Глава 1
- Хозяйка, просыпайся... Хозяйка...
- А если подушкой? - сонно уточнила я, не разлепляя век.
- Промахнешься, - привычно вздохнула домовиха и также привычно потянула одеяло на себя.
- А если... - на мгновение задумалась я, ухватив его за свой край еще непослушными спросонья пальцами. - шлепанцем?
- Результат аналогичный.
- Результат аналогичный... Домовихи так не разговаривают, - обреченно села, свесив ноги с кровати, и потерла пальцами глаза. - Мать моя, Ибельмания [1] ! Это я что, так выгляжу?
Вообще домовиха у меня, вписанная в тетушкино завещание вместе с домом и всем его содержимым, натура психически уравновешенная и морально устойчивая. Но, видимо, мои эксперименты с собственной внешностью и ей уже изрядно опостылели. Потому что на вытянутой по козлиному мордочке существа, украшенной парой глаз-бусинок и утиным носом, появился легкий намек на страдание. И я ее прекрасно понимала. Но, поделать ничего не могла. У каждого своя работа. Моя требовала от меня все средства, будь то твердое мыло, жидкое для мытья волос или масляные композиции для втираний в кожу испытывать в первую очередь на собственной персоне. Домовихин же долг предписывал ей быть во всем похожей на собственную хозяйку. Ну, насчет 'личика' мы с ней еще смогли договориться (года за три беспрерывных препирательств). Потому что каждое утро продирать глаза и пялиться в собственное искривленное, как в погнутом тетушкином самоваре отражение - удовольствие из сомнительных. А вот волосы... За них моя домовиха уперлась обоими своими рогами. Фу ты, ушами. Правда, торчащими, точь в точь, как козьи рожки. И вот сейчас у кровати стояло создание с коротко остриженными, лазоревого [2] цвета волосами и нервно теребило (в ее флегматичном варианте - едва перебирало пальчиками) угол одеяла:
- Думаю, да, хозяйка. Именно так ты сейчас и выглядишь, - опять вздохнула 'страдалица за красоту' и с чувством исполненного долга посеменила через весь верхний этаж к лестнице. - Зигмунд просил передать, что он себя с утра неважно чувствует и у него... это... - тормознула она, уже уцепившись ручкой за перильную балясину. - отрицательное интуитивное прогнозирование на сегодняшний день.
- Все ясно. Плохое предчувствие у него... Груш!
- Что? - послышалось уже с нижнего этажа.
- Не играй ты больше с ним по ночам в карты. Вам обоим это не на пользу. И тебе и этому рыжему... умнику.
- Это приказ? - уточнила домовиха, явно рассчитывая на положительный ответ.
- Это просьба... третья за последний месяц, по-моему. Как я могу тебе приказывать?
Снизу послышался еще один и самый прочувствованный грушин вздох. После чего, видимо посчитав, что весь отведенный на сутки запас эмоций выдан с лихвой, домовиха растаяла в районе погребной крышки. Разговор окончен. Теперь до ночи носа своего утиного из темного закутка не высунет. А вот что касается 'рыжего умника'... так он у меня сейчас получит по полной. Ведь наверняка опять надул наивное создание. Интересно, на сей раз чем ей пришлось расплачиваться за карточный проигрыш?
Зигмунд, он же самый просвещенный ум нашей эпохи, да что там эпохи, всей ладменской истории, тоже достался мне семь лет назад после смерти тетушки Маты. Правда, предписания на его счет были выданы исключительно в устной форме, дабы не унизить инвентаризацией достоинств сего досточтимого мужа. Справедливости ради, однако, стоит заметить, что Зигмунд действительно имел весьма незаурядные целительские способности и деньги в нашу 'разношерстную' семью приносил регулярно, за несколько своих перетечь [3] приобретя известность по всей округе, включая столичный Куполград. Вот это то, думаю, и послужило ему основным аргументом в сторону 'Ну, куда ты пойдешь? Оставайся. Будем жить вместе', сказанное мной и сотни раз после этого помянутое, только уже совершенно другими словами: 'Да что ж у меня тогда язык не отсох или спасительная немота не накрыла?!'. Ан, нет. Скорбящий специалист в ответ на мой искренний позыв не менее скорбно скосил свои зеленые очи к миске со сметаной и ответил: 'Ну, хорошо. Так уж и быть, останусь с тобой, поддержу. К тому же у меня и клиентура здешняя уже годами наработана'.
- Кстати, о клиентуре, - вспомнив о важном, подскочила я с уже остывшей постельки и, напялив невостребованные шлепанцы, направилась к лестнице. - Зеня!.. Зеня, симулянт прогнозный! - кота не было ни на его любимом диване у очага, где он обычно в это время должен вытягивать свои конечности, ни у любимой чашки со вчерашним молоком, в позе немого укора. Странно... Неужто и в вправду нездоровится подлецу? Окинув взглядом все пространство, я решила изменить интонацию с угрожающей на озабоченную. - Зе-еня, ты где? Зенечка...
- Я тут, - послышалось из распахнутого на застекленную веранду окна. - Стася, подойди ко мне... Время настало.
- Какое время? - перекинулась я к нему через кухонный стол, отдернув занавеску. - У тебя что, опять проблемы с... Может, отвара солодки или рябинового настоя?
Зигмунд, лежащий на узкой кровати в своем 'рабочем кабинете' посмотрел на меня, как на безнадежно убогую и вновь закатил глаза:
- Чтоб ты знала, мой хронический катар [4] прекрасно лечится обыкновенными коровьими сливками, но, к сожалению, речь сейчас не об этом... Хотя, если рассуждать философски, - в этом месте уже я закатила глаза. - от него я в ближайшее время избавлюсь и без твоих извращенных пыток... Стася, мне нужно новое тело.
- Опять?
- Что значит, опять? - возмущенно приподнял голову кот.
- Ты опять за свое? Последний раз я слышала эту фразу в начале апреля, после твоего традиционного загула по местным кошелкам [5] . А что сейчас то? Неужто снова понесешься под старую... Зеня, а сколько ты лет в этом теле? - вдруг, дошло до меня.
- Уже двадцать восемь... Последнюю мою перетечу, как и предшествующие ей две, проводила твоя почтенная тетушка. А теперь, значит, придется тебе. Так что, готовься, Стася. У нас в резерве сутки, не больше, - произнес он совершенно спокойно, без привычного своего скептицизма или высокомерия и мне от этого сделалось совсем нехорошо.
Да, видно, дела у кота действительно плохи, раз пошел такой откровенный разговор. И, хоть я знала нужный обряд уже наизусть (еще бы, столько раз после его заявлений суматошно бросалась к тетушкиным записям), первое, что сейчас сделала, перебросив ноги через подоконник на веранду - прищурила глаза и осмотрела свечение Зигмунда со всем пристрастием...
Домовые вот - внешние копии своих хозяев. Приходится соответствовать. А что касается других 'домашних обитателей': котов там или собак, то здесь совпадение в другом плане - энергетическом. У соседки моей, молочницы тетки Тиристины, кошка Эмка - вылитая она, даже болеют эти дамы одинаковыми болячками. Наш же с Зигмундом вариант был гораздо сложнее. С одной стороны он, несомненно, животное (временами, так скотина еще та), а с другой - вполне мыслящее существо, по его убеждению, 'вынужденное теснить свой высокоразвитый интеллект в жалкой шкуре кота'. Это, конечно, неприкрытая 'мания великолепия', ведь изначально он именно в этой 'шкуре' на свет и появился, разве что размером по крупнее местных кошачьих кобелей. Не здешний он, понимаете ли - из дальних стран проездом. Да в столице нашей, Куполграде, по какой-то нужде ненароком тормознувший. Там и с тетушкой моей познакомился. А вот все остальное - в непролазном тумане. Но, чую, и эта мгла развеется в скором времени, раз уж отношения наши с котом выходят на совершенно новый уровень. Меня вот, честно говоря, уже давно любопытство распирает откуда Зигмунд столько всего на свете знает и из каких таинственных источников эти знания черпает, впадая временами в свой живописный транс (глазки в кучку, ушки в стороны). А может, прямо сейчас спросить, в порядке честного шантажа?.. С трудом поборов искушение, я сосредоточилась уже всерьез и надолго:
- Ну что ж, свечение действительно, пробито в жизненно важном месте и чакра первая едва мерцает, - пришлось мне через некоторое время признать правоту Зигмунда.
- Первая? - неожиданно испуганно вскинулся тот. - Голова?
- Голова? Это когда она у тебя была жизненно важным местом? - скептически заметила я в ответ. - Почки, думаю. А первая чакра у котов на кончике хвоста... умник. Так что, подстелю ка я под тебя дерюжку, пока меня не будет. А то... мало ли.
- Издеваешься над умирающим?
- Неа. Это я так сама себя на предстоящий подвиг настраиваю. В первый раз, все-таки. Так что, не обращай внимания... Зень, может, сметанки?
- Пожалуй, воздержусь, - после паузы мужественно ответил кот. - Помедитирую пока. Тоже... настроюсь. А ты уж постарайся с моим приемником.
- Приемником? Есть особые пожелания? Может, в этот раз, в качестве научного эксперимента в кролика или, скажем, курицу переселишься?.. Ну, извини. Это я опять... - поймала я на себе выразительный взгляд оскорбленного мыслителя. - Будет тебе достойный приемник - кошак в полном расцвете сил, только, ближе к ночи. А сейчас мне надо на Чилимский пруд сбегать - срочный заказ из столицы.
- Бросаешь, значит? В такой момент? - дернул хвостом Зигмунд. - Хотя, конечно. Кто тебе я и кто важная столичная клиентка.
- Ну вот. А я уж надеялась, что у тебя просветление наступило... Это ненадолго. Правда, очень надо, - уверила я кота и спрыгнула с подоконника. Присела перед ним и провела ладонью вдоль пушистого рыжего бока. Зигмунд в ответ прикрыл свои зеленые глаза и глубоко вздохнул. - Не бойся. Все у нас будет хорошо. Я же тебя люблю... Иногда... Когда ты...
- Стася, иди давай, - процедил сквозь полустертые зубы кот...
'А ты, Стася, и сама порой бываешь редкостной скотиной. Только что, например. Ведь видишь, что тяжело ему, трусит умник. Еще бы - вопрос жизни и смерти. И зависит, к тому же целиком от твоего магического профессионализма. Так нет, чтоб подбодрить. Ты ж наоборот, ёрничать принялась... Да, скотина ты, Стася, скотина... Хотя с другой стороны, кто ж меня то подбодрит, как ни я сама. А как это проще сделать? Представить себе, что перетеча - дело вполне житейское. Это как, например, на развал [6] за карасями сходить, или кусок дегтярного мыла сварить. Так к чему тогда, скажите мне, менять свою традиционную манеру поведения?.. Получается, что ни к чему... А все ж таки, ты...'
Подвести итог собственным внутренним терзаниям я не успела по вполне прозаичной причине, не вписывающейся в значимость момента - запнулась о выступающий через узкую тропинку каштановый корень:
- Видать, он у тебя лишний, - опираясь на босые пальцы левой ноги, достала я из травы улетевшую сандалию и натянула ее обратно. - Сколько тут хожу, столько спотыкаюсь. Хоть знак на двери рисуй... напоминающий. Так ведь и его не замечу, - и уже зашагала, вполне осмысленно глядя себе под ноги.
Тропинка, поприжимавшись какое-то время подорожниковым боком к деревенским огородам, резко развернулась вглубь леса. И тут же принялась нырять по невысоким, заросшим дубами и каштанами холмам, все дальше уводя от окутанной утренними печными дымами Мэзонруж, притулившейся на берегу Шалбы в трех милях [7] от ремесленного ладменского центра - старинной Либряны. Вычурное название это, если верить многознающему Зигмунду, в переводе с одного из исходных языков [8] означает 'Красные дома', что вполне соответствует действительности - жители Мэзонружа всем остальным строительным материалам предпочитают красный песчаник[9] . Все... кроме моей оригинальной тетушки. Потому что дом ее, стоящий на самой окраине и отделенный от остальных, как государственной границей, Юркиным ручьем, сложен был исключительно из дубовых бревен. Да и внутри его, в отличие от традиционных 'клетушных' коморок с маленькими оконцами и узкими коридорами всегда много света и воздуха. И всего три зоны на два этажа: непосредственно нижняя с круглым глиняным очагом в центре и угловой купальней и верхняя, в виде трехстороннего балкона с моей спальней (кроватью и туалетным столиком), рабочим кабинетом (письменным столом и книжным шкафом) и гостевой (тоже кроватью и комодом). Вот и вся нехитрая планировка, украшенная в нужных местах веселыми лоскутными занавесями, заменяющими стены. Но, мне в ней было спокойно, как 'в утробе матери'. Это тоже тетушкино выражение, характеризующее высшую степень взаимного доверия. Конечно, я своему дому всецело доверяла. Впрочем, как и он мне.
Да я и всему вокруг так же доверяла. Даже Чилимскому пруду, пользующемуся у остальных деревенских жителей дурной репутацией... из-за не менее дурной репутации его хозяина - водяного Бухлюя, обосновавшегося там лет пятнадцать назад со своей многочисленной свитой. И данное обстоятельство мне, безусловно, было на руку, так как в пруду этом, как в уникальном заповеднике под стать знаменитому Лазурному лесу[10] , росло множество очень полезных в моем ремесле растений. А вот сегодня мне здесь срочно понадобился корень сусака - незаменимого средства для придания увядающей коже вожделенной мягкости и шелковистости.
- Сусак... Сусак, - спустившись меж двух ив-плакальщиц к самой кромке воды, принялась я высматривать зонтичные соцветия нежно розового оттенка. - Ах, вот ты где обитаешься... И как же мне до тебя добраться?.. - делать нечего, прикинув расстояние и предполагаемую глубину, я разулась, кинула в траву холщовую сумку и начала неспешно стягивать с себя легкий сарафан, оставшись лишь в нательном белье. И надо то мне было всего пару корешков для пробного образца, да росли они, как назло не так близко, как хотелось бы.
Берег в том месте, где я сейчас пробовала ногой воду был пологим и песчаным, но примерно в ярде [11] от меня и без того мизерный проход на глубину сужался разросшимся с обеих сторон высоким сочным тростником, а еще подальше и вовсе исчезал под 'чешуйчатым' ковром из желтых кувшинок. И лишь после них небольшими островками призывно помахивал своими длинными стеблями в такт ленивым волнам предмет моих сегодняшних притязаний - гарантированно омолаживающий престарелых клиенток сусак. Вообще, вода - не моя стихия. Даже, прямо противоположная, как магу огня, но я и ее не боялась... Я боялась пиявок. Хотя нет, все же не боялась. Просто, они такие мерзкие, хоть и лечебные до невозможности... Так, о чем бы еще подумать, прежде чем начать погружение?.. Зеня... Зеня и предстоящее мероприятие...
- Ну, я пошла, - зажав в правой руке деревянную лопатку, двинула я в сторону 'ковровой' кромки, разгребла ее в стороны осторожно и решила дальше уже плыть.
Дно оказалось на редкость чистым. Лишь немного в стороне от ближайшего ко мне куста покоилась небольшая, с местами отслоившейся корой коряга да подводные улитки - прудовки, 'спешили' куда-то по своим делам, оставляя на рельефном песке мелкие пересекающиеся борозды... Эта идиллия закончилась, как только я, подхватив рукой нужный стебель в первый раз копнула. Тут же мне навстречу взмыла 'струя' прикрытой верхним донным слоем темной земли и уже, инстинктивно закрывая глаза, я заметила быстрое движение сбоку от себя.
В следующий момент шею мою обхватили чьи-то скользкие холодные пальцы и сильно потянули вниз. Сначала я, конечно, растерялась от такой наглости, но это только сначала. Потом принялась отбиваться, до сих пор не отважившись открыть глаза, а когда все-таки сделала это, то сквозь поднятый со дна песок напополам с травой и илом, прямо перед собой увидела существо, которое всего несколько мгновений назад было опознано мной, как 'коряга обыкновенная': 'Ах, ты ж, гад! Ну, держись!'. Сила заклятия выдернула меня на поверхность вслед за обхватившим мою шею бесом. Коряжник, взмыв на пару ярдов над водой резко заверещал и, наконец, разжал свои длинные кривые пальцы. Я же рухнула обратно в воду, подняв взрыв из брызг, а уже потом вновь вынырнула, и, откашлявшись, протерла глаза, удерживая себя в вертикали интенсивно работающими ногами.
- Ты толь... Кхе-кхе!.. Погоди, никуда не уходи. Я сейчас на берег выберусь, и мы с тобой побеседуем за жизнь, трахикарпус [12] ты недорощенный, - мелкий бес, надежно закупоренный в пузырь заклятия, так и парил на прежней высоте, припав к его стенке и взирая на меня через прозрачную оболочку с диким ужасом в раскосых глазах.
Ждать ему пришлось недолго и, подгоняемая мстительными позывами, я гораздо быстрее, чем в первый раз преодолела тот же путь. Потом подтянула пузырь к себе и приняла соответствующую моменту позу:
- Ты что, недавно в этом пруду?
Существо в ответ утвердительно затрясло 'корявой' головой а, затем вновь прилипло к магической оболочке.
- Все ясно. А я тебе на кой ляд понадобилась?
- Подарок хозяину... за гостеприимность, - проскрипел в ответ коряжник.
- Подарок, значит, - представила я зеленую физиономию Бухлюя, узревшего такой сомнительный дар. - И с каких это пор наш водяной подарки утопленницами принимает?
- Так он жену себе ищет новую. Вот я и хотел тебя ему.
- Жену? - удивленно раскрыла я рот, а потом не выдержала и, уж совсем не зловеще расплылась. - Да ты, никак, совсем на голову деревянный? Наш Бухлюй себе каждый месяц новую жену ищет, в тихушку от нынешней, которая все равно об этом узнает и... К тому же утопленница для этой цели должна быть мало того, что не самоубийцей, так еще и крещеной. А где ты у меня крест нательный разглядел?
- Я не успел... - потерянно растянулся он на дне пузыря и начал подскуливать. - Отпустите меня. Вы, наверное, и есть та самая маг Стася с которой у моего нового хозяина договор. И теперь, если он узнает, что я его нарушил... - еще громче зашелся бес, напоминая сейчас прибитую дождем собачонку.
- Отпустить? - удивленно скривилась я. - Тебя как зовут, идиот ты неместный?.. Своих нам мало.
- Хоун, госпожа маг.
- Вот что, Хоун. Свободу нужно заслужить. А в нашем случае - заработать, - решила я повернуть ситуацию в практичное русло.
- Все, что скажете, госпожа маг, - встрепенулся бес. - Только, чтобы хозяин...
- А то. Составляем с тобой личный договор, - в задумчивости скривила я набок рот. - Та-ак... С сегодняшнего дня, по первому моему зову будешь являться на это место и доставать мне все, что я тебя попро... тебе прикажу. И еще, мне нужна моральная компенсация.
- Моральная, что?.. - недоуменно замер коряжник. - Я понял, госпожа маг. У меня есть...
- Что есть? - опешила я, под данным выражением имея в виду элементарное извинение.
- Вам понравится. Это как раз... для вас, - радостно закивал головой бес, тем самым разбудив во мне большого ненасытного зверя под названием 'женское любопытство':
- Ну, так тащи сюда, и в придачу три корня сусака прихвати, - отбросив здравый смысл, скомандовала я, вскинув указующий перст. - Только смотри у меня - договор!
- Конечно, госпожа маг, - уже плюхаясь в воду, просиял коряжник и ушел в глубину, выпустив напоследок несколько пузырей.
'Здравый смысл, это, конечно хорошо, но и отказаться от сомнительного подарочка будет не поздно. Потому что привлекать к 'сотрудничеству' такую вот мелкую нечисть - дело для мага привычное, а вот принимать от нее что-то в дар - уже совсем другое. И любой опытный мой коллега скажет, причем, не задумываясь, что опасно это своей непредсказуемостью последствий', - рассуждала я, выжимая тем временем свое мокрое белье и надевая на голое тело блаженно сухой сарафан.
Вскоре, прямо в тростниковом проходе вынырнул и сам даритель, зажимая в одной лапе коренья, а в другой что-то совсем уж маленькое и, уважительно склонив свой мокрый обрубок (ага, проняло, значит), протянул мне обе.
- Положи на песок, - наученная прошлым нашим 'тесным' общением мотнула я головой в нужном направлении. Хоун подчинился беспрекословно и, выполнив требование, задом попятился в воду. - А ну, стоять! Я еще не решила, подойдет ли мне такая... компенсация, - подобрав полы сарафана, присела я рядом с дарами. - Что это и где ты это взял? - через мгновенье вскинула я на беса удивленные глаза.
Потому что прямо передо мной, на развернувшемся листе кувшинки лежала небольшая продолговатой формы бусина из черного агата, вспыхнувшая, вдруг, такой чистой магией, что у меня, даже на расстоянии, мурашки побежали по коже. Сила эта, впрочем, была совершенно безобидной, не обремененной никакими используемыми заклятиями и для меня от этого незнакомой. Хотя, нет. Видела я подобное свечение. Правда, лишь однажды, в одном из либрянских храмов. И исходило оно от иконы, именуемой среди верующих 'чудотворной'.
- Я не знаю, что это такое, и я это нашел, - видя мою реакцию, испуганно проблеял коряжник. - На своем прежнем месте - вверху реки, которую вы называете Шалбой. Я там раньше жил. Вам не нравится, госпожа маг?
- Даже не знаю, что тебе сказать, - в задумчивости, дотронулась я пальцем до бусины. И ничего... То есть, совсем ничего. Она будто продемонстрировала мне свои достоинства и опять 'уснула'. - А, в прочем, я принимаю от тебя такую компенсацию, - наконец, определилась я, решив для себя, однако, оставить данный факт из собственной биографии собственной же тайной. - Пока, можешь быть свободен... Да, и выброси из своей головы эту идею с женой. Иначе, договору нашему придет конец. Ты меня понял, Хоун?
- Я понял, госпожа маг и удаляюсь, - проскрипел коряжник и действительно, тут же исчез, даже не озаботясь нырянием в пруд...
Возвращалась назад я уже под приветственное мычание соседской коровы и радостную улыбку ее сухопарой хозяйки:
- Добрейшего дня, Стасенька! - хворостиной выправляя коровий маршрут, прокричала мне тетка Тиристина еще издали. - Как здоровье уважаемого Зигмунда?
- Спасибо, пока справляемся без посторонней помощи, - многозначительно заверила я.
- Ну да, ну да, - глядя на мой 'небесный' раскрас и свежие синяки на шее покачала головой соседка. - Сметанку и молочко я попозже занесу... Стасенька.
- Что? - оглянулась я, уже свернув за угол выпирающего в лес огорода.
- А Зигмунд сегодня принимает? А то у меня поясница что-то...
- К сожалению, нет. Перетеча у него. Дня два - минимум.
- Пере...течка? - удивленно распахнула рот женщина. - Так ведь он, вроде как, мужик? Да и не весна на дворе.
- Мужик... А-а. Это другое - серьезное, - едва сдержавшись, чтобы не прыснуть выдавила я и нырнула за высокую изгородь.
Вот так и рождаются байки про самих баечников. Хотя, Зеню в Мэзонруже обожают и многое ему простят. А вот мне бы точно не простили. Да и не прощали первое время. И даже письма моим родителям строчили в Либряну: 'Примите, мол, к сведению, что дочь ваша, хлебнув самостоятельной жизни, творит невесть что ночи напролет, аж дом ходуном ходит и у соседских коров молоко пропадает'. Мы с мамой потом эти письма вместе читали и вместе же ремонт доделывали, дабы уберечь моих соседей от дальнейших ночных потрясений... Давно это было. И сама тетка Тиристина теперь, наверняка на образах побожится, что не она те письма 'от общественности' писала. Да что уж там. Одно слово - деревня. Здесь, если любят, то до беспамятства, а уж если ненавидят, так тоже со всей душой. И что самое главное, меня это вполне устраивает. Потому что это мой мир, где я - главная своя движущая сила и сама отвечаю за все свои ошибки и горжусь своими маленькими победами... Вот как только что, например. Массируя рукой пострадавшую шею, вошла я в свой тихий дом через заднюю дверь.
Очаг сегодня не разжигали. К чему, когда на улице почти середина лета и спится в прохладе куда приятнее. На стене над секретером щелкали, будто крались куда-то старые тетушкины ходики, а на круглом обеденном столе высился огромный ромашковый букет... Так, стоять! Откуда это чудо? И как я сразу не услышала голоса, доносящиеся с веранды? Один, едва различимый, наполненный страданием за все людские грехи, а второй...Повесив сумку на спинку стула, я на цыпочках прокралась к занавешенному окну.
- ...Да. Так и ушла, бросив практически на произвол судьбы... - бессовестно жаловался на меня кот, почуяв, что ответственность за предстоящий ритуал уже сползла с моих хрупких женских плеч.
- И как давно ее нет? - настороженно произнес второй голос, трогательно-приглушенный.
- Час уже с четвертью. Из окна со второго этажа тропинку не видно - деревья в саду мешают, а от чердачного сегодня кто-то стул отодвинул.
'Та-ак... Для обездвиженного кота ты, умник, уж больно шустрый', - справедливо заметила я из своей засады. Видимо, тоже самое несовпадение выявил и собеседник Зигмунда, потому что следующими его словами стали:
- А навстречу ей ты не выбегал?
- Навстречу? - опомнившись, переспросил его кот. - Ах, о чем ты говоришь, Глеб? В моем-то состоянии...
- Тогда я, пожалуй, сам пройдусь до этого... неспокойного пруда, - скрипнул мужчина старым креслом и затопал к двери, услышав вслед:
- А как же я?
- А ты пока медитируй дальше, - наставительно порекомендовал ему собеседник и вышел вон, чтобы тут же...
- Анис.
- Тише-тише, - прихлопнула я ладошкой рот своему гостю. - Не мешай Зене, - и за руку потащила беззвучно смеющегося мужчину к парадному входу, а потом вдоль дома - в свою личную 'лабораторию', занимающую одно на двоих с банькой приземистое бревенчатое здание в глубине сада. - Глеб, как же хорошо, что тебя сегодня занесла твоя некромантская 'нелегкая'.
- Я уже понял, - усаживая меня к себе на колени, преувеличенно тяжело вздохнул он и сощурил свои фиалковые глаза. - И давно ты такая разноцветная?
- Это ты сейчас про волосы или синяки? - тут же укусила я его за нос.
- Про волосы, конечно. Следы от лап явно свежие. Кто это: шушель? - бесцеремонно повернул он мою голову в сторону, чтобы получше рассмотреть шею. - Нет, погоди. Ты ведь на пруду была... Неужели, коряжник? Это ж вымирающий подтип. Анис, ты хоть в живых-то его оставила? Не спалила?
- Эх, сударь. Никакой от вас романтики. Вот если б был сейчас на твоем месте благородный рыцарь, так он бы тут же с мечом, как с оглоблей, понесся к пруду и вызвал бы этого деревянного беса на честный бой. А ты: ты его хоть не спалила? - скривясь, передразнила я Глеба.
- Угу, - весело оскалился мне в ответ некромант. - Был бы сейчас на моем месте благородный рыцарь, так он бы, в первую очередь трижды перекрестился, увидев на голове своей прекрасной дамы такую... экзотику. А я, наоборот, со всей ответственностью заявляю, что ты с этим новым цветом волос и их длиной стала еще соблазнительнее. И глаза твои сейчас светятся уж совсем невыносимо, прямо как два янтаря, если через них смотреть на огонь.
- Так уж и светятся? - смущенно зарделась я. - Ну хорошо. Я тебя прощаю и в знак этого великодушно разрешаю тебе исцелить мою недодушенную вымирающим подтипом шею.
- Тебе заклятие по быстрее или понадежнее?
- Нет, ты точно, не благородный рыцарь... Подумай, есть еще средства - более нежные и приятные... даже для магичек.
- А-а... Извини, Анис, уже исправляюсь, - дошло, наконец, до мужчины...
Вот в этом он весь, мой давний друг - столичный некромант Глеб Анчаров: 'Извини, забыл... Не трогай беса (кикимору, упыря и т.п.). Подумаешь, у него зубы (когти, яд и т.п.). Он ведь сильно редкий. Покусает и сам уйдет'. Дай ему волю, он бы всех этих 'нечистых' существ в особую книгу записал, и штрафы выправлял за несанкционированные на их персоны посягательства. Мы и познакомились то с ним при почти аналогичных обстоятельствах. Только я тогда была другая, шесть лет назад - совсем юная и дерзкая (дурная на всю голову). Под стать ему самому...
* * *
Еще почти год после смерти тетушки я тянула на себе всех ее бывших клиентов. Делала это на совесть, а иногда и с самоотдачей, но всегда чувствовала, что не мое это призвание - лечить людей. Вот у Зигмунда все получалось как-то само собой. Придет к нему страдалец, уляжется на верандную кроватку и все... Кот только пасть свою раскроет, а клиент уже 'благотворно' храпит, да так, что все стекла в нашем доме ему радостно аккомпанируют. Одно слово - баюн. Я его дел практически не касалась, числясь в зенином негласном штате 'ответственной за порядок приема', да изредка давая наводки по диагностике. Хотя, какое ему до таких мелочей дело, когда: 'сочетание моего неповторимого тембра голоса, прирожденного дара и мастерски выбранная тематика притчи действуют целительно на весь организм в целом'. Это, естественно, из Зигмунда цитата.
Не знаю, сколько бы еще это положение дел сохранялось, если бы в жизни моей тогдашней не произошли одна за другой две встречи, как выяснилось позже, судьбоносные, которые и привели меня к тому, чем я сейчас живу. Именно, что 'живу', а не занимаюсь, по долгу службы.
Мыло моя деятельная тетушка, конечно, варила. Снабжала им всю нашу округу, да еще и в Либряне заказы прихватывала. Но, времени у нее на это занятие всегда не хватало, и в один, как сейчас помню, пасмурный февральский день в полное мое распоряжение было передано налаженное производство и три проверенных десятилетиями рецепта. Рецепты были нехитрыми: мыло дегтярное (для женской гигиены), мыло банное (название само за себя говорящее) и мыло сугумное[13] . Последнее из трех перечисленных пользовалось большой популярностью среди местных рыбаков, так как начисто отбивало от их загорелых рук и других частей тела соответствующий профессиональной специфике запах. А еще отгоняло назойливый речной гнус, сильно осложнявший им жизнь. Отбивать и отгонять то оно, конечно, могло, но вот тот 'аромат', что взамен дарило. Как бы по мягче выразиться... Уж лучше бы пахло рыбой...Сами то заказчики были не в претензии. Они - народ неприхотливый. А вот я, уже будучи специалистом самостоятельным и жутко творческим, повдыхала - повздыхала да и засела, в конце концов, за потрепанный толмут под названием 'Целебные травы ладменской земли и не только земли', выискивая более благовонную замену этому любимцу кикимор. Таковая вскоре нашлась - чануш, прозванный в народе также 'сладким тмином'. И рос он совсем недалеко - на Заячьем лугу, сразу за мельницей (если верить карандашным тетушкиным каракулям-пояснениям на книжных полях). Что же касалось самого нашего мельника, уж больно спорной, на мой взгляд, фигурой он был - огромный мужик с наглым взглядом маленьких, близко посаженных глаз. Хотя, местным красавицам, похоже, такое сочетание животной силы и незамысловатости намерений сильно нравилось. И даже тот факт, что Наум схоронил двух своих жен, особо резвых невест никак не останавливал. Чего только стоила тропинка к нему (за огородами в обход и вдоль погоста), по своей утоптанности не уступающая дороге на деревенский развал...
По этой самой, отшлифованной десятками ножек тропе я на Заячий луг и 'притопала', не забыв, однако, свернуть прямо у забора местного дамского угодника. Не знаю, может, именно мой неожиданный маневр его так оскорбил? По крайней мере, мне так сначала показалось, когда, уже возвращаясь с полной охапкой чануша, я поравнялась с высокими деревянными створками ворот.
- Доброго дня, красавица, - радушно распахнул Наум перед самым моим носом одну из них, перегородив дальнейший проход. - В гости не зайдешь?
- Спасибо, некогда мне, - перехватила я свою ношу по удобнее. - Дверцу прикройте, пожалуйста.
- А если не прикрою? - усмехнулся мужик. - Заходи, не пожалеешь. Будешь у меня первая... магичка.
Ну, надо же, какая честь. Я у него буду первой. А вот мне именно о таком своем первом 'любовном' опыте совсем не мечталось. Точнее, мечталось, конечно, но уж точно не с ним. Поэтому я сдула с глаз прядь своих длинных (тогда еще) каштановых (в то еще время) волос и повторила:
- Последний раз говорю - дверцу прикрой. Или она у тебя лишняя?
- Ого! - уже откровенно оскалился мельник. - А ты мне нравишься. Я даже себе ничего не возьму, маг огня, - облизнувшись, сделал он шаг в мою сторону.
- Что? - в ответ на такое странное заявление, прищурила я глаза и пригляделась к мужику уже внимательнее...
Как говорится исключительно для таких тугодумных, как я: 'лучше опоздать, чем не успеть'. Так еще бы немного, и в моем случае наступило это самое 'не успеть'. Потому что я едва успела, вскинув руку в защитном знаке, отбить энергетическую атаку того существа, что находилось внутри любвеобильного Наума. Мужик обиженно зарычал, сверкнув проблеском зеленого пламени из под бровей, и пошел уже по кругу, оттесняя меня в глубину двора...
Это сейчас я, невзирая на укоры Глеба, могу довольно жестко за себя постоять (благодаря его же занятиям). А тогда я просто испугалась и первое, что сделала, растерянно наблюдая за мельником - размахнулась и бросила травой прямо в него. Не знаю, был ли тот мой поступок - сверхчутьем, просыпающимся в такие важные моменты, скорее просто отчаянным желанием защититься, но он, неожиданно для обеих сторон, сработал - Наум, удивленно вскинув руки, отпрянул и попятился назад, сбивая с себя, как языки пламени, прилипшие к рубахе мелкие белые цветочки. Я же, воспользовавшись моментом, нырнула в сотворенный в ярде от ворот подвал[14] ...
Староста наш, Дозирон, утомленный долгой жизнью и людской беспросветной глупостью, слушал меня внимательно. Местами качал головой и делал выразительные глаза в сторону откровенно клюющего сбоку от него носом начальника стражи. А то как же? Не каждый день магички от человеческого мужика с ума сходят. Да так, что готовы под уголовку его подвести. Но, то, что меня здесь точно всерьез не воспримут, я поняла немного позже, когда услышала от него отечески-назидательное:
- Стася, Стася. Ты ж еще такая молодая. Ну ладно, разведушки наши к нему бегают. Их еще можно понять. А с твоей то... - скосил он глаза ниже моей шеи. - ... профессией ты ж какого захочешь себе начаруешь... зачаруешь, то есть. К тому ж я слыхал, его на всех хватает.
- Хр-р-р, - утвердительно изрек главный деревенский стражник и приоткрыл на меня один похмельный глаз.
- Ах, вот, значит вы как? - оскорбленно соскочила я с места. - Да вы права не имеете не реагировать на мое заявление. Если откажете, я сама в Либряну махну - к прокуратскому приору [15] . И прямо сейчас. Вот тогда и посмотрим, у кого из нас какая... профессия. И кто из нас троих своей соответствует.
- Да погожи ж ты, погоди! - встрепенулся староста мне вдогонку и хлопнул пухлой ладонью по столу. - Ладно... Отпишу я сам нашему приору. Только ты уж не обессудь, если что... не так поймут.
- И когда? - в ответ прищурилась я. - Где у меня уверенность, что эта тварь сегодня ночью ко мне не заявится? Ведь я ее... рассекретила.
- А сейчас и сяду, - пихнул он локтем вновь задремавшего соседа по приему посетителей. А, Фионарий мне поможет. Так что, завтра жди представителей. Как нагрянут, я сынишку за тобой зашлю. Довольна?
- Пока нет, - бухнула я тяжелой входной дверью. И, вернувшись домой, первым делом 'натыкала' по саду десять лишних колокольчиков[16] ...
Остаток дня и ночь прошли на радость нам с Зигмундом спокойно, а ближе к следующему полудню одна из моих охранок, все же сработала, зацепив за босую ногу веснушчатого старостина сына:
- Стась, пойдем! Отец зовет! Там к нам аж из самой столицы гость, - почесывая живот, проорал он в закрытое наглухо окно веранды.
- Всего один? - выглянула я к нему с верхнего этажа.
- Ага...
- Рыцарь[17] ?
- Неа. В штанах и рубахе... обынкновенных...
- Даже так?
- Ага... Так ты идешь или нет? Что мне отцу то сказать? Вназад его посылать, этого гостя?
- Никуда его посылать не надо, - недовольно пробурчала я, застегивая пуговицы на кофте. - Я сама, если что, его туда пошлю...
В доме Дозирона в этот раз было не в пример вчерашнему оживленно. У дровяной плиты, разгоняя полотенцем поочередно, то мух, то двух своих, таких же конопатых дочерей на выданье, постоянно путающихся под ногами, суетилась жена старосты. Что меня удивило в первую очередь. Обычно три эти дамы ведут себя гораздо солиднее. А, уже во вторую, это сделал сам столичный гость, на поверку оказавшийся еще почти мальчишкой, худощавым и с роскошной темной курчавостью на голове, доходящей до мочек ушей. Он, сидя на почетном месте во главе длинного стола, с опаской наблюдал, как к нему под нос со скоростью, завидной упомянутым мухам мечутся тарелки, наполненные разными местными изысками. Сам староста, всей этой суетой задвинутый в дальний угол, пытался в это время занять посетителя великосветской беседой:
- А, скажите-ка мне, уважаемый господин Анчаров, как нынче в столице обстоят дела...
- ... с овсом? Здравствуйте, кстати, - обратила я, наконец, на себя внимание, уже самолично усевшись за стол. Правда, тоже, на всякий случай, поближе к своему главе.
- Ну, почему же с овсом? - оскорбился хорошо просвещенный во многих политических и экономических вопросах Дозирон. - Я, вообще то... А, в прочем, знакомьтесь, господин Анчаров. Это и есть наша заявительница так сказать, Анастэйс. Местная маг-травница, - для важности момента, впервые на моей памяти, назвал он меня полным именем.
- Глеб... Мне очень приятно, - привстал, тоже, видимо, для важности момента, столичный гость и протянул над столом свою руку.
А потом он улыбнулся... И вот тогда я поняла причину всей этой, творящейся сейчас на главной кухне Мэзонружа неестественной круговерти - улыбка его, по детски трогательная и искренняя, просто сводила с ума. Она и еще потрясающе фиалкового цвета глаза. Где там нашему демоническому мельнику Науму до такой, сразу и наповал бьющей по женским сердцам харизме. Хотя, как выяснилось чуть позже, не только женским. Он вообще всем нравился, этот Глеб Анчаров. И даже мухи, казалось, замедляли свой деловой полет, пролетая мимо него. А, в прочем, мне тогда и не такое могло показаться...
Сама трапеза прошла в торжественной, прерываемой смущенным хихиканьем старостиных дочерей обстановке и во время ее, естественно, поговорить о деле у нас троих не получилось. Пришлось отложить это важное мероприятие 'на потом', выражалось которое в послеобеденном восседании на лавочке у дома Дозирона. Традиция такая у нашего старосты - сонно колупаясь щепкой в зубах, сидеть вот так и любоваться со своего пригорка на раскинувшийся у его подножия вид. А полюбоваться, действительно, было на что. Я тоже к нему присоединилась, настраиваясь на нужный лад. Скользнула взглядом по садам с торчащими меж густых древесных крон черепичными крышами, по центральной деревенской площади, пару лет назад замощенной по последней ладменской моде красивыми разноцветными узорами, а потом нашла глазами и свой дом, приветливо подмигивающий мне на солнце окнами... И еще раз вздохнула: 'Да, старые груши с яблонями пора выкорчевывать. И не плодоносят уже давно, да только рука на них не поднимается. Живые ведь они. И я живая... И так хочется, чтобы кто-то обо мне...'.
- Как прошла ночь, Анастэйс? - прервал мой мыслительный полет перегнувшийся через выдающийся живот Дозирона столичный специалист. Кстати, а в какой именно области? Что-то слишком молод он для ответственных поручений. Если только...
- Спасибо. Весьма познавательно. Но, об этом позже... Скажите-ка мне, а чем конкретно вы занимаетесь в Прокурате, Глеб?
- Я?.. - смущенно расплылся мужчина (ох, лучше бы он этого не делал). - Пока ничем существенным. Дело в том, что я - без трех месяцев выпускник столичного университета, факультета магической теории и практики. А сейчас в Прокурате собираю информацию к своему дипломному проекту. Что же касается вашего случая, то я к вам, откровенно говоря, сам напросился. Уж больно он интересный.
- Даже так? Все ясно... - хмуро оценила я ситуацию.
- Да, случай, действительно... интересный, - интеллигентно зевнул в кулак Дозирон. - Я ж тебя, Стася, предупреждал, что армия штурмом брать мельницу точно не будет. Вот с господином Анчаровым походите по деревне, поосматриваетесь...
- А дальше что? Вы по-прежнему думаете, что это моя женская дурость и Наума мы с местными разведушками не поделили? И он в меня магией не бросался? И вообще... - пересела я на сторону Глеба. - Я знаете, что думаю... Я сегодня полночи за книгами своей покойной тетушки просидела. Там, где не про растения, точнее, про них, но, с другой точки зрения. И кое-что нашла: научное название той травы, чануша, от которой мельник шарахнулся - 'анис'. И в магии он применяется для того, чтобы отпугивать своим запахом темные сущности. Был бы Наум обычным человеком, он бы этот анис наоборот использовал в своих целях, так как он мужскую силу повышает. Или я не права? - теперь уже через мужчину перегнулась я к Дозирону и посмотрела на него в упор (сохранились ведь у меня тетушкины клиентские записи, господин староста).
- Вот и я также считаю. Только разбираться со всей конкретикой нужно уже на месте, - совсем вовремя для 'любителя анисовых зерен натощак' вмешался дипломник.
- Еще чего не хватало! - испуганно вскинулся тот. - А если он вас оглоблей отходит? Да мне потом и за сто лет не отписаться перед Прокуратом и вашим университетом. Не пойдете вы туда. Нечего вам делать на этой хобьей мельнице[18] . Вот по деревне гуляйте. А то оставайтесь у меня совсем погостить. У нас третьего дня Медовый спас будет. Мне кум из Медянска такую наливочку...
- Ну, надо же, как у вас все замечательно складывается, - изумленно открыла я рот. - Полная идиллия на отдельно взятой лавке. Ну и оставайтесь здесь оба со своей наливочкой. А я... Я сама туда пойду. Прямо сейчас, - в подтверждение слов, соскочила с места и запрыгала с пригорка по дощатым ступенькам.
- Стася!.. Стася, баламутная девчонка! Я и тебе запрещаю! - услышала я уже где-то над своей головой. - Что я потом твоим родителям скажу?! - но, мне было уже не интересно. Тем более что сразу у основания меня нагнал сбежавший от гостеприимного хозяина дипломник и, бренча чем-то, явно стеклянным в необъятной сумке, пристроился рядом:
- У меня к вам просьба, Анастэйс.
- И даже ничего мне не говорите. Я все равно туда пойду. Только... - неожиданно для мужчины, тормознула я. - Вы теоретик или практик?
- И то и другое, - озадаченно посмотрел на меня Глеб.
- А опыт... общения с такими сущностями у вас есть?
- Ах, вот вы о чем. Есть - четыре месяца с Прокуратом в провинциях и один на Склочных болотах(19) .
- Тогда вы мне объясните, как с ним бороться, - решительно кивнула я и продолжила путь. - Начинайте, я слушаю.
- Ну, так послушайте меня внимательно, - перегородил мне дорогу мужчина. - Вы туда пойдете. Только не сейчас и не одна, а завтра утром и со мной. Это понятно?
- Понятно... - протянула я от неожиданности и уже совсем по-другому посмотрела на худощавого студента. - А что тогда за просьба у вас ко мне была?
- Анастэйс, просьба у меня к вам совсем простая - расскажите мне и очень подробно, как все было на самом деле... Да, и, если можно, давайте перейдем на 'ты'...
Первые несколько секунд, Зеня и Глеб очень внимательно друг друга изучали. Потом, почти одновременно, хмыкнули и 'пошли на сближение':
- Мужиков в дом водить начала? - шеркнулся рыжим боком об мою ногу ответственный за мораль (одиннадцать месяцев в году) кот.
- Глеб Анчаров, практикующий студент и... почти дипломированный некромант, - совершенно серьезно представился умнику теперь уже наш столичный гость.
- Зигмунд, практикующий врачеватель и дипломированный философ, - таким же тоном отрекомендовался скромник.
- А хорошо тут у вас. Спокойно, - оглядевшись по сторонам, бросил свою сумку у двери мужчина.
- Интересно-интересно, - запрыгнул на свой любимый диван Зеня. - Впервые слышу, чтобы некроманту нравился дом, в котором 'спокойно'. Ведь маги вашего профиля, наоборот должны любить негативные зоны, полные страха, ненависти, гнева. Они же вас...
- Вы весьма просвещены в некромантской специфике, - отвесил Глеб умнику шуточный поклон. - Но, скажите-ка мне, Зигмунд, как философ: вы едите и спите в разных местах?
- О-о! Браво, коллега. Вы меня, выражаясь народным языком 'пришпилили вилами к забору'... В карты играешь? - первым закончил Зигмунд процедуру знакомства.
- Я вот сейчас не поняла, - свесилась я к ним через перила верхнего этажа. - Какая связь между едой, вилами, сном и игрой в карты?.. Что вы притихли?.. Глеб, твоя кровать наверху, сразу у правой лестницы. Если захочешь поспать после обеда, не стесняйся.
- Поспать? - удивленно воззрился на меня мужчина. - Зачем, когда есть столько интересных дел? - и подмигнул коту. - Но, сначала, Анастэйс, я хочу, чтобы ты кое на что взглянула, - в три шага вернулся он к своей ноше и залез в нее по локоть.
- Что это? - не заставила я себя долго ждать.
- Эфирное масло аниса - проверенное средство против близкого контакта с нечистью и персонами из низших уровней, - протянул он мне маленький пузатый флакончик с янтарной жидкостью внутри.
- Глеб... - прижала я к себе стекляшку. - Не сочти за наглость, но, я тебе его верну часа через... И вообще, меня здесь больше нет... И делайте, что хотите! - прокричала уже из распахнутой задней двери дома, а потом, не теряя ни минуты, поскакала прямо в свою 'лабораторную' избушку...
Вернулась я обратно, когда сверчки в моем 'престарелом' саду уже вовсю отмечали наступление ночи. Но, появления моего, никто, как будто даже и не заметил. Потому что некогда было:
- Сорок пять... сорок шесть... сорок семь... - трень-де-брень-де-брень. - И все сначала, Ваше просвещенство.
- Да так не честно! - истошно завопил кот, отскочив в противоположную от слетевших с его хвоста тетушкиных пялец сторону. - Ты не честно тасуешь, нечистая сила! Не буду я их больше крутить. Я тебе не акробат балаганный, а серьезный... Серьезный я и все.
- Хи-хи... Хи-хи, - сдавленно донеслось из района погреба.
- А ты, Грундильда, просто играть не умеешь! - огрызнулся в ту же сторону Зеня и демонстративно задергал своим 'акробатическим' хвостом. - Стася! Меня окружают одни завистники и проходимцы! - наконец, заметил он мое скромное появление. - Ты знала, что твой столичный гость не чист на руку?
- Что, чашек своих обеденных опять не досчитался? - без всякого сочувствия (и из женской с Грушей солидарности), уточнила я. - Зачем ты вообще с магом сел в карты играть?
- А почему я не могу себе позволить такой отдых для уставшего ума?
- А почему ты со мной никогда в карты не играешь? Ты ж у нас философ, мог бы и догадаться, - уела я умника. И поделом ему. Подумаешь, карты все его насквозь видят. А как самому по наивной домовихиной физиономии ее козыри 'с лица считывать' и потом этим хвастаться? - Знаете, что... Вы ужинать то собираетесь? - решила я закрыть тему.
- Да! - слаженно ответили мне недавние соперники. Тема закрыта...
Правда, другая открылась сразу же за ужином, плавно перетекшем в ночное чаепитие. Участвовали в ней все, кроме домовихи, которая постеснялась явиться пред фиолетовые очи нашего гостя. Слыханное ли дело - ночь на дворе, а в доме посторонний мужчина? Как же она, бедняжка, завтра меня будить будет? Но, вообще-то, это я уже отвлеклась...
- ... и потому, я думаю, что в вашем мельнике засела, никто иная, как витха. Телесные наслаждения как раз ее профиль... Анастэйс, ты меня слышишь? - нетерпеливо почесал за ухом Глеб.
- Слышу... Витха, значит. И как ее оттуда выкурить?
- Что она, пчела что ли, чтоб ее выкуривать? - оторвался от вылизывания конечностей, восседающий тут же за столом кот. Стульчик ему, для такого дела еще тетушка заказывала - высокий, как для дитя. Вот он и чувствует себя на нем, как...
- Это образное выражение, такое же, например, как 'рыжая ехидна'. И вообще, не встревай, когда специалисты разговаривают.
- Послушайте, вы всегда так между собой общаетесь? - решил, в конце концов, выяснить для себя наш гость.
- К сожалению, культурный уровень этой девушки оставляет желать лучшего. А мне лишь приходится ему соответствовать, чтобы быть понятым.
- Вот так и общаемся, - беспечно пожала я плечами. - Так что там с витхой то?
- Выку... изгнать витху, к сожалению, в силах лишь тот, кто ее вызвал. А сделать он это сможет, только подавив свое желание, которое этот демон исполняет, беря взамен выплескивающуюся от получения нужного энергию. Причем в случае витхи, теряют обе стороны - и сам ее 'носитель' и его...партнер. Но, вот как вашего мельника в этом убедить, ведь демон полностью его контролирует, и вмешательства извне просто не пропустит?
- Получается, Наум сам должен срочно одуматься и стать воздержанным на 'телесные наслаждения'?
- Срочно, это ты очень правильно подметила, Анастэйс, - утвердительно скривился мужчина. - Потому что еще месяц, максимум, и уже некого будет спасать. Судя по тому, что эта сущность до такой степени обнаглела, что являет себя почти в неприкрытом виде, да еще перед магом.
- Видимо и она меня в этой деревне всерьез не воспринимает, - сделала я из услышанного неутешительный для себя вывод.
И дело здесь совсем не в моих личных умственных амбициях, а гораздо серьезнее - кто ж рискнет прибегнуть к услугам специалиста с характеристикой 'баламутная девчонка'? Это человеческие девушки могут себе такое позволить. Им такие отзывы еще и за 'изюминку' сойдут, но, никак не маг-травница, которой клиенты должны безоглядно доверять свое здоровье, а порой и жизнь. Так что с витхой этой у нас будет принципиальный поединок.
- На мельницу пойдем не слишком рано, - продолжил тем временем некромант. - Чтобы не вызвать лишних подозрений. К тому же мне с утра надо будет в столицу по подвалу смотаться, за консультацией к своему научному руководителю. Он, насколько я помню, с одной такой 'подселенкой' в свое время лично был знаком. И еще... Анастэйс, надо будет обязательно принять меры первичной безопасности. Где тот флакон с эфиром, что я тебе показывал?
- Вот, - достала я из кармана платья пахучую жидкость. - Будем этим обмазываться?
- Нет. Сильный анисовый запах может сработать против нас, сразу выдав цель визита, а вот мазнуть пару раз в местах пульсации стоит... Ну, а теперь, если вы не возражаете, я - спать. Где, ты говоришь, моя постель? - потягиваясь, поднялся из-за стола мужчина...
- Хозяйка, просыпайся... Хозяйка...
- А, если... Погоди, с чего, вдруг, такая смелость?
- С кем поведешься, оттого и огребешься, - выпустила домовиха из лапок не пригодившийся сегодня угол одеяла.
- Наберешься, Груша... Правильно говорить - наберешься. Гость наш уже проснулся?
- Еще на рассвете. Побрякал крышками на кастрюлях и за порог. Мне только подмигнул напоследок, - смущенно поправила домовиха свою каштановую шевелюру.
'И она туда же. Прямо не студент-дипломник, а идол для поклонения. Интересно, чем он приношения принимает?.. Сильно надеюсь, что не душами. Кстати, о душе', - зевнула я и встала с кровати:
- Груш, я в баньку. У меня там эксперимент. Если что, то скоро вернусь...
Но, зря я так торопилась. Глеб не появился ни через час, ни через два. А когда тетушкины ходики ткнулись кривой стрелкой в цифру девять, уже всерьез обеспокоилась отсутствием некроманта. 'Масла в очаг' подлил и с утра недовольный кот, после вчерашних акробатических упражнений, таскающий по полу свой пушистый хвост:
- Я ж говорил, что он обманщик. Наверное, один пошел на мельницу. Тебя с собой не взял.
- Думаешь? - озадаченно постучала я ногтями по столу. - Тогда, Зеня, это с его стороны не обман, а самопожертвование. А мне таких жертв не надо... Так. Жду еще четверть часа и иду туда сама.
- Ага. Со стороны практикующего некроманта это самопожертвование, а для деревенской травницы - романтическое свидание, - уперся он передними лапами мне в колени и заглянул в глаза. - Ты вообще, соображаешь, что говоришь?
- Ну да, - не очень уверенно протянула я.
- А где ты сейчас находишься?
- В Мэзонруже, господин врачеватель.
- А какой сейчас год? - не унимался умник.
- 2561-ый от начала мира... И вообще, что ты ко мне пристал? Некогда мне, - и, сбросив лапы кота, подорвалась вон из дома...
Сразу к самой мельнице я из подвала выпрыгивать не стала, обозначив своей итоговой точкой развесистый лопушинный куст у края оврага, подмеченный мной еще в прошлое свое здесь прохождение. Вспугнув из него парочку соек, постояла немного, собираясь с духом на 'принципиальный поединок' и двинула прямо к достопамятной тропинке. И хоть была в этой стороне деревни всего-то третий или четвертый раз, в глаза бросилась разительная перемена, явно противоестественная для обозримой картинки. - 'Точно. Не крутятся...', - действительно, мельничные крылья, вращающие еще позавчера валы и каменные жернова, сегодня замерли на месте, как привязанный веревкой флюгер на нашей центральной трубе, который своим скрипом (чем мы его с Грушей только не смазывали), мешал по ночам спать. - 'Неужели, работа у мельника закончилась? Или... у него на сегодня другие заботы', - еще быстрее зашагала я к высоким воротам.
Наум сегодня с гостеприимством явно не спешил. Пришлось самой проскальзывать туда, откуда еще совсем недавно так стремительно драпала. Ага, а вот и травка моя, уже подвявшая до рыжины, раскидана у забора. И тишина вокруг, как на погосте. Фу ты, нашла сравнение... Внутри же самой мельницы, в 'личных покоях' хозяина было пусто и пахло отсыревшей мукой. Стол с двумя лавками, ободранный снизу не то кошкой, не то собакой шкаф да кровать под ситцевым пологом - вот и все здешнее убранство. А где же сам Наум? Может, еще спит? Скривившись собственной наивности (точнее, глупости), я на цыпочках подошла по ближе к 'ложу любви' значительной части женского населения Мэзонружа... На той стороне, скрытой полумраком, ни одной живой души не обнаружилось. Мое же сердце колотилось так громко, что, казалось, вот-вот выскочит из ушей. И именно поэтому, я...
- Да, неужели сама пришла? - голос этот заставил меня резко отпрыгнуть в сторону. Впрочем, на этом моя прыть и закончилась:
- Пр-риглашал ведь, - сглотнула я слюну. - Вот и пришла... А ты здесь один?
Мужик постоял какое-то время, обдумывая мой вопрос и, тряхнув головой, ответил:
- А какая разница-то? Ведь сказал же, что ничего себе не возьму, - пошел он навстречу, широко раскинув руки, прямо как тетка Тиристина, когда на суп себе курицу ловит...Еще одно 'удачное' сравнение. Вот оно-то меня и взбодрило:
- Не-ет, - как можно увереннее протянула я. - Раз такое дело, то сначала надо поговорить.
- На кой это хоб? - удивленно замер мужик.
- А на такой, что, я хоть и люблю разные эксперименты, но, опасно нам с тобой вон туда, - ткнув пальцем в замусоленный полог, решила я пойти с козырей.
- Да в чем же опасность? - промелькнул в глазах Наума знакомый зеленый огонек. - Не было еще... недовольных. Или ты у нас сахарная? Боишься растаять в жарких то руках?
- Ну, надо же, какое самомнение... у вас обоих. И вы оба, наверное, забыли, что я в этой деревне травница. И ко мне с разными болячками женщины бегают. Так что-то слишком много их стало в последнее время... И все на тебя ссылаются, - наблюдая за реакцией мужика, решила я развить тему и дальше. - А представь, что будет, когда они, от мужей своих и дружков люлей наполучают, и про тебя покаются. Спалят ведь вас вместе с мельницей.
- Врешь, магичка, - уже другим, шипящим и высоким голосом ответил мне мельник. - Я б заметила, если бы с ним что-то не так было.
- Вру? - совершенно искренне возмутилась я. - Так сама вспомни, поройся в своей обширной практике - есть такие болезни, которые мужчины только 'переносят', как пчелы пыльцу (вот это уже хорошее сравнение), а женщины потом страдают?
- Ну, предположим, такие есть, - после непродолжительной паузы, прошипела витха. - Тебе тогда зачем меня предупреждать?
- А я не тебя предупреждаю, а его. Слишком много для тебя чести. Слышишь, Наум! - что есть мочи, заорала я. - Тебе лечиться надо! Причем, не меньше полугода, и подальше отсюда! Иначе - смерть! Ты меня понял?!
- Замолчи! - не менее внушительно завизжала демоница. - От мельника вашего уже давно ничего не осталось, а у меня слух прекрасный... И не только слух, - резко прыгнул Наум в мою сторону и попытался ухватить за горло.
Мужская пятерня черпнула воздух в дюйме [20] от моей шеи и только тогда я вскинула вверх руку, рисуя в воздухе магический знак. Мельника отнесло на несколько ярдов и сильно приложило спиной об потолочную опору. Он медленно сполз вдоль нее, будто раздваиваясь в моих распахнутых от изумления глазах, и лишь несколькими мгновениями позже я поняла, что означал этот зрительный обман на самом деле. Предо мной предстала витха - коричнево-грязное, как жижа в дорожной осенней колее существо с горящими изумрудным пламенем глазными провалами и непропорционально длинными руками... 'Да, своими бы она точно до меня дотянулась', - брезгливо скривилась я и снова подняла руку:
- Вот и умничка, что решила лично познакомиться. Может, по доброй воле и вернешься к себе, вниз?
- Соплячка! - скосила свой рот демоница. - Ты еще не знаешь, с кем связалась, - и в ответ вскинула свои.
Наши энергетические заряды столкнулись прямо перед моей физиономией и, наплевав на магию, уже падая, я лишь успела прикрыть от взорвавшегося горячего воздуха вперемешку с серным угаром лицо. За что в следующий миг и поплатилась. Витха, прижав меня к полу, навалилась всем своим рыхлым телом и медленно провела шершавым языком по моей вывернутой в сторону шее... А потом, вдруг взвизгнула, перекатываясь уже под стол:
- Опять эта мерзкая вонь?! - даже с обидой выкрикнула она, громко чихая из своего убежища.
- Не нравится? - опершись на одно колено, сразу с двух рук запустила я в нее огненные шары. - Огнем занюхай!
Соперница моя отреагировала молниеносно, и заряды благополучно разорвали в щепы опрокинутую дубовую столешницу, больно чиркнув одной из щеп меня по щеке. Витха взмыла над еще не приземлившейся трухой и ответила мне своим серным 'плевком', от которого я спаслась лишь за многострадальной опорой... На какой-то момент в комнате наступило временное затишье, во время которого я успела осознать три вещи: что мои боевые навыки исчерпаны, что пробное анисовое мыло явно удалось и что...
- Анастэйс, ни шагу с того места! - да, вот именно это я и осознала в-третьих. 'С удовольствием, господин некромант. Только, где ж тебя, дорогой мой, носило?'
- Дорогая моя, коллегам нужно доверять! - прокричал мне Глеб и с разбега запустил в 'порхающую', как черноземная клякса витху своим льдистым шаром. Оп-па. Я что, это вслух произнесла?
Дальнейшие события стали разворачиваться со скоростью, плохо контролируемой моим зрением. Я лишь, то вжимаясь в пол, то вытягивая шею, следила за стремительно перемещающимися по небольшому пространству соперниками силы которых, казалось, были равны. Только однажды сердце мое сжалось, когда демоница пошла на таран, но, в последний момент, скользнула в бок совсем рядом с извернувшимся Глебом. А потом опять наступила гудящая тишина. И сквозь это гудение я услышала глухой голос некроманта:
- Анис, как ты там?
- Нормально, - даже не обратив внимания на такую странную интерпретацию собственного имени, проблеяла я.
- Тогда подойди ко мне.
Я тут же подскочила из своего убежища и невольно ахнула: среди висящего в комнате серного дыма, останков мебели и раскиданного повсюду тряпья, напротив друг друга замерли двое - некромант, с вытянутыми перед собой руками и демон, беззвучно разевающий свой рот. А, между ними, струной от гигантской гитары была натянута магия, удерживающая противников на равных позициях. Вот она то, видимо, и 'гудела'.
- Что я должна делать? - боясь нарушить баланс, шепотом спросила я.
Глеб, сильно морщась, то открывал, то закрывал свои глаза, которые у него сейчас слезились. Он лишь кивнул мне, не отрывая взгляда от витхи, и также тихо ответил:
- У меня в кармане брюк... левом. Достань и когда я скажу, подбрось в поток. Анис...
- Да.
- Постарайся это сделать ровно посередине. Ты все поняла?
- Ага, - запустила я трясущуюся руку в карман мужчины и через несколько секунд уже сжимала в ладони маленький речной голыш. - Я готова.
- Бросай!
Камушек, всего на миг, завис в искрящейся 'струне', а потом некромант, едва заметно 'подтолкнул' его руками в сторону витхи. И голыш, постепенно набирая скорость, понесся по этому потоку навстречу демонице. А когда он ее достиг... Не было ни взрыва, ни огненной вспышки, ни еще каких-нибудь магических фейерверков - просто легкий 'щ-щёлк'. А потом на пол упал маленький камушек... с демоном женского пола внутри, исполняющим желания... за неумеренную плату.
- Глеб, ты чего? - подхватила я под локоть оседающего на пол мужчину. - Давай-ка отсюда выбираться... Ой, здесь же Наум еще. Посмотри - шевелится.
- Дело в том, Анис, что я... почти ничего не вижу, - виновато скривился обхвативший меня за плечи Глеб. - У витхи дыхание ядовитое. И она меня, кажется, чуть-чуть зацепила.
- Мать моя, Ибельмания! Так это теперь на всю жизнь?
- Думаю, нет, - свободной рукой протер он свои красные слезящиеся глаза. - Но, понадобится какое-то время на восстановление зрения.
- И подобающий уход. Я поняла. Держись за меня крепче, - с ожесточением пнула я развалившуюся прямо по нашему курсу бочку. - Ахирантес [21] с ним, с Наумом. Пусть им теперь другие занимаются...
- Как скажите, госпожа маг, - вымученно улыбнулся некромант и побрел рядом со мной на выход.
- Глеб.
- Да...
- А как ты думаешь, мое честное имя теперь восстановлено, после всего того, что здесь произошло?
- Оно у тебя всегда было таким... Кстати, ты ловушку забрала? А то мы еще свою работу до конца не доделали.
- Какую ловушку?.. А-а... Постой здесь. Я сейчас вернусь...
Ближе к вечеру в гости к нам пожаловал Дозирон. Попыхтев для порядка на наше самоуправство, объяснимое с его точки зрения, исключительно юностью, староста откровенно загрустил:
- А, скажите-ка мне, уважаемый господин Анчаров, посоветуйте, что ж теперь нам с этим героем то делать, с мельником нашим? Ведь жалко его, срамца - еле живой. Сидит в углу моего амбара, мычит на всех и головой трясет.
- Жалко? - с интересом переспросил его Глеб, лежащий сейчас на своей гостевой кровати с травяными примочками на глазах и туго обмотанным торсом. - И властям сдавать не хочется? Я правильно вас понял, господин староста?
- Так, чего там сдавать то - бренное тело? Сам-то он, я ж говорю, как дитя, честное слово. Он сейчас, если его допрашивать станут, ничего ж не поймет. Может... оставите его нам... на поруки?
- На поруки? - брезгливо передернулась я. - А что вы людям скажите в этом случае?
- Да все очень просто, - оживленно заерзал на своем стуле староста. - Скажу, что доигрался наш Наум в кентаврийского жеребца [22] , и пришла ему расплата - приехал из Либряны 'обиженный' супружник со своими наемными воителями и отходил его от всей широты души. Его ж все равно пока никому показывать нельзя, в таком то состоянии. А когда полегчает... Ведь полегчает же? - взглянул Дозирон сначала на Глеба, потом на меня и уж в последнюю очередь, на приткнувшегося в ногах некроманта кота. Зеня в ответ широко зевнул и, набавляя себе затянувшейся паузой значимости, улегся по удобнее:
- Можно попробовать, но в моей практике таких случаев еще не было. Так что, гарантий дать не могу.
- Да вы тут... - потрясенно оглядела я всех присутствующих. - ... сами умом отошли. Он же опасный человек. А, вдруг, едва оклемавшись, он опять решит 'подружиться' с каким-нибудь демоном? И что тогда? И я еще не говорю, что витха эта чуть не угробила нас с Глебом. И вообще... из-за него вы меня считали... Да ну вас всех, добреньких! - бросилась я вниз по лестнице и хлопнула дверью в сад.
Я, хоть и не дриада, но сад мой на меня всегда действовал умиротворяюще. Поэтому и сбежала сейчас от 'жестокости мира' в свой уголок с подвешенным между двумя яблонями плетеным гамаком. И раскачивалась, заставляя старые деревья поскрипывать в такт моим взмываниям. Да только на этот раз, не получалось что-то быстро успокоиться. Скорее даже наоборот - чем дольше я здесь, между двумя стихиями болталась, тем мрачнее становилось на душе. Ведь, никакой справедливости. Стараешься, делаешь людям добро: травы эти по лугам и лесам собираешь, по деревьям за чагами[23] лазишь (один раз даже упала) и до ночи отвары потом готовишь. А ведь так хочется, в мои-то годы с подружками (они мне в этот момент обязательно представлялись) в речке плескаться, а потом парней обсуждать и на посиделки у костра бегать. И чтобы жених был - красивый, умный и смелый, как... (здесь мне, в отличие от обычного 'размытого' образа неожиданно представился улыбающийся Глеб). И, вдруг, так сильно захотелось плакать. А кто ж мне это запретит?..
- Стася, кончай орошать слезами траву. Они у тебя не питательные, - нашелся-таки, охотник.
- Чего надо? - шмыгнув носом, уставилась я на Зеню.
- Мы к тебе, - вышел из-за куста ирги староста и застыл в нерешительности рядом с котом. - Господин Анчаров сказал, что, с Наумом, как ты решишь, так и будет... Надо решать, Стася - или заявлять в Прокурат, или...
- Ой, да делайте вы, что хотите, - протерла я ладонями мокрые глаза. - Тоже мне, нашли мстительную горгулью. Мне... просто обидно.
- Ох, дочка, - вздохнул Дозирон. - Я ведь вправду перед тобой виноват, что сразу не поверил. Так что, имеешь на обиду полное основание. А что касается Наума... Вот, жива была бы твоя всеми уважаемая тетушка, она бы тебе лучше про него рассказала. Он ведь не такой уж и плохой... был. Просто, не шибко разумный и удачливый, что ли.
- А-а. Так получается, что его теперешнее состояние - вполне естественное. Чего же вы от Зигмунда тогда хотите?
- Я-то? Хочу, чтобы у него был еще один шанс наладить свою жизнь. Я ведь его еще мальцом помню, таким же, как мой сын теперь... Нет-нет, даже не думай! - воздел он свою руку в ответ на мой выразительный взгляд. - Отца его я и не видел ни разу. Говорят, воитель наемный он был. Их отряд через Мэзонруж фураж свой гнал. Вот и задержались на одну ночку... А когда Наум вырос - исчез на несколько лет, так сказать, по родительским стопам. Мы уж думали, что больше его не увидим, а нет, вернулся, да не 'пустой'. На заработанные сребени [24] выкупил себе у старого тогдашнего мельника его хозяйство и вскоре женился, - ненадолго замолчал Дозирон, будто решая для себя, продолжать ли дальше. - Во-от... Он ведь, пока в наемных был, сунулся раз с отрядом нашего вассального правителя [25] на Склочные болота. Да, видно, неудачно сунулся... для своего мужского здоровья. Какая-то тамошняя нечисть 'приголубила' его сильным заклятием на это дело. Так что, мало того, что детей у него быть не могло, так и вообще, семейная жизнь не заладилась. А то, что он двух своих жен схоронил, в том его вины нет. Это и Зигмунд скажет. При нем Мата их обеих пыталась лечить, правда, от разных хворей.
- Ну да, - утвердительно кивнул головой кот. - Гиблые случаи. Хотя, если бы они ко мне обратились...
- То есть, вы хотите сказать, - невоспитанно перебила я умника. - что он с витхой связался, чтобы свои мужские проблемы решить?
- Выходит, что так, - вздохнул мужчина. - И ты знаешь, нет зла без благодати - помогла ж ему демоница. Исполнила желание... Ты дочку нашего бакалейщика, Скрижа, знаешь? Майю?
- Помню... По прошлому деревенскому празднику. Светловолосая пышка. Она тогда все время хихикала с подружками над выступлением нашего поэта... Погодите-ка, - вдруг дошел до меня смысл старостиных вопросов. - Так Майя, что, от мельника забеременела?
- Я это точно знаю, Стася, - с ухмылкой покачал головой Дозирон. - Она ж мне сама и выложила, когда в амбар, куда мы с Фионарием Наума притащили принеслась... Выходит, что именно этого он и хотел от демона - продолжения своего рода.
- А витха уже внесла нужные ей коррективы, - встрял со своим умозаключением Зеня. - Так наш некромант сказал, - значит, не со своим...
Еще два дня мы с Зигмундом плотно занимались лечением пострадавшего от витхи некроманта. Я - своими целебными примочками и отварами, а кот - 'медицинскими' притчами, внимал которым Глеб со всей прилежностью. Хоть и улыбался скептически по началу. К вечеру третьего нам было торжественно представлено доказательство наших совместных усилий - сросшиеся ребра и почти идеальное зрение. Почти, потому что совсем его восстановить было, увы, невозможно - демон постарался, все-таки. Но, сам бывший больной смотрел на такое положение вещей вполне философски и уверял, что оставшийся на всю жизнь прищур помех ему не создаст, и на мир он будет лицезреть по-прежнему оптимистично. У меня же с каждым днем настроение, в отличие от Глеба, все больше портилось. И причины этого я прекрасно понимала. А еще понимала, что всему хорошему когда-то приходит конец и главное при этом - сохранить на всю оставшуюся жизнь о нем воспоминания (это мне умник подсказал, правда, по другому поводу)...
- Ты спишь? - в ответ тишина. Значит, спит... Последний зенин сеанс закончился совсем недавно. Сам врачеватель тут же унесся пополнять 'энергетические' запасы сметаной, а я, воспользовавшись моментом, тихонько присела с краю кровати, где, с закинутыми за голову руками на высоких подушках сейчас посапывал Глеб. - Я что хотела тебе сказать... Хорошо, что ты спишь и меня не слышишь... Мне очень жаль, что ты скоро нас покинешь. Я к тебе уже привыкла. И мне будет тебя не хватать. Твоих глаз, хоть они у тебя теперь и с прищуром. Твоих умных замечаний и... твоей улыбки. Ее особенно. Это хорошо, что ты так быстро поправился, но уж лучше, если бы ты... Вот я Трахиния [26] ... В общем, это тебе на память... И как хорошо, что ты спишь.
Темные волосы Глеба пахли солнцем и, почему-то одуванчиками, а сам он, со своей безмятежностью на лице сейчас напомнил мне ребенка. Я склонилась к нему еще ниже и осторожно поцеловала, сначала в щеку, а потом осмелела и поцеловала уже в его теплые губы.
- Знаешь, я совсем не уверен, что окончательно поправился.
- Так ты не спишь? Ты все слышал! - потрясенно отпрянула я.
Точнее, попыталась это сделать, потому что тут же почувствовала руку мужчины у себя на затылке:
- Анис, я тоже не хочу от тебя уходить, - опять притянул он меня к себе.
- А это ничего, если я совсем не умею целоваться?
- Так даже интереснее. Просто закрой глаза.
- Хорошо...
- А вот эльфы, Глеб, считают, что делать это нужно обязательно с открытыми глазами. Так можно увидеть истинную сущность своего возлюбленного.
- Зеня!!!
- Ну, извините, - нахально дернул хвостом кот и развернулся к ступеням.
- Анис, постой.
- Мне пора, Глеб. Надо... настой процедить...
Зигмунда я нагнала уже у основания лестницы и, бесцеремонно перехватив откормленное на сметане туловище, поволокла в свою избушку. Кот, как ни странно, не сопротивлялся, покорно болтаясь коромыслом на моей руке. Что бы это значило?
- Ну и? - протянула с вызовом, едва за нами захлопнулась низенькая дверь.
- Что 'ну и'? - повторил за мной взъерошенный умник. - Хотя я, пожалуй знаю, что ты имеешь в виду под этой многозначительной фразой - чем меня не устраивает твой некромант?
- Во-первых, он - не мой некромант. А, во-вторых... В общем, да. Чем он тебя не устраивает, раз ты позволяешь себе такую бестактность?
- Ответ кроется в самом вопросе, Стася. Этим он меня и не устраивает.
- А если яснее?
- Да куда уж... яснее, - пропыхтел кот и, тяжело вздохнул. - Ты хорошо разбираешься в некромантской магии?
- И чем же она отличается от обычной стихийной? - прищурила я на умника глаза. - Может, ты меня... просветишь?
- Да, видимо, придется... Вот ты из чего черпаешь свою силу?
- Из огня. Маги воздуха - из воздуха, земные - из земли и камня, а водные... А, если еще яснее?
- Некроманты, Стася, в отличие от стихийников, 'питаются' отрицательными эмоциями: страхом, ненавистью, гневом, болью и тому подобными состояниями. А чтобы это получалось легче, им приходится подстраиваться под своих 'кормильцев'. У них и символ - хамелеон. В этом нет ничего плохого, ведь они забирают только негатив, даря взамен душевный покой... Дело здесь в другом.
- И в чем же здесь дело? - плюхнулась я на деревянный диванчик. - Я тебя внимательно слушаю.
- Дело здесь в том, как именно они это делают, подстраиваются. Некроманты, Стася, от природы своей наделены непревзойденным обаянием. Они прямо его излучают. Ведь, чтобы человек или маг перед тобой раскрылся и вывернул наружу всю свою душу, ему нужно обязательно понравиться, внушить, так сказать, доверие. И некроманты владеют этой техникой, как никто другой. Теперь-то я ясно выражаюсь?.. По твоему лицу вижу, что ясно.
- Значит, получается, что Глеб внушил мне симпатию к себе? - потрясенно выдохнула я. - То есть, он мной просто манипулировал?
- О-о, не все так мрачно, дорогая. Мало того, я уверен, что ты ему тоже нравишься. Просто... он должен был быть с тобой честным с самого начала. Я так считаю. А ты сама как думаешь?..
А я тогда подумала, что сказка моя, про прекрасного благородного рыцаря внезапно закончилась. И вернулись опять 'серые' будни, где нет места чудесам, а все процессы в нашей жизни объясняются законами обмена энергией... И как же я тогда позавидовала людям с их неведением и верой во все 'сверхъестественное'. Это как детская история про мою игрушку - куклу, которую мне подарил папа на один из дней рожденья. Я ее долго сначала разглядывала, вертела в руках, наблюдая с замиранием сердца за тем, как она подмигивает мне своими круглыми зелеными глазищами и повторяет: 'Я тебя люблю. Я тебя люблю'... А потом я ее разобрала. И увидела, что в голову моей маленькой подружки встроен механизм, который и заставляет ее издавать звуки. И все - сказка закончилась.
Мы, маги лишены всех сказок и всех чудес, которые происходят в этом мире. Мы - посвященные в их тайны и от этого обделенные на всю нашу долгую жизнь. Для нас нет сказки. Для меня ее больше нет...
К сложению кострища Глеб подошел основательно, соорудив из длинных березовых поленьев устойчивое подобие шалаша. А вот скамейку для нас двоих просто навещал [27] . Зато красивую, просто произведение плотницкого искусства. Завершающий ритуал этого не требовал, видимо, в отличие от эстетических запросов некроманта.
- А теперь можешь поджигать, - обтирая ладони об брюки, распрямил он спину и внимательно посмотрел на меня.
- Как скажете, господин некромант.
Маленький огонек, соскользнув с моей руки, чиркнул по ближайшему полену и устроился между закрученных лоскутов бересты. Лизнул их всех по очереди, а потом с громким 'п-пых-х' расправил свои жаркие крылья. Разгоревшееся вмиг пламя выхватило из темноты притихшую ночную поляну и край недалекого леса, сразу перещеголяв луну, единолично ответственную в этом месте за ночное освещение. А мне, вдруг, на ум пришли свои недавние фантазии про посиделки у такого вот костра... Там, правда, еще другие атрибуты были - подруги и жених, полный всяческих достоинств... Я посмотрела на Глеба, стоящего немного поодаль и задумчиво глядящего на огонь. Он был прежним, таким же милым и трогательным. Только, казался сейчас немного растерянным, пожалуй. Но, мне теперь было сложно понять - часть ли это его некромантской магии или же настоящий Глеб Анчаров, без всяких хамелионских масок.
- Я все хотел у тебя спросить, как тебе удалось вытащить из Наума витху?- нарушил он тягостную тишину.
- Вытащить витху?.. Я ведь травница, Глеб. И знаю несколько 'очень убедительных' болезней, которые совсем не способствуют телесным наслаждениям. Вот я ее и обманула. Сказала, что Наум одной из них болеет... Она же не моя коллега. Ее я могу обманывать?
- Она - демон, который сам привык это делать, Анис. Люди в таких случаях говорят: 'Сам Бог повелел'... Но, о чем это я... - невесело усмехнувшись, полез он в карман брюк и через мгновенье протянул мне руку. - Сделаешь это сама?
- А-а, давай, - азартно сверкнула я глазами и протянула свою ладонь, в которую тут же лег обжигающе холодный камень-голыш. - Просто бросить его в огонь?
- Угу, - кивнул Глеб. - Только... погоди, - быстро подошел он ко мне и наполовину заслонил собой от пламени костра. - На всякий случай. Теперь бросай!
А вот сегодня фейерверк получился. Да еще какой! Костер сначала проглотил свою неожиданную добычу, а потом, 'пожевав' ее немного, вдруг, решил выплюнуть прямо в небо...Такие 'плевки и всасывания', сопровождаемые искрами и жутким подвыванием, продолжались долго. До тех пор, пока выплевывать стало нечего. Взвизгнув напоследок, камушек, уменьшившийся в размерах до горошины, окончательно исчез в пламени, а затем сверху на него обвалился березовый шалаш... И вновь наступила тишина...
- Теперь остается дождаться, когда дрова полностью прогорят... Анис...
- Ты уже можешь меня отпустить.
- Я заметил, ты даже не испугалась... Ты вообще, в этой жизни чего-нибудь боишься?
- Боюсь.
- И чего же?..
- Башни.
- Башни? - удивленно повторил мужчина, так и не ослабив своих объятий. - Почему? Ты мне расскажешь об этом когда-нибудь?
- Это еще с детства. С тех пор, как мы жили в Тайриле. Да и не интересно. А вот чего боятся некроманты?
- Некроманты в целом или я? - замолчал ненадолго мужчина. - Я сейчас, Анис, очень боюсь разжать свои руки. И еще... - глубоко вздохнул он. - Я боюсь, что после того, что ты обо мне узнала, ты уже никогда не будешь со мной прежней.
- Скажи, ты применял ко мне свою магию? - посмотрела я Глебу в глаза.
- К тебе?.. Ты мне сразу понравилась, Анис. Я и имя тебе такое придумал, как только увидел - там, у вашего старосты в доме. И всегда тебя так называл, про себя, сначала... И мне, конечно, тоже хотелось произвести на тебя должное впечатление... Нет, Анис. Я не применял к тебе свою магию. Хотя, признаюсь честно, поначалу у меня возникло сильное желание тебя 'опутать'. Это у нас такой профессиональный термин, - усмехнулся мужчина. - Ты мне веришь?
- Моя мудрая тетушка говорила, что мужчинам верить - круглый год в широких платьях ходить... Но, я тебе верю, Глеб. Хотя, мне жаль, что ты - не благородный рыцарь. И с этим уже ничего не поделаешь.
- Маленькая маг Анастэйс, которая боится башен и ждет своего благородного рыцаря, - медленно произнес некромант. - Скажи, пока его еще нет на горизонте, я могу быть твоим... другом, хотя бы?
- Можешь, - великодушно разрешила я. - А друг может своего друга научить... целоваться? А то, вдруг благородные рыцари нецелованных магичек из башен не вытаскивают?
- Конечно, - засмеялся Глеб и пальцами приподнял мой подбородок. - Только, сразу и честно должен тебя предупредить, что такие занятия значительно расширяют обычные полномочия друзей. Ты на такое согласна?
- Пожалуй, да, - с вызовом прищурилась я.
- Ну, тогда... закрой глаза...
Вспоминая ту ночь у костра, могу, без всякого сожаления признать, что со временем полномочия 'дружественного мне некроманта' очень сильно расширились... Правда, он и остался на все эти шесть лет моим единственным таким 'другом', появляясь в нашем с Зигмундом доме с завидным постоянством. Мы всегда были ему рады, но играть в карты кот с Глебом больше не садился.
Вообще, жизнь моя, после знакомства со столичным гостем заметно изменилась. В первую очередь, конечно личная. А уже немного позже и профессиональная. Толчком к этому стала еще одна достопамятная встреча, произошедшая через два месяца после изгнания витхи. И на этот раз - с женщиной-алантом [28] , на которую я, до того момента глазела всегда со смесью восхищения и опасливой настороженности...
- Нет, вы меня здесь высадите, - для убедительности обхватила я одной рукой витую ручку корзины, а другой вцепилась в металлический поручень.
- Так, до нужной тебе улицы еще чапать и чапать?
- Пусть чапает, Стеньша. Высаживай ее, - повелительным тоном изрек развалившийся на соседнем сиденье коляски Зигмунд. - В следующий раз вместе пойдем. Уж я найду, чем этому елейному снобу парировать.
- Договорились, - поймала я на слове умника. - У тебя сегодня как раз последний выездной сеанс... Спасибо! - прокричала уже с дощатой мостовой и, помахав свободной рукой расплывшемуся в щербатой улыбке старостиному кучеру, огляделась по сторонам.
Осень северным ветром путалась в моем длинном шарфе и кружила по дороге листья, заманивая их в лужи, да там и бросала. Как кавалер, не страдающий на танцах от нехватки партнерш... Грустно... И поучительно... Это я с Наумом нашим 'параллель провела', потому что бывший герой-любовник, благодаря таланту Зени и заботам преданной Майи постепенно приходил в чувства. Что же касалось остального с ним связанного... Как тогда Дозирон сказал: 'Нет зла без благодати'? Так у меня все наоборот получилось и теперь вот приходится добираться в хозяйственную лавку, куда я регулярно ношу свое мыло, обходными путями. Нет, 'невесты' наши, без мельника осиротевшие, щепетильность ситуации оценили быстро и со мной всегда здоровались, хоть и смотрели вслед со смешанными чувствами на лицах. А вот...
- Доброго здоровья, уважаемая Анастэйс!
- Да что ж это такое-то? - в отчаянии закатив к небу глаза, простонала я. - Хоть колпак [29] еще дома цепляй... И вам всех благ, отец Аполлинарий! - как можно нейтральнее поприветствовала я неотвратимо приближающегося священника.
- А вы все трудитесь... Похвально, - скосил старик цепкие глаза на мою тяжелую корзину. - А я к вам все с тем же.
- А я вам - все тоже, - привычно буркнула я и, развернувшись, пошла через дорогу.
Да что толку? Ведь теперь точно не отстанет до самой лавки... И даже подвал не поможет (уже пробовала - вынырнула из него как раз 'пред ясные очи'). Этот 'божий глас' будто чует меня своим длинным носом... А, может не меня, а мое благоухающее мыло, которого всегда - полная корзина?
- А вот и зря! - подхватив полы длинной рясы, припустил он за мной через лужи. - Я же против вашего ремесла ничего не имею, меня другое заботит - добродетельность собственной паствы. К коей вы, госпожа Анастэйс, по божьему провидению имеете в данное время непосредственное отношение.
- Я - к вашей пастве? Я и в храме то нашем деревенском ни разу не была, - решила я, для разнообразия, представиться дурочкой. Может это поможет?
- Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, - отсек мои надежды отец Аполлинарий. - И еще прекрасно понимаете, что у меня нет средств воздействовать на вашу совесть по-иному... Пока, нет.
- А вот это уже интересно, батюшка, - остановившись, нехорошо прищурила я глаза. - Вы что, мне угрожать изволите?
- Да какие там угрозы? - с явным сожалением вздохнул священник. - К совести вашей из последних своих сил взываю. Ведь прямо здесь, на нашей мельнице, творилась ежеднев... еженощ... регулярная вакханалия. А вы не хотите всенародно ее раскрыть, и помочь обличить участниц этих, прости меня Господи, сатанинских оргий.
- Все это деревенские сплетни, отец Аполлинарий, которым вы верите. Уж лучше бы вы так верили своим прихожанкам. Они бы вам тогда, возможно, тоже больше доверяли.
- Ах, вон вы как заговорили? - гневно вздернул на меня свои густые брови старик. - Прикрываете чужой грех и надеетесь, вам за это воздастся? Это для вас, магов и алантов сношения с нечистой силой - обычное занятие, а для православных людей...
- Что?!
- Добрый день. Я не помешала вашему занимательному диспуту? - повернувшись почти одновременно, мы отреагировали на новых действующих лиц по-разному: я - растерянным выкатыванием глаз, а отец Аполлинарий - нервным глазным тиком. И было от чего. Прямо рядом со мной сейчас, с недоброй усмешкой на красивом лице застыла наша местная достопримечательность - высокая, статная алант, несколько лет назад переехавшая в Мэзонруж аж из самой столицы со всей своей многочисленной семьей: 'человеческим' мужем и пятью детьми. А чуть в стороне, явно заинтересованно, маячил незнакомый мне мужчина - низкорослый, средних лет брюнет. - Что же вы замолчали, святой отец? - 'задушевно' продолжила дама. - Мне вот эта часть вашей речи, про сношения с нечистой, очень понравилась. На 'бис' не повторите?
- Некогда мне... повторять, - явно занервничал священник, которому новые его алантские соседи, поселившиеся, как назло, недалеко от храма - на пригорке у самой Шалбы, сразу стали 'поленом в глазу'.
- Некогда, значит? Так может, у вас тогда найдется время все это в Синоде [30] повторить? Или вы уже забыли, в каком мире живете, раз такими эпитетами разбрасываетесь? А, может, вам по ночам, святой отец, костры инквизиции снятся? - продолжила свое наступление алант, явно задетая за живое. - Так запомните на будущее, уважаемый: общаться с нечистью и сношаться с ней - два разных занятия. А, чтобы вам яснее стало, выражусь проще - оттого, что вы каждое утро по огороду свою козу гоняете, когда она вашу капусту и морковную ботву щиплет, - после этой фразы отец Аполлинарий нервно передернулся, - во всем остальном вас еще никто в деревне не заподозрил. И вы, пожалуйста, во избежание дальнейших проблем с собственным руководством, следите за своим языком. Особенно, в общественных местах... Вам, кажется, некогда было, святой отец?
- Истинно так, дочь мо-о... - ошарашено посмотрел старик на аланта и, резко развернувшись, пошел по улице.
- А вы все за того демона расплачиваетесь? - уперлась теперь в меня взглядом дама, а потом, вдруг, удивленно открыла рот и от души расхохоталась. - ... Извините, Анастэйс. Вас так, кажется, зовут, Анастэйс Джитон?
- Да-а...
- Я не хотела вас шокировать своим тоном. Он совсем не вам предназначался, а... Впрочем, хватит об этом полоумном. Посоветую лишь, после бесед с такими вот фанатиками не думать плохо обо всех священнослужителях. Много среди них и достойных людей, с которыми я лично знакома. А отец Аполлинарий к вам больше не сунется. Я обещаю. Так что, - с улыбкой посмотрела она на меня. - будем знакомы, меня зовут Гелия. А это, - взмахнула дама рукой в сторону подошедшего к нам мужчины. - мой старый знакомец из Либряны, господин Труш.
- Очень приятно, - чинно склонил голову представленный. - Скажите, Анастэйс, а не ваш ли батюшка, Бенджамин Джитон, является хозяином часовой мастерской в Либряне, где делают прекрасные напольные часы с одноименным названием?
- Да... Это он.
- Ну, ты подумай, как интересно, Труш... Вам, вообще, в какую сторону, Анастэйс?
- В сторону хозяйственной лавки, - все еще не придя в себя от такого действа, неопределенно мотнула я головой. - Мне туда надо свое...
- Так и нам в ту же, - радостно оповестила меня алант. - Компанию не составите? - и, не дожидаясь ответа, направилась по мостовой. - Я, понимаете ли, выгуливаюсь. В моем положении полезно, - скользнула женщина рукой по своему выпуклому животу и я только сейчас поняла, чем объясняется ее 'стать'. - А заодно и Труша выгуливаю, правда, против его воли. Он все больше наши подвалы предпочитает.
- Ах, не делайте из меня 'колченогого Чёса' , уважаемая Гелия, - добродушно скривился мужчина. - Я тоже умею и люблю отдыхать. Только, не до этого, пока, к сожалению... Анастэйс, позвольте вашу ношу.
- Кстати, а что у вас там так заманчиво пахнет? - склонилась к моей корзине дама и отогнула угол салфетки. - Мыло?.. Труш! Это то самое мыло, про которое я тебе говорила - анисовое. Милое дитя, так это вы его варите?
- Я...
- Мой муж, Колин, его купил месяц назад в нашей хозяйственной лавке и с тех пор только им и пользуется, когда на реке с удой своей дремлет. Прекрасное мыло, я вам скажу... Труш, глянь, - бесцеремонно вытянула она один из больших, желтоватых кусков и ткнула им в мужчину. - И не говори мне теперь, что я тебя зря выгуливала.
'Дегустатор' провел моим авторским шедевром вдоль своего носа и, раздув ноздри, шумно вдохнул воздух:
- Анисовый эфир, облепиховое масло и немного... совсем чуть-чуть ромашки. Видимо, в отваре. Интересное сочетание, - глянул он на меня. - А что вы еще варите?
- Еще вот.
- О-о... Деготь и полынь - два компаньона, прекрасно дополняющих друг друга. А еще что-нибудь есть?
- Есть. Банное.
- Ага... Здесь доминирует мед... Масло - оливковое... А, вместо воды... Молоко?
- Да. И немного цветочной пыльцы. Это от нее оно такое - в зеленую крапинку.
- Понятно, - почесал свой затылок господин Труш. - Что еще?
- А больше ничего, - покаянно скривилась я. - Дело в том, что мыловарение - не основное мое занятие, хотя и любимое. Оно мне досталось от тетушки. Правда... - смущенно окрасилась я румянцем. - Два из трех ее рецептов я потом доработала, один выкинула, а анисовое - уже только мое.
- Труш, у девушки явный талант. А ты мне все жалуешься, что у тебя в мыловарне достойных специалистов нет, - ткнула мужчину локтем Гелия. - Дело в том, Анастэйс, что этот господин - один из лучших, в своем ремесле в Ладмении. И он, по своей доброте и из нашей старой дружбы лично снабжает всю мою семью своими мылами.
- Так вы - мыловар! - распахнула я вовсю ширь свой рот. - Это, наверное, так интересно, все время придумывать новые рецепты, варить из них новое мыло, а потом знать, что оно приносит пользу.
- Ну, насчет пользы... - замялся господин Труш. - Скажем так - не всегда новые рецепты оказываются удачными. А вообще, конечно... дело довольно интересное, - неожиданно расплылся он. - И, требующее полной самоотдачи... Так что, уважаемая Анастэйс, у меня к вам будет сугубо деловое предложение...
Вот так, с легкой, 'полубожественной' руки аланта Гелии я и стала составителем рецептов в либрянской мыловарне 'Труш и только Труш'. И если первые два года занималась исключительно мылом, то последующие четыре расширили мою практику и до других 'женских радостей'... в ходе испытания которых волосы мои (чаще) и кожа (гораздо реже) приобретали все возможные в природе цвета. Правда, от практики травницы пришлось окончательно отказаться. И не то, чтобы времени у меня не хватало. Просто... Просто, в жизни надо заниматься тем, что приносит тебе радость. Тогда и польза от этого будет максимальной...
1 - Ибельманния желтошиповая (Uebelmannia flavispina) - разновидность кактуса... с желтыми шипами.
2 - Светло-синий (не путать с купоросным!!!)
3 - Замена одного тела на другое с непременным переселением в него души и вытеснением прежней (или что там у кого есть).
4 - Запор в простонародье. Кроме вышеперечисленных средств, прекрасно лечится соком шпината, белым вином и рассолом квашеной капусты с дрожжами (последнее - явно на любителя).
5 - Самка млекопитающего семейства кошачьих отряда хищников, не пользующаяся уважением.
6 - Базар.
7 - Одна миля равна 1,6 километра.
8 - Один из многочисленных языков, потерявших свою ценность после переселения в этот мир с Земли - общей прародины, так как в Ладмении, как и в большинстве обжитых таким образом территорий планеты Алантар полностью отсутствует понятие национальности. Зато есть много других 'условностей', делящих ее жителей на классы и группы.
9 - Порода камня, состоящая из песчинок различного происхождения.
10 - Заповедник на западе Ладмении, где под охраной государства в полной изоляции проживают Единороги. А вместе с ними и основная часть эльфийского населения страны.
11 - Один ярд равен 0,9 метра.
12 - Трахикарпус (Trachycarpus) - род пальм.
13 - Сугум болотный - многолетнее травянистое растение со специфическим запахом, исходящим от соцветий. По устойчивым слухам - 'свадебная трава' кикимор, плетущих из нее венки в период, когда... Тоже самое, что у кошек - март.
14 - Сленговое название магического пространственного тоннеля, используемого для быстрого перемещения в нужную географическую точку не более двух представителей разумных рас. Вход в него проявляется в виде каменной арки. По темноте внутри и царящему там холоду сильно схож с обычным подвалом.
15 - Главный представитель Прокурата (органа охраны порядка и судебного) в провинциях Ладмении.
16 - Магические охранные маячки, работающие на оповещение о нарушении границ (традиционно, по системе распознавания 'свой - чужой', но, встречаются и более замысловатые варианты). Настроены на мага, их создавшего или 'своих', в силах данный 'звон' расслышать.
17 - Офицер Прокурата (не путать с 'благородными рыцарями', коих немало в поисках приключений или впечатлений слоняется по дорогам и тропам континента).
18 - Явное ругательство, часто употребляемое в Ладмении и за ее пределами. При этом имеется в виду хобгоблин - существо крайне вредное и тупое. Большой популярностью в народе также пользуются: члены его семьи, хозяйственные атрибуты и разные части тела.
19 - Единственное место в стране, где открыто проживает вся особо опасная нечисть. Представляет собой 'государство в государстве' с самопровозглашенным королем и отлаженной системой подчинения... которая с цикличностью: раз в двенадцать лет дает сбой и приводит к смене власти.
20 - Один дюйм равен 2,5 сантиметрам.
21 - Ахирантес (Achyranthes), в простонародье железник - травянистое растение средней длины, хотя некоторые виды представляют собой и небольшие деревья.
22 - Житель северо-западного соседа Ладмении - Тинарры. Отличается необузданным темпераментом и выносливостью. Он же - символ завидной мужской силы.
23 - Форма наствольного гриба, обладающего ценными целебными свойствами.
24 - Ладменская денежная монета из преимущественно серебряного сплава.
25 - По территориальной организации вся страна поделена на шесть вассальных земель со своими, почти безраздельными правителями во главе, которые, правда, чисто юридически, являются вассалами ладменского монарха.
26 - Трахиния (Trachynia) - растение семейства злаковых, но, тоже цветет.
27 - Сленговое обозначение материализации предметов.
28 - Представитель высшей магической иерархии, наделенный почти безграничными возможностями и способностью летать, перед которой обычная левитация, как прыжок на месте. Аланты - основатели этого мира, переселившие сюда магов, гонимых на Земле за свое ремесло, людей, преследуемых во времена инквизиции и другие разумные расы (эльфы, гномы, кентавры, единороги, дриады). Да, мало ли еще кого...
29 - Сленговое обозначение купола невидимости.
30 - Высший орган власти у православной церкви в Ладмении.
31 - Фольклорный персонаж, символ неудержимого, сравнимого с чесоткой, рвения к работе.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги