Сорванная свадьба. Люблю тебя до неба!

Глава 1

– Люблю тебя, Ленка! Обожаю тебя, – выдыхаю я с последним толчком, скатившись на покрывало, расстеленное прямо поверх соломы. И снова прижимаю девчонку к себе.

Ну какая девчонка? Уже жена! Завтра свадьба. Во дворе мерно стучат молотки. Рабочие устанавливают халабуду. Прилаживают шатер и помост, на котором мы с любимой обменяемся клятвами. Я свою уже придумал.

Лена, люблю тебя до неба и буду любить вечно!

– Надо идти, – шепчет она, ластясь ко мне. Трется сиськами о мою голую грудь. И вздыхает тяжко. – Тетя Света ругаться будет…

– С завтрашнего дня тетя Света отменяется, – смеюсь я, утыкаясь носом в шелковистые русые волосы.

– А кто вместо нее? – приподнимается на локте любимая.

– Мама Света. Мама Оля, – мотаю я головой. – Мы теперь одна семья.

– У меня язык не поворачивается, – признается Лена.

- Ничего, привыкнешь, - бросаю торопливо и отвлекаюсь на тренькающий сотовый.

– Вы где, Олежка? – выдыхает в трубку сестра Маша. – Тут какие-то люди приехали. Тебя спрашивают…

– Какие еще люди? – тяну удивленно.

– Очень странные. Говорят, из Тюмени, – огрызается сестра. А я подскакиваю с сеновала.

– Надо идти, Лен. Друганы мои из училища прикатили. Идем, познакомлю, – натягиваю штаны и футболку. – Давай быстрее. Они могут такие номера отколоть. Нужно родаков спасать.

– Предусмотрительный мой. Надежный, – улыбается Лена. С платьем и полотенцем отходит в дальний угол сарая. А потом возвращается уже одетая и причесанная.

– Олег, ты потом убери. Я там, около лопат полотенце оставила. А то твоя мама догадается…

– Она и так знает. Все спрашивает, когда уже внуки будут, – фыркаю я. Крепенько целую невесту и веду ее знакомиться с сокамерниками по военному училищу.

– А они тоже во Владивосток по распределению едут? – спрашивает Лена полушепотом.

– Не-а. Вадька – в Саранск, а Глеб – в Питер, в академию, – мотаю головой. Выворачиваю из-за дома и останавливаюсь как вкопанный.

По двору ходит незнакомый мне коренастый мужик. Крепкий, жилистый, усатый. Его бы я точно запомнил. А на скамейке сидит беременная женщина. Отекшая. Одутловатая и растерянная.

– Это к тебе, Олег, – с помоста хмуро бросает отец, отложив молоток в сторону. И мать с крыльца смотрит насупленно.

– Ты ее знаешь, сыночек? – тянет жалостливо. Руки к груди прижимает. И вся уже идет красными пятнами. Видимо, давление шарашит. А ей нервничать никак нельзя.

– Нет, – отрезаю холодно. Но на всякий случай завожу Лену за спину. Прикрываю от незваных гостей и от беды, уже нависшей над нами.

– Ой, не знает он! Вы на него посмотрите! – всплескивая руками верещит ярко накрашенная женщина с высоким хвостом. – Дитя заделал, и не знает! Нет, вы только поглядите на него! Оксана, дочка! Что сидишь-то? Что сидишь? – вопит она на радость нашим соседям.

Те уже и в калитку заглядывают, и из-за забора пялятся.

– Олежка, – встает ко мне навстречу глубоко беременная девица. Месяц так восьмой, или девятый. – Мы же с тобой… Как же так? – всхлипывает жалобно. И в этот момент я узнаю ее.

Узнаю, мать вашу!

– Привет, Оксана, – выдыхаю инстинктивно. – Ты зачем приехала?

– Ну как же… Ребенок твой. Я же до тебя ни с кем не была, – причитает она, придерживая рукой тяжелый живот. Убирает за ухо растрепавшиеся блеклые пряди. А за спиной словно раненая вскрикивает Лена.

– Олег? Это правда? Ты ее знаешь? Ты с ней… – невеста моя становится рядом и сыплет вопросами, как дробью.

– Да, но… – мямлю я растерянно и зачем-то добавляю по дурости. – Ничего не было, Лен…

– Ну как не было, Олежка? – глуповато улыбается Оксана. – Мы с тобой весь последний семестр продружили…

– Нет, не дружил я с тобой, – бросаю отрывисто. Хочу взять Лену за руку, объяснить… Но моя любимая в ужасе шарахается от меня, как от прокаженного.

– Не смей ко мне прикасаться, – заявляет резко. А голосом хоть камень режь. Будто это не она полчаса назад стонала подо мной и просила не останавливаться.

– Лен, подожди! Я сейчас все тебе объясню, – как дурак, порываюсь следом. Но меня останавливает Оксанкин отец.

– Да ты бы хоть постеснялся, пацан! Я смотрю, креста на тебе нет! Вот же бл.дун выискался! Дочку мою в шлюхи записал! А сам… – изо всей силы бьет меня под дых.

И кажется, все небо искрит от алмазов.

– Да пошел ты, – превозмогая боль, уклоняюсь от следующего удара и кидаюсь за Леной. Мне бы ее догнать. Объяснить.

Помню я эту Оксану. Знаю ее! Но не спал я с ней. Не встречался. Она мутила с кем-то из нашей компании. Это какая-то подстава. Надо разобраться. И пожениться нам с Леной надо. Завтра же наша свадьба! Иначе зачем это все?

Выскочив на улицу, оглядываюсь по сторонам. Лены уже нет нигде. Сбежала, зараза. Торможу всего лишь на секунду. На ходу решая, как быть? Догонять по асфальтированной дороге или мчаться напрямую по косогору через бурьян?

Глава 2

– Лена! Иди ко мне! – задыхаясь, ору в голос. Бегу к ней. Но она будто не слышит.

Не обращает на меня никакого внимания. Стоит будто вкопанная. Переводит взгляд на женщину, выходящую из машины. И улыбается сквозь слезы. А мадам в дорогом цветастом платье будто родную обнимает мою девочку. И Лена, моя Лена, в порыве чувств кидается на грудь к женщине. И плачет. Как же она горько плачет. А у меня словно нож в груди проворачивается.

– Лена, Леночка, – подхожу ближе. – Давай поговорим, – прошу негромко. В душе сжимается все от невыносимой боли. Мы же любим друг друга. И жизни не представляем по отдельности. У меня одна женщина. Лена. И я ей верен… Был. Вот только откуда на наши головы свалилась эта Оксана и все разрушила.

Вот как так? Мы же еще пять минут назад были ближе некуда. Единое целое. А сейчас что? Чужие люди? Кто-то наговорил, и Ленка обиделась. Даже не разобралась! Обвинила и ушла с гордо поднятой головой.

– Все кончено, Олег. Возвращайся к ней. Не подходи ко мне, – отрезает она. Да еще руку вперед выставляет, не давая приблизится.

- Погоди, малыш. Не руби с плеча, - тяну я растерянно. Делаю шаг навстречу. Но здоровый амбал, вышедший из мерса, стеной становится между нами.

– Угомонись, баклан, – роняет небрежно. Сунув руки в карманы джинсов, жует жвачку и раскачивается с каблука на пятку. Мерзкий типок. Из бандюков, наверное.

– Поедем к нам, детка, – уговаривая, гладит Лену по спине женщина. – Тут тебе этот урод не даст спокойной жизни. А у нас все разъехались, – тараторит она радостно. – Люба дома с сиделкой и мы вот с Сэмом.

– Как она? – утирает слезы Лена.

– Хорошо все, – печально качает головой женщина. – Тебя увидит, обрадуется. Поедем, а?

– Да, так лучше будет, – внезапно соглашается моя любимая. Разрешает совершенно чужой женщине усадить себя в машину.

– Лен, ты что творишь?! Куда ты? – кричу я. Но даже подойти к ней не могу. Бугай смеется и не пускает.

– Это мои друзья, Олег, – печально бросает Лена. – Все в порядке. Я в безопасности. Возвращайся к этой… к невесте своей.

– Так ты же! Ты же моя невеста! – воплю в голосину.

Но дверца мерса захлопывается прямо перед моим носом. Машина трогается. Бегу за ней следом и ору как ненормальный.

– Вернись! Слышишь? Вернись, пожалуйста!

… и просыпаюсь в холодном поту и с перекошенной рожей. Как всегда за эти гребанные двадцать лет разлуки. На ватных ногах бреду отлить. Потом на кухне мажу взглядом по встроенным часам и хватаюсь за сигарету.

Половина третьего. Обычное дело. Теперь точно до утра не уснуть. А утром на службу… Твою ж мать. Но я давно привык к бессонным ночам, к тоске, изъевшей душу.

Человек ко всему привыкает. Жить с нелюбимой женщиной, спать на земле или в луже. Жрать кузнечиков… Я умею. Вот только выкинуть из головы Лену Гусеву не могу.

Или не хочу. Шут его знает.

– Что случилось? – завернутая в одеяло, выплывает из спальни Арина, моя молодая любовница. – Ты так орал, Лежек. Так орал…

– Спи, – рычу раздраженно.

Закурив, включаю вытяжку. Варю кофе. Все равно уже не уснуть. И открыв страницу Запретнограмме, смотрю на улыбающуюся и счастливую Елену Прекрасную.

«Ленка моя… Как ты там?» – заходится сердце. Увидеть бы тебя наяву, обнять. Просто обнять и знать, что ты есть. Моя единственная на свете любовь.

Рассматриваю фотки. Море, солнце, пляж с белым песком и пальмами. Лена моя в красном купальнике и белой рубашке, прикрывающей бедра, держит на ладошке солнышко. А другой обнимает двух девчонок-близняшек, до одури похожих на мать.

Алиса и Майя.

«Могли быть и от меня», - снова переворачивается все в груди. Затягиваюсь, отхлебываю кофе из большой керамической чашки и все пытаюсь утихомирить бурю, поднявшуюся в душе.

Так всегда бывает, когда Ленка ко мне в ночи приходит. Всегда. К лютому п.здецу всегда снится. Словно предупреждает. Так бы встретиться разок. Просто в глаза посмотреть. Может, полегчает.

«У нее своя жизнь. Своя. Не суйся к ней», – в который раз увещеваю к здравому смыслу. Но палец инстинктивно ложится на знакомый контакт. Идет дозвон. Кошусь на часы. Три часа ночи. Но у нас ненормированный рабочий день, кажется.

– Круглов, слушаю, – бубнит в трубку заспанный голос. – Здравия желаю, товарищ генерал.

– За Валдаевой наблюдение ведется?

– Конечно, – просыпается Круглый. – Все, как вы велели, – рапортует, поборов сон.

– Дело мне с утра на стол, – командую я и с удивлением смотрю на бьющуюся вторую линию.

Сын. Наш с Оксаной первенец.

ВНИМАНИЕ! Дорогие мои! Елена Валдаева, она же Елена Прекрасная))) упоминается в следующих книгах

СНОХА

https://litnet.com/shrt/hhV9

Говорят, запретный плод сладок. Вадиму Косогорову, известному пластическому хирургу, пришлось лично убедиться в этом. И угораздило ж его влюбиться в сноху, когда любую другую бабенку помани, тут же прибежит сломя голову. А Ольга… Сноха. Вдова сына. Невыносимо желанная и такая же недосягаемая. Совершенно неподходящая женщина. Но стоит ей поселиться в доме Косогорова, как размеренная жизнь летит в тартарары. А когда все тайны и секреты снохи выплывают наружу, Вадим понимает, что налажал по полной.
ZZltAhNE

Знакомьтесь, наши герои!

Наши герои

Лена Гусева, в замужестве Валдаева, в молодости

Олег Плехов - от лейтенанта дослужился до генерал-майора. Все годы любит только одну Лену. Скоро они встретятся

он же в юности

Оксана - разлучница, лгунья, жена Олега и мать его детей

в молодости

Какими они станут через 20 лет узнаем позже

Глава 3

Глава 3

- Пап, пап, - басит мне в ухо Сашка. – Тут какая-то фигня с мамой. Она на кухне упала. Сознание потеряла. Вся в крови. Скорая приехала. Говорят, в реанимацию надо…

- Кто там старший, дай трубку, - велю резко. И когда слышу мелодичное «Здравствуйте», прошу прояснить обстановку. Я же человек военный. Этикетам не обучен.

- Состояние тяжелое, - докладывает мне молоденькая врачица. А я почему-то на ее месте представляю Лену. Она ведь тоже, когда училась, на скорой подрабатывала.

- В госпиталь, к Демину везите, - приказываю коротко. Там Оксанку точно соберут. Как новенькая будет бегать.

- Госпиталь по скорой не принимает, - напоминает мне прописные истины девица.

- Сейчас договорюсь. Примут, - рявкаю в трубку. – Главное, живой привезите. Понятно?

- Да, конечно. Постараемся, - мямлит девица.

- Надеюсь на вас, - нажимаю посильнее. И закончив разговор, перезваниваю главному врачу клиники.

- Ждем, Олег Иванович. Не беспокойся, - причитает тот. – Все сделаем в лучшем виде.

Еще можно вернуться в постель. Загнуть в догги стайл Арину и оттянуться по полной. Демин, ясное дело, сам справится. Но меня какой-то черт несет в гардеробную. Натягиваю джинсы и свитер, а затем куртку.

- Я уехал, Арин, - заглядываю в спальню. – Домработница придет в восемь. Если будешь уходить раньше, просто захлопни дверь.

- Куда? Зачем? – подрывается она с постели. – Что-то случилось, Лежек?

За это «Лежек» иногда хочется всечь. Достало.

- Прекрати меня так называть, - рявкаю, выходя в коридор. Сую ноги в видавшие виды мокасины и направляюсь к двери.

- Да что случилось-то? – не выдерживает Арина.

- Жена потеряла сознание. Разбилась сильно. Везут в реанимацию. Я еду в больницу, - с трудом выговариваю каждую фразу и все еще не верю в случившееся.

- Бывшая жена? Ты же с ней не живешь! – уточняет зачем-то Арина.

- Жена настоящая. Мы не разведены. Просто живем отдельно, - поясняю я.

На кой хрен, спрашивается?

- Слушай, зайчик, - подбегает ко мне Аришка. Становится на цыпочки, норовя поцеловать в нос. – Если она умрет, ну жена твоя, мы тогда сможем пожениться? Да? – хлопает глазками. – Я же люблю тебя…

«Все вы так говорите!» - усмехаюсь мысленно.

Спускаюсь в подземный паркинг. Щелкаю пультом, в душе не ведая, где Юра, мой водитель, припарковал мой личный Крузак. И когда машина весело подмигивает мне фарами, выдыхаю. Хоть искать не пришлось.

Сажусь за руль. Врубив тяжелый рок, выезжаю на проспект и со всей дури гоню в больницу.

«Ксю, давай, держись!» – прошу мысленно. А сердце уже чует беду и колотится как ненормальное. Не зря же мне Лена моя снилась. Ангел-хранитель мой.

Усталый мозг долгие годы прокручивает разные варианты той самой давней и неотвратимой беды, крутит шестеренки и до сих пор никак не может найти ответа. Что это вообще было? Кто меня подставил и зачем?

Одно знаю точно, зря тогда отпустил Ленку. Молодой баклан был. Растерялся. А надо было запереть, уговорить. Все что угодно. Но не отпускать. И жениться на ней, а не на Оксане. Назло всяким уродам, разлучившим меня с любимой.

Заезжаю на территорию клиники. Бросаю тачку с ключами на стоянке. А сам бегу в приемный покой. Оглядываюсь по сторонам.

Навстречу поднимается Сашка. Хмурый, нахохлившийся. Юный кабан-переросток.

- Пап, - тычется мне в плечо как маленький.

- Все будет хорошо, - на короткий миг прижимаю сына к себе. Вызваниваю Демина. И жду, косясь на икону над дверным проемом. Мне бы помолиться сейчас. Только я не умею. Не верю я в высшие силы. Если б они были, разве могли разлучить нас с Леной?

С любимыми не расставайтесь. Так кажется. Но у нас не получилось. Всю жизнь люблю одну. А живу с другой. И сейчас за ту, другую волнуюсь больше, чем за себя. Мать моих детей все-таки.

- Состояние критическое. Внутреннее кровоизлияние, - бросив короткое «здравия», докладывает Демин. Хирург от бога. Другого такого в нашей области хрен найдешь.

- Она в сознании? – спрашиваю хрипло.

- Да, в полном. Мы ввели обезбаливающее. Нужно оперировать. Но Оксана Петровна тебя зовет, Олег Иваныч. Ты уж зайди. Прикажи.

- Да, конечно, - киваю поспешно. Надеваю белый халат и шапку. И на всех парах пру за Деминым.

Оксана, идиотка драная, что же ты наделала? Как умудрилась из навороченной кухни в реанимацию угодить?

Бывшую жену я не люблю и не любил никогда. Но благодарен ей! За все благодарен. Сыновей она мне с разницей в десять лет родила. По самым дальним гарнизонам за мной моталась. Преданная, тихая была. Всегда с борщом наваристым ждала и с котлетами. А я…

Пользовался ее любовью и ничего не давал взамен. Обеспечивал, конечно, полностью. И на этом все. Не семья, а какое-то продолжение службы, где я – начальник, а жена – рядовой.

«Давай, Ксюха, не глупи», - на ходу придумываю домашнюю заготовку. И войдя в предоперационную, стискиваю зубы. Я много видел раненых и двухсотых. Но бл.ть, жена! Как она угодила в реанимацию. Надо разобраться. Все же нормально было!

Оксана лежит на каталке бледная как полотно. На лице запекшиеся кровоподтеки. На голове тугая повязка. Кровь остановили и слава богу!

- Как же так, Ксю? – склонившись над каталкой, оттираю кровь с лица жены. Хочу сказать еще что-то. Подбодрить, но Оксана хватает меня за руку.

- Олег… Прости меня. Прости, умоляю! Чувствую не увидимся больше, - еле слышно шепчет она непослушными губами. – Тогда все было подстроено. Какой-то большой человек захотел вашу с Леной свадьбу сорвать. Разлучить вас навсегда, - выводит жена непослушными губами.

- Потом расскажешь, - мотаю головой. А внутри словно тугая пружина сжимаются нервы от застарелой боли. Все-таки, она замешана. Оксана моя. Я-то вначале думал, что мы с ней по пьяни Сашку заделали. – Помолчи сейчас. Дай врачам возможность начать работу, - уговариваю негромко. А у самого в груди разливается адское пламя. Найду каждого причастного и накажу. Благо сейчас ресурса хватает. А потом к Ленке поеду. Все расскажу. Пусть хоть теперь поймет, что я не виноват. Лишь бы выслушать согласилась.

Дети героев - визуализация

Дочки Лены Валдаевой

Алиса - 19 лет

Майя - 19 лет

Сыновья Олега Плехова

Саша - 20 лет

Миша - 10 лет

Как думаете, они знакомы между собой?

Глава 4

Глава 4

– Слышь, Гусь, – зовет меня по позывному Демин. Старая привычка. Не вытравишь.

Поднимаю на него усталый взгляд.

– Она жива? – спрашиваю с надеждой. Оглядываю приемный покой шалым взглядом. Сколько я тут просидел? Часа три, не меньше. Все о Лене думал, а надо было за Оксану молиться.

– Да, все хорошо, – кивает знаменитый на всю округу хирург. – Угрозы жизни нет. Состояние стабильное.

– Спасибо, брат, – киваю устало. Голова раскалывается от бессонной ночи и Оксанкиных признаний.

Почему я сразу ничего не проверил? В душе поднимается та самая темная муть, колыхавшаяся годами. Да я тогда чуть не сдох от отчаяния. Топил горе в водочке, уезжал куда подальше из дома. А когда сын родился, попросил сделать экспертизу. И все сошлось. Девяносто девять процентов.

– Кончай пить, – рыкнул тогда отец. – Скоро до чертей допьешься. Забудешь, как тебя звать. Вон, ребенка заделал в беспамятстве. Стыдоба-то какая!

И я бросил. Да еще себя винил несколько лет.

– Только это… Гусь, – тревожно смотрит на меня Демин. – Скоропомощное мы все сделали. Залатали. Но там вырисовывается проблема с нижним этажом. Тоже требуется операция. И как можно скорее…

– С нижним? – переспрашиваю тупо. Не сразу понимаю, что речь идет о гинекологии.

– Если надо, делайте, – пожимаю плечами. – А я - домой, – киваю на Сашку, спящего на кушетке. – Дома еще один шкет. Надо заехать на квартиру к Оксане. Тещу успокоить. С мелким поговорить.

– У нас тут нет специалиста должного уровня. Это мы костоправы хреновы. А там работа ювелирная. Нужен профи.

– Вызывайте, – киваю я. – Все оплачу. Лишь бы поднять Оксану на ноги.

– Тебе лучше самому подъехать к доктору, Гусь, – мотает головой Демин. Лезет в карман за бумажкой. – Я тут написал…

Беру листок. Читаю. И за малым не бью с размаху кулаком по стене.

Валдаева Елена Васильевна.

– Тут адрес клиники и телефон. Скажешь, что от меня. Только она нужна. Соберет тебе жену. Будет как новенькая. Другие просто все на хрен вырежут. Понял?

– Ну да, – роняю хмуро. – А к Оксане сейчас можно? – брякаю как дурак.

– Нет. Под наркозом еще. Потом отходить будет. Нянечку к ней приставил, – добавляет поспешно Денис.

– А-а, точно. Сколько я должен? Сейчас на карту закину, – выхожу из ступора. Плачу за операцию, за сиделку. Вызываю водителя и тормошу сына.

– Саш, вставай. Все закончилось.

– Умерла она? – в ужасе смотрит на меня сын. – Мама…

– Да жива. Жива, – спохватываюсь я. Совсем дураком стал. Прижимаю к себе Сашкину голову и повторяю как заведенный. – Жива твоя мама. Спит. Днем приедем к ней.

И сын, молодой бычок, крепкий и характерный, вздрагивает у меня на плече и вздыхает как маленький.

– Слава богу! Я всю ночь молился, пап. А ты?

– Ну и я, – бросаю поспешно. Вру безбожно. Ну не должны дети знать, какие черти колобродят в душах родителей. – Едем. Вон Юра уже за нами приехал, – киваю на служебную тачку, тормозящую прямо около крыльца. Свою потом заберу.

– Да, конечно, – подхватывается следом Сашка. В машине едем молча. Вместе с сыном нехотя поднимаюсь в квартиру. Успокаиваю заплаканную тещу.

– Все хорошо, мать. Жить будет. А там поставим на ноги.

Пью слабый кофеек, заваренный тещей. Такую муть варит только она. Ем сырники и наблюдаю, как на кухню выползает заспанный Мишка. Мой младшенький.

Тычется стриженой башкой мне в ключицу и подвывает как щенок.

– Папа, а мама не умрет?

Гневно зыркаю на тещу. Какого хера ребенку сказала? И снова утешаю. Глажу по спине, объясняю. Сашка приходит. Обнимает меня с другого бока. Так и сидим, не в силах разлепиться. Словно друг от друга силы черпаем. Я, конечно, за своих пацанов любого порву. Все что могу, им дам. Но и сам рядом с ними душой молодею.

Может, тогда и не сдох от безнадеги из-за Сашки. Как посмотрел на него в роддоме, в сердце что-то щелкнуло. Ну как такого бросишь? Его воспитать надо. В люди вывести. Оксанке только восемнадцать исполнилось. Сама бы точно не справилась. Малолетка дурная.

– Ладно, – веду плечами, прекращая нытье и стоны. – Миша, собирайся. Отвезу тебя в школу. Саня, тебя в универ тоже могу закинуть. Только быстро.

А сам смотрю на часы. Детей развезу, и сразу к Лене. Сердце ухает, и все внутри обрывается. Сколько мы с ней не виделись? Как еще встретит?

Очкую, как зеленый салажонок. Но делать нечего. Как сама судьба в нашу жизнь вмешивается. Сначала развела в разные стороны, а теперь сводит.

– Если бы не ты, ничего бы не случилось, – вздыхает теща, когда сыновья разбегаются по комнатам.

– Замолчи, мать. И без тебя тошно, – бросаю сквозь зубы. А сам вбиваю в контакты Ленкин телефон. Открываю мессенджер. Пишу сообщение и стираю. Не могу я вот так с ноги к ней заявиться. Мне глаза ее видеть нужно.

– Вот если бы ты не гулял, как кот подзаборный, – выговаривает мне теща полушепотом. Но я ее обрываю резко.

Валдаева Елена Васильевна- визуализация

Красивая, строгая, с болью в глазах - наша прекрасная героиня. Какая нравится больше?

Глава 5

Глава 5

– Елена Васильевна, вас тут мужчина спрашивает, – тараторит Ирочка с ресепшена. – Олег. Вы его знаете?

Сердце уходит куда-то в пятки, а внутренности скручивает тугим жгутом. Олег. Олежек мой…

– Да, конечно. Пусть проходит, – говорю спокойно. А руки уже от бессилия цепляются за край стола. И горло сковывает спазм.

Пытаюсь выровнять дыхание. Но сердце так и бьется как ненормальное. Олег. Мой Олег.

Мой самый любимый человек, предавший меня без зазрения совести, пришел, когда нужда заставила.

Как сейчас говорят? А чо такова?

В коридоре слышатся тяжелые мужские шаги. Мое бедное сердце ухает в такт вместе с ними. А перед глазами прокручивается тот самый день, разделивший мою жизнь на до и после.

Кажется, я снова двадцатилетней девчонкой бегу через поселок домой. И не знаю, что делать дальше. Вещи уже собраны. Свадебное платье висит разглаженное. Фата… К черту фату! Делать-то теперь что? Как жить без Олега?

Рядом тормозит машина. Дорогая элитная тачка со знакомыми номерами. Оторопело смотрю, как ко мне навстречу выскакивает Катерина Даниловна. А из-за руля лениво выходит Сэм. Мои друзья и спасители.

– Ты чего по улицам как шальная носишься? – смеется Катерина. А увидев мое зареванное лицо, всплескивает руками. – Мы ей тут подарок к свадьбе привезли. А она? Что случилось, Аленка? Поссорились, что ли?

– У Олега другая. Он мне изменил. Она ждет ребенка, – только и могу выдохнуть. – Я не выйду за него. Никогда! – вскрикиваю как раненая. И в тот же момент оказываюсь прижатой к мощной груди Екатерины Даниловны.

– Ну-ну, детка. Бывает и так… А твой жених что говорит?

– Говорит, не спал с ней. Она все придумала. А там живот уже на нос лезет, – реву как дурочка. – Врет он все…

– Ну, так совет им и любовь. Плюнь и разотри, – уговаривает меня. А я, заметив бегущего к нам Олега, дергаюсь, будто от разряда тока.

– Это он? – уточняет Катерина и предлагает по-свойски. – А поедем к нам. У нас все разъехались. Дома чисто и пусто. Едем, Аленка!

И я соглашаюсь. Не хочу ничего слышать. Никаких оправданий. И видеть Плехова не хочу. Никогда в своей жизни. Никогда.

Не обращая внимания на Олега, сажусь в машину, сглатывая жгучие слезы. Мерседес трогается, унося меня в новую жизнь. А сзади бежит Плехов. Кричит что-то. Будто вернуть хочет.

Шаги в коридоре стихают. В дверь кто-то небрежно стучит. И тут же вламывается в кабинет, отвлекая меня от грустных воспоминаний.

– Можно? – слышится знакомый до боли голос. И я инстинктивно сжимаю ноги. Сиди. Он по делу пришел. Ему жену прооперировать надо. Денис звонил. Объяснил. Одному важному челу помощь нужна.

Сиди. Ему врач нужен, а не женщина…

Но, видимо, у меня в заднице заложена автоматическая катапульта. Себя не помня, подскакиваю с места. Бегу к Плехову.

– Привет! – порывисто кидаюсь на шею. Целую в небритую щеку. Олег сгребает меня в охапку. Целует куда-то в висок. Вдыхаю его запах. И с ума схожу от желания. Никогда ни с кем больше такого не было. Тело не обманешь. А я еще на дурную молодость грешила.

Будто током пробивает до самого нутра. Это и отрезвляет.

Аккуратно отстраняюсь.

Кидаю дежурное «Рада видеть!».

– Чай, кофе? Что ты будешь? – спрашиваю вежливо. А у самой изжогой заходится душа. Явился, – не запылился, когда понадобилась!

Заказываю Гавриловне две чашки чая и конфетки. Мельком рассматриваю мощного мужчину, усаживающегося в дизайнерское кресло. Беру ежедневник. Сажусь напротив.

Крутая бизнес-вумен, вашу Машу.

«Мы взрослые люди. Все давно в прошлом!» – уговариваю себя. Но губы сами собой растягиваются в улыбке. И я как последняя дура пялюсь на любимого. Так и хочется разгладить рукой мелкие морщинки. Провести пальцем по высоким скулам и чуть обветренным губам. Но нельзя. Давно уже нельзя.

«Ты, кажется, этой ветрянкой переболела двадцать лет назад», – останавливает мои порывы внутренний голос.

– Постарел? Изменился? – усмехается Олег, а сам пожирает меня взглядом.

– Все такой же, – улыбаюсь я, стараясь держаться в рамках.

– А ты еще красивее стала, – вздыхает Плехов. Трет голову и роняет глухо. – Как живешь, Леночка?

– Все хорошо, – улыбаюсь светски.

– А у меня плохо. Жена сознание ночью потеряла. Еле откачали. Говорят, по твоей части еще операция требуется… Демин посоветовал.

«Вот спасибо, Денис! Вот спасибо!» – за малым не кричу в голос. А вслух замечаю кратко.

– Да, он мне уже прислал снимки УЗИ и историю болезни.

Только я, халда, не обратила внимания на фамилию, имя и отчество. И согласилась сдуру.

Еще немного визуала героев)

Глава 6

Глава 6

– Что скажешь? Возьмешься? – спрашивает Олег спокойно. А у самого жилка на шее трясется. Нервничает. Из-за жены переживает. Мама говорила, что живут они хорошо. Хоть и женились с диким скандалом. Олег, рассказывали, на свадьбе напился в дупель. А потом, назло всем, перевелся куда-то за Северный Полярный круг.

Назло маме, отморожу уши. Так такой порыв называется. В прямом и переносном смыслах. Хотел от Оксаны сбежать. Вот только она с ним увязалась. И новорожденного ребенка в вечный холод поперла.

– Да, конечно, возьмусь. Стандартная операция. Ничего страшного.

– Говорят, только ты умеешь, – улыбается мне Олег.

– Для меня – стандартная, – поясняю коротко. – Квалификация позволяет.

– А ты кроме медицинского что-то еще окончила? – смотрит подозрительно. Будто знает обо мне все. А этот факт упустил.

– Тебя смущают мои компетенции? – приподнимаю бровь. – Вон, можешь ознакомиться, – киваю на стены, завешенные сертификатами.

Олег неспешно поднимается с места. И пока он словно в музее, медленно движется вдоль стены, судорожно листаю ежедневник. Надо же дату для операции выкроить.

– Ух ты ж! Токио, Медицинская школа Мичиганского университета, – присвистывает Плехов. – Ты – молодчина, Ленка. Горжусь тобой! – добавляет, не скрывая восхищения. – Когда ты все успела?

Пожимаю плечами, считая вопрос риторическим.

Когда? Постоянно!

Москва, Мичиган, Сеул, Токио и Мельбурн… Я помню каждую из поездок. Муж будил нас с девчонками среди ночи. Заспанными сажал в машину и лично, никому не доверяя, гнал в аэропорт. Трясясь от страха, я летела с детьми каждый раз в новую страну. Туда, куда были визы и билеты на ближайший рейс. Ни крыши над головой, ни вещей. Только деньги. Первый раз думала – чокнусь от отчаяния. А потом привыкла. Человек же ко всему привыкает. Приспособилась находить хорошее жилье в аренду, устраивать детей в садик, и себе придумала занятие. Повышала квалификацию. Училась у лучших.

Потом проходило полгода или год, междоусобные войны заканчивались. Альберт прилетал за нами. Клялся, что это в последний раз. А потом все повторялось с ужасающей регулярностью. Вот только после Сеула не обманул. Тот побег оказался действительно последним. Мужа убили в собственном кабинете за два часа до вылета к нам. Мир рухнул. И мне пришлось выстраивать его заново.

Но Олегу знать об этом не обязательно.

– Операцию назначим на среду, – помечаю у себя в ежедневнике. – Вас устраивает?

– Да в любой день, лишь бы поскорее, – бубнит он. Трет переносицу, соображая. Я эти Плеховские фокусы знаю.

– Раньше не получится. Надо анализы сдать и препараты купить…

– А у тебя нет? – обводит Плехов выразительным взглядом мой кабинет.

– Есть. Но не все, – поясняю кратко. – Да и зачем тебе платить наценку? Я дам тебе список. И скажу, на каком складе все можно закупить. Отправишь кого-нибудь…

– Спасибо, – кивает он. – Слушай, а что еще с меня требуется? Давай обговорим все условия.

– Да их немного. Список тебе сейчас дадут, – улыбаюсь Гавриловне, вплывающей в кабинет с подносом. – Анестезиологу надо будет заплатить, сиделкам. Но это все тебе Денис скажет.

– А ты? Твои услуги? – напирает Олег. – Может, мне занять придется, – усмехается криво.

– Я с тебя ничего не возьму, – заявляю категорически.

– Это еще почему? – тянет он изумленно. – Или ты вообще не берешь за операции?

– Когда как, – пожимаю плечами. – У нас клиника частная. Кто может, платит. У кого денег нет, приходит по направлению, – замечаю негромко. – С тебя я ничего не возьму, Олег. Считай, по-родственному…

– В смысле? – удивляется он.

– Твоя мама мне не чужая. Мы с ней хорошо общаемся. Да и жили мы с тобой по-соседству, – добавляю аккуратно, стараясь не забежать на минное поле.

– Спасибо, Лен. Ты – святая, – в сердцах произносит Плехов. – Если что понадобится, только скажи. А еще знаешь что, – мнется, но все-таки решается сказать. – Она бы, – кивает на копию истории болезни. – Она бы по полной содрала.

– Так я не она, – отрезаю резко. И сама себя виню за горячность и обиду.

Братья Валдаевы - визуализация

Альберт Валдаев- муж Елены Прекрасной

Семен Валдаев (Сэм) - младший брат Альберта

Там еще у нас будут мамы, папы и тетушки. Но я думаю, обойдемся без их визуализации.

Глава 7

Глава 7

– Так, вот это и это у нас есть. Не покупай, сами дадим. Вот контактное лицо. Галина Ивановна. Ей позвонишь, скажешь, что от меня. Она все тебе отгрузит в лучшем виде, – водит ручкой по списку с лекарствами Лена. Рассказывает все подробно, как малышу.

Но, видимо, это привычка такая. Да и мне уходить не хочется. Вдыхаю родной запах, вглядываюсь в точеные черты лица, и в груди разливается счастье. Слушаю и ничего не слышу. Смотрю на тонкие пальцы с бесцветным маникюром. Инстинктивно пялюсь на грудь. Все такую же высокую и соблазнительную.

И моментально вспоминаю наши свидания в сарае. Ленка сидит в позе лотоса в одних трусах. Что-то щебечет пританцовывая. Сиськи словно упругие мячи прыгают в такт. А я, обхватив ее за талию, опрокидываю на импровизированную постель. Расстеленное на соломе покрывало, спертое мною у матери и подушка, которую Ленка умыкнула у своей. Хватаю губами розовый сосок…

- Олег, - возвращает меня в реальность строгий голос любимой. – Ты меня слушаешь?

- Прости, задумался, - тру голову. А самого распирает от желания. С Оксаной у нас давно ничего нет. С девчонками молодыми приходится иногда глотать виагру. А тут здрасьте-пожалуйста! Болт в одну минуту вверх подорвался, стоило только вспомнить. Взрывоопасная ситуация. Я еще со стояком в общественном месте не светился.

- Тогда я повторю, - словно учительница вздыхает она. И опять талдычит про лекарства, упаковку и Галину Ивановну. – Я тут все написала, - стукает пальчиком по обведенному ручкой заголовку.

- Спасибо, - улыбаюсь ей. Лена моя. Хочется сидеть рядом и смотреть. Я и на это согласен. Когда подбежала, обняла, чуть не рехнулся. Милая, теплая, родная. Все такая же, как и двадцать лет назад. Прижал к себе и сердце ожило. Заколотилось. А то резало словно кинжал всадили.

Двадцать лет прошло, мать его! И почему я раньше не додумался приехать к Ленке? Знал же, что Альбертика пристрелили…

Но, видимо, любила его моя Лена. Хотя, честно говоря, он и слова доброго не стоит. Но жила же она с ним! Детей родила. И по нему убивалась. Значит, любила.

– Ладно , мне пора, – допив чай, поднимаюсь я из-за стола. – Спасибо еще раз. До встречи, – прощаюсь, а сам не двигаюсь с места. Мне бы обнять ее снова. К груди прижать. Но стою неподвижной колодой.

Ни бэ, ни мэ, ни кукареку.

Набравшись храбрости, делаю шаг навстречу. Но Лена, поджав губы, отходит в сторону.

– За жену не беспокойся, Олег, – произносит бесцветным голосом.

Набираю в легкие побольше воздуха. Собираюсь крикнуть, как на плацу.

Что ты, твою мать, с нами сделала? Почему удрала, не осталась тогда? Почему мне не поверила?

– Кстати, – бросаю откашлявшись. – Оксана призналась вчера. Все было подстроено… Надо поговорить.

– Ребенок твой? – холодно вскидывается Лена. И на лице тут же появляется надменная каменная маска, от которой веет стужей и пренебрежением.

– Ну да, – киваю я, охреневая. Как-то быстро моя Леночка превратилась в Снежную королеву.

– Тогда и обсуждать нечего, – припечатывает она. Делает шаг к двери. Распахивает. – Всего хорошего. Будем на связи, – роняет официально.

И обалдело смотрит на мальчишку, входящего в кабинет.

– А ты тут что делаешь? – спрашивает строго и немного оторопело. – Алексей… Ты с кем приехал?

– Мам, так меня Гриша из школы забрал. Говорит, ты велела, – ноет пацан лет семи. - У меня контрольная сегодня. Я готовился. А Гриша приехал… Я не виноват…

Закидывает на диван рюкзак и сам плюхается рядом. Вытягивает худенькие ножки, опускает безвольно ручки, похожие на веточки.

– Устал, – демонстративно кладет голову на изголовье. Мажор мелкий. Сколько ему? Лет семь. На три года младше моего Мишки.

В груди все переворачивается от ревности и негодования. У Лены сын? От кого? С кем она живет? Валдай, сука, лет двенадцать как ласты откинул. Значит, есть другой мужик. Которого прячет от посторонних глаз.

Ленка, зараза, что же ты творишь?

– Гриша, я не понимаю, – обращается она к входящему в кабинет невысокому коренастому мужику лет пятидесяти. Я его знаю. Не муж он ей, точно.

Водитель или из лички. Хотя одно другому не мешает.

– Так я тебе писал, Елена Васильевна, – пыхтит тот недовольно и поворачивается ко мне. – Здравия желаю, товарищ…

– Привет, Старостин. Рад видеть, – перебивая, жму руку. И действительно, рад. У меня, оказывается, свой человек в замке с драконами. А я ни сном ни духом.

Еще визуал!

Алексей - любимый сыночек нашей героини. Ее радость и отдушина. Вот теперь наш генерал закусится и начнет искать). А мальчик этот сам пришел на страницы книги. Такой непоседливый герой, но очень классный.

Знакомьтесь, Леша Валдаев - 7 лет)

Глава 8

Глава 8

– Что там? – требовательно интересуется Ленка. На высоких каблучках бежит к рабочему столу. Выуживает из-под бумаг еще один мобильник. И замирает, читая сообщения.

– Это правда? – обалдело смотрит на Гришу Старостина и не сразу берет себя в руки.

– Ну да, мать. Что делать будем? – разводит он руками.

– Олег, мы тебя бессовестно задерживаем, – снова становится неприступной фифочкой Лена.

– Да нет. Не особо, – вздыхаю я. – Может, помощь какая нужна?

– Да не помешала бы… – тянет Гриша.

Но Ленка зыркает на него голубыми глазищами, заставляя молчать.

– Так, Плехов. Все. Мы поговорили. Иди. Не задерживаю, – выпроваживает она меня. А за моей спиной слышится раскатистый бас Старостина.

– Лен Васильна, погоди. Человек тебе помочь может… Давай попросим…

И тут же обращается к малому.

– Леш, мы ж в буфет собирались.

– Ага, пойдем, – поднимается тот. Смешной такой салажонок.

– Что случилось? Выкладывай, – как только гоп-компания выходит, возвращаюсь обратно за стол. Сажусь в жутко неудобное кресло. Демонстративно беру из вазочки конфетку. Сейчас главное – зацепиться. Стать Лене нужным. А потом и поговорить можно.

– Да, Гриша паникер… наверное, – сникает она. – Человек один из тюрьмы вышел. Он нам мстить поклялся. Но есть договоренности. Ничего он не сделает, – шепчет, заламывая пальцы. Только глаза остаются сухими. В них весь калейдоскоп эмоций. Страх, растерянность, злость. Только слез нет.

- Давай поподробнее, - требую глухо. Я, конечно, могу и сам накопать, но если угрожает опасность, дорога каждая минута. – Лена, соберись, - смотрю в растерянное личико. Сейчас бы зацеловать. Стереть этот дурацкую бледность с щек, сграбастать в охапку.

– Альберта, моего мужа, убили из-за какого-то неправильного вердикта. Он же решалой был. Судил чужие споры. Ну и жил с процентов. В последний раз он умышленно занял сторону виновного. И его за это убили. Заказчика нашли сразу и посадили. На суде он поклялся выйти и отомстить нашей семье. Сегодня, спустя двенадцать лет, его выпустили на свободу.

– Кто такой? – мягко забираю телефон из рук Елены.

– Некто Вася-Дилижанс, – вздыхает она и добавляет негромко. – Я не знаю, как быть. Думала, все давно утряслось и забылось.

- Кто такой? Никогда о нем не слышал, - чешу репу.

- Да вот же, - открывает она мессенджер в телефоне. Переходит по ссылке и подает телефон мне.

- Ага, спасибо, - улыбаюсь во все тридцать два. Прям подарок судьбы! По диагонали читаю заметку, мимоходом мажу взглядом по жуткой уголовной морде. В гробу я этого Дилижанса видал. Дам задание парням. Порешаем. Найдем зацепку, если будут рыпаться. Еще закроем. Сейчас не это главное. А Ленкин телефон в моих руках. Значит есть шанс обменяться личными контактами.

Спокойно нажимаю на зеленую трубку. В высветившееся окошко ввожу свой номер телефона. Звоню и отдаю телефон Лене.

– Такие люди ничего не забывают… Мой личный номер у тебя высветился. Звони сразу, если что-то окажется подозрительным, или хвост заметишь.

– Может, мне детей за границу отправить? – жалобно тянет Лена.

– Лучше здесь охрану приставить. Я подгоню людей и с Васей порешаю. Не боись, - беру за руку. И внутри все переворачивается от счастья.

– Хорошо бы, – вздыхает Лена. На автомате вытаскивает ладонь. – Дилижанс - отморозок, голоса рассудка не слышит.

«А твой Валдаев слышал, что ли?» – чуть ли не ору в голос. Благо выдержки хватает держать язык за зубами. Ты нашла с кем связаться, Лена. Ночами как спится? Никто с того света не приходит за ответкой?

Виски пульсируют от гнева, а внутри живота начинает зарождаться тревожная пустота, верный предвестник ярости.

– Не бойся, – через стол тянусь к любимой женщине. Беру ее ладони в свои. Грею, как когда-то в молодости. – Если кто будет пугать, сразу мне звони. Поняла?

Лена трепещет в моих руках как птичка раненая. Испугалась девочка. Сильно испугалась. Оно и правильно. Таким вот Дилижансом заик пугать. Может от испуга и вылечились бы.

- Вот еще, - встав из-за стола, лезу в карман. Выуживаю тисненую белую визитку. Кладу на стол перед Леной. А там должность, звание. Маленький кусок картонки, а дорогого стоит… – Это тебе как пропуск, – усмехаюсь криво. – Твой билет в безопасную жизнь. Любому менту покажешь, сразу окажут содействие. Носи с собой постоянно, – целую в макушку и стремительно выхожу из кабинета. Иначе я за себя не отвечаю. Еще одна минута, закину Ленку на плечо и увезу куда подальше. Сам охранять буду, чтобы ни одна сука даже близко не подошла.

А нельзя. Пока нельзя.

Глава 9

Глава 9

Он уходит, а меня всю трясет. Нет, не из-за Васи-Дилижанса. А из-за невозможного Плехова. Бесит он меня! Сильно бесит.

Усевшись за рабочий стол, прикрываю глаза. Пытаюсь вернуть себе былую уверенность, но будто почву из-под ног выбили. Даже дышать трудно. И темечко пульсирует. Будто Олег своим поцелуем мне там тавро выжег.

Вот жила я спокойно двадцать лет, а тут пришел, и все! На душе раздрай, руки трясутся. И в голове вата. Как работать? Как людей принимать?

На автомате стаскиваю туфли на каблуках, обуваю кроксы. И со вздохом беру тренькающий айфон.

Сэм. Брат моего мужа. Он теперь всем бизнесом заправляет. А мне выделили мою долю и помахали на прощание.

– Да, слушаю, – убираю назад волосы и прикрываю глаза.

– Аленка, – гудит в трубку Сэм. – Все нормально. Я с Васей уже перетер. Мои люди его под кичей встретили. Прикинь, никто за ним не приехал. Ни сын, ни пацаны его.

– Бывает, – роняю осторожно. – Значит, отбой? – спрашиваю в надежде на лучшее.

– Ну конечно, – усмехается деверь. – Гриша, идиот хренов, напугал тебя.

– Да ничего, проехали, – смеюсь в трубку. Надо бы сказать Сэму про Плехова и его знакомство с Гришей. Попросить поменять телохранителя. Но даже язык не поворачивается. И чуйка вопит «Молчи! Молчи!».

– Ты бы приехала к нам, – басит Сэм. – Посидели бы как раньше. Шашлыков бы нажарили, а?

– Да надо будет как-нибудь собраться, – принимаю правила игры. Естественно, и Сэм нас у себя видеть не захочет, ни я никуда не собираюсь. Это просто так. Поговорить. Напомнить, что мы есть друг у друга. И в случае чего Семен Валдаев нас прикроет.

– Выдыхай, сестра, – на прощание хмыкает он. Я передаю привет его жене Ларисе. И отложив сотовый в сторону, откидываюсь в кресле.

Гриша, блин! Убила бы!

Сжимаю кулаки в бессильном бешенстве. И улыбаюсь, когда в кабинет входят мой сын и наш дурковатый охранник.

– Тревога оказалась ложной, – объявляю торжественно. А сама кручу в руках визитку Плехова.

Начальник Управления… Генерал-майор…

«Хорошо ты взлетел, Олежка», – улыбаюсь печально. И как всегда, размышляю, как бы сложилась наша жизнь, останься мы вместе. Точно бы не достигли таких высот. И до сих пор скитались бы по гарнизонам.

«Все что ни делается – к лучшему!» – гоню прочь любовную тоску, змеей свернувшуюся вокруг моего сердца. Все хорошо. И дети. И карьера. И Альберт был хорошим мужем. Творил, конечно, всякую дичь, но меня и девочек любил. Это факт.

– Мама, а хочешь булку? – вбегает в кабинет Лешик и протягивает мне облизанную сдобу.

– Нет, спасибо, – улыбаюсь я.

– Тогда дай мне свой телефон, – смотрит на меня умоляюще ребенок. – Хочу сказку послушать.

Включаю аудиокнигу. Даю наушники. И когда мой сын с булкой и телефоном усаживается с ногами на белый кожаный диван, перевожу взгляд на Гришу.

– А ты откуда Плехова знаешь? – спрашиваю, стараясь не выдать себя. Но голос дрожит. Руки тоже.

– Мы по молодости служили вместе. Потом я уволился быстренько. Сама помнишь, ЕленВасильевна, какое время было. Денег не платили. А у меня семья. Я уволился. В ЧОП пошел. А там с Альбертом Валерьевичем встретился. А вы откуда друг друга знаете? – смотрит на меня в упор.

– Так мы жили по соседству, – улыбаюсь я. – И родня вроде дальняя. Мой брат женат на его сестре. Ну и мамы наши дружат.

– Круто, – с восхищением тянет Гриша.

– Да, только впервые за двадцать лет встретились, – усмехаюсь я криво и заявляю уверенно. – Так, друзья. Или ждите меня два часа, или езжайте домой.

– Мамочка, мы с тобой! – тут же кричит Алексей. И я не совсем понимаю. Он сказку слушает или уши греет?

– Тогда я пойду тетечек полечу и приду.

– А я - к бабушке Гавриловне, – поднимается сын. – У нее компот вкусный…

– Ты бы дома так ел, – роняю в сердцах и перевожу взгляд на охранника. – На рынок бы заехать надо, Гриша.

– Не беспокойтесь, Елена Васильевна, сейчас смотаюсь, все куплю и за вами приеду, – кивает мой незаменимый помощник. – Все как обычно?

– Да, спасибо.

Запираю кабинет. Отвожу сына к Гавриловне, а сама бегу на прием. И пока моя медсестра Люба допивает чай, пишу сообщение Плехову.

«Олег, это была ложная тревога. Все обошлось. Ко мне никто претензий не имеет. Извини за беспокойство. К твоей супруге заеду завтра».

Глава 10

Глава 10

«Нет, моя хорошая, так дело не пойдет, – усмехаюсь криво, еще раз перечитывая эсэмэску. – Не на того напала».

Ну какого ты творишь, Лена?

Так и хочется ворваться в кабинет, встряхнуть хорошенько или по попе надавать. Только от одной мысли кровь отливает от мозга и приливает к члену. Сообщающиеся сосуды, блин! Стоит только о Лене подумать, и все. Хана. Пошла вода в хату.

«Лена, – пишу, обдумывая каждое слово. – Тебе гарантируют безопасность несерьезные, пустые люди. Перестань им верить. Они за пять копеек мать родную продадут. Тем более я уже указания дал, – вру безбожно. Только в контору заявился. Просто не успел. Надо подобрать нормальных пацанов, а не абы кого. – В дом никто заходить не будет. Вторгаться в твою частную жизнь тоже. Ты мою жену лечишь, я тебя охраняю», – отправляю сообщение. И тут же спохватываюсь.

Нажимаю на кнопку изменить, пока не прочитано, и быстро удаляю последнее предложение. Так-то лучше. Тем более Оксана мне давно не жена. Мать моих детей, и точка.

«Хорошо. Спасибо», – приходит ответ. А за ним еще один.

«У меня прием».

Прием у нее!

Заложив руки в карманы, смотрю в окно и фыркаю недовольно. Вот работу нашла! В пилотки бабам заглядывать. Оно, конечно, хлебное дело, но наверняка радости не доставляет.

«Ты же хирургом хотела стать! Изобрести лекарство от рака! Что ж в акушерки подалась? С какого хрена?» – размышляю я, разглядывая с пятнадцатого этажа большую площадь, машины, похожие на жуков, людей, напоминающих муравьев. Все роится, движется куда-то. А зачем? К какой цели?

Я вот тоже гнал как ненормальный. Карьеру делал. По гарнизонам сначала мотался, а потом по горячим точкам. Жрал песок, спал в лужах, терял товарищей. И все время думал. Вот Лена моя узнает, поймет, кого потеряла.

А она как жила себе спокойно, так и живет. Наверняка даже не вспоминала. Где уж ей о влюбленном солдате помнить, там же бандиты кругом… Романтика, бл.дь.

Как-то быстро Ленка выскочила замуж за Валдаева. Я только после ЗАГСа, куда меня загнала родня, протрезвел, очухался. Решил к ней ехать. А говорят, уже все. Замуж вышла. И если не она, не Лена моя, то и любая другая сойдет. Оксана, например. Мне все равно.

– Олег Иванович, можно? – заглядывает в кабинет Арина.

– Занят, – рычу, не поворачивая головы. Дверь захлопывается, и я снова остаюсь один. Нет, не один. С Леной. Теперь она в моей башке постоянно. Хотя и не уходила никуда. Всегда со мной была.

– Товарищ генерал, разрешите, – стучит и сразу входит мой помощник Витя Тихонов. – Разрешите доложить…

– Слушаю, – возвращаюсь за стол. – Что там у тебя? Говори.

– Оксана Петровна пришла в себя. Просит, чтобы вы к ней приехали.

- Позже, Витя, - бодаю головой воздух. – Она там под наблюдением врачей. Что приступ вызвало, разобрались? Обыск у нее на квартире провели? Что пила, что ела моя супруга выяснили?

- Да, нашли бутылку из-под виски. Домработница говорит, когда она уходила, бутылка нетронутая стояла.

- Охереть, - бросаю мрачно. А самого кроет от лютой злобы и бессилия. Похоже, нам кроме нижнего этажа, еще и крышу с чердаком латать придется.

Спроси Трехглазого!

Спьяну что только не привидится. Но в этот раз я верю жене, как себе самому. Слишком близко она подошла к пропасти. Испугалась. Наплела или нет, я разберусь. Найду эту скотину, портившую мне жизнь в училище и спрошу по полной.

Даже не знал, что они знакомы. Оксана к нашей компании никакого отношения не имела. Приперлась раз в училище на Новогодний вечер. Танцевать меня сама пригласила. Потом рядом со мной крутилась. Я еще ее провожать пошел. Но не от великой любви. Просто жалко девчонку стало. Как она к себе на рабочую окраину добираться будет. Зато обратно я возвращался один по заснеженным улицам. Разговаривал с Леной по сотовому. Вдыхал свежий морозный воздух. Хвалился, что досрочно сдал сессию, и завтра утром поеду домой. В семнадцать-двадцать поезд. Значит, через сутки дома буду.

При чем тут Трехглазый, твою мать?

– Витя, человека одного пробить надо, – задумчиво откидываюсь в кресле. Как там его звали? Хер вспомнишь…

Гена Тарасов, что ли?

– Вызови Егора, – прошу душевно. А сам наскоро пишу своим друзьям-однокурсникам в чат.

«Пацаны, кто помнит Трехглазого? Как эту гниду звали? И где он ошивался после училища?»

«Ты прикалываешься, Гусь?» – приходят один за другим сообщения от друзей.

«Геннадий Львович Тарасов. Служил на Дальнем Востоке. Потом как-то по быстрому вышел в отставку. Открыл бизнес. Переехал куда-то к тебе на юга».

Записываю на листке вводные.

– Надо найти, – передаю данные майору, входящему в кабинет. – И посмотреть, чем живет и дышит товарищ.

- Хорошо, работаем, - кивает Егор. – Разрешите выполнять?

- Погоди. Охрану надо к доктору приставить. Ей мою супругу оперировать. А всякие уголовники ее семье житья не дают. Нервничает женщина. Выбери ребят потолковей. Дай мне список на утверждение.