Сосед

Глава 3

На следующий день Клара позвонила в офис Джилл в полной уверенности, что та не захочет говорить. Джош не знал и не мог знать, насколько глубоки раны у членов ее семьи. Скандалы Уитонов разрушали жизни, браки, бизнес. Клара боялась, что Джилл внутренне сильно изменилась и вместо своей тети она встретит чужого человека. Но эти переживания оказались напрасными. После короткого, хотя и неловкого телефонного разговора Джилл предложила пообедать вместе в ресторане рядом с ее офисом.

Клара надела брючный костюм, в котором ходила на собеседования, заказала машину и поехала в Малибу. Ресторан оказался очень приятным местом с разнообразным меню, где только различным видам тостов с авокадо отводилось две страницы. После неловких объятий Джилл откинулась на спинку стула.

– Я так рада, что ты позвонила, Клара. Какой приятный сюрприз! Не могу поверить, что ты такая взрослая.

– Спасибо.

До отъезда тети Клара всегда восхищалась ее непринужденной холодностью в общении, что выделяло ее среди других жителей Гринвича.

– Сожалею, что не позвонила раньше.

Она не могла произнести слово «тетя». В течение десяти лет Клара слышала, как эту женщину называли «позором семьи». Джилл не понаслышке знала, каково это – не оправдать семейных ожиданий.

– Расслабься. – Джилл отмахнулась от извинений. – Я тебя не виню.

Ее голос был словно мед, смешанный с виски. А когда эта уже немолодая женщина встряхнула своими длинными темными волосами, Клара вдруг поняла, что больше похожа на тетю, чем на мать. Лили Уитон всегда была тоненькой, миниатюрной и идеальной с ног до головы – от ухоженного каре до ладно скроенных пастельных капри. Лили была как ровная полоска на ткани, а Джилл и Клара – турецкие огурцы.

– Ты не злишься? – Клара прикусила нижнюю губу.

Джилл погрустнела и долго смотрела в меню.

– Прошло уже достаточно времени. Хотя, возможно, мне есть что сказать отцу. В любом случае, я очень рада тебя видеть. У тебя волосы короче, чем на фотографиях, которые мама прислала после твоего выпускного.

Клара пролила холодный чай на скатерть.

– Мама отправляла тебе фотографии?

Насколько она знала, ее мать никогда не нарушала семейных порядков. Связываться с Джилл, персоной нон грата, было запрещено.

– Да, каждые пару месяцев вот уже несколько лет. Лили отправляет их по электронной почте. – Глаза Джилл повеселели. – Она очень тобой гордится.

Клару обожгло чувство вины.

– Я должна была стать ее утешительным призом, но отказалась от этой привилегии.

– Я знаю, каково это. – Джилл печально улыбнулась. – Почему-то мужчинам в нашей семье все сходит с рук, в отличие от женщин. Твоя мама пережила множество потрясений из-за отца и брата, а теперь из-за Оливера. Это очень нелегко.

Да, Лили не знала, что значит легко. Однажды, когда Кларе было шесть, она вышла ночью попить и увидела, как мать сидит за кухонным столом и рыдает после очередной скандальной новости в прессе. Тогда она забралась к матери на колени и пообещала никогда ее не расстраивать, не причинять ей душевной боли. И всего несколько дней назад она добровольно нарушила свой обет. Джилл положила ладонь на руку Клары.

– Все хорошо?

Клара кивнула, запивая комок в горле чаем со льдом.

– Ты скучаешь? Я имею в виду, по Гринвичу?

Хлебные крошки снежинками сыпались между пальцев Джилл, когда она рвала на куски багет.

– Конечно, время от времени. Никогда не привыкну к летней погоде на Рождество. Но я рада, что получила возможность начать все с чистого листа. Я наделала много ошибок, но по крайней мере они принадлежат мне. Я даже горжусь тем, что взяла на себя полную ответственность за последствия своих действий, какими бы они ни были.

Протирая линзы солнцезащитных очков тканевой салфеткой, Джилл продолжила:

– Но хватит обо мне. Что привело тебя в Лос-Анджелес?

С чего начать? Большинство аргументов Клары в пользу переезда были слишком унизительны. Она пыталась выбрать тот, который не выставил бы ее в идиотском свете. Я переехала сюда, потому что мне уже за тридцать и большую часть своей жизни я провела в академическом коконе, укрываясь от реального мира. Виной тому четырнадцатилетняя безответная любовь. Но я устала нести бремя ожиданий нашей семьи.

В итоге она предпочла сокращенную версию истории об Эверетте. При воспоминании о его внезапном отъезде у нее заболел живот. По крайней мере в этой версии очень кратко говорилось о ее слабости. Пересказ своей нелепой жизни, пусть даже в общих чертах, по касательной, принес облегчение. Клара закончила, Джилл сидела, подперев рукой подбородок.

– Понятно. После всего этого я обязана спросить: что такого особенного в Эверетте Блуме?

Этот вопрос преследовал Клару с юности.

– С Эвереттом я чувствую себя в безопасности. Я ведь знаю его с самого детства. Это как варка лобстеров. Мы подружились, когда вода в кастрюле была еще холодной, а потом она закипела и он превратился в красавца, но мне было по-прежнему комфортно с ним в отличие от других привлекательных мужчин, рядом с которыми я просто теряюсь.

– Медленное кипение или быстрое – болезненно в любом случае, – заметила Джилл. Кларе нечего было возразить.

– Мы знаем друг о друге все. Наши семьи дружат. Это так просто. Уверена, если бы я смогла показать себя с другой стороны, он бы увидел во мне не соседку-отличницу с кривыми зубами, а кого-то другого, кто очень ему подходит. Кроме того, никогда в жизни я не поступала эгоистично или импульсивно. Мне хотелось узнать вкус приключений, но все закончилось провалом.

Из ее кармана донеслось чириканье мобильного, привлекая к их столику взгляды раздраженных посетителей.

– Извините.

Она разблокировала экран.

– Ох, черт подери.

– Что случилось?

– Ничего. Извини. Это мой новый сосед. Я дала ему свой номер на всякий случай, и теперь он не перестает посылать мне селфи.

Сообщение гласило: «SOS! Нам очень нужна туалетная бумага!!!». Прилагалось и фото Джоша с открытым ртом в безмолвном крике боли. Джилл опустила меню.

– О, я хочу увидеть этого загадочного человека.

Клара протянула мобильный через стол, внутренне радуясь, что на Джоше была хоть какая-то одежда.

– Подожди секунду.

Тетя поднесла телефон к самому лицу.

– Клара. – Ее глаза округлились. – Это же Джош Дарлинг.

Клара забрала телефон и попыталась вспомнить его фамилию. Но, кажется, Джош не называл ее. Дарлинг? Да ладно!

– Не может быть, что это его настоящая фамилия.

Джилл посмотрела на Клару как на безумную.

– Конечно, ненастоящая.

Она демонстративно замолчала, когда официант подошел принять у них заказ. Они заказали на двоих пиццу «Маргарита», официант удалился, и Джилл продолжила:

– Это его псевдоним в порно.

Откинувшись на сиденье, Клара быстро окинула взглядом людей за ближайшими столиками. К счастью, никто не проявлял интереса к их разговору и не пытался подслушивать.

– Пожалуйста, скажи мне, что это означает что-нибудь еще, кроме того, о чем я подумала.

Джилл наклонилась вперед.

– Ты никогда не слышала о Джоше Дарлинге? Я удивлена. Cosmopolitan назвал его «валерьянкой для тридцатилетних женщин». – Ее слова набегали, как волны. – Он вылитый сердцеед девяностых, Зак Моррис из «Спасенных звонком»[11], если не брать во внимание личностные качества этого придурка.

Закрыв глаза, Клара глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула через рот. Всю свою жизнь она предпочитала ярким эмоциям спокойную безопасность. Она не принимала наркотики, редко выпивала. У нее были только одни сексуальные трусики, и она никогда их не носила, потому что те подчеркивали ее и без того большие ягодицы. И как ее угораздило случайно переехать к порноактеру? И не к какому-нибудь там заурядному, а к настоящей звезде порноиндустрии. Его портрет могли напечатать в журнале, который она регулярно пролистывала в кабинете своего косметолога.

– Я не смотрю порно, – тихо сказала Клара.

Она не осуждала людей, которые занимаются сексом на камеру, но каждый раз, когда пыталась смотреть порноролики, как правило, по просьбе бывшего или будущего бойфренда, видела лишь унижение женщин. А как еще относиться к той, что стоит на коленях со стекающей по лицу спермой? Сложно представить, чтобы забавный, неряшливый и упрямый Джош снимался в подобных видео. Как мог парень, который принес ей кофе, сказать какой-то девушке: «Глотай его целиком, сука»? Ее желудок сжался, и она отставила в сторону корзинку с хлебными палочками.

– Меня не удивляет, что ты далека от порно, но, к слову, Джош Дарлинг очень талантлив, – сказала Джилл.

Клара обхватила руками живот и пожалела, что у нее с собой нет антацидного средства.

– Если это шутка, то несмешная.

Никто не должен узнать об этом. Ребятам из старшей школы понравилась бы история о том, как ханжа Клара Уитон ходит в один душ с мужчиной, пенис которого известнее, чем его лицо. А реакцию ее матери даже страшно представить. Она бы задушила дочь льняной накрахмаленной салфеткой. Джилл слабо улыбнулась.

– Похоже, ты все-таки почувствуешь вкус приключений.