Спиритический сеанс

ГЛАВА 5

Я вот думаю, дорогие читатели, на что способен человек ради собственной выгоды? Судя по мадам Бланшар и компании – на все! Эти люди беспринципны, хладнокровны и безразличны, когда дело касается денег. Им плевать на чувства людей, на горе и радости своих клиентов, перед их глазами только доллары. Они алчные, хищные и ненасытные, им нет прощения.

Но теперь меня удивляет еще один интересный факт. А на что готовы все вы, ради получения желаемого? Неужели вам нравится быть обманутыми? Вручать кому-то свои кровно заработанные, чтобы услышать в ответ нужные вам слова?

Не знаю, ума не приложу, как Рианнон это проделывает, но получается у нее профессионально. Снимаю шляпу перед талантливым, умелым "медиумом" и ее приспешниками. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вскоре мадам Бланшар демонстрировала свое мастерство за решеткой. Но она не единственная на этой планете шарлатанка, и ее разоблачение, увы, не сыграет большой роли в ликвидации всех жуликов на свете. Спрос всегда рождает предложение. Подумайте над этим.

Таня сама не поняла, что ее разбудило. То ли раскаты грома, что бушевали за окном, то ли стук моросящего дождя по стеклу, а, может, завывание осеннего ветра. Лично девушке показалось, будто кто-то звал ее по имени, и голос зовущего очень напоминал Стойю, но когда она подняла тяжелые веки, не увидела никого вокруг. Только пытливые орехового цвета глаза женщины с портрета напротив по-прежнему задумчиво глядели на нее. Л. Брамель – как была подписана картина – находилась на своем месте, а кроме нее, в спальне девушки никого не было.

Послышался хлопок двери и скрип в коридоре. Словно кто-то прохаживался взад-вперед, открывая и закрывая двери комнат. Но Таня не была наивным ребенком, чтобы придумать себе иное объяснение, нежели разгулявшийся сквозняк в старом, продуваемым всеми ветрами коттедже.

Сверкнула молния, и комната озарилась серебряным светом. Таня хмыкнула. Фильм ужасов – ни дать, ни взять. И почему этот дом до сих пор не облюбовали киношники?

Девушка села на кровати и размяла затекшую из-за неудобной позы шею. Прошедшая неделя выдалась очень трудоемкой. Мадам Бланшар, не допущенная общими усилиями Тани и Бернарда до домашнего бара, пребывала в ударе и работала на износ. А вместе с ней трудиться приходилось и всем жителем коттеджа.

Повариха Бренда, довольная тем, что наконец после трехдневной "диеты" хозяйки, у той проснулся зверский аппетит, с утра до вечера проводила у плиты, радуя домочадцев кулинарными изысками. Стойя совсем пропал из виду, вечно находясь при исполнении мелких поручений мадам Бланшар. Хелен, взявшая на себя роль швейцара, только и успевала открывать и закрывать двери, встречая новых клиентов, отвечала на телефонные звонки, а в свободное время старалась поддержать дом в чистоте.

Но тяжелее всего приходилось новой помощнице медиума и ее верному дворецкому. Мадам все чаще устраивала групповые спиритические сеансы, пыталась обслужить как можно больше людей. Таня за это время научилась не обращать внимания на всевозможного рода звуки и запахи, которым наполнялся дом, истеричные вопли клиентов, их обмороки и крики, порхание призраков тут и там, движущуюся мебель и прочие "изыски" хорошо поставленного шоу. Она упорно пыталась найти ответы на свои вопросы, то, каким образом этим авантюристам удается дурачить людей, а по совместительству "орудуя" нашатырным спиртом, кислородным баллоном и лекарствами, поддерживающими сердечную мышцу, оказывать первую помощь и возвращать людей в сознание.

Ей оставалось лишь удивляться, как люди могут тратить деньги на дорогостоящие квесты в каких-нибудь комнатах ужаса, ради выброса очередной порции адреналина в кровь, если можно лишь разок посетить сеанс мадам Бланшар и "радоваться" нервному тику на всю оставшуюся жизнь.

Зато Таня начала вести статистику людей, посещающих медиума. Если уж ей не удастся вывести мадам Бланшар на чистую воду – а этого журналистка в последнее время боялась больше всего, – она хотя бы напишет статью о категориях хомо сапиенсов, больше всего подверженных влиянию такого рода шарлатанов. Согласно ее исследованию, большинство из них были, конечно, "слезки".

Их было столько, а их горе так велико, что Таня порой, глядя на Рианнон, с утра до вечера выслушавшую стенания незнакомых людей, допускала крамольную мысль, что медиум заслуженно отрабатывала свой кусок хлеба. Не всякий психолог мог выдержать такое, а мадам Бланшар, насколько ей было известно, не имела соответствующего образования, чтобы научиться не подпускать близко к сердцу чужую боль. Возможно, из-за этого так быстро развивался ее алкоголизм.

Даже у хладнокровной Тани, на чьих руках в тяжелых муках умер ее родной человек, голова шла кругом от происходящего. А мадам Бланшар давала этим людям пусть лживую, но все же надежду, что их умершие близкие счастливы там, на том свете, и что радуются за живых с небес. Она зализывала их раны, успокаивала измученные души.

А "любопытные"! Как же раздражали, а порой откровенно злили Таню эти праздные люди, которые от нечего делать заполняли дом медиума, заваливая ее глупыми вопросами и требуя показать им чудо. Таких журналистке даже не было жалко. Если человек готов тратить большие деньги, чтобы перед ним демонстрировали фокусы, то он заслуживал быть облапошенным такими людьми, как Рианнон. Но даже для них у мадам Бланшар хватало времени, сил и энергии.

Что и говорить про невероятно алчных людей, таких, как старикан Шин, посетивший первый для Тани сеанс. А дальше их становилось только больше.

Спросите у мамы, куда пропало то жемчужное колье, что она носила по молодости?

Мертвые же все знают. У меня полно знакомых покойников. Пусть кто-нибудь из них явится и подскажет счастливые числа воскресной лотереи.

Порой у Тани самой возникало желание проучить таких старателей. Но Рианнон сама неплохо с этим справлялась.

А уж сколько психически нездоровых побывало в доме мадам Бланшар за прошедшую неделю, Таня со счета сбилась. Причем таковыми они становились задолго до посещения спиритического сеанса. Девушке пару раз становилось по-настоящему страшно и вовсе не из-за призраков, которых Рианнон выпускала, словно джинна из бутылки.

В общем, за этот недолгий срок, что Таня провела здесь, девушка, конечно, не приняла позицию Рианнон, но, по крайней мере, постепенно стала ее понимать. Мадам Бланшар тоже изменила свое отношение к новой помощнице. Ей искренне импонировала выдержка девушки, ее острый язык, тот факт, что Таня не боялась спорить с хозяйкой, спокойно реагировала на смены настроения медиума, умела давать отпор и смело глядела на своего работодателя. Рианнон нашла в помощнице достойного противника, которого можно в любое время дня и ночи вызвать на схватку, и та с удовольствием примет бой. Оттого мадам Бланшар часто поддевала Таню, чтобы устроить маленькую битву, дабы выпустить пар после тяжелого трудового дня. Женщины часто спорили на разного рода темы, порой на повышенных тонах, и Таня никогда не позволяла давить на себя. Они давно перешли на "ты", и между хозяйкой и подчиненной установились если не приятельские, то терпимые друг к другу отношения.

Лед тронулся и в отношениях между Таней и Бернардом. В начале ее работы в доме дворецкий относился к ней с холодным недоверием, постоянно наблюдал за девушкой, если не следил. Стоило Тане случайно поднять на него глаза, она постоянно сталкивалась с долгим пытливым взглядом верного Бернарда. Она видела, с каким обожанием дворецкий смотрит на свою хозяйку, поэтому ничего удивительного, что в каждом чужаке он видел потенциальную опасность для любимой мадам. И если Рианнон в скором времени определила, что Таня та, кто был ей нужен, то Бернарду на это понадобился случай.

Все изменилось в середине рабочей недели. Когда уставшая и измученная мадам Бланшар решила покапризничать. Утро началось с тоскливых воплей. Рианнон плохо спала прошедшую ночь и вместо снотворных использовала бутылочку любимого бренди, что хранила под подушкой. Поэтому на рассвете женщина была склонна к тому, чтобы снова уйти в "очищение". Этого допустить было никак нельзя. Клиентов на этот день было записано больше, чем обычно.

Заботливый Бернард полчаса хлопотал у постели хозяйки, буквально умоляя ее встать с кровати. Чем он только ни пытался заинтересовать мадам Бланшар: и горячим кофе, и контрастным душем, и сладкими булочками на завтрак. Но на Рианнон это не действовало. Не поднимая головы с подушки, женщина хныкала: «хочу-у-у бре-н-ди-и» и отказывалась вставать.

Ее вопли донеслись до столовой на первом этаже, где завтракала Таня, и терпение девушки лопнуло. Когда Рианнон переставала пить, помощница видела перед собой властную, слегка циничную, острую на язык, современную женщину, гордую и независимую. Но едва медиуму удавалось приложиться к бутылке, она превращалась в настоящую размазню, беспомощную и жалкую.

Казалось бы, какое Тане до этого дело? Но девушка почему-то чувствовала, что может помочь Рианнон, и не хотел оставлять в беде даже такую прожженную аферистку. Вскочив из-за стола, да так ударив по нему кулаками, что испуганная Бренда, мывшая посуду, подпрыгнула на месте, Таня пулей вылетела из столовой и бегом направилась по лестнице на второй этаж. Ворвавшись в комнату хозяйки, она увидела ее, валявшуюся на расстеленной кровати, среди смятых подушек и одеял. Со стороны казалось, что на постели растянулся черный баран, но тут мадам Бланшар подняла голову, и среди шара растрепанных волос Таня смогла разглядеть ее бледное одутловатое лицо.

– А-а-а, чучундра! Слышь, будь человеком, принеси-ка мне бренди, а то этот жестокий болван, – она трясущейся рукой указала на Бернарда, стоявшего у изголовья кровати, – не хочет мне помочь.

Дворецкий покраснел. Ротик Рианнон по-детски капризно скривился, и Таня поняла, что действовать нужно быстро.

– Бернард, – обратилась она к мужчине, – оставь нас на минутку.

Тот резко выпрямился, а его лицо при виде девушки приобрело знакомое надменно-недоверчивое выражение.

– Хочу вам напомнить, мисс Сэвидж, что не вам решать, где мне находиться. И когда мадам требуется помощь…

– Именно поэтому, – нетерпеливо и требовательно перебила его Таня, – тебе и следует убраться отсюда, как можно скорее.

Бернард вспыхнул, но не стал спорить. Гордо вздернув подбородок и поджав рот, мужчина деловито промаршировал к двери. Оставшись наедине с хозяйкой, которая, снова утонув лицом в подушках, провалилась в легкую дремоту, девушка бегло оглядела комнату. Ей еще ни разу не удалось попасть в святое из святых – личные покои начальницы.

Комната Рианнон не особо отличалась от остальных таких же в этом доме, в том числе и Таниной спальни. Разве что на стенах не висели чьи-то портреты. Зато обои, казалось, не снимали со стен еще со времен постройки коттеджа. Серые, засаленные, с синими вертикальными полосками, очень напоминали те, что были популярны в период правления в Британии королевы Виктории. Мебель словно тоже осталась от этого века. Из темно-бордового бархата диван и пара стульев на изогнутых ножках выглядели потертыми и поеденными молью. Круглый отполированный стол из красного дерева был слегка накренен вбок, и причиной тому являлась одна из ножек, с виду "укороченная" если не бобром, то, возможно, собакой.

В комнате, как и во всем доме, не хватало уюта, чистоты и… евроремонта. Куда уходят все деньги, что мадам Бланшар гребет лопатой? Коттедж, по строгой оценке девушки, медленно разваливался на части. Водогрей дышал на ладан – за время пребывания Тани здесь, его уже ремонтировали дважды. То же самое, как показалось журналистке, происходило и с электропечью. Пока в Нью-Йорке все облачались в пальто и пуховики, Оклахома еще отходила от августовского зноя и медленно погружалась в золотую осень. Но скоро холода придут и сюда, и Таня не представляла, как жители старого коттеджа перенесут не теплую южную зиму.

Кстати, о жителях. Протяжный недовольный стон вывел Таню из раздумий. Она повернула голову в сторону кровати, на которой, распластавшись, лежала одна из известнейших жителей США и канючила в подушку.

Девушка несколько секунд смотрела на женщину, а затем, вздохнув, наклонилась и, вцепившись мадам Бланшар в кудрявые волосы, подняла ее голову, оторвав лицо от подушки. Рианнон вскрикнула и застонала.

– Ну-ну, не ворчи, – прошептала девушка, схвати ее за плечо и приподнимая женщину над матрасом.

Мадам Бланшар скривила мину и уставилась ничего не понимающим взглядом на подчиненную.

– Что случилось? – зафыркала она.

– Мы идем в душ, – ровно ответила Таня.

Рианнон сморщила нос и нахмурилась.

– Я не хочу в душ, – заговорила она как маленький упрямый ребенок. – Я хочу бренди и спа-а-ать.

– Очень жаль, потому что все, что ты получишь, будет контрастный душ, а если продолжишь возмущаться – ледяной!

Таня напряглась и все же смогла поднять упирающуюся женщину с постели. Та фыркала, скулила и пыхтела.

– Эй, что ты творишь, ущербная? – возмущалась мадам Бланшар.

Ее рука машинально прокралась под подушку и вынула оттуда фляжку с выпивкой, но девушка быстро выхватила ее и спрятала в карман своего короткого домашнего халата. Женщина была крайне возмущена подобной дерзостью и потянулась за своим добром, но получила шлепок по руке. А затем Таня замахнулась и ударила Рианнон наотмашь по лицу. Та взвизгнула и упала на спину.

– Ай! – она схватилась рукой за щеку. – Мне больно!

– Ничего, потерпишь.

Таня воспользовалась беспомощностью хозяйки и тем, что она не сможет ей ответить, грубо подняв с постели, буквально потащила ее в ванную комнату. Рианнон еле передвигала ногами, девушке пришлось взвалить ее на себя, чтобы хоть как-то передвигаться. Женщина опустила голову к полу, глаза ее медленно слипались, речь была бессвязной.

– Кхм-кхм-кхм, – хныкала мадам Бланшар. – Мне нужно бренди.

– Тебе уже достаточно, – проворчала Таня, тяжело дыша от непосильной ноши. Хозяйка приклонила свою кудрявую голову ей на грудь, и девушка поморщилась от ударившего в нос перегара.

– Кто бы говорил, – обиделась Рианнон.

– По крайней мере, я по утрам не в зюзю.

– Зато ты воруешь мой джин из бара!

– Твой недочет. Где мой обещанный ром на завтрак?

Мадам Бланшар истерично захихикала. Ее буквально трясло всем телом, так, что Тане все сложнее было удержать ее на ногах.

– Не дергайся! – рявкнула она.

Рианнон отпрянула от девушки, махнула рукой, и из кармана ее длинного шелкового халата малинного цвета выпал какой-то крохотный пакетик с белым порошком. Нахмурившись, Таня наклонилась, чтобы его подобрать.

– Что это? – не веря своим глазам, поразилась она. Осторожно удерживая хозяйку, девушка открыла пакетик и лизнула языком его содержимое.

– Это кокс? – взвилась она и набросилась на Рианнон. – Ты что, сидишь на кокаине?!

– Не твое собачье дело, – пробурчала мадам Бланшар таким голосом, словно ее язык опух и не помещался во рту. – Я немножко.

Таня ошеломленно уставилась на начальницу. Та была права – это не ее дело, но почему же помощницу так волнует судьба этой, похоже, уже конченой особы?

– Идиотка! – прошипела.

– Сама такая.

Таня пинком распахнула дверь ванной и втолкнула туда Рианнон.

– Хочу писать, – промямлила женщина.

Черт.

Девушка сделала еще пару тяжелых шагов с ношей на боку и усадила хозяйку на унитаз.

– Давай делай свои дела, да побыстрее, – приказала она. – Я не собираюсь здесь торчать с тобой весь день.

– Дай мне уединиться.

– Чтобы ты уснула верхом на стульчаке? И не подумаю.

Рианнон сердито зыркнула на Таню. Но та скрестила руки на груди и, навалившись на кафельную стену, вопросительно уставилась на нее. Через несколько секунд послышалось характерное журчание.

Когда обе женщины, мокрые и взъерошенные, вышли из ванной комнаты, у двери их встречал взволнованный Бернард. Рианнон выглядела потрепанной, сердитой и смущенной.

– Она твоя.

Таня буквально передала хозяйку в руки дворецкого. Их взгляды встретились, и в глазах Бернарда появилось нечто очень напоминающее уважение. С тех пор их отношения стали более снисходительными друг к другу.

Сверкнула молния, и комната, окутанная во мрак, снова вспыхнула серебристым светом, а затем за окном послышались громовые раскаты.

Таня потерла переносицу и потянулась рукой к конфискованной у Рианнон фляжке, которая теперь была наполнена джином и хранилась на прикроватном столике. Отсалютовав фляжкой портрету Л. Брамель, она сделала пару коротких глотков, задержав джин ненадолго во рту, а затем поморщилась, ощущая, как обжигающая жидкость по пищеводу попадает в желудок. Если так дело пойдет, она сопьется раньше, чем выйдет ее обличительная статья. Но иного выхода расслабиться после сумасшедших рабочих дней в компании медиума и ее клиентов девушка пока изобрести не могла.

Когда отец был при смерти, Таня, чтобы не впасть в депрессию, позволяла себе короткие вылазки в город, где знакомилась в баре с какими-нибудь приличными мужчинами и занималась сексом всю ночь напролет. А наутро возвращалась в свой старый дом, где с головой уходила в хлопоты по уходу за больным. Был период, когда она курила травку и баловалась наркотиками. Но быстро смогла взять себя в руки. Сейчас она спасалась лишь выпивкой.

За окном бушевал настоящий шторм. Ветки деревьев, склонившись от проливного дождя и качаясь из стороны в сторону, стучали в мокрые окна. Ветер был такой силы, что его завывания отдавались эхом по коридорам старого коттеджа, создавая эффект мучительных стонов разгулявшихся душ. И никаких спецэффектов не надо, чтобы в такую погоду дурачить наивный народ.

Таня вздохнула и покачала головой. Нужно срочно попытаться уснуть. Но странный звук внизу заставил девушку насторожиться и напрячься. Глухой удар и звон разбитого стекла раздался где-то на первом этаже. Девушка растерянно уставилась на дверь. Может, Рианнон не спится, и она разбила одну из бутылок в своем кабинете?

Нахмурившись, Таня встала с кровати и направилась к двери, но затем вернулась и открыла верхний ящик прикроватного столика. Она пошарила рукой в поисках фонарика, когда ее пальцы нащупали что-то мягкое и шершавое. Выдвинув ящик, Таня с ужасом обнаружила там труп дохлой мыши.

Асенат! Будь неладна эта настырная кошка, возомнившая ее, Таню, своей любимицей. Теперь в качестве подати эта лысая тварь приносила в комнату девушки отловленных ей и загубленных мышей, а один раз даже крысу на пороге бросила. Была у Тани как-то в детстве одна такая ворона. Отец прикормил ее, и та в качестве благодарности приносила им по утрам на подоконник все, что удавалось собрать: блестящие этикетки от пива, пачки сигарет, пучки травы, комья земли – в общем, всякий мусор. Видимо, схожая ситуация ждет Таню и здесь.

Отбросив маленький трупец в сторону, девушка снова пошарила в шкафу и, достав оттуда фонарик, несколько раз потрясла его, чтобы включить. С третьей попытки тусклый свет все же озарил темноту ночи. Просунув ноги в теплые домашние тапочки, Таня неслышно вышла за дверь.

Дом словно ожил. Отовсюду доносились шорохи и странные шуршания, поскрипывал пол под ногами, завывание ветра будто усиливалось с каждым новым шагом Тани. Чтобы на всякий случай убедиться, что это не проделки умелой актрисы, девушка первым делом заглянула в комнату хозяйки. Та спала крепким сном, зарывшись под одеяло, и лишь бараньи кудри торчали в разные стороны. Следом Таня проверила спальни Бернарда, Хелен и Бренды, – все видели десятый сон. Стойи не было уже несколько дней, как объяснила Рианнон, она отправила его на какое-то задание. Значит, те звуки, что по-прежнему раздавались с первого этажа, а сейчас заметно усилились, имели иные причины.

Девушка, крадучись на цыпочках, направилась по коридору в сторону лестницы. Сегодня, в штормовую погоду и безлунную ночь, она впервые за всё время, что жила в этом доме, почувствовала непривычный дискомфорт в душе, очень напоминавший страх. Ходившие ходуном от бури стены старого коттеджа, покачивающиеся картины, скрипы и шелест, вспышки света, что то и дело озаряли коридор, да душераздирающий грохот за окнами лишь усиливали волнение Тани.

Девушка казалась себе до неприличия бесстрашной. Уж сколько кошмаров она натерпелась в свое время, пока умирал ее отец. Каждое утро она подходила к его кровати с сильно бьющимся сердцем, переживая, что тот сегодня не проснется. Тогда она думала, что даже фильмы ужасов не могут пустить в ее кровь и капли адреналина. Но сейчас вдруг, в до смешного карикатурной ситуации, она почувствовала не свойственную ей тревогу.

Опять это странное ощущение, будто кто-то наблюдает за ней. Таня буквально чувствовала, что нечто тихой поступью следует по пятам. Даже волосы на затылке зашевелились. Случайно периферическим зрением девушка заметила какую-то тень сбоку. Она быстро повернула голову, но никого не обнаружила. Зажмурившись, Таня постаралась взять себя в руки. Но так как те, кто мог устроить подобный маскарад, крепко спали, Таня с трудом убеждала себя, что все это лишь ее разыгравшееся воображение.

Девушка, сердясь на себя, с досадой решила не смотреть назад и правильно сделала. Иначе то, что она бы увидела позади себя, вызвало у нее иные чувства, нежели огорчение.

Повернув к лестнице, Таня замерла в изумлении. Стекло в холле было разбито, осколки валялись, разбросанными по любимому ковру хозяйки, а в кабинете мадам Бланшар кто-то находился. Дверь была слегка приоткрыта, и Таня отчетливо видела темную фигуру, склонившуюся над старым дубовым комодом, а круглый свет фонарика в быстром, хаотичном порядке перемешался по комнате: стенам, мебели, полу.

Вор! В дом пробрался грабитель!

Девушка застыла, не зная, что предпринять. Рой мысли лихорадочно закружился в ее голове, и только две из них были разумными. Первая – броситься назад в комнату и вызвать полицию. Но пока приедет патруль, преступник может скрыться. Вторая – прокрасться поближе и подкараулить вора у двери. По крайней мере, можно разглядеть его лицо, особые приметы или то, что он пытается выкрасть. Но существовала вероятность быть обнаруженной, и даже зная пару приемов джиу-джитсу Таня вряд ли смогла бы справиться со здоровым мужиком – а по фигуре это явно был мужик.

Недолго думая, девушка все же решила воспользоваться первым вариантом, обернулась, чтобы вернуться в комнату, и не смогла сдержать испуганно крика. Из темноты на нее таращилась физиономия. Таня прикрыла лицо руками, фонарик упал на лестницу и со стуком покатился вниз. Придя в себя, журналистка открыла глаза, но никого не увидела рядом. Сглотнув, Таня всё отнесла к расшалившимся нервишкам, но было уже поздно – ее обнаружили.

Воришка замер, выглянул наружу и бросился к окну. Фонарик безжизненно валялся на последней ступеньке, и девушка не могла разглядеть человека, ускользающего от нее.

– А ну, стой! – прокричала Таня, сама не зная, что будет делать, если грабитель послушает ее и остановится.

Но тот не собирался этого делать. Одним прыжком он юркнул в дыру в окне и был таков. Черт! Таня бегом спустилась с лестницы и бросилась к окну. На улице было темно. Шел проливной дождь, полностью затмевая видимость. Щурясь, девушка пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но все было бесполезно – грабителя и след простыл.

Громко выругавшись, Таня вернулась к лестнице, подняла с пола фонарик и со всего маху ударила его о перила, но на удивление это помогло. В ее руках снова зажегся свет. Девушка проследовала в кабинет начальницы и, нахмурившись, замерла. Все лежало на своих местах (по крайней мере так, как привыкла видеть Таня) и даже намека на то, что еще минуту назад здесь находился вор не было. Странно, очень странно. Девушке даже пришлось включить свет и все тщательно изучить, чтобы убедиться, что первое впечатление ее не обмануло. Острый ум журналиста, когда ее глаза медленно исследовали кабинет, подсказывал ей, что пробравшийся сюда среди ночи человек явно хорошо знал расположение комнат в доме, а главное, искал что-то определенное. Это точно не был случайный взлом – грабитель явился к Рианнон, чтобы забрать у нее нечто конкретное, причем максимально сделать так, чтобы никто не догадался о его ночном визите. Если не считать разбитого окна. Но тут легко все свалить на разбушевавшуюся стихию. Мошенник удачно выбрал время.

Таня озадаченно хмурилась. Кто же это мог быть? Однозначно тот, кто не раз был здесь, а значит, в списке подозреваемых полмиллиона людей, кто некогда являлись клиентами мадам Бланшар. Да уж, непростая задачка получается.

Таня еще раз все тщательно проверила, перебрала бумаги в столе и комоде, но не нашла ничего криминального. Озадаченная и уставшая, она скрестила руки на груди и плюхнулась в кресло. Она повернула голову в сторону холла как раз в тот момент, чтобы заметить, как дверь комнаты для спиритических сеансов, что располагалась напротив кабинета, распахнулась и с громким скрежетом захлопнулась. Таня несколько секунд сидела не мигая.

Вор вернулся? Если да, то он идиот. Или это не вор, а кто-то другой?

Бегло оглядев комнату, Таня заметила в углу швабру. Никак Хелен забыла сегодня после мытья пола. Вооружившись ею, девушка медленно направилась в противоположную комнату. Едва она добралась до места и уже замахнулась шваброй, чтобы влететь в комнату, дверь самопроизвольно распахнулась настежь. Таня остолбенела. Беглый осмотр комнаты показал, что окна были плотно закрыты и занавешены, а значит, сквозняк этого сделать не мог.

Таня огляделась по сторонам. Уж ни шутка ли это? Но никого не заметив, опустила швабру, сделала шаг вперед… и врезалась головой в тут же захлопнувшуюся дверь.

Мгновение она стояла, собираясь с мыслями, упершись носом в отполированное дерево. Потом сделала пару глубоких вдохов, стараясь не закипеть от гнева. Если это Рианнон, она ее убьет.

Девушка тряхнула головой, отступила на шаг и одним яростным ударом ноги открыла дверь. Она влетела в комнату как ураган, с явным намерением наказать шутника, но никого не увидела, а лишь услышала, как позади нее с шумом закрылся выход. Ничего, сейчас она устроит им представление. Летающие призраки, бывший муж-приведение, ожившие двери, – чем еще ее «порадует» великий медиум?

Машинально рука девушки потянулась к выключателю, но свет не зажегся. То ли лампочка перегорела, то ли юморист специально обесточил комнату. Ругая последними словами Данстона, пусть косвенно, но все же заставившего ее выбрать статью про мадам Бланшар, Таня огляделась по сторонам и направилась к окнам. Она поочередно распахнула шторы, чтобы убедиться, что за ними никто не стоит.