Соблазнитель из Канады

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Вот ты где! — с явным облегчением воскликнул Кайл. — Я уже с ног сбился, тебя разыскивая. Хотел... — Он осекся, разглядев ее лицо со следами слез. — Нелл, ты плакала?

— Нет! То есть... да, но...

— Что произошло? Кто-то обидел тебя?! — Голос был полон не только тревоги за нее, но и гнева на неведомого обидчика.

— Кайл, пожалуйста, не требуй никаких объяснений. — Она почти умоляла.

Он приблизился к ней вплотную, осторожно провел указательным пальцем по щеке — по слезной дорожке.

— Не выношу, когда ты плачешь. Что, черт возьми, произошло?

— Это не мой секрет, а врать тебе я не хочу. — Она отчаянно замотала головой, прогоняя от себя соблазн немедленно все ему рассказать. И столько неподдельного участия и боли за нее было в его глазах, что боязнь оттолкнуть его оказалась сильнее собственного горя и следующие слова вырвались сами собой: — Не спрашивай ни о чем, просто обними меня, ладно?

И тут же вполз в сердце липкий страх быть отвергнутой...

Вместо ответа Кайл притянул ее к себе. Нелл блаженно прикрыла глаза. Под ее щекой ровно и мощно билось его сердце, и это удивительно успокаивало, как и идущее от него тепло: жуткое чувство одиночества и покинутости мало-помалу отступило, как расступаются перед солнцем грозовые облака. Ей стало просто и легко; и легко и просто она сказала:

— Я никогда и ни с кем не чувствовала себя так спокойно и защищенно, как сейчас, когда ты рядом. — Она обхватила его за пояс и спрятала лицо у него на груди. Не было таких слов, что могли бы выразить невыразимое — уверенность в том, что в эти минуты между нею и Кайлом рождается особого рода близость, которая уже никуда не денется, что бы ни было с ними — раньше, теперь и потом...

— Я рад этому. — Кайл тоже не стал искать каких-то особенных слов: сказал, как думал и чувствовал.

...Поначалу поцелуй был лишь выражением их благодарности друг другу за понимание и приятие, но разбуженная страсть брала свое. Губы Кайла впивали ее нежную сладость, то и дело приникая к зовущему рту, к покорному изгибу шеи и бьющейся голубой жилке; Нелл была полна неутолимой жажды новых ласк; ее пальцы запутались в его густых волосах, сплетались на затылке, блуждали по широким плечам, притягивая, узнавая, не отпуская...

...Откуда-то из другого мира доносились звуки скрипки, от души играющей джигу, дружный топот ног, отплясывающих на деревянном полу...

— С самого первого дня, — шептал Кайл, не отрываясь от ее рта, — нам ни разу не удавалось побыть вдвоем. Все время вокруг люди, люди... Вот если бы увезти тебя ото всех! Я бы не отпустил тебя ни на шаг, ни на минуту и зацеловал бы до изнеможения.

Нелл всей кожей ощущала его жар и сама дрожала от желания, пугаясь своей истовой одержимости этим человеком: она ведь никогда не занималась любовью, но разве сумеет ему объяснить, почему так получилось, не рассказав все о себе — об Анне, матери и о Конраде?..

— Завтра мы не сможем никуда поехать. — Он смотрел на нее больным от неутоленности взглядом. — Я обещал Конраду помочь просмолить лодку.

«Неудивительно, что он попросил тебя об этом именно теперь, — думала Нелл. — Он не хочет наших встреч, чтобы ничто не помешало мне уехать, а ему — избавиться от меня». Вслух же она спросила, робея от собственной смелости:

— Ты и, правда, хочешь меня, Кайл?

— Брось, Нелл, ты ведь уже большая девочка и можешь кое о чем догадаться без лишних слов.

— Значит, для тебя это просто физиологическая потребность?

— А чем это тебя не устраивает?

— Получил удовольствие и уходи? — горько усмехнулась Нелл. Именно так сделал некогда Конрад, навсегда забыв об Анне. О таком ли мечтала для себя Анна? И разве этого хочет Нелл?!

— Звучит так, будто с тобой это уже было. — Кайл испытующе смотрел на нее.

— В каком-то смысле — да. — Нелл мгновение помолчала. — Я собираюсь уехать отсюда воскресным катером, — добавила она.

— Ты можешь хоть на пять минут забыть об этой клятой посудине?! — взревел он, встряхивая ее за плечи,

— Если не хочешь отвечать на мой вопрос — не надо, но кричать на меня вовсе не обязательно.

Он, словно спохватившись, ослабил хватку.

— Ты права, не хочу. Просто не знаю, как ответить.

— По крайней мере, честно. — Она не сумела скрыть разочарование от такой правды.

— Ты не так меня поняла, Нелл. Я не соображаю, что происходит между нами. Знаю только, что не могу уснуть оттого, что тебя нет рядом; знаю, что за эти пять дней я рассказал о себе больше, чем за последние пять лет, — признание давалось ему непросто, — знаю, что не хочу, чтобы ты уезжала в это воскресенье или в следующее; не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. Но больше я ничего пока не знаю и не понимаю... И вот еще что. Язык телесный не менее выразителен, чем слова, и сдается мне, наши тела уже давно обо всем договорились. Может, стоит дать им и нам шанс?

Теперь Нелл затруднилась с ответом и попыталась уйти от ею же начатого разговора.

— Нам лучше вернуться в дом. Среди гостей наверняка есть, пусть и дальний, родственник Элли Джейн, и он уже не только засек время нашего отсутствия, но и сделал свои выводы.

— Пропусти еще один катер, Нелл. Не уезжай в воскресенье.

Совсем стемнело, в доме зажгли свет, и он заструился из всех окон. Кайл стоял против света, и Нелл не видела его лица, но голос... Было в нем что-то, от чего она дрогнула. Да и тело, прислушаться к которому он предлагал, повелевало: останься! Говорило: всю жизнь будешь жалеть и никогда себе не простишь, что уехала, так и не разобравшись, что же значит для тебя этот случайно встреченный, но вовсе не случайный мужчина. А ведь он непременно что-то значит, раз ты готова раствориться в нем, когда он стоит так близко, когда его губы так требовательны и так нетерпеливы руки... Посему оставайся, Нелл, чтобы потом не казниться. Кайл подарил тебе чувство защищенности, так рискни пойти дальше!

— Да не молчи ты, ради Бога! — не выдержал Кайл. — Завтрашний день я обещал Конраду, но послезавтра берем плоскодонку и едем на озеро. Только ты и я, и никого вокруг. Проведем день вместе.

— Вместе, — повторила она за ним в раздумье.

— Нелл, я не сделаю ничего против твоего желания и воли, если ты об этом. Клянусь, не подойду ближе, чем на пять шагов, хочешь?

— Хочу. — Она смотрела прямо на него. — Я хочу тебя, и так отчаянно, что смертельно боюсь наделать глупостей, о которых придется жалеть.

— Что хочешь меня, знаю: как-никак целовал тебя. Боишься — тоже понимаю. Решаем так. При любом раскладе в пятницу никаких занятий любовью, идет? — Он протянул ей руку.

Она вложила в горячую ладонь свои прохладные пальцы и в тот же миг поняла, какая глупость этот уговор.

— Идет! — сказала она.

В конце концов, впереди еще и суббота...

Войдя в дом, Нелл поднялась в ванную, а когда вскоре снова сошла вниз, увидела, что многие гости переместились на террасу, а Элси и Мери мило беседуют, уютно расположившись на кухне.

— Присоединяйся к нам, Нелл, — позвала Элси и показала на место рядом с собой. Нелл взяла со стола шоколадное пирожное и подсела к старушке.

— Может, и к лучшему, что мне едва ли доведется еще побывать на вашей вечеринке, Элси, а то бы я неминуемо растолстела.

— Держи пирожное подальше от меня, Нелл. Я весь вечер геройски обходила десертный стол стороной, а ты меня искушаешь, — смеясь, проговорила Мери. — И почему ты решила, что эта вечеринка для тебя последняя?

— Ну, рано или поздно мне придется уехать в Голландию. — Нелл не ожидала, что даже мысль о скором возвращении домой повергнет ее в такое уныние, что от нее так защемит сердце.

— Никогда не зарекайся, — мягко пожурила подругу Мери и обратилась к Элси: — Как вы думаете, Чарли уже достаточно выпил, чтобы наконец потанцевать? Пойду-ка проверю. Да и ему, — она с озорной улыбкой дотронулась до живота, — надо учиться народным танцам.

— Она просто прелесть, — проговорила Нелл ей вслед. — Мне всегда нравилось наблюдать за парами, сумевшими сохранить любовь в браке.

— Ваши родители любили друг друга?

— Не думаю, — медленно покачала головой Нелл. — Пожалуй, нет.

— А вот Кайл, похоже, начинает в вас влюбляться, — лукаво прищурилась старая женщина и потрепала Нелл по руке.

— Ой, что вы. — Нелл покраснела. — Нет, конечно.

— То, что мне семьдесят семь, — с той же назидательностью, что и Мери, заговорила Элси, — вовсе не означает, что я не гожусь для подобных разговоров. Я все вижу, многое помню и кое-что понимаю.

— А вот я не понимаю, что со мной творится, — Нелл залилась краской пуще прежнего. — Я еще никогда не была с мужчиной, но если вы хоть словом намекнете об этом Кайлу, — она замялась, подбирая подходящую угрозу, — я... не стану дожидаться катера и отправлюсь в Каплин-Бэй вплавь!

Угроза ни капельки не испугала Элси.

— Вытри-ка чашки. — Она протянула Нелл посудное полотенце, сама же занялась блюдцами и ложками. — А ты Кайла любишь?

— Я хочу отдаться ему, — заявила Нелл без обиняков.

Элси молодо рассмеялась.

— Ты мне нравишься! Сразу пришлась по душе, как только появилась. И Кайл человек замечательный. Не будь его, нашего Денни не было бы в живых.

— Кайл ничего мне не говорил. — Нелл насторожилась, что, впрочем, не помешало ей обрадоваться теплому «ты».

— Он и не станет. Молчалив и замкнут, как устрица в прилив. — Элси укоризненно поджала губы. — Они тогда попали в окружение. Их обстреливали снайперы и однажды ночью ранили Денни, когда он попытался пробраться к колодцу. Кайл выскочил за ним и оттащил его в безопасное место, а сам получил пулю в колено и с тех пор хромает.

Рассказ Элси тоже «хромал», как всякий, передаваемый с чужих слов, но воображение Нелл легко дорисовало самые живописные детали — разрушенные здания, ночную темень, нестерпимую жажду, визг пуль, и кровь, и боль...

— Это вам Денни рассказывал? — спросила она с бьющимся сердцем.

— Он приезжал недавно, — кивнула старушка. — Кайла он просто боготворит. Говорит, что Босния его подкосила: он прямо-таки с ума сходил, что не мог помочь всем, кому нужна была помощь врача. Да, Кайл золотой человек. Он спас нашего мальчика. Будет справедливо, если ты сможешь сделать его счастливым.

— Пока у меня здорово получается его злить, — невесело пошутила Нелл. Занятая тем, что досуха терла уже сухие чашки, она не замечала, как исподволь разглядывает ее Элси.

— Денни всегда был нам как сын, — продолжала говорить старушка. — Мы дружили с его родителями... Знаешь, я и теперь все еще скучаю по Пауле. Вот ведь как интересно получается, — повернулась она к Нелл. — Все бы отдала, чтобы Паула и Дейв остались живы тогда, много лет назад. Но, не случись та трагедия, я бы никогда не узнала материнских забот и радостей. А так пришлось растить Денни как родного сына, хотя собственных детей у меня быть не могло, и это очень печально. Доктор сказал, что у Конрада все в порядке. Виновата я.

— Какое страшное слово — «виновата». — Нелл передернула плечами.

— Это мое слово, — Элси выпрямилась на стуле. — Конрад ни разу меня не обвинил. Он, конечно, не ангел, но любит меня, как и я его... Не спеши уехать, Нелл. Это только по молодости кажется, что любовь разбросана повсюду, как клюква на болоте. С годами понимаешь, что все иначе.

— Я, пожалуй, и не знаю, что такое любовь, — вздохнула Нелл. И подумала, что хотела бы отыскать человека, от которого можно было бы не скрывать ничего. Чтобы не было никаких секретов, никаких тайн. Чтобы принимать друг друга целиком, со всем хорошим и плохим...

С террасы донесся взрыв смеха. Несколько мужчин заглянули на кухню за пивом и с полными кружками снова вышли на воздух. Кайл подошел к Нелл, неловко приволакивая натруженную ногу.

— Совершенно разучился танцевать рил[1], — он досадливо поморщился. — Самсон, наконец, сжалился и пообещал сыграть парочку вальсов. Может, выйдешь на террасу, Нелл? Раз уж без поддержки я ни на что не гожусь.

— Должна ли я расценивать это как приглашение потанцевать? — Нелл встала, картинно расправила плечи. — Я немало прошла по ньюфаундлендским дорогам с тяжеленным рюкзаком. Думаю, сумею выступить поддержкой.

— Тебе придется кое-чему научиться, Кайл, если ты собираешься ухаживать за девушкой, — сказала Элси голосом, не терпящим возражений. — Нелл, голубушка, я не говорила тебе, как однажды Конрад заказал целую охапку роз и, когда их доставили, я так расчувствовалась, что весь день глаза были на мокром месте?

Кайл, прихрамывая, подошел к столу, вынул один цветок из букета маргариток и воткнул его в пышную пену медных волос Нелл.

— За неимением роз. — Он с улыбкой оглянулся на Элси и затем склонился в почтительном поклоне: — Петронелла Корнелия, свет очей моих, не соблаговолите ли подарить мне танец?

Вместо ответа Нелл опустилась перед ним в глубоком реверансе.

— Как у меня получается? — Кайл подмигнул Элси и, проведя Нелл в дальний угол террасы, при первых звуках музыки уверенно положил одну руку ей на талию, другой же мягко сжал изящную податливую кисть. Они начали танец, и чем дольше танцевали, тем теснее прижимались друг к другу. Нелл явственно ощущала безошибочное «доказательство его возбуждения, и осознание своей чудесной власти над ним пьянило сильнее любого алкоголя. Одно открытие следовало за другим: под ее ладонями — Бог знает, как обе они оказались у него на спине! — мощно бугрились натренированные мышцы, а твердая мягкость его плоти обжигала ей бедра... Она совершенно по-новому ощутила и собственное тело, казавшееся ей самой обнаженным под облегающим платьем, и поняла, что всем этим переменам одно имя — желание. Оно рождало в ней жажду почувствовать его еще ближе. Нелл хотелось скинуть все одежды, как путы, и дать волю своей страсти. Одним касанием пробудить силу и мощь Кайла, ничего ему не говоря и не объясняя: он и так все про нее знал — она угадала это вдруг обострившимся чутьем. Скрипка пела об исполнении всех надежд, и Нелл купалась в этих волшебных звуках, не замечая, что они с Кайлом давно уже не танцуют, а обнимают друг друга, скрытые от любопытствующих глаз царившим на террасе сумраком...

Кайл скользнул ладонью под легкую ткань платья и горячо коснулся прохладной кожи над трепещущей в предвкушении неизведанных наслаждений грудью. Не желая и боясь долее искушать и себя, и ее, он с видимым усилием отнял руку, но не отпустил Нелл и, давая выход эмоциям, приник к ее рту долгим поцелуем...

Поцелуй завершился под шутливо сыгранный Самсоновой скрипкой свадебный марш и раздраженный окрик Конрада:

— А ну-ка, вы двое!..

Кайл слегка отстранился от Нелл и сказал, смеясь одними глазами:

— Кажется, мы опять собрали зрителей.

«Надеюсь, в пятницу их не будет», — думала Нелл, хотя и не знала, как сами они поведут себя наедине: сдержит ли Кайл данное слово — не приближаться к ней; сумеет ли она сохранять дистанцию или первая бросится в его объятия...

— Тебе не кажется, что Конрад вне себя? — спросила она.

— Мне кажется, что он тебя не переносит. С чего бы это?

— Должно быть, я напомнила ему о том, что он предпочел бы не вспоминать, — сказала она (и опять — правду!). — Слышишь, Самсон снова настраивает скрипку. Потанцуй со мной, Кайл. — И она вскинула руки ему на плечи, плотно прижалась напрягшимися холмиками к широкой груди, дразняще повела бедром. — Потанцуй!

Нелл упивалась вдруг обретенной властью над этим мужчиной, привыкшим доселе лишь отдавать приказы. Эта власть была и сладка, и мучительна, ибо открывала в самой Нелл что-то новое — готовность к ответной страсти и почти вызывающую сексуальность, восторг обладания и стремление к покорной зависимости от другого человека, — и все это манило и пугало одновременно. Любовь ли это — Нелл не знала, но была уверена, что Кайл подскажет ей ответ, как уже сумел доказать, что она — женщина, живой росток, пробившийся сквозь фальшь и ложь запретов. И это ли не любовь?..