Смерть призрака

Глава 6

Лев Сунитский работал не на головном предприятии ликеро-водочного завода, а в его филиале. Сам завод находился ближе к центру города. Построен он был более века назад. Когда-то то место, где он сейчас стоит, было глубокой окраиной. Со временем жилые кварталы сначала окружили предприятие, а затем и ушли дальше, заполняя собой некогда пустые пространства. Еще в семидесятые годы встал вопрос о том, что завод портит своими выбросами экологию, и что его деятельность неуместна в этой части столицы. Было выделено новое место. Сразу за теперешним МКАДом. Стали строить новые корпуса. Строили долго, но все же построили. На новом месте, которое хотя и находилось за кольцевой дорогой, но все же было не так далеко от основного хозяйства. Уже было все готово. Фактически новый современный завод начал заполняться сначала оборудованием, а затем и людьми. Встал вопрос о переезде и сдаче старых зданий на баланс города.

К этому времени город уже не волновала экология. Да и про необходимость переноса «ликерки» уже мало кто думал. Страна была занята погребением «призрака коммунизма», который хотя и бродил по Европе, но обосновался все же в России. И вот теперь, будучи уже неизлечимо больным, и не оставив даже завещания, впал в кому. По этим причинам вопрос переезда оказался уже не главным.

Шустрые люди из руководства, которые сидят поближе к Кремлю, вызывали директора к себе и с лицами с доселе невиданными выражениями начинали разговор на доселе неслыханные темы. Суть этих фактически тайных переговоров сводилась к тому, что грядут перемены. Какие? Неважно! Сейчас, мол, об этом говорить еще не стоит. Мы, мол, вас будем держать в курсе. Вы все узнаете. А сейчас сидите тихо. Никуда не надо переезжать. Неволить и подталкивать вас никто не будет. Сейчас чем больше имеете государственного имущества, тем лучше. Запускайте новый завод с новым персоналом, и пусть работает под названием «филиал». И старый завод тоже пусть работает, как и раньше. У нас будет два завода под одной вывеской. С одним пакетом документов и под одним названием. Скоро вы поймете, как это хорошо для нас. Знающий человек сверху делал ударение на слове «мы», и объяснял, что они теперь вместе. Что противиться этому не надо, и что директор поймет скоро, какое это счастье для него и удача быть вместе со знающими людьми. Директор, привыкший к субординации, и не собирался противиться. Он был уже в годах и хорошо помнил, где оказывались противники властям. Прогноз знающего человека о том, что никто их подталкивать к переезду не будет, сбывался. Вскоре за кольцевой заработал второй завод под названием «филиал».

Вот на этом филиале и трудился друг Евгения Лёва. Старый, т.е. генеральный директор завода Сергей Фомич сидел на своем прежнем месте. Директором филиала посадили человека, как это говорилось «от них». Это был зрелый мужчина с блестящей лысиной, темными глазами и пухлыми губами. Звали его Жан Абрамыч. По паспорту русский. Вообще он производил впечатление простака. Есть такой сорт людей, которые любят производить такое впечатление.

Когда Лев Сунитский обратился к нему с просьбой об устройстве своей знакомой, первым чувством директора было возмущение. Он хотел сказать Лёве, что, мол, мало тебя болвана держим, так ты еще кого-то устраивать собрался. Все это вертелось на языке у Жана Абрамыча, но он не имел привычки моментально отвечать на вопросы, а потому у него было время вспомнить о главе района – дяде просителя, и он, мило улыбаясь, предложил для начала познакомиться с соискательницей рабочего места.

Промышленность, выпускавшая алкогольную продукцию, находилась на тот момент в двусмысленном положении. С одной стороны дела шли хорошо. Количество выпускаемой продукции увеличивалось с каждым днем. Товар едва успевали отгружать. С другой стороны в стране образовался огромный неудовлетворенный спрос на водку. Водочников ругали со всех сторон. Те разводили руками, мол, как же так? Мы выпускаем много. Куда же все девается? Начались разговоры о том, что водку скупают за государственные деньги по низким оптовым ценам и закладывают в склады. А вот когда цены вырастут достаточно, тогда и начнут продавать. Все понимали, что при существующей инфляции, разница составит немалый капитал. Кто мог скупать товар в таких огромных размерах? Только тот, кто имел доступ к государственной казне или тот, кто мог приказать отгружать товар по бумажкам за серьезными подписями.

Водка становилась своеобразной валютой, гораздо более надежной, чем денежные купюры, которые обесценивались с каждым днем. Спрос на водочную продукцию был фантастически огромным. После того как торговле было дано разрешение на свободное ценообразование, на заводе встал вопрос о создании своей торговой сети.

– Хватит кормить посредников. Пора не только иметь цену за производство, но и торговую наценку брать в свой карман – постановил Жан Абрамыч Косунин. Решено было начать с открытия своего фирменного магазина и сети ларьков по городу. Именно туда директор Косунин и решил устроить знакомую Лёвы, если она, конечно, подойдет.