Снежная королева и демон с ангельским терпением

Глава 9. Нечто важное

Сладкие объятия сна быстро настигли меня, но я зря расслабилась. Всю ночь мне снились кошмары. Я видела либо папу, перепачканного кровью, либо магистра, который умер во время аварии. И смех… Я отчетливо слышала чей-то злорадный смех, что сводил меня с ума. Этот кто-то смеялся от лица папы, от лица демона или просто был за кадром, как фоновая музыка в ужастиках, что нагнетает еще больше…

Я вновь проснулась в холодном поту. Слезы застилали глаза, и я бы закричала. Психанула бы, скидывая на пол подушки и одеяло, если бы не увидела спящее тело своей подруги. Нужно успокоиться. Мой гнев и страх, вырвавшись на свободу, ни к чему хорошему не приведут. Лишь разбудят Айку и заставят ее волноваться.

Выпив стакан воды, я прошла к своей постели, но учуяла успокаивающий аромат. Я обернулась и внимательно осмотрела свой свитер. Удивительно, одеколон очкастого демона все еще держиться. И так успокаивает… Словно вдыхаешь запах родного человека.

Нет! Эта рогатая ледышка никак не может быть кем-то родным для меня! Этот аромат достаточно популярен, значит, скорее всего, им пользовался и мой папа. Да. Так и было.

Я еще раз вдохнула запах "защиты", немного подумала и достала пробник. Легла в кровать, обрызгала подушку и спокойно уснула, чувствуя себя под защитой папы…

Но во сне я, к сожалению, увидела не его…

– Нарисуй меня, как… – договорить голому василиску я не дала:

– Двигайся! – из двух зол выбирают меньшее. Так что потерплю немного этот "кошмар".

Магистр молча встал, уступая мне место на диване. Я легла, подложив руки под голову, и подтянула к себе колени, закрывая глаза. На удивление, во сне я все чувствовала, и то, что кто-то заботливо укрыл меня одеялом, не осталось незамеченным. Но открывать глаза совершенно не хотелось.

– Моя девочка, – мужской голос был пропитан нежностью и заботой, а сильная рука гладила меня по спине, поднимаясь выше, еле касаясь пальцами. – Какая же ты упертая, моя девочка, – родной, но давно забытый голос становился тише, пока не превратился в немного рычащий шепот. – Всегда суешь свой милый носик куда не надо. Но ты можешь спать спокойно. Я защищу тебя, чего бы мне это не стоило, – его губы касались моего уха, обжигая горячим дыханием, словно это был не сон.

Когда неизвестный защитник лег рядом, я не раздумывая потянулась к нему, зная, что пока я за его широкой спиной, мне бояться нечего. Обняла его, уткнувшись носом в грудь, и забыла про все невзгоды.

Как раньше… А что было раньше? Я забыла что-то важное. Я забыла кого-то важного для меня…

– За что ты так со мной? – я умоляюще посмотрела на Айку, но лисица была непреклонна.

– Не за что, а ДЛЯ тебя! Одевайся быстрее!

Утренняя тренировка завершилась успешно, но самое страшное было впереди. Высокие каблуки и милое платье, по словам Айкарин, сделают из любой девушки богиню. А если девушка и до этого была красавицей, то она станет центром внимания противоположного пола. Вот только девушка против!

– Айка, я на каблуках не умею ходить! – я внимательно осмотрела комнату, ища свою одежду. Я в платье не пойду! Не заставите!

– Умеешь! – настаивала на своем лиса (которая сама одела джинсы с рубашкой! А мне не дает!). – Я все прекрасно видела! Поторопись, иначе мы опоздаем! А вчерашний трюк повторять я не намерена!

– Айка! – меняем тактику! Теперь вместо жалости в моих глазах была угроза.

– Венера! – хищница мне не уступала, только взгляд казался страшней из-за вытянутых зрачков.

Пару минут мы поиграли в гляделки, а потом я, выдохнув, "сдалась". Взяла платье с каблуками и пошла в ванную, как на расстрел. Рыжая садистка немного поворчала из-за моей реакции, но была довольна.

Одежду-то я взяла, вот только захватила с собой и свой любимый свитер с джинсами и кроссовками! Ха-ха! Может быть, я бы и надела эти страшно-неудобные вещи, но моя упертость решила иначе! Это уже дело принципа! Я ни в чем не виновата!

– Венера! – возмутилась лиса-оборотень, переходя на рык. – Какая же ты упертая! – она колотила по закрытой двери, пока я спокойно одевалась.

– Знаю! – когда закончила, я окинула взглядом милое платье, которое Айка выбирала под цвет моих глаз. Насыщенный зеленый шелк привлекал внимание своими бликами. К нему хотелось прикоснуться, ощутить нежность ткани каждой клеточкой кожи. Может быть, я бы и надела, но, как я говорила ранее, это уже дело принципа – стоять на своем до конца. Но в следующий раз (когда меня будут уговаривать, ибо сама я не надену) я могла бы согласиться и проходить весь день в нем…

Забинтовав руки, чтобы скрыть печати, я вышла с довольным лицом. Но за дверью меня поджидал неприятный сюрприз.

– Айка, не обижайся, пожалуйста!

Но лиса была непреклонна. Весь день она воротила нос, недовольно хмыкая, и, стремительно цокая каблуками, удалялась от меня с лицом оскорбленной невинности. Пару раз я попыталась извиниться, но все тщетно. Поэтому я пошла другим путем:

– Висаар! – окликнула я оборотня, когда мы выходили из кабинета "ванильного" магистра. Что не удивительно, большинство гарпий сразу попытались прожечь меня взглядом, но не знали, что я – зараза живучая, так просто меня не убить.

– Да? – холодный, будто отрешенный взгляд, широкий разворот плеч и расслабленная поза – все вместе создавали эффект загадочного, вечно-скучающего принца, что был подобен ледяной крепости. И не скажешь, что он и тот милашка, которого я видела вчера – это один оборотень. Но достаточно только вспомнить, как он мурлыкал, когда магистр Зареина чесала его за ушком, и приходится подавлять улыбку (боже, как можно быть таким милым?).

– Ты же оборотень? – задала очень логичный вопрос я. Но цесаревич не послал меня на небо за звездочкой, а демонстративно ощупал уши и хвост, но с сомнением добавил:

– Вроде утром был. Наверное, все же да, – он улыбнулся (а он делает это не так часто), из-за чего пару девушек запищали, как резаные поросята, заставляя лиса поморщиться и опустить белые уши.

– Как помириться с оборотнем?

– Кусок сырого мяса не пробовала принести? – мужчина попытался сдержать улыбку, чтобы снова не услышать визг. Но шутку я оценила.

– Не думаю, что ей это понравится.

– Так это – она. Тогда еще цветами укрась. Желательно, ее любимыми, – ой, какой шутник!

Хотя, если я скажу Айке, что это предложил сам Висаар, то она сразу же примет подарок. Оставим на заметку.

– Из-за чего поругались? – придержав мне дверь, спросил лис.

– Да из-за мелочи! – нет, я не буду говорить из-за чего именно.

– Если на тебя обиделся оборотень – это не мелочь. По крайней мере, для него, – не люблю это признавать, но он прав. Айкарин же для меня старалась. О! Вот и она!

– Спасибо за совет, – быстро поблагодарила я Висаара и побежала в сторону рыжика.

– Про мясо не забудь! – донеслось убегающей мне вслед.

Увидев меня, лиса развернулась на 180 градусов, недовольно вильнула хвостом и прибавила шагу. Если бы она была с другими своими друзьями, я бы так не сделала. Но она, что удивительно, гуляла одна (да и в коридоре почти никого не было), чем я и воспользовалась.

– Надену я твои каблуки! Надену! И платье надену! – девушка остановилась, и я подошла к ней поближе.

– И кружавчики! – она тут же предъявила свои условия. Ох, ёкарный лосось…

– И кружавчики, – сквозь зубы, скрепя сердце, я согласилась на эту адскую пытку. Зато милое личико лисички сразу же озарила улыбка.

– Тебе понравится! – заявила она. – Ты будешь такой красавицей! Отбоя от парней не будет! – будто мне это надо…

Она взяла меня под локоток, весело виляя хвостом, и мы пошли в столовую. Там нас уже поджидали Ренат с Лидией, а Эканистель угостил всю нашу компашку вкуснющими булочками. Минус одна проблема.

Когда все пары закончились, я направилась к магистру Зареине с заклинанием массового подъема нечисти, путем взывания к их душам (ну а что мелочиться?).

Но я и не думала, что под конец мы будем истерично смеяться, напевая знакомую всем с детства песню!

– Венерочка, ты подготовила заклинание? – спросила девушка, поглаживая млеющего от восторга Висаара (он – не лис, а кот! Причем домашний!).

– Ага, – я протянула ей листок с плетением подъема душ.

Внимательно изучая заклинание, она оторвала руку от пушистых ушек, проводя пальцами по чертежу, отчего оборотень в звериной ипостаси недовольно рыкнул и с осуждением посмотрел на нее. Затем уткнулся вытянутой мордочкой в шею ведьмочки, прося внимания. Но Людмила Максимовна была слишком сильно увлечена чтением забористых закорючек. Тогда цесаревич пошел на крайние меры – начал лизать.

– Да все-все, – смеясь от щекотки, она положила руку на "законное" место. – Глажу я тебя, глажу. Вот мало мне одного оборотня на мою голову! Домой прихожу, такая же ситуация!

– Ваш муж оборотень? – предположила я. Шатенка немного подумала и ответила:

– Не совсем. Он эльф, но с повадками оборотня, – забавно. – Просто, души во мне не чает, да и собственнические наклонности дают о себе знать. Поэтому, когда я прихожу с работы, он хочет чтоб все свое внимание я уделяла только ему, – это казалось мне несколько странным, но когда женщина говорила о своем супруге, на ее лице появилась теплая улыбка, полная нежности и любви. – Он меня и на работу отпускать не хотел, но я его все же уговорила.

– А как вы с ним познакомились? – конечно, урок – это очень важно, но магистр является одной из немногих людей, которые связали свою жизнь с лаэржцами. Это же так интересно!

– Ой, не спрашивай! – она отмахнулась от меня рукой и с улыбкой добавила: – Я думала, что никогда замуж не выйду, а потом встретила его… Как сейчас помню: была ночь, его темные длинные волосы развевались на ветру, а две луны освещали его прекрасное лицо. Одна бровь была поднята вверх, а на тонких губах играла ухмылка. Правда, он сначала хмурился и спрашивал: "Кто ты такая и как сюда попала?" Даже стрелять в меня хотел…

– Стрелять?! – и я, и Висаар удивленно посмотрели на девушку (видимо, лис тоже впервые слышит эту историю).

– Да-да, из лука. Судя по его выражению лица, он убить меня хотел. Ну, я сама виновата. Незаконно проникла на его территорию, благодаря одной рогатой заразе, – она осуждающе посмотрела вверх, будто грозя кому-то свыше. – Но сейчас я ни о чем не жалею. Я люблю своего мужа, а он любит меня. Мы счастливы вместе.

– Ничего себе, – а я думала, что только я лезу туда, куда не стоит. А человек так судьбу свою нашел! А что если магистр Прицнателлит… Ну, уж нет! Спасибо, обойдусь! – А как зовут вашего мужа?

– Так, хватит бесед. Нам давно пора переходить к делу! – неожиданно она оборвала разговор. Это странно. Почему она не хочет называть имя своего мужа? Да и сама носит человеческую фамилию, а не его… Что-то здесь не так.

Но пока я размышляла о непонятном явлении, магистр уже достала нотную тетрадь, открыла ее и написала в заголовке название заклинания. И пошло-поехало.

Нам пришлось разбирать каждую закорючку, каждое плетение, чтобы с трудом превратить их в ноты. Так еще движения, то есть ноты постоянно повторялись, что немного осложняло процесс. Затем мы запнулись на том, с какой скоростью петь "песенку душ", но и с этой проблемой справились. Наконец, наше произведение закончено!

– Готова? – спросила у меня преподавательница.

– Можно я сначала по нотам пробегусь? – женщина утвердительно кивнула, а я начала бормотать: – Фа, соль, ля, фа, ля, ля, соль, фа, соль, до… Все, я готова!

Фа, соль, ля, фа, ля, ля, соль, фа, соль… до?… До! Я справлюсь! Обязательно справлюсь!

– Пой, птичка!

После этой команды я начала призыв мертвых душ, стараясь попасть точно в ноты, чтобы все было тютелька в тютельку. Так еще нужно было взывать к энергии внутри меня и направлять ее в нужное русло, что не так уж и просто! Я сбивалась, не дотягивала до нужной ноты, иногда спешила.

Но когда почти все получилось, кандалы на моих руках неожиданно нагрелись, обжигая и заставляя меня вскрикнуть.

Боль была невыносимой, даже не смотря на то, что она длилась лишь короткое мгновенье. Словно кто-то отрубил мне кисти раскаленным топором, сжигая плоть и запечатывая кровь. Я схватилась за запястья, закусив губу. Пыталась подавить собственные рыдания, которые очень просились наружу.

Так! Мне нужно передохнуть!

– Снимай бинты, – скомандовала ведьмочка. Я быстро развязала марлю и ужаснулась. Кожа под узорами печати была черной, словно уголь, а вокруг этого кошмара начинали появляться маленькие желтые пузыри. Боже… – Магический ожог 4 степени, – спокойно констатировала девушка, пока у меня тряслись поврежденные конечности. Если это так, то как я умудряюсь шевелить руками? Или же боль настолько сильная, что я ее больше не чувствую?

Но шатенка невозмутимо оплела мои руки блаженной прохладой, и ожоги с завидной скоростью начали исчезать. Затем она что-то прошептала, из-за чего наручники полыхнули фиолетовым огнем. Он не обжигал, а будто гладил кожу.

– Я не могу уничтожить печати, но могу ослабить их воздействие на тебя, – прокомментировала магистр. – Боль останется, но последствий в виде ожогов не будет. Хорошо?

– Уж лучше так, чем постоянно бегать в медпункт, – я справлюсь. Чтобы достичь своей цели, я преодолею боль. Я все смогу.

Людмила Максимовна тепло улыбнулась мне и посоветовала:

– Пой "Катюшу", – я недоуменно посмотрела на нее (как и Висаар).

– "Катюшу"? Военную песню?

– Да. Ты так зациклилась на нотах и магии, что не услышала знакомую мелодию.

Я хихикнула. Потом еще раз. И еще. А затем прижала ладони ко рту, пытаясь сдержать нервный смех. По щекам невольно покатились слезинки.

Катюша! Кто бы мог подумать!

Вот только я не переставала глухо и истерично смеяться (видимо, стресс и боль дали о себе знать).

– Расцветали яблони и груши, – сквозь слезы и смех, я начала тихо петь, – поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой…

– Выходила, песню заводила про степного, сизого орла, – подключилась преподавательница, и дальше мы пели вместе: – про того, которого любила, про того, чьи письма берегла. Про того, которого любила, про того чьи письма берегла!

Мы несколько раз повторяли знакомую всем с детства песню, смеялись (а я еще и плакала), пока Висаар непонимающе смотрел на нас, чуть ли не крутя когтем у пушистого виска. В один момент, широко улыбаясь, ведьма тоже начала плакать, смотря вверх. Ее слезы были похлеще моих, а в глазах плескалась боль. Интересно, что произошло с ней, раз она так плачет?

– А вы почему плачете? – смеясь и утирая соленые слезы, спросила я:

– Да так, – она махнула рукой и еще шире улыбнулась, – войну вспомнила.

– Войну? – удивилась я.

– Ага. Я прошла войну… – слезы снова брызнули из карих глаз. – Я победила. Мы победили. Но какой ценой…

Мы еще долго тихо смеялись, как сумасшедшие. Каждый думал о своем, каждый прокручивал свои больные воспоминания в голове, но объединяло нас одно. "Катюша", которую мы продолжали напевать до боли в горле.