Солнечная ярость

Глава 3

Алина

— Ну здравствуй, мамочка! Вот и я. Прости, что давно не приходила. Со мной столько всего произошло, даже не знаю, с чего начать.

Наверное, начну с папы. Недавно он сказал мне, что мы возвращаемся жить в Россию. Это стало для меня первым шоком. Но я этого делать не собиралась. Что я там забыла? Мы живём здесь уже двадцать лет. Мои друзья здесь, моя работа, моя жизнь, а главное — ты. Мой молодой человек тоже рядом, как я думала на тот момент.

Я была в отчаянии, и, конечно же, поехала к нему. Ян сказал, что приболел, и просил не приезжать, но мне это было необходимо. И что я увидела? Мой любимый мужчина имеет у меня на глазах мою лучшую подругу. Это сейчас, наверное, забавно звучит, а тогда было очень больно. И знаешь, что случилось дальше, мам? Правильно, ничего хорошего. Ян сказал, что они с Кейт уже давно встречаются, а меня он не бросал, потому что я никчёмная рыжая замухрышка, и ему бы пришлось меня уволить. А поскольку я полная бездарность, то не смогу никуда устроиться. Ты представляешь? Он меня, оказывается, пожалел! Урод! Это я-то бездарность? Да на мне держался весь отдел в его гребаном издательстве. Я как проклятая работала за троих за сущие копейки, чтобы помочь ему. А в итоге, меня просто облили помоями.

Наверное, то, что мы с Яном расстались, безусловно, хорошо. Даже если бы он мне не изменил. Не было у нас с ним большой любви, страсти и фейерверков. Мне просто было с ним удобно, и меня это устраивало, а его, как оказалось, нет. Да и кто же знал, что он такой ублюдок?! Так что, всё к лучшему.

Папа тоже был рад, что я рассталась с Яном. Он ему никогда не нравился. А ещё отец мечтает, что я выйду замуж за сына дяди Стаса Сураева, его армейского друга. Помнишь, в России мы жили в одном дворе? Я дружилась с его сыном Игорем. Мы до сих пор иногда переписываемся. Редко конечно, но всё же. И у папы с дядей Стасом, вроде как, теперь идея фикс. Нет, Игорь Сураев, конечно, классный парень, но я его как мужчину не воспринимаю, скорее, как брата. И вообще, я как-то разочаровалась в мужчинах.

В общем, в свете последних событий настроение было на нуле. Моя приятельница Софи пригласила меня на приём-маскарад к своему отцу. Я знала, что Ян там будет. И мне жуть как захотелось его умыть. Знаешь, что я сделала? Покрасила волосы в красный цвет, надела супер классный прикид и отправилась туда. А там… я встретила свое новое разочарование. Ох, мама! Это был такой мужчина! Ни парень, ни молодой человек, а именно мужчина! Короткая стрижка, брутальная щетина. Глаза, как грозовое небо. Широкий разворот плеч. Мощно накаченное тело. От таких как он за километр веет харизмой, силой и… опасностью. Я давно усвоила, что от подобных особей нужно держаться на расстоянии, потому что если тебя туда затянет, то потом отрывать будет смертельно больно.

Он пригласил меня на танец, и я хотела отказать, но тут увидела Яна в компании Кейт. Они лобзались на глазах у всех. Он смотрел на меня взглядом победителя, а она демонстративно смеялась. Это и стало точкой невозврата.

Я приняла приглашение на танец, но уже через пару минут пожалела о содеянном. Этот мужчина, он так на меня смотрел, мама. На меня никто и никогда так не смотрел. А его глаза… меня просто затягивало. Он прижимал меня так крепко, что наши объятия давно перестали быть похожи на невинный танец. Мне казалось, всё вокруг исчезло. Меня даже не волновала реакция Яна, который от гнева и злости разбил свой бокал. Были только я и он. А потом… я даже не поняла, как попросила меня поцеловать. Мне так хотелось почувствовать себя желанной. И было плевать, что я потом об этом пожалею. Я нуждалась в нём, как в воздухе. И этот поцелуй, он не шел в сравнение ни с чем. Это как ураган, как тайфун. И меня унесло. Унесло к нему в номер. Но оно того стоило. Я провела, наверное, лучшую ночь в моей жизни. У меня не было такого никогда. Это были не страсть и фейерверки. Это был ядерный взрыв огромной мощности. Мне казалось, вот он рай.

А сегодня утром мне оторвали крылья и спустили с небес на землю. И было бы не так обидно, если бы он просто меня проводил, обещал бы позвонить, и не сделал этого. Но всё оказалось намного хуже. У него есть девушка. И он ей изменил со мной, приняв меня за шлюху. Хотя я сейчас себя такой и ощущаю. Прыгнула к мужику в койку, имени которого даже не знаю. Занималась с ним всю ночь, Бог знает чем, притом, что у него есть любимая девушка. Чем теперь я лучше Кейт?..

В общем, мамуль, я тут подумала и приняла решение. Мне действительно лучше уехать. Потому что единственное, с кем мне тяжело расстаться, так это с тобой. Папе тоже трудно, но он сказал, что где бы мы ни были, ты всегда будешь рядом с нами…

После этих слов, я поцеловала надгробие, потом пожертвовала ту злосчастную тысячу в храм и поехала домой.

Сегодня мы с папой проговорили до самого вечера о предстоящем переезде и о маме. Ее не стало три года назад. Оторвался тромб, и ее жизнь за считанные секунды оборвалась.

Нам с папой было очень больно и тяжело. Ему особенно. И после сегодняшнего разговора, я стала понимать его намного лучше. Всё здесь, каждая мелочь напоминает о маме. Но ее уже с нами нет… и нужно двигаться дальше.

Вот уже неделю как мы перебрались в Россию. Отец купил небольшой, но уютный дом в частном секторе Москвы. Я разослала свое резюме в несколько издательств. И вот уже сегодня иду на собеседование в «New time» на должность помощника главного редактора. Надела черный офисный костюм с белой блузкой, на ногах чёрные туфли лодочки. Никаких бросающихся в глаза аксессуаров. С моими волосами ярких пятен не нужно. Красная краска уже смылась, и они остались, как и прежде насыщенно рыжего цвета. Волосы я слегка подкрутила, добавив объём. Собрала все необходимые документы и отправилась в издательство.

В приемной сидело пять девушек, не считая секретаря. Три из них были разукрашены как новогодние елки. Четвёртая с задумчивым взглядом походила на бизнесвумен крупной компании. Пятая девушка была одета, примерно, как я, и держала в руках довольно увесистую папку с документами. Не знаю почему, но думаю, она здесь самая перспективная кандидатура.

Время собеседования уже началось, но никого не вызывали. Спустя ещё пять минут в приёмную вошла эффектная блондинка. И всё бы хорошо, но ее вид… Юбка задрана почти до трусов, блузка расстёгнута так, что видно бюстгальтер, на губах жутко розовая помада и в тон ей на волосах нелепая заколка.

— Привет, девчули! Меня зовут Оксик! Ну че тут, есть че ловить? — спросила она отвратительно наигранным голосом.

— Сами еще не знаем. Главного редактора до сих пор нет. Надеюсь, что это хотя бы мужчина. — ответила ей разукрашенная брюнетка.

— Ой, да! — сказала ещё одна «ёлочка».

— Ага. А я вот уже была на двух собеседованиях. Там одни старперы, нищеброды и женатики. — подхватила третья, и секретарь издала сдавленный смешок.

А дальше начался сумбур. Эти четыре матрёшки обсуждали все свои планы по совращению неженатого мускулистого богатого красавчика, которым должен был быть главный редактор. Когда они дошли до обсуждения цвета нижнего белья, моей выдержки не хватило.

— Девушки! Стесняюсь спросить, а вы зачем вообще сюда пришли? — обратилась я к ним.

— Ну, мы-то понятно. А ты? — ответила мне вопросом на вопрос блондинка.

— Вы, наверное, не поверите, но работать. — ответила я.

— Ха-ха. А работать, это как? — спросила брюнетка, пока «Оксик» сверлила меня задумчивым взглядом с полуулыбкой.

— Ох, извините! Но думаю, даже со всеми своими навыками, ВАМ я не смогу этого объяснить. — сказала я, и тут произошло невероятное.

Раздался раскатистый смех блондинки, после чего она встала, приспустила юбку до нужной длины, застегнула верхние пуговицы блузки, прикрывая грудь, потом достала из сумочки салфетки, стерла с лица жуткую помаду, выкинула в мусорную корзину свою заколку и подошла к секретарю.

— Галочка, принеси нам кофе. — сказала она абсолютно нормальным голосом. — Вы трое можете быть свободны. — указала «Оксик» на своих недавних собеседниц. — А вы пройдёмте со мной. — обратилась блондинка ко мне.

После этого под визги и писки трех новогодних ёлок мы вошли в кабинет.

— Меня зовут Разумовская Оксана Ивановна. Я являюсь главным редактором издательства «New time». Если сработаемся, можешь действительно называть меня Оксик или просто Оксана. — сказала она, присаживаясь в кресло за массивным столом, и кивнула на противоположное для меня.

— Игнатьева Алина Егоровна. То есть, просто… Алина. — ответила я слегка заторможенно.

— Очень приятно. А теперь спрашивай. — сказала она с улыбкой.

— Простите… А почему у вас на двери написано только «Главный редактор», и нет таблички с вашими инициалами?

— Ее вчера убрали по моей просьбе. Но не волнуйся, надеюсь, сегодня она вернётся на место. Я так полагаю, вопросов по произошедшему за дверью нет?

— Нет.

— Вот и замечательно. Давай свои документы.

Дальнейшая беседа была плодотворной. Оксана довольно быстро располагает к приятному общению. Она изучила мои положительные рекомендации (конечно, их же писал не Ян, а наш начальник отдела кадров), выслушала мои идеи и предложения, а потом сказала.

— Ты принята. Завтра к девяти часам жду тебя на рабочем месте.

— Что? Иии… это всё? Вот так сразу? — не поверила я своим ушам.

— Послушай, Алин. Я могу назвать тебе пять причин, почему я это сделала. Первая: ты не одета как проститутка, и мыслишь в правильном направлении. Вторая: у тебя отличные рекомендации. Третья: внушительный опыт работы в нашей сфере. Четвертая и самая главная причина: у нас сейчас начался довольно масштабный проект, но наступил небольшой кризис идей, а ты за полчаса нашего разговора накидала мне сразу несколько интересных мыслей. Как ты думаешь, этого достаточно?

— А пятая причина? — спросила я задумчиво.

— Ах, да, точно… Ну, не знаю. Придумай сама. Например… мне понравились твои туфли. — засмеялась она, и я ее подхватила. — Всё. Дуй в отдел кадров, а потом подойдёшь к Гале, она тебе всё объяснит.

Пока я шла до пункта назначения, решила позвонить папе и рассказать ему о своих успехах. Папуля был очень рад, но сходу осчастливил меня новостью, что сегодня вечером мы идём к Сураевым, и было бы неплохо выглядеть, как невеста на выданье, чтобы Игоречек оценил.

Так! С этим надо что-то делать. Не придумав ничего лучше, я позвонила напрямую потенциальному жениху. Игорь заверил, что решит эту проблему и придёт не один. Меня такой расклад вполне устроил, поэтому я спокойно продолжила заниматься работой.

Вечером мы с папой поехали в гости. Выделываться, как просил папуля, я не стала. Надела зеленое вязаное платье, волосы оставила распущенными. Никакого яркого макияжа и украшений. И так хорошо.

Нас встретила младшая сестра Игоря, Лиза. Я ее видела только на фотографиях, которые он присылал. Ей сейчас двадцать или двадцать один, не помню. В живую мы никогда не виделись. Она оказалась довольно милой и прикольной девчонкой. Станислав Андреевич и Елена Валерьевна Сураевы тоже были очень приветливы. Они почти совсем не изменились, особенно тетя Лена. Разве что на лице добавилось серьёзности и несколько морщинок, а у дяди Стаса немного седины и солидности.

Мы сидели в гостиной женским царством, обсуждая и вспоминая факты из жизни. Тетя Лена была удивлена, что у меня совсем нет акцента. Папа со Станиславом Андреевичем ушли в кабинет на втором этаже, обсуждать какие-то свои дела.

Спустя полчаса приехал Игорь, как и обещал, со своей спутницей. Симпатичная брюнетка. Чем-то мы даже похожи на лицо. Правда, она помясистее меня. Очень женственная девушка. Я по сравнению с ней доска с факелом на голове.

— О, наконец-то. Проходите дети. Знакомьтесь девочки. Это Алиночка, близкий человек для нашей семьи. — обратилась Елена Валерьевна к девушке и указала на меня.

— Очень приятно. — протянула я ей руку и кивнула.

— И мне тоже. — отразила брюнетка мой жест.

— Это Лиза, моя младшая красавица. — представила Елена улыбающуюся дочь.

— А это Иринка-картинка, невеста моего недалекого сына. — представила она девушку.

— Ну мааам… — простонал рядом Игорь.

— Не мамкай, я вообще не знаю, что она в тебе нашла. — распалялась Елена Валерьевна.

— Понял, понял… А где отец?

— Они с Егором в кабинете, сейчас придут. — сказала мама Игоря.

В это время, со стороны лестницы на второй этаж послышались шаги и голоса папы и дяди Стаса.

Хотелось, чтобы встреча на Эльбе произошла побыстрее. Пусть наши родители увидят счастливых Игоря с Ириной, и наконец-то, отстанут от нас со своими свадебными предложениями.

Я была в предвкушении, но то, что произошло дальше, выбило почву из-под ног.

— Добрый вечер, молодёжь! — сказал Станислав Андреевич, а мой папа… он стоял белый, как мел и смотрел на девушку Игоря.

— ИИ… РИНА??? — спросил отец.

Мы все перевели на неё взгляд, и поняли, что она находится в таком же состоянии.

— ДЯДЯ ЕГОР??? — спросила она.

Что?.. Что вообще происходит???

— ДЯДЯ???!!! — закричали одновременно я, Игорь, и Станислав Андреевич.

— Охренеть… — послышался голос Елены Валерьевны. — Ой, пардон! — прикрыла она рот ладонью.

— Аркадьич, че происходит? — спросил Станислав Андреевич.

— Это моя родная племянница, Стас. Серегина дочь. — ответил отец.

— ЧТООО??? — закричала я.

От шока практически не хватало воздуха. Племянница? Папина племянница? То есть, моя сестра? Серьёзно?

Мы с мамой несколько раз затрагивали тему родных людей, но отец всегда переводил разговор, отделываясь скупым: «У нас в России есть родственники». И на этом всё.

А сейчас получается… Он сказал Серегина дочь… Значит, Серёга — это что, его брат?

— Нихера себе… — сказал ошарашенно Станислав Андреевич.

— Так! Давайте все присядем и успокоимся. — предложила Елена Валерьевна.

Все устроились возле камина. Только папа стоял и смотрел в окно.

— Ирина, я не поняла. — начала тетя Лена. — Ты же Котова?

— Я в разводе. Моя девичья фамилия Игнатьева. — прошептала Ира, после чего вскинулась. — Подождите! Надо же папе позвонить… Вы же здесь… А он же не знает… И мама тоже…

— Не надо. — резко перебил её отец и опустился в кресло.

— Да что вообще происходит? Папа?! У тебя что, есть родной брат? И ты молчал?

— Алин, успокойся. Я тебе говорил, что у нас в России есть родственники.

— Родственники?! Это не родственники, это мать твою, Родной! Брат!!! У меня есть дядя и сестра! А ты…

— Две сестры. — как-то отстранённо сказал Игорь.

— Боже! Две сестры, ииии дядя… и тётя… и может быть ещё кто-то! И я узнаю об этом только сейчас?! — по моим щекам уже вовсю текли слезы.

Тут притихшая Ирина, с такими же мокрыми глазами не выдержала, встала и обняла меня, и мне просто сорвало плотину. Я ревела, как умалишённая от переизбытка эмоций и чувств.

— Так, девчонки, отставить сырость. Сейчас мы поужинаем, выпьем… — сказал дядя Стас, потом обвел всех взглядом — … Много выпьем. А потом Аркадьич нам всё расскажет.

— Да, точно! Правильно милый. — подхватила Елена Валерьевна.

Есть я не могла, зато алкоголь закидывала, как не в себя. Впрочем, все остальные тоже не отличались аппетитом.

— Мы с Серёгой в молодости никогда не соперничали. — начал, наконец-то, отец. — Всегда вместе друг за друга горой, хоть он и младше на два года. Но так получилось, что влюбились в одну девушку. И она выбрала не меня. Брат о моих чувствах не знал, Надя ему не рассказывала, наверное, не хотела раздора. Я всё понимал, никто не виноват, но отпустить ситуацию не мог. Ушёл в армию, там и сдружились со Стасом. Отслужил. Вернулся, думал, забылось. А как их вместе увидел, опять накатило. Уехал в Москву, начал работать, квартиру дали в одном дворе с лучшим другом. Шло время. Чувства притупились. Встретил Ольгу. Поженились. Жили хорошо, карьера в гору перла, родилась Алинка. Я тогда к брату проехал. Всё равно, не хватало мне его. Хотел похвастаться, да и что греха таить, думал Надьке нос утереть, какого мужика потеряла. А когда приехал, грудь огнем зажгло, последним козлом себя почувствовал. Они так меня встретили, так радовались… Оба счастливые, дочка Любашка красавица-спортсменка, Надя Иришкой беременна, и дома красота и уют. Короче, напился я тогда сильно. Ну и выложил им всё, что накопилось. Брат ничего не сказал, хотя лучше бы по морде съездил.

Утром уехал, не прощаясь. Стыдно было в глаза смотреть. Больше я с ними не контактировал. Только перед отъездом в Германию решился приехать, попрощаться.

Во дворе крутился часа два, а зайти так и не смог. Смотрел, как Иришка с Любашкой в баскетбол с мальчишками играют.

— Я помню тот день. — сказала Ира. — Вы мне ещё тогда шнурки завязали. А когда мама из дома вышла и вас увидела, почему-то ушли…

— Да…

Наступила тишина, которая давила на мой пьяный мозг. Столько мыслей скопилось — ужас. Но всё, на что меня хватило, это стукнуть кулаком по столу.

— Так! Ссщасс мы едем домой… и будем там спать! А завтра, папа, ты поднимаешь свою трусливую седую задницу… и едешь к своему родственнику!

— Алин, ну как я поеду?!

— Молча! И желательно с коньяком. А если ты не поедешь, поеду я и привезу их всех сюда. И тогда тебе точно хана, понял?

— Хорошо, доча. — устало улыбнулся он.

В такси мы с папой не проронили ни слова. И только дома, перед тем, как пойти к себе в комнату, я спросила.

— Пап… а ты маму вообще любил?

— Конечно, солнце. Очень любил и уважал. С нелюбимыми женщинами не живут вместе всю жизнь и не рожают от них детей.

— А как же жена твоего брата?

— Это была не любовь, а влюблённость. А ещё проклятый юношеский максимализм. Когда бесишься от того, что не можешь получить желаемое. Со временем, я научился воспринимать это по-другому. Ты тоже научишься, солнце…