Согрей мое сердце (СИ)

5 глава

Мои первые две недели в городе проходят достаточно спокойно, я постепенно привыкаю к своей новой реальности. Спать в берушах, не обращать внимание на оскорбления Юлии по поводу моего скудного гардероба.

Когда я первый раз пришла в том же платье, что и накануне у нее случилась истерика. Юля обозвала меня нищей и сказал, что я позор всей компании. Было обидно, я ведь не виновата, что у меня есть голова на плечах и я не собираюсь тратить все свои сбережения на шмотки.

Первые выходные в городе прошли замечательно, Лена вытащила меня из моей квартиры и показала самый красивые картинки места Глацеса про которые мало кто знает, а вечером отвела в бар и познакомила со своими друзьями.

— Нет, нет, нет! — вопит Юля, как только я захожу в наш кабинет.

— Всем привет, — говорю с улыбкой, наконец-то пятница. Прохлаждаться на работе оказалось не так уж и весело. Даже чтение книг мне уже осточертело, хочется заняться делом, быть полезной. Рабочие часы стали тянуться невыносимо долго, а впереди еще минимум год, который я обязана отработать по подписанному договору.

— Привет, — весело машет мне Лена.

— Ты снова в этом платье, третий раз за эту неделю, может нам всей компанией собраться тебе на нормальные шмотки? Там помощь малоимущим и все такое, — ворчит Юля.

Мы с Леной синхронно закатываем глаза, вот сдались ей мой гардероб, кому какое вообще дело в чем я хожу: — Знаешь, а давай, я только за, — на мои слова девушка фыркает и уткнувшись в свой мобильник демонстративно отворачивается в другую сторону.

Рабочий день ожидаемо тянется очень медленно, начало месяца, делать абсолютно нечего.

— Я к Григорию Сергеевичу, — информирует нас Юля за час до окончания рабочего дня и выходит из кабинета, громко цокая своими шпильками.

Проводив «начальницу» взглядом, оборачиваюсь к Лене и внимательно смотрю на сосредоточенное лицо подруги. Интересно чем она так усердно все время занимается? Когда я подхожу к ее рабочему столу девушка тут же сворачивает все открытые вкладки, а на прямой вопрос отшучивается. Что за секреты таит эта девушка, возможно вторая работа? Но в этом нет ничего криминально, зачем так скрываться? За своими размышлениями, я совершенно потерялась во времени и чуть не умерла от испуга, когда дверь со всей силы стукнулась об стену.

Вздрагиваю всем телом и оборачиваюсь: — Мамочки! Ты чего творишь?! — осуждающе смотрю на влетевшую Юлю.

Девушка смотрит на меня немигающим взглядом и злобно пыхтит, выставив руку вперед она небрежно кидает папку с документами на мой стол.

— Григорий Сергеевич требует тебя, — Юля шипит, как настоящая гадюка.

— Чего?! — сердце набирает обороты.

— Так девочки, начиная с сегодняшнего дня, каждая из вас должна сама сдавать отчеты Григорию Сергеевичу за свою зону ответственности. Так что хватит хлопать глазенкам Варвара, встала и вперед, — говорит Юля, сморщив свой сделанный носик.

— Но с чего такие перемены? — удивляется Лена, да, мне тоже очень интересно и почему именно сейчас.

— С того что, цитирую: «Я не готов платить зарплату лодырям, которые даже свои обязанности не выполняют», — Юля примирительно поднимает руки вверх. — Я тут не при чем? Это слова Григория Сергеевича.

На несколько минут в кабинете воцаряется полная тишина, я судорожно пытаюсь собрать свои мысли в кучу. Мне совершенно не хочется идти на ковер к большому боссу, меня до чертиков пугаю эти перемены. Несколько лет Ахметова все устраивало и тут, как только появилась я, он решает все изменить. Ох, чувствует мое испуганное сердце все это неспроста, слишком подозрительное совпадение.

Резким движением хватаю папку и поднимаюсь на ноги, выбора у меня все равно нет, а перед смертью не надышишься, придется идти.

— Значит так, поздоровалась, отдала документы, дождалась одобрительного кивка и тихонько ушла. Никакой самодеятельности, не позорь меня, хотя, о чем я говорю, это неизбежно, — печально вздыхает Юля и с досадой бьет ладонью по столу.

На обидные слова девушки молча киваю, я так сильно взволнована, что даже не могу ответить колкостью на колкость.

На негнущихся ногах захожу в приемную Ахметова, пусто, секретаря нет на своем рабочем месте. Ну вот и что мне делать? Войти без предупреждения или ждать?

Потоптавшись несколько минут в приёмной и накрутив себя за эти жалкие минуты практически до нервного срыва, я все же решаюсь постучаться и войти. Хочу покончить с этим быстрее, убедиться в том, что ничего страшного в Григории Сергеевиче нет и успокоиться, а потом смеяться над самой собой, какая я трусиха.

Стучусь в закрытую дверь, из-за бешено бьющегося сердца практически ничего не слышу, даже властное «Войдите» звучит как будто издали. Тяну дверь на себя и дрожащим голосом произношу: — Здравствуйте, — в ответ тишина.

Подхожу к огромному столу в центре такого же гигантского кабинета. Зачем вообще такое огромное пространство одному человеку?

Я хотела бы сделать все уверенно и даже немного высокомерно, чтобы Ахметов подумал: «Вот это да!», но увы и ах. Я трусиха. Мои руки сильно подрагивают, когда я передаю папку с документами большому боссу. Ахметов насмешливо наблюдает за моими потугами и не спешит забирать злосчастные документы, которые подрагиваю все сильнее и сильнее. Мое хрупкое, как паучья паутина самообладание с каждой секундой рушится все больше и больше.

Наконец-то мужчина забирает дрожащие бумаги, и я тут же отскакиваю от стола на несколько шагов.

Внимательно слежу за головой большого босса, ожидая одобрительного кивка так отчаянно, будто от него зависит моя жизнь.

Пару минут ада и потом я буду смеяться над своей трусостью, а пока что стою и краснею от своего нелепого поведения.

— Не надоело? — слышу неожиданный вопрос, к которому я была совершенно не готова.

— Что? — поднимаю испуганный взгляд на мужчину и тут же сталкиваюсь с дьявольскими глазами Ахметова. В них плещется целая буря противоречивых эмоций.

Мужчина отодвигается и поднявшись на ноги обходит свой стол, подойдя ко мне вплотную, останавливается и выжидающе смотрит на мое лицо. Не выдержав этого взгляда, я опускаю голову. Что происходит? Зачем он издевается надо мной…

— Варвара, посмотри на меня, — не просьбы, приказ, но я ослушаюсь, просто физически не получается это сделать.

Ахметов хватает меня за подбородок и силой заставляет запрокинуть голову. Рефлекторно дергаю головой, но мужчина не отпускает.

— Может хватит уже играть? — спрашивает большой босс тоном, пропитанным нотками раздражения.

Ничего не понимаю, что вообще происходит. Может быть Ахметов головой ударился пока я к нему шла с отчетом? Пока я думала над тем, что же такого могло приключиться с боссом. Мужчина запускает вторую руку мне в волосы и наматывает пряди на кулак, заставляя держать голову высоко поднятой.

— Что вы… — мои глаза расширяются от ужаса, Ахметов склоняется к моему лицу.

— Мне надоела эта игра. Хватит! — рычит мне прямо в губы и впивается в них с неистовой силой.

Мои глаза становятся еще больше, я интуитивно дергаюсь, но мужчина держит меня крепко. После моей провалившейся попытки бегства, Ахметов углубляет поцелуй. Не знаю, что со мной происходит, скорее всего зашкаливающий адреналин в моей крови, но я отвечаю мужчине. Действую на голых инстинктах, абсолютно не отдавая самой себе отчёт, что творю. Это не поцелуй, это какое-то сумасшествие, как такое возможно. Я забываю обо всем и уже сама утепляюсь за мужчину своими похолодевшими пальцами.

Ахметов выпускает мои губы из плена, мы оба глубоко дышим, пожирая друг друга глазами. Пока я таяла в мужских руках, Ахметов успел усадить меня на свой рабочий стол и сейчас стоит между моими широко расставленными ногами. Когда это произошло? Ничего не помню. В голове совершенно не осталось здравых мыслей, там на репите звучит одна и та же фраза «хочу ещё».

Мужчина обжигает мою коленную чашечку своей пятерней и скользит под подол платья, медленно, почти невесома, распыляя меня ещё больше. Мое нутро вопит об опасности, но я практически не слышу себя, разлившиеся по венам возбуждение и адреналин, перекрыли собой все, напрочь отключив голову.

Когда мужские пальцы добираются до края моих трусиков, я все же выставляю руки вперёд, но не в знак протеста, а, чтобы схватиться за сильные мужские плечи и не упасть. Ахметов пристально смотрит в мои глаза, гипнотизирует, а его большой палец добирается до своей цели и надавливает на клитор.

Всхлипываю, остро, слишком чувствительно. У меня давно не было мужчины, неудавшийся эксперимент трёх летней давности не считается. Я никогда не испытывала подобного возбуждения от своих прикосновений, я никогда не была так сильно возбуждена.

Мужчина ускоряет круговые движения пальцем, а я смотря в потемневшие глаза босса понимаю, что он уже меня не отпустит. Я попалась в его ловушку, мне не выбраться, да и нужно быть честной самой с собой, этого я сейчас хочу меньше всего на свете.

Последняя тонкая нить самообладания рвётся, и я отпускаю себя с громким стоном. Видно в моих глазах что-то меняется, Ахметов рывком притягивает меня на край стола и впивается в мои опухшие от поцелуев губы. Он все делает быстро, вот я слышу, как мужчина расстегивает ремень, а уже через секунду я чувствую его горячую плоть у себя между ног.

Страха нет, только предвкушение, настолько сильное, что по телу галопом проносится табун мурашек. Ахметов резко поддался вперед, от наслаждения и неожиданной боли, которая только добавляет возбуждения, я запрокидываю голову и стону во весь голос.

Ахметов замирает на мгновение давая мне привыкнуть к своему размеру и тут же отпускает себя, подталкивая нас все выше и выше к звёздам.

Большой босс стоит между моих ног, и упираясь руками по обе стороны от меня пытается привести дыхание в норму. Я делаю то же самое, удобно уложив потяжелевшую после оргазма голову мужчине на плечо.

Вот это да, девчонки в институте все же говорили правду, секс действительно может быть чертовски приятным.

Ахметов берет меня за подбородок и очертив контур нижней губы указательным пальцем, дарит нежный поцелуй.

— Я в душ, а после мы продолжим, — мужчина покидает мое ослабленное тело и подойдя к неприметной двери в глубине кабинета, скрывается за ней. — Если не терпится, можешь присоединиться ко мне.

С каждой секундой возбуждение в моем теле тает, а на смену ему приходит осознание того, что только что произошло. Я нарушила свой самый строгий запрет, переспала с богатым, избалованным мужиком и не просто богатеем из Глацеса, а с членом семьи Ахметовых.

Аккуратно спрыгиваю со стола и схватив туфли, выбегаю из кабинета большого босса. В приемной до сих пор никого нет, бросаю быстрый взгляд на настенные часы и понимаю, что рабочий день закончился двадцать минут назад. Это хорошо, надеюсь никто не слышал моего позора. Обувшись, вылетаю в коридор и найдя уборную, забегаю в нее.

Увидев свое отражение в зеркале над раковиной, вздрагиваю, хорошо, что я никого не встретила, только дурак, взглянув на меня не поймет, чем я только что занималась. Мой макияж потёк, а волосы выбились из тугого пучка и теперь торчат во все стороны. Поправляя макияж, замечаю огромный синий засос на своей шее:

— Животное!

Распускаю волосы непослушным руками и прикрыв метки несносного босса, выхожу из туалета, нужно срочно валить отсюда, пока Ахметов не заметил пропажу.

Добегаю до нашего кабинета и распахнув дверь тут же попадаю под сканирующий взгляды Юлии и Лены. Мои глаза расширяются от ужаса. Почему они ещё здесь?! Я так надеялась, что они уже ушли по домам.

— Почему так долго?! — подскакивает ко мне Юля и внимательно сканирует мое лицо.

— Я… — краснею, вспоминая то, что только что пережила, не могу отделаться от чувства, что девчонки все знают. — Григорий Сергеевич очень долго отчитывал меня за плохую работу, за то, что я спихнула все на тебя, поэтому получилось так долго, — говорю первое, что приходит в голову.

Девушка хмыкает и расплывается в победной улыбке: — Это хорошо, персоналу иногда нужно устраивать трепку. Ну ладно, я пошла. Всем пока, до понедельника.

Самоназванная начальница покидает нашу обитель с таким довольным видом, что становится тошно.

Я облегченно выдыхаю и начинаю собирать свои пожитки.

— Не верю, — слышу голос Лены.

— Что? — руки тут же начинают дрожать.

— Что-то произошло, так? И это что-то явно небанальный выговор за плохую работу, — с прищуром говорит подруга.

— Ничего не произошло, с чего такие странные мысли? — неловко смеюсь, выдавая себя тем самым.

У Лены в отличие от некоторых есть мозги, и она ими умело ими пользуется: — Варвара! — рыкает с угрозой на меня подруга.

Ну вот что мне ей сказать? Правду?! Да, я умру от стыда ещё до окончания своего рассказа. Я же обещала ей держаться от Ахметова как можно дальше…

Неожиданно смартфон подруги начинает вибрировать, девушка смотрит на дисплей и тут же меняется в лице: — Слушаю, — отвечает на звонок Лена, отвернувшись от меня к окну.

Хватаю свои вещи в охапку и выбегаю из кабинета. Не знаю, как я все это буду расхлебывать в понедельник, но об этом я подумаю позже. А сейчас нужно делать ноги.

Выбежав на улицу стараюсь не привлекать к себе лишнее внимание, замедляю шаг и иду в сторону парка через который всегда хожу домой. Мой затылок жжёт неприятное чувство, будто кто-то смотрит на меня в упор.

Оборачиваюсь и бросаю взгляд на окна четвёртого этажа, и вижу его. Ахметов стоит и попивает что-то из граненого стакана одетый в свой дорогой костюм. Мужчина прожигает меня взглядом, я дергаюсь и отворачиваюсь. Ну вот зачем я оглянулась, передергиваю плечами, стараясь избавиться от охватившего меня озноба и скрываюсь в зарослях парка.

Забежав домой, я закрываю все замки и подпираю входную дверь стулом, знаю такая себе защита, но ничего с собой не могу поделать. Меня охватила настоящая паника, по пути до дома я размышляла над тем, почему мужчина бездействовал? И поняла, что бежать мне некуда, я подписала проклятый договор, за непогашение долга там такая неустойка, что можно сразу повеситься. К тому же если Ахметов захочет, придёт ко мне домой, ему прекрасно известен мой адрес. Нет, Варвара перестань думать об этом и пугать саму себя. Мысленно даю себе подзатыльник и стараюсь успокоиться, но ничего не получается.

Я думаю обо всем и сразу, и во время приготовления ужина, и во время поглощения пищи, и даже когда ложусь спать, мне снится Ахметов. Вначале мы занимаемся страстным сексом на столе, полу и на всех возможных поверхностях, а после мужчина менялся и начинал меня душить до тех пор, пока я не просыпаюсь в холодном поту.