Снежная принцесса

Глава 3

Прошел час-другой, но Конихан все так и не мог успокоиться. Закинув холодный ужин в духовку, включил таймер. Его единственным желанием было схватить эту длинноногую рыжуху, встряхнуть и сказать все, что он о ней думает. Нет, таких упрямых, глупых, выводящих из себя баб еще не видывал свет! Черт возьми, ей угрожают, а все ее мысли заняты лишь защитой чести своей программы. Дональд неподвижно уставился на печь. А если вдруг этот извращенец решит выполнить свои обещания? - бесился он. Допустим, звонок - простое бахвальство какого-нибудь психа, увидевшего ее в роли жертвы, а если нет? А если это действительно тот маньяк?

Если так, тогда надо срочно выяснить, как поставить жучок в обход мнения Нэнси. Мысли путались, их перебивал образ Нэнси, стройной, высокой, стоящей перед ним с гордо поднятой головой, спокойно выслушивающей его возражения и упрямо не желающей уступить. Но все же сквозь всю непроницаемость ее глаз он прочитал в них страх. Дон вспомнил ее губы, сжатые в тонкую полоску явно для того, чтобы он не заметил их дрожи. Сам не желая того, Конихан видел перед собой совершенно другую Нэнси - испуганную и потрясенную. Теперь она стала для него не гордой недотрогой - Снежной принцессой, но слабой женщиной, остро нуждающейся в мужской поддержке и защите.

Неожиданный телефонный звонок прервал его беспокойные размышления. Облегченно вздохнув, он взял трубку.

– Да.

– Надеюсь, у тебя не имеется грандиозных планов на вечер, - мрачно проговорил Фил. - У нас беда. Еще одно изнасилование.

Дон весь внутренне подобрался, вспомнив Нэнси.

– Что случилось?

– На этот раз жертва - преподаватель истории. Кто-то подошел к ней сзади, схватил и потащил в подвал. Поскольку он был в маске, она не имела возможности рассмотреть его.

– Как насчет акцента?

– Дешевая подделка под британский, - ответил Фил.

Они оба хорошо понимали, что акцент не имеет никакого значения. Так как все газеты кричали о приметах маньяка, любой другой мог работать под него.

– Да, славная ночка нам предстоит, - хмыкнул Дон. - Ладно, через двадцать минут жду тебя на площади Сент-Марка. А как жертва? Все еще в кризисном центре или уже отвезли домой?

– Ни то и ни другое, - вяло сообщил Фил. - Бедняжка в больнице. Нашему мальчику не понравилось, когда она начала звать на помощь. Он и полоснул ее ножом по горлу.

Дон затаил дыхание, кровь застыла у него в жилах. Игра стала принимать более страшный оборот. По опыту он знал, что, подняв однажды нож на жертву, маньяк не остановится и в следующий раз.

Охватившая его тревога возросла, когда они с Филом приехали на место происшествия. Как и во всех предыдущих случаях, насильник не оставил никаких следов, ни единой зацепки, которая могла бы вывести на него полицию. Он все прекрасно рас считал: почти опустевшее здание, так как был вечер пятницы и все стремились поскорей попасть домой. Лора Шерман задержалась в ожидании студента, чтобы принять у него зачет. Какое-то время она оставалась в кабинете, а потом спустилась в вестибюль выпить стакан содовой.

По всем признакам нападение совершил тот же человек. Единственно, что насторожило Дональда, - использование преступником ножа. Он уже не в первый раз приставлял нож к горлу своей жертвы. И каждый раз женщины кричали. Но раньше маньяк находил способ заставить их замолчать - закрывал рукой рот или просто угрожал ножом.

Так что же случилось? - тревожно думал Кони-хан. Почему все-таки насильник применил нож. Что такое сделала Лора, что он пошел на крайнюю меру? В чем разгадка?

Они приехали в больницу и вошли в палату. Посмотрев на лежавшую на койке женщину, Дон оцепенел. Обернувшись к Филу, он увидел у своего напарника аналогичную реакцию…

Лора Шерман оказалась хрупкой женщиной с приятным лицом и с большими карими, полными боли глазами. На шее у нее белела повязка. Но не повязка и не сострадание ввели детективов в состояние шока. Волосы! Густые, рыже-каштановые волосы, локонами разметавшиеся по подушке! Дон понял, что мысли Коллинза вернулись к их разговору в колледже, где полчаса назад он рассказал ему о звонке какого-то ненормального, угрожавшего Нэнси. Не в силах оторвать глаз от несчастной, Дональда пронзила мысль, что звонивший, по всей видимости, и есть тот самый разыскиваемый ими преступник.

Конечно, причины, почему насильник избрал жертвой именно Лору и отчего впервые тот применил нож, могли быть самыми различными. Но у Конихана мелькнула внезапная мысль: а нет ли какой-нибудь связи между цветом волос Нэнси и Лоры Шерман?

Нэнси никак не ожидала, что ей придется провести субботнее утро в кабинете своего крестного. Еще не было восьми, когда он позвонил и приказным тоном потребовал немедленно приехать к нему в департамент. Натянув на себя джинсы, белую коттоновую блузку и кроссовки, она немного подкрасилась, затянула волосы в конский хвост и поспешила к машине.

Влетев в его кабинет, она увидела там Фила и Дона. С ее приходом все трое встали; их лица показались ей словно выточенными из камня. Существовала лишь одна причина, по которой они могли встретиться с шефом в столь ранний час в выходной день. Испуганная своими подозрениями, она с трудом проглотила подступивший к горлу комок, поочередно посмотрела на всех троих и на одном дыхании произнесла:

– Еще одно изнасилование, да? Дон мрачно кивнул.

– Вчера вечером. На сей раз жертва - учительница колледжа.

Уилсон заметил тревогу крестницы и, подойдя, ласково обнял ее за плечи.

– Поэтому-то я и позвонил тебе, Нэнси, - тихо сказал он. - На сей раз дело приняло такой оборот, что возникла необходимость все обсудить. Садись, дорогая.

Проигнорировав предложение Уилсона, она недовольно стрельнула глазами в сторону Дональда.

– Вы рассказали ему?

Конихан ни в какой мере не чувствовал за собой вины перед ней и не обратил ни малейшего внимания на возмущенные нотки в ее голосе. Ведь свои соображения о подоплеке последнего случая он просто обязан был выложить непосредственному начальнику. А тот в свою очередь сразу же доложил обо всем шефу. Все-таки Нэнси как-никак крестница старика.

– Я должен был, - отозвался Дон. - Это моя работа.

– Все правильно, - согласился с ним Джек и, обратившись к Нэнси, слегка упрекнул:

– Что за секреты от меня?

Нэнси хотела рассказать ему, даже несколько раз набирала его номер, но сразу же клала трубку. Что же, теперь с каждым пустяком бегать к крестному, в конце концов решила она. За последние три года она стала настолько сильной и самостоятельной, что в состоянии справиться со всеми ударами судьбы. Когда той ночью Берт Стивене надругался над ней, она сломалась, утратив уверенность в себе и еще многое другое, казавшееся ранее само собой разумеющимся. Со временем ей с большим трудом, но удалось вернуть их…

– Просто мне не хотелось беспокоить тебя с такими глупостями…

– Это не глупости, - резко оборвал он. - После последнего изнасилования мы пришли к выводу, что ты действительно разговаривала с маньяком. - Уилсон прижал к себе крестницу, увидев ее расширившиеся от испуга глаза. - Дорогая, волосы жертвы такие же рыжие, как у тебя.

Ей захотелось закричать, убежать, спрятаться, но вместо этого она заспорила:

– Наверное, простое совпадение. В таком большом городе тысячи рыжеволосых.

– Не похоже на совпадение, - мрачно вступил в разговор Фил. - Меньше чем за три часа до изнасилования он обещал расправиться с вами, а затем напал на женщину с точно такими же волосами, как ваши. Несомненно, в этом поступке есть некое предупреждение о серьезности его намерений.

– Но…

– Преступник применил нож, - добавил Дон и поморщился. - Полоснул по горлу. Не до смерти, но достаточно глубоко. - Он заметил, как Нэнси побледнела, и у него снова возникло острое желание обнять ее, прижать к себе, успокоить, защитить. Совсем потерял голову, ошарашенно подумал он. С чего бы? Черт возьми, что она делает с ним? - Мы уверены, что он запугивал вас, - продолжил он, выдавая ей чистую, неприкрашенную правду. - Может, просто, чтобы привлечь внимание к своей особе, заявить о себе или еще что-нибудь. Кто знает? А может, он выбрал ваш типаж.., и теперь будет подыскивать похожих на вас и издеваться, пока не получит того, чего хочет. Вас.

– Но почему? - вскричала она. - Я ведь даже не знаю этого человека. Что я ему сделала?

– Ты сыграла роль жертвы в инсценировке преступления, совершенного им, которая, будем надеяться, поможет нам его поймать, - мрачно пояснил Уилсон. - Не могу простить себе того, что попросил тебя ввязаться в это дело, но кто же знал, что он так отреагирует. - Джек усадил ее на стул. - Мне бы хотелось на время, пока мы не раскусим этот орешек, отстранить тебя от работы в "Криминальной хронике". Только на время. Не исключено, что перестраховываюсь, но знаешь, береженого Бог бережет. Посадим кого-нибудь на телефон. Прокрутим старые репортажи по еще нераскрытым делам. Думаю, тебе лучше вовсе не появляться там.

– Нет!

– Вы серьезно? - не выдержал Дональд, обращаясь к шефу. - Это же единственная зацепка в нашем деле. Если сейчас вы выведете мисс Джойнс из игры, пройдут недели, а то и месяцы, пока у нас появится новый шанс поймать мерзавца.

Взгляд шефа стал тяжелым.

– Надеюсь, вы не собираетесь использовать Нэнси в качестве подсадной утки, Конихан. Я не позволю, чтобы по вашей милости над ней нависла серьезная опасность. Достаточно и того, что произошло.

Неужели старик подумал, что он решил использовать Нэнси, потрясая ею как красной тряпкой перед быком? Да, черт возьми, он едва не потерял голову от одной мысли, что ей угрожал этот слизняк. Дон, правда, пытался убедить себя, что точно такие же чувства в подобной ситуации он испытывал бы по отношению к любой женщине, но прекрасно понимал всю тщетность этих попыток. Каким образом эта девушка за столь короткое время смогла стать частью его жизни?

Помрачнев, он решительно заявил:

– У меня и в мыслях не возникало подобных намерений, сэр, но думаю, в настоящий момент не правильно и рискованно отстранять мисс Джойнс от работы в "Криминальной хронике". В результате она станет проводить целые дни дома в одиночестве. Не кажется ли вам, что ей безопаснее в департаменте? Этот негодяй хитер и очень осторожен и ни за что не решится напасть на нее там, где на ее защите стоит весь штат полиции.

– Настоящая опасность начнется для нее тогда, когда она ночью выйдет из студии и отправится домой, - вмешался Фил и, заметив, как она побледнела, сказал:

– Извините, Нэнси, но вы должны смотреть правде в глаза. Мы имеем дело с очень опасным негодяем, действия которого трудно предугадать. Вам необходимо быть готовой ко всему.

– Вот почему ей лучше держаться от всего подальше, - не соглашался шеф. - Если малышке небезопасно в собственном доме, тогда она на время вернется в Атланту. Навестит своих родителей.

– Нет! - Уж на этот-то раз она не сбежит! Взволнованная и уставшая от их дебатов, она вскочила. - Вы так уверенно рассуждаете, будто точно знаете, что преступник, увидев меня в роли, сразу же решил наброситься. А не думаете ли вы, что на самом деле он специально задумал попугать меня, чтобы я уехала из города и, выпав из поля вашего зрения, попала в его лапы?

Мельком взглянув на своих оппонентов, она поняла, что убедила всех, кроме крестного. Тревога в его глазах означала, что он боится разрушить восстановившееся у нее за последнее время душевное равновесие и покой.

– Да и бегать от него тоже противно, - тихо добавила Нэнси. - Я не могу позволить ему манипулировать мною.

– Порой лучше отступить, чем принимать неравный бой, - резонно возразил он. - Ты уверена, что тебе не нужно времени на обдумывание?

Нет, она совсем не уверена в этом, напротив, сознание того, что какой-то маньяк будет преследовать ее, вызывало в ней инстинктивное желание спрятаться. Но ведь ее исчезновение скорее всего оттянет его поимку на неопределенный срок. Чем дольше он на свободе, тем больше пострадает женщин.

Ее колени дрожали. Не обращая внимания на бешеное биение сердца, Нэнси вздернула подбородок и твердо произнесла:

– Вполне.

Джек, конечно, мог настоять на своем, но он знал, что она ему никогда такого не простит.

– Хорошо, - тяжело вздохнул он. - Можешь остаться в "Криминальной хронике", но тебе необходимо обеспечить безопасность, особенно когда ты вне департамента. С этой минуты твое участие в программе ограничится только ее ведением. - Заметив, что она собирается возразить, он поднял руку, жестом останавливая ее. - Да, я это и имел в виду, Нэнси, - предупредил он. - Никаких ролей в инсценировках. По крайней мере сейчас.

Она слишком хорошо знала значение этого его твердого взгляда, поняв, что на сей раз спорить бесполезно.

– Ладно, не буду играть. Но только пока, - неохотно согласилась Нэнси.

Уилсон улыбнулся крестнице, но, когда обернулся к Дону и Филу, лицо его приняло озабоченно-хмурое выражение.

– Увеличьте число патрульных машин на ее улице. Если еще последуют угрозы, на углу дома девочки поставим полицейскую машину без знаков отличия. Возможно, мы делаем из мухи слона, но другого выхода у нас нет. Да, и было бы неплохо, чтобы ее встречали и провожали на работу, - прибавил он. - На случай, если негодяю взбредет в голову подхватить ее по дороге домой.

– По-моему, мисс Джойнс не очень затруднит поездить это время в одной из наших машин, - сказал Фил и взглянул на Нэнси. - Где вы живете?

– Рядом с Вест-авеню.

Дон едва удержался, чтобы не застонать. Колесо фортуны всегда начинало давать сбой именно тогда, когда казалось, что все под контролем. С самого начала он страшно не хотел работать с Нэнси, старался не замечать запаха ее духов, соблазнительно-длинных ног, возбуждающей, буйной красоты ярко-рыжих волос. Он постоянно убеждал себя не обращать на нее внимания, вспоминая о болезненных уроках, преподнесенных ему Флоренс. Мало того что все задуманное им распадается как карточный домик, обреченно подумал он, но теперь еще она будет разъезжать с ним по утрам и вечерам в одной машине.

Признав в душе свое поражение, он все же нашел в себе силы улыбнуться и сказать:

– Это совсем недалеко от меня. После совещания я отвезу вас домой, а в понедельник утром подброшу на работу.

Это казалось единственно правильным решением, но, взглянув на Дональда, Нэнси решила, что лучше бы функции, которые взял на себя Конихан, исполнял кто-то другой. В нем было что-то пугающее - то ли мужественная красота лица, то ли испытующий взгляд стальных проницательных глаз, то ли мощь его крупной фигуры.

– Х-хорошо, - хрипло выдавила Нэнси, засунув руки в карманы джинсов, чтобы никто не заметил, как они дрожат. - Ну сколько можно нервничать? - ласково обратилась она к крестному, улыбнувшись. - Я теперь под охраной днем и ночью.

– Ладно, ладно, - ответил Джек. - Твои родители никогда не простят мне, если с тобой что-то случится. А сейчас быстро исчезни с моих глаз, пока я не передумал. И если тебе снова позвонят, я требую от тебя полной отчетности. Никаких тайн, слышишь? - Она направилась к двери, но он окликнул ее:

– Ты поняла?

– Клянусь, ты первый обо всем узнаешь, - пообещала Нэнси.

Однако она ни за что не призналась бы ему, что на ее небосклоне появился еще кое-кто, не менее страшный, чем тот маньяк. Дональд Конихан. Он как тень проследовал за ней к машине. Каждый раз, когда он заглядывал в зеркало заднего вида, его глаза встречались с ее, заставляя бешено колотиться сердце. Они молчали. Но одно его присутствие вызывало в ней огромную необъяснимую тревогу.

После таких событий, естественно, уик-энд Нэнси был безнадежно испорчен. К тому времени, как в понедельник утром Дон заехал за ней, она уже чувствовала себя пленницей в собственном доме.

По дороге на работу в их отношениях образовалась еще большая брешь. Сначала Нэнси пустилась в разговоры о погоде, затем без всякого перехода перескочила на последние дебаты в палатах конгресса. Девушка болтала без умолку, но в какой-то момент, непроизвольно покосившись в сторону своего собеседника - или, правильнее сказать, слушателя, - заметила в его неотступно следящих за ней глазах насмешку. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Она вела себя как шестидесятилетняя экзальтированная дамочка, попавшая в машину к знаменитому молодому актеру. С ума сойти! Покраснев, она оборвала себя на полуслове, и остаток пути они проехали молча.

Нэнси вошла в свой кабинет и не успела еще дойти до стола, как зазвонил телефон. Девушка замерла. Неужели опять тот маньяк? Нетвердой походкой, на негнущихся ногах она подошла к столу и подняла трубку. Оказалось, звонил детектив по поводу съемок об ограблении магазина. Облегченно вздохнув, она принялась за работу.

Следующие три дня ее сердце каждый раз замирало при звуке телефонного звонка. Ее нервы были натянуты до предела. Она понимала, что становится просто истеричкой, но ничего не могла с собой поделать. Состояние постоянной тревоги и ожидания просто сводило ее с ума.

По иронии судьбы, единственное место, где она чувствовала себя защищенной, была машина Дона.

В четверг вечером Конихан, остановив автомобиль у ее дома, сообщил:

– Мы снимаем охрану возле дома. Глаза Нэнси сразу метнулись к зеркалу заднего вида. Синего седана, обыкновенно дежурившего на углу, не было. В принципе эта новость ее не очень удивила. Все предыдущие дни прошли спокойно, без звонков и угроз. Хоть она и крестница шефа департамента полиции, но всему есть разумный предел.

Ею овладело смешанное чувство облегчения и тревоги.

– Я понимаю, департамент не может приставить ко мне постоянную охрану, но как насчет усиленного патруля на улице? Его тоже снимают?

– Нет.

– Стало быть, еще нет полной уверенности, что опасность миновала. Все правильно, если этот шизик не давал о себе знать все последние дни, это не означает, что он не займется мной завтра.

Голос Нэнси звучал ровно и даже несколько равнодушно, что поразило Дональда в самое сердце. За четыре дня общения с ней он сумел неплохо изучить девушку и заметить в ней то, что его несколько обеспокоило. Например, внешне она принимала свой эскорт как нечто обычное, но ее пальцы начинали барабанить по сумочке всякий раз, как рядом с ними неожиданно появлялась незнакомая машина. Она всегда была настороже. В глазах постоянно мелькали тревожные искорки.

Взглянув на нее, он понял, что эта ночь ничем не будет отличаться от предыдущих.

– Этого я не говорил, но вы не хуже меня знаете, что всякое может случиться.

– А если нет, - возразила Нэнси. - Вы с Филом вели дело с самого начала, изучили его поведение, повадки, не кажется ли вам, что преступник просто хотел меня попугать? Или он способен на спланированный, заранее обдуманный акт насилия?

Дональд посмотрел на нее. В ее глазах стояла мольба. Ну как он мог дать ей гарантии? Из жизненного опыта Конихан знал, что их нет и быть не может ни в жизни, ни в любви, ни в чем бы то ни было. Но он уже в который раз огорченно отметил про себя, что ему далеко не безразлично ее отчаяние.

– Думаю, мы имеем дело с трусом, - решительно заявил Конихан. - Что же это за мужик, который живет в ожидании своего шанса. Он прячется в темноте, скрывает лицо и поджидает жертву, чтобы из засады, невзначай напасть на нее. Уверен, даже его звонки с угрозами были из телефонной будки. Похоже, такой человек не рискнет охотиться за женщиной, окруженной полицейскими днем и соседями ночью, конечно если его не припрут в угол. Тогда никто не сможет предугадать его действий.

– Итак, другими словами вы хотите сказать, что в принципе опасность миновала, но не стоит делать глупостей, например, разгуливать по улицам в одиночку?

Дон кивнул.

– Угадали. Сейчас нам ничего не остается, кроме как дожидаться, пока преступник не совершит ошибку. И надеяться, что рядом окажется не совсем беспомощное создание, которое не растеряется и сможет дать ему достойный отпор или даже сдать властям.

Такая надежда имела под собой основания, но после репортажа уже прошло несколько дней, в студию неоднократно звонили, но ничего не прояснялось.

Нэнси с самого начала не ждала многого от передачи. Ей просто хотелось внести свой вклад в расследование, чтобы побыстрей кончился этот ад, так как невыносимо постоянно жить с ощущением опасности и поджидать беду за каждым углом. Собравшись с силами, она потянулась к ручке дверцы и выдавила улыбку.

– Тогда, наверное, стоило бы захватить домой кое-какую работу, дабы не забивать голову всякой ерундой.

Пообещав, как обычно, заехать за ней на следующее утро, Дон проследил, как она вошла в дом, затем нажал на газ и уехал.

Нэнси сбросила туфли и включила музыку. Звуки джаза моментально захватили ее, заполнив пустоту вокруг. Она прошла в спальню, переоделась в любимые старые, потертые джинсы и майку Т-шорт и через десять минут уже резала овощи на кухне, чтобы поджарить их вместе с курицей, стараясь не думать об отсутствии теперь у ее дома полицейской машины и преступнике, очевидно заметившем это обстоятельство.

Но несмотря на все опасения и тревоги, ее не отпускали мысли о Доне, его лице, запахе его одеколона, испытующем взгляде внимательных серых глаз. Его словно обволакивающее тепло ощущалось ею даже на расстоянии. Она поймала себя на том, что представила себе, как он обнимает ее. Целует ее. Занимается с ней любовью. Интересно, как он поступает с женщиной, когда добивается се, - останавливается на достигнутом или…

По спине пробежал холодок, вернувший ее к действительности. Она взволнованно приложила руки к пылающим щекам. Боже, что это с ней? Разве можно мечтать о таком, как Конихан! Да не только о нем, а о любом другом! Неужели ее ничему не научило то несчастье, которого могло бы и не быть, если бы не ее идиотская доверчивость? Наверное, пройдет еще немало лет, прежде чем она снова сможет доверять мужчине, и, конечно, в нем не будет ничего общего с Дональдом Кониханом, слишком сексуальным, слишком самоуверенным. Ее бросило в дрожь от одной мысли, что он обнимает ее.

Работать, одернула себя Нэнси. Ей необходима работа.., чтобы забыть похотливые руки, животную силу подонка, причинившего ей не только физический, но и еще больший моральный ущерб… Расстроившись от нахлынувших воспоминаний, она с досадой бросила порезанные овощи, курицу в кастрюлю и добавила специй, чтобы вместо задуманного блюда сварить суп. Через несколько минут в кухне уже витал ни с чем не сравнимый, аппетитный запах дрожжевого теста, так как она решила заодно испечь еще и домашний хлеб. Первый в своей жизни хлеб она испекла три года назад, когда случайно открыла для себя, что месить тесто и потом лепить из него - великолепная терапия, отвлекающая от тяжелых мыслей. С тех пор возня с тестом стала ее излюбленным занятием.

Через час-другой все было готово - на плите стояли два пышных каравая хлеба, в холодильнике - кастрюля с супом. Чувствуя приятную усталость, Нэнси быстро приняла душ и залезла под одеяло. Едва голова коснулась подушки, как она сразу уснула.

Неожиданно девушка проснулась от какого-то непонятного звука. Не открывая глаз, она повернулась на другой бок. За три дома от нее, потревожив тишину ночи, залаяла собака. Прижавшись щекой к подушке, она прислушалась. Сначала собака разразилась лаем, но вскоре лай прекратился. Ей стало нестерпимо страшно, сердце запрыгало в груди. Широко открыв глаза, она села на постели и прислушалась к темноте…

Так она сидела некоторое время, стараясь внушить себе, что не из-за чего волноваться. Собака могла среагировать и на шелестящий лист, уносимый ветром. Тогда откуда этот странный звук? Отбросив одеяло, Нэнси, босая, прошла на кухню. Там ничего не изменилось. Она неслышно подкралась к двери и проверила замок, затем выглянула в окно, выходящее на маленький палисадник. Ничего.

Со вздохом облегчения она направилась в гостиную. Здесь все было по-прежнему. Ничего необычного. Это твое больное воображение, Нэнси, уговаривала она себя. Тебе просто почудилось.

Но для полного успокоения она еще раз проверила входную дверь и, выглянув в окно, вдруг заметила небольшой, продолговатой формы сверток на пороге. Она замерла. Бедняжка попыталась успокоить себя, что нечего поднимать по пустякам тревогу, но сердце не слушалось ее и билось словно птица, попавшая в клетку. Как и когда он там очутился? По дороге с работы его не было, почта не работает в такое время.

Мысли Нэнси путались. Внутренний голос подсказывал ей немедленно позвонить в полицию. Патрульная машина прибудет сюда через мгновение. Но хорошенький у нее будет видок, если сверток окажется всего-навсего шуткой кого-нибудь из соседских ребятишек. Преодолев страх, Нэнси рывком открыла дверь и выскочила на порог. Через секунду она вбежала в дом со свертком в руках.

Заперев дверь и прижавшись к ней, Нэнси попыталась успокоиться. Отдышавшись, она включила свет и рассмотрела находку, которая оказалась белой, слегка помятой, видимо от падения, почти невесомой коробкой без каких-либо отличительных признаков.

С замиранием сердца Нэнси открыла коробку и вскрикнула. Там, на листе папиросной бумаги, лежала засохшая роза. Нервно всхлипнув, она бросила коробку и отскочила от двери. Цветок упал на пол, его сухие лепестки рассыпались у ее ног. Внутри оказалась записка, написанная заглавными буквами: