Сплетенные пожаром

Глава 4

Что снилось мне этой ночью, на утро я не смогла вспомнить. Тот факт, что мне не снились кошмары, уже радовал меня. Не успела я толком проснуться, как в дверь постучали.

— Войдите, — зевая, ответила я.

Дверь открылась, и я увидела Мелинду, она осторожно вошла.

— Доброе утро, Дорогая! Мы не хотели тебя вчера тревожить, тем более, что этот полицейский довел тебя до обморока. Вчера весь день мы готовились к похоронам…, - она немного замешкалась и продолжила, — Они состоятся сегодня, тебе необходимо собраться и выпить успокоительное, прежде чем мы поедем на церемонию. Затем будет поминальный обед у нас дома, — с этими словами Мелинда опустила голову, когда продолжила говорить, она снова подняла глаза. — Платье я сама тебе выбрала, надеюсь, тебе понравится, Марта его уже приготовила, оно в шкафу, — слабо улыбаясь, закончила она.

Когда она вышла, я сначала не знала, как себя вести и поэтому сразу выпила таблетки, которые Марта оставляла мне на тумбочке каждый день. После ванной, я достала из шкафа свой наряд, оделась и вышла из комнаты. В какой-то момент, мне показалось, что мои действия чисто механические, никаких эмоций. Я даже подумала, что уж пусть лучше так, чем падать в обморок от каждого слова, или вопроса, которые напомнили бы мне о событии, разделившем мою жизнь на «до» и «после».

Внизу я увидела Клавдию, которая сидела на диване. Роберт находился позади дивана, он разговаривал о чем-то серьезном с Итаном. Мелинда беседовала без всякого энтузиазма с Катрин. Лиза спокойно сидела на стуле возле парадного входа. Не было только Кристиана.

Когда Роберт увидел меня, он прервал беседу и обратился ко всем:

— Что ж, нам пора. Снаружи нас ждут машины.

Все медленно поплелись к выходу, я взяла Клавдию под руку и мы вышли из дома и вместе сели в один из автомобилей.

Когда мы подъехали к церкви, головой я понимала, что эмоционально это очень сильное потрясение для меня, но внутри я ничего не чувствовала, видимо эти таблетки очень сильные.

Мы расселись по рядам, началась служба. Я видела, что гроб закрыт, тогда я подумала, что очень плохо, что я не смогу его увидеть, но с другой стороны немного даже обрадовалась, что в моей голове он до сих пор жив и таким и останется. При этом я успела подумать о том, что если гроб закрыт, значит, он сильно пострадал в пожаре и лучше его вообще не видеть, иначе палата в психбольнице мне обеспечена.

Я просто отрешенно слушала, как разные люди выходили и что-то говорили про Джефа. В основном, это были его коллеги из нотариальной конторы. Также всем членам семьи предоставили слово. Итан взял слово за всю свою семью, после него вышел Роберт, вместе с Мелиндой, она не смогла сказать ни слова. Клавдия не стала выходить, ее заставлять никто не хотел, все понимали, как ей, в ее возрасте сейчас тяжело. Что касалось меня, то когда я встала с места, весь зал повернулся в мою сторону. Я подошла к трибуне, не сводя глаз с гроба, рядом с ним стоял его портрет, нервно сглотнула. Таблетки держали меня в сознании, однако руки заметно дрожали.

— Я благодарна судьбе и родителям Джефа, что подарили мне его. Отзывчивее, добрее и надежнее человека я не встречала за свою жизнь. Сейчас, потеряв его, я жалею только об одном, — моя речь запнулась на этих словах, я постаралась проглотить тугой комок в моем горле, — что не уступила ему в разговоре о прибавлении в нашей семье, я считала, что мы все с ним успеем, однако жизнь распорядилась по-своему, — я повернулась к портрету, — Спи спокойно, мой дорогой муж. Я люблю тебя больше жизни!

Шагая к своему месту, я спотыкалась несколько раз, от того, что слезы застилали мои глаза, к моему удивлению, истерики не последовало — чудесные таблетки.

Я видела Роберта, который обнимал за плечи свою жену, в то время, как она рыдала в носовой платок. Видела Клавдию, которая также сотрясалась над платком и только когда я подошла, она подняла глаза на меня и взяла за руку. Я опустилась на скамейку рядом с ней. Итан повернулся ко мне и одним ртом произнес:

— Держись, Джейн.

Я кивнула, а слезы катились сами по себе, их я уже не контролировала.

После церемонии мы поехали на кладбище. Для меня все происходящее было, как будто я наблюдала со стороны. Я смотрела на членов семьи и видела, как они убиваются от горя, даже Роберт, обычно «железный человек», сейчас не сдерживал слез. А мои слезы застряли в глазах, а может они просто кончились. Мой взгляд упал на Кристиана, который все это время стоял, опираясь о дерево, и просто тупил взгляд в землю. Я отметила, что ему идет белая рубашка, она отлично контрастировала на фоне его загорелой кожи. А черный костюм идеально обрамлял всю эту картину. В какой-то момент я поняла, что не прилично долго его разглядываю.

«Господи, когда уже таблетки меня отпустят?! Эффекты торможения и зависания уже изрядно поднадоели.»

Когда опустили гроб в землю, я даже не смогла определить, что чувствую, только одно желание преобладало над другими — прыгнуть за ним…. Поэтому я крепко держала Клавдию за руку.

Домой мы ехали молча.

Когда подъехали к дому, некоторые гости уже были в саду.

Затем вся эта «черная масса» из людей в траурных нарядах скопилась в гостиной, что еще больше навивало тоску. Я больше не могла тут находиться, взяв бокал, я направилась к беседке на берегу озера.

Прохладный запах воды, яркое солнце, идеальная тишина.

Я расположилась в беседке, устремляя взгляд к горизонту, как будто там были ответы на мои вопросы. Стараясь дышать, как можно глубже, наполняла легкие свежим влажным воздухом, как лекарством от своих мыслей. Я думала о том, что никогда не смогу отделить воспоминания о муже от дикой и тупой боли. Что не смогу смотреть на его фото, видеть с ним сны и не чувствовать, что боль разъедает меня. Слезы вновь обожгли мои щеки…

— Ой, да ладно, ты что опять рыдаешь?! — Кристиан абсолютно бесцеремонно прервал мое единение, вновь расплываясь в своей нахальной улыбке.

Я сначала растерялась от такой наглости, а потом взорвалась:

— Да как ты смеешь так говорить! Вся твоя семья переживает страшное горе! И я в том числе… Если по каким-то причинам, ты меня не уважаешь, то хотя бы отдай дань уважения Джефу и оставь меня в покое…

Слезы испарились от злости, мое лицо пылало огнем, я смотрела в его глаза и пыхтела, как паровоз, не удивлюсь, если из моих ноздрей и ушей шел пар.

В этот момент, его взгляд смягчился и даже стал излучать сочувствие. Он закрыл глаза, опустил голову и покачал ей.

— Мне тоже его не хватает, Джейн…, - пауза и он продолжил, — Но я больше злюсь на него, чем грущу, что он посмел нас всех оставить… Черт возьми, — с этими словами он резко развернулся в сторону озера, держась за перила беседки, — он мне был лучшим другом, он был мне братом, он заменял мне отца, с Итаном у нас до сих пор натянутые отношения. Мы часто тусовались вместе, пока ты уезжала на литературные слеты, или торчала в кампусе с экзаменами и учебой.

Мое лицо вытянулось от изумления. Я даже не подозревала, как близко они общались. В те моменты, когда мы ездили к его родителям в гости, или на праздники, Итан редко приезжал, а его семья тем более.

Он продолжил:

— В этой семье я всегда чувствовал себя чужим, я по сути им никто, но Джеф с самого первого дня принял меня, как брата. Ему было одиннадцать, а мне пять. Мы выросли вместе. И сейчас мне его не хватает…, - его голос задрожал и он замолчал.

Я чуть не выронила бокал, но когда вспомнила, что он у меня в руках, выпила залпом.

— Но тем не менее, я считаю, что ему было бы больно видеть, как ты плачешь, падаешь в обморок, засыпаешь в истерике, — поворачиваясь ко мне, сказал Кристиан. — Поэтому я хочу, чтобы ты держалась, в память о нем, мы все должны справиться с нашим общим горем. Пусть мои слова тебя сейчас обидят, но родителям и бабушке не менее горько, чем тебе сейчас, я думаю, ты догадываешься об этом.

Я только молча моргала.

Кристиан оставил меня.

А я так и осталась сидеть. Меня задели его слова, но когда медленно начал доходить их смысл, мне наверное даже стало стыдно за мои «спектакли».

«Может, конечно, у меня тонкая душевная организация, творческий человек и все в этом духе, но, Господи, Джейн, подумай об этих несчастных людях, которые потеряли сына, внука, брата! Им и без твоих истерик очень трудно»

Я сделала глубокий вдох, а в выдох постаралась вложить всю свою боль, чтобы она покинула меня вместе с воздухом. Глупо конечно рассчитывать на это, но силу самовнушения еще никто не отменял.

Кристиан вернулся, я увидела два бокала в его руках.

Я посмотрела на него, стараясь взглядом выразить огромную благодарность за понимание, в этот момент мне он показался очень мудрым человеком для своих девятнадцати лет.

Он сел радом со мной и протянул мне бокал.

Я улыбнулась ему.

Он отвернулся в сторону озера, и после маленького глотка, начал разговор:

— Я помню, как-то летом мы с Джефом угнали лодку с местного пирса. Ему тогда было лет четырнадцать. Он сел на весла, а я устроился напротив него. Ему всегда было интересно посмотреть что находится на том берегу. Мне было весело, азартно и страшно одновременно. Все шло хорошо, я даже расслабился и страх отступил совсем. Мы смеялись, шутили, Джеф греб веслами, а берег стремительно удалялся от нас. Мы почти пересекли озеро, как я увидел что-то или кого-то в кустах, я подскочил на ноги и тыкая пальцем кричал ему, он испугался и тоже подскочил, оборачиваясь в сторону, куда я показывал. Лодка резко начала качаться и я не удержался и упал в воду. Я был еще маленьким и не умел плавать, Джеф не знал и, видимо, даже не задумывался об этом, пока я не стал тонуть. Я не видел ничего в это время, кроме перепуганного взгляда своего «брата». Но что больше меня поразило, так это то, что он тоже не умел плавать, но бросился в воду за мной, кое-как мы доплыли до берега, мокрые, перепуганные, сидели на берегу и долго никто из нас не решался заговорить. Но потом Джеф меня приобнял за плечо и сказал, чтобы я перестал бояться, он никогда не оставит меня, тем более в беде.

После этих слов он опять глотнул из бокала, а я немного озадаченная его рассказом, повторила за ним.

— Потом нас нашли, наказали, а Джефа вообще отдали на неделю в помощь к садовнику, — с ностальгической улыбкой, закончил свою историю Кристиан.

Я слабо улыбнулась в поддержку и мы продолжили болтать.

Мы сидели и разговаривали обо всем и ни о чем. Через некоторое время, мы отправились в дом. Гости уже расходились. Прислуга убирала посуду. Роберт и Мелинда провожали гостей. Я кивком и слабой улыбкой сообщила им, что со мной все в порядке и поднялась в свою комнату.

Сил на релакс в ванной у меня уже не осталось, я просто приняла душ и, завернувшись в уютный халат, уснула.

Ночью мне снилась наша жизнь с Джефом. Сцены переплывали одна из одной, сливаясь в одну линию, как кинопленка. Сначала я наблюдала, как мы ездили отдыхать на озеро и устроили там пикник. Потом как гуляли вместе в нашем любимом парке, где располагался небольшой пруд, в котором жили утки, мы кормили их, смеялись, дурачились, целовались. Я даже видела, как вечером мы сидели в гостиной на нашем любимом диване и смотрели кино, укутавшись в плед. Нам был не важен фильм, ему нравились напичканные спецэффектами боевики, или исторические драмы, я же любила смотреть с ним любовные мелодрамы, или триллеры с интригующе-гнетущей обстановкой, а вместе мы любили смотреть ужасы, я в самые страшные моменты прятала лицо у него на груди, жадно втягивая его запах. Следующей сценой моего сна было то, как мы готовили ужин. Он ничего не понимал в приправах и пытался сунуть мне одну и ту же в разные блюда, я же злилась и всякий раз закатывала глаза, он смеялся над моей реакцией и подшучивал надо мной, в итоге мы бегали друг за другом и кидались едой. Потом я увидела, как мы гуляли с нашим Френком…

О, Господи, Френк!!!