Смерть нимфы. «…Убитую звали Лора…»

Глава 2 Смерть филолога

– Игорь, – она позвонила Логинову и разговаривала с ним, отвернувшись от трупа, – ты меня слышишь?

– Прекрасно. Что случилось, заяц? – У него было, по всей вероятности, хорошее настроение, которое так и хотелось испортить.

– Я хочу тебя, – едва справляясь с тошнотой, сказала Наталия. Она накрутила на ладонь свои волосы и поднесла к носу, чтобы дышать их ароматом и не умереть в миазмах разлагающегося тела.

– Ты шутишь? – Логинов перешел на шепот:

– С тобой все в порядке? Мы же, по-моему, только утром… Да-да, товарищ генерал, я все понял. И где он сейчас находится? Записываю…

Она продиктовала адрес.

– В тебе начинает пробуждаться настоящая женщина, – хрипловатым от возбуждения голосом произнес Игорь, – но скажи мне, почему ты хочешь заняться этим не дома, а у своей подружки?

– Потому что у нее здесь так все необычно… Все, я тебя жду, уже раздеваюсь…

Она рассчитала все правильно. Логинов был у двери уже через четверть часа. Настоящий мужчина.

Наталия открыла ему дверь.

– Черт, здесь труп… Ну и свинюха же ты! Хочешь меня импотентом сделать? – Логинов стремительно прошел по коридору и остановился в спальне. Зажав нос, он многозначительно покрутил пальцем свободной руки у своего виска. – Это ты его нашла?

– Ну я. Дальше что? – Она хмыкнула и отвернулась от него.

– Но как ты здесь оказалась? Какие черти тебя сюда занесли? Ты думаешь, у меня мало работы? Так ты мне еще подвалила. Как это, по-твоему, называется?

– Для начала сбавь-ка тон, – перебила его Наталия. – Ты прокурор, вот и работай. Трупы – это по твоей части. А что касается личности этого несчастного, то это, скорее всего, Станислав Шаталов – преподаватель русского языка и литературы в школе номер двадцать один.

– А при чем здесь ты? Он что, твой знакомый?

– Теперь уже нет, но я действительно собиралась с ним познакомиться. – Наталия взглянула на часы. – Вообще-то мне пора. У меня встреча.

– Интересно, с кем же? – механически, не вникая в смысл услышанного, спросил Логинов, присаживаясь на кресло и набирая номер, судя по всему, прокуратуры (куда еще может звонить прокурор, обнаруживший труп, да к тому же еще двухдневной давности?).

– С одним учеником. Он хочет, чтобы я подтянула его по сольфеджио, – говоря это, она, уже направлялась в прихожую и так бы и выскользнула незаметно из квартиры, если бы Игорь не опомнился и не успел схватить ее за руку.

– Ты снова ввязываешься в какое-то дело без меня? Зачем тебе это?

Она молча смотрела ему в лицо. Расскажи она ему про Майю и про записки, про свои видения, он все равно ничего не станет предпринимать – такой уж у него характер. Ему подавай факты, трупы, улики… Ну, положим, труп есть, но разве кувшинка с запиской заинтересует кого-нибудь? Или те восхитительные пейзажи, которые ей привиделись сегодня утром в «классной»? Скорее всего, он воспринял бы это как намек на ее неистребимое желание поехать с ним в отпуск. А ведь эти речные заводи возникли в ее подсознании не случайно. Весь вопрос только в том, какое отношение они имеют к исчезновению Майи и, возможно, к убийству Шаталова.

– Просто мне скучно, – аргументировала она свое желание снова взяться за какое-то расследование, о чем он уже несомненно догадался. – У меня отпуск. Куча свободного времени. Почему бы не помочь людям?

– Но неужели ты думаешь, что я тебя вот так вот запросто отпущу из квартиры, где ты обнаружила труп? Что тебе известно про этого человека и почему ты здесь? Согласись, твое появление в тех местах, где мои люди обнаруживают трупы, выглядит по меньшей мере странным. У тебя что, нюх на них?

– Считай, что так.

– Ты не ври, а давай рассказывай.

– Пока не могу, – вздохнула Наталия. – А будешь приставать, напишу заяву об изнасиловании.

– Наташа, мне не до шуток. Зачем ты пришла в эту квартиру?

– Одна знакомая дала мне этот адрес и попросила узнать, дома этот Шаталов или нет. Вот я и узнала. Теперь поеду и сообщу ей, что он дома.

– Это Сара?

Наталия возмущенно всплеснула руками:

– Ну она, дальше-то что? Этот Шаталов хотел жениться на Сариной сестре, и она попросила меня взглянуть на него, а потом, сам понимаешь.., посмотреть на их будущее.

– Ну и как, посмотрела? – усмехнулся он, принимаясь по инерции снова набирать номер телефона. Взгляд его стал отсутствующим, что свидетельствовало о том, что он уже вроде как потерял интерес к разговору: узнал, что требовалось, и конечно же поверил.

– Посмотрела, – мрачно отозвалась Наталия. – Слушай, отстань от меня, ладно? Мне пора. К тому же я просто чувствую, как пропитываюсь этими запахами. Отпусти меня: все, что могла, я тебе рассказала. Только если окажется, что этот человек не Шаталов, я здесь ни при чем.

– Ладно, иди, я приду вечером. – Игорь кивнул, полностью погружаясь в разговор с Сапрыкиным (Наталия услышала его: «Серж, привет, здесь такое дело…»). Пользуясь моментом, перед тем как выйти из квартиры, она заглянула в другую комнату: книги, книги и еще раз книги, обеденный стол и два кресла, причем старых, с обтрепанными подлокотниками, и старый же, желтой мягкой кожи портфель, который ему (бедолаге Шаталову) достался, наверное, еще от отца. Или от деда. Наталия открыла портфель и обомлела: он был просто набит пачками долларов.

Ее бросило в жар. Она знала, что через стенку от нее находится прокурор города, который наверняка знает о существовании этих денег (слишком уж большая сумма, да к тому же еще находящаяся в квартире с трупом; Логинов молчит как рыба и редко когда рассказывает ей о своих делах), и портфель с «зелеными» рассказал бы ему о многом, но у него были свои секреты, у нее – свои. К тому же деньги его, кажется, вовсе не интересовали. Наталия быстро затолкала портфель в пакет, который, как и любая другая женщина, всегда предусмотрительно таскала повсюду с собой в сумочке, и спокойно покинула квартиру преподавателя русского языка и литературы, даже ни разу не оглянувшись. Странное чувство испытала она в этот момент. Нет, это была не жалость к жениху Майи, а нечто более сильное. Ведь Шаталов, Стас Шаталов, который всю жизнь учился, много читал и имел полное право на достойную жизнь, был таким же преподавателем, как и она, Наталия, с той лишь разницей, что обучал детей литературе, а она – музыке. И скорее всего, именно из-за этого у него не складывались отношения с Майей, девушкой, всю свою жизнь прожившей в достатке и не способной смириться с бедностью, на которую бы она себя обрекла, связав свою жизнь со Стасом.

Кто бы что ни говорил, а деньги всегда играли в жизни людей первую роль.

Поэтому, обнаружив в его квартире огромную сумму, она очень быстро связала их появление с желанием покойного раз и навсегда покончить с этой самой бедностью. Очевидно, Стас на что-то решился. Но на что? Что такого он мог сделать, чтобы заработать такие деньги? Убить кого-то? Киллерам, даже самым опытным, за услуги платят много меньше. А ведь в портфеле несколько сот тысяч долларов, потому что пачки сплошь из стодолларовых купюр, и таких пачек там очень много.

Есть еще варианты, как он мог заработать эти деньги: шантаж, наркотики, посредническая деятельность… В противном же случае это фальшивые деньги.

Сказать, что пакет с деньгами жег ей руку, было бы не правдой, поскольку это не только было не так, а напротив – от денег исходило какое-то сияние, которое ослепляло, завораживало и делало каждый шаг Наталии осмысленным. Теперь, когда она всерьез заинтересовалась этим делом, можно было надеяться на свои видения: быть может, уже сегодня они ей подскажут что-то, что прольет свет на это убийство.

Звонок неизвестного мужчины в музыкальную школу путал теперь все ее планы. И если не Сара, то кто мог дать этому человеку ее координаты? Очевидно, все-таки Сара. Больше некому. Но почему тогда она это скрывает? Разве она не заинтересована в своих комиссионных?

Как бы то ни было, но звонок был, и она должна была на него как-то отреагировать.

Заехав домой и спрятав желтый портфель с долларами на антресоли, Наталия поехала в сторону Петровского тракта, нарушая правила движения и рискуя в любую минуту быть задержанной работниками ГАИ.

Миновав благополучно город, она вырвалась на синюю раскаленную трассу, почти пустую в это обеденное время, и засекла километраж. Она имела самое смутное представление о пятидесятом километре. Однако через сорок минут Наталия была на месте: вот она, развилка (две дороги, ведущие в поле и лес, и третья – в Петровск) и указатель, информирующий, что до города – 50 км.

Она съехала на обочину и вышла из машины. В кармане белого легкого жакета у нее лежал небольшой дамский пистолет, который приятно холодил руку. Белые прозрачные шифоновые брюки трепетали на теплом тугом ветерке. Волосы развевались, хлестая по лицу и размазывая густую розовую помаду на губах. Высокая, стройная, она всем своим видом вызывала самые различные эмоции у проезжающих мимо автомобилистов: некоторые притормаживали и спрашивали, не надо ли помочь, другие открытым текстом предлагали более интимные услуги, третьи ограничивались восхищенным свистом и идиотскими ужимками… Черный «Мерседес», плавно притормозив рядом, обдал ее жаркой воздушной волной. Матовое стекло опустилось, и на Наталию взглянуло лицо, изрытое глубокими оспинами и жуткими рваными шрамами. Она едва сдержала себя, чтобы не закричать.