Сокровище

Глава 10

Утром, после того, как оставила Вэлина блуждать по лабиринту из тисовых деревьев, Эмми сидела рядом с Кортлендом в его кабинете в Башне Искусств. Хотя внешне она выглядела спокойной, слушая хозяина и с интересом кивая, вся её сущность дрожала от нетерпения. Она была словно натянутая струна, готовая лопнуть в любую минуту. Прошлой ночью она пыталась доставить неприятности маркизу, и ей это удалось. Было очень возбуждающе распалить его до такого состояния, чтобы с него слетел весь его мрачный, надменный и самодовольный вид.

А затем в этих тисовых зарослях она растеряла весь свой рассудок. Вэлин Норт довел её до белого каления и одновременно заставил потерять голову от страсти, она так запуталась, что практически позволила ему себя поцеловать. Нет, она сама его целовала. Великий Боже, что это был за поцелуй! Продлись он ещё несколько минут, и она оказалась бы с ним на траве, и тисы колыхались бы в такт их движениям.

Святые небеса. Она и не подозревала, что поцелуй может быть таким, даже и не догадывалась, что он может вызывать подобные чувства. Если Бетси когда-либо узнает об этом, она подавится от смеха. Все её друзья начнут посмеиваться над ней и дразнить тем, что её околдовал такой опытный соблазнитель, как маркиз. Боже, как унизительно.

Все слышали истории о Вэлине и графине Макса, и леди Пердите Стренжевэйз, и миссис Джордж Уильямс Эрбатнот. Как он смеет и её пытаться включить в этот список?

Эмми пришлось отвести Вэлину Норту подходящее место в своей голове - определить к богатеньким простофилям. Но как она ни старалась, он отказывался оставаться в этой безопасной категории.

Она отчаянно скрывала этот факт от своих друзей и страстно желала сама его не замечать, но правда заключалась в том, что Вэлин Норт - не простофиля, и уж точно не её жертва. А наоборот, как только она оказалась рядом с ним, он из жертвы превратился в хищника, внушившего ей такой страх, что она не могла даже сопротивляться.

Она решила выкинуть его из головы. Этим утром она должна чувствовать полнейшее удовлетворение, потому как нашла способ не вызывая подозрений проникнуть в Башню Искусств. Она подружилась с Кортлендом Нортом, для исследований которого в башне было отведено несколько комнат. Сначала молодой человек нервничал из-за её повышенного внимания, затем преисполнился разрывающей сердце благодарностью к леди, которая захотела его слушать.

Ещё одна причина её удовлетворенности оказалась весьма неожиданной. Девушка была одета в строгое платье, подобранное специально для встречи с братом Вэлина. Закрытое, тёмно-синего цвета, предназначенное для дневного выхода. Сшитое из мягкого хлопка, с кружевным воротничком, с изящно расклешёнными рукавами и подрукавниками [34] из расшитого муслина.

В своей настоящей жизни Эмми ни разу не надевала ничего столь элегантного, особенно на улицах Сент-Джайлза. Одетая днём в это мягкое и непрактичное платье, здесь, в чистой, обшитой панелями комнате, заполненной книгами, она чувствовала себя больше похожей на леди, чем одетая в самый прекрасный бальный наряд. Бетси закатив глаза, помогала Эмми одеваться, и девушка поняла, что подруга считает, что она натянула это платье для маркиза. Нелепая мысль.

Эмми ясно помнила о своей цели. После того, как они провернут дело, она продаст платья и добавит вырученные деньги к сбережениям для детей.

Чтобы подружиться с Кортлендом, Эмми убедила брата Вэлина в том, что разделяет его интерес к средневековью. Эта хитрость позволила ей мельком осмотреть его комнаты и оправдать свои последующие блуждания по Башне.

Юноша четверть часа без умолку говорил о своём последнем приобретении. Эмми оставалось только кивать время от времени и пару раз восхищённо воскликнуть.

Затем он снова перескакивал на другую тему. Всё это время Эмми украдкой осматривала рабочий кабинет Кортленда в поисках спиралей. Комната была переделана Бофором незадолго до его ареста, и девушка возлагала на неё большие надежды.

- Я знаю, это вы оцените по достоинству, - Кортленд поднялся и с немым благоговением открыл стеклянную витрину.

Эмми подошла к нему. За стеклом покоился пергамент с довольно крупным орнаментом. Ничего в этом не понимая, Эмми притворилась изумленной.

- Расскажите мне об этом чуде, лорд Кортленд.

- Это полное описание Уильяма, четвертого маркиза Винчестера. Посмотрите на первую четверть поля. Три шпаги с золотыми эфесами на чёрном фоне обращены серебряными остриями вниз и соприкасаются в одной точке. Разве это не потрясающе?

- Серебряные клинки, - выдохнула Эмми, - потрясаааающе…

- Я знал, что вы оцените мастерство исполнения.

- О, действительно, - Эмми внимательно осмотрела заднюю панель выставочного столика, но не обнаружила никакой декоративной отделки. После вмешательства Бофора с дерева в этой комнате исчезли практически все резные орнаменты. - Мисс де Винтер, вы слушаете?

- Конечно, - Эмми с улыбкой повернулась к Кортленду, - вы рассказывали о животных, которые используются в геральдике.

Кортленд просиял.

- Да. Это очень просто, вы поймёте. В тринадцатом веке, например, описания гербов Бара, Люси и Хакета включали соответственно рыбу-усача [35], щуку и серебристого хека.

- Это вызывает удивительные чувства, - Эмми провела рукой по сундуку периода Тюдоров, в котором Кортленд хранил некоторые из своих справочников. - Почему вы не показываете мне декоративную полку над камином, которую Бофор украсил резьбой?

- Вы на самом деле хотите её увидеть? - Кортленд устремил взгляд мимо неё и улыбнулся. - Ну, вот и всё. У нас с вами была увлекательнейшая беседа.

Эмми развернулась, подозревая самое худшее, и оказалась права. В дверях стоял Вэлин Норт. Что он здесь делает? Неужели он обнаружил истинную причину её приезда в Эджинкорт Холл? Она осторожно наблюдала, как он медленно и грациозно вошёл в комнату, его походка напомнила девушке короля, шествующего на коронацию в Вестминстерское аббатство. Он подошёл поближе, взял её руку и поцеловал. Эмми выдернула руку так быстро, как только позволяли приличия, игнорируя дрожь, пробежавшую по телу после этого прикосновения.

- Привет. Кортленд, старина. Я бродил в поисках моей дорогой мисс де Винтер и всё не мог отыскать, пока дамы не сказали мне, что ты её похитил.

Кортленд уже погрузился в одну из своих книг.

- Что? Ох, ну, мисс де Винтер здесь единственная молодая леди, у которой достаточно ума, чтобы разбираться в истории. Ты знал, что она интересуется Елизаветинским периодом? Она знает всё о старом Бофоре и его проблемах с Королевой Бэсс.

- Неужели?

Эмми отвела глаза, когда Вэлин воззрился на неё со скептическим выражением на лице.

- Я собирался показать ей каминную полку Бофора этажом выше, но раз ты здесь, можешь сам это сделать. Я хочу отыскать записи о визите Виндзора Херальда. Это было в том лоте, который ты мне позволил приобрести несколько недель назад, запись того же столетия, датируется 1558 годом, годом нападения Армады. Мисс де Винтер особенно сильно желает на это посмотреть.

Эмми строго взглянула на Вэлина.

- Я не тороплюсь, Кортленд. Мы подождём вас.

- Ерунда, - Вэлин схватил её за руку и потянул прочь из комнаты, - старина Кортленд отвлечётся на какие-нибудь истлевшие воинские знамёна или бестиарий [36], и мы никогда не увидим чёртову каминную полку.

Как только дверь отгородила их от его брата, Вэлин отпустил девушку. - Что ты делаешь?

- О чём вы, милорд? - Он разоблачил её. Больше ничего не остается, кроме как смело смотреть ему в глаза.

- Ты прячешься от меня.

Эмми недоверчиво уставилась на него.

- Я? Прячусь от тебя? - она нервно рассмеялась от облегчения.

Вэлин схватил её запястье и наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

- Тогда зачем ты делаешь вид, что интересуешься исследованиями Кортленда? Все молодые леди обходят его стороной, словно прокажённого.

Рывком освободив руку, Эмми расправила рукава.

- Если они так поступают, значит, эти леди глупы и бестактны. Каждому ясно, что твой брат умён, мягок и проницателен, - Эмми подняла взгляд от рукава. - И какого-то там задиры аристократа маловато, чтобы заставить меня прятаться.

- Ты серьёзно.

Эмми только подняла брови. Вэлин бросил взгляд на закрытую дверь, затем предложил девушке руку. После секундного колебания Эмми положила руку на его локоть, и они направились вверх по лестнице. Она бы ни за что не позволила ему думать, что боится оставаться с ним наедине. Он распахнул двери, расположенные в стрельчатой арке [37], и, сделав широкий приглашающий жест, ввёл девушку на следующий этаж башни.

Помещение имело ряд высоких стрельчатых окон в обрамлении арок такого же дизайна, как над дверью. За ними Эмми увидела широкую полосу неба, парк и лесистые холмы, уходящие за горизонт. Окна были открыты, и лёгкий ветерок играл с занавесками. Эмми забыла все свои беспокойные мысли.

Очарованная воздушностью комнаты и контрастом между лазурным небом и зеленью лесов на холмах, Эмми быстрым шагом направилась к одному из окон. Мир снаружи был чист. В Сент-Джайлзе всё, от крыш до булыжников на мостовой, было покрыто слоем мокрой копоти и сажи от угольных печей и несметного числа производств, заполонивших город.

По нескольку дней Лондон был окутан удушающим жёлтым туманом. Когда смог рассеивался, яркий солнечный свет лишь сильнее подчёркивал серость, окружавшую Эмми. Она перегнулась через окно и вдохнула чистый, без примесей угля, газа и вони отбросов воздух. Ей стало ненавистно само возвращение в Лондон.

- Прошу прощения.

Эмми дёрнулась и ударилась головой о раму.

- Чёрт! - Она прижала руку к голове и позволила Вэлину увести её от окна.

- Ещё раз приношу свои извинения, Мисс де Винтер.

- Это не твоя вина, - пробормотала Эмми, потирая голову, - я просто задумалась.

- О чём?

- Насколько здесь приятнее, чем в Лондоне.

- Согласен, - ответил Вэлин, присаживаясь рядом с девушкой на скамью перед окном, - именно поэтому бόльшую часть времени я провожу здесь, а не в городе. Но я хотел извиниться за то, что неправильно понял твои намерения по поводу моего брата. Знаешь ли, ты одна из тех немногих женщин, сумевших оценить его по достоинству.

Он улыбнулся ей, и Эмми почувствовала, как сердце снова пустилось вытанцовывать эту возмутительную польку. Она ощутила, как уголки её рта поднимаются, и прежде, чем осознала это, уже улыбалась ему в ответ. Для тирана Вэлин уж слишком хлопотал над своим младшим братом-отшельником.

Его улыбка слегка потускнела и стала грустной.

- Жаль только, что не смог отвлечь на время старину Кортленда от его изысканий.

Эмми пожала плечами.

- Зачем ему оставлять их, если он этого не хочет?

- Что значит зачем? Он нужен мне. Я много раз пытался занять его ещё чем-нибудь.

- Зачем?

Вэлин раздраженно вздохнул.

- Чтобы привить ему другие интересы. Чтобы я мог проводить с ним больше времени.

- Зачем?

- Затем, что он мой брат, - отрезал Вэлин.

- И?

Вэлин хмуро взглянул на неё, но Эмми ждала ответа, сложив на груди руки.

- И? - переспросил Вэлин.

- Он - твой брат, и…

Вэлин растерянно посмотрел на неё, и Эмми всплеснула руками.

- И ты любишь его! Ты хоть раз говорил ему это? - спросила девушка.

- Нет, конечно, - ответил Вэлин, - Вообще-то парни о подобном не говорят.

- Почему нет?

Оттолкнувшись от скамьи, Вэлин отошёл от девушки, в раздражении проводя рукой сквозь волосы.

- Потому что они парни, вот почему.

- О, понимаю. Парни не любят своих братьев.

Вэлин развернулся к ней.

- Я не это имел в виду, и ты это знаешь. Мисс де Винтер, я нахожу такую беседу неуместной. Смотрите лучше на каминную полку.

Она снова забылась. Святые небеса, она теряет весь здравый смысл рядом с этим мужчиной. Девушка опустила глаза на свои руки. Они дрожали! Когда же это началось? Они затряслись, когда он запустил руку в свои волосы. Такие мягкие волосы цвета красного дерева. Боже упаси её от обольстительных тиранов.

Эмми решительно отогнала все сладострастные и неуёмные мысли. Она поднялась и стала рядом с Вэлином перед камином. Его массивная облицовка поднималась от пола до потолка, и на ней был вырезан герб старого Генри Бофора. Эмми взглянула на щит, увенчанный короной [38], но пока Вэлин его описывал, взгляд девушки опустился на бордюр, украшающий переднюю часть каминной полки, и там и остался.

Завитки. Дюжины завитков были высечены на итальянском мраморе. На каминной полке, помещённой сюда Генри Бофором незадолго до его ареста за предательство. Вскоре после того, как он получил все то восхитительное испанское золото.

- Эмили, что-то не так? - спросил Вэлин.

- Нет, нет, всё нормально. Что может быть не так? Здесь нет ничего, что могло бы быть не так.

- Тогда почему ты так лепечешь?

Эмми оторвала взгляд от завитков, только чтобы встретиться с его нежным, внимательным взглядом. Раздражённо-хмурый вид исчез. Его место заняли ошеломление и восхищение, заставшие её врасплох.

Она не могла отвести глаз. Хотя и хотела. Она желала избежать того чувства беззащитности, которое охватывает, когда стоишь на холме и огромная грозовая туча, сверкая молниями, несется прямо на тебя. Её нога поднялась, по-видимому, сама по себе, чтобы сделать шаг, и девушка почти насильно вернула её на место, когда услышала его оклик.

Если бы только он не произносил её имя таким шероховато-нежным тоном. Если бы только отодвинулся, так чтобы она не ощущала исходящее от него тепло и не слышала его учащённого дыхания. Если бы только снова не заговорил. Но нет, он так душевно шептал, что, казалось, затягивал всё туже и туже стальную пружину внутри неё.

- Я не хочу бороться с тобой, Эмми, - он поднес её руку к своим губам, - не заключить ли нам перемирие?

- Не знаю, - у неё пересохло во рту, и не прекрати он целовать ей тыльную сторону руки, она бы закричала. - Если ты не прекратишь свои поцелуи, я начну кричать!

Эмми стукнула себя по губам свободной рукой, но сказанного не вернешь, она увидела, как Вэлин улыбается. Только эту улыбку она раньше у него не видела. Эту улыбку могли лицезреть леди в своих спальнях, фермерские девчонки в стогах сена, горничные в туалетных комнатах. Эмми почувствовала, как краска заливает её щёки. Она выдернула свою руку и помчалась к выходу. Она уже почти достигла двери, когда он отрезал ей путь.

Отшатнувшись, она прошипела:

- Стой, где стоишь.

- Ерунда. Я хочу заставить тебя кричать.

Он, как дуэлянт стал подкрадываться к ней. В отчаянии она отступила, надеясь восстановить самообладание.

- Я не буду кричать, если ты останешься на месте.

- О, Эмми. Мы оба знаем, что ты не будешь кричать. Пока.

Нога Эмми нащупала плинтус, и девушка начала двигаться вдоль стены.

- Мы ничего не знаем наверняка. Я… я не просто закричу.

Тогда он остановился. Эмми внимательно посмотрела на него и пожалела, что не чувствует себя обманщицей сейчас, когда он неподвижен. Выпрямившись, она кивнула ему и направилась в сторону двери. Когда она проходила мимо него, он рукой обхватил её за талию и притянул к себе.

- Чёрт в… - слова застряли у него в горле.

Эмми начала вырываться, но он только поднял голову и прошептал: - Не надо, любовь моя.

Вэлин опустил взгляд, и они уставились друг на друга. Эмми казалось, что сказанные слова словно заморозили его, но он так быстро обрушился на её губы, что она не могла сказать с уверенностью, что ей не привиделся мимолётный испуганный взгляд в его глазах. Любовь. Одно это слово оглушило её. Она его редко слышала, и никто и никогда не использовал это слово по отношению к ней. Эти мысли роились у неё в голове, но настойчивость его губ погружала её в водоворот жара, напора и энергии. Его руки вжались ей в спину; пальцы чертили огненный узор на рёбрах, а её грудь буквально смялась о его торс.

Через несколько минут её собственные руки начали лихорадочное исследование, пока не обнаружили обнажённую плоть. Она прикасалась к горе мышц на его плечах, когда её расстёгнутое платье упало на бёдра. Его рот проследовал от её шеи к груди, и он опустил её спиной на свою согнутую руку. Эмми задыхалась, ощущая его губы, но её мир, полный огня и безумия, взорвался, когда она услышала голос Кортленда.

- Мисс де Винтер?

Всё ещё оглушённая, она не протестовала, когда Вэлин тотчас оставил её и, выскользнув за дверь, захлопнул её за собой. Она слышала снаружи мужские голоса. Очевидно, Кортленд раскопал для неё книгу по истории Елизаветинского периода. Она слышала, как Вэлин старается переключить внимание брата на что-то другое. Потом заметила, что её волосы в беспорядке рассыпаны по обнажённым плечам. Она осмотрела себя.

- Проклятие!

Трясущимися руками Эмми натянула опустившееся платье на плечи и попыталась застегнуть пуговицы на спине. После первых трёх дело застопорилось, тогда она опустилась на колени и начала собирать шпильки для волос.

- Святый Боже, что я наделала? Господи! - опять, опять этот тисовый лабиринт. Потерянный разум и возбуждённое тело, это - крах.

Она слышала, как открылась и закрылась дверь, слышала звук тяжёлых шагов позади себя, но не обернулась. Что оказалось ошибкой, Вэлин опустился на пол рядом с ней, обнял за плечи и поцеловал. Эмми почувствовала, что он исследует пальцами её обнажённую спину, и вскрикнула. Оттолкнув его, она вскочила на ноги.

- Нет!

- Послушай, Эмми.

- Я сказала - нет, - повторила она и бросилась к выходу.

Вэлин хихикнул и поднялся.

- Ты не можешь уйти, пока твое платье болтается на бёдрах, а волосы распущены.

Развернувшись, Эмми оказалась спиной к двери и наблюдала за ним с недоверием. Может она и выглядит растрёпанной, но у мужчины был безумный вид. Он тяжело дышал, а его глаза сияли словно чистое серебро в ярком свете солнца. Он направился к ней! Эмми схватилась за дверную ручку. Вэлин остановился и поднял руки в примиряющем жесте.

- Я буду джентльменом.

- Я не верю тебе.

Вэлин опустил руки.

- Эмми, дорогая, у тебя три варианта. Можешь уйти, как есть, и опозориться, либо позволить мне привести в порядок твою одежду и волосы. Или же ты можешь бороться со мной, чем ты сейчас занимаешься, но в этом случае мы окажемся на полу, и погубленным тогда окажется не только платье.

Только несколько минут назад он говорил о любви. Неужели это он всерьёз? Или же это у него расхожее слово для проявления нежности к тем леди, которых он желает? Эмми часто заморгала и попыталась обдумать этот вопрос, но у неё не было опыта настоящей любви. В большинстве её махинаций жертвы заявляли о почитании и любви, она же всегда распознавала ложь. Однако сейчас уверенности не было.

Однажды несколько недель она играла роль гувернантки, чтобы найти план дома. Владелец попытался соблазнить её за спиной у жены. Это не было любовью и напомнило ей трагедию матери. Несколько раз она развлекалась в обществе под видом французской графини, и многие мужчины обращали на неё внимание и делали непозволительные предложения. Это не было любовью.

Она была убеждена, что чувства её матери к Эдмонду Чипу, тоже не были любовью. Она любит Франта, Фиби и Спрута. Она любит Долли, Бетси, Недотёпу и Ворюгу. Но у неё никогда не было ни времени, ни возможности, чтобы полюбить кого-то ещё.

Ладони Эмми похолодели, она нерешительно, с неохотой, подошла к Вэлину и повернулась к нему спиной.

- Пожалуйста, застегни мне пуговицы.

Девушка на мгновение почувствовала его руки на своем платье. Затем они поднялись, не застегнув ни единой пуговки, она развернулась и увидела, как он пристально изучает свои пальцы. Он поднял взгляд, на его лице не было ни тени гнева или суровости. Его глаза были широко распахнуты от изумления.

- У меня трясутся руки.

- Я вся затряслась, когда услышала голос Кортленда.

- Нет, ты не понимаешь. Они не тряслись, с тех пор как…

- Да?

Эмми ждала, но Вэлин только покачал головой и развернул её. На этот раз он застегнул ей платье. Когда она начала приводить в порядок причёску, он помог ей закрепить тяжелые локоны. Она вручила ему последнюю шпильку, и он воткнул её на место. Его рука задержалась на её волосах, собранных в аккуратный пучок.

- Ну и ну, - прошептал он.

Эмми повернула голову.

- Что-то не так?

- Не знаю, - рассеянно произнёс он. Его руки спустились на её плечи, а губы очутились возле её уха. - Эмми, что ты сделала со мной?

Развернувшись, Эмми вскрикнула.

- Я? Я ничего не делала. Ты - дьявол, целуешь меня и… и губишь мою…и заставляешь меня… о!

Он усмехался ей с таким понимающим видом, что Эмми снова начала краснеть и пробормотала: - Я не останусь здесь, чтобы вы насмехались надо мной, милорд.

Она подхватила юбки и прошествовала к двери. Рывком распахнув её, она величественно вышла наружу. Смеясь, Вэлин предложил:

- Не уходи, дорогая. Если останешься, у нас будет больше поцелуев и больше причин для гибели, и я знаю, что это понравится тебе, как и раньше.

- Лучше я проведу неделю с продажными законниками, убийцами и каторжниками, или попытаю шанс с полисменами, чем ещё на минуту останусь с тобой.

Она уже собралась захлопнуть дверь, как до неё снова донёсся его голос, теперь уже мягкий, как ветерок, который по-прежнему играл с её юбками.

- Эмми.

Её взгляд встретился с его.

- Прошу, не уходи.

Что-то промелькнуло в его глазах, и он протянул ей руку. Вэлин, стоящий там, высокий и прекрасный, своим видом устрашал больше, чем самый зловещий враг из преисподней.

- Я не могу остаться, - сказала девушка.

- Почему?

Она лишь пристально смотрела на него, и он подошёл.

- Нам надо поговорить.

- Нет, не о чем. У нас есть соглашение, милорд. Пожалуйста, придерживайтесь его и отстаньте от меня.

Закрыв дверь, она смогла расслышать, как он произнес сам себе: «Ох, Эмми, ты, право, просишь невозможного».

Когда она ушла, Вэлин сделал глубокий вдох и выдох, затем подошёл к окну и посмотрел на отдалённые покрытые зеленью холмы. Ветер принёс аромат луга и дикого цветка. Жимолости?

Вэлин тряхнул головой. В этот раз он сделал кое-что такое, чего никогда не делал раньше. Он назвал Эмми «любовью». Слово появилось на его губах прежде, чем он узнал об этом, выскочило так естественно, что он сначала подумал, будто ему показалось. Но поражённый взгляд Эмми подтвердил его страх. Он на самом деле произнёс его.

И её реакция на него заставила забыть свой промах. Она желала его так же сильно, как он желал её, но она не доверяла ему. Она боялась. Видимо, мужчины, с которыми она связывалась раньше, отличались ненадежностью. Однако он смог разглядеть в её глазах теплоту чувства, связывающего их. Они питали друг к другу нежные чувства, они желали друг друга. Он не хотел думать о чём-то бόльшем.

- Более не совершай этой ошибки, - предостерёг сам себя Вэлин.

Он знал, почему не говорит женщинам, что любит их. Он избегал этого слова с тех пор, как умерли Каролина и его отец. Отец любил Каролину. Долгие годы после пожара он был ожесточён против любви, считал, что с ней приходит опасность, предательство и неизбежные беды. В его жизни появлялись и исчезали женщины, но он не доверял ни одной из них. За последние несколько лет он решил, что оставил те глупые и печальные представления далеко позади, но слово так и не произносил.

Его друзья постоянно говорили это слово своим жёнам и любовницам. До сих пор ни одна женщина не побудила Вэлина произнести подобное заявление. Возможно, всё дело в улучшении его нрава, вызванное очарованием Эмми.

- Наверно, так и есть, - пробормотал он. Какой бы ни была правда, одно он знает наверняка. Стоило ему с Эмми очутиться в одной комнате, как между ними вспыхивало влечение. Внезапно жизнь стала весьма интересной.