Сотки мне мечту

Глава 10

Адам переключил все внимание на макет в центре стола. Членам правления, похоже, понравилась модель интерьера, которая предлагалась для нового вестибюля.

Адам подвез стол на колесах в центр зала и снял покрывало с макета. Композиция Кэт.

Он наблюдал за всеми стадиями ее разработки от эскизов до этой модели, но все равно был сейчас взволнован и поражен.

На макете вестибюля была помещена миниатюрная модель объемного гобелена. Тканые полотнища были подвешены к потолку по всему периметру с тщательно выверенными интервалами. Одни полотнища были короткими и широкими, с длинной бахромой из шелка, поблескивавшей как дождевые струи. Другие – длинными и узкими, как бы призывавшими наблюдателя проследить, куда они поднимаются, как извиваются и ниспадают от потолка к стенам.

Члены правления столпились вокруг макета, отмечая прекрасные цвета и оригинальность дизайна.

Адам едва не рассмеялся, когда седовласый мистер Пеннеман, забыв про свое высокое положение, сел на корточки и стал дуть в двери макета.

– Моделирование воздушных потоков, – объяснил он в ответ на удивленные взгляды своих коллег. – Надо посмотреть, что произойдет. Мне нравится, как эти полотнища качаются под действием воздуха.

Мистер Трайвисон закивал в знак согласия.

– Очень необычно. Удивительно, что я никогда раньше не видел работ этого художника. Как его фамилия?

У Адама вспотели ладони. Наступил самый ответственный момент. Умственные способности председателя правления были настолько же ограниченными, насколько длинным был его язык.

– Ее зовут Кэтрин О’Мэлли. Вы, вероятно, захотите посмотреть сведения о ней. – Адам вынул из дипломата папку. – Она добилась выдающихся успехов, с тех пор как окончила школу искусств.

Мистер Трайвисон нахмурился и открыл папку. Не закончив читать, он бросил ее на стол.

– Боже упаси, Адам, она же модельер! Почему вы выбрали девушку, торгующую тряпками, для дизайна главной композиции нашего здания?

– Потому что она чертовски талантливый художник, Говард.

– Вы думали то же самое, пока не узнали, что она женщина, – заметил мистер Пеннеман с лукавой улыбкой.

– Нечего и думать об этом. – Трайвисон побагровел.

Адам приготовился к бою.

– Я полагал, «Интертеч» славится тем, что здесь умеют ценить дарование. Разве некоторые из ваших наиболее творческих умов – это не молодые мужчины и женщины? Разве вы не используете идеи студентов колледжей?

– Совершенно верно, Адам. Но мы не можем быть уверены, что эта девушка готова к работе такого масштаба. Ей приходилось выполнять подобные заказы к определенному сроку? Не считая, разумеется, работ в школе искусств.

Адаму хотелось заехать Трайвисону по его самодовольной физиономии, но он вспомнил, что дело прежде всего.

– Джентльмены, я знаком с художницей и даю личные гарантии, что на нее можно полностью положиться.

– Это звучит обнадеживающе, Адам. – Мистер Трайвисон сложил руки на животе, которого не мог полностью скрыть даже костюм, сшитый на заказ. – Мне нравятся люди, которые так легко обращаются с деньгами.

Адам не понимал, что имеет в виду Трайвисон, но, судя по хитрому выражению его лица, ничего хорошего ожидать не приходилось.

– Мы платим художнику двадцать пять процентов от общей суммы гонорара, когда он начинает работу, двадцать пять – когда сделана половина, и оставшееся – по окончании работы. Первые двадцать пять процентов не могут быть возвращены, верно?

Адам все еще не улавливал, куда Трайвисон клонит, а тот уверенно продолжал:

– Это же огромные деньги, которые мы можем потерять. Если вы говорите, что ручаетесь за художницу, я полагаю, что вы обязуетесь возместить фирме убытки, если она не уложится в срок. Что-то вроде долгового обязательства.

Некоторые из присутствующих нахмурились.

– У правления есть вполне законные сомнения по поводу осуществления в срок проекта мисс О’Мэлли. Я предлагаю Адаму способ их рассеять, но если у него не хватает уверенности, чтобы подкрепить свои заявления…

Адам не мог не оценить, как искусно его загнали в угол. Если он не даст финансовых гарантий, проект Кэт будет отвергнут. Он вынул из кармана чековую книжку и швырнул ее на стол перед Трайвисоном.

– Я полностью уверен в мисс О’Мэлли и с удовольствием дам финансовые гарантии.

Мистер Пеннеман издал радостный возглас.

– Вы попали в собственную ловушку, Говард! Этот молодой человек побил вас вашим же оружием! – И обратился к остальным членам правления: – Давайте одобрим этот проект прямо сейчас. Пусть даже он не будет готов к благотворительному вечеру. Если заказаны хорошая музыка, экзотические блюда и довольно вина, никто ничего не заметит, даже если развесить под потолком грязное белье.

Члены правления расхохотались и дружно закивали в знак согласия. Адам подумал, что мистеру Пеннеману надо будет поставить ящик его любимой выпивки.

– Надеюсь, что вы не забудете предоставить доказательства вашей платежеспособности, Адам, – раздраженно напомнил Трайвисон.

– Разумеется. Вы получите их завтра утром. Мои поздравления, джентльмены. Новая штаб-квартира «Интертеч интернэшнл» будет наглядным доказательством вашего вклада в развитие бизнеса, научных исследований и искусства в штате Огайо.

Адам попрощался с каждым из присутствовавших за руку и вышел. В висках у него стучало от бесчисленных вопросов. Как его угораздило влипнуть в такую историю? Где взять деньги для залога, не трогая того, что отложено для перестройки склада? Что он скажет отцу? Как отнесется к такому импульсивному поступку начальство? Трайвисон наверняка уже позвонил и нажаловался.

Кэт! Как он расскажет про залог? В какой-то момент Адам малодушно подумал вообще не говорить ей об этом. Нет, сказать надо, причем сразу же, хотя сама мысль об этом его пугала. Если они хотят жить вместе, то все должно быть честно.

…Первая неделя была адом. Кэт не вылезала из мастерской, работая над проектом и отказываясь даже выпить с ним чашку кофе.

Во вторую неделю она снизила темп и начала показывать эскизы за ужином в его квартире.

На третьей неделе Кэт расслабилась настолько, что предложила взять Пэдди к себе на время короткого отъезда Адама.

Четвертая неделя была самой лучшей. Они быстро завтракали у Кэт, рассказывали друг другу о своих планах, а вечером проводили время вместе, хотя и недолго.

Конечно, одна ошибка с его стороны ничего не разрушит… Адам вздохнул. Предстояло сделать несколько неприятных звонков.

Добежав до парка, Кэт свалилась на скамейку, а Пэдди глухо рухнул на траву. Бдительные чайки спикировали вниз и в ожидании расположились полукругом.

– Погодите. – Кэт вытерла вспотевший лоб и шею. – Месяц работы за ткацким станком несколько выматывает.

Она вынула из ветровки пакет с хлебом и стала бросать его голодным птицам. Кэт чувствовала себя так, будто участвовала сразу в нескольких гонках. Вспоминая прошедшие четыре недели, она удивилась, как много ей удалось сделать. А сколько изменений произошло за это время!

…На четвертой неделе великого эксперимента они установили распорядок. Адам перед работой заходил выпить кофе, обычно принося свежий домашний хлеб. На долю Кэт оставалось разлить по стаканам апельсиновый сок и сварить кофе. За завтраком они сравнивали свои планы и подстраивали их друг под друга. «Совсем как супружеская пара со стажем, – подумала она. – Неужели я так изменилась за этот месяц?»

Да, иначе бы она сейчас мерила шагами мастерскую, ожидая решения судьбы своего проекта.

Почему бы еще она отдыхала на скамье в парке, думая об Адаме, вместо того чтобы просматривать эскизы и слайды, анализируя достоинства и недостатки проекта?

Потому что Адам стал для нее важнее. Эта мысль поразила ее, как удар молнии. Адам был теперь дороже всего на свете. Сердце Кэт учащенно забилось, и осознание того, насколько она изменилась, заполнило ее всю, как яркий солнечный свет мрачную комнату.

Было слишком поздно осторожничать, думать о риске и выгодах. Оставалось только радоваться тому, чего больше нельзя было отрицать: она по уши влюблена в Адама Тормэна!

Кэт вскочила со скамейки и закружилась, спугнув чаек, полетевших на поиски менее эксцентричного источника пищи.

Адам обещал позвонить, как только узнает решение правления компании. Тогда она и скажет ему о своем удивительном открытии.

Нет, это было бы слишком прозаично. Хуже того, это могло быть неправильно понято, если сказать ему об этом после того, как узнает о решении. Если она получит заказ, Адам может подумать, что это скорее благодарность, чем любовь. Если новости будут плохими, он может посчитать, что Кэт хочет использовать его для своего спокойствия – как утешительный приз. Кэт должна каким-то образом сообщить Адаму о своей любви, прежде чем он скажет ей о результатах заседания. Но как?

Сев на скамью, она закусила губу и нахмурилась. Это оказалось сложнее, чем соткать накидку или шарф. Внезапно Кэт поняла, что нужно делать. Она взяла поводок и дернула Пэдди.

– Пошли, малыш. Мне надо вернуться и оставить Адаму записку раньше, чем он напишет мне.

Кэт нервно теребила красную клетчатую скатерть и разглядывала внутренний дворик ресторана. Стол под ветвями винограда, с мерцающей в сумерках свечой выглядел весьма романтично. Она взглянула на дверь уже раз двадцать и заметила ободряющее подмигивание дяди Пита.

Кэт улыбнулась и выпила минеральной воды. Глупо так нервничать. Она все могла сказать Адаму, во всем могла ему доверять и знала, что он никогда не оставит ее в трудную минуту.

Она подняла голову и вздрогнула, увидев улыбающегося ей Адама. Он поцеловал ее и сел напротив.

– Я прочел твою записку. Ты горишь желанием узнать, что сегодня – праздник или поминки?

Его глаза были усталыми, но полными любви.

– Нет, – ответила она. – Я попросила встретиться со мной здесь, потому что мне надо тебя кое о чем спросить.

– Может быть, сначала я тебе скажу про «Интертеч»? – Адам был озадачен.

Кэт протянула руку и приложила палец к его губам. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Адам поцеловал ей руку и тихо спросил:

– Это, наверно, серьезный вопрос, если ты так нервничаешь.

– Да… – Кэт открыла глаза. – Адам, ты женишься на мне?