Спаси меня

4 Уилл

Уилл подъехал к приюту в рабочем фургоне. Обычно он не занимался доставкой цветов, но как-то так получилось, что в последние месяцы часто брал на себя дела в семейном цветочном бизнесе. Обсуждал контракты на торжественные события, следил за веб-сайтом, а вот теперь подрядился доставить букет сезонных цветов Сандре из Барнета, которая с пятнадцатой попытки сдала экзамен на права.

Пока мать наносила последние штрихи на букет для Сандры, Уилл загуглил приюты для собак, поскольку перед этим получил еженедельное послание от Роланда, хотя официально уже прекратил пользоваться его услугами.

Он не собирался тянуть резину. Быстренько найти собаку, которой нужна помощь. Дать и получить эмоциональную поддержку. Сфотографироваться с вышеупомянутой собакой, отправить снимок Роланду и с чистой совестью вернуться в город, на встречу с главой крупного рекламного агентства, которое хочет подписать контракт на обслуживание для всех своих торжественных событий.

На пороге его встретила серьезная девушка с оранжевыми неоновыми дредами, в синей футболке с логотипом спасательной организации.

– Я пришел погулять с собакой, – сказал Уилл, перекрикивая многоголосый лай, доносящийся из-за двери.

– А у вас проверяли жилищные условия? Как вас зовут? – спросила девушка, переведя взгляд на дверь с надписью «Только для сотрудников». – Я пойду посмотрю.

– Я не волонтер, – признался Уилл. – Просто хотел выгулять собаку.

– У нас так не принято, – девушка скрестила руки на груди. – Сначала вас должны проверить. Можно сделать это сейчас…

Уилл не собирался принимать на себя никаких обязательств. Потом надо будет приходить сюда каждую неделю. Хотя… почему бы и нет? Все оказалось сложнее, чем он себе представлял.

– Я бы с удовольствием взял собаку на временную опеку, – сымпровизировал он.

Можно ведь погулять, а потом сказать, что ему это не подходит: «Извините, что отнял время, ладно, я пойду, спасибо, до свидания». С другой стороны, почему бы ему действительно не завести собаку? Конечно, это живое существо и огромная ответственность, а он не хотел брать на себя ответственность. Разве что совсем крошечную.

– У меня есть опыт обращения с собаками. В детстве у меня был пес. Матли. Лучшая собака на свете.

Девушка с дредами улыбнулась.

– Все люди считают свою собаку лучшей на свете.

– И все они правы, – согласился Уилл, перекрикивая усилившийся лай. – Только непонятно, как здесь оказались все эти бедняги.

Девушка опустила руки.

– Мы все равно должны вас проверить.

Тем не менее Уилл видел, что она смягчилась.

– Разумеется, но раз уж я все равно здесь, можно хотя бы взглянуть на собак?

Как только они прошли в дверь, лай стал оглушительным, а запах мочи резал глаза. Уилл шел по коридору, разглядывая бросающихся на решетки собак.

Зрелище было невеселое. Боль и отчаяние животных, запертых в холодных, неуютных клетках. А ведь когда-то они жили в семьях, их любили и баловали. Во всяком случае, Уилл на это надеялся. Ему не хотелось думать, что у этих несчастных никогда не было мягкой постели, что их никогда не гладили.

Он перевел взгляд со спаниеля с отчаянно грустными глазами на французского бульдога в следующем вольере. Кто же не любит французских бульдогов? Но этот был седой, со слезящимися глазами и издавал странные звуки, как мотоцикл, который не заводится. Еще упадет замертво прямо во время фотосессии.

– Извини, дружище, – сказал Уилл, просовывая руку через прутья, чтобы погладить беднягу по голове.

Он почувствовал, что раскисает, и если останется здесь еще немного, то согласится забрать всех этих собак. Всех до единой. Уилл не успел принять необдуманное решение, поскольку его внимание привлекла сцена в конце коридора. Темноволосая женщина, стоявшая на коленях перед последней клеткой, умоляюще смотрела на своих спутниц.

– Я нашла родственную душу. Мы должны быть вместе, – срывающимся голосом говорила она.

Заинтригованный Уилл подошел ближе и увидел, что по лицу женщины текут слезы. Лицо было красивое. Даже очень. И все остальное соответствовало. Правда, женщина казалась мягкой и податливой, а ему всегда нравились девушки с характером. Они не чувствовали боли. Довинда, как и любая из ее предшественниц, ни за что не заплакала бы на людях.

– На этой неделе я уезжаю в командировку. Разумеется, я не хочу, чтобы Флора страдала, но должен быть какой-то выход, – дрожащим голосом сказала она, взволнованно хмуря лоб.

Уилл с волонтершей обменялись понимающими взглядами здравомыслящих людей, которые не понимают, зачем устраивать истерики.

Теперь он увидел собаку, которую женщина закрывала своим телом: печальную стаффордширку с бархатными карими глазами. Интересно, она такая грустная от тяжелой жизни или от того, что ее схватили за шею и поливают слезами?

– Если ее никто не заберет за эту неделю, она ваша, а до тех пор мы будем стараться ее пристроить, – решительно произнесла старшая женщина.

Висящие на цепочке очки придавали ей начальственный вид, и Уилл понял, что она здесь главная.

– Сегодня мы опубликовали Флору во всех наших соцсетях, – добавила дама с очками.

Уилл не понимал, почему плачущая красавица прицепилась именно к этой собаке, но не мог как следует рассмотреть ни ту, ни другую: они слились в единое, плачущее, дрожащее существо. Темные волосы женщины почти полностью укрыли щуплое тельце собаки, которую она заключила в судорожные объятья.

– Пойдем, Маргс, – мягко произнесла вторая женщина, с каштановыми волосами, в леопардовом жакете и с леопардовой сумочкой. – Если судьба – значит она тебя дождется.

Маргс (что за имя?) подняла лицо, залитое слезами.

– А ты не можешь взять ее на недельку? – с надеждой в голосе спросила она.

– Честно, никак. Дэн в отъезде до пятницы, и в кампусе запрещены все животные, кроме зарегистрированных собак-поводырей, – ответила ее подруга. – Недавно у нас произошел инцидент с «хорьком для эмоциональной поддержки». Извини.

Вдруг кто-то дернул Уилла за рукав.

– Вы же хотели собаку.

– Что?

– Вы ведь сказали, что хотите взять собаку! – блеснула глазами девушка с дредами. – Временные опекуны у нас на вес золота.

– О! Вы можете ее приютить!

Все взгляды обратились на Уилла, в том числе и большие голубые глаза коленопреклоненной женщины, слегка опухшие от рыданий.

– Я знала, что должен быть выход!

Уилл протестующе поднял руки.

– Погодите! Я всего лишь сказал, что подумываю взять собаку.

Первое впечатление оказалось ложным. Теперь, когда голубоглазая страдалица выпрямилась в полный рост, в выражении ее лица, в развороте плеч, в оценивающем взгляде появилась какая-то бескомпромиссность.

– Всего неделя вашей жизни, – тихо сказала незнакомка, точно они были одни, и ее слова не заглушала многоголосая какофония. – Вы заберете Флору и освободите вольер для другой собаки, значит, спасете сразу двух. Вам не кажется, что ради этого стоит пожертвовать одной неделей?

Уилл помимо воли кивнул, ведь если посмотреть с такой стороны… Нет, я занятой человек! Ну, не настолько уж я занят, и если могу вытащить из этой дыры хотя бы одну собаку, то сделаю доброе дело.

– У меня ведь должны сначала проверить жилищные условия, – вспомнил он. – И я не могу сегодня. В три часа у меня деловая встреча в Шордиче, а уже одиннадцать.

– Условия можно проверить прямо сейчас, а собаку я привезу вам вечером, – предложила девушка с дредами. – Где вы живете?

Ситуация стремительно выходила из-под контроля, и ему стало не по себе.

– В Масуэлл-Хилл. Послушайте, давайте…

– Отлично, а я – в Хайгейте, – сказала Маргс, улыбнувшись, как ясное солнышко после дождя.

Он улыбнулся в ответ, вернее, слегка приподнял уголки губ, изобразив улыбку, потому что давно не практиковался.

– Мы почти соседи, – продолжала Маргс. – Вы не замечали, что когда чего-то очень сильно хочешь и направляешь на это позитивную энергию, то вселенная приходит на помощь?

– Маргс, только не начинай со своими аффирмациями. У нас и без того выдалось тяжелое утро, – взмолилась Трейси.

Уилл мгновенно пожалел, что улыбнулся. По горькому опыту он привык остерегаться женщин, которые несут всякий бред о позитивной энергии и притяжении счастья. Какое там счастье, когда они начинают возмущаться его отказом от серьезных отношений.

– Кажется, все складывается удачно, – с этими словами старшая женщина надела очки и склонилась над табличкой. – Гм… так и знала, что есть какой-то подвох. Флора не очень любит мужчин.

Уилл привык к отказам, но так быстро его еще никогда не отшивали.

– Ну, в женщину я не могу превратиться при всем желании, – сказал он, и Маргс едва заметно улыбнулась, как бы укоряя его, что он даже не попытался этого сделать.

Тем временем начальница и девушка с дредами отошли в сторону и зашептались.

– Давайте попробуем, – сказала волонтерша. – Флора нормально относилась к Рандипу, когда привыкла. Принести лакомство?

Она развернулась и направилась в сторону приемной. Уиллу захотелось пойти за ней. Как самостоятельный взрослый человек, он мог это сделать. Но волонтерша обернулась и сказала с надеждой в голосе:

– Я принесу самое вкусное угощение – утиные потрошки, она их обожает.

В процессе этого эмоционального шантажа и манипулирования Уилл совсем забыл о собаке. Теперь, когда он на нее посмотрел, та съежилась и спряталась за ноги женщин.

Еще один удар в солнечное сплетение. Да, он испытывал трудности в установлении эмоциональных связей, однако не считал себя злым, гадким и жестоким садистом. У этой собаки не было никаких причин при виде его дрожать от страха.

– Я не хочу ее травмировать, – сказал он.

– Я вам этого и не позволю, – решительно сказала женщина в очках.

Тут вернулась девушка с дредами. Она протянула Уиллу небольшую металлическую миску с мелкими кусочками чего-то ужасно вонючего.

– Сублимированные утиные потроха, – радостно сказала она.

Да уж, быть владельцем собаки – не для слабонервных. И не для веганов.

– Теперь возьмите кусочек, присядьте и протяните руку, а сами отвернитесь, – скомандовали ему.

Уилл подчинился. Совсем не так представлял он себе визит в приют. Он сидел, согнувшись в три погибели, держа в руке отвратительно пахнущий кусок мяса и уставившись на отколовшийся уголок плитки на полу.

– Давай, Флора, – ласково подбодрила собаку волонтерша, придвигаясь ближе к Уиллу. – Смелее, девочка.

Десять минут спустя Уилл лежал на животе, неестественно вывернув шею, чтобы не пугать собаку своим взглядом. Давно он не испытывал такого позора, не выставлял себя таким идиотом. Свидетелями его унижения, его неспособности завоевать доверие стали четыре совершенно незнакомые женщины. Просто метафора всей его жизни.

И вдруг – невероятно! – собака подползла так близко, что дотянулась до угощения. Уилл думал, что она схватит лакомство вместе с рукой, но Флора взяла его изящно и проглотила в мгновение ока. Затем отползла назад и вновь приблизилась, как только на ладони оказался следующий кусочек.

На третий раз Флора явно решила, что в этом что-то есть, и села прямо перед Уиллом.

– Сожмите руку в кулак и дайте ей его обнюхать, – велели ему, и он не посмел ослушаться.

Все мышцы протестовали против такого обращения, но Уилл оставался в горизонтальном положении. Он скосил глаза на Маргс, которая напряженно смотрела на собаку, закусив нижнюю губу, пока Флора не понюхала его руку. Только после этого женщина расслабилась. Когда Флора разрешила ему осторожно погладить ее морду, Маргс вздохнула, а когда собака поставила переднюю лапу Уиллу на плечо, рассмеялась.

– Она показывает вам, что хочет еще, да, Флора?

Уилл с радостью повиновался. Он присел на корточки – так скармливать угощение было удобнее, чем лежа на полу. Собака даже осмелилась посмотреть на него и позволила почесать за ухом. Глядя в ее грустные глаза, Уилл понимал, сколько боли и мучений пришлось ей пережить. «Я тебя понимаю, – хотелось сказать ему. – Тоже через это прошел. Все наладится, обещаю».

Лизнув розовым языком его палец, Флора удалилась под защиту женщин, которые, затаив дыхание, наблюдали за процессом.

Все это продолжалось каких-то десять секунд, но эти десять секунд растопили лед его сердца. Уилл получил то, зачем пришел: эмоциональную связь с другим живым существом, однако уходить не спешил.

Говорят, собаки разбираются в людях, и теперь Уилл чувствовал, что его оценили. Он присмотрит за Флорой эту неделю, поможет ей начать новую, счастливую жизнь, и в то же время не придется брать на себя ответственность за ее судьбу. Думать о ком-то другом, а не о себе. Он никогда в жизни не думал столько о себе, как в последний год, и это выматывало.

– Ну что ж, все прошло лучше, чем я ожидала, – удовлетворенно отметила дама в очках. – Еще неделю назад она писалась от страха, если к ней подходил мужчина.

Да уж, планка установлена достаточно низко, однако дело не в его чувствах. Главное – Флора. Никто не должен жить в страхе – ни человек, ни собака.

– Так когда вам удобно проверить мое жилье? – поинтересовался он, окончательно решив, что готов приютить на неделю перепуганную стаффордширскую бультерьершу.

– Пойдемте, поговорим в офисе, – сказала дама в очках, но не успел он сделать и шага, как голубоглазая шатенка положила руку ему на плечо. Рука была крепкая и сильная, а ногти выкрашены в пастельно-голубой цвет.

– Меня зовут Марго, – сказала она, вновь просияв той солнечной улыбкой. – Только не Мардж. Марго.

– Но ты любишь, когда тебя называют Маргс, – шутливо ткнула ее в бок подруга.

– Тебе это просто сходит с рук.

– Я Уилл, – сказал он, пожимая протянутую руку.

Они смотрели друг другу в глаза. Уилл опустил взгляд первым.

– Спасибо! Огромное спасибо, что согласились ее приютить! – сказала Марго с пылом человека, верящего в позитивную энергию.

– Я еще могу не пройти проверку.

Говоря это, Уилл отдавал себе отчет, что живет не в лачуге с крысами и уж как-нибудь обеспечит безопасность Флоры в течение недели. Его охватила паника.

– Надо обменяться телефонами, – сказала Марго и достала из заднего кармана джинсов мобильный, не ведая, что Уилл испытывает молчаливый кризис уверенности в себе. – Я жду ежечасных новостей с фотографиями.

Несмотря на свои чувства, Уилл понял, что она не шутит.

Вечером Флора, благоухающая приютом, прибыла в его квартиру. Девушка с оранжевыми дредами привезла с собой полпачки собачьего корма и сообщила, что у Флоры синдром стеснительного мочевого пузыря, и она может пару дней отказываться ходить по-маленькому.

Уилл запер дверь за волонтершей, покачал головой и расправил плечи.

– Спокойно. Все хорошо. Я справлюсь.

Флора, нахмурившись и дрожа всем телом, испуганно рассматривала прихожую. Затем робко посмотрела на Уилла и бочком нырнула в гостиную.

– Боже, во что я ввязался! – тяжело вздохнул он.