Случайный ребенок босса

5 Глава

Я не собираюсь оборачиваться. Хватаю пальто и, набросив его на плечи, выскакиваю за тяжёлые дубовые двери. Холодный воздух бьёт в лицо, неслабо приводя в чувство.

– Земцова! Твою мать!

Жёсткие пальцы обхватывают мой локоть, и я ойкаю, когда меня разворачивают на сто восемьдесят градусов, впечатывая в твёрдое мужское тело. Полянский кажется обманчиво спокойным, но я вижу, как раздуваются крылья его носа.

– Успокойся, – произносит Богдан, опуская голову.

– Отпусти… – прошу тихо.

Я хочу уйти и порыдать в душе, оплакивая свою несостоятельность. Сама виновата, раз надеялась на что-то большее от мужчины, с которым оказалась в одной постели после нескольких бокалов шампанского. По случайному стечению обстоятельств мы пересеклись вновь. Головой я понимаю, что, если бы не встреча на дне рождения папы, мы бы, скорее всего, никогда больше не увиделись. И этого не свидания и не собеседования тоже не было бы.

– Идем внутрь. Ты мëрзнешь.

Я и правда дрожу. Только совсем не от холода. Этот красивый взрослый мужчина явно умеет пользоваться своей внешностью и знает, какой эффект она производит на дурочек вроде меня. Взять хотя бы администратора этого ресторана, с которой Полянский общался, как со знакомой, а она в ответ пожирала его глазами.

Мне хочется сказать ему, чтобы он от меня отвалил. И шёл внутрь один. Он там явно скучать не будет. Вместо этого бормочу:

– Я вызову такси.

Ветер треплет мои, успевшие растрепаться, волосы, задувает их прямо ему в лицо, но вместо того, чтобы отмахнуться от них, он на мгновение прикрывает глаза. Вдыхает полной грудью. Мне кажется, ему тоже стоит большого терпения и труда не послать меня в пешее путешествие до дома.

Я застываю в его руках и, приоткрыв губы, быстро облизываю их кончиком языка. Глаза Богдана, которые стали почти чёрными, медленно изучают моё задранное к нему лицо. Плавно скользит взглядом и останавливается напротив моих губ.

Венка на моей шее начинает бешено пульсировать. Он же не собирается меня целовать? Нет?

Хочу ли я этого? Определенно, да! Правильно ли будет это, если я хочу устроиться к нему в фирму и уехать из города? Определенно, нет.

– Богдан… не надо, – говорю с тихой мольбой, в которую сама-то не особо верю. – Ни к чему это… Я не такая, – самой смешно от таких оправданий, но я продолжаю, понимая, что это мой шанс исправить первое впечатление о себе. – Не знаю, что ты подумал. Но эта встреча – не шанс опять забраться к тебе в трусы. Если у тебя нет вакансий, или я тебе не подхожу по той причине, что у нас один раз был секс… то ладно, я всё понимаю. Отцу можешь передать, что я сама отказалась от этой работы. Скажи, что я сослалась на нежелание оставлять семью в трудный момент. Разойдëмся с тобой в разные стороны и давай забудем… тот случай.

Медленно выдыхаю, выпуская изо рта облачко пара. Стараюсь унять несущееся галопом сердце и выровнять сбившееся дыхание.

Богдан молчит. Продолжает прижимать меня к себе, крепко удерживая за руку. У меня могут остаться синяки. Словно борется сам с собой. Вспоминаю о своей смешной детской мечте: желании читать чужие мысли. Мне бы сейчас не помешала такая сверхспособность. Потому что в этот момент я больше всего на свете хочу узнать, о чём думает мужчина напротив меня.

Кладу ладони ему на грудь и с силой отталкиваю от себя. Моё пальто падает, и голые руки тут же начинает кусать холодный ветер.

Богдан быстрее меня наклоняется и, подняв пальто, набрасывает обратно мне на плечи. Сжимает их ладонями. Я смотрю в сторону, на машины, проносящиеся мимо нас по проспекту, прикусываю до крови губы. Этот момент даже хуже, чем тот, когда Глеб сообщил мне про Таню и свой уход.

– Это будет собеседование.

Мы возвращаемся в ресторан. Администратор смотрит на меня с неестественно приклеенной улыбкой, бегая взглядом между мной и моим спутником. Богдан забирает у меня пальто и сдаёт в гардероб. Кивком головы показывает идти вперёд, и я слушаюсь. Иду первая, цокая по мраморному полу каблуками. Лопатки жжёт, стараюсь держать спину как можно ровнее и не вилять бедрами. От исхода сегодняшнего ужина многое для меня зависит.

Я сделала свою ставку. Если не выгорит, всё равно уеду из города и буду искать работу в Москве.

Пока мы отсутствовали, на нашем столике появились первые закуски и бутылка вина.

Чтобы Полянский ни говорил, но изначально он привёл меня сюда не для собеседования. Что помогло ему изменить мнение? Моя пламенная речь? Меня саму она не очень впечатлила, скорее я была жалкой, чем убедительной.

Занимаю своё место и хватаю бокал с водой. Жадно пью.

– Принесите девушке ваш малиновый чай и блюдо от шефа, – говорит Богдан подошедшему к нам официанту.

– Я не голодна. Если это просто собеседование, то давай к нему и перейдëм.

Двигаю ближе к Богдану папку со всеми своими документами, которую так и оставила лежать на столе. Ни разу о ней не вспомнила, убегая из ресторана. Кадровичка бы меня убила.

– Я не привык есть в одиночестве, поэтому предлагаю тебе не торопиться.

– Угу.

Богдан берёт в руки моё резюме и, сведя брови на переносице в уже знакомой для меня сосредоточенной гримасе, начинает читать. Его глаза медленно скользят по строчкам, а лицо совершенно ничего не выражает. Невозможно хоть что-то по нему прочитать.

Я начинаю нервничать, постукивая ногой по полу. Ничего выдающегося в резюме у меня нет. Несколько месяцев опыта в канцелярской фирме, где я хваталась за любую предложенную работу. От менеджера продаж до курьера. Лишь бы не сидеть без дела.

После того, как бизнес папы пошел ко дну, многие от него отвернулись. Было несколько судов подряд, много денег уходило на адвокатов и погашение долгов. Наша семья была состоятельной в пределах нашего города. Мы могли купить и дом, и квартиру. У папы и мамы были машины класса “s”, мы каждый год два-три раза всей семьей летали на известные курорты, в том числе на Лазурный берег. Трудно было всего этого лишиться и начать жизнь почти с чистого листа. Поэтому после окончания учебы я не строила грандиозных планов насчёт карьеры. Да и специальность, на которой я училась все пять лет в университете, уже не казалась мне такой привлекательной. Поиск работы осложнялся ещё тем, что в городе все знали фамилию Земцовых. И было довольно немного людей, которые готовы были помочь.

– Обычно личные собеседования я провожу на третьем этапе. Первыми двумя занимаются мои помощники и специалист по подбору персонала. Из-за нашей кхм… ситуации, как понимаешь, мы их опустим, – ухмыляется Богдан, отодвигая листы в сторону и складывая руки в замок.

– Если нужно, я могу пройти их потом. Сдать тесты, пройти полиграф. Что там обычно требуется? – поднимаю вверх бровь.

Богдан улыбается шире. Его забавляют мои ответы или он держит меня за глупенькую дурочку, которую старый друг попросил пристроить на выгодную должность? Только я готова начать с самых низов. Хотя и сама понимаю, что Полянский не тот человек, который с разбегу предложит симпатичной девице место в совете директоров. Он вообще собирался предложить мне нечто иное, судя по тому, где мы сейчас находимся.

– Полиграф – это лишнее. Как хорошо ты владеешь языком? – спрашивает Богдан, наливая себе вина.

Предлагает и мне, но я закрываю свой бокал и отрицательно качаю головой. Вода с лимоном и чай с малиной – мой максимум на этот вечер.

– Свободно владею английским и немного хуже знаю немецкий, но изъясняться могу без ошибок. Если это узкий профиль, например, как у вас в фирме, я предполагаю, должно преобладать знание аграрной сферы, то мне нужно будет несколько недель, чтобы пополнить словарный запас.

– Хорошо. Что насчёт стресса? Можешь сказать, что ты стрессоустойчивый сотрудник?

Я колеблюсь. Буквально недавно я вспылила и убежала из ресторана, сверкая пятками. Вряд ли меня можно назвать “стрессоустойчивой”. Скорее, импульсивной и склонной к необдуманным действиям, о которых я впоследствии жалею. Об этом вслух, конечно, не говорю.

– Я вообще не знаю, что такое стресс, – произношу с легкой улыбкой, склонив голову набок. – Мне двадцать два, и у меня нет ни одного седого волоса.

– Похвально. Как и отличное чувство юмора, плюс балл. Для работы в команде лишним не будет. Работала когда-нибудь в команде? Я видел информацию о проектах и твоём дипломе, но хочу послушать тебя. Расскажи мне о них.

Постепенно я расслабляюсь и из зажатой Леси превращаюсь в себя обычную. С воодушевлением рассказываю Полянскому о своих конкурсных работах и проектах, на которые я потратила не одну бессонную ночь. Хотя душа у меня к маркетингу не лежит, в чём я тут же ему признаюсь, училась я всегда старательно и всё делала сама. Кое-какие презентации даже остались у меня на телефоне и, достав мобильник из сумки, я показываю Богдану свои графики и расчёты.

В конце ужина у меня даже садится голос от бесконечной болтовни. Полянский задаёт и задаёт новые наводящие вопросы. А я отвечаю, импульсивно размахивая руками.

С работы мы плавно перескакиваем на путешествия, хобби, фильмы, семью. Если бы не заминка, возникшая у нас в конце вечера, я бы не отличила это собеседование от настоящего свидания. Но запрещаю себе строить воздушные замки, в которых прыгают розовые пони.

Полянский не из тех, кто будет предлагать что-то дважды. И своим отношением он уже провёл между нами черту.

– Ратмир отвезет тебя, куда скажешь, – говорит Богдан, когда мы выходим на крыльцо ресторана.

Он скидывает смс, видимо, водителю и возвращается ко мне взглядом.

– А ты? – не могу удержаться от неуместного вопроса. – Останешься здесь?

Слово не воробей, и я понимаю, что спросила лишнее слишком поздно.

Богдан бросает на меня быстрый взгляд и кивает.

– Отцу можешь сказать, что мы договорились. Надеюсь, Олеся, я не пожалею о своём решении, – Богдан делает многозначительную паузу и смотрит на дорогу поверх моей головы. Я слышу шуршание шин об асфальт, вечер в компании Полянского подходит к концу. – Завтра с тобой свяжется моя помощница. Я её проинструктирую насчёт тебя. И через две недели, если ты не передумаешь, офис в Москве будет тебя ждать.

– Я не передумаю.

Мы сухо прощаемся, и я сажусь в машину.

Полянский закрывает за мной дверь и делает знак водителю, чтобы трогался. Пока мы не отъехали, успеваю заметить, что Богдан возвращается обратно в ресторан, ни разу не обернувшись. А я, как приклеенная, смотрю вслед его высокой широкоплечей фигуре и чувствую лёгкое сожаление.

Богдан чётко дал понять, если я буду работать у него в компании, никаких отношений у нас быть не может и, дав согласие на эту работу, я принимаю его правила. Но, может, мне удастся установить свои?