Спи, моя радость. Роман в трёх частях

Пролог

Игнорируя лифт, она бежала по ступеням вверх, повинуясь ритму навязчивой мелодии. Той самой, что играла по радио, когда он впервые поцеловал её. Солнце запуталось в волосах, позолотив медовые пряди, расцеловало в щеки, оставив на них едва заметные рыжие пятнышки. Закинутый на спину рюкзачок ритмично позвякивал в такт шагам. Светло-синие джинсы облегали изящные бедра, а усеянный мелкими розами топ оставлял неприкрытым живот. И, словно радуясь свободе, миниатюрная стрекоза в нежной выемке пупка размахивала позолоченным хвостиком.

Соня остановилась, услышав настойчивый вопль смартфона. Она достала из кармана гаджет, все еще чувствуя на губах мятный привкус его слюны. Какими же вкусными были его поцелуи! И как же сильно ей не терпелось отдаться ему целиком.

– Победа! – минуя приветствия, раздался счастливый девчоночий возглас.

– Быстро ты их уломала! – удивленно присвистнула Соня.

Дашка на том конце провода самодовольно хмыкнула:

– Опыт, детка! Ну, а как у тебя? Уже отпросилась?

– Я только иду, – ответила Соня, возобновляя движение вверх.

– А где тебя носит? – возмутилась подруга, – Опять, что ли с Дэном сосались?

В груди тотчас приятно заныло. Она с наслаждением облизнула губы, вспоминая недавние ласки.

Просторный подъезд был похож на концертную залу. Заботливо украшенный пальмами, он влюблял в себя всякого гостя. Разбросанные в шахматном порядке картины на стенах и даже пластиковые урны, вторили внешнему облику дома, создавая уют и отбивая желание мусорить. За болтовней она миновала еще два пролета.

– Все, отключаюсь, – ответила Соня, представ перед запертой дверью.

Она аккуратно, словно домушник, повернула ключ, скользнула в щель и бесшумно опустила на пол рюкзак. Царившая внутри тишина поначалу расслабила Соню, давая отсрочку. Однако же, стоило ей разуться, как со стороны кухни, нарушая безмолвие спящего дома, прозвучали мужские голоса. Один из них, теплый, как июньское солнце, был знаком ей с рождения. Второй же, немного осипший, возможно, от смеха, звучал в их квартире впервые.

Залитая солнцем кухня дружелюбно манила к себе. На плите деликатно посвистывал чайник. Но Соня медлила, затаившись во тьме коридора. Было ясно, что одним лишь чаем дело не ограничилось! Но такая веселость была ей на руку.

– А вот и моя принцесса! – воскликнул папа, стоило ей показаться в дверях.

Удостоив гостя коротким взглядом, Соня подбежала к отцу, поднялась на цыпочки, обвила руками за шею. Он прижал ее к себе так сильно, точно увидел спустя много лет! И делал так всякий раз, даже если разлука была мимолетной.

– Познакомься, это Никита Борисович, – кивнул папа в сторону гостя.

Откинувшись в кресле, тот непринужденно цедил из стакана напиток. Скованный стеклянными гранями кубик льда позваякивал, когда он делал очередной глоток.

Соня вежливо поздоровалась.

– Мой спарринг партнер, старый приятель, и, возможно, будущий свекор, – добавил отец.

– В смысле? – она нахмурилась.

– Не бойся, Сонечка, твой папа шутит! – опережая ее возмущение, проговорил мужчина. – Ты слишком хороша для моего лоботряса!

– А ты не смотри, что она ангелок. Внешность обманчива! – рассмеялся папа, лаская её теплым взглядом.

С детства Соня считала отца эталоном мужской красоты. С его сильным характером, и такими же сильными мышцами. В прошлом боксер, он сохранил свою форму. И с легкостью мог удержать на руках ее вместе с мамой.

– Па! – одернула Соня и вновь посмотрела на гостя.

Теперь ей стало ясно, что означает выражение «иссиня черный». Густая прическа из темных волос на затылке, так натурально обрамляя лицо, превращалась в дремучую бороду. Соня всегда не любила мужчин с бородой! И когда отец захотел пополнить их ряды, наотрез отказалась его целовать. Будучи уверенной, что растительность призвана скрыть изъяны. Ведь красивому лицу не нужна маскировка.

Глядя на гостя, она пыталась представить, что скрывает его борода. Казалось, что две половины лица жили каждая собственной жизнью. Пока рот непрерывно общался с отцом, глаза изучали её. Пристально и с любопытством!

Соня отвернулась спиной, почему-то смущаясь его непривычно настырного взгляда. А вдруг он уже присмотрел её в роли невестки? Что, если она не так уж и «хороша» для его лоботряса? Да будь он хоть трижды красавцем ему не под силу затмить образ Дэна…

– А где мама? – опомнилась Соня.

– Так она с тетей Леной в салоне. У них же открытие в среду! – напомнил отец.

– Ой, я и забыла!

– А что за салон? Автомобильный? – оживился его новоявленный друг.

– Я тебя умоляю! – махнул рукой папа, – Салон красоты! Девочки любят друг друга причесывать.

Он протянул руку и дернул дочку за хвост.

– Умно, – согласился приятель, – площадь своя, или в аренде?

Они заговорили о делах, и Соня, слушая вполуха, принялась наводить себе кофе. Стоило отдать должное, что внешность мужчины была выдающейся. При всей своей бородатости он выглядел опрятно. Темные глаза под завесой густых ресниц излучали живой интерес.

Одет он был просто, но в то же время со вкусом. Однотонные серые брюки, достаточно просторные наперекор молодежной моде. Рубашка в цвет хмурого неба облегала широкие плечи. Длинные рукава были небрежно закатаны к локтю, и сильные руки, покрытые завитками, лежали, занимая собой подлокотники кресла.

«Какой же он должно быть волосатый» – подумала Соня. Он поймал ее взгляд и подмигнул! По спине ровным строем сбежали мурашки. И что это с ней?

Стоило бы удалиться, оставив мужчин обсуждать свои скучные взрослые темы. Но самый главный вопрос все еще оставался неразрешенным. Отложить на потом? Но ведь Дашка её зачмырит!

– Папуль, тут такое дело…, – начала она издалека.

– Сколько? – обреченно выдохнул папа.

– Да нет! Я не об этом! – Соня махнула рукой, стараясь не поддаваться смущению. В присутствии посторонних её бесстрашие давало сбой.

– Завтра в девять у Любочки вечеринка, – произнесла она, изображая саму невинность.

Договориться с отцом было проще, чем с матерью. Казалось, что родители воспитывали ее наперекор друг другу. То, что запрещал один, разрешал другой. И наоборот!

– Мать в курсе? – осведомился он.

– Ой, па! – простонала Соня, – Ну ты же знаешь ее! Щас начнется…

Отец усмехнулся, но вдруг посерьезнел.

– Не нравится мне все это, – проговорил он тоном, очевидно, призванным продемонстрировать гостю всю глубину отцовского долга.

Соня испуганно прикусила губу. Боясь, что заветное «да» под эгидой мужской солидарности, превратится в железное «нет». Она заговорила торопливо и жалобно, призывая на помощь все свое природное обаяние.

– Ну, папочка! Ну, пожалуйста! Я честно-причестно буду в полночь! Когда я тебя обманывала?

Отец, как и бывало прежде, под действием этих чар, тотчас сменил гнев на милость. Его взгляд потеплел, вокруг глаз появились морщинки.

– Вот же лиса! – усмехнулся он, – Веревки из меня вьет!

Довольная собой, Соня подпрыгнула на месте, по-детски захлопав в ладоши. Нежданный гость, не сводя с нее глаз, отхлебнул из бокала.

– Девочки! – бросил он, – С пацанами труднее.

Воодушевленная победой, она отправилась в спальню. По дороге нащупав в кармане смартфон. Сначала обрадовать Дашку, затем – выбрать наряд, а после – предаться мечтам. Танцы, поцелуи и… первый секс. Этот вечер, несомненно, станет лучшим в её жизни!

Глава 1

Напитанный ароматами воздух пьянил сильнее алкоголя. И хотя майские ночи были прохладными, Соня надела легкое платье в стиле «бохо», поверх него накинув джинсовку. Волнистые локоны, глаза в серой дымке. И, как вишенка на торте, кружевное белье, на которое ушли все карманные.

«Сегодня я стану женщиной», – сама мысль заставляла ее трепетать. Дэн знал о том, что окажется первым. И потому не настаивал! Он целовал её грудь, оставляя багровые пятна. Но, как только пытался проникнуть под трусики, внутри у Сони оживала тревожная кнопка.

Она волновалась, боясь облажаться. Сделать что-то не так! Показаться зажатой. Он был опытным, её первый парень! Денис Мазуров, студент-выпускник, подающий надежды художник, элита престижного ВУЗа. И Соня втайне мечтала, как однажды она станет женой известного живописца. А он, рассказывая историю своего успеха жадным до подробностей журналистам, признается, что всем своим вдохновением обязан любимой супруге, Софии Гнатовской…

– Спасибо! – Дашка улыбнулась таксисту и подтолкнула Соню к выходу.

«Поместье» Любкиных родителей уже ожидало гостей. Его хозяева укатили в круиз, оставив дочь на попечение тетки. А когда у кого-то из знакомых возникала свободная жилплощадь, упускать такой шанс было нельзя.

Уже у самой калитки Дашка схватила Соню за руку.

– Я не толстая в этом платье? – обеспокоенно спросила она, поджимая живот. На этом празднике жизни у каждой был свой интерес.

– Да ты чего? Круто выглядишь! – приободрила Соня.

Свои женственные формы подруга тщательно упаковала в трикотажное платье-лапшу, гладкие темные волосы собрала в небрежный пучок. Соня решила остаться с распущенными, и вмиг пожалела об этом. Когда равнодушный к ее стараниям ветер, налетев, спутал длинные пряди.

Дом, построенный на манер средневекового замка, не отличался оригинальностью. Широкий кирпичный фасад скрывал уютный дворик. Не слишком большой, но достаточный, человек на пятнадцать. Беседка, увитая девичьим виноградом, была эпицентром веселья. Вторым по популярности местом являлся подсвеченный гирляндами надувной бассейн. И хотя лезть в воду не хотелось, она все равно манила к себе, переливаясь в темноте россыпью разноцветных огней.

На улице было сыро, как бывает, вероятно, в тропиках после сильного ливня. Умытая свежестью зелень распушилась и задышала всеми клетками. Озорной ветер беспокоил ветки, и с листьев падали крупные тяжелые капли. Дашка морщилась, поправляя мастерски взъерошенные волосы.

Виталик, с которым встречалась подруга, учился на третьем курсе инженерно-технического ВУЗа. Однако будущий технарь тяготел к творческим забавам, и все свободное время посвящал музыке. Вместе с друзьями, они организовали бойс-бэнд, и с недавних пор колесили по клубам, обеспечивая музыкальным фоном всевозможные мероприятия. Дашка жутко гордилась своим возлюбленным, проча ему большую звездную карьеру.

Кроме вокалиста Виталия и гитариста Гены в группе было еще пару ребят. Худосочный Стасик удивительным образом справлялся с барабанами, а интеллигент Юрка, незнамо как угодивший в эту странную компанию, сидел на клавишах.

– Люб! – Соня позвала подругу, но та лишь махнула в ответ, не желая отвлекаться от процесса.

На правах хозяйки, она уже вовсю практиковала навыки флирта, заставляя ребят соперничать в красноречии.

На пути возникло плоское, как сковородка лицо Виталика. Крупные черты казались расплющенными. Широкий лоб скрывала длинная челка.

– Привет, – проворковала Дашка и беззастенчиво повисла у парня на шее.

Денис не спешил покидать свой шезлонг. Шевеля бровями, он смотрел на Соню, изучая ее внешний вид. Она манерно покружилась! Легкая ткань воспарила, и вновь улеглась на бедрах. Дэн запрокинул голову, покоренный ее красотой! На фоне смуглой кожи белела улыбка. Лицо его менялось в одночасье, становясь то озадаченно-хмурым, то по-детски смешливым. Короткая стрижка на темных волосах оставляла небольшой чубчик, который забавно торчал. «Корова языком лизнула», – говорили в детстве про такую прическу.

Он похлопал себя по колену, подзывая её, будто кошку. И Соня с готовностью приняла его приглашение. На нем были джинсы. Еще одна пара. Еще одно произведение искусства! На сей раз исполосованные «шрамами» и разукрашенные в стиле Ван Гога.

Она поёзразала на твердом бедре.

– Тебе идет, – проговорил Дэн, касаясь носом её щеки.

Соня прошептала «спасибо» прежде чем жадный рот накрыл её губы.

В этой компании не было лишних людей! Новички появлялись, но не задерживались подолгу. Денис был приглашенной звездой, а она – его звездной подружкой. Он быстро сдружился с парнями, и даже изобразил для них пару афиш. И Соня искренне радовалась этому обстоятельству.

– Ребят, я пойду за добавкой. Вам взять чего? – предложил Виталик, вставая с места.

– Пивка, если осталось, – через плечо бросил Дэн.

И хотя в желудке у Сони уже плескалась изрядная доза джин-тоника, она заказала еще.

За музыкой звуки грома остались не услышаны, и скрытая темнотой непогода подкралась незаметно. Целоваться под дождем было здорово, пока он не превратился в ливень! Уронив пару предупреждающих капель, небо обрушилось на землю мокрой стеной, разогнав ребят, как стаю перепуганных воробьев.

Соня оглянулась в поисках подруги. Но Дашки и след простыл! Под навесом не осталось свободных мест, как в вагоне метро в час пик. И Денис, растянув над головой свою джинсовку, потащил её в противоположную сторону.

– Где это мы? – опомнилась Соня.

Она оглядела помещение, куда привела их мощеная гравием тропинка. Скудный уличный свет, проникая внутрь, выхватывал из темноты силуэты машин. Массивный родительский внедорожник, словно великан, оберегая, приютил под боком игрушечный Любочкин «электрокар».

Дэн отбросил в сторону куртку, нащупал её в полутьме.

– Замерзла? – прошептал он жарко, сминая в ладонях намокшую ткань.

– Подожди! – она отстранилась.

– Заждался, – он прикусил её мочку, и плотно прижался к упругому заду, давая почувствовать всю силу своего нетерпения.

Затянутый джинсами член увеличился вдвое. Соня ахнула, едва не упав, и уперлась ладонями в черный капот. Одобрительно хмыкнув, Дэн задрал её платье. Не успела она возразить, как изящное кружево трусиков скользнуло на пол, обнажая ягодицы.

– Ну, подожди же! – Соня сдвинула бедра, когда рука его, влажная от дождевой воды, просунулась между ними.

Он сопел позади и, казалось, что вовсе не слышал её, продолжая настойчиво двигать рукой. Причиняя скорее боль, чем удовольствие! Она терпела, робея прервать эти ласки. Денис напирал, распаляясь! Обычно нежные, теперь его движения напоминали пытку. Он с силой нагнул её, уложив животом на капот. Громко звякнула молния джинсов…

– Дэн! – проскулила она, все ещё веря, что это лишь шутка. Ведь он же не станет вот так?

Он теребил её плоть, жадно двигая пальцами. Ей стало противно и больно! Никогда прежде он не касался её там, и это первое прикосновение не должно было стать таким. Влажный палец нащупал отверстие. Еще лишь секунда, и…

– Нет! – закричала она, что есть сил.

Извернулась, и пнула ногой темноту. Угодив прямо в цель.

– Бля! – простонал Денис и ослабил хватку. – Ты что, охренела?

– Это ты охренел! – сквозь слезы ответила Соня.

Она выпрямилась, одернула юбку. Прижатые к полу его ногой, кружевные трусы теперь напоминали половую тряпку.

Дэн ухватил её за плечо:

– Сонь, ну чё опять-то?

– Я не хочу… так! – призналась она.

– А как ты хочешь? – процедил он сквозь зубы.

Соня медлила, стесняясь озвучить свои фантазии. Ей казалось, что все очевидно! Ведь первый раз – это событие. Изысканная трапеза, а не перекус на скорую руку.

– Блин, ты достала! – злобно выдохнул Дэн, – Мне надоели эти потискивания! Я хочу нормально трахаться!

– Ну и трахайся на здоровье! – огрызнулась она.

– Ну и буду! – яростно выкрикнул он.

Они замолчали. И темнота, насмехаясь, коверкая голоса, озвучила эхом возникшую паузу.

– Может ты думала, что я женюсь на тебе? Типа переспал, а значит, обязан? – голос его прозвучал раздраженно и грубо.

– Денис! Я не…, – робко начала она, желая оправдаться.

– Продай себя на аукционе! Говорят, что целки дорого стоят! – произнес он с издевкой.

– Прекрати! – отозвалась она.

– Строишь из себя… На фиг я вообще с тобой связался? Только время потратил!

Его слова прозвучали больнее пощечины. Слышать подобное от человека, который накануне чуть ли не объяснялся тебе в любви, было невыносимо.

– Да пошел ты! – крикнула Соня.

В этом тесном и затхлом сарае ей стало нечем дышать. Захотелось исчезнуть, сбежать, умереть. Но только не видеть его!

– Вали! – прозвучало вслед.

Достигнув калитки, она замерла и обернулась. Надеясь, возможно, увидеть его? Вот если бы он догнал, если бы обнял её сейчас и сказал, что погорячился…

В темноте, мельтеша огоньками, виднелся бассейн. Опустевший теперь. Все веселье из-за дождя переместилось под крышу беседки.

Глава 2

Давно остались позади ворота Любкиной усадьбы. А Соня все шла куда-то, бесцельно и отупело. Между ног было все еще мокро от его слюны. Хотя мокрым было все вокруг: и крыши домов, и листья деревьев и её сарафан. Забытая в доме джинсовка сейчас оказалась бы кстати!

Можно было вызвать такси и поехать домой. Вернуться назад и отыскать Дашку. Ну, или хотя бы ответить на звонок, пока у смартфона не сдохла батарея. Кто это? Папа? Ведь на часах уже за полночь. Возможно, подруга. Кто угодно, но только не Дэн! Ему не было важно стать первым. Ему было нужно поставить галочку, добавить ее в копилку своих достижений. И хорошо, что она не дала ему!

Хотелось вспомнить что-то плохое, но в памяти, как назло возникали, сменяя друг друга, трогательные картины их встреч. Мишка, подаренный на 8 марта. И самый первый, волнующий поцелуй на балконе. Их совместные фото-приколы, коллекция которых теперь подлежала уничтожению. Как и все переписки, открытки, рисунки, искусно разукрашенные им джинсы. Всё – в мусор!

Соня брела, утирая нос мокрой ладонью. Волосы распушились от дождя и потеряли форму, тушь, вероятно, потекла. Одежда, остыв, стала мерзко-холодной! А назойливый дождь все не прекращался, как будто шел за ней по пятам.

– Эй! – послышалось сзади.

Припаркованный на обочине внедорожник высвечивал фарами мелкую морось. Мужчина замер, внимательно вглядываясь. Погруженная в свои мысли она не заметила его появления.

– Соня? – уточнил незнакомец.

Она отпрянула, пытаясь понять, кто стоит перед ней.

Он приблизился:

– Ты помнишь меня? Я недавно гостил у вас дома.

«Только этого не хватало», – подумала Соня. Похоже, Вселенная решила доконать её окончательно!

В ветровке и джинсах Никита Борисович выглядел проще. Теперь став особой приметой, его борода уже не казалась такой отвратительной.

– Ты что здесь делаешь? – продолжил он свой допрос.

«Отличное окончание вечера», – обреченно решила Соня.

Она равнодушно пожала плечами:

– У нас тут недалеко вечеринка. Выходила воздухом подышать. Сейчас вот пойду обратно.

– Так давай подвезу? – подхватил он.

«Одно другого не лучше», – подумала Соня.

– Нет, спасибо, я сама, – вежливо отказалась она.

Мужчина вздохнул, сунул руки в карманы:

– Тогда позволь проводить тебя?

Удивленная его настойчивостью, Соня, тем не менее, решила не сдаваться.

– Спасибо, не надо!

– Тогда ты иди, а я буду ехать сзади.

Он терпеливо ждал, когда она примет решение. Но вариантов казалось не много. Бежать было поздно! Да и куда?

– Садись-ка в машину, – сказал он мягко.

– Нет! – воспротивилась Соня, отступая назад, в темноту.

Куда он денет её поздно ночью? Конечно же, сдаст с потрохами родителям. Еще и расскажет, в каком виде, и при каких обстоятельствах обнаружил их дочь на обочине.

– Предлагаешь мне усадить тебя силой? – его голос стал жестче.

– Н-не надо… силой, – ответила Соня.

– Тогда сама! – скомандовал он.

А после – скинул ветровку и подошел вплотную, обнаруживая свое превосходство. Тонкий хлопок футболки обхватывал крепкие плечи, повторяя рельеф. В сравнении с ним Соня ощутила себя букашкой. Жалкой и насквозь промокшей!

– Спасибо, – кивнула она, избегая смотреть на него.

Согретая теплом его тела, мужская куртка приятно пахла. Она плотнее укуталась и послушно отправилась следом.

В машине играла музыка. Что-то мелодично-неспешное. Томный женский вокал признавался кому-то в любви.

Он сел и убавил звук:

– Кто обидел тебя?

Соня отрицательно мотнула головой. Какая ему разница?

– Сонь, если кто-то обидел, скажи. Мы накажем его!

Она неохотно подняла глаза. Тусклый свет приборной панели бликовал на его лице, отражался во взгляде, скользил по густым волосам.

– У меня всё в порядке, – прошептала она.

– Сомневаюсь, – он склонился и вставил ключ в зажигание.

Внедорожник, под стать хозяину, большой и хмурый, двигался плавно, как будто парил над дорогой. В уютных объятиях пассажирского кресла Соня расслабилась. Убаюканная джазовой композицией, она мельком наблюдала за ним. За тем, как любовно и бережно сильные руки сжимают увесистый руль. Как внимательно он следит за дорогой, и осторожно, как будто везет ценный груз, входит в каждый крутой поворот.

Его спокойствие было таким заразительным, что у Сони пропало желание плакать. Хотелось парить над дорогой вот так очень долго. Не думая ни о чем! В голове приятно шумело, платье уже почти высохло, а тело согрелось. Она задремала, когда машина, слегка покачнувшись, замедлила ход.

– Прибыли, – объявил он.

На фоне ночного неба высился знакомый силуэт многоэтажки. Даже из машины было заметно, что угловое окно сияет ярче других.

– Спасибо вам, Никита Борисович, – поблагодарила Соня, возвращая ему ветровку.

– Выше нос, стрекоза! – подбодрил он её.

Откуда взялось это прозвище? Возможно, виной тому был Сонин пирсинг, так беззастенчиво сияющий над поясом джинсов в тот день…

Она ворочала ключом как можно тише. Шанс остаться незамеченной таял с каждой секундой. Чертовы туфли никак не хотели сползать с ноги! Соня нагнулась, чтобы ускорить процесс, когда прямо над головой, раскатом грома, прозвучала коронная папина фраза.

– Ты что о себе думаешь? – он навис, подобно грозной туче.

– Па, давай завтра ты меня отругаешь? – устало взмолилась она.

– София! – угрожающе бросил отец. Злясь, он всегда называл её полным именем.

– Александровна, – напомнила Соня.

Она приподнялась на цыпочках и чмокнула отцовскую щеку. Обезоруженный этим жестом, он нахмурился. И Соня, улучив момент, прошмыгнула в свою комнату.

Подключенный к сети смартфон, с облегчением выдохнул. На экране отобразилось с десяток уведомлений. И ни одного от Дениса! В пору было лить слёзы, но Соня, стянув через голову платье, нырнула в постель.

С верхней полки на нее смотрел плюшевый мишка. Как и подобает нарядному кавалеру, он имел черную бабочку. На задних лапах красовались розовые подушечки. А передними он держал маленькое красное сердце. И протягивал его вперед, словно вручая безвозмездно свой самый ценный дар.

«Ну и пусть», – подумал Соня. Она оставит его себе! Ведь плюшевый зверь не виновен в том, что её первый парень оказался таким мудаком.

Глава 3

Глянцевые буквы переливались, как драгоценные камни. Их было видно издалека! «Розовый леденец», – так назывался оттенок, который преобладал в оформлении не только парадного входа, но также и интерьера. Розовые кресла, малиновые подушки с оборками и воздушная тюль, больше похожая на сладкую вату. Все это бесило Соню! Но больше всего её раздражало то, что над входом, сияя на солнце, красовалось её собственное имя.

– У посетителей от избытка розового глаза повылазят, – проворчала она, собирая букет из воздушных шаров.

– Красивый цвет! – напряженно возразила мама.

Она нервничала, ожидая наплыва клиентов. Отец не поскупился на рекламу, и вывески с надписью салон красоты «София» зазывали прохожих обещанием полного перевоплощения.

– Его слишком много, как в домике Барби, – упрямо продолжила Соня.

Мать отложила в сторону прейскурант. В своем облегающем платье она и сама напоминала куклу.

– Это мой салон и мой любимый цвет! – возмутилась она.

Соня вздохнула, в который раз удивляясь тому, насколько они разные. Если мама жила напоказ, с радостью демонстрируя окружающим свои успехи, то она предпочитала не выделяться. Что для матери было жизненно важным, для нее оставалось незначимым.

– Тогда лучше было назвать его Розовые сопли, – ответила Соня.

Из подсобки вышла теть Лена, косметолог, на которой держалась затея с салоном. Дородная и строгая, в накрахмаленном белом халате, она так сильно контрастировала с игрушечной обстановкой. И выглядела неуместно, как большой советский пупс в гламурном домике Барби.

– У нас была масса вариантов, – пояснила она, остужая эмоциональный накал, – Глянец, Локон и Версаль!

Соня поморщилась.

– Но твой папа сказал, что будет София! – с обидой напомнила мама.

Имя Соня придумал отец. Будь мамина воля, она бы назвала дочь Серафимой. Не потому, что это древнерусское имя ей шло, а просто чтоб следовать моде.

– Сделаем тебе прическу на день рождения, – воодушевилась она.

– Я не хочу отмечать, – ответила Соня.

Мать театрально ахнула, как будто услышала страшную новость.

– Как? – произнесла она с придыханием.

Соня стиснула зубы, предвидя такую реакцию. К её дню рождения мама готовилась издалека. И даже открытие салона приурочила к знаковой дате.

– Мам, ну тебе-то что? Это ж мой день рождения! – простонала она.

Но мама была непреклонна.

– Ты можешь не отмечать со своими друзьями, а с родными будь так любезна отметить!

– Не буду! – упрямо ответила Соня.

Мать встала и, цокая модельными каблучками, прошлась по залу. Она родила дочку рано, и в свои 37 могла бы сойти за сестру.

– Не забывай о том, что это не только твой, но и мой праздник тоже! – заявила она, в который раз поправляя ажурные шторы.

– Вот и отмечай его с родными, – буркнула Соня.

– Нет, ну это невыносимо! – мама всплеснула руками.

– Девочки, не ругайтесь! – прокричала из подсобки теть Лена.

Соня упрямо молчала, наполняя воздухом последние нарядные шары. Зная заранее, что пытка под названием «день рождения в кругу семьи» все равно состоится…

Глава 4

Птицы мелодично щебетали в древесных макушках. Солнце проглядывало между деревьев, стремительно снижаясь над горизонтом. Первоцветы теснились на клумбе, привлекая насекомых. И только один длинноногий тюльпан, сумевший пробиться сквозь желтую братию, смотрел поверх бескрайнего моря. Как будто отыскивая там, вдалеке, подобных себе.

Соня сидела, запрокинув голову. День выдался ясным, лишь небольшие горстки облаков, сбиваясь в причудливые кучи, нарушали бирюзовую целостность небосвода. Но даже закатная прелесть в этот раз не вдохновляла её! И перепачканный красками холст иллюстрировал царившее в душе уныние.

– Что с настроением, Софья?

Изольда Аркадьевна, искусствовед и талантливый пейзажист, преподавала студентам живопись. Подобно всякому творческому человеку, она была «не от мира сего». Манера витиевато выражаться, перенасыщенность речи цитатами, неизменно длинные бусы и платья с оборками в пол. Было трудно представить себе эту хрупкую женщину с тряпкой в руках! Казалось, что время ошиблось, «высадив» её в этот мир на пару столетий позже.

– Все нормально, – ответила Соня, равнодушно мазюкая кисточкой.

– Тогда добавь ярких красок! Тебе позирует весна, а на холсте я вижу глубокую осень.

Соня вздохнула, изучая палитру тоскливо-серых оттенков.

– Ну, может, у меня весна такая невеселая? – произнесла она в свою защиту.

– Тогда и оценка тоже будет невеселой! – предупредила Изольда Аркадьевна.

«Да и пофиг», – подумала Соня. В последнее время она ходила в институт через силу. Виной тому был Денис! И хотя здание художки имело в своем распоряжении пять этажей, он умудрялся попадаться ей на глаза регулярно. И всякий раз, проходя мимо, демонстративно задирал кверху нос. Он игнорил её специально! Просто-напросто не замечал. Как будто после того вечера она перестала существовать для него.

Возможно, он ждал объяснений? А, может быть, просто стыдился? Его уязвленное Эго никак не желало пойти на сближение. Но Соня ждала! Она не хотела верить, что все это было игрой. Ведь не мог же он так измениться?

– Что за кошка пробежала между вами? – допытывалась Дашка.

– Поссорились, – говорила Соня.

Но подруга, недовольная подобным ответом, жаждала услышать подробности любовной драмы:

– Так было у вас, или нет?

– И да, и нет, – расплывчато отвечала Соня.

Дашка бесилась и поджимала губы. Но уже спустя мгновение вновь донимала вопросами:

– У него не встал?

– Даш! – осаждала Соня.

– Ну а что тогда?

– Просто наши ожидания не совпали!

– Значит, у него маленький? – выдвигала подруга еще одну версию.

– Причем тут это?

– При всём! – удивлялась Дашка.

В отличие от Сони, озабоченной поисками идеала, она начала половую жизнь в 14 лет, отдавшись соседскому парню в родительской спальне. Не за любовь, конечно, а просто так, из любопытства!

Для некоторых девственность становилась обузой, мешающей полноценной жизни. Возможно, и Соне пора было отбросить в сторону навязанный женскими книгами романтизм и наконец-то понять, что в реальной жизни все куда прозаичнее.

Глава 5

Она обтерла салфеткой остатки краски с пальцев. Пришла пора запечатлеть сие творение на камеру! Теперь Соня твердо решила, что нужно найти свой стиль. Какую-нибудь изюминку, что будет отличать её рисунки от других. Как, например… у Дениса.

– Ну что, по стаканчику? – предложила она, имея ввиду мороженое.

– Прости, дорогая! Виталик ждет, – с досадой ответила Дашка. Как будто ей и в самом деле было жаль.

– Ясно, – коротко бросила Соня.

– Не злишься? – подруга состроила виноватую гримасу.

Как будто отпрашивалась на свидание! Можно подумать, если бы Соня сказала, что злится, это бы все изменило.

– Вообще! – она отрицательно мотнула головой.

– А хочешь, с нами посидим? – предложила Дашка.

Соня махнула рукой:

– Любоваться на ваши обнимашки? Иди уже!

Она пыталась не злиться. Ведь это же у неё на личном фронте произошел грандиозный облом. Причём тут все остальные? Но Виталик дружил с Денисом, а это значило, что с ним по-прежнему общается и Дашка.

Старый этюдник дышал на ладан. Но менять его было обидно! Он так долго служил ей верой и правдой, и уже сам собой представлял арт-объект. Соня закинула на плечо свою доску. Ей предстояло еще одно испытание – день рождения в кругу друзей. В одиночку, где все будут парами…

В городском парке кипела жизнь. Детская площадка принимала гостей, и большой аппарат сладкой ваты формировал «воздушный шар». Соне вдруг так отчаянно захотелось его съесть! Отщипывать по кусочку, чувствуя, как слипаются пальцы. Чтобы, как в детстве!

Великодушно пропустив вперед двух малышей, она раздобыла заветное лакомство. Отошла на пару шагов и с наслаждением погрузила кончики пальцев в пушистую вату.

«О, да! Именно так!», – подумала Соня и сунула в рот сладкий мякиш.

Никита стоял у парадного входа. Объясняя что-то по телефону. И узнал её сразу! Было видно по взгляду. Вместо хмурой задумчивости на лице появилась улыбка.

«Просто кивни, просто кивни», – повторяла она про себя.

Ватный шар покачнулся на палочке. Вот так зрелище! Девушка в перепачканном краской комбинезоне, с колтуном на голове и сахарной ватой в руках. Она замедлила шаг.

Никита закончил разговор и посмотрел на этюдник:

– Тяжелая штука?

Соня пожала плечами:

– Не очень!

– Рисуешь?

Она кивнула.

– А я не умею, – с сожалением признался он.

Сегодня темные волосы лежали иначе, а борода на скулах будто бы поредела.

– Как думаешь, мне уже не продадут? – он указал на вату.

– Я думаю, там нет возрастных ограничений, – усмехнулась Соня. – Но я могу поделиться!

Губы в недрах густых волосков растянулись в улыбке.

– Куда идешь? – поинтересовался Никита.

– Да так, – Соня пожала плечами, – Гуляю.

Он просто пошел с нею рядом. Перевесил к себе на плечо её старый этюдник. И ущипнул… всего пару раз.

– Еще? – предложила она, облизывая пальцы.

Вместо кома остался комочек.

Никита качнул головой:

– Хорошо выглядишь!

От этого внезапного комплимента Соня покраснела. Хотя, учитывая свой внешний вид, с трудом поверила в его искренность.

– Спасибо, – кивнула она, сунув липкие пальцы в карманы.

– Просто во время прошлой встречи ты была расстроена, – глянул он сверху вниз.

– Уже нет! – ответила Соня.

– Если кто-то не сумел оценить тебя по достоинству, то это не повод грустить, – проговорил Никита.

У него на шее темнела цепочка мелких иероглифов. Она начиналась у самого уха, сбегала вниз, обрываясь над воротом летней рубашки.

– А что тут написано? – поинтересовалась Соня.

Он проследил её взгляд и накрыл ладонью шею. На крепком запястье блеснули темным циферблатом часы.

– Индийская мантра. Набил, когда был на Таити.

– Ого! – одобрительно хмыкнула Соня. – А мы с родителями отдыхали на Бали пару раз. А еще у нас тетя живет на Азовском. Но это так… На черный день.

Он тихо рассмеялся, и она поняла, что сморозила глупость.

– Вы с папой давно знакомы? – спросила Соня, надеясь сменить тему.

– Полжизни! – вздохнул Никита, – Только не виделись долго. Как-то судьба развела! Познакомились на ринге, а спорт так и не стал профессией ни у него, ни у меня.

Он стоял, глядя вдаль. Такой величественный и гордый, в свете закатного солнца! И Соне вдруг захотелось изобразить его точно также, с её этюдником на плече.

– А чем вы занимаетесь? – спросила она.

– Продаю недвижимость.

– Это лучше, чем драться на ринге?

– Однозначно безопаснее! – согласился Никита.

Соня ехидно прищурилась:

– Но ведь навык не потеряли?

– Имеешь в виду, смогу ли дать сдачи? Запросто! Но только в крайней ситуации. Я не люблю драться.

Рукава его летней рубашки оставляли открытыми руки. И Соня подумала, что реши он отправить её в нокаут, то сделал бы это в два счёта.

– А меня научите? – вдруг спросила она.

Он усмехнулся и взглянул на нее с изрядной долей сомнения:

– Зачем?

– Ну, на всякий случай, – улыбнулась Соня.

– Тебе ни к чему! – отрезал Никита, но тут же исправился. – Я имею в виду, что такой девушке как ты не стоит махать кулаками.

– Какой? – с обидой в голосе уточнила она.

Он замолчал, подыскивая слова.

– Хрупкой, – сказал и осекся, как будто прогоняя непрошенное красноречия.

Соня смутилась. Она ожидала услышать другое. Что-нибудь вроде: «ты слишком дохлая»! Именно так говорила теть Лена, удивляясь тому, «как в этом тщедушном тельце умещается столько еды».

– Тебя подбросить? – поинтересовался Никита, давая понять, что время окончено.

И Соня подумала, что ей очень жаль! Было приятно стоять с ним вот так и разговаривать о разных вещах.

– Спасибо, но мне еще нужно в салон. Он здесь, за углом, – сказала она, хотя соблазн вновь оказаться в его машине был очень велик.

– Было приятно с тобой поболтать, – признался Никита.

– Взаимно! – ответила Соня.

Он вновь посмотрел на неё долгим взглядом:

– Пообещай, что не будешь грустить?

Соня отрицательно мотнула головой:

– Я не даю обещаний!

– Принципы? – он удивленно вскинул брови.

– Нет, здравый смысл, – улыбнулась она.

Никита кивнул. Он погрузил пальцы в карман синих джинсов и вытащил оттуда белый прямоугольник.

– Вот мой номер.

– Если вдруг накоплю на квартиру? – прищурилась Соня, изучая картонку.

– На всякий случай, – ответил он.

От озера тянуло прохладой. Солнце зависло над горизонтом, пробивая сквозными лучами пространство. Лаская ветхий рыболовный пирс. Вокруг, как по льду скользили водомерки, едва различимые в закатном зареве. Холодный воздух, пропитанный влагой и запахом ила, привлекал мошкару. В кустах по бокам шелестели стрекозы, отражая прозрачными крыльями солнечный свет. То тут, то там слышался плеск! И кто-то невидимый, выныривал на поверхность, оставляя круги на воде.

Соня медленно брела вдоль городского озера. И почему она сочла его неприятным? Все же она ни черта не смыслила в людях! Он общительный и вполне дружелюбный. И борода его при близком рассмотрении уже не казалась такой дремучей.

«Ему очень идёт», – подумала Соня. Но, несмотря на это, ей вдруг жутко захотелось увидеть его лицо «обнаженным».

Глава 6

– Ой, ну красотка! – в который раз похвалила теть Лена.

Она скользнула слегка захмелевшим взглядом по Сониной персоне.

– А в детстве, помню, лысая была! – мать «лизнула» вина и рассмеялась. – До пяти лет почти волос нормальных не было. Потом ничё, отрасли!

Они помолчали, оценивая её шевелюру. Следуя дресс-коду, Соня облачилась в «приличное» платье, и даже позволила соорудить шедевр у себя на голове. Мастер Алена старалась произвести впечатление на хозяйку салона. Такой прически у Сони не было даже на выпускном! Два геометрически ровных колоска, начинаясь у висков, на затылке сливались в один. Хаотичные пряди переплетались, точно змеи, образуя непомерно широкую косу. Волос как будто прибавилось!

– Сашка парня ждал, а вышла Соня. Он до последнего верил, что будет мальчик! Витькой хотел назвать.

– Назвали бы Викой, – предложила теть Лена.

– Да ну! – скривилась мама, – Тем более что салон «Виктория» находится за углом.

Обе рассмеялись и звонко чокнулись бокалами. Соня встала из-за стола, одернула маленькое черное платье. Мозоль на левой ноге моментально напомнил о себе. И как люди в таких туфлях умудряются еще и танцевать?

– Дочур! – окликнула мама, – Попроси еще винограда!

Соня обреченно вздохнула. Спустя пару дежурных тостов присутствующие успешно забыли, по какому поводу весь «сыр-бор». Отец, совмещая приятное с полезным, налаживал связи. Мать проводила акцию, рекламируя подругам чудеса современной косметологии. А Соня принимала комплименты и пожелания. Их накопилось немало, но все были очень похожи. «Учись хорошо и радуй родителей, найди себе мужа, детишек роди». Как будто ей нечего делать!

Отработав «обязательную программу», гости принялись выпивать за хозяйку салона и бизнес. У которого был день рождения! Получалось, что открытый в её часть салон красоты умудрился стать центром внимания. Если так пойдет и дальше, то цветы и поздравления скоро станут вручать ему.

Устав дышать ресторанным «перегаром», Соня вышла на улицу. Время было недетское. Того и гляди начнутся танцы! Вот тут-то она и сбежит…

– Что, скучаешь, кнопка? – из-за спины прозвучал папин голос.

Он подошел, нежно тронул её за плечо:

– Да, это тебе не с друзьями до двух ночи болтаться!

Соня перенесла вес с пострадавшей ноги на здоровую. Еще немного, и придется разуваться.

– Ты лучше за мамой следи! – упрекнула она, – А то ей слишком весело!

– Сегодня весело, а завтра грустно, – философски заметил отец.

Он дёрнул её за косичку.

– Испортишь! – отпрянула Соня.

Надеясь взбодриться, она стала подсчитывать в уме размер поздравительных взносов. Часть из них она спустит на шмотки, остальную отложит, на несбыточные мечты. Хотя, 19 лет – повод совершить что-нибудь нехорошее! Разукрасить запястье наколкой, или сделать себе новый пирсинг?

В памяти тут же возникла картина. Каллиграфическая надпись на смуглой шее, чуть ниже мочки. Заостренные буквы с изогнутыми краями…

Воспоминание так увлекло её, что Соня утратила чувство реальности! Казалось, что он стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки. Подбородок упрямо приподнят, рукава его летней рубашки облегают рельефные мышцы. Как хотелось бы ей узнать, что скрывает одежда! Где еще на могучем теле есть надписи, или рисунки?

Испугавшись такого наклона, Соня сделала вдох. В этот самый момент, шелестя колесами, к подъездной дорожке ресторана приблизился джип. Он застыл, не найдя себе места. Из распахнутой дверцы, как по взмаху волшебной палочки, появился… Никита. Это было так странно! Только что она вспоминала его, и вот он здесь.

Соня стояла, зачарованно наблюдая за тем, как, открыв пассажирскую дверцу, он извлек из машины букет. Яркий, как весенняя палитра, в желтой праздничной упаковке! Заслоняя собрата, на сгибе локтя появился еще один. Никита выпрямился, взяв по букету в каждую руку. На фоне темной рубашки, они смотрелись как два леденца.

Соня моргнула, приводя себя в чувство! Впервые за вечер она была рада, что взамен стоптанным кедом сегодня обула модельные туфли. А платье в стиле Коко Шанель добавляет ей годика три.

– Вот это да! – присвистнул отец, протягивая руку для приветствия.

Но тут же с улыбкой одернул её:

– Ты прямо факир!

Никита улыбнулся.

– С днем рождения дочери! – поздравил он.

– Совсем уже взрослая! – с гордостью добавил отец.

Он перевел взгляд на Соню, одной рукой сгрёб в охапку и, не обращая внимания на бурные протесты, потрепал, как щенка по загривку. Возмущенная, она кинулась поправлять взлохмаченную прическу. Обычное дело! Когда, выпив лишнего, он лез обниматься, проявляя отцовскую нежность. Возможно до её рождения, папа и хотел мальчика, но, увидев иной результат, передумал.

– Спасибо! – улыбнулся он, – Ты, кстати, видел Руслана?

– Да, как раз сегодня, – кивнул Никита, вручая Соне букет.

– По цене договорились?

– В процессе, – ответил он.

Папа кивнул. Розы в его руках повисли вниз головой, почти доставая земли.

– Эт дело такое, – расплывчато бросил он.

Никита стоял, сунув руки в карманы. Они с отцом обсуждали дела. Как обычно! И людей, которых она не знала. Но в это же время, бросая короткие взгляды, его глаза говорили с ней.

Он спросил: «Как дела?», и Соня ответила: «Не плохо».

«Я рад», – он подмигнул, и она улыбнулась, смущенно касаясь лицом лепестков.

– Зайдешь по рюмашке? – опомнился папа.

– Я за рулем!

– Ну, перекусишь хотя бы. С женой познакомлю!

«Соглашайся», – взмолилась Соня.

Никита пожал плечами:

– Спасибо, в другой раз. Меня ждут!

– Ну, забегай, – подытожил отец.

Темный внедорожник, моргнув на прощание фарами, исчез за поворотом также быстро, как и появился…

Ресторан был битком! Кроме них некто Паша отмечал свой законный развод, и какая-то мелкая мануфактура гуляла по поводу, или без.

– А вот и мой муж! – встретил их мамин голос.

– Это тебе от Никиты, – отец подошел к столу и дополнил застолье букетом.

– Никита…, – задумалась мама. – Ах, да! Тот самый! А чего ты его не позвал?

Папа махнул рукой, изучая остатки закусок:

– Да он забежал на секунду.

– Жаль! – протянула она, – А давай мы его пригласим к нам на ужин? Я куриные ножки сделаю.

– Тогда уж лучше в ресторан, – усмехнулся отец.

Мама вспыхнула:

– Тебе не нравятся мои ножки?

– Твои – очень даже! – он властно приобнял её.

Не желая смотреть на их нежности, Соня встала. Её ждали дела поважнее! Например, раздобыть где-то вазу. Сделав шаг, она обернулась. Мать и думать забыла о цветах, и ракушки бутонов украшали мясную нарезку.

С букетами наперевес, она пробралась к барной стойке. И, пока отзывчивая официантка искала вазон, решила проверить соцсети.

«Прикинь, тут такое!», – писала Дашка. Сообщение пестрило удивленными смайлами, – «Прям, не знаю, говорить или нет!».

«Ну!», – ответила Соня.

Подруга, выждав пару секунд, набила свою «правду-матку»:

«Мой видел Дэна с какой-то телкой. Тот сказал, что её зовут Инна, и она – его новая девушка».

Осмысливая прочитанное, Соня молчала.

«Ты как?», – пришло вдогонку, – «Сильно расстроилась? Вот я тупица! Хотела как лучше. Но ты все равно ведь узнала бы».

Соня посмотрела на букеты. Её маленький желтый лежал, излучая тепло. Она поправила упаковку, блуждая глазами по живописному разноцветью. Лиловые зевы ирисов, белоснежные хризантемы, пестрые альстромерии. В центре цветочной поляны восседала миниатюрная стрекоза. Декоративная фигурка выглядела так реалистично, что казалось, дотронься – и она улетит!

«Все нормально. Зависаю с родней в ресторане», – написала она.

Еще каких-то пару недель назад эта новость бы вызвала слёзы. Но теперь! Вытесняя мысли о Дэне, в её измученной событиями голове, мелькали совсем иные образы. Непривычные и даже запретные! Длинные пальцы на сгибе руля, сосредоточенный профиль на фоне мелькающих небоскребов, пронзительный взгляд и борода, которую она так незаслуженно заклеймила при первой встрече.

Глава 7

– Софья Александровна, – торжественно произнес Виталик, – позвольте от лица нашей скромной мужской братии поздравить вас с достижением возраста согласия!

Соня вздрогнула. Неужели Денис рассказал ему? Как гадко! И любопытно… что именно? С тех пор как они расстались, он все еще был где-то рядом. И в Дашкиной речи мелькал потому, что Виталик дружил с ним.

– Ты моя самая…, – Дашка осеклась, бросив взгляд в сторону Любы. Но та увлеченно снимала еду на смартфон. – Самая близкая подруга! – продолжила она озвучивать свой поздравительный тост.

Соня слушала через слово. Настроение лучше не стало! Отвертеться от праздника было не просто. Ребята постарались и заказали столик в одном из самых крутых клубов города. Изначально планировался девичник! Но уже накануне Люба заявила, что никуда не пойдет без Стасика. В итоге Дашка взяла Виталю. А именинница Соня, как ненужный никому артефакт, одна оставалась без пары.

– В тубзик пойдёшь? – наклонилась к ней Дашка.

В крутых босоножках на толстой подошве она стала выше на полголовы. С прежним парнем, боясь показаться дылдой, подруга носила все самое плоское. Теперь у неё был Виталик. Который дружил с Денисом! И Дашка металась, пытаясь найти оправдание такой неуместной дружбе.

Большое прямоугольное зеркало, как совместное фото, собрало их воедино. Дашку, одетую в стиле гранж, в короткие шорты и гольфы. Любу в рубашке с мужского плеча. И её, в трикотажном топе, открывающем плоский живот.

– Есть тампон? – уточнила Любаня.

Она взбила кудрявые волосы.

– Поздравляю! – Дашка с завистью поделилась.

Ожидание месячных сблизило их. А еще – обсуждение контрацептивов, новых поз и приколов, что случались во время и после. Выпадая из разговора, Соня чувствовала себя хуже некуда. Ей казалось, что секс правит миром! А она атеист, не желающий стать просвященным.

– Сонь! – окликнула Люба, – Зову, зову!

– Чего?

Подруга смущенно поджала губу:

– Мы часок еще посидим, и пойдем.

«Не терпится», – раздраженно подумала Соня, вспоминая, как раньше они зависал втроём.

– Чё вообще приходили? – огрызнулась она.

– Ну, Сонь! – виновато нахмурилась Люба.

Дашка в зеркале сделала пресную мину. Тоже скажет – уйду, но попозже!

Танцпол заполнялся людьми. Свет лазерных прожекторов скользил по спинам танцующих, иногда выхватывая из толпы незнакомые лица. Вдруг, в квадрате дверного проема промелькнула фигура Дениса! Он стоял, изучая глазами пространство. В изувеченных джинсах с огромными дырами, и распахнутой темной рубашке. Белый цвет нижней майки светился, попадая в люминесцентный поток.

Соня хмыкнула про себя: «Ну, конечно! Он одумался и решил извиниться».

– Это Дэн? – не выпуская его из поля зрения, сказала Дашка.

Он сделал приветственный жест. Но не ей, а кому-то другому! И сидевшая у барной стойки девушка, как послушная собачонка, подбежала к нему со всех ног.

– Вот она! Эта Инна! – оживилась подруга.

– Чудно, – фыркнула Соня.

Она смерила взглядом соперницу. Сзади ей было видно затылок и пучок белобрысых волос.

И зачем он пришел? Показать, что нашел ей замену? Стало тошно и гадко! Тут ещё и Виталик, пройдя между столиков, рассыпался в жарких приветствиях.

«Предатель!», – подумала Соня, и ткнула подругу в плечо:

– А твой просто стелится!

– В смысле? – Дашка опешила.

– В прямом! Был бы хвост, махал бы им! – проговорила Соня.

Накопленная злость бурлила в ней, как кипяток, выжигая нутро.

– Сонь! За языком следи! – пристыдила подруга.

– А то что?

Дашка отшатнулась:

– Да что с тобой?

– Ничего! – буркнула Соня. – Просто этот… припёрся. А твой лебезит перед ним!

– Мне что, запретить им общаться? – Дашка пожала плечами.

– Запрети! Если до него не доходит. Это элементарные правила приличия, – сказала Соня, удивляясь, что это понятно лишь ей одной.

– Сонь, да ты достала уже со своими правилами! В последнее время с тобой невозможно общаться! – повысила голос подруга.

Она отступила на шаг, будто этим давая понять – выбор сделан!

– Так не общайся, – ответила Соня сквозь зубы.

– Как скажешь! – злобно фыркнула Дашка и, оставив её в одиночку, побежала к Виталику…

За спиной продолжалось веселье. Клуб, закрытый в дневное время, пробудился и требовал «крови». На танцполе двигались люди. Однородная биомасса! Новобранцы все пребывали, напирая и шумно дыша. Бармен без остановки трудился, словно фокусник, двигая рюмки. Для кого-то – зеленый Мохито, для кого-то – пылающий факел самбуки.

Алкоголь уже испарился, оставляя внутри пустоту. Соня мучила длинную трубочку, наблюдая, как тает лёд. Что еще ожидать от жизни в свой испорченный день рождения? Дашка просто ушла, не прощаясь, вслед за нею ушла и Люба. Все рассыпалось! Все распалось! Ни подруг, ни любви, ни желаний.

– Эй, малышка! Чего грустишь? – симпатичный бармен смотрел на нее.

Ощущая себя слишком плохо для флирта, Соня только пространно махнула рукой. Мол, «такое»…

– Прекращай! У меня сердце кровью обливается, когда смотрю на тебя! – он подбросил свой бронзовый шейкер. Сделав па, тот вернулся к нему на ладонь.

– А ты не смотри, – посоветовала она.

– Не могу пройти мимо чужого несчастья. Издержки профессии! Что за повод?

– У меня день рождения, – ответила Соня, ощущая себя депрессивным ослом из мультфильма.

– И сколько тебе?

– Девятнадцать.

– Ого! Это ж круто! Где мои 19 лет? – мечтательно протянул бармен.

– А тебе сколько? – она смерила его хмурым взглядом.

Приятный на вид, не слащавый, но милый. В карих глазах проступает живой интерес.

– Мне 23, – бросил парень.

«Почти как Денису», – подумала Соня.

– Не буду пытать тебя. Вижу, что дело – труба! – заключил алкогольных дел мастер.

Она кивнула, подтверждая диагноз.

– Есть у меня кое-что, – произнес он загадочно, – Эспешиал фор ю!

– Я не хочу, спасибо! – ответила Соня, лишь только увидев в его руке знакомое с виду «драже».

– Подожди, не свети! – он огляделся по сторонам, покрутил, открывая, прозрачный пакет. И одна белоснежная капсула приземлилась в её ладонь.

– Натурпродукт! Зуб даю! – заверил он, наклоняясь как можно ближе, – Для себя берег. Но раз уж такое дело, готов поделиться.

– Нет, я не…

– Да ты возьми! Хотя бы одну! – он накрыл её руку своей.

Соня вздрогнула, ощущая азарт. Сама она прежде не пробовала. Но Дашка рассказывала, что от таблеток уносит, если запить их спиртным.

«Лицемерная сука!», – подумала Соня. Да пошла она к чёрту! На пару с Денисом! Сегодня её день рождения! Настал её возраст согласия.

– Воды налей! – попросила она, решительно стиснув в руке «угощение».

– Любой каприз, – хитро ухмыльнулся бармен и сунул ей новый стакан.

Соня сделала вдох, проглотила, и заветная чудо-пилюля отправилась в путешествие по её организму.

– Это же не вода! – возмутилась она, изучая прозрачную жидкость с привкусом джина.

– Подарок от заведения, – подмигнул «благодетель».

Глава 8

«Не работает», – думала Соня, изучая свое отражение в туалете ночного клуба. Наверное, липу подсунул! Хорошо, что хоть денег не взял.

«Вот и всё! Это твой день рождения. И такой будет вся твоя жизнь», – она поморщилась, ощущая себя старой бабкой. Словно ей исполнилось не 18, а как минимум, 83!

Из-за двери послышался смех. Голоса, опережая хозяек, ворвались в закуток тесной женской уборной.

– Я же тебе говорила, что он педик! – прозвучало веселое эхо.

– Да иди ты! – отозвалась вторая, писклявым.

Слова доносились, как будто из бочки. Кто-то вставил беруши, но в ушах было пусто. Она встряхнула головой, списывая слуховые недостатки на громкую музыку. Так бывает после шумной дискотеки!

Две девушки, зайдя внутрь, рассредоточились по кабинкам. Соня пошатнулась, ощущая головокружение.

«Ну вот, началось», – решила она и, наплевав на макияж, плеснула в лицо холодной водой. Полегчало…

Струя из закрытого крана продолжила течь. И ей померещилось, что девушки за спиной возобновили беседу. Они говорили… о ней.

– Да стопудово, она еще целка! – настаивала одна.

– А может тебе показалось? – сомневалась другая.

– Да нет же! Ты видела ее уши? Такие бывают у тех, кто ни разу!

Соня притихла, боясь посмотреть на свое отражение. Теперь ей казалось, что уши горят! Ощущение было столь явным, что она, зажав подтекающий кран, приложила к ушам холодные руки.

Ладони нащупали… пустоту. Она сглотнула и замерла. На месте ушей было пусто! Ни мочек, ни раковин, а только какие-то бугорки, как будто огромные родинки.

«О Господи, что это?», – от ужаса и отвращения она прикусила язык.

– Не парься, они отрастут! – послышалось сзади.

Она вжалась в стену, ощущая спиной что-то липкое. Закрытые дверцы кабинок пугали не меньше насмешливых голосов. Они её видели, она же их – нет! Тяжело дыша, Соня скользнула взглядом ниже. От ручки одной из кабинок, по краю дверцы. Туда, где в зазоре виднеются ступни…

Там не было ног! Желая удостовериться в этом, Соня присела на корточки. В замкнутом пространстве стоял унитаз. Вдоль стенки, свисая до пола, виднелся огрызок туалетной бумаги. Она не решилась заглядывать внутрь. Не стала касаться ушей!

«Я выйду отсюда! Я выйду отсюда!», – твердила она себе, пробираясь сквозь беснующуюся толпу. Казалось, что люди совершают какой-то неведомый, дикий обряд, пульсируя в жутком танце. Искривленные светом лица мелькали, кружась, и сменяя друг друга, хватая за волосы, срывая одежду…

Соня выбежала из клуба. На ватных ногах она сделала пару шагов. И, чувствуя, что упадёт, схватилась за каменный выступ. Держась за него, миновала парковку. И только в пустующей нише смогла наконец-то расслабиться.

Казалось, все функции вышли из строя! Конечности не шевелились, и не было сил сделать вдох. Сознание внутри ослабевшего тела жило своей собственной жизнью! Оно металось в нем, ища выход, как обреченный на гибель матрос, корабль которого скоро потонет.

«Я не умру! Не умру!», – твердила она, словно мантру. Сейчас она вызовет скорую! Врачи ее спросят о том, что пила. Родители будут в шоке… И пусть! Все потом. А сейчас, сейчас нужно выжить.

Собрав воедино последние силы, Соня достала из сумки смартфон. Вслед за ним на асфальт выпал белый прямоугольник. Дрожащими пальцами она взяла его, зажгла экран.

«Булавин Никита Борисович. Агентство элитной недвижимости «Ваш Дом», – гласила солидная надпись. В воспаленном сознании всплыли образы летнего парка. И отчетливый профиль Никиты. Он вручил ей свою визитку, и она умудрилась её сохранить?

Соня вызвала клавиатуру, на экране возникли цифры.

Вот он, кажется, и наступил. Предугаданный им «всякий случай»…

Глава 9

«Двадцать… Нет! Тридцать пять. Ноль… Два, или три?», – лихорадочно думала Соня, щурясь в попытке набрать его номер. Не давая себе передумать, она нажала «вызов».

Гудки отозвались внутри гулким эхом.

– Алло! – произнёс на том конце провода мужской голос.

«Получилось!», – про себя удивилась она.

– Слушаю! Кто это? – сказал он.

Как будто был рядом. Так близко!

– Алло? – повторил Никита, теряя терпение.

Боясь, что он положит трубку, Соня воскликнула:

– Да!

Спустя пару мгновений молчания от бросил короткое:

– Соня?

Не услышав ответа, спросил:

– Что случилось?

Она закрыла глаза. Руки дрожали так сильно, что телефон приходилось держать двумя.

– Сонь! – повторил он. – Что с тобой?

Адреналин заполнил легкие, мешая дышать. Страх окружал, поглощая! Сердце бешено колотилось, отзываясь пульсацией в кончиках пальцев.

– Я, кажется, умираю, – шепнула она, сжимаясь в комок.

Казалось, что рядом, за поворотом, неведомый кто-то внимательно слушает их разговор. Он видит её, а она его – нет!

– Я приеду к тебе! Слышишь? Соня! Только скажи мне, куда?

Очередная попытка сосредоточиться провалилась. В голову лезли жуткие образы! Фигуры с прозрачными ногами. И уши, растущие неравномерно…

– В Асторию, – простонала она.

– Скоро буду! – ответил Никита и бросил трубку.

«Быстрее», – подумала Соня.

Все чувства ее обострились! Она погасила смартфон. Серый лес обступал с двух сторон. Впереди, чуть поодаль возвышалось колесо обозрения. Крыши верхних кабинок тонули в густой темноте.

Пытаясь отвлечься, Соня стала пересчитывать их глазами. Но сбилась! Пришлось начинать сначала. На третьем круге одна из кабинок привлекала её внимание. Она покачнулась, в то время как остальные продолжали висеть неподвижно… Внутри неё кто-то был! И этот неведомый кто-то изучал её также пристально, как она изучала его!

«Бежать!», – подсказывал мозг, но ноги не слушались. И все, что Соня могла, это ждать. Дрожать, прижимаясь спиной к кирпичу.

Надеясь остаться невидимой, она перестала дышать. Сколько времени длилось её ожидание? Может час. А может все десять! Соня впала в анабиоз. Все процессы замедлились, в голове, словно фоновый шум, отзывались вибрации дискотеки. От стены за спиной исходило тепло и казалось, что это перина. А она не сидит, а лежит на кровати, такой мягкой и ласковой. Чьи-то руки нежно гладят её по лицу…

Прикосновения стали грубее! Кожа вспыхнула, чувствуя это. Шлепок! Еще один! Тяжелые пальцы с оттяжкой коснулись щеки.

– Ну же! Очнись! – прокричал мужской голос.

Соня вздрогнула, просыпаясь.

– Тихо, тихо, – проговорили над ухом.

И сквозь туманную завесу проступило лицо… Никиты. Как круги на воде, радиальные пятна, расплывались вокруг, искажая его.

– Сонь, дыши, слышишь? – различила она. – Все нормально! Смотри на меня!

В узких прорезях сонных глаз он казался далеким, но был слишком близко. От него пахло мятой и горечью…

– Тебе лучше?

Его взгляд беспокойно скользнул по ней. Соня кивнула.

– Идти можешь?

Он наклонился вперед, закинул одну её руку к себе на плечо. Она впилась в него, ощущая на талии теплые пальцы. Он горячей ладонью коснулся её живота. Ослабев окончательно, Соня сдалась…

– Вот так, – он легко подхватил ее на руки.

Мягкий хлопок футболки ласкал воспаленную кожу. На щеке все ещё ощутимо горел отпечаток его руки.

Глава 10

На парковке ночного клуба стояли таксисты, высматривая готовых к транспортировке весельчаков. У входа толпились люди, звучал пьяный смех, и пахло приторными духами. Он прислонил её, словно куклу, к машине. Открыл заднюю дверь, усадил, наклоняя. Обежал свой увесистый джип и запрыгнул с другой стороны.

«И куда он меня?», – вяло думала Соня. Заработал, фильтруя воздух, старательный кондиционер. Джип отъехал назад, совершая манёвр, и легко проскользнул между двух иномарок. Мозг, похожий на манную кашу, покачнулся внутри головы.

Соня вжалась затылком в изогнутый подголовник. Не хватало ещё блевануть! И, хотя он старался вести осторожно, ресторанный бифштекс попросился наружу.

– Тошнит! – простонала она.

Он свернул на обочину.

Желудок вывернуло дважды. Обессиленная она уселась обратно в машину.

– Воды? – предложил Никита и протянул початую бутылку.

Пока они двигались, Соня её осушила. И потому единственное, о чем она мечтала, выходя из машины, это – туалет! Мысли о том, что район незнакомый, что лифт поднимает их выше и выше, а он стоит рядом и дышит ей в спину, пока еще не тревожили.

Когда он ключом открыл дверь и впустил ее внутрь, она лишь спросила:

– А можно пописать? – разулась и устремилась в указанном направлении.

И только опустошив мочевой пузырь, принялась размышлять…

Он привёз её не домой. Он женат и живет не один. Он риэлтор, или вроде того? А это – одна из его квартир!

«Он вручил ей визитку не просто так!», – эта мысль окатила холодной волной. Он всё знал про её день рождения! И планировал это заранее. Он маньяк, не иначе! Ведь только псих мог выдумать такую хитроумную схему.

– Сонь, все в порядке? – раздался стук в дверь.

Не услышав ответ, он подёргал за ручку. В голове оживали безумные кадры, как, врываясь в туалет, он приканчивает её одним метким ударом. Или все-таки будет мучить? Будет долго пытать? Будет бить? А возможно, что изнасилует! Перед тем, как расправиться…

– Ты жива? – спросил он, подтверждая её догадку.

«Пока еще да», – подумала Соня, прикидывая, насколько прочна эта дверь. В пределах туалета из средств обороны нашлись только ершик и мыльница. Из светлого камня, довольно тяжелая!

«Её и возьму», – подумала Соня, вооружаясь. Она решила сидеть до конца. Чтобы потом, как только он ворвётся, с размаху ударить…

– Ты в порядке? – опять прозвучало снаружи. Послышался скрежет, и хлипкая ручка сама по себе опустилась.

Он звал её все настойчивей:

– Если ты не откроешь сама, я войду!

«Только попробуй!», – решила она, принимая боевую стойку.

Дверь затрещала. Как будто стадо слонов пыталось пробиться внутрь. Ещё раз! Сильнее! До дрожи в коленях!

Она присела, готовясь к броску. И когда он вломился, одолев деревянную створку, обрушилась на него с разгона. Целясь прямо в висок! Он успел увернуться, подставляя плечо. И, уйдя от удара, обхватил её сбоку. Соня билась, ощущая спиной его силу. Он легко обезоружил её и поволок вон из комнаты.

– Пусти! Ты урод! Извращенец! Маньяк! – она вертелась, как уж. Но в его мертвой хватке было трудно даже дышать.

Никита уронил её на диван. Зажег свет и остался стоять, заслоняя дверной проём.

– Успокоилась?

– Не подходи! – ощетинилась Соня.

Она отползла назад, сооружая себе заслон из подушек. Здесь, в окружении плюша ей суждено умереть…

– Хорошо! – он поднял руки вверх.

«Ну! Что дальше?», – она огляделась. На журнальном столе была стопка бумаг. До балкона ей не добраться!

– Соня, – тихо позвал Никита.

Её отбросило назад, как только он попытался приблизиться.

– Всё, всё! Я стою! – он застыл на пороге, не сводя с неё глаз. Устрашающе сильный и мощный. Соня знала, что он выжидает! Словно хищник, свою добычу. Ждет, когда она ослабеет, чтобы сразу напасть.

– Я тебя не обижу, – заверил Никита.

Она оскалилась, адресуя ему злобный взгляд.

Время шло! Очень скоро спина затекла. Прислонившись к дивану, Соня вдруг поняла, как устала. Эта схватка отобрала последние силы, а обивка так нежно касался щеки…

Открыв глаза, она обнаружила себя в горизонтальной позе. Перед лицом мельтешил уголок полотенца.

– Где я? – промямлила Соня.

– В безопасности, – он провел по лицу, убирая челку, и прохладный махровый валик опустился на лоб. Это было приятно!

– Вы меня не убьёте? – уточнила она.

Никита усмехнулся:

– Я боюсь, как бы ты не убила меня!

Он смотрел на нее долгим взглядом. Так внимательно и напряженно. В тусклом свете напольной лампы было трудно понять, где кончается сон…

– Никита? – позвала она, чувствуя, как мир вокруг исчезает.

– Я рядом, – ответил он тихо, и накрыл её руку своей.

После всех испытаний, её тело обмякло. Но тепло его пальцев ощущалось даже сквозь сон. Ей казалось, что утро никогда не наступит! И её недоразвитые уши не успеют уже отрасти…

«Так жаль», – подумала Соня. Казалось, что в комнате нет никого. А это звучит её внутренний голос.

– Что я умру девушкой, – прошептала она, засыпая.

Глава 11

Назойливый солнечный зайчик светил прямо в глаз. Соня поморщилась.

«Долбанные жалюзи!», – подумала она и зевнула, пытаясь нащупать Мотю. Засаленного пекинеса, который вот уже 15 лет делил с ней одну постель. Не найдя его, она открыла глаза. С потолка, навострив увенчанные лампами щупальца, на нее смотрело инопланетное чудище. Сон улетучился!

Соня села и огляделась. В том, что это не «дом, милый дом» сомнений не было! Но тогда что это? Вокруг неё была комната, как будто без стен. Просторная кровать занимала собой одну треть. Обеденный стол на четверых горделиво стоял посередине. В противоположном углу, ограниченная барной стойкой ютилась маленькая кухня.

«Оформлено мрачно, но стильно», – подумала Соня, пытаясь понять, где находится.

Память, как недописанный роман, обрывалась безнадежно и окончательно. Последнее воспоминание – её растерянное отражение в туалете ночного клуба. Она вытирала потекшую тушь… и время остановилось.

Соня встала, расширяя угол обзора. Вторая подушка была примята. На дверце шкафа болталась рубашка. Следы присутствия мужчины находились повсюду! Но самого хозяина этой берлоги обнаружить не удалось. Спрятаться здесь было негде! Разве что, он был в туалете?

Её собственная одежда оказалась на месте. В смысле – на ней! Это и радовало и пугало одновременно. Скорее всего, секса не было. Но если и был, то какой?

Она сглотнула слюну и прислушалась. Ничего, кроме звука секундной стрелки. В тишине Соня сделала пару шагов, и замерла на «распутье», выбирая одну из дверей. Внутри была ванная комната. Увидев её, Соня ахнула! Окно во всю ширь, и практически в полный рост притягивало магнитом.

«Вот это да!», – восхитилась она, глядя вниз. Навскидку, девятый этаж! Один угол ванной оккупировал душ, второй делили между собой массивная тумба и дохлый цветок.

«Обезвоживание», – диагностировала Соня, изучая поникшие листья. Она напоила его и себя. Умылась, уставилась в зеркало. И снова проклятое «дежавю»! Кабинки, туалет, голоса…

На кухне под донышком чашки, прижатый к столу, лежал лист бумаги. Корявые строчки, держась друг за друга, сбегали по белому фону.

«Ешь все, что найдешь в холодильнике. Я скоро приеду. Никита».

Глаза распахнулись, дыхание сбилось!

«Никита?», – опешила Соня, – «Так это не сон! Клуб, бармен, а после…?». Воспоминания, как разобранный паззл, лежали внутри мертвым грузом. Соня сжала виски, пытаясь собрать их. Но картина выходила сюрреалистичной! Во всяком случае, поверить в правдивость такого она не могла…

Дверной замок ожил. Она встрепенулась. Бежать! Но куда? Глупо прятаться в ванной. Прикинуться спящей? Не выйдет!

Из прихожей послышался шорох. Ключ, звякнув, упал на комод.

– С добрым утром! – на контрасте с привычной уже тишиной его голос звучал сурово.

– С добрым, – Соня кивнула.

Он обошел обеденный стол. И в комнате вдруг стало тесно.

– Как самочувствие? – поинтересовался Никита.

– Нормально! – ответила Соня.

– Я очень рад, – он стоял, не сводя с нее глаз. Недоверчивый взгляд, словно клещи, держал на весу.

Она растопырила пальцы, ковырнула испорченный маникюр. Синий лак облупился на кончиках, и теперь представлял собой жалкое зрелище.

– А я полила цветок, – робко бросила Соня в свое оправдание. – Там в ванной, кажется, роза? Земля уже высохла и…

– И давно ты подсела? – перебил он её.

Соня хмыкнула:

– В смысле?

Никита смотрел, ожидая признания. На руках обозначились вены. И казалось, что черный браслет вот-вот лопнет.

– То, что было вчера – это норма? – перефразировал он свой вопрос.

Соня нервно сглотнула, по спине пробежал холодок:

– Это… вышло случайно!

– Допустим, – согласился Никита, и озвучил новую версию, – Ты хотела покончить с собой?

От неожиданности она рассмеялась. Но увидев выражение его глаз, замерла с искаженным лицом. Он не шутил!

– Что за бред? Я не…

– Ты вообще с головою дружишь?! – оборвал он её, саданув кулаком по столу.

Соня вздрогнула, как от удара! Она вспомнила парк и пощечину, от которой очнулась…

– Я нашел тебя без сознания! – прокричал он ей на ухо.

Нервно выдохнул и отошел. Лишь теперь, получив передышку, Соня выпрямилась.

– Вас никто не просил помогать мне! – заявила она.

– Ты могла умереть, понимаешь? – процедил он сквозь зубы.

– Что с того?

– Бестолковая малолетка! – раздраженно бросил Никита.

Это было обидно и горько! Он помог ей затем, чтобы после унизить? Бестолковая малолетка, суицидница! Что еще? Психопатка? Шалава?

Соня выскочила из комнаты. От стыда ей хотелось рыдать. Но не здесь! Не при нём! В коридоре, без света, на ощупь, она отыскала обувку. Вцепилась в дверную ручку… Но та безнадежно повисла.

«Ключи! Они где-то здесь! На комоде?».

– Соня! – прозвучало из комнаты.

«Нет! Нет!», – думала Соня, отчаянно шаря руками по мебели. Она не позволит! Пусть катится к черту! Как будто ей мало своих угрызений?

– Соня, – он застыл на середине пути, как возникший в ночи исполин, – Ну, прости! Я обидел тебя?

Соня вжалась спиной в монолитную дверь, загадав просочиться наружу. Он шагнул в темноту, растворяясь…

– Извини меня, Сонь, – раздалось еще ближе.

Она метнулась в сторону, ощущая себя в западне. Злосчастная тумба с ключами все это время стояла рядом.

– Просто я испугался… за тебя, – Никита коснулся её не нарочно. Скорее желая утешить. Но это касание разрушило хрупкую стену! Её всхлип, прозвучал в тишине, словно выстрел.

– Раньше я никогда…, – прошептала она.

– Знаю, – бросил он едва слышно.

Все эмоции обострились! Соня млела, не видя, но чувствуя. Эту близость и терпкий жар разогретого солнцем тела. Он дотронулся! Кончики пальцев пробежались, ища её руки. Но нашли совершенно не то…

– Девочка, – выдохнул он и накрыл её рот.

Он ласкал её губы своими, не стремясь завладеть, приникая по капле. Соня вздрогнула и задохнулась! Таким непохожим на другие был его поцелуй. Она запрокинула голову и поддалась ему.

Возбужденный этой покорностью, он целовал её долго и жадно. Темнота обнимала, снимая запреты. Его твердый язык заскользил вниз по шее. Руки сжались на талии, приподнимая, а горячие пальцы поддели край Сониной майки…

Она застонала, едва не теряя сознание. Этот сладостный стон отрезвил его! Он прервал поцелуй, но остался стоять, прижимая её к себе. Они оба дышали прерывисто, в унисон. Будто вместе бежали кросс.

– Сонь, прости, – хрипло выдохнул он.

– Это было…, – прошептала она.

Ей хотелось сказать «прекрасно», «нереально», «безумно приятно»!

– Это было ошибкой! – выпуская её, подытожил Никита.

Пятки снова коснулись пола, и желанный полёт оборвался.

– Слушай, я сейчас приму душ и тебя отвезу, хорошо? – его тон изменился мгновенно, обретая прохладную будничность.

– Ладно, – Соня кивнула.

Он ушёл, и темнота неожиданно стала холодной. На глаза навернулись слёзы. Отворив дверь на ощупь, она бросилась прочь из квартиры…