Солнце краденое (СИ)

34. Заманчивое предложение

Планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47 в созвездии Лебедя. Опорная орбита планеты Лигла.

— А ведь он прав… — произнес вдруг Аверин, задумчивым взглядом проводив исчезающий профиль молодого правителя Лиглы.

Поглощенная тяжкими мыслями, я от его слов даже вздрогнула.

— Что ты имеешь ввиду? — тихо спросила. Все еще даже не верилось, что мы все только что избежали серьезной опасности, люди живы и наш катер все еще продолжает полет.

— Сама посуди, — словно пытаясь скрыть свои чувства, он развернулся ко мне черной спиной. Глупая совершенно идея: под маской скафандра их точно не видно. — Когда я входил в круг отбора, передо мной стояла девушка — жертва. Бессильная что-либо противопоставить чужим амбициям и сложившимся обстоятельствам.

— А теперь разве что-то существенно изменилось? — вот мой голос уже окончательно мне изменил и получилось лишь тихо шептать. Мучительно закружилась опять голова.

— Достаточно. Твой друг амбициозен и смел. Если он прямо сейчас не наделает глупостей, то займет очень достойное место в истории вашего мира. И прайд Рейн явно не будет теперь в опале. Миру Лиглы нужны одаренные, талантливые, молодые. А его новому лидеру нужна ты. Уж поверь, это заметно.

— А тебе? Тебе я нужна? — зачем я это спросила? Ведь знала ответ, и услышать его не хотела. Совсем.

— Ты же не думаешь, что он все это провернул, чтобы спасти мою черную шкуру? — сам себе он кивнул. И даже не оглянулся. — А я… Я буду, наверное, всю свою жизнь болтаться по самым дальним углам бесконечной Вселенной. Мой единственный дом на все эти годы — каюта фрегата «Сова». Моя семья — ее экипаж. Они мои братья, они мои дети. Тебе это не нужно, малышка, поверь.

Мужчины… Он конечно же, точно знает, что мне может быть нужно. «Малышка». Одним этим словом как многое он мне сказал.

Я отвернулась, пытаясь осмыслить услышанное. Меня выгоняют обратно? Так быстро?

Инспектор все еще сидел ко мне спиной. Прямой и решительный. Монотонным голосом пытался со мной разговаривать, но я… вдруг ясно почувствовала: врет мне Аверин.

— Мое обещание, данное твоему брату, останется в силе. — Расценив мое молчание, как согласие, продолжил Макар. — Тут ничего не изменится, нельзя заставлять человека страдать. Сразу нескольких человек. За них ты можешь не волноваться.

А вот эти слова были правдой. Скафандр для моих обострившихся чувств не мог больше служить ощутимым препятствием.

Инспектору больно. Обидно. Он мучительно злился, но точно не на меня.

— Ты на мой главный вопрос не ответил, Аверин, — я медленно встала, подошла ближе и положила сразу обе ладони ему на плечо. — Только мне больше не ври, я все чувствую.

Он вдруг уронил голову на бок, прижавшись черной горячей щекой к коже рук, и свет фасеточных глаз погасил. Огромный и страшный монстр сидел, осторожно прижавшись к женским запястьям, казавшимся на его фоне особенно тонкими, и молчал.

Оглушительное молчание.

Красноречивый ответ.

Я носом уткнулась в его гладкую макушку и услышала, даже скорее почувствовала беззвучное:

— И мне тоже.

Чувство нежности, мягкой, воздушной, как летнее облако. Боль ожидания горьких утрат, острое сомнение в собственных силах. Его чувства, — яркие, сочные, чистые.

Последний романтик галактики…

— Аверин, послушай меня, — собравшись с духом, я мягко отстранилась.

Загорелись глаза, тихий вздох (или мне показалось) и он тоже меня отпустил, поднял голову и развернулся, ловя мои руки.

— Слушаю и повинуюсь! — непонятно, он шутит? Растерялась немного. Он сразу почувствовал, пояснив — Это слова главного героя из одной древней сказки. Если захочешь, потом расскажу.

— Я серьезно, инспектор, — захотелось обидеться. Секунду назад со мной рядом сидел настоящий Аверин, а сейчас он снова старательно надевал свои маски, прячась за ними.

— Не обижайся, — не отпустил моих рук, притянул только ближе. — В нашем мире сказки рассказывают не только маленьким детям. Я тебя очень внимательно слушаю.

— Я не могу обещать тебе ничего невозможного, — руки Аверина дрогнули. Ничего себе, он волнуется? — Но если в забытом Империей глухом углу бесконечного космоса Создатель столкнул нас… Зачем-то, наверное, это действительно нужно?

— А ты фаталистка… — отпустив, наконец, одну руку. Аверин потрогал мой лоб. Проверял адекватность на ощупь? — Но только учти, маленькая и смелая девочка. Я дал тебе возможность уйти, пока еще сам отпустить в состоянии. Потом у тебя этой возможности просто не будет. Все, кто меня давно знает, тебе подтвердят: никогда своего Мак Аверин не упускает. Сбежать не получится. Найду и верну. И это не шутка. До старта «Совы» с орбиты до точки прыжка у тебя еще есть шанс передумать. Я приму любое твое решение, но и ты меня тоже пойми.

— И… кем ты видишь меня рядом с собой? — женское любопытство, оно такое. Исключительно любопытство, конечно.

— Женой, разумеется.

И сказав эту фразу, Аверин вдруг встал, подхватил меня на руки и куда-то понес.

Надеюсь, что не приковывать за ногу к катеру.

***

Где место обычной жены рядового инспектора?

Ну конечно, — на кухне! Туда меня и принесли.

Правда, как выяснилось, не для того, чтобы объяснить мое место, а чтобы своевременно покормить. Как успел рассказать мне Аверин, он таки вытряхнул из монахинь причины моего нынешнего самочувствия. Я не стала его разочаровывать и пересказывать все истории о коварстве монахинь. Посмотрим, может и вправду ему удалось невозможное и служители древнего культа смягчились, выдав инспектору действительно правдивую информацию. Тем более, что ничего сверхъестественного в этих рекомендациях не было: сытно кормить по часам, спать строго по расписанию и не нервничать. С последним у нас получалось не очень.

Усадив меня на маленький и уютный белый диванчик, располагавшийся в углу крохотной кухни, Аверин рассказывал.

О том, что все члены экипажа «Совы», за исключением доктора, очень любят готовить. И если нет форс-мажора, (как сейчас, например), то штатный кухонный робот на фрегате простаивает. У каждого есть свое «фирменное» блюдо, сам Макар варит великолепные супы.

Увидев полное недоумение на моем сонном лице, он принялся мне рассказывать все о классической земной кухне и о «первых блюдах», широко распространенных в местности с суровым климатом.

Колдуя над роботом этой маленькой кухни, он рассказывал о снежных зимах и ледяных ветрах тех земель, где родился он сам. О том, как скучал первое время о доме, о своей крепкой семье. Я слушала его и завидовала. Он скучал по своему миру.

Буду ли я так вспоминать свою Лиглу? Даже не знаю. Возможно там, за пределами нашей звездной системы, совсем все не так, как себе представляла сейчас глупая девочка, ничего в своей жизни еще совершенно не видевшая. Только наш тихий мир, похожий на красное северное болото. Не хочу даже думать о нем.

— На всех кораблях нашей службы установлены продовольственные синтезаторы. — Макар сосредоточенно что-то помешивал в высокой стальной цилиндрической колбе довольно скромного диаметра и продолжал свой рассказ. — Корабль несет солидный запас биоланин-брекетов, из которых и создаются искусственные продукты. На любой вкус, мы должны лишь запустить специальную команду и получить синтетический результат.

Что-то в словах его я не заметила восхищения.

— Это съедобно вообще? — выразила сомнение.

— Ну… смотря как посмотреть, — он его подтвердил. — Гесс считает, что долгое употребление этих продкутов наносит серьезный ущерб человеческому организму. У него вообще на этот счест свое мнение… Зато, на своей биостанции он выращивает нам грибы. — Я поморщилась. Если вспомнить грибы нашего мира… надеюсь, что эти вкуснее, вид имеют несколько более аппетитный и так быстро не бегают..

— Это его собственное изобретение, за него наш биолог получил общегалактическое признание, кучу наград и патент.

Значит, не бегают.

— У него есть своя биостанция? — меня удивил этот факт. Роскошь. В нашем мире такое смог себе позволить только Высший научный круг Аграны.

На каждом фрегате она штатно есть, — снова Макар меня удивил. — Как и биолог. У каждого члена моего экипажа есть вторая специальность, все мы служим науке. Кроме доктора.

В который раз уже прозвучала эта фраза, меня странным образом тревожащая.

— А кто ваш биолог? — спросила и тут же почувствовала тонкую искорку ревности. — Ты же сам его упомянул…

— Второй инспектор, мой лучший друг и напарник, Гессер Оранг. Он глизеанин. —

Искорка тут же «погасла». То ли мне показалось, то ли Аверин прекрасно владеет своими эмоциями.

— А ты? Первый инспектор, по законам мира Лиглы мой муж, и…

— Антрополог, — жидкость странного вида инспектор влил, наконец, в какой-то из многочисленных клапанов страшного кухонного робота, больше похожего на узкий шкаф, на ярко мерцавшей панели быстро набрал простенький код, и внутри что-то тихо забулькало. — Если ты решишь все же со мной рядом остаться, я отправлю прошение о регистрации нашего брака в Империю.

Очень чутко он уловил мою мысль. Хотя я сама ее поняла только уже после слов, сказанных мудрым инспектором. Сама удивляясь, я мысленно себе сознавалась: да. Хочу застолбить за собой капитана фрегата «Сова», инспектора и непростого мужчину. В глаза его даже не видя. Вот такая я собственница.

Чем-то вкусненьким потянуло. Запахи незнакомые, но исправно возбуждающие аппетит. Я принюхалась, а он тут же заметил:

— Это синтетика. Как ты понимаешь, грибов Гесса на катере нет. Я рискнул заказать тебе мясной суп, из знакомых тебе видов мяса. Не знаю я, как там звери эти у вас называются, но в меню ресторанов присутствуют, я проверил.

Зябко поежилась. В столичных ресторанах любили подавать всякую экзотику. Такая сложилась традиция — там вкусно готовили то, что обычные люди по доброй воле и в рот бы не взяли. Я один раз там побывала и так ничего и не съела.

— Только если тебе не понравится, слезно прошу — не страдай. Сделать новое блюдо нетрудно. Мы все равно ждем сокращения векторного расстояния до орбиты «Совы». Еще несколько тихих часов у нас есть.

— А Кирейн? — я вспомнила вдруг о брате.

— Не волнуйся, — мне показалось, что в голосе Мака прозвучала усталость. — на моем катере твои родственники отлично успели освоиться. Самозабвенно ругались, мирились и снова ругались опять. Судя по воцарившейся тишине — спят, родимые. Если не поубивали друг друга.

Робот вдруг всхлипнул, хрюкнул, издал серию органических звуков и выплюнул сначала небольшую глубокую тарелку, по виду — бумажную, а потом выплюнул в нее на вид не аппетитную, пюреобразную жидкость. Следом открылся клапан, в котором стояли блестящие длинные палочки с неглубокими полусферами, припаянными на конце. И свет на панели погас.

— И вид у синтетической еды тоже не очень, — Макар с сомнением посмотрел на тарелку. — Посуда кстати, тоже съедобная. Ложки — нет.

Есть совсем уже не хотелось. Я вообще не особенно голодна, а тут еще вспомнила запеченных шервей в ресторане и сникла.

— Я первый попробую, — решился Макар.

Можно подумать, это что-либо изменило. Мы из разных миров. У нас разные пищевые привычки. И судя по мрачному виду Аверина, он отлично все это и сам понимал.

Забрала из рук у него свой обед, вместе с этой их «ложкой». С духом собралась, зачерпнула сомнительный суп, к нему краем губ прикоснулась. Ничего так…

Лизнула.

Вполне. Вторая ложка сама как-то быстренько проглотилась. На третьей я почувствовала, наконец, приступ острого, вдруг накатившего голода.

— Прости, больше дать тебе пока еще не могу, монахини запретили. Теперь только через три имперских часа. Пить можно. — Макар смотрел на дикую лиглянку, дожевывающую стремительно опустевшую хлебную тарелку. Как мне показалось, — умильно смотрел.

— Предлагаю поспать, пока есть еще время, потом снова поесть и стартовать уже, наконец, на орбиту «Совы». — Он мне выдал стакан с каким-то на вкус кисло-сладким. сиреневым соком, Сойдет и такой. — Как тебе предложение?

— Лучшее из всех, мной сегодня услышанных, — ответила честно. — Я согласна.