Снег

2 глава

Придя в себя в очередной раз, я открыла глаза и увидела над собой белую прямоугольную панель, по краям которой горели зелёные огоньки. Все ясно, значит, я уже в операционной. Эти огоньки обозначают границы зоны стерильности, вокруг операционного стола.

Уловив движение слева от меня, я перевела взгляд и увидела мужчину в медицинском комбинезоне. Его лицо нельзя было рассмотреть из-за очков - монитора. Но, кажется, это был тот самый брюнет, которого я видела раньше. Сейчас он рассматривал мою руку. Благодаря монитору он должен видеть её буквально насквозь, насколько я знаю. Сосуды, мышцы, кости. Руки я совсем не чувствовала, наверное, мне что-то ввели уже.

- Очнулись? - заметил он. - Рука болит?

Я отрицательно покачала головой.

- Хорошо. В ране что-то застряло. Я должен это вытащить.

Я, так же молча, кивнула.

Не стала смотреть, что он там делает, уставившись вверх. Хотя ощущения были странные. Я все чувствовала, и в то же время, когда он меня касался, рука казалась какой-то чужой.

Звякнуло, и я ощутила, как он раздвинул края раны и засунул в неё что-то. Стало больно. Как будто раскаленная игла впилась прямо в кость, и свело всю руку. Тело рефлекторно напряглось и выгнулось, отрывая лопатки от стола. Воздуха не хватало, я попыталась контролировать дыхание, и услышала, насколько судорожно это получилось. Я пыталась прекратить двигаться, чтобы не мешать ему, очищать рану, но получалось не очень хорошо. Ещё и вытянутые ступни задергались мелко от напряжения. На то, чтобы справиться с собой, ушло не меньше минуты, прежде чем я смогла застыть без движения, ожидая продолжения операции.

Но почему-то врач совсем ничего не делал, и я вопросительного просмотрела на него. Он стоял, сдвинув монитор на лоб, и смотрел на меня со странным изумлением.

- Извините, - все, что смогла от смущения, выдавить я.

- Что происходит? - кажется, он еще больше изумился.

Ужасно стыдно! Но, бороться с рефлекторными движениями было действительно очень трудно, я совсем не хотела мешать ему! И то, что я сейчас сильно ослаблена, не служило мне оправданием.

- Вам больно? - зачем-то спросил он.

На данный момент прислушавшись к себе, я однозначно не могла ответить на этот вопрос. Все-таки это странно - разговаривать, когда тебя оперируют. Если бы я добралась до мед.отделения, в которое направлялась, все было бы гораздо проще и понятней. Врачи, что занимались лечением егерей, не имели права с нами разговаривать. Они и лиц наших никогда не видели. Перед тем как войти егерь одевает маску. Комок геля распределялся по лицу, скрывая черты. Дыханию она не мешала. Получается этакий голубовато - белесый блин с узкими прорезями для глаз. Голос слишком легко опознаваемый параметр. Но, даже если невозможно сдержаться, шумогашение маски все скроет. Можно орать, разговаривать, стонать - тебя просто не услышат. Конечно, скрыть то, что ты девушка невозможно, но показывать свои лица, нам было строжайше запрещено. Мы добираемся до больницы сами. Сами размещаемся в палате. Сами вызываем врача. Сами уходим. Если егерю требуется длительная госпитализация, врач проводит срочные мероприятия, а за остальным присматривает другой егерь из тех, кто сейчас находится в ожидании. Оборудование и технологии позволяют справляться с этой работой. К тому же, мы проходим курсы медпомощи во время обучения. Иначе во время переходов, когда помочь кроме самой себе больше некому - нас гибло бы гораздо больше. Я тоже помогала однажды. Конечно, мне не приходилось пользоваться услугами неспециализированного персонала, но все-таки...

- Извините, - повторила я. - Можете продолжать.

- Если анестезия не подействовала, я могу увеличить дозу, - снова сказал он и странно посмотрел на меня.

- Не стоит, - не поняла я его предложения. Ведь во время извлечения инородных тел и должно быть больно. Тогда какой в этом смысл? Вытащить поскорее - вот все, что требовалось. Боль в данной ситуации вторична. Поэтому и повторила:

- Продолжайте.

Он еще немного помедлил, а потом все-таки опустил монитор и снова склонился над моей рукой. Сейчас я была готова и, расслабив максимально руку, ждала, когда он закончит. Я все-таки слегка вздрогнула, когда он снова потянул края раны в стороны, к тому же правая нога мелко подрагивала, слишком уж я была обессилена. И на лбу пот выступил.

- Как интересно, - он вытащил то, что во мне застряло, и теперь рассматривал не снимая очков.

Я повернулась и тоже посмотрела на осколок, который он держал пинцетом. Только никакой это был не осколок. Это был обломок когтя шипшипа. Могла бы догадаться и раньше. За когти шипшипы и получили свое название, точнее, за тот звук, что получается, когда шипшип идет по насту. Гибкое животное. Чуть больше метра в холке. Когти позволяют им легко перемещаться и по льду, и по насту, и взбираться на ледяные глыбы. Но на излом они довольно хрупки, это не дает им застревать, просто обламываясь. А растут они очень быстро. И для атаки прекрасно подходят - острые как бритвы.

- Странный материал, - доктор крутил обломок длиной в пару сантиметров, рассматривая с разных сторон. - Похоже на твердый пластик, но слоистый...

Где-то за пределами моего зрения, едва слышно зашипела открывающаяся дверь.

- Эйнар? Ты закончил?

- Кайс! Зачем ты пришел? - доктор положил обломок и обернулся.

Жаль, левая рука совсем перестала слушаться. Забрать, и спрятать кусочек когтя сейчас было бы очень кстати.

- Я принес сумку, - услышала я.

- Это замечательно, - хмыкнул доктор. - Но вряд ли она понадобится прямо во время операции.

- Значит, все так плохо? Ты долго.

Доктор, которого звали Эйнар, повернулся ко мне и почему-то усмехнулся. Потом подвинулся так, чтобы мне было видно дверь, в которой стоял тот парень со светлыми волосами - Кайс.

Увидев, что я смотрю на него, он почему-то смутился и, больше ничего не сказав, вышел.

- Продолжим, - доктор снова наклонился к моей ране.

Дальнейшая обработка не заняла много времени. Все, что требовалось - нанести гель внутрь и закрепить искусственной кожей сверху. Я бы и сама справилась, но решила, что доктор не позволит мне сделать это самой.

- Нужно еще осмотреть ваши рёбра, - неожиданно сказал он, продолжая заниматься рукой, и посмотрел на мой левый бок.

Рёбра? Зачем это ему? Не заметила, чтобы с ними что-то было не так. Хотя... Я вспомнила, что действительно упала сегодня утром. Рука ныла и плохо двигалась, я не удержала равновесие и скатилась с глыбы, через которую перебиралась. Стараясь беречь раненую руку, я приложилась боком об острый край уже внизу, и довольно чувствительно. Вряд ли там что-то серьезное. Возможно кровоподтек. Не будет же он его лечить? Или будет? Как все сложно!

- Ну, вот и все, - врач выпрямился и улыбнулся мне. - Теперь давайте посмотрим ваш бок.

Ничего не поделать, придется подчиниться. Пока он отвернулся, перебирая свои инструменты, я села и расстегнула комбинезон до пояса. Но когда стянула его с правого плеча, он вдруг воскликнул:

- Что вы делаете?!

Я недоуменно посмотрела на него через плечо. Он смотрел на меня, когда я обернулась, но тут же отвел глаза. Что происходит? Что я сделала не так? Разве ему не удобнее будет осматривать меня, когда я разденусь? Сидеть, вытянув ноги, было очень неудобно, и я подтянула колени.

- Раздеваюсь, - на всякий случай пояснила я. - Вы сказали, что хотите осмотреть мой бок.

- Да... Да, конечно. Извините, - он так резко опустил монитор, что даже ойкнул.

- Можете начинать, - позвала я через пару минут, что были заняты стягиванием комбинезона с плеча почти неуправляемой руки.

Доктор все это время смотрел в сторону. Он, молча, приблизился и уставился на мой бок.

- Ребро сломано. И трещины. Вам, наверное, трудно дышать? - почти сразу сказал он.

Не могу сказать, что трудно. Я думала, что дискомфорт вызван только раной на руке и не обращала внимания на бок. Хотя, попробовав вздохнуть полной грудью, вынуждена была признать, что боль была.

- Немного, - ответила я.

Доктор почему-то замер, когда я начала двигаться. Странно, кажется здесь вполне комфортная температура, но его щеки ниже очков заметно покраснели. Я не стала спрашивать, но, наверное, ему жарко?

- Сейчас введу лекарство и наложу повязку. Вам лучше лечь.

Я кивнула и, придерживая левую руку, чтобы удобнее было передвигаться, легла на спину.

- На бок, - он отвернулся, излишне резко.

Скорее бы все это кончилось. Рука вылечена, сейчас мне хотелось только дойти до казармы и выспаться, как следует. Чем меньше сталкиваешься с гражданскими, тем лучше. Спокойнее и понятней.

Прежде чем наложить повязку, доктор сделал не менее пяти уколов, от которых бок совсем занемел. Тем лучше, меньше думать о мелочах. Но тут он сказал:

- Здесь все. Заживет через пару дней. Кости долго срастаются, - он, наверное, сейчас просматривал данные на мониторе, глядя вперед. Голова совершала рефлекторные движения, то вниз, то вверх, то в стороны. - Придется сделать переливание. Вы потеряли слишком много крови. К тому же... Ваше тело просто на грани. Нельзя же так! Если плохо себя чувствовали, почему сразу не обратились в больницу?

Я не поняла, о чем он говорит. И мне не нравилось, как он это сказал. Конечно, я устала. Двухнедельный маршрут, кого угодно вымотает. Но что мне сказать, если он начнет задавать вопросы?

- Я...была занята, - ничего другого я не придумала.

- Это не повод доводить себя до такого состояния! - строго сказал он. - Жизненные показатели сильно понижены. Вам требуется отдых. И без лекарств, боюсь, не обойтись.

- Хорошо, - не нашла, что больше сказать я.

- С ребрами я закончил. Одевайтесь.

Наконец-то можно уйти! Я тут же села и стала натягивать комбинезон. Справилась быстрее, чем когда его снимала, и спустила ноги вниз. Воспользовавшись тем, что он отошел к терминалу в углу, я забрала обломок. Доктор ничего не заметил, и мне удалось бросить кусочек в утилизатор, что стоял тут же рядом.

- Не нужно вставать, - он подошел и нахмурился, мягко толкнув меня обратно лечь. - Я уже вызвал каталку, сейчас вас перевезут в палату.

Куда?! Он что, хочет оставить меня здесь? Зачем? Ведь все, что нужно он уже сделал? Я же в состоянии сама ходить! Я не знала, что делать в этой ситуации. Оставаться здесь дольше я не видела смысла, но, судя по его словам, он просто так меня не отпустит. Может быть, дождаться пока меня перевезут и тихо уйти? Или это будет выглядеть подозрительно? В любом случае придется ждать, пока меня не отвезут в палату. Там смогу связаться со старшей и уточнить, как лучше поступить, чтобы привлекать меньше внимания.

Палата оказалась небольшой. Но здесь стояло так много разных вещей, мне она показалась тесной и ослепительно светлой. Наверное, из-за огромного окна почти во всю стену с пышными шторами. Еще был целый шкаф, огромная кровать, пара стульев, прикроватная тумбочка, на стене панель, над кроватью терминал. Имелась еще одна дверь.

Как только меня переложили на кровать, так и не позволив встать, засуетились медсестры. На руку надели какой-то браслет, к сгибу локтя прилепили прозрачный шланг. Он неприятно дернулся, присасываясь к вене. Я еле сдержалась, чтобы не отодрать и не отбросить его от себя. Уж очень он напоминал сосульку. Мелкий паразит, живущий вблизи берлог. Похож на прозрачного червя, совсем как этот шланг. От которого по руке побежало тепло, разливаясь по телу и неприятно расслабляя мышцы. Доктор отдавал короткие указания, и медсестры что-то делали на терминале, постоянно перемещаясь по палате. Мне труднее и труднее становилось сосредоточиться на том, что они говорят. Последнее, что я услышала:

- Отлично, теперь просто выспитесь, - и я погрузилась в темноту.