Последний отбор. Смотрины для строптивого принца

Глава вторая

Тяжело вздохнув, силой воли заставила себя забыть на время обиды и сосредоточиться на самом важном – поиске места, где меня не достанет мстительность Эстена и его верного друга.

Почти сразу пришлось признать честно, что одной, без поддержки и подсказки, с этой задачей мне не справиться никогда. Значит, придется просить помощи у надежных друзей… а их у меня теперь, после потери самых верных, как я наивно считала еще час назад, осталось так мало, что хватит пальцев одной руки. И двое из них – мои наставники, а еще двое – родители. Но до отца с матерью, как и до леди Модены, слишком далеко… значит, остается учитель боевых умений, лорд Гесорт. Ведь только к нему в дом я могу заявиться даже в глухую полночь, не перепугав и не рассердив хозяев.

Достав из шкафа самый простой и непримечательный из принесенных сюда заранее запасных дорожных костюмов, переоделась как по тревоге. Побросав в карманы все более-менее ценные личные вещички, натянула шляпу-маску и вышла в пустой портальный зал. Но свернула не к кабинкам портальщиков, отправлявших наемников в поле, а к кругу, открывающему пути в разные города родного материка. С него можно бесплатно уйти в любое место, запомненное личным амулетом и отмеченное маячком.

Но сейчас самым главным достоинством портального круга для меня было совершенно другое. В цитадели никто никогда не контролировал используемые магами круги, и ни один сыщик не сможет проверить, куда я ушла, и даже пытаться не станет.

На портальной башенке холодный шальной ветер мотал тускло светивший фонарик, превращая глухую ночь в беспорядочную пляску призрачных теней. Таких же неустроенных и бесприютных, какой чувствовала себя я.

Поддев пальцем завиток на наизусть изученной защелке, крутнула ее влево, и дверца распахнулась. Внутри было светлее и намного теплее, и едва дверца за мной захлопнулась, появилось ощущение уюта и покоя, всегда возникавшее у меня в этом доме.

И не успела я дойти до нижней площадки, как на ней появился сам хозяин, магистр Стайн Гесорт.

– Снимай свою шляпу, – сказал он буднично, – у нас чужих нет. Пойдешь умываться или сразу в столовую?

– Только что умылась, – сказала я правду и тихо добавила: – Но за мной может быть погоня.

– Мы в курсе, – невозмутимо сообщил Стай, дождался, пока я встану рядом, и, приподняв пальцами за подбородок мое лицо, внимательно изучил. – Правильно сделала, что пришла сюда.

Повернулся и направился в сторону небольшой, уютной столовой. Я молча шла следом, ощущая, как все теплее становится в замерзшем измученном сердце. Самый сильный из боевых магов Тезгадора, легендарный и непобедимый стальной Стай был еще и самым верным и надежным другом.

– Гина, – резво вылетела из боковой двери навстречу мне леди Гесорт, всегда такая порывистая, непосредственная и совершенно не похожая на хладнокровного мужа, – мы тебя уже ждем! Еще вечером собратья весточку прислали, и Стай сразу написал друзьям, чтобы выяснили, в чем там дело!

– Болтушка, – с любовью оглаживая жену взором, усмехнулся магистр, – про чай-то не забыла?

– Да все на столе уже! – Крепко обнимая, леди Альмисса неуклонно подталкивала меня к дверям, из которых появилась. – Но пусть сначала посмотрит… потом ей не до того будет.

Она немного снизу заглядывала мне в глаза и улыбалась так гордо и счастливо, что просто невозможно было объяснить, что к маленьким детям я и близко никогда не подхожу. Просто не имею никакого представления, как с ними обращаться, и жутко боюсь случайно причинить какой-либо вред.

В просторной комнате, обставленной почти игрушечными кроватками, столиками и креслицами, освещенными мягким зеленоватым сиянием магического светильника, было еще уютнее и безмятежнее, чем в остальном доме, хотя мгновение назад я готова была утверждать, что это невозможно. Не знаю, что именно вызывало такое ощущение – белизна кружевных занавесок и подушек или обилие ярких, нарядных игрушек и маленьких одежек, но мне сразу захотелось остаться именно тут. Сесть прямо на пушистый белый ковер, любоваться незнакомыми вещами и не думать ни о каких отборах и лордах.

– Сюда! – Альми подтолкнула меня к тюлевому балдахину, под которым спали два совсем крохотных, но уже абсолютно настоящих человечка.

Подлинных от ноготков на малюсеньких пальчиках до кукольных носочков на пухлых ножках. На малышах не было пышных, длинных атласных платьиц и чепчиков с кружевом, оборками и лентами, как на всех младенцах, каких я видела издали до сих пор. Только батистовые рубашечки и эти носочки, умилившие меня до слез.

– А им не холодно? – сам вырвался неожиданный вопрос. – Может, хоть одеялом укрыть?

– Маг я или кто? – возмутился незаметно присоединившийся к нам учитель. – Вон взгляни – амулет. Следит за их ощущениями. Как только начинают мерзнуть и поджимать ножки, сразу добавляет тепла. Детской коже полезнее всего воздух, а не красивые тряпки.

– Как проснутся, дам тебе подержать, – пообещала Альми, налюбовавшись на своих первенцев, – а сейчас уходим. Они – будущие маги и уже ощущают чужую энергию. Не была бы ты щитом, еще лет пять бы их не увидела.

– Спасибо, – искренне выдохнула я.

Знакомство с наследниками семьи Гесорт стало подлинным бальзамом для моей израненной души.

– Ну рассказывай, – усадив меня за стол и подвинув чашку барбарисового чая, предложил учитель, и я выложила все без утайки.

И про свои надежды, и про нанесенные предателями обиды. К концу рассказа я уже горько плакала, ничуть не стесняясь и не скрываясь. Здесь поймут, не осудят и никогда потом не попрекнут минутой слабости и не подковырнут.

– А про этот отбор… или смотрины, как они лукаво это называют, ты прежде знала? – спросила Альми, и я отрицательно помотала головой.

А когда доплакала, вытерла слезы и запила горечь предательства кисло-сладким чаем, призналась:

– Краем уха, конечно, не могла не слышать, все леди шепчутся… по секрету. Но меня это не интересовало, поэтому обычно думала о своем. Родители оставили на меня все хозяйственные дела. К тому же почти каждую ночь уходила на Харгедор, там настоящая жизнь, а не глупые сюсюканья про женихов, шляпки, чулочки и модные декольте. От таких разговоров мне через пять минут хочется спать и рычать.

– Твоя ученица, – без упрека объявила Альми мужу и теснее прильнула к его плечу.

– Единомышленница, – мягко поправил он. – Других в ученики не беру. Зачем тратить свое драгоценное время на девицу, которая в лучшем случае сможет похвастать умением держать лук на герцогской осенней охоте? А на Харгедор тоже хотел бы сходить – как только позволишь.

– Не верь ему, Гина, – счастливо улыбнулась леди Гесорт, – никого я не держу. Сама понимаю, как тошно воину сидеть у камина, когда там бьются его ученики. Но он сам не хочет, пока малыши не подрастут. Как будто не будет возвращаться сюда каждый день.

– Да мы уходим всего на три-четыре часа, – пояснила им правила, которые Стай, без сомнения, знал и сам. – Успеваем и отдохнуть, и сделать все дела. Ну, на всякие балы и обеды, конечно, стараюсь ездить лишь в тех случаях, когда отказ расценят как неуважение. А как теперь идти на Харгедор, даже не представляю. Они же, несомненно, охоту на меня откроют… за что только, непонятно?

– А вот в этом я сам сейчас разбираюсь, – сообщил магистр, достав из звякнувшего почтового амулета свернутую в тугую трубочку записку. – Мне об отборе было известно заранее, приглашали помочь в судействе испытаний. Разумеется, я отказался, но справки навел. Кстати, скажи мне, а кто твой второй напарник?

– Не знаю, – честно ответила я, открыто глядя учителю в глаза. – Он все время в безликой маске и в кожаной броне. Даже перчатки с рук не снимает.

– Я же говорила, – непонятно о чем вздохнула Альми, – наша Гина – простодушный цветочек и никогда таких игр не раскусит.

– Кто играет? – не поняла я. – Мне показалось, что этот отбор – очень серьезное событие. Герцогские фрейлины следят за избранницами, как коршуны.

– Страху нагоняют, – фыркнул Стай. – Но не отвлекайся. Подумай хорошенько, этот Ренд никого тебе не напоминал? Никаких подозрений не возникало?

– Но он-то при чем? – сначала изумилась я, не желая копаться в личных сундуках бывших друзей. А потом словно воочию увидела, как безоговорочно лучник встал на сторону Эста, и вздохнула: – Ты же знаешь, меня учили уважать чужие тайны и не лезть туда, куда не зовут. Одно могу сказать точно – он знатный лорд и весьма богат. В первый же день пришел в отличной броне и никогда не считал добычу, как другие.

– А вы сами ее собираете? – задумалась хозяйка, прежде не проявлявшая к подробностям нашей службы никакого интереса.

И это было очень правильно: последние полтора года время и мысли Альми принадлежали только заботам о себе и детях.

– Все по-разному. Некоторые сами, другие нанимают шкуродеров. А у кого хватает денег нанять или купить маа, тот берет к нему и наездника. И они сразу чистят поле. Но у Ренда маа свой, выращенный дома, и он справляется без помощников.

– И тебе неизвестно, у кого есть возможность держать дома маа? – насмешливо приподнял бровь магистр.

– Известно. Многим. Из-за вылазок на Харгедор вот уже лет десять-пятнадцать маа очень популярны, и предприимчивые охотники завели питомники. Ловят зверей и успешно разводят. Малышей может купить каждый состоятельный лорд. Я и сама уже подумывала, но не захотела объясняться с тетушками. Ведь родственницы даже не догадывались, чем занимается по ночам их подопечная. Впрочем, они уже в прошлом. Я сразу послала дворецкому приказ выкинуть предательниц из дома. Отец дал мне такое право.

– Немного по-детски, – усмехнулся учитель, – однако я тоже уважаю чужие решения. Хотя тех змей и сам уже давно бы выставил. Даже без уточненных сведений мне понятно, как неспроста они спелись, ведь раньше терпеть друг дружку не могли. Ну а насчет маа ты ошибаешься. У твоего напарника зверь уже старый, это можно определить по верхним лапам, у молодых они светлые и мохнатые. Но сейчас важно не это, а другое: на что ты готова пойти ради избавления от статуса претендентки на место жены Эстена?

– На все, – решительно сказала я, хотя еще вчера и подумать не могла, что отважусь на подобное заявление.

– Тогда будем судиться. На письме, которое подается претендентками устроителем смотрин и неверно называется прошением, кроме печати должна быть твоя подпись. Да и писать его положено лично, как и отдавать магу, надзирающему за справедливостью и добросовестностью проведения смотрин. А тебя там не было. Да и сейчас ты сидишь у меня дома, хотя все уверены, что спишь в доме Эстена. Фрейлины объявили остальным избранницам, по обычаю собравшимся на вечерний чай, будто тебе стало нехорошо. И твои тетушки, исполняющие роль сиделок, это подтвердили.

– Но зачем? – никак не укладывалась у меня в голове абсурдность такой откровенной лжи. – Как они собираются выкрутиться, когда откроется правда? Неужели кого-нибудь нарядят мною? И как в таком случае Эстен будет доказывать свою непричастность к их делишкам? Ведь я туда никогда не вернусь!

– Бедная Гина, – вздохнула Альми, – неужели ты еще не осознала, что тебе придется идти во дворец Эстена? И немедленно. Иначе твоя репутация будет растоптана в пыль.

У меня даже дар речи пропал после этого заявления. И не возвращался целую минуту, пока я потрясенно переводила взгляд с одного сочувственного лица на другое.

– Не переживай, долго ты там не пробудешь, – утешил учитель и показал мне записку. – Минут через десять к устроителям отбора явится адвокат цитадели и потребует немедленного свидания с тобой. Им придется проводить его в твою гостиную, спорить с представителями цитадели не позволено никому. Да он и не примет отказа. Постарайся упирать на то, что тетки подделали твою подпись и документы ради какой-то выгоды. А тебя привезли на отбор обманом. Адвокат, естественно, маг и имеет дар ментала. Он сразу их допросит и заберет тебя. Не соглашайся оставаться даже до утра. Все остальное я устрою сам.

– А сейчас идем переодеваться, – Альми и слова не дала мне возразить, – не нужно появляться там в этом костюме.

«Ну, это она мягко выразилась», – тихо вздыхала я, полностью признавая справедливость слов старшей подруги. Вернее было бы сказать – откровенно глупо появляться там в таком виде. Тетушки сразу бы взвыли сиренами, как взломанная защита на сокровищнице.

Однако, копаясь в роскошных пеньюарах, я не могла не думать, с каким лицом предстану в подобном виде перед магистрами цитадели. Одновременно с досадой понимая, что еще вчера в первую очередь должна была вспомнить именно о них. Ведь каждый одаренный, независимо от возраста, статуса и силы дара, с того мгновения как подпишет договор на обучение с наставником магических ремесел, считается вступившим в союз магов. Законное право брать учеников имеют только мастера и магистры цитадели.

А на мою сообразительность, к великому сожалению, судя по всему, оказало влияние стойкое заблуждение окружающих. Ведь все знатные лорды и леди высокомерно полагают, что прекрасно проживут, не допуская цитадель в деликатные личные дела.

– Вот это, по-моему, подходит, – заявила Альми, подавая мне темно-сиреневый пеньюар, и деловито пояснила: – Цвет, конечно, блеклый, но ты и не должна сейчас выглядеть цветущей розой. Главное, шелк плотный и сорочка почти монашеская.

– Мои вещи собирали тетки, и там нет ни одной темной и скромной вещички. Боюсь, они сразу заявят, что я где-то гуляла.

– Сомневаюсь, что интриганки сознаются в своем произволе, – задумалась подруга. – Но если им хватит наглости – не спорь. Сразу признавайся, что попросила меня выслать что-либо поприличнее. Давай поставлю свой знак, все равно все скоро будут знать, что ты обратилась за защитой к учителю.

Альми шлепнула снизу на край подола свою печатку, и на ткани вмиг расцвел синий вензель.

– Гина, пора! – раздался за дверью голос учителя. – Кстати, Криз проснулся.

– Идем, – потянула меня хозяйка, – исполню обещание.

– Я боюсь…

– Не смеши. В женщинах умение держать детей заложено природой. Просто выпусти на волю свою интуицию, она подскажет. И я же рядом.

Мы птицами влетели в детскую и вмиг оказались возле ширмочки, откуда доносилось тихое покряхтывание и мягкое урчание хлопотухи.

– Ах какой умница, сыночек, – шагнув за ширму, восхищенно пропела Альми, и я даже захлебнулась изумлением.

Никогда бы не подумала, что она умеет лепетать так сладенько и одновременно нежно, с неподдельным восторгом.

– Ну вот и мы, – выплыла из-за ширмы Альми, держа прильнувшего к плечу малыша.

Теперь на нем были смешные штанишки на лямках и вязаные туфельки. Золотистые пушистые волосики выглядели мягкими, как лебяжий пух, а серые глазки смотрели наивно и доверчиво.

У меня задрожали колени и мгновенно взмокла спина, когда Альми непреклонно, но бережно вложила в мои руки теплое и неожиданно вовсе не легонькое тельце.

Я стояла, боясь сделать малейшее движение, крепко прижимая к себе этот драгоценный знак высшего доверия, а невозможно прелестное существо вдруг вцепилось крохотными пальчиками в мой локон и потащило его в рот.

– Альми! – взмолилась я. – Что делать?

– Вернуть сына маме. – Бдительно присматривавший за нами Стай спас меня, отобрав малыша и ловко вытащив волосы из детской ручки. – А парень-то не промах. Сразу рассмотрел хорошенькую девушку.

И не дав мне даже слова сказать, подтолкнул в открытый переход.