Глава пятнадцатая

Энджи никак не могла справиться с чувством легкого беспокойства, размышляя, какой прием ожидает ее на скачках, ведь она новенькая в здешних местах, тем более городская учительница, которая ни с кем не знакома. Однако уже всем известно, что ее связывают с Тейлором Мэгуайром отношения несколько иного рода, чем у хозяина с подчиненной. Она не сомневалась в поддержке обитателей Джираланга, за исключением, пожалуй, Тельмы, но вот Диана Вестлейк может оказаться если и не крокодилом, то змеей, прячущейся в траве.

Впрочем, за несколько часов их пребывания у Вестлейков ее страхи успели рассеяться как дым. Диана представляла собой воплощенное гостеприимство, ее отец оказался очень веселым и приятным человеком, который явно был в самых добрых, дружеских отношениях с Тейлором. Он встретил их широкой радостной улыбкой и крепкими рукопожатиями. Сильный и звучный голос как нельзя лучше подходил его массивной фигуре.

— Я прослышал, что вы, ребята, привезли парочку хороших скакунов, — прогрохотал он.

— Они зададут вашим жару, — блестя глазами, отозвался Тейлор.

Адам Вестлейк расхохотался и одобрительно оглядел Энджи, потом подмигнул в ее сторону и сказал:

— Тейлор — темная лошадка, однако он хорошо знает, как взять первый приз. — Это был комплимент, простой и откровенный, безо всяких намеков. В глазах Адама светилось только восхищение.

— Энджи Корделл, — представил ее Тейлор.

— Рад с вами познакомиться, Энджи, — отозвался Адам, тепло пожимая ей руку. — Диана говорила, что вы из города. У нас будет еще несколько городских гостей на скачках. Надеюсь, из-за них у вас ностальгии не возникнет.

— Ни в коем случае, — сказала Энджи, достаточно громко, чтобы слышно было и остальным. — Мне здесь очень хорошо.

— Да, такое место, как у нас здесь, еще поискать, — гордо кивнул Адам и вопросительно взглянул на дочь. — Хотя не думаю, что твой отчаянный финансист согласится со мной.

— Как знать, папа, — выразительно ответила Диана, и в ее глазах сверкнул неприкрытый вызов, когда она покосилась на Энджи. И в один миг вся ее гостеприимность преобразилась в хитрую враждебность, словно у нее за пазухой был какой-то большой камень, который она готовилась бросить точно в цель.

Адам полушутливо закатил глаза:

— Представляешь, она обзавелась приятелем из города. Это Диана-то, которая родилась в седле. Ты что-нибудь подобное видел, Тейлор?

Что это — зуб за зуб? Они решили показать Тейлору, как глупо он поступает, пытаясь смешать масло с водой? — недоумевала Энджи.

— Адам, это может быть человек, рожденный для степной жизни и мучающийся под городской личиной, — сухо ответил Тейлор, обнимая Энджи за плечи и улыбаясь ей. — Я ведь и сам недавно так считал, пока в моей жизни не появилась Энджи. Я до сих пор не перестаю ей удивляться.

У Энджи замерло сердце. Его голубые глаза смотрели тепло и с любовью, не допуская ни малейшего сомнения в искренности слов. Диана и ее приятель для него не значили ровно ничего! Ему они безразличны! И в тот же миг беспокойство ее исчезло без следа, смытое волной нахлынувшего на нее счастья. Какая разница, что думают о них другие, пока Тейлор хочет быть с ней вместе!

Так продолжалось весь оставшийся день. Тейлор не отпускал Энджи от себя ни на шаг, всем давая понять, что это его женщина, а не какая-то случайная городская подружка. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Больше не было границ между ней и остальными. Каждое новое знакомство превращалось в веселый и непринужденный обмен новостями, и собеседники обнаруживали, что эта горожанка прекрасно понимает все, о чем они говорят. Она — одна из них.

Недостатка в известном степном гостеприимстве не было; все были друг другу рады, и атмосфера открытого дружелюбия скоро захватила Энджи, у которой даже голова закружилась от предвкушения праздника.

Пятнадцать скотоводческих ферм раскинули свои походные лагеря на берегу реки. Здесь стояли брезентовые палатки, тенты, под которыми расставили столы и разместили еду и напитки.

Это было похоже на Рождество посреди года. Огромные морозильные камеры были забиты индейками, говядиной и свининой. Под тентами в избытке хранились запасы шампанского, рома, виски и пива. Это было время, когда забывались неприятности и все надеялись на лучшее; время, когда вместе собирались люди, которых объединяли общие интересы и которые рады были видеть друг друга.

Энджи всем существом отдавалась всеобщему веселью.

На предстоящие десятидневные развлечения съехалось множество гостей, в том числе и из Джираланга. Они привезли с собой лошадей и теперь следили за их выездкой и подготовкой к скачкам, обустраивали палаточный лагерь, подготавливая все для Большой недели. Три ряда палаток расходились от главной, которая была обращена входом к месту проведения предстоящих развлечений.

А предстояли не только скачки. Много развлечений готовилось для детей. В школьной палатке приезжие учителя занимались с детьми играми, но главным удовольствием было, конечно, общение со сверстниками, с которыми ребята виделись лишь на подобных праздниках, в остальное время общаясь в основном только по радио. Энджи тоже принимала в этом участие, вместе с другими учительницами и мамами с отдаленных ферм, которые сами учили своих детей.

Но, конечно, лучше всего были детские спортивные игры. Играли в крикет, в перетягивание каната, в мяч — словом, во все командные игры. Не оставались в стороне и родители, которым все детские развлечения доставляли, пожалуй, даже большее удовольствие, нежели малышам. Они хохотали сами над собой, например, в гонках пап с сыновьями. Когда начались соревнования с мамами, Хэмиш попросил, чтобы с ним встала Энджи, а Тейлор громко подбадривал их.

Энджи не могла припомнить, когда в последний раз ей было так хорошо и весело. Она иногда видела Диану, которая держалась на расстоянии и играла роль гостеприимной хозяйки. Ни одна из женщин не сказала Энджи ни одного худого слова, и ничто не омрачало ее радости.

Дни катились быстро и незаметно. Приближались Большие скачки, в которых в числе фаворитов была и лошадь из Джираланга, гордость и надежда всех его мужчин.

В пятницу Энджи увидела, что прилетел самолет. Вероятно, это прибыли городские гости, но она уже давно перестала отождествлять себя с ними. Она проделала длинный путь от своей прошлой жизни, и у нее не осталось с этими людьми ничего общего.

Диана ждала своего нового приятеля. Энджи искренне желала ей всего самого хорошего.

Школьную палатку утром собрали, учителя, подружившиеся и хорошо поладившие между собой за это время, были довольны приобретенным опытом и друг другом. Энджи больше не опасалась общения по радио, так как теперь знала всех в лицо и при разговоре без труда могла представить себе собеседника. Она даже с нетерпением ждала, когда сможет услышать своих новых знакомых.

Они с Хэмишем возвращались к своей палатке, чтобы перекусить, и по пути их успели задержать несколько новых друзей. Когда они проходили мимо лагеря Вестлейков, оклик Дианы не заставил ее даже вздрогнуть. Постоянная надежная поддержка Тейлора и Хэмиша позволяла Энджи чувствовать себя уверенно рядом с этой женщиной. Она обернулась с приветливой улыбкой на лице.

И застыла, как громом пораженная.

Крокодил вернулся. Да не один, а целых два крокодила, с огромными жадными пастями, готовые растерзать Энджи своими острыми зубами. Потому что городским приятелем Дианы… тем самым отчаянным финансистом… был не кто иной, как Брайан Слейтер!

Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, как земля закачалась под ногами. Снова она оказалась без защиты и опоры. Ужас, который, как она думала, больше никогда не повторится, тяжким грузом упал на ее плечи. Замелькали картинки: ложь, непонимание, отказ считаться с ее мнением, извращенное упрямство, с которым он преследовал ее, назойливая настойчивость, поглощающая и парализующая ее волю, загоняющая в ловушку, лишающая способности защищаться.

Брайан… Диана… две стороны одной медали, внезапно подумала Энджи. Обоим свойственны эгоцентризм и безжалостность в достижении целей. Она стояла перед ними, словно загипнотизированный взглядом удава кролик, не веря своим глазам и в то же время поражаясь этому слишком невероятному, чтобы в него поверить, совпадению. Злорадный взгляд Дианы… триумфальный блеск в глазах Брайана… каким-то образом эти двое встретились и спланировали встречу — каждый с собственной целью.

— Энджи? — Хэмиш, почувствовав, что что-то не так, взял ее за руку и теперь стоял рядом с ней.

Это не помогло. И чувства защиты не дало тоже. Энджи не могла даже заставить себя взглянуть на Хэмиша. Она не могла отвести глаз от двух крокодилов, чувствующих значимость каждого шага, который они делали в ее сторону, стараясь вызвать в ней чувство беззащитности перед опасностью, прежде чем начать атаку.

— Брайан говорил, что вы знакомы. — Диана решила начать первой.

— Энджи… — Брайан широко развел руки, словно ожидая, что она упадет в его объятия. — Кто бы мог ожидать, что ты прячешься здесь? — В его глазах сверкала радость от встречи.

— Энджи не прячется, — проворчал Хэмиш с интонациями сторожевого пса, почувствовавшего какую-то явную угрозу.

Брайан расхохотался.

— Энджи уехала из Брисбена так поспешно, что у нас не было времени даже попрощаться… — Он, продолжая ослепительно улыбаться, уставился на Энджи. — Не так ли, дорогая?

Энджи резко ответила:

— Я прощалась с тобой, Брайан, и не однажды. Просто ты предпочитал не слышать меня.

— Ну, мы часто потом жалеем о своих поступках, — тихо ответил он.

— Я о своем поступке не жалею, — отрезала Энджи, стискивая зубы.

Тут вмешалась Диана, решившая, видимо, взять на себя роль примирительницы:

— Кто старое помянет… Я, признаться, всегда думала, что сжигать за собой мосты недальновидно, Энджи.

— А что вы думаете о людях, которые строят мосты, ведущие в никуда? — бросила ей в ответ Энджи, в которой гнев наконец пересилил страх.

Диана пожала плечами, смерила Энджи насмешливым взглядом и сказала:

— Полагаю, все зависит от точки зрения. Я всегда стараюсь смотреть вперед.

Энджи внезапно очень ясно представила, каково приходилось Триш от этой дальновидности.

— Кстати говоря, жизнь всегда полна неожиданностей, — продолжая ослепительно улыбаться, сказал Брайан.

Особенно когда они устроены им же, с горечью подумала Энджи.

— Я не сомневаюсь, что выходные обещают мне много развлечений, — продолжал он. — Особенно в твоем обществе, Энджи.

— Энджи здесь со мной и с папой, — враждебно покосившись на Брайана, вмешался Хэмиш.

— Хэмиш! — рассмеялась Диана. — Но ведь учительница не обязана круглые сутки выполнять свои обязанности. Школьные занятия закончились, и она может делать все, что захочет.

— Энджи нравится быть с нами вместе, — упрямо отпарировал он. — А теперь мы идем с Энджи обедать. — Он сжал ее руку.

Это вывело Энджи из гипнотического состояния и помогло отвести взгляд от двух стоящих против нее людей. Спорить с ними бесполезно. Доводы рассудка для них ничего не значат. Существует только один способ бороться — она уже прибегала к нему с Брайаном. Просто уйти.

— Да, Хэмиш. Пора идти, — сказала она, чувствуя, как болезненная тоска сдавливает ей сердце. Она побеждена. Ничего не поделаешь. Ей не перебороть этих двоих. Против них у нее нет оружия. Уехать… убежать… но куда? Даже Джираланг не будет теперь для нее безопасным убежищем. Брайан знает, где она. И не отпустит ее. Как и Диана.

— Да, кстати, — поспешно сказала Диана, вызывающе сверкнув глазами. — Папа приглашает вас с Тейлором сегодня поужинать с нами. Передай ему приглашение, хорошо?

— Я буду рад как можно скорее тебя увидеть, — с масленой улыбкой сказал Брайан.

— Папа ждет и тебя, — сказала ему Диана, с видимым наслаждением захлопывая ловушку.

Тейлор. Ее сердце болезненно сжалось от желания увидеть его. Однажды Тейлор уже спас ее. Может быть, это удастся ему и теперь.

Загрузка...