Снегурочка

Часть 1

Вновь наступила долгожданная зима. Ура-ааа!! Снег, как я соскучилась по тебе. Как я хотела вновь ощутить всем своим телом прохладные и нежные прикосновения снежных объятий. Ступить босыми ножками в нетронутую, девственно чистую снежную целину… Упасть обнажённой на пушистую снежную перину и провалиться в неё.

Мне не хватало ощущения адреналина в крови. Не хватало ощущения свободы, когда находясь абсолютно голой на улице, кожей всего тела чувствуешь пролетающий мимо ветерок. Мне не хватало мощной и запоминающейся разрядки — сексуальное напряжение копилось во мне, не находя выхода.

Но, как назло, судьба всё ни как не давала мне шанса вновь насладиться этими, такими манящими ощущениями. Родители были в отпуске и после своих многочисленных командировок, практически всё время сидели дома, а я была вынуждена ходить одетой даже в квартире, отчего я совершенно отвыкла. И выйти на прогулку в том полураздетом виде, в котором я привыкла получать необходимые мне сильные эмоции, тоже не получалось — моя мать всячески меня опекала, словно компенсируя всё то время, что была в разъездах по работе и не могла уделить мне должного внимания.

А в памяти было ещё свежо моё последнее приключение, которые едва не закончились для меня весьма и весьма плачевно. И не смотря на весь тот страх и всю ту боль, что я испытала — я жаждала нового экстрима.

Но вот как и где?

На дачный участок я опасалась уже ходить, на остров далеко было ехать, в лесу всегда были люди. Наиболее реальная была идея прогулки на лыжах: отъехать подальше в лес, раздеться и там уже вволю покувыркаться в снежочке. Прогуляться голышом по лесу, закопаться всем телом в сугроб, а потом зачерпнуть рукой горсть снега втирать-втирать его в дышащую огнём писечку….

Но пока я разрабатывала план своего очередного снежного приключения и ждала подходящего момента — время шло. Тем мучительней мне было видеть наметённые свежие снежные сугробы, наблюдать за падающим большими хлопьями снегом. Воспоминания о моих прогулках невольно всплывали в памяти и рука сама забиралась в трусики… В ответ на мои ласки писечка реагировала нестерпимым зудом нарастающего возбуждения…

В какой-то момент возбуждение достигло такого пика, что я проснулась посреди ночи с диким желанием немедленной разрядки. Причём тело моё требовало именно снежного оргазма! Это было похоже на сумасшествие!

Я, как была голышом, подскочила к окну: тишина и спокойствие, белые сугробы, красиво подсвеченные светом фонарей, падающий редкими снежинками снег. Всё это великолепие манило меня! Термометр показывал — 2 С — моя любимая погодка. На часах 3:10…

Не было сил больше сдерживаться. Я пробралась тихонько в коридор, боясь скрипнуть паркетом и разбудить родителей, спавших в соседней комнате, сняла с вешалки дублёнку, взяла в руки сапожки и открыв входную дверь вышла на лестничную клетку.

Если бы в этот момент меня увидел кто-нибудь из соседей, то меня бы ждали серьёзные проблемы. В тот момент я ни о чём таком не думала — я не контролировала себя совершенно. Сейчас, вспоминая ту ночь, я не могу поверить, что сделала это.

Держа в руках одежду, я продолжала стоять абсолютно голой на лестничной клетке. Я прислушивалась к своим ощущениям: холод кафельной плитки под босыми ногами, страх быть замеченной и одновременно желание этого, поднимающаяся внизу живота волна возбуждения.

Затем я надела дублёнку, сапожки и с нетерпением стала спускаться по лестнице. Ещё пролёт, ещё ступенька…. И вот я на улице! Тишина, царящая на улице, была такой успокаивающей, что возникло желание скинуть с себя всё уже здесь, у подъезда. Я едва сдержалась, чтобы не сделать этого. Но руки шалунишки не слушались меня: сами расстегнули верхнюю пуговицу, потом ещё одну, затем пуговицу внизу… Вскоре, лишь одна пуговица на поясе осталась застёгнутой на моей дублёнке.

Мороз приятно холодил разгорячённое от возбуждения молодое тело. Мои грудь, мою писечку, ножки… Я шла по улице, наслаждаясь ощущениями. Было тихо и безлюдно. Моё напряжение росло.

Перейдя через дорогу, я оказалась в небольшом городском парке. Пройдя ещё несколько метров, я расстегнула последнюю пуговицу, полы моей дублёнки распахнулись и моё тело полностью открылось. Я шла по утоптанной дорожке, залитой электрическим светом, поражаясь своему безрассудству. Соски мои затвердели и дерзко смотрели в ночь. Мороз пощипывал влажную от возбуждения щёлочку…

Мне хотелось продлить это ощущение растущего возбуждения, пройти ещё несколько метров, сотню метров, тысячу метров… Но снежная целина в стороне от тропинки, манила меня безудержно. Сил терпеть больше не было. Скинув дублёнку на лавочку и сняв сапожки, я закружилась в экстазе на освещённой светом дорожке. Босые ножки совершенно не чувствовали холода. Какой же кайф!

Я шагнула с тропинки в сугроб и сразу же провалилась по колено. Отойдя метров пять, я упала в снег на колени. Снег приятно остужал внутреннюю часть бёдер. Растягивая удовольствие, я медленно опускалась вниз, пока моя разгорячённая писечка не коснулась снежной поверхности.

— Мммм…, - звук наслаждения вырвался из меня.

Зачерпнув двумя руками снег, я растёрла его по своим грудкам, зачерпнув ещё — растёрла по животу, потом по бёдрам. Какой же это кайф!

Раскинув руки в стороны, я упала навзничь в сугроб!

— А-ааа….

Я лежала в снегу, раскидав руки и ноги по сторонам и прислушивалась, как постепенно холод проникает в моё тело. Это было так здорово, что не хотелось даже двигаться. Я лежала, наслаждаясь долгожданными ощущениями.

Где-то в стороне, в ветвях деревьев, хрустнула ветка. Этот звук вывел меня из состояния эйфории — нельзя было терять бдительность. Встав из сугроба на колени, я оглянулась по сторонам — было безлюдно и тихо. Вроде всё норм…

Зачерпнув горсть снега, я направила его в мою писечку. Потом ещё горсть, потом ещё… Я втирала снег в разгорячённую киску, возбуждение росло, неминуемо приближалась долгожданная разрядка.

Оргазм вспыхнул одновременно с ярким светом, осветившим меня. На дороге разворачивался автомобиль и свет его фар выхватил моё обнажённое тело из темноты парка. Я рухнула на бок в снег, прячась от машины и продолжая при этом содрогаться от оргазма.

— Ммммм…

Не знаю, как долго я провалялась в сугробе, но пришла в себя от холода — ноги, руки сводило от мороза. Поднявшись на ноги, я стала смахивать руками с себя снег — всё тело, волосы были в снегу. Брррр… Полотенце то я с собой не взяла. Затем я выбралась из сугроба на тропинку, села на лавочку и постаралась стряхнуть снег с босых ног. Пальцы на руках и ногах закоченели. Снег на коже медленно таял.

Опомнившись, что сижу на скамейке под фонарём, просматриваемая со всех сторон за сотню метров, быстро накинула на себя дублёнку. Помучилась порядком, пытаясь надеть сапожки — пальцы на руках и ногах меня абсолютно не слушались. Что же делать? Дом мой был в принципе недалеко, и я решилась на ещё один отчаянный поступок — дойти до дома босиком.

Схватив в руки сапоги, я побежала домой босиком. Пальчики на ножках болели от мороза и не давали идти быстрее, чем получалась. Вскоре я достигла своего дома и распахнув дверь оказалась, наконец, в подъезде. Пол в подъезде показался мне по-домашнему тёплым. Быстро достигнув своего этажа, я вздохнула с облегчением — никого на своём пути, я, слава богу, не встретила.

Приняв быстренько душ и отогревшись немного, я заснула, так крепко, что проспала до часа дня. Родители даже не подозревали, на какое дерзкое приключение я отважилась этой ночью. Ночная вылазка на самом деле была чрезвычайно рискованной — это я стала понимать уже потом. Не знаю, что именно руководило мной в тот момент, что решилась на такое. Слава богу, всё обошлось благополучно и воспоминания об этом приключении до сих пор являются темой моих мастурбаций.

Прошло какое-то время и мне снова стало не хватать острых ощущений — я словно наркоман, стала зависима от подобного экстрима. Отпуск у родителей закончился. Ура! Я снова могла позволить себе некоторые шалости. Я наконец избавилась от ненавистной домашней одежды и дома снова стала ходить только голышом. Возвращаясь со школы, я скидывала с себя всё и наслаждалась почти забытым чувством наготы. Для прогулки по улице, одевала на голое тело дублёнку, а на ноги сапожки. Длина моей шубки была такова, что закрывала мои голые ноги до голенища сапог и догадаться, что я голая, было почти невозможно.

В одну из таких прогулок, я шла бесцельно по улице, прислушиваясь привычно к нарастающему внутри меня возбуждению. Морозец приятно холодил голые ноги и даже иногда пробирался выше, к моей влажной щёлочке, чем вызывал новый прилив сладкой неги в моём теле.

Неожиданно рядом со мной остановилась машина.

— Привет, Кристин! — окликнул кто-то меня..

Я оглянулась и увидела в припаркованной рядом девятке, Романа — парня старше меня на три-четыре года, который жил в соседнем доме. Мы учились в одной школе и я всегда заглядывалась на него — красивый, рослый парень, спортсмен. Сейчас он закончил школу и работал охранником в какой то фирме. Иногда мы пересекались, у нас были общие знакомые, но никогда тесно не общались.

— Куда направляешься? — спросил он, — может подкинуть?

— Да никуда, гуляю просто, — ответила я, смущаясь.

— Поехали со мной, — предложил Роман, — я сейчас еду на озеро, купаться в проруби.

Во мне всё заиграло от его слова — вот это предложение!

— Ого, а я и не знала, что ты морж, — удивилась я, стараясь никак не проявить свою радость.

— Я второй год уже закаляюсь, — похвастался он.

Во мне боролись противоречивые чувства: мне очень хотелось поехать с ним, но в то же время я опасалась, что он увидит, как именно я одета и не знала, как ему это всё объяснить. Он видел моё сомнение, и его рука потянулась к спортивной сумке, лежащей на переднем сиденье, чтобы освободить его для меня. В голове пронеслась мысль: «если я сяду рядом с ним, полы дублёнки распахнутся, и тогда я точно спалюсь». Мешкать было больше нельзя, и я решительно потянулась к ручке задней двери.

— Хорошо, — сказала я, — но только я сзади поеду.

— А то ещё приставать будешь, — пошутила я, усаживаясь на заднее сиденье.

— Конечно, буду, — улыбаясь, ответил он, — разве смогу я устоять перед такой красотой?

Сидя сзади, я поправила дублёнку так, чтобы он не заметил моих голых ног в зеркало заднего вида.

Пока ехали на озеро, мы весело шутили, разговаривали — время пролетело быстро и незаметно. Мне было легко и хорошо с ним. Меня всегда удивляло, что все мои подруги, и даже менее симпатичные чем я, почему то были в отношениях с ребятами, а у меня парня не было. У кого-то «романы» были крепкие и длительные, у кого-то мимолётные — и тем и другим я немного завидовала.

Когда мы проехали через лес и стали уже спускаться к озеру, нам открылся красивейший вид. Всё озеро было, как на ладони: наш берег, довольно широкий со спасательной вышкой и кабинками для переодевания, противоположный берег, с крутыми песчаными берегами, полуприкрытыми снегом и в центре озера каменный остров.

На ледяной поверхности озера виднелись многочисленные рыбаки. Одетые в толстые тулупы, они сидели на раскладных стульчиках, кто-то даже в ярких маленьких палатках и были похожи детей, очень увлечённых какой-то интересной игрой.

Роман вырулил на берег и перед прорубью развернулся. Не глуша мотор, мы вышли из машины и огляделись по сторонам. Прорубь располагалась у самого берега, была шириной метра полтора и уходила в озеро метров на пять.

— Кто-то здесь недавно был, — заметил Роман, — прорубь почистили, даже льдинки не плавают.

Кроме сидевших вдалеке рыбаков, вокруг не было ни души. Царили умиротворяющая тишина и спокойствие.

— Ну, что? Искупнёшься? За компанию… — спросил Роман, — Смотри какая красота!

— Неее, спасибо…, - скромно ответила я, — я на тебя посмотрю…

— Да, ладно тебе… Давай! — подзадоривал он.

Роман начал раздеваться, складывая вещи на стоявшую рядом с берегом лавочку. Глядя на его мускулистое тело, я почувствовала, нарастающее внутри меня возбуждение. Оставшись в одних плавках, Роман шагнул в сторону проруби.

Прорубь начиналась у самого берега и пологий песчаный спуск постепенно терялся в глубине прозрачной воды.

— Ух! — с криком Роман решительно шагнул в воду.

— Уухх! — спустя мгновение он уже погрузился в воду с головой.

Мне жутко захотелось присоединиться к нему. Пока он окунался во второй и третий раз и меня не видел, я быстро скинула с себя шубку, сапожки и не спеша направилась к проруби, забирая на ходу резинкой в хвост свои длинные волосы.

Роман обратил на меня внимание, когда уже выходил из воды. Судя по его остолбеневшему виду, он никак не ожидал увидеть меня в таком виде — совершенно голой, спокойно и не торопливо идущей босиком по снегу.

— Афигеть! — только и смог произнести он.

Он жадно смотрел на меня, скользя взглядом по моему телу, так что я даже немного засмущалась. Но его внимание было мне очень приятно — знакомое волнующее тепло заполняло низ живота, тем сильнее, чем ближе мы подходили друг к другу. Я немного отвыкла от такого интереса к моему обнажённому телу. Летом на нудистском пляже мне было всё равно, кто и как на меня пялился. А тут… Я себя не узнавала.

Хотя по поводу своей внешности у меня никаких комплексов не было — я знала, что выглядела шикарно. У меня был ровный загар без белых пятен, сохранившийся с лета, стройная фигура с плоским животиком и кругленькой аппетитной попкой, небольшая, но красивая грудь, гладенькая киска.

Я миновала Рому, который продолжал стоять на месте, поедая меня взглядом и вошла в прорубь. На контрасте со снегом, вода показалась мне даже слегка тёплой. Но когда я стала заходить глубже, я ощутила, насколько она ледяная. Роман к этому времени уже вышел на берег и вытирался полотенцем. Он смотрел на меня — я чувствовала это. Собрав в кулак всю свою волю, не обращая внимания на сковывающий холод, я зашла в воду по пояс и вздохнув глубоко, окунулась полностью в прорубь.

— Ааа-й! — взвизгнула я.

После первого погружения, второе и третье далось уже легче. Смахнув с лица воду, я двинулась к берегу. Роман к этому времени, уже успел надеть штаны и обуться. Закинув на плечо полотенце, он направился в мою сторону.

Но вид обнажённой девушки, выходящей из проруби, похоже, совершенно лишил его разума — он даже не догадался подать мне полотенце. Я стояла перед ним на снегу, голая, босая и вся мокрая, а он остановился в полуметре от меня, и тупил. Какое-то время мы просто молча смотрели друг на друга.

А потом он решительно шагнул ко мне, положил свои руки мне на плечи и глядя с восхищением в мои глаза, сказал:

— А ты оказывается, горячая девочка!

А я стояла и млела… Я таяла под его взглядом, под его большими и тёплыми ладонями.

Наши губы сомкнулись…

Я таяла от счастья…

Его руки спустились на спину, легли на мою попу и сжав её, с силой притянули к себе. В низ живота мне упёрся его твердеющий член и я вдруг захотела ощутить его внутри себя прямо сейчас.

Роман, словно прочитав мои мысли, подхватил меня под бёдра и понёс к лавочке. Мы были возбуждены до предела и ничто не могло остановить наше взаимное желание. Он кинул полотенце на скамейку и приспустив штаны сел — его большой член гордо взмыл вверх. Я села на Рому верхом, лицом к лицу и его член легко проскочил в мою истекающую писечку.

— Ммм-м…

Я начала двигаться, наши губы сомкнулись, его руки жадно блуждали по моему телу. Я вся была во власти наслаждения и не контролировала происходящее вокруг. Я не думала в тот момент, что на этой лавочке, мы с Романом были, как на ладони. Особенно я, голая, гарцующая на его огромном фаллосе.

Мне просто было очень хорошо!

— Люди идут, — неожиданно произнёс Рома, выведя меня из этого блаженного состояния.

Посмотрев в сторону, я увидела, что к нам приближается группа людей. Две женщины и четверо мужчин, метрах в ста от нас, двигались в нашу сторону и судя по всему направлялись они именно к проруби.

Я чувствовала приближающийся оргазм и не хотела останавливаться. Ничего, кроме ощущений в моей щёлочке, не существовало для меня вокруг. Я продолжала насаживаться на его член. Возбуждение росло! Оргазм приближался одновременно с приближающимися людьми. Вместе с возбуждением возрастал уровень адреналина в крови!

Ещё немного…

Ещё ближе…

Группа людей находилась от нас в метрах в двадцати, когда я почувствовала, как напряглось тело Ромы и вслед за этим ощутила внутри себя мощную струю спермы. А потом и я, сначала изогнувшись, а затем прижавшись с силой к его груди, содрогнулась в конвульсиях оргазма….

— Совсем стыд потеряли!

— Сношаются посреди бела дня!

— Шалава малолетняя!

Все эти окрики подошедших женщин и мужчин, подбросили нас с Романом с лавочки, и мы бегом ринулись к стоящей неподалёку машине. Я, как была — голышом, Роман — натягивая на ходу штаны и голый по пояс. Усевшись в девятку и захлопнув двери, мы всё ещё продолжали слышать возмущённые крики «моржей». С пробуксовкой Роман отъехал от берега озера. Сердце моё колотилось, как бешенное.

Поднявшись в крутой подъём и скрывшись из поля зрения зимних купальщиков, мы остановились. Я посмотрела на Рому — он сидел с полуспущенными штанами, член его уже слегка обмяк, а из под штанов торчало полотенце, которое он случайно подхватил с лавочки, впопыхах натягивая штаны.

Он выглядел настолько комично, что я не в силах удержаться, громко засмеялась.

— Во, бля, — пробубнил он и сосредоточенно стал вытаскивать из-под себя полотенце.

Это ещё больше развеселило меня. Вскоре мы уже вместе хохотали, вспоминая наше недавнее приключение.

— Блин! У меня вся одежда кроме куртки осталась на лавочке, — опомнился Рома.

— Ты же закаляешься, — проговорила я, сквозь смех.

— Ой, и у меня тоже, — соврала я, спустя мгновение, словно только поняла это. На самом деле, кроме шубки с сапожками, которые я, раздевшись, кинула на заднее сиденье машины, на мне больше ничего и не было. Не хотелось, чтобы Рома это знал и поэтому весьма кстати, как мне показалось, я решила соврать про свою одежду.

— Будем закаляться вместе! — заржал Ромик, хлопнув в ладоши.

Я присоединилась к его смеху, обрадовавшись, что он поверил моей истории. Ещё какое-то время мы веселились, вспоминая удивлённо-возмущённые лица и реплики этих свидетелей нашего секса. Музыка нежно лилась из динамиков, печка ненавязчиво дышала на моё обнажённое тёплым воздухом, а за окнами искрился снегом зимний лес.

— Слушай ка, дай полотенце — попросила я Рому, — а то я тут тебе сейчас сиденье испачкую…

— Возьми, конечно, — ответил он, протягивая мне полотенце.

Я сползла немного с сиденья, и разведя ноги, приложила полотенце к письке. Полотенце было мокрое и холодное с мороза — самое то, для моей разгорячённой щёлочки. И я, уже совершенно не стесняясь Ромы, тщательно вытерла киску от спермы.

Рома влюблёнными глазами смотрел на меня, и мне нравилось чувствовать на себе этот взгляд.

— А ты совсем не такая, как я думал, — произнёс он.

— Что, хуже? — кокетливо спросила я.

— Нееет… — ответил он, — Наоборот…

Я кайфовала от всей этой ситуации. Я сидела голая в машине, рядом с почти влюблённым в меня парнем, в окружении снежных сугробов. В машине было тепло и это только усиливало ощущение необычности ситуации.

— Ты красивая, — пристально разглядывая меня, произнёс Ромик.

— Спасибо), — продолжала кокетничать я.

— О! А можно я тебя сфотографирую? — спросил Рома, — У меня в сумке фотик валяется.

— Давай, — с радостью согласилась я.

Его восхищение мною было настолько сильным мотиватором, что я готова была согласиться на что угодно. Меня это возбуждало и льстило моему самолюбию. Ну, и конечно мне самой очень хотелось посмотреть на себя потом со стороны.

Открыв дверь, Рома вышел из машины — меня обдало волной прохладного воздуха. Он накинул на себя куртку и стал рыться в сумке в поиске фотоаппарата.

— Садись за руль, — скомандовал Рома, настраивая цифровую мыльницу.

Я перебралась на водительское сиденье — моё обнажённое тело ощущало на себе контрастные воздушные потоки — из дефлекторов на меня дул горячий воздух, а из открытой настежь двери моё тело охлаждал морозный ветерок. Ощущения были очень необычными. Рома отошёл подальше от дороги, чтобы захватить в кадр машину.

Я распустила волосы и сидела, повернувшись вполоборота к камере и держась правой рукой за руль — я ощущала себя лихой и бесшабашной гонщицей. Рома застыл, любуясь мною. Я представляла, как выгляжу со стороны: стройная, смугленькая блондинка с распущенными волосами, в окружении снежных сугробов — и сама же от этих мыслей возбуждалась.

Рома пришёл в себя и начал снимать. Всё так же, сидя за рулём и меняя позы, я кокетливо улыбалась на камеру и чувствовала себя фотомоделью. Я ощущала нарастающее во мне возбуждение, которое постепенно всё больше сносило мне крышу.

Оставив правую ногу в салоне, левую я широко выставила наружу, поставив на укатанную снежную дорогу. Роман в восхищении смотрел на мою босую ножку, на мою раскрывшуюся щёлочку… После минутного замешательства, он снова припал к камере. Он снимал, снимал, снимал…

А меня «несло»… Выставила наружу вторую ножку, ввела в себя пальчик, раздвинула губки. Я видела подобные фото в интернете и неоднократно репетировала перед зеркалом, а теперь всё это я проделывала перед вчера ещё, едва знакомым человеком.

У Ромика отвисла челюсть, но он мужественно продолжал меня снимать. Правда, фоткал он, почти не целясь, так как желание смотреть на меня вживую перебарывало необходимость видеть меня через видоискатель камеры.

— Крис, а давай на фоне озера? — предложил заведённый Рома.

Озеро виднелось в просвете деревьев, но до него нужно было пройти через лес метров 50.

— Давай, — я была сейчас в таком состоянии, что согласилась бы с любым его предложением.

Оставив машину, мы сошли с дороги и двинулись по направлению к озеру. Рома в сапогах, штанах и зимней куртке, а я, как была, голая и босиком. Сугробы были не очень глубокими, снег доходил до середины голени, но пару раз я проваливалась до колена. По дороге я позировала, игриво прячась за деревьями, кокетливо выгибая спинку и выставляя свою попку. Я совершенно не чувствовала холода — моё возбуждение согревало меня.

Дойдя до обрыва, мы остановились — с крутого и высокого берега открывалась удивительная картина, всё озеро было перед нами, как на ладони. Россыпь рыбаков на его ледяной поверхности, каменный остров, прорубь…

Я встала на самом краю и зачерпнула руками горсть снега.

— Готов? — спросила я Рому.

Рома не сразу понял, о чём это я, а когда наконец до него дошло — быстро припал к камере.

Я слегка нагнулась, а затем резко выпрямившись подбросила высоко вверх горсть снега! Снег веером разлетелся на мелкие снежинки и стал опускаться на мои волосы, плечи, грудь…

— Класс! — восхищённо произнёс Рома.

Его восхищение действовало на меня, как стимулятор, как допинг… Мне хотелось удивить его, ошеломить… Сделать что-то такое, чтобы восторг мною достиг ещё большей величины.

Зачерпнув ладошками снег, я приложила его к своим грудкам.

— Мммм…

Рома стоял, вытаращив глаза. Камеру он опустил и явно пребывал в состоянии шока.

Нас вернул к жизни сигнал клаксона — автомобиль стоял на дороге перед нашей девяткой, и хотел наверно проехать к озеру, а наша машина преграждала ему путь.

Мы кинулись к машине. Когда тонированные стёкла иномарки опустились, и я услышала свист и одобрительные возгласы, я поняла, что не осталась не замеченной. Да уж, не каждый день увидишь нагую девушку, бегающую босиком по зимнему лесу.

Обежав нашу машину сзади, я, быстренько открыв пассажирскую дверь, нырнула на сиденье. Было желание прикрыться чем-нибудь, иномарка стояла буквально в двух метрах от нашей и ребята, сидящие в ней, видели меня, как на ладони. Но посмотрев на Рому, который в этот момент с гордым видом приближался к своей девятке, я передумала делать это — в его неторопливых движениях, в его взгляде было столько довольства собой. Пусть у него старенькая девятка, зато внутри сидит такая красотка, да ещё, полностью обнажённая… «Завидуйте мне», как бы говорил он, всем своим поведением. Мне захотелось подыграть ему… и вместо того, чтобы прикрыться, я выпрямилась… мои сосочки от возбуждения и мороза, вызывающе торчали в стороны… Писечка приятно ныла от возбуждения…

Рома сел в машину и вырулив немного вправо, освободил дорогу иномарке и мы неспешно разъехались — ребята медленно проезжали мимо нас, продолжая рассматривать меня во все глаза.

Как только они проехали, я забралась на сиденье с ногами — пальчики на ножках замёрзли, и я пыталась согреть их руками.

— Замёрзла? Да? — с сочувствием спросил Рома.

— Угу… Ножки замёрзли, — ответила я.

— Давай погрею, — предложил он, расстегивая куртку и поворачиваясь ко мне.

Развернувшись спиной к двери, я сунула свои ножки к Роману за пазуху, ощутив сразу приятное тепло и упругую мускулистую мужскую грудь.

— А ты горячая девочка, — восхищённо глядя на меня, проговорил он, поглаживая мои ножки.

Этот его взгляд, я ещё долго вспоминала потом — у меня было желание всегда соответствовать ему. Я готова была на всё, лишь бы видеть этот его взгляд.

В машине было тепло, пальчики на ногах согрелись, Роман приятно поглаживал мои ножки — я разомлела, меня накрыл тот самый, знакомый мне отходняк, та самая приятная истома после мороза. Было хорошо!

— Ром, можно фотки посмотрю? — спросила я.

— Посмотри, конечно, а я пока поеду потихоньку.

Он протянул мне фотик и, включив передачу, медленно покатился по лесной дорожке.

Я внимательно просматривала фото, увеличивала удачные снимки, пропускала и удаляла плохие… Пристально разглядывая своё тело — я была довольна собой! Я не находила изъяна в себе — на фотографиях я видела сексуальную блондинку с идеальными пропорциями. Как же всё-таки эффектно смотрится обнажённое тело на фоне снега!

Увлечённая просмотром фоток, я не заметила, как мы въехали в город, и очнулась только, когда машина остановилась на заправке. А я продолжала сидеть голой на пассажирском сиденье и через нетонированные стёкла просматривалась со всех сторон.

— Блин! — произнесла я в шоке.

— Ну, я пошёл, — сказал Роман, выходя из машины. Он с улыбкой взглянул на меня, а в его глазах сверкнули хитрые искорки — эта ситуация застала меня врасплох и он был доволен произведённым эффектом. Ему явно доставляло удовольствие выставлять меня напоказ.

Заправщик стоял в метре от машины и откровенно пялился на меня, забыв о своих обязанностях. Наверно не часто он видел подобное зрелище. Рядом остановилась ещё машина и водитель, заметив меня, также оторопел. Я оказалась в совершенно дурацком положении, и если бы я сейчас подорвалась одеваться, то выглядела бы ещё более глупо. Казалось, эти мгновения тянулись вечно.

Наконец заправщик вспомнил о своей работе, а мужчина о том, что приехал заправляться, но легче мне от этого не стало — всё больше людей на заправке обращали на меня внимание. Где же Рома? Почему его так долго нет?!

Наш бак уже заполнился, заправщик вынул «пистолет» из бака, закрыл лючок и решил запечатлеть столь редкую картину — голую девушку в машине. Оставив свою работу, он встал перед девяткой и через лобовое стекло стал снимать меня на мобильник. Сзади подъехала машина и стала сигналить, не понимая, почему машина заправилась и не уезжает, занимая место на заправке. Ключи от машины были в замке зажигания. Ждать больше было нельзя.

Не обращая внимания на заправщика, я, поднявшись на правой ноге, перекинула левую через центральный тоннель. Я прекрасно осознавала, что тем самым открываю ему вид на все свои прелести, но в то же время понимала, что другого выхода у меня нет. Пока я перебиралась на водительское сиденье, заправщик со счастливым лицом снимал происходящее на телефон.

Оказавшись, наконец, за рулём, я завелась и… Машина, дёрнувшись, заглохла. Босыми ногами было очень непривычно нажимать педали и дозировать усилие на них.

— Блин!

Все кто был свидетелем этого, тотчас повернули головы в мою сторону — как же, надо посмотреть на этого чайника. Конечно, они ожидали, что за рулём будет девушка (кто же ещё мог так бездарно заглохнуть), но то, что она будет в таком виде, явно для всех было полной неожиданностью! Я буквально всем телом ощущала на себе все эти многочисленные взгляды! Но я должна была сконцентрироваться! Завела двигатель ещё раз и аккуратно отпустив сцепление, отъехала от колонки, припарковавшись в стороне на стоянке. Сердце бешено колотилось, уровень адреналина в крови явно зашкаливал.

Вскоре подошёл Роман.

— Крис, извини, — проговорил он, открыв дверь, — товарища встретил, разговорились.

— Ты меня голую тут бросил, — возмутилась я, перебираясь обратно на пассажирское сиденье.

— Ого! Я смотрю, ты тут не скучала, — хитро произнёс он.

Я посмотрела туда, куда был направлен взгляд Романа, и, увидев на сиденье, которое я только, что покинула, мокрое пятно — покраснела! Моя писька и в самом деле текла от возбуждения!

— Да ладно, ладно, — весело сказал он, — не обращай внимания.

Он сел за руль, и мы выехали с заправки.

— Рома, давай я оденусь. Стрёмно как-то, увидит кто знакомый, проблемы будут.

— Я сейчас в гараж заеду, там и оденешься.

Он явно не хотел, чтобы я одевалась… Мы продолжали неторопливо ехать по зимнему городу. Я спустилась на сиденье, как можно ниже, чтобы не было видно с улицы, что я голая. Через несколько минут машина въехала в гаражные ряды.

— Я видел, как ты заглохла на заправке, — сказал Рома, — а знаешь почему?

— Почему?

— Ты плохо знаешь мою машину. Тебе надо поближе познакомиться с моей ласточкой.

Он лукаво посмотрел на меня, и я поняла, что он, что-то задумал.

— Тебе надо трахнуть её!

Я недоумённо посмотрела на него, не понимая, что он от меня хочет.

— Вот, — сказал он, показывая на рычаг передач.

— А-аааа…, - подыгрывая ему, произнесла я, догадавшись, — и мы найдём с ней общий язык?

— Ага!

— Ну, что ж, попробуем…

Рома пересел на заднее сиденье и приготовил фотоаппарат. Я, повернувшись к нему лицом, расположилась на сиденьях, на широко расставленных коленях и примерилась к рукоятке. Было очень неудобно, но, в конце концов, я приспособилась, и рычаг упёрся в моё влагалище.

Я надавила на него, и он легко проскочил в мою мокренькую дырочку. Рома сидел на заднем сиденье и, открыв рот, снимал видео на фотоаппарат.

Я стала двигаться, совершая поступательные движения на рукоятке.

— Ммммм….

Одной рукой, держалась за руль… Другой, ласкала свой клитор… Возбуждение росло…

— Всё! Больше не могу! — возбуждённо выкрикнул Рома, отбросив в сторону фотик.

Он вышел из машины, открыл водительскую дверь и расстегнул штаны — его член был уже в полной боевой готовности. Вытащив меня из машины, он бросил меня грудью на грязный капот. Мои босые ножки приятно остужал снег, тёплый капот грел мою грудь, а в моём влагалище бешено бился член Ромы. Моё сознание помутнело — я не понимала, что происходит вокруг. Все мои чувства были сосредоточено внизу живота. Мы оба достигли крайней степени возбуждения.

На этот раз оргазм настиг меня первой — содрогнувшись, я безвольно опустилась всем телом на капот.

Через мгновение, Рома настиг меня, выстрелив в меня мощной струёй и придавив меня к машине всем своим весом.

Придя в себя, мы оглянулись по сторонам — никого в нашем гаражном ряду не было. Слава богу.

— Крис, ты супер! — отдышавшись, произнёс Рома.

Я поймала на себе его восхищённый взгляд и улыбнулась в ответ — для меня его взгляд значил больше, чем оргазм. Влажным полотенцем я вытерла, как смогла грязный животик и грудь, протёрла киску. Пока я приводила себя в порядок и надевала сапожки и шубку, Рома загнал машину в гараж.

— Ну, что, пошли? — спросил он.

— Пошли…

Мы шли домой и разговаривали… Я вспоминала приключения сегодняшнего дня и чувствовала, как низ моего живота снова наполняется приятным теплом. Я не заметила, как мы подошли к моему дому, и наступило время прощаться.

— Я два дня буду на работе, — сказал он, — а потом позвоню. Может погуляем…

— Давай, — с радостью согласилась я.

Рома чмокнул меня на прощанье и стал удаляться в сторону своего дома. Через несколько метров он оглянулся и помахал мне рукой, а я стояла и ждала именно этого момента! Счастливая, я помахала ему в ответ.

Для меня начиналось время новых интересных приключений.

Часть 2

Как Рома и обещал, он позвонил мне через два дня и пригласил на свиданье. Я так ждала этого, что всё это время, не могла ни о чём другом думать. Я мечтала о том, что снова увижу Рому, мечтала о его крепких объятиях, о поцелуях… Я мечтала любить и быть любимой…

Собираясь на встречу, я страшно волновалась. Родители мои были уже дома и мама заметила моё возбуждение.

— Дочка, а ты куда собираешься?

— На свидание, — ответила я, смутившись.

— Кто же этот счастливчик?

— Роман, из соседнего дома.

— Это не Бирюкова ли сын? Завхоза нашего… Слышишь, Коля?

Отец вышел с кухни.

— Крис, ты уже взрослая девочка, и мы с мамой рассчитываем на твоё благоразумие, — серьёзным тоном проговорил он.

Эх, как бы они удивились, узнав, что я уже давно не девственница — они всё ещё считали меня маленькой наивной девочкой. Они были настолько поглощены работой, что всё моё взросление и становление женщиной, прошло совершенно незаметно для них. И я не хотела их разубеждать в этом.

По своему обыкновению я не стала одевать нижнего белья, надев прямо на голое тело джинсы и блузку. В этих узких джинсах и коротенькой курточке до пояса, моя попка выглядела наиболее привлекательно и глядя на себя в зеркало, я сама себе жутко нравилась. А мои распущенные волосы и высокие сапоги на каблуке придавали моему внешнему виду сексуальности.

Лёгкий морозец на улице приятно освежал моё разгорячённое от волнения лицо. Мы договорились встретиться в парке, и подойдя на место, я увидела ожидающего меня Рому.

— Привет! — радостно приветствовала я его.

— Привет, Крис, — ответил он, оглядев меня с видимым удовольствием с головы до ног.

Мы задержались в страстном поцелуе… Прогуливаясь под ручку по заснеженным тропинкам парка, мы разговаривали, шутили, смеялись… Было хорошо.

Рома предложил присесть на лавочку. Я села ему на колени, мы поцеловались и я потеряла контроль над собой… Я была вся во власти чувств… Тая от его поцелуев, я чувствовала, как его рука скользнула под джинсы, в ложбинку между ягодиц… Как другая рука медленно расстегнула курточку, блузку…. Вот он уже ласкает мою грудь. Я млела от его ласк… Свет электрических фонарей предательски освещал меня, но осознавая это, я почему-то вовсе не хотела сопротивляться Роману, раздевающему меня на виду у всех.

Рома медленно стал расстегивать пуговички на джинсах, молнию… Это его действие наконец-то привело меня в чувство — я поняла, что сижу с расстегнутой нараспашку курткой и блузкой. А ведь парк, в котором мы гуляли, находился буквально в двухстах метрах от дома, и здесь могли гулять мои соседи или знакомые. Падающий редкими хлопьями снег падал на мои голую грудь и таял… Возбуждённые сосочки, задорно торчали в стороны.

Я судорожно запахнула куртку.

— Рома, ты офигел?

— Я тебя хочу, Крис, — страстно произнёс он.

— Блин… Ну, давай хотя бы отойдём вглубь парка.

Мы сошли с тропинки и по сугробам стали удаляться от освещённого места. Т. к. парк был небольшой, отойти далеко не было возможности — остановились посередине между двумя аллеями. И хотя мы наверное просматривались с двух сторон, от света фонарей мы по крайней мере спрятались.

Я хотела секса не меньше, чем Рома и поэтому, когда он продолжил раздевать меня — я ему не только не мешала, но захотела даже помочь. Куртку он снял и положил на снег, я не сразу поняла зачем… Я помогла снять блузку и он накинул её на сук растущего рядом дерева. Затем Рома расстегнул джинсы и начал стаскивать их с меня. Он хотел раздеть меня целиком.

Не в силах противоречить ему, я решила помочь — расстегнув сапоги, я сняла их, оставшись в носочках, и затем стащила с себя джинсы. И вот я уже нагая стою на снегу перед Романом, в том самом городском парке, где я недавно устроила себе ночью настоящий экстрим.

Сняв с себя куртку, Рома положил её на снег, рядом с моей.

— Ложись, — предложил он мне.

Так вот что он задумал… Я легла на эту своеобразную постель, а Рома присел рядом и заботливо снял с меня носочки — единственное, что оставалось на мне из одежды. Он начал целовать мои пальчики на ногах, мои ножки, приближаясь постепенно к бёдрам.

— Ммммм……

По мере приближения его поцелуев к моей щёлочке, возбуждение во мне росло по экспоненте! Рома расстегнул штаны и его член, не сдерживаемый больше одеждой, гордо вырвался на свободу. Он легко проскользнул в мою влажную дырочку и начал ритмично и сочно погружаться в меня — с каждым новым толчком, Роман всё глубже и глубже вдавливал меня в сугроб.

Мои ножки не умещались на постеленных куртках и пришлось опустить их в снег, но я совершенно не чувствовала холода. Я вся была сконцентрирована на ощущениях в моей писечке. Я чувствовала приближение оргазма…

Но в этот раз Рома опередил меня — со стоном раненого зверя, вздрогнув всем телом, он навалился на меня и замер. Спустя какое-то время он поднялся с меня, а я продолжала лежать с закрытыми глазами, прислушиваясь как морозец ласково покусывает мою возбуждённую, слегка приоткрытую щёлочку.

И тут Рома сделал то, чего я никак не ожидала — зачерпнув рукой горсть снега, он приложил его к моей, жаждущей оргазма, письке.

— А-аааа…, - вырвалось из меня.

Оргазм мощно накатил на меня, вызвав внутри меня сильнейший взрыв! Придя в себя, я обнаружила, что почти сползла с постеленных курток, мои ноги и частично тело, были в снегу. Рома стоял рядом, заворожено глядя на меня.

Я почувствовала, как сильно замёрзли мои ножки — поджав их к себе, я стала отряхивать их от снега.

— Давай помогу, — предложил Рома.

Сняв с ветки мою блузку, он стал обтирать ею снег с меня. Стоя босиком на куртке я одела джинсы, сапожки. Блузка была вся мокрая от снега и одевать её я не стала. Отряхнув от снега куртку, и надев её я уже хотела застегнуть молнию, но Рома меня остановил.

— Ты так классно выглядишь! — восхищённо произнёс он.

— Спасибо, — ответила я, смущённо.

— Слушай, а иди прямо так… А?

Разве могла я отказать — его восхищение мною, было универсальным средством от всех запретов!

Он шёл немного впереди, периодически оборачиваясь на меня, а я шла следом, в куртке нараспашку. Моя небольшая грудь упруго колыхалась при каждом шаге, а затвердевшие от холода и возбуждения сосочки, тёрлись о прохладный и гладкий атлас подкладки, изредка выглядывая наружу. Выйдя на освещённую аллею, я начала застёгиваться.

Метрах в пятидесяти, сидела парочка на лавке, с другой стороны, в нашу сторону, шла женщина с собачкой.

— Крис, ну расстегни, — проконючил Рома.

— Ты офигел, Рома? Здесь могут быть знакомые, соседи… Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы?

Метрах в пятидесяти, сидела парочка на лавочке, с другой стороны аллеи, в нашу сторону, неторопливо шла женщина с собачкой.

— Мне так нравится, когда ты… такая.

— Какая, такая? Голая?

— Ага…

— В другом городе хоть с голой писькой, а тут нельзя!

— С голой писькой…., - проговорил мечтательно Рома.

Когда мы проходили мимо сидящей парочки, они многозначительно проводили нас взглядом. У меня закралось подозрение, что они видели наши игрища, там на снегу. А может быть просто предположили… Чем ещё может заниматься влюблённая парочка в парке? Да, уж…

Рома проводил меня до подъезда, и прощаясь поцеловал меня.

— Завтра я заеду за тобой вечером, прогуляемся, — загадочно произнёс он.

— Давай, — ответила я.

Я не подозревала, какую именно прогулку хотел мне предложить Рома.

Но я готовилась к этой встрече, мечтая приятно удивить его. Я тщательно проэпилировала ноги и зону бикини — моя кожа стала гладкой и нежной, словно шёлк, особенно моя киска. Мне было настолько приятно трогать себя там, что руки никак не хотели бросать это дело.

Затем я помыла голову и уложила волосы. А ещё ко мне зашла подружка и сделала мне маникюр.

Я нравилась себе, как никогда!

Мне хотелось сделать сюрприз моему Ромику, которому, как я поняла, нравилось меня раздевать. Родителей дома не было, и я могла себе позволить поэкспериментировать с одеждой. Я надела чулочки, сапожки и прямо на голое тело шубку! Возбуждение я почувствовала, уже выйдя на лестничную клетку и по мере того, как спускалась всё ниже — возбуждение росло. Шёлковая подкладка шубки сама по себе была приятно прохладной — неплотно прилегая к телу, она позволяя прохладному воздуху свободно прогуливаться по всему телу, пробираясь в самые потаённые его уголочки.

Когда я вышла из подъезда на улицу, все эти ощущения заметно усилились — мороз по сравнению со вчерашним днём усилился и было где-то минус 10. Снежок на утоптанной дорожке возле дома приятно поскрипывал под ногами — я успела пройтись раза три вдоль дома в ожидании Ромы.

Наконец его девятка остановилась рядом со мной, скрипнув тормозами.

— Привет, — сказала я, забираясь в машину.

— Привет, красотка! — ответил, улыбаясь Рома.

Мы страстно поцеловались.

— Куда едем? — спросила я.

— Это сюрприз, — загадочно произнёс Рома.

— Дааа? Интересненько!

— Ты сегодня офигенно выглядишь! И глаза у тебя блестят… как-то особенно…, - Рома не спеша вырулил с обочины и мы поехали в неизвестном направлении.

— Спасибо! Я кстати тоже тебе сюрприз приготовила…

— М-ммм…)

Мы выехали из города, вырулили на МКАД и дальше я уже не особенно следила за дорогой — мы двигались в направлении, известному лишь одному Роме, а мне было всё равно куда — я доверяла ему. Мы разговаривали, шутили, но чувство возбуждения не покидало меня — Ромины слова про сюрприз, и манящая неизвестность не давали мне покоя.

Спустя некоторое время мы въехали в небольшой подмосковный городок.

— Где мы?

— Здесь есть небольшой, красивый скверик, — ответил Рома, — прогуляемся…

— Пройдёмся так, как нам с тобой нравится, — добавил он.

— А-аа…, - догадалась я, — так вот значит, какой сюрприз.

— Ага, — с удовольствием произнёс он.

Мы вышли из машины. Скверик был небольшой и располагался вокруг здания, которое напоминало внешне дом культуры или театр. Мы направились по утоптанной тропинке вглубь парка, оба в предвкушении чего-то необычного. Фонари нежно освещали романтичную красоту зимнего парка. Немногочисленные прохожие, минорно хрустели своей обувью по по утоптанным, снежным аллеям.

Не в силах больше сдерживать в тайне свой сюрприз, я взяла руку Романа и расстегнув одну пуговицу на шубке, пригласила его залезть за пазуху. Его рука легла на мою грудь.

— Клёво! — обрадовался он, — ты совсем голенькая под шубкой.

— Угу, — ответила я, довольная произведённым эффектом.

Мы продолжили прогулку, и похоже мой сюрприз удался — Рома начал фонтанировать идеями.

— А давай верхнюю пуговицу расстегнем… Нет, лучше две верхних…

Растегнула…

— Давай, ещё одну расстегнем…, - не унимался он.

Каждый раз, расстегивая очередную пуговицу, он страстно меня целовал.

— Ты моя горячая девочка…

Вскоре шубка оказалась полностью распахнутой. Мы шли с ним по тропинке, держась за ручку и наверно сзади мы представляли собой совершенно нормальное зрелище и нас можно было принять за парочку влюблённых. Но вот спереди… Я только могла представить себе, как мы смотримся.

Особенно я, в полностью распахнутой шубке, с выставленными напоказ, всеми своими прелестями… Стройная блондиночка, с небольшой, упругой грудью и твёрдыми сосками, с выбритым наголо лобком и с блестящими от соков половыми губками. Мне казалось, что при свете фонарей, моя мокрая киска блестит также ярко, как искрящийся на дорожках снег. Мороз приятно покусывал влажную писечку. Я чувствовала сильнейшее возбуждение от происходящего.

Я видела, как на нас всё больше и больше людей обращают внимание. Кто-то довольно улыбаясь, показывая своим видом, что совсем даже не прочь наблюдать эту необычную картину. Кто-то со злостью и гневом, словно говоря: «вот ведь до чего распустились». Кто-то с завистью…

Рома был явно рад, что его «шоу» удалось. Я могла себе только представлять, как он был возбуждён в этот момент. Что касается меня, то я была на седьмом небе от счастья — о таком приключении я могла только мечтать. Свободно гуляя по улице, почти полностью обнажённой, я чувствовала себя при этом спокойно — я была уверена, что Рома, в случае чего, защитит меня.

Таким образом, мы дошли до окраины сквера. В стороне от дорожки стояла припорошенная снегом скамейка, которая стояла спинкой к скверу, и нас с Ромой одновременно потянуло к ней. Я даже не стала смахивать с неё снег — расправив полы шубы, я села на неё. Рома сел рядом, уместившись на уголочке шубы. Рукой он развёл в стороны мои ноги и нежно прикоснулся к моей писечке.

— М-ммм…, - это его прикосновение вызвало во мне волну наслаждения, которая пробежала по телу.

— Да ты совсем мокренькая, — заметил Рома.

Он аккуратно ввёл в меня свой палец. Он нежно ласкал мою дырочку, поглаживал мой клитор… В сочетании с морозом, который добавлял свою лепту в эту симфонию чувств — незабываемые ощущения наполнили меня!

Рома добавил ещё один палец.

— А всю руку, слабо? — спросила я.

Эти мои слова он воспринял, как призыв к действию — его не надо было уговаривать. И хотя в его глазах мелькнуло некоторое сомнение и удивление, возражать он не стал и вскоре к двум пальцам присоединился ещё один… Потом ещё… Четыре пальца легко проникли в мою мокренькую щёлочку, но вот пятый никак не хотел туда влезать. Ладонь у Ромы была большая, не то что у Юлианы, и его кулак никак не хотел влезать в меня. Было ощущение, что моя писечка сейчас не выдержит растяжения и порвётся! Но сдаваться я не хотела! Я не могла допустить, чтобы Рома разочаровался во мне.

Вынув его руку, я поднесла её ко рту и стала облизывать её, щедро смачивая её своей слюной, а затем снова направила её в свою дырочку. Стараясь не обращать внимания на боль, я с усилием ввела всё-таки его руку во влагалище.

— М-ммм, — вырвался у меня вздох облегчения, одновременно с ощущением приятного растяжения внутри меня.

— Класс…, - восхищённо произнёс Рома, глядя на мою маленькую писечку, целиком сумевшую принять в себя его немаленькую ладонь.

Он начал аккуратное движение рукой, заворожено глядя на этот процесс. Постепенно моё влагалище привыкло к новому для себя размеру, и чувство боли почти совсем ушло, сменившись ощущением невероятного удовольствия. Напряжение внутри меня постепенно нарастало. У Ромы, похоже, тоже, потому что он вдруг вынул из меня руку и, выпрямившись, начал расстегивать штаны, желая достать свой член.

И тут, как гром среди ясного неба…

— Поделись девочкой, чувак, — прозвучал голос, где-то позади нас.

Мы настолько были увлечены друг другом, что не заметили, как к нам сзади подошли четверо молодых ребят.

— Заебись, вы тут устроились.

Рома выпрямился и расправил плечи — выглядел он довольно внушительно: широкие плечи, рост 190 — картина, которая не может не внушать уважение.

Я испуганно запахнула шубку.

Ребятам было лет по 15–16 и их было четверо, но спокойствие и уверенность Ромы, их явно смущала.

— Ну, и что дальше? — спокойно спросил Рома.

— Чувак, ты клёвую тёлочку отхватил.

— Я знаю, — ответил Рома, — и что дальше?

— Бог велел делиться…

— А кто ты такой, чтобы я с тобой делился?

— Мы местные пацаны, и нас тут многие знают…

— А я вот не знаю, и что дальше, — всё так же спокойно отвечал Рома, сжимая свои кулаки.

Уверенность в себе Ромы, и его грозный вид им явно не нравились — они нерешительно стояли, окружив нас, не зная, что предпринять. Им явно не хотелось попробовать на своих физиономиях его кулачищи.

Рома явно владел ситуацией.

— Ладно пацаны, давайте так: делаете, всё что хотите, но члены свои не совать — это моя привилегия.

Пацаны заметно обрадовались тому, что обстановка благополучно разрядилась, причём в их пользу.

А я, возмущённая его словами, с удивлением посмотрела на Рому, не веря, что он мог такое сказать. Но он как будто не заметил моего взгляда.

Пацаны бесцеремонно распахнули мою шубку и стали жадно лапать моё тело. Мяли мои сиськи, стискивали в руках писечку, больно щипали сосочки и половые губки. Их руки блуждали по всему телу. Четыре пары рук: сухие и влажные, тёплые и замёрзшие — им хотелось потрогать всё, и им было тесно. Вскоре я почувствовала, как расстегивают мои сапожки… как стягивают их с меня… снимают чулочки… спускают с плеч шубку… Вот я уже совершенно голая сижу перед ними.

Не смотря на их грубые ласки, возбуждение с новой силой нахлынуло на меня. Я была во власти этих четырёх, незнакомых ребят и во мне боролись о смешанные чувства: с одной стороны в этой ситуации — я была жертвой, а с другой стороны — я была главной героиней в этом сюжете. Я понимала, что продолжая контролировать ситуацию, Рома специально повернул сюжет таким образом. Ему нравилось смотреть!

Парни бесцеремонно лапали мою грудь, плечи, животик, бёдра, ножки, до самых кончиков пальцев…

— М-мммм…, - вырвалось у меня, когда почувствовала, как чей-то палец скользнул в мою дырочку.

«Наконец-то», — подумала я. Моя писечка буквально изнывала от желания.

Это был парень, который как раз вёл разговор с Ромой. Он вставил два пальца и начал очень энергично шерудить ими в моём влагалище.

— Попробуй всю руку, — услышала я слова Ромы.

Парень обернулся, посмотреть — не шутит ли, и, убедившись, что нет, начал неумело и настойчиво пропихивать в меня всю руку.

Растянутая после Роминого кулака, моя писечка была готова к подобному вторжению и довольно скоро, он уже орудовал в моём влагалище всей пятернёй. Он наслаждался этим процессом по полной программе — он вынимал полностью руку, восторженно глядя, как от его ладони, влажной и разогретой от моих соков, поднимается пар, заново вставлял обратно. Он вращал внутри меня свой кулак, и снова вынимал его…

В очередной раз, когда он захотел снова вынуть руку, я придержала её, направив обратно во влагалище. И он понял мой сигнал — он начал методично трахать меня рукой, следя за моей реакцией. А я, не в силах сопротивляться приближающемуся оргазму, выгибаясь пружиной, всем телом стремилась навстречу его кулаку.

— А-а! — вскрикнула я, и моё тело судорожно сжалось. Оргазм обрушился на меня со всей силой.

Удивительное дело — оргазм. Слово одно, а сколько оттенков может быть у этого простого и лаконичного слова, описывающего физиологическое явление. Не хватит слов в богатом русском языке для того, чтобы описать все возможные отличия одного оргазма от другого. Настолько они все разные: и уровню ощущений, по силе эмоций и по целой куче других нюансов. Но не один из них не похож друг на друга!

И этот оргазм отличался от всех предыдущих! Он был другой! И тогда мне казалось самый мощный по совокупности всех эмоциональных составляющих! Я ловила на себе восторженные взгляды пацанов, поймала восхищённый взгляд Ромы. Я словно сквозь сон помню следующие несколько минут. Помню, как ребята по очереди стали засовывать в меня свои руки… Помню, как достали они свои члены, а я ласкала их… Руками, губами, язычком… Помню, как Рома попросил парней донести меня до машины… Помню, как несли меня голую по скверу, с разведёнными в стороны ногами и с выставленной на всеобщее обозрение раздроченной писькой.

И только у машины, когда меня опустили на землю, и я почувствовала босыми ножками утоптанный снег, я стала потихоньку приходить в себя. Я увидела, как покраснели от мороза мои грудки, животик, бёдра. Я поняла, что замёрзла и мне захотелось поскорее сесть в машину, чтобы согреться там.

Усевшись на пассажирское сиденье, и закрыв за собой дверь, я сжалась в клубочек, охватив колени руками, пытаясь согреться. Машина остыла и в ней было не намного теплее, чем на улице. Рома положил на заднее сиденье мои вещи и перебросившись парой слов с местными пацанами сел в машину. Когда мы отъезжали — ребята провожали нас со счастливыми лицами.

— Ну, ты Крис даёшь! — Рома был явно впечатлён.

— Зачем ты это устроил? — вяло спросила я. Салон постепенно прогрелся, и меня от тепла разморило.

— Хотелось доставить нам обоим удовольствие. Или ты против?

Я с улыбкой посмотрела на него. Приятная истома заполняла меня. И весь мой вид достаточно ясно давал понять, что я ни чутельки не против.

— Будет, что вспомнить, — шутливо добавил Рома.

Постепенно чувства стали возвращаться в моё тело: было ощущение, будто меня имело стадо коней — своими кулаками они разворотили мою щёлочку. Казалось что моё влагалище вывернули наизнанку, а писька теперь стала, такой большой, что ни одни стринги, её уже никогда не закроют.

Моё тело постепенно отходило после мороза. Мы ехали по тёмной, заснеженной дороге домой. Я продолжала сидеть голой на сиденье — ни желания, ни сил одеваться не было.

И тут я почувствовала, что дико хочу в туалет.

— Рома, останови на минутку, я писать хочу, — взмолилась я.

Рома прижался к обочине и остановился. Это было загородное шоссе и машины проносились мимо с большой скоростью. Спрятаться было негде — до ближайших деревьев нужно было топать метров 50 по сугробам.

Я не стала одеваться и выйдя из машины сразу присела на корточки, спрятавшись за ней. Прекрасно понимая, что моя попа будет отлично видна всем машинам, следующим в нашем направлении — фары каждого проносящегося мимо автомобиля, ярко освещали обочину, но в тот момент мне было по фиг. Тем более, что на такой скорости вряд ли можно было что-то разглядеть.

Струйка мочи, не успевая впитываться в укатанный снег обочины, потекла к моим босым ножкам, и я почувствовала приятное тепло. Подняв глаза, я неожиданно встретилась взглядом с Ромой — в правое зеркало заднего вида он наблюдал за мной. Мне стало невероятно стыдно — я впервые справляла нужду в присутствии кого-то. Я отвела взгляд в сторону, а буквально спустя секунду услышала за своей спиной голос Ромы.

— Крис, ты так прекрасна в своей скромности, особенно в сочетании с полным бесстыдством…

Я обернулась и увидела Рому, держащего в руках мою шубу. В следующее мгновение он бросил шубу в сугроб и повалил меня, ещё продолжающую писать, на неё…

Он ворвался в меня и начал двигаться в бешенном ритме. Он мощно и всем весом обрушивался на меня, с каждым погружением, утапливая меня всё глубже в снег. Не обращая внимания, на проезжающие мимо машины, он с остервенением дикого зверя продолжал методично долбить меня своим членом.

Когда он содрогнулся от оргазма, я была ещё далеко от него. Привстав с меня, он зачерпнул рукой горсть снега и направил её в мою писечку.

— М-ммм…, - холодный снег приятно освежил мою измученную дырочку.

Он продолжал черпать снег и втирать его в письку. Ещё горсть…. Ещё… Он растирал его по половым губкам, по клитору… Снег попадал во влагалище, освежая его стенки…

Ещё горсть… Ещё… И вот я чувствую, как оргазм постепенно приближается… Напряжение растёт…И вот уже меня бьёт волшебная судорога…

До самого дома я так и ехала голышом — приятная послеоргазменная истома навалилась на меня… Когда уже Рома остановился у моего подъезда и до меня наконец дошло, что меня могут увидеть — я начала одеваться. Натянув сапоги и кое-как надев шубку, я поцеловала Ромика.

— Спасибо за прогулку, — сказала я, — сюрприз у тебя удался…

— И тебе спасибо! Это был незабываемый вечер!

Я уже открыла дверь, чтобы выходить из машины, когда Рома неожиданно удержал меня за руку.

— Слушай, Крис, — предложил он, — меня тут пригласили на свадьбу… Составишь мне компанию?

— Конечно! — с радостью согласилась я.

— Вот только мне надеть нечего, — расстроенно добавила я.

— Это не страшно, — улыбаясь, ответил Рома, — поедем и подберём тебе, что-нибудь…

— Сексуальное…, - произнёс он загадочно.

Я вышла из машины и помахала рукой, отъезжающей девятке. Чувство приятной усталости в моём теле, соседствовало с лёгкой эйфорией в душе — я была абсолютно счастлива…

Часть 3

На следующий день, вечером, как мы и договаривались, Рома заехал за мной. Мы планировали съездить в ТЦ МЕГА, чтобы подобрать мне какое-нибудь платье. Точнее не «какое-нибудь», а сексуальное, как выразился Роман. Лучший друг Ромы пригласил его на свадьбу в ближайшие выходные, и Роман предложил мне пойти вместе с ним. А так, как в моём гардеробе ничего подходящего к такому случаю не было, Ромик предложил мне купить платье. Так приятно… Впервые кто-то, не считая конечно моих родителей, собирался меня одеть.

Всю последнюю неделю зима баловала приятной погодой: тихой, безветренной, с лёгким морозцем. Пока я прособиралась, думая, что мне надеть, Рома уже подъехал, и ждал меня внизу. Одеться хотелось так, чтобы и Рому можно было порадовать и чтобы выглядела я не особо вызывающе. При таком большом скоплении людей, какое обычно бывает в Меге, мне было немного стрёмно шалить в открытую. Мой выбор почти сразу пал на простенькое, но любимое мною платье. Во-первых, оно было по фигуре и неплохо смотрелось. Во-вторых оно было достаточно коротким, и Рома мог порадоваться моей голенькой киске, так как трусики надевать я не планировала. И в-третьих, посчитала, что так будет просто удобно — минимум действий в процессе примерки платья: одно через голову сняла, другое надела. Потом, я долго сомневалась, надевать ли чулки. С одной стороны мне очень не хотелось их одевать, а с другой стороны — в таком людном месте не хотелось привлекать к себе чрезмерного внимания своими голыми ногами. В таком коротком платье и в куртке по пояс, мои голые ноги точно бы не остались незамеченными. Но если разобраться, именно этого-то мне и хотелось. Короче во мне шла борьба между разумом и желаниями, в которой в конце концов разум одержал победу и я неохотно натянула чулки.

Надев сапоги и коротенькую курточку, я бегом спустилась с лестницы. Забравшись в машину, я чмокнула Ромика в щёчку.

Он положил ладонь мне на колено и проведя ею по бедру, коснулся моей голенькой писи.

— Ммм… — удовлетворённо протянул он, — Голенькая…

— Угу, как ты любишь — игривым тоном произнесла я.

— Это да, люблю, — хитро прищурясь, ответил он, — но я думаю, тебя это заводит не меньше, чем меня.

— Эх, — мечтательно сказала я, — была бы моя воля, я бы не одевалась вовсе.

— Я только «ЗА», — с энтузиазмом поддержал Рома.

— Слушай, — сказал Рома, когда мы уже ехали, — я вот тут подумал… Может тебе ещё и туфли купить? Знаешь, такие есть полуоткрытые. Это конечно не совсем по погоде, но тебя ведь это не испугает. Зато, как ты будешь классно смотреться в вечернем платье и в таких туфлях.

— Супер! — поддержала я идею, — давай.

Пока мы ехали, я мечтательно рисовала себе свой образ. В открытом платье, конечно же без трусиков, ну и возможно даже без чулок… Тогда ярко розовый маникюр хорошо бы смотрелся на моих пальчиках в туфлях с открытыми носами.

Пока мы ехали на улице начался сильный снегопад.

Я представила себя сейчас на улице в том виде, какой я сама себе только что нарисовала. Вспомнился репортаж из Лондона, который видела по телеку, где показывали местную тусовочную жизнь и девушки одевались зимой в ночной клуб именно так — туфли на босые ноги. Причём для них это было совершенно нормально. Конечно зима у них была не такая, как у нас, но всё равно… От всех этих мыслей внизу живота я почувствовала знакомое приятное тепло.

Машин на парковке было очень много, и припарковаться получилось довольно далеко от входа, но куртку я решила оставить в машине — в Меге и так тепло, а куртка будет только мешаться. Пока мы шли по парковке в сторону входа, я почувствовала, как морозец приятно ласкает мою голенькую писечку и от этого возбудилась ещё сильней.

Примерка первых нескольких платьев прошла на хорошем уровне возбуждения. Снимая своё платье, я оставалась практически голой, и Рома, к нашему обоюдному удовольствию, вовсю пользовался этим. То он, как бы случайно, не зашторивал до конца портьеру в примерочной кабинке, то распахивал её, когда я была ещё не одета. То есть палил меня по всякому. При этом ему доставляло огромное удовольствие наблюдать в такие моменты и за мною и за реакцией других людей, участников его шоу. Я в такие моменты тоже отрывалась по полной, принимая всевозможные сексуальные позы, абсолютно не уместные во время примерки платья.

А иногда Рома просто неожиданно распахивал портьеру, принося очередное платье.

Конечно же в перерывах между примерками, одеваться я даже и не думала (если конечно это происходило в одном павильоне). Пока Рома подбирал размер, я оставалась голенькой и меня дико возбуждала мысль, что буквально в нескольких сантиметрах от меня, за перегородкой, находятся люди и лишь тонкая ткань портьеры отделяет меня от них. Я слышала их голоса, движение, шорох их одежды — всё это было настолько близко, что хотелось иной раз оглянуться — а правда ли я одна! Градус моего возбуждения постепенно крепчал…

Как я и думала, пришлось перемерить кучу платьев. Но всё было не то… То не достаточно яркое и торжественное, то размера моего нет, то цвет не тот… Постепенно весь этот процесс становился уже утомительным. Да и Рома видно было, что устал уже…

И я решила внести немного разнообразия в этот процесс. Рома каждый раз бесцеремонно распахивал шторку в примерочной, совершенно не заботясь о том, что меня могу увидеть, и я решила преподнести ему сюрприз. Сбросив сапоги и скатав с ног чулки, я села на маленький стульчик, в углу кабинки, лицом ко входу. Ноги развела как можно шире и одну задрала на небольшой крючок, на котором висел рожок для обуви, зацепившись пальцами. Другую отвела к противоположной стороне примерочной. Моя писечка распахнулась и я вновь ощутила, уходящий было под натиском всей этой рутины, прилив возбуждения. Пальчиками я стала нежно ласкать свою киску… Погладила губки, коснулась клитора… Приятная дрожь пробежала по телу.

Ввела пальчик внутрь… Потом ещё пальчик… Писечке этого было мало. Но под рукой ничего подходящего не было… Кроме… Рожок для обуви!

Он был пластмассовый, белый и какой-то невероятно длинный. Я стала вводить его в писечку рукояткой внутрь.

Ммм-м…, - невольно выдохнула я с чувством.

Я представила себе, как войдёт Рома с очередным платьем, как отдёрнет шторку и как будет он приятно удивится, увидев меня в таком виде.

Я возбуждалась всё сильнее… Напряжение росло… Закрыв глаза, я представляла Романа, распахивающего шторку, его лицо, сначала удивлённое, а затем светящееся страстью…

Оргазм постепенно приближался… Рожок всё быстрее двигался во мне, подчиняясь растущему возбуждению… И вот, в тот момент, когда я вплотную приблизилась к оргазму, когда точка невозврата по пути к нему была пройдена — распахнулась портьера…

Я открыла глаза и с удивлением вдруг обнаружила, стоящего в проёме кабинки совершенно незнакомого мне мужчину! Он смотрел на меня абсолютно ошалевшими глазами… В этот момент я начала содрогаться в конвульсиях оргазма, а он продолжал оторопело стоять и смотреть на меня! Как мне тогда показалось, продолжалось это бесконечно долго… Мой нескончаемый оргазм… Это обоюдное состояние шокового ступора…

Я ведь даже рожок не вынула из письки!

— И-извините, — смущённо промямлил он и закрыл шторку.

Моё лицо мгновенно «вспыхнуло» — вот так сюрприз… Я стала суматошно натягивать сапоги — Рома мог с минуты на минуту прийти, и лучше, чтобы он об этом случае ничего не знал. Вот же «блин», так спалиться…

— А вот и я, — сказал Рома, распахивая занавеску примерочной. Я как раз успела отпихнуть в угол кабинки рожок, испачканный в моих соках.

«Вовремя я успела», — подумала я.

«Бли-иин, чулки-то я не одела… Вот дуу-рра».

— Ты и чулки сняла, — спросил он.

— Да, что-то жарко стало, — солгала я, пряча глаза.

— Ах, ты моя горячая девочка, — с удовольствием проговорил он, и поцеловал меня в щёчку, — Да ты правда горишь вся.

Я примерила очередное платье, но больше для виду — мне хотелось как можно скорее уйти оттуда. Подальше от этого чувства стыда… Я мастурбировал и кончила на глазах у какого-то «хряка»! Блиииин…. Поскорее надев своё платье, я потащила Рому в другой магазинчик.

Проходя мимо павильончика с обувью, я обратила внимание на туфли. На небольшой платформе, с вырезом под два пальчика, белые… Ммм… красота! Мне захотелось непременно их примерить.

Девушка продавец с удивлением посмотрела на мои голые ноги, когда я снимала сапоги, чтобы примерить туфли.

— Супер! — сказала я, встав на ноги и глядя на себя в зеркало.

— Ага! — согласился Рома.

Белые туфли мягко подчёркивали нежный загар, оставшийся с лета и даже под это платье смотрелись офигенно! Добавить ещё яркий лак на пальчиках и будет вообще отпад! Туфли были совсем не дешёвые, но Рома, не моргнув глазом и не торгуясь, оплатил покупку в кассе. Я была счастлива!

Я решила не снимать их и продолжить подбор платья уже в туфлях. Мы шли по торговому комплексу и я чувствовала себя на фоне людей, одетых в кучу зимних вещей, невероятно голой. Лёгкое платье и туфли — вот и вся моя одежда. Каждый человек, проходящий мимо, неважно был ли он мужчиной или женщиной, провожал меня взглядом. Кто-то мельком бросал взгляд, кто-то задерживал взгляд надолго и даже оборачивался вслед… Мужчины в основном смотрели с желанием, женщины с завистью и осуждением…

Роман был в восторге от этих взглядов — он гордый шёл по Меге, и весь его вид говорил: «да, это моя девушка, завидуйте». Я тоже не могла оставаться равнодушной к такому вниманию, я чувствовала, как во мне начинает расти возбуждение. Моё голенькая писечка жаждала ласки.

И тут… Мы с Ромой одновременно обратили внимание на это платье, и когда наши глаза встретились, они выражали полное единодушие: да, это оно! Атласное платье, красного цвета, с глубоким декольте на спине…

Мне не терпелось примерить его! Но, к сожалению все примерочные были заняты, и люди с вещами толпились в ожидании своей очереди.

— Слушай, а давай, прямо здесь, — предложил Роман, — между рядами тебя никто и не увидит!

Я оглянулась по сторонам. Людей в магазине было достаточно много, но мы находились между рядами c одеждой, и увидеть нас могли только с противоположных сторон нашего ряда. В другой момент я бы ни за что не решилась на подобную выходку, но моё возбуждение притупляло чувство опасности.

Поколебавшись несколько секунд, я решительно сняла через голову своё платье…

— Ты просто супер! — восхищённо произнёс Рома.

В конце прохода между рядами висело огромное зеркало в полный рост. И в этом зеркале я увидела сексуальную стройную блондинку, в белых туфлях на каблуке и при этом совершенно нагую. И это была Я! Нежный загар, горящие от возбуждения глаза — я сама залюбовалась собой!

Рома протянул выбранное нами платье, напомнив мне тем самым, ради чего я собственно разделась. Посмотрев по сторонам, я поймала на себе несколько любопытных взглядов. Надо было поторапливаться — не дай бог, охрана магазина заметит мою выходку.

Быстренько надев платье, я подошла поближе к зеркалу. Да, это платье стоило потраченного на его поиски времени. Оно было свободного покроя, но при этом отлично подчёркивало фигуру. И длина была оптимальной — короткое, но не вызывающе короткое. А вырез на спине был особенно эффектен!

— То, что надо! — сказал Рома.

— Ага! — с удовольствием согласилась я.

Красный цвет отлично сочетался с моими волосами и белыми туфлями. Я выглядела и чувствовала себя, настоящей красавицей и не могла налюбоваться собой.

Ткань платья была очень нежной и гладкой на ощупь и приятно холодила кожу. Мне совершенно не хотелось его снимать.

— Берём! — решительно произнёс Рома и потащил меня на кассу. Видимо, он также, как и я, хотел, чтобы я осталась в этом наряде.

На кассе сидел паренёк, лет 20, который смущённо, но с интересом поглядывал на меня, пока мы стояли в очереди.

— Мы берём это платье, — сказал Роман, когда подошла наша очередь.

Я видела растерянное лицо этого паренька — нужно было снять ценник с платья и магнит, а как это сделать, он, похоже, не представлял.

— Подойдите пожалуйста сюда, — сказал он наконец, приглашая за прилавок.

Я подошла к нему и повернулась спиной — он стал искать ценник, и я почувствовала его дрожащие руки у себя на теле. Ценник оказался прикреплён в самом низу декольте и почти наверняка, срезая его, он видел мою голою попку. Обернувшись, я увидела, как он густо покраснев, совсем смутился.

Магнит был прикреплен спереди на подоле платья и для того чтобы его снять, нужно было его задрать к размагничивателю, который стоял на прилавке.

Нерешительно потянув подол вверх, он посмотрел мне в глаза, как бы спрашивая моего согласия. Я кивнула в ответ, давая добро.

Паренёк сидел на стуле, и когда он поднёс магнит к устройству, подол задрался уже настолько, что ему отрылся вид на мою голенькую щёлочку. В этот момент я настолько возбудилась, что казалось, коснись слегка, моей текущей письки и я кончу! Моя киска жаждала этого! Моя воля была полностью подчинена только этому желанию. В этот момент я не ничего не соображала, а ведь я находилась на виду у десятка людей, стоящих в очереди!

Но паренёк был очень аккуратен — смущённо пряча глаза, он снял магнит не коснувшись моего тела.

Моё растущее возбуждение требовало разрядки. Когда мы вышли на парковку, я почувствовала небольшое облегчение — морозный воздух слегка остудил мою разгорячённую киску. На меня обращали внимание все, кто был в этот момент на парковке — в таком наряде я явно не сочеталась с грязной и холодной парковкой. Грязный, полурастаявший снег лежал на асфальте. Свежий снег белыми шапками украшал крыши машин, заезжающих на стоянку. И я, в красном полуоткрытом платье, в новеньких ярко белых туфлях и с голыми ногами. Представляю, насколько вызывающе я смотрелась!

Но мне нравилось это внимание! Я заряжалась от него какой-то неведанной энергией!

Уже оказавшись в машине, я поняла, что возбуждена до предела и мне позарез нужна разрядка.

Выехав со светлой парковки, мы оказались на тёмной заснеженной улице. Снег валил такой, что поток машин не успевал даже накатать колею на дорогах. Рома ехал очень осторожно, но несмотря на это машину в поворотах заметно сдвигало в сторону.

Глядя на эти сугробы, мне захотелось сбросить с себя всю одежду и плюхнуться в снег. Представляя, как холодный снег остужает моё разгорячённое от желания тело, я возбудилась ещё сильнее. Писька зудела так, что только снег мог снять это растущее возбуждение.

— Рома, сверни пожалуйста к озеру, — попросила я Романа, не в силах больше терпеть.

— Зачем?

— Хочу в снег, сил нет.

— Ого! — обрадовался он, — давай. Только я буду снимать.

— Делай что хочешь, — сказала я. Мне не терпелось, поскорее окунуться в свежую снежную ванну.

Рома свернул с основной дороги на маленькую дорожку, которая вела к озеру. Машины здесь почти не ездили, и снега было заметно больше.

— Всё, тормози! — сказала я, снимая с ног туфли.

— Подожди, мы же ещё не доехали, — проговорил он, останавливая машину, прямо на середине дороги.

— Сил больше нет!

Открыв дверь машины, я вышла на дорогу, ступив босыми ножками в снег.

Достав мобильник, Рома включил камеру и приготовился снимать.

— Мммм… Как здорово!

От восторга я стала кружиться на месте. Снег приятно остужал мои босые ножки. Он был такой свежий, нежный, лёгкий и слегка прохладный.

— Готов? — спросила я, снимая через голову только что купленное платье.

— Ага, — Рома, смотрел на меня через экран мобильника, снимая видео.

Оставшись совершенно голенькой, я прошлась вперёд-назад перед машиной, освещённая светом её фар. Я шла медленно и упруго, качая бёдрами и перекрещивая ножки, как это делают манекенщицы на подиуме — мне хотелось подразнить Рому. Он вышел из машины, продолжая меня снимать.

Такой же походкой я пошла в сторону обочины, где лежал нетронутый никем снег. Ножки погрузились по щиколотку, потом вдруг резко утонули по колено, и я плюхнулась в сугроб!

— А-ааа… — вырвался из меня стон облегчения.

Я переворачивалась со спины на грудь, потом опять на спину. Черпала горстями снег, накидывая его на грудь, на плечи, на голову… Гладила снегом свои бёдра, живот, грудь…

— М-ммм…

С ног до головы я была в снегу, но холода совершенно не чувствовала — моё возбуждение, накопившееся за вечер, грело меня. Я направила порцию снега в пылающую огнём щёлочку. Мне казалось, она готова растопить тонну снега!

Уже после третьей порции снега, которую я втирала в мою щёлочку, я поняла, что оргазм вот-вот накроет меня! Зачерпнув руками очередную горсть снега, я вдавила её в свою ненасытную щёлочку и сразу же содрогнулась в сладких конвульсиях.

Не в силах больше сдерживаться, Рома бросил в машину мобильник, которым он меня снимал и кинулся ко мне. Я была в полубессознательном состоянии, когда почувствовала, как чьи-то руки поднимают меня из сугроба.

Он перетащил меня на дорогу и положил перед машиной — снега здесь было поменьше. Торопливо расстегнув штаны, он перевернул меня на живот и смахнув рукой с моей попы снег и всем своим весом вдавил меня в дорогу.

С каждым его движением, я чувствовала, как мой лобок всё глубже вдавливается в снег. Мне казалось, что ещё чуть-чуть и растопив снег и лёд, он упрётся в асфальт. При этом лобок настолько замёрз, что я его почти не чувствовала, так же как и свои сиси, которые расплющившись об дорогу, при каждом движении Ромы, елозили по снегу.

Пальчики на руках и ногах тоже сильно замёрзли. И только попе моей было хорошо — она согревалась, упруго отвечая на каждое падение сверху, тела Романа.

Наконец зарычав, Роман сильно вздрогнул и через некоторое время обмяк, полностью придавив меня своим весом. Когда он поднялся с меня, я вскочила на ноги и ринулась к машине. Хорошо, что Рома не заглушил двигатель, и в салоне было тепло. Забравшись с ногами на сиденье и обхватив их руками, я сидела замёрзшая, но счастливая — я порадовала себя незабываемым снежным оргазмом и доставила удовольствие своему мужчине!

— Замёрзла, Снегурочка моя? — спросил Рома, залезая в машину. Глаза его светились счастьем.

— Угу, — ответила я, — Не страшно, сейчас отогреюсь…

Я сидела голенькой всю оставшуюся дорогу до дома. Тело отходило от мороза и мне было хорошо. Я уже совсем согрелась, когда мы подъехали к моему дому. Не хотелось вставать, одеваться, выходить — я разомлела от тепла и приятная ленивая истома придавила меня к сиденью.

— Приехали, — услышала я.

— Ага, — ответила я.

Рома посмотрел на меня.

— Не хочешь выходить? Давай посидим немного, — предложил он. Протянув ко мне руку, он взял мою левую ножку и перенёс её к себе на бедро. Нежно водя своей ладонью по внутренней стороне бедра, он гладил мне ножку — я была на седьмом небе… Он гладил мою стопу, перебирал пальчики — я просто улетала… Я сидела голышом в машине, с разведёнными в стороны ногами рядом со своим подъездом и мне было наплевать — так мне было хорошо!

В какой-то момент я поняла, что на меня кто-то смотрит. Посмотрев в окно, я встретилась взглядом с глазами Антона, соседа, молодого парня, младше меня на два или три года, который жил этажом выше. Взгляд его был совершенно ошалелый. Машина наша стояла под фонарём и ему открывался замечательный вид на все мои прелести! Поняв, что я его заметила, он поспешил пройти мимо, в сторону подъезда.

— Блин! — дёрнулась я.

— Да, ладно… Подумаешь. Что он там увидел, в темноте, — успокаивал меня Рома.

— Да он всё видел! Мы тут под фонарём, как два тополя на… Только бы он предкам ничего не рассказал…

«Так, хватит на сегодня позора», — думала я, второпях одевая сапоги.

— Стоп, а где моё платье? — проговорила я, осматривая свои вещи.

— Так вот же оно, — сказал Рома, протягивая мне новое платье.

— Да, не это… Моё старое платье, в котором я была.

— Ой…, - проронил Ромик с виноватым видом.

— Что «ой»? — спросила я, подозревая что-то не очень хорошее.

— Ты знаешь, когда ты примерила это платье, я забыл обо всём на свете. Мне кажется, я повесил его на ряд с одеждой и там его и оставил…

— Блин! — расстроилась я, — это было моё любимое платье.

— Ну ладно тебе…, - утешал меня Рома, — мы ещё купим… лучше…

— Ну, хорошо, — успокаиваясь, сказала я, — я согласна… Особенно если оно будет таким же красивым, как это!

Всё это время я продолжала сидеть голой в машине, совершенно не обращая внимания на проходящих мимо прохожих. Впрочем, совершенно так же, как и они не обращали на меня внимания. Или делали вид, что не замечают… Не знаю… Но определённо одно — я что-то совсем уже обнаглела… Сидеть голой в машине, рядом с домом — это конечно уже верх наглости. Но надо отдать должное, что отчасти причиной этому было моё совершенно расслабленное состояние, то состояние пофигизма, в котором я обычно нахожусь после моих снежных приключений.

Одеваться мне ничутельки не хотелось, но надо было выходить из машины. Кое-как надев на себя платье, потому что в машине делать это жутко не удобно, я вышла из машины, поправляя по ходу задравшееся до пояса платье. Куртку я одела уже на улице.

Попрощавшись с Ромиком, я забежала в подъезд. В руках я тащила пакет с туфлями и сумочку. Поднявшись на один пролёт, я столкнулась с Антоном — он стоял у окна и как будто ждал меня.

— Привет! — сказал он.

— Привет…, - пролепетала я, пряча глаза. Его мне сейчас меньше всего хотелось бы видеть.

— Ты не очень легко одета? — с ухмылкой заметил он, глядя на мои голые ноги, — зима однако.

— А тебе то какое дело? — зло проговорила я. Вся эта ситуация начинала меня подбешивать, — Ты что, нотации мне собираешься читать?

— Нотации тебе будут родаки читать, когда увидят вот эту фотку, — сказал он победоносно, протягивая мне мобильник, на экране которого была фотка голой девушки, сидящей в машине, на пассажирском сиденье.

Я была в шоке! Я стояла, как истукан, вглядываясь в изображение голой девушки, смутно осознавая, что это я. Ноги девушки были широко распахнуты в стороны, было отчётливо видна гладко выбритая писечка, на которую удачно падал свет фонаря, но вот лицо… Можно было поспорить, с тем фактом, что это я.

— Лица вообще не видно, — заявила я.

— Хорошо, а как тебе это, — сказал Антон, поколдовав немного с телефоном и вновь показывая мне экран.

Его вид победителя мне совсем не нравился. Я попой чувствовала надвигающуюся неприятность.

То, что я увидела на экране, мне понравилось ещё меньше. Это было видео того, как я вылезала из машины — этот маленький «сучонок» снимал из окна подъезда. Платье было задрано до пояса и видно было, что ни трусов, ни колготок на мне нет. Это длилось буквально несколько мгновений, но этого было достаточно. И то, что это действительно я, на видео, сомнений уже никаких не было.

— И что ты хочешь? — подавленно спросила я.

— Секса!

— Пиписька ещё не выросла, — буркнула я.

— Я бы не советовал грубить мне, — раздражённо ответил Антон, — а то покажу твоим предкам весёлые картинки, и разбирайся, как хочешь…

— Так, что же ты хочешь?

— У нас мальчишник будет в воскресенье, у друга день рождения и ты бы здорово украсила своим присутствием наш вечер.

— Ну уж, хрен тебе! — возмутилась я, — показывай свои картинки моим родителям… Мне всё равно…

Отдаваться этим соплякам на потеху, мне совершенно не хотелось. Уж лучше пусть мне предстоит нелицеприятная беседа с родителями и масса неприятных объяснений, чем шанс прослыть шлюхой.

— Ну, ладно, — Антон почувствовал, что рыбка срывается с крючка, — тогда просто окажи мне услугу…

— Какую ещё услугу? — поинтересовалась я.

— Покрась в комнате у меня потолок.

— Ты чё, дурак? Серьёзно, что ли? — с недоверием спросила я.

— Ну, да, — проговорил он, — предки уехали, и дали задание побелить потолок до завтра. Знаешь, как неохота…

— И это всё? — всё ещё сомневаясь, спросила я, — и после этого ты сотрёшь эту запись?

— Ну, да, — сказал он, искренне глядя мне в глаза.

Про себя я подумала, что даже если его цель просто заманить меня в свою квартиру, то уж один на один, я как-нибудь с ним справлюсь. Мне конечно очень не хотелось красить сейчас потолок, тем более, что я совершенно не представляла, как это делается, но другого выхода у меня не было.

— Ну, ладно… — проговорила я, всё ещё не веря, что такой малой «кровью» смогу отделаться от его шантажа.

Он пошёл вверх по лестнице и я следом за ним. Войдя в квартиру, он включил свет, снял верхнюю одежду, ботинки и стал наблюдать за мной. Куртку я повесила на крючок и сняв сапоги осталась босиком стоять в коридоре. На мне из одежды осталось лишь новое платье, которое мы с Ромой только что купили.

— Классно выглядишь…, - с восхищением в голосе произнёс он.

— Спасибо, — недовольно пробурчала я в ответ, хотя мне был приятен его комплимент — я видела, что он искренно это сказал.

Он провёл меня в свою комнату. Мебели в комнате почти не было, занавески с окон сняты и пол был застелен плёнкой — всё было готово для покраски. А на полу, рядом со стремянкой, стояла банка с краской — Антон не обманул меня.

— Вот… — обронил он.

— Я тут уже начал, — продолжил он, показывая на угол комнаты.

Часть потолка на самом деле уже была покрашена, и пол в этом месте был весь в пятнах краски.

— Краска капает и может попасть на голову, поэтому лучше спрятать волосы, — сказал Антон, протягивая мне трикотажную шапочку.

— Спасибо, — с грустью проговорила я, понимая, что шапочка меня наверно не спасёт.

— Слушай, а может у тебя есть какая-нибудь ненужная футболка, — без надежды в голосе спросила я, — а то я это платье не могу испачкать, а кроме него у меня больше ничего нет.

— Нет, Кристин, извини, — сказал Антон, едва скрывая удовольствие.

«Ну и хрен с тобой» — подумала я.

И я сняла платье, оставшись совершенно голой.

Антон смотрел на меня во все глаза. В его взгляде было столько эмоций: и страсть, и возбуждение, и радость, и любопытство…

Убрав волосы под шапочку, я двинулась в сторону стремянки. Окунув валик в банку с краской, я стала подниматься по ступенькам. Я видела, как краска собирается на краю валика, и старалась успеть донести валик до потолка, прежде чем краска потечёт вниз. Я уже поднялась на верх стремянки и почти распрямила руку, как вдруг неожиданно краска, не удержавшись на краю валика, густо капнула мне прямо на грудь…

— Ой! — взвизгнула я.

Антон, раскрыв рот, смотрел на меня — струйка белой краски медленно стекала по моей правой груди, окрашивая сосочек.

— Она что, теперь не отмоется? — испуганно спросила я.

— Да нет…, - запинаясь, проговорил хриплым голосом Антон, — это водоэмульсионная краска… она отмывается… водой с мылом…

— Я щас приду, — добавил он и быстро вышел из комнаты.

Пока я стояла, краска уже успела капнуть мне на бедро, надо было срочно начинать красить, и я стала неумело водить валиком по потолку, размазывая краску.

Постепенно я приноровилась — окунать валик я старалась не сильно, чтобы меньше краски стекало и разбрызгивалось. Мне этот процесс даже начинал нравиться.

Антон уже вернулся и сидел в кресле качалке, у окна, пристально наблюдая за мной. Меня возбуждало его внимание. Возбуждало и открытое окно — я представляла, какой вид на мои прелести открывается всем жильцам дома напротив. Я фантазировала, как многочисленные жители прильнули к своим окнам, разглядывая меня, обнажённую, ярко освещённую светом, принимающую на стремянке самые необычные позы…

Моя неугомонная писечка постепенно увлажнялась, и ничего не могла с этим поделать. Я настолько увлеклась своими фантазиями, что в очередной раз неосторожно окунула валик слишком глубоко в ведро и не успела донести его до потолка, как краска буквально ручейком потекла мне на живот, бедро и стала стекать к моей бритой щёлочке.

От неожиданности я вскрикнула и машинально рукой хотела смахнуть с себя краску, но только размазала краску по лобку и половым губкам… Краска продолжала стекать с валика, капая на мои ноги, на стремянку… Я совершенно растерялась.

— Если ты поласкаешь себя, — сглотнув комок волнения, сказал Антон, абсолютно диким взглядом глядя мне между ног, — я сотру с телефона твои фотки прямо сейчас…

Я и сама не прочь была поласкаться, а тут, такое выгодное предложение. Я посмотрела на свою писечку — выглядела она совершенно необычно в белом цвете. Мне самой жутко захотелось потрогать её.

— Давай, стирай! — согласилась я, — но только, чтобы я видела.

Антон встал с кресла и подошёл ко мне, не отрывая взгляда с моей писечки. Я сидела на верхней ступеньке стремянки, ножки были согнуты в коленях и слегка разведены в стороны — ему открывался замечательный вид на мою щёлочку в краске.

Он при мне удалил с телефона компрометирующие записи, и я почувствовала облегчение — ну, что же, можно и поласкаться.

Я уселась поудобнее, спустившись на одну ступеньку вниз и опираясь одной ногой на пол, а другую ножку, согнутую в колене поставила на стремянку. Я сидела напротив большого окна, а Антон расположился в кресле около окна. Ощущение, что на меня смотрят из дома напротив, не покидало меня, и от этого я возбуждалась ещё сильней.

Дотронувшись до киски, я ощутила нахлынувшее сладкое чувство, ещё далёкого, но уже приближающегося оргазма. Вот только половые губки, испачканные в краске, не позволяли пальчикам легко скользить по щёлочке, как мне того хотелось. И тут мне пришла в голову идея, раз уж писька моя уже в краске, то хуже ей уже не будет — всё равно отмывать.

Макнув руку в банку с краской, я опустила её на писечку. Краска была прохладная и скользкая. Я стала нежно поглаживать свои складочки, которые с каждым движением моих пальчиков окрашивались в белый цвет всё более толстым слоем.

Понимание того, что я ласкаю себя грязными в краске руками, добавляло дров в топку моего растущего возбуждения. Это было так необычно и так экстремально! Мне захотелось ещё окунуть пальчики в банку с краской, что я незамедлительно и сделала.

Пальчики легко заскользили по писечке. Краска стала стекать к моей ещё одной дырочке — я почувствовала, как прохладный ручеёк приближается к анусу. Антон подскочил с кресла и схватив с пола кисточку, окунул её в краску. Подойдя ко мне, он приблизил кисточку к моей груди и нежно провёл ей по соску. Посмотрев на неё, я увидела полоску краски, пересекающую наискосок мою грудь и закрашенный её, торчащий сосок. Мне было приятно, то, как он это сделал, и я не стала его останавливать.

Он макнул кисточку в краску и провёл ей по бедру — кисточка оставила за собой белый след.

Я продолжала ласкать себя пальчиками…

Антон кисточкой…

Я настолько была поглощена своими ощущениями, что уже не контролировала, происходящее вокруг… Не контролировала себя…

Пальчики сами погрузились в «дырочку»… Я не осознавала, что крашу себя изнутри…

Приближался оргазм, и только на этом было сосредоточено всё моё внимание…

— А-аа!

Мощно вздрогнув всем телом, я кончила.

Придя в себя, я увидела обалдевшего Антона, с кисточкой в руке. Посмотрев на себя, я обнаружила, что почти всё моё тело перемазано белой краской.

«Как я буду теперь отмываться», — лениво подумала я.

Я поднялась со ступенек.

— Ну, ты даёшь! — впечатлённый увиденным, произнёс Антон.

— Круто? Да? — спросила я.

— Ага! Приходи к нам на мальчишник.

— Так. Ты опять за своё?

— Ну, приходи? — умоляюще протянул он.

— Нееет…, - ответила я.

— Мне кажется у тебя нет варианта, Крис, — каким-то другим тоном произнёс Антон.

— Смотри, — добавил он, показывая пальцем в окно.

— Куда смотреть? — не понимала я.

Он взял в руку телефон и набрал номер.

— Димоныч, моргни светом, — попросил он в трубку, а потом, снова обращаясь ко мне, — вон видишь в окне напротив.

Антон показывал мне на окно стоящего через дорожку дома напротив. Там неожиданно загорелся луч света и моргнув несколько раз, погас.

— Что это? — спросила я, ничего не понимая.

— Это, Димоныч посветил светом своей видеокамеры…

Какие-то смутные нехорошие подозрения стали зарождаться в моей голове, но Антон опередил их.

— Мой приятель Димка, снимал всё это шоу на видеокамеру. А камера у него дорогая, с хорошим зумом….

У меня внутри всё похолодело…

— Ну, и сволочь же ты! — от обиды я готова была заплакать.

— Запиши мой номер, — сказал Антон, — он у меня простой. Номер квартиры, номер дома и номер школы…

Я не дослушала его…

Схватив свои вещи, я рванула к входной двери. Не одеваясь, взяв в руки сапоги, куртку и пакет с купленными вещами, я как была, голая и вся в краске, вышла на лестничную клетку.

— В субботу вечером приходи, — успел крикнуть мне в след Антон, прежде чем я захлопнула за собой дверь.

Было уже достаточно поздно и, слава богу, на лестнице мне никто не встретился. Спустившись на один этаж, я оказалась у двери в свою квартиру. Пока я искала ключи в сумочке, я поняла, что испачкала в краске и куртку и сапожки. Хорошо, что новое платье и туфли были в пакете.

Оказавшись в квартире и включив в прихожей свет, я увидела в зеркале себя… Почти всё моё тело было замазано белой краской, особенно моя грудь, ножки и писечка… Я смотрелась очень необычно. И что самое интересное, я не выглядела голой, несмотря на то, что была полностью обнажена. Этот факт меня немало удивил…

Краска уже начинала подсыхать и неприятно стягивала кожу — надо было её срочно смывать.

Забравшись в ванну и включив воду, я стала отдраивать себя. Краска отходила очень неохотно и я уже начала беспокоится — смогу ли я её вообще отмыть. Я не жалела мыла, но моя мягкая мочалка плохо справлялась с краской. Я догадалась взять губку для посуды и стала тереть грубой стороной — вот тогда краска стала отходить. Но было довольно больно тереть тело такой губкой, особенно, когда отмывала самые нежные свои места. Грудь покраснели, сосочки набухли и неприятно зудели. Больше всего я промучилась, конечно, со своими складочками, драила губкой, чуть ли не выворачивая писечку наизнанку.

Но внутри помыть всё равно не получалось. Я посмотрела вокруг, и взгляд мой наткнулся на зубную щётку. «Это вариант», — подумала я.

Намылив щётку, я стала оттирать внутренние стенки влагалища. Было больно и неприятно. По мере того, как кровь приливала к моим половым органам, боль постепенно притуплялась и уступала место растущему возбуждению. Я уже более смело работала щёткой и моя бедная писечка просто горела огнём.

Наконец я отмыла от краски своё тело. Кожа на теле в местах где я тёрла наиболее интенсивно покраснела и зудела — я вся была в красных пятнах. К этому моменту я уже так устала, что отмывать куртку и сапоги сил уже не было… Я завалилась спать.

Часть 4

Всё оставшееся время до субботы меня мучали противоречивые чувства: с одной стороны я очень хотела пойти на свадьбу. Хотела так сильно, будто это была моя свадьба! Мне очень хотелось одеть своё новое платье, свои беленькие туфли и… И больше ничего не надевать! Только лёгкое атласное платье с большим вырезом на спине и туфли! Я представляла, как буду классно выглядеть, какие будут при этом у меня ощущения и мне хотелось, чтобы суббота наступила как можно скорее.

Своих знакомых на этой свадьбе я не рассчитывала увидеть, и тот факт, что не надо будет ни перед кем оправдываться за свой откровенный вид, меня очень даже устраивал. Да и Роман будет только рад, если я буду так легко одета.

С другой стороны, я очень не хотела в ту же субботу идти к Антону на вечеринку, прекрасно догадываясь, что меня там ждёт. Группа молодых, пьяных отморозков, от которых можно ожидать чего угодно.

А ещё я переживала, что следы от губки на теле не пройдут до субботы, и тогда плакала «моя» свадьба…

Но переживала я напрасно — уже на второй день следов на теле практически не осталось и я начала с энтузиазмом готовиться к свадьбе.

В салоне красоты я проэпилировала ножки и зону бикини, обновила маникюр на руках и ногах, сходила в солярий. Наверно невеста к своей свадьбе так не готовится, как готовилась я. Мне жутко хотелось показаться в своём новом платье, в туфельках, но ещё сильнее мне хотелось, чтобы кроме обуви и платья больше ничего из одежды на мне не было. Я просто жаждала появиться в таком полураздетом, вызывающем виде при большом скоплении людей. Самое восхитительное в этом было то, что меня там никто не знал! Я уже предвкушала всеобщее внимание к моей персоне, к моему наряду, и представляя себе эту картину, я уже ощущала приятное знакомое возбуждение в моей гладенькой писечке.

Мы договорились с Ромой, что утром он подъедет прямо к подъезду, и я выйду в том виде, о каком мы с ним и мечтали. Только платье и туфли — больше ничего!

Ночь я провела беспокойную — возбуждение не давало мне уснуть. В предвкушении завтрашнего дня я даже забыла про шантаж Антона. А ведь именно на завтра он приглашал меня к себе на мальчишник. Но об этом мне совсем не хотелось думать в тот момент.

Утром я поднялась раньше, чем прозвонил будильник, и стала приводить себя в порядок. Рому я ожидала уже стоя у окна. На улице было тепло — градусник за окном показывал ноль. Небо было затянуто тучами, и из этой серой и тёмной массы падал крупными снежинками снег. Я представляла, как выйду наружу, как почувствую на своём теле эти медленно падающие, пушистые снежинки… Ощущая нарастающее в писечке возбуждение, я еле сдерживалась, чтобы не выйти из дома раньше, чем приедет Роман.

Наконец знакомая девятка подкатила к подъезду.

— А вот и Рома! — радостно вскрикнула я, и взяв в руки сумочку, поспешила к выходу.

Запрыгнув в машину, и чмокнув Ромика, я стала усаживаться на сиденье, стараясь расправить платье.

— Да ты сегодня просто красавица! — восхищённо произнёс Рома.

— Спасибо! И ты, я смотрю, шикарно выглядишь! — ответила я.

Рома был одет в тёмный строгий костюм, который весьма элегантно смотрелся на его спортивной фигуре.

Мы поехали с ним в небольшой подмосковный городок, где и происходило всё это действие. По плану мы должны были оставить там машину и все дальнейшие наши передвижения совершать на заказанных женихом машинах. Конечным пунктом нашего свадебного путешествия был частный дом, тоже где-то в области, где должен был накрыт стол и где ожидалась основная торжественная часть свадьбы.

Всё это мне рассказывал Ромик по дороге в ЗАГс. Снег продолжал падать, насыпая сугробы. Машины ехали аккуратно и несмотря на субботу было их достаточно много. Несмотря на то, что я была в машине, на меня обращали внимание и это здорово меня вдохновляло — я чувствовала себя невероятно красивой!

У ЗАГСа стояло много машин, разукрашенные лентами и кольцами. Красиво одетые молодые люди, невесты в красивых белых платьях толпились у входа. Но когда мы с Ромой вышли из машины и направились к зданию ЗАГСа, я поняла, что именно мы с ним стали всеобщим центром внимания. Я видела, что на нас смотрят, я чувствовала кожей всего тела эти многочисленные взгляды. Я ощущала себя звездой!

Рома поприветствовал своих приятелей и начал меня знакомить с ними. Я была настолько взволнована, что все эти имена вылетали из моей памяти, не успевая на сколько-нибудь там задержаться. Я только смущённо улыбалась и кивала.

И только когда он представил меня этому парню, лицо которого мне показалось смутно знакомым, я почему-то запомнила, как его зовут.

— Кристи, познакомься, — сказал Роман, — это Никита, мой приятель и лучший друг жениха.

Никита, молодой парень, среднего роста и приятной наружности, улыбался мне так, будто мы с ним и в самом деле были знакомы. Но вот, где я его видела и при каких обстоятельствах, хоть убей, вспомнить не могла.

В этот момент нас всех позвали в зал. Фотограф и оператор засуетились — наступала торжественная часть свадебной церемонии, роспись. Зазвучала музыка и в зал, медленно и торжественно, вошли молодожёны. В этот момент я почувствовала, как чья-то рука, через вырез в платье, легла мне на спину, и медленно скользя по телу, опустилась до самых ягодиц.

Я почему-то была в полной уверенности, что это рука Ромы и только спустя мгновение, увидев его рядом с женихом в центре зала, осознала, что это не так. Слева от меня, совсем рядом, стоял Никита, и когда я повернулась к нему — увидела, что он улыбаясь, смотрит на меня. Его улыбка мне совсем не понравилась.

— Классно мы тогда повеселились… Да, Крис? — приблизившись ко мне и всё так же загадочно улыбаясь, тихо произнёс он.

Его слова поразили меня, словно гром и вспышкой молнии высветилось из моей памяти его лицо. События прошлой весны, уже забытые, стали вновь возвращаться во всех подробностях. Никита — это один из тех троих парней, которые катали меня голой по городу и заставляли выполнять все их сексуальные прихоти, которые им только приходили в голову.

В следующий момент я почувствовала его руку на своём бедре. Я стояла словно парализованная. Его ладонь стала подниматься, задирая моё платье, задержалась на ягодицах и пошла выше к пояснице. Он раздевал меня в присутствии стольких людей, а ничего не могла с этим поделать.

Хорошо, что стояли мы с ним позади всей толпы и вряд ли нас кто-то мог увидеть.

Я оглянулась вокруг. Внимание всех было приковано к молодожёнам и только фотограф, который в этот момент стоял сзади всех, судя по его косому взляду, обратил внимание на нас с Никитой. И конечно же он не мог не заметить, что на мне нет трусиков.

Меня в это время волновало только одна мысль: «что будет, если обо всём узнает Рома».

Я отстранила его руку, и подол платья упал, закрыв мою голую попку.

— Что ты хочешь? — спросила я.

— Не знаю пока, — произнёс протяжно Никита.

— Роме только не говори ничего, — попросила я, — Хорошо?

— Постараюсь…, - ответил он, многозначительно.

Его рука, снова скользнула под платье и легла мне на попу. Оглянувшись по сторонам, я постаралась лишний раз убедиться, что на нас никто не смотрит. Я жутко боялась, что нас спалят и Роман, начав разбираться, узнает обо мне ненужные подробности. Ведь я для него была маленькой девочкой, для которой он открывал дверь в разнообразный и пёстрый мир секса. Сердце мое бешено стучало.

Никита нежно поглаживал мои ягодицы. Я непроизвольно начала возбуждаться. Никита передвинулся назад, прижавшись к моей попе, и я почувствовала его твердеющий в штанах член. Руки его, оставаясь также под платьем, переместились на живот, на бёдра… Вот его ладонь легла на мой гладенький лобок…

Ноги мои сами собой немного расступившись, открыли ему доступ к моей щёлочке. Всё происходящее вокруг переместилось на второй план. Его пальцы коснулись моей киски… Приятная нега начала растекаться по телу…

Фотограф, который стоял немного в стороне, всё чаще стал коситься на нас.

Никита нежно ласкал мой клитор, его пальцы поглаживали мои половые губки… Я медленно погружалась в сладостные ощущения…

Хлопок открытой бутылки шампанского привёл меня в чувство. Вернувшись в реальность, я увидела, что люди стали подходить с поздравлениями к молодожёнам, тем самым лишая нас с Никитой естественного убежища от любопытных глаз.

Никита отстранился от меня, я поправила платье и мы, как ни в чём не бывало, присоединились к поздравляющим. Сердце продолжало колотиться с сумасшедшей скоростью.

В тот момент я поняла, что приключения меня ждут на свадьбе, совсем не те, о которых я мечтала…

После многочисленных поздравлений, молодожёны, в сопровождении приглашённых, спустились на парковку ЗАГСа и стали рассаживаться по машинам. Рома, Никита и я сели втроём на заднее сиденье белой волги. Свадебный кортеж отправился в путь.

Я сидела в середине, и между ног был выступ в полу — вместе я их поставить не могла. Приходилось сводить колени, и ноги были постоянно в напряжении. И вытянуть ноги я не могла, поэтому атласная ткань никак не хотела держаться на моих вчера только проэпилированных ножках и всё время спускалась к поясу. Я только и думала о том, чтобы не сверкнуть писькой.

Мы ехали в неизвестном для меня направлении. Машины периодически дружно гудели, заставляя оборачиваться прохожих. Через какое-то время свадебный кортеж выехал за город — дорога пролегала в лесу, среди деревьев, красиво свесивших свои ветки под тяжестью нападавшего снега.

Роме позвонили на телефон, и я поняла, что звонили из одной из машин следующих в нашей колонне. Предлагали остановиться, чтобы кому нужно, могли сходить облегчиться. Я обрадовалась, узнав об этом, так как с самого ЗАГСа хотела в туалет.

Съехав с трассы на небольшую заснеженную дорожку, машины остановились.

— Мальчики налево, девочки направо, — прокричал кто-то громко.

Люди неторопливо выбирались из машин и направлялись в зависимости от пола по разные стороны дорожки. Мужчины в костюмах, девушки в красивых платьях, с накинутой на плечи курткой или шубкой, углублялись в лес. Ну, и конечно же я, самая раздетая среди всех.

Фотограф явно охотился за мной — пока я вылезала из машины, он, как бы невзначай, пытался «поймать» мою голенькую киску. И когда я уже углублялась в лес, стараясь ступать по следам впереди идущих — я чувствовала, направленный на себя объектив фотоаппарата. Эх, видел он всё-таки мою голую попу в ЗАГСе.

Снега было много и не смотря на все мои старания идти по чужим следам, снег всё равно попадал в туфли. Эх, жалко было туфли.

Снять бы их и пройтись босичком по этому свеженькому пушистому снегу! Кайф! Как бы мне хотелось сделать это! Но решиться на это я не смогла…

Мне не хотелось уходить далеко, как это делали многие, стараясь скрыться из поля видимости. Шагнув с натоптанной тропинки, в сторону небольшого кустика, я сразу утонула в снегу до середины голени. Я наверное просматривалась с дорожки, где стояли машины, но идти глубже в лес было неохота, да писать жутко хотелось. С этого места я хорошо видела копошащихся возле машин людей, которые доставали из багажников шампанское, конфеты и ставили всё это на капоты.

Я присела на корточки и горячий ручеёк побежал, глубоко прорезая пушистый снег. Какое облегчение… Платье моё было задрано до пояса, и голенькая попка почти касалась снежной поверхности. Не в силах удержаться от соблазна я опустилась чуть ниже, и коснулась таки снежочка. Немного с запозданием почувствовала промежностью приятный и нежный холодок.

— М-мммм…, - с удовольствием промычала я.

Внезапно я поняла, что на меня кто-то смотрит. Подняв глаза, я увидела, что на тропинке стоит полноватая женщина и не отрывая глаз смотрит мне между ног. При этом глаза у неё были такие круглые, что казалось ещё немного, и они вылезут из орбит.

Меня это возмутило — что это за наглость, стоять и смотреть, как человек писает. Понятно, что я выгляжу не совсем обычно без трусов и с голой попой в снегу, но это же не повод, чтобы так беспардонно глазеть на меня.

Закончив писать, я зачерпнула рукой горсть снега и прижала её к своей щёлочке. Сделала я это демонстративно, глядя в глаза этой тётке. Я раздавила ладошкой снег о свою писю и он рассыпался между пальцев большими крупицами.

Это моё действие привело в чувство женщину, и недовольно бормоча что-то себе под нос, она продолжила свой путь в лесок.

Я встала, оправила платье и направилась к свадебным машинам. Капельки воды от растаявшего снега медленно стекали по бёдрам. Выйдя на дорожку я отряхнула снег с туфелек и с голых пальчиков.

— Я восхищён вашей смелостью и морозоустойчивостью, — сказал подошедший фотограф, — с голыми ножками и в снег… Мой вам респект…

— Красота требует жертв, — ответила я кокетливо.

— Несомненно, — согласился он, — позвольте угостить вас шампанским.

— С удовольствием, — на капоте ближайшей к нам машины, стояли открытые бутылки, пластиковые стаканчики и конфеты.

После пары стаканчиков, я почувствовала, как кровь вместе с алкоголем прилила мне в голову — щёки зарделись, голова закружилась. Пока я шла к нашей машине, меня даже слегка шатнуло…

Уже когда я садилась, к машине подошёл Никита.

— У меня для тебя сюрприз, — сказал он, усаживаясь рядом.

В машине кроме нас больше никого не было. Водители курили неподалёку, собравшись кучкой.

— Да-а? Какой же? — удивилась я.

— Вот, — Никита протянул мне телефон.

Это был телефон Nokia, металлический и поэтому довольно увесистый.

— И что? — спросила я, беря его в руки.

— Засунь его себе в письку, а я тебе буду периодически звонить.

Я посмотрела на него с немым вопросом на лице.

— Я поставил его на вибровызов, — продолжал он.

— Но он же промокнет, — всё ещё не понимая, зачем ему это надо, сказала я.

— Вот пакет, — он протянул целлофановый пакетик, из под одноразовых стаканчиков.

— Но зачем? — допытывалась я.

— Если хочешь, чтобы Рома ничего не узнал, делай так, как я говорю, — жёстко ответил он.

Выбора у меня не было. Пакетик был узкий и длинный. Опустив в него телефон и завязав узелочек, я, расставив ноги, стала вводить его во влагалище. Он довольно легко проскочил внутрь — отсутствие трусиков давало о себе знать — щёлочка моя всегда была мокренькая. Заправив туда же хвостик пакетика, я откинулась на спинку сиденья.

— Вот и умничка, — проговорил Никита.

Откинув подол платья, он грубо помял мои губки, затем сильно их стиснул и напоследок больно шлёпнул ладонью по писе.

Он вовремя убрал свою руку, т. к. спустя мгновение открылась с моей стороны дверь и ввалился пьяный Рома с бутылкой шампанского. Я едва успела оправить платье.

— Крис, выпей вина…, - пьяным голосом проговорил он.

Сопротивляться было бесполезно, и я выпила наполненный им стаканчик шампанского. Рома сел рядом со мной, и я снова оказалась зажатой между двумя мужчинами. Люди стали рассаживаться по машинам, наш водитель и ещё один пассажир вернулись в автомобиль. Кортеж вновь стал выезжать на трассу.

После третьего стакана я что-то совсем захмелела. Все веселились, шутили, смеялись… Мне было хорошо… Но контролировать себя у меня получалось всё хуже.

Сначала я ещё сводила колени и следила за подолом платья, периодически его поправляя. А потом… Расслабилась… Спустя какое-то время я обнаружила, что сижу с разведёнными в стороны коленями, а платье спустилось до пояса… Я сидела и сверкала вовсю своей голой писькой!

Рома был в таком состоянии, что ему было уже всё равно… Водитель опустил салонное зеркало, чтобы было лучше видно, передний пассажир развернулся назад и они оба мозолили глазами мою киску. Но в тот момент мне было по хрену… Пусть смотрят, мне не жалко! Меня это только заводило. Алкоголь отодвинул границы стыда на неопределённое расстояние…

И тут зазвонил телефон… Было ощущение, будто кто-то живой проснулся во мне и монотонно жужжа куда-то пополз… Причём этот кто-то жужжал так сильно, что мне казалось было слышно всем присутствующим. Вибрация началась настолько неожиданно, что я, испугавшись, сжала вместе колени!

Но что самое неожиданное, я стала неумолимо приближаться к оргазму! Возбуждение росло лавинообразно, и я ничего не могла с этим поделать. Вибрация продолжалась…

И вдруг так же неожиданно прекратилась…

Никита смотрел на меня, довольный произведённым эффектом. Ни Роман, ни водитель, ни пассажир, по-моему, ничего не заметили. А если и заметили, то ничего не поняли.

Сколько мы ехали, я не знаю, но кортеж спустя какое-то время стал заруливать к какому-то мемориалу. Это, похоже, было излюбленное место проводимых в этом районе свадеб — у мемориала уже стояла группа красиво одетых молодых людей, и среди них видно было невесту во всём белом. Пламя вечного огня, остовы орудий и танков времён великой отечественной войны. Здесь было красиво и выглядело всё очень величественно.

Молодожёны и все их многочисленные сопровождающие лица, стали выходить из машин. Фотограф и оператор настраивали свои камеры. Мы тоже по очереди вышли из душного салона автомобиля на свежий воздух.

Снега и здесь было много, хотя и меньше чем в лесу. Желание снять туфли снова возникло в моей голове, и благодаря алкоголю, это желание я сдержать уже не смогла. Скинув туфли и оставив их в машине, я с огромным удовольствием прошлась босиком по свежему снегу.

Лица всех присутствующих, а также фотокамеры — словно по команде повернулись в мою сторону. Да уж! Полуголая девушка в лёгком ярком платье и босиком — не частое зрелище, особенно зимой.

Я наслаждалась ощущением свободы! Выпитое мною шампанское сотворило чудо: оно раскрепостило меня и вместе с тем обострило все мои чувства. У меня было ощущение, что я совершенно голая. Моя единственная одежда, лёгкое атласное платье, свободного покроя, только способствовало этому. Движение морозного воздуха я чувствовала каждой клеточкой своего тела.

Я наслаждалась каждым касанием босыми ножками, этого свежего пушистого снега. Я упивалась вниманием окружающих. Я ловила на себе разные взгляды… Это были взгляды источающие желание, и они возбуждали меня…

Это были взгляды переполненные завистью, они вдохновляли меня… А также взгляды излучающие радость, и они ободряли меня…

Я кружилась по этой площадке, не сдерживаемая никем и ничем… Я отвлекла на себя внимание двух свадеб! Молодожёны, гости, фотографы — с разными мыслями, но одинаково пристально наблюдали за мной…

Мне вдруг захотелось забраться на танк. Он стоял припорошенный снегом, гордо устремив дуло своего орудия куда-то далеко-далеко. Я чувствовала себя рядом с ним такой маленькой и беззащитной…

Молодой человек, находившийся рядом, понял моё желание и поспешил на помощь — я почувствовала на своей попе его тёплую ладонь, когда он подсаживал меня.

И вот я на танке… Моё платье, алым флагом развевалось на ветру… Я видела, как на дороге притормозили две-три машины… Чувство возбуждения, перемешанное с чувством эйфории и с алкогольным опьянением, толкало меня на подвиги. Мне захотелось оседлать это железное чудовище!

Я пробралась по броне до пушки и перекинула ногу через ствол орудия, так что дуло теперь оказалось у меня между ног. Фотографы, оператор — подтянулись поближе… Я позировала, ощущая себя звездой… Возбуждение переполняло меня!

И тут внутри меня зазвонил телефон! От неожиданности ноги мои подкосились и я голой писькой опустилась на ледяной ствол… От переполнявших меня ощущений — вибрирующий во влагалище телефон, замороженный ствол между ног, толпа наблюдающих за мной людей, я вдруг стала внезапно кончать! Кончать на виду у всех! Перед объективами фото и видеокамер! И при всём этом продолжая сидеть верхом на этом орудии!

В голове успела промелькнуть мысль, что если бы не тонкий слой снега на поверхности ствола, я примёрзла бы своей мокрой щёлочкой к этой стальной штуковине!

Телефон продолжал вибрировать во мне…

Часть 5

Это было полное сумасшествие…

Я не помнила, как спустилась с танка, как оказалась в салоне автомобиля… Помню только, что мы ехали опять в машине, Рома был пьян и с каждым новым глотком алкоголя, становился всё пьянее. Да и я была не лучше. Все шутили и смеялись и я тоже за компанию, иногда даже не понимая над чем.

Чувствовала я себя уже совершенно вольготно и сидела вытянув одну ногу между передними сиденьями, а другую перекинув через колено, сидящего рядом Романа. Я всё ещё была босиком и водитель иногда случайно касался рукой моей голой пяточки, когда переключал передачи. А может быть не случайно… Но в любом случае, мне было чрезвычайно щекотно от этих прикосновений и в то же время приятно.

Платье моё задралось и я безо всякого стеснения демонстрировала присутствующим свои прелести. Рома периодически поглаживал внутреннюю часть моего бедра, водитель и передний пассажир своими взглядами ласкали мою голенькую киску и алкоголь в моей крови усиливал все эти ощущения. Мне было безумно хорошо! Я была возбуждена, пьяна и весела…

Никита вот только подозрительно затих, но в тот момент меня это совершенно не волновало.

Я почти не следила за дорогой и запомнилось только название населённого пункта, куда с трассы стала сворачивать наша колонна машин. Наверное, из-за своей необычности. Дедовск… Смешное название.

Машины остановились у большого загородного дома с большими воротами. Рома был совершенно пьян и не мог без посторонней помощи дойти до дома. Я надела туфли, вышла из машины и сразу поняла, что дико хочу в туалет.

— Никит, а где здесь туалет, — спросила я.

— Пойдём, покажу, — ответил он и повёл во двор, вокруг дома по утоптанной дорожке.

Туалет представлял из себя будку, сколоченную из досок, как говориться «удобства во дворе» или обыкновенная выгребная яма. Мне показалось это странным для такого роскошного загородного дома. Ещё странным было то, что тропинка, ведущая к этому архитектурному сооружению, была практически засыпана снегом.

Зайдя туда, я обнаружила отверстие в грязном деревянном подиуме. Садиться на него голой попой мне ни капельки не хотелось. Если только примоститься на корточках. Поискав и не найдя какой либо щеколды на двери, я пристроилась писать — сил терпеть больше не было.

— А вот и я, — дверь открылась, и в туалет заглянул Никита.

— Никита, ну подожди, — возмутилась я, продолжая журчать, — дай я пописаю…

— Писай. Я тебе что, мешаю?

Никита стоял, распахнув дверь и улыбаясь, смотрел мне между ног. Закончив писать, я осмотрелась по сторонам в поисках туалетной бумаги, но её не оказалось.

— Прекрасно выглядишь, — всё так же улыбаясь, сказал он.

— Издеваешься?

Я выпрямилась, поправляя платье. Сойдя с подиума, я оказалась вплотную к Никите, который даже не посторонился, хотя мог сделать шаг назад. Он нагло, по-хозяйски смотрел мне в глаза, заставив меня потупить взгляд, а потом, положив руки мне на попу, с силой притянул меня к себе.

— У тебя классная попка, — сказал он, забравшись руками под платье и сильно стиснув мои ягодицы.

Захватив подол платья, он стал поднимать его вверх, оголяя мою писю, животик, грудь… Пока не снял его совсем, оставив меня совершенно голой. Я была полностью в его власти и не могла сопротивляться.

Резко развернув меня спиной к себе, он заставил меня наклониться вперёд, и мне, чтобы сохранить равновесие, ничего не оставалось, как опереться руками на грязный деревянный настил. В следующее мгновение я почувствовала, как его член пытается пролезть в мою попку. Я приготовилась к болезненным ощущениям, но, похоже, алкоголь расслабил меня и тут — его член проскочил в меня довольно легко.

Моё лицо располагалось как раз над этой вонючей дыркой, и я поначалу ни о чём другом не могла думать, кроме как о том, чтобы пореже дышать. Но постепенно, ритмичное и упругое движение члена в моей попке, настроило меня на другие мысли. Меня стало заполнять знакомое ощущение нарастающего возбуждения, и я невольно переключила своё внимание на него.

Я стремилась навстречу каждому новому удару члена, стараясь попасть в такт. Оргазм приближался очень медленно, а мне хотелось ускорить его наступление. Но я не успела…

Навалившись на меня, так что я едва удержалась в своём не очень удобном положении, Никита кончил. Какое чувство преобладало во мне в тот момент, сказать сложно… С одной стороны закончилось очередное моё унижение, и было чувство облегчения. С другой, была обида на саму себя, за то, что я не успела кончить. И с третьей стороны злость на саму себя за то, что в такой неприятной и дикой ситуации, я, оказывается, способна получать удовольствие.

Он опять резко развернул меня к себе, так что от неожиданности я потеряла устойчивость и плюхнулась голой попой на грязный деревянный подиум. Он поднёс свой член к моему рту. Я умоляюще посмотрела на него, но его взгляд был суров непреклонен. Мне ничего не оставалось, как подчиниться ему — я взяла в рот его член, чуть не подавившись при этом. Не очень-то приятно облизывать то, что только что вытащили из задницы.

— Ну, вот и умничка, — сказал Никита, удовлетворённый наконец моим старанием.

Он застегнул ширинку.

— Платье отдам, когда отработаешь, — добавил он, выходя из туалета.

Я не успела ему даже возразить, настолько всё неожиданно произошло. Я смотрела, как он удаляется в сторону дома с моим платьем в руке и всё ещё надеялась, что он пошутил… Что вот сейчас он развернётся и вернёт мне моё платье… И мы вместе посмеёмся… Но он даже не обернулся… Зайдя за угол дома, он скрылся из глаз.

Я оказалась голой в совершенно незнакомом мне месте, может быть за сотню километров от дома и без всякого представления о моём ближайшем будущем. Чувство паники стало проникать в моё сознание… То ли от холода, то ли от страха перед неизвестностью по телу пробежала крупная дрожь…

На улице неумолимо темнело…

Я не могла поверить, что это случилось со мной. Совершенно голая, хрен знает где и с неприятной перспективой быть изнасилованной толпой пьяных гостей… Неожиданно мне пришла в голову мысль, что ведь когда-то я мечтала именно о такой ситуации: оказаться голой (и желательно подальше от одежды) в руках маньяков (желательно не очень свирепых). Именно такие фантазии особенно возбуждали меня и помогали мне при мастурбации, неоднократно и мощно «кончать». И вот мои мысли реализуются… Так странно…

Но что же мне делать? Убежать? Через забор я перепрыгну, но что дальше? Голая, в совершенно незнакомом месте… Зимой! Как я доберусь до дома? В отчаянии я опустилась на грязный деревянный настил, ощутив голой попой холод досок и одновременно внутри себя, движение тяжёлого предмета.

«Телефон!» — вспомнила я, — «вот оно — спасение!»

Раздвинув пальчиками половые губы, я забралась двумя пальцами, словно пинцетом, в щёлочку, стараясь нащупать и ухватить ими целлофановый пакет. Вскоре мне это удалось, и я с победным видом вытащила из влагалища телефон. Освободив его из пакета, я приготовилась звонить. От волнения сердце учащённо билось — моё спасение в моих руках.

Но кому звонить… Звонить родителям — это бред, тем более, что их сейчас нет в Москве… Позвонить Юлиане? Но номер я её совершенно не помнила… И тут я вспомнила про Антона! Что он там говорил? Простой номер телефона… Номер школы, номер дома… И что-то там ещё… А! Номер квартиры! Или наоборот?

А какой оператор? МТС, Мегафон?? Попробую начать с МТС… Я стала набирать эти числа… Сначала в одной последовательности — трубку взяла какая-то девушка и я сразу скинула вызов…

Потом поменяла местами числа… Мужской голос ответил на другом конце, но после моего вопроса: «Антон?», он сам положил трубку.

Я уже начинала волноваться: Никита мог в любую минуту вернуться, и я лишилась бы единственной надежды на спасение. Набрав очередную комбинацию цифр, я наконец услышала говос Антона, привычно растягивающего гласные! Кто бы мог подумать, что я когда-либо так обрадуюсь его голосу.

— Алло, Антон, — радостно начала я, — это я, Кристина!

— Привет! — обрадовался он, — ты всё-таки позвонила…

— Слушай, Антон, — продолжала я, — мне нужна твоя помощь!

— А что случилось? — его голос напрягся.

— Я сейчас в где-то в Подмосковье, какая-то деревня Дедовск, и я абсолютно голая… Забери меня пожалуйста отсюда.

— Голая…? — в его голосе появились сладкие нотки.

— Я не шучу, Антон, — я начинала злиться, — мне грозит опасность. Если заберёшь меня отсюда — я готова провести с вами весь вечер.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказал Антон, — где ты говоришь? В Дедовске?

— Да, вроде так называется. Антон, дом тут большой с зелёной крышей, увидишь. Ты посигналь, как подъедешь, ладно? На телефон на этот не звони.

— ОК! — сказал он и повесил трубку.

Сердце колотилось от волнения со страшной силой. Я радовалась своей находчивости и удачному стечению обстоятельств: у меня «под рукой» оказался телефон, а в моей памяти сохранился номер телефона того, кто мог бы мне помочь. Пусть не безвозмездно, но зато без лишних допросов и расспросов. У меня появилась надежда выкрутиться из этой неприятной ситуации. Сейчас я была готова на что угодно, только бы вырваться отсюда. Перспектива провести здесь всю ночь, а раньше, как я подозревала, меня никто отпускать не собирался, совершенно меня не устраивала.

Обернувшись по сторонам, я посмотрела, куда можно спрятать телефон. Внизу, в стене между стенкой и настилом из досок виднелась щель, и слегка приложив усилия, я вставила туда Nokia. Со стороны его было абсолютно невидно.

Теперь оставалось только тянуть время и ждать, когда Антон приедет за мной. Я зябко передёрнула плечами и обхватила себя руками — без привычного «допинга» т. е. без возбуждения, я стала уже подмерзать. Соски от холода были словно каменные, а кожа приобрела синеватый оттенок, а может просто на улице становилось темней — сколько уже прошло времени, я не понимала.

Надо было постараться как-то согреться. Я решила, что лучше сделать это проверенным уже способом — усевшись на деревянный настил и разведя в стороны ножки, я положила ладошку на гладенькую писечку. Моя киска была лишь немного теплее моих пальчиков.

«Сейчас я тебя согрею», — подумала я…

Я нежно поглаживала губки, ласкала свой волшебный бугорок, забиралась пальчиками в щёлочку и…. И вспоминала свой сегодняшний оргазм на танке… Вскоре я почувствовала знакомое приятное тепло внизу живота, мой очаг возбуждения разгорался, снабжая теплом мою писечку и всё моё тело. Пальчики, ласкающие щёлочку, постепенно согревались, и мне захотелось погреть уже всю руку. Вот уже два пальчика внутри… Три пальчика… Вот уже все пальчики, кроме большого, погружаются в писечку, а моей ненасытной дырочке, всё мало!

В моих фантазиях дуло танка, раздвигая стенки влагалища, протискивалось в меня…

— М-ммм…

Оргазм был уже где-то рядом…

— Ты посмотри, какая ненасытная шлюшка! — услышала я голос Никиты.

Вздрогнув от неожиданности, я открыла глаза. Никита вместе с каким-то молодым парнем, улыбаясь, стояли в дверях туалетного домика, и взгляд их был направлен на мою писечку. Я медленно вынула руку из влагалища…

— Не может без секса жить, я же говорил, — продолжал Никита.

— Ага, точняк! — поддакнул парень, вожделенно глядя мне между ног.

Я жутко смутилась — они появились настолько неожиданно, что застали меня совершенно врасплох.

— Ты посмотри, — продолжал парень, — такая маленькая писечка и такая большая в ней дырочка!

Они оба дико заржали.

— А как думаешь, бутылка войдёт в неё? — парень в руке держал бутылку водки и перехватив её в виде гранаты и вытянув её по направлению ко мне, он как бы примеривался к тому, чтобы вставить её в меня.

— Конечно войдёт! — уверенно подтвердил Никита, — уже входила. Она любит, когда её бутылкой.

Снова раздался пьяный хохот…

— Надо вот только сначала кое-что вынуть оттуда, — загадочно произнёс Никита.

— Ой, а он у меня выпал…, - сказала я тихо.

— Чего! — угрожающе проговорил он, — Что значит выпал?

— Туда… — ответила я, показывая пальцем вниз, в отверстие выгребной ямы.

— Ах ты, сука! — Никита, разозлившись, отвесил мне пощёчину.

Я не ожидала от него настолько бурной реакции, и его пощёчина была для меня совершенно внезапной. Левую щёку словно обожгло огнём. От обиды и боли слёзы навернулись на глаза.

Никита достав другой телефон, начал набирать номер. Спрятанный Nokia зазвонил глухим виброзвонком. Понять, откуда раздаётся этот звук, было невозможно. Никита заглянул в отверстие туалета, пытаясь разглядеть свой мобильник.

— Зря ты это сделала…, - угрожающе произнёс он.

Я молчала…. Говорить что-либо в этой ситуации, как я понимала, было не только бесполезно, но даже опасно…

Никита выхватил у приятеля бутылку и с видом, совершенно не принимающим возражения, донышком вперёд приставил её к моей писе.

— Держи её, — обратился он к парню, сам при этом отведя в сторону мою согнутую в колене ногу.

Я не могла сопротивляться, меня держали с двух сторон. Слёзы, ещё не высохшие после его удара, снова покатились по лицу — он решительно вдавил в меня бутылку, буквально раздирая влагалище…

— У-ую… — пискнула я.

— Молчи, — грозно прорычал Никита.

Жёстко и бесцеремонно он пропихивал в меня бутылку.

Если бы не мои предварительные ласки, растянувшие немного влагалище и увлажнившие моё лоно соками, он бы наверно порвал меня. Добившись, наконец, того, что бутылка вошла в меня, Никита стал нарочито грубо трахать меня ей.

— У-уу… — скулила я…

Он делал всё, чтобы сделать мне больно и это у него получалось…

— Замени-ка меня, — сказал Никита, внезапно остановившись и передавая горлышко бутылки своему приятелю, — я кое-что придумал.

С этими словами он вышел из туалетной будки. Движение бутылки в моём влагалище продолжилось, но характер этого движения поменялся кардинально: парень действовал нежно и мягко… и немного нерешительно. И именно эта нерешительность была особенно приятна, после наглых и грубых действий Никиты. Другая рука парня, также нерешительно, легла мне на грудь… Потом на живот и бедро… От его тёплой ладони и нежной ласки по телу пробежала приятная волна истомы.

Вскоре орудие пытки превратилось в источник наслаждения. Влагалище освоилось с новым размером, и бутылка всё свободней двигалась во мне, с каждым погружением вызывая новый прилив сладостных ощущений.

Я медленно уплывала, всё глубже и глубже погружаясь в океан наслаждения… Я уже не чувствовала холода… Я забыла то, в какой страшной ситуации я оказалась, и что меня может ожидать в ближайшем будущем…

Нежные руки совершенно незнакомого парня, сотворили невероятное. Несмотря на всю необычность и дикость ситуации, я неуклонно приближалась к оргазму… Я была уже рядом…

— Ахуеть! — услышала я голос вернувшегося Никиты, и, открыв глаза, увидела его стоящего в открытых дверях с бобиной скотча, — она того гляди от бутылки кончит! Вот шлюха! Ну ничего, я приготовил тебе сюрприз.

За спиной Никиты стоял ещё один парень, тот самый который ехал с нами в кортеже в одной машине. Пьяно покачиваясь, он для уверенности опирался рукой о косяк.

— А я х-хочу писать, — запинаясь, проговорил он, расстёгивая ширинку.

— Во! Давай, ссы сюда, — Никита подсуетился и выхватил горлышко бутылки, которая продолжала находиться во мне, из рук своего приятеля.

— Я сейчас открою дырку, — Никита заржал, довольный своей шуткой, — только смотри не промахнись.

Вынув бутылку, он действительно открыл мою «дырочку»- растянутая после бутылки, она не спешила закрываться. Придерживая с двух сторон колени, они не давали мне свести ноги.

Тёплая струя, жёлтого цвета, метко попадая в цель, стала быстро наполнять моё влагалище…

Благодаря эластичности тканей, щёлочка моя всё-таки закрылась, и этому уроду стало не интересно мочиться туда. Он направил свой член мне на лицо…

От неожиданности я вскрикнула и в тот же момент почувствовала во рту резкий вкус мочи настоянной на алкоголе Крепко сомкнув губы и веки, я пыталась увернуться от струи, которая стала гулять по всему моему телу. Было ощущение, что это никогда не закончится… Моча лилась на лицо, на грудь, на живот…

Они дружно ржали…

— Что? Горько? — спросил Никита.

— Горько, горько! — подхватили другие.

Мне хотелось провалиться сквозь землю от позора…

Нескончаемая струя наконец иссякла, и он, пошатываясь, начал запихивать свой «инструмент» в ширинку.

— На, промой горлышко, — Никита, открутив пробку с бутылки, направил горлышко к моим губам. Водка полилась мне в рот, и мне ничего не оставалось, как захлёбываясь, глотать её. Тепло наполнило мой пустой желудок, а потом стало распространяться по телу. С утра ничего кроме пары конфет я не ела, и алкоголь мгновенно всосался в кровь. Голова помутнела и закружилась…

Я смутно помню, как меня, придерживая за руки, вывели из туалетной будки во двор дома. По сугробам мы дошли до конструкции, которая представляла из себя, два деревянных столба, врытых вертикально в землю и металлической перекладины между ними. Может быть это был турник или станок для выколачивания пыли из ковров — не знаю.

Я, как была абсолютно нагая, в одних лишь туфлях и трое мужчин, в костюмах, шли, утопая в снегу к этому, стоящему в сугробе турнику. Я не понимала тогда, куда и для чего меня ведут — алкоголь в моём организме, притупил мой разум и полностью подавил во мне всякое желание к сопротивлению.

Меня поставили между деревянных опор и подняв руки закрепили скотчем по верхним углам конструкции — я едва доставала руками до металлической перекладины. Раздвинув мои ноги, они примотали их в районе лодыжек к столбам. Снега здесь было так много, что он почти полностью закрывал мои икры, и им пришлось ногами разгрести его немного в сторону, чтобы привязать меня.

Мои ноги раздвинулись широко в стороны, так что я даже почувствовала холодок в приоткрывшейся щёлочке.

Удар снежного комка в живот привёл меня в сознание. Подняв голову, я увидела, как ребята, отойдя метров на пять, лепят снежки, собираясь по-видимому использовать меня в качестве мишени.

«Так вот что они придумали», — пронеслось в голове.

Очередная их выдумка очень забавляла ребят, особенно Никиту, который весело хохотал, призывая их попробовать метнуть в обнажённую мишень. Это его первый снежок попал в меня.

Они дружно размахнулись, а я, закрыв глаза, хотела закричать, но удалось лишь глухо промычать — рот мой они тоже заклеили скотчем. Три снежка, с небольшим интервалом, разбились о моё тело, попав в плечо, в грудь и бедро.

— Вау! — восторженно закричали они.

Температура была около нуля или чуть ниже и поэтому снежки получались не плотными, но всё равно было больно от их попадания в неприкрытое одеждой тело.

Снег, рассыпавшись по телу, постепенно таял и капли стекали по коже, собираясь в области бёдер в маленькие ручейки.

— Стойте, я придумал! — воскликнул неутомимый на выдумку Никита, и побежал в сторону сарая.

Возвращался он уже с вязанкой бельевых прищепок.

— Так будет интересней, — сказал он, прикрепляя к соску моей груди одну из прищепок.

Это его действие моментально отозвалось нарастающей резью в груди, но сделать ничего я не могла, и мне оставалось только мычать от боли.

— Точно! — подхватил парень, ласкавший меня бутылкой и помогая Никите прикрепил одну из прищепок на второй сосок, — и победитель будет тот, кто собьёт все прищепки.

— А победитель придумывает новое испытание! — добавил Никита.

Нагнувшись, Никита в это время, прикреплял мучительные зажимы на мою киску — оттягивая половые губки и добавляя, одну за одной прищепки, так что я потеряла счёт им. Последнюю, с острыми краями и самую болезненную, он закрепил на клитор.

От боли и бессилия слёзы покатились по лицу… Жуткая боль с эпицентром в области моей бедной щёлочки, накрыла меня.

Они начали швырять снежки и большая их часть разбивалась о мои бёдра и живот — все старались попасть в мою писю. Вот, метким броском, пьяный парень сбил прищепку с левого соска, которая соскакивая, успела причинить напоследок жуткую боль.

Я жутко боялась каждого удара снежным комком. Каждый раз место его попадания было непредсказуемым и от этого было ещё страшней. Какой частью тела я почувствую боль от очередного попадания? Я закрывала глаза, стараясь не видеть момент броска. С другой стороны, я жаждала, чтобы поскорее с меня сбили все эти зажимы, которые доставляли невыносимую нарастающую боль…

Снежки летели в меня не переставая… Я была вся в снегу…

С каждой отлетающей прищепкой раздавался дружный победный возглас парней. А я вместе с облегчением испытывала боль…

Осталась последняя прищепка, на половой губке, которая никак не хотела слетать с меня. Град снежков сыпался на меня, парни вошли в раж, и видно было, что уже устали, но прищепка всё не отлетала. Теряя терпение, они стали подходить ближе. Мою письку с каждым новым снежком обжигало огнём. Лобок был уже красный от холода и постоянных ударов!

Слепив огромный снежный ком и подойдя почти вплотную, Никита, изо всех сил кинул его мне между ног. Если бы не скотч, державший меня, я бы наверно от этого удара отлетела бы метра на два.

— Ура! — раздался их победный клич.

Я жутко замёрзла. Мне было холодно, больно и страшно — что ещё они могут придумать…

— Шампанское в студию! — заржал, как сумасшедший Никита, — какая свадьба без шампанского!

Ребята дружно подхватили его смех… Никита, раскрасневшийся, побежал в сторону дома за шампанским.

Снег на моём теле медленно таял… Босые ножки в туфлях сильно замёрзли… Я дрожала от холода… Всё моё тело болело от холода и ударов.

Пока Никиты не было, ребята отрывались по полной: шлёпали по попе, по писе, по сиськам, выкручивали соски… Моё тело превратилось в сплошную боль. Мне хотелось только одного, чтобы всё это как можно скорее закончилось.

Никита вернулся с бутылкой шампанского и подойдя ко мне, нетерпеливо стал отдирать фольгу с горлышка. Потом аккуратно открутил проволоку…

Я не понимала, что он замыслил… Затем, так же аккуратно, он поднёс горлышко бутылки к моей щёлочке…

— У-ууу…, - заскулила я от ужаса.

Он вставил горлышко во влагалище и начал ритмичные движения вверх-вниз, встряхивая тем самым бутылку.

Ребята одобрительно засвистели.

Я c замиранием сердца ждала этого самого ужасного в моей жизни хлопка шампанского.

Хлопок был настолько глухой, что наверно никто кроме меня его не услышал, а вот во мне он отозвался резкой болью внизу живота. Потом было ощущение, что моё влагалище изнутри что-то быстро распирает… Мощным фонтаном шампанское, продавливаясь между стенками влагалища и горлышком бутылки, сильно пенясь, стало прорываться наружу под громкие возгласы подвыпивших ребят.

Вынув бутылку шампанского из влагалища, Никита, заткнув горлышко большим пальцем и периодически взбалтывая, стал поливать меня шипящей струёй. Ребята продолжали одобрительно кричать.

Их крики смолкли как-то неожиданно и как-то сразу… Подняв голову, я увидела Рому… Без пиджака, с выпущенным из брюк одним краем рубашки, пьяный, он стоял слегка пошатываясь, окидывая всех мутным и грозным взглядом. Даже пьяный он выглядел угрожающе…

Я не знала радоваться ли мне спасению или горевать от возможных последствий… Он подошёл ко мне и попытался освободить меня от скотча, но у него ничего не получилось. Я дрожала от холода и страха крупной дрожью. Мне так хотелось, чтобы он обнял меня… Прижал меня к своей мощной груди… Согрел меня в своих объятиях…

Достав из кармана перочинный ножик, он полоснул им по деревянному столбу, обрезая слои скотча. Освободил руки… Потом ноги…

И повернувшись, направился в сторону дома…

Я не верила своим глазам… Как же так… А я…

— Рома, — позвала я его и на замерзших, негнущихся от холода ногах, попыталась догнать его.

Схватив за руку, я хотела остановить его… Развернувшись, он отдёрнул свою руку и с силой толкнул меня. Я отлетела в сторону и навзничь плюхнулась прямо в сугроб…

Роман медленно удалялся, а я голая сидела в снегу, поджав колени к груди и горько плакала… После всего, что я перенесла за сегодня, это было последней каплей и переполняющие меня чувства полились горючими слезами на снег…

Мне в тот момент было настолько наплевать на себя, что я совершенно не думала о том, что могу замёрзнуть. Где-то глубоко внутри была даже мысль, что пусть я замёрзну, пусть окоченею от холода… Пускай Рома знает…

Туфли я потеряла где-то в снегу и сейчас я сидела голышом в сугробе и безучастно глядела на свои покрасневшие, замёрзшие пальчики на ногах. Мне было всё равно… Было пусто внутри…

Ребята все вернулись в дом…

На улице темнело…

Я сидела в снегу, вздрагивая от рыданий и холода…

Всеми брошенная, и никому не нужная…

Услышав сигналы клаксона за забором, я не сразу сообразила, что они могут иметь ко мне какое-то отношение. «А ведь это может быть Антон…» — неожиданно дошло до меня.

Я поднялась из сугроба. Мысль о том, что я смогу согреться сейчас в салоне автомобиля подгоняла меня. Босые ножки болели от холода, но я этого почти не замечала. Я отряхнула попу от снега и на негнущихся ногах к воротам.

Пока я шла к забору, мне никто по дороге не встретился, но я слышала, как из дома доносились звуки музыки и крики пьяных гостей. Мне хотелось поскорее пройти этот участок пути, чтобы не попасться никому на глаза и я уже перешла почти на бег.

Открыв калитку, я увидела в сумерках светящиеся габариты автомобиля, стоявшего на дороге, и поспешила к нему.

Передняя пассажирская дверь открылась и вышел Антон. Ура!

— Ну, ты даёшь, — ошеломлённо произнёс он, оглядывая меня с ног до головы, — и вправду голая…

Он открыл заднюю дверь, и я быстренько пробралась на сиденье.

— Привет… — стуча зубами, поздоровалась я с парнем, который сидел за рулём.

— Привее-ет, — ответил он, с удивлением глядя меня, — и часто ты так ходишь?

— Угу, — пробурчала я, — когда не очень холодно.

В салоне было очень жарко, а может мне так казалось после мороза, но это был такой кайф! Замёрзшая попа сразу почувствовала тепло сиденья. Забравшись с ногами на него, я пыталась руками согреть пальчики на ногах.

— Что случилось, то? — спросил Антон, усевшись обратно в машину.

— Долго рассказывать, — мне не хотелось сейчас распространяться о том, что случилось за сегодняшний день, тем более, что начинать рассказ надо было с событий полугодовой давности, вспоминать о которых мне совсем не хотелось.

— Кстати познакомься, это мой друг Лёха, — сказал Антон, показывая на водителя.

Я лениво кивнула в ответ.

Машина тронулась…

Я сидела, всем телом впитывая в себя тепло и медленно при этом уплывала, погружаясь в негу…

Приятная истома растекалась по телу. Знакомое покалывание в пальчиках ног говорило о том, что я постепенно оттаиваю. Машина мягко покачивалась на неровностях. Меня потянуло в сон…

Вскоре я задремала…