Спасительница мира

ПРОЛОГ

Пролог

Багровое солнце освещает черную, как смоль, землю. Алые лучи мелькают в бархатной листве: синей, зеленой, темно-коричневой. На работу выходят жители. Ежедневная рутина затягивает город, перемалывая в своих жерновых и старых, и молодых.

На окраине города стоит старый дом. Ступени, что ведут к двери, практически разрушились от времени. Истоптанные десятками ног, они повидали на своем веку немало и изрядно устали.

Хлопает входная дверь. Это хозяйка дома, старуха Эдель, выходит во двор, чтобы задать корму птице. Серые гаги лениво поднимают головы. В такой ранний час даже птицам хочется еще поспать. Но только не старухе.

Она ждала этого дня, как святыни. Для чего-то боги дали ей знания о будущем и она жила в ожидании этого мгновения. И наконец-то дождалась.

Она немного сожалела, что пророчество начало исполняться тогда, когда ее возраст перевалил за вторую сотню. Но, возможно, оно и к лучшему. Мудрость, впитанная с годами, поможет ей взрастить особенное дитя.

Эдель знала, куда ей нужно идти и кого искать, но это знание нельзя описать словами. Оно сродни интуиции и, ведомая чувствами, а не разумом, она спешно собиралась в путь. По ощущениям, дитя должно находиться недалеко, но кто знает? Может, она ошибается?

В выходной день на площади города собираются торговцы. Раскладывают свой товар на сколоченных из подручных материалов столах. Эдель идет вдоль рядов, буквально принюхиваясь к воздуху.

- Где же ты? Где ты? – бормочет себе под нос.

- Купите хлеб, матушка, свежайший! – обращается к ней молодая торговка, протягивая сдобу.

Эдель отмахивается, даже не удостоив женщину взглядом.

- Старая ведьма! – доносится вслед от обиженной торговки.

Но Эдель продолжает свой путь, с настойчивостью охотничьей гончей.

Торговые ряды заканчиваются и она останавливается в растерянности.

- Я что-то упустила!

Эдель вертит головой, пытаясь уловить направление.

Из таверны напротив вываливается пьяная компания. Это приезжие артисты отмечали вчерашнее успешное выступление, и кутили всю ночь напролет.

Беременная карлица сразу привлекает внимание Эдель. Она чуть отстает от своих дружков и идет медленно, придерживая руками огромный живот.

- Действительно… не знаешь, где обретешь, - вздыхает Эдель и уверенным шагом подходит к артистам.

Молодые мужчины и женщины едва стоят на ногах. Одеты они вызывающе пестро, но бедно. Там и тут одежка зияет прорехами и худыми заплатками. Карлица старается идти быстрее, но с каждым шагом боль в пояснице усиливается, и это здорово затрудняет путь.

Она испуганно дергается, когда к ней обращается Эдель.

- Ждешь дитятко, милая? – ласково спрашивает.

- Тебе какое дело, старуха? Проваливай, я не подаю нищим. Самим есть нечего. Кристоф! – окликает она далеко ушедшего друга и коллегу.

Молодой чернявый парень оборачивается на ее голос и тут же кривится:

- Я догоню вас, идите! – говорит своим друзьям и неторопливым шагом возвращается к карлице.

- Чего тебе? – спрашивает с раздражением. Он даже не пытается скрыть презрение к своей маленькой подруге.

- Кажется, ребенок просится наружу, - плаксивым тоном заявляет она и тянет к нему миниатюрную ладошку.

- Меньше пить надо было, вот и рожаешь раньше срока!

- Кристоф! Помоги, мне же больно!

- Это не моя проблема, Тесса! Я говорил, что нужно было избавиться от уродца раньше. Но ты сама решила оставить его. Вот и разбирайся теперь! Меня ждут.

Тот, кого назвали Кристоф, разворачивается, с намерением сбежать как можно быстрее.

- Но, Кристоф…., - Тесса очень старается не расплакаться. От алкоголя ее ведет в сторону, а друг двоится в глазах. А еще, раздражает любопытная старуха, что никак не желает убраться восвояси.

- Молодой человек, я могу решить проблему с ребенком, - Эдель достает кошель с монетами и слегка встряхивает. Удивительное дело, как легко звон золотых делает сговорчивым любого человека, не обремененного моралью.

Кристоф принимает стойку, как собака, учуявшая зверя. Еще никогда ему не давались деньги так просто!

- Чего тебе, женщина? – напустив важный вид, переспрашивает он.

- Я хочу купить твоего ребенка. Двадцать золотых тебя устроит? – Эдель еще раз показательно звякнула мешочком.

- Двадцать золотых за нерожденного заморыша? – Кристоф присвистнул. – Мать, ты не больна часом? Или твои золотые – фальшивка?

- Нет, все по совести. Золотые настоящие, можешь проверить. – Эдель кидает ему одну монетку. Кристоф принимается ее крутить, пробовать на зуб, ловить отблеск солнца.

- Действительно, золото. Забирай, кто бы там ни родился. Но ко мне – никаких претензий. Сама понимаешь, кто может родиться от такой, - он с брезгливостью тыкает пальцем в Тессу.

- Кристоф! – карлица все же роняет слезы.

Глава 1

Миранда. Восемнадцать лет спустя

Выхожу на крыльцо, встречая новое утро. Как же я люблю восход солнца! Ласковые, робкие лучи скользят по крышам домов, заглядывают в окна: будят тех, кто еще не встал с постели, щекочут носы.

Я привыкла просыпаться раньше солнышка. Матушка говорит, что кто рано встает, тому бог счастье дает. А еще, у меня есть свои обязанности.

Нужно накормить живность, сбегать за молоком и замесить хлеб. А к обеду мы всегда отправляемся в лес. Там матушка учит меня: где какая травка растет, какие следы звери оставляют, как распалить огонь и многое другое. Каждый урок очень интересный и я жду следующего с нетерпением. Часто забегаю вперед, пристаю с вопросами. За это матушка меня часто ругает. Но я стараюсь исправиться.

Сегодняшнее занятие она отложила: к нам пожаловал сосед Родис с больной рукой. Они так долго разговаривали, пили чаи и накладывали мази, что мне наскучило ждать, и я отпросилась в лес.

Узкая тропинка петляет между деревьями, уводя все дальше в чащу. Я быстро иду к одному заветному местечку, что открыла для себя не так давно. Матушка о нем еще не знает, и я пока не решила, а стоит ли рассказывать.

Дело в том, что я встретила удивительное создание! Невероятной красоты коня.

Он изумительный и необычный! Вроде бы из плоти и крови, но при этом совершенно фантастический! Его шкура сплошь усеяна звездами и сверкает так, что не отвести глаз.

При матушке он никогда не появляется, да и вообще, редко выходит из своего убежища. Но стоит мне прийти, как доверчиво льнет к руке и даже позволяет покататься на нем. Его мягкая грива как шелк: блестящая, густая, чуть вьется колечками на конце.

Мой тайный друг очень пуглив, поэтому встречаемся мы нечасто и тайком. В этот раз я увидела его прежде, чем подошла.

Конь выглядит встревоженным. Роет копытом землю, вздрагивает от шорохов и шумно дышит.

- Здравствуй, мой хороший! Ждал? – протягиваю ему припасенную загодя морковку. К моему изумлению он отказывается от угощения и выбивает его из рук.

- Что не так? Тебя кто-то обидел? Напугал? – пыталась его успокоить.

Но не тут-то было! Животное словно взбесилось: уклоняется от руки, нервно подрагивает и громко фыркает.

Обычно звездный конь ведет себя очень тихо и старается не привлекать внимание. От его взбрыкиваний лес будто оживает. Птицы с ближайших веток упархивают, а мелкие лесные тварюшки разбегаются, чтобы не попасть под копыта.

- Эй, успокойся! Здесь никого больше нет. Только ты и я, - протягиваю руки, доказывая чистоту своих намерений. Затем подхожу на шаг ближе, и за ним делаю еще один.

Наконец-то мне удается подойти вплотную, и я крепко хватаюсь за густую гриву обеими руками.

- Тише, тише, это только я. Не обижу, что ты! – конь начинает успокаиваться, а я продолжаю буквально висеть на нем, прижимаясь всем телом к подрагивающей шкуре.

- Ну вот, молодец! Что же тебя так напугало, а? Если бы ты только мог мне рассказать!

Мы стоим вместе еще какое-то время, а потом я его отпускаю.

Конь отходит на пару шагов и прислушивается. Он поводит подвижными ушами, пытаясь уловить какие-то, одному ему известные звуки.

Его нервное состояние отчасти передается и мне. Я тоже начинаю прислушиваться. Матушка показывала мне, как нужно «слушать» лес. Лучше всего это делать сидя или лежа на земле.

Но я не хочу замарать платье, поэтому присаживаюсь на ствол поваленного недавней бурей дерева, и закрываю глаза.

Ветер нашептывает что-то тысячами голосов. Деревья шумят кронами, поскрипывают толстыми ветвями. Птицы поют тревожную песню: громко щебечут, нервно выкрикивая отдельные фразы. Что бы это значило?

Слушать меня матушка научила, а вот понимать – пока еще нет. Я пытаюсь разложить все звуки по полочкам, как это делала она, но ясной картины не выходит.

Вдруг конь встает на дыбы и оглашает лес громким ржанием.

- Да что же там такое?

Вскакиваю со своего места, оставив все попытки понять лес. И вижу, как вдоль горизонта растягивается огромная черная туча.

- Что это? Дым? – спрашиваю у своего неразговорчивого друга и естественно не получаю ответ.

Конь разворачивается в сторону тучи и пускается вскачь, ловко перемахивая через кусты и поваленные деревья.

- Куда ты?

Приходится бежать следом. Пока я выбираю открытые и чистые места, конь уходит далеко вперед. От быстрого забега сбивается дыхание и мне приходится притормозить, чтобы перевести дух. Внезапно, конь возвращается за мной.

- Ты хочешь, чтобы я села на тебя? – спрашиваю, так как он подставляет мне бок.

Конь громко ржет и бьет копытом. Удивительно! Он меня понял!

С трудом, но мне все же удается забраться верхом. Конь тут же срывается с места, едва я успеваю сесть.

Мы несемся сквозь чащу на огромной скорости. Если вдруг случайно свалюсь, то точно шею сверну!

Лес становится все реже, и мы выбегаем на открытую местность. Конь все больше приближается к странной туче и заодно – к моему поселению. Вот уж показались вдали знакомые крыши.

Глава 2

Маг Лерой

Я бежал из горящего замка. На своих двоих далеко бы не ушел от погони, поэтому принял свой любимый облик – вороного коня. В этот раз обращение произошло хуже и труднее: магическое истощение давало о себе знать. Поэтому вместо черной шкуры, получил нечто несуразное. Красиво, конечно, но не практично. Я был усеян звездами, радужными разводами, сверкал похлеще магического пламени. Да и разъяренная королева оставила прощальный «подарочек» - прокляла.

О том, что я проклят, понял не сразу. Добежал до ближайшей деревушки и хотел перекинуться, но не тут-то было. Сколько ни бился – ни одного перевоплощения не удалось. Скитаясь от одного пролеска к другому, я старался не попадаться на глаза. В родных землях раструбили о моем побеге и за голову назначили существенную награду. А когда нужда выгнала к людям - ужасно пожалел, что высунулся из леса. Селяне сначала пытались меня поймать живьем, конечно, такая невидаль – звездный конь. Потом решили убить, чтобы эта невидаль, то есть я, не разгуливала по свету.

Таким образом, я ушел далеко от знакомых мест и совсем одичал. Без возможности обратиться, просто поговорить с человеком, я медленно сходил с ума. Питался, чем придется: жевал траву, как настоящая лошадь, пил из ручьев, обгладывал ягодные кусты.

Однажды я услышал голоса неподалеку от того места, где прятался последние дни. Подумал было, что все, нашли! Но оказалось, что это гуляли по лесу старуха с девчонкой. Я мог быть очень тихим и незаметным при желании, а месяцы охоты научили скрываться лучше многих животных.

Я наблюдал за этой странной парочкой каждый день, и это было моей единственной отрадой в жизни. Снова слышать человеческую речь, внимать тому, что рассказывала старуха. А послушать было что. Я решил, что она местная ведьма или лекарка. Она учила свою дочь разным тонкостям, тому, что нередко можно узнать лишь в закрытых академиях. И дивился - откуда этой простой женщине так много известно?

Девчонка же была непоседливой и вертлявой. Все ей было интересно. Но при этом казалось, что знания проходят мимо нее. Я бы сошел с ума с такой ученицей. Но старуха оказалась терпелива и мудра.

В один из дней, девчонка отпросилась у своей «матушки», так звала она старшую наставницу, и бросилась прямиком к моему убежищу. Прятаться оказалось поздно, и она увидела меня. Так мы и познакомились. Точнее, она докучала мне, приходила и рассказывала разные скучные глупости из своей жизни, а я - молча терпел.

Потом стала таскать съестное. Чего не съешь с голодухи! Никогда не думал, что обычная сырая морковь так вкусна! А еще, домашний хлеб, который пахнет домом, немного кислыми дрожжами и молоком.

Девчонка была забавная, хоть и приставучая. Все время норовила меня потрогать, погладить. А меня это жутко раздражало. Но и без нее тоскливо, хоть вой! А внешне – пигалица: ручки-палочки, ключицы торчат. Форм, опять же, пышных нет. И подержаться не за что. Еще вечно в своих деревенских тряпках ходит – там разве разглядишь чего? Да и юная совсем! Сколько ей – семнадцать? Восемнадцать? Зеленая девка, одним словом.

В тот день, когда нам спешно пришлось сняться с насиженных мест и бежать, я проснулся раньше обычного. Что-то витало в воздухе. Моя интуиция вопила: беги! А я привык ей доверять. И хотел, уж было дернуть в поисках нового убежища, как вспомнил о ней. Об этой занозе несносной. Как ее бросить со старухой? Пропадут ведь. Идет великое зло, это точно.

Задумался – а как их выводить-то? С моей шкурой цветной, да с двумя седоками. Далеко ли уедем? Но медлить нельзя было.

Как только девчонка снова пришла на полянку, попытался сказать о надвигающейся беде. Но где там! Эта неуч плохо старуху слушала, ничего о языках животных не запомнила. Побежал вперед, надеясь успеть вывести жителей ближайших домов. А эта пигалица потерялась где-то. Вернулся, спину подставил. Я теперь не маг, а ездовая лошадка. Тьфу!

Когда приблизились к деревне, стало понятно, что спасать уже некого, поздно! Я отчетливо слышал запах смерти, идущий от домов.

Плохо, это все очень плохо. Шерсть на загривке встает дыбом от одной только мысли, о том, что здесь произошло. Я высадил девчонку у порога. Что ж, ей придется пройти это в одиночку. Уж я-то знаю, каково хоронить близких!

Как и ожидалось, в живых никого не осталось. Девочка горько плакала в доме, а я, и утешить не мог. Терпеливо ждал, когда горе само отпустит.

Заночевали тут же, в сарае. Хоть я и предпочел бы убраться подальше от этого гиблого места. Но девчонка едва держалась на ногах, не выдержала бы и часа пути. Едва рассвело, я выбрался из сарая размять ноги. Попытался перекинуться и снова ничего не вышло. Жутко бесило это бессилие. Магия во мне бурлила, я чувствовал ее. А воспользоваться не мог.

Миранда проснулась следом за мной. Я сказал Миранда? Еще не хватало привязаться к ней! Просто девчонка, так правильней. Проснулась и побрела понурой тенью собирать свои пожитки. Она же девочка – ей много чего надо. Тряпки там женские всякие, чулки-трусики, заколки-цацки. А мне что надо? Краюха хлеба и стакан воды. Можно даже без стакана. Так как лошадиная рожа не помещается ни в одной кружке. Мой удел – ведро, или лужа. Докатился!

Вскорости мы выдвинулись в путь. Она надумала ехать в столицу, и тут нам было по пути. Девчонке там проще пристроиться, а у меня появился шанс найти мага, что снимет заклятие. Главное – дожить до этого светлого момента и не тронуться умом.

Глава 3

Миранда, сейчас

Прихожу в себя в какой-то темной комнатушке. Свет едва пробивается сквозь занавешенные окна. Голова дико раскалывается. Осторожно поднимаю руку и щупаю затылок.

Пресветлые боги! Да там шишак с детский кулачок! Удивительно, как голову мне не размозжили. И где это я?

Спускаю ноги с кровати и, пошатываясь, добредаю до двери. Она, ожидаемо, оказывается закрытой. Вот только кому я сдалась? Если это воры – то зачем меня сюда тащить? Кошель наверняка сразу обнаружили. И где мой конь? Жалко будет, если и его схватили. С такой цветной шкуркой – он станет желанной добычей.

Ужасно хочется пить, и есть, и немного клонит в сон. Голова соображает туго, словно вместо нее – на плечах держится чугунный котелок.

Раздвигаю шторы и пробую разглядеть хоть что-нибудь сквозь грязные и немытые стекла. Мое окно выходит на стену соседнего здания, и ничего кроме облупившейся штукатурки мне не удается рассмотреть. С пятой попытки мне удается сдвинуть задвижку и распахнуть створки. Свежий ветер приятно освежает лицо, и даже чуточку становится легче.

Осторожно высовываюсь по пояс в окно.

Я нахожусь на втором этаже, и до земли относительно недалеко. Это радует и дает надежду на побег. Где-то в отдалении раздается множество голосов: мне показалось, что прямо под моим окном. Наверное, снизу располагается какая-то забегаловка. Звенит посуда, слышны зычные выкрики с заказами. А ветер доносит аромат пережаренного лука и прогорклого жира.

Я уж было закинула ногу на подоконник, как за дверью послышались гулкие шаги. В замочной скважине скрежетнул ключ.

Бросаюсь к кровати, едва успев прикрыть немного створки окна. В комнату заходит высокий мужчина, снимая с головы широкополую шляпу с пушистым пером.

- Очнулась? – обращается ко мне. Я киваю в ответ.

- Тогда, давай знакомиться, - он скидывает сюртук и неспешно расстегивает жилет. – Я – Пьер, твой новый хозяин.

- Хозяин? – тихо переспрашиваю. Сердце замирает, сбиваясь с ритма.

- Да. Будешь хорошей девочкой – отпущу через годик-другой, как надоешь. А если будешь плохой, - он показательно прикасается к кнуту, притороченному к поясу его штанов, - пожалеешь!

Его взгляд жадно проходится по моей фигуре и полуголым ногам. Нервно одергиваю юбку обеими руками.

- Можешь не дергаться, - сипло смеется Пьер. – Если я надумаю тебя взять, то эти жалкие тряпки не спасут. – Но я не настолько голоден, как ты могла подумать. Сначала тебя приведут в порядок: отмоют, накормят, выдадут приличное платье, обучат – как доставить удовольствие мужчине. И только затем ты войдешь в мою спальню.

Проговаривая все это, он продолжает раздеваться. Вот, на пол полетели сапоги и дорожная сумка, затем на стол легли украшения. Пьер один за другим разложил на столе тяжелые перстни, снятые с мясистых пальцев. Я молча наблюдаю за его движениями, задавливая приступ тошноты. И с ужасом представляю – что же будет дальше.

- А сейчас мне необходим отдых. Ложись у стенки и засыпай. Через три часа мы снова выйдем в дорогу.

Так как я не выполнила его команду из-за страха, что парализовал меня, Пьер заорал:

- В кровать, дура! – и замахнулся.

Я тут же откатываюсь к стене, и практически вжимаюсь в нее лицом. Сердце колотится как бешенное, выстукивая оглушающий ритм в грудине. Никогда в жизни мне еще не было так страшно.

Пружины кровати жалобно скрипят под весом моего похитителя. Он хозяйской рукой подгребает меня под себя, плотно прижимаясь бедрами. Еще какое-то время сопит, возится, укладываясь поудобнее и наконец-то затихает.

Я даже дышать стараюсь через раз, чтобы не вызвать новую волну раздражения у мужчины.

Как только он проваливается в сон, а это слышно по его глубокому дыханию, я предпринимаю попытку выскользнуть из кровати. Но это, на самом деле, не так-то просто.

Сначала нужно аккуратно скинуть тяжелую руку, выползти из-под мужской ноги... С меня на этом этапе уже сходит семь потов! А гудящая голова не прекращает кружиться.

Но мне удается улизнуть незамеченной и вот она, свобода! Точнее, осталось тихо свеситься с окна и не убиться в прыжке.

Заправляю подол платья за пояс, обнажая ноги. Сейчас мне совершенно не до приличий. Растрепавшиеся волосы засовываю под ворот платья, чтобы в глаза не лезли.

Хорошо, что створки окна я не успела защелкнуть на задвижку – меньше шума произведу. Оборачиваюсь посмотреть: Пьер все так же спит на боку. Вот и чудно!

И тут мой взгляд падает на его вещи. Из кармана сюртука выглядывают краешки писем. Тех самых, что я нашла у матушки в тайнике. А как же гримуар? Нет, без него уйти не могу.

На цыпочках крадусь обратно, стараясь сильно не шуметь. Двумя пальцами вытаскиваю письма и кошель. Чужого мне не нужно, поэтому деньги Пьера оставляю на месте.

Зато матушкиному мешочку радуюсь от всей души: сейчас каждый золотой на счету. В сумке обнаруживается гримуар и котомка с моим бельем. Смущаться и размышлять по этому поводу попросту некогда. Хватаю свое добро – и обратно к окну.

Вешаю котомку на шею, а гримуар прячу под резинку панталон, так как руки нужны мне свободными.

Глава 4

Лерой

Когда девчонка пришла за мной в конюшню – несказанно обрадовался ей! А перед этим со мной случилось маленькое чудо – после очередной попытки обратиться в человека, я вернулся к прежней лошадиной форме, но без всех этих звездных выкрутасов. Вороная шкура меньше привлекает внимание, и я смог выйти к людям, надеясь вызволить мою бедовую компаньонку. И когда уже был так близок к своей цели, меня все же схватили и увели к конюшне.

Сильно сопротивляться не стал, так как и девчонку занесли в таверну. Оставалось ждать и поглядывать в оба глаза. Правда, это плохо удавалось в темной конюшне. Но там хотя бы была вода и еда. Я подкрепился сеном.

Это оказалось ужасно! Как лошади едят это? Но, не имея альтернативы – жевал сухую траву, давясь собственной слюной.

Если бы кто-то видел меня сейчас из моих старых друзей – подняли на смех. Только подумать! Великий волшебник Лерой – жует сено! Да, этот постыдный секрет я унесу с собой в могилу.

Так вот, когда мы устроились на ночлег в лесу, я снова попытался обратиться и мне это удалось! Оказался без одежды на холодной земле в обнимку с Мирандой. У богов специфическое чувство юмора, я уже давно это понял. Они испытывают меня и мою выдержку. Вот только не понятно для чего и зачем!

Девчонка крепко спит, и мне стало жаль ее будить. Аккуратно перекладываю ее на землю и встаю размяться.

Как же хорошо пройтись на своих двоих! Вот только во рту ощущения – бр-р-р, будто съел тухлятину какую-то! Безумно захотелось вымыться и одеться в чистое. Водоема поблизости не нашлось, так что я принялся колдовать. Магия во мне плещется - через край, руки зудят, так хочется отпустить ее на волю. Первым делом – намагичил себе приличный костюм. И заклятие очищения наложил на себя. Потом немного подумал, и такое же наложил на Миранду.

Подошел к ней поближе и добавил немного от себя – платье, туфли, перину под бок и натяжной полог между деревьями. Ну вот, теперь мы похожи на приличных путешественников, а не беглецов. А, чуть не забыл! Еда!

Остановился только тогда, когда вокруг Миранды образовалась целая поляна из вкусно пахнущих горшочков, котомок, баночек, вазочек и бутылок. Да-а-а, пожалуй, я немного перестарался. Меня бы понял только тот, кто месяц бродил в облике лошади и ел всякую дрянь.

Неспешно ужинаю в одиночестве. Еды здесь хватит на десятерых, а для Миранды сейчас куда важнее крепкий сон. Тем более, мне еще с ней объясняться!

Ну вот, снова зову ее по имени. Какое мне до нее дело, вообще? Помогу добраться до столицы – и прости-прощай! У меня проблем поболее будет, чем у девчонки.

Глянул на нее. Сейчас, когда она оказалась в приличном платье – чистенькая и ухоженная, не такая уж и замарашка, надо признать. Черты лица довольно миленькие: большие выразительные глаза, вечно чуть удивленные, распахнутые. Губки-бантики, что норовят растянуться в улыбке. Правда, это было до того, как умерла ее матушка. Последнее время и не увидишь ее улыбающейся, хмурит лоб, кусает губы, чтобы не расплакаться. А я все вижу, подмечаю.

Странные они все же – старуха и юная девушка. Почему она звала ее матушкой? Где настоящие родители? Что будет делать в большом городе без родни?

Задавливаю тяжелый вздох и подсаживаюсь к ней на мягкую перину. Из магии сотворяю плед и укрываю девчонку. Зачем-то убираю прядь с ее лица. Какая у нее кожа! Словно шелк! Такую не встретишь и у знатных дам. Меня посещает странное мимолетное желание: а каковы ее губы на вкус?

Не могу удержаться и подаюсь вперед.

И тут начинается! Опять!

Лицо вытягивается, принимая лошадиную форму, новехонький костюм трещит по швам и вот, я снова в шкуре коня. Королевское проклятие в действии! Еще бы знать, как его снять и почему удалось обратиться в человека сегодня....

Едва не придавил собой девчонку, пришлось подвинуться. Миранда от всей этой возни просыпается, сонно тараща глаза по сторонам.

Миранда

- Ой, коник! Откуда все это? - я тянусь под теплым пледом. А потом сажусь поудобнее.

Надо же, сколько еды вокруг! Живот тут же отзывается голодным урчанием.

- Платье! На мне новое платье? И туфельки?! Такие красивые! – вскакиваю на ноги. У меня никогда ничего подобного не было! Пускаюсь в пляс по поляне, пристукивая каблучками. Конь выразительно фыркает, поднимаясь на ноги.

- А на тебе что? Это мужской костюм? – замечаю на нем нечто несуразное.

И меня разбирает смех. Пожалуй, впервые со смерти матери. Просто не смогла удержаться. Вот умора! Конь пытается скинуть с себя обрывки брюк, но они застряли на ногах, и выглядит это очень смешно.

- Аха-ха-ха, постой, я помогу! Ой, не могу! – я обхожу своего сердитого друга, что дрыгает задними ногами в тщетной попытке избавиться от лохмотьев. – Да, постой же ты!

Стягиваю брючины сначала с левой задней ноги, а затем – с правой.

- Ну вот, другое дело! И кто же это тебя так обрядил, а? – я расправляю остатки одежды, рассматривая ткань. Изделие явно было дорогое, добротно скроенное. Как и платье на мне.

Стоп! По ощущениям - на мне даже белье не мое. Матушка моя! Что за срамное исподнее? Одни кружева да ленты. Еще и врезаются во все стратегически важные места. Я задрала подол, рассматривая ноги в тонких чулках и красивые панталончики. Пусть и не практично в таком ходить, но глаз не отвести!