Снежная Академия

Глава 6. Жертва приворота

"Кажется, последний раз искренне

и от души смеялся лет пятьсот назад"

Из личных заметок Мороза

Лис слушал, не переставая жевать.

Куриная ножка в вишневом соке, овощи на гриле, салат с ананасом, пирог с грибами. Куда?! Как в нем помещается столько еды?

— Сколько можно жра… жевать?

Васильев поднес ко рту пирожное.

— Я молодой растущий организм, — наиграно возмутился он. — Будущее светило науки, двигатель прогресса…

— Предводитель регресса, — добавила и засмеялась.

Друг покривлялся и вернулся к десерту.

— Брат рассказывал мне об ОП. О них практически ничего неизвестно, нет никаких списков участников, предводителей. Да и не интересовались ими. Кому какое дело до стайки человечков, решивших стереть магию с лица Земли? Отдел магической безопасности контролировал ситуацию, а большего и не надо.

Горячая кружка чая с лимоном и мятой согревала ладони.

— Видимо кто-то из магов начал им помогать, — Лис прихлюпнул чаем, — иначе взяться, как ты сказала? Некой силе? Вот ей неоткуда взяться без мага.

— Тогда остается вопрос зачем магам идти против своих?

Мы неспеша двинулись по коридору к лестнице. Шепотки за спиной порядком надоели, но раз моя персона не дает покоя и требует активного обсуждения — я не против.

— Не все волшебники нашли место в нашем мире. Магам-отступникам нечего терять, они уже лишились всего, а за жизнь, думаю, не беспокоятся. Чтобы идти против Мороза надо быть полным отморозком, — друг приобнял меня за плечи и повел дальше.

— Как считаешь, рассказать ему о привороте?

Неопределенное мычание в качестве ответа меня не устроило.

— Расскажи, заодно посмотришь на его реакцию, — хмыкнул Лис. — Интересно же, как "великий и могучий" воспримет новость о привороте.

Он заразительно засмеялся.

Фух, расслабилась, наконец-то. Загрузила меня Арина не по-детски. Чуть не пошатнула мое позитивное восприятие мира.

— Ты лучше скажи, куда тебя Мороз в наказание сослал?

Табличка на двери гласила "Эликсироведение. Лаборатория", ниже приписка: "Без профессора не входить!".

— К Оленям на хозработу, — буркнула, довольная предстоящим знакомством с Оленями, но возмущенная грязной работой. — А тебя на какую каторгу?

Лис мгновенно сник. Моментально. Была улыбка — стал утюг.

— Секретарша у Мороза в командировку едет, мне придется ее заменять после лекций.

Звучит вроде неплохо. Но если б все было просто, ректор придумал бы что-то пооригинальнее.

— В чем подвох? — я занесла руку, чтоб постучать в дверь.

— Он тиран, Варя, — шепотом возмутился Лис. — Вот увидишь, я оттуда живым не вернусь. Все, я помчал, у меня левитация. Вечером зайду к тебе!

А с виду Мороз вполне адекватный. Надеюсь, он не превратит моего друга в невротика.

Три коротких стука в дверь и — та-дам! Святая святых — лаборатория.

На каждом столе котел. Пустые и заполненные жидкостями разных цветов колбы. Под столами коробки с названием содержимого. На краях столов крепления с полотенцами, перчатками и щетками.

Профессор Златопусов с собранными волосами в короткий смешной хвостик на затылке выглядел забавно. Широкий нос неуместно сидел на утонченном лице, а пестрящий золотыми оборками костюм он, кажется, украл у гастролирующей труппы…

— Проходите, мы как раз начинаем, — театральный взмах рукой сыграл в пользу моего предположения.

Ребята уже заняли столы и выглядели не менее удивленными. Неужели никто не ожидал встретить странного профессора? Лично я обожаю неординарных личностей, но пока не уверена, что моя любовь распространится на профессора.

— Эликсироведение! — воскликнул он празднично, будто сейчас начнется представление. — Ребятушки, эликсировадение не просто очередной ерунда вроде левитации. Вы познаете сплетение жизни и смерти, сварите эликсир вечной молодости и почувствуете вкус удачи! Вы станете мастерами в тонком искусстве! Я так люблю свой предмет, вы не представляете.

Почему же? Очень даже представляем. Если мне потребуется хвалебная ода, я знаю к кому обратиться.

— Сегодня мы поговорим о свойствах ромашки обыкновенной и выясним, почему она — главный ингредиент самых сильных любовных напитков! У-ух! Любовные напитки… обожаю эту тему!

Актуальный вопрос. Златопусов и не подозревает, насколько важно узнать о приворотах побольше.

Селена за столом напротив подмигнула мне с хитрой улыбкой. Арина хмуро проследила за ее жестом, но быстро вернула добродушно-равнодушное выражение.

Что-то назревает. Чую своим радаром, скучно не будет.

Профессор с маниакальным восторгом описывал любовные зелья. Некоторые, особо опасные и запрещенные, сводили с ума. За год-два человек забывал кто он и погружался в свои кошмары. Видел то, чего на самом деле нет и заканчивал самоубийством.

Самые безобидные вызывают восторг, слабую эйфорию и все прелести чувства влюбленности. Эффект короткий, зависит от восприимчивости привораживаемого.

Наибольшее упоение у Златопусова вызывали запрещенные привороты. Одному он уделил особое внимание.

— "Харду", — благоговейно произнес профессор, ища хоть какого-нибудь отклика у нас.

Двое поняли, о чем речь. Селена хмыкнула. Остальные, как и я, ждали подробностей.

— Ребятушки, "Харду" создала до беспамятства влюбленная американка. Послушайте-послушайте: мужчина, которого она любила, грубо отверг ее. Обиженная волшебница захотела отомстить. Из множества эликсиров любви она выбрала самые беспощадные и соединила в один. "Харду", — профессор посмаковал название и продолжил, — объединяет два сердца, они бьются в унисон и ни один не может друг без друга. До смерти.

Беру свои слова обратно. Профессор Златопусов максимально странный человек из всех, которых я когда-либо встречала. Более того: встретить его в обычной жизни я бы хотела в самую последнюю очередь.

— Простите, а если одно сердце умирает? — испуганный голос девушки с золотистыми волосами озвучил вопрос, волнующий всех.

— О, — издал профессор с загадочной улыбкой, — умрут оба. Они бьются в унисон, как единое целое. Как два крыла. Как…

— А снять, отменить, аннулировать приворот можно? — я не выдержала и перебила его вдохновенную речь.

Профессор не расстроился.

— Оу, да-да, возможно… это возможно, безусловно, но только если женщина или мужчина, сделавшие приворот, добровольно отпустят своего избранника или избранницу, произнеся отменяющее заклинание.

Снятие приворота энтузиазма у профессора не вызвало. Он поморщился и с широкой улыбкой попросил открыть учебники на тринадцатой странице.

"Венгерское танго"

Эликсир взаимного притяжения и страсти.

Уровень сложности: 6.

Действие: 1 день 2,5 часа.

Для достижения эффекта объект должен употребить до еды в первой половине дня.

Далее список ингредиентов и способ приготовления. Сама инструкция по применению оптимизма не добавляет.

Влюбленная и окрыленная девушка с утра пораньше бежит к любимому, который ее не любит, с бутылкой или бокалом. Допустим, смешала эликсир с соком.

Прибегает, стучится в дверь. Взлохмаченный избранник высовывает помятое спросонья лицо, вежливо уведомляет, что пылесосы покупать не будет, в сетевые секты вступать не станет, чудесная косметика ему не нужна и вообще идите еловым лесом шишки собирать.

Вопрос: как вливать в него зелье?

Заломать и влить силой, угрожать и заставить выпить, обманом проникнуть в дом и там заставить выпить, или попытаться уговорить?

"Миленький, родненький, прошу тебя, выпей, не то злая мачеха заставит меня собирать подснежники на твоей могиле. Я знаю ее, а она — мою любовь к тебе".

"Ромео и Джульетта" на новый лад.

Я против приворотов.

Глубокие чувства должны быть настоящие, а не навязанные и вызванные магией. Это уже не любовь, это насилие.

"В кипящую воду добавьте корень имбиря, порежьте изюм и чернослив", — нам точно предлагают варить "эликсир любви", а не средство от запора?

Имбирь так имбирь, изюм так изюм… Тэкс… Ум-м… Ага. Чернослив…

"Чернеет парус одинокий", — а, нет такой песни.

Чернослив в котле, чего там дальше?

"Влейте 4 капли настоя черной рябины, перемешайте против часовой стрелки. Дайте постоять 30 сек. Влейте 10 капель льняного масла", — угу, подлечим гастрит у предполагаемой жертвы.

Над котлом Мортимерса клубился фиолетовый пар. Профессор принюхался, истерично захохотал и сказал, что это не эликсир любви. Над моим котлом полупрозрачный пар. В учебнике не сказано, какого он должен быть цвета.

"Два цветка ромашки, каплю жидкого изумруда и лист сирени смешать в отдельной емкости, залить 13 каплями нектара розы и влить в котел, равномерно помешивая с интервалом 5 сек. 10 раз по часовой стрелке, 3 раза против часовой".

Мозголомательная система подсчетов капель, секунд и помешиваний.

Жидкость в котле приобрела грязно-бурый оттенок, а бледно-розовый пар лично у меня доверия не вызывал. Ладно, "влить в котел, равномерно помешивая", вливаем…

Оттенок поменялся, стал ярко-алым.

Профессор Златопусов добрался и до меня. Склонился над котлом, придирчиво принюхался и с озорной улыбкой вынес вердикт:

— Страсти не будет, но легкое влечение обеспечено. Неплохо-неплохо, напомните свою фамилию? Молодец, Липова. Молодец! Стоп-стоп! Не добавляй в котел абрикосовую кость, она…

Договорить профессор не успел.

Парень со смешным ежиком волос на голове бросил косточку в котел. Столб зловонного зеленого дыма ударил в потолок и следом — громкий хлопок. Уши заложило. Одногруппник походил на ошалевшего оглушенного дурачка.

— Вы останетесь убирать лабораторию! — припечатал профессор, одернул золотистые рукава с рюшами и зашагал дальше.

Чувствую, самым опасным предметом станет эликсироведение.

После урока забежала в комнату переодеться и помчалась к оленям. Старые потертые джинсы и худи грязно-розового оттенка — идеальные вещи для загона, сарая или где там Мороз своих верных скакунов держит.

Ветер завывал протяжную тоскливую мелодию. Погода портится стремительно. Надеюсь быстро справиться с работой и вернуться в Академию до того, как вьюга закружит снег непроглядным столбом.

Высокое здание, похожее на непропорционально вытянутый дом, выделялось из общей картины своей стариной. Краска на фасаде облупилась, окна местами треснули, а дверь испещрена глубокими полосами.

На окраине леса здание выглядело покинутым и забытым, брошенным. Об обитаемости жилища говорили лишь характерные следы копыт на снегу. Я пришла по адресу.

— Кто тут волшебный и голодный? — дернула дверь и сразу оказалась в просторном помещении с бесконечно высоким потолком.

Так и застыла, забыв закрыть за собой дверь. Олени тоже замерли, явно не ожидая гостей.

Один стоял на двух копытах с пакетом чипсов. Поразмыслив секунд пять он бухнулся на все четыре опорные конечности и протянул:

— Му-у!

Два оленя, развалившиеся на диване с коробками пиццы, скосили на него взгляд. Один, видимо из солидарности, издал короткое:

— Ме!

Четвертый олень демонстративно зашвырнул в темный угол бутылку из-под пива и громко рыгнул. Выпучив глаза он спешно прикрыл морду.

— Ель-метель... — ноги грозили подогнуться, но я удержала себя в вертикальном положении.

Все четверо в майках с неприличными надписями, в пляжных шортах с пальмами и коктейлями, а вот рога совсем уж жалкие — одно основание торчит.

— А где...? — руками изобразила роскошные, ветвистые.

Тот, что мычал, поднялся, отряхнул копыта, подхватил бутылку пива со стола. Металлическая крышка отлетела, олень влил в себя добрую половину, с блаженством выдохнул, засунул в рот кусок пиццы и плюхнулся на заваленное пустыми пакетами, обертками, фантиками и коробками кресло.

— Тебе в рифму или культурно? — он закинул копыта на стол.

Остальные олени тоже подрасслабились.

Они говорящие. Прямоходящие. Пиво пьющие. Пиццу жрущие.

Олени.

О-ле-ни.

Теперь я не удивлена, почему они отказываются возить студентов. Я не уверена, что они всегда в состоянии перевозить Мороза.

Получается я их накормить должна? И убраться?

Масштаб трагедии ощущается с порога.

Захлопнула входную дверь, пока меня в сугроб не замело, и огляделась.

Груды мусора, пустые ящики из-под пива, бутылки из-под колы, поломанные джойстики, сноубордические доски свалены возле шкафа, на самом шкафу валяются скейтборды и свисает телескоп.

На одной стене прибито баскетбольное кольцо, на полу под слоем пыли виднеется полустертая разметка. На другой стене, прямо над музыкальными колонками — мишень для дартса. Справа от входной двери чуть ли не во всю стену висит плазма, под ней несколько игровых приставок.

— Эт ты, чтоль, Липка? — олень с красной банданой лениво за мной наблюдал.

— Липова. Варя.

— Короче, Липка, швабры там, в каморке найдешь, — он не обратил внимания на мое искренне удивление. — И не гомони, окей? Хоккей ща зырить будем.

Сленг я заценила, а обращение к себе — нет. Я не нанималась в служанки. Я исполняю наказание, а не прихоти наглых оленей.

— Эй, ребятки, — скопировала его тон, — предлагаю начать знакомство заново. По-хорошему. Я добрая, но мстительная. Понятно излагаю или перевести?

Олени переглянулись и заржали. Как кони.

— А-а-а, расслабься! — Олень в синей майке с надписью: "Вертел я вас на рогах", смеясь закинул копыто мне на плечо. — Это Санта, — он указал на того в красной бандане. — Это Клаус, — тот, что предлагал ответить в рифму. — Это Мерлин, — олень с золотым кольцом в ухе отсалютовал. — Я Робин.

Его открытая улыбка меня покорила.

— Ты классный, — протянула я, млея от его харизмы.

— Это еще что, крошка, ты не видела какие я виражи на борде выписываю, закачаешься! Ты не смотри на этих, — он ткнул копытом в сторону ржущей троицы. — Мы всех так встречаем! Проверка, ну типа рубит фишку или прогнется. Свою меру знаем.

Меня подвели к узкой дверце.

Робин дернул ее на себя и на меня полетела швабра.

Да чтоб тебя!

— Ель-метель! — возмущенно потерла ушибленный лоб.

— Упс, — выдал Робин и виновато улыбнулся.

— Тоже проверка?

— Не, не спецом, — олень щелкнул выключателем.

Тусклая лампочка осветила небольшой чулан, заставленный вениками, щетками и швабрами. На двух полках лежали тряпки разных размеров, покрытые пылью.

— Уборка у вас не в почете? — я встряхнула одну из тряпок. В носу мгновенно защекотало. — Апчхи!

— О, будь здорова, крошка, — Робин вытащил щетку и швабру. — Не, мы клининг нанимаем.

Клининг? Ну, судя по слою пыли, вызывают они его нечасто.

Продвинутые олени. В приставку рубятся, хоккей смотрят, на сноубордах рассекают, в баскетбол играют. Да они живут лучше, чем мы в Академии!

— Мороз в курсе вашего образа жизни? — вытащила из-под завалов мусорные мешки и снова чихнула. Раз пять подряд.

— Шеф вкурсах, не парься, — Робин бодро поцокал обратно в зал.

Если у них еще и спальни имеются… Не буду расстраиваться заранее.

— Лан, кароч, помогу. Ты, видно, четенькая крошка.

Так, челюсть, не теряться! От этой грязи я ее не отмою, а второй у меня нет.

Пока мы с Робином собирали мусор по всем углам, веселая троица врубила хоккей со звуком на полную мощность. Скандирующий стадион будто плавно перетек сюда, в просторную комнату.

Где-то на середине матча комментатор поселился в моей голове. Я была готова сама сесть за микрофон и голосить что есть мочи.

Десять под завязку набитых мусором пакетов выстроились у двери.

"Тряпка — лучший друг, это знают все вокруг", — кроме оленей. Олени не знают.

Робин взялся вытирать пыль, а я от души махала шваброй.

Мороз все продумал. Как он тогда сказал: "Хочу видеть, как вы, исполняя каждый день наказание, меняете приоритеты и ставите на первое место учебу, а не развлечения". Я готова с оленями веселиться, но убираться у них… ни за что! Не соглашусь больше. Пусть лучше отчислят, чем я снова возьмусь вычищать их жилище.

Еще немного… Еще чуть-чуть… последний штрих…

Дива-а-ан… Без стеснения втиснулась между Сантой и Клаусом, закинула ноги на столик, а голову разместила на мохнатом плече Санты.

— Э, Липка, — протянул он недовольно, — борзометр шкалит?

— Вы три здоровых лба заняли весь диван, уставшей девушке ни присесть ни прилечь. Мы тут все до блеска намыли, а вы свои хвостатые задницы даже не пытались поднять.

Усталость накатила и взяла штурмом — внезапно и без возможности выбраться. Ног не чувствую, руки не слушаются… Единственное мое желание — уснуть и проспать до утра.

За окном хозяйничал вечер… или ночь. Часов у оленей я не нашла.

— За что наказана? — Клаус любезно протянул открытую пачку чипсов.

После обеда в рот ни крошечки не попало. Желудок пустой и недовольный, я уставшая и, похоже, осталась без ужина.

— А пиццы нет?

— Не, крошка, — Робин сел в кресло и присосался к бутылке колы. — Пиццулю с утра умяли.

Ну, в таком случае, ловить мне здесь нечего. Тетя Авдотья наверняка оставила для меня пирожков в комнате, осталось до нее добраться.

— Вопрос. Очень важный! — подняла палец вверх для убедительности. — Слушайте внимательно. Кто из вас, благородных оленей, хочет отвезти меня в комнату?

Пара секунд молчания и все четверо разразились диким хохотом.

— Ха, прикол! Ору, — Робин прикрыл глаза, — до слез.

— Мы никого не возим, — четко произнес Санта.

— Чутка попутала, Липка, — хмыкнул Клаус.

Мерлин многозначительно промолчал.

— Сорян, крошка, самой придется, — улыбнулся Робин, окончательно растоптав мою надежду на быструю и комфортную доставку до кровати.

— Без вариантов?

Олени покачали головами.

И какой толк от них? Много жрут и много мусорят… А помочь нуждающейся хрупкой девушке? От волшебных оленей я ожидала большего.

— Залетай, научу рассекать на борде! — крикнул в спину Робин.

Не нашла в себе сил обернуться и захлопнула дверь, отрезая себя от тепла и света. Вокруг — вьюга и темнота. До освещенной аллеи метров сто, не меньше.

Снег сыпал стеной, ветер завывал, отправляя снежинки в полет на бешеной скорости.

Зря жилетку не прихватила. Но ничего, закалюсь, меньше буду болеть.

Интересно, что там с Лисом. Сильно его Мороз гонял и кому из нас досталось больше? Ему или мне?

Олени, конечно… олени. Я бы им по рогам надавала и устроила пионерский лагерь, чтоб за собой убирали, мыли и еду готовили. От чипсов, пиццы, колы и пива у них там уже наверняка язва размером с озоновую дыру.

— Ой мороз, мороз, — пробормотала, подрагивая от непривычного холода, — не морозь меня…

Обычно на территории легкая, комфортная прохлада, а не холод собачий. Куда только ректор смотрит.

Елки впереди начали расступаться, между лап замелькали огни фонарей. Занесенная снегом каменная кладка по прямой тянулась до крыльца Академии. Всегда зеленые туи по краям скамеек теперь торчали вытянутыми небольшими сугробами, сиденья и вовсе погребены под добротным слоем снега.

Ноги утопли по щиколотку. Зубы отбивают ритмичную чечетку. Вот ведь… зима. В такую погоду из дома лучше не вылезать. Я бы добровольно нос не высунула, не то что себя целиком.

Я только ступила на освещенную аллею, но не попала под свет фонарей. Справа, за широкими голубыми елями, доносились приглушенные голоса.

Тайное свидание? Собрание клуба веселых и находчивых? Шпионский заговор?

Ну кто в здравом уме будет шур-шур за елками на крепчающем с каждой минутой морозе?

— … нет! — раздалось визгливое.

Не люблю подслушивать и лезть не в свое дело.

Я не стану стоять за елкой и вслушиваться в чужой разговор.

Не буду.

— Послушай меня! — грозно прикрикнул женский голос.

И не уговаривайте. Я продрогла до косточек и чьи-то разборки мне совершенно неинтересны.

— … еще раз! — снова истеричный визг.

Нет, раз вы так настаиваете… Так просите… Я бы даже сказала умоляете…

Осторожно перенося вес, сведя хруст снега под ногами до минимума, подобралась к разлапистой ели. Притаившаяся за этой елка скрыла лица, зато слышимость стала лучше.

— Надо повторить, — с нажимом произнесла женщина.

Не узнаю голос… профессор? Вроде не похожа…

— Не буду, я не буду это делать! — визжала девушка.

— Надо!

— Посмотрите на меня! Я умру, я не выдержу еще раз!

Стоит отлучиться из Академии на пару часов, а тут разворачивается детектив с элементами триллера.

Среди ветвей мелькнула огненная рыжая шевелюра. Очень красивые волосы. И я их уже видела.

— Глупая, ты умрешь, если не закрепишь связь, — едва ли не рычала женщина.

— Нет! — истеричный вопль согнал сидевшего на ветке снегиря.

— Стой, дура! — шипение смешалось с рычанием.

Селена выбежала на аллею и помчалась к крыльцу. Красный шарф развевался за спиной, а сама она так рьяно махала руками, словно старалась отогнать большую птицу.

Шикарная у меня интуиция. Еще не знала о чем речь, а уже поняла — заговор. Ну точно! Осталось дождаться вторую фигурантку и можно открывать дело под названием "Связь за елкой". Немного двусмысленно звучит… Пресса все равно опошлит, так что какая разница?

Красный шарф мелькнул у дверей Академии и пропал. Селена уже наверняка бежит в свою комнату, а из-за елок до сих пор никто не показался.

Странно… Посмотреть, может? Одним глазком, аккуратно…

Ага. Да хоть пятью глазами сразу!

Никого! Кроме следов на снегу.

Я совсем не следопыт, мерзнуть дальше смысла нет.

Пальчики мои миленькие… Как же я замерзла, ель метель.

Куда бежать для начала: к Лису или к Морозу? Для явления студентки к ректору время позднее. Вряд ли он сидит в кабинете и ждет распрекрасную меня, а врываться к нему в дом совершенно нет желания. И для подобного визита нужны веские обстоятельства.

Где живет Лис я, к сожалению, не знаю. Он не упоминал номер комнаты.

Хотя… может, расспросить кураторов? Да, так они мне и сказали. Из-за меня они лишились своего развлекательного ипподрома, вряд ли наша беседа пройдет тихо и мирно.

Тепло! О, Всевышний… Наконец-то!

В холле Академии царила непривычная тишина. Студенты перед глазами не мельтешили, за спиной не шептались. Стрелки больших часов приближались к полуночи.

Убралась у оленей, называется. Уму ни постижимо, время прошло мимо меня.

Застать Мороза в кабинете ректора нет шансов. Он скорее всего сидит у камина и пьет горячий чай.

М-м… Перед глазами предстала картинка: ректор в домашних брюках, без рубашки, на диване. Белые волосы разметались по плечам, блики огня играют на спортивном, скульптурном, покрытом узорами теле… В ярких голубых глазах пляшет пламя, лицо расслаблено и хочется провести пальцем по приоткрытым губам…

Мотнула головой, прогоняя наваждение.

Что-то я переутомилась, ерунда всякая в голову лезет.

Заговоры, привороты, тайны, олени, — на мои хрупкие плечи! А я не железная.

Спать. Срочно. Во всем буду разбираться завтра. Не дай Всевышний еще Мороз откуда ни возьмись появится. Мысли материальны и обычно материализуются не вовремя.

Корзинка с пирожками ждала меня на столе, здесь же — любезно оставленный чай и записка:

"Зайду утром. Пока я тебя ждал, приходил Мороз. Кажись, скоро у нас появится новое правило — не посещать комнаты девчонок.

Пирожки с малиной вкусные. Я их все съел.

Доброй ночи".

На дне корзины сиротливо лежали семь пирожков.

С картошкой. Блаженство…

Спасибо, Лис, что съел не всё.

После душа я рухнула на кровать лицом вниз, не в силах забраться под одеяло.