Сначала было похищение... (СИ)

На вид нашему гостю было около тринадцати лет. Кудрявое облако волос, непропорционально длинный рот с тонкими губами, которые сейчас были одного цвета с лицом. Кончик носа округлый, немного приплюснутый. Когда-то тёплый, но сейчас потёртый и прохудившийся вязанный свитер, рукава которого он закатал.

В тот момент, когда я поставила на стол бутерброды вошёл Роберт с Мелани.

- Чаю? — Предложила я.

- Да, премного благодарен.

- Детям вредно есть постоянно бутерброды. Я пожарю оладий.

Конечно, оладьи ведь много полезнее бутербродов. Но спорить я не стала.

- Ггосподин. — Голос мальчика был высокий, хрипловатый. Как и бывает у подростков, когда он из детского перерастает во взрослый. — Ггосподин, я… — откашлялся. — Сппасибо Вам. Если бы бы не Вы, я … не ззнаю что слуслуучилось … Аа … где Ден? Что, что с ним?

- Не волнуйся. Спит на заднем дворе твой Ден. Через час-два проснётся. Ты знаешь, что его ошейник сломался?

Парень кивнул.

- Дда. Ттолько что. Он он, ккак ообезумел.

- Всё, всё. Успокойся. Сейчас свяжемся с хозяином пса, и скажем, чтобы прихватил подчиняющий ошейник. — Мальчик сник. — Что такое? Чего нос повесил, всё же хорошо!

- Ххозяин он, он руг ругать ббудет.

- Не будет. Я всё ему объясню. В произошедшем нет твоей вины. Просто ошейник вышел из строя. Возможно заряд закончился. Кто хозяин собаки? Я сейчас отправлю ему записку. Секунду.

- А можно я схожу пёсика посмотрю? — Спросила Лифисса.

- Конечно нет! Не подходи к нему ни в коем случае! — Ответила я резче, чем собиралась.

- А если с Робертом?

- Ни с кем! Фисса! Не вздумай к нему приближаться!

- Ладно, ладно. Всё я поняла.

- Готово. — Проинформировал нас Роберт, закончив писать. — Кто получатель?

- Маркиз Прасгал, хозяин Дена.

Я мысленно присвистнула. Ничего себе, какие люди. В нашей стране иерархия не слишком замысловата. Король и принц, после него идёт герцог, это всегда младшие братья и сёстры короля. После них маркиз, которым становился младший сын и дочь герцога. Граф, — следовательно младший сын или графиня, — дочь маркиза, что говорит о том, что среди предков Роберта маркиз. Виконтами становятся младшие дети графа. Бароном, как мой отец-виконта. Самый низкий титул, — баронет. Итого шесть титулов, каждый из которых наследуемый. Какие-то из них были получены по праву рождения, другими же монархи прошлого одаривали за заслуги.

Даже останься я баронессой и выйди замуж за Хэнтона, живого маркиза я могла бы увидеть в живую пару раз в жизни-то есть количество будет пропорционально количеству моих детей, которых нам с супругом необходимо было бы представить ко двору. В королевском дворце и издалека. Такие знакомства не купишь ни за какие деньги, продай отец хоть весь Дэнэмуд. Люди такого звания не продаются и не покупаются. Эта истина известна каждому, самому захудалому баронету, вроде моего несостоявшегося мужа.

Поэтому не то, чтобы мне интересно … Но это же сын маркиза или герцога!

- С этого и нужно было начинать. Тебе не о чем беспокоиться. Маркиз мой приятель. — Сказав это, граф смял записку и быстрым почерком написал другую, мгновенно отправив.

— Представить только, у Вас такие люди в друзьях! — Подала голос Мелани, переворачивая оладушки. На что Роберт довольно улыбнулся.

Да ему же нравится её неприкрытая лесть и умасливания!

- Я не сказал бы, что мы друзья, но приятельствуем.

Пришёл ответ.

- Скоро Мэтью будет здесь. Пойдём в гостиную?

- Яяя?

- Все. Как, кстати тебя зовут?

- Мид. Мид, Вашше сият сиятельство.

- Да не трясись ты так, нормально всё будет.

- Сстранно всё этто. В ппоследнее время Ден словно обе обезумел. Это ужже второй ошейнник за ммесяц. Я уж год, год какк работтаю у марки маркиза. С пол. С пол года наззадд Дден наччал ббудто звереть. И другие рребята жаловаллись на своих, своих ссоба собак. И у всех, всех хозяевва сплошь лорды, — маркиззы и граффья.

Из-за заикания его сложно было понять.

- Действительно странно. — Вторил ему Роберт, задумчиво почёсывая подбородок.

Пропустив вперёд всю компанию, во главе с Лифиссой, Роберт взял меня за руку.

- Анна, на минутку. — Сказал громко, чтобы все услышали.

Стоило только остановиться, как он сразу прижал меня к стене, впиваясь поцелуем в губы.

- Так быстро сбежала утром … коварная… — Прошептал, прервавшись.

- Спасибо. — Взяв его лицо в ладони я принялась осыпать его поцелуями. Щёки, нос, подбородок, веки… — Спасибо, что спас мальчика. Ты прекрасный. Сильный, смелый …

- А награда?

- Кто из нас коварный?! — Я рассмеялась, и тут же сама себя одёрнула. — Это что по-твоему?

- Аванс. Но вот ночью … Я жду тебя в том белом безобразии, что было на тебе вчера. — Роберт уже целует меня в шею, а у меня слабеют ноги.

- Это была ночная сорочка!

- Детка, если бы у всех женщин были такие сорочки, в нашем языке не было бы такого слова, как любовница. — Поцелуи спускались всё ниже, разум улетал всё дальше.

- Именно поэтому она у меня и есть, судя по всему.

- Не думай об этом, и не говори. Она прекрасна. И ты прекрасна. В ней, без неё.

- Спасибо, Роберт! Роберт! Дверь! Звонят!

В дверь и правда звонили. Быстро оправил свою, затем и мою одежду, вышли из кухни. Руки разомкнули только у арки в гостиную. И если бы я не выдернула свою, кажется, что и вошли бы так.

Нет. Однозначно нужно что-то делать! Это же действительно невозможно! Быть рядом, но прятаться по углам, хотеть касаться, но вынимать руку из его ладони из страха быть застигнутыми.

Но как он был сегодня великолепен! Как бросился закрыть собой ребёнка без раздумий и колебаний. С таким мужчиной ничего не страшно. Он сумеет защитить и свою жену и детей. Грустно, что меня это никак и никогда не коснётся.

Стоило войти в гостиную гостю Роберта, как я с трудом удержала лицо. Белое. Чтобы не покраснеть.

Я видела его когда-то. В тот памятный день, когда ехала на вокзал, в поисках Мелани. Именно этот бычок тогда с похабной улыбочкой предлагал меня довезти. Ну ладно, не такой уж и похабной, но демонски соблазнительной.

Он и сейчас был таким же. Большой, сильный. Выше меня на голову точно и гораздо шире. Тёмно-карие глаза из-под широких бровей смотрели с интересом. Лёгкая щетина, ямочка на подбородке. Красив. Очень красив и невозможно притягателен. Только всё равно не понимаю, почему тогда, в тот день меня от него так повело.

Сказывался, судя по всему, недостаток мужчины.

Когда гость подошёл ближе, послышался аромат мужского одеколона. Сильного, резкого, как и носитель. Но, довольно приятного.

- Леди, позвольте представить: лорд Эука, маркиз Прасгал. — Представил Роберт гостя. — Мэтью, познакомься. Анна Линкрад, баронесса Дэнэмуд. Гостит у меня с дочерью. Лифисса. — Малышка просияла. — Мисс Мелани Эндден, моя …

- Я необычайно рад знакомству с леди, покорившей сердце этого салдафона. — Перебил Роберта низкий, слегка рокочущий голос. — Надеюсь Вы в добром здравии?

Что происходит вообще? И я сейчас не о том, что эта пигалица покраснела и протянула руку для поцелуя.

Дочь крестьянина! Руку! Для поцелуя! Без перчатки! Маркизу!

Мне вообще плевать на то, что она будто из хлева вылезла.

Покорившая сердце? Мелани? Сердце Роберта?

- Да, Ваша милость. Спасибо за заботу.

- Ну что Вы! Зовите меня Мэтью. Ваш будущий супруг, — мой хороший друг, какие уж тут ранги. — Рассмеялся маркиз.

Смешно было ему одному. Мелани цвела от комплиментов, я же смотрела на Роберта в упор.

Это какая-то шутка. Это всё не всерьёз. Такого не может быть. Какой ещё супруг? Ну же, скажи. Скажи, что этот идиот всё перепутал.

Смотришь на меня и молчишь.

Умаляю тебя! Неужели все эти поцелуи пять минут назад мне привиделись? И наши ночи, в которых я растворялась, отдавая тебе всю себя, все твои слова.

Что я одна, что нет, не будет других женщин.

- Мэтью, но с чего Вы… — заблеяла эта овца.

- Видите ли, Мелани. Позволите так Вас называть? — Получив кивок в ответ он продолжил. — Мелани. В ту ночь, когда с Вами случилось несчастье, когда Ваш жених спас Вас, мы были вместе. Он рассказал мне о Вас.

Я не слушала. Я не слышала. Слова, голоса, — словно сквозь беруши. Я только вижу как шевелятся губы маркиза, как смущённо и польщённо от политого на неё мёда улыбается Мелани. Как не сводит с меня глаз Роберт. Смотрит внимательно. Лифисса немного растеряна, — не беда, сейчас, ещё немного времени. Мид…

Мне сейчас главное сдержаться. Удержать слёзы, которые уже подступили к глазам. Моргать. И улыбаться. Улыбаться и моргать.

Пропасть внутри. Тёмная пропасть, которая вытянула из меня все силы. Ноги и руки словно онемели, стали неподвижными. Я не смогла бы сейчас пошевелиться при всём желании. Только голова тяжёлая.

Так хочется скользнуть в спасительную темноту.

Нельзя. Нельзя пугать Фиссу, нельзя показывать боль. Необходимо поскорее с этим покончить и подняться наверх.

Почему так режет внутри? Обманул… врал… всё ложь …

- Баронесса!

- Простите. Задумалась. Извините.

- Что Вы. Вам не за что извиняться. Тем более передо мной. Таким красивым женщинам позволено всё и чуточку больше. — Последнюю фразу он произнёс едва слышно, приблизившись губами к моему уху, совершенно нарушая все приличия. Сделать это было не сложно, я так скатилась в себя, что даже не заметила, как маркиз сел рядом.

Фисса громко говорила с Робертом, изредка реплики вставляла и Мелани. Я бы очень хотела знать суть их разговора, но мой внезапный собеседник настойчиво завладевал моим вниманием.

- Вот мы и встретились, моя прекрасная, строптивая баронесса.

Я хотела извиниться и уйти. Чувствовала себя как на перепутье. Роберт сверлит меня злым взглядом, словно обманщица здесь я. Бычок говорит пошлости на ушко. Это решительно невыносимо.

В одно мгновение что-то изменилось.

Я посмотрела на своего собеседника и поразилась, как я вообще могла секунду назад думать о ком-то, кроме этого умопомрачительного мужчины.

Его руки … его руки созданы, чтобы дарить наслаждение. Губы, чтобы целовать меня … Невероятный, невозможный, страстный …

- Мэтью. Я прошу прощения. Мне необходимо переговорить с баронессой. Анна, позвольте на пару слов. — Прервал моё помешательство Роберт. Злющий, как тысяча демонов.

Я посмотрела на негодяя, который смеет прерывать мой контакт с этим великолепным самцом.

Негодяя, который пять минут назад сделал мне так больно. Который врал мне. Использовал меня. Развлекался. Я-то думала, что я ему не ровня, а он готов жениться на крестьянке. Я ведь уже порченый товар. С такими развлекаются, на таких не женятся.

- Что с тобой… с Вами. Анна? Что-то болит?

Мне хочется смеяться.

Дура! Какая же я дура!

Что ты смотришь на меня своими взволнованными глазами? Вглядываешься … хочешь увидеть, как мне больно? Посмеяться?

Я ещё удивлялась, как так, что эта пастушка наводит в доме графа свои порядки, а ей слова никто не говорит. Для себя же наводит. Все это знали. Кроме Фиссы, пожалуй. И меня.

- Не позволю. — Плевать. Не я одна тут нарушаю этикет. Мерзавец прошёлся по мне своим солдатским сапогом. Хотя бы не быть душкой я могу себе позволить. — Мне нехорошо. Я хотела бы вернуться к себе.

- Я отведу.

- Не стоит. Лифисса проводит меня. Не стоит оставлять невесту.

Глава 9.

— Мелани иди наверх, пожалуйста. — Пара секунд. Пару секунд мне нужно сдержаться.

Только она выскользнула, я моментально возвёл полог тишины. Ещё не дождавшись его установления посмотрел на Мэтью.

- Что. Это. Было.

Я боялся на него смотреть. Боялся не сдержаться, наговорить или сделать лишнего. Боялся потерять контроль.

Правильно боялся. Я словно перенёсся на тринадцать лет назад и видел перед собой самовлюблённого, напыщенного мальчишку, избалованного подростка. Он улыбался своей мерзкой улыбочкой.

С этой улыбочкой он сидел в кабинете ректора пока отчитывали его отца. Знал, что ничего и никогда ему не сделают. Только пальчиком погрозят.

-Что ты взбеленился? Как собака на сене! Я лишь добавил немножко пудры, чтобы девушка расслабилась.

Пудра. Пудра на мозги. Так мы это называли, пока учились в академии.

Когда не хотелось тратить время на окучивание очередной девицы, мы часто добавляли немного ментальной магии. Чуть-чуть. Чтобы девочка расслабилась, чтобы вожделела и захотела. Чтобы не сопротивлялась. Воздействие быстро проходило, следы никто и не искал. Какая девица, проведя весёлую ночку пойдёт на обследование к магу?.

Я никогда бы не подумал, что взрослый мужчина, аристократ, может использовать подобные приёмы. Мне казалось, что все они остались в детстве, как и остальные неблаговидные поступки, которые осознаёшь уже повзрослев.

Вдох-выдох. Я уже не подросток. Я умею себя контролировать. Вход-выдох.

- Откуда здесь эта красотка? Где делся барон?

- Почему она тебя интересует? — Вдох-выдох.

- Ты серьёзно? Меня интересует-как тебя это не интересует. Я конечно понимаю, любовь и всё такое. Но ты серьёзно? Предпочитаешь сорняк-ромашку садовой розе? — Плевать, что он думает. Но как посмел влиять на разум Анны?! Что он ей навешал? Моя девочка смотрела на меня абсолютно стеклянными глазами. Глаза, минуту назад смотревшие с болью, горечью и отчаянием, не выражали ничего. Вот это страшно. — Всё же дрянная кровь даёт о себе знать, да друг?

Спасибо. Друг.

Никаких вызовов. Никаких поединков. Просто кулаком по лицу. Ты, друг, сам дал мне повод. Хотя мне глубоко плевать на чистоту моей далеко не графской крови.

- Ополоумел? — Закричал он, сжимая рукой нос, пытаясь сдержать текущую из него кровь. — Бешеный!

- Мэтью. Я оказал тебе услугу, сообщив о сломанном ошейнике тебе, не полиции. Ты приходишь в мой дом. Оказываешь влияние на мою гостью. Говоришь о неблагородстве моей крови. Чего ты ждал Мэтью? — Я вкрадчиво и спокойно спрашивал его. В принципе, всегда говорю спокойно после драки. — Не ждал же ты, что я спущу тебе это?

- Крэнтом! Ты дворянин, ты граф!

- Именно поэтому в моём доме так вести себя нельзя. Ты предпочёл бы не удар в нос, а вызов на поединок? Как граф и маркиз? Ты не забыл, откуда я приехал? Сколько бы маркиз, разнеженный в салонах выстоял против графа, ещё вчера тренировавшегося днями на пролёт? — Мэтью сел в кресло, всё так же держа голову запрокинутой. Я устроился на диване напротив. — Ничего не изменилось Мэтью. Я всё тот же Крэнтом. И всё так же чтобы поговорить, мне сперва нужно подраться.

Мэтью молчал, в гостиной царила тишина. Я смотрел на маркиза и мои мысли настойчиво крутились вокруг того, как часто Эука и подобные ему баловни прибегают к ментальной магии на простых людей? Чтобы сбить цену на зерно, повысить налог на своей земле, без шума взять понравившуюся девушку?

В каких ещё ситуациях слово дворянина таких, как он ничего не стоит?

Что происходит с его и другими псами, что их артефакты выходят из строя?

- Мне, пожалуй, пора.

- Ден на заднем дворе. Я провожу.

Метью ушёл, я же отправился наверх. Постучал в комнату Мелани.

- Господин граф, я …

- Мелани. Обращение господин, уместно только когда ты обращаешься не к дворянину и о его сословии тебе известно наверняка. Обращаясь к титулованной особе необходимо говорить лорд, сэр. Это будет уместно и к незнакомому человеку, пока он сам не поправит тебя, что он не лорд, а господин. — Её манеры уже начали порядком бесить. То, как сегодня она цепляла Анну просто немыслимо само по себе. — Баронесса Дэнэмуд леди, Мелани. То, что вы находитесь в одном обществе не даёт тебе права обращаться к ней, вовлекать в диалоги. Я очень надеюсь на то, что мне показалось, что ты пыталась уязвить и задеть её. Анна, как истинная леди, уверен, даже не заметила этого. Леди первая заговаривает с госпожой. Только так. Не иначе. Вы обе здесь в гостях. Обе под моей защитой, но поползновения в адрес леди терпеть я не намерен. В конце концов, всегда есть камера в отделении полиции, где ты будешь в полной безопасности, под защитой всего полицейского участка.

Девушка сникла. Встретила меня с улыбкой, переоделась. Сейчас буравила взглядом пол, сидя на кровати.

Плевать. Столько дней я терпел её выходки, видя, что Анна молчит, остаётся спокойной. Уверенный, что наших ночей ей хватает. Сегодняшнего унижения словами Мэтью не стерпела бы ни одна леди.

— Граф Крэнтом, я…

— Мелани, в ту ночь, когда я нашёл тебя в том доме, Мэтью был со мной. Благодаря его знакомствам, связям, я смог тебя увезти. Мне пришлось сказать, соврать, что мы знакомы и состоим в отношениях. — Перевёл дух. — Вот и всё. Вот и всё объяснение, Мелани. Мне жаль, я искренне приношу свои извинения за сегодняшнюю сцену. Я не мог и подумать, что у моей той лжи будут такие последствия. Я очень виноват перед тобой.

На этом разговор, а если точнее, — мой монолог был окончен.

К Анне я шёл с лёгким сердцем. Из трёх предполагаемых, этот разговор самый простой. Самое неприятное сделано, — границы обозначены, извинения принесены. Осталось объясниться.

Произошло недоразумение. Конечно же, она расстроилась. Кому будет приятно слышать, что мужчина, обещавший верность лгал? Я бы уж точно взбесился, явись сюда Люси, например, и расскажи, что у Анны есть жених.

Но Анна не я. Эта девушка — остров спокойствия в бушующем океане. Каким бы ни был мой день, что бы ни происходило, рядом с ней всё становится неважным. Остаётся только она, с манящим к ласкам телом, с невинными вопросами, заставляющими отвлечься, забыться. Одним только словом она вовлекает меня в разговоры, заставляет рассказывать то, о чём уже и сам, казалось, забыл.

Говорю же, — ведьма!

— Прошу прощения, леди. — С этими словами я открыл дверь, после короткого стука.

— Не извиняйся. Как ты во время. Я уже совсем не справляюсь одна. Мне как никогда нужен подсобник! — Лифисса, лежавшая на кровати рядом с моей красавицей подскочила мне на встречу. Анна тоже поднялась, оправляя платье.

— Хм. Это что же за дело, в котором ты сама не справляешься, боюсь спросить. — Что уж, эта малышка умеет озадачить. Лёгкий запах шоколада намекал на то, чем занимались мои девочки. — Не можешь сама справиться с конфетами, а Ани отказывается помогать?

— Да если бы! — Горестно вздохнула малышка. — Я ей все скормила. — Продемонстрировала мне коробку с ворохом обёрточных бумаг и вздохнула ещё трагичнее. — Не помогает. Конфуз. Конфеты закончились вместе с ангументами.

— Аргументами. — По привычке поправил я.

— Вот и я о чём. Мне ж только семь.

— Милая, я вот никак не возьму в толк, что ты такое читаешь? Откуда берёшь такие взрослые слова?

Я болтал с Фиссой, следя за Ани глазами. Словно по шагам спина её выровнялась, подбородок приподнялся. Выражение лица приобрело привычную невозмутимость.

Это плохой знак. Да, мы конечно не афишируем нашу близость, но Лифисса… При ней-то можно пренебречь формальностями, всё равно ведь не поймёт.

Это ведь моя упрямица. Домашнее тёмно-синее платье, благодаря ему глаза горят ярче. Несколько прядок выбились из причёски, обрамляя грустное лицо, пристроились на груди, едва подавил желание убрать их к остальным, чтобы обласкать кожу.

— Так в колонке мистера Анастаса Ситара. Не в сказками же просвещаться! — Фыркнула девочка, бросив коробочку на трюмо.

Анна села в кресло. Я занял соседнее. Потянулся за её ладошкой, пока Фисса не видит, но девушка непринуждённым движением, будто не заметила мой манёвр, убрала руку с подлокотника, поправляя волосы. Бархат обивки, вместо тепла тела — как осязаемый укор.

— Там порой такие нелепости пишут, в этих сказках.

— Ещё недавно ты их любила. — Попенял я.

— Молодая была, глупая. — Протянула мне конфетку.

— Последняя?

— Почти. Анна ты будешь? — В ответ девочке Анна отрицательно качнула головой.

Фисса быстро развернула обёртку, сунула в рот шоколадный шарик. Я за ней.

— Теперь я почти взрослая, побасенки для малышей больше не читаю. — Прожевав, важно заключила она. — Получается, они думают, что раз сказки читают несмышлёныши, то можно писать там всякий вздор! Я как прочла, про выдумку с богопротивной магией, поняла, что всё! Кончено с небылицами! Пора переходить на взрослое, полезное чтение.

— На газеты? — Уточнил я, перекатывая во рту сладкую конфету. Очень вкусно. Даже припомнить не могу, когда ел шоколад в последний раз. Нужно купить девочкам ещё. Чтобы были.

— На газеты. — Кивнула малышка.

— Так что с той сказкой? Что тебя так возмутило? Этот сборник составлялся на основе легенд, мифов. Многие передавались в народе сотни лет. Из уст в уста.

— Да глупость всё это. Обман. Сказка о королевской охоте, помнишь? Про то, как один король со своей свитой отправился на охоту, но кто-то из его приближённых рассказал ему о чёрной магии. Что с ритуалом можно стать сильным магом. Вот король провёл этот ритуал, но вместо силы, все звери в лесу обезумели и растерзали короля с припевалами.

— С приближёнными. — Поправила Фиссу Анна.

— Все приближённые короля-припевалы. Так Анастас Ситара пишет. Ну так вот. Какое-то просто вопиющее неуважение к читателю. Если мы маленькие, получается нам можно что угодно наврать? Все знают, что не бывает никакой чёрной магии, и белой тоже. Магия нейтральна. Резерв тоже нельзя увеличить. Животные магию не-чув-ству-ют!

Всё так. Только странное чувство меня не отпускало. Какая-то ускользающая мысль.

Достал блокнот. Написал "сказка". Обвёл, чтобы подумать об этом после и убрал записник.

- Знаешь, зря ты так. Каждая из этих сказок написана опытом поколений. Тот же Анастас Ситара, скажу тебе по секрету, большой любитель сказок. У него огромная, просто фантастическая библиотека. Каких только сказок там нет.

- Ты знаешь мистера Ситару? — На выдохе произнесла девочка. Я кивнул. — Вот это да! Должно быть, ты очень умный человек.

- Фисса! — Одёрнула её Анна.

- А что? Раз такой умный человек водится с нашим Робертом, значит он тоже не дурак. О чём-то же им надо разговаривать!

Смешок не удержался. Вот уж эта Фиссина непосредственность. Ещё бы и Анна расслабилась, сняв свою невозмутимость.

- Так ты поможешь? — Девочка устроилась на кровати, болтая ногами.

- В чём?

- Нет. Всё же твой ум спрятан где-то глубоко внутри.

- Фисса! — От Анны.

- Фисса, Фисса! Семь лет уже как Фисса! Анна! — Хоть одёргивай, хоть не одёргивай.

- Иди сюда. — С энтузиазмом малышка перелетела ко мне в кресло. — Рассказывай. Чем я могу помочь самой прекрасной леди столицы?

Девочка довольно улыбнулась.

- Уговорить Анну не переезжать! — Попытался поймать взгляд Анны, но та отвела глаза. — Она говорит, что нам пора на свою квартиру, что ремонт там закончили. А я не хочу уезжать. У тебя так весело. А там мы опять будем только вдвоём. Здесь хоть вы с прилепелани меня веселите.

- Рад, что сумел угодить. — Хмыкнул в ответ, только потому что конструктивных слов не нахожу. Я тоже не хочу, чтобы они уезжали.

За эти несколько недель мой ветхий и холодный дом ожил и потеплел. Не думал, что так будет, но теперь, когда мне есть с чем сравнить, понимаю, что жить один я больше не хочу. Не хочу возвращаться и слышать эхо от собственных действий, не хочу не топить камин — греть магией только спальню, есть в одиночку недельную еду.

Разве возможно входя в гостиную не прислушиваться, пытаясь за несколько шагов определить, там ли Анна? Проходя по коридору не заглянуть в спальню, чтобы сорвать, украсть несколько быстрых поцелуев или ласку, если повезёт? Не делить на двоих завтраки, когда весь дом ещё спит, перешёптываясь как воры, боясь разбудить остальных?

А наши ночи? Как, живя по-отдельности, мы будем встречаться? Ночевать у меня она не сможет, — не оставит ребёнка одного, мне в их квартирке спрятаться негде. По-быстрому где-то видеться днём? На час, а если повезёт на два? Как часто? Нет, это не подходит.

Да и с арифметикой кто Лифиссе будет помогать? Каждый день не набегаешься, особенно учитывая, как поздно я освобождаюсь. Ещё не хватало с первого класса упустить важный предмет. Потом же всё, не наверстаешь. Да, без арифметики человеку никуда. Допустить, чтобы Лифисса плохо училась я не могу.

- Детка, давай ты пойдёшь к себе, а я попробую поговорить с Анной сам?

- Нет. Это лишнее, тем более, что нам ещё нужно просклонять ондолийские глаголы. — Совершенно серьёзно возразила моя ведьма.

- Да-да! Тем более, что мне уже давно пора учиться выполнять задания самой. Пойду склонять, а вы проверите.

С этими словами и, прихватив за неведомой надобностью газету, девочка умчалась к себе.

Какое-то время мы молчали.

- Нам действительно …

- Произошло недоразумение …

Начали мы одновременно. Анна смутилась. Щёки вспыхнули на бледном лице.

- Позвольте я первая.

- Позвольте? — Мы опять на "вы"?

- Мы злоупотребляем Вашим гостеприимством. Нам действительно пора уезжать. Дело не в произошедшем сегодня. Это просто подвело черту. — Она не смотрела на меня, прожигая взглядом собственные руки, беспокойно скользящие по коленям. — Я вспылила, да. Повела себя некрасиво, уйдя так резко. Я объясню.

Передвинул своё кресло. Сел так, чтобы касаться её коленями, прямо напротив. Сжал в своих беспокойные, такие холодные ладони, которые тут же попытались вырвать, но не тут-то было.

- Тебе не нужно мне ничего объяснять… — начал было, желая дать понять, что понимаю её, не виню за слабость.

- Вы правы. Не нужно. Наши отношения не подразумевают ревности, взаимных упрёков. Мы друг другу ничего не обещали и ничего не должны.

- Что ты несёшь? — В бешенстве сжал её руку чуть сильнее, чем хотел. — Что значит не должны? Не обещали?

- Вы свободный человек и …

- Хватит выкать! Услышь меня! Произошла ошибка!!! Мелани мне никто! Меня с ней ничего не связывает! — Она хотела было возразить, но я не дал, некрасиво прижав ладонь к её губам. Импульсивно. — Молчи. Демоны! Женщина! Дай же мне сказать! — С широко открытыми глазами она кивнула. Руку я убрал, обхватив её колени. — В ту ночь, когда я нашёл Мелани, Мэтью был со мной. Я не мог просто забрать её оттуда, дом был полон сильных магов, политиков, аристократов. Узнай тамошние обитатели, кто я, — меня не выпустили бы оттуда. Я наврал Эуке с три короба, что с Мелани у меня роман. Да я и не помню толком, что плёл тогда. Атмосфера, знаешь ли, не располагала к анализу. — Говорил, а руки, живя собственной жизнью, уже оглаживали стройные ноги. — Теперь понимаешь?

- Понимаю. Прекратите же меня трогать! Так, решительно, невозможно разговаривать!

- Ну всё же, мы всё выяснили, успокойся, детка.

- Ничего не выяснено! — Хитро извернувшись она выскользнула было из кресла, в последний миг я схватил её за лодыжку, из-за чего Анна не удержала равновесие и упала на пол.

Я моментально накрыл её собой, не давая вырваться. Удерживаясь одной рукой, другой сильно провёл по лицу … губы, открытая кожа декольте, сильно сжал грудь, сквозь ткань платья.

Остатки разума говорят, что не время, что сейчас нельзя. Нужно убедиться, что нет ушибов. Нужно её выслушать. Но не могу его слушать. Желание к ней сильнее. Это что-то первобытное. Пока она такая беззащитная, подо мной. Взять, подчинить, сделать своей. Подтвердить её мне принадлежность. Вычеркнуть слова о том, что она мне ничего не обещала и не должна.

Руки, словно не знают нежности. Это не ласка. Это желание сростись. Уткнулся носом в ямку, сзади на шее, вбирая в себя свежий запах волос.

Наваждение, моё наслаждение …

Всхлип-стон от неё …

Мой тихий торжествующий от того, что она сдалась.

Быстро поднял ткань юбки … моя девочка уже влажная, уже готова. Ввёл в неё пальцы, с горячечным удовольствием наслаждаясь её движениями на встречу, с собственной болью в паху.

Покусывая, оттягивая сладкую кожу на загривке, тут же зализывая укусы наслаждаясь вкусом кожи и её удовольствием.

К стонам и всхлипам добавилось тихое, неудовлетворённое поскуливание. Убрал руку лишь на мгновенье, подхватил сладкую на руки, буквально повесив её, такую поддатливую на бок кресла. Тело обвило спинку, одну ногу девушки я приподнял, согнув в колене, закинул на подлокотник. Рукой обвил живот и вошёл, просто сдвинув бельё.

Насаживая её на себя, сходил с ума от ощущений. Никаких мыслей, одни инстинкты. Наслаждаясь каждым толчком, сдерживал желание кончить.

Потянулся, поворачивая лицом к себе, целуя солёные … солёные? губы … Что я делаю? Демоны! Она плакала, а я вместо разговора веду себя как животное!

Продолжая целовать любимую, рукой с живота скользнул вниз, помочь дойти до разрядки. Несколько толчков и почувствовал сводящие с ума сокращения девушки вокруг члена. Теперь кончил и я.

Оправив на нас одежду, усадил свою девочки на колени, теперь уже с нежностью гладя по мягким волосам, прильнувшую к моей груди головку.

- Это не нормально… — тихо сказала она. Не хочу говорить. Да и нечего. — Не нормально, что все наши попытки поговорить сводятся к сексу. Как мне теперь с тобой ругаться?

- Нечего нам ругаться. У нас всё хорошо. Ты плакала?

- Нет.

- Не ври. Объясни, почему ты плакала. Пожалуйста.

- Не стоит, Роберт. Это правда глупость, нечего и говорить.

- И всё же? Мне важно знать.

- Создатель! — Недовольно заворочалась она. — Да бывает просто так с женщинами. Навалилось всё сразу. Нервы … одно, другое на третье, как-то всё сразу … Перенервничала.

- Это … норма? — Никогда мне не понять женщин.

- Не то, чтобы норма. Когда всё спокойно я не плачу. Но в последние месяцы мою жизнь нельзя назвать спокойной. Вот и сорвалась. Но мужчин это не должно касаться. Тебе следовало бы сделать вид, что ты не заметил.

- Вот уж глупости! — Хохотнул в ответ. — Моя женщина здесь льёт воду, а мне сделать вид, что я ничего не замечаю? Когда мог бы предотвратить или защитить? — Кажется мне, что созрело ещё одно правило. — Нет. У нас так не будет. Помнишь, я просил тебя быть откровенной в делах спальни? — Кивнула, а я продолжил. — Есть ещё условие, — я должен знать, если ты плачешь. Не должно быть никаких тихих обид, слёз украдкой. Если хочешь плакать, — будешь плакать со мной.

-Роберт! Ну нет! Это слишком для меня! Ты слышал что-то о личных границах? Когда есть что-то, что тебя не касается? — Даже оторвала голову и с возмущением уставилась на меня.

Смотрю в эти невероятные глаза, даже не пытаясь скрывать восхищения.

- Ты знаешь, как прекрасна?

- Что, прости?

- Ты очень красивая. Это потрясающее чувство, видеть тебя на публике, — такую сдержанную, интеллигентную и утончённую. Знаешь, о чём я думаю в этот момент?

- Почему-то мне кажется, что не о светских беседах.

- Конечно. Я думаю о том, точнее вспоминаю, как ночью ты извиваешься подо мной или на мне, как тебя трясёт, когда ты кончаешь, как кричишь на весь дом, как …

- Роберт, прошу тебя … Я умоляю, не надо. Такие разговоры, они … это слишком!

- А знаешь ли ты, как прекрасна, когда смеёшься? Когда мы наедине, или когда ты вдвоём с Лифиссой и ты думаешь, что никто не видит? Как заразителен твой смех, как светятся глаза?

Она смотрела на меня, борясь с желанием сбежать от таких откровений.

- Но больше всего я люблю тебя, когда ты решительна. Вот как сейчас, когда попыталась выпрыгнуть из кресла. Ты не представляешь, как демонски сексуально выглядишь в этот момент. Не могу подобрать слов, я не мастак комплиментов … ты просто невероятная.

- Роберт, я… — начала, но передумала. — Спасибо. Я ещё хотела сказать, этот человек, твой друг, который приходил сегодня …

- Он мне не друг. Приятель, знакомый. Мы однокашники, в академии вместе учились. Но не друзья. — Говорю, любуясь её смущением.

- Хорошо, твой приятель. Он ментальничал. Я не сориентировалась во время. В слишком расстроенных чувствах была. Я почувствовала что-то странное, там, внизу. Словно разум погас … Я не могу это объяснить. Никогда не сталкивалась с менталистами, но это … это было жутко … тело, как не моё … И меня так потянуло к нему… — эти глаза стали стеклянными от собравшихся слёз. Всхлип, и они потекли по щекам.

Собирая капли губами, усыпая лицо поцелуями, я услышал:

- Ну вот, говоришь плакать с тобой, а сам не даешь даже нормально порыдать. — Не то упрёк, не то благодарность.

- Я сейчас внезапно понял, что у меня непереносимость женских слёз.

- Ты не злишься?

- Конечно злюсь. Но не на тебя же. Хотя и немного на тебя, за то, что не умеешь ставить защиту. Но это поправимо. Мэтью я уже предупредил …

- Так ты понял?

- Девочка моя. Ну конечно понял. Прости, что не уберёг. Ещё недавно спарринги по ментальной магии были моими буднями. Я знаю, каково это. Успокойся, постарайся забыть. Я научу тебя закрываться и ты больше никогда такого не испытаешь. А Мэтью к тебе больше и на пушечный выстрел не подойдёт. Я не позволю.

- Хорошо бы… — кажется успокоилась и собралась было пристроить голову на плечо, как встрепенулась. — Но Роберт … есть ещё кое-что. Я знаю его. Видела уже. Мы не знакомы, но виделись однажды на улице. Пофлиртовали немного, ничего осо …

- Что значит пофлиртовали? — Да какого демона! Какой ещё может быть флирт?!

- Ни к чему не обязывающий обмен любезностями, несколько комплиментов. Я уже не помню, но всё уложилось бы в рамки этикета, если бы не его воздействие. Тогда я тоже этого не поняла, сопоставила только сейчас. Да и слабее было тогда. Я чувствовала влечение, но краем сознания понимала, что оно не моё. И будто тело вопило "тревога". Понимаешь? Я сбежала тогда, села в экипаж и уехала.

- Когда это было?

-Дай-ка минутку … я сейчас вспомню … Когда я ехала на вокзал, расспросить о Мелани.

- То есть со мной ты не была тогда знакома?

- Нет. Конечно нет. — Заверила она. Тут же спохватилась. — Роберт! О чём ты думаешь?

- О том, что я, оказывается, жутко ревнив. — Сегодня день открытий. Не иначе. — Больше он к тебе не приблизится. С кем ещё ты флиртуешь? Мэтью, Эндрю. О ком ещё я не знаю?

- Слушай, тебе не кажется, что нужно открыть окно?

- Зачем? — Удивительная смена темы.

- Здесь пахнет плохо. Не хорошо.

- Ничего не чувствую.

- Роберт, здесь пахнет, будто люди здесь только что …

- Сексом?

Кивнула облегчённо, довольная, что я избавил её от нужды произносить пошлости в слух.

- Я сама. Сиди.

Открыв окно, назад не вернулась, принявшись ходить туда-сюда по комнате.

- Я жду ответа.

- Я думала, что это риторический вопрос.

- К демонам риторику. Анна! Какой, подери тебя демон может быть флирт!

- Не ори на меня! Я не делала и не говорила никому ничего такого, что не вписывалось бы в рамки этикета. Не смей мне выговаривать!

- Да к демонам этикет! Какой может быть флирт!

- Роберт! Ты забываешься. — Остановилась напротив. Ладошки сжаты в кулаки. Надо же, воплощение гнева.

- Это какой-то бесполезный разговор. Ты меня не слышишь! — Я действительно повысил голос. Не специально, само получилось. — Если я тебе скажу, что вызову каждого, кто посмеет с тобой флиртовать! Так понятно?!

- Да как ты … Да я …

- Мне плевать на этикет, говорю ещё раз. Все эти светские реверансы нас не касаются. Обращение на "вы", секс по графику для зачатия наследников, разные спальни! Нас это не касается!

- Конечно не касается! — Заорала она в ответ. Надо же. Она умеет кричать! Продолжила уже тише. — Это всё не важно. Я, в любом случае, балов не посещаю, леди являюсь лишь по рождению, вряд ли по статусу. Если тебе это не нравится, мне, в конечном счёте, ничего не стоит пойти на уступки. Но! Никакого откровенного хамства. Я не собираюсь обижать людей просто за то, что они любезны и воспитаны! — Перевела дух и продолжила, не дав мне и слова сказать. Надо же! На уступки она идёт! — Всё равно, это не могло длиться вечно, и, как бы мне не хотелось, как бы не упиралась Лифисса, нам всё равно нужно уехать.

- Чтобы флиртовать на право и налево?

- Хватит! Если тебе не достаточно моего слова, мне нечем больше тебе помочь. — Серьёзная и сосредоточенная, она ходила по комнате. Глазами я следил, как в волнении поднимается и опускается пышная грудь. Признаться, это сбивает.

- Не уезжай. — Произнёс тихо.

- Не сейчас, так чуть позже. Отсрочка лишь продлит агонию.

- Но ведь тебе здесь хорошо. Со мной.

- Очень хорошо. Но что скажут люди? Как я, вечно толкующая Фиссе о приличиях, объясню ей это? Роберт. Я не ухожу от тебя, я просто переезжаю.

- Не уезжай. — Я сам себе напоминаю барана. Своим неуверенным блеянием. — Это даже не безопасно! Здесь вы под моей защитой!

- Не говори глупости. Никому мы не нужны. Всё уже успокоилось. С теми темпами, что идут аресты, не удивлюсь, если эти мерзавцы уже сбежали на другой конец света.

Глава 10. Анна.

- Ты не можешь этого знать наверняка. Подумай о девочке, наконец!

Создатель! Ощущение, будто он только что это придумал. Вспомнил, за что уцепиться.

- Пожалуйста, хватит. У меня нет сил опять выяснять отношения.

Повисла тишина, нарушало которую только тиканье часов на руке у графа. Впервые вижу такие громкие часы.

- Останься. Я не смогу вас защитить, если вы будете далеко. — Он выглядит взволнованным и немного … растерянным, что ли… — Анна я … мне… — Встав с кресла он подошёл вплотную ко мне, взял в свои мои руки, и глядя на них произнёс, — останься навсегда. Как жена.

Только после этого взглянул на меня. Я же …

Это был шок! Неверие.

- Мне нужно присесть …

- Это "да"?

- Роберт, но как же это … Так нельзя ведь …

- Как? Почему?

- Мы знакомы всего ничего, да и я сомнительная партия для графа, будем честны. — Это ведь очевидно. Сейчас им движет благородство. А что будет дальше? Жена не диван, не задвинешь за ненадобностью.

- Да плевать. Мне хорошо с тобой. Интересно. Меня тянет к тебе. Я не хочу больше жить без тебя. Какая партия ещё мне нужна?

- Я понимаю, всё так, но… — но что-то меня во всём этом смущало. И сильно. — Ты не пожалеешь? Не слишком ли скоропалительно твоё предложение?

- А люди, которые женятся на тех, кого не знают, когда сговариваются родители? Я хотя бы делаю выбор сам.

Честно говоря, всё это звучит не слишком красиво и романтично. Я, мне … а я? Хочу ли я выйти за него замуж? Утром я и мечтать об этом не могла.

Представить только, что больше не нужно будет прятаться, делить одну спальню, касаться друг друга … Должно быть, это будет чудесно. Но честно ли по отношению к нему? Когда он может жениться гораздо удачнее, — на молодой, невинной девушке, с хорошим приданным. Стало холодно от приоткрытого окна.

- Могу я какое-то время подумать? — Спросила, поднимаясь, чтобы закрыть ставню.

- В чём дело? — Роберт прищурился. — Ты не хочешь? Замёрзла? Я сам, сиди.

- Хочу, но … это так неожиданно, нужно всё взвесить …

- Вот и чудненько! — Хлопнул он в ладоши, поднимаясь. — Раз хочешь, то нечего и думать. Не волнуйся. Занимайся своими делами, я всё устрою. Сам зайду в храм и обо всём договорюсь. — Теперь он вышагивал по комнате, частя. — Тебя ведь устроит небольшое торжество? Родителей ты ведь звать не собираешься?

Отрицательно помотала головой. Что он делает?

- Так я и думал. Устроим приём здесь. Места хватит. Позовём своих и отметим в кругу близких. Ну всё. Я пошёл. Дела.

И ушёл. Быстро клюнул в лоб и ушёл.

Филиал блажницы в доме графа открылся именно после этого разговора. Я так считаю. Все мои попытки поговорить заканчивались поражением. Мне, каждый раз оставаясь ни с чем, приходилось только гадать, — он всегда был таким изворотливым ужом, или поднаторел за эти дни?

О нашей предстоящей свадьбе домашним Роберт объявил в тот же день. Домочадцы новость восприняли … кардинально по-разному. Фисса скакала до потолка, визжа так, что я всерьёз начала опасаться за слух. Девочка готова была, вот прямо сейчас, бежать за свадебным платьем. Мелани же, лица удержать не сумела, некрасиво искривила губы, чем лишний раз подтвердила мои догадки на счёт её симпатий. И воспитания. Странно, как у одних родителей могли выйти две такие кардинально разные дочери.

За несколько дней о нашем новом статусе узнали абсолютно все горожане. Начиная от молочника и заканчивая королём. Едва ли я преувеличиваю. Граф Крэнтом, совершенно не стесняясь, выгуливал меня перед сном, представляя всем и каждому, как свою будущую жену. Я же гадала, — это какой-то план? Так нужно для дела, или этот мальчишка, с шальной улыбкой и горящими глазами и есть тот серьёзный офицер в военной форме, в которого я влюбилась с первого взгляда?

Мои вопросы он переводил с ловкостью нашего министра по внешним делам. Каждый раз, открывая рот, намереваясь, теперь уж точно поговорить, мне его закрывали поцелуями, доводя их если не до логичного завершения к общему удовольствию, то до полной моей дезориентации и капитуляции.

Постоянно чувствую себя обманщицей. Странное, нелепое, иррациональное чувство, если учитывать, что я никому не врала. Словно пользуюсь благородством Роберта, который, как честный человек обязан на мне жениться.

Этого же, прости Создатель, дурака! Вообще будто ничего не заботило. За два дня он получил разрешение на брак и договорился о свадебном обряде, который назначили через две недели! Миссис Леметр, узнав о предстоящем событии, радостно взяла на себя все заботы по организации праздничного обеда, чем несказанно меня обрадовала, сделав лучший свадебный подарок из всех возможных.

Нервное напряжение, вопреки всему лишь усиливалось. Люси списывала его на предсвадебное волнение, у Роберта же существует лишь одно средство для лечения моих тревог. Признаться, это меня тоже несколько волнует.

Мой будущий муж, кажется готов заниматься любовью постоянно. По-быстрому днём, если у нас мало времени наедине. Долго и с упоением ночью. Не устаёт, не приедается. Учитывая то, что сейчас мы вынуждены скрываться, я всерьёз опасаюсь, что после свадьбы его аппетиты только усилятся.

Помимо совместных променадов, период открытых ухаживаний ознаменовался почти ежедневными подарками, принося которые Чарли часто оставался на чашку чая или стакан молока. За не навязчивыми разговорами удалось узнать, что мальчик каждый день курсирует между одними и теми же адресами, которые я, скрупулёзно записав вместе с именами, передавала Роберту. Читая мои донесения граф хмурился, но с вопросов всё так же съезжал.

"Часть этих средств должна остаться в моей ванной, не усложняй себе жизнь, через неделю всё равно придётся всё переносить. Целую."- Читала я в очередной записке, которую курьер принёс вместе с цветами и большой корзиной.

В корзине было всё то, что перебирая, я мысленно пищала от восторга. Розовые и лавандовые капли, бальзам для губ, масла для волос, тела и ванны. Девичий рай! Купив самое необходимое, мне было не до изысков, а тут изделия парфюмерного дома, а не соседки-травницы.

Но особенно я обрадовалась часам! Надев их, я ожидаемо не почувствовала того спокойствия и удовлетворения, которых лишилась вместе с предыдущими, но Роберт обещал, что как только дело закроют, мои часики, находящиеся в качестве улики в следственном комитете ко мне вернутся.

Эти часы мне на восемнадцатилетие прислала Агнесс. Не дорогие, скорее дешёвые, они с Хейрадом тогда только становились на ноги, но факт того, что сестра помнила обо мне, уделила внимание, невероятным образом грел сердце. Я не могла тогда побороться с соблазном и носила их почти не снимая, чем ожидаемо привлекла к часикам внимание родителей. Вопреки ожиданиям, скандала не получилось. Услышав за завтраком страшный вопрос о происхождении часов я честно рассказала, умоляя не забирать дорогую сердцу вещицу. Отец лишь кивнул, переглянувшись с матерью.

Через несколько дней часы остановились, что меня ужасно расстроило. Папа сам, увидев моё настроение и узнав его причину, предложил починить часы. Весь день тогда, пока барон был в городе, я места себе не находила, краем сознания до конца не веря, что он вернёт мне подарок своей нерадивой старшей дочери. Обошлось. Часы вернулись, магический флёр на них папочка объяснил работой артефактора, защищающей часы от поломки. С тех пор они действительно больше не ломались, как и не покидали меня.

Именно поэтому я так сильно хочу, чтобы это дело поскорее раскрыли. Ну и немножко потому, чтобы съехала Мелани. Но самая главная причина пожалуй, заключается в результате аудиенции Роберта у Его Величества.

Радость, азарт, предвкушение. Именно с этими чувствами он рассказывал об этом уже после, глотая не жуя поздний ужин в тёмной кухне, освещённой одиноким магическим огоньком.

— Графство! Ты представляешь себе это?! Это же немыслимо! Неслыханно! Я и подумать не мог, что король так взволнован происходящим. За дело, которое почти раскрыто посулить столько земель! Можно было бы и сейчас бежать к нему с доказательствами, но мы хотим подождать ещё. Слишком высокие люди там замешаны. Нужно больше улик. — Забываясь, он повышает голос, на что я вешаю полог тишины. Несколько раз уже одёрнула. Бесполезно. Проще магию потратить. — Мы будем не пустыми графами, у которых нет ничего, кроме их несчастного титула! Графство Баррэм! Которым когда-то владели мои предки! Ты можешь себе это представить? Нашим детям достанется земля, приносящая доход и им не нужно будет думать, как заработать на кусок хлеба!

— И они вырастут такими же изнеженными и избалованными, считающими, что все и всё им должны. — Пробурчала в ответ.

Дело даже не в его словах и предмете разговора. Дело в том, что граф без доходов и баронесса с подмоченной репутацией, — вариант приемлемый. Но граф, владеющий собственным графством … он может выбрать любую аристократку. Теперь уж точно.

— Милая моя, — мою ладонь накрыла другая. Большая и тёплая. — В наших с тобой силах сделать так, чтобы наши дети выросли достойными людьми. Зря, что ли, я выбрал лучшую девушку на свете? — Подмигнул граф, прекратив жевать. — Поверь, нет ничего хорошего в том, чтобы каждый день доказывать своё право на титул. Идти в солдаты потому, что кроме собственной силы у тебя ничего нет, и это единственный способ заработка.

Взяв в рот сладкую карамельку, я старалась порадоваться за Роберта. Правда старалась. Это ведь действительно отличная новость. Но маленький червячок страха всё равно поднимал свою уродливую голову.

— Что не так, Ани? Я-то думал, что уж кого-кого, но тебя эта новость обрадует! Спешил поделиться. — На последнем слове он отложил ложку, которая громко ударилась о стол.

— Рада. Я правда рада. Это действительно очень хорошая новость. — Теперь уже мне нужно подбирать слова, чтобы не обострять. — Всё это … все события последних дней, … свадьба. Всё так быстро происходит! Я не могу избавиться от ощущения сна. Будто это не со мной. Только я начинаю свыкаться с ролью любовницы, как ты объявляешь меня невестой … теперь вот это … земли … это ведь огромное состояние. Ты же осознаёшь, что и раньше был хорошей партией, а теперь так вообще … стоит тебе только щёлкнуть пальцами, как к тебе очередь из невест выстроится … не правильно всё это. Нам нужно подождать. — Привстав, я пододвинула свой стул ближе к Роберту. Села лицом к нему, устроив руку на его бедре и продолжила говорить слегка поглаживая мужчину. Сидя так близко, вижу его рассерженное лицо, чувствую запах табака и пота. Запах моего мужчины. — Давай ты закроешь дело, получишь награду, вот тогда мы и подумаем о свадьбе. А пока нужно её отложить. -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

— Что. Ты. Задумала!!!? — Громко и зло отрезал граф, ловя мою руку и сильно сжимая её. — Хочешь сбежать? Надеешься за это время найти другой вариант?

— Роберт, я не …

— Мы не станем ничего откладывать. Свадьба будет через неделю!

— Я боюсь. — Еле тихо промолвила.

— Что?

— Я очень боюсь! — Выдернув свою руку, встав, принялась мерить кухню шагами. — Боюсь, что ты пожалеешь, что передумаешь. Что найдёшь другую или других. Что приду к тому от чего бежала. Всё равно став ненужной и нелюбимой женой. Только тогда у меня хотя бы приданное было и защита семьи. А сейчас? Что если однажды утром ты проснёшься и поймёшь, что я не нужна тебе? Что я буду делать совсем одна?

Некоторое время он молчал.

— Сядь. Не мельтеши. — Дождавшись, пока я вернусь на место, продолжил. — Анна, я не знаю, что будет с нами через пять, десять, тридцать лет. Я буду лжецом, если поклянусь что никогда не взгляну на других женщин. Я не стану лгать. Я не знаю. Что я знаю, так это то, что ни одна женщина никогда не вызывала во мне тех чувств, что я испытываю глядя на тебя, находясь с тобой. Ещё я знаю, догадываюсь, что только от тебя и меня зависит то, как долго мы будем любить друг друга. Мы должны постараться. Чтобы утереть нос всем этим ханжам-лицемерам. — Хитро улыбнулся. — Должны стать счастливыми. Я не хочу других, я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, чтобы и не захотеть. — Держа в своих мои руки, легонько щекоча большими пальцами, Роберт продолжил. — Я знаю, что такое честь и обещаю тебе, что никогда не стану лгать и всегда буду уважать тебя. Не бойся. Я не обижу. Никогда не обижу. Мне не нужно другой, слышишь? Никакой. Ни с приданным, ни без. Только ты.

— Значит эта свадьба … ты хочешь?

— Ещё спрашиваешь? Что это там у тебя? — Сунув руку в карман моего платья, быстро достал карамельку и сняв обёртку, сунул в рот. — Ммм … вот чего мне не хватало до полного счастья! О чём бишь я … свадьба. Детка, да я не могу дождаться той минуты, как запру тебя в своей, нашей общей спальне. Как можно будет перестать скрываться и прятаться. Когда открыто смогу называть тебя своей… Да я такого азарта даже перед учениями не испытывал!

— О!!! Это действительно аргумент! — Засмеялась я.

— Да что ты понимаешь, женщина! И на счёт детей. Ани, я за свою жизнь, что в гимназии, что в академии, потом и в армии, я достаточно насмотрелся на высокородных ублюдков. Уж сделать так, чтобы мои дети выросли нормальными, я постараюсь. Надеюсь вопрос с тем, кто будет рожать спиногрызов мы решили? Кстати, откуда конфетки?

— Тааак … вообще-то конфеты дарил ты! — С наигранной злостью ткнула в него пальцем. — Теперь вопрос: кто покупал конфеты? И, главное, кому?

— Моя ревнивица. Иди сюда. — Пересадил меня к себе на колени. — Конфеты я покупал, когда они были в коробке. Поэтому и не сопоставил. А вообще, мне нравится этот опыт. Давай договоримся-с меня больше конфет, покажешь потом коробку, надо их запомнить. Вкусные. А с тебя-прихватывать горсть с собой на все серьёзные разговоры?

Поцелуй в колючую щёку послужил гарантией договорённости.

— Я очень рада за тебя. Ты достоин получить своё графство и возродить род. Только прошу тебя. Будь осторожен. Ни один сантиметр земли не стоит твоей даже царапины.

Мой личный, персональный ад начался следующей ночью, когда Роберт не вернулся домой.

Истеричка внутри меня кричала — наигрался в женихи. Увлёкся, забылся. Проводит себе время с какой-нибудь девицей, про меня и не вспоминает. Рациональная женщина, спокойно дав высказаться первой, говорила — что-то с ним случилось. Он попал в беду. Даже загуляй, Роберт бы чиркнул вестника с предупреждением, что не придёт.

К полуночи эти двое меня порядком утомили.

Фисса уже крепко спала. Полежав с ней, насладившись спокойным сном моей красавицы, и не сумев уснуть, спустилась в гостиную.

В полной тишине спящего дома слышно, как разбушевался на улице зимний ветер, заигрывая со стенами старого графского дома. Слышимость такая, словно дом, подражая бумажному коробу, поддатся на уговоры и унесётся со злодеем.

Как доверчивая женщина, поверившая уговорам волокиты. Глупая! Какая глупая! Всем известно, что мужчины врут! Они готовы что угодно напридумать, лишь бы залезть под женскую юбку. Зачем же нужно было врать, если у него и так было моё тело …?

Горестно и длинно заскрипел фонарь возле дома.

Всё же, в нашей, прежней квартирке было гораздо уютнее. Там всегда ощущалось присутствие людей. Голоса, скрип мебели … Там никогда не было такой пустоты, как здесь.

Скинув колючий плед, в который кутала ноги, не обуваясь подбежала к двери, убедилась, что охранный контур не вредим. На всякий случай проверила замок, услышав какое-то движение на улице, кажется разговаривают. Опрометью бросилась назад, на диван.

Сердце бьётся как заполошное. Проходит минута, другая. Нет никого. Просто припозднившиеся прохожие.

Гулкий крик ветра, стонущий из каминной трубы и я подбираю ноги на диван, массируя кожу головы.

Проснулась от ощущения взгляда. Мелани из соседнего кресла буравит меня с предовольнейшим лицом. Голова просто раскалывается, да и всё тело ломит. Как я уснула на диване? Ну почему не поднялась к себе? Сейчас бы и тело не болело, и такого унижения не чувствовала.

Из кухни доносятся запахи, которые сейчас вызывают только тошноту. Даже думать о еде не могу. Присаживаясь, как могу без зеркала, оправляю платье и руками приглаживаю волосы. А эта дрянь, будто упивается моим унижением. Свежая, гладко причёсанная. Смотрит и ещё шире улыбается.

— Ты что-то хотела, Мелани? — Можно было бы её проигнорировать. Нужно было. Но вчерашние волнения на сегодняшнее унижение — и я с удовольствием лезла на рожон. Эта дрянь могла бы сделать вид, что не видела меня, не знала, что Роберт не пришёл, когда я ждала его всю ночь.

— Что Вы леди. Как я могу что-то хотеть от Вас? Просто сижу вот, наслаждаюсь чудесным утром.

Она такая жалкая в своей мелочности, что даже запал подугас, не став отвечать, направилась к себе.

— Леди, может стоит отменить приготовления к свадьбе? — догнало меня у выхода.

— С чего бы это?

— Ну как же? Граф уже не ночует дома, ещё не женившись. Вы ждёте его до утра. Или у вас, аристократов так принято? Заграбастать себе жениха поприличнее, а потом хоть трава не расти? Он-то, небось развлекается с кем-то вроде моей сестрицы.

Звук пощёчины прозвучал музыкой для моих ушей. Сама не поняла, как развернулась и оказалась возле кресла девчонки.

— Для ясности. Ты, маленькая дрянь, получила не за то, что лезешь в мои дела. Твоя сестра, работает как проклятая, зарабатывая единственно как может, отправляя твоим родителям все сбережения для того, чтобы тебя, неблагодарную тварь смогли отдать в школу. Чтобы жила ваша демонова ферма, на которой она ишачила всё детство. Чтобы у тебя была жизнь лучше, чем у неё! Если я ещё раз услышу от тебя пренебрежение к Люси, пощёчиной не обойдусь!

— Угрожаешь? — Взвизгнула та, подскочив с кресла.

— Именно. Вспомнила бы лучше о том, что через неделю я стану хозяйкой этого дома. Думаю Роберту придётся хорошенько подумать над аргументами, почему здесь тебе безопаснее, чем в каземате комитета.

— Сначала стань! — Мерзавка стояла напротив, не отнимая руку от щеки. Впервые в жизни мне хочется вцепиться кому-то ногтями в лицо в волосы.

Вместо этого я сделала воздушную петлю и она рухнула на пол, на подкошенных ногах.

— Знай своё место. Если я не реагирую на твои выходки, это не значит, что не замечаю их.

С высоты моего роста смотреть на неё было брезгливо. Лицо некрасиво кривится, щека горит красным.

— На днях арестуют главарей. Как только это произойдёт, ты покинешь этот дом в тот же миг. Мне плевать куда и как ты пойдёшь. Здесь ты не задержишься.

Вслед я слышала что-то вроде — "это мы ещё посмотрим" и "ты здесь не хозяйка". Я не слушала. Не вслушивалась и не реагировала.

Ужасная ночь перетекла в примерзкое утро, следом в худший день.

Если ночью писать Роберту мне не позволяло чувство собственного достоинства, то придя в комнату, первым делом отправила ему гневную записку. В выражениях я не стеснялась.

Ответа не было и через час улетел второй вестник. До обеда их было отправлено столько, что я сбилась со счёта.

Ближе к вечеру меня осенило написать Валаилу Китаре.

Вестников до этого я ему никогда не слала, поэтому постаралась сосредоточиться, представляя друга Роберта, чтобы записку он получил.

"Леди Дэнэмуд. Понимаю Ваше беспокойство. Граф Крэнтом в данный момент с Вами связаться не может. Ждите. Как только будет возможность, я Вам отпишу". — Ответ пришёл быстро.

Почему не может? Чего ждать? Что там вообще происходит? Лучше бы и не писала ничего, от его ответа вопросов и беспокойства у меня только прибавилось.

Не стоит говорить, что весь этот день я провела как на иголках. Попытки взяться за что-то заканчивались не начавшись, — всё валилось из рук.

К вечеру я довела себя так, что меня буквально потряхивало. Сигареты и кофе сделали своё дело.

Вторая записка от Китары пришёл когда Лифисса уже купалась перед сном.

"Сколько времени Вам понадобится на сборы? Я пришлю за Вами карету".

Пока судорожно соображала, измяла несчастную бумажку до состояния тряпицы а рот пропитала горечь от погрызенного карандаша.

Что же делать?

Вопроса ехать или нет не стояло вообще. Не знаю, что там происходит, но что-то не чисто, однозначно. Это не загул жениха, это происшествие на службе. В противном случае Валаил не вызывал бы меня.

Но как ехать? На улице ночь, Лифиссу оставить одну я не могу. С Мелани даже ещё опаснее. Люси не вызвать. Тащить ребёнка не пойми куда тоже опрометчиво. Нужно завести её к Леметрам.

Ровно через пол часа прозвучал стук в дверь, благодаря магическому усилителю, прозвучавший на весь дом. Сидя в холле, с малышкой на руках, подпрыгнула от неожиданности. На всякий случай выглянув в окошко, удостоверилась, что фаэтон стоит прямо под фонарём. Не тратя зря время, держа Лифиссу за руку, мы вышли из дома.

Мужчина, курящий у крыльца, снял меховую шапку в знак приветствия и я узнала в нём городового, провожавшего нас с места пожара.

— Леди Баррэм. Добрый вечер. Мне приказано сопроводить Вас. — Сегодня он выглядел суровее, чем я его запомнила. Взглянул на меня лишь украдкой и открыл дверцу чёрной кареты. Кучер на козлах даже не шелохнулся. Почти по нос укутавшись в воротнике, с надвинутой на лоб шапкой возницы.

Без гербов и знаков. Тёмная махина мрачно контрастировала на фоне земли, припорошенной снежком. Двойка лошадей громко отфыркивалась, из ноздрей животных по морозному воздуху поднимался объёмный пар. Хорошие лошади. Дорогие. В упряжке городского возницы.

Обычно их лошадки куда дохлее и смирнее. И возница какой-то странный. Или это я, обжёгшись на молоке пытаюсь дуть на воду? Ведь Китара не мог прислать за мной не пойми кого?

— Простите, господин …

— Дехус.

— Благодарю. Кем приказано? — Осторожно спрашиваю, стараясь не выдать волнения.

— Капитан Китара приказал доставить Вас в его дом.

Это меня устраивает более чем.

— Спасибо. — Пропускаю вперёд довольную малышку и опираясь на руку мага встаю на откидную ступеньку. — Только я не Баррэм. Дэнэмуд. Я леди Дэнэмуд.

— Не буду спорить.

Странный ответ. Не извинение за ошибку, а уступка в споре. Да Создатель с ним. Быстрее бы прибыть на место.

Мою просьбу заехать к целителям приняли спокойно, передав указания кучеру в переговорное окошко. Предупреждённые заранее Леметры быстро переняли девочку с рук на руки, заверив, что беспокоиться мне не о чем, и малышка может гостить у них сколько необходимо.

Несколько минут, тянущихся бесконечно. Фонари, висящие по бокам кареты больше притягивают внимание, чем освещают путь. Снег выпал несколько часов назад и благодаря позднему часу, горожане ещё не успели протоптать его. Лишь несколько колей от колёс экипажей и дорожек следов. Мрачно и тревожно. И малолюдно. Вообще безлюдно. Всю дорогу ни одного прохожего.

Как могла, я старалась держать себя в руках, не показывая своей тревоги, пожирающей меня тем больше, чем дальше мы отъезжали от дома. Задёрнув шторку, тем самым отгородившись от мрачности улицы, вперила взгляд в стену напротив.

Если с ним что-то серьёзное? Если его ранили или, не приведи Создатель, убили? Что я тогда буду делать?

Создатель, я не буду об этом думать. Только не о плохом. С ним всё хорошо. Не может не быть. Мы ведь были так счастливы вместе, неужели ты забираешь это счастье у меня? Неужели всё?

Наверное только сейчас, в шаге от цели, от Роберта, я понимаю, что о лучшем мужчине не могла и мечтать. Не смела, не знала, что так может быть. Так откровенно, честно, страстно. Когда вместе с телами обнажаются и души. Меня воспитывали и готовили к другому браку, только узнав эти отношения, на другие я уже не согласна. Так ни разу и не признавшись мне в любви, кроме случайных оговорок, он в каждом жесте, в каждом поступке показывал её.

Я никогда даже не мечтала о том, чтобы меня любили просто так. За то, что я просто такая есть. Быть лучше, а если не можешь, то хотя бы казаться, — первый принцип вбитый с детства. Стараться быть умнее, красивее, богаче. Потому что вокруг сотни девиц и умнее и красивее и богаче. Среднячок не нужен никому. Хочешь мужа достойнее соседского проигравшегося сынка, — стань сама достойнее.

Только когда я перестала стараться, меня полюбили просто так. Такую, как есть. Без титула, наследства и невероятной красоты.

— Не легко Вам, леди приходится.? — Не то вопрос, не то утверждение нарушило тишину в карете.

— О чём Вы?

— В гуще событий, в такой компании. Офицеры Крэнтом и Китара, конечно пользуются моим безграничным уважением, но род их деятельности не располагает к тихой жизни.

— Говорите об уважении и тут же сеете разлад между уважаемым Вами лордом и его невестой. Не слишком-то уважительно, лорд… — Помню я фамилию. Просто парень выбрал не самое лучшее время и тему, чтобы потрепаться о высоком. Да и с собеседником прогадал.

— Дехус. Господин.

Что же. Ясно. Молодой, амбициозный и наверняка обиженный маг, считающий себя обделённым по праву рождения.

— Я передам Ваши комплименты и графу и виконту. — Кивнув, дала понять, что разговор окончен.

— Я не делал им комплиментов.

— Передать, что Вы настраивали меня против жениха? — Спросила со злостью, глядя прямо в глаза Дехусу. — Я не настроена на светские беседы, господин Дехус. Прошу простить.

— Я просто хотел предостеречь Вас. Аристократы, имеющие все блага, идущие на такую службу всегда слишком амбициозны. Между семьёй и карьерой они выберут второе.

— Учту. Мы приехали. — Кивнула на дверь.

Не думал же он, что я предпочту беседу с ним встрече с Робертом?

Блондин хоть и занудный, но понятливый. Вышел и придержал мне дверь, будто случайно забыв скинуть ступеньку.

Ничего. Я не гордая. Подковырнув её носком сапога, сбросила на землю, каблуком наступив на ногу господина городового. Вряд ли ему сильно больно, хоть он и скривился, но мне очень приятно.

Дом офицера Китары заметно выигрывал по сравнению с графским. Особняк в три этажа, с мансардой, огибающей верхние этажи. Колонны, лепнина и прочая жуть какая нужная атрибутика, чтобы всякий входящий отринул мысль, что живут тут люди недостойные и несостоятельные.

— Леди Баррэм. Добро пожаловать. Я провожу Вас.

— Благодарю.

Нетерпение во мне подпрыгивало и трепыхалось. Не стала даже слова тратить, поправляя дворецкого средних лет, с выражением лица, будто он тут герцог минимум, переодетый по случайности.

Оставив пальто, миновали парадный холл, другие гостиные, отделённые арками, двери большие и маленькие… Навстречу вышел Валаил.

Обычно при виде этого человека меня брала оторопь, — слишком большим и пугающим он казался. Сегодня страхам места уже не осталось.

— Леди Дэнэмуд. — Хоть кто-то знает моё имя. Слава Создателю.

— Здравствуйте. — Даже не пытаюсь скрыть волнение, с тревогой вглядываясь в Валаила. — Где он?

— Я провожу. Но прежде хотел бы переговорить с Вами. Может чаю?

— Не нужно, благодарю Вас. — Продолжая выжидательно смотреть. — Не мучайте меня, умаляю Вас …

— Леди, я не знаю, с чего начать … происходило задержание. Операция готовилась несколько дней, в совершенной секретности… — Создатель! Какое мне дело?

— Что с Робертом?

— Он ранен. Ранение серьёзное. Он жив, но состояние тяжёлое. Понимаете, Крэнтом взбунтовался, порывался уйти домой, что ему полностью противопоказано. Нашему целителю пришлось усыпить его. Я всё надеялся …

— Ведите.

— Возможно Вам лучше подождать, пока …

— Пожалуйста, отведите меня к Роберту, прошу Вас.

— Как прикажете. — Жестом Китара предложил проследовать за ним. С трудом сдерживаясь от пробежки, согласилась. — Он очнётся через пару часов. Нужно будет заставить его выпить лекарства, поесть и усыпить опять. Я решился вызвать Вас заранее.

— Спасибо.

— Не стоит благодарностей. Я не взял на себя смелость везти его домой. Действуя на инстинктах, привёз к себе и вызвал целителя.

— Понимаю Вас. Я могу его забрать?

— Я знал, что Вы об этом спросите и поинтересовался у своего целителя. — Улыбнулся Валаил. — Твёрдое и категоричное нет было мне ответом. Его нельзя транспортировать без стазиса. Внутренние органы повреждены, на сращивание нужно время. А погрузить в стазис живого человека … Вы понимаете ведь …

— Конечно. Спасибо Вам за всё.

Чтобы погрузить в полный стазис живое человеческое тело нужна прорва сил и несколько часов непрерывной работы сильных целителей. Это крайне сложный целительский процесс, применяемый в крайних случаях.

Я подумаю об этом потом.

Увидеть его сейчас, убедиться, что живой, в безопасности. Если для выздоровления нужно много времени, тогда и похлопочу о стазисе.

— И леди, будьте с ним помягче пожалуйста …

— О чём Вы? За что мне на него… — Спросила, входя в распахнутую дверь. Комнатка маленькая, будто нежилая. Только кровать, словно и не отсюда, — большая и комфортная, чайный столик и, с виду, удобное кресло.

Только прервалась я на полуслове не от вида Роберта. Ощутив покалывание на левой руке, я неверяще смотрела, как проступает узор на руке …

— Что это …? — Спросила у единственного, способного ответить.

— Боюсь, что я не в праве объяснять, дело деликатное… — Начал мямлить этот большой человек, отводя глаза. Только ножкой не шаркает.

Быстро подойдя к постели, увидела на руке Роберта, лежащей поверх одеяла такой же рисунок.

— Как такое возможно? Это ведь то, о чём я думаю? — Спросила у Валаила, неприлично схватив его левую руку. — Позвольте. — Так и есть, брачная татуировка. С отличным от его плетением, гербы родов другие конечно, но ошибки быть не может.

— Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?

— Безусловно. Крэнтом и объяснит. Когда очнётся. Располагайтесь, прошу Вас. Колокольчик на столике. Если что-то понадобится, прошу Вас-не стесняйтесь. А мне пора. Дела.

Чем-то они похожи, эти двое. Как минимум, умением мастерски увиливать от неприятных разговоров. Не успела додумать мысль, как осталась одна.

Милый мой …

Любимый …

Что же такое произошло, что ты исхитрился провести свадебный обряд?

Удивительно, что я ничего не заметила. Венчание магов, — процесс болезненный. Это всем известно. Служитель Создателя изымает часть ауры и магии брачующихся, соединяет их, возвращая каждому из молодожёнов. С этого момента их магия становится единой, связывая их навсегда. В течение нескольких часов прежняя сила полностью перестраивается, магия в организме меняется и создаётся новое, особое плетение на гербе и родовом древе каждого. Именно поэтому свадебные гулянья обычно проводятся на следующий день. Новобрачные слишком ослаблены после обряда.

Так зачем же?

Хотя ничего удивительного, я-то списывала своё сегодняшнее состояние на тревогу, а оказывается, — замуж вышла.

Не сдержавшись, хихикнула.

И почему меня не насторожило то, что воздушка-подсечка Мелани у меня вышла так легко? Теперь понятно, — магия воздуха-специализация Роберта. А воздушник он не слабый. Ему не так повезло, — вряд ли навык творения иллюзий столь ему необходим.

А это уже злорадство за самоуправство.

И хитрые татуировки. Как в случае брака по доверенности. Когда женятся представители, имея слепок ауры на какой-то вещи, метки проявляются только когда молодые встретятся. Когда ауры принимают друг друга.

Ох. Сколько же событий!

Сидя в кресле, и продолжая поглаживать холодную ладонь, сама не заметила, как уснула. Всё же слишком много событий для одного дня.

Проснулась от настойчивого подёргивания руки, а испугавшись и распахнув глаза, встретилась взглядом с Робертом.

— Милая … дай попить пожалуйста. — Еле слышно попросил он.

— Конечно. Сейчас. Одну минутку! — Принялась суетиться. Напоив мужчину, допила остаток и села рядом на кровать. — Как ты?

— Хорошо. Особенно теперь. Ночь сейчас. Где Фисса? — Глупый мой. Сам подняться не может, а всё о нас заботится.

— Отвезла к Леметрам. Не беспокойся о нас, тебе нужно выздоравливать. — Тихонько выговариваю, прижимая к щеке большую ладонь.

— Я здоров! Не слушай ты этих эскулапов! Им лишь бы всех уложить и успокоить, тогда и порядок для них.

— Конечно-конечно. Вот это давай-ка выпьем. — Поднесла ложку ко рту.

— Анна. Я могу и сам. Не такой уж я и беспомощный.

— Откажешь в такой малости? Разве часто у меня бывает возможность ухаживать за тобой?

— Ты несносна. — Заключил, всё же проглотив снадобье.

— Не хотелось бы тебя утомлять, …

— Детка, ты не можешь меня утомлять.

— Приятно слышать. Раз так, объясни пожалуйста происхождение вот этого. — Приподняла руку, чтобы увидел запястье.

Мельком взглянул на свою руку.

— Ты же всё поняла?

— Кроме того, как тебе это удалось. А главное, — зачем?

— Решил подстраховаться, когда меня ранили. Рана, конечно не серьёзная, …

— Роберт! — Схватила листок с назначениями. — У тебя повреждение внутренних органов. Множественные разрывы тканей. Вообще не понимаю, как это могло произойти? Что это за заклинание? Или ты совсем не защищался? Даже я понимаю, — чтобы получить такое ранение, необходимо минуту минимум стоять под ударами без движения!

— Не читай ты эти глупости! Немного ещё посплю и завтра буду как новенький!

— Расскажи об обряде.

— Ты ведь не злишься?

— Сначала очень, но потом, сидя здесь, глядя на тебя, такого беспомощного … в общем больше не злюсь.

— Это стоит запомнить на будущее. — Хмыкнул он.

— Не вздумай такое повторять! Я передать не могу, что пережила за эти сутки! — Ткнула его в плечо, но тут же пожалела, увидев, как он болезненно поморщился. — Прости. Прости, прости. — Принялась усыпать поцелуями любимое лицо, на что Роберт даже глаза прикрыл. Попало всем, — щекам, губам, глазам. — Знаешь, это даже хорошо, не будет всей этой суеты, похода в храм, волокиты с обедами-гостями.

— А как же платье невесты? Я лишил тебя этого. — Спросил серьёзно, правда беспокоясь.

— Не это главное. Главное, что ты жив и скоро поправишься. Но ты так и не рассказал. Я жду.

— Да нечего рассказывать. Когда целитель сказал, что ранение серьёзное, я решил подстраховаться. В случае нападения я не смог бы защищаться. Если со мной что-то случится …

— Роберт …

— Не сейчас. Вообще. Я просто хочу, чтобы тебе было немного легче. Вдова и невеста не одно и то же. У тебя останется хотя бы дом. А в случае, если мы поймаем оставшихся пятерых, — ты останешься вдовой с графством. К тому же, ты можешь быть беременна. Не знаю, существуют ли этот их рай или ад, но окажись я хоть где, не смог бы спокойно наблюдать, как ты бы осталась одна с бастардом.

Глаза щиплет и я впервые в жизни не могу удерживать лицо. Слёзы уже катятся по лицу, а меня разрывает от чувств. Любви и благодарности. За то, что думал обо мне в такую минуту, заботился. Создатель! Только увидев, каких усилий стоило ему поднять руку, чтобы провести по моему лицу, стараюсь успокоиться.

— Ну что опять?

— Я не беременна. Я пью настойку.

— Умница моя. Дети, — это хорошо, но не уверен, что в ближайшие годы я готов делить твою грудь хоть с кем-то.

— Роберт!

— А что? Не плачь. Всё обошлось.

— Всё обойдётся, когда ты вернёшься домой.

— Об этом. Защита не обновлялась сутки. Дай-ка мне отправить вестник …

— Какой ещё вестник? Ты не можешь сейчас колдовать!

— Зато ты можешь. Я напишу, ты вплетёшь заклинание.

Быстро написал, я отправила.

— Дождёмся ответа. Я хочу, чтобы на дом поставили сильную защиту, пока меня не будет рядом. Есть один умелец. Там невероятное плетение, ты с ума сойдёшь, когда увидишь!

— Хорошо. Конечно. Но Роберт. Как ты смог провести обряд?

— Проще простого. Я не нашёл подходящего случая сказать тебе, но твои часы, которые в архиве улик, — часы оказались с сюрпризом. Маячок-следилка, ментальная защита, тревога в случае попадения к другому лицу и куча всего по мелочам …

— Папа?

— Да. — Кивнул, подтверждая мои догадки. — Он связался со мной. Точнее с комитетом в моём лице. Потребовал объяснений. Потом передал снятые с часов показания ауры, благодаря чему мы смогли задержать и твоих похитителей и поджигателей. — Попросил взглядом ещё воды, а отпив продолжил. — Ты должна знать, что все эти годы, пока считала себя одинокой и брошенной, находилась под неусыпным контролем. Он не говорил этого сам, но я встречался с его человеком в столице. Он постоянно приглядывал за тобой и Агнесс. Помогал Хэйраду, посылая к нему своих компаньонов. Он был не плохим каретником, но не настолько, чтобы разбогатеть за пол года и расширить цех.

Сижу ни жива не мертва. Как же так? Как же получается, что он не отрёкся, помогал, оберегал, но не предложил перемирие.

Глупая! Какая же я глупая!!! Как не понимала раньше, что там, где другим приходилось проталкиваться локтями, я проходила мирно и спокойно по проторенной дорожке. С ребёнком на руках.

— Ани. Он суров, вспыльчив, резок. Это я понял даже по переписке. Он никогда не признает своей неправоты и не пойдёт на компромисс, но он любит вас. И Агнесс он любил. Не однократно встречался с Леметрами, чтобы удостовериться, что с вами всё в порядке. Узнать о её успехах в целительстве. Он не может первый пойти на примирение, но и не заботиться о вас он не может. Как мужчина я понимаю его. Я не давлю на тебя. Поступай как знаешь, но подумай об этом. Моей горделивой и обидчивой девочке не обязательно быть такой всегда. — Замолчав было, добавил. — Я бы хотел, чтобы моя дочь, которую ты мне родишь, была как лисичка, которая приходит мирится ко мне сама, даже когда я не прав.

В который раз я не могу говорить, из-за ручьёв по лицу.

— Дееетка. Ну откуда в тебе столько влаги? И я, как на зло, знаю только один способ тебя успокоить, но даже шевелиться не могу.

— Роберт! Мне не до этого, как ты не понимаешь! — Сказала сквозь слёзы и смех одновременно.

— Понимаю, как и то, что ты всё же смеешься, и всё хорошо.

— Я правильно понимаю, что обряд ты провёл по часам.

Кивок.

— Да. В них вплетена твоя аура.

— А доверенность?

Он поморщился.

— Аристократии закон не писан. — Горестно вздохнула.

Дальше были уговоры поспать, тем более, что целитель прибыл к положенному времени для наложения магического сна и какое-то время уже ждал за дверью. Поцелуи. Опять уговоры. Только дождавшись ответного вестника и договорившись на завтрашний, уже сегодняшний вечер о наложении магзащиты, Роберт позволил погрузить себя в сон.

Часы показывали без четверти три, а за окном царила светлая, снежная ночь. Позвонив в колокольчик, с намерением выпить горячего чая и провести остаток ночи в кресле, я ждала дворецкого, когда дверь открылась, а за ней в комнату проскользнула девушка с подносом в руках.

— Дорогая, надеюсь, Вы не будете возражать, я отпустила Нэдэма отдыхать. Всё же он уже не тот, чтобы сидеть ночь напролёт. А он обиделся представляете, дорогая? — Закрыв дверь ногой, от чего та громко хлопнула, а я невольно дёрнулась, девушка уверенным шагом прошла ко мне. — Ох, не переживайте, дорогая. Просто такой уж наш Нэдэм, — чувствителен, словно стареющая кокетка.

Вообще-то я не из-за дворецкого.

— Или Вы из-за шума? Ах, дорогая, нашего героя сейчас и батальон магов не разбудит. Целительский сон, он такой. — Приговаривая, она быстро поменяла поднос на чайном столике. С лекарствами убрала, не церемонясь, на пол, поставила принесённый с заварником, чашками и бутербродами.

Нашего героя …?

— Вот о кресле-то я и не подумала. Конфуз однако. Дорогая, Вы простите меня? Я на минутку.

И не дожидаясь ответа вылетела рыжеволосым вихрем.

Я же сидела и переваривала.

Кто это? Для прислуги слишком дерзкая, для хозяйки фамильярна … однако и правда, конфуз.

Не прошло и минуты, как она вернулась, левитируя перед собой кресло, которое рухнуло посредине комнаты.

— Ну вот опять! Совсем немного же оставалось. Зато сегодня на два метра больше, чем неделю назад, представляете, дорогая? Ещё немного тренировок и смогу спокойно жонглировать мебелью. — Говоря это, эта сумасшедшая уже толкала кресло впереди себя.

Опомнившись от шока, я бросилась ей на помощь, только подойдя, ощутила вкус пыли, пропитавшей набивку.

— Ох дорогая, не стоило! Я бы справилась сама. Вы, наверняка, так измотаны? Не представляю, как тяжело Вам пришлось. Когда Валли рассказал мне о вашей сегодняшней переписке! Дорогая, я чудом удержалась, чтобы не одеть на его непутёвую голову чашку. — Всё ещё незнакомка изящно присела в кресло, неуловимым движением оправив образовавшуюся складку. Будто и не она минуту назад мебель здесь таскала. — Пожалела тётушкиного сервиза. Свадебный подарок как-никак. Разбилась бы ведь. Королевский фарфоровый завод ещё семнадцать лет назад перестал такие выпускать. Ну и где бы я потом искала недостающую чашку? — Говорунья легонько подтолкнула мне чай, саморучно разлитый в процессе монолога.

Чашку было теперь страшно брать в руки. Вдруг уроню.

— Дорогая, не стесняйтесь. Подозреваю, после сегодняшних треволнений Вам не помешает перекусить. Как Вы себя чувствуете?

— Спасибо, Вы очень заботливы, леди …

— О! Я не представилась! — Засмеялась она. — Простите! Дорогая, я не невежа, ручаюсь. Просто сегодня такой был день. Да и Вы. — Сделав глоток продолжила. — Я так давно хотела с Вами познакомится, что просто не могла усидеть на месте.

Не смотря на шумность, она мне очень нравится. Шустрая, быстрая и невероятно открытая, она так быстро заполнила собой всё пространство в пустынной комнате.

— Аннабель Китара, виконтесса Ирдертуден.

— Анна Дарк… — начала я, но опомнилась, — Анна, уже, судя по всему Крэнтом, графиня Баррэм.

— Непривычно, да дорогая? Я после свадьбы ещё несколько недель представлялась по привычке девицей, чем каждый раз выводила Валли из себя. — Легко пожала она плечами, отпивая чай. — Но ничего, потом привыкла. Вы, дорогая, тоже привыкните. Кушайте, не стесняйтесь. Не то, чтобы я большая умелица по кулинарным делам, но старалась, как могла.

— Спасибо за заботу. Очень вкусно. — Похвалила, вгрызаясь в бутерброд. Вот и аппетит пожаловал.

— Дорогая, мне хотелось бы пригласить вас с племянницей погостить у нас. Хотя бы пока Крэнтом будет находиться здесь.

— Спасибо, Вы очень добры, но мне не хотелось бы вас стеснять. — Естественно, ритуальная фраза. Чтобы проявивший ритуальную любезность мог забрать предложение с чистой совестью. Обе мы понимаем, что гости я здесь, у нас есть все шансы даже не встречаться, в таком огромном доме.

— Что Вы, дорогая, — рассмеялась она. — Чтобы нас стеснить, Вам надобно привезти сюда всех тётушек и бабушек по матушкиной и батюшкиной линии. Возможно! — Подняла вверх указательный палец. — Тогда Вам это и удастся. — Дорогая, я правда буду рада, если Вы погостите у нас. Тем более, что мне невероятно хочется познакомится с Вами поближе, но видя время, даже моя совесть просыпается.

Она чудесная. Даже чудная, но эта лёгкая чудинка ей ужасно к лицу. Немного худощавая, скорее хрупкая, эта рыжая копна, с трудом сдерживаемая шпильками. Веснушки и зелёные глаза. Аннабель нельзя назвать красавицей по канону, но какая-то невероятная энергия, сила просто исходит от этой молодой женщины.

— Спасибо, виконтесса. Я с удовольствием погощу у вас. Спасибо!

— Ох, дорогая! Как я рада. Только, может пренебрежем формальностями? Зовите меня по имени, если Вы конечно не против. Но мне и правда будет так гораздо спокойнее, пока всех этих изуверов не арестовали. Вчера ведь задержали только двоих из семи.

С этого момента вкуснейшая ветчина стала безвкусной. Еда меня больше не интересовала. Я вся превратилась в слух.

— А почему не арестовали всех?

— Ну в том доме ведь оказалось только двое.

— Аннабель, простите. Я не знаю ничего о доме.

— Дорогая! Простите меня. Начну с начала.

Это был долгий и ужасный рассказ, от которого стыла в жилах кровь.

Всё началось с того, что однажды кучка высокопоставленных ублюдков устроила очередную вечеринку с оргией, на которые уже давно не приглашали профессионалок. Свежие и молодые, невинные тела. Теперь их интересовало только такое. Пересыщенным похотью уродам уже было недостаточно просто секса. Часто они использовали лёгкую ментальную магию, чтобы легче было жертву увести. Но это случалось реже. На потоке же на них работал держатель сети публичных домов, поставлявший им невинных девушек. Улицы города, работные дома, вокзалы. Девушек они искали повсюду. Их опаивали, погружали в сон. Этим тварям нужно было сопротивление. Девочка приходит в себя в незнакомом месте и начинается несколько часов ада. Поддатливые и согласные их не сильно заводили. Те которые сопротивлялись и защищались, возбуждали особенно. Их было семеро, в каждой вечеринке участвовало несколько девушек, по окончании им стирали память и запирали в бордель на поток. Сейчас уже память каждой из них восстановили и считали, одной бедняжке пришлось ломать блок, из-за чего она проведёт остаток дней в блажнице. Сколько сломаны судеб из-за прихоти кучки избалованных ублюдков.

Однажды один из этих уродов переборщил. Не рассчитал силы и девушка умерла. Это стало точкой отсчёта. Такого удовольствия, как во время убийства он не испытывал никогда. Семеро были повязаны клятвой. Несколько недель затишья и очередная вечеринка. Следующая смерть. Восемь смертей за последние пол года. Десять доказанных убийств. Каждый из участников, — наследник древнего рода, следовательно, — сильный маг. Они превосходно заметали следы, проводя некромантский обряд по изгнанию души, чтобы специалист уже не смог поднять и допросить жертву. Прокол вышел пустяковый, — никто и не вспомнил о том, что животные, а часто в домах, где они развлекались, находились их псы, животные агрессируют на некромантию. Эффект накопительный, присутствуй собака лишь при одном обряде, — ничего бы не было. Но несколько от природы агрессивных, охотничьих пород неоднократно впитывали в себя дрянную магию. Их агрессия выросла в разы. Собаки переставали слушаться хозяев. Возможно и это не привлекло бы внимания, но благодаря курьеру стало известно, что эти семеро постоянно общаются между собой, отправляя друг другу пакеты. Роковой ошибкой было увести из парка четырнадцатилетнюю дочь местного большого вора. В этот момент они поставили против себя воров, наёмных убийц, нищих. Трущобы ополчились против сытых, пересыщенных аристократов. У людей всех слоёв есть дети. Кажется впервые в истории криминальный мир Келса работал заодно, а главное ничуть не меньше следователей. Кропотливая работа с осведомителями, сбор даже самых глупых зацепок, отслеживание магического фона. Личные связи следователей — вхождение в дома и знакомство с некоторыми членами этой семёрки сыграло немаловажную роль. Сотни часов оперативной работы нескольких человек, почти без сна. Нельзя было допустить утечки. Неоднократные попытки закрыть дело, — не все члены королевского совета жаждали правды. Только личная заинтересованность короля и принца, который прекрасно подходил под портрет убийцы, помогло добиться правды.

— А что стало с девочкой? — Спросила, всё так же сжимая в руках давно остывшую чашку.

Аннабель не сразу поняла о какой девочке речь, сбившись с рассказа.

— Да как сказать… — запустила она руки в причёску, начав не спеша вынимать шпильки. — Жива, но … видите ли … девочка оказалась развита не по годам … Всё это время она находилась в доме одного из лордов на правах любовницы … молодая, да ранняя, кажется так говорят. Уж не знаю почему, возможно у девицы есть скрытые таланты, а может сам этот человек падок именно на маленьких, но он не стал делить её с дружками, забавлялся в одиночку … а может и влюбился … кто знает … дорогая, а Вы верите, в то, что подобные ему могут испытывать столь сильные чувства, как любовь?

— Собак же они своих любят, раз постоянно держат рядом … Порой это сильная привязанность… — задумчиво пробормотала, гипнотизируя взглядом магическую сферу, — единственный источник света.

— Вы правы … Как бы то ни было, при задержании девица устроила жуткую истерику, крича, что она будущая жена лорда. Просила посадить её в камеру вместе с ним … ну да Создатель с ними!

— Аннабель, но откуда Вам всё это известно? Супруг делится с Вами подробностями?

В ответ она громко и открыто, совершенно неподобающе леди рассмеялась.

— Скажете тоже, дорогая! Естественно нет. Никогда он не рассказывает мне о своей работе. А я тактично не расспрашиваю. — Мягко улыбнувшись на повисший вопрос, продолжила. — Но тактичность вполне может уживаться с пронырливостью. — Подмигнула. — Ох, дорогая! — Фыркнула, видя моё непонимание. — Ну неужели кому-то ещё может быть доверено наводить порядок в кабинете, кроме жены, пользующейся безграничным доверием мужа!

Создатель, как я её понимаю! Хоть я и не из тех, кому интересны чужие дела, но когда это касается Роберта … признаться, мне бы очень хотелось знать абсолютно всё, чем он занимается, где бывает по работе, с кем общается. А чтобы можно было, и вовсе ходила бы за ним, но это уже из сказок.

— Вы ещё упомянули о брате короля… — я постаралась вернуть разговор в интересующее меня русло.

— Да, да. Вся семёрка-из свиты принца. Тем более, что в одном из его особняков устроен просто поражающий воображение дом утех! Вот уж куда бы я хотела попасть …

— В дом удовольствий? — Не верю тому, что слышу.

— Вы только представьте! Женщины, за любовь которых первые люди страны платят баснословные деньги! Как они одеты, как держатся … я бы много дала, чтобы научиться всегда держать интерес мужа.

С этими словами она сцапала материализовавшийся вестник, который прочла в секунду и прикусила задумчивую улыбку.

Я с удивление следила, как достав из кармана домашнего хлопкового платья записник светло-лиловых листов, Аннабелль написала ответ, перед отправкой которого брызнула на бумагу каплю розовой воды из крошечного флакона, выуженного из другого кармана. Лёгкий аромат коснулся и меня.

Поразительные ухищрения.

— Простите дорогая. Так о чём мы? Да, в отчёте изложено достаточно сухо, но агент расписал подробно и убранство и представления. Ах, что это за дом! Его управляющий и занимался вербовкой девушек. Да и вообще, очень много ниточек вело к юнному герцогу, что следствию тоже показалось странным. Его дружки умело использовали такое знакомство. Уж не знаю, как малыш Генри нашёл аргументы, но кажется, король единственный ему поверил. Настаивал на тщательном расследовании. И слава Создателю, дорогая, что он не отдал брата на откуп. Иначе до правды бы так и не докопались. Они умело маскировали свои выходки под причуды принца, но в конце концов расслабились, почувствовали свою безнаказанность и вседозволенность.

Громкий бом от часов и мы обе вздрогнули. Пробило четыре часа. Как по команде я одним глотком допила такой вкусный, но уже холодный чай.

— Дорогая, Ваша комната ждёт Вас на верху. Отдохните немного.

— Я хотела бы сперва съездить за вещами, если Вы не против.

— Конечно нет. Я разбужу кучера, дорогая. Подождите.

— Аннабель, Вы сказали, что арестованы только двое. Значит пятеро ещё на свободе?

— Пока да. Но будьте покойны, дорогая. В ближайшее время арестуют и их.

Сборы не заняли много времени, в конце концов, едем мы ненадолго и недалеко. Наши с Лифиссой вещи, кое-что для Роберта. Получился большой такой чемодан. Чувствуя себя буквально на последнем издыхании я дотащила его до входной двери и уселась на банкетку рядом, дожидаясь, пока мушки в глазах прекратят свой дикий хоровод.

Стена приятно холодит затылок, мягкий бархат скамья так и манит неприлично растянуться на пару минут. Осталось чуть-чуть, — дождаться мага, забрать Фиссу, доехать до особняка Китары, проведать Роберта. Тогда уже спать.

Минуты шли и почувствовав себя лучше, я всё же перебралась на диван, понимая, что ожидание может растянуться.

— Я смотрю, спать на диване уже вошло у Вас в привычку. — Сквозь муть сна услышала премерзкий голос Мелани. Тут же почуяв сильный аромат цветочных духов.

В голове туман от усталости, тело болит и ломит, хочется хорошенечко растянуться и потянуться, что я и сделала, откинувшись на мягкую спинку. Лучше бы вообще не засыпала, ещё хуже стало!

Не то, чтобы я думала над ответом, — Мелани уже воспринимается как мелкий, назойливый комар, пытающийся постоянно укусить. Право, не вступать же с ним в диалог, при каждой попытке?

Мне бы умыться хотя бы. Собственно, этим и займусь.

Не удержалась и потянулась в пол оборота к девушке, чтобы ей был виден узор брачного браслета.

— Что это? … Как же это? … Но как?… — В геральдике Прилепелани не разбирается, — откуда ей? — Граф?

Вытянувшись в струну, готовую выстрелить из кресла, маленькая дрянь растеряла весь свой внешний лоск и превосходство. Глазами, полными непролитых слёз смотрит, ждёт, чтобы я разубедила её.

— Вы же не считаете, что я буду обсуждать с Вами свою личную жизнь, мисс Эндден? — Мне даже не требуется играть спокойствие. Я никогда и не испытывала к девчонке ничего, кроме раздражения и иногда жалости. Видом побитой дворняги она сейчас расписалась сама в своём поражении. Один нюанс, — не смотря на раздражение, иногда злость, я никогда с ней не сражалась. Вряд ли мне нужен мужчина, за которого нужно бороться с крестьянкой. — Всё, что Вам необходимо знать, — мой статус несколько изменился. Пока в интересах моего супруга, соблюсти Вашу неприкосновенность, Вы гостите здесь, — прошу Вас учесть, что и формальные и фактические вопросы Вы теперь можете решать со мной, как с хозяйкой этого дома. — Слёзы текли по её лицу. Как ни стыдно, но это приносило мне удовольствие. — Нас не будет несколько дней. Я оставлю адрес, куда Вы сможете обратиться, если возникнут вопросы. — Раздался громкий всхлип. И ещё один. — Думаю, не стоит напоминать, что Вам сейчас угрожает опасность. За домом приставлено наблюдение.

— Как тебе это удалось? — Прошипела Мелани? — Как ты смогла?

— Я жду гостя. Скоро он должен прийти. Я поднимусь ненадолго наверх.

Всё же какое-то непонятное, чувство удовлетворения от того, что расставила точки над ё, в наших отношениях я испытываю. Но копаться в себе сейчас не время и не место. Факт один, — я не достаточно достойный и добрый человек, придётся жить дальше с этим знанием.

Уже заканчивая приводить себя в порядок я услышала звонок в дверь и поспешила спуститься.

Вонь гари из кухни ясно говорит о том, что кое-кто сегодня не в духе. Не свезло. У всех бывают плохие дни. Уже входя в гостиную, немного оторопев, сбилась с шага, увидев визитёров.

Маркиз Прасгал, в компании не менее важного лорда вальяжно расположились на диване. Мелани цветёт и пахнет. Щебечет не умолкая, чудом успевая улыбаться каждому и обоим сразу.

— Леди Дэнэмуд! Рад! Безумно рад нашей встрече! — Бросился Эука в приветствии, намереваясь сцапать конечность.

— Добрый день. Простите, граф не предупредил нас о вашем визите, лорд Прасгал. — Извинилась я, заводя за спину руку без перчатки.

Что-то неуловимо изменилось в нём. Всё так же хорош своей, немного агрессивной красотой. Но щетины, будто больше, чем мне запомнилось, ямка на подбородке кажется глубже, глаза шире. Или он просто какой-то уставший, что ли, осунувшийся. Или заболел? Как бы то ни было, — не самая приятная для меня встреча. Да и принимать мужчин без Роберта? Машинально я потёрла свои маленькие часики и подтянула рукав. Движение, не укрывшееся от взгляда лорда.

— А он и не в курсе. Зашли вот, с Нобаском проведать Крэнтома. — Кивнул он на приятеля, чья фамилия показалась смутно знакомой. Обычное лицо, даже безликое. Русоволосый, только мешки под глазами. Нет, не знаю его. — Позвольте представить, — леди Анна Линкрад, баронесса Дэнэмуд, мой добрый друг, — лорд Ирдеш Нобаск, граф Дэфнэ.

Обмен кивками, — формальности соблюдены.

— О! У вас устаревшая информация! — Подала голос из глубин кресла та, которую, собственно и не спрашивали. Мой грозный взгляд мерзавка проигнорировала и продолжила. — Леди больше не Дэнэмуд, она теперь Баррэм! Графиня Баррэм!

Настала очередь маркизу сбиться с шага, сопровождая меня к креслу. Беглый взгляд на сидящего Дэфнэ и опять на меня:

— Как же так? А нам ничего и не сказал! Где этот прохиндей? Даже на свадьбу не позвал. — Деланно возмутился Эука, занимая покинутое на диване место.

— Прошу Вас! Не было никакой свадьбы. Мы провели обряд наедине, нам захотелось сделать это без посторонних. — Извиняясь выдохнула я.

— Слышал, Ирдеш? Мы теперь посторонние.

— Господа, может чаю? Или предпочитаете кофе? — Мне уже хочется пристукнуть это вякающую обезьяну.

Откашлявшись, произнесла:

— Мелани, боюсь, что это не лучшая идея. Графа нет дома, а мы как раз собирались уходить.

— Куда?… Как же?… Друзья графа чаю даже не попьют? — Растерянно, вяло как-то промямлила эта дурочка. — Знаешь, что? Сама захомутала Роберта, дай и другим устроить личную жизнь с достойным лордом!

Я просто не верю своим ушам! Мало того, что слова не вязались с реальностью, так и голос на контрасте предыдущей фразы прозвучал слишком бодро, звонко. Перевожу взгляд на сумасшедшую, — зрачки расширены, щёки покраснели, что выглядело не мило, а изуродовало бледную кожу. Поза её стала неестественной, полусогнутой, будто она приготовилась к прыжку.

— Маркиз, граф. Прошу нас извинить, но мисс Эндден нехорошо, мы вынуждены вас покинуть. Я провожу её.

— Ничего, мы подождём. — Лениво протянул Прасгал, поудобнее устраиваясь и лишая меня последнего самообладания.

Что, демон подери, здесь происходит?! Даже сельскому конюху стало бы ясно, что он нежеланный гость. Пора и честь знать. А лорды, словно лишились остатков воспитания!

— Никуда я не пойду! Или ты хочешь и этих лордов загробастать? Вся такая леди! Какая ты леди? Работаешь, как простопятовка! С мелкой этой носишься! Да ты не леди никакая! Ты дура!

— Мэтью хватит. — Спокойный голос, тихий. Но услышали все. Граф Дэфнэ определённо привык быть услышанным. — Прекращай цирк. Теряем время.

И вроде ничего такого не сказал, но стало жутко. Непонятно.

— Нобаск! Никакого веселья! Ну пусть хоть девки подерутся? — Весело, с задором и затаённым предвкушением спросил маркиз.

— Хватит я сказал.

Словно по команде, хотя через секунду стало очевидно, что "словно" здесь лишнее, тело Мелани на миг вытянулось и обмякло в кресле с закрытыми глазами.

— Она жива. Таковой и останется, если Вы, леди … Баррэм. Пойдёте с нами не делая лишнего шума и не привлекая внимания.

— Зачем? Что происходит? — Выдавила, поборов парализовавший меня ужас.

— Не нужно вопросов, не нужно тянуть время. Вы одна, нас двое. Ваш уход с нами, — вопрос времени. Одевайтесь.

— Я не сдвинусь с места, пока не услышу, что происходит и что вам нужно.

Я одна считаю, что в происходящем нет ничего нормального? Или это галлюцинации моего воспалённого и утомлённого сознания?

— Ваш новоиспечённый супруг влез туда, куда его не просили. Всё просто, — зуб за зуб. — Уже зло пророкотал Мэтью, так безумно быстро переключившись с весёлости на гнев. — Собирайся! Или может… — задумался, глаза его странно, лихорадочно блеснули, — хочешь устроить ему представление? Разбудим мисс Эндден, а потом Крэнтом считает с неё, как славно мы втроём порезвились? Я бы мог сказать, что тебе понравится, но не буду церемонится. Тебе. Не. Понравится. Ты, тварь, сначала будешь на коленях умолять, чтобы я отымел тебя, дал тебе свой член, а потом сдохнешь в муках, в сперме и моче. — Никак не получается поверить в то, что слышу это наяву. Пора прийти в себя, Анна! Думай! Что же делать?! — Но это будет не скоро!

— Мэтью хватит! Что же, леди. Придётся Вам помочь. — Устало вздохнув, граф поднялся и подойдя ко мне, крепко сжал за локоть, выдернув из кресла.

Это отрезвило. Боль от его хватки заставила поверить в реальность. Увы не радужную.

Уйти с ними, — самой пойти к убийцам. Сопротивляться, — есть шанс не даться живой.

Выбор очевиден.

Проходя мимо меня, Эука резко остановился, больно схватив за затылок и притянув к себе. Сильный, горячий, болезненный поцелуй-укус. Вкус алкоголя и табака. Отвратительно и тошнотворно-мерзко.

— Я же говорил. Тебе не понравится. — Отшвырнув меня от себя зло сказал он.

Что я могу? Что я могу сделать против двух сильных магов? Ни иллюзией, ни настоящим огненным шаром я их не напугаю. Это не подростки с рынка.

Моего резерва едва хватит на полноценный снаряд, чтобы сжечь себя.

Эука же, схватив меня за плечо, уже волок к выходу. Поставив у двери, рывком сдёрнул пальто с крючка, кинул мне на плечи.

Создатель! Как сопротивляться, что делать? Неужели самосожжение, — единственный вариант избежать мучений и насилия?

— Мне нужна уборная!

— Конечно. Сейчас. А мы, по-твоему, идиоты?

Дэфнэ же лишь улыбнулся.

— Давай на выход!

Дверь распахнулась в шаге от меня, когда в неё быстро вошёл Роберт. Запыхавшийся, бледный и пунцовый одновременно. Мгновение, рывок в мою сторону. Не защита, нет. Он молниеносно оттолкнул меня в бок, через секунду выпуская в уродов заклинания.

Полетели вспышки, звуки заклятий, боя. Я на четвереньках отползла в холл, облокотилась на диван. Как он здесь? Откуда? Как сумел?

Отважившись посмотреть, обрадовалась, что Роберт оказался не один. Валаил и незнакомый мне, очень худой, сухой человек. Все только в рубашках. Заранее подготовились к драке.

— Вам не уйти. Дом окружён. — Прогремел Китара. От Роберта я не услышала ни слова.

Мой любимый. Бледный, злющий. Сосредоточенно пулял и отбивал заклинания, не обращая на меня внимания.

Казалось, что это длится бесконечно.

— Вал, активируй. Пора это кончать.

Команда Роберта. Несколько секунд и всё изменилось. Смазанными тенями Роберт и незнакомец скользнули к противникам, пока Китара впитывал в себя атакующие снаряды и заклятья. Несколько быстрых движений. И мерзавцы уже лежат лицом в пол, скованные цепями-антимагами.

Валаил тут же рухнул кулем на пол. Роберт проверил пульс, сделал какой-то знак, находящимся на улице, и в дом вошли несколько человек. Слаженно и быстро выволокли бессознательных лордов, на носилках вынесли Китару.

— Что с ней? — Спросил Роберт, сжимая меня до боли, у себя на коленях.

— Я … я не знаю… — со стыдом призналась. — У меня не было возможности проверить, но они сказали, что жива.

Не спуская меня с рук, он протянул руку к креслу, проверив пульс девушки.

— Спит. — Проговорил куда-то мне в волосы. — Родная … любимая … Создатель, я успел …

Всхлип, и слёзы потекли из моих глаз сами. — Милая, любимая, маленькая, родная… — частил Роберт, чем не успокаивал, а лишь сильнее будил давно подступавшую истерику. — Больше никогда … никогда … клянусь — говорит, беспорядочно целуя моё лицо. Сцеловывая слёзы. — Создатель, поверить не могу, что обошлось. Я чуть не умер, почувствовав ментальную атаку на тебя.

— Атаку? Какую атаку?

— Мэтью пытался подчинить. Часы впитали. Всё закончилось, девочка моя. Всё закончилось …

Глава 10. Роберт

Выпив крепкий кофе и разобрав почтовую шкатулку, поднялся в спальню.

Так и есть. Та же картина, что и когда я уходил. Жена спит безмятежным сном, обложенная подушками везде. Пожалуй, что не в ногах.

Ан нет, — поднял упавший на пол мягкий валик. В ногах тоже была.

Аккуратно вернул пропажу на место, приподняв маленькую, ставшую совсем немного шире ножку. Взглянув на часы, и убедившись, что время завтрака, не стал отказывать себе в удовольствии и провёл ладонью по лодыжке, икре. Дошёл до бедра, огладил ягодицу …

Ну … раз уж начал …

Быстро скинул домашние штаны и рубашку. Одним движением сбросил на пол все подушки со спины, лежащей на боку Анна, юркнул на их место.

Вдохнул волнующий запах любимой …

Распахнул едва прикрывающее грудь белое кружево. Огладил кожу, слегка сжал и легонько прокрутил встрепенувшийся сосок, одновременно, другой рукой развязывая шёлковую ленту пеньюара. Оголил плечо, сразу накрывая его губами.

Моя девочка засопела сильнее, уже не сонно, возбуждённо. Её язык скользнул по открытым губам. Переместил свою руку на большой живот, погладил, поймал приветственный пинок. Кажется головкой.

— Доброе утро. — Не открывая глаз сказала Анна, заведя руку за спину и обхватив член ладонью. Да демон! Наконец-то!

— Мои девочки уже проснулись — хрипло проговорил, прихватив губами мочку уха.

— Очень проснулись. Идём … ну же …

Меня дважды просить не надо. Лёгким движением повернул её поудобнее, провёл ладонью по лону и аккуратно вошёл, целуя терпкую кожу шеи…

— Какие планы на сегодня? Помоги пожалуйста. — Уже немного позже, когда голод оказался сильнее лени. Встав с постели я помог подняться жене. — Сколько раз говорил, хотя бы по выходным, можешь же позавтракать в постели. — Пробурчал для проформы.

Понюхала мою чашку, оставленную утром на её трельяже.

— Кофе. Создатель, как же мне не хватает этого божественного нектара. — Воскликнула слишком патетично, а потом спокойнее продолжила. — И тогда я сама не замечу, как перестану вовсе выходить из спальни. Пойдём завтракать. Так что сегодня собираешься делать?

— Ничего особенного. Отвечу на письма. Разберу бумаги. Планирую быть дома. А ты?

— К Люси хочу сходить. Готово новое платье, да и из белья кое-что. Денег жаль конечно, но даже сегодня я уже боюсь не влезть во вчерашнее платье. Благо, потом можно будет ушить. Пока у неё есть время. Мне, признаться, и самой уже неловко к ней ходить. Она изо всех сил старается. Настояла, что мой гардероб-её прерогатива. Хоть очередь к ней за бельём расписана на два месяца вперёд! — Рассуждала эта деятельная особа, уточкой семеня по коридору.

— Она внизу. — Предупредил жену, чтобы та не заглядывала к Фиссе в комнату.

— Ох уж эти твои филёрские штучки. Работает?

— Идеально. Магии почти не жрёт, зато по щелчку я вижу всех находящихся в доме с погрешностью до полуметра. — Не смог не похвастаться новой разработкой Эда, которые за последние месяцы оказались просто незаменимы в работе. — Кстати, она там с Чарли, в гостиной.

— Понятно, я на кухню. — Печальный вздох, короткий, сладкий поцелуй и мы разошлись в разных направлениях. Хоть Анна и одела пеньюар поприличнее, но не на столько, чтобы красоваться перед парнем. Мало ли, — гормоны, неустоявшаяся психика. Не хватало мне ещё молодых и беспринципных поклонников.

— Доброе утро молодёжь! — Фиссу чмокнул в макушку, ответил на крепкое рукопожатие Чарли. — Завтракали?

— Да, молоком с печеньем. — Отрапортовала племянница.

Точно. А чего тогда пахнет шоколадом?

— Может чего в нагрузку? Чарли, останешься на завтрак?

— Спасибо, лорд Баррэм, но мне уже пора. Дела, работа. Да и не голоден пока. — Отказался, складывая газету, над которой они вместе сидели, когда я вошёл.

— Как там? Всё нормально? Для меня ничего нет?

— Да нет, ну кроме того, нового клиента, что я Вам на прошлой неделе говорил. А так всё тихо.

— Ну хорошо. Заходи на обед. Мы сегодня все дома. — Спросил, провожая мальчика вместе с Лифиссой.

— Спасибо, но сегодня не получится. Пригласил маму на обед в новую кондитерскую.

— Вот это ты молодец! А не боишься? Что новая, непроверенная. Вдруг там плохо пекут?

— Дак мы проверили. С Фиссой уже там побывали.

Хммм.

— Кондитерская значит? — Спросил у девочки, напуская на себя грозный вид.

В ответ та небрежно пожала плечами.

— А почему я не в курсе?

— Откуда же я знаю? Я у Анны отпрашивалась. — Спокойно заявила нахалка.

— Зная, что она отпустит, а мне забудет сказать! Хитро! — Искренне восхитился её изворотливостью. — Ну подожди, скоро она родит, и закончится твоя сладкая жизнь, как и её забывчивость!

— Ага, а потом опять забеременеет!

— Юная леди! Ты снова подслушивала!

— Нет конечно! Вы просто снова громко разговаривали.

Уже подойдя к кухне, стоя возле входа, придержал мелкую, присев на корточки, став с ней одного роста.

— Детка, ты взрослеешь. — Погладил я девочку по мягким волосам. — Чем взрослее ты становишься, тем больше я беспокоюсь. Лифисса, ты не должна проводить столько времени с Чарли наедине.

— Делаааа… — Протянула малышка. — Роберт, тебе не о чем беспокоиться. Чарли-мой верный оруженосец. Паж, если угодно. Не предмет моих мечтаний. Не принц. — Поцеловала меня в щёку, чем обезоружила окончательно. Шах и мат.

— Объект. — Машинально поправил. — А принц есть?

— Есть. Но я для него ещё мала.

— Я его знаю?

— Ну конечно! — Рассмеялась. — Его все знают! Глупый, у нас же только один принц.

Ну нет! Демоны! Только этого мне не хватало.

— Мы как раз сейчас в газете о нём читали, как успешно он провёл в совет новую реформу по накоплению магии каторжников для населения. Он теперь герой!

Он и правда теперь герой. От той ситуации, в которую его втянули дружки, юный герцог Бронкэнтрик отмывается до сих пор. Мне как новоиспечённому уполномоченному статскому советнику по делам и полномочиям знати, нередко приходится иметь с ним дело. Признаться, после личного знакомства с братом короля, мне ещё ни разу не пришлось разочароваться в парне. Учитывая, что на новой должности взаимодействовать нам приходится достаточно тесно. Но! Даже если он действительно исправился, только безответной и несчастной любви мне не хватало!

— Что у нас на завтрак? — Спросил, скорее, чтобы развеять тишину. Любое творение мисс Скэлимп долго не задерживается на столе.

Анна зарылась в почту, домоправительница хлопочет у плиты. Идиллия.

— Яйца и блинчики, сэр.

— Спасибо. — Подтолкнул я тарелку, вслед за Лифиссой. — Что пишут? — Спросил, но пока не свернула, быстро пробежал глазами, увидев почерк Изабель.

— Ничего особенного. — Отмахнулась жена.

— И всё же? — Настоял.

— Да говорю же тебе. Ничего такого. — Зло ответила Анна. — Эти сумасшедшие вечно как придумают! Аннабель где-то раздобыла ящик Одуш-Лафитского тридцатилетней выдержки. Сама она, по понятным причинам не пьёт. Но подбить всех, — это запросто! Приурочим, говорит, к твоим, то есть моим родам, или её беременности. Не суть важно. Изабель замучилась с открытием своей клиники, волчицей воет, что нужно снять стресс, а дыхательные практики уже не помогают. — Перевела дух эта злюка. — Аргументы, что я больше сорока метров не могу пройти, — не аргумент, они, как ты понимаешь, прискочат сами, а на занятость Люси предлагают закрыть лавку и пусть горит синим пламенем. — Полила блинчик таким количеством сиропа, что я с трудом разглядел его в тарелке. — Во истину. Удивительная женщина, эта твоя подруга! Сначала бросает все силы на то, чтобы весь высший свет Келса узнал о белье, которое шьёт Люси, а потом, — не выдержала, сунула блинчик в рот, а прожевав продолжила, — а потом сама же предлагает угробить всё дело.

— Во-первых, — Аннабель твоя подруга. Не моя. Во-вторых, — такой уж она человек. И ты это знаешь.

— Ну вот. Зачем тогда спрашиваешь, если не поддерживаешь? — Надулась эта взрывная женщина.

— Потому что интересно. — Пожал я плечами, отпивая кофе, не принимая всерьёз её злость. Всё равно, не успеет моя чашка опустеть, как настроение графини снова переменится.

Так и вышло.

— Кстати! Фисса, дедушка приедет через неделю. Он, конечно будет по делам в столице, и абсолютно случайно задержится на пару недель. Как раз к родам. Удивительное совпадение. — Хмыкнула она. — Спрашивает, не хочешь ли ты погостить у него, он хочет открыть особняк.

— А почему он не остановится у нас? — Резонно спросила девочка.

— Потому что Роберт его не приглашал! — Обвинительно ткнула вилкой в мою сторону Анна.

— Я напишу ему. Сам. — Закрыл я тему.

Кажется этот вопрос решился сам собой.

— Почему грустим? Не понравилось платье? — Спросил уже вечером, войдя в спальню, у сидящей на кровати жены.

Насупленная, с большим животом, — до чего же премило.

— Платье хорошее. Иди ко мне.

Сел рядом, обнимая её и мягко баюкая. Вдыхаю аромат волос. Наградой мне была конфета, положенная сразу в рот.

— Знаешь, вот сейчас, когда я уже не могу ходить на работу, да и дома толку от меня немного. Как-то всё грустно, печально. Я вот думала, пока ты не пришёл, как бы я жила сейчас, если бы не встретила тебя?

Конфета стала уж слишком сладкой. Вообще все эти разговоры о трепетно-возвышенном не мой конёк.

— Не было бы такого. Я бы неизбежно нашёл тебя. Так или иначе.

— А если бы я не пришла тогда к тебе в кабинет … сама …

Я рассмеялся и поцеловал открытое плечико.

— Глупая моя. Ты зря думаешь, что была инициатором. Не приди ты тогда, я пришёл бы сам. Не в тот, так в следующий день. Это был уже вопрос времени. От тебя там вообще ничего не зависело. Я потерял голову, как только увидел тебя …

— В комитете?

— Раньше, гораздо раньше …

— Но ведь сначала было похищение?

Как скажешь, любовь моя.

— Сначала было похищение. — Согласился с беременной женщиной и погасил свет.

Эпилог.

— Прошу группу подойти к следующему экспонату. Перед вами семейный портрет четы Баррэм. Граф Роберт Крэнтом, графиня Анна Крэнтом, в девичестве баронесса Дэнэмуд, их дети. — Экскурсовод откашлялась, тряхнула магической указкой и продолжила. — Слева направо: старшая дочь Лифисса, младшая дочь Тулуна, сын Шедион. Совсем недавно наш музей Отделения Тайного Контроля получил этот портрет в дар от ныне живущих потомков графа. За что, мы благодарим представительницу семьи Крэнтом, — Иннету Крэнтом.

Вся группа по команде посмотрела в мою сторону, чуть кофе не подавилась. Да чтоб тебя! Прозвучали жиденькие аплодисменты. Я скромненько кивнула.

Плохая это была идея, — ехать мне в столицу, чтобы передать картину. Не нужно было соглашаться, Ина, сидела бы дома, в Баррэме, и горя бы не знала. Или хотя бы загнала перед долгой поездкой магмобиль в сервис, как делают все нормальные люди. Тогда бы, как дура, не думала бы сейчас, где в столице найти ремонт мобилей, а почивала бы на лаврах.