Снежная для Нежного (СИ)

10 глава

Роме психологически тяжело дался этот разговор, но он понадеялся, что она сама справится, как заверила его. Он пошёл к себе домой, пообедал там, затем убрал в своей квартире. Потом за ужином объявил ошеломлённым Реасу и маме:

— Вы знаете, я расстался со Снежаной. Я встретил другую девушку ничуть не хуже её. Её зовут Люда. Она из богатой семьи. Сегодня я ночую у неё.

— Ты что, балбес? — Он покрутил пальцем у виска. — Ночуй ты где хочешь, это твоё личное право, хоть во дворце у японского императора, но зачем так было поступать со Снежной? Что плохого она сделала тебе? Чем она провинилась перед тобой?

— Вот именно, — запричитала Геласия Анастасьевна. — Вы столько лет учились вместе, встречались долгих три года, мы уже думали, что через пару лет вы поженитесь и нарожаете мне внуков, а Реасу племянников. Как теперь быть с этим?

— Ай, родня, хватит, — досадливо отмахнулся юноша. — Я влюбился в Люду. Что, теперь я не имею права на любовь? Снежана ни в чём не виновата передо мной, но что я могу сделать? Разве сердцу можно приказать?

— Ладно, — махнула она рукой. — Ты давно взрослый. Живи своим умом, как знаешь. Только смотри, потом не пожалей.

— И не пожалею. Люда хорошая и весёлая.

— Лишь бы тебе было хорошо, — буркнул Реас.

Он тоже не понимал, как можно любимую девушку променять на какую — то там Люду, пусть она трижды из богатой семьи, но брату виднее. Это в самом деле его жизнь и никто не имеет права указывать ему как и что делать.

После ужина Рома отправился к своей новой девушке, сказал:

— Мне надо тебе кое — что рассказать потому что когда — нибудь ты всё равно узнаешь об этом.

— О чём ты? Мне уже стало страшно.

Он честно рассказал ей о Снежане и о том, что сегодня они с ней расстались.

— Прости, что ты не знала всего этого раньше. Просто я не знал, как сказать тебе о том, что у меня была девушка, с которой мы долго встречались. Это тоже не так — то просто.

— Была и была. Мало ли у кого что когда было. Что, теперь не жить после этого? Меня заботит другое. Скажи, Рома, ведь теперь вправду никуда не уйдёшь от меня?

Девушка испуганно прижалась к нему всем своим телом.

— Нет, глупышка моя, — засмеялся он, — я, что, дурак уходить от такой красавицы, как ты?

— Уф, — облегчённо выдохнула она. — Я боялась, что так и случится.

— Отлично. Давай всё забудем, а то у меня сегодня был тяжёлый день и займёмся чем — то более приятным.

Они легли на Людину постель и занялись любовью. Вскоре у Ромы все тяжёлые мысли вылетели из его головы. У него была такая природа, что он не мог долго печалиться из — за чего или кого — то. В эту ночь влюблённые опять заснули в объятиях друг у друга.

Между тем Снежана впала в тяжёлую депрессию. Когда Асия Леонидовна и Марфа Фёдоровна вернулись вечером из гостей, то увидели, что она сидит на диване и смотрит в одну точку. Глаза при этом были у неё красные и заплаканные.

— Что случилось, Снежана? — спросила её мать.

— Ах, мама и бабушка, всё кончено.

— Что кончено? Что? Ты можешь нам сказать конкретно с бабушкой?

— Рома ушёл от меня навсегда к другой. У нас с ним навек всё прекращено.

— Не может этого быть! — возмутилась от такого поворота событий Асия Леонидовна. — Ты городишь какую — то ерунду. Рома честный и хороший мальчик. Пусть он оступился один раз с Агатой, но искренне раскаялся, а потому достоин прощения. Может, тебе кто — то наговорил какой — то гадости о нём, а ты, не разобравшись, враз и поверила? Сама знаешь какие бывают завистливые девчонки! Раз и наговорят пакостей, а ты, словно какая — то дурочка взяла и веришь. Лучше бы сначала выяснила, что из этого рассказанного правда, а что ложь.

— Рома впрямь честный. Сегодня он был у меня и сам обо всём рассказал мне. Зачем мне врать? Подумайте сами. Я вам не никакая ненормальная, чтобы наговаривать на Рому. Мне, по — вашему, что ли, совсем нечего делать?

Обе женщины только всплеснули руками, заахали и заохали.

— Да что это только делается на свете! — заявила Марфа Фёдоровна. — Сейчас я позвоню твоему Роме и мы будем с с бабушкой разбираться с ним.

— Не вздумайте, — испугалась девушка. — Ушёл так ушёл. Лишь бы ему было хорошо. Ах, как бы мне хотелось, чтобы он по — настоящему был мой!

— Какой он всё — таки дурак! Нет, просто идиот! Такую красавицу и умницу променять непонятно на кого. Рассказывай поподробнее.

После грустного повествования они крепко прижали к себе её и расцеловали.

— Это печально, но не трагедия. Ты таких, как Рома ещё найдёшь себе. Нет, зачем таких? Лучше, во сто крат лучше. Нам таких, как он совсем не надо. Вернее, прежде всего тебе.

— В том то и дело, что мне нужен только Рома, а других совсем не надо какими бы замечательными они ни были.

Снежана вновь залилась слезами. Мать и бабушка стали утешать её и гладить по голове. С большим трудом удалось успокоить её. У Студентки вышло заснуть только под утро. Благо, ей не надо было завтра идти на занятия.

С утра девушка встала крайне подавленная. Асия Леонидовна и Марфа Фёдоровна ждали её вместе с завтраком на кухне.

— Садись покушай, — предложила вторая.

Она машинально села.

— Твой Рома по — настоящему не любит тебя, раз предпочёл тебе богатую фифу. Как можно променять такое сокровище, как ты на какую — то финтифлюшку? Была бы она хоть ровня нам, ладно, мы могли бы поверить в это, а так нет.

— Мама, не вам с бабушкой судить его. Пусть делает, как лучше для него. Оставим в покое эту тему раз и навсегда.

Снежане с трудом удалось запихнуть в себя завтрак. Есть ей совсем не хотелось. Однако, чтобы не расстраивать бабушку и маму пришлось пойти на такую жертву.

После этого девушка стала мыть полы в квартире.

С тех пор она попыталась лечить саму себя трудотерапией, заполняя свои дни трудом с утра до вечера. Однако это плохо помогало. Мысли о Роме сами собой лезли в измученную тоской по навеки по потерянной любви голову студентки. Днём как — то можно было справляться. Было много забот, связанных с домашним хозяйством, что хоть немного помогало Снежане поддерживать себя в форме. Ночью ей приходилось хуже всего. Тогда горечь из — за студента приобретала угрожающий характер. Она нашла выход и тихонько горько плакала по ночам в собственную подушку, чтобы мама и бабушка не слышали и не утешали её.

Девушка совершенно не желала никаких слов сочувствия вовсе не из — за гордости, а потому, что знала, что это бесполезно. Она всё равно продолжала любить юношу, он для неё, несмотря ни на что, оставался самым лучшим и она осознавала, что ещё долго будет питать к нему чувства. Первую любовь просто так не сотрёшь из своего сердца.

Однажды горечь стала настолько невыносимой, что Снежана пришла к выводу, что ей невмоготу больше жить. Это было в августе через месяц после их расставания с Ромой. У неё дома о нём старались не вспоминать. Это стало для всех домашних запретной темой. Что вовсе не значит, что девушка не думала о нём каждый день, наоборот, ещё как!

Она почувствовала такую страшную усталось от своей горькой жизни, что решила по — тихому уйти из неё, ни с кем не прощаясь и никого не тревожа. Студентка написала записку. В ней говорилось:

"Дорогие бабушка и мама! Я пришла к выводу, что хочу побыть немного одна. Я поеду к тому самому озеру, у которого мы с Ромой отдыхали два года назад. Не ищите меня и не звоните. Через несколько дней я вернусь сама.

Ваша Снежана".

Это она делала как во сне. Дальше Снежана собралась в дорогу. Никаких вещей с собой она не взяла. Зачем они там откуда не возвращаются? Покончить с собой девушка решила у озера, где два года назад они отдыхали с Ромой и провели свою первую и страстную ночь любви в жизни. Она решила, что может быть романтичнее?

"Я сказала Роме, что справлюсь и что сильная" размышляла она, сидя в электричке, которая везла её в Полтавкую область, где она когда — то была счастлива. "Никакая я не сильная. Я так больше не могу. Мне всё надоело, ничто мне не мило. Лучше уж так, чем всю жизнь влачить такое жалкое существование, которое сейчас я веду. Конечно, мне очень жаль бабушку с мамой, но я надеюсь, что они простят меня. И ты, мой дорогой Ромочка, тоже прости! Я ни в чём не виню тебя. Разлюбил ты меня так разлюбил. Значит, я сама виновата, чего — то недодала тебе. В своей смерти тоже буду виновата только я сама. Пришла пора покончить с моей жалкой жизнью. Это уже стало каким — то существованием, а я так не могу. Лучше раз и всё".

Это тоже студентка совершала как во сне. На неё разом навалилась такая страшная усталось, что у неё больше не было сил ни думать, ни чувстовать. Она совсем не размышляла о том, что у неё ещё вся жизнь впереди, она кого — то может встретить и быть с ним счастлива. Она не хотела думать о своих будущих детях и внуках, о получении профессии. Снежана не в состоянии была размышлять на тему, чтобы сказали Асия Леонидовна и Марфа Фёдоровна, узнав о её безумном поступке. Просто она испытывала такой полный упадок сил, что ни о чём другом она была больше не в состоянии думать. Лишь одна мысль крепко засела в её воспалённом мозгу: больше никому не мешать.

Что на это скажет Рома, когда узнает студентке тоже стало глубоко наплевать. Пусть что хочет, то и говорит. Она ему сильно мешала со своей настоящей первой любовью, вот он и ушёл от неё к другой. Порадуется тому, что девушки больше нет на свете хорошо, если нет, поплачет, тоже глубоко безразлично. Лишь бы скорее, быстрее и навеки покончить со всем на этом свете раз и навсегда, уйти в бездну и небытие.

Так она размышляла, пока трудолюбивая электричка везла её к будущему месту её гибели. На это ушла вся её дорога.

Электричка остановилась в нужном для Снежаны месте. Она сошла с неё и отправилась в сторону красивого озера, которое она так любила.

Если раньше окружающая её вокруг природа вызвала в ней живой отклик, то теперь и это не интересовало её. Сказывалась огромная душевная усталость. Хотелось просто уснуть навеки, закрыть глаза и никогда не открывать их.

Студентка подошла к озеру и прямо в одежде зашла в его ласковые, прозрачные, голубые воды.

"Одежда должна потянуть меня на дно" размышляла она. "Можно никакой камень не привязывать к собственной шее. Зачем? Скоро я утоплюсь и всё будет кончено для меня".

Она сделала глубокий вдох и нырнула на дно. Её легкие наполнила вода и она потеряла сознание.

Очнулась девушка оттого, что солнечный свет ярко слепил ей глаза.

"Наверно, я в раю" подумала она. "Хотя какой — то странный рай. Насколько я помню всех самоубийц отправляют в ад, чтобы они вечно горели в огне. Что — то тут я никакого пламени не вижу, не слышу стонов грешников. Где я, в конце — то концов?"

— Очнулась? — раздался над ней ласковый мужской голос.

"Это кто, ангел, что ли?" подумала она. "Совсем странный рай".

— Давно пора. Я так рад, что ты жива! Ты такая красивая и совсем молоденькая! Слышишь, ты должна жить! Пусть умирает тот, та или те, кто довёл тебя, бедолага ты моя, до такого состояния, а ты просто обязана жить.

— Где я? — обрела способность говорить Снежана. — Я разве не умерла? Я же должна была это сделать.

— Нет, дурочка ты моя. Ты должна жить. И быть счастливой. Больше ты никому ничего не должна. Ты на берегу озера, в котором ты хотела утопиться и у тебя это почти получилось.

Она быстрым движением села на траву. Увидела парня, который разговаривал с ней. Он развёл костёр, возле которого они сейчас сидели.

— Кто ты такой? — задала студентка ему вопрос.

— Я вытащил тебя из этой воды. Если бы не я, ты бы давно кормила собой озёрных рыб. Меня зовут Лев Винниченко. Как твоё имя?

— Снежана Ярцева. Однако меня часто называют Снежная. Это моё прозвище.

— Какое красивое!!! Впрочем, как и ты сама. У меня нет никаких прозвищ. Все зовут меня просто Лёва.

Теперь девушка вновь обрела способность ясно мыслить. Всю апатию с неё как рукой сняло.

— Спасибо тебе за то, что спас меня и мою никчёмную жизнь, — сказала она. — Но не стоило. Мне незачем жить. Я совсем не хочу. Моё существование такое пустое, как и я сама.

— Снежная, не надо говорить таких глупостей. Чтоб больше я такого не слышал! Я и так с превеликим трудом вернул тебя с того света.

— Что, я такая тяжёлая? — насмешливо ухмыльнулась она. — Я не просила тебя спасать меня, Лёва. Я вроде не так много ем, чтобы быть толстой.

— Нет, ты вовсе не тяжёлая. Но я просто не мог смотреть, как человек на моих глазах уходит на тот свет, а я ничем не могу помочь ему. Вернее, ей. Самым тяжёлым было сделать тебе искусственное дыхание и массаж сердца не потому, что я не помню как это делается, а потому, что ты никак не хотела приходить в себя. Я специально развёл костер для того, чтобы ты согрелась. Имей в виду, что во второй раз я не дам тебе броситься в воды этого озера. Я не дам тебе покончить с собой.

— Ты знаешь, что — то мне пока больше не хочется, так что можешь не волноваться за меня.

— Здорово. Получается я теперь вроде как твой крёстный.

— Можно с уверенностью и так сказать. Скорее, ангел — хранитель.

— Пускай так. Ты веришь в Бога? Ты знаешь, что так как ты сделала сегодня, поступать не рекомендуется?

— Я знаю. Меня крестили, но я далеко не религиозна. А ты?

— Я вообще — то тоже. Более того, я даже скажу тебе, что бывает, что тоже иногда не хочу жить. Жизнь иногда дествительно бывает такой дрянью, что остаётся только покончить жизнь самоубийством.

— Что тебя останавливает от отчаянного шага?