Бред-то какой! Какая вера? Какая церковь? Какая религия? Все уже давно отходят от этого! Вон сеть пестрит заголовками о йогах да о медитациях. Хочешь быть духовно развитой? Так будь нормальной бабой – совершенствуй свою сексуальность, а ты в бабку превращаешься! Хм. Баба-бабка… вроде одно и то же… Так, ладно, прочь мусор из головы! Спасать надо бедную женщину! Сколько в ней притягательности, сколько соблазна!.. А она прячет это все… под платком.
Нет, ну понятное дело – не совсем уж она вся такая верующая… и макияж, и одевается по моде… но все держит при себе, не выпячивает, не хвастает этой красотой. Боится выглядеть вызывающей. А ведь могла бы блистать среди сверстниц!
Надо спасать девчонку! Иначе загубит ее этот муж, таская по храмам. Что придумать-то?
Продолжая шагать к метро, Ковалев порой приостанавливался, чтоб оглядеться в поисках заведения… да потянуть «соточку» для продуктивности своей идеи. Выход есть всегда, чаще всего, не один! Надо бы подумать…
Так, где-то здесь, он точно помнит, был неплохой бар. Время сейчас позволяет немного расслабить мозг… Ага, точно, вот тут! Пропустив мимо своего внимания детали горящей в вечерних сумерках рекламной вывески, Ковалев открыл дверь и шагнул внутрь.
Какой-то полумрак, почему-то маленькая комната. Вроде на бар не похоже. Скорее, на студию фотографа: поодаль стояла камера, по центру – фоновый стенд, даже софиты по углам, какие-то портьеры, разделяющие комнату ожидания от ателье.
Понимая, что попал не по месту назначения, Вадим уже готовился покинуть помещение, как вдруг его окликнул голос, показавшийся знакомым:
– Почему так быстро убегаете, господин режиссер?
Слегка опешил и обернулся.
Перед ним стоял тот самый Петя… дай бог вспомнить его фамилию… Нет… безнадежно. Петя – ассистент светорежиссера, предлагавший некогда ему «нетрадиционные» услуги. Только теперь он имел вид еще более странный, чем в прошлый раз. Складывалось ощущение, что сейчас он готовился быть моделью на постановочной фотосъемке – драматичный грим на лице с устрашающими стрелками вокруг глаз, очевидная «напудренная» бледность и прической под "каре", как носили мужчины во эпоху популярности «Битлз». Из одежды на нем были клешёные брюки и рубаха, актуальные для тех же времен.
Рассмотрев образ Петра, Ковалёв мысленно удивился: как ему вообще удалось узнать этого странного человека? Да и вообще… колоссальное совпадение вновь оказаться в одном помещении!
– Ты? – вслух изумился Вадим.
– Я, – с гордостью рассмеялся тот.
– Н-нет, я… просто ошибся…
Гость уже развернулся, чтобы уйти, как вопрос этого Петра его остановил:
– Думаешь, бывают такие совпадения?
– А и правда… – растерянно промямлил Вадим. – Что за странность? И как вы здесь оказались?
– Подработочка небольшая, можно сказать хобби, – зловещая улыбка привела того в ступор.
– Фотографом?
– Ну да, – улыбнулся тот. – Почему нет?
– Ты хотел предложить мне сфотографировать Аню?
– Зачем? – рассмеялся Петр и вдруг открыл перед гостем галерею фото, на которых блистала его звезда – с необычных ракурсов, в разных позах и красноречивыми эмоциями на лице.
Тот только сглотнул голодную слюну и с вытаращенными глазами принялся рассматривать каждый снимок, где она ему казалась непревзойденной.
– Прекрасная актриса! С большим театральным будущим! – с уверенностью констатировал Пётр.
– Откуда тебе известно?
– Мне вообще известно то, что не подвластно обычному человеку.
Персонаж Пётр вызывал в Ковалеве все большую заинтересованность.
– Что вы хотите предложить?
– Услуги… Надо бы немножко подпоить твою несговорчивую даму…
– Подпоить? Вином?
– Неважно чем. Мое дело помочь ей понять, что она тебя хочет… И это очевидно со стороны! Просто кто-то вбил ей в голову, что «ну-ну-ну», нельзя этого делать. Вообщем, комплексы у девочки. Наша задача -заставить ее забыть о них.
И правда, какое умное суждение – просто лишить ее возможности много думать, как бы иронично такое не звучало.
– И как это сделать?
– Да как? Через невидимые силы. Тебе невидимые! Со мной – другая история.
«О нет, господин странный человек, это не для меня!» – недовольно поморщившись, Вадим Яковлевич готовился покинуть помещение, в котором чувствовал себя как-то подозрительно хорошо… От этого ощущения захотелось бежать…
– То есть? Магия, что ли? Я в это не верю!
– Так и прекрасно! Зачем верить? Вера – губительная вещь для человека. Разве что в себя можно…
– Ну да… в себя верю.
– Вот и прекрасно. Остальное все – дело моих рук.
– Зачем тебе это надо? – недоумевал Ковалев.
– Какая тебе разница? Главное, что я – волшебник, выполняю чужие желания и получаю от этого невыразимое удовольствие. Содействовать искушению души – есть великое дело, всегда стараюсь помочь нуждающимся. Ты ведь нуждаешься в сладострастии?
Слова Петра Меликова звучали не просто убедительно, но и весьма соблазнительно. А прекрасная дикция удачно акцентировала самое необходимое.
– И сколько данные услуги стоят? Или бесплатно? Спортивный интерес? Игра судьбами? – Ковалев вслух перебирал варианты, ибо понимал, что здесь точно присутствует какой-то подвох.
– Ну зачем же? Не бесплатно! Платить надо за всё! Но тебе могу сделать, скажем так, авансом. Потом заплатишь. Пусть результат и станет твоей гарантией.
При этих словах у мужчины глаза вновь сверкнули коварством.
– Да почему бы и не поэкспериментировать? – глупо смеясь, произнес Ковалев. – И давайте!
Задор на лице вдруг перешел в беспокойство:
– А если не будет результата? Я могу не платить?
В ответ прозвучал злорадный смешок:
– Будет! Ручаюсь! Мне твоя плата очень нужна…
Попрощавшись услужливыми жестами, можно сказать, не свойственными для нынешнего времени, Вадим покинул студию в приподнятом настроении.
Ух ты! А ведь… клин клином!.. Не совсем так, как хотел, но все же. Нужно действовать прямо противоположными ее духовности методами. Почему не попробовать? Тем более тогда, когда в такие вещи абсолютно не веришь.
Можно ли расценить это удачей, когда Анечка на следующий день не пришла в театр? Позвонила и сиплым голосом попросила отгул, чтобы «отлежаться» от болезни одним днем. Врет? Вряд ли. Но этой ночью что-то изменилось, Вадим и сам это почувствовал. С какой-то легкостью пришел на работу, радостью в душе. Что-то сегодня будет… его эта мысль подзадоривала и вдохновляла.
День стал источником нескольких гениальных идей, так и сыпавшихся из его головы. Плоды не заставят себя долго ждать. Режиссер предчувствовал свой творческий триумф. Но… без Анны декорации в театре казались бесцветными.
Анечка оторопела, когда увидела в своей гостиной Ковалева. Сестра, впустившая его, только с недоумением пожала плечами и отошла в кухню готовить чай. Он не заметил появления своей героини и только заинтересованно всматривался в семейные фотографии, расставленные прямо перед его носом на полках.
С сожалением поджав губы, Аня перевела дух. Она так от него устала! Его было слишком много в последнее время в ее мыслях, работе и даже снах… как будто все было пропитано терпким запахом его одеколона.
А сегодня утром она проснулась с температурой и обессиленной. Возможно, сам Ковалев не сильно поверил в правдоподобность ее болезни – в силу его самонадеянности он точно расценил это только желанием подчиненной избежать с ним общения. Скорее всего, пришел убедиться.
– Анечка, надо признаться, что без вас в труппе совершенно обыкновенно, – вдруг с улыбкой заявил Ковалев и осторожно отпил кофе из чашки.
До нее донесся легкий запах алкоголя.
– Кофе с коньяком? – спросила Анна, не акцентируя внимания на его словах.
– Имел смелость чайную ложечку попросить… на улице продрог, – прокашлялся в объяснениях Ковалев.