Соль этого лета

ПРОЛОГ

Где же она?...

Взгляд мой блуждает по перевозбужденной радостной толпе. Сердце ломает рëбра изнури в ожидании встречи. Год не видел...

Девчонок вокруг меня немало. Но Алëна сильно отличается от этих спортивных подружек изящностью и женственностью. И даже джинсы она носит так, словно вечернее платье. Плавная... Утонченная... Гордая. От взгляда в глаза - сгореть можно.

Ростовская просто королева!

- Алëна Максимовна, здравствуйте! - с флиртом в интонациях здороваются за моей спиной парни.

Кровь оглушающим толчком бьёт в голову. Разворачиваюсь, встречаясь с ней взглядом. От всплеска эмоций не вижу нихрена.

Мы неловко замираем. Жадно пытаюсь рассмотреть детали. Косу не обрезала! Хотя грозилась. Волосы у неë - вау. Подвеска подрагивает на роскошной груди, между манящими полусферами. Но я ловлю взгляд еë выразительных глаз.

- Привет... - выходит вполне буднично.

Я очень стараюсь не падать ей в ноги и не особенно демонстрировать то, что она делает меня просто пластилиновым! Но в моём исполнении это иногда выглядит резко и грубо.

- Здравствуй, Марат, - хмурит свои красивые брови Алёна.

Между нами никогда ничего не было. Ничего - это вообще ничего. Даже ни одного откровенного разговора или прикосновения. Но у меня устойчивое ощущение, что мы бывшие. Она моя бывшая, от которой меня до сих пор прет и ломает.

Люблю? Я не знаю...

Моё сердце переходит на сверхчастоты, стоит ей мелькнуть где-то. Словно петлю на шее затягивают. Дышу неровно... Любую я сравниваю с ней. Она всегда выигрывает. Во всём.

Мои сны, горячие фантазии - всё принадлежит ей, как ни упирайся.

Я ждал этого лета. Этого сезона. Тренер говорил, что Алёна поедет с нашей группой.

- Тарханов, - протискиваясь со спины, толкает меня плечом в плечо Настя. - Девочек пропусти, чего встал на дороге.

- Девочки обойдут, - хмуро бросаю я, не отводя взгляда от глаз Алëны.

- Хамло, - фыркает Настя.

Всë время цепляется и провоцирует. Давно запала на меня. Но мне неинтересно. Еë бойцовский характер требует конфликта, если расположения получить не выходит.

- Помог бы хоть с сумками, - закидывает свой рюкзак в грузовой отсек огромного тонированного автобуса.

Но Настин месседж я воспринимаю на своей волне.

- Давай, помогу, - веду пальцем по ремню рюкзака на плече Алëны.

Как пёс, жадно втягиваю воздух. А духи у неё те же... Они встают льдом в моих легких, кружа голову. Я злюсь на неё. За эту недоступность. Как пробиться?

Отрицательно качает головой. Это всегда так! Несколько причин...

Во-первых, я младше. Не на много, но всё же. Во-вторых, она, считай, мой препод. В-третьих, веду я себя рядом с ней обычно как сволочь. И в-четвёртых... Вздыхаю. Когда она меня демонстративно бортанула в прошлом году на закрытии сезона, я, психуя, при ней взасос врезался в первую попавшуюся девку. Кретин!...

После этого ни одного взгляда в мою сторону. Полный игнор. А потом исчезла...

А до этого взгляды были... Я их чувствовал. Они меня наживую вспарывали и по ночам спать не давали.

Алёна делает шаг в сторону. И я тоже, преграждая ей путь.

- Марат, стоп.

Еë ладонь ложится мне на грудную мышцу.

Мля...

На мгновение темнеет в глазах от яркой картинки, как сгребаю её, впечатываю куда-нибудь... И наконец-то получаю этот вожделенный рот!

По затылку мурашки. Мышцы сжимаются, реагируя, на прилив крови ниже пояса.

Мне хочется вдыхать её выдох и снова возвращать его ей, наполняя собой её лёгкие. И так, пока не задохнемся.

У меня тьма шизанутых фантазий! Ей лучше о них никогда не узнать.

Видимо, увидев это всë в моих глазах, поспешно одергивает руку.

Пытаясь расслабиться, наклоняю голову из стороны в сторону, щелкая позвонками.

- Рюкзак, - требую я, снимая с неë его практически силой.

В этот раз пасовать я не стану.

- Тарханов! - бессильно шипит она, смущённо оглядываясь на стоящих неподалёку тренеров.

- Чего? Коллеги осудят? - улыбаясь, мстительно прищуриваюсь я.

- Представь себе.

Выдергивает у меня рюкзак.

- Отдай, ради Бога! - рука разжимается сама.

Это клиника какая-то. Пластилиновый Тарханов, мать её. Вот зачем отдал?

Алёна сбегает к тренерам в кружок.

- Алёнка, привет! - целуют они приветственно еë щеки.

Ревную? Да, не то слово! Но в романах Ростовская замечена не была, хотя со всеми у нее хорошие отношения. Особенно с Бессо... Нашим тренером. С чувством зашвыриваю свою спортивную сумку в багаж.

Замечаю в толпе своих друзей возле входа в автобус. Иду к ним.

- Доброе утро, Бессарион Давидович.

Не глядя пожав мне руку, тренер втирает молодняку:

- Знаешь на чем самбист сливает спарринг с дзюдоистом? Он "отдает шею". Дальше удушающий и всë! Но, у дзюдоистов слабые ноги...

Ухожу дальше.

Шлепаем "пять" с Ромкой Шмелевым и Яшиным. Это братишки. Мы с детства дружим.

Оглядываюсь.

- Максимовну ищешь?

Нашёл уже.

- Какая она тебе Максимовна? У нас четыре года разницы.

- Пять.

- Ну, пять…

И это с еë точки зрения "не комильфо".

Вздыхаю... Бесит это! Причём здесь вообще возраст? Нет, в этот раз этот бред меня не отморозит. Твоя очередь сдаваться, Ростовская!

- Шмелёв... - хлопает по карману Ромке подошедший тренер.

От силы удара пачка сигарет, лежащая там сминается.

Ромка врезается в меня плечом.

- Ещё раз спалю с сигаретами, закопаю тебя на ринге прямо в татами, усёк?!

- Угу... - поджимает он губы.

Бес и правда изведëт. Надо не палиться.

- Здравствуйте, Бессо Давидыч, - улыбается Яшин.

Бес ведёт пальцами по тёмной щетине, оценивающе оглядывая нас.

- Сумки проверять не надо? - строго.

Это он про спиртное.

И проверять конечно надо! Но мы, честно глядя ему в глаза, отрицательно качаем головами.

ГЛАВА 1 - ОДИНАКОВЫЕ

Магнитное поле на нашей спортивной базе явно сломано. Меня как стрелку в компасе всë время разворачивает на мой личный "север". Алёна - лёд.

И сейчас она где-то во внутренностях административного корпуса. После заселения у меня появляется повод туда зайти. Не самый приятный, конечно... Руку разодрал. А медкабинет у нас в административном.

- Привет...

- Здоровались уже, Марат, - хмурит свои красивые брови Алёна, разбирая из коробки лекарства.

Глаз на меня не поднимает. А я, наоборот, пялюсь на неë.

Между рёбрами тает... Краешек губ дергается в улыбке. Я по пальцам могу сосчитать моменты, когда мы оказывались наедине. Алена - спец в их избегании.

Из подрагивающих красивых пальцев сыпятся на стол какие-то блистеры.

- Черт... - сдувает прядь волос с лица. - Ты что-то хотел?

Ладно, соберись, Тарханов! Расплывешься сейчас тёплой лужей, и эта снежная королева быстро тебя «сожрëт» в своем стиле. А «жрать» этим летом - моя очередь.

Показываю ей ободранное предплечье.

- Как тебя угораздило?

- Девчонка упала с крыльца. Вот... поймал.

- Ясно, - сухо.

Мне хотелось бы, чтобы это «сухо» было с привкусом ревности. Девочки у нас тут все зрелые. Но…

- От столбняка привит?

- Неа.

- Снимай футболку, поворачивайся спиной.

Медленно стягиваю футболку, наблюдая, за лицом Алёны. Её взгляд застывает на моём торсе. Внимательно осматривает, съезжая глазами на пресс.

- Пойдёт? - ухмыляюсь я, играя мышцами.

- Что?

- Как Вам, Алëна Максимовна, больше нравится - так или ещё мяса нарастить?

- Я на тебя как медик смотрю, - возмущённо.

Роняет на стол ампулу. Ещё раз чертыхнувшись, набирает лекарство в шприц.

- Можешь меня ещё и потрогать… как медик.

- Так!

Заходит мне за спину, чувствительно вдалбливая иглу под лопатку.

- Ай!

С шипением, дергаю мышцами.

Перехватывает ладонью меня за плечо. Шагаю пальцами как паук, ловя еë руку на своём плече в плен. Сжимаю.

Выдергивает и пальчики, и иглу.

- Ты чего такая злая?

- Ты думаешь, Марат, оригинален в своих подкатах? Вы тут все… - дергает стервозно бровями, – одинаковые.

Засовываю футболку за пояс шорт.

- Мне можно. Больше никому нельзя. Кто-то начнёт борзеть – скажи мне просто… - пожимаю плечами. – И он перестанет.

- Тебе тоже нельзя.

- Можно.

- Почему это?

- Потому что… - сердце подпрыгивает в горло.

Скажи ей. Ну! Давай, скажи что-нибудь глубокое, так как чувствуешь. Чтобы не стоять в один ряд со всеми «одинаковыми» в её глазах.

Но что говорить, я не знаю. В любви с порога признаваться – пошлятина. Просто улыбка стекает с лица. И веки мои, застыв, не желают встречаться. Сверлим друг друга взглядами.

- Если кто-то… - качаю я предупреждающе головой.

- Так... - рассеянно. – Хватит! Три дня не купаться.

Бросает шприц в мусорное ведро. Слепо смотрит в окошко.

Надо уходить. И то, что таяло под рёбрами, начинает невыносимо ныть. Опускаю взгляд, не желая демонстрировать это. Но оно просачивается через кожу, меняя атмосферу на еще более болезненную.

- Давай, руку обработаю, - опомнившись, бросает взгляд на большую ссадину.

Бинт обвивается вокруг моего предплечья, пряча вздувшиеся вены.

Загрузившись, больше не флиртую. Просто злюсь на неë. Как на источник этого ноющего чувства. Оно не даёт дышать нормально. И я несколько раз вдыхаю поглубже, пытаясь поймать кислород. Воздух вырывает рвано… Ничего не могу поделать с этим.

- Больно? – тревожно.

Больно. Но не там.

- Обезболивающее надо?

- Обойдусь, не барышня.

Когда она заканчивает, бросаю короткое "спасибо" и сваливаю.

- Марат...

В дверях оборачиваюсь.

- Сколько ты набрал за год?

- А что?

- Это слишком быстро. Твоё сердце может не справиться с таким объёмом новых тканей и сосудов.

Моё сердце? Лицемерка... Плевать тебе на моё сердце.

- Ты не «химичишь», случаем?

- Беспокоитесь за моё сердце, Алёна Максимовна? - со злым сарказмом усмехаюсь я.

- Ладно, иди, - рассерженно.

Сбегает за ширму. Ну, а чего ты с ней так базаришь, Тарханов? - психую я на себя. - Думаешь, очаруется плохишом как малолетки? Нет. Не думаю. Но и пай-мальчиком я её не очарую. Я такой, какой есть. И я тебе, нравлюсь, Ростовская! Просто, принципы твои стрёмные...

Потупив ещё пару секунд, выхожу на улицу. Захожу за здание, не желая сейчас ни с кем пересекаться.

Отдышаться. И перезагрузиться немного.

Смотрю на тропинку вниз. Прогуляюсь до ужина к озеру. Оно необычное. Соленое. Говорят, лечебное. Но там туча противопоказаний и администрация запрещает в нем купаться. Хотя, мне кажется, запрещают больше из-за того, что на озере постоянно тусуются местные и приезжие. А у нас с ними вечные конфликты. Иногда доходит до драк… До ужина все равно никто не хватится.

Прохожу мимо окон медкабинета. Алёна рывком отворачивается, пряча сигарету.

- Да знаю я, что ты куришь, - фыркая, прохожу мимо, не глядя в её сторону. - От Беса шифруйся, а не от меня.

С грохотом захлопывает окно. Ну вот и пообщались...

ГЛАВА 2 - НЕПОДХОДЯЩИЙ СОВЕТ

Оперевшись плечом на косяк, Бес, отмечает в своем журнале, что все на месте. Наша комната последняя. Вернее, первая у входа в мужскую секцию.

Комната на четверых. Одна кровать пока пустует.

Сидя на подоконнике у открытого окна методично стучу маленьким мячиком в стенку напротив. Вдалеке к корпусу идёт Алёна со своим рюкзаком. Тренерские покои напротив нашей секции, через холл.

- Отбой, пацаны, - захлопывает журнал Бес. - Давайте без эксцессов. Спать хочу. Разбудите, до утра напрягу на плацу упражняться. Усекли?

- Всё ок будет, тренер! - улыбается Яша. - Мы тихонечко на гитаре побренчим и баиньки.

- Тихонечко. Другим дайте выспаться.

- Бессо Давидович, можно я Алене... Максимовне, - поспешно добавляю я, - сумку помогу донести?

Киваю в окно.

- Тяжёлая.

- Да я сам... Не парься. Ложись.

Ну и тупишь же ты, Бес! - раздраженно закатываю глаза. Не парься... Да не парюсь я, наоборот!

- Бессо Давидович, - забегает из холла девчонка. - У нас свет отрубило. А девочки в душевой...

- Марат, - кивает мне Бессо. - Давай за сумкой. А я посмотрю щиток.

Класс!

Срываюсь, спрыгивая прямо с подоконника. Первый этаж высокий. Спрыгнуть - легко. А вот вернуться таким путём гораздо сложнее.

Парни, угорая, свистят провокационно вслед, высовываясь из окна.

Ускоряя шаг, приближаюсь к Алёне. Сердце колотится. Голос пропадает.

Молча стягиваю с плеча рюкзак.

Кофточка на ней, конечно, полный трындец. Белая ажурная ткань идёт низко по пышной груди и открывает плечи, держась ниже, уже на руках. Словно вот-вот съедет ещё ниже.

Над тончайшей талией этот ажур заканчивается, открывая пупок с каплеобразной серьгой пирсинга. Кожа - безупречный бархат. Над низким поясом джинсов крупная родинка. Я очертания этой родинки знаю лучше, чем очертания родины на карте!

Пялюсь, да...

- Ма-рат, - строго.

Рывком поднимаю взгляд вверх, ей в глаза.

- Что? - борзо прищуриваюсь.

И не надо тут возмущения. Не хотела бы, чтобы смотрели, надела что-то поскромнее.

Делает шаг вперёд. Догоняю.

Ну, давай, Тарханов, говори что-то. Ты всё прошлое лето молча на неё дро...

- А где Бессарион? - сбивает меня Алена с мысли.

- А что без Беса вечер не томный? - вырывается ревниво у меня.

Бегает вечно к нему по каждому поводу!

- Тарханов, отдайте немедленно сумку! - резко переходя на "Вы" врастает в землю.

Голос обиженно вздрагивает.

- Нет, не отдам.

- Как Вы смеете со мной так разговаривать?! Я Вам что - подружка??

Ну понеслось... А я даже хочу с ней конфликта. Потому что, только когда она на меня рычит, у нее хоть какие-то чувства прорываются!

- Не подружка, - теперь вздрагивает мой голос.

- Почему Вы мне тыкаете?!

- Тебе двадцать четыре...

- Причём здесь возраст?! - вздымается нервно её грудь, растягивая гипюр. Краешек ореолы чуть-чуть обнажается над гипюром.

И я с трудом снова перевожу взгляд ей в глаза. Они блестят...

Не дожидаясь ответа, которого, кстати, у меня нет, Алёна сбегает вперёд, хлопая дверью в корпус.

Безнадёжно смотрю ей в след. Как, вот, общаться? Что нужно сделать, чтобы она во мне увидела мужчину? Цветы она не принимает. Презенты - тоже. Даже сладости. Если анонимно - отдаёт девчонкам, сама не прикасается. На флирт не ведётся. Провоцировать ревностью - только отталкивать ещё сильнее.

- Фак.

Закрываю на мгновение глаза. Поднимаю лицо вверх. Очень быстро темнеет. На лицо падает пара капель дождя. Иду вслед за Алёной. Её комната и комната Беса - открыты. Двери - напротив.

Аааа! Как же это бьёт по мозгам. Я просто не понимаю, как её можно не хотеть. И я не понимаю, что тормозит Беса. Он свободный мужик. Она явно к нему благоволит. Если бы её комната была открыта для меня, то... Хрен бы что меня могло остановить. И я каждый раз агонизирую, наблюдая за их общением. Единственное, что спасает, они держат дружескую дистанцию.

Пару раз стучу в открытую дверь.

- Куда сумку поставить? - рычу тихо.

Отвернувшись, стоит у окна, обнимая себя за плечи.

- На пол.

Делаю шаг в комнату. Ставлю у кровати. Мог бы и в пороге, но хочу зайти.

База у нас крутая, что касается территории и спортзалов. Но жилой фонд здесь всё ещё убогий, старенький. Часть корпусов на ремонте.

Дверца её шкафа болтается, слетев с петли. Достаю складной нож. Надеваю дверь на место. Подкручиваю все болты.

Чувствую спиной её взгляд.

- Что Вы делаете, Марат?

- Хватит мне "Выкать", - делаю усилие над собой. - Извини, если обидел.

- Марат, давай прямо сейчас разберёмся в том, что происходит, - решительно.

- А что-то происходит? - поднимаю бровь, складывая нож.

Медленно делаю к ней навстречу шаг, потом ещё один...

- Ты постоянно цепляешься, провоцируешь, ведешь себя оскорбительно. Словно дергаешь меня за косу.

- За косу? - улыбаясь, веду пальцами по косе, лежащей на плече. - Слегка дергаю.

- Зачем?! - откидывает косу назад.

Очевиден же ответ! С горечью смотрю ей в глаза. Смущается...

Ну, не силен я в словах, мне проще телом. Теряя тормоза, подхватываю её за затылок и талию. впечатываю в себя. Но впиться в губы в последнее мгновение не осмеливаюсь. Прижимаюсь носом к её виску, жадно и глубоко вдыхаю. От головокружения и нежности подкашиваются колени. Глаза захлопываются...

- Марат... Нет! - ладони упираются мне в плечи. - Марат...

В этом горячем дрожащем шёпоте целая вселенная моих ощущений. Они курсируют по телу...

В этом шёпоте неуверенность... Мягкая, ранимая... Горячая!

Мне кажется, я век так могу простоять, дыша ей, ощущая её. Веду носом по коже, утекая от щемящих волшебных вспышек в груди.

Торможу порыв потянуть её за косу вниз, чтобы вынудить поднять лицо и врезаться в губы. Из горла вырывается неконтролируемый хриплый стон.

ГЛАВА 3 - ЗАБОТЛИВЫЙ СТАЛКЕР

Десять минут по лесной тропе, и мы с Любой выходим на Солёное. Растягиваем покрывало на маленькой полянке у песочного берега. Открываем небольшую бутылочку вина.

- Да Боже! - цокает она, возмущаясь, что пробка крошится, вместо того чтобы выкручиваться. - Плохо без мужиков.

- С ними тоже сомнительно, - забираю у неё из рук бутылку.

И пока она стягивает сарафан, аккуратно вытаскиваю лопнувшую в горлышке пробку.

- Вуаля!

Разливаю нам в пластиковые бокалы. Чокаемся.

- За что пьем? - интересуется Люба.

- Давай за сезон. Чтобы без эксцессов.

Вино тёплое, но вкусное. Допив до конца бокал, ложусь на спину, смотрю в темное небо. Большой фонарь, который мы повесили на сук в паре метров от нас, мешает разглядывать звезды.

Лицо горит... С тихим стоном тянусь всем телом. Тарханов... Это так несправедливо, хоть плачь. Почему именно от этого мальчишки такой ток?!

- Колечко... - ловлю кисть Любы. - Подарок?

- Пф... Нет. Сама себе купила. У меня состоятельных ухажёров нет. А твой что?

- Не вспоминаю всуе.

Стараюсь и правда не вспоминать.

- Появляется?

- Появится... - вздыхаю.

Три номера уже от него заблокировала.

- Ох... Не даст он тебе жизни. Пойдём купаться?

Расстегиваю ширинку. Приподняв бедра стягиваю по ним джинсы.

Эта поза навевает картинку, словно мужчина во мне, и я поднимаюсь навстречу ощущениям. Оглушающе явственным. Образ вспыхивает так ярко, что всë сжимается. И образ совершенно конкретный. На накачанной груди цепочка и медальон – лев.

Да что ж такое...

Озабоченная! - ругаю я себя.

Отпиваю прямо из горлышка ещё вина, и встаю.

- Ой, - хватаюсь за грудь. - Я купальный лиф забыла.

- В этом иди.

- Ну... Нет. Это "Виктория", на секундочку. После солёной воды - только выкинуть.

- Да иди без него, кто тебя увидит здесь? Пять шагов и темнота, хоть глаз коли.

Неправда, ночь светлая, луна огромная. Но берег с другой стороны далеко. Никто и правда не увидит.

Стянув верх и придерживая тяжёлую грудь, иду к воде. Прохладная...

Грудь до сих пор требовательно ноет. Ощущения такие, словно её сжали мужские руки и не отпускают. И я невменяемая...

И если не вдаваться в такие детали, например, что я никогда особенно не наслаждалась сексом, скорее терпела его, то можно подумать, что я, и правда, на нём помешана.

Это не так. Мне он безразличен. Был. Если исключить феномен Тарханова.

За что, Господи?

Почему именно он?

Ведь этого не будет никогда.

Но я тону, и не могу вынырнуть из ощущений его объятий.

Это просто физиология! Физиология и всë. Пытаюсь в сотый раз убедить себя.

Ага... А от его взгляда у тебя колени подкашиваются. Телекинез, не иначе!

Просто у меня давно не было секса. Поэтому, вот... Я же живой человек.

В прошлом году секс у тебя был, а ты всё равно от этого нахального мальчишки млела.

И мне хочется возразить этому внутреннему голосу, что там не мальчик, а настоящий лев! И на татами он просто прекрасен. Откуда же я тогда знала, что мальчишке едва восемнадцать, когда любовалась им? Он выглядит как мужчина. И пахнет... И касается...

Так! Глупости это всё. Фантазии.

Тарханов - это несерьёзно. Он уже половину женского состава в прошлом году "опылил". Я в список его дешёвых побед не собираюсь! Девчонки между собой его ТРАхановым дразнят. И по его наглым подкатам, очевидно, неспроста.

- Не может он! - ворчу я возмущённо. - Мало ему ровесниц?..

Все они тут "не могут", тестостерон у всех шкалит.

Но эта брошенная реплика - "не могу" - что-то зацепила у меня в груди. И эта струна тихо болезненно вибрирует.

Зря я его по щеке...

А с другой стороны, если его не тормозить, он совсем края потеряет. И так проходу не даёт. Осталось только в стену впечатать и юбку задрать.

Захожу в воду по колено. Телефон начинает звонить. Не мой.

- Люба!

- Слышу...

Ныряю под воду. И плыву, пока хватает дыхания. Сейчас его объятия смою, и всё будет хорошо.

Солёная вода выталкивает на поверхность.

- Алёна! Возвращаться надо. У меня девочка с резями. Сейчас позвонили.

- Беги, я догоню! Фонарь возьми.

- А ты?

- Бери-бери!

Нестись сейчас будет, все корни на тропинке соберёт. А я потихонечку дойду.

Ложусь на воду, на спину. Не хочу уходить. Накупавшись, выхожу на берег, отжимаю косу.

Стрекочут сверчки. Гукает какая-то ночная птица. Вино я допиваю уже в одиночестве, разглядывая крупную контрастную луну. Мне горячо и пьяно. Откидываюсь на спину. И снова тянусь как кошка, пытаясь успокоить проснувшееся тело. Ловлю себя на том, что мои ладони скользят по груди, и пальцы вырисовывают узоры вокруг пупка, имитируя мужские ласки.

Ещё не хватало!

Иди-ка ты спать, милая.

Собираюсь. И ловлю ощущение, что я здесь не одна. Паника на мгновение окатывает кипятком. Хватаю пляжную сумочку. Она цепляется за ветку и пружинит. Звяканье. Настороженно замираю. Ключи! Это ключи от корпуса из карманчика выпали.

- Ну где же вы?

Подсвечивая телефоном траву и песок, пытаюсь найти потерю. Ощущение, что за мной наблюдают - усиливается. Черт с ними. Утром найду.

Сердце колотится, пульс оглушающе стучит в ушах. Я иду по тропинке вверх.

Ты придумываешь, Ростовская! Нет никого. Чего ты испугалась??

Может быть и нет...

Когда выхожу к кордону базы, становится спокойнее. Иду напрямик к корпусу через открытый стадион в центре базы. Несколько раз оглядываюсь. Нет никого...

Пугливая дуреха я!

Дверь корпуса заперта. В окне Бессо света нет. Он сутки почти не спал. Разбудить рука не поворачивается.

У бассейна развесили гамаки, подожду на них Любу. У неё тоже должен быть ключ.

Ложусь в ближайший. Закрываю глаза. Сквозь сон чувствую, что становится холодно в сырой одежде. Ежусь... Потом засыпаю окончательно.

ГЛАВА 4 – ПОДСТАВА

- Тарханов, задрал ворочаться! - зло швыряет в меня подушкой Ромка. - Кровать скрипит. Кончай уже...

Кончай, ага... Сжимаю зубы.

Уснешь тут. Мышцы крутит от перенапряжения. Взбиваю подушку, зарываюсь в неё лицом. А хочется не в подушку, а в охерительную грудь Ростовской!

Ррр...

Не усну, всë равно. За окном уже светает. Выключив звук на телефоне, шарюсь по всяким пошлым видюшкам в инете, пытаясь отыскать хоть что-то похожее на неё. Но и близко ничего не похоже. А от других образов воротит. Они мешают мне смаковать Ростовскую. Я ж сдохну так...

Слышу за окном, как Бес разговаривает по телефону. Ночью девочку какую-то в скорую увезли. Смотрю на время - шесть пятьдесят. Ну, с добрым утром, что ли?

База тихо начинает оживать. Пора на пробежку.

Лениво бегу десятый круг по периметру стадиона. Меня периодически обгоняют. Прорезиненная проф дорожка приятно пружинит под кроссовками. В центре - большое футбольное поле. Там парни вальяжно пинают мяч. Девчонки растягиваются. Кто-то отжимается. Мои - на брусьях.

Солнце нещадно палит, в глазах темнеет от этого пекла. Денёчек сегодня будет просто атас. Сдергиваю мокрую майку, заправляя за пояс шорт.

Каждый раз пробегая мимо бассейна, сворачиваю голову. Там Алёна в откровенном лифе купальника и коротких шортах.

Подкачанная и гладенькая одновременно. Сжимаю челюсти, желая впиться в еë идеальные бёдра.

И грудь... грудь... грудь... Кровь толчками курсирует по голодному телу.

Бассейн наполняют водой... Охладиться бы.

Сняв сандалию, Алёна, аккуратно трогает пальчиком воду.

Толчок!

Врезаюсь в спину девчонке из другой спорт-группы.

- Оу! - успеваю только притормозить её, ловя за локоть.

Но, правильно сгруппировавшись, она приседает перед падением, гася инерцию. Плюхается на бедро. Но уже медленно и не травматично.

- Не убилась? - присаживаюсь рядом с ней.

- Переживу.

- Не вывихнула? - касаюсь запястья руки, на которую она опиралась при падении.

Крутит кистью.

- Да вроде норм.

Скользит взглядом по моему мокрому торсу.

- Медальон у тебя зачетный, - ловит в ладонь, флиртуя тянет к себе. - Лев...

Перехватываю ее кулак, не желая наклоняться ближе.

- Что случилось, Катя? - торопясь, подходит к нам Алëна.

- Ничего, Алёна Максимовна, - поднимает игривый взгляд девчонка. - Общаемся.

Да ë-моë! Злюсь на себя и ситуацию. Вытягивая медальон из цепких пальцев.

Между мной и Алëной коротит, хотя она и бровью не ведёт. Только кивнув, слишком поспешно ретируется.

Срываюсь за ней. Догоняю, иду рядом.

- Засмотрелся. Толкнул нечаянно. Уронил. Поймал. Всë.

Коротко цежу сквозь зубы, оправдываясь.

- Это нормально, Марат.

- Что - нормально?

- Засматриваться на девочек, толкать, ловить, - так сухо, что сейчас воздух потрескается. - Не надо оправдываться передо мной. Хорошего дня!

Обгоняю, поворачиваясь к ней лицом, иду спиной вперёд.

- Я на тебя засмотрелся.

- Ну да, - словно о чем-то совсем незначимом.

- Травмоопасно для окружающих в таком виде по территории гонять, Алёна Максимовна. Да и правилами запрещено вне зоны бассейна.

Застывает. Кладет растерянно ладонь на вздымающуюся грудь.

Сожми её, ну... Ррр... Прëт меня от возбуждения.

- Моя рубашка! - распахиваются широко её глаза.

Оглядывается, смущённо обнимая себя руками.

Ухмыляюсь.

Бросает взгляд на окна административного корпуса. Он теперь ближе бассейна. Растерянно дёргается сначала к дверям, но оттуда выходит толпа парней, которые завтракают в первую смену. Потом делает шаг в сторону бассейна. Но оттуда уже идёт толпа наших.

- Принести? - предлагаю помощь.

- Будь любезен.

Уходит с главной дорожки за деревья.

Бегу к бассейну.

- Марат, на завтрак, - оглядывается мне вслед тренер.

- Сейчас буду!

На шезлонге у бассейна льняная рубашка. Алëнина или чужая?

Прижимая её к лицу, вдыхаю запах.

Ааа... Да! Черт... Она...

Сглатываю ком в горле.

Обратно иду не торопясь. Как грëбанный фетишист не желая отдавать эту вещь хозяйке.

Поворачиваю на тропинку, по которой ушла Алёна. Она стоит спиной ко мне, водя пальцем по стволу берёзы. Там что-то нацарапано. Но уже давно заросло. Я даже помню что...

Подхожу вплотную, касаясь голой грудью её обнажённой спины.

Вздрагивает. Пальчик замирает.

- Сердечко здесь раньше было... - говорю хрипло ей в ушко, утекая от этой близости наших тел.

Ставлю руку на ствол, зажимая её между ним и своим телом.

- Марат! - трётся об меня плечом с трудом разворачиваясь.

Ложится спиной на ствол, пытаясь отстраниться. Встречаемся горящими взглядами. Алёна миниатюрная, я выше еë на полголовы.

- Просто отдай мне мою одежду!

- Просто - не могу, - кусаю губы, теряя тормоза от еë близости. - Номер телефона давай.

- Ты совсем страх потерял, Тарханов?

- Я и не находил, Алёна Максимовна.

- Я уши тебе откручу, понял, мальчик? - прищуривается гневно.

- Давай... начинай... - подаюсь вперёд к её губам.

Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь.

- Я Бесу пожалуюсь! - жалобно вздрагивает еë голос.

- Ябеда... - провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. - Прошу.

Зло выдергивает у меня из рук. И, быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу.

- Я бы на твоём месте начал с верхней, - разглядываю трепещущую грудь.

- А что здесь происходит? - отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены.

Пожилая строгая тетка, которая бдительно следит за нашим облико морале и всё время портит малину.

Как не вовремя!

Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться.

- Алëна Максимовна... - стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. - Ну как можно?!

ГЛАВА 5 – ВСЁ-ТАКИ – МУЖЧИНА

У бассейна - несколько гамаков.

В одном - Бес, в другом - Алëна, в третьем - тренер по легкой атлетике, Лисицин, Лис. Терпеть его не могу. Вечно вьётся возле Ростовской.

Сижу чуть поодаль с Шмелем, на ступеньках бассейна. Купаться не разрешают. Результаты анализа воды ещё не пришли. Формальность, но до этого - нельзя. И старших запрягли дежурить возле бассейна, чтобы шпана не лезла. Сейчас наша с Ромкой очередь.

Алёна молчит, мне скучно, поднимаюсь, начинаю лупить по висящей груше. Цепь звякает.

- Тарханов, прекрати, - лениво бубнит Бес не открывая глаз.

- Почему?

- Я тебе уже говорил: на адреналине будешь не ломать, а бить. А ты с удара быка убить можешь. Опасно... Сядешь.

- Не буду я бить.

Продолжаю методично вколачивать кулаки в грушу. Просто мне нравится бить по груше.

- Я себя контролирую.

- Прекрати, сказал. Ты самбист, а не боксер.

Прекращаю. Но не из-за доводов Беса. А потому что Лис начинает что-то втирать Алёне, а я не слышу из-за шлепков по груше.

- Алëнушка, можно тебя сегодня после отбоя похитить? - стреляет в неë взглядом Лис.

- После отбоя, Дмитрий Иваныч, я сплю или пишу диссертацию.

- Ну прекрати! У меня два билета на нон-стоп. Не одному же ехать?

- Беса возьми, - в голосе Алены, улыбка.

- Беса - не романтично. К тому же его отморозки тут устроят апокалипсис без папки.

- Нормальные у меня пацаны. Не гони, - сонно и не открывая глаз отшивает его тренер.

- Ага, а кто в прошлом году массовую драку с местными устроил?

- Тестостерон, - ухмыляется Бес. - И гипертрофированное чувство команды.

- Вот и я говорю - отморозки. А ты их оправдываешь.

- Я не оправдываю. И за нарушение режима наказываю.

- Мало наказываешь.

Переглядываемся с Ромкой.

- Козёл... - закатывает он глаза на Лиса, беззвучно ругаясь.

- Так что - Алëна Максимовна? - опять начинает Лис. - Романтическая комедия и триллер, м?

- Терпеть не могу романтические комедии.

Вздох разочарования...

- Бес, чего она у вас такая неприступная? Как монашка. По взгляду же видно, что кипяток!

Это правда, взгляд у Ростовской иногда...

Недовольно прокашлявшись, Алëна встает с гамака.

- Вы бы Дмитрий Иванович за девочками подопечными следили, а не за моей скромной персоной.

Тоже мне скромница! Слежу, как заманчиво двигаются обтянутые тонкими шортами бёдра.

Уходит в сторону административного корпуса.

- Ну вот... обиделась. А что я такого сказал? Я, можно сказать, похвалил.

- Отколись от Ростовской. Ты в пролёте.

- Чего это?... Ты ж не претендуешь.

- Я - нет.

- А поподробнее?

- Не твоего ума дело, Лис.

Тренер тоже уходит. Хочется догнать и расспросить, что он имел в виду. Но Бес не скажет. Потому что и "не моего ума дело".

Когда нас меняют, на автомате иду в ту же сторону, куда ушла Алëна. А куда мне ещё идти? Когда меня как нарка тянет к ней...

На волейбольной площадке, сидит новенький из нашей спорт-группы. Молодняк. Первый раз на сборах. Имя не знаю. Склонив голову, прячет в ладонях лицо. Уже проходя мимо, краем глаза ловлю, что между кроссовками на песке темные капли. Кровь?

Торможу. Он тяжело и рвано вздыхает.

- Чего сопли на кулак мотаешь?

- Отвали, - бурчит пацан.

- Отхватил, значит, херовый из тебя боец. Утерся и пошёл в спортзал технику отрабатывать, тело качать. Давай... Давай... Вставай.

- Нормальный из меня боец. Просто по беспределу прессанули.

Убирает от лица руки.

- Ууу...

Конкретно так его.

- В смысле - по беспределу?

- Двое на одного.

- Ясно... А кто?

- Какая разница.

- Это правильно.

Стучать у нас не принято. Это только со своими можно перетереть. А мы ему пока не свои.

Замечаю, как тайком бросает взгляд на двух ржущих кентов у бассейна.

Эти что ли?

- Как зовут-то тебя?

- Артем...

Протягиваю руку.

- Марат.

Даёт пожать запястье, так как ладони все в крови.

- Пойдём в медпункт, Тëма. Пусть нос посмотрят.

- Медсестра в городе.

- Алëна пусть посмотрит.

Подхватываю его за локоть, поднимаю. Его шатает. Привожу в медпункт, усаживаю на кушетку.

- Скажешь: с гамака упал.

Алену посвящать не надо. Это не женские дела.

- Как это - с гамака?

- Носом вниз, мля, - закатываю глаза.

- А что случилось? - заходит Алëна. - Господи... Ну через три дня же первые спарринги. Как ты нос сломал?

Обходит меня чуть ли не за метр, словно я заразный. Смотрит рассерженно.

- На гамаке втроём качались, носом в землю клюкнули, - усмехаюсь я недобро, поясняя.

- Все трое что-ли "клюкнули"? - подозрительно смотрит на меня Алёна.

- Ага.

- А остальные где? - настороженно, словно подозревая, что я этого пацанчика нахлобучил.

- Умоются и придут, - пожимаю плечами.

- Ну как можно было?! - причитает Алёна, вставляя ему тампоны в нос.

Артем оправдывается, несёт какую-то неуверенную ахинею. А я иду к пацанам, которые до сих пор торчат у бассейна. Стоя напротив друг друга, смотрят в экран телефона.

- Здорово, пацаны.

Не наши. Мы - самбисты. Эти - боксёры. Но тоже молодняк.

- Ага... - не отвлекаясь.

- Вы Тëму прессанули?

- Чо хотел? - не отрывая глаз от экрана. - Видишь - заняты.

Борзая шпана!

- Объяснить...

Вдохнув поглубже, с размаха отвешиваю обоим по мощной затрещине. Так, что их лица встречаются со смачным стуком.

Вскрикнув, оба оседают. Телефон летит из рук на асфальт.

Подхватив за шкирки, усаживаю к ногам.

- Сука...

- Мм...

Стонут, пряча лица в ладонях.

- Один разок объясню вам, долбоëбушкам: у нас спарринги - один на один. Всегда. Кто это правило не соблюдает, отхватывает тëмную от всей смены. В мясо. Усекли?

ГЛАВА 6 - КОНЕЦ СВЕТА

А губы у него нахальные и умелые. То ласковые, то жестокие... Голодные, жадные, требовательные!

Со стоном выгибаюсь, пытаясь удержать их ещё на мгновение, как только они отрываются от меня.

- Алёна Максимовна!

Распахиваю с ужасом глаза.

Я уснула??

Не удивительно, учитывая, как я провела эту ночь. Присаживаюсь на гамаке.

- А?

- А мы завтра кровь сдаём?

- Ага...

Растерянно, ещё не отойдя от переживаний сна, иду через футбольное поле.

Как же он замучил меня - сниться. А всë потому что у меня острый дефицит на поцелуи. Можно сказать, у меня их и не было никогда. Так бывает, что мужчина не особо видит в них смысл, да и попросту не умеет... Мой мужчина был именно таким. И по сексу, например, я совсем не скучаю. А за такие поцелуи, которые мне иногда снятся в исполнении Тарханова, готова душу продать!

Сбиваюсь с шага.

Можно встать посреди футбольного поля, закрыть глаза, и моë сердце с лёгкостью угадает с какой стороны огромной базы на меня смотрит Тарханов. Я взгляд его чувствую каким-то камертоном внутри. Даже, если я ещё не заметила, что он снова где-то рядом. Сердце тут же подсказывает мне об этом, устраивая свои тахикардические пляски.

Вот такая беда.

И я с этим ни-че-го не могу поделать. Только и могу - делать вид, что не замечаю этого.

Моя экспериментальная группа на турниках. И Марат среди них. Хвастаясь безупречным рельефом, использует стальной стержень как пилон. Хватается за него руками и поднимает себя в горизонтальное положение. Такой трюк называется "флаг". Сделать его могут единицы.

Мышцы подрагивают от перенапряжения, детально прорисовываясь под кожей. На боках как канаты напряжены ярко выраженные косые мышцы пресса, уводящие взгляд в пах. Хоть статую с него лепи. Аполлон!

- Круто! - обсуждают парни.

Девочки, болтающие на качелях, замолкают на полуслове, застывая на Марате восторженными взглядами. Среди них Катя. Кажется, у неë с Тархановым закручивается роман. И мне Катя становится вдруг менее симпатична. Раздражает...

Какое тебе дело до их романов?! - с раздражением одергиваю себя.

Заметив меня, скручивается, усложняя трюк и спрыгивает. И как всегда... - два шага вперёд мне навстречу, и ожидающая агрессивная поза. Словно я к нему персонально иду! Наглец. Тоже мне - вожак стаи. Ровесниц, вон, впечатляй!

Я злюсь на него иногда совершенно незаслужено, просто за факт его существования. Но чаще - заслужено. За борзоту и неуместные подкаты. Которые - да, всегда меня выводят из равновесия и так или иначе трогают.

Проследив за его взглядом, парни разворачиваются в мою сторону.

- Ребята, до завтрака завтра ко мне зайдите, пожалуйста. Лаборант приедет взять кровь на анализ.

- А чего мы в холостую сдаём? - повисает на турнике Рома Шмелёв. - Давайте как в прошлом году донорский мобильный центр пригласим?

Идея и правда неплохая.

- Хм... Но это нужно, чтобы человек пятнадцать хотя бы было согласно сдавать, - с сомнением поясняю я.

- Сколько нужно, столько и будут согласны, - высокомерно заявляет Марат. - Я поговорю...

Чувства мои к нему противоречивы. И горжусь, что он реально может всех организовать и хочется стукнуть за эту самоуверенность.

- Если тренерский состав не будет против... - киваю. - Так и сделаем.

- Не будет, - уверенно.

Ну вот опять!

Сцепляемся взглядами. Парни затихают, уловив витающие между нами эмоции. Хочется его осадить. Но повода-то нет!

Его взгляд медленно опускается мне на грудь. И... будь проклято это глупое тело - соски мои твердеют. Кровь бросается в лицо.

Краешек его упрямо сжатых губ чуть заметно дёргается в усмешке. Мне вдруг кажется по этому оценивающему собственническому взгляду, что моим ночным сталкером был именно он. Провалиться мне на этом месте!

Отворачиваюсь и, варясь в кипятке стыда, быстро иду. Куда? Откуда я знаю?! Просто подальше от этого гадëныша.

Спина моя горит от взглядов.

Мамочка моя... А если он поделился впечатлениями с парнями? Черт! Тарханов же так не сделает, правда? Он, конечно, ходок, но... Но - что? Разве не это они бесконечно обсуждают между собой - похождения? Как с ними работать?!

Мне и зло, и обидно. И ещё что-то такое... с привкусом отчаяния. Зачем это всё на мою голову?

И тело моё предательское! Почему оно выбрало этого мальчишку, м? Ну почему?! Ведь "этого не будет никогда! ".

Ну что мне делать? Любовника завести? Не хочу я никого!

Эта буря эмоций заставляет подкатиться слëзы. Но повода рыдать - никакого. Соберись уже, тряпка. Не дай бог Бессо заметит. И пойдет выяснять кто виноват. И не дай Бог выяснит - кто и в чем! Тогда только документ забрать и уехать.

Оказываюсь перед корпусом. Надо переодеть этот лёгкий гипюровый лиф на другой - с плотными чашами. И несмотря на жару - больше не надевать.

Толкаю дверь в свою комнату, и вскрикнув, ощущаю, как меня сметает горячий ураган. Мгновение, и я впечатана в стену полуголым телом Тарханова.

- Не... - нахальные губы затыкают мой рот, не позволяя даже вдохнуть!

Нет... Нет... Нет! Это же сон правда? Один из многочисленных, где он делает именно так!

Но слишком уж ощутим его терпкий вкус и запах спортивного дезодоранта, кожи, солнца...

Ладонь крепко держит меня за затылок, не позволяя увернуться. Но я в таком шоке, что даже не пытаюсь. Просто взрываюсь и утекаю от долгожданного воплощения преследуемого меня сна. Я не вижу, не слышу... Просто чувствую, как его уверенный язык ритмично толкает мой. Вторая ладонь скользит снизу-вверх. Со стоном возбуждения сжимает грудь.

Ааа... Задохнувшись, теряюсь окончательно. Ощущаю его ëжик на затылке подушечками пальцев. Это такое волшебное ощущение!

Наш поцелуй становится более чувственным и медленным. Из-под сомкнутых ресниц вижу, что глаза у него закрыты. И это так нежно! Тело двигается навстречу моему плавными рефлекторным движениями.

ГЛАВА 7 – ЦВЕТЫ

Выкладываясь на полную выбиваю двоечку. Груша дёргается и качается.

Из груди вылетает со свистом воздух. Мокрый от перенапряжения.

Друзья трутся рядом. Но мне меньше всего хочется сейчас кого-то видеть и общаться.

- Мар... Хватит, - проходит мимо Яша.

Идите все нахер. Мне так надо сейчас.

Удар. Удар. Удар.

- Тарханов, ты костяшки убил, - с досадой вздыхает Ромка.

- Не об тебя же... - задыхаюсь я.

- Стоп! - толкает в плечо Бес.

Пытается поймать мою кисть. Отдергиваю. Там - мясо.

- Что случилось?

- Ничего.

Не желая обсуждать свои разочарования, с борта падаю в бассейн.

Пусть все уходят.

Лежу лицом вниз, пока не заканчивается кислород. А потом ещё немного. Пока лёгкие не сводит. Выпрыгиваю из воды, надсадно дышу.

- Ну и чего ты орешь? - прищуривается сидящий на ступеньках Яшин.

- Я молчу.

- Это одно и то же. Расскажешь?

- Нет!

- Ладно...

Мимо него выхожу из воды.

- Это из-за Максимовны, - утвердительно бросает мне в спину Ромка.

Да. Да, черт возьми!

Вон пошёл? Окей! Так и сделаю, - бешусь я.

Какого меня это так зацепило?

Потому что наш поцелуй был для меня особенным. Он сорвал крышу. Он что-то такое запустил в моей груди, что я потерял себя, открылся, растворился... А она - нет. И это принять невозможно. Невозможно и всё!

И я не хочу её видеть. Но и без неë не могу. Это рвëт пополам, и мне очень больно.

Ухожу на одну из площадок, расположенных в удалении. Ложусь спиной на лавочку. Пялюсь в небо.

Хрен я к ней больше подойду!

Сердце колотится и никак не может прийти к спокойному ритму.

- Привет...

Знакомый голос.

- Привет, - отвечаю, не отводя взгляда от неба.

- Как дела?

А... Катя.

- Нормально.

Встаёт в изголовье. Смотрю на неё снизу вверх. Тонкие шорты так детально обтягивают, что очевидно: Катя без трусиков.

- Можно тебя попросить?

Пожимаю плечами.

- Попробуй.

- Здесь где-то недалеко озеро есть, говорят.

- Ну, есть.

- Проводи. Искупаться хочу.

Ухмыляется.

И мне хочется "проводить". Не потому что хочу Катю. Нет. Эта идея сейчас вызывает нарастание боли и тяжести в груди. А хочется мне проводить - назло. Чтобы Ростовская увидела, и ей тоже было хреново и больно. Чтобы почувствовать, что я не безразличен. Быть может, это немного уменьшит мои судороги в груди.

Рывком присаживаюсь.

- Пойдëм.

Мы идём через всю базу рядом. Я ищу взглядом Алёну. Хочу, чтобы она это увидела. Но вторая часть меня орёт сигнализацией, напоминая, что будет просто как в прошлом году. И ничего это не даст.

Катя что-то там без умолку втирает мне.

- Ой, ты где костяшки содрал так?!

- Ерунда...

- Давай, в медпункт заскочим, возьмём лейкопластырь?

- Нет.

Ускоряю шаг. Идиотская затея, зачем я пошёл? Ростовской до звезды мои приключения.

Представляю, что придём мы сейчас на это долбанное озеро. И Катя, конечно же забыла купальник.

И конечно же я "не уходи", потому что она боится купаться голая одна. А потом она залезет на меня. И я моë тело будет еë трахать. А я буду агонизировать, что Катю, а не Ростовскую. А внутри меня будет пусто, глухо, стрëмно... Как весь этот год. И становится мне заранее тошно до невозможности.

- Ты чего такой молчаливый?

- Тëма! - ловлю я молодого за административным корпусом, которому сломали нос.

- Будь другом, проводи девочку до озера, вот по этой тропинке. До отбоя вернитесь, или Бес покарает.

- Понял!

Разворачиваюсь на сто восемьдесят, оставляя их одних. Как камень с души!

Возвращаюсь, присаживаюсь на крыльце столовой. Вытаскиваю телефон. Пальцы машинально набирают "Ростовская Алёна Максимовна". Гуглю о ней что-нибудь новенькое. Нет нифига...

- Маратик!

Тамара Васильевна, сторожил и завхоз этой базы. Хорошая тётка...

Припадая на хромую ногу, подходит ко мне с большим букетом.

- Здравствуйте.

- Маратик, занеси Алëнушке, пожалуйста. На проходную привезли для неё. Нога болит, не дойду.

Обескураженно поднимаюсь, она впихивает мне в руки букет. Я растерянно втыкаю в ситуацию - это я ей должен букет от другого мужика принести?! Зашибись!

Но Тамара Максимовна уже хромает обратно.

Стою как дебил с этим букетом: не отдать, не вышвырнуть.

Нет, в руки вручать я ей его точно не готов, пусть скажет спасибо, что он не в урне вообще!

В кабинет занесу и оставлю, так и быть. Это мой максимум.

Что за?!...

Психуя и пенясь, забегаю по лестнице наверх. Толкаю дверь кабинета, небрежно швыряю букет на кушетку. И, выходя, в дверях, сталкиваюсь с ней.

Внутри меня взрыв адреналина, тестостерона и ещё цистерны неизвестных детонаторов. В ушах шумит. Делаю шаг назад, пропуская еë внутрь. Но она нерешительно стоит на месте.

- Ну? - язвительно делаю ей ручкой, приглашая внутрь.

Проходит.

- А где Катя?

Видела! Мля...

- Почему Вы меня спрашиваете?

- Ну вы же... - взмахивает рукой, подыскивая слова и брезгливо морщится.

- У меня номера еë нет, позвони ей, пожалуйста. Её ищут.

- У меня тоже - нет! - не дослушивая выпаливаю я.

- Ясно. Ладно. А что ты здесь вообще делаешь? - хмуро.

Взгляд падает на цветы.

- Я же просила! - с досадой. - Не нужно...

- А это не мои, Алёна Максимовна, - рычу я. - Передали Вам.

- Кто? - смущённо.

- Вам виднее кому Вы позволяете цветы дарить. Мне, вот, очень интересно. Расскажите?

Не прикоснувшись к букету, садится за стол, прячет лицо в ладонях.

А на окошке в обычном гранëном стаканчике стоит одинокая ромашка. Чуть растрепанная и короткая. Это та... Я ей в волосы вставлял. Оо... Это немного сбивает яростную ревность и спесь.

Немного. Ненадолго. Мы молчим. Тишина звенит.

- Что с руками?...

ГЛАВА 8 – ГАЛОЧКА

После вечерней изматывающей тренировки решаю убить себя ещё немного пробежкой. Мне надо прийти, упасть, отрубиться. Я уже третью ночь уснуть не могу! Вымотан так, что начинаю лажать на тренировках. Концентрация ни к чёрту. Виновница, конечно же, Ростовская...

Выжимая из себя последний ресурс, максимально ускоряюсь. Круг, второй, третий... Дыхалка отказывает.

Тренеры, стоящие недалеко в кружке, оборачиваются. И, прекратив разговор, наблюдают за моим спринтом.

Добегаю до конца третий круг и падаю на искусственное покрытие футбольного поля. Мокрый... Мышцы дрожат. Легкие горят. Дыхание с шумом вылетает наружу.

- Ну ты машина, Тарханов!

- Мощностей как у белаза.

- Терминатор. Ты же еле с татами выполз!

- У тебя там реактор?

Да, у меня там реактор, он меня сжигает. Алëна сегодня не вернулась на базу. И мне страшно, что не вернётся совсем. Что она там с тем, с кем иногда переписывается по телефону и улыбается ему в экран. С тем, кто цветы отправил. А я ничего не сделал, чтобы она захотела остаться рядом со мной. Я не знаю, что можно сделать. Это только в теории просто. А в нашей ситуации - ничего не работает.

Проходя мимо Бес подаёт мне руку. Хватаюсь. Тянет на себя, помогая встать.

- Красавчик, - хлопает по плечу. - А на татами косячил сегодня. Чего так?

- Аа... – отмахиваюсь, сбивчиво объясняя. - Бессонница достала. Под утро вырубаюсь. Башка болит... Сконцентрироваться не могу. Просчитать соперника не могу. Вата вместо мозгов.

Сжимаю виски. Под пальцами грохочет пульс.

- Хм... Соревнования скоро. Пусть Алëна тебе сегодня ноотропчик назначит какой-нибудь и мелатонин.

- Так… нет же еë.

- Приехала. Дойдешь? - с сомнением смотрит на мои подрагивающие мышцы.

До Алëны то? Да я долечу, мля!

Все разбредаются по корпусам, скоро отбой. А я иду против течения к административному корпусу.

Стукнув пару раз в дверь "больнички", захожу внутрь не дожидаясь ответа.

Алëна сидя за столом что-то набирает на ноуте.

- Вечер добрый... - падаю на кушетку.

Мои плечи едва втискиваются. Одна рука повисает.

Ростовская поднимает на меня взгляд.

- Что в этот раз?

- Бес отправил.

- Мхм… Подождёт пять минут?

- Подождёт.

Закрываю глаза. В кабинете пахнет не лекарствами, а еë парфюмом. Втягиваю его в себя, он попадая по скрытым струнам, что-то нереальное делает с моим телом. Мне внутри него тесно. И хочется распотрошить просто и вколотиться в источник этого запаха! Тело моë тут же забывает, что пережило за последние три часа. И вообще-то грозилось издохнуть еще минут двадцать назад. А сейчас оно хочет… и еще как!

Слушаю щелканье клавиатуры.

- Как Вы провели день, Алёна Максимовна? – сипло спрашиваю, едва справляясь с интонациями.

- Спасибо, хорошо.

С таким вздохом, словно: "Ты опять начинаешь, Тарханов?". Да, я опять...

- Я не это спросил. Я спросил "как".

- Вот тебе я ещё не отчитывалась, - стучат в мою сторону каблуки.

Стучат немного неравномерно.

Каблуки... И юбка, скорее всего. Юбка-карандаш. Мне фантазируется именно так. С её точенной женственной фигурой это просто бомба!

Останавливается рядом. Аромат парфюма становится чуть ярче. Пальцы ложатся на мою артерию, ловя пульс.

- Ого... Ты как чувствуешь себя??

Распахиваются глаза.

И я не знаю, как это получается... Явно вопреки моей воле. Но пальцы сами, ей богу, прикоснувшись к её щиколотке медленно скользят вверх по икре под коленку.

Алёна, дёрнувшись, застывает, не мигая смотрит мне в глаза.

Перебор... Факт.

Одно дело - поцеловать. Это эмоции. Другое - лапать. Это уже похоть.

Мне бы не хотелось сводить себя к похоти в еë глазах. Нет, похоть никуда не денешь, она меня мучает. Но дело, ведь, не в ней. Гораздо сильнее меня мучает другое. Я хочу не только это тело, я хочу женщину в нëм. Это совсем иначе!

Сжимаю непослушные пальцы в кулак.

- Я не намеренно... - шепчу я. - Извини.

- По привычке? - со злым скепсисом дёргает бровями Алёна.

Растерявшись, не нахожу, что ей ответить.

- Сядь. Давление измерю.

- Давление норм, - присаживаюсь.

Взгляд упирается в еë грудь. Она в белой обтягивающей блузке. И в "карандаше" с завышенной талией. Вау! И очень-очень близко.

- Мне снотворное нужно, - сглатываю я.

Теперь уж точно.

Наклоняется, задирает мне веко. Рефлекторно подаюсь назад, вырываясь.

- Не дергайся. Зрачки расширены.

Конечно расширены, ты же меня трогаешь!

Наши лица так близко.

- Я в порядке. Просто спать не могу.

- Почему?

- Потому... - облизываю губы.

- Только попробуй, Тарханов!

Да... Я в секунде от того, чтобы зажмуриться и как котёнок ткнуться опять в эти манящие губы. Но... не работает это так.

- Ай... - морщится она, переступив с ноги на ногу.

- Что?

- Ничего... Супинатор сломался.

Вздыхает.

- Что за зверь? - опускаю взгляд вниз. - Туфли?

- Да.

- Снимай! Я принесу кроссовки, хочешь?

- А на конференцию я завтра тоже в кроссовках? – опять вздох.

Снимает туфельки. Одна туфля падает с каблука набок. Красиво...

Обувает пляжные белые сланцы.

- Конференция?

- Мхм...

- Во сколько?

- К восьми.

Поднимаю за каблуки еë туфельки.

- Отбой пока со снотворным.

Выхожу из кабинета.

- Марат!

Не оборачиваюсь. Мне очень хочется сделать для неë что-нибудь. Она никогда не позволяет. Тормознет и сейчас. Поэтому, я не оставляю ей такого шанса.

Лёгкой трусцой добегаю до Беса.

- Бессо Давидович, дайте ключи от тачки. Очень надо.

Сталкиваемся взглядами. Сверлит...

Переводит взгляд ниже. В моей руке лаковые туфельки.

Не даст, такси вызову,- решаю я.

- Права есть?

- Есть.

Достаёт из кармана, зажимая брелок между пальцами.

ГЛАВА 9 – ГОСТИ И КАРТ-БЛАНШ

Гости...

- Как твои бычки, Бессо? Перспективные?

Оборачиваюсь. Тренер и два мужика. Одного помню. Он судил нас на юношеских.

- Мои бычки лучше всех!

- Посмотрим-посмотрим...

- Есть лидеры?

Подходят ближе.

- Старшие. Шмелёв, Яшин и вот... Марат.

Спрыгиваю с турника.

- Марат Тарханов, - уточняет тренер.

- Помню! - тянет мне руку судья.

- А это Стоянов Андрей Павлович, - представляет мне второго Бес. - Его компания предоставит победителям от нашей школы гонорары.

- Марат, - тяну руку.

Пожимает.

- Не подведешь нас, Марат? - пытливо смотрит в глаза.

- Сделаю всё, что смогу.

- Форма у тебя...

Качает с уважением головой.

- Такую не все к пику набирают.

- Генетика... - пожимаю плечами.

- Сколько тебе?

- Девятнадцать.

- В финал выйди. Финал будут транслировать на широкую публику, у нас будет возможность гнать свой рекламный контент.

- Выйдет! - обещает ему Бес. - Я бы вообще на него ставил.

- Это тебе и пацанам твоим для стимула. Небольшие авансы. Отдаёт Бесу в руки кредитки.

- Спасибо, - киваю я, возвращаясь к турничку.

- Спарринги молодняка-то покажешь, Бессо?

- Да хоть сейчас.

- Давай, к обеду. Как раз Ахметов подъедет.

Ахметов? Бессо же и есть Ахметов. Ааа... Наверное, брат его. Рустам.

Рустам крут... Лет пять назад был чемпионом. Потом уехал куда-то. Там, говорят, не пошло у него. Пик формы уже позади. Да и тренера сменил.

- Рустам?.. - хмурится Бессо. - А зачем?

- Ну как... Он карьеру закончил, в спорт-бизнес хочет уйти. Акции у него есть. Да ты лучше меня должен знать. Он же брат твой?

- Брат... – сухо. - Я на минуту...

Гости уходят вперёд к крытому спортзалу. Бес отстаёт от них. Набирает на телефоне кого-то. Набирает ещё раз.

- Недоступна... - кусает губу.

Подтягиваюсь, делаю выход на две руки. Падаю торсом вперёд, закручивая себя вокруг перекладины. Сальтуха... Приземляюсь на ноги.

- Марат. Держи, - отдаёт карту.

Нервничает.

- Что-то случилось?

- Случится.

Видимо, что-то хреновое.

- Чем помочь?

- Да. Помоги, - отдаёт ключи от машины. - В универе сегодня конференция.

- В курсе...

Алёна там.

- У Ростовской телефон отключён. Найди её. Пусть не возвращается до ночи.

- Почему?

- Тарханов, ну... - с досадой.

- Не моё дело?

- Да. Но сделай так, чтобы не вернулась. И не тормози, - смотрит он на часы. - А то разъедетесь.

- Так, Вы номер дайте, - прищуриваюсь я. - На случай, если разъедемся. Как мне ее ловить-то?

Ну! Давай её номер!

- Ладно, хрен с тобой. Но в личных целях не пользовать.

Не обещаю. Поэтому молча вбиваю номер на свой телефон.

- И... Шестьдесят км, ясно?

- Ясно. Всë сделаю.

На несколько секунд встаю под холодный уличный душ прямо в одежде.

Перевариваю реакцию и просьбу тренера. Хм... Ладно, разберёмся.

В корпусе закидываю вещи в машинку, оставаясь в одних трусах.

Две стиральные машинки стоят в тупике коридора, возле душевых. От парней из соседней комнаты выходят девчонки. Стреляют в меня взглядами. Парюсь с незнакомой панелью, вместо слов одни иероглифы.

Одна девочка наклоняется.

- Давай помогу?

- Помоги.

Не дожидаясь, пока она запустит машинку, сбегаю в комнату. Я тороплюсь...

Переодеваюсь в брючные песочного цвета шорты и белую рубаху с коротким рукавом. Переобуваюсь в белые кеды.

Зеркала в комнате нет. Но должно быть вполне прилично.

По дороге нахожу в инете телефон организаторов конференции. Выясняю, что до окончания - час. Телефон Алёны всë ещё недоступен.

В цветочном ларьке возле универа покупаю огромную розу. Паркуюсь напротив крыльца, прямо на место отьезжающей представительского класса тачки. Повезло!

Я в этом универе заочно теперь учусь. Но внутри еще ни разу не был. Мы сдаем вне потока, у нас своя программа.

Выхожу, присаживаюсь на капот.

Будем ловить Ростовскую здесь. В шортах в универ всë равно не пустят. Но выход из корпуса только один. И оттуда массово валит народ. В основном взрослая публика. Наверное, как раз, с конференции.

Сердце ускоряется... Сейчас опять нарычит. Ну и пусть.

Через некоторое время Алена появляется в компании двух девушек. Они о чём-то щебечут, прижимая к груди папки.

Сегодня она без косы. Волосы распущены, ветер треплет их. Девушки идут прямо на меня, судя по всему, планируя пройти через стоянку.

Когда приближаются, делаю шаг вперед, не сводя с неё глаз.

Первыми меня замечают еë спутницы. И тихо прокашливаясь, с улыбками, незаметно подпихивают локтями Алену. Она сосредоточенно перебирает на ходу какие-то распечатки, прижав к себе папку локтем.

- Алёнка... - настойчивее теребит еë одна из девушек.

- Что? - поднимает Алёна взгляд.

Словно споткнувшись, останавливается. Глаза увеличиваются от удивления. Сглатывает.

- Пока... - хихикая смываются девушки.

- Как выступила? - протягиваю розу.

- Х-х-хорошо... - заикаясь.

Растерянно забирает.

- А это зачем?

- Для настроения! Поехали?

Заглядывает мне за спину, бросая взгляд на номера.

- А где Бессо?

- Бессо на базе. Меня попросил забрать тебя.

- М. Ясно. Вернее, ничего не ясно! А зачем?

Стоит ли говорить Алёне причину, Бес не уточнил. Поэтому я просто пожимаю плечами.

- У меня только инструкции. Без объяснений.

Открываю ей дверь. Когда садится, ловлю её руку, придерживая, и помогая сесть внутрь.

Главное, ни в кого не вхерачиться сейчас. Как думать о дороге, когда она так близко со мной в замкнутом пространстве, я не понимаю.

- Пристегнись...

Послушно защелкивает ремень, растерянно глядя в лобовое.

Папка выскальзывает, бумаги рассыпаются. Молча начинаем их собирать. Вытягиваю у неё из рук пачку листов. Убираю на заднее сиденье.

ГЛАВА 10 - МОЁ

Нон-стоп - мучение. Как не трогать её в темноте, я не понимаю. Меня зудит и тянет.

Второй фильм - какая-то трешовая мистика. Нагнетающая музыка и внезапные резкие привидения, дергающиеся на тебя с экрана, заставляют вздрагивать.

Дернувшись на очередной сцене-пугалке, Алёна сжимает рефлекторно моё предплечье, лежащее на подлокотнике между нами. Накрываю её кисть своей, не позволяя пальцам сбежать.

- Боже... - шипит она. - У меня чуть сердце не выпрыгнуло!

- Я поймаю, если что, - шепчу ей, тиская пальчики. - А ты?

- Что?

- Ты поймаешь моë?

- Тебе не страшно, - улыбается она.

- У меня не от страха выпрыгивает...

- Ччч... - шикает на меня. - Мы мешаем смотреть.

Резкие звуки бьют по ушам. Из зеркала вылетает черноротая девка-монстр.

- Боже! - вздрагивает Алёна. - Дурацкий фильм! Как спать после него?

Наклоняюсь к её ушку.

- Хочешь, я к тебе приду сегодня?

- Зачем это?

- Сон твой охранять. Чтобы ты не боялась.

- Ну да! - фыркает она. - Я тебя ещё сильней боюсь.

Тихо смеюсь. На нас шикают.

- Хочешь, уйдём? - шепчу, касаясь ушка.

- Хочу.

Тяну её за руку, уводя из зала.

На улице вечернее солнце режет глаза. Надеваю свои тёмные очки на Алену.

После кинотеатра, мы медленно идём по набережной среди цветущих акаций. Стена между нами подтаивает. Мы много молчим. Я - потому что боюсь испортить нам свидание, перегнув где-нибудь. А Алёна просто задумчивая и грустная.

Коснувшись соцветия, останавливается, поднимает лицо вверх и ловит насыщенный аромат.

- Запах какой... - громко вдыхает Алёна.

Моя мантра "не целовать" начинает давать конкретные сбои. Я едва нон-стоп пережил!

Пальцы сами по себе тянутся к её руке. Невесомо глажу ладонь. В груди опять порхает, давит, взрывается. Сжимаю еë кисть, тоже поднимая лицо вверх. Голова кружится.

Хочу это мгновение остановить! Оно такое охрененное... Оно острее, чем секс.

Снимаю с нее очки. Поднимаю свой телефон над нашими лицами. Мы отражаемся на экране.

- Смотри в камеру.

- Не надо, Марат, - шепчет она.

- Никто не увидит. Обещаю. Это только наше.

Телефон глючит, переключаясь на серию фото. Щёлкает... Забывая о нём, опускаю лицо, прикасаясь к её губам.

- Нет.

- Пожалуйста... - теряя голову шепчу я, поглаживая её губы своими. - Пожалуйста... Пожалуйста... Пожалуйста...

Со стоном прикусываю нежные как лепестки губы. И мы улетаем, встречаясь горячими языками!

Это просто порыв. Сейчас она оттолкнет, и я сдохну опять. Не хочу так!

Не позволяя ей тормозить, жадно съедаю, пытаясь хоть ненадолго отключить еë ледяную голову.

Пальцами рисую по спине и впиваюсь ими между лопатками. Ловлю еë неожиданный стон. Да!

Как же я еë хочу!

- Марат...

Уворачивается, пряча губы. Кусаю губами шею, чувствую, как подкашиваются еë колени.

- Стоп... Стоп!

Отрицательно и возмущённо мычу, продолжая терзать чувствительные местечки в изгибе шеи. Сжимаю еë крепче. И, замерев, держу, не позволяя сбежать.

- Отпусти, пожалуйста... - сбивчиво шепчет она.

- Не могу. Я не могу отпустить. Не могу... - прорывает все мои болезненные чувства.

Стискиваю. Ощущаю, как её пальчик ласково скользит по моему затылку.

- Я не могу, Марат. Пойми меня.

- Нет! - взрываюсь. - Не хочу понимать! Нет ни одной причины!

- Есть.

Отстраняюсь, заглядывая в опущенное лицо.

- Почему?! - поднимаю за подбородок.

- Причин много.

- Сейчас их нет! Здесь и сейчас. Нет же?

- Сейчас - нет, но... - поправляет волосы.

- Тогда это "сейчас" - моë!

Снова целую в губы. Нет, она не отвечает. Уворачивается. Но обнимает, втыкаясь носом мне в шею. И даже чувствую, как едва заметно касается губами моей кожи в поцелуе. Шаг назад.

Короткая улыбка. Болезненная. Отрицательно качает головой.

- Ну, почему?? - застывает в моих лёгких воздух.

Не знаю даже, какой ответ меня бы остудил. Что она может обозначить как причину?..

Она теряется, взмахивая рукой, сжимает её в кулак, не найдя объяснений.

- Возраст?! Забей! Через пару лет разница смажется.

- Пару лет?... Марат, - качает головой. - Я просто не могу. Осенью ты будешь сдавать мне экзамен и зачёт. Это... - пожимает плечами. - Некрасиво. Интрижка с учеником! Это ужасно.

- Какая нахер интрижка? - бешусь я.

- А как ты это можешь назвать по-другому? - скептически.

Делает ещё один шаг назад.

Ледяная стена, которая сильно подтаяла начинает нарастать.

- Отношения...

- Ещё чудеснее! Может, мне от тебя родить для полноты картины? - фыркает.

Поднимаю взгляд вверх, загибая пальцы и считая месяцы. Вот к следующему лету у меня будет уже тачка, а к зиме - квартира.

- Через год - пожалуйста.

- Да-а-а? - нервный смех. - Ты дурак, Тарханов?

- Я - да! - подхватываю её за бёдра, поднимая выше. - Ну, хочешь я тебе душу продам?

- Дурак... - обнимает.

Вжимаюсь лицом в грудь.

- Мммм... - клацаю жадно зубами. - Да?

- Нет, конечно же. - Взъерошивает мои волосы. - Отпусти.

Позволяю ей съехать по себе вниз.

- Ладно. Можешь не говорить своë "да". Нахрен оно мне не нужно. Просто не говори "нет". А я подставлять тебя не буду.

Беру её за руку. Веду дальше.

- Заметано?

- Нет, - сверкает своими белыми зубками в сумерках.

- Почему?

- Я не встречаюсь со спортсменами, Марат. Принципиально.

- В чем принцип?

- Это личное. Рассказывать не буду.

Молча перевариваю.

- Спасибо за понимание.

- Не, я тупой. Я так не понимаю. Мне надо доходчиво.

- Нет.

Окей...

Доходим до лавочек под мостом.

- Оу... - шиплю, хватаясь за сердце.

- Что такое?! - пугается она, сдвигая своей ладонью мою. - А ну-ка сядь!

Толкает на лавочку.

ГЛАВА 11 – БУДУЩИЙ

Рустам зачастил. Я бешусь от его присутствия здесь. Правда, Алёны, наоборот, нет вторые сутки. И я едва сдерживаю себя, чтобы ей не писать. Что писать я пока не придумал. Скачусь в пошлые подкаты - заблокирует. Послевкусие после нашего свидания, мне кажется, осталось приятным. Мне не хочется портить...

Но еë нет и нет... И я на нервняках каждый раз не могу пройти мимо груши равнодушно. Хоть раз, но всеку.

- Ну как ты бьешь?! Смотреть не могу. Корпусом работай! - проходит мимо Геннадий Иваныч.

Это тренер по боксу.

Ловлю качающуюся от удара грушу.

- Ты чей?

- Беса.

- Самбист?

- Ага.

- А чего грушу терзаешь?

- А я в самбо из бокса пришёл. В третьем классе.

- Хм... А чего ушёл?

- С тренером не сошлись характерами.

- Как зовут?

- Марат.

Давит сзади мне на лопатку.

- Плечом удар. И одновременно перенос тела на впереди стоящую ногу. За счет скручивания. Давай! Вкладывайся в удар телом. Волну делай от бедра. С твоим мясом можно быка с удара валить. Технику только поймай.

Несколько раз показывает мне. Повторяю.

- Вот! Лучше! Только резче делай, злее. Акцентируй в точку. Джеб! Ещё! Джеб! Во...

Кожа на кулаках опять трещит.

- Только перчатки надень, иначе рукам конец.

- Эй! Ты чего мне парня портишь? - подходит к нам Бес.

- Вербую, - смеётся Геннадий Иваныч. - Удар у пацана за десять минут встал.

- Тарханов... - осуждающе качает головой Бес.

Улыбаясь, останавливаюсь.

- Да я ж просто...

- Пойдем, - уводит меня. - Слушай, Мар, у нас проблема.

- Какая?

- По весовой ты попал в следующую категорию. Там матерые здоровые парни. Опыта у них на пару-тройку лет больше, чем у тебя. Мы этих противников с тобой не изучали. Ты с таким весом не работал. И нам надо тебя высушить килограмм на шесть. Чтобы ты упал в свою категорию.

- Ну, давайте...

- Алёна Максимовна запретила. Говорит у тебя критическая масса жировой ткани. Сушить нечего.

- И что теперь?

- Не знаю что и делать.

- Значит, я пойду в следующую весовую, и буду бороться там.

- Но тогда мы вряд ли возьмём первые места, понимаешь? А это мои пятьсот штук, и твои полтора ляма за первое место.

- Черт... А может, не говорить Алёне Максимовне, что я на сушке?

Рустам. Я его кожей чувствую. Как противника. Ещё взглядом даже не поймав. Адреналин шкалит просто...

Подходит к нам.

- Алёна заметит по падению веса. И голову мне откусит за тебя, - продолжает Бес, протягивая ему руку. - Опущение почек и проблемы с сердцем можно отхватить. Ну три мы сгоним за счет воды. Это проблемы то не решит. А здоровье убьёт.

- Я хочу эти деньги, Бес.

Встречаемся взглядами с Рустамом.

У меня девушка такая, в которую вкладывать надо! Не хочу с деньгами обламываться.

- За кого это Алëнка теперь головы откусывает? - встревает Рустам.

- Как и всегда - за команду, - сухо бросает Бес.

Рустам мне руку первый не тянет. А у нас так принято, что первый тянет всегда старший. Но и хорошо, что не тянет. Не хочу ему руку жать.

- До соревнований достаточно времени. Если мне наоборот прибавить массу до верхней планки, раз уж я вылетел туда? - игнорируя Рустама продолжаю наш разговор.

- А опыт ты тоже наешь?

- Поспарингуйся со мной.

- Я в другой весовой, - пожимает плечами.

Тренер и правда чуть ниже и скромнее по габаритам. Даже не заметил, как его перегнал!

- Ну у нас же есть кураторы, да и старшая гвардия.

- Да. Я поговорю с людьми. Готовься к спаррингам. Попробуем перестроить твою тактику.

- Как там тебя - Марат? - цепляет взглядом меня Рустам. - Пойдём на татами. Устрою я тебе опыт с тяжеловесом.

Сначала внутренне дергаюсь, желая этого. Но потом торможу себя - решать Бесу.

Перевожу на него взгляд.

- Ну, а почему нет? Пойдем... Хороший опыт.

Татами под навесом, недалеко от административного корпуса.

Рустам снимает футболку и обувь. Остается в брюках.

Глядя на его торс, испытываю отвращение. Что-то мне подсказывает, что это тело касалось Алениного. И, может быть, ей это даже нравилось. А мне не нравится! Я хочу его сломать.

Пацаны на турниках, заметив нас, начинают подтягиваться.

- Аккуратнее давайте, - по очереди смотрит нам в глаза Бес. - Чтобы никаких травм.

- Да не буду я твоего пацана обижать, - уничижительно ухмыляется Рустам. - Так... Поваляю немного.

- Ну, поваляй, - киваю я.

Я практически не сопротивляюсь. Позволяю ему уронить себя несколько раз. Пытаюсь почувствовать, как двигается и ощущается этот «вес».

Удушающий... Луплю ладонью по мату. Подсечка. Снова лечу вниз. Болевой... Опять луплю...

Килограмм на тридцать тяжелее, чем я привык. Рустам потерял форму, заплыл немного жирком. Управлять такой махиной сложно. Своей инерцией уже так легко не утащить.

- Марат, ты чо?! Мочи его! - на эмоциях орут пацаны. - Ну!

Очень хочется! Но - нет. Позволяю себя безнаказанно ломать. Изучаю технику на своей шкуре. Я смотрел его соревнования. Рустам жёсткий и чёткий. Тело горит и ноет от его атак. Горло саднит от удушающих.

- Чего он у тебя ватный такой, а? - выговаривает он Бесу.

Тренер не комментирует.

У Рустама есть только одно слабое место - выдыхается быстро. Поэтому он всегда стремится победить на первой минуте. И я замечаю, как тяжело он уже дышит. Я не пушинка, я рессорная пружина, меня кидать тоже непросто.

Очередной раз встаём в стойку.

- Ты по очкам продул уже давно, - закатывает он глаза.

- Моя задача не выиграть, - пожимаю плечами.

Опять агрессивная атака. Уже не парясь, лениво и не так технично. Ухожу от атаки, и, неожиданно, впервые перехожу в контратаку, снося его с ног броском. Ловлю в болевой, заламывая руку. На рывках сжимаю крепче. Мышцы напрягаются как канаты.

ГЛАВА 12 - ВСË ЗАВИСИТ ОТ ДОЗЫ

Такси везёт меня обратно. В груди ожили чувства, которые я стала уже забывать. Чувство обиды, в первую очередь. А ещё - чувство глубокого разочарования. И чувство былой любви, как тлеющие угли. Куда уж без него. Оно имеет привкус пепла и горечи. Заставляет испуганно биться сердце, в ожидании, что не дай бог вернётся во всей своей силе.

И оно так трепещется, что совсем измотало меня. Не хочу! Хватит!

Не бояться не хочу, не трепетать.

И как это не парадоксально, стоит только вспомнить запах, объятия, голос Тарханова, меня отпускает. Это вот всë - тревожащее - снова уходит в прошлое. Марат, как лекарство. И он же - яд. Всë зависит от дозы.

У меня много работы на базе. И бегать, прятаться я больше, наверное, не готова.

За этот год, мир мой отделился от Рустама. Перестал вращаться вокруг него. Я стала увереннее. И обратно я не хочу. Да и нельзя.

Но грудь сдавлена от тяжёлой тревоги.

А ещё я напоминаю себе, что Марата необходимо оттолкнуть окончательно. Иначе, Рустам его со свету сживет. Парень этого не заслужил. Он не причём здесь. И я тревожусь и за Марата тоже. Люба пишет, что Рустам всë время тусуется там.

Что ж... Если встречи и разговора не избежать, мне надо это пережить. В конце концов, Бессо рядом, а он мне обещал...

- Приехали.

Вздрагиваю, понимая, что машина уже стоит на стоянке.

Расплачиваюсь с водителем. Забираю тортик для нас с Любой.

Небо уже темнеет. Оборачиваюсь, оглядывая машины на стоянке. Рустам здесь.

Живот неприятно сводит, лицо немеет...

Я чувствую, мы встретимся сейчас. И так и есть. Словно ждёт именно меня. На крылечке. Сидит, курит...

- Здравствуй, Алëнушка, - поднимается.

- У нас здесь не курят, Рустам, - голос предательски хрипит.

- Мм.

Тушит сигарету о край урны.

- Как у тебя дела? - окидывает взглядом. - Похорошела.

- Хороший попался хирург. Я спешу.

- Не простила меня... - горькая усмешка.

- А должна была? - взрывается у меня внутри от возмущения.

Разводит руками.

- Говорят, когда женщина любит, простит что угодно. Тем более - мужские эмоции.

- Врут, наверное. Ну, или я не женщина.

- Или не любила... - начинает манипулировать он моими чувствами.

- Хорошего вечера, - берусь за ручку двери.

- Стой! - кладёт ладонь не дверь, закрывая её обратно. - Ну я тебе пацан что ли бегать за тобой, да ждать на крылечке? Давай, поедем поужинаем, пообщаемся. Взрослые же люди.

С недоумением смотрю на него.

- Не хочу. Дверь отпусти.

- Ну, перестань, детка... - с уничижительной ноткой.

- Пошёл вон! - взрывает меня.

- Не хами мне, - прищуривается.

Голос становится низким. Я помню эти интонации...

Меня зажимает тут же. Я теряю уверенность. Оглядываюсь. Бессо...

Где? Но его нет. Мимо, смеясь, идут Рома и Иван Яшин. Переглянувшись, поднимаются на крылечко.

- Алёна Максимовна, Вас срочно в корпус просят подойти.

- А что такое? - вглядываюсь я в горящие вдалеке окна.

- Ааа...

- Там...

- Кровотечение! - выпаливает Яшин.

- У кого?!

- Тарханова, - закусывает губу Рома.

- Так... - сбивается с ритма моë сердце.

Аптечка там есть. В холле.

Всунув мальчишкам в руки торт, быстро сбегаю в корпус.

- Алëна! - вслед недовольно бросает Рустам.

Не оборачиваюсь. В дверях сталкиваюсь с Бессо.

- А где Тарханов?

- У себя... - с недоумением смотрит на меня.

Забегаю к Марату в комнату. И ещё до того, как вошла, понимаю - что-то не так...

Во-первых, было бы кровотечение, его друзья бы не улыбались и не шатались бы расслабленно по территории. А это так и было, пока они не заметили меня с Рустамом. Во-вторых, Бессо был бы в курсе первым. И был бы рядом с Маратом.

Короче, нет никакого кровотечения!

Но я уже делаю шаг в комнату.

Марат валяется на животе, спиной ко мне. На голове наушники. Покачивает ей под музыку. Пишет что-то в телефоне.

Ну, всë, уходи отсюда! И быстро!

Но взгляд мой зависает на его широких плечах, с прорисованными словно на скульптуре мышцами. И я прикрываю веки, представляя, как бы было тепло и сладко прижаться к этой спине щекой.

Издали вижу на экране окошко мессенджера. Кому пишет?

Сердце болезненно подрагивает.

Оно уже присвоило этого мальчика. И пугается от мысли, что придётся вырвать его оттуда.

Не твоë дело, Ростовская, кому он пишет. Вы никто друг другу. Это так и останется. Но я делаю шажок вперёд. Ещё один...

И, сгорая от стыда, подглядываю в экран.

"Привет, красивая. Я очень скучаю... Можно, я буду иногда писать? "

Тяжёлым комом внутри всë обрушивается вниз!

Я пячусь назад, быстро сбегаю из комнаты.

Ничего не видя, иду к себе. В горле, ушах грохочет пульс. Запираю дверь. Сползаю по ней вниз. Закрываю лицо руками. И беззвучно прооравшись про себя, опустошенно застываю. Пялюсь на окно.

Какая, же ты дура, Ростовская.

Всë-таки встала в эту блядскую очередь малолеток, запавших на Тарханова?

Идиотка...

Сил подняться нет. Прижимаю к себе сумочку. Внутри вздрагивает вибрацией телефон. Машинально достаю. Смотрю на экран.

"Привет, красивая. Я очень скучаю... Можно, я буду иногда писать? "

ГЛАВА 13 - ДАЮТ...

Хожу заряженный, свечусь как электролампочка. Потому что я не подписал своë сообщение, но ответила Алёна именно мне.

"Спокойной ночи, Марат ". Я не знаю откуда она знает мой номер, но...

И разрешения, писать она тоже не дала, но...

Запрета не прозвучало.

"Доброе... Доброе... Доброе утро!"

Правда и ответа тоже не прилетело.

Несколько раз пересекаемся днëм. Но она занята, вокруг всегда куча людей и взгляд у не строгий. Не подхожу.

- Рома! - ловит Шмеля.

Отдаёт ему длинный контейнер на семь ячеек с таблетками.

- Это утром, - отдаёт второй, другого цвета. - Это вечером.

Ромка безропотно забирает. Алёна плохого ничего в нас не засунет. В основном всякая полезнятина, типа минералов, аминокислот...

- Не пропускать! - назидательно машет пальцем. - У тебя гемоглобин низкий.

- Есть, мой генерал! - козыряет Ромка.

- Не поможет, на инъекции В12 посажу, - с угрозой.

- Ой-ей! Нет! Я ж после них хромой и больной.

В12 та ещё прелесть.

- Вот и пей тогда.

- А нам? - улыбается ей Яшин.

- И вам будет. Сейчас принесу.

Смотрю страдальчески ей в след.

- Не дают? - ржут друзья.

Хищно вздыхаю.

- Пацаны, просмотры падают, давайте крутяк сотворим?

Яша у нас из интерната, родственников вообще никого. Поэтому с бабками у него поначалу было очень туго. Но с мозгами порядок, мы помогли раскачать ему аккаунт с трюками. И периодически делаем крутой контент. Акк растёт, денежка капает. Не миллионы, конечно, но проблема карманных денег решена.

С рекламных - периодически проставляется. А спорт премии он не трогает, копит.

- Идея такая: положить телефон с включённой записью на землю. Поставить на замедленный режим и через него покрутить сальтухи. Потом наложим трек.

- Давай! - стягиваю футболку.

Крутим сначала простенькие.

Потом, уже поймав азарт, решаем прыгнуть одновременно. Но я по нижней траектории, а Ромка надо мной со стойки.

- Максимовны нет? - оглядывается Ромка.

Она рычит на нас за любой экстрим. Перед соревнованиями можно травмироваться. Но мы ж аккуратно...

Делаем несколько дублей.

Потихонечку собирается публика.

- Давай, я тоже сделаю? - подходит к нам Катя.

- Давай! - соглашается Яшин.

- Марат, подкинешь меня? - ловит мой взгляд. - Двойное хочу.

Мне не нравится эта идея. Но срабатывает рефлекс - помочь.

Чуть приседаю, сцепляя руки в замок, парни страхуют.

- На три давай. Раз... Два... Три!

Со всей силы выкидываю её вверх, готовясь страховать, если вдруг полетит с осечкой.

Не стоило, конечно, девчонок втягивать. Но она делает идеально, уверенно приземляясь на ноги, в нескольких сантиметрах от телефона.

Яшин, крестится, поднимая свою прелесть с асфальта.

- Целенький... Я уж думаю всë, конец ему.

- Молодец, супер! - показываю Кате большой палец.

- Давай вместе? - игриво.

Ведёт пальцами по моей грудной мышце.

- Жучок... - делает вид, что смахивает.

Вежливо улыбнувшись, делаю шаг назад.

- Потом как-нибудь.

- Ещё пишем! - зовёт нас Яша. - Мар, поотжимайся, прямо сейчас выложим. Пусть тебя девочки залайкают.

Медленно и технично отжимаюсь, ухмыляясь в лежащую на асфальте камеру.

Рядом стоящие девчонки хором громко стонут на всё лады, как только я ухожу вниз, словно я не отжимаюсь, а трахаю.

Стоны становятся быстрее и энергичнее, угорая, ускоряюсь в заданный девчонками ритм.

Хохочем всей толпой. Руки вздрагивают от смеха. Сбиваюсь. Перекатываюсь на спину. Валяюсь на горячем асфальте, глядя на облака.

Яшин выкладывает видюшку со стонами на фоне.

- Полетела! Марат в тренде!

Катя перешагивает через меня одной ногой. Стоит так, что я опять могу рассмотреть все детали.

Ну, мля, начинается...

Не хочу я ее рассматривать.

Провокационно улыбается.

- Попался?

Шлепаю её по кроссовку, намекая, чтобы отошла.

- Дай встать.

Но она не отходит, протягивает руку.

Черт, по-другому из-под этого "моста" теперь не вылезешь, либо хамить, либо спину обдеру об асфальт, либо воспользоваться предложением "руки". Хамить не хочется, компания весело общается. Да и шкуру жалко.

Хрен с тобой...

Хватаюсь за протянутую руку. Она немного пятится и тянет меня вперёд. Поднимаюсь.

- Марат, потренируй меня по азам самообороны?

- Это не ко мне, я не тренер.

Кати что-то охеренно много! Вспоминаю, что и на крыльце тогда я поймал именно еë, когда поранил руку. Наверное, это была срежиссированная ситуация. Но тогда я на неё внимания не обратил. Маньячка...

Разворачиваюсь на стовосемьдесят. Иду, не знаю куда. Побегать от девчонок - это моë всë. Поначалу их настойчивое внимание, конечно, давало тестостерона и уверенности в себе. Но потом приелось. И, наверное, я стал вести себя цинично. Взять, то что хочется и на этом тормознуть. А с момента как втрескался в Алену и это стало сомнительным кайфом.

- Марат! - догоняет опять, идёт рядом. - А ты чего такой тормоз?

Мля, вот нафига? Не встретить бы Алëну. Опять же отморозится.

- Кать, - торможу. - Ну чего ты хочешь от меня?

- От тебя, я хочу тебя, - улыбается.

- У меня девушка есть.

- Это не смертельный диагноз, Тарханов. Вылечим!

- Нет. Меня не надо лечить. Мне по кайфу.

- Любишь свою девушку?

Прищуривается.

- Это никого не касается.

- Значит, не любишь!

- Почему это??

- Когда любят открыто говорят. Короче, зря Алëну ты облизываешь. Она тебе не даст! - зло. - Только чемпиону своему. Она в него давно влюблена.

Жар бросается мне в лицо.

- Что за бред?

- Смотри, что девчонки накопали? Это с акка его...

Тыкает мне экран в лицо. Я смотреть на это не хочу!

ГЛАВА 14 - БЫВШИЙ И БУДУЩИЙ

Господи... Господи... Колени мои дрожат. Ослепленная, иду подальше от Катиных глаз. Мне кажется, у меня на лбу бегущая строка о том, что делал со мной Трах... Тьфу ты! Тарханов!!

Откуда в этом мальчишке такие контрасты? От агрессивного хищника к котёнку и обратно! Виражи такие, что я сообразить ничего не успеваю. Только хочется огреть, он уже ластится, только приласкать - нападает!

И как такая махина, может быть таким чувственным?? Совсем ведь мальчишка, там кроме тестостерона ещё нет ничего! Не должно быть, - поправляю себя.

Рустам был как отбойный молоток. Грубо, быстро. Как там это у них называется - "по-спортивному"?

А этот: поцелуи, пальцы, тело - то волна, то пружина. Пластичный. Игривый. Совсем другой! Хотя и "отбойный молоток" в его взглядах не редкость. Всë время кажется, сейчас сорвётся, зажмёт и отымеет прямо там, где сорвался!

Мне это снится. Каждую ночь снится! Что в очередной раз он не тормознул, задрал юбку и...

Просыпаюсь мокрая и с таким ноющим чувством между бёдер, что хоть вибратор заказывай!

И даже всепоглощающая тревога, вернувшаяся вместе с Рустамом не изменила этих снов.

Крамольная мысль - переспать с Тархановым - преследует меня, не отступая. Но я же не собираюсь??

Оказываюсь возле бассейна. Нет никого. Пытаясь остудиться, стягиваю майку, бросаю на неë сверху телефон и захожу в воду прямо в шортах. Ложусь на спину. Через какое-то время ощущаю на себе взгляд. Резко поднимаюсь.

Марат... Сидит на ступеньках, ноги в воде.

Рефлекторно прикрываю ладонью выпирающую над лифом грудь, пряча от его раздевающего взгляда.

Облизывает губу, проходясь нетерпеливо по ней зубами. Мы зависаем глаза в глаза... Поднимается, делает шаг вперёд.

- Стоп! - раскрываю ладонь, тормозя его жестом.

Смеётся...

- Если это было заклинание, то не сработало.

Ещё шаг мне навстречу, спускается глубже.

- Держи дистанцию, Тарханов.

Отступаю в глубину, чтобы скрыть грудь водой.

- Или - что?

Неожиданно ныряет под воду.

Моë сердце колотится, словно там не мальчишка под водой, а акула. Практически беззвучно выныривает за спиной. Разворачиваюсь.

Как ему сопротивляться?! Бесу не могу сказать... Потому что отвечала на поцелуи сама. И это уже совсем другая история. Которая теперь Беса не касается. Зачем отвечала?? Да не хотела я отвечать! Оно само...

- Марат, - сглатываю я, боясь отвести глаза от его хищного взгляда. - Ну, не надо, пожалуйста. Ты обещал меня не компрометировать.

- Только... Если... Между нами... Что-то есть. И тогда... Я этим тебя...

Касание под водой - его палец скользит по моему животу. Взвизгнув, дергаюсь назад.

- Не компрометирую.

- Это шантаж!

Скалит свои белоснежные зубы в провокационной улыбке.

- На свидание пойдёшь со мной?

- Нет! - начинаю пятиться к лестнице.

- Окей... - ныряет опять.

Чувствую под водой прикосновение его тела. Разворачиваюсь, не понимая в какую сторону сбегать от него. Выныривает опять за спиной, касаясь моих плеч грудью.

Уклоняясь, разворачиваюсь снова к нему лицом. Оттесняя меня, ставит руку на стенку бассейна. Понимаю, что зажата между стеной и им.

Ну всë! Сейчас эти губы опять натворят всякого.

Наклоняется к моему уху.

- Хочу тебя... Очень... Очень... Очень...

В груди порхают бабочки от его сладкого шёпота. Но я возмущённо давлю ладонями ему в грудь. Наглец рывком притягивает меня к себе за талию. Врезаюсь животом в его твёрдый член.

Не моргнув глазом, сверлит взглядом. Мой рот от растерянности открывается. И это очень опрометчиво! Он в секунде от того, чтобы воспользоваться приглашением. А я ничего больше не чувствую и не понимаю, кроме его внушительного инструмента, зажатого между нашими телами.

Ленивые аплодисменты с берега. Мы вздрагиваем.

- Синхронное плавание просто! - опасно улыбается Рустам.

Пытаюсь незаметно вырваться, Марат сжимает меня крепче.

Расцепляю его руки, и не глядя в сторону Рустама, стараюсь уверенно выйти из воды.

Не его дело!

Забираю свои вещи с шезлонга.

- Не комильфо, Алёна, мальчиков соблазнять, - в спину. - Не твой коленкор после чемпиона.

Оборачиваюсь, готовясь бросить ему пару ласковых.

В этот момент, следом за мной мимо Рустама проходит Марат. Бьет его плечом в плечо. Разлетаются на пару шагов, я чувствую взрыв агрессии! Оскаливаются друг на друга.

От ужаса, что Рустам сломает сейчас Марата, в панике оглядываюсь.

- Бессо! - хрипло окрикиваю стоящего недалеко моего спасителя.

Они оба тоже оглядываются на мой крик. Обмениваются обещающими друг другу бой, как на татами, взглядами. Расходятся.

Бес подходит ко мне, с вопросом заглядывая в глаза.

- Трогал тебя?

Отрицательно кручу головой.

- С Маратом они, - жалуюсь я.

- Мм. Да. Зацепились на спарринге.

- Сделай что-нибудь!

- Они спортсмены. Должны это контролировать сами, Алёна. После соревнований, пусть выходят на татами и решают этот вопрос.

- Но он же Марата покалечит!

- Марат уже не мальчик. Ещё год, он Рустама сам покалечит.

- Но цепляются они сейчас!

- Ладно.

Громко свиснув, подзывает Марата, махнув ему рукой.

- Я поговорю.

- Спасибо тебе.

Пока Бес с Маратом медленно идут по кругу и разговаривают, Рустам подходит ко мне.

И мне зло от того, что отчитывает Бес Тарханова в этой ситуации.

Рустам так близко, по коже мурашки и давящее чувство в груди. Перед крупными мужчинами всегда теперь так. Какой-то животный страх остался. Тарханов тоже большой, но на удивление, рядом с ним эта штука не срабатывает. И опасности не чувствуешь.

- Скажешь мне что-нибудь? - тяжёлым взглядом смотрит на меня Рустам.

А мне необъяснимо хочется врезать ему за Тарханова. Хочется уязвить побольнее!

- Скажу... - не сдержавшись выпаливаю я. - На счёт чемпионов. Ты - бывший чемпион. А он - будущий! - вздергиваю подбородок. - Перспективный мальчик.

ГЛАВА 15 - ХОДИТЬ ВО СНЕ

Душ у нас как в армии. Хрен уединишься в час пик. До кучи - в мужском отменили горячую воду на время жары. И поэтому мы, мля, теперь бодрые и напряжённые. Закручиваю кран с холодной водой. Подхожу к длинному зеркалу над раковинами со станком и пеной. Здесь хоть теплая бежит.

Там уже Ромка. Ведёт лезвием по челюсти.

- Мар.

- М?

- Ты не против, если я Настю трахну?

Прошлым летом у нас с Настей было разок. Но так... флешик, без всяких предысторий и не подразумевающий продолжения. Сама зашла ко мне в душ. Сама на меня резинку натянула. Потом, истерила. Ну а я-то что... Давали - брал. Нехер хватать за член.

- Ромыч, можешь и Катю заодно! Что-то она мне все мозги вынесла.

Злюсь, припоминая фотки те стрёмные.

- Катюха не даст, - угорает Ромка. - Чëт у неё башню на тебе свернуло конкретно.

- Достала... Ну Настя тоже, честно говоря, такое себе, - предупреждаю я его. - Отморозишься после секса, станешь врагом, как я теперь.

- Да мне пох...

- Ну смотри сам.

- Странные такие, - закатывает он глаза. - Либо бы уже крестик сняли, либо трусы надели. Сами же инициируют, потом обижаются! Ну любишь ты секс, трахайся, в чем проблема-то?... Зачем потом жертву из себя строить? Как будто нам по кайфу, а они из одолжения потерпели! Пф!

- Это потому что у девчонок секс не отделим от чувств. Если инициирует, значит, запала. И того же от тебя ожидает.

- Хорошо, что у нас это не так. Я бы застрелился.

- Да тоже так. Просто, это два разных секса. Совершенно. Несопоставимых.

- Да ладно? - фыркает. - Секс, он и есть секс.

- Это как пить протеин и есть шашлык. И то и другое белок, да? Белок, он и есть белок. И то и другое тебя насытит. Но, мля, несопоставимо же!

Ромка замирает с бритвой.

- Шашлык хочу, - сглатывает слюну.

Встречаемся взглядами в зеркале. Смеюсь над ним.

- У тебя-то "шашлык" случился? – играет бровями. – Чего довольный такой?

- Шмель...

- Да, ладно, ты же знаешь, что я могила. Колись.

- Ну Алёна не тёлка же проходная, чтобы я еë обсуждал - было, не было...

- Ой, хреново это закончится. Прямо, предчувствие у меня. Там чемпион землю пашет. Ты ему не в кассу!

- Выключай Вангу, всë круто будет, - ополаскиваю горящее от ментолового лосьона лицо. – Не любит она его.

Оборачиваю бёдра полотенцем.

Из комнаты гитара и девчачий смех.

Ну, ё-маё. Яша там опять фан-клуб собрал походу. За руку поднимаю одну из девочек со своей кровати. Пересаживаю ее на пуфик.

Заваливаюсь туда сам на живот.

Пожирая глазами девочек, Яша, улыбаясь, перебирает струны. Выдаёт что-то романтичное и хулиганское... Но девочки зря восторженно порхают своими ресницами. Яша просто грамотный пикапер. Знает, чем подкормить, чтобы потом сожрать самому.

Настя у Ромки на коленях. Целуются... У меня встаёт от этого зрелища. Потому что - тоже хочу поцелуев... И губы горят...

Пишу Алëне: "Можно, я зайду?"

Алëна: "Зачем? "

Марат: "Спокойной ночи пожелать"

Алëна: "Здесь пожелай"

Марат: "Ну, пожалуйста... Я просто обниму и свалю. Клянусь!"

Чувствую, как палец той девочки, которую пересадил, рисует на моей спине, вдоль полотенца. Тело бурно реагирует на прикосновение.

- Массаж сделать?

- Нет, спасибо, - тяжело сглатываю я.

Марат: "Не бережёте Вы меня, Алёна Максимовна! Я так до соревнований не доживу. И вообще могу во сне начать ходить. В сторону твоей комнаты. Сегодня, например. "

Алëна: "Тарханов - нет!"

Марат: "Ну, так я зайду? На минуточку. И спокойно буду спать. Ладно?".

Рука на моей спине рисует узоры. Дёргаю плечом стряхивая ладонь девчонки.

- Не трогай.

Алëна: "Я ушла."

Напрягаюсь, закусывая губу. Куда она ушла? Бросаю взгляд на часы.

До отбоя десять минут. Сейчас Бессо нам придёт про режим втирать.

Марат: "В административный? "

Алёна: "Прекрати пытаться меня контролировать".

Закатываю глаза.

Марат:"Да просто спросил... ".

Ушла - не уехала. Значит, придёт.

- По койкам, - встаёт в проходе Бес.

Не споря, девчонки смываются. Но когда выключается свет, первым тихо сбегает Яшин. А потом к Ромке проскальзывает Настя. Считай, секс с доставкой.

Вставляю в уши наушники. Разрядились... Мля! Включать свет и искать контейнер с аккумулятором - не айс. И я, пялясь в потолок, слушаю, как они неровно дышат и целуются. Издевательство... Я и так чуть живой. В ушах стучит пульс, пах сводит. Тянусь всем телом, позвоночник хрустит. Хочу-хочу-хочу!!!

В голове неуправляемого несутся фантазии. Моя подушка пахнет Алëной. Член рвётся в бой. Полотенце развязывается...

Аааа!

Не, я здесь не выживу!

Сдергиваю влажные шорты со спинки кровати. Отыскиваю ступнями в темноте сланцы. Выхожу в коридор, прикрывая за собой дверь.

Бреду тихо по тёмному коридору. Выхожу в холл. Ну и куда я ещё могу в таком состоянии?

Пару раз тихо стучу в комнату Алены, приоткрываю дверь. Ноутбук работает. Еë нет.

Сердце лупит в рёбра, отключая мозги, стирая границы, отменяя запреты.

Делаю шаг внутрь. Разглядываю комнату. Две кровати сдвинуты в одну двуспальную. На столе идеальный порядок. На подоконнике женский уютный бардак - косметика, фен, парфюм...

Открываю хрустальную крышечку, вдыхаю запах. Глаза закатываются от того, как глубоко он наполняет, словно по струнам внутри меня ведут пальцами, извлекая из меня ощущения.

Ставлю обратно.

Подцепляю с батареи еë уже высохшие стринги...

Пальцы скользят по шёлковой вставке и ниточке... Подношу к лицу, вдыхая запах. Колени подкашиваются, по шее мурашки... Это ещё тоньше и убойнее, чем парфюм!

- Ммм...

Не дожить мне до утра!

Закрываю крышку бука, зашториваю плотнее окно. Решительно падаю в еë кровать.

Пиздец тебе сегодня, Ростовская. Я не могу больше….

ГЛАВА 16 – СЮРПРИЗ

Накупавшись, выходим с Любой из воды. Падаем на покрывало. У неё сегодня день рождения. Люба открывает вторую бутылку Асти.

- Люба, ты с ума сошла, у меня и так голова уже кругом!

- Ну, хоть я тебе голову покружу.

- Нельзя мне, вообще-то. Я на контрацептивах.

- Я тебя умоляю, - закатывает она глаза. - Это всего лишь шампанское. К тому же, мужика у тебя всё равно нет. Ты их зачем пьешь?

- Сбой у меня был гормональный на фоне депрессии. Гинеколог прописал.

- Гормональные сбои, моя дорогая, лечатся мужиками, а не таблетками. Секс без резинок решает вопрос.

Перед глазами тут же всплывает образ Марата. Этот кого угодно вылечит... Гормонов там…. Можно донором тестостерона работать.

- Ну, курс надо допить, - пытаюсь уклониться от разговоров "про это".

- И Асти тоже само себя не допьет! - всовывает в руки мне бокал.

Чокаемся. Выпив, Люба тяжко вздыхает.

- Ты чего?

- А у Бессо женщина есть?

- Ох, Люба! - смеюсь я. - Высоко метишь.

- Чего там - совсем всë сложно?

- Там всё хорошо. Но не советую пытаться.

- Почему?

- Просто, не советую. Бессо не станет отношений "на работе" заводить. Он это осуждает.

- Вот так! Всех приличных ещё щенками разбирают, - возмущённо. - Кстати, как там твой-то? Пока щеночек - бери! Ушлые девки быстро заарканят.

- Господи, ну о чем ты? Ему девятнадцать.

- Алëна! А в двадцать пять скажут, высоко берёшь и, вообще, он сложный, лучше не пытайся! А тебе для здоровья надо.

- Не хочу даже слушать! - на мгновение затыкаю уши. - Ещё для здоровья я только сексом не занималась. Гадость какая...

- Дурочка! Ну чего тебе надо? Деньги есть у пацана, член есть - девки хвалят, успешный, красивый... Даже делать ничего не нужно. Закрой глаза, раздвинь колени.

Легко сказать!

- Да девятнадцать ему, Люб! - с возмущением цокаю я. - А мне?

- Кому какое дело?

- И Рустам, - оскаливаюсь зло. - Его в покое не оставит.

- Ну, не афишируйте... Трахайтесь себе в удовольствие.

Моим пьяным мозгам, конечно же, кажется, что это вполне себе вариант - не афишировать. И позволить себе это - подпустить Марата. Да только я не уверена, что он способен держать в тайне такие вещи. Они всë время обсуждают свои потрахушки. Сотню раз обрывками слышала. Мальчишки...

Хочется, врезать ему за это.

Люба снова разливает по бокалам.

- Хватит...

- Ну а куда его? Давай допивать. Идти уже надо. Так до утра досидим и попадемся Бесу.

- Пойдём, по дороге допьем.

Слегка пошатываясь и млея от мягкого опьянения, мы, не торопясь, идём к базе. Передаем бутылку из рук в руки, отпивая понемножку. Пузырьки теплого шампанского лопаются на языке. Это так чувствительно...

Люба достаёт последнюю сигарету. И я вроде бы как решила, что бросаю. В очередной раз, да. Но теперь уже точно! Зависимость у меня чисто психологическая, никотиновой нет. Когда нервничаю - курю. Когда всë нормально - забываю про них.

Но шампанское делает меня нестойкой дурочкой. И я вытягиваю из пальцев Любы сигарету, делая быстренько несколько затяжек. Колени становятся мягкими. Я что-то невнятное говорю. Пьяная... капец! Люба смеётся надо мной.

- Всë твоё шампанское!

- Да, перестань, проветримся сейчас и всë. Тихо!..

Проскальзываем мимо охранника.

Хихикая расходимся по комнатам. Как только я прикрываю дверь, слышу голос Бессо.

- Люба... - сонно. - Я же запретил на Солёное.

О, черт...

Люба начинает с ним флиртовать. Дурочка. Отмазалась бы лучше как-нибудь. Так бы спать пошёл и всë. А теперь точно нам завтра обеим влетит.

Болтают около моей двери. Хоть бы не зашёл! Не хочу, чтобы пьяной видел меня.

Позор тебе, Ростовская. То с мальчишкой целуешься, то куришь, то ночами с базы сбегаешь, то вот, шампанским наклюкалась. Как малолетка!

А замок на моей двери так и не работает. Никто здесь конечно чужого не возьмет, но хоть шпингалет надо попросить, чтобы поставили.

Пошатываясь, стягиваю с себя в темноте мокрый купальник. Тяжёлая грудь, покачнувшись, напоминает мне снова, что я женщина. И что у меня есть тело. И оно что-то хочет от меня. Прижимаю ее предплечьями. Мои пьяные фантазии улетают в эротические сны, замучившие меня в последнее время. Стоп…

Та-а-ак лень стирать купальник! Бросаю его на стул. И вообще всë лень. Даже в душ, смыть соль. Да и в коридор сейчас не сунешься. Там Бессо с Любой. Всë утром, - решаю я.

И падаю в свою большую тёплую кроватку, обниматься с подушкой, которая отчего-то решила пахнуть парфюмом Трах... Тарханова! Тарханова!!

Дожилась до галлюцинаций! Но пахнет же...

Приземляюсь, неожиданно врезаясь в горячее тело. Шокированно вскрикиваю, но теплая ладонь быстро зажимает мне рот...