Созидающий башню

Глава 10

Солнце уже успело спрятаться за домами, и только не растворившийся до конца золотистый оттенок темнеющего неба напоминал о том, что уставшее за день светило совсем недавно отправилось на покой. Ранний вечер словно погрузил сквер в сиреневую дымку. В воздухе висела почти невидимая, но всё же ощутимая водяная пыль, делая контуры деревьев размытыми, похожими на акварельный рисунок. Дождь прошёл здесь совсем недавно, с деревьев ещё время от времени срывались последние капли, а мокрая трава отливала в сумерках серебром. Плюхаясь на дорожки, посыпанные зеленоватой гранитной крошкой, дождевые капли издавали тихое чавканье, и в этом звуке было что-то удивительно уютное, словно его издавал маленький язычок котёнка, лакающего молоко из миски.

Странно, но луж на дорожках не было, видимо, в состав покрытия входили какие-то поглотители влаги, зато скамейки были сплошь усыпаны дождевыми капельками, которые злорадно посверкивали, отпугивая любителей помечтать на природе. Похоже, любители действительно оказались пугливыми, народу в сквере почти не было, только в самом его конце маячил какой-то неугомонный бегун, энтузиазм которого не смог одолеть даже летний ливень.

Кира медленно брела по дорожке, погрузившись в свои мысли как в кокон. В последнее время она нечасто сбегала в какой-нибудь из доступных ей миров, чтобы побродить в одиночестве, обстоятельства требовали её постоянного участия в делах Алата. Нет, Кира не раскаивалась в принятом решении обосноваться в осаждённом городе вместе с детьми, быть рядом с Рисом представлялось ей несравнимо более важной задачей, чем возможность гулять где заблагорассудится. Однако сейчас ей просто до зарезу требовалась передышка. Дело в том, что Кира разгадала ребус Ксантипы, и разгадка оказалась настолько зловещей, что привела её в шок.

Три ветви вероятности, которые вызвали недоумение Магистра, вовсе не были свидетельством Кириного душевного расстройства или глюком системы расчёта, они указывали на трёх разных людей, чьи жизни до поры шли в едином русле, а потом начали расходиться. Кира могла себе представить только один вариант такого развития событий, вариант, в котором двумя веточками из трёх были Тиночка с Мартином. Пока дети были маленькими, их жизненные потоки сливались с жизнью мамы, но какое-то событие заставило эти потоки разойтись. Значит, теперь судьба Ордена связана только с одним из них троих, и пока неясно, с кем конкретно. Если раньше Ксантипа пытался прибрать к рукам только Киру, то теперь под ударом оказались и её дети.

Рассказывать Ксантипе о своём открытии она, разумеется, не собиралась, несмотря на его непонятные, но оттого ещё более пугающие угрозы. О каком ультиматуме вещал этот коварный старикашка, Кира, конечно, не знала, но логично предположила, что об этом должно быть известно Рису или кому-то из городского начальства. Реакция мужа на прямой вопрос об ультиматуме превратила её предположение в уверенность. Пойманный врасплох, тот даже толком не сумел скрыть своей растерянности, но и признаваться не поспешил. Похоже, это знание было небезопасно для самой Киры, иначе чего бы ему скрытничать. Получается, Рис никак не мог стать для неё опорой в решении проблемы с Ксантипой, коли оказался по другую сторону баррикады.

Кире нужно было как следует обмозговать сложившуюся ситуацию, а потому она приняла решение уединиться в таком месте, где ничто не могло помешать ей думать, а именно в альтернативной реальности. Снова попасть в ловушку Ксантипы она не боялась, поскольку его портал не был связан с миром Алата, откуда она собиралась совершить свой прыжок. Помимо этого, Кира была практически уверена, что косяк с трансгрессией у неё случился из-за недостаточной концентрации, ведь в момент переноса она была в состоянии откровенной паники, в спокойной обстановке ошибка была исключена. В общем, отчаянная путешественница, прикинувшись больной, заперлась в своей комнате и отправилась решать свои проблемы в другой мир.

На это раз её выбор пал на альтернативную Москву, и этот выбор был скорее интуитивным, нежели логичным. Наверное, Кира и сама не смогла бы объяснить, отчего её потянуло в сквер недалеко от двойника её бывшего дома. Впрочем, едва бросив взгляд на безлюдные дорожки под насквозь промокшими деревьями, Кира сразу поняла, что интуиция её не подвела, это было именно то, что надо для мозгового штурма. Вот только отчего-то настроение у гениального аналитика оказалось неподходящим для вдумчивого и объективного анализа. То ли переживания последних дней навалились на плечи усталой женщины неподъёмным грузом, то ли мрачные предчувствия отняли у неё силы сопротивляться, но на Киру вдруг навалилось такое чувство обречённости, что хоть ложись и помирай.

– А вот Семён сумел бы нас всех защитить,– пробормотала Кира,– он бы не сдался,– она собрала дождевые капли со спинки ближайшей скамейки и умыла своё лицо. – Семён просто не умел сдаваться, а я гожусь только на то, чтобы доводить своего мужа до нервного срыва.

В этот момент Кира заметила, что на соседней скамейке пристроился большой рыжий кот. Презрительно игнорируя дождевую влагу, он свернулся калачиком и, похоже, спал. Кира невольно улыбнулась, восхищаясь неприхотливости явно домашнего питомца. Она смахнула с сиденья капли дождя и уселась рядом, как бы демонстрируя, что и среди двуногих имеются аскеты, способные презирать бытовые неудобства. Кот лениво зыркнул зелёным глазом на странную соседку и потянулся, изогнув хвост наподобие рождественского леденца. Кира приглашающе похлопала себя по коленкам, и кот, снисходительно мяукнув, перетёк на предложенное тёплое место.

– Эх, котяра, знал бы ты, как мне его не хватает,– пожаловалась Кира,– нам, женщинам, становится очень плохо, когда приходится быть сильными. – Кот заурчал, как бы поощряя свою говорящую подстилку к дальнейшему самоанализу. Кира почесала его за ухом и печально улыбнулась. – Может быть, мне стоило всё же остаться в том приморском городке, где живёт другой Семён?

– Так вот где ты скрываешься, хулиган,– раздался над её головой до боли знакомый мужской голос. – Вы извините моего Седрика, он обожает знакомиться в сквере с красивыми женщинами.

Несмотря на сей откровенный и незатейливый комплимент, Кира съёжилась и даже зажмурила глаза, словно надеялась, что хозяин кота исчезнет, если на него не обращать внимания. Ну не могло это быть простым совпадением, так не бывает, чтобы альтернативный Семён объявился рядом, стоило ей только пожалеть об упущенной когда-то возможности. Что это за прозрачные намёки судьбы?

– Ну-ка, пойдём домой,– мужские руки ухватили кота под брюшко, невзначай коснувшись Кириных голых коленок.

От этого прикосновения её буквально парализовало, но и мужчина, похоже, впал в ступор, он застыл на месте, держа кота на вытянутых руках. Бедное животное некоторое время покладисто висело, как мокрая тряпка, а потом издало вопль, похожий на ругательство, и извернувшись, сигануло обратно на скамейку. Через секунду Седрик уже с удобством устраивался на Кириных коленках.

– Извините, я не хотела присваивать Вашего кота,– Кира подняла на мужчину смущённый взгляд и сразу почувствовала странное облегчение.

Она очень боялась, что увидит своего Семёна, ведь в прошлый раз, когда они случайно встретились, этот мужчина был просто его копией. К счастью, время сказалось на альтернативном Семёне не самым лучшим образом, он растерял значительную часть своей блондинистой шевелюры, а явственно наметившееся брюшко свидетельствовало о его спокойной и сытой жизни. Впрочем, треники и пропотевшая майка были достойным подтверждением того, что обладатель брюшка всё-таки не опустил руки и продолжает бороться с весом.

– А моему Семёну даже не дали такой возможности обзавестись лишним весом,– Кира почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы, и опустила голову, делая вид, что занята непослушным котом.

Мужчина вздрогнул, словно очнулся от морока, и смущённо откашлялся. Он явно не мог сообразить, что с ним произошло, и разумеется, тут же решил, что просто узнал случайную знакомую.

– Я где-то Вас видел раньше,– задумчиво проговорил он,– а Вы меня помните? Меня зовут Валентин.

– Я Кира,– она представилась на автомате и тут же пожалела, что ввязалась в этот ненужный флирт. – Нет, я Вас не помню, но город большой, могли случайно пересечься. Вот, забирайте Вашего беглеца,– она протянула кота хозяину.

Валентин подхватил своего питомца, но не ушёл, как надеялась Кира, а продолжал на неё пялиться и, разумеется, заметил слёзы.

– У Вас всё в порядке? – с тревогой спросил он.

Кира хотела ответить ни к чему не обязывающей вежливой фразой, но поняла, что если только попробует открыть рот, то разрыдается прямо на глазах у этой благополучной копии Семёна. Поэтому она просто неловко кивнула в надежде, что мужик поймёт неуместность своего навязчивого поведения и уйдёт. Увы, мужик оказался не слишком понятливым, вместо того, чтобы удовлетвориться её откровенным жестом, он положил кота на скамейку и уселся рядом с Кирой.

– Я могу Вам помочь? – предложил Валентин, бесцеремонно заглядывая в глаза жертве своих альтруистических порывов.

Кира покачала головой, она ещё надеялась, что ей удастся отделаться от его настырного участия. Это был не её Семён, не тот сильный и надёжный мужчина, с которым она привыкла чувствовать себя защищённой от всех, даже мнимых напастей. Этот довольный жизнью обыватель был чужим, он как бы олицетворял собой всё то, чего Киру лишила смерть любимого человека. Умом она понимала, что Валентин тут совсем ни при чём, не его вина, что в этом мире нет Ордена, отобравшего у неё Семёна и превратившего жизнь самой Киры в аттракцион бега по граблям. Но как, скажите на милость, сохранять хладнокровие, когда каждый жест сидящего рядом мужчины напоминает тебе о потере? Кира судорожно всхлипнула, и неуместные слёзы хлынули из её глаз словно водопад.

Возможно, именно этих слёз ей и не доставало, чтобы наконец принять реальность и если не отпустить своего покойного мужа, то по крайней мере, смириться с тем, что его больше нет. Уже через несколько минут Кира почувствовала облегчение и начала более объективно оценивать окружающую обстановку. И только тут до неё дошло, что она, оказывается, рыдает на плече у местного аналога Семёна, а тот успокаивающе поглаживает плаксу по спине. Кот тоже не остался в стороне от миссии по спасению и так уже промокшего под недавним ливнем сквера от дополнительного орошения, он просунул свою лохматую морду Кире под мышку и принялся мурлыкать так жалобно, что впору было утешать его самого.

– Ой, простите,– промямлила плакса, поспешно отстраняясь от обоих непрошенных утешителей,– мне нужно идти.

Валентин тут же выудил откуда-то из треников пачку одноразовых платков и протянул Кире, она быстро промокнула мокрые щёки и благодарно улыбнулась расторопному кавалеру. Их глаза на секунду встретились, и в этот момент Кире показалось, будто лавочка под её пятой точкой вдруг зашаталась, словно началось землетрясение. Валентин смотрел на неё точно так же, как когда-то Семён во время их первой встречи у кафешки приморского городка. Было в его взгляде что-то притягательное, возможно, узнавание, тревога, а ещё странное облегчение. Наверное, так смотрят на давно потерянную и наконец найденную ценную вещь.

От всей этой мистики Кире сделалось не по себе. Откуда взялась эта странная связь между ней и всеми воплощениями Семёна? Внезапно женщину накрыла волна паники, потому что она уже поняла, что будет дальше. Ещё секунда, и этот такой родной, но в общем-то чужой мужчина потеряет способность к самоконтролю, он бросит всё, чем живёт сейчас, только чтобы быть рядом с ней, и никогда ни о чём не пожалеет. Кира вспомнила их первую встречу, когда рядом с Валентином вперевалочку ковыляла его беременная жена, когда сам он нёс на руках спящего сына, и пришла в ужас от надвигающейся катастрофы. Нет, она была не готова сломать жизнь всем этим людям.

– Спасибо за моральную поддержку,– отстранённо проговорила Кира, поднимаясь с лавочки,– у меня сейчас сложный период в жизни, и Вы мне очень помогли,– она поспешно кивнула и ринулась по дорожке с такой скоростью, словно спасалась от цунами.

Уже добежав до поворота, женщина всё-таки не удержалась и бросила быстрый взгляд назад. Валентин стоял около скамейки, на которой утешал Киру, и задумчива гладил своего кота, пристроившегося у него на руках. Он смотрел вслед убегающей незнакомке, но его глаза словно потухли, мир перестал в них отражаться, и весь его вид был какой-то потерянный, словно бедняга не понимал, где находится и зачем сюда пришёл.

– Надеюсь, это у него пройдёт,– вздохнула Кира,– не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал, тем более Семён, даже если в этой реальности его зовут Валентином.

Так ни до чего и не додумавшись, она вернулась в Алат. Дел было по горло, но Кира вдруг почувствовала, что если прямо сейчас не сделает что-нибудь безумное, то просто взорвётся. Уютный и расслабленный мир Дачи меньше всего напоминал полигон для безумств, но ничего лучшего Кира придумать не смогла и прыгнула прямо к опушке леса в надежде, что её никто не заметит. На этот раз её надежды оправдались, никого из обитателей Дачи поблизости не оказалось, только Волк тихо материализовался рядом с нежданной гостьей, сочувственно посмотрел ей в глаза и так же тихо растворился между деревьями. Кира печально вздохнула и побрела по тропинке в лес.

Тропинка привела путешественницу на берег озера. Купание в тёплой озёрной водичке, наверное, можно было назвать безумством только с очень большой натяжкой, но Кире было не до капризов. Нырнуть поглубже, ощутить, как вода смывает с твоего тела напряжение, как на дне растворяются все твои страхи и тревоги – не это ли самое лучшее лекарство от хандры? Она решительно скинула одежду, отплыла от берега метров пятьдесят и нырнула. В глубине оказалось темно и неуютно, ощущение, что у озера вдруг исчезло дно, подкатило к горлу отчаянной ныряльщицы инстинктивной паникой и непреодолимым желанием повернуть назад. Наверное, стоило послушаться доводов здравого рассудка, но Кира отчего-то была уверена, что отступать нельзя ни в коем случае, потому что именно там, в темноте прячется ответ на такой простой, но сакраментальный вопрос «как жить дальше».

Дно всё-таки объявилось и пребольно долбануло упрямицу по лбу, да так сильно, что искры из глаз посыпались. Кира обиженно пнула ударивший её камень и вынырнула на поверхность. Нет, никаких откровений глубина в себе не таила, если не считать таковым шишку на лбу. Солнышко ласково коснулось Кириной макушки, и именно в этот момент у неё, откуда ни возьмись, появилась уверенность, что нужный ответ уже созрел в её голове, и нужно только сосредоточиться, чтобы неясная пока мысль сама всплыла на поверхность сознания. Увы, сосредоточиться Кире не дали, потому что с берега ей уже весело махала руками Алиса, и чтобы не обижать подругу, она поспешила на берег.

За прошедшие после Кириного переселения в Алат дни Алиса уже успела здорово соскучиться по её деткам и тут же набросилась на безответственную мамашу с вопросами об их здоровье. Она, конечно, пыталась с пониманием и уважением относиться к жизненным принципам неугомонной подруги, но всё же считала её маниакальное желание поселиться с детьми в осаждённом городе чем-то вроде причуды. Трудно было спорить с тем, что мир Дачи подходил для жизни детей куда больше, чем бункеры Алата, здесь всё было красиво, всё радовало глаз, каждая травинка и каждая пичужка настолько гармонично вписывались в окружающий ландшафт, что любое изменение казалось кощунством. Этот мир был идеальным и скучным до оскомины.

– Алиса, а тебе никогда не бывает тут скучно? – задумчиво спросила Кира, думая о своём.

– Скучно? – хозяйка Дачи посмотрела на свою подругу с недоумением. – Ты имеешь ввиду этот мир? Если честно, мне безразлично, где жить, лишь бы рядом с Тошей. Рядом с ним мне никогда не бывает скучно.

В этот момент мысль, которую породил непредвиденный удар по лбу, наконец материализовалась в сознании Киры. Жизнь потеряла для неё смысл не потому, что она никак не может выбраться из спасательной шлюпки, а потому, что рядом нет и никогда уже не будет любимого человека. С Семёном она готова была провести в шлюпке хоть всю жизнь, потому что ей, как и Алисе, без разницы, где жить, лишь бы он был рядом. И неважно, какую роль уготовила для любимого Игра в Реальность, Кира всё равно была бы счастлива, если бы в эту Игру они играли вместе. Но для Семёна Игра закончилась, а потому ей бессмысленно метаться в поисках счастья, его просто больше нет.