Снова будешь моей. Мой Консерватор

21. Настя

Оставшееся время до рабочей командировки пролетает стремительно быстро. Вылет в Краснодар назначен на вечер вторника.

Провожу рабочие собрания с проектными менеджерами, распределяю список текущих дел на остальных сотрудников. Я в первый раз куда-то уезжаю на несколько рабочих дней и привыкла всех контролировать. Зная рабочий ритм Громова, очень сомневаюсь, что получится качественно это делать удалённо.

За старшую на время своего отсутствия оставляю свою помощницу Элину. Девчонка хоть и молодая совсем, но очень ответственная и, в отличии от остальных, никогда меня не подводила. В силу возраста она немного эмоциональна. Чем, кстати, очень походит на меня. Но других кандидатур у меня всё равно нет.

В выходные выбираюсь в салон красоты и местный spa-комплекс. Целый день мне делают обертывания, массаж, пилинг, меняю немного стрижку и обновляю маникюр. К рабочей неделе чувствую себя абсолютно расслабленной и уверенной.

Громов практически не даёт о себе знать. Наверное, как обычно занят холдингом… и своим отделом финансов...

В воскресенье вечером, я пишу ему смс с просьбой отменить доставку еды, так как чувствую себя уже хорошо и желудок больше не беспокоит. По результатам обследований у меня тоже все прекрасно.

Сразу получаю короткий ответ: «Ок». Жадина, удавится за лишнее слово!

В день перед вылетом получаю очередной приказ: "Будь готова к 16.00, заеду". Настроения отказываться абсолютно нет. Ровно, как и ехать в аэропорт самостоятельно пару часов, в присутствии таксиста из ближнего Зарубежья.

Поэтому сразу прощаю его тон и к назначенному времени ожидаю возле своего подъезда с внушительным чемоданом. Для полета в самолете я выбрала легкие цветастые брюки палаццо и короткий открытый топ (чтобы подразнить Громова, по всей видимости – прим. авт.). На каблуках будет неудобно, поэтому надела легкие сандалии.

Руководитель холдинга прибывает на своем БМВ ровно в четыре. Пунктуальность, мать-его.

Выйдя на улицу, огибает капот автомобиля, окидывая меня взглядом с ног до головы. Поджимает недовольно губы и хватает мой чемодан, не здоороваясь.

У меня прекрасное настроение и совсем нет желания отгадывать причины его недовольства, поэтому легкими королевскими движениями усаживаюсь на переднее сидение и стараюсь об этом не думать.

- Привет, - говорит мрачно, возвращаясь на водительское кресло.

- Привет, - нейтрально отвечаю и отворачиваюсь к окну, отрезая дальнейшие разговоры.

Поездка проходит в полнейшей тишине. Украдкой поглядываю на мужчину. Он сегодня особенно хорош, хоть и одет, как обычно, в деловой костюм. Наверное выехал сразу из офиса. Иногда натыкаюсь на острый ответный взгляд, который непременно соскальзывает в сторону выреза на груди и оголенной кожи на животе. При этом, всё равно, едем молча. Он никак не комментирует мой фривольный наряд, а я изображаю невозмутимость.

Весёленькая будет поездка!

Пройдя регистрацию, занимаем свои места в самолёте, естественно, в бизнес-классе. Я с детства очень люблю летать, поэтому выбираю кресло возле окна.

Смазливая стюардесса, явно одолжившая юбку у своей младшей сестры, услужливо предлагает напитки. Смотрит она с придыханием, и только на Андрея, меня же намеренно не замечает.

Ну, окей! Вызов принят!

Не обращая внимание на мужской насмешливый взгляд справа, демонстративно размещаю ладонь на ноге бывшего мужа, и тоном зарвавшейся содержанки выбираю самое дорогое шампанское.

В Краснодар мы прилетаем поздно вечером. Выставка и рабочие встречи начнутся только завтра. Поэтому я собираюсь выжать из бизнес-класса всё что написано в брошюре, оставленной в кармане сидения передо мной.

- Ты решила напиться? – строго интересуется Громов.

- Хочется побыть безрассудной, - отвечаю. Мило улыбаюсь.

По-моему, наша игра в молчанку затянулась. Следующие три дня нам предстоит провести вместе и я рассчитываю на перемирие. Хотя бы временное..

- Тогда… пфф… возьми чуть выше, - хрипло говорит Андрей, переводя взгляд на мою ладонь в районе своего колена.

Громко рассмеявшись, убираю руку от заметной припухлости в области паха своего соседа. Он тут же раскладывает столик, прикрывая эту данность.

Солидный мужчина за пятьдесят поворачивается на мой хохот и выразительно пялитсям на мой наряд. Андрей тут же продавливает его своим тяжелым мрачным взглядом. Любопытный пассажир сдаётся и перестаёт интересоваться моими прелестями.

- «Тот, что выше» в отличии от тебя, всегда рад меня видеть, - отворачиваясь к окну, тихо выговариваю.

- Эта реакция на твою забывчивость. Ты ведь не специально забыла надеть лифчик? – Иронично смотрит на проявившиеся сквозь тонкую ткань соски.

- Ой, всё... Умоляю! Не душни, Громов!

Но руки на груди всё-таки складываю, чтобы тоже закрыть возбужденное непотребство.

Самолет взлетает, и я молча наблюдаю за проносящимися внизу домами и лентами из дорог. Сама же вспоминаю о том, что сто лет никуда не летала. Давно пора устроить себе отпуск и понежиться на солнце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что у тебя с агентством? Справляетесь? – спустя полчаса полета, Андрей вдруг решает завести беседу.

- Ну..., - долго размышляю, как правильнее ответить, а потом решаю быть откровенной, - если честно, по разному…

- Почему? – Хмурит брови.

- Как сказать... Мне кажется я плохой руководитель.

Признаваться даже самой себе в таком сложно, а уж бывшему мужу, совсем беда.

Громов устало вздыхает, словно услышал что-то примитивное и начинает монотонно поучать:

- Настя, прирождённых управленцев не так много. Любому навыку нужно учиться. Никто не рождается сразу хорошим руководителем, отличным другом или, к примеру… хорошим мужем...

- Я рада, что ты это понимаешь..., - Стараюсь задавить старую обиду.

Осознание того, что он признает себя неидеальным мужем, неожиданно радует и придает еще большую откровенность.

- Просто...,- продолжаю, - мне сложно давать указания и приказывать людям… Может ты откроешь курс или марафон? "Как приказывать людям, чтобы им понравилось". А-а, Громов?

Обтянутые черной рубашкой мускулы начинают дрожать от смеха, и я просто наслаждаюсь этой картиной.

- Ну что ты смеешься, я вот сразу запишусь, - тоже хохочу я.

Андрей успокаивается, проводит руками по лицу и тепло говорит:

- Зачем тебе курсы, Настенька? Спроси… Я всё тебе расскажу…

Мы долго смотрим друг на друга, словно оба в шоке от того, что вот так просто разговариваем. Без ссор и претензий. Наверное, обстановка располагает. В иных случаях мы либо громко ругаемся, либо набрасываемся друг на друга. Прямо сейчас нельзя сделать ни первое, ни второе.

— Вот, к примеру, взять самолёт. - Андрей окидывает взглядом пространство. - Главный на судне всегда первый пилот. Если вдруг стюардесса не справится и перестанет приносить тебе шампанское, пилот не сможет выбежать к тебе с бокалом. Даже если он в прошлом был официантом, и это у него охуенно получается.

Выразительно трогает искрами из глаз мои губы, спускается к шее и стреляет этими же искрами по линии груди и до живота. Завороженно наблюдаю за ним и стараюсь не замечать, как вспыхивает возбуждение в собственном теле. Та-ак смотрит, что пальчики на ногах поджимаются. Горячо. Словно опомнившись, мой спикер вдруг вздрагивает и продолжает объяснять:

- Если пилот сделает это, то судно к херам упадёт. Также и в бизнесе - если ты будешь постоянно тянуть одеяло на себя, то просто потеряешь своё дело… Всегда чем-то или… хм… кем-то… приходится жертвовать…

Он морщится, а я вдруг понимаю, О КОМ на самом деле последние слова…

- Да… жертвовать у тебя тоже очень хорошо получается! - Прошлая боль вылазит наружу из давно зарытой норы в душе, .- Ты во всем долбанный профи, Громов!

- Псс… Справедливо..., - глядя прямо перед собой, кивает.

Не хочу терять момент откровений между нами, поэтому тут же вцепляюсь в него новыми вопросами:

- Расскажи, как у тебя всё получается? И магазины, и строительство. Как ты все успеваешь? Ты вообще человек?

- Самое главное умение делегировать. За каждое направление отвечают заместители. Это позволяет не вникать в мелочи. И концентрироваться на главном. Сейчас это "Магнолия". До этого пять лет я посвятил «Капитал Строю». – И продолжает:

- Последние три года, особенно активно, - словно ожидая моей реакции, вглядывается в моё лицо.

Чёрт. Посление три года...

Закусываю губу, до ужаса хочется расспросить как он жил это время, были ли у него отношения. Любая вероятность того, что он кого-то любил, отзывается нестерпимым уколом в сердце. Это буквально на разрыв.

Андрей бережно накрывает мою руку, лежащую на подлокотнике и нежно поглаживая ее большим пальцем своей ладони, открыто делится:

- Но я тебя понимаю, и наверное, никому бы в этом не признался... Но... я тоже во многом сомневаюсь!

- Да ладно? - Удивляюсь я, - ни за что бы не поверила. Ты самый самоуверенный на свете человек!

- Нет, Настя, - слегка склоняет голову, обдумывая каждое слово, - я живой человек и у меня тоже случаются приступы рефлексии. - Переплетает наши пальцы и тихо добавляет:

- В том числе, по поводу принятых решений и расставленных приоритетов…

Эта откровенность взрывается фейерверком в моей голове и отзывается дрожью в коленях. Что это как не признание своих ошибок от самого Андрея Константиновича Громова?

Самое милое что я от него слышала. Только вот...

- Слишком поздно, Андрей, - аккуратно забирая руку, отворачиваюсь к окну и стараясь сдержать слезы.

- Время покажет, - раздается чуть позже справа.

Может быть он и прав, и просто нужно дать нам время, чтобы смириться с прошлым и постараться все исправить? Я так и не смогла забыть Его, а он, судя по всему, даже спустя три года не равнодушен ко мне…