Сплетение сфер. Демон и целительница

Глава 1. Предательство (Лаора)

КНИГА ЗАВЕРШЕНА. Останется бесплатной.

.

.

- Твой опекун тебя продал, девчонка. Моему хозяину. Только не стоит мнить о себе много, - усмехнулась Эгрин, служанка демонического клана Тиммисеайе. Эгрин повела стройными бедрами, словно эта мысль ее возбуждала. – Ты не нужна лорду Оркайору как ты. Только на кровь, ничего больше. Милая маленькая Лаора, - пропела Эгрин, с удовольствием щуря золотые глаза. – Думала, Син будет защищать тебя? А он выкупил тобой свой долг за обучение.

Лаора знала: Эгрин, которую лорд Оркайор обычно посылал передать Сину поручения, ненавидела всех, кто представлял для Сина ценность. Будь воля служанки, она свернула бы Лаоре шею своими длинными когтистыми руками, лишь бы уничтожить то, что считала препятствием на пути к сердцу мага.

Обычно Лаора пропускала слова безобидной служанки мимо ушей, говоря себе, что демонице очень не повезло: оказаться слабейшей в порабощенном роду, фактически на месте рабыни одного из кровожаднейших демонов – ужасная судьба. Целительница могла лишь догадываться, какие изощренные страдания выпадали на долю Эгрин, и понимала: та уцепилась за Сина с подобным жаром лишь оттого, что он действительно мог ее вытащить из лап демона-хозяина.

Лаора даже просила за Эгрин, а Син лишь посмеивался над своей воспитанницей: «Ты слишком наивна и добра, Лаора. Причина страсти рабыни не важна, как и ее печальная судьба – она такое же чудовище, как ее хозяева».

Син. Самый дорогой, единственный по-настоящему близкий Лаоре человек. Заменивший ей всех – мать, отца, старшего брата, учителя. Син, который был рядом с тех пор, как в пятнадцать лет она с трудом пережила разрушение дома и потерю памяти. Син, по-своему заботящийся и защищающий, пусть и холодный, отстраненный и жесткий, как сталь.

Син, который никак не мог совершить подобного.

И все же сомнение Эгрин в Лаоре зародила: опекун, которого Оркайор Тиммисеайе обучил мастерству плетения смертоносных заговоров, был вынужден исполнять приказы демона до тех пор, пока не отдаст долг. Син ждал возможности с нетерпением. Лаора знала, что тот занимался чем-то жутким, о чем даже такой спокойный человек, как он, не говорил много. Целительница подозревала, что Син служит Оркайору палачом – и как никто желала своему любимому опекуну свободы.

Вот только… Син и правда отдалялся. Последний год они почти не разговаривали. Лаора все время ощущала холод, словно Син размышлял о чем-то, куда ей нос совать было нельзя.

- Эгрин, спасибо, что предупредила, - вежливо ответила Лаора, унимая отчего-то быстро колотящееся сердце.

Она встала из глубокого кресла, прошла к жарко палящему камину, который зажигала лишь в отсутствие любящего прохладу Сина. Сильнее, чем нужно, вцепилась в графин с вишневым соком, ощущая, как на коже отпечатались завитки хрустального узора. Заставила себя ослабить хватку, выдохнуть и налила рубиновую жидкость в два стакана. Син говорил, что с Эгрин нужно обращаться, как с кусачей собакой – строго, но Лаора всегда предлагала служанке выпить и расположиться в кресле, пока опекун не видел. В конце концов, никто не заслуживал подобного – Эгрин и так носила ошейник.

Демоница приняла стакан с ухмылкой. В глазах ее плясало ликование.

- Думаешь, я вру.

- Я знаю, что ты не любишь меня, - ровно отозвалась Лаора, не давая голосу дрогнуть. – И понимаю почему. Но мы уже выясняли: вреда мне причинить тебе не позволяют. Не надо ссорить меня с Сином. У тебя все равно не получится.

Эгрин осушила стакан одним длинным глотком, словно просто влила в себя красную, как кровь, жидкость. Она повертела мерцающий в бликах огня стакан в пальцах, будто раздумывая, не расколотить ли его о деревянный пол, а потом со звоном поставила на каменную столешницу и откинулась назад, поднимая острую грудь, прикрытую лишь тонким слоем не сглаживающего очертания сосков шелка.

- Ты его не заслуживаешь. Я так рада, что Син это понял, наконец.

- Я не стою и не стояла у тебя на пути, - подняла подбородок Лаора. Сейчас в поведении Эгрин что-то изменилось, и это грызло Лаору плохим предчувствием.

- Не пой мне лживых песен, человеческая малявка, - мурлыкнула Эгрин привычное оскорбление, которое никогда не решалась повторить при Сине. Она встала, с кошачьей грацией перетекая на ноги, откидывая огненные волосы назад и потягиваясь. Рубин в ее ошейнике мерцал, как багряное око. – Он не скрывает, что ты – единственная важная персона в его жизни. Из всех женщин всех миров господин Син удостаивает своим обществом лишь тебя. Удостаивал. Похоже, ты разочаровала его, стала скучна, недостаточно любвеобильна. Или выработала свой резерв.

Лаора не ответила. Бесполезно было снова доказывать Эгрин, что она и не думала вступать в романтическую связь с человеком, заменившим ей семью – и что он точно не мог испытывать к своей воспитаннице, для которой стал скорее отцом, подобных чувств. Как и многие демоницы, о которых рассказывал Син, Эгрин смотрела на мир сквозь призму собственных желаний – а значит, и похоти.

***

.

Оркайор Тиммисеайе дозволял Сину стоять в своем присутствии, что уже говорило о небывалом уважении. Лаора знала это, потому что это знала Эгрин, видевшая, как посетители хозяина вползают в главный зал на карачках, как звери, и как Оркайор ломает ноги тем, кто отказывается склониться.

Син, высокий, жесткий, как копье, спокойный, стоял на ступень ниже площадки, на которой расположилось похожее на трон кресло демона. На бледном, красивом, бесстрастном лице – с восхитительно острыми скулами, соблазнительно тонкими губами и синими, как сумеречное небо, глазами - нельзя было прочитать ни волнения, ни радости. Бело-лунные волосы Син собрал в низкий узел, как и всегда, и Эгрин завороженно следила, как светлые пряди мешаются с едва заметными узорами серо-стального камзола – и яркими, как ореол звезд, силовыми потоками, окружавшими могущественного мага.

Лаора никогда не видела Сина таким – сияющим, режущим пространство вибрацией, видимой лишь демонам, желанным, недоступным. Вместе со служанкой она жадно ощупывала взором изящные кисти с длинными пальцами, сложенные на груди крестом.

- Твоя воспитанница не из Альвиара, верно? – как бы невзначай заметил Оркайор, поднимаясь. Эгрин было запрещено смотреть на хозяина без его прямого указания, так что служанка старательно прятала взор, лишь по звукам догадываясь, что демон тяжело шагнул на ступень ниже и положил руку Сину на плечо. По серебряному орнаменту мелькнули жесткие, сильные, источающие тьму пальцы – Эгрин тут же отвела глаза, сгибаясь ниже в коленопреклонной позе.

- Ее родной мир был разрушен семнадцать лет назад, - ответил Син чистую правду.

- И твоя мать просила тебя позаботиться о ней.

- Да.

- Сюли говорила, почему? – хмыкнул Оркайор.

- Девочка случайно спасла ее, - снова абсолютно честно ответил Син. Эта прямота пугала Лаору, и она ощущала себя голой. – Думаю, мать могла и пожалеть Лаору, оставшуюся без дома.

- У того мира было очень мощное сердце, - с деланным равнодушием отметил Оркайор, и Лаора не поняла, о чем он говорит. – Удивительно, верно?

Син не ответил. Эгрин подумала, что только он может позволить себе промолчать в ответ на вопрос демона, не лишившись при этом глаза.

- Я собираюсь изучить кровь твоей девчонки.

- Зачем?

Эгрин пригнулась к полу, ожидая удара в ответ на невероятную дерзость Сина, но звука рвущейся плоти не последовало.

- Ты понимаешь, - вместо этого отозвался Оркайор. – Долго ты еще думал скрывать от меня, что она – единственная выжившая из Эртуади, да еще способная к магии, а значит, когда-то связанная с его сердцем? Их было шестеро, но вот какой фокус – пятеро уже мертвы, последнего я обнаружил этим утром. Любопытно, не находишь? Я хочу знать, как заставить сиять сердца других миров так же ярко.

«Вкусно», - подумала Эгрин.

- Это ложный путь. Лаора – простой человек, - ответил Син. – Она ничего не помнит.

- Конечно, ты ведь обнаружил бы это раньше, верно? – неприятно рассмеялся Оркайор. – Тогда нечего так... напрягаться.

- Ты пообещал, что не станешь отдавать мне приказы, касающиеся ее, и что не причинишь ей вреда, - негромко напомнил Син, и Лаора, не знавшая об этом, поразилась такому условию. Неудивительно, что Эгрин считает их любовниками…

- Я не буду отдавать приказов в этот раз. И не причиню ей вреда, - низко, почти рыча, повторил Оркайор. – Ты сам приведешь ее ко мне. Я возьму кровь девчонки. Это станет оплатой твоего долга, ты получишь полную свободу. Она же человек. Чего ты боишься, Ледяной клинок?

И этого прозвища Лаора не знала. За ним таилось… слишком много.

- Сколько крови тебе нужно?

- Не всю, - словно успокаивая, хлопнул Сина по спине демон. – Прими это как подарок за хорошую службу, Ледяной клинок. Девчонка тянет тебя назад. Избавишься от ярма, повешенного на тебя матерью. Твой ответ?

- Да.

.

Лаора и не знала, что может быть настолько больно.

Скрючившись, как только родившийся ребенок, она не дала себе закричать, как ни драло ее душевное страдание – чтобы не видеть улыбки все понявшей, оказавшейся правой Эгрин.

Ярмо. Свет, какое точное слово!

Где-то в глубине души она всегда знала это…

____________

Дорогие друзья!
Добро пожаловать в мою новую книгу! :)
Она останется бесплатной.
Очень прошу вас поддержать ее лайками - это правда важно, Муза конвертирует сердечки и теплые слова во вдохновение :)

Визуализация персонажей: https://litnet.com/ru/blogs/post/550521 :)

С любовью, Энни Вилкс.

Глава 2. Шанс (Адэлинда)

Это был уникальный шанс.

И дело даже не в отце, стоявшем над душой и напряженно наблюдавшим за каждым ее действием. И не в том, чтобы утереть нос дуре-сестре с телячьими глазами и обидно острым языком – Сарья могла исходить ядом сколько угодно.

Пройди Адэлинда проверку – и герцог Седаар взял бы ее в услужение, а значит, приблизил к себе. Адэлинда готова была на сделку с кем угодно, лишь бы не провалиться.

«Мне все равно, как любая из вас осуществит это. Наш род должен слиться с благородным родом черных герцогов Карионов».

Отерон был слеп, как и всегда. Он думал, дочь рвется на лоскуты, чтобы исполнить его приказ, но на самом деле отцовские указания дали Адэлинде красивую версию на случай, если ее попытка произвести впечатление на герцога потерпит поражение – и если он осведомится, почему она столь вольно себя ведет. Приказ отца. Пусть даже господин разберется с Отероном, без старика будет лишь лучше – и ей, и Сарье, и всем Черным землям, которыми в отсутствие герцога Седаара Кариона правил вовсе не Отерон, а его дочери – Адэлинда и Сарья.

Убей герцог отца – у Адэлинды появится еще одна попытка. На руку ей сыграет безутешность вкупе с верностью вопреки горю. Идеальная слуга-маг, идеальная нестареющая подруга, идеальная правая рука великого правителя.

Она все сможет превратить в преимущество для себя, как превращала всегда. В этом старшей леди Талатион не было равных.

Сорок два года Адэлинда ждала возвращения Седаара Кариона – и господин снова в Черных землях! Не мазнул по ней равнодушным взглядом обсидиановых глаз с золотыми искрами, не махнул рукой, ультимативно отпуская, не приказал убираться прочь. Нет, посмотрел ей в лицо, отчего сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и подошел так близко, что голова мигом опустела, а колени стали ватными.

Но что бы ни происходило, она ни на секунду не перестала быть леди, да и контролировать себя умела превосходно.

Адэлинда присела в реверансе, не смея поднять взора, и только ощущала его запах – режущий аромат холодного металла. Седаар остановился перед ней всего в шаге – она видела кончики его черных сапог и полу плаща, - а затем протянул руку и взял женщину за подбородок, поднимая лицо. Господин был на полторы головы выше, поэтому чтобы заглянуть ему в глаза, Адэлинде пришлось, повинуясь, задрать голову очень высоко. Губы сами приоткрылись, мигом высыхая, и сложились в вежливую улыбку.

Его лицо оказалось еще более невероятным, чем она запомнила во время прошлого визита. Тонкие, хищные черты, высокие скулы, черные брови, глубокие глаза, смоляные волосы, жидким пологом падавшие за спину. Его дыхание пьянило. Так близко! Свет и Тьма, совсем рядом!

И пальцы – жесткие, как стальные тиски, горячие, как угли. Этими пальцами он мог переломить ее шею как тростинку.

Адэлинда не дала себе облизнуть будто покрытые песком губы, продолжая вести себя достойно.

- Твой отец умолял дать тебе возможность доказать, что ты можешь быть мне полезна.

- Я прошу о том же, герцог Карион, - смогла ответить Адэлинда. Чтобы не утонуть в ощущении близости самого желанного на свете мужчины, она колола себе бедро сквозь юбку тонкой воздушной иглой, концентрируясь на боли. – Я не подведу.

- Отерон считает тебя подающим надежды магом. Сильнее сестры.

- Так и есть.

В пекло скромность! В пекло Сарью! Она, Адэлинда, в тысячу раз лучше! Именно она шлифовала свои навыки, набиралась знаний и осваивала политические приемы, заводила связи и училась нестандартному мышлению при решении задач. Сарья, эта тусклая мышь, заведовала лишь и так ломящейся от золота казной и вышколенной еще отцом армией.

- Ты считаешь себя призом? – усмехнулся Седаар, и мурашки пошли по спине.

- Я стану той, кого вы хотите видеть.

- Отерон верно воспитал тебя. Ты боготворишь меня, - задумчиво, вглядываясь в глаза Адэлинды, проговорил черный герцог. Его голос, низкий и мелодичный, отзывался где-то за солнечным сплетением. Слова же лишали последних покровов, будто кто-то бесцеремонно обнажил ее душу, и женщина сжала зубы, погружая иглу в бедро почти на палец:

- Я не…

- Это не вопрос, - прервал ее попытку возразить Седаар. – Мне все равно. Чувство может стать для тебя как препятствием, так и источником сил. Советую выбрать второй вариант.

Адэлинда закусила губу.

- Так и будет, - уверила она. – Я клянусь, я буду для вас…

- Избавь меня от этих стенаний, - холодно бросил ей Седаар. – Пока ты никто.

Вдруг он отпустил подбородок, и Адэлинда снова смогла дышать. Это было так, словно из нее выдрали кусок – но желание оказаться к герцогу ближе только возросло. Оно почти сводило с ума.

Все те годы, что она читала о нем, что мечтала, что искала всех, кто с ним встречался – и убеждала дать ей прочитать память о встрече, - все они сейчас сжались до этого мгновения ложной близости. Недоступной – и вместе с тем реальной.

Не только слугой, не только правой рукой. Быть женой черного герцога. Отец прав. Цель, достойная старшей леди Талатион, железной руки Черных земель. В конце концов, именно ее боялись подданные – и именно ей удалось научиться направлять возросшую силу искуснее, чем любому в герцогстве, почти не допуская ее спонтанных всплесков. Кто, если не Адэлинда Талатион, может стать черной леди Карион?

Глава 3. Бежать. (Лаора)

Семнадцать лет назад.

- Лаора, повтори! - прямо в лицо девушке прокричала Гюли. Ее синие глаза горели безумием подступающей смерти, белые волосы разметал только что прошедший силовой шторм, кожа опалилась, как и кожа самой Лаоры.

- Моя кровь – оружие, которое не должно попасть в руки к демонам, - сквозь слезы выдавила из себя Лаора, которой все никак не удавалось собраться с мыслями и понять, почему она плачет. В памяти черной дырой зияла пустота, незаживающая рана, оставшаяся от чего-то важного, утерянного навсегда. Слезы, соленой коркой застывшие на щеках, щипали раны.

- И? Условие, Лаора! Или я оставляю тебя здесь!

- И я лучше умру, чем позволю им использовать ее, - пробормотала Лаора.

- Опасайся не только демонов, но и магов крови. Поняла?

Мир плыл перед глазами смесью огня и ветра, пыли и пустоты. Лаора пыталась вспомнить, кто она, но не могла. «Кровь как оружие» - тащило за собой еще какие-то зацепки, но разум отказывался раскручивать их. Пустота, пустота, дыра в груди, в душе, в памяти, в чем-то большем, чем сама Лаора… Она лишь на миг прикрыла глаза, позволяя себе забыться и надеясь, что далекий сон о прежней жизни унесет ее, но боль вернула девушку к разрушающейся реальности.

Гюли несколько раз тряхнула пятнадцатилетнюю Лаору за плечи – так сильно, что голова девушки мотнулась вперед и назад, как у куклы, а плечи скрутила судорога.

- Моя кровь – оружие, - глухо повторила Лаора.

Очередная скала за спиной Гюли рассыпалась, пожираемая пустотой – и эта потеря словно пронзила Лаору клинком под лопатку. Мир умирал. Его уничтожали.

- Почему мир исчезает? – прошептала Лаора, но Гюли не ответила ей, лишь рванула вверх, к порталу.

- Мой сын позаботится о тебе, несчастное дитя, - прижала ее женщина к себе, укутывая коконом, чтобы не отдавать голодной мгле. – Только помни о своем обещании.

***

- Она могла тебя провести? – с сомнением протянул Арно Лисар, младший сын правителя Серых земель и по совместительству единственный друг Лаоры, к кому она могла обратиться за помощью. – Ты рассказывала, она – та еще стерва.

«Ты и не представляешь, кто она, - мрачно подумала Лаора, которой Син запретил вообще упоминать о природе тех, с кем ей иногда приходилось видеться. - Она оторвала бы тебе голову».

- Нет. Воспоминания не подделать. Син много раз говорил, что это – единственный надежный способ проверить, говорят ли тебе правду. И предупредил бы меня, если бы это было не так, - со вздохом ответила Лаора. – Он согласился, я видела.

- Отдать твою жизнь в обмен на свою свободу? – снова недоверчиво уточнил парень, словно мог видеть наспех сколоченную ложь насквозь. Пришлось напугать его, немного сгустить краски, ведь и Арно доверить свой секрет Лаора не могла. – Господин Син не производит впечатления такого подлого человека.

- Дело не в подлости, наоборот, - горько ответила Лаора. – Сина заставляют убивать. И многое другое. Он как раб, понимаешь? И… - Ее голос стал почти неслышным. – Думаю, я всегда была для него большой обузой. Где я и где он? Син учит меня, но я не могу поспеть за ним, как последняя дурочка. У него свои дела, но он привязан ко мне словом, данным матери. А последнее время Син так холоден! Словно видеть меня не может. Мы встречаемся дома – и он уходит к себе. Я много раз спрашивала, чем разгневала его, но Син не говорит.

Она встала и подошла к окну, оглядывая небольшую деревушку, образовавшуюся на месте, где ее друг решил обосноваться на ближайшие годы. Поля – а вдали утесы, покрытые лесом, и грозные скалы. Свинцовое небо мрачно нависало над унылым осенним пейзажем.

Эти места ей не нравились. Даже несмотря на то, что Арно обещал построить в горах больницу, чтобы она могла лечить людей, Серые земли все еще хранили память о войне столетней давности, и истерзанная герцогами Черных земель Карионами земля все еще стонала. Этот плач Лаора слышала каждый раз, как проходилась недалеко от новой границы – Черные земли не только отобрали у Серых больше половины плодородной и богатой минералами территории, но и разбили некогда великое королевство на две отдельные части, восточная из которых вовсе не подходила для жизни.

- Ты уверена, - подытожил Арно.

- Да.

- Но ты же понимаешь, что когда твой опекун вернется, он в первую очередь будет искать тебя здесь, у меня?

- Он не найдет. Я не прошу тебя помогать мне скрыться, Арно. Ты и так… - Голос Лаоры дрогнул от благодарности. – Просто дай мне совет, прошу. К кому я могу обратиться за помощью? Мне нужно исчезнуть так, чтобы он не нашел. Син держит меня далеко от политики и других магических родов. Говорит, что после того, как в Альвиар хлынула магия, те, кто раньше мог хоть немного направлять пласты мира, теперь стали непредсказуемы и опасны. Но ведь ты их знаешь? – умоляюще сложила она руки на груди. – Назови мне несколько имен. Я сама выберу, а тебе не нужно знать, куда я пойду.

- Я тебя не брошу, - твердо ответил парень.

Лаора в который раз поразилась его верности: вопреки любой опасности, Арно всегда был готов подставить ей крепкое плечо. А ведь мог бы вести себя совсем иначе! Маг, да еще и сын герцога, племянник другого герцога, родившийся с золотой ложкой во рту – и такое чистое сердце!

- Я тебе «не брошу», - тепло улыбнулась девушка. – Я и так впутала тебя в это дело.

Арно взъерошил по-военному коротко остриженные русые волосы и развел руками, улыбаясь. Он был старше Лаоры почти на десять лет, но, как и все маги, почти не изменялся внешне, а когда вел себя так по-мальчишески, то целительница была готова поклясться, что Арно младше. И все же серые глаза смотрели тепло и по-своему мудро.

- Сколько у нас времени?

- Эгрин сказала, что задержит Сина на несколько часов. Думать не хочу, как, но не сомневаюсь в ней. У тебя же есть портальные окна?

Лаора мечтала, что однажды, как и Син, как и маги древности, как и демоны, сумеет перемещаться сама. Однако пока это было ей недоступно – как и абсолютному большинству направляющих. Конечно, она могла рискнуть, сосредотачиваясь на нужном месте, но умереть, оказавшись раздробленной камнями глухой стены, или рухнуть с большой высоты в планы девушки не входило, какая бы боль сейчас ни пряталась за желанием скорее скрыться.

«Не думай о предательстве Сина, - в который раз остановила она себя, ощущая, будто вот-вот оступится и упадет в пропасть. – Не сейчас. Потом напьешься, наплачешься в жилетку Арно, измотаешься до бесчувствия. А сейчас – действуй! Тебе нужно портальное окно – вот и добудь окно».

Портальные окна – артефакты для безопасного перемещения в заданные точки пространства, - были редкими и очень дорогими. У Арно, коллекционировавшего подобные вещицы, их обычно хранилось немало, и друзья часто путешествовали по миру вдвоем, оказываясь то на празднике цветения лотосов на востоке, то на дне мертвых в джунглях Таса, то на игре в большие и малые дома на севере.

- Мы пойдем на карнавал в Антрацитовые ущелья, - принял решение Арно, накидывая на плечи ежившейся на сквозняке Лаоры плащ. Та приняла его с благодарностью, а когда друг чуть приобнял ее, по-свойски выправляя из-под ворота каштановые локоны, вдруг поняла, что он имеет в виду.

- Черные земли? – не веря ушам, переспросила Лаора. Конечно, формально все восемь земель объединились под властью одного императора и будто бы больше не воевали друг с другом, но на деле пришлых почти везде недолюбливали, а в закрытых и богатых Черных землях эта неприязнь ощущалась сильнее всего. Во время своих веселых вылазок они с Арно обходили эти места стороной. – Ты не боишься?

Глава 4. Целительница (Каидан)

Каидан надеялся вернуться в Альвиар на границе лета и осени, когда Черные земли празднуют окончание жаркой поры. За последние сорок два года маленькая деревушка в Антрацитовых ущельях, когда-то подарившая магу жизнь, разрослась до небольшого городка, так что теперь вместо увитой колосьями и рябиной столбов, которым суждено было сгореть по пришествии ночи, люди построили громадные плетеные из прута арки, что наполнили дарами земли.

Сорок два года. Каидан ушел за Седааром Карионом еще мальчишкой, знавшим лишь этот мир – мир без магии, простой и плоский, - а теперь вернулся словно не собой. Мужчина думал, когда он вновь окажется в родных местах, его сердце скует ностальгия, и захочется пойти к озеру Ачаи, туда, где стояла хижина отца. Вместо этого он брел среди приготовлений к празднику и поражался, как мало общего у него со всеми, кто сейчас копошился, как муравьи, увязывая на прут ветви калины.

Каидан и сам был таким, пока магия не позвала его, сделав опасным изгоем среди своих же. Много позже он узнал, что стало тому причиной: тогда сердце Альвиара, приблизившегося к магическим мирам, ощутило первый собственный всплеск, и с ним все, кто был так или иначе предрасположен к связи с пластами мира, потеряли покой.

Если бы не герцог Седаар, озлобленного, сходящего с ума от неподвластной ему силы мальчишку просто забили бы камнями после пожара, который он устроил. Но господин протянул ему руку – «Умираешь здесь или уходишь со мной и служишь мне».

Каидан даже не знал, что выбрал то, о чем после и мечтать бы не рискнул – не просто избавление от смерти, но жизнь, полную совсем другого смысла, нежели тот, что он мог представить раньше. Быть слугой герцога Седаара Кариона, нет, лорда Седаара Арнелиасеайе, оказалось настолько далеко от пахоты и деревозаготовки, от простых людей и примитивных существований, что иногда Каидан не мог поверить, неужели это происходит с ним.

Он следовал за лордом Седааром безмолвной тенью, учась тайному демоническому языку, позволявшему не просто направлять магию, но и приказывать самим стихиям. Выполнял любое поручение, оставаясь невидимым и неслышимым, как почтовая птица, как пронзающий в темном переулке нож разбойника. Казалось, лорду плевать на него – и вместе с тем ни разу Каидан не оказывался в ситуации, которой не мог чего-то противопоставить. Это казалось почти религиозным откровением: будто лорд следит за ним, понимая пределы сил своего слуги, и не подвергает его непреодолимой лично им опасности.

Лорд Седаар знал Каидана лучше, чем тот сам себя. Это не удивляло мага: казалось, господин видел суть каждого, с кем встречался. Черные с золотом демонические глаза пронзали насквозь – и вытаскивали из души и страхи, и силу. Лорд не питался силой людей, это Каидан знал точно, но от отца – чистокровного демона Арнелиасеайе – хозяину достались умение сосредотачивать магию в твердой ткани пространства и это умение: вспороть разум, как брюхо рыбе.

И не дай Тьма оказаться у него на пути. Собственно, врагов у лорда Седаара не было.

.

Каидан сел на каменные ступени, ведущие к воде, поплотнее укутался в скрывавший шрамы на лице капюшон и раскрыл письмо, на всякий случай снова напряженно пробежался глазами по строчкам, а затем вдохнул уже ставший непривычным сладковатый воздух и с наслаждением закрыл глаза.

Нет, не ошибся. Все так.

«Ты можешь ошибиться дважды, Каидан, - сорок два года сказал ему Седаар Карион. – Если окажешься мне очень полезен, трижды. Не рекомендую тратить эти возможности в начале пути».

Ни одной ошибки за все годы служения. Каидан не собирался этого менять – как и проверять, что будет, не оправдай он возложенного доверия.

В любом случае, это задание господина было выполнено, теперь можно и отдохнуть. Лорд Седаар приказал ждать здесь.

Сумерки медленно наползали на узкую ветвистую реку, одетую в камень. В быстрой чистой воде, спускавшейся с гор, отражались, дрожа и размываясь, огоньки факелов и фонарей. Шум собирающейся толпы наполнял воздух.

-Ахаиххаааса имеаарсас, - прошептал Каидан, скрываясь от любопытных глаз веселых девушек и их напыщенных кавалеров, и снял, наконец, капюшон, подставляя вечернему ветру обожженное лицо.

Наверху начинала играть музыка – сначала робко, словно проверяя, можно ли, а потом все громче и громче. Каидан сидел, не оборачиваясь к празднику жизни, и смотрел на воду. Удивительно, но сердце его не дрожало. Столько лет – и даже не захотелось вглядываться в лица, тем более не прельщало пить вино или танцевать. Неужели хозяин впервые оказался неправ?

«Это место – твоя колыбель».

Почему же в душе пустота? Почему хочется обернуться – и спалить все Ущелья дотла, наслаждаясь своей силой, которая местным и не снилась?

Мимо Каидана промчалась какая-то молодая парочка, а за ней – еще трое ребят чуть младше. Они устроились у самого мерцающего потока, хохоча и игриво хватая друг друга за руки, передавая по кругу пузатую бутыль. Они были похожи на свиней, на куриц. И напомнили магу о чем-то, о чем он не хотел вспоминать…

Каидан усмехнулся, поднимая руку – убить или усыпить, чтобы не мешались? Повинуясь тайному языку, люди поперхнулись – воздух, который они вдыхали, встал пробкой в слабых гортанях, и все повалились на землю, как бьющиеся в конвульсиях куклы. Маг равнодушно глядел, как они царапают себе шеи, багровея и синея. Вот первая девчонка застыла, наконец, и Каидан лениво подтолкнул ее к краю, убирая за собой мусор. Всплеск, которого наверху даже не было слышно – и пухлое тело камнем пошло на дно, царапаясь об острые камни.

5. Столкновение сфер (Седаар и Лаора)

-Господин, - сразу склонился Каидан, доставая из-за пазухи свиток. – Прошу прощения. Я увлекся и не заметил вас. Ваше задание выполнено. Здесь все сведения о текущей ситуации в мире, что вы велели собрать.

Седаар, не глядя, забрал полосу тонкой бумаги из дрожащих рук мальчишки. Каидан был неглуп и обладал быстрым и цепким умом, так что в точности предоставленной информации герцог не сомневался. Но не это сейчас занимало его мысли.

И даже не столкновение, до которого осталось не больше часа и ради которого он прибыл сюда, рассчитав точное место границы.

Девушка. Лаора. Воспитанница Сина Ледяного клинка. Увитая заговорами так, как не каждая мать одевает ребенка в морозную зиму. Похоже, Син очень беспокоился об этой девочке, раз столько сил и неместных умений вложил в ее защиту.

А Лаора даже не понимала, как надежно закрыта. Сердце ее заходилось быстрым боем страха и тщательно скрываемого возмущения; когда она глядела на возбужденного Каидана, то вела себя вежливо и без лишнего надрыва, хотя Седаар видел, как девушка прикусила щеку изнутри, чтобы не сказать лишнего.

Лаора могла бы кричать о своем родстве с Сином, а вместо того предложила выкупить жизнь случайных крестьян, еще не понимая, что Каидан легко мог бы изнасиловать ее, останься они наедине подольше, тогда как полезность воспитанницы Ледяного клинка явно не ограничивалась теплым лоном.

Теперь же она озиралась, не понимая, к кому обращается Каидан.

-Здесь кто-то еще есть, - выдохнула Лаора, не спрашивая, кого приветствовал слуга. Затем ступила на лестницу совсем рядом с самим Седааром, не чуя опасности, и герцог ощутил едва уловимый аромат меда и земляники. Она склонила голову: – Я никого не видела и не вижу. Я пойду. Спасибо, что отпустили.

Умница. Смышленая, хоть и светлая.

Что-то в ней притягивало взгляд. Тщательно скрываемый за вежливостью страх Седаар видел не впервые, дело было не в нем. Воспитанница Сина должна была вырасти тепличным дитя, уверенным, что все ей сойдет с рук, но на рожон девушка не лезла – кроме, конечно, защиты человеческого сброда.

Каидан глядел на нее жадно. Он бросил умоляющий взор и на своего господина, как бы прося разрешения. Обычно Седаара не волновало, каким путем мальчишка закрывает дыру неполноценности в своей душе, но в этот раз все складывалось иначе и могло привести к иным последствиям.

Син служил Оркайору, и Оркайор отзывался о нем неожиданно уважительно. Заполучить такого должника, как Ледяной клинок, могло оказаться очень ценным – особенно теперь, раз Седаар собирался провести не меньше ста лет в родном мире этого ушлого полукровки. Кроме того, Син вполне мог избавиться от власти Оркайора в ближайшее время – в этом случае перехватить полезного слугу не было бы лишним.

Герцог развернул свиток и кивнул Каидану, не сомневаясь: этот похотливый зверь девчонку не упустит. Спасти бедняжку и тем поразить впечатлительное девичье сердце – а заодно и вогнать в долг ее не чаявшего в девочке души опекуна, - было проще простого.

-Развлекайся, - разрешил он Каидану.

Тот тут же расплылся в улыбке. Девушка, которую он схватил за рукав, охнула и пошатнулась, щиты вокруг нее предупредительно замерцали.

-Подожди, Лаора, - преградил ей путь Каидан. – Там еще одна, на дне. Может, даже жива. Не хочешь достать?

Карие глаза расширились. Девушка сглотнула и вырвала свою руку из длинных пальцев Каидана, невозмутимо оставив в его хватке лоскут ткани.

-Я ее не чувствую.

-Вон у той сосны, - ухмыльнулся Каидан, разглядывая червоный лен с тонким латунным узором. – Не дышит, бедняжка. Насколько ты хороший целитель?

Конечно, Каидан ждал, что Лаора бросится в воду, подчиняясь импульсу. Она же удивила его: подбежав к берегу, быстро и на удивление умело сплела воздушную сеть и потянулась ею сквозь воду, с трудом противостоя мощному потоку. Вся ее хрупкая фигура дрожала от напряжения, когда она нащупала холодное тело и рванула его на себя, теряя равновесие. Лаора упала бы на спину, но Каидан поддержал ее – куда аккуратнее, чем ожидал Седаар. Девушка на миг обвисла в объятияхх мальчишки, а потом вывернулась и чуть не рухнула на тело не до конца задушенной безымянной.

Руки не слушались целительницу.

-Не дышит, - прошептала она отчаянно, водя изящными ладонями по белой мокрой шее. – Вы убили ее.

Каидан махнул рукой – и наспех сляпанный комок в горле простачки растворился. Интересно, отметил для себя Седаар. Неужто мальчишка влюбился? Более неподходящего объекта для чувств и найти было сложно.

Лаора же склонилась над, без сомнения, мертвой девушкой. Поверх свитка Седаар с интересом наблюдал работу настоящего целителя, которых в Альвиаре раньше не водилось: сначала сердце, а потом и остальное тело потеплело.

-Помогите! – на исходе сил пискнула измотанная Лаора куда-то наверх. Она быстро поглядела на застывшего рядом с ней Каидана, и Седаар увидел в ее взоре отголоски обморока.

-Куда же ты пойдешь? – осведомился слуга. – Ты же устала.

-Мне нужно наверх, - прошептала Лаора побелевшими губами, отирая кровь со лба девушки. – Спасибо, что сказали о ней.

«Я не останусь здесь с вами», - читалось за ее словами. Сначала Седаар подумал, что девчонка просто не рассчитала силы, но теперь, вглядываясь в упрямое лицо, ясно понял: она понимала, что рискует, и не долечила раненую до конца потому, что оставила себе возможность уйти. Не слишком типично для светлого целителя.

***

Музыка оглушала.

В иных обстоятельствах Лаоре здесь бы понравилось: она всегда любила праздники, а уж тем более карнавалы. И все это – ночные огни, горящие арки, веселое пение кифар, и рокот больших барабанов с раскатистым смехом маленьких, и звон похожих на тарелки латунных дисков, танцующие люди, кружащиеся парами, собирающиеся в хороводы и снова расходящиеся четверками, – выглядело чудесно. В любой другой ситуации Лаора бросилась бы плясать, кружась, не жалея ног, и подпевала бы незнакомым песням, даже не зная слов.

Атмосфера загадочных и великолепных Черных земель, родины музыкантов, сказителей и крупных архитекторов – и конечно, магов! – всегда влекла девушку.

Иначе говоря, посещение карнавала начала осени могло бы стать осуществлением ее мечты.

А сейчас от пестроты костюмов рябило в глазах. Местные не слишком заморачивались: почти никто не закрывал лиц, да и наряды скорее представляли собой нагромождение необычных по силуэту юбок и халатов. Многие женщины покрыли головы разноцветными платками или даже сделанными из блестящих металлических ниток пучками, имитировавшими волосы, и раскрасили лица, нарисовав на них цветы и гроздья рябины.

Лаора же вслед за Арно юркнула в один из шатров, где можно было на отрез купить колючей дорогой ткани, и обмотала свое испачканное в грязи платье зеленой, расписанной на восточный манер вензелями полосой ткани, а поверх, скрывая фигуру, соорудила из льняных уголков еще и юбку, похожую на платье скомороха. И лицо закрыла теми самыми металлическими «волосами», плотно убрав собственные темные пряди под получившееся золотое облако. Когда торговка подвела ее к мутному ростовому зеркалу, Арно захохотал, увидев выражение лица подруги.

Отсмеявшись, он сказал, что получившаяся шутка идеальна: с одной стороны, и сам Арно никогда бы не узнал Лаору, а с другой – когда Талатионы появятся, можно будет просто снять металлические нитки и юбку, и тогда силуэт станет практически приличным. С поправкой на праздник, так он выразился.

Лаора была ему очень благодарна – и как всегда поразилась его легкости, жизнелюбию и бесстрашию. Узнав, что за ней пришли, он не дрогнул, только хлопнул подругу по спине и предложил замаскироваться. Лаора знала: теперь Арно от нее и на шаг не отойдет, и это пугало до колик. А если тот демон все же решит ее забрать, а друг встанет между ними?

«Значит, я усыплю его, как меня учил Син, - успокаивала себя Лаора. – И все».

А Арно, добрый и милый Арно, тащил ее на поляну и несся в танце, смешно задевая носками тканевых сапог кисточки на ее шутовской юбке. Постепенно Лаора немного отошла и даже перестала во все глаза смотреть, не промелькнет ли среди пестроты черный плащ и белое, как мел, лицо с горящим взором.

-А еще! – перекрикивая музыку, склонился к ее уху Арно и тут же выбросил руку вперед, и Лаора была вынуждена сделать несколько быстрых шагов, крутясь. Он снова подтянул девушку к себе, и Лаора мягко ударилась о его мускулистое плечо, а друг продолжил, сдувая с лица металлические нити: - Эти твои таинственные наемники не говорили, что пришли за тобой. Они знают Сина, вот и все! Ты подсказала им остальное! Я думаю, они прикидывают, как повыгоднее продать сведения о тебе, вот и отпустили!

-Я уверена, что нет! – крикнула Лаора вверх. Парень был выше всего на полголовы, но когда двигался, да еще и не видно ничего было из-за глупого нагромождения нитей на голове, приходилось угадывать, где его уши. Она не могла сказать другу, что за ней от демона пришел демон, и как иначе его убедить, не знала. – И я их не вижу!

-Да они тебя не узнают! – подбросил ее вверх Арно. – Я и сам думаю, с кем танцую? Такая милашка была, а теперь…

-Теперь?.. – непроизвольно рассмеялась Лаора.

-Теперь похожа на овощ в парче!

Лаора шутливо шлепнула Арно по плечу. Тьма, сгустившаяся над ней, в его присутствии удивительным образом отступала, словно друг гнал ее, становясь непреодолимым заслоном.

Музыка запела переливами, и люди захлопали.

-О, тут пара на пару! – потащил Лаору в центр Арно. – Не уплясал я тебя, парчовая моя?

-Скорее я тебя! – обхватила его за пояс Лаора.

Под ритмичные хлопки они сделали три шага вперед, к другой паре, а потом – три назад, глядя друг другу в глаза. И снова вперед, улыбаясь молодым ребятам напротив, а потом завертелись в быстром танце. Хлопок – и Лаора оказалась в руках молодого, пышущего жаром юности парня, от которого пахло вином и весельем. Он провел ее два круга и отпустил, и она вернулась к Арно, оттолкнувшему от себя улыбающуюся до ушей юную девчушку обратно в объятия ее кавалера и с готовностью обхватившего Лору за пояс.

Пары поменялись, разошлись и сошлись снова. Они с Арно опять сделали три шага вперед – и тут Лаора поняла, что напротив видит обожженное лицо, пусть и скрытое капюшоном. Тут же ладони ее намокли. Арно продолжал вести, ритмично отбивая шаги, а Лаора словно задеревенела.

-Ты чего? – закрутил ее друг. – Побледнела.

-Там один из них, напротив, - крикнула ему Лаора. – Он меня не узнал, как думаешь?

-В капюшоне? – уточнил Арно. – Да он свою девчонку лапает за грудь. Ему до тебя и дела нет. Веди себя как обычно. Тебя сейчас и Син не опознает.

Смысл в этом был. Поэтому когда пришла пора меняться, Лаора наклонила лицо вниз, словно разглядывала ноги, и юркнула в сильные руки, стараясь ничем себя не выдать.

Глава 6. Три сердца (Седаар)

Миры столкнулись.

Потревоженная гибелью Хранителей центральная сфера полыхнула, как факел, и мгновенно выгорела, пустив по межмировому пространству тяжелую, непреодолимую волну, приведшую в движение другие сферы – похожие на цепочки замкнутые системы, собравшие по шестнадцать миров, находящихся в разных пластах реальности, но нанизанных на одну орбиту, словно бусины на прочную вощеную нить.

От удара нить эта порвалась, и шарообразные миры забились, разлетаясь и сдвигаясь вплотную. Точно как Седаар и рассчитал, три соседних человеческих мира – полный жизни Альвиар, холодный и недружелюбный Оруэн и вечно светлый и пышущий жаром Унселм влились друг в друга, образовывая незримые, но вполне реальные разломы.

Та граница, что интересовала Седаара больше всего, как он и ожидал, раскрылась прямо здесь, сожрав горную речку, раздробив ущелье и превратив каменистое русло в провал, видимый лишь тем, кто мог видеть сами опоясывающие миры линии соприкосновения. Для людей – лишь неестественно холодная бездонная пропасть, демоническому взору она представлялась иначе – мерцающим переходом.

Полудемон потянулся к мощному сердцу мира Оруэна, призывая его силу – и то откликнулось, но неохотно, словно пыталось сопротивляться. И все же оно не устояло, отдавая свою мощь в руки засмеявшегося от эйфории Седаара.

Он прошептал заговор, призывая силу Альвиара – и его сердце тоже отозвалось, послушным котенком ластясь под руку. Но когда герцог попытался соединить пласты вместе, нити отказались сплетаться и усиливать друг друга.

Что ж, это лишь дело времени и сноровки.

Третье сердце тоже пылало где-то вдалеке. Седаар прикоснулся и к нему, чтобы удостовериться, что оно достижимо, и отпустил задрожавший силовой пласт.

Втрое больше возможностей, втрое больше силы, если научиться мирить сердца друг с другом. Когда Седаар сделает это, можно будет пожертвовать одним или двумя из миров, чтобы ни один другой демон не догадался занять эту территорию. А пока – стоило обозначить Альвиар своим, принадлежащим клану Арнелиасеайе, чтобы никто не посмел сунуться сюда, пока сам Седаар напитывается силой.

Из расщелины тек холод, порожденный вечно укрытым снегами Оруэном. Каменные ступени под ногами покрылись растительным узором льда, зеленые лиственные кусты схватились паутиной мороза, листья их поникли.

Паника и крики где-то за его спиной давно умолкли, так что теперь над Разломом висела благоговейная тишина.

Седаар поднялся по лестнице, чтобы найти взглядом Каидана. Он знал, что увидит: хаос, испуганных людей, бегущих сами не зная от чего и куда, и вряд ли выдержавших силовой удар уникальных магов, способных учуять больше одного мира.

Их стоило отметить на будущее.

Седаар бросил заклятие, осевшее на лицах будущих воинов семьи Карион раскаленными дисками. Послышалось шипение, воздух, и так полнившийся запахом гари, окрасился и паленым мясом. Двенадцать, не считая Талатионов и Каидана – мальчишка так и не сумел выставить щиты, чтобы его не задело столкновением. Впрочем, Седаар предполагал, что слуге не удастся, так что и разочарован не был.

- Что вы здесь делаете?! – раздался дрожащий, испуганный, но и возмущенный голос воспитанницы Сина.

- Ты не убежала и не потеряла сознание, - усмехнулся Седаар, разглядывая смехотворно одетую девушку. Лаора выглядела забавно, даже умильно: похожие на спелую черешню карие глаза широко раскрыты, запятнанные не ее кровью пальцы сжаты в кулаки, она одновременно и шла вперед, и готова была пятиться назад, словно не решила, нападать ей или прятаться. Приглядевшись, Седаар отметил, что Лаора явно дезориентирована, взгляд ее блуждал. – Конечно. Щиты Сина. Как он узнал, что ты окажешься здесь?

- Он не… Это вы на них напали? – преодолевая себя, подходила к нему девушка.

- Если так думаешь, что ж не бежишь? – осведомился Седаар, не собиравшийся раскрывать девушке своих намерений. – Не слишком ли ты смелая?

- Я должна вам услугу, - ответила Лаора. – Вам незачем меня убивать.

А сама боком пробралась мимо телег, мимо обугленной скамьи – и словно невзначай встала между Седааром и лежавшим навзничь младшим сыном герцога Лисара.

- Допустим, - согласился Седаар, делая к Лаоре несколько широких, неторопливых шагов, ожидая, что она отступит, но девушка, закрывшая собой друга, осталась стоять на месте как вкопанная, разве что туфлями в скованную льдом землю не вросла. Демон пригляделся: между Лаорой и младшим Лисаром вилось что-то, что однажды могло стать полноценной связью.

- Что произошло? – наивно спросила Лаора. Зрачки ее были очень широкими, а дыхание рваным, как если бы она была пьяна, оглушена или полна силы. – Я ничего не понимаю… Что делать? Я не могу их разбудить. Этот свет… вы знаете, что это?

- Ты не поверишь.

Отчего-то воспитанница Сина не спасалась, как остальные. Неужели низкий, за гранью слышимости рокот не пугал ее, как остальных? Он все еще звучал отголосками, постепенно затихая.

Седаар иногда применял этот простой прием, когда хотел очистить себе путь к чему-то посреди оживленного города, не оставляя за собой кровавых следов. Почти на всех людей вибрация, рождавшаяся обычно в глубине бушующих волн, действовала одинаково, вызывая неосознаваемую и чрезвычайно сильную панику, противиться которой никто не мог.

Глава 7. Пустой дом (Син)

- Лаора.

Девушка не ответила, и Син отворил легкую дверь. Освещенный масляными фонарями маленький зимний сад, в котором Лаора обычно читала, делала записи, дышал холодом и свежестью. Листья сочились влагой. За окном пела крикливая птица.

Предчувствие кольнуло Сина, когда он бросил взор на небольшой металлический столик: на нем лежали книги, которые он принес маленькой целительнице пару дней назад. Точно так, как она оставила их сегодня утром, когда провожала мага: тяжелый красный том уголком свешивался со столешницы, а переплетенный коричневой кожей – касался корешком чернильницы.

Не могло быть такого, чтобы пытливая Лаора, жадная до знаний и разве что не пустившаяся в пляс, когда увидела в руках своего опекуна заветные фолианты, не прикасалась к книгам сегодня. Мягкое кресло выглядело холодным и осиротевшим.

Не обращая внимания на боль раздробленных Оркайором ребер, не давая себе хромать, Син вернулся в гостиный зал, уже понимая, что и тот окажется пуст.

Так же пуст, как оба коридора, внутренний двор, его собственный кабинет, обе спальни, кухня и кладовая. Лаоры нигде не было.

Не помня себя от волнения, холодно чеканя шаг, не позволяя себе переходить на бег, Син приблизился к воротам в сад и остановился, рассматривая вязь рун, которым научил его Оркайор. Защитный и сигнальный заговоры тускло мерцали, еще не тронутые распространявшейся от столкновения миров волной – ближайший разлом находился, по расчетам Сина, за тысячи лиг отсюда, где-то в Коричневых землях, и пока испепеляющий вал, затихая, докатился бы до этого поместья и содрал заклинания с ворот, прошло бы не меньше часа. Дома было безопасно, Син все сделал для этого.

Вот только Лаоры тут не оказалось.

Девочка не умела открывать портальных проемов, не переходила границ огороженной территории. Если бы домой в отсутствие Сина наведался нежеланный гость, тем более сильный и умелый настолько, чтобы забрать Лаору, остались бы следы. Да и целительница ни с кем бы не пошла – какой бы наивной и отчаянной она ни была, в уме ей отказать было нельзя, как и в осторожности. Девушка не покидала дом без разрешения Сина – так звучало их правило, которое Лаора соблюдала, даже будучи своевольным подростком.

Обычно спокойное сердце билось слишком быстро. Син сделал несколько глубоких вдохов, остужая разум, и когда открыл глаза, страх за Лаору приглушился, сменившись холодом осознания: в миг, когда миры столкнулись, единственной защитой девочке служили лишь укрывающие заговоры, а сама она пропала. И могла теперь оказаться где угодно, с кем угодно, желавшим подчинить ее – или отомстить Сину.

«Я не оставлял за спиной врагов. Ни одного», - успокоил себя безжалостный палач клана Тиммисеайе, ненавидящий свое дело ровно настолько же, насколько был в нем хорош.

«Оркайор не успел бы до нее добраться. Ему весело сломить меня, он не станет торопить события».

Син сжал виски пальцами, стиснул зубы, заглушая кричащее страданием несправедливого наказания тело. Затем вернулся в кабинет, развернул карту – еще один подарок довольного чистой работой Ледяного клинка Оркайора, - достал белый кристалл, хранивший каплю крови Лаоры, и бросил его в зыбь темных знаков, дрожащих на желтой от времени кожи. Маяк должен был ответить, сжигая карту – но не ответил.

Значит, кто-то содрал с Лаоры щиты. Или ее не было в Альвиаре.

Син тяжело оперся на стол. Белые пряди упали ему на глаза, и когда он оскалился, разорванная когтями демона и уже успевшая схватиться болячкой губа лопнула, и капля крови повисла, наливаясь, а затем окрасила стол.

Мысли теснились в голове, попытки просчитать, что могло случиться с девочкой – единственным существом, которое он любил всем сердцем и о ком заботился последние семнадцать лет, - постепенно уступали место непривычной, выбивающей дух беспомощности.

Во время столкновения миров Лаора оказалась где-то далеко. Без щитов.

Где-то сбоку блеснула рябь портала – и тут же вокруг посетителя материализовалась острая сеть.

- Так и знала, что ты влюблен в эту милашку, - растягивая слова, прошипела появившаяся Эгрин, отбрасывая назад волосы. Она потрогала воздушные лезвия, а затем медленно облизнула порезанный палец, словно он был измазан сладким кремом. – У тебя сердце бьется, как у кролика, господин Син. А стоило ее только не обнаружить. Как прискорбно.

Син сверлил демоницу тяжелым взглядом. Эгрин стояла, по-кошачьи изогнув спину, завивала воздухом волосы в косу и смотрела на него с порочной улыбкой, словно приглашала сыграть в игру, правила которой были известны лишь ей. Сеть переливалась бликами совсем рядом с ее тонкими длинными пальцами, с огненными волосами, со светлой кожей округлых плеч – и совсем, казалось, не беспокоила демоницу.

- Ты совсем плохо выглядишь, господин Син, - растянула губы в оскале Эгрин. – Быть может, ненавидишь меня, что я донесла на тебя Оркайору? Твое сильное тело… должно быть, болит, ища исцеления? Но я знала: хозяин тебя не убьет.

- Где Лаора? – не играя с демоницей в ее любимую игру, спросил напрямую Син.

Омерзительная рабыня Оркайора, это похотливое животное, гнилое насквозь, как и ее хозяин. Сразу картинка сложилась: пока Оркайор наказывал своего палача за якобы допущенную им небрежность, Эгрин вполне могла прийти сюда – и дом не откликнулся бы. Син злился на себя, что это не пришло в голову сразу, что ослепляющая и оглушающая боль от пропитанных ядом ран не давала мыслить быстро и здраво, как обычно.