Спасение

12

Данте

На территории церкви царит тишина. Я благодарен, что мой дом находится на территории, достаточно далеко от города, и никто нас не увидит. Я нажимаю кнопку на пульте управления роликовыми воротами гаража и жду, когда они откроются, пока Мэдисон крепко прижимается ко мне. Ее запах лилий и лаванды подталкивает меня к краю пропасти.

Она чертовски сумасшедшая. Какого черта она пошла на эту вечеринку? И какого черта она флиртовала с Джеком. Когда я увидел, как он положил на нее руки, я понял, что мою расправу уже не остановить. Люди странно смотрели на меня в этой маске, но меня не было видно. Никто не должен знать об истинной природе моей одержимости этой девушкой.

Я припарковал мотоцикл на обычном месте и спрыгнул с него, сняв шлем и маску. Мэдисон сидит как статуя, ее шлем по-прежнему надет.

— Слезай, — требую я.

Она не двигается. Разочарованный и слегка обеспокоенный, я сдергиваю шлем с ее головы. Ее волосы рассыпаются по плечам, как водопад, а в глазах столько страха, что мне становится почти физически больно.

— Заходи внутрь, — приказываю я, стараясь, чтобы мой голос был ровным. Мои руки дрожат. Я не могу допустить, чтобы моя маленькая лань увидела, как сильно я хочу ее. Как сильно я жажду ее.

Она медленно движется, дрожащие руки тянутся к мотоциклу. Страх в ее глазах не ослабевает, но она выполняет мой приказ. Она всегда выполняет мои приказы.

Я следую за ней, не в силах оторвать от нее взгляд. Она идет медленно, словно боясь сделать неверный шаг. Дойдя до входной двери, она поворачивается и смотрит на меня. Страх все еще присутствует, но есть и что-то еще. Смущение? Любопытство? Я не могу сказать.

Я обхватываю ее и отпираю входную дверь. Она вздрагивает, когда мое тело прижимается к ее.

По позвоночнику пробегает дрожь, но я игнорирую ее. — Заходи, — говорю я.

Она замирает, но все же заходит внутрь, оглядывая темный интерьер дома.

Я закрываю за собой дверь, загоняя ее внутрь вместе с собой. От осознания этого я вздрагиваю. Я чудовище. Но мне все равно. Она здесь. Она моя. Тьма внутри меня рычит от удовлетворения.

Я наблюдаю за ней, наслаждаясь ее видом, стоящей в моем зале. Томительный страх в ее глазах заставляет что-то внутри меня извиваться от тошнотворного удовольствия.

— Я наблюдал за тобой, Мэдисон, — признаюсь я, и мой голос эхом отдается в тишине дома.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Я знаю, я чувствовала, что ты наблюдаешь за мной на вечеринке, и…

— Нет, — перебиваю я. — Не только сегодня.

Ее дыхание сбивается.

— В моем коттедже? Я видела твой мотоцикл, припаркованный там, — подтверждает она.

Я киваю.

— С нашей первой встречи я наблюдал за тобой возле твоего коттеджа, пока ты расхаживала по дому. — Мои глаза сужаются. — Когда ты одеваешься в своей спальне, я наблюдаю за тобой из леса.

Она сглотнула.

— Почему?

— Я одержим тобой, — признаюсь я.

Она вздрагивает.

— Я даже был в твоем коттедже, маленькая лань, пока ты была там.

Она нахмуривает брови.

— Что?

— Я пробрался туда, чтобы осмотреться, а ты пролила что-то на рубашку и ушла в спальню. Мне ничего не оставалось, как залезть в твой шкаф, а потом… — Я делаю глубокий вдох, а в голове проносятся горячие образы. — А потом ты разделась и ублажала себя для меня. А я мастурбировал, наблюдая за тобой. Я кончил на всю твою одежду.

В ее глазах появляется осознание. Возможно, она гадала, что стало причиной беспорядка.

— Ты сумасшедший, — пробормотала она, в ее глазах мелькнули страх и отвращение. Но есть и интрига. Ей отвратительно, но любопытно.

Я делаю шаг к ней.

— Возможно. Я хочу испортить тебя, — говорю я ей, мой голос едва превышает шепот. — Я хочу трахать тебя до тех пор, пока ты не начнешь кричать и умолять меня остановиться. — Ее взгляд мечется между моими глазами и губами. Я уже близко, достаточно близко, чтобы коснуться и попробовать ее на вкус. — Я хочу, чтобы ты была связана, беспомощна и кричала для меня.

У нее перехватывает дыхание, грудь вздымается и опускается с каждым вздохом.

— Да, я извращен так, что это даже меня пугает, — признаю я, мой голос грубый и жесткий. — Но именно ты, Мэдисон, сделала это со мной. Ты раскрыла тьму. И теперь я не могу остановиться. Я не хочу останавливаться.

Я протягиваю руку и провожу пальцами по ее щеке.

Она вздрагивает, но не отстраняется. Маленькая победа.

Ее губы приоткрываются, в них застывает вопрос. Но она его не озвучивает. Вместо этого она наблюдает за мной, ее глаза расширены, в них борются страх и любопытство. Я вижу, как в ее голове крутятся шестеренки, размышляя над правдой того, что я открыл. О том, кто я. Чего я хочу. Что я намерен сделать.

— Тебя возбуждает моя темнота? — спрашиваю я.

Ее горло дрогнуло, и она слабо кивнула.

Я рычу, хватаю ее за шею и крепко целую.

— Хорошая девочка, — бормочу я ей в губы. — Потому что если ты считаешь, что то, что я сделал с тобой на прошлой неделе, было хреново, то сегодня тебя ждет настоящее удовольствие.

Когда мы отстраняемся, к ней возвращается часть ее уверенности.

— Ты можешь надеть маску?

Я вскидываю бровь, наклоняя голову.

— Моя маленькая лань тоже таит в себе тьму?

Она кивает.

— Да, я думала, ты поймешь это после прошлой недели. — Ее губы сжимаются. — Почему же с тех пор ты не появлялся здесь?

Я ухмыляюсь. Мэдисон скучала по мне. Такая хорошая девочка. Я держался в стороне, потому что знал, что не смогу сдержать тьму. Что она поглотит нас обоих. Оказывается, она этого хочет. Она жаждет темноты и извращения.

— Потому что я боялся, что ты освободишь, — признаюсь я, едва слышно шепча, проводя пальцем по ее щеке. — Я боялся, что моя тьма поглотит тебя целиком. Что ты утонешь в хаосе, который процветает во мне, — признаюсь я, не сводя с нее глаз.

Она выдерживает мой взгляд, и между нами возникает молчаливое понимание. Она не напугана. Она заинтригована. Возможно, даже взволнована. Это откровение не пугает ее, оно приводит ее в восторг. — Моя маленькая лань — больше волк, чем я думал.

— Возможно. — Она прикусывает нижнюю губу. — Ты собираешься причинить мне боль?

Ненавижу, что жажду ее боли. Жажду ее криков.

— Да.

Это простой ответ, и в ее глазах мелькает страх.

— Так же, как мой муж причинял мне боль? — спрашивает она.

Я рычу и качаю головой, хватаю ее за волосы и откидываю голову назад.

— Как он тебя обижал?

— Он бил меня до тех пор, пока у меня не появлялись синяки по всему телу, но так, чтобы никто не видел. — У нее перехватывает горло. — Он бил меня до тех пор, пока я почти не теряла сознание от боли. А потом он говорил мне, что ему не терпится лишить меня девственности, когда мы поженимся.

Она делает дрожащий вдох, и непролитые слезы заливают ее глаза.

— Вот почему я сбежала. Я не могла смириться с тем, что у нас с ним будет секс.

— Я убью его за то, что он сделал с тобой, — заявляю я.

Она задыхается и смотрит на меня расширенными глазами.

— Ты священник, Данте. А не убийца.

Я смеюсь, ведь она даже не представляет, сколько жизней я забрал.

— Ты не знаешь, какой я человек. Человека, которым я был до того, как сделал Фордхерст своим домом. — Я наклоняю голову. — Я никогда не причиню тебе вреда, если ты не получишь от этого удовольствия, — вздыхаю я.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Как с воском и флоггером?

— Да. Я не сделаю тебе больно, если ты не получишь от этого удовольствия, маленькая лань. — Я целую ее шею, прежде чем вонзить зубы. — Вот так.

Она задыхается от удивления, но ее тело выгибается навстречу мне.

— Данте, — выдыхает она мое имя.

— Тебе это нравится? — спрашиваю я.

Ее рука обхватывает воротник моей рубашки, притягивая меня ближе.

— Да, — признается она, ее голос дрожит, но в нем звучит вновь обретенная смелость. Затем она добавляет шепотом: — Сделай это еще раз.

Мои губы кривятся в ухмылке.

— Как пожелаешь, маленькая лань.

Я сильнее впиваюсь зубами в ее ключицу, заставляя ее выгнуться еще ближе ко мне.

— Еще, — простонала она.

На этот раз я хватаю ее за шею и целую в губы. Прежде чем прикусить ее губу достаточно сильно, чтобы пошла кровь, а затем сосать ее кровь, как гребаное животное. Вот кто я такой. Вот кого она выпустила на свободу. Зверя.

— Трахни меня, — бормочет она.

Я ухмыляюсь ей в губы.

— Хочешь, чтобы я лишил тебя девственности, маленькая лань?

Ее глаза встречаются с моими.

— Данте, пожалуйста, — хнычет она, ее руки крепче сжимают мою рубашку, ее тело дрожит под моими прикосновениями. — Возьми… Возьми меня. Сделай меня своей, — умоляет она, ее голос — едва слышный шепот, ее просьба — отчаянная молитва.

— Ты уверена, маленькая лань? — спрашиваю я, мой голос срывается.

Она кивает, ее глаза не отрываются от моих, ее решимость безошибочна.

Я наклоняюсь ближе, мое дыхание замирает на ее губах.

— Ты понимаешь, о чем просишь?

Она тяжело сглатывает, ее глаза расширены, сердцебиение заметно в области шеи. Но она не отводит взгляд.

— Как только я завладею тобой, пути назад не будет. Ты будешь принадлежать мне. Только мне. Навсегда.

Ее дыхание сбивается, а решимость в ее глазах потрясает меня до глубины души.

— Хорошо, — шепчу я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. — Ты сама напросилась.

Ее голос неожиданно дрогнул.

— Надень маску, Данте.

Я не могу сдержать низкий, горловой смешок, который вырывается наружу, и протягиваю руку, чтобы взять балаклаву, которую я отбросил.

— Как пожелаешь.

Я снова надеваю маску и смотрю на свою жертву, как только тьма оживает.

— Как насчет того, чтобы немного повеселиться?

Она вздергивает бровь.

— Что за веселье?

— Прятки, но в более страшной и сексуальной версии.

Ее глаза загораются.

— Продолжай.

— У тебя есть двадцать секунд на то, чтобы сбежать от меня, а я буду выслеживать тебя и ловить. И когда я это сделаю… — Я прервался, позволив тишине говорить за меня.

— Ты сделаешь со мной все, что захочешь? — подтверждает она.

Я киваю в ответ.

— Да, пожалуйста, — бормочет она.

Я ухмыляюсь.

— Если будет слишком, ты можешь остановить, сказав наше стоп-слово.

Ее челюсть сжимается.

— Хорошо, но я не думаю, что мне это понадобится.

— А если не сможешь говорить, щелкни пальцами.

Она нахмуривает брови.

— Почему я не смогу…

— Никаких вопросов, это испортит все веселье. Ты готова?

Она сглотнула и кивнула.

— Да.

— Отсчёт двадцати секунд пошел.

Она визжит и убегает в здание. Мой член пульсирует и твердеет, пока я смотрю, как она убегает. Желание преследовать ее, когтями впивается в мои внутренности, но я должен дать ей фору, которую обещал. Отсчитываю в уме, и мне кажется, что это самые длинные двадцать секунд в моей жизни.

— Двадцать, — бормочу я, ухмыляясь, когда адреналин поднимается еще выше. — Надеюсь, ты нашла хорошее место для укрытия! — восклицаю я. — Потому что волк идет за тобой, маленькая лань.

Под маской на моем лице расплывается ухмылка.

— Моли о пощаде, Мэдисон.

Я иду вперед, зная, что легко найду ее. И как только я это сделаю, я наконец-то завладею этой милой девственницей, которая вытащила мою тьму на поверхность.