Солнечные часы

Глава 8

В тот момент, когда Оливия подошла к стеклянной двери «Академи Продакшнс», у нее окрепла уверенность, что добром это не кончится. Но все равно она нажала на кнопку звонка.

— Держись, — напутствовала она себя и решительно вошла.

В приемной ее встретила Мини, широко улыбаясь.

— С возвращением, — прошептала она, когда Оливия подошла поближе. — Наверное, ты сделала что-то невероятное. У Кэрол было такое лицо, словно она глотнула уксуса.

— Да нет, ничего такого, — ответила Оливия. Она вешала жакет в шкаф, когда в приемную влетела Кэрол.

— А, вот и вы, — резко начала она. — Имейте в виду, даже если Дилан не появится сегодня до полудня, это вовсе не значит, что вы можете попусту терять время. У меня есть кое-какие указания по поводу вашей работы, и я уже дважды заходила в офис.

— Простите, — спокойно отозвалась Оливия, но я была здесь в девять ноль-ноль. Кэрол фыркнула.

— Усердные работники приходят задолго до девяти. Поторопитесь. У меня нет времени.

Оливия старательно заполнила выданные ей бланки и вписала номер социальной страховки.

То, что Дилана не будет в первой половине дня, ее обрадовало, но только до тех пор, пока Кэрол не протянула Оливии кассету.

— Дилан оставил ее для вас вчера вечером.

Лучше прослушать ее до его прихода.

С этими словами она умчалась по своим делам. Вчера вечером? — мысленно переспросила Оливия. Не может быть. Она вставила кассету в плеер и надела наушники.

— Надеюсь, ты слышишь меня, Оливия, иначе я очень расстроюсь. — Его слегка насмешливый голос заставил ее почувствовать, словно Дилан стоит рядом. — Я подумал, что тебе стоит прочесть спасенные тобою файлы. Ознакомься с ними как можно скорее. Потому что нам предстоит работа по этой теме. На этой кассете начитаны дальнейшие записи об Уильяме Питте-младшем. Я хочу, чтобы ты добавила их в тот же файл.

И еще, прежде чем ты начнешь обзывать меня нехорошими словами, позволь сказать: я вовсе не был уверен, что ты будешь работать со мной. Я лишь надеялся на это. Увидимся позже.

Ох, как умно, подумала Оливия, запуская «Скриптек». Вы пытаетесь манипулировать мною, мистер Мелоун. Только предельно формальные деловые отношения могут послужить ей защитой. Потому что, даже если бы не было Джереми, между ней и Диланом Мелоуном невозможны никакие личные контакты. Он — телезвезда, а она не хочет быть похожей на глупенькую фанатку, очарованную его обаянием. Так что общение надо свести к минимуму.

По мере того, как она печатала заметки, оставленные на кассете Диланом, ей волей-неволей стало интересно. Будущая программа, похоже, завоюет внимание зрителей.

Было уже далеко за полдень, когда она закончила читать записи. Стоило ей закрыть папку, как в коридоре послышались шаги и голос Дилана.

Скоро он вошел в комнату и остановился в дверях, прислонившись к косяку.

— Значит, ты пришла.

— Конечно. А чего ты ожидал?

— Когда речь идет о тебе, Оливия, ни в чем нельзя быть уверенным. Я быстро это понял. Кстати, что ты думаешь об Уильяме Питте-младшем?

Она опустила глаза на папку.

— Очень сложный характер. Наверное, многого смог бы достичь, не умри он молодым.

— Хотя не все его достижения можно назвать великими, — возразил Дилан. — Это он придумал первый налог на доход, еще во времена наполеоновских войн. Возможно, имеет смысл сообщить налоговой службе, что Бонапарт давно умер — Он потянулся. — Бери жакет. Мы идем обедать.

— Я лучше съем бутерброд прямо здесь.

— Несомненно, так было бы лучше. Но это не личное приглашение, — произнес он сухо. — У меня деловой обед с Меттом Хартли. Он будет продюсером этой серии передач. Мне нужно, чтобы ты делала заметки. Жду тебя в приемной через пять минут.

Он повернулся и вышел.

Оливия глубоко вздохнула. Значит, беспокоиться о сохранении дистанции нет надобности. Дилан сам об этом позаботился.

Что ж, теперь она точно знает свое место. Это должно было подбодрить Оливию, но отчего-то расстроило. Словно она потеряла что-то важное. Чепуха, подумала Оливия, спускаясь по ступенькам в холл.

К концу ее первой недели в «Академи Продакшнс» Оливия освоилась и начала чувствовать себя гораздо комфортнее. Дилан продолжал вести себя вежливо и отстраненно. Оказалось, что работать с ним непросто. Он был требователен и сердился, когда все шло не так быстро, как бы ему хотелось. Но вскоре Оливия стала уже самостоятельно решать многие вопросы, не обращаясь к Дилану.

Между ними установилось молчаливое равновесие.

Каждое утро еще до половины девятого она уже сидела за столом в кабинете, разбирая его почту. И редко уходила раньше шести, а иногда задерживалась допоздна.

Кроме серии передач, Дилан готовился к началу новой парламентской сессии.

— Сама сессия — показная шумиха, — сказал он однажды Оливии. — Меня гораздо больше интересует закулисная борьба. Но об этом никто из них говорить не хочет. Моя задача — кинуть им приманку, а потом заставить расколоться неожиданным вопросом. Главное сбить их с накатанной дорожки официальных фраз. Тогда можно узнать нечто действительно интересное.

— И это всегда работает? — недоверчиво спросила Оливия.

— Нет. Это похоже на игру в шахматы. Приходится продумывать по меньшей мере три хода вперед. — Он покачал головой. — Но зато когда получается — это настоящее шоу.

Ты сам — настоящее шоу, подумала Оливия. Она бывала с ним в телестудиях. Смотрела, как он ведет себя перед камерой. Чувствовалось, что он любит свою работу. И не раз Оливию захватывало общее возбуждение, чувство принадлежности к чему-то волшебному.

К тому же за работой у нее почти не оставалось времени грустить и думать о Джереми.

Он вернулся со своего турнира по гольфу, полный впечатлений. Целый час рассказывал, какую важную роль сыграл в этом событии и как отлично все прошло.

— Без меня бы все рухнуло, — хвастливо заявил он. А потом пустился в пространные описания гостиницы, в которой проходил турнир, и того, сколько было выпито шампанского за выходные.

Оливия была рада за него. Действительно рада. В конце концов, его успешная карьера весьма существенное условие их будущего счастья. Ей приходилось все время напоминать себе об этом.

Она так и не сказала ему, где работает. И ни словом не упомянула о Дилане. И с каждым прошедшим днем становилось все труднее заговорить об этом.

Тот вечер, что они провели, шатаясь по клубам, тоже нельзя было назвать удачным. Ей хотелось потанцевать, но Джереми, кажется, предпочитал напиваться, таская ее из одного бара в другой. Он то и дело указывал ей на знаменитостей, чьи имена ей, впрочем, ни о чем не говорили.

— Зачем мы сюда пришли, если не останемся на весь вечер? — спросила Оливия в очередном клубе, борясь с усталостью и раздражением.

— Чтобы нас увидели, — ответил он совершенно серьезно.

Но в эти выходные все будет иначе, пообещала она себе. Потому что Джереми поклялся, что они проведут день ее рождения так, как она пожелает. Его переполняли экстравагантные идеи. Он предлагал ей билеты на супермодный спектакль, добытые исключительно благодаря каким-то неясным «связям». Столик в самом новом и фешенебельном ресторане. Или через одного из клиентов можно было устроить прогулку на воздушном шаре. А также проехать круг на болиде самой престижной гонки — Формулы — 1.

К счастью, ей удалось убедить его, что ничего этого не нужно.

— Мне хотелось бы провести день тихо, уговаривала Джереми Оливия. — Я еще не была на Темзе. Я думала, что мы можем пойти в Гринвич… или в Тауэр.

— В лондонский Тауэр? — Он оглядел ее в полном недоумении. — Это еще зачем?

— Затем, что я никогда там не была, — терпеливо объяснила она. — И меня начала интересовать история, — добавила она немного смущенно.

— Но туда ходят только туристы-иностранцы, — возразил Джереми. Она рассмеялась.

— Ладно, если тебе так легче, будем говорить только по-французски. А потом я приготовлю праздничный ужин. Будет весело, обещаю.

На этот раз они останутся одни. Эта мысль наполняла Оливию радостным предвкушением. Саша проводит выходные у друзей в Ричмонде. Но эту информацию она приберегала на субботу. То-то обрадуется Джереми! Ей хотелось, чтобы все прошло спокойно и естественно, без спешки.

— Ну ладно, если тебе хочется, — пожал он плечами.

Большую часть обеденного перерыва в пятницу она потратила на пробежку по магазинам. Нужно было закупить хотя бы часть продуктов к праздничному обеду. Вернувшись, она обнаружила у себя на столе очередную кассету от Дилана. Он сообщал, что его не будет до конца дня и она сегодня может идти домой, как только разберется с начитанным на кассету материалом.

Отлично, радостно подумала Оливия. Можно будет все подготовить с вечера. Покончив с работой, она схватила сумку и убежала, не обращая внимания на неодобрительное ворчание Кэрол.

Не успела она вставить ключ в замочную скважину, как подбежал Хамф и с радостным лаем закрутился вокруг. За ним подошла и Саша.

— Ты сегодня что-то рано, дорогая. — Она протянула Оливии большой желтый конверт. — Вот, почтальон тебе принес.

Оливия улыбнулась и наклонилась погладить Хамфа, который терся у ее ног.

— Завтра у меня день рождения. Думаю, это от кого-то из друзей.

— О, как здорово! Обожаю сюрпризы. Мой возлюбленный был мастером на всякие сюрпризы. — Саша сплела пальцы. — Открывай же скорее, дорогая.

Смеясь, Оливия вскрыла конверт и достала перевязанную ленточкой плитку шоколада и открытку с репродукцией «Подсолнухов» Ван Гога. Надпись на открытке гласила:

«Милая, Мне очень жаль, но завтра я никак не могу прийти. Том заболел, и мне придется ехать в Эдинбург на конференцию вместо него. Развлекайся. Надеюсь, ты отлично проведешь время.

С любовью, Джереми».

— Отличный шоколад, — воскликнула Саша, но тут же осеклась. — Оливия, что-то случилось? Ты так побледнела…

— Нет, ничего. — Оливия с трудом взяла себя в руки. — Я… просто у меня были планы. Теперь ясно, что ничего не получится. Немного жаль.

— А мне кажется, ты просто убита, — заметила Саша. — Давай пойдем ко мне. Выпьешь кофе. И много-много бренди.

Оливия выдавила улыбку.

— Нет, нет, ничего страшного, я делаю из мухи слона.

— Ну, как скажешь. — Саша недоверчиво взглянула на нее.

Когда хозяйка наконец ушла, Оливия выбросила шоколадку и открытку в мусорное ведро. А сверху добавила пакеты с продуктами, которые так тщательно выбрала.

Слезы жгли глаза, горло саднило. Странно, но она почему-то не верила Джереми. Скорее всего, он сам напросился ехать на конференцию. Просто чтобы не ходить с ней по Тауэру. И эта шоколадка… словно она — один из его чертовых клиентов, а не женщина, которой он столько раз признавался в любви.

Оливия свернулась в клубок на диване, обхватив себя руками. Конечно, можно поехать домой. Но мама захочет узнать, почему она передумала. Для родни не было секретом, что она остается в Лондоне из-за какого-то мужчины. И все захотят узнать, что произошло. К тому же получится, что они для нее как бы запасной вариант. Такой боли она причинить им не может.

Нет, если кому-то и будет больно, то только ей. Возможно, хорошо, что она выросла в одиночестве. Потому что в будущем ей, похоже, придется часто бывать одной.

Войдя домой, Дилан сразу ощутил какой-то дискомфорт. Неделя прошла ужасно. Нужно срочно принять душ, выпить чего-нибудь согревающего и хорошенько подумать. Но едва он опустил на пол кейс, как в прихожую вышел Джереми с дорожной сумкой через плечо.

— Привет, — проговорил он смущенно. — Я не ожидал тебя увидеть.

— Ты куда-то собрался? — сухо спросил Дилан, разглядывая его сумку.

— Все решилось в последнюю минуту. На работе такой завал, что я решил немного расслабиться.

Джереми старательно избегал встречаться с ним взглядом.

— Едешь один?

— Что? А, да, — ответил тот. — Боюсь, у Марии другие планы.

Дилан улыбнулся, но глаза оставались холодными. В нем почему-то росла злость.

— Ладно, увидимся в воскресенье вечером, сказал Джереми, уже стоя у двери.

— Как продвигаются поиски квартиры? спросил Дилан.

— Неплохо, — удивленно отозвался Джереми. — Вообще-то есть даже несколько подходящих вариантов.

— Рад слышать, — мягко произнес Дилан. — Давай ускорим твой отъезд, ладно?

Джереми покраснел. Он взглянул на Дилана, но ничего не сказал и вышел, хлопнув дверью.

Дилан прошел в столовую и щедро плеснул себе виски в стакан. Сделал большой глоток и подошел к балкону, невидящим взглядом вперясь в освещенный солнцем вид за окном.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда направился этот ублюдок. А он-то, дурак, еще и отпустил Оливию домой пораньше… Знал бы, завалил бы ее работой так, чтобы до полуночи не разобралась. А, к черту их обоих! Они вполне заслуживают друг друга. С этой мыслью Дилан отхлебнул еще виски.

Сколько времени и сил потерял он на эту недотрогу! Немедленно звоню Клаудии.

Он снял трубку и набрал номер.

— Приглашаешь на обед? Отлично, — не задумываясь ответила Клаудия. — А может быть, лучше придешь ко мне? В субботу вечером у меня будет несколько друзей. Тихая дружеская вечеринка. Я уже собиралась звонить тебе, но подумала, что ты занят.

— Был занят, — легко согласился Дилан, — но сейчас не мешает немного отдохнуть и развеяться.

— Буду рада помочь. — Клаудия замялась. — Если, конечно, смогу.

— Конечно, я обязательно приду, — пообещал Дилан.

Улыбаясь, он повесил трубку. Клаудия небось сейчас обрывает телефон, собирая ничего не подозревающих знакомых на ужин в субботу. Ну и что? Он пожал плечами. Она красива, сексуальна. Как раз то, что ему нужно. По крайней мере на сегодняшний день. Зазвонил телефон, и он поднял трубку. — Саша? — Дилан нахмурился. — Что-то случилось? Нет, успокойся, а потом начни сначала…

За этот день Оливия получила больше почты, чем за все время своего пребывания в Лондоне. Но даже это не улучшило ей настроения. Она проплакала всю прошлую ночь и каждый раз, открывая очередное письмо или посылку от родных и друзей, была готова всплакнуть. От их поздравлений и искренних пожеланий становилось еще более одиноко и горько. Родители прислали ей золотой браслет, который Оливия тут же надела на запястье. От сестры пришел флакончик ее любимых духов. Тетя подарила длинный шелковый шарф. А янтарные серьги от Бет она решила приберечь для особого случая. Наденет их, когда поедет на следующие выходные домой к родителям.

Теперь оставалось как-то пережить следующие сорок восемь часов.

После завтрака она прошлась по улице Портобелло. Покончив с покупками, неспешно вернулась к себе на Ленсей-Гарденс.

Придя домой, так же не торопясь, распаковала провизию и разложила по полочкам и шкафчикам. Потом критически огляделась вокруг. Раньше уборка поднимала ей настроение. Но сегодня мысль о ней не вызывала энтузиазма. Все равно надо убраться, решила Оливия.

Прежде всего — выкинуть розы Дилана. Она сломала длинные стебли и понесла их на кухню, усыпая свой путь розовыми лепестками.

Стук в дверь застал ее врасплох. Это не может быть Саша, подумала Оливия. Неужели Джереми передумал… ее сердце забилось в надежде…

— С днем рождения, — сказал Дилан. — Можно войти?

— Да. — Оливия сглотнула. — Да, наверное, можно.

— Ну, ты меня утешила, — усмехнулся он. — А то я уже подумал, что придется просовывать подарок в щель под дверью.

— Ты принес мне подарок? — Она оглядела гостя в полном замешательстве.

— Я знаю, что это как-то не принято в день рождения, — ответил он. — Но вот такой уж я эксцентричный человек.

Он протянул ей тяжелый сверток.

— Как ты узнал, что у меня день рождения? — Она прикусила губу. — Саша сказала?

— Нет, — ответил Дилан. — Ты же заполняла все анкеты, когда поступала на работу. Теперь твои данные есть в общей базе данных фирмы. На следующий год, если ты все еще будешь с нами, девочки организуют вечеринку с тортами и шампанским.

— А, понятно. Это, конечно, вряд ли, но все равно, спасибо.

— Пожалуйста, — ответил он. — А теперь изволь предложить мне кофе. Я буду сидеть и пить его, а ты откроешь подарок.

Она улыбнулась.

— Это что, такие правила?

— Ага. Кстати, хочу заметить, что кофе ты варишь просто ужасный.

— В таком случае свари сам, — с чувством предложила Оливия. Дилан ухмыльнулся и исчез на кухне.

Она села, сняла слой золотистой оберточной бумаги и, открыв коробочку, достала стеклянное пресс-папье.

Это была тонкая вещица, переливающаяся туманно-серыми, нежно-розовыми и серебристыми тонами. В самом центре скрывался крошечный розовый бутон, насыщенного живого цвета.

— Ox, — только и смогла выдохнуть она, осторожно держа подарок. Дилан как раз вошел в комнату, и она подняла на него восхищенные глаза. — Я даже не знаю, что сказать. Тебе не надо было…

— Это взятка. Чтобы ты осталась работать в «Академи Продакшнс» и дальше терпела мой дурной характер. Кстати, где ты держишь кофе?

— В верхнем ящике стола слева… но я сама…

— Сиди, где сидишь, — приказал он твердо. — Сегодня ты — именинница.

— Слушаюсь, сэр. — Она осторожно опустила пресс-папье на стол.

Несколько минут спустя Дилан вернулся из кухни с двумя дымящимися чашками кофе.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Он сел напротив.

— Кажется, никаких, — ответила Оливия, несколько смущенная.

— Но ты же не можешь в день рождения просидеть весь день одна дома.

— Ну, вообще-то, я собиралась пойти на реку. И побывать в Тауэре.

— И что тебя останавливает?

— Это была глупая идея, — медленно проговорила она. — Теперь я и сама это понимаю.

— А мне кажется, идея отличная, — возразил Дилан. — Можно мне пойти с тобой?

Она взглянула на него, совершенно ошарашенная.

— А тебе-то туда зачем? Он пожал плечами.

— Потому что я, как и ты, никогда не был в Тауэре.

— Не может быть.

— Я сейчас допью кофе, — сказал он, — а потом у тебя будет пятнадцать минут на сборы.

Оливия оглядела себя. На ней были кремовые брюки и черный свитер.

— Переодеваться не нужно?

— Не нужно, — согласился Дилан. — Но вот макияж необходим. Иначе люди подумают, что я жестоко с тобой обращаюсь. И ты из-за этого проплакала всю ночь.

Оливия покраснела. И почти прошептала:

— Нет, я не плакала.

— Не глупи, — мягко сказал он. — И не пытайся сбежать. Потому что я пришел за тобой. Ты же знаешь это, да?

Ее губы неслышно произнесли «да».