Спасение Грейс

Эта книга предназначена только для предварительного ознакомления и не несёт в себе никакой материальной выгоды. Любое копирование и размещение материала без указания группы и людей, которые работали над книгой, ЗАПРЕЩЕНО! Давайте уважать и ценить чужой труд!

Кристен Проби

СПАСЕНИЕ ГРЕЙС

(Любовь под необъятными небесами #2.5)

Оригинальное название: Saving Grace by Kristen Proby

Серия: Love Under the Big Sky / Любовь под необъятными небесами

Номер в серии: 2.5

Переводчики: Аня Матвеева, Вероника Ажба

Редактор: Аня Матвеева

Вычитка: Катерина Матвиенко, Олеся Норицына

Обложкой занималась Изабелла Мацевич.

Переведено специально для группы http://vk.com/translation4you

.

Аннотация

Грейс Дуглас пробует свои силы в горнолыжном спорте, готовясь к девичнику своей подруги Кары Донован, который запланировано отпраздновать на трассах Аспена. Но вот беда: хоть Грейс и живёт в Каннингем-Фолсе, расположенном среди живописных гор Монтаны, лыжница из неё никакая, и поэтому накануне поездки она берёт уроки на местном горнолыжном курорте и всем сердцем уповает, что в случае чего рядом окажется «скорая».

Сексуальный хозяин гостиницы Джейкоб Бакстер только рад исполнить роль инструктора, но вскоре он понимает, что всем местам на горе Грейс предпочитает лыжную базу, где разливают горячие напитки. Джейкоба сразу же привлекают чувство юмора и смешливость Грейс, и он задаётся целью научить девушку справляться с несложными трассами, чтобы та смогла повеселиться, катаясь с подругами в Аспене. Ему и в голову не приходит, что взаимное притяжение послужит толчком к лавине страсти, мчащейся прямо к его сердцу.

ГЛАВА 1

~ Грейс ~

— Ты просто обязана поехать с нами! — глядя на меня поверх своего третьего бокала с мускатом, восклицает Кара Донован. — Серьёзно, Грейси, будет весело.

— Я же не катаюсь на лыжах, — сухо напоминаю я.

— Да брось, поживём на базе, покатаемся с красавчиками-инструкторами, сходим в спа-центр, — уговаривает меня Джил Салливан.

— Непременно воспользуюсь благами спа, — поддакивает Лорен Каннингем.

— За спа и сексуальных лыжных инструкторов! — произносит тост Дженна Халл.

Я откидываюсь на спинку кресла и рассматриваю своих четырёх подруг, собравшихся в гостиной у Джил. Все они весёлые, замечательные и просто красавицы.

— Серьёзно, девичник в Аспене? — нахмурившись, спрашиваю я. — Нельзя было выбрать тропики? Глядишь, в шезлонге у бассейна я бы и не утонула.

Джил вскидывает голову, волны её тёмных волос рассыпаются по спине.

— Ну, Кара любит снег.

— Мы живём в Монтане, нас и так окружает снег, — упрямлюсь я. — А ты чего молчишь, нечего сказать? — поворачиваюсь я к Лорен.

Каре и Лорен недавно сделали предложение, и мы решили отпраздновать их помолвки, поехав куда-нибудь впятером на выходные. Размечтавшись о пальмах и спасателях, я обеими руками поддержала идею девчонок, но теперь…

— А, по-моему, отличная мысль, — ухмыляется Лорен. — Мы уже зафрахтовали самолёт и всё такое.

Тут я застываю с раскрытым ртом. Мои глаза недоверчиво перебегают с Ло на Кару.

— Нифигасе, вы что, и правда зафрахтовали самолёт?

Ответом мне служит восторженный писк Дженны. Она сногсшибательная: классическая красотка, напоминающая мне Грейс Келли с её безукоризненно уложенными светлыми волосами и потрясающими голубыми глазами. А уж фигурка-то какая!

Не будь Дженна такой невероятно милой, мы бы её, скорей всего, возненавидели.

— Эй, это же праздник, — напоминает Ло и, заправляя за ухо каштановую прядь, отпивает вина. В свете свечей кольцо на её пальце вспыхивает.

— Девчонки, вы же знаете, я всей душой поддерживаю идею отпраздновать ваши помолвки. И безумно за вас рада. — Я допиваю вино и прикусываю губу. — Но вы ведь в курсе, какая я неуклюжая. Я же не вернусь из этой поездки живой.

Джил снова наливает мне бокал.

— У нас для тебя сюрприз, — покачав головой, сообщает Кара.

— Надувной костюм сумоиста, чтобы я не переломала все кости, пока буду кататься на лыжах?

— Нет, — со смехом отвечает Ло. — Ночь на горе Белый хвост.

Я хмурюсь, ничего не понимая.

— Вы про горнолыжный курорт «Гора Белый хвост»?

— Это одно и то же, — самодовольно отвечает Дженна. — Пора тебе, Грейс, учиться кататься на лыжах.

— Я прожила у подножия этой горы шесть лет, — чувствуя, как начинает сжиматься желудок, напоминаю я.

— Не глупи, — отмахивается от моих слов Джил и подталкивает ко мне конверт. — Мы забронировали тебе номер на пятницу. В школе у тебя сокращённый день, так что успеешь к двум часам на урок с инструктором.

— Переночуешь в гостинице «У снежного призрака», в субботу утром позанимаешься ещё два часа, а затем, на всякий случай, сходишь на массаж в местном спа-центре.

— Вряд ли стоит разминать сломанные ноги, — бурчу я.

— Грейс, мы не хотим ехать в Аспен без тебя.

Кара смотрит на меня своими огромными ореховыми глазами, и я понимаю, что проиграла. Ближе неё у меня никого нет. Как тут откажешь?

— Ладно, — делая большой глоток вина, покорно соглашаюсь я. — Буду учиться кататься на лыжах.

— Тебе понравится, — уверяет меня Дженна. — К тому же моя гостиница совсем рядом, так что, если понадоблюсь, примчусь по первому зову.

— А почему бы мне не остановиться у тебя? Устроили б пижамную вечеринку.

— У меня всё забронировано до конца сезона, — улыбаясь до ушей, отвечает Дженна. — Бизнес процветает.

— Ну ты молодчина! — восклицает Ло и поднимает руку, чтобы стукнуться с Дженной кулаками.

— Итак, ты отправляешься в мини-отпуск в двадцати минутах езды от дома, — чокаясь со мной бокалом, усмехается Кара. — Возможно, повстречаешь немало сексуальных инструкторов.

— Скорее всего, там будут одни студенты, Кара. Я для них старовата.

— Да ты сама выглядишь как студентка из колледжа, — подмигивая, говорит Джил. — У тебя такая милая стрижка, прям как у эльфа. С ней много хлопот?

— Обожаю её, — отвечаю я, запуская пальцы в свои короткие светлые волосы. — И укладывать легче лёгкого, но не смей обстригать волосы.

Разговор переходит на парикмахеров и шампуни, но я слушаю вполуха, так как слишком боюсь предстоящих выходных. Я самый неуклюжий человек в мире. Падаю каждый день. Мне ещё повезло: будь я девицей покрупнее, жизнь превратилась бы в постоянную боль. Хотя и так всё время держу при себе баночку обезболивающего.

Ну да ладно, что такое парочка переломов, когда речь идёт о счастье подруг?

— Верно, Грейс?

— Простите, что?

— Кайл себя очень странно вёл на работе, — повторяет Кара.

— По-моему, у него жена болеет, — тихо отвечаю я, и сердце мгновенно переполняется сочувствием к нашему начальнику и общему другу.

— Вы о Кайле Риардоне? — уточняет Джил.

— Ну да, говорят, у Лили рак.

— Какое горе, — шепчет Ло и отпивает вина.

— У них же четверо детей, — качая головой, добавляет Дженна. — Ужас.

— Навещу его завтра, может, ему нужна помощь. — Кара достаёт телефон и делает пометку.

— Ладно, вернёмся к твоему маленькому лыжному отпуску, — с блеском в глазах говорит Джил. — Ну и оторвёшься же ты!..

— Слышала, у гостиницы, где ты поселишься, недавно сменился владелец, — добавляет Ло. — Любопытно, кто её купил?

— Какой-то миллиардер, — сообщает Джил.

— Это ты занималась продажей? — спрашиваю я.

Джил чертовски хороший агент по недвижимости.

— Нет, сделку вёл сам босс, — надув нижнюю губу, отвечает она. — Но по слухам, мистер Миллиардер ещё тот красавчик.

— Я его видела, — пожав плечами, говорит Дженна. — Хорош собой и, кажется, славный.

— Когда это ты его видела? — спрашивает Кара. — И не сказала нам ни слова!

— Как-то вечерком зашла в гостиницу поужинать, и он тоже там ужинал. Похоже, персоналу он нравится, особенно женщинам, — шевеля бровями, посмеивается она.

— Вот увидите, мне он не попадётся.

Я допиваю вино. Пора закругляться, пока я ещё в состоянии пройти квартал до дома, который делю со своей соседкой Ханной.

Надеюсь, уж туда-то я дойду.

— Ну, если всё же попадётся, сможешь закрутить с ним шуры-муры, — небрежно говорит Джил.

— Да уж, я ведь по выходным только и делаю, что кручу шуры-муры, — закатывая глаза, отвечаю я и тут же прыскаю. До чего нелепая мысль.

— Что ж, если не получится затащить в постель миллиардера, тащи в неё красавчика-инструктора, — наставляет Ло.

— Да не собираюсь я ни с кем спать!

— А почему бы и нет? — спрашивает Дженна. — Ты привлекательная. Перепихнулась бы с кем-нибудь.

Боже мой, да девчонки напились!

— Возможно, это ты найдёшь для перепихона красавчика-инструктора в Аспене, — отвечаю я Дженне.

Она расплывается в пьяной улыбке и поднимает бокал.

— Твои б слова да богу в уши, подруга.

Это ошибка!

Несмотря на отличное покрытие и песочную посыпку, дорога на гору Белый хвост коварна. От этих узких резких поворотов мне не по себе, ведь сейчас снежно и холодно.

Надо было сесть на пригородный автобус, который во время лыжного сезона возит на гору и обратно.

Проезжая мимо гостиницы Дженны, я с улыбкой вспоминаю свою красавицу-подругу. Она молодчина: построила успешный бизнес. На всякий случай сигналю и машу рукой (вдруг увидит), затем проезжаю очередной крутой поворот, карабкаюсь на не менее крутой подъём, и где-то через полкилометра въезжаю в заснеженный городок. И посреди всего этого между вечнозелёных деревьев на вершину горы медленно взбираются подъёмники с лыжниками.

Слева — многоквартирный жилой дом с балконами, заставленными велосипедами и вьющимися растениями, которые погибли не один месяц назад.

Прямо впереди — обширная стоянка, а за ней — двери, ведущие в большую красивую гостиницу в деревенском стиле, точнее на лыжную базу «У снежного призрака». Гостиница расположена рядом с подъёмниками, что очень удобно для тех, кто хочет выйти на улицу, пристегнуть лыжи и провести день среди снега.

Повсюду носятся люди самого разного возраста и внешности в лыжных штанах и куртках, в шапках, перчатках и с лыжами на плечах. Дети играют в снежки, а родители покрикивают на них, пытаясь приструнить.

Аж дух захватывает, как тут здорово!

Высокие вечнозелёные деревья укутаны снегом. Благословение жить в столь удивительном месте. Всё-таки это вам не пустыни Аризоны.

Припарковавшись, я выхожу из внедорожника, и тут же ко мне подходит работник стоянки, чтобы помочь с сумками.

Я захлопываю дверь и порываюсь уйти, но меня что-то удерживает. Оказывается, я прищемила пальто дверью.

Вздыхаю, закрываю глаза, а когда открываю, то возвожу взгляд к небу.

— Что? Уже? Не мог дождаться, когда я хотя бы лыжи надену?

Вызволив пальто, я поворачиваюсь и понимаю, что за мной с любопытством наблюдают люди.

Великолепно!

С милой улыбкой на губах я забираю у парковщика сумку и, оставив в его руке чаевые, захожу в гостиницу.

Сразу же слева вижу выложенный из больших речных камней камин, в котором полыхает огонь. По всей комнате расставлены мягкие диваны и кресла, чтобы люди могли посидеть и отогреться либо просто скоротать время за книжкой или горячим напитком, ожидая, пока накатаются близкие.

Пожалуй, потом мне не помешает пара кружек здешнего горячего сидра.

Подхожу к стойке регистрации, и меня улыбкой приветствует седоволосая женщина.

— Здравствуйте, я Грейс Дуглас. У меня забронирован номер на вечер.

— Добро пожаловать на базу «У снежного призрака». Вы к нам с каких краёв? — Она пододвигает мне бумаги, которые необходимо заполнить для регистрации.

— Из Каннингем-Фолса, — улыбнувшись, отвечаю я. — Приехала взять несколько уроков катания на лыжах.

— Здорово! Я Джанет. Если что-то понадобится, звоните, не стесняйтесь. — Сверившись с компьютером, она отдаёт мне ключ от номера. — Ваш первый урок начнётся примерно через полчаса. Так что время, чтобы заселиться, у вас есть. Вон там у нас печенье и тёплый сидр. — Она показывает налево от себя, в противоположную от камина сторону. — Осмотритесь. О снаряжении не волнуйтесь, всё, что надо, предоставит инструктор.

— Спасибо, — отвечаю я, присмотрев себе овсяное печенье с изюмом.

— Добро пожаловать.

Прихватив по дороге печеньку, я направляюсь к себе в номер. Девчонки расстарались: местечко недешёвое. Мой номер на пятом этаже, и окна выходят прямо на лыжный склон. Уверена, ночью тут будет неимоверно красиво.

Быстро оглядев комнату, надеваю новые лыжные штаны и куртку, шарф и перчатки и отправляюсь на первый урок. Наверняка впереди у меня два часа сущего ада, а затем я либо прокачусь в машине «скорой», либо проведу несколько часов у камина.

Буду уповать на последнее.

С улыбкой я снова подхожу к стойке Джанет.

— Простите. Не подскажете имя моего инструктора? И где мы с ним встречаемся?

— Ой, мне надо было вам сообщить, — отвечает она и стучит пальцами по клавиатуре.

— Похоже, он здесь, в вестибюле.

Она показывает на двух мужчин у входа.

Я благодарю её кивком и направляюсь к ним. Один молодой, должно быть, ещё учится в старших классах, а то и в колледже. Весь такой долговязый, сплошь длинные руки и ноги, и, похоже, ещё ни дня в жизни не брился — должно быть, предыдущий ученик.

Второй мужчина высокий, много выше моих ста шестидесяти двух. У него длинные, до воротника, золотистые волосы, куда так и хочется погрузить пальцы.

Боже, девушка, как вам не стыдно!

На незнакомце чёрные лыжные штаны, но куртку он снял, и под ней синяя флисовая толстовка, что так и льнёт к сильным рукам, скрещённым на впечатляющей груди.

Привет, красавчик-инструктор.

— Привет. — Я останавливаюсь рядом с мистером Сексуальным и протягиваю руку. — Я Грейс — твоя следующая жертва.

Он смотрит на меня своими дерзкими зелёными глазами и, лениво усмехаясь, пожимает мне руку своей большой ладонью.

— Сразу хотелось бы извиниться, — продолжаю лепетать я, поскольку ничего не могу с собой поделать.

Он такой чертовски сексуальный. Ну почему я не из тех женщин, которые теряют дар речи при встрече с привлекательным мужчиной?

— Эти два дня вполне могут оказаться самыми худшими в твоей жизни.

Парень, стоящий рядом с инструктором, пытается что-то сказать, но мистер Сексуальный поднимает руку и кивает ему, после чего юноша оставляет нас наедине.

— Почему же, солнышко?

Господи боже мой! Да у него британский акцент!

И как тут не взмокнуть трусикам?

— Я немного неуклюжая. — Отстраняюсь и освобождаю руку из его хватки. — Но подруги заставляют меня научиться кататься на лыжах. Так что ближайшие два часа я вся твоя.

— Приятно познакомиться, Грейс. Я Бакс.

— Бакс? — нахмурившись, спрашиваю я. — Тебя что, мама не любила?

Он смеётся, сверкая великолепной улыбкой. Один резец у него чуть-чуть кривоват, на подбородке — щетина, и мне приходится сжимать руки в кулаки, чтобы не запустить пальцы в его густые светлые волосы, которые, как теперь я вижу, местами пронизывают золотые и медные пряди.

— Это сокращение от Бакстер, моей фамилии.

— Что ж, славно, но мы же не подростки. Как тебя зовут?

Он приподнимает бровь и, наклонив голову, пристально рассматривает меня, а затем тихо говорит:

— Джейкоб.

— Так много лучше, — с улыбкой отвечаю я. — Надеюсь, ты не против, чтобы я называла тебя Джейкобом?

— Нет, солнышко, не против.

Если он продолжит с этим своим акцентом называть меня «солнышком», я могу на него наброситься где-нибудь в снегу!

— Хорошо, ну, я готова, если ты готов.

— А выглядишь так, будто идёшь на расстрел, — надевая куртку, посмеивается он.

— Потому что именно так я себя и чувствую.

— Не бойся, милая, я не позволю тебе пораниться.

Он открывает дверь, пропуская меня вперёд.

— Сначала сходим в пункт проката, подберём тебе ботинки, лыжи и палки.

— Палки — это хорошо, — со смехом отвечаю я. — Равновесие — моя слабая сторона.

Он тихо смеётся, я поднимаю на него взгляд, нога проезжает по полоске льда, и — бац! — плюхаюсь на землю, прямо на пятую точку.

ГЛАВА 2

Ну вот, этого и следовало ожидать.

Присев рядом, Джейкоб берёт меня за руки и помогает подняться.

— Предупреждала ведь, — смеюсь я. — Возможно, тебе следует опередить события и, на всякий случай, заранее вызвать парамедиков. Моя задница любит соприкасаться с землёй куда больше ног.

Он что-то бормочет себе под нос про мою задницу, но прежде чем я прошу его повторить, произносит:

— Я ещё не встречал человека, которого не смог бы научить кататься на лыжах. — Он подмигивает и ведёт меня в пункт проката, крепко держа за руку. — Как только наловчишься, тебе понравится.

— Поверю на слово, — с улыбкой отвечаю я.

Джейкоб машет рукой служащему, стоящему за прилавком.

— Здорово, Бакс! Чем помочь?

— Какой у тебя размер обуви, любовь моя?

— Тридцать восьмой, — отвечаю я.

— Эван, ей нужны ботинки, лыжи и палки, — говорит ему Джейкоб. — Сегодня и завтра я буду её инструктором.

Эван усмехается.

— Правда?

— Может, мне лучше взять другого наставника? — интересуюсь я и, поддразнивая, слегка пихаю локтем руку Джейкоба.

— Бросьте, лучше Джейкоба никого нет.

Эван подталкивает к нам ботинки, и Джейкоб их с лёгкостью поднимает.

— Можешь достать моё снаряжение из подсобки? — спрашивает Джейкоб.

— Конечно.

Когда Эван уходит за экипировкой, Джейкоб подводит меня к скамейке, где помогает надеть и застегнуть ботинки.

— Они могут слега жать, но так и должно быть. Не нужно, что они болтались на ноге. Так и ломают лодыжки.

— Спасибо тебе, боже, что бережёшь мои лодыжки.

Джейкоб тихонько посмеивается и, поддерживая голень, надевает ботинок на мою вторую ногу. Рука у него крепкая, тёплая, и от прикосновения меня будто покалывает электричеством.

Любопытно, каким было бы ощущение, если бы он прикоснулся к голой коже?

Ммм… голый Джейкоб. Не такая уж и плохая мысль.

Я облизываю нижнюю губу, наблюдая за тем как шевелятся его губы, когда он рассказывает о креплениях, воске и всякой фигне, которую я попросту не понимаю, или, буду честна, мне на неё наплевать.

— Поняла?

— Разумеется.

— Ты вообще слышала, о чём я говорил?

— Разумеется, — снова говорю я.

— Повтори.

Я хмурюсь, вглядываясь в его тёмно-зелёные глаза, а он с улыбкой смотрит на меня.

— Ты что-то рассказывал о бандаже и горячем воске.

Я прикусываю губу, пытаясь не рассмеяться. А Джейкоб закидывает голову и хохочет глубоким утробным смехом.

— Не совсем так.

— Прошу меня простить.

В моём голосе ни капли раскаяния. Давно, очень давно я не флиртовала настолько открыто, и это чертовски весело. К тому же Джейкоб — красавчик, да ещё и без кольца на пальце, так почему бы и нет?

Может, удариться во все тяжкие с лыжным инструктором не такая уж и плохая идея.

— Идём, Грейс, давай поставим тебя на снег.

— Эта часть меня и пугает.

Внезапно от моего кокетства не остаётся и следа, ему на смену приходят ужас и чудовищная нервозность.

— Эй, — говорит он и обхватывает мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

Жар от его прикосновения растекается по груди, позвоночнику и — прямиком в лоно. Я втягиваю воздух и чувствую, как расширяются мои глаза.

— Обещаю, солнышко, с тобой ничего не случится.

— Ладно, — шепчу я и обмахиваюсь, пока он не видит, так как отвернулся от меня, чтобы надеть ботинки. И тут я замечаю, что его обувь не подходит для лыж.

— Почему у меня такое чувство, будто на мне бутсы какого-нибудь спецназовца? — спрашиваю я, выходя за ним из пункта проката на снег.

Мои лыжи Джейкоб несёт на плече. У меня в каждой руке по палке, и я втыкаю их в снег и лёд, шагая рядом.

— Отличные палки. Мне стоило бы ходить с ними повсюду.

— Не могу поверить, что ты настолько неуклюжа, Грейс.

— Зря, это у меня по жизни. Подумаешь. — Я пожимаю плечами и делаю большой вдох, втягивая холодный свежий воздух гор. — По-моему, родители жестоко пошутили, когда назвали меня Грейс[1]. Боже, тут наверху так красиво!

— Откуда ты?

— Из Каннингем-Фолса.

Он резко оборачивается и пристально смотрит на меня, а в его прищурившихся глазах вспыхивает интерес.

— Да ну?

— Ага, эти уроки — подарок от моих подруг.

— Зачем им покупать тебе уроки катания на лыжах, если ты этим совершенно не интересуешься?

— Потому что через пару недель нас ждёт лыжное путешествие в Аспен, где мы проведём девчачьи выходные, и, по мнению подруг, меня нужно поднатаскать, чтобы я смогла как следует нафлиртоваться с красавчиками-инструкторами, а не кататься на «скорой».

— То есть ты собиряаешься поохотиться на любителей лыжного спорта?

— Да нет, — со смехом отмахиваюсь я, — Кара с Лорен только что обручились, так что это такой девичник. На самом деле я не собираюсь ни на кого охотиться.

— А почему?

— Почему ты не надел лыжные ботинки? — спрашиваю я вместо того, чтобы ответить на его вопрос.

— Отвечай.

— Нет, сначала ты, — останавливаюсь я и бросаю на Джейкоба насмешливый взгляд, отчего он усмехается.

— Я без лыж, так как мне нужно тебе помогать. Мы покатаемся с тобой завтра.

— Давно ты стал лыжным инструктором?

Действительно, а хорошо ли им платят? На вид Джейкобу лет тридцать. Это его профессия?

— Сначала ты мне ответь.

— Я уже и не помню, о чём ты спрашивал, — говорю я и топаю прочь от Джейкоба, а он кидается за мной и свободной рукой приподнимает мне подбородок.

— Не ври мне, солнышко. Чего-чего, а этого я не потерплю. Незачем врать.

— Я не очень хороша во флирте, — шепчу я.

При его дыхании вырываются лёгкие облачка пара.

— Никогда бы не подумал, — отвечает он с усмешкой.

Затем наклоняется и целует меня в лоб, и тут же снова пускается в путь к большому чистому полю.

— Куда мы идём?

Я прибавляю шаг, изо всех сил стараясь не отставать от его широких шагов своими короткими ножками в тяжёлых ботинках.

— Вон туда.

— Подъёмники в другой стороне.

— Ты пока не будешь подниматься на подъёмнике. Возможно, чуточку позже.

— Ну, это же скучно.

Он кладёт мои лыжи на снег и указывает встать на них.

— Удерживай равновесие палками и защёлкни ботинки в крепеже. Молодчина. Видишь? Ты как будто на них и родилась.

— А ты истинный льстец, — отвечаю я с ужасным ирландским акцентом.

— Это ирландский, милая, а я из Лондона. Ладно, делу время.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — перебиваю я.

— Что за вопрос?

— Давно ты этим занимаешься?

Он упирается руками в бёдра и задумчиво прищуривается.

— Я катаюсь с четырёх, но преподаю с шестнадцати, так что почти двадцать лет.

— В Лондоне есть лыжные склоны?

— Солнышко, в Европе масса горнолыжных курортов.

Я пожимаю плечами и смотрю ему вслед. Его задница в чёрных лыжных штанах выглядит потрясающе. Боже, что же будет, если на него надеть джинсы!

Я только что простонала? Чёрт, только не это!

— Ладно, для начала начнём с плуга.

— А что, сюда ещё не добрался снегоочиститель? — Я оглядываюсь по сторонам в поисках большого трактора. — Если ты расчистишь снег, то как мы будем кататься?

— Нет, солнышко, плуг — это способ торможения, им ты будешь сбрасывать скорость или останавливаться при необходимости, — смеётся он, зажимая переносицу пальцами.

— А, ясно. — Я полна решимости не падать, поэтому мёртвой хваткой держусь за палки. — Как выполняется плуг?

— Соедини носки лыж вместе и разведи пятки, — показывает он, и я следую его примеру.

— И это поможет остановиться? — недоверчиво спрашиваю я.

— Да.

— Что дальше?

— Вытяни палки вперёд.

— Нет, они помогают мне стоять.

— Грейс, вытяни палки перед собой. Я тебя потаскаю, а ты попробуешь тормозить плугом.

— Мне и так хорошо.

— Грейс, ты не упадёшь, — твёрдо, но ласково говорит он.

Я поднимаю палки и опускаю взгляд на ноги.

— Голову вверх. Ты должна видеть, куда едешь.

— Прямо сейчас я никуда не еду.

Джейкоб подходит ко мне и поднимает мою голову.

— На лыжах ты должна смотреть по сторонам. С твоими ногами всё в порядке. Они покатятся туда, куда смотрят носки.

— Ладно.

Он встаёт ко мне лицом и хватается за палки.

— Сначала поставь лыжи параллельно, а как тронемся, начинай тормозить плугом.

Джейкоб идёт задом наперёд и тащит меня. Я округляю глаза и визжу, но, что удивительно, не падаю.

— Великолепно, Грейс, — усмехается он и смотрит на меня. — Ладно, соединяй носки вместе.

Я выполняю его указания и затормаживаю — как он и обещал.

— Получилось!

— Ещё бы не получилось. Ладно, теперь заберёмся вон туда. Там небольшой склон, и ты сможешь опробовать плуг в реальных условиях.

Киваю и вскидываю подбородок. Я справлюсь.

— Только для начала расслабься, — говорит он. — Ты слишком напряжена. И если всё же упадёшь, то поранишься. Это же развлечение, солнышко. Не напрягай руки и бёдра.

Делаю глубокий вдох, расслабляю руки и бёдра, но в этот момент неожиданно начинают скользить лыжи, я чувствую, что падаю, и тут меня обвивают сильные руки.

— Пожалуй, так сильно расслабляться не стоит, — смеясь, говорит он.

И следующий час показывает мне, как ходить боком, останавливаться, надевать и снимать лыжи и прочие мелочи, которые необходимо знать.

— Ладно, кажется, я это уже освоила, — шмыгаю я. Воздух морозный, и из носа течёт. — Обожаю холод.

— Да ну?

— Честно-честно, меня не пугают холодные щёки и морозный воздух. Обожаю здесь жить.

— Ну, тогда для тебя лыжный спорт самое то.

— А знаешь, ты хороший учитель.

Сняв перчатку, он проводит рукой по волосам, и внезапно мне до боли хочется сделать это вместо него. У этого мужчины такие волосы, что к ним так и хочется прикоснуться.

— Разумеется, понять это может только другой учитель.

— Так ты преподаёшь?

— Да, — отвечаю я с ужасным шотландским акцентом.

— Я не из Шотландии, солнышко. — Он качает головой, и в его зелёных глазах пляшут смешинки. — Какой предмет?

— Уже почти шесть лет я обучаю четвероклашек.

— Так ты сегодня прогуляла школу, чтобы потусоваться со мной? — Он помогает мне отстегнуть лыжи и ведёт к подъёмнику.

— С утра я была на собрании, и на этом мой рабочий день закончился. Мы поднимемся на подъёмнике?

— Да, но, увы, сегодня только на склон для новичков.

— Меня он вполне устроит. Я каждый день общаюсь с десятилетками, так что окажусь в своей компании.

Он помогает мне устроиться на сиденье.

— Почему ты решил стать инструктором?

Он хмурится. И, кажется, готов в чём-то признаться, но затем встряхивает головой и говорит:

— Всегда обожал снег. Родители часто брали отпуска зимой, и это было моё самое любимое время.

Я киваю и смотрю на проносящиеся под нами деревья.

— Мне по душе твоё жизнелюбие, — тихо говорит Джейкоб. — Ты красивая женщина, Грейс.

— Спасибо, — шепчу я, не зная, что ещё сказать.

— Поужинай со мной сегодня.

— О, не стоит, — без раздумий отвечаю я.

— После тренировки думаешь отправиться домой?

— Нет, у меня номер в гостинице.

— Отлично.

— Хочу предупредить, я наверняка слечу с этого подъёмника, — говорю я.

Мой взгляд направлен на вершину склона, где люди спрыгивают на ходу с подъёмника. И времени на раздумья у них нет.

— Ничего с тобой не случится. — Он берёт мою затянутую в перчатку руку и сжимает. — Нужно больше верить в себя, любовь моя.

ГЛАВА 3

~ Джейкоб ~

Я знал многих женщин, но хоть одна очаровывала меня до такой степени? Не припоминаю. Эта эльфоподобная крошка — порох. Она полна энергии, быстро учится и обладает чертовски заразительным чувством юмора. До смерти хочу узнать, какие ещё секреты скрываются под её толстой лыжной экипировкой.

С Грейс запросто можно проводить целые дни и не соскучиться, что уже само по себе мне ново.

Когда мы приближаемся к верхней точке подъёмника, моя спутница напрягается. Она смеётся над своей досадной неуклюжестью, но я вижу, как ей неловко, и сердце наполняется сочувствием. Никогда не ощущал себя неуютно в собственном теле. И всегда занимался спортом.

— Всё будет хорошо, солнышко, — бормочу я и помогаю Грейс спрыгнуть с кресла.

Придерживая за руку, веду прочь и машу оператору подъёмника.

— Привет, Бакс, — с улыбкой окликает тот.

— А ты здесь популярен, — усмехается она. — И, по-моему, мне известна причина.

— Так почему же?

— Ну, ты дружелюбный, и к тому же привлекательный, а ещё, похоже, знаешь своё дело.

— Без этого никак, любовь моя. Не могу допустить, чтобы кто-то получил травму. Или ты не согласна?

— Что ты, такого допускать нельзя.

Я веду её на пологий склон. Он идеален для новичков и вряд ли её напугает. Сам я катался на этой горе с таких круч, что покрывался холодным потом.

Но она их никогда не увидит.

— Значит, ты считаешь меня привлекательным?

— Ты и сам знаешь, что красивый, — смеётся она, отряхивая штаны.

Недавно пошёл снег. Большие пушистые хлопья лениво падают на землю.

— Достаточно красивый, чтобы сегодня поужинать вместе?

Она прикусывает губу: явно хочет сказать «да». Только бы она сказала «да». Я хочу от неё много большего, чем ужин, однако готов подождать.

Впервые за долгое время я наслаждаюсь обществом полностью одетой женщины. Ну и ну!

— Ладно, ты и впрямь очень красивый, — отвечает она, попытавшись скопировать мой акцент и вновь потерпев сокрушительную неудачу.

Чтоб меня, а она милая.

— Над твоим акцентом ещё работать и работать, — щёлкая её по носу, говорю я.

— Я просто пытаюсь под тебя подстроиться. Как хамелеон.

Выражение лица у Грейс совершенно серьёзное, но ореховые глаза искрятся смехом. Её золотистые волосы коротко подстрижены: обычно мне не нравятся столь короткие причёски, но ей очень идёт. Стрижка обрамляет тонкие черты, подчёркивая колдовские глаза.

— Так как насчёт ужина, Грейс? — напоминаю я.

— Ну, раз ты настаиваешь…

Ах, солнышко, думаю, я буду настаивать на множестве приятностей.

Я чуть заметно улыбаюсь и рассказываю ей о ещё нескольких движениях из техники торможения «плугом», показываю повороты и, будь я проклят, если она не схватывает их на лету. У неё всё выходит само собой.

— Отлично получается, Грейс.

— Да? — широко улыбается она, когда я помогаю ей снять лыжи.

— Конечно, очень скоро ты слетишь по этой горе.

— Как мы доберёмся до гостиницы? — обеспокоенно спрашивает она.

— Прокатимся в кабинке, любовь моя.

— Прости, должно быть, тебе со мной не так уж и весело.

— По правде говоря, я чудесно провёл день. — Я помогаю ей устроиться в кресле и плюхаюсь рядом. — Рад, что твои подруги выходят замуж и уговорили тебя поехать в Аспен.

— Я тоже, — улыбается она, и мне хочется её поцеловать.

Никогда в жизни ничего не желал сильнее. Снимаю перчатку и провожу костяшками пальцев вниз по её холодной щеке, а затем скольжу пальцем по пухлой нижней губе.

— Грейс, я сейчас поцелую тебя прямо здесь.

Её язык выглядывает изо рта, увлажняя нижнюю губу, и задевает мой палец, отчего у меня напрягается член. Я наклоняюсь и замираю, прижавшись своими губами к её губам. Жду, когда Грейс меня оттолкнёт, но она запускает пальцы мне в волосы, чтобы удержать, и я тону в ней. Трусь губами о нежную кожу, затем, лизнув нижнюю губу Грейс, проникаю языком внутрь и исследую её рот. Она тихо постанывает, с готовностью уступая, и я погружаюсь глубже, чувствуя, как меня окутывает её чистый аромат и запах снега.

Отстраняюсь, замечая её распахнутые остекленевшие глаза. Жилка на её горле часто пульсирует под стать моему сердцебиению.

Чёрт побери, я её хочу.

Оглядываюсь и вижу, что мы почти спустились. Наклоняюсь, нежно целую её в ушко и шепчу:

— С меня ужин.

— Я его с тебя стребую, — затрепетав, тотчас отвечает она, что вызывает у меня усмешку.

Милая смелая девчонка!

Мы без происшествий спрыгиваем с подъёмника. Кажется, освоившись на лыжах, она стала более уверенной в себе, что сейчас очень заметно. По пути в пункт проката она спотыкается меньше.

— С радостью избавлюсь от этих ботинок, — говорит она, поморщив нос. — Они тяжёлые.

— Безусловно, это испытание.

— Безусловно, — передразнивает она.

— А тебе, любовь моя, нравится насмехаться над моим акцентом.

— Не хотела тебя обидеть, — поспешно уверяет она меня. — Это всё моё глупое чувство юмора. Можешь приказать мне заткнуться.

Я останавливаю Грейс и склоняюсь к её лицу.

— Я нахожу тебя восхитительной и чарующей и не хочу, чтобы ты затыкалась. Я тоже над тобой подшучивал.

— Ясно.

— Я ведь говорил, что мне очень приятно твоё общество.

— Спасибо.

— Не за что, а теперь давай-ка избавимся от снаряжения и дадим тебе согреться.

— Любопытно, можно ли заказать в вестибюль горячий шоколад и посидеть у огня.

— Наверняка ты можешь заказать что угодно, — отвечаю я.

Уж ты-то получишь всё, что пожелаешь.

Я познакомился с этой женщиной несколько часов назад и уже готов бросить мир к её ногам.

Господи, Бакс, будь мужчиной!

Мы сдаём её снаряжение и возвращаемся в гостиницу, обходя ледяную дорожку, на которой Грейс поскользнулась ранее.

Когда я увидел, как она падает, моё сердце едва не выскочило из груди.

— Джанет, — зову я, пока мы идём через вестибюль к камину. — Вы бы не могли заказать нам два горячих шоколада?

— Конечно, Бакс, — с понимающей улыбкой отвечает она.

Она настоящая мамаша-наседка. И постоянно пытается меня с кем-нибудь свести.

Может, теперь она наконец-то замолчит.

— Присаживайся, любовь моя.

Я подвожу Грейс к двухместному дивану с плюшевой обивкой, но сам сажусь не рядом с ней, а на пуфик напротив, снимаю ботинок с её левой ноги, кладу себе на колени и принимаюсь энергично разминать через шерстяной носок.

— Тебе не стоит прикасаться к моей потной ноге! — пытается вырваться она, но я держу крепко.

— Грейс, я тебя отогреваю.

— С этим справится и огонь.

Я выгибаю бровь и спокойно смотрю на неё, продолжая растирать её стройную ножку. В конце концов, Грейс расслабляется и снова откидывается на диванные подушки.

— Боже, а у тебя это хорошо получается.

— Мы же не хотим, чтобы у тебя от обморожения отвалились пальцы.

— Вряд ли я замёрзла до такой степени, — со смехом отвечает она. — Тем не менее, спасибо за заботу.

— Как тебе урок? — спрашиваю я, принимаясь за правую ногу.

Вот бы раздеть Грейс донага и исследовать каждый сантиметр её крошечного тельца, на часы затерявшись в ней.

Чёрт, и откуда у меня такие мысли?

— Было весело, — с тихим вздохом отвечает она. — Я ни разу не упала, спасибо.

— Я же говорил, что не позволю тебе упасть.

— Ты мог бы поехать со мной в Аспен. Ну кому нужны палки, если есть Джейкоб, который поможет удержаться на ногах?

Она смеётся, и я улыбаюсь в ответ, но внутри всё замирает. Мысль о том, что в Аспене другой лыжный инструктор уделит ей столько же внимания, что и я, бесит меня до чёртиков.

И это невероятно глупо.

— Джейкоб.

— Да, солнышко.

— Где ты витаешь? Ты отключился на минуту.

Я встряхиваю головой и пересаживаюсь к ней на диван. Как раз принесли наши напитки.

— Вот ты где, Бакс. — Молодой парень, обслуживающий номера, ставит на пуфик поднос с горячим шоколадом и свежей выпечкой.

Я достаю из кармана немного денег и даю ему на чай.

— Спасибо, Майкл.

— Обращайтесь в любое время.

— Твои сослуживцы очень вежливы друг с другом, — откусывая кусочек печенья, замечает Грейс.

Ну вот, пришла пора ей всё рассказать. Вряд ли так уж сложно упомянуть, что я не просто служащий, а владелец этого места. Однако мысль, что она разозлится и смутится, подобна удару в живот.

Я просто обычный малый, который беседует с женщиной, а не плейбой-миллиардер из Лондона.

Мне очень нравится это чувство.

— Спасибо, — вместо признания отвечаю я и отпиваю шоколад. — Это чудесное место работы.

— Мгм, — соглашается Грейс.

Она откидывается на спинку дивана, и её взгляд затуманивается, пока она, уйдя в свои мысли, потягивает напиток. Я какое-то время наблюдаю за ней, пытаясь угадать о чём она думает, однако не хочу разрушать спокойствие этого мгновения.

— Нам лучше вернуться к себе в комнаты, чтобы переодеться для ужина. — Я встаю и, протянув Грейс руку, поднимаю её на ноги.

— Я живу на пятом этаже, — говорит она. — А где остановился ты?

— У меня здесь есть комната. — Я не упоминаю, что живу в люксе с тремя спальнями. — Пойдём, провожу тебя до твоего номера.

— Это не обязательно.

— Джентльмен всегда провожает свою даму до дома.

Я не обращаю внимания на взгляды, которыми провожает нас персонал, пока веду её к лифту. Как только мы оказываемся на этаже Грейс, она подводит меня к своей двери. У неё один из стандартных номеров с двуспальной кроватью. Это наши лучшие номера, они удобны и хороши. Но в этот миг я понимаю, что неважно, на сколько ночей Грейс зарезервировала эту комнату (а я намерен это выяснить), в ней она проведёт только одну ночь.

— Спасибо, что проводил меня… домой, — усмехается она.

— Это доставило мне удовольствие.

Я жду, пока она отопрёт дверь и, прежде чем Грейс удаётся скрыться внутри, прижимаю её к косяку и страстно глубоко целую. Жадно.

Её пальцы опять забираются в мои волосы, и я мечтаю почувствовать их там, когда зароюсь лицом в её киску, доводя Грейс до оргазма снова и снова.

Да, это только начало.

Я отрываюсь от её рта, проводя носом от подбородка до уха.

— Зайду за тобой через час.

Она взволнованно сглатывает, когда я от неё отстраняюсь.

— Хорошо, я подготовлюсь.

Грейс улыбается и отворачивается, собираясь уйти к себе в комнату.

— Грейс…

Она поворачивается на звук моего голоса и врезается в дверной косяк.

— Ой!

— Ох, любовь моя, мне так жаль.

Она хихикает и потирает висок, на который пришлась основная сила удара.

— По крайней мере, я стою не на льду. Пожалуй, я безнадёжна, — пожимает она плечами и машет мне рукой на прощанье.

ГЛАВА 4

~ Грейс ~

Что ж, это было грациозно. Молодчина! Только я могу врезаться в дверь, как в какой-то тупой комедии, на глазах у самого сексуального мужчины на свете, когда тот с вожделением смотрит на тебя после несравненного поцелуя.

Интересно, так целуются все британцы?

Ведь спору нет, Джейкоб знает, как пользоваться своими губами.

С ним я не чувствую себя глупой или неуклюжей. Когда падаю или врезаюсь в стену, он не смотрит на меня, будто на дуру. Он смеётся со мной, а не надо мной.

И давайте посмотрим правде в глаза, сексуальная составляющая аж зашкаливает.

А его волосы на ощупь такие же густые и мягкие, как и на вид. Так бы и не выпускала их из рук.

Как же мне поступить? Может, стоит завести интрижку на выходные, как предлагали девчонки? Почему бы и нет?

Но, возможно, я забегаю вперёд. Мужчина пригласил меня поужинать, а не запрыгнуть к нему в постель.

Возьми себя в руки!

Я раздеваюсь и включаю душ, затем мучаюсь, размышляя, что же надеть. Ведь не захватила ничего нарядного, потому что не собиралась идти на свидание. Интересно, что наденет он?

У меня даже нет номера его телефона.

Проклятье.

Внезапно на туалетном столике в ванной звонит мой мобильник, на дисплее — незнакомый номер.

«Это Джейкоб. Ужин будет неформальным. До скорого.»

Как ему это удалось?

Не Джанет ли дала ему мой номер телефона? Может быть, но такой поступок выглядит весьма непрофессионально.

Пожимаю плечами и печатаю в ответ:

«Отлично!»

Я долго принимаю горячий душ. Мышцы уже ноют после сегодняшней тренировки. Завтра будет ужасный день.

Слава богу, меня ожидает массаж!

В приливе оптимизма решаю побрить ноги и линию бикини, затем мою голову и выхожу из душа.

Моя короткая стрижка, к счастью, сберегла мне как минимум десять минут времени. Волосы быстро сушатся феном, и после пары прикосновений пальцев и капли геля я готова к выходу. Крашусь просто и неброско, затем надеваю джинсы, красный топ, а поверх — чёрное болеро. Обуваю чёрные парусиновые балетки и кручусь перед зеркалом. Благодаря дорогому лифчику, который стоил мне немало денег, грудь приподнята. Да и попа в этих джинсах смотрится отлично.

При моём ограниченном гардеробе лучшего нельзя и желать.

Едва успеваю нанести на губы блеск, раздаётся лёгкий стук в дверь.

— Здорова, насяльник! — с акцентом выкрикиваю я, открываю дверь и теряю власть над собственным языком.

По-моему, тот просто вывалился изо рта.

Надеюсь, я не хлопаю ртом как рыбёшка.

Джейкоб смотрится восхитительно в линялых синих джинсах и затасканной белой футболке, на которую накинута синяя клетчатая рубаха с закатанными до локтей рукавами.

Его волосы ещё влажные после душа, но поросль с подбородка он так и не сбрил.

И слава богу.

— Ты так красива, — шепчет он.

Прислоняется плечом к дверному косяку и смотрит на меня своими яркими зелёными глазами.

— Готова?

— Подожди, я не закончила, — отвечаю я.

— Не закончила с чем? — с лёгкой улыбкой спрашивает он.

— Смотреть, — шепчу я.

Улыбка исчезает с его лица, сменяясь самой настоящей похотью.

— Имей в виду, продолжишь на меня так смотреть, и, несмотря на то что ты меня не пригласила, я войду в твою комнату и возьму тебя у этой стены.

Я хлопаю глазами, испытывая искушение поймать его на слове, но тут мой живот урчит.

— Кажется, я голодна.

— Как и я. Давай накормим тебя, любовь моя.

Он ведёт меня за руку к лифту.

— Ты отлично пахнешь.

Боже, мне нужно научиться фильтровать свою речь, когда я общаюсь с этим мужчиной! У меня просто какой-то словесный понос.

— Спасибо, — улыбаясь, бормочет он. — Надеюсь, тебя устроит гостиничный ресторан.

— Конечно, я слышала о нём много хорошего, — искренне отвечаю я. — Мне ещё не довелось составить собственное мнение, но мои подруги от него в восторге.

— Рад это слышать.

При нашем приближении официантка широко улыбается Джейкобу, но при виде меня свет в её глазах немного тускнеет.

Да-да, он со мной. Во всяком случае, на ближайшие несколько часов.

— Привет, Райли.

— Здравствуйте, мистер Бакстер. Вам столик как обычно?

— Было бы здорово, спасибо.

Я хмуро смотрю на него. У лыжного инструктора есть свой столик?

Джейкоб проводит меня в конец зала, к столику, что спрятался в уголке рядом с большими окнами, выходящими на лыжный склон.

Усаживает меня в угол, а сам садится спиной к залу и лицом ко мне.

— Вот уж не думала, что мужчинам нравится сидеть спиной к залу, — говорю я.

Чёрта с два, никакой он не лыжный инструктор.

— Джентльмен всегда усаживает даму так, чтобы та могла окинуть помещение взглядом, — изучая меню, сухо отвечает он.

— Нет, мне это нравится. — Так и не открыв меню, я прочищаю горло. — Кто ты такой на самом деле?

Он удивлённо вскидывает на меня взгляд.

— Солнышко, я уже это говорил.

— Ты солгал, — бесстрастно отвечаю я. — Дай-ка угадаю. Ты владеешь этим заведением.

— Здравствуйте, мистер Бакстер. Что будете пить? — прерывает нас официантка с именем Бэбс на нагрудном значке, которая подошла к столу.

— Дай нам, пожалуйста, минутку. — Его глаза не отрываются от моих, и Бэбс уходит.

— Да, я владею этой гостиницей, — не прерывая зрительный контакт, отвечает он.

— Так что, всё это: «Не ври мне, любовь моя. Чего-чего, а этого я не потерплю. Тебе не нужно врать», — было лишь… чем? Словами?

— Твоя взяла, Грейс, и нет, это были не просто слова. — Он захлопывает меню и запускает пятерню в волосы.

— Значит, ты со мной играл. Отлично сработано.

— Нет.

Когда я порываюсь уйти, он хватает меня за запястье, чтобы удержать, и стискивает зубы. Мою руку сжимают не то чтобы слишком сильно или болезненно, но достаточно крепко, и я понимаю: ему не хочется меня отпускать.

— Пожалуйста, позволь объясниться.

— Я чувствую себя глупо, — шепчу я.

Эх ты, неуклюжая дурёха. Просто в очередной раз выставила себя идиоткой.

— Нет, любовь моя, — качает он головой и прокашливается. — Если кому-то и следует чувствовать себя глупо, так это мне. Я не хотел вводить тебя в заблуждение.

— То есть ты совершенно случайно за целый день не удосужился упомянуть, что владеешь этой чёртовой гостиницей?! — скептически спрашиваю я. — По-твоему, я не только неуклюжая, но и глупая?

— Ты не глупая, Грейс, и не неуклюжая. Когда ты подошла ко мне днём, я разговаривал с парнем, который должен был стать твоим инструктором.

— Ты нанимаешь малышню?

Губы Джейкоба изгибаются в улыбке.

— Очень молодо выглядящему парнишке девятнадцать, и он отличный лыжник. Ты приняла меня за своего инструктора по ошибке.

— Виновата. Прошу прощения.

— Это я прошу прощения, Грейс. Но твоё непосредственное извинение за собственную неуклюжесть, чувство юмора и прекрасные ореховые глаза… я просто… — Он выдыхает, подыскивая слова. — Мне просто захотелось провести с тобой день.

— Послушай, Бакс, — начинаю я.

— Джейкоб, — мягко поправляет он. — Мне нравится, как твой божественный язычок произносит моё имя.

О боже, а он хорош.

— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Меня заманили сюда обманным путём.

— Но все остальные мои сегодняшние слова — правда. Все. Просто я не упомянул, что владею гостиницей. В шестнадцать я был лыжным инструктором в Швейцарии, когда мы всей семьёй отправились туда в отпуск. И я действительно катаюсь на лыжах с четырёх лет. Я не врал.

Я откидываюсь на спинку кресла и пристально изучаю его, и тут к столику возвращается Бэбс.

— Босс, вы готовы заказать напитки?

Но его глаза снова удерживают мой взгляд.

— Останься. Поужинай со мной.

— Почему ты сразу же меня не поправил? — напрямик спрашиваю я.

— Потому что не хотел, чтобы ты, узнав о моём положении, стала относиться ко мне по-другому.

У Джейкоба сосредоточенное и честное лицо, поэтому мне становится немного жаль своего спутника. Непросто иметь столько денег и вечно думать, то ли тобой интересуются как человеком, то ли как богачом.

— Я остаюсь, — отвечаю я после долгого молчания.

— Спасибо, — приподнимая бровь, широко и искренне улыбается он. — Итак, что бы ты хотела из напитков? Я бы выпил вина.

— Составлю тебе компанию, — кивнув, отвечаю я. — «Пино-нуар»?

— Отлично.

Он скороговоркой произносит название знакомого орегонского вина, а затем подносит к губам мою ладонь и осыпает костяшки пальцев мелкими поцелуями, от которых вверх по руке прокатываются волны дрожи.

— Спасибо.

— За что?

— За второй шанс.

Мы умиротворённо замолкаем, листая меню. Может, не следовало отпускать его с крючка так быстро? Неужели мне так отчаянно хочется с кем-нибудь переспать (хотя ещё неизвестно, случится ли это), что я готова простить недомолвки и поужинать с ним? Я на миг поднимаю глаза, смотря, как он читает своё меню, и понимаю, что дело вовсе не в желании быстрого секса, а в странном притяжении к Джейкобу, мужчине исключительных достоинств.

Однако это ещё не повод пускать его в душу. Раз он решил темнить, мне, пожалуй, стоит придерживаться той же тактики, охраняя большую часть своих тайн.

— Хочу на ужин большой кусок мяса. — Я изучаю меню, потирая свой плоский живот. — Бифштекс и картошку. О боже, у вас есть чизкейк с черникой. Надо будет сегодня порадовать свой желудок.

— Ты самая красивая женщина в мире, — шепчет он.

Я от изумления теряю дар речи, уставившись на него поверх своего меню.

— Прости?

— Не теряй это жизнелюбие. Никогда не видел ничего сексуальней твоего восторга по поводу десерта.

— Видимо, ты мало с кем общался в жизни, — отвечаю я, кладя меню на тарелку.

— Как раз наоборот, любовь моя. Я очень рад, что сегодня ты ошибочно приняла меня за своего лыжного инструктора. Пожалуй, это самое лучшее событие в моей жизни.

— Опять льстишь, — со смехом отвечаю я. — Но спасибо, хотя давай вернёмся к тебе. Как ты оказался в Монтане?

— В прошлом году я приехал сюда в отпуск, — говорит он, потягивая вино. — Тут красиво.

— Здесь совсем не так, как в Европе.

— Да, но Монтана постепенно становится моим домом. — Он переплетает наши пальцы. — Давно здесь живёшь? Или ты родилась в этих местах?

— Нет. — Я делаю глоток вина и размышляю о том, насколько стоит доверять этому сексуальному милому мужчине. — Здесь я около шести лет, с тех пор как начала преподавать.

— Откуда ты?

— Из Аризоны.

Он кивает и смотрит на меня, ожидая продолжения.

— У меня нет ни братьев, ни сестёр.

— У меня был младший брат, — тихо говорит Джейкоб. — Он утонул в девятилетнем возрасте.

Я сжимаю его руку.

— Мне жаль.

— Родители были убиты горем. Они так и не стали прежними. — Он наклоняет голову. — А что с твоими?

— Я с ними не разговариваю.

Поджимаю губы, приняв решение больше ничего не рассказывать.

Услышав мой ответ, он стискивает челюсти, но не пытается надавить на меня. А просто кивает и улыбается Бэбс, когда та возвращается принять у нас заказы.

— Дама будет бифштекс из мраморного мяса и печёный картофель. Не желаешь ли салата, любовь моя?

— Да, будьте добры. И заправьте его соусом «Ранч». Мясо должно быть средней прожарки.

— А для тебя, Бакс?

— То же самое.

Бэбс кивает и забирает наши меню.

— Кстати, Бакс, Джерри просил передать, что желает перекинуться с тобой словечком, пока ты не ушёл.

— Ему придётся подождать. У меня гостья. Передай ему, что я переговорю с ним завтра утром.

— Как скажешь, босс.

Она подмигивает и неторопливо уходит прочь, оставляя нас одних.

— А если у Джерри срочное дело?

— У Джерри всегда какое-нибудь дело, и, поверь мне, оно может подождать, — усмехается Джейкоб, проводя костяшками пальцев по моей щеке. — Сейчас у меня очень важная встреча.

— Значит, теперь это деловая встреча? — спрашиваю я, выгнув бровь. — Польщена.

Джейкоб смеётся и качает головой.

— Ты собиралась рассказать мне, каким образом оказалась в Монтане.

— Я ходила в колледж с местной девчонкой. Однажды на выходных она поехала повидать родителей, а я присоединилась к ней, влюбилась в её городок и решила, что перееду сюда по окончании колледжа.

— Рад, что ты это сделала.

— И я. Люблю снег.

Бэбс ставит перед нами салаты.

— И холод мне нипочём.

Мы едим и ведём светскую беседу о необычайно сухой зиме, о днях, идущих на убыль, и о предметах, которые изучали в колледже. Еда столь же восхитительна, как и разговор.

— О боже, — причитаю я, откидываясь на спинку кресла. — Чизкейк в меня никак не влезет, я объелась.

— Можем разделить его на двоих, — предлагает он.

— Какой ты всё-таки искуситель, Джейкоб Бакстер.

— Надеюсь, так оно и есть, Грейс.

— Ладно, уговорил. Половину я осилю.

Джейкоб подзывает Бэбс и заказывает десерт.

— Какие у тебя планы на остаток вечера? — спрашивает он.

— Надену спортивное трико и усядусь смотреть по кабельному какой-нибудь девчачий фильм, — отвечаю я.

— А может, займёшься этим у меня в номере?

И выражение его лица становится не только сексуальным, но и полным надежды, что мне так и хочется сказать: «Чёрт с ним, да!» Однако мы знакомы меньше суток, и к тому же он меня обманул.

— Я воспринимаю твоё молчание, как отказ, — уныло говорит он.

— Джейкоб, ты очень интересный мужчина. Притяжение между нами… впечатляет. И я не осталась равнодушной, но мы познакомились только сегодня.

— Понимаю, солнышко. Полностью.

Бэбс выставляет на стол наш десерт, две ложки и две чашки чёрного кофе, подмигивает Джейкобу и уходит. Мы с удовольствием набрасываемся на чизкейк, и когда Джейкоб засовывает в рот ложку и издаёт стон, отдавая должное сахару и сладким фруктам на своём языке, я едва не передумываю по поводу его предложения и почти готова умолять его уложить меня в постель сию же минуту.

Однако вместо этого я смеюсь в ответ и молча съедаю свою половину.

В итоге он провожает меня до номера. Прижимает спиной к стене у двери, упирается руками рядом с моим лицом и наклоняется ко мне. Почти невыносимо медленно проводит по моему носу своим и пощипывает губами уголок моего рта.

— Доброй ночи, милая Грейс, — прощается он нежным, но от этого не менее пылким поцелуем, оставляя меня в виде комка трепещущих нервов.

— И тебе не хворать, приятель, — с австралийским акцентом шепчу я.

— Боже, Грейс, ты такая прикольная. Жду не дождусь завтрашнего дня.

— И я, приятель.

— Я не твой приятель, любовь моя. — Он снова соприкасается со мной носами. — Я планирую стать для тебя кем-то большим.

ГЛАВА 5

Я закрываю за собой дверь и приваливаюсь к дереву, тяжело дыша от усилий сдержаться и не пригласить Джейкоба войти, ведь желаю этого всем сердцем.

Никогда не совершала импульсивных поступков.

Но, может, пора это изменить.

Распахиваю дверь и выглядываю в коридор, а в этот самый миг Джейкоб нажимает кнопку лифта.

— Джейкоб, постой.

Он замирает и поворачивается ко мне.

— Не уходи.

Он возвращается и вглядывается в моё лицо своими ярко-зелёными глазами.

— Что случилось, солнышко?

— Не уходи, — шепчу я, смотря при этом на его губы.

Он тут же их облизывает.

— Чего же ты хочешь?

Перехватываю его взгляд и прямо говорю:

— Тебя.

— Будь добра, пригласи меня внутрь.

— Ещё одна из твоих джентльменских штучек? — ласково спрашиваю я.

— Грейс, я того и гляди сорвусь.

— Не желаешь зайти?

Я отхожу и открываю дверь шире. Он тут же залетает в номер, заталкивает меня вглубь, обхватывает моё лицо руками и жадно набрасывается на меня своим ртом. Дверь за Джейкобом захлопывается, и мне остаётся лишь прильнуть к нему, потому что он целует меня чуть ли не с отчаянием, будто я мираж, который вот-вот исчезнет.

Он стаскивает моё болеро с плеч, бросает его на пол и, дотянувшись до пуговицы на моих джинсах, ловко расстёгивает её одной рукой. Просовывает ладони внутрь, скользит ими по моей заднице и стягивает с меня джинсы.

— Я сказал себе, что как только ты позволишь мне прикоснуться к тебе, то не буду торопиться и исследую каждый сантиметр твоего великолепного маленького тела…

Я через голову снимаю топ, а он тем временем расстёгивает мой лифчик, и вот я припёрта к стене лишь в простых розовых трусиках.

— …Но, кажется, я умру, если сейчас же не попробую тебя на вкус.

Он опускается передо мной на колени, сдёргивает с меня трусики, закидывает мою ногу себе на плечо и руками с трепетом и осторожностью касается внутренней стороны бедра.

— Джейкоб, я сейчас упаду.

— Я этого не позволю.

— Зря ты мне не веришь, — отвечаю я и ахаю, когда его пальцы раздвигают мои лепестки, открывая меня его пылкому взгляду и тёплому дыханию.

— Мне надо отведать тебя хотя бы раз.

Он наклоняется и, припав губами к моему естеству, посасывает его. Меня тут же накрывает волной чистой похоти, и я запускаю руки в волосы Джейкоба. Моё дыхание становится частым и тяжёлым и прерывается тихими стонами.

— Малыш, я больше не могу.

Боже, у меня подкашиваются ноги.

Он рычит, забрасывает на плечо мою вторую ногу, отрывая меня от пола, и продолжает зарываться лицом в мою киску. Затем, поддерживая за спину, чтобы я не упала, доносит меня до кровати, осторожно опускает на середину и упивается мной дальше, не пропуская ни сантиметра кожи.

— Ни хрена себе!

Я чувствую, как Джейкоб ухмыляется, и тут он обводит мой клитор кончиком языка.

— Ты. Такая. Сладкая, — произносит он, разделяя слова поцелуями в мои нижние губы. — Так набухла и порозовела. И так увлажнилась.

От этих непристойностей, которые Джейкоб произносит с чертовски сексуальным акцентом, я начинаю елозить под ним, желая растянуть этот миг до бесконечности.

Я хнычу и закусываю губу, когда он приподнимает мои бёдра и, ведя языком по коже и телу, огибает мой холмик и переходит на другую сторону, избегая чувствительного местечка, что так жаждет его внимания.

Его руки скользят от моего живота к груди, а пальцы, почти не прикасаясь, кружат над соском, и всё моё тело покрывается гусиной кожей.

— Тебе нравится, любовь моя?

Я киваю, и он с тихим смехом погружает в меня палец, обхватывает клитор губами и принимается его посасывать.

— О боже, — шепчу я.

В основании позвоночника покалывает, ноги начинают дрожать, и я чувствую, что приближаюсь к оргазму. Трепещу, задыхаюсь, цепляюсь за его волосы, трусь киской о его волшебный рот.

Джейкоб начинает целовать внутреннюю поверхность бёдер, неторопливо вынимает из меня свой толстый палец, берёт его в рот и вылизывает начисто.

Офигеть!

Поцелуями прокладывает дорожку вверх, исследуя пупок, рёбра, каждую из грудей, а затем проводит носом по шее и нежно, основательно прикладывается к губам.

Обхватывает мою голову и энергично массирует кожу своими сильными пальцами. Боже, мне бы хватило и трёх месяцев такого соблазнения, чтобы стать его секс-рабыней навечно.

— Грейс, ты такая красивая, — шепчет в мои губы Джейкоб.

Он до сих пор полностью одет, наши бёдра прижаты друг к другу, и я чувствую его эрекцию.

— На тебе слишком много одежды, — жалуюсь я, спуская с его плеч рубашку.

Он усмехается, встаёт рядом с кроватью и сбрасывает одежду, оставляя только боксёры «Кельвин Кляйн». Затем с лёгкостью поднимает меня с кровати, откидывает одеяло и, накрыв нас обоих, прижимает меня спиной к себе.

И это приводит меня в полную растерянность.

Что за чертовщина?

Моя голова лежит на бицепсе его закинутой вверх руки, которая успокаивающе поглаживает кожу под моими волосами, а его свободная рука — на моём животе, она барабанит пальцами по коже, проводит по рёбрам, задевает грудь, но не переходит к самому главному.

Какого хрена, ведь его эрекция упирается в мою поясницу. Я же знаю, что он завёлся.

Решившись, так сказать, взять дело в свои руки, беру его ладонь и веду ею вниз. Средний палец Джейкоба чуть задевает клитор, и тут я слышу, как у меня над ухом сбивается его дыхание.

— Грейс, из-за тебя очень сложно вести себя по-джентльменски.

Я вращаю прижатой к его члену задницей и прикусываю губу, когда его палец снова начинает потирать моё сладкое местечко.

— По-моему, я совершенно ясно дала понять, что мне не нужен джентльмен.

С низким рыком Джейкоб внезапно подминает меня под себя, мои ноги обхватывают его бёдра, а его член, всё ещё прикрытый боксёрами, устраивается напротив входа в моё лоно.

— Любовь моя, мне нужна твоя полная уверенность.

— Малыш, я уверена полностью.

Мои пальцы скользят по спине Джейкоба к заднице и возвращаются назад, погружаясь в его мягкие волосы. Он прижимается лбом к моему лбу и делает глубокий долгий вдох.

Просовываю руку между нашими телами, прижимаю к его талии и ласкаю его грудные мышцы и удивительно рельефный пресс, но едва отправляюсь в путешествие по тропке, ведущей к его члену, как он перехватывает моё запястье и, поцеловав в ладонь, заводит мою руку мне за голову.

— Милая, если ты сейчас ко мне прикоснёшься, я взорвусь. — Он целует меня раз, другой, затем спускается губами по моей челюсти к шее и кусает, а затем, успокаивая, целует. — У тебя удивительное тело: оно так трепещет от моих прикосновений, так чудесно на вкус…

В ответ я ёрзаю бёдрами и протяжно вздыхаю, а он продолжает шептать мне на ухо:

— Когда ты кончаешь, твою кожу с головы до ног заливает румянец, а розовые соски напрягаются.

Он пощипывает один из сосков и, услышав мой тихий стон, улыбается мне в шею.

— От твоего сексуального шёпота и громких выдохов пульсирует мой член.

Его рука путешествует вниз, протискивается между моих бёдер, и один — или два? — пальца погружаются внутрь, сладостно меня растягивая.

— Джейкоб, — шепчу я, притягивая его к себе за плечи.

Его большое тело накрывает меня и окутывает своим теплом, а мне это так сильно нравится.

— Ах, если бы ты знала, Грейси, до чего ты сладкая.

Я усмехаюсь, услышав такое ласковое обращение. Ведь не многим разрешаю себя так называть, а уж любовникам вообще никогда, но это имя так мило звучит, слетая с его сексуальных губ, что я впитываю его, будто губка. Я чувствую, как он двигается, куда-то тянется, спускает с себя боксёры, а затем слышится шелест обёртки… слава богу!

— А сейчас, милая Грейс, я собираюсь погрузиться в тебя, — шепчет он, направляясь к входу в моё лоно. — Если ты против, только скажи.

— Хочу тебя, — удерживая его лицо, шепчу я и чувствую, как в меня вдавливается кончик его пениса.

Чёрт, а он большой.

— Ты такая влажная, такая готовая меня принять. — Он не продвигается дальше, а ждёт, давая моему телу привыкнуть. — Как только я тебя увидел, сразу захотел оказаться в твоей постели.

— Мне удалось продержаться целых восемь часов, — шепчу я.

Он выпрямляется и, серьёзно глядя на меня, проводит по моей щеке костяшками пальцев.

— От такой поспешности наше соитие не станет менее значительным.

Он продвигается дальше, и я ахаю.

— А ты большой.

— Поверь, любовь моя, в тебе найдётся для меня место.

Он щекочет мои губы нежным поцелуем и проталкивается ещё дальше, неторопливо, постепенно, пока не оказывается во мне полностью.

— Твоё тело такое маленькое, но взгляни, как отлично ты под меня подстроилась.

Я открываю глаза и вижу, как он с удивлением разглядывает меня. Дыхание у меня тихое и частое, ещё никогда в жизни я не заводилась до такой степени.

Снова вращаю бёдрами, но он, зажмурившись, качает головой.

— Не стоит пока двигаться, любовь моя. Не хочу кончить.

— Мне нужно…

— Что тебе нужно?

— Трахнуться, — не в силах подобрать слово, шепчу я.

— Мне нравятся непристойности, слетающие из твоих прелестных губ. — Он отстраняется, замирает, а после снова толкается в меня. — Эх, чтоб меня черти забрали, я долго не протяну. Ты невероятная.

Крепко прижимаю его к себе, а он, перестав дразнить, то погружается в меня, то снова отступает, и я слышу, как участилось его дыхание. Провожу рукой между нашими телами и начинаю кружить пальцем по клитору, отчего его глаза расширяются ещё больше.

— Да, трогай себя, вот так. О боже, это выглядит просто потрясно.

Он смотрит, как я тянусь ещё ниже и начинаю ласкать его мошонку, пока он двигается во мне.

— Чёрт побери, Грейси.

При звуке своего имени я дрожу и сжимаюсь вокруг него.

— Боже, видела бы ты себя — снова на грани оргазма, тело вновь разрумянилось. — Он наклоняется, припадает к моим губам и шепчет: — Давай улетим вместе, любовь моя.

Я с силой цепляюсь за него и дрожу, пока волны оргазма прокатываются по моему телу. Он со стоном следует за мной, вращая прижатыми ко мне бёдрами, благополучно достигает собственного освобождения, перекатывается со мной в объятиях на спину и, наконец, замирает.

— Ни хрена себе, — шепчет он, прижимаясь губами к моему виску. — Ты чертовски замечательная.

— Я чертовски уставшая, — с усмешкой отвечаю я. — Сегодня ты меня измотал.

— И продолжу делать это завтра, так что поспи немного. — Он прижимает меня к себе и зарывается носом в мои волосы, вдыхая их запах. — Спасибо тебе.

— За что?

— За этот удивительный дар. Грейс, ты исключительная женщина. — Он целует меня в голову и скользит рукой по моей спине к заднице. — А теперь спать, любовь моя.

ГЛАВА 6

~ Джейкоб ~

Мир всё ещё погружён в темноту, я постепенно скидываю дрёму и чувствую, как Грейс своим горячим телом ещё теснее прижалась к моему боку. Она перекинула ногу через моё бедро, рука лежит поверх моего живота, а голова покоится у меня на груди.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз просыпался, обнимая женщину. Я никогда не остаюсь с ними на ночь. Это предполагает близость, которую я никогда не чувствовал.

До Грейс.

Я целую её в лоб и переворачиваю на спину, осторожно выбираясь из её объятий, и тянусь к своей одежде. Но как только делаю шаг к своим ботинкам, Грейс шевелится и бросает на меня хмурый взгляд.

— Поспешное отступление?

Она зевает и ищет часы.

— Нет, дорогая. — Я заползаю обратно на кровать, тяну её на колени и прижимаю к себе. — Есть кое-какие дела, и решить их нужно сегодня утром. Я не хотел тебя будить.

— Ничего страшного.

Она прячет лицо в моей шее и вздыхает. Не знай я её лучше, сказал бы, что она вот-вот вновь провалится в сон.

— Возвращайся в кровать, любовь моя. Я пришлю тебе завтрак в течение часа.

— Присоединишься ко мне?

Её голос мягкий и, возможно, слегка нерешительный. Я обнимаю её сильнее и отклоняю голову назад, удерживая в своей руке.

— Нет, но мы встретимся на уроке в десять.

— О, не стоит продолжать учить меня. Меня вполне устроит настоящий инструктор.

— Я настоящий инструктор, и именно я буду тебя обучать.

Я целомудренно целую её, но мой член не остаётся равнодушным к ощущению её маленького тела, прижатого ко мне.

— Я с нетерпением ожидаю того, как мы проведём с тобой день.

— Договорились, хорошего тебе утра.

Её глаза вновь медленно закрываются, и я усмехаюсь. Она явно не жаворонок.

Я опускаю её обратно на кровать, укладываю и ухожу.

Этим утром мне и вправду нужно решить кое-какие дела, но также я нуждаюсь в нескольких часах, чтобы очистить голову. И подумать. А лучше всего мне удаётся это на холме.

Я возвращаюсь в свой номер и переодеваюсь в лыжный костюм, беру снаряжение и выхожу. Оператор подъёмника только устраивается на своём рабочем месте и машет, когда я приближаюсь.

— Хороший выбор времени, — отзывается он.

— Я тоже так думаю, — отвечаю я с поклоном и запрыгиваю на кресло, когда оно только начинает подниматься.

Проезжаю весь путь до вершины горы, с трепетом наблюдая, как оживает мир. Сейчас пасмурно, но снег ещё не идёт, и восходящее солнце окрашивает всё в серые краски.

Земля и деревья покрыты свежевыпавшим снегом. Он как призрак скрывает всю зелень, и именно поэтому я дал такое название своей лыжной базе.

Ведь меня это всегда завораживает.

Поскольку подъёмник приближается к вершине, я спрыгиваю, надеваю защитные очки и любуюсь видом. Передо мной простирается долина, а так как облака находятся достаточно высоко, то я вижу Каннингем-Фолс, озеро и, слева от меня, пики национального парка «Глейшер».

Здесь такое спокойствие и тишина, которые я нигде больше не встречал, ни на одной из гор, на которых побывал в Европе. Когда я впервые приехал сюда и взглянул на этот вид, то понял, что это именно то место, где я должен быть.

И теперь оно привело меня к Грейс.

Меня окружает тишина. Так что, когда я направляю свои лыжи вниз и начинаю плавно спускаться к основанию склона, меня сопровождает лишь звук моего дыхания. Ратраки[2] уже побывали здесь утром и условия для спуска идеальны.

Поскольку я неспешно скатываюсь с горы, мои мысли возвращаются к удивительной женщине, которую я держал в руках всю ночь напролёт. Я просыпался несколько раз, только чтобы почувствовать её кожу рядом со своей, вдохнуть её запах, послушать её мягкое дыхание. И ни разу у меня не возникало желание сбежать.

Чёрт возьми, что это за женщина, сумевшая сбить меня с толку? Она красивая, да, но в своей жизни я знал много красивых женщин.

И трахал большую часть из них.

Но всё же я не могу вспомнить лицо ни одной из них. Всё, что заполняет мой разум, это мягкие вздохи Грейс, её постанывания и то, как её тело реагирует на меня. Как красиво вспыхивают щёки, когда она оказывается на грани оргазма, как тиха она в этот момент. Вместо того чтобы кричать, её тело сжимается и напрягается, она дрожит, и слышны лишь её лёгкие частые вдохи.

Но если быть честным, это намного больше, чем секс. За те несколько часов, что я с ней знаком, она заставила меня смеяться так, как я не делал этого годами. Её неуклюжесть скорее привлекает, чем разочаровывает, и больше из-за того, как она на это реагирует — будто это само по себе что-то очень простое и естественное.

Она не ищет себе оправданий. А ест то, что хочет, нашла работу, которой наслаждается, и стремится к жизни, тем самым поощряя всех вокруг делать то же самое.

Она чертовски невероятная.

И я понимаю, что нахожусь во власти её чар. Но хочу исследовать эту химию между нами. То, что она живёт в Каннингем-Фолсе, — благословение. Я могу за ней ухаживать должным образом и часто с ней видеться.

Я завершаю свою короткую поездку, немедленно возвращаюсь к подъёмнику и поднимаюсь на самую вершину. А потом направляю свои лыжи вниз по склону, на сей раз выбирая другой, чуть более сложный маршрут, и полностью отдаюсь снегу.

— Бакс, так как идут дела с бесспорно красивой блондинкой? — усмехается Джанет, стоя за стойкой администратора.

Рядом стоит Пол, настоящий инструктор Грейс, по-видимому, болтая с ней.

— Да, старик, как продвигаются дела? Ты украл её у меня. А она горяча. Я думал, она войдёт в мой список.

От такого высказывания Джанет открывает рот и с опаской наблюдает за мной, в то время как я, сузив глаза, смотрю на мужчину.

— Не заблуждайся относительно моей добродушной манеры общения, Пол. Кажется, ты забыл, с кем говоришь. Если я когда-нибудь услышу, что ты неуважительно отнёсся к какому-либо гостю, ты никогда больше не ступишь на этот холм. Я ясно выражаюсь?

— Я сожалею, Бакс.

— Думаю, так и должно быть.

И, поджав хвост, Пол устремляется прочь.

— Мальчики в этом возрасте — грязные маленькие ублюдки, — бормочет Джанет.

— Большинство мужчин, — соглашаюсь я и хихикаю, глядя на неё сверху вниз. — Но дама не должна даже слышать об этом. Я не какой-то приятель, а босс, и нанимал его не для того, чтобы он наконец-то лишился девственности.

Джанет смеётся и хлопает меня по руке.

— Ты мне нравишься, Бакс. Так как ваши дела с Грейс?

— А это, моя дорогая Джанет, тебя не касается.

Я подмигиваю ей и замечаю Джерри, выбегающего из ресторана.

— Вот ты где!

От возбуждения его руки на груди то сжимаются, то разжимаются, а щёки покраснели от досады, и я уже знаю, что будет очень тяжело успокоить парня.

Я молча благодарю небеса, что уже без десяти десять, а затем поворачиваюсь к гениальному шеф-повару.

— Чем я могу помочь тебе, Джерри?

— Вчера вечером я послал за тобой Бэбс, но ты меня проигнорировал. — Он фыркает и задирает нос.

Если бы он не был таким талантливым поваром, я бы давно уволил его задницу. Но вместо этого действую осторожно, потому что невозможно найти в этом маленьком городке кого-то, кто сможет его заменить.

— Я был с гостем, Джерри. В чём проблема?

— Мясник второй раз за месяц прислал отборные куски мяса вместо лучших частей. Как мне с этим работать? Не говоря уже о том, какого олуха ты нанял мне в помощники.

— Давай поговорим об этом позже, во второй половине дня. В десять у меня встреча.

— Но мне нужно решить это сейчас.

Я резко останавливаюсь и с мгновение молча смотрю на мужчину. Может, не стоило разрешать сотрудникам называть меня Баксом? И так непринуждённо с ними общаться?

— Мы решим этот вопрос, когда у меня будет на это время, Джерри.

Его щёки краснеют ещё больше, но я поднимаю руку, пресекая любые возражения, которые он собирался извергнуть.

— Задумайся вот над чем. Ты талантливый шеф-повар, но и тебе можно найти замену. Увидимся днём.

Я киваю Джанет и иду в свой номер, чтобы переодеться перед встречей с Грейс.

ГЛАВА 7

~ Грейс ~

— Я всего пять раз плюхнулась на задницу! — бросаясь в объятья Джейкоба, воплю я, обвиваю его руками и ногами, а затем быстро чмокаю в губы. — Это же настоящий рекорд!

— Любовь моя, ты невероятная женщина, — расплывается он в счастливой улыбке, без труда удерживая меня на весу. — Так легко всё схватываешь.

— Наверно, я уже катаюсь на лыжах не хуже тебя, насяльник.

— Не зарывайся, — тихо смеётся он и трётся носом о мой нос. — Но можешь перейти со склона для новичков на тот, что посложней.

— Ух ты, да я хороша.

— Ты умница, — опуская меня на ноги, тихо сообщает он. — Давай хлебнём чего-нибудь горяченького. И да, это свидание.

Он обнимает меня за плечи и ведёт в пункт проката, чтобы сдать снаряжение, а затем — в ближайшую кафешку.

— Симпатичное местечко, — говорю я, окинув взглядом маленькое, но уютное помещение.

— Его переделали несколько месяцев назад, — помогая мне снять куртку, отвечает он. — Это здание сдавалось в аренду, и я решил, что если расположить здесь кафе, то оно будет пользоваться спросом.

— Твои предположения оправдались?

— Угу, — ухмыляясь, подтверждает он. — Что тебе заказать, милая?

— Будь добр, закажи ванильное латте, желательно очень горячее.

— А булочку?

— Нет, спасибо. Мне скоро на массаж, не хочу идти туда с набитым животом.

Он кивает и направляется к баристе, чтобы сделать заказ. На Джейкобе чёрные лыжные штаны и синяя футболка с длинным рукавом, которая обтягивает его мощные руки и плечи. Я внезапно вспоминаю, как перекатывались эти мышцы, когда он нависал надо мной, и как сжимались, когда кончал, и мне приходится поёрзать в кресле, чтобы успокоить пульсацию, неожиданно возникшую между ног.

— О чём задумалась, любовь моя? — спрашивает он, усаживаясь и передавая мне кофе.

— Да так, о пустяках.

— Судя по румянцу на твоих щеках, это не пустяки.

Я чувствую, что краснею ещё гуще.

Джейкоб наклоняется вперёд и гладит короткие волосы у меня за ухом.

— Всё в порядке, любовь моя. Я тоже всё время об этом думаю. Поэтому не стоит от меня это скрывать.

Окинув взглядом маленькое помещение, я с удовлетворением отмечаю, что остальные посетители сидят довольно далеко и некому подслушивать наши интимные разговоры.

Нагибаюсь к нему и шепчу на ухо:

— Я подумала, что ты потрясающе выглядишь, когда нависаешь надо мной. Мне нравится то, как перекатываются твои мышцы, то, как полно ты меня заполняешь.

А затем запускаю пальцы в мягкие густые волосы Джейкоба и чувствую, как у него перехватывает дыхание. Его зелёные глаза горят огнём, когда я отстраняюсь и невинно улыбаюсь ему.

Откашливаюсь и, отхлебнув кофе, продолжаю:

— До массажа надо будет выписаться из гостиницы и отнести сумки в машину.

Нахмурившись, он берёт меня за руку.

— Я пока не готов с тобой расстаться.

— Я снимала номер всего на одну ночь.

— Я буду рад, если твои сумки перенесут ко мне, пока тебе будут делать массаж. И как только закончишь, ты сможешь подняться ко мне.

Я закусываю губу и расплываюсь в улыбке.

— Меня бы тоже это обрадовало, но не хочется тебя стеснять…

— Запомни кое-что, солнышко: я никогда не делаю того, чего не хочу. А сейчас я хочу провести эту ночь с тобой.

Его слова согревают меня, усиливая томление в лоне.

— Ладно, согласна. Спасибо.

— Не за что, Грейс. — Он улыбается, допивая остатки своего кофе, и сверяется с часами. — К сожалению, сегодня вечером мне придётся немного поработать. Ключ от номера будет у Джанет. Просто забери его после массажа. Я распоряжусь, чтобы твои вещи перенесли ко мне.

— Вы меня балуете, мистер Бакстер.

Он бросает на меня взгляд и, слегка расслабившись, наклоняется:

— Ты достойна того, чтобы тебя баловали. И зовите меня сэр Бакстер.

— Сэр Бакстер?! Тебя посвятили в рыцари?

— Да, только никому об этом не говори, — кивнув, тихо смеётся он.

— Раньше я не замечала за тобой такой застенчивости, — говорю я, обхватывая его лицо руками. — Не волнуйся, со мной твоя тайна в безопасности до тех пор, пока благодаря тебе меня приглашают на чай с герцогиней Кэт и её малышами.

Джейкоб выгибает бровь и, не сдержавшись, смеётся.

— Я посмотрю, что можно сделать, глупышка. — Он снова смотрит на часы.

— Ступай. Я отдохну тут пару минут, позвоню Каре и отправлюсь в спа-центр. Жизнь сурова, нет конца и края человеческим страданиям, но я буду храброй.

— Ну, моя храбрая девочка, не скучай.

Он целует меня долгим требовательным поцелуем, наплевав на то, что мы у всех на виду, затем встаёт и надевает куртку.

— Постараюсь изо всех сил вернуться в номер до твоего прихода.

— Не волнуйся, милый. Удачно тебе провести день.

Он подмигивает и покидает кафе, провожаемый взглядами поворачивающихся вслед людей.

— Господи, что же это такое — не человек, а сгусток ходячей сексуальности.

Достав телефон из кармана, набираю номер Кары.

— Привет, как прошли лыжные уроки?

— Я в больнице.

— О боже!

— Шутка. Отличные уроки. Я падала куда меньше, чем ожидала.

— Мы же говорили, что тебе понравится! Расскажешь сегодня, когда пойдём с девчонками в какой-нибудь бар.

— Именно поэтому я и звоню. Я не смогу приехать.

— Почему?

— Ну, вы же сами советовали завести интрижку со своим лыжным инструктором. Правда, оказалось, что он не инструктор, а красавчик-миллиардер, которому принадлежит гостиница, в которую я заселилась.

Тут на другом конце провода воцаряется тишина, и я прикусываю губу.

— Кара?

— Ё-моё, шутишь?! — визжит она от восторга. — Потрясающе! Я хочу подробностей.

— Так, сестрёнка, сбавь обороты, — смеюсь я, ёрзая в кресле. — Согласна, это потрясающе. Кара, он до чёртиков красив, будто какая-то кинозвезда. И он британец, так что у него безумно сексуальный акцент.

— Я сейчас так завидую.

— У тебя есть собственный красавчик.

— Знаю, но позавидовать-то можно, — смеётся она, и я слышу, как она возбуждена. — Я так за тебя рада!

— Он хочет, чтобы я осталась ещё на одну ночь, и я согласилась. Глупо?

— Секс был отстойным?

— Чёрт, нет.

— Он мудила?

— Вовсе нет.

— Тогда нет, это не глупо. Наслаждайся им, милочка.

— Хорошо, — улыбаюсь я и бросаю взгляд на часы. — Чёрт, мне пора на массаж. Спасибо за эти выходные, Кара. Серьёзно, они были мне необходимы.

— Сама знаю, и не за что. И ты просто обязана рассказать все сальные подробности, когда вернёшься домой.

— Замётано.

— Массаж был великолепным. Спасибо, — улыбаюсь я физиотерапевту и поворачиваюсь, чтобы уйти, но она останавливает меня.

— Не спешите. Вас записали ещё на педикюр и косметические процедуры.

Я хмурюсь и качаю головой.

— Вы, должно быть, ошиблись. Подруги заплатили только за массаж.

Женщина снова сверяется с компьютером и утвердительно кивает.

— Но в знак любезности мистер Бакстер оплатил вам уход за лицом и педикюр.

У меня отвисает челюсть. Этот человек слегка перегнул палку, но я не собираюсь отказываться. Пренебречь подарком будет грубо, не так ли?

— Ого! Ясно.

К тому моменту, как я выхожу из спа, меня отшлифовали и отполировали с головы до ног. Если раньше всё тело ныло после лыжных тренировок и бурного секса, то сейчас оно радостно поёт.

Какой прекрасный способ провести вечер! Но из-за этого я подхожу к сидящей за стойкой регистрации Джанет намного позже, чем предполагала.

— Вы что, работаете двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю?

— Нет, я ухожу через несколько минут. Вот, это Бакс оставил для вас. — Она подталкивает ко мне конверт. — Он отличный человек.

Я медленно киваю.

— Согласна с вами.

— Доброй ночи.

Она рассказывает мне, как добраться до его номера, а затем подмигивает и отворачивается.

Джейкоб поселился на верхнем этаже гостиницы, в том конце здания, что выходит окнами на долину. И мне не терпится оценить вид из его окон.

Стучусь, но не услышав ответа, отпираю дверь. Включаю свет и вижу на столе записку.

«Грейс, мне пришлось заняться ещё одним из так называемых „дел" Джерри. Вернусь, как только смогу. Чувствуй себя как дома, милая. Джейкоб.»

Щёлкаю выключателем газового камина и, понаблюдав за ожившим пламенем, открываю шторы и смотрю на долину внизу.

Вид отсюда на миллион долларов.

Передо мной простирается Каннингем-Фолс и озеро. Надвигается ночь и в городе зажигаются огни.

Обхожу жилые помещения, к которым примыкают полноценная кухня и столовая. Тут есть две маленькие спальни, ванная комната и, наконец, спальня хозяина, в которой главенствует огромная кровать с балдахином. Бельё на ней белое, накрахмаленное и свежее. Моя сумка стоит на полу гардеробной, а одежда уже развешана.

Прохожу в ванную комнату и вижу, что мои туалетные принадлежности соседствуют с туалетными принадлежностями Джейкоба.

Странно видеть наши вещи рядом. Мне никогда прежде не приходилось делиться с мужчиной жизненным пространством.

Внезапно раздаётся щелчок замка, и я спешу к входной двери, встречать Джейкоба.

Он толкает перед собой гостиничную тележку. Его взъерошенные волосы в лёгком беспорядке. Он переоделся в зелёный пуловер с треугольным вырезом и джинсы и выглядит так, что я готова проглотить его целиком.

— Д’брый день, приятель! Ты привёз мне немного «Веджимайта»[3]?

— Милая, это же австралийское приветствие, — хохочет он, сгребая меня в охапку и подкидывая. — И я бы не рекомендовал тебе «Веджимайт». У него очень странный вкус, — шутит он, морща нос и содрогаясь. — Но ужин я всё же привёз, ведь теперь, когда ты здесь, мы уже никуда не пойдём, и мне не хочется, чтобы нас отвлекали.

— Неужели все твои одинокие постоялицы удостаиваются такого внимания? — с улыбкой спрашиваю я.

— По правде, я даже не помню, когда в последний раз проводил с женщиной всю ночь, — начиная накрывать на стол, отвечает он. — Женщины имеют привычку слишком сильно привязываться, выдумывать то, чего нет, и, как ни крути, лучше, если мы вовремя расстаёмся.

Я внутренне поёживаюсь. Да, Грейс, будешь знать, как задавать вопросы, ответы на которые тебе могут не понравиться.

Изобразив беспечную улыбку, меняю тему разговора.

— Ты меня сегодня побаловал, — ласково говорю я. — Спасибо.

— Тебе понравилось?

— О да, я теперь вся такая отдохнувшая, ухоженная и приятная на ощупь.

— Жду не дождусь, когда сам это увижу, — озорно ухмыляется он. — Но сперва…

Он открывает тарелки и переносит их на стол.

— Я заказал нам пасту с соусом «Альфредо»[4] и салаты. Надеюсь, ты не против.

— Звучит заманчиво. Умираю с голоду. — Присаживаюсь за стол и с удовольствием набрасываюсь на еду, издавая стон, когда на язык попадает соус. — Иисусе, до чего же вкусно.

— Любовь моя, будешь и дальше так стонать — окажешься в моей постели.

Я хихикаю и демонстративно закатываю глаза.

— Можно подумать, ты никогда не видел, как девушка наслаждается едой.

— Я обожаю смотреть, как ты наслаждаешься не только пищей. Ты бесподобна, это надо видеть.

— Льстец. — Я качаю головой, и тут капля соуса приземляется мне на рубашку. — Ладно, займусь этим позже.

— Всё равно скоро ты её снимешь. Но, если хочешь, могу отдать её в чистку.

— Не надо, подумаешь. Постираю завтра, когда вернусь домой.

Он кивает и отправляет в рот вилку с большим количеством макарон.

— Итак, расскажи мне о себе ещё что-нибудь.

Хмурюсь и пожимаю плечами.

— Я не такая уж интересная. Пожалуй, уже рассказала тебе всё самое занимательное.

— Ты прелесть, — не соглашается он и отпивает глоток воды. — Почему бы тебе не рассказать о своих родителях?

Кладу вилку на тарелку и утираюсь салфеткой. Говорить ли об этом с ним? Вообще-то, я предпочитаю помалкивать о своих родителях.

— Гнусная история, поэтому как-нибудь в другой раз, — отвечаю я.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — уговаривает он, перехватывая мой взгляд. — Поговори со мной.

Долго смотрю на него, а затем пожимаю плечами.

— Я не разговариваю с родителями потому, что они вечно пьяные засранцы, которые стоят друг друга и всегда больше интересовались тем, как нажраться до коматозного состояния, чем своим единственным ребёнком. Я их презираю. Поэтому в школе из кожи вон лезла, лишь бы получить стипендию и поступить в любой колледж по своему выбору, и ушла из дома, как только получила диплом.

Я жду, что его отношение ко мне изменится. Жду отвращения, жалости. А он просто отправляет в рот ещё немного пасты и задумчиво разглядывает меня.

— Мне кажется, это достойные причины.

Я киваю и опускаю взгляд в тарелку, осознав, что есть внезапно расхотелось.

— А мои родители алкоголизмом не страдали, зато после смерти моего брата забыли обо всём, кроме своего горя, — тихо говорит Джейкоб. — Они развелись. Отец живёт в Париже, мама осталась в Лондоне. По большей части, меня воспитывали домработницы — я был слишком взрослым, чтобы нанимать мне няньку.

Наши взгляды встречаются, и в этот миг я ощущаю неведомое мне прежде родство душ с другим человеком. Нет ни жалости, ни отвращения — лишь понимание.

— Ну как, готова к десерту? — нежно улыбается он, и я понимаю, что могу запросто влюбиться в этого мужчину.

— Готова, если ты готов.

ГЛАВА 8

Джейкоб встаёт, вытаскивает из ведёрка со льдом только что откупоренную бутылку шампанского и снимает крышку с вазочки с клубникой.

— Идём.

— А бокалы?

— Они нам не нужны.

Он ведёт меня в одну из маленьких спален, ставит на прикроватный столик игристое вино и ягоды и поворачивается ко мне.

— Сегодня я займусь с тобой любовью в своей постели, но сначала мы немного пошалим, и мне не хочется, чтобы ты спала на грязных простынях.

— Отличный план.

— Раздевайся, Грейс.

Он даже «пожалуйста» не добавил, будто не просит, а приказывает. Но я только рада выполнить этот приказ. Стаскиваю через голову свитер, скидываю джинсы и теперь стою перед ним в лифчике и трусиках.

Джейкоб выгибает бровь.

— Ты разделась не полностью.

— Ты мог бы помочь.

— Нет.

Теперь мой черёд выгнуть бровь и повернуться к нему спиной. Расстёгиваю и роняю на пол лифчик. Слышу, как он посмеивается над моим упрямством, шурша собственной одеждой. Затем засовываю большие пальцы под резинку трусиков, неторопливо снимая их с себя, и, когда они оказываются у лодыжек, перешагиваю через них.

— Повернись.

Подчиняюсь и едва не проглатываю язык, увидев перед собой великолепного обнажённого мужчину. Его пенис набух и восстал. Его тело золотистое и крепкое, почти безволосое, и в мягком свете прикроватного светильника он напоминает мне древнего скандинавского бога.

— Ты прекрасен, — шепчу я.

Его глаза вспыхивают в ответ, и, подхватив на руки, он сводит меня с ума своими поцелуями, а я обиваю его бёдра ногами и чувствую, как его член прижимается к средоточию моей женственности.

— Я буду соблазнять тебя самыми сладостными способами, — нежно шепчет он, стаскивая покрывало с большой двуспальной кровати, и осторожно опускает меня на неё.

Вынимает клубнику из вазочки, прикусывает её и предлагает мне вторую половинку, повисшую на его зубах. Я кусаю предложенное, по моему подбородку течёт сок, и Джейкоб целует меня, слизывая эту сладость.

— Ммм… Грейс и клубника, какая вкуснятина!

Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как он тянется за шампанским.

— Будет холодно, — тихо предупреждает он и, взбрызнув меня от грудей к пупку леденящим пузырящимся шампанским, принимается вылизывать меня, время от времени прикусывая и оттягивая кожу.

— Джейкоб, — ёрзая под ним, выдыхаю я.

— Ты права, я повёл себя не как джентльмен, — тихо смеётся он, наливая мне в рот чуть-чуть шампанского. — Ещё клубничку?

И вновь мы разделяем красную ягоду, он целует меня, пока мы её жуём, а затем наливает шампанское на мой живот.

— Ты чертовски вкусная, — рычит он и выливает немного алкоголя на мою киску. От ощущения холодного шампанского на моём разгорячённом клиторе мои бёдра взлетают над кроватью.

Джейкоб ставит бутылку на пол, и, нырнув между моих ног, лижет, нежно оттягивает зубами и снова посасывает мои лепестки. Поднявшись языком к клитору, он засовывает в меня два пальца и находит моё сладкое местечко.

— Офигеть, — шепчу я, потерявшись в нём и тех дивных ощущениях, которые он мне дарит.

— Согласен, любовь моя. Боже, до чего ты сексуальна.

Мне нравится, как усиливается акцент Джейкоба в минуты возбуждения.

— Видела бы ты, какая розовая у тебя киска, и как она набухла.

— Теперь моя очередь, — хнычу я.

Боже, я тоже хочу свести его с ума, как он уже свёл меня.

— Твоя очередь?

— Да, чёрт возьми. Хочу немного помучить вас, сэр Бакстер.

Хмыкнув, он целует моё тело, поднимаясь к груди, а затем втягивает, покусывает и всячески мучает соски, после чего по шее переходит к губам.

— По-моему, мы с тобой склеились, — шепчу я.

Шампанское стало липким. И он медленно отдирает себя от моего тела, шлёпается на спину, и я тянусь за клубникой.

Откусываю кончик ягоды и обвожу ею соски и пупок Джейкоба. По его бокам стекает сок, но я даже не пытаюсь его слизывать. Пока рано.

— Мне нравится с тобой шалить, — озорно улыбаясь, бормочу я.

— Оно и видно, — отвечает он. — А устроенный беспорядок прибирать думаешь?

— Немного позже.

Я беру шампанское и тонкой струйкой поливаю им тело Джейкоба от сосков к пупку. Наклоняюсь и обвожу языком пупок, отпиваю шампанского, мелкими поцелуями поднимаюсь к его соскам и нежно их втягиваю. Тянусь вниз, беру в руку его твёрдый член, дважды его оглаживаю, провожу пальцем по головке и чувствую капельку влаги.

— Тебе нравится.

— Ещё как нравится, милая.

Он не сводит с меня горящих зелёных глаз, наблюдая за тем, как я изучаю и пожираю взглядом его тело. Я встаю возле него на колени, отставляю задницу и по дорожке из волос спускаюсь губами к его члену. Его руки обхватывают и слегка растирают мои ягодицы, с силой шлёпают их и снова гладят.

— Твоя задница невероятная.

— А сейчас, Джейкоб, я возьму тебя в рот.

Он со стоном отталкивает меня и, не дав опомниться, поднимает на руки и несёт в ванную комнату.

— Эй, мне было весело!

— Милая, мне надо погрузить в тебя свой член, а для этого требуется доставить тебя в душ и отмыть.

Меня заводят эти слова, но это не повод отпускать его с крючка. Я хочу сделать Джейкобу минет и, бог свидетель, исполню это желание.

Он усаживает меня на столешницу, упирается ладонями по обе стороны моих бёдер и жадно, будто изголодался, набрасывается на мои губы. Я обхватываю его бёдра и, унесённая страстью, что исходит от него, держусь изо всех сил.

В конце концов, он отодвигается и, тяжело дыша, прислоняется лбом к моему лбу.

— Сейчас включу душ. Сиди смирно.

— Не думаю, что способна двигаться.

Он озорно улыбается и отходит, чтобы включить воду в большой застеклённой душевой кабине. Плитка в ванне зелёная, будто подобрана под цвет его глаз.

Когда температура воды устраивает Джейкоба, он поднимает меня со столешницы и несёт в душ.

— Я могу идти сама. Не обещаю, что снова не шлёпнусь на задницу, но идти могу.

— Мне нравится носить тебя, — шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею, и опускает меня на ноги. — Ты совсем крошка.

— Это хорошо, иначе мне было бы чертовски больно падать. — Я улыбаюсь ему, но, увидев напряжённое выражение его лица, тут же становлюсь серьёзной. — Что случилось?

Он качает головой и тянется за мочалкой и мылом.

— Ничего. Просто ты потрясающе смотришься в моём душе. На фоне зелёного цвета твои глаза словно светятся.

Он смывает с моего тела шампанское и сок от ягод, уделяя особое внимание грудям и киске, и уже собирается помыться сам, когда я качаю головой и забираю у него мочалку.

— О нет. Моя очередь, красавчик.

Он спокойно смотрит, как я намыливаю губку и скольжу ею по его груди, вниз к животу, и наконец к пенису.

— Грейс, — предупреждает он меня, но я опускаюсь на колени и, смыв мыло, обвожу головку языком.

— Упрись руками в плитку и наслаждайся, Джейкоб.

Он следует моим указаниям и тихо ругается себе под нос, когда я, медленно и непрерывно оглаживая его член, наконец прижимаюсь языком к его основанию и веду им по толстой вене снизу. Беру его в рот и скольжу по всей длине, пока он не оказывается почти в глотке, затем, крепко обхватив его губами, двигаюсь вверх-вниз.

— Ох, чёрт, любовь моя, — с благоговением шепчет он.

Я заглядываю в его глаза, находя там лишь вожделение и нежность, чувствую, как он ещё больше твердеет у меня во рту. А ощутив дрожь его мышц, начинаю поглаживать его рукой, после чего он отстраняется и рывком поднимает меня на ноги.

— Грейси, я не стану сегодня кончать тебе во рот.

Он пылко целует меня, выключает воду и тянется за полотенцем. Наскоро вытирает моё тело, затем проходится этим же полотенцем по себе, отбрасывает его в сторону и поднимает меня на руки, прижимая к груди.

— Снова десерт? — с улыбкой спрашиваю я.

— Ну уж нет. Мне нужно оказаться внутри тебя.

— Хвала господу.

Он смеётся, забираясь на широкую кровать со мной на руках, и накрывает меня своим большим телом.

— Знаешь, я рассчитывала на более длительный минет.

— Правда?

В его глазах появляется какой-то озорной огонёк, и внезапно он меняет наши позиции, переворачивая меня так, что моё лицо оказывается у его ног. Он тянет мои бёдра назад, пока они не нависают над его лицом.

— Что ж, но и я не собираюсь просто так лежать.

Обхватываю его член рукой и наклоняюсь, чтобы взять в рот, а язык Джейкоба тем временем облизывает мою промежность, отчего в унисон раздаются наши стоны.

— О боже, — шепчу я и на мгновенье сажусь, ёрзая киской по его лицу. — Никогда не делала такого раньше.

Он стонет и нежно толкает меня обратно, упираясь руками в середину моей спины, и я продолжаю усиленно его сосать, помогая себе рукой. Он вставляет в меня палец, и это толкает меня за край. Я бурно кончаю, постанывая и тяжело дыша. Тянусь к ночному столику и беру один из подготовленных им презервативов, разрываю зубами обёртку и надеваю его на Джейкоба, после чего, так и не повернувшись к нему лицом, перемещаюсь по его телу и опускаюсь на него.

— Правильно, любовь моя. Объезди меня. Боже, видела бы ты свой зад. — Он обхватывает мои бёдра руками и направляет меня вверх-вниз. — Ты чертовски красива, Грейс.

Я упираюсь руками в его бёдра и усердно скачу на нём, словно пытаясь догнать нечто, что только что упустила из виду. Наконец, обвожу клитор пальцем и чувствую, как меня пронизывает дрожь, опускаюсь на него и с силой сжимаю.

— О да, Грейс. Твою мать!

Джейкоб энергично толкается в меня, отрывая мои колени от кровати, и находит собственное освобождение. Я упираюсь руками между его ног и пытаюсь перевести дыхание, затем качаю головой и смеюсь.

— Чёрт.

Джейкоб ссаживает меня и, перекатившись на бок, прижимает к себе. Целует в щёку, шею и касается губами уха.

— Сейчас вернусь.

Он уходит, и я слышу, как в ванной льётся вода, а затем шумит унитаз. Вернувшись, он снова сгребает меня в охапку и прижимает к себе.

— Вздремни, дорогая. Ночь будет долгой.

Что ж, именно такой она и была. Я до сих пор не верю, что смогла проснуться. Джейкоб провалился в сон около получаса назад, после нашего очередного бурного соития. Он тот ещё человек-машина. Я потеряла счёт, сколько раз он будил меня языком или членом, уткнувшимся в мою промежность.

Неплохой способ проснуться.

Но пора покинуть Джейкоба и вернуться в реальный мир. Конечно, я живу всего в двадцати минутах езды, но с таким же успехом это мог бы быть и другой конец мира. Чёрт, он миллиардер и владелец лыжного курорта, а я простая школьная учительница. И мне хватает ума не тешить себя надеждой, будто эти два мира могут объединиться.

Я смогла выскользнуть из объятий Джейкоба, сложить сумку и воспользоваться ванной комнатой, не разбудив его. И теперь стою у кровати, запоминая его черты: взъерошенные белокурые волосы, пронизанные медными прядями; квадратный подбородок с восхитительной щетиной, которая так приятно покалывает внутреннюю поверхность моих бёдер; мускулистое тело, обнажившееся из-за сбившейся на бёдра простыни.

Жаль, что я не смогу ещё раз услышать, как он называет меня «солнышко» или «моя любовь», или поддразнить, обратившись к нему с какой-нибудь скверной пародией на его акцент, но лучше просто уйти и тем самым избежать неловкого прощания.

На цыпочках пробираюсь в столовую, нахожу бумагу с ручкой и, второпях царапая записку, с громким шлепком смахиваю свою сумку на пол. Застываю и прислушиваюсь, надеясь, что не разбудила его. Блин, я такая неуклюжая!

Не услышав никаких шорохов из спальни, поворачиваюсь к бумаге с ручкой и думаю над тем, что написать.

«Джейкоб,

спасибо за эти выходные. Я их не забуду никогда. Теперь можно вычеркнуть бурный роман с красавцем-инструктором из своего списка желаний.

С наилучшими пожеланиями, Грейс.»

— Что ты делаешь?

Я разворачиваюсь на звук его голоса и внутренне съёживаюсь.

— Просто собираюсь домой.

Он сонно морщит лоб, шаркая, подходит ко мне, отбирает записку, читает её и поднимает на меня ожесточившийся взгляд.

— Так вот чем это для тебя было, Грейс? Бурный роман, чтобы вычеркнуть его из своего списка желаний? — Его голос слегка сиплый со сна, но сузившиеся глаза недобро смотрят в мои.

«Нет! Всё было совсем не так!» — хочется крикнуть ему в ответ, броситься в его объятья и спросить, можно ли остаться ещё на одну ночь или встретиться через несколько дней, но понимаю, что это глупо.

— Я чудесно провела время, но мне действительно нужно ехать домой и начинать готовиться к завтрашним урокам, — вздёрнув подбородок, отвечаю я. — Меня ждёт работа.

— Ну, разумеется. — Нервничая, он запускает руку в волосы.

Боже, просто уйди, Грейс! Ну зачем он проснулся, добавив неловкости в наше расставание?

— У меня есть шанс уговорить тебя хотя бы позавтракать вместе?

Он снова вежлив и старается не прикасаться ко мне, а я с каждой минутой чувствую себя всё более глупо.

— О, нет, спасибо. Ты и так был более чем щедр.

Я встаю на цыпочки и чмокаю Джейкоба в щёку, надеясь, что улыбка, которой я его одарила, выглядит естественной.

— Береги себя, Джейкоб.

Он нежно проводит по моему лицу костяшками пальцев и слегка улыбается.

— И ты, Грейс.

Забираю свои сумки и спешу поскорее убраться из его номера, а затем и из гостиницы, моля Бога дать мне сил сдержать слёзы, пока не окажусь на пути домой.

Ещё нет и шести утра, посетителей мало, и парковщик быстро пригоняет мою машину. Спускаюсь с горы и размышляю о нас. Правильно ли я поступила? Может, следовало остаться на завтрак?

Нет, это было бы слишком неловко. Нельзя, чтобы он решил, будто я начала привязываться и надумывать то, чего нет. Мы просто немного развлеклись на выходных — вот и всё. И уж, конечно, никто никому не обещал, что мы продолжим видеться и дальше.

Так почему же меня не отпускает чувство, словно из моей груди вырвали сердце?

ГЛАВА 9

~ Джейкоб ~

Три чёртовых дня. Три дня назад она ушла от меня, и теперь я понуро слоняюсь, словно потерявшийся щенок.

Это просто кошмар.

Делаю глоток холодного чая и машу Бэбс, чтобы мне принесли новый напиток. Я сижу в ресторане своей гостиницы, передо мной — открытый ноутбук, но хоть убей, никак не получается сосредоточиться.

Никак не удаётся выбросить Грейс из головы.

— А, вот вы где, босс, — подмигивает Бэбс и заменяет мой остывший чай чашкой кипятка с пакетиком «Эрл Грея».

— Спасибо, Бэбс.

— Чего-нибудь ещё?

Я отрицательно качаю головой и отсылаю её взмахом руки. Она пожимает плечами и уходит, оставляя меня глазеть в окно на отдыхающих, часть которых несётся на лыжах с горы, а часть — поднимается на подъёмнике. Время перевалило за полдень, а я сижу здесь с утра.

Мне полагается просматривать отчёты своего финансового консультанта, но я давно махнул на это дело рукой.

Когда впервые прочёл записку, которую оставила мне тем утром взъерошенная после долгой ночи любовных утех Грейс, меня подмывало встряхнуть эту паршивку, чтобы её мозги встали на место, и убедить, что нам необходимо и дальше встречаться.

Однако записка, слова, язык тела Грейс ясно давали понять, что для неё наши отношения — лишь мимолётная интрижка, ничего более, и, как бы ни было ранено моё эго, — и сердце — мне придётся научиться с этим жить.

Но будь я проклят, если не скучаю по ней как ненормальный.

На другом конце зала за столик присаживается одинокая женщина. Её взгляд пробегается по помещению и останавливается на мне. Она осматривает меня с ног до головы, после чего кокетливо приподнимает бровь и одаривает нерешительной улыбкой. У меня внутри всё переворачивается.

Ещё неделю назад я бы очаровал эту красавицу, затащив её в постель, но после встречи с Грейс такая мысль вызывает лишь отвращение.

Всё вокруг напоминает о ней. Мои простыни хранят её запах, из-за которого невозможно заснуть по ночам, и, тем не менее, я запретил горничным их менять. Каждый мой поход в душ напоминает о том, как она выглядела, когда стояла там на коленях. Помню, как из-за Грейс я надрывал живот со смеху, когда учил её кататься на лыжах на своей горе.

Чёрт, она нужна мне как воздух.

Решение принято. Захлопываю ноутбук, убираю его в сумку, беру куртку и большими шагами направляюсь в вестибюль, прямиком к Джанет.

— Дай мне адрес Грейс, пожалуйста.

Она наклоняет голову и говорит:

— Ты же знаешь, что это нарушение закона о неприкосновенности личной жизни.

Хлопаю рукой о стойку и, угрожающе оскалив зубы, наклоняюсь к Джанет.

— Я вызволю тебя из тюрьмы. Давай-ка сюда адрес.

Она пожимает плечами, находит данные Грейс, записывает их и передаёт мне.

— Вот, держи.

На миг она исчезает в своей подсобке и тут же возвращается с шарфом.

— Грейс забыла его здесь. Думаю, это неплохой предлог.

— Почему ты не рассказала мне о нём раньше?

— Тебе нужно было разобраться в себе, Бакс. Но я рада, что это наконец-то произошло, поскольку ты рыскал тут всю неделю и грубил каждому, кто осмеливался посмотреть в твою сторону.

Она смеётся и, покачивая головой, напевает слова из песни «Любовь тратится на молодых».

— Я даже не заикнулся о любви…

— Называй это, как хочешь. — Она машет мне проваливать отсюда и возвращается к компьютеру. — Ступай уже за своей девушкой.

Взгромоздившись на стойку, я наклоняюсь и звонко чмокаю Джанет в щёку, после чего вприпрыжку отправляюсь к парковщику.

— Внедорожник, будьте добры.

— Сию минуту.

Служащий отправляется за моей машиной, а я сверяюсь с часами. Больше четырёх. Успела ли она вернуться из школы домой?

Пригоняют внедорожник, и я начинаю осторожный спуск по узкой горной дороге. Свались я за ограждение, никогда не доберусь до Грейс.

Наконец подъезжаю к её маленькому дому в тихом ухоженном районе и, заглушив двигатель, некоторое время наблюдаю за домом.

Ну и ну, я превратился в маньяка-преследователя.

Покачав головой, выбираюсь из машины и иду к её крыльцу. Звоню в дверь и жду. Но в доме не раздаётся ни звука. Может, её ещё нет? Снова звоню в дверь и слышу звуки шагов, затем сердитое мяуканье и громкий глухой удар.

— Да какого чёрта?!

ГЛАВА 10

~ Грейс ~

Адский был денёк. Мне и впрямь надо забраться в постель и оставаться там, не то сломаю себе что-нибудь или вырублюсь от усталости.

Я слегка прикасаюсь к щеке и морщусь, когда голову простреливает боль. Заруливаю на подъездную дорожку и хмурюсь, увидев там машину Ханны. Обычно по выходным в это время её нет дома. Ханне приходится работать сверхурочно, поскольку она самый молодой акушер-гинеколог в Каннингем-Фолсе.

Порой я забываю, что у меня вообще есть соседка по комнате.

С трудом пробираюсь по снегу к крыльцу и, запнувшись о верхнюю ступеньку, падаю головой вперёд. Но успеваю схватиться за косяк и расцарапываю ладонь.

— Зашибись, ну и отстойный денёк, — стиснув зубы, бурчу я и толкаю дверь.

— Грейс?

— Угу, это я. — Швыряю ключи на столик возле входа и, стянув сапоги, прохожу в гостиную. — Ты чего так рано дома?

— Просто забежала переодеться, — отвечает она, зачёсывая свои длинные рыжие волосы в конский хвост. — Тяжёлые выдались роды.

— Ужас, даже слушать не желаю. — Я трясу головой и плюхаюсь на диван.

— Что у тебя со щекой?

Я пожимаю плечом и не отвечаю.

— Грейс, позволь, я взгляну.

— Просто синяк.

— Нет, там ещё порез. Иди сюда.

— Если сдвинусь с места, скорее всего в четвёртый раз за день шлёпнусь на задницу, а у меня просто не осталось сил, чтобы вновь подняться.

— Ну же, подруга. — Ханна помогает мне встать с дивана и ведёт в свою маленькую ванную комнату. — Я просто немного промою ранку. Перевязка не потребуется.

— Болит до чёртиков.

— Верю. Как это произошло? — спрашивает она, смачивая несколько ватных шариков перекисью и промокая порез.

Я сквозь зубы втягиваю воздух.

— Прости, — бормочет она.

— Какая разница, как это случилось?

— Ух, Грейс, с тобой всю неделю невозможно жить, ты превратилась в стерву. Что за муха тебя укусила?

Я опускаю голову, подпирая её руками, и глубоко вздыхаю.

— Прости, Хан. Я не хотела срываться на тебе из-за плохого настроения. Просто врежь мне и скажи, чтоб прекратила быть сучкой.

— Лучше поговорю с тобой о том, что тебя беспокоит. Ты сама на себя не похожа.

— Ну, не могу же я всегда быть белой и пушистой, — грубо отвечаю я, тут же в ужасе закрывая рот ладонью. — Боже, прости!

— Вот видишь? Стерва.

— Я как бы скучаю по Джейкобу.

— Он прямо на вершине той горы, — напоминает она, показывая на гору Белый хвост.

— Сама знаю.

— Так поезжай к нему.

— Нет, это просто мимолётная интрижка.

— Ясно, — качает она головой и прячет перекись обратно под раковину. — По-моему, тебе стоит начать с ним встречаться. Впрочем, я не лучший советчик в плане мужчин, так что решай сама. Точно знаю одно: делай то, что сделает тебя счастливой, девочка, потому что на тебя больно смотреть, а ты этого не заслуживаешь.

Я обвиваю руками рыжую симпатягу и прижимаю к себе.

— Спасибо, ты лучшая соседка по комнате всех времён и народов.

— Не за что. Я бы посоветовала тебе вздремнуть, но этот синяк выглядит так, что заставляет задуматься о сотрясении мозга. — Она прищуривается и вглядывается в мои глаза. — Посмотри на свет.

Я подчиняюсь и терпеливо сижу, пока она осматривает меня.

— Всё же жить по соседству с врачом не так уж и плохо.

— Я пришлю тебе счёт, — усмехаясь, бурчит Ханна. — Не-а, никакого сотрясения. Тебе стоит вздремнуть.

— Хорошая мысль. Ты обратно на работу?

— Да, вечером ко мне придёт ещё одна роженица и несколько женщин.

— Тьфу! Не знаю, как ты можешь работать среди всех этих телесных жидкостей, — содрогаясь, говорю я и выхожу следом за ней из ванной. — До скорого.

— Пока!

— Мяу. — Дымок — старый кот Ханы, мяукая, просится на руки и трётся о мои ноги.

— Ах ты, мелкий террорист, из-за тебя я однажды споткнусь и упаду.

Поднимаю кота на руки, трусь носом о его голову и забираю его с собой в спальню. Быстро натягиваю огромную майку и забираюсь в постель. Дымок присоединяется ко мне и довольно урчит, пока я погружаюсь в сон.

Дзинь-дзинь!

Я просыпаюсь и очумело оглядываю комнату. Есть два вида короткого сна: первый — когда просыпаешься отдохнувшая и посвежевшая, и второй — когда просыпаешься, а во рту сухо, щека в слюне, и не совсем понятно, сколько времени ты проспала.

Этот сон был из последних.

В дверь продолжают настойчиво звонить, так что я отбрасываю одеяло и топаю из спальни, даже не озаботившись тем, чтобы надеть какие-нибудь лосины.

На самом деле я не собираюсь открывать дверь. Скорей всего, это какой-нибудь коммивояжёр. Нам явно пора купить на дверь знак «Торговым агентам не беспокоить». Я как раз пересекаю гостиную, чтобы посмотреть в глазок, и тут Дымок бросается мне под ноги, я спотыкаюсь и снова шлёпаюсь на задницу.

Ударяю о пол кулаками и ору:

— Да какого чёрта?!

Задница болит, голова болит, сердце болит, будь оно всё проклято!

Уткнувшись головой в руки, борюсь с подступающими слезами. Я так расстроена. Ну почему у меня не получается быть грациозной? Почему я такая конченая недотёпа?

Дверь отворяется, голыми ногами я ощущаю поток холодного воздуха, после чего она закрывается, и сильные руки неожиданно поднимают меня с пола.

— Что случилось, любовь моя? У тебя всё хорошо?

Я смотрю снизу вверх в обеспокоенные ярко-зелёные глаза и с унижением чувствую, как по моей щеке скатывается слезинка.

— Нет, не хорошо, — шепчу я.

Джейкоб опускается на диван и прижимает меня к груди, усадив к себе на колени.

— Тебя кто-то ударил? — Его глаза шарят по моему лицу, а голос внезапно становится твёрдым как сталь. Он поднимает руку, чтобы прикоснуться к моей щеке, но я уклоняюсь. — Кто бы это ни сделал, я его убью.

— Ударилась о дверь, — смущённо отвечаю я. — Не нужно никого убивать.

— Милая, поговори со мной. Что случилось?

— Что ты здесь делаешь?

— Не всё сразу. Сначала расскажи мне, что случилось. — Он проводит костяшками пальцев по моей повреждённой щеке.

— У меня был ужасный день. Дети шумели и плохо себя вели. Не хотели слушать. Один из них вышел из себя и сбросил на пол мой горшок с цветком. Я не вписалась в дверь и вот — полюбуйся. — Показываю на щёку. — А когда села в машину, сдох аккумулятор, и мне пришлось ждать техпомощь, поскольку к тому времени почти все разъехались по домам, а ещё я безумно по тебе скучаю, будто ненормальная, и, наверно, только что напугала тебя до усрачки, ведь каждый знает, что сказать нечто такое, когда отношения ещё даже не начались, означает зарубить их на корню.

— Переведи дыхание, любовь моя. — Он улыбается уголками губ, успокаивающе поглаживая мою спину и голые ноги. — Надо ли напоминать тебе, что именно я приехал к тебе, а не наоборот? Так что, пожалуй, можно догадаться, что я тоже по тебе скучал.

— Правда?

Он кивает.

— Да, мерзкий выдался у тебя денёк.

— Угу, — с шотландским акцентом соглашаюсь я.

— Милая, я не шотландец, — тихо смеётся он.

Я пожимаю плечами и слабо улыбаюсь.

— Итак, что ты здесь делаешь?

— Ты оставила в вестибюле свой шарф, — отвечает он и достаёт его из кармана куртки, и у меня внутри всё тотчас обрывается.

— О, спасибо.

Я отворачиваюсь, порываясь слезть с его колен, но он крепко удерживает меня.