Сначала

Пролог

– Всё! Я не хочу об этом говорить, тема закрыта! – в воздухе повисла звенящая тишина, которая бывает только после громкого скандала.

– Но, милая…

– Нет. Я всё уже решила, – девушка упрямо отвернулась от женщины, стоявшей напротив.

Стройная, с красивой осанкой, она прислонилась к стене, сложив руки замком. Вся её сущность показывала нежелание касаться темы, которая уже добрых пятнадцать лет являлась главной причиной ссор с матерью. Длинные тёмные волосы собраны в конский хвост, подчёркивали идеальный овал лица. Тёмно-серые, почти чёрные, глаза, пытались продырявить взглядом витиеватый узор обоев, лишь бы не видеть печальное лицо матери. Губы, зажатые до невозможного, отрицали малейшую возможность появления на них улыбки. Сама невозмутимость. Жёсткость. Спокойствие. Да вот только ногти, впившиеся в руки чуть ли не до крови, выдавали внутреннее состояние девушки.

Их ссора разразилась в том момент, когда мать собралась мыть посуду. Началась, как всегда, из ничего. Из неправильно оброненного слова. Из-за недопустимой темы, которая стала одержимостью. Из-за боли, которые обе испытывают уже очень давно.

Ошибка молодости одной…

Недосмотр другой…

Секунда жизни, которая переломила их спокойную семейную жизнь на «до» и «после».

Две пары глаз устремились друг на друга. Одни – волевые, с ярким огоньком вызова всему миру. Другие – уже слегка сломлены жизнью и проблемами. Окружены едва уловимой сеточкой морщин. В комнате звучал бессловесный диалог, не имеющий ни единого шанса быть озвученным.

Слова закончились. Доводы иссякли. Мысли потерялись…

Им больше нечего сказать.

Им больше не нужно говорить.

Момент потерян.

И не только сейчас. Уже пол жизни, как потерян…

Не выдержав молчания, девушка, резко развернувшись, ринулась в прихожую за своими вещами. О её скоропостижном импульсивном уходе, который, скорее, напоминал бегство, сообщил громкий хлопок входной двери и цоканье каблуков по цементным ступенькам.

«Ушла… – женщина, застыв с кухонным полотенцем в руках, продолжала смотреть на пустую вешалку, где только что висел короткий полушубок из норкового меха. – Когда же ты меня начнёшь слушать, доченька?..» – промолвила она, печально вглядываясь в пустоту.

Не дождавшись ответа, женщина снова направилась на кухню, где её ожидала недомытая посуда и кипящий суп на плите. Вода, которую в порыве эмоций она забыла выключить, лилась с огромным напором, орошая мелкими каплями мойку, стену, пол. Женщина подставила руки под струю, в надежде смыть всю грязь произнесённых и услышанных слов. Горячий поток расслабил мышцы, но снять нервное напряжение было не под силу даже ему.

Закрутив кран, она опустилась на стул, положив голову на холодное стекло столешницы. Тёмные, не знавшие краски волосы, рассыпались по рукам. Глаза спрятались под пологом век. Резкий вздох вырвался из груди. Усталость медленно разливалась по каждой клеточке изнеможённого тела. Хотелось спать, спать, спать…

Но уже в следующую секунду, резко подскочив со стула, она подошла к окну в надежде увидеть родную фигуру в вечерней мгле. Материнское чутьё не подвело её. Во дворе, среди старых детских качелей, сидела она – её дочь. Эффектная молодая девушка с безупречной фигурой и красивым лицом. Высокая, стройная, с гордо поднятой головой. Независима ото всех, а особенно от той, которая когда-то носила её под сердцем. Она уже много лет не подпускает к себе других. Не даёт возможности полюбить себя. Не разрешает защитить. Жизнь заставила её так рано повзрослеть. Незаслуженно отобрала у неё юность.

Украла счастье и покой.

С неба падали крупные снежные хлопья, заставляя вспоминать то, что больше всего разрывало их души. То, что случилось такой же снежной зимой, как сейчас. День, в который она подписала себе приговор, сломала свою судьбу. Когда убила ни в чём неповинную, маленькую жизнь…