- Тебе нужно пойти и переспать с первым встречным.
Бо указала на телевизор:
- Можно дождаться рекламы или бежать и «всех порвать» прямо сейчас?
- Можешь подождать.
Глава 10
К счастью для Челси, излечение от не-таких-уж-и-пугающих мыслей не зависело от ее сестры: Марк решил эту проблему своим обычным дурным поведением.
Да и слава Богу.
В понедельник утром, когда Челси прибыла на работу, Бресслер стоял на кухне, глядя на свою ассистентку так, будто пытался что-то решить. Что-то, что его сильно огорчало. Она оставила его в одиночестве и отправилась работать над фанатскими письмами, число которых, казалось, увеличивалось день ото дня.
Во вторник Марк выглядел еще более недовольным, а к среде стал вести себя так, будто Челси совершила какую-то непростительную ошибку. Например, ударила его по ноге или разбила «мерседес».
Утром в четверг Челси пообщалась с агентом по недвижимости и набросала список домов, которыми Марк заинтересовался. А затем отправилась искать своего работодателя в огромном доме. После пятиминутных поисков она поднялась по длинной изгибающейся лестнице на второй этаж, где еще никогда не бывала. Остановившись, Челси осмотрелась. Заглянула в открытую дверь хозяйской спальни. На незаправленной кровати были сбиты в кучу белые простыни и толстое голубое одеяло. Спортивные штаны и шлепанцы лежали на полу рядом с мягкой кушеткой, за кроватью находилась дверь, ведущая в ванную с каменным полом.
Внимание Челси привлек металлический звон. Она направилась дальше по коридору и, пройдя мимо пустых комнат, остановилась в дверном проеме последней.
Помещение оказалось спортивным залом: тренажеры и ряды штанг. Челси знала, что здесь проходят занятия с физиотерапевтом, но сегодня Бресслер был один.
Он сидел на тренажере для ног и, поднимая перекладину, наблюдал за процессом в зеркальную стену. Из скрытых колонок доносились звуки “Black Hole Sun” группы «Саундгарден».
Пот градом катился по лицу и груди Марка. На нем были хлопковые серые шорты и белые кроссовки. Уродливый розовый шрам рассекал бедро до самого колена. Несколько секунд Челси наблюдала за Бресслером в зеркало: мощные ноги размеренно поднимались и опускались. Она скользнула взглядом по влажным, твердым мышцам его груди и плеч и вверх до решительно сжатых губ. Потом протянула руку и уменьшила громкость песни. Штанга опустилась с громким лязгом, когда Марк резко обернулся и увидел свою ассистентку. Его темные глаза остановились на лице Челси. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, а потом спросил:
- Чего вы хотите?
Она подняла бумаги, которые держала в руке:
- Просто хотела показать вам информацию о домах, на которые вы обратили внимание.
Марк поставил ноги на пол, взялся за перекладину здоровой рукой и встал.
- Оставьте здесь, - он ткнул пальцем в направлении одного из тренажеров.
Вместо того чтобы исполнить повеление Марка, Челси скатала бумаги в рулон и постучала ими по ноге.
- Что я сделала сегодня, чем разозлила вас?
Он взял белое полотенце, вытер шею и, глядя на Челси, нахмурился.
- Сегодня? – Уголки его рта опустились, и Марк покачал головой. – Ничего. Но день еще не закончился.
Челси подошла в силовому тренажеру и положила на него бумаги. Ей нужно было кое о чем поговорить со своим подопечным. Он бы назвал это любопытством. Она называла это «делать свою работу».
- Вы получили приглашение на большую вечеринку в честь Кубка Стэнли?
Марк вытер лицо. Из-под полотенца донеслось приглушенное «да».
- Вы пойдете?
Он пожал обнаженным плечом:
- Может быть.
- У вас есть костюм?
Бресслер усмехнулся, вешая полотенце на шею:
- Да. У меня есть костюм.
Сев на тренажер рядом с бумагами, Челси закинула одну ногу на другую.
Сегодня на ней была оранжевая кружевная туника, коричневый кожаный ремень и бежевые капри. Очень спокойный наряд по ее меркам. Челси стало интересно, заметил ли это Марк.
- Вам понадобятся услуги транспортной компании?
- Вы же не будете настаивать на том, чтобы отвезти меня?
- Я не работаю по выходным, - она покачала головой. – Но даже если бы это был не субботний вечер, я все равно не смогла бы, потому что иду на вечеринку со своей сестрой.
- Мини-сестрички, - Марк поднял одну бровь. – Это будет интересно.
Челси спросила себя, а подразумевал ли он «интересно» в хорошем смысле этого слова? И решила не уточнять.
- Вы думали насчет благотворительного турнира по гольфу? - Марк склонил голову набок, но не ответил. - О том, чтобы тренировать маленьких хоккеистов?
Он поднял больную руку, и Челси заметила, что на ней нет лангеты.
- Хватит.
- Мне просто не нравится видеть, как вы просиживаете штаны, когда вокруг столько всего, что вы могли бы сделать.
Марк поднял руки над головой и схватился за перекладину для подтягивания. Средний палец его правой руки указывал в потолок, под мышками темнели влажные от пота волосы.
- Давайте для разнообразия поговорим о вас.
Челси прижала руку к груди:
- Обо мне?
- Да. Вы хотите вмешаться во все в моей жизни. Давайте вмешаемся в вашу.
Она взялась за тренажер руками и свела локти:
- Я просто обычная девушка.
Уставившаяся на великолепные мужские грудные мышцы, покрытые короткими темными волосками. Вообще-то, Челси не была большой поклонницей волос на груди у мужчин, но сейчас, глядя на Марка, склонялась к тому, чтобы ею стать: тонкие волоски окружали его плоские соски, затем собирались в дорожку, которая сужалась в тонкую линию, идущую по обнаженному животу вниз к пупку. Прямо как в рекламе спортивных напитков.
- Угу.
- Так что вмешиваться особо некуда.
Восемь кубиков пресса уже не были так хорошо очерчены, как прежде, но живот все еще оставался крепким как барабан, а косые мышцы пресса – рельефными. Краешек белой резинки виднелся прямо над поясом шорт, низко сидевших на бедрах.
- Давайте все равно вмешаемся.
Резинка, которая означала, что он носит трусы. Скорее всего, боксеры. Просто потому, что Челси не могла представить его в плавках. Не то чтобы она представляла его в нижнем белье. Это было бы неправильно. Она ведь работает на него. Ну, может быть, технически нет, но…
- Вы думаете, что я должен что-то сделать со своей жизнью. А что вы делаете со своей?
- Прямо сейчас я – ваш ассистент.
- А разве у вас нет «столько всего, что вы могли бы сделать», кроме как возить по делам меня и вмешиваться в мою жизнь?
Челси подняла глаза, прежде чем ее интерес опустился еще ниже и она начала бы раздумывать над хозяйством Бресслера размера магнум… снова.
- У меня есть планы.
- Например?
Она подняла взгляд к его карим глазам:
- Я работаю и коплю деньги.
- Копите на что? – Здоровой рукой он сделал жест, чтобы она продолжала.
- Я не хотела бы говорить об этом.
Его губы изогнулись в медленной улыбке:
- Что-то личное?
- Да.
- Есть несколько вещей, о которых женщины не будут говорить. – Он оторвал палец от перекладины. – Например, реальное число бывших любовников. Вы все хотите знать точное количество женщин, с которыми у мужчины был секс, как часто и каждую сочную деталь. Но вы не хотите делиться той же информацией.
- Только потому, что когда дело касается случайного секса, все еще существуют двойные стандарты.
Марк пожал плечом и наклонился вперед, держась за перекладину, которая висела над ним.
- Я понимаю, но женщины не должны спрашивать меня о моей сексуальной жизни, если никто из них не собирается говорить о своей. – Он выпрямился и опустил руки. – Может быть, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моих личных делах.
Слишком поздно. Письмо от Лидии Феррари висело в гостевой книге несколько месяцев, прежде чем Челси удалила его. Она решила, что, наверное, должна сказать Марку об этом, иначе ему скажет кто-то другой.
- Вы знаете Лидию Феррари?
Он нахмурился, подходя к тренажеру, на котором сидел, когда Челси зашла в комнату.
- Как машина? – Схватился за перекладину и медленно опустился.
- Нет. По крайней мере, я думаю, что нет. Она написала письмо в вашей гостевой книге.
Разведя руки пошире, Марк притянул перекладину к груди.
- Я ее не знаю.
- Она заявила, что вы встретились с ней в «Лава Лаундж», занимались сексом в ее квартире в Редмонде, а потом не перезвонили.
Перекладина замерла на полпути. Марк уставился на Челси в зеркало:
- Что еще она написала?
- Что это был лучший секс в ее жизни. И что вы ранили ее чувства, когда не перезвонили.
Он поднял перекладину и снова опустил: мышцы на его руках и спине напрягались и расслаблялись.
- Она была ненормальной.
- Вы же ее не знаете.
- Я помню ее. Черт, трудно забыть женщину с таким количеством пирсинга на теле. – Челюсть Марка напряглась, когда он потянул перекладину вниз.
- И где же был этот пирсинг?
- Везде. Какая-то часть меня испугалась, что я лишусь кожи или обзаведусь шрамами.
- Очевидно, испуганная часть не относилась к тем, которые находятся ниже вашей талии.
Низкий смешок слетел с его изогнутых в улыбке губ:
- Письмо все еще там?
- Я удалила его.
- Спасибо.
- Пожалуйста. – Челси понаблюдала за ним несколько мгновений, затем сказала: - Вы совсем не кажетесь расстроенным, что «кто-нибудь» знает о «ваших личных делах» с Лидией Феррари.
- Во-первых, сомневаюсь, что это ее настоящее имя. – Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Во-вторых, женщины все время говорят такие вещи. Даже если я никогда не встречался с ними. - Челси как раз собиралась заметить, что он встречался с Лидией Феррари, когда Марк добавил: - Я привык к этому.
- И это вас не беспокоит?
Он пожал плечами.
- Люди будут говорить и писать все, что захотят, и им все равно, правда это или нет. У всех есть собственное мнение. Когда я сказал, что не хочу говорить о своих личных делах… я имел в виду, что не хочу копаться в этом, когда я голый и собираюсь заняться делом. Это может испортить нужный настрой. – Он снова сделал глубокий вдох и выдохнул. Челси думала, что обсуждение Лидии Феррари закончено, но потом Марк добавил: - Учитывая, что та женщина участвовала в деле, я просто благодарю Господа за то, что она не все написала.
Челси прикусила губу, пытаясь справиться с любопытством. Но не смогла.
- Что именно?
- Не ваше дело, мисс Любопытная Варвара. – Он передвинул руки на перекладине поближе друг к другу. – Мы снова говорим о моих делах, а вы все еще не рассказали о ваших.
- Почему когда я задаю вопросы, я «Любопытная Варвара» и вмешиваюсь не в свои дела?
Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, продолжая выполнять упражнение.
- Вторая вещь, о которой все женщины не хотят говорить, - сказал он вместо ответа на вопрос, - это пластическая хирургия. Многие женщины делали пластику, но ни одна не признает это. – Он оглянулся через плечо. – Копите деньги, чтобы переделать нос?
- Что? – Челси задохнулась. – С моим носом все в порядке. – Она подняла руку к лицу: – Что не так с моим носом?
- Все так. Моя бывшая сделала пластику носа, но хотела сохранить это в полной тайне. – Марк повернулся к зеркалу. – Как будто каждый, кто ее знал, не обнаружит очевидное, едва взглянув ей в лицо.
Челси опустила руку:
- Нет. Не нос.
- Задница? Жена Карлсона откачала жир из бедер и закачала его в задницу.
- Это называется бразильское подтягивание ягодиц. И нет, я этого не хочу. – Встав, Челси подошла к стойке с гантелями. Какого черта? Почему она боится, что он узнает? Она же не заботится о его мнении или о том, что он примется читать ей мораль. Не после того, как он признал, что занимался сексом с женщиной, боясь, что она превратит его в подушечку для булавок. Челси провела рукой по верхней гантеле. – Я хочу накопить достаточно денег, чтобы сделать операцию груди.
Перекладина со стуком опустилась вниз, взгляд Марка переместился на грудь Челси:
- Вы думаете, что она недостаточно большая?
Нахмурившись, та покачала головой:
- Я хочу сделать операцию по уменьшению груди.
- О, - он снова поднял глаза к лицу своей собеседницы. – Зачем?
Как всегда. Она знала, что он не поймет. Черт, даже ее собственная семья не понимала.
- Мне не нравится большая грудь. Она тяжелая и все время мешается. Трудно найти подходящую одежду, и у меня болят спина и плечи.
Марк встал и взял полотенце, все еще висевшее у него на шее.
- И насколько вы хотите ее уменьшить?
Челси сложила руки на груди:
- Думаю, до полного С.
- С – хороший размер, - кивнул Марк, вытирая лицо.
Ух ты! Она что, в самом деле говорит об операции груди с Марком Бресслером? С мужчиной? И он не вопит по поводу, что она собирается уменьшить грудь?
- Вы не считаете, что это плохая идея?
- Почему вас заботит то, что я думаю? Если у вас болит спина, а вы что-то можете сделать с этим, то вы должны это сделать.
Что ж, разумно.
- Какой у вас сейчас размер?
Челси уставилась на свои туфли:
- Двойной Д.
- Для кого-то повыше это не было бы проблемой, но вы невысокая девушка.
Челси подняла глаза. На Марка, стоявшего в нескольких метрах от нее. Большого и плохого, и почти обнаженного. С завивавшимися влажными волосами на голове. Если бы она не знала его, не знала, каким грубым придурком он может быть, то могла бы оказаться в опасности влюбиться в него. Или броситься ему на горячую, мокрую грудь и поцеловать в губы. Не за то, как он выглядел, хотя выглядел он чертовски хорошо, а за то, что понял чувства Челси.
- Что?
Покачав головой, она отвела взгляд:
- Моя семья не хочет, чтобы я делала операцию. Они все думают, что я импульсивна и потом буду жалеть.
- Вы не произвели на меня впечатление такой уж импульсивной особы.
Челси, приоткрыв рот, снова уставилась на Марка. Всю жизнь ей говорили, что она импульсивная и нуждается в руководстве. Потребность поцеловать его стала еще сильнее.
- По сравнению со всеми остальными в нашей семье, моя жизнь – полный хаос. Совсем неконтролируемая.
Марк склонил голову набок, изучая свою ассистентку:
- Может быть, то, что происходит вокруг вас, хаотично, но вы все держите под контролем. – Уголок его рта чуть приподнялся. – Раньше моя жизнь была такой же. Теперь нет.
- Мне кажется, что вы все прекрасно контролируете.
- Это потому что вы не знали меня прежде.
- Вы были помешаны на контроле?
- Мне просто нравилось, чтобы все было по-моему. - Ну, конечно. - Я потерял контроль над своей жизнью в тот день, когда очнулся в госпитале, подключенный к аппаратам и привязанный к постели.
- Почему вас привязали?
- Полагаю, потому что я пытался вытащить трубку из горла.
Даже глядя на шрамы, было трудно представить, как покалечен и как близок к смерти он был. Марк был сильнее и держал все под контролем лучше, чем ему казалось.
- Операция – это то, чего хотите вы. – Он пожал мощными плечами. – Это ваша жизнь.
- Бо считает, что это расчленение.
- Вы – не Бо.
- Я знаю, но… - Как она могла объяснить это кому-то, кто не знал, что такое иметь близнеца? – Когда вы всю свою жизнь выглядите как кто-то еще, изменить это немного страшно. И странно.
- Вы говорите о груди. А не о лице. – Марк взял трость, стоявшую около штанг. – Но, скорее всего, я не тот человек, который может высказывать свое мнение. Я любитель бедер. – Трость выпала из его руки и приземлилась на ковер с мягким стуком. – Дерьмо. – Марк ухватился за тренажер для равновесия и медленно присел.
Не подумав, что делает, Челси шагнула вперед и опустилась на одно колено. Взяв трость, она подняла взгляд. Лицо Марка было прямо над ней, и что-то темное и напряженное светилось в его глазах.
- Я бы хотел, чтобы вы не делали этого, - сказал он хриплым шепотом рядом со щекой Челси.
- Не делала что?
Он поднялся, возвышаясь над ней:
- Не носились вокруг, обращаясь со мной так, будто я беспомощный.
Челси тоже встала и оказалась так близко, что лишь миллиметры воздуха отделяли кружево ее блузки от груди Марка и темных волосков на ней.
Протягивая руку к трости, он посмотрел Челси в лицо.
Его пальцы обхватили ее ладонь, и от этой теплой крепкой хватки у Челси пробежали мурашки от запястья до локтя.
- Я не ребенок.
Она стояла так близко, что могла видеть темную линию, окаймлявшую его радужки, и все разнообразие оттенков глубокого карего цвета этих глаз, окруженных густыми вызывавшими зависть ресницами.
- Я знаю.
Он сжал ее руку, опуская взгляд к губам:
- Я мужчина.
Да. Да, он мужчина. Полуобнаженный мужчина с большими покрытыми потом мышцами и тлеющим огнем в глазах.
Внезапно она почувствовала жар и небольшое головокружение. Может, от всего того тестостерона, который только что вдохнула.
- Я знаю.
Марк открыл рот, будто собирался что-то сказать. Но вместо этого убрал руку и обошел Челси. У нее возникло ощущение, что если бы он мог бежать, то пулей бы вылетел из тренажерного зала.
- Не хотите посмотреть списки домов, которые я подобрала вам? – Она взяла бумаги с тренажера и сделала несколько шагов к Марку.
- Нет, не нужно. Вы знаете, что я ищу. – Он остановился в дверном проеме, почти заполнив его своими широкими плечами. – Назначьте в каком-нибудь из них встречу и позвоните мне.
- Вы хотите, чтобы я звонила вам по поводу осмотра домов?
- Да. – Положив руку на белый дверной косяк, он повернулся к ней в профиль. Свет и тень легли на его лицо. – У вас есть номер моего мобильника. Не нужно снова слоняться здесь в поисках меня.
Взгляд Челси опустился от кончиков его темных волос к изгибу позвоночника.
- Мне не трудно.
- Мне трудно.
- Но… - она покачала головой. – Что если вы в соседней комнате? Мне все равно звонить?
- Да. Нам не стоит общаться лично.
Что? Она что-то пропустила? Как желание поцеловать этого мужчину сменилось желанием ударить его по голове?
И почему Челси это совсем не удивило?
Она принялась звонить Марку по пять раз на дню. В основном чтобы позлить его, спрашивая:
- У вас нет никакой антипатии к красно-коричневым коврам? Я нашла дом, который может вас заинтересовать, но там красно-коричневый ковер.
- Просто назначьте встречу.
Отбой.
Челси подождала полчаса, затем позвонила снова:
- Не нужно ли отнести ваш костюм в химчистку?
- Нет.
Отбой.
В полдень она набрала его номер, чтобы спросить:
- Как насчет сэндвича?
- Я сам могу сделать себе чертов сэндвич!
- Я знаю. – Челси улыбнулась. – Просто подумала, что если вы будете делать себе, то могли бы сделать и мне. Я люблю с ветчиной и сыром. С одной стороны - салат-латук, с…
Отбой.
Он так и не принес ей сэндвич. И она разозлилась еще сильнее, услышав, как Марк громко шумит на кухне. Челси ответила еще на несколько писем и подождала до двух часов, чтобы снова ему позвонить:
- На вашей подъездной дорожке сидит белка.
- Вы что, черт возьми, издеваетесь?
- Нет. Я прямо сейчас смотрю на нее.
- Вы звоните мне, чтобы сказать о какой-то хреновой белке?
- Да. Конечно. Вы хотите, чтобы я вызвала специалиста, который поставит ловушки от грызунов? Белки, знаете ли, являются переносчиками бешенства.
Он пробормотал что-то о том, что она тупее беличьего дерьма, затем…
Отбой.
Вскоре после этого на подъездную дорожку въехал сверкающий красный грузовичок, и Марк поспешно направился к нему. Возможно, за рулем был один из его корешей-хоккеистов. Челси набрала номер мобильника Бресслера, но ее переключили на голосовую почту. Этот придурок выключил телефон.
На следующее утро, когда Челси приехала на работу, она позвонила, чтобы узнать, включил ли Марк телефон. В этот раз ей действительно было, что ему сказать.
- Я назначила осмотр трех домов на понедельник сразу после вашего визита к дантисту.
- Ненавижу дантистов.
- Все их ненавидят. - Она порылась в записях, которые сделала, когда разговаривала с риэлтором. – Есть дом с четырьмя спальнями в округе «Куин Анна». С пятью спальнями на Мерсер-Айленд, что, должна сказать, не так уж далеко от того места, где вы живете сейчас. И потрясающий дом в Киркланде площадью почти две тысячи квадратных метров.
- Хорошо. Это все?
- Нет, думаю, вам стоит взглянуть на кондоминиум на Секонд-авеню. Я знаю, вы говорили, что не любите шумный центр города, но увидеть эту квартиру действительно стоит.
- Нет.
Отбой.
Подождав полчаса, Челси снова позвонила:
- Я принесла виноград. Хотите немного? Он очень свежий и вкусный.
Отбой.
Она подождала час, а потом:
- Что значит упасть с ног на голову? Если ты падаешь, разве ноги не должны быть выше головы?
Марк выругался так громко, что казалось, будто находится в комнате.
- Я вас убью, - сказал он, появляясь в дверях.
Челси подпрыгнула и повернулась на стуле кругом.
- Черт! – И сжала ткань платья от Пуччи у своего сердца.
- Клянусь Богом, я задушу вас голыми руками, если вы еще хоть раз позвоните мне с подобной чепухой.
Бресслер выглядел так, будто в самом деле имел это в виду. Прищуренные глаза метали молнии. Он надел джинсы - для разнообразия - и белую футболку. Пачка сигарет в руке дополнила бы облик.
Проведя пальцами по шее, Челси почувствовала лихорадочное биение пульса:
- Вы меня до смерти напугали.
- Нет, я не настолько удачлив. – Несколько секунд он смотрел на нее суровым взглядом. Без сомнения тем, которым награждал своих хоккейных соперников. Без сомнения тем, который всегда срабатывал. – Я жду звонок на домашний телефон примерно через пятнадцать минут. Это мой агент. Не берите трубку. – И вышел, сказав напоследок: – И ради Бога, не звоните мне на мобильник.
Она мудро прикусила язык. И напомнила себе, что хочет сохранить эту работу. Что эта работа нужна ей. Весь оставшийся день Челси была занята. Она назначила встречу с оценщиком, чтобы тот пришел посмотреть дом Марка на следующей неделе сразу после того, как закончит работу клининговая компания.
В три позвонил риэлтор с новостью, что в Белльвью в ближайшие полчаса будет выставлен на продажу дом. Его еще нет в списках, но Челси была уверена, что когда он там появится, покупатели найдутся очень быстро. Может быть, еще до понедельника. Повесив трубку, она уставилась на телефон в своей руке. Ей не хотелось умирать. И не хотелось быть задушенной… но если она не скажет Марку о доме, то не выполнит свою работу. И новое предложение риэлтора не было «чепухой». Глубоко вздохнув, Челси быстро набрала номер. Где-то в доме зазвонил телефон, но Марк не ответил. Она повторила вызов и направилась на звуки “American Woman”, обошла лестницу, прошла в заднюю часть дома.
И обнаружила Марка спящим в комнате отдыха. Звук телевизора снова был приглушен, а Бресслер лежал на широкой кушетке. Остановившись в дверях, Челси позвала:
- Мистер Бресслер.
Он не пошевелился, и Челси подошла к нему. Его правая рука лежала на груди - без лангеты.
- Мистер Бресслер. – Он почесал грудь через футболку, но все равно не проснулся. Наклонившись, Челси коснулась его руки: – Мистер Бресслер, мне надо с вами поговорить.
Его веки медленно поднялись, и он посмотрел на нее. Нахмурившись в замешательстве, спросил грубым и хриплым ото сна голосом:
- Почему ты снова одета?
Рука Челси замерла на его плече:
- Что?
- Все в порядке.
Его губы изогнулись в чудесной сладкой улыбке. Он смотрел на Челси так, будто это на самом деле доставляло ему удовольствие. И так непохоже на то, как он смотрел на нее раньше – готовый убить. Глядя, как улыбка достигает его глаз, Челси была почти готова простить ему все.
- Мне нужно поговорить с вами, мистер Бресслер.
- И мне нужно поговорить с тобой.
Он потянулся к ней. Только что она стояла, глядя на Марка сверху вниз, и вдруг уже лежит на кушетке рядом с ним.
Весь воздух вылетел из ее легких с легким «ох»:
- Мистер Бресслер!
Он посмотрел на нее сверху вниз из-под полуприкрытых век:
- Ты не думаешь, что уже пора называть меня Марком? Особенно после всего того, что ты позволила мне делать с собой?
- Что именно?
Тихо засмеявшись, он наклонил голову и:
- Это, - произнес около ее рта. – Здесь. – Его губы скользнули по щеке Челси, и Марк прошептал ей на ухо: – Везде.
Не было такого. Она бы запомнила, если бы он поцеловал ее. Особенно «везде».
Челси подняла руку к плечу Марка, чтобы оттолкнуть. Его мышцы напряглись под ее ладонью и стали каменно-твердыми.
- Да, - прошептал он, уткнувшись ей в шею. – Потрогай меня снова.
Снова? Его теплое дыхание ласкало ей кожу и вызывало жар в груди. Марк поцеловал ее прямо под ухом, и это было очень хорошо. Прекрасно. Как медленный, ленивый секс жарким летним днем. Челси определенно не должна была испытывать такие чувства к своему работодателю.
- А я думала, что не сильно вам нравлюсь.
- Ты мне слишком сильно нравишься.
Он прижался приоткрытыми губами к ее шее и нежно втянул кожу в рот.
Горло Челси сжалось.
- Не думаю, что мы должны делать это, - умудрилась выдавить она.
- Нет. Скорее всего, нет. – Марк поцеловал ямку на ее горле, коснулся губами подбородка и прошептал ей прямо в губы: - Но какого черта...
И прежде чем она смогла возразить, его губы накрыли ее и лишили дыхания. Теплой ладонью Марк обхватил лицо Челси, большим пальцем погладив щеку. Сексуальное узнавание разгорелось жаркой волной в ее груди и устремилось к низу живота. Внезапное и неожиданное желание, вспыхнувшее в теле, ошеломляло.
Это все неразумно. Плохо-плохо-плохо. В прошлом Челси легко удавалось противостоять сексуальным предложениям своих работодателей. Она должна остановить Марка. Но вместо того чтобы поступить разумно, она скользнула рукой с его плеча к шее, и в его груди завибрировал низкий стон.
- Поцелуй меня, Челси. Открой свой прекрасный рот для меня.
Так она и сделала, откликаясь на его хриплый голос и на удовольствие от его прикосновений. Губы Челси приоткрылись, и Марк поцеловал ее. Медленно, нежно, жаркими губами и языком, заставляя ответить. Делая ее ведущей, когда последняя мысль о сопротивлении растаяла в жаре желания. Язык Челси скользнул в глубину рта Марка, жаркую и зовущую. Он был так хорош на вкус. Как потребность и желание, и секс. Челси запустила пальцы ему в волосы, обхватив лицо ладонями. Ее тело стремилось к нему, желая получить больше его тепла, пока он жарко целовал ее. Низкий чувственный стон слетел с ее губ, коснувшись рта Марка.
Отстранившись и тяжело дыша, он посмотрел Челси в лицо. Моргнул в полумраке комнаты и нахмурился:
- Челси.
Ей нравилось, как он произносит ее имя. Так невнятно от желания. Она положила руки ему на затылок и снова медленно притянула его голову к себе. И стала целовать медленными голодными поцелуями, от которых сжималась грудь, а живот завязывался в узел.
Ладонь Марка скользнула вниз по ее руке, и Челси задержала дыхание, ожидая, что он схватит ее за грудь. Когда этого не произошло, Челси расслабилась и провела рукой вниз, по шее Марка, к его плечу. Она коснулась твердых мышц его груди, и ее пальцы сжались на белой футболке.
Узел в животе сместился ниже, когда Марк провел рукой по бедру Челси и вниз по ноге. Он добрался до обнаженной кожи, скользнул рукой под край платья и обхватил ладонью гладкое бедро.
Где-то вдалеке раздался звонок. Челси не знала, был ли он реальным или нет. Ей было все равно. Единственное, что имело значение, это губы Марка на ее губах и его руки, ласкающие ее. Челси прижалась к нему, и он обхватил ее ягодицы своими большими теплыми ладонями. Его большой палец коснулся кружевных трусиков и скользнул под эластичный край.
Звонок снова затрезвонил, и Марк поднял голову, глядя на Челси. Его взгляд опускался по ее лицу, вниз по руке, к своей ладони, которая обхватывала ее ягодицу.
- Дерьмо. – Он отдернул руку и перекатился на спину.
Желание все еще струилось по венам Челси, и она спросила себя, почему «дерьмо»? Потому что пришлось остановиться? Или «дерьмо» потому, что он не должен был начинать.
Подняв руку, Марк прикрыл ладонью глаза:
- Пожалуйста, пусть это будет ночной кошмар.
Челси догадалась: это и есть ответ на ее вопрос. Спустив ноги с кушетки, она встала. То, что Бресслер посчитал поцелуй с ней ночным кошмаром, ранило сильнее, чем должно было, учитывая природу их взаимоотношений. Они же не были любовниками. Она работает на него. Да, это был ночной кошмар. И все же Марк не должен быть так груб. Особенно не после того, как так целовал ее.
- Как, черт возьми, это случилось? – Он опустил руку и посмотрел на Челси. – Вас здесь даже быть не должно.
Эти слова прозвучали подозрительно, как будто он пытался обвинить ее, тогда как она была совершенно невиновна. Ну ладно, может быть, совсем чуть-чуть.
- У меня был к вам важный разговор, а вы не ответили на мой звонок.
Сев, Марк потянулся за тростью, что лежала на полу.
- Заметили еще одну бешеную белку? – Он встал и повернулся к Челси лицом. Спереди его футболка смялась от ее хватки. – Виноград, о котором вы спешили мне сообщить?
- Вы говорите так, будто я спланировала все это. – Челси прижала руку к груди. – Но я не виновата.
- Если вы так уж невиновны, как мои руки оказались на вашей заднице, а ваш язык у меня во рту?
Челси задохнулась.
- Это не моя вина! Вы схватили меня и притянули к себе. – Она ткнула пальцем в его сторону. – А потом поцеловали.
Уголки его губ недовольно опустились:
- А вы, кажется, не возражали.
Глава 11
Марк посмотрел на свою ассистентку, сидевшую на другой стороне кушетки. Волосы у мисс Росс были растрепаны, губы припухли. Он сжал пальцы на рукоятке трости, чтобы удержаться и не схватить Челси снова. Чтобы удержаться и не опрокинуть ее на кушетку, не провести рукой по гладкому бедру до упругой маленькой попки.
- Ну, сначала я была в шоке. А потом просто ждала, пока вы расслабитесь, и я смогу освободиться. – Челси пожала плечом, будто маленькая актриса, каковой на самом деле и была. – Я уже готовилась ударить вас коленом в пах и убежать.
Марк засмеялся. Неудивительно, что она без работы. Ее слова показались ему совсем неубедительными. Ведь в его голове все еще звучал ее долгий, полный желания стон.
Снова раздалась трель звонка.
- Я никого не жду, - сказал Марк. – Вы назначили какую-то встречу, не сказав мне?
- Конечно, нет. Может быть, это риэлтор. Она очень волнуется по поводу дома в Белльвью.
Марк развел руками, и ему не надо было смотреть вниз, чтобы знать: спереди его джинсов образовалась заметная выпуклость.
– Дело с этим придется иметь вам.
Взгляд Челси опустился вниз к молнии на его джинсах «Лаки». Несколько долгих секунд мисс Росс смотрела на доказательство его возбуждения: щеки ее медленно заливались румянцем.
- Ох, - повернувшись на каблуках босоножек, она почти выбежала из комнаты.
Марк наблюдал за уходом своей ассистентки, потом наклонился, чтобы взять пульт с края стола, выключил телевизор и бросил пульт на кушетку. Челси ему снилась. Снова. Она ему снилась, а затем оказалась живой и дышащей частью его мечты. Когда он только проснулся и посмотрел на женщину в своих объятиях, то был в замешательстве. В его сне она была обнаженной, и они занимались жарким, сумасшедшим сексом. Затем Марк открыл глаза и увидел ее в этом ужасном платье от Пуччи.
Подойдя к французским дверям, он выглянул на задний двор и площадку для гольфа за ним. Когда Марк притянул Челси к себе и поцеловал ее в шею, все было в сонной дымке, реальность смешивалась с фантазией. Но звук голодного стона вывел его из замешательства, и Марк поднял голову, чтобы посмотреть на Челси. У него мелькнула мысль, что он должен остановиться, но затем она заставила его наклонить голову и поцеловала своими нежными губами, лаская жарким языком. И любая мысль прекратить это мгновенно пропала, сменяясь более темными, горячими идеями. Идеями о том, чтобы заняться всеми теми греховными штучками, которые он вытворял с маленьким соблазнительным телом этой женщины всю последнюю неделю во сне. Марк не знал, делало ли это его одиноким или одержимым, или больным. А, может быть, всем вместе.
- Там кое-кто хочет вас увидеть.
Марк повернулся лицом к комнате, готовый сказать мисс Росс, чтобы она избавилась от любого, кто явился к его дверям. Он открыл рот, но ни слова не слетело с его губ: взгляд остановился на худеньком мальчике с короткими, прилипшими к голове рыжими волосами, яркими медными веснушками на лице и очками в золотистой оправе.
Может быть, в памяти Марка после аварии и имелись пробелы, но он помнил стоявшего на пороге парнишку. Трудно забыть ребенка, который совершенно не знаком даже с основами игры в хоккей. Парнишка катался на коньках, как ветряная мельница, бил по шайбе клюшкой, как топором, и ставил другим детям подножки.
- Привет, Дерек. Как жизнь?
- Хорошо, тренер Бресслер.
Что этот ребенок тут делает, как он нашел его?
- Я могу тебе чем-то помочь?
- Я получил ваше письмо. И вот я здесь.
Марк поднял глаза на Челси, которая стояла рядом с мальчиком. Ее лицо было полностью лишено эмоций. Марк знал, что означает это выражение его ассистентки. Она была чертовски виновата.
- У меня с памятью не очень из-за аварии, - сказал он парнишке. – Так что ты должен напомнить мне, что я написал в том письме.
Дерек поднял пару коньков, связанных вместе:
- Что я должен приехать и показать, как научился тормозить.
Рот у мисс Росс приоткрылся, и она покачала головой:
- Вы этого не писали.
Наклонив голову набок, Марк скрестил руки на груди:
- Что еще я не писал?
Глаза Челси сузились, когда она взглянула на стоявшего рядом мальчика:
- Вы не писали, что он должен приехать сюда и потренироваться, это уж точно.
Дерек взглянул на Челси, и за стеклами очков его глаза тоже сузились:
- Откуда вы знаете?
- Ну, я... я… я проверяю орфографию во всех письмах мистера Бресслера, прежде чем он отошлет их. Из-за его проблем с памятью и всего такого.
Это было полнейшее вранье, но парнишка купился. Кивнув, он снова повернулся к Марку:
- Знаете, я мог бы помочь. Моя мама помогает мне специальными карточками для улучшения памяти.
Последнее, в чем сейчас нуждался Марк, это чтобы завтра к нему заявился какой-то ребенок с карточками для улучшения памяти.
- Спасибо за предложение, но мне уже намного лучше. Так как ты получил мой адрес?
Свободной рукой Дерек поправил очки:
- Да из Интернета.
Такой ответ вызывал опасения. Если восьмилетний мальчик смог найти Бресслера, кто еще может сделать это?
- Я уверена, что ты нарушил какой-то закон. Сначала каким-то образом взломав электронную почту мистера Бресслера, а потом найдя адрес его дома.
- Я не нарушал никаких законов! Его электронный адрес был на бумаге, которую нам дали в прошлом году. И я просто забил его имя в «Кто есть кто» и получил адрес.
Что это еще за «Кто есть кто»?
Челси погрозила Дереку пальцем:
- Даже если ты не нарушал законов, в чем я не особо уверена, невежливо заявляться к людям домой. Твоя мама знает, где ты?
Дерек пожал худеньким плечом:
- Моя старшая сестра в торговом центре, а мама на работе. И не освободится до шести.
- Где ты живешь? – спросил Марк.
- Редмонд.
- Как ты сюда добрался?
- На велосипеде.
Неудивительно, что волосы у мальчишки прилипли к голове.
- Хочешь воды или содовой? – Марк не мог позволить ребенку умереть от обезвоживания, прежде чем отошлет его домой.
Дерек кивнул:
- А у вас есть «Гаторейд»? Тот, который мы пили в хоккейном лагере?
- Может быть. – Марк сжал пальцы на рукоятке трости и направился к дверям. – И тебе нужно позвонить маме и сказать, что ты здесь.
- В самом деле нужно, тренер? Я не могу просто уйти, прежде чем она вернется домой?
- Нет. – Он подошел к порогу и сделал Дереку знак пройти вперед. Мальчик сдвинулся с места, а Марк посмотрел на Челси: - С вами мы поговорим позже.
Она вздернула подбородок:
- Я не говорила ему прийти сюда для тренировки.
Марк посмотрел в переменчивую лазурь ее глаз:
- Не об этом.
- А о чем?
Он перевел взгляд на ее рот:
- О том, что случилось, прежде чем Дерек позвонил в дверь.
- Ах, об этом...
- Да, об этом. – Хотя он на самом деле не знал, что об этом сказать. Кроме того, что сожалеет, и это больше не повторится.
Отведя взгляд ото рта своей ассистентки, Марк последовал по коридору за Дереком. Пока парнишка шел, носки у него сползли вниз по худым щиколоткам.
- Ты будешь в хоккейном лагере в этом году?
Дерек покачал головой:
- Мама сказала, что мы не получили денег.
Марк знал, что за пребывание многих детей в хоккейном лагере платит одна из благотворительных организаций «Чинуков». Он был твердо уверен, что в прошлом году Дерек стал одним из таких детей.
- Ты не получил дотацию?
- Не в этом году.
- Почему?
- Не знаю.
Марк вместе с Дереком прошел на кухню. Солнце отсвечивало от рыжих волос мальчика, его очков и белой-белой кожи, еле видной под всеми этими веснушками.
- Какое имя мы тебе выбрали в прошлом году? – спросил Марк, подходя к холодильнику и открывая его.
Дерек положил коньки на пол к своим ногам:
- Дровосек.
- Точно.
В лагере каждый ребенок получал хоккейное имя. Дерек стал Дровосеком из-за того, как он бил по шайбе. Марк вытащил бутылку зеленого «Гаторейда» и открыл правой рукой.
- Болит?
Марк поднял глаза:
- Что?
- Ваша рука.
Бросив крышку на гранитную столешницу, он сжал пальцы. Средний остался совершенно неподвижным.
- Иногда побаливает. Но не так сильно, как раньше. – Он передал Дереку бутылку.
- А средний палец у вас сгибается?
Подняв руку, Марк продемонстрировал парнишке.
- Нет. Он всегда остается таким, неважно, что происходит.
- Это клево.
Бресслер засмеялся:
- Ты так считаешь?
- Ага. Вы можете посылать людей, не попадая в неприятности. – Дерек пил, пока ему хватало дыхания, потом опустил бутылку. – Учительница не может позвонить вашей маме, - сказал он между глотками, - потому что это не ваша вина.
Так и есть. В этом случае учительница позвонила бы его бабушке, которая сказала бы его отцу, который выдрал бы сына как Сидорову козу.
- Вы будете снова играть в хоккей?
Марк покачал головой и опустил взгляд на крышку, лежавшую на столешнице. Сегодня днем звонил агент поговорить о возможности стать комментатором для «И-эс-пи-эн».
- Боюсь, что нет.
Пока Бресслер не исключил эту возможность, но ждал более солидного предложения. Он не испытывал такого уж большого желания сидеть в студии и говорить об игре, вместо того чтобы быть на льду, где разворачивается главное действо. Но, как заметил агент, количество предложений работы для Марка Бресслера уменьшалось так же быстро, как число рекламных контрактов.
- Мама взяла меня на игру плей-офф против Детройта. Мы выиграли 3-1. – Дерек сделал еще один глоток, затем поправил очки. – Тай Саваж ударил МакКарти в отместку за то, что тот ударил Саважа в четвертой игре. Это был хороший матч, но он был бы еще лучше, если бы вы были там. – Дерек посмотрел на Марка. В глазах мальчика сияло обожание. – Вы самый лучший игрок. Лучше, чем Саваж. - Марк бы не стал утверждать, что он лучше, чем Саваж. Ну, может, чуть-чуть. - Даже лучше, чем Гретцки.
Марк не был так уж уверен, что он лучше, чем Гретцки, но одно знал наверняка: он никогда не чувствовал себя уютно в роли героя. Хитмэн играл в хоккей. Он не спасал людей и не ставил свою жизнь под угрозу. Он не был чертовым героем, но, казалось, это важно для мальчика.
- Спасибо, Дровосек.
Дерек поставил бутылку на стол:
- Хотите увидеть, как я научился тормозить?
На самом деле, нет, но когда парнишка так смотрел на него, Марк не мог отказать.
- Конечно, - он ткнул пальцем в сторону коньков Дерека. – Можешь показать мне на подъездной дорожке. – Она достаточно длинная, чтобы мальчик ни во что не врезался, кроме машины Челси. Но, по правде говоря, что для той значит еще одна вмятина?
Дерек взял коньки и направился вместе с Марком к входной двери. Когда они проходили мимо кабинета, из дверей высунулась Челси:
- Можно поговорить с вами, мистер Бресслер?
Тот положил руку на плечо Дерека:
- Иди вперед и надень коньки на улице. Я выйду через минуту.
- Хорошо, тренер.
Он посмотрел, как Дерек закрыл за собой большую дверь, прежде чем подойти к ассистентке. Марк был уверен, что она хочет поговорить о поцелуе.
- Простите, что схватил вас тогда, - сказал он, решив покончить с этим. – Это больше не повторится.
Уголки губ Челси приподнялись:
- Давайте просто забудем о том, что это вообще случилось.
- Вы действительно сможете просто забыть? – По его опыту, женщины не были склонны забывать что-то подобное. Им нравилось ковыряться и копаться в этом долгое время.
- О, да. – Она тихо засмеялась и помахала над головой рукой, будто уже выкинула все из памяти. От этого движения подол отвратительного разноцветного платья скользнул вверх по бедрам. Смех был немного слишком фальшивым, чтобы убедить хоть кого-нибудь, а тем более Марка. – Эко дело. Я уже обо всем забыла.
Врушка. Он подошел ближе и остановился в нескольких сантиметрах от Челси так, что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него, будто ожидая поцелуя.
- Я рад, что вы не раздуваете из этого проблему. Я был полусонным. – Теперь пришла его очередь врать. – И под кайфом. – Он с самого утра не принимал викодин.
Улыбка мисс Росс увяла.
- Я думаю, мы уже установили, что не испытываем друг к другу ничего хоть отдаленно похожего на влечение. Вы думаете, что лицо у меня в порядке, а вот тело - нет. А я считаю вас… - Она подняла руку и помахала ей из стороны в сторону: - …Ладно, вы грубый и характер у вас – полный отстой. А мне нравятся мужчины с хорошим характером.
Он чертовски в этом сомневался.
- Ну да.
- Да, - Челси попыталась поспорить.
- Вы говорите, как домашняя девочка. – А она совсем не подходила под определение домашней. – Только домашним девочкам в парнях нравится характер.
Она ткнула в Марка пальцем:
- Вот, именно об этом я и говорила. Это было очень грубо.
Он пожал плечами:
- Может быть, но это правда.
Нахмурившись, Челси сложила руки под грудью.
- То, что случилось ранее, не то, о чем я хотела поговорить с вами. Звонил агент из Уиндмера по поводу дома в Белльвью. Он вот-вот будет выставлен на продажу, и агент хотела бы показать вам его первому.
- Назначьте встречу на следующей неделе.
- Она хочет показать его сегодня.
Покачав головой, Марк направился ко входной двери. Чем меньше времени сейчас он будет проводить со своей ассистенткой, тем лучше.
- У меня свидание с Дровосеком.
- С этим ребенком возникнут сложности.
Не только с ним. Марк оглянулся через плечо на симпатичную маленькую ассистентку с дерзкими волосами и бойким языком. С этой женщиной у него были сплошные сложности.
Марк открыл входную дверь и закрыл ее за собой. Дерек, сидя на крыльце, зашнуровывал коньки.
- Эта девчонка - подлая.
- Челси? – Марк поставил трость на ступеньку и спустился вниз. Челси была много какой. Чаще всего раздражающей, но никогда подлой.
- Она смотрела на меня с презрением.
Марк засмеялся.
- Она не смотрела на тебя с презрением. – Хотя раз или два она именно так смотрела на Марка. В тот день, когда обнаружила, что его поручение купить презервативы было просто безрассудной мыслью, пришедшей ему на ум. – Только лишь сказала то, что ты не хотел слышать. Ты не должен просто так заявляться к кому-то домой. Это невоспитанно. – Вытащив мобильник из кармана, он передал его мальчику. – Позвони маме.
Дерек закончил зашнуровывать коньки:
- О, Боже.
- Ты думал, я забыл?
- Да. – Парнишка набрал семь цифр и ждал, когда топор опустится на его голову. Напряженная линия рта расслабилась в улыбке, и Дерек прошептал:
- Сейчас включится голосовая почта.
Счастливая отсрочка.
- Привет, мам. Я катался на велике и заехал к тренеру Марку. Буду дома к шести. Люблю тебя. Пока.
На этот раз Марк позволил Дереку эту маленькую ложь.
Тот отключил телефон и передал его тренеру:
- Теперь я умею кататься задом. Я тренировался в нашем подвале.
Марк засунул телефон в задний карман:
- Покажи мне.
Дерек встал, и его лодыжки подкосились.
Он раскинул руки в стороны и медленно подвигался на коньках вперед-назад, пока не докатился до центра дорожки, тормозя одной ногой. Намного лучше, чем тот «плуг», который он применял прошлым летом, но равновесие парень все еще держал отстойно.
- Очень неплохо.
Дерек улыбнулся. Послеполуденное солнце зажгло огнем его волосы и отразилось от белого лба.
- Смотрите.
Он согнул колени, наклонился вперед и перенес тяжесть тела на внутреннюю часть коньков. Проехал задом пару сантиметров и засиял, как будто сделал хет-трик. То, где Дереку не хватало мастерства, он компенсировал отвагой. Отвага была одним из необъяснимых элементов, которые превращают хорошего игрока в великого. Никакие тренировки не научат вас этому.
- Ну, тут ты преуспел. – Очень плохо, что одной отваги было недостаточно. – Но ты согнулся, глядя на свои ноги. Какое первое правило в хоккее?
- Не ныть.
- Второе?
- Не опускать голову.
- Точно. – Он указал на мальчика тростью. – Ты тренировал шаги и прыжки?
Дерек вздохнул:
- Нет.
Марк опустил трость и взглянул на часы:
- Не опускай голову и двигайся до конца дорожки и обратно.
Челси, раздвинув тяжелые занавески, смотрела, как Дерек поднял одно колено, потом другое. Он маршировал к концу дорожки, раскинув руки. Когда он попытался повернуться, то упал на свой тощий зад.
- Не опускай голову, - крикнул Марк.
Отряхнувшись, Дерек прошагал обратно. Он напомнил Челси Руперта Гринта в первом фильме про Гарри Поттера. Только еще более чокнутого.
Марк встретил мальчика в центре дорожки и вручил ему наполовину пустую бутылку «Гаторейда». Челси не могла слышать, что сказал Бресслер, только звук его низкого голоса. Дерек кивнул и выпил.
Взяв бутылку, Марк поставил ее в тень крыльца.
- Два маленьких. Один большой, - крикнул он, и Дерек начал подпрыгивать на месте. И тут же упал.
Отпустив занавеску, Челси вышла из кабинета и, оказавшись на улице, встала рядом с Марком.
- Я думала, он покажет вам несколько остановок и поедет домой. Зачем вы заставляете его делать шаги и прыгать вверх-вниз?
- Этот ребенок должен научиться держать равновесие. – Марк указал кончиком трости на мальчика и крикнул: - Теперь поменяй. Маленький прыжок. Большой прыжок. Маленький прыжок. Большой прыжок. Согни колени, Дерек.
- Кто вы? Мистер Мияги? – Она подняла руки вверх перед грудью ладонями наружу. – Вытяни. Сожми. Согни колени, Дерек-сан.
Бресслер усмехнулся:
- Что-то вроде того.
Он вышел на середину дорожки. Легкая хромота была контрастом его плавным движениям, а трость – продолжением руки. Скрестив руки на груди, Челси села на крыльцо. Марк показал на дорожку и сказал что-то про отталкивание и скольжение. Падения и подъемы.
- Задействуй бедра. Голову вверх, - крикнул Бресслер Дереку. Примерно через пятнадцать минут отталкиваний и скольжения парнишка явно задыхался. Его щеки стали ярко-красными, одно колено было ободрано, и Челси почти сочувствовала ему. Почти, но маленький врун заставил ее произвести плохое впечатление на Марка. Дерек свалился на крыльцо рядом с Челси и взял свой «Гаторейд».
- Я делаю успехи, - сказал он, прежде чем поднять и осушить бутылку. Челси не была экспертом, но даже ей было видно, что парню предстоит еще долгий путь, прежде чем он приблизится к «делаю успехи».
Мальчик посмотрел на Марка глазами, полными усталости и преклонения:
- Может, я мог бы вернуться и еще потренироваться?
Ну да. Как будто Марк хотел, чтобы поблизости слонялся ребенок. Бресслеру вообще не нравилось, когда кто-нибудь слонялся поблизости.
И, как будто он вдруг почувствовал головную боль, его лоб пересекла морщина.
- Спроси у Челси, когда я свободен на следующей неделе.
Челси была потрясена:
- Вы свободны в среду и пятницу.
Дерек поставил бутылку и расшнуровал коньки:
- По средам у меня репетиции оркестра.
Ну конечно. Наверное, он играл на тубе. Большинство тощих оркестрантов, которых встречала Челси, играло на тубе. Подобно тому, как все низкорослые парни, которых она знала, водили грузовики.
- Как насчет вторника и четверга? – Марк нанес встречный удар.
- В эти дни утром ваш дом будут осматривать.
- Я могу прийти после обеда, - сказал Дерек, завязывая шнурки на ботинках. Он встал и засунул коньки в рюкзак, который спрятал рядом с крыльцом, застегнул «молнию» и просунул тощие руки в лямки.
- Пусть твоя мама позвонит мне, - Марк положил правую руку на взмокшую от пота голову мальчика. – Когда доберешься до дома, пей побольше воды и отдыхай.
- Хорошо, тренер.
Челси прикусила губу. Под неприветливой, сварливой, резкой, завернутой-в-носорожью-шкуру наружностью Марк оказался милашкой.
Челси встала, когда Дерек направился к гаражу, где оставил свой велосипед.
- Может, нужно подвезти его?
- Черт, нет, – усмехнулся Марк. – Нужно, чтобы он накачал ноги. Дерек слабый как девчонка. Езда на велосипеде будет ему полезна. – Он повернулся, чтобы посмотреть на Челси, на ее двухцветные волосы и дикой расцветки платье. У него была ассистентка, которая доставляла больше сложностей, чем стоила, а теперь еще тощий, одержимый хоккеем, слабый ребенок, который будет приходить дважды в неделю. Какого черта все так вышло? – Уже почти пять.
- Я как раз собиралась уходить. Вам что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?
Вот опять. Спрашивает, что ему нужно.
- Ничего. – Он направился обратно по дорожке, когда Дерек уехал.
- Тогда увидимся в понедельник, - крикнула Челси вслед своему работодателю.
Он поднял руку и пошел к гаражу. Набрал код на панели, и дверь медленно поднялась. Если уж взялся помогать ребенку, то нужно найти тренерский свисток. Поднырнув под дверь, Марк прошел мимо машины. На этой неделе он не принимал так много таблеток. Сила возвращалась к его правой руке, и он был уверен, что скоро сможет снова водить. Включив свет, Марк направился к полкам у задней стены.
В последний раз, когда он видел свисток и секундомер, то засунул их в свою спортивную сумку. Взгляд Марка остановился на синей сумке со снаряжением, и он задохнулся, будто его ударили в грудь.
Сумка была старой и истертой и пролетела по воздуху тысячи миль. Марку не нужно было заглядывать внутрь, чтобы узнать, что там лежат его коньки и защита. Шлем и свитер. Хоккейные шорты и носки тоже были в сумке. Может быть, даже ракушка.
Когда в больнице к нему пришло руководство, чтобы сообщить, что парни хотят сохранить его вещи в раздевалке, Марк велел упаковать их и отправить к нему домой. У парней и так было о чем подумать, кроме него. Им не нужно было ежедневное напоминание, а он не хотел однажды войти в раздевалку, чтобы упаковать все это самому.
Рядом с сумкой с обмундированием лежала его длинная сумка для клюшек. И Марку не нужно было смотреть на клюшки «Шер-Вуд», чтобы вспомнить, что каждый крюк был изготовлен специально для него, с глубиной изгиба в полдюйма и углом наклона шесть градусов. Рукоять обвивает белая лента, карамельные трости бегут вниз по черному древку, крюк обмотан по всей длине. В этих двух сумках была старая жизнь Хитмэна. Все, чем он был и чем всегда хотел быть. Все, что осталось после девятнадцати лет в НХЛ, находилось в этих сумках. Это и еще поклонение восьмилетнего мальчика с тощими ногами и слабыми лодыжками.
Марк сказал Дереку, что будет тренировать его дважды в неделю, а сам точно не знал, как все это будет проходить. Вот только что он думал о том, чтобы зайти внутрь с этой жары, и вдруг говорит парнишке попросить Челси посмотреть, в какие дни лучше всего встречаться. Он даже не думал о том, чтобы тренировать Дерека, но этот ребенок смотрел на него так, как когда-то сам Марк глядел на таких парней, как Фил Эспозито и Бобби Халл. Взгляд Дерека сокрушил Хитмэна быстрее, чем преднамеренный удар в пах. Марк Бресслер был идиотом. Это все объясняло.
Конечно, другое объяснение состояло в том, что у него в жизни было не так уж много событий. Он взял спортивную сумку поменьше с одной из верхних полок. У него не было ни работы, ни семьи. Ему тридцать восемь, разведен, детей нет. Бабушка и отец живут в нескольких штатах отсюда. У них своя жизнь, а Марк видит их примерно раз в год.
Все, что у него есть, – это слишком большой дом, «мерседес», который Бресслер все еще не может водить, и ассистентка, которая сводит его с ума. Самым безумным в этом было то, что Челси по необъяснимым причинам начинала ему нравиться. Она была остра на язык и внешне не в его вкусе. Он был, по крайней мере, на фут выше ее и, должно быть, весил больше на сотню фунтов. А главное правило было таково, что Марка привлекали женщины, которым он нравился, а не которые смотрели на него, будто он был кретином. Хотя Бресслер полагал, что не может винить ее за это. Он и был кретином, что, на удивление, обеспокоило его сильнее, чем обычно.
Марк расстегнул сумку и обнаружил внутри свисток, секундомер и кепку, которую ему подарили дети в прошлогоднем хоккейном лагере, с вышитой на ней надписью «Тренер №1».
Он взял с полки несколько детских клюшек и оранжевые конусы. У Дерека Уайта не было задатков от природы, чтобы заниматься профессиональным хоккеем. Он просто не был спортсменом, но ведь есть очень много парней, которые любят игру и соревнуются в пивных лигах. Парней, в которых есть страсть и которые все еще могут развлекаться. Марк не мог вспомнить, когда в последний раз он зашнуровывал коньки с единственной целью – хорошо провести время.
Он надел кепку на голову и несколько раз затягивал ремешок, пока не нашел идеальное положение. Марк чувствовал себя хорошо. Правильно. Так, как не чувствовал действительно очень давно. Он любил хоккей. Любил в нем все. Но где-то на этом пути Хитмэн перестал веселиться. Он играл ради победы. В каждой игре. Каждый раз.
Он услышал, как снаружи машина Челси выехала с подъездной дорожки, и направился к задней двери. Он знал свою ассистентку меньше двух недель. Двенадцать дней. А казалось, что дольше. Она взяла на себя управление его делами днем и вторглась в его сны ночью.
Как-то она сказала ему, что кажется, будто он держит свою жизнь под контролем. Едва ли. До аварии Бресслер держал под контролем все - на льду и вне его. Контролировал свою личную жизнь так же, как свою хаотичную карьеру. Он контролировал подчас неконтролируемое поведение своих парней из команды и контролировал тех, кто входил в его дом.
В бедре и ноге возникла тянущая боль, когда Марк прошел на кухню. Он открыл ящик стола и вытащил пузырек викодина. Теперь Хитмэн ничего не контролировал. Открыв пузырек, он посмотрел на белые таблетки, рассыпавшиеся по его ладони. Было бы так легко. Так легко принять эту горсть. Бросить в рот, как леденцы, и забыть все свои проблемы. Позволить сильным опиатам сделать больше, чем просто забрать его боль. Позволить им затуманить его мозг и затащить в милое уютное местечко, где ничего не имеет значения.
Марк подумал о Челси и их разговоре о контроле. И затолкал пилюли обратно в пузырек. Они все еще были нужны ему, чтобы избавить от боли, но, по большей части, Марк принимал их не из-за боли в теле. Если он не будет очень осторожным, то в итоге они понравятся ему слишком сильно.
Он подумал о Челси, играющей в хоккей в маленькой юбке: если не быть очень-очень осторожным, то в итоге и мисс Росс может слишком сильно ему понравиться.
Глава 12
В пятницу вечером Бо, вернувшись с работы, отдала Челси визитку. На лицевой стороне была информация о медиа-компании, которая делала для «Чинуков» всю рекламу. На обороте от руки было написано название и номер телефона агентства по работе с актерами, услугами которого пользовались пиарщики команды.
- Я подумала, тебе может быть интересно, - сказала Бо. – В большинстве случаев в нашей рекламе мы задействуем хоккеистов, но иногда приглашаем местных актеров.
Челси посмотрела, как называется агентство, и нашла его в Интернете. Она пробудет в Сиэтле еще несколько месяцев. А в зависимости от того, где решит сделать операцию, может быть, и дольше.
Ей нужно было чем-то занять свое время, чем-то еще, кроме просмотра телевизора, хождения по ночным клубам, работы с письмами фанатов Марка Бресслера и встреч с риэлторами. Так почему бы и нет?
Если ей не понравится это агентство, она сможет тут же уйти. Никаких проблем, никакой грязи: возьмет свое резюме и уйдет.
В понедельник по дороге на работу Челси позвонила в агентство и договорилась о прослушивании на вторник, на то время, когда Марк будет тренировать Дерека. Часом позже она сменила машину и отвезла Бресслера посмотреть дом в Белльвью. Поместье площадью в семь тысяч квадратных футов на берегу Ньюпорт-Шорс могло похвастать паркетными полами ручной работы и массивной дубовой мебелью. Из огромных окон задней части дома открывался вид на большой двор с кабинкой для переодевания и спа рядом с бассейном.
А еще имелись бар и винная комната, в которой поддерживалась специальная температура. Что касается цены, дом стоил столько же, сколько и тот, в котором Марк жил сейчас, и плюс на него была скидка в миллион долларов.
Стоя в кладовой для продуктов размером с квартиру Бо, Марк сказал:
- Настолько большой дом мне не нужен.
Челси была совершенно уверена, что назвала ему общую площадь, прежде чем они отправились сюда.
- И я не хочу жить за забором, - добавил он.
Мистер Бресслер никогда не упоминал о своей антипатии к заборам, но если бы он просмотрел информацию о доме, которую ассистентка для него распечатала, то знал бы, что поместье окружено забором. После того как они ушли из дома, Челси посмотрела на своего работодателя, занявшего привычное место в «мерседесе», и спросила:
- Вы сидите и придумываете способы все усложнить или это естественный рефлекс? Как дыхание?
Марк надвинул на нос зеркальные очки:
- А я-то думал, что был сегодня милым.
- Серьезно?
- Ага. – Он пожал плечами.
- А я и не заметила, - покачала головой Челси.
Она уделила этому больше внимания, пока везла мистера Бресслера к стоматологу. И полагала, что если для Марка находиться в напряженной тишине равнозначно быть милым, то да, он был милым. Но часом позже, по дороге домой от зубного врача, он полностью испортил все своим ужасным поведением пассажира с заднего сиденья. Странно, но Челси нашла это более расслабляющим, чем его попытки быть милым.
- Сейчас зажжется красный.
- Все еще желтый, - заметила она, проносясь через перекресток. – Я думала, вы собираетесь быть милым.
- Не могу, когда дергаюсь из-за того, что меня могут убить. Вы уверены, что у вас есть действующие водительские права?
- Да. Выданные штатом Калифорния.
- Ну, это все объясняет.
Челси закатила глаза, скрытые солнечными очками, и сменила тему беседы.
- У вас есть дырки в зубах?
- Я ездил не из-за этого. Доктор просто хотел проверить мои имплантаты, чтобы удостовериться, что с ними все нормально.
Челси знала про зубные имплантаты. У нее была подруга, которая выбила передние зубы, занимаясь серфингом. Дантист вживил шурупы в ее верхнюю челюсть, затем насадил на них фарфоровые коронки. Если не знать, что зубы были выбиты, то догадаться было невозможно.
- Сколько их у вас?
- Три имплантата и четыре коронки. – Марк указал на верхнюю левую часть рта. – Мне повезло.
Челси спросила себя, что же он считал невезением?
***
Во вторник после полудня она принесла свое портфолио в агентство в центре Сиэтла и встретилась с владелицей Аланной Белл, которая немного напомнила Челси Джанин Гарофало. Но Джанин десятилетней давности, до того как актриса разочаровалась в жизни.
- Какой у вас настоящий цвет волос? – спросила Аланна, просматривая папку.
- Когда я проверяла в последний раз, был каштановый.
- Я бы могла найти для вас больше работы, если бы волосы у вас не были двухцветными. Вы готовы покраситься, если я попрошу?
Челси посмотрела на постеры и подписанные фотографии, висевшие на стенах офиса Аланны. Атмосфера в агентстве была хорошей. Правильной, уж Челси ли не знать. Она встречала на своем веку немало нечистых на руку агентов.
- Думаю, что да.
- Вижу, вы учились в Театре искусств.
- Да. А также несколько лет в Калифорнийском университете.
Аланна передала Челси монолог из «Белого олеандра». Челси не была такой уж большой поклонницей чтения с листа, но таковы правила бизнеса. Сделав глубокий вдох, она очистила голову от всего, кроме слов на бумаге перед собой, и прочитала:
- Святой Анас заглянул в горячий…
Закончив, она положила текст на стол и стала ждать, как делала это бесчисленное число раз прежде. Но в этот раз что-то изменилось. Странно, офис агента в тысяче миль от Голливуда, чтения с листа, и Челси чувствовала раздражающую нервозность. Только она была спокойней, чем за многие годы. Здесь в Сиэтле ей никому ничего не нужно было доказывать. И меньше всего самой себе. Не было необходимости встречаться с правильными людьми, бороться за правильную роль, которая позволит карьере выйти на новый уровень. Здесь Челси могла просто играть. Расслабиться и получать удовольствие. То, чего она уже очень давно не делала.
- Возможно, у меня будет для вас работа на заднем плане на эти выходные. – Агент взглянула на резюме Челси. – «Эйч-би-оу» направляет персонал на съемки для «Сиэтл Мьюзик Экспириенс».
Челси застонала про себя. Она не была любительницей стояния на заднем плане часами, но это ведь самое начало и не помешает ее нынешней работе.
- Звучит отлично.
- Полагаю, у вас есть профсоюзный билет?
Челси вытащила билет из бумажника и толкнула его по столу. Через несколько мгновений она потрясла руку Аланны и направилась обратно в Медину. Не забывать об актерской игре и повысить свое мастерство, прежде чем вернуться в Лос-Анджелес, – хорошая идея. Об известных актерах и актрисах, которые, снявшись в нескольких больших фильмах, оставляли первые планы ради игры в небродвейских шоу, только чтобы вернуться обновленными и со свежей головой, Челси слышала, но раньше не понимала этого. А теперь поняла. Ее собственная голова казалась чище. Десятилетняя гонка за мечтой лишала радости от актерства. Удовольствия от того, что на какое-то время становишься другим человеком.
Челси свернула на улицу Марка и подъехала к бордюру. Было чуть больше двух часов. Марк стоял в центре длинной подъездной дорожки, положив одну руку на трость, а другую на бедро. Вместо своей обычной униформы из белой футболки и спортивных штанов он надел темно-зеленое поло и джинсы. Бежевая бейсболка затеняла глаза и отбрасывала тень на нижнюю часть лица. Челси припарковалась на улице, чтобы дать Марку и Дереку побольше места. Пока она шла к ним, легкий бриз шевелил ее волосы и подол шотландской юбки от Барберри. Темные очки защищали глаза от солнца.
- Сколько еще мне этим заниматься? – спросил Дерек.
- Пока не сможешь делать это и не опускать голову, - ответил Марк, выглядя таким большим и внушительным рядом с тощим мальчишкой.
Челси остановилась перед ними и сдвинула очки на макушку:
- Вам что-нибудь нужно, парни?
Марк посмотрел на нее, и тень от козырька скользнула вниз по его носу к изгибу верхней губы.
- Что, например?
- Воду, «Гаторейд»?
Очень медленно уголок его губ приподнялся:
- Нет. Это мне не нужно.
- А что нужно?
Его взгляд, затененный козырьком, опустился с ее глаз ко рту, вниз по подбородку и шее к белой блузке. Внимание Марка казалось почти физической лаской. В животе у Челси запорхали бабочки, а дыхание перехватило, когда взгляд задержался на ее груди, прежде чем опуститься к юбке и обнаженным бедрам. Челси чувствовала жар карих глаз и почти ждала: Марк скажет, что нуждается в ней.
- Как прошла ваша встреча? – спросил он.
- Какая встреча?
- С агентом. – И повернулся, чтобы посмотреть на Дерека, и Челси снова смогла вздохнуть. – Разве вы не туда ходили?
Ах, эта встреча.
- Все хорошо. Агент хочет, чтобы я поработала на заднем плане в «Сиэтл Мьюзик Экспириенс» у «Спейс Нидл».
- Что такое работа на заднем плане? - спросил Марк, не отрывая взгляда от Дерека.
- Именно то, как она и звучит. Это значит, что я стою сзади, делая вид, будто занимаюсь чем-то важным. – Она убрала прядь волос с лица. – Агент попросила меня покрасить волосы в один цвет.
- Подними голову и вращай запястьями, - крикнул Марк Дереку. – Вы сказали ей нет?
Челси подняла на него глаза и приоткрыла рот от удивления.
- Вы же ненавидите мои волосы.
- Я их не ненавижу.
- Вы сказали, что я выгляжу как русская, только что сошедшая с корабля.
- Я больше имел в виду вашу одежду. – Он посмотрел на Челси, и снова тень от козырька скользнула к изгибу его верхней губы. – Ваши волосы не так уж и плохи. Я даже привык к ним.
- Вы снова пытаетесь быть милым?
- Нет. Если бы я пытался быть милым, то сказал бы, что вы хорошо выглядите.
Челси посмотрела вниз на белую блузку и килт от Барберри.
- Потому что это более консервативно, чем моя обычная одежда?
Марк усмехнулся.
- Потому что у вас юбка короткая. – Он указал тростью на Дерека. – Теперь можешь остановиться. Думаю, ты готов для пасов. – И вошел в гараж. А когда вернулся, в правой руке у него была хоккейная клюшка, которую Марк и впихнул в руки своей ассистентки. – Дерек, будешь пасовать Челси.
- Мне?
- Ей? Она же девчонка.
- Точно, - согласился Марк, и Челси почти ждала, что он скажет что-нибудь сексистское. – Она маленькая и быстрая, так что берегись.
Челси взяла клюшку и указала на свои ноги:
- На мне восьмисантиметровые каблуки.
- Вам не нужно двигаться. Вы должны просто останавливать шайбу.
- Я в юбке!
- Тогда, полагаю, вам нужно быть о-о-очень осторожной и не наклоняться. – Под прикрытием тени, упавшей на его верхнюю губу, он улыбнулся. – Я-то не возражаю, но мы должны обходиться без интимных подробностей, потому что Дерек несовершеннолетний, и я обещал его маме.
- Вот что приходится делать ради этой работы. – Челси сняла туфли и надела солнечные очки.
Отойдя на несколько метров, Марк указал на Дерека:
- Катись по льду. Подними шайбу и просто брось ее Челси.
Дерек покатился по дорожке, едва держась на ногах. Он не только не мог кататься, но все время путался с клюшкой. Несколько раз он едва не упал, а когда, наконец, сделал бросок, шайба ушла так далеко, что Челси пришлось бежать за ней.
- Ты смотришь на шайбу, - сказал парнишке Марк. – Не опускай голову и смотри туда, куда хочешь сделать бросок.
Дерек попробовал снова, и снова он едва устоял на коньках, а Челси пришлось бежать за шайбой. После четвертого раза это начало немного раздражать.
- Я устала бегать за твоими шайбами, - пожаловалась она, положив шайбу в центр дорожки.
- Дерек, какое первое правило хоккея?
- Не ныть, тренер.
Нахмурившись, Челси перевела взгляд с пылающего лица Дерека на Марка.
- И это есть в официальной книге правил?
- Да. Вместе с «грязным трепом». – Не сгибая правой ноги, Марк наклонился и взял шайбу. – Так что давайте послушаем болтовню, - сказал он, передавая шайбу Дереку.
- Хорошо, тренер. – В этот раз, когда покатился к Челси, мальчишка сказал: - Твои волосы выглядят глупо, и у тебя дурной глаз. – Он сделал бросок, шайба ударилась о клюшку Челси и отскочила.
- Что у меня?
- Дурной глаз.
Челси подняла руку к очкам:
- В самом деле?
Дерек засмеялся, а Марк покачал головой.
- Нет. «Грязный треп» не обязательно должен быть правдивым. Он просто должен отвлекать. – Взяв шайбу, он бросил ее Дереку. – Этот удар был хорош. У тебя получается лучше, когда ты не так сильно стараешься.
В этот раз, когда парнишка покатился к Челси, она приготовила для него кое-что, что посчитала приличным для его возраста.
- Ты такой тощий, что можешь вместо хула-хупа крутить «Чериоз», - сказала она, считая себя очень находчивой.
Дерек сделал бросок:
- Ну и глупость.
И это она слышит от ребенка, который говорит, что у нее дурной глаз? Челси посмотрела на Марка. Тот пожал плечами:
- Может, вам стоит поработать над своим «грязным трепом»?
Не ей одной. Кроме «дурного глаз» в репертуаре Дерека других оскорблений не было, и когда он в третий раз сказал про это, Челси была готова врезать ему своей клюшкой. Так что когда мальчишка запутался в коньках и упал, она не очень-то сочувствовала ему.
- Ой. – Он перекатился на спину и уставился на небо.
- Ты в порядке? – спросил Марк, подходя к ребенку.
- Клюшка ударила меня по яйцам.
- Охх, - Марк со свистом втянул воздух сквозь зубы. – Это отстой. Удар по яйцам – самое худшее в хоккее.
Дерек не выглядел таким уж страдающим. Он не метался от боли или что-то подобное, и Челси могла придумать еще парочку вещей, худших, чем боль от удара по яйцам. Например, шайба, ударившая тебя по лицу и выбившая тебе зубы.
- Правда больно.
- Я думала, что в хоккее не ноют, - напомнила Челси.
Марк нахмурился, будто она сказала что-то в высшей степени бесчувственное:
- Ты можешь ныть, если тебе отбили яйца.
- Такой пункт есть в книге правил?
- Если нет, то нужно включить. Все это знают. – Он опустился на колено рядом с Дереком. – С тобой все будет в порядке?
Тот кивнул:
- Думаю, да.
Он сел, и Челси была твердо уверена, что если бы она тут не стояла, мальчишка бы схватился за свое хозяйство.
- Тогда давай закончим на сегодня, - предложил Марк, помогая Дереку подняться.
Челси определенно была готова закончить. Она прошла туда, где оставила туфли, отряхнула стопы и, опершись на клюшку, надела обувь. Дерек снял коньки и засунул их в рюкзак. Отдал тренеру клюшку и осторожно сел на велосипед.
- Сможешь добраться до дома? Или тебя подвезти? – спросил Марк.
- Я в порядке, тренер, - покачал головой его подопечный.
Челси догадалась, что заставлять его ехать на велосипеде, когда Дерек устал, нормально. А вот «если тебе отбили яйца», то нет.
Когда парнишка уехал, Марк направился к дверям в гараж.
- Что вы собирались делать в оставшееся время? – спросил он Челси.
- Отвечать на письма ваших фанатов. – Она последовала за ним, позволяя взгляду скользить по кепке, вниз по шее и широким плечам, по спине, сужающейся к талии, и твердым ягодицам. На этом мужчине любая одежда выглядела просто прекрасно. – А что?
- Кое-кто из парней сегодня вечером придет сюда играть в покер. Я подумал, что если напишу вам список, вы могли бы пойти в магазин и купить пива и закусок.
- Сейчас?
- Ага. – Он взял у Челси клюшку и положил на полку перед большой спортивной сумкой. – Я дам вам деньги. – Он вытащил бумажник из заднего кармана джинсов и открыл его. – Ну, вот отстой. У меня только пятерка, - сказал Марк, убирая бумажник. – Думаю, это значит, что мы идем вдвоем.
Челси приподняла бровь:
- Вы идете за покупками? Для себя? А вы не слишком большая звезда для этого?
- Вы, должно быть, перепутали меня с одной из ваших селебрити. – Он подошел к задней двери и зашел в дом. Затем вернулся с ключами и бросил их Челси. – Дальше по улице есть «Хол Фудс».
- Вы собираетесь вести себя, как водитель с заднего сиденья?
- Нет.
Но Челси стояла на своем и отказывалась садиться в машину:
- Обещаете?
Он поднял правую руку, выглядя при этом так, будто посылает ассистентку куда подальше, а не произносит клятву.
- Нет, даже если вы врежетесь в дерево и убьете меня.
- Не соблазняйте. – Она открыла дверь и села в машину. Сиденье было отодвинуто так далеко, что Челси не смогла дотянуться даже до руля, не говоря уж о педалях. – Вы ездили на машине?
- Нет. – Марк отвернулся и закрыл дверь. – Я кое-что искал.
- Что?
- Кое-что.
Он не хочет ей рассказывать, ну и ладно. Если он не будет вести себя как чертов водитель с заднего сиденья, может хранить свои секреты при себе. И на удивление, Марк сдержал слово. Он совсем не жаловался по поводу манеры езды мисс Росс. Даже когда она проверила его, медленно подкатываясь к знаку «стоп», но не остановившись там.
«Хол Фудс» был одним из магазинов, которые очень гордятся тем, что продают натуральную органическую еду людям, которые могут себе это позволить. Местечко из тех, где есть убийственная гастрономия и отличная выпечка. Местечко из тех, которые Челси обычно избегала, если делала покупки на собственные деньги.
Взяв тележку, они с Марком направились в пивной отдел. Бресслер загрузился местным пивом. Все от «Ред Хук» и «Пирамиды» до сортов пива, о которых Челси никогда не слышала. Потом настал черед упаковок голубых чипсов и органической сальсы, крекеров и трех видов сыра, прошутто и тонко нарезанной салями.
- Вы умеете делать начос? – спросил Марк, когда они подошли к холодильнику с молоком.
- Нет.
Существовали определенные правила, которые Челси никогда не нарушала в отношениях с работодателями. К их числу относилось рабство на кухне.
- Это ведь нетрудно.
- Тогда сами и сделайте.
- Я пытался однажды. – Он положил в тележку кварту сливок и галлон молока. – И я обжег руку и целую неделю не мог надеть перчатку.
- Бедняжечка.
- Можете сказать это еще раз. Из-за этого ожога я не выиграл «Арт Росс Трофи» в две тысячи седьмом году.
- Какой-какой трофи?
- «Арт Росс». Это приз, который дают игроку, набравшему больше всего очков к концу регулярного сезона. В том году выиграл Сидни Кросби. Опередил меня на пять очков, и все они на счету начос.
Челси засмеялась:
- Это, вообще, правда?
Улыбнувшись, Марк поднял руку, будто снова стал бой-скаутом. Затем взял упаковки с нарезанным сыром.
- Это будет несложно. Вам даже не надо будет тереть сыр.
- Простите, но приготовление начос мне не оплачивают.
Он положил упаковку чеддера в тележку:
- А сколько вам платят?
- А что?
- Просто интересно, что заставляет вас приходить каждый день.
- Мое глубокое и неугасимое чувство долга по отношению к нуждающимся, - солгала она.
Марк покачал головой:
- Попробуйте еще раз.
- Мне платят пятнадцать баксов в час, - засмеялась Челси.
- Пятнадцать баксов в час за ответы на письма и вождение моей машины? Легкие деньги.
Сказал, как типичный гвоздь в заднице.
- Мне приходится возиться с вами и Дереком.
- Дерек – гроза яиц. Вы должны заставить отдел кадров дать вам надбавку за вредность.
Бресслеру, скорее всего, не рассказывали о бонусе. Чесли задумалась, должна ли сказать она. Администрация «Чинуков» не просила не упоминать об этом. Челси не думала, что это секрет, но что-то удержало ее.
- Может, так и сделаю, если он звезданет мне по ноге.
- Сначала ему нужно научиться стоять на своих ногах. – Марк улыбнулся, и от уголков его глаз разбежались тонкие лучики.
- Привет, Марк.
Он посмотрел через плечо на высокую женщину, стоявшую позади них. Его улыбка увяла.
- Крисси.
- Как жизнь?
У женщины были платиновые волосы и бирюзовые глаза. Она была потрясающей как супермодель, но, как и большинство моделей, не была совершенной. Ее нос казался немного слишком длинным. Как у Сары Джессики Паркер в «Фамильном камне». Не как у Сары Джессики в фильме «Секс в большом городе». Та Сара Джессика была слишком уж худой.
Он развел руками:
- Хорошо.
Пока Крисси разглядывала Марка, Челси разглядывала винтажную сумочку Крисси от Фенди с классической черной застежкой. Такую сумку было трудно найти: она стала почти городской легендой.
- Хорошо выглядишь.
- А ты все еще с тем стариком, за которого вышла замуж?
Упс. Эти слова прозвучали горько, и Челси решила, что Крисси, должно быть, бывшая подружка Марка. Она была из тех женщин, которых Челси могла легко представить с ним.
- Ховард не так уж и стар, Марк. И да, мы еще вместе.
- Не так уж и стар? Ему семьдесят пять.
- Шестьдесят пять, - поправила Крисси.
Шестьдесят пять не так много, если только тебе не тридцать пять. Именно на столько выглядела женщина. Но кто такая Челси, чтобы судить? Она бы тоже могла выйти за старика, чтобы наложить руки на этот винтаж от Фенди.
Женщина переключила внимание на Челси:
- Кто твоя подружка?
То, что кто-то мог принять ее за девушку Марка, оказалось забавным.
- О, я…
- Челси, - перебил ее Бресслер. – Это Кристин, моя бывшая жена.
Жена? Марк говорил что-то про коррекцию носа у его бывшей, вспомнилось Челси. Ей стало интересно, насколько больше нос был до этого.
- Рада познакомиться, - она протянула руку.
Крисси едва коснулась пальцами ладони Челси, прежде чем убрать руку и снова повернуться к Марку:
- Слышала, до этого месяца ты находился в реабилитационном центре.
- Я получил твои цветы. Очень трогательно. Ховард знает?
Крисси поправила ремешок своей Фенди:
- Да, конечно. Ты все еще живешь в нашем доме?
- Моем доме. - Марк провел ладонью по талии Челси. Она чуть подпрыгнула, почувствовав тяжесть его руки. Тепло этого прикосновения согрело кожу через хлопок блузки, а по спине и ягодицам распространилось покалывание. Это же Марк Бресслер. Парень, на которого она работает. Она не должна ничего чувствовать к нему. – Я перееду, как только найду новое место, - добавил он. – Челси помогает мне с этим.
- Вы риэлтор? – спросила Крисси.
- Я актриса.
Крисси засмеялась:
- Серьезно?
- Ага, - ответил Марк за Челси. – Она снималась в куче разных фильмов.
- Например?
- «Дерзкие и красивые», «Джуно», «CSI: Место преступления Майами» и еще в какой-то «Вперед, мясо» рекламе.
Челси была потрясена тем, что он запомнил.
- «Хиллшир Фармс», - уточнила она. Подняла глаза на Марка, затем перевела взгляд на его бывшую жену. – В основном я играла в фильмах ужасов.
Крисси высокомерно приподняла бровь:
- Кровавые фильмы?
Когда Марк заговорил, его голос был глубоким бархатным урчанием:
- Челси - настоящая Вопящая королева. Ты знаешь, я всегда был неравнодушен к крикуньям. – Он улыбнулся: медленный, сексуальный изгиб губ.
- Это одна из твоих проблем.
- Это никогда не было проблемой.
Может, дело в его улыбке. Может, в теплом прикосновении его руки, но Челси не могла справиться с собой. Ее здравый смысл испарился, и она задумалась, что конкретно этот мужчина делал с женщинами, чтобы заставить их кричать. Она никогда не кричала. Однажды была близка к этому, но никогда не кричала во весь голос.
Глаза Крисси сузились:
- Вижу, авария тебя не изменила. Все тот же старый грубиян Марк.
- Увидимся, Крисси. – Убрав руку со спины Челси, он толкнул тележку в противоположном от бывшей жены направлении.
Челси шла рядом с Марком, поглядывая на него краешком глаза.
- Интересно.
- Для кого? – спросил он, заходя в хлебный отдел.
- Для меня. Она определенно принадлежит к тому типу женщин, что вы могли бы выбрать для брака или свидания.
- Что это за тип?
- Высокие. Симпатичные. Дорогие.
- У меня нет никакого типа, - он бросил две коробки «Уиттис» в тележку. – По крайней мере, больше нет.
Глава13
Марк занес последний пакет с покупками в кухню и положил его на гранитную столешницу. Прислонив трость к столу, взял молоко и пару упаковок сыра.
Чуть раньше, до приезда Дерека, начало беспокоить бедро, и Марку пришлось выпить несколько таблеток болеутоляющего. Теперь, когда боль притупилась, он двигался с относительной легкостью.
- Не нужно раскладывать мои покупки, - сказал он Челси. Та открывала шкафы, пытаясь найти, где лежит соль.
- А что мне еще делать целый час? – Подол юбки скользнул вверх по ногам мисс Росс, пока Марк наблюдал, как она убирает на место пачку морской соли.
Он открыл рот, но забыл, что собирался сказать: взгляд приклеился к попке Челси, а ноги вросли в пол, как будто Бресслер снова стал мальчишкой, который отчаянно жаждет возможности мельком увидеть женскую попку. Словно юнец, а не взрослый мужчина, у которого этих попок было больше, чем он мог вспомнить. Челси опустила руку. Марк подошел к холодильнику и открыл дверцу.
- В следующий раз, когда Дерек придет, вам, наверно, лучше надеть брюки. – Он засунул молоко и сыр внутрь, но оставил дверцу открытой и вернулся к столешнице.
Повернувшись, Челси посмотрела на него, нахмурив брови, как будто ей не понравился его ответ.
- Почему?
- Думаю, вам придется играть в воротах.
Челси открыла рот и покачала головой:
- Ни за что. Этот ребенок сказал, что у меня дурной глаз.
- Я же вам объяснил, что это просто «грязный треп». Каждый хоккеист должен научиться этому. Я научился до того, как присоединился к выездной группе.
- Сколько вам было?
Он взял сливки и вернулся к холодильнику.
- Десять.
- Хорошо получалось?
Марк улыбнулся:
- На льду у меня многое получалось хорошо. «Грязный треп» был одним из многих моих талантов.
Челси оперлась руками о столешницу позади себя и скрестила ноги:
- Например, как заставить женщину кричать?
- Что? – Он рассовал все по маленьким ящикам и закрыл дверцу. – Вы имеете в виду мой разговор с Крисси?
- Да. Тот, который не очень подходит, чтобы вести его в самом центре «Хол Фудс».
Марк просто пытался добиться реакции от бывшей и добился. Он увидел раздражение в ее глазах. Не потому что затеял неприличную беседу в центре продуктового магазина, а потому что Марк напомнил Крисси о тех временах, когда заставлял ее кричать. Интересно, ведь то, что она делает или думает, давным-давно перестало беспокоить его.
- Вы все еще любите ее?
- Боже, нет.
Так почему он намеренно хотел рассердить свою бывшую жену? Марк не был точно уверен, но это имело какое-то отношение к тому, как бывшая посмотрела на его ассистентку. Он узнал этот взгляд. Как будто Крисси была лучше, раз подцепила старика, чтобы занять в загородном клубе более престижное место. Челси оттолкнулась от столешницы и направилась к Марку: каблуки ее туфель издавали легкое сексуальное «тук-тук» по плитке.
- Сколько времени вы в разводе?
- Чуть больше года.
Взяв коробки «Уиттис», она подошла к шкафу рядом с плитой. Открыла дверцу и встала на носочки: пятка выскользнула из туфли, а подол юбки поднялся вверх по бедрам. Вообще-то, хлопья лежали в кладовой, но кто Марк такой, чтобы останавливать это шоу.
- И что пошло не так? – спросила Челси, поднимая коробки над головой.
- Крисси любит деньги. Очень любит. – Он подошел к Челси сзади и забрал коробки. – Она бросила меня ради человека с бòльшим количеством денег и лучшими местами в загородном клубе.
- Более старый и богатый мужчина?
- Ага. – Марк легко поставил коробки на место.
Челси опустилась и взглянула на него через плечо:
- Не могу представить, каково это быть с мужчиной только ради денег.
- Значит, вы не похожи на большинство женщин.
По крайней мере, на тех, кого он знал.
С того самого момента, как только она направилась к нему по подъездной дорожке, а ветер принялся развевать ее волосы и приподнимать юбку, Марк сражался со стояком. Черт, да уже несколько недель, с того первого сновидения, он боролся с ним. Вот и положил ладони на плечи Челси и притянул к себе. Закрыл глаза и провел ладонями вверх-вниз по ее рукам. Он больше не хотел бороться с этим.
- Мистер Бресслер?
- Марк.
Она была теплой и нежной, а ее маленькая попка прижималась к молнии его джинсов «Лаки».
- Марк, я работаю на тебя.
- Ты работаешь на «Чинуков».
Повернувшись, Челси посмотрела на него ясными голубыми глазами. Марк задумался, сколько ему понадобится времени, чтобы снова сделать и ее, и себя сонными от желания.
- Ты можешь уволить меня.
- С чего бы мне это делать?
Вместо ответа на вопрос она сказала:
- Я твоя ассистентка. Есть правила, которые мы не можем нарушать.
- Мы их уже нарушили.
- Это моя ошибка. Я не должна была этого делать.
До ночи аварии Марк всегда гордился своим самоконтролем. Теперь снова положился на этот контроль и сделал шаг назад.
- Почему?
Проскользнув мимо него, она вышла на середину кухни.
- Ну, я… - Челси посмотрела себе под ноги и покачала головой. – Я не очень уверена. Ты симпатичный парень. – Она взяла апельсин, лежавший на столешнице. – В этом нет никакого смысла. Я и раньше работала на симпатичных парней и никогда не делала ничего такого. – Она покатала апельсин маленькими ладонями, и внизу живота у Марка все сжалось. – Никогда не хотела.
Он подошел к ней:
- Ни разу?
- Нет. – Она повернулась к нему, нахмурившись в замешательстве. - Я могу лишь предположить, что это из-за того, что у меня семь месяцев не было бойфренда. А, может, и дольше.
- Сколько времени прошло с тех пор, ты занималась сексом?
- Не помню.
- Если не можешь вспомнить, значит, это был плохой секс. Что, в большинстве случаев, хуже, чем вообще никакого.
Челси кивнула:
- Думаю, может быть, это просто подавляемые желания?
О Боже. Он взял ее свободную руку и провел большим пальцем по ладони.
- Это вредно для здоровья. – Ему ли не знать. У него-то как раз столько подавляемых желаний, что он вот-вот взорвется. Да, он мужчина, который привык к жесткому самоконтролю. И безусловно, он мужчина, который привык получать то, что хочет. – У тебя нежные руки. – И он хотел почувствовать эти руки на себе. Чтобы они касались всего тела. Рот Челси приоткрылся, но она ничего не сказала. Прижав к своей груди ее ладонь, Марк начал поднимать ту вверх, к своему плечу. – И очень нежный рот. Я много думал о нем.
Челси сглотнула. Пульс на ее запястье под большим пальцем Марка бился как сумасшедший.
- Ох.
Он поднял свободную руку и провел тыльной стороной ладони по ее гладкой щеке.
- Я бы никогда не уволил тебя, Челси. Не за то, что мы могли бы делать или могли бы не делать. Я не настолько большой засранец. – Он наклонился и улыбнулся ей в губы: – Бòльшую часть времени.
- Нам нужно остановиться, прежде чем все зайдет слишком далеко.
Он провел ладонью по ее шее и отклонил голову Челси назад, сказав:
- Так и сделаем. - Но здесь не существовало понятия «слишком далеко». Здесь была только обнаженная Челси и он, находящий освобождение меж ее нежных бедер. – Но дело в том, что ты нравишься мне, а я, должно быть, нравлюсь тебе. По крайней мере, чуть-чуть. Ты все еще здесь, после того как я назвал тебя медлительной, солгал о том, что ты непривлекательна, и заставил тебя купить виброкольцо.
- Думаю, ты мне немного нравишься. – Ее дыхание участилось, и она сказала: - И я нужна тебе.
Да, он нуждался в ней. В следующие пятнадцать минут он будет очень сильно нуждаться в ней. Марк положил свободную руку на изгиб ее талии, и Челси втянула воздух. Ее губы приоткрылись в приглашении, которому Марк был совершенно не намерен сопротивляться. Он поцеловал ее. Медленно. Легко. Ее губы оказались сладкими, как конфеты. Сладкие, изысканные конфеты. И ему пришлось бороться с потребностью, толкнув Челси на пол, целовать ее бедра. Чтобы проложить путь к тому влажному сахарному местечку и узнать, такая же ли она там сладкая и изысканная. Вместо этого он продолжил поцелуй - медленное, легкое изучение ее рта, давая ей шанс все остановить, если она захочет. Давая ей шанс отвернуться и оставить его с мучительно ноющим стояком и разбитым сердцем.
Из ее руки выпал апельсин и ударился об пол. Челси приподнялась на носочки и обняла Марка за шею. Ее грудь вжалась в него - мягкая плоть, касающаяся его тела. Марк опустил руку с талии Челси ей на ягодицы, медленно притягивая к себе, пока ткань юбки не коснулась его ширинки. Он чувствовал себя так, будто снова стал пятнадцатилетним подростком. Когда легкое прикосновение к паху, возбуждая, делало его твердым как сталь. Но в отличие от себя пятнадцатилетнего, теперь Марк лучше владел собой. Чуть-чуть, но лучше. Не оставляя ее губ, он поднял Челси и посадил на стол. Ее рот не отрывался от губ Марка, даря и принимая жаркие голодные поцелуи, а пальцы запутались в его волосах. Скользнув рукой вверх, Марк накрыл ладонью грудь Челси.
Она отстранилась и застыла: веки наполовину опущены, а голубые глаза затуманены желанием.
- У меня большая грудь, - обозначила она очевидное.
- Я знаю. Мы уже несколько раз обсуждали твою грудь.
- Она не очень чувствительная. – Челси облизала припухшие губы. – Некоторых мужчин это разочаровывает.
Он расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки.
- Я – не некоторые. – И глядя Челси в глаза, начал расстегивать блузку, пока не распахнул ее до самой талии. – Я всегда был хорош только в двух делах: хоккей и секс. – Он посмотрел на Челси. На ее большую грудь в шелковом белом бюстгальтере и на плоский живот. – Моя хоккейная карьера закончена. Так что осталось только одно дело, в котором я хорош. – Пояс маленькой шотландской юбки находился как раз под пупком Челси. – Сними свою рубашку.
Когда она сделала, как просил Марк, он, склонившись к ней, покрыл поцелуями шею и плечо.
Он мог чувствовать себя, будто ему снова пятнадцать, но больше не был неуклюжим пацаном, который не знает, как обращаться с лифчиком. Марк легко расстегнул его, спустил бретельки и отбросил бюстгальтер в сторону. Узкие розовые полоски выделялись на плечах Челси, и Марк поцеловал это несовершенство... на ее совершенной коже. Он двигался вниз к глубокой-глубокой ложбинке между грудями, где Челси пахла как власть, а на вкус была как грех. Центр каждой тяжелой груди венчал темно-розовый сосок, совершенный в своей пропорции. Чуть выпуклые, ждущие внимания. Челси выгнула спину, и Марк обхватил грудь ладонью. Провел большим пальцем по соску вперед и назад несколько раз, прежде чем он отвердел в ответ. Марк коснулся кончиком языка вершинки груди и надавил. Получив отклик, который ждал, он принялся ласкать сосок языком, не торопясь и не останавливаясь, пока тот не превратился в маленькую твердую горошинку. Член Марка пульсировал, внутри все болело от наслаждения. Затем он втянул сосок в рот, так и не поняв, чей стон оказался громче, Челси или его собственный.
Ее голова откинулась назад, и Челси издала тихое сексуальное: «О-о-ох. Это так здорово. Продолжай». Она потерлась о ширинку его джинсов, и Марк чуть не взорвался. Он целовал другую грудь, пока дыхание Челси не стало прерывистым, и тогда понял, что пути назад нет. Она даст ему то, чего он хочет. Позволит ему делать все, о чем он мечтал.
Марк скользнул губами по ее нежному животу до пупка. Хотел поцеловать ее бедра и удовлетворить голод, грызущую нужду, которая требовала освобождения. В ящике стола под Челси лежала упаковка презервативов, которые только и ждали, когда Марк достанет и наденет один из них.
Он поднял юбку Челси, когда в бедре вспыхнул первый приступ боли. Марк застыл, надеясь, что все пройдет.
- Черт! – Боль скручивала мышцы, и ему пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть на задницу. – Дерьмо!
- Что?
Боль распространялась все выше по бедру, и Марк уже не мог двигаться.
- Ты в порядке?
Опустив голову, он сильнее сжал столешницу.
- Нет.
Так осторожно, как только мог, он опустился на пол прежде, чем упадет. Сел, оперевшись спиной о стол, сжимая одной рукой бедро, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Марк не знал, что хуже. Боль в ноге или унижение от того, что тело предало его раньше, чем он смог удовлетворить себя и полуобнаженную женщину на столе. Вероятно, последнее. Боль в ноге утихнет. Унижение продлится намного дольше.
- Марк. – Челси опустилась рядом с ним на колени, уже в лифчике и застегнутой блузке. – Я могу помочь?
- Ничего. – Он сделал еще один глубокий вдох и сжал зубы. – Просто дай мне несколько минут.
- Я… я сделала что-то, что причинило тебе боль?
А ведь до этого мгновения он думал, что бòльшее унижение испытать невозможно.
- Н-нет.
- Что случилось?
Его мышцы начали расслабляться, и Марк посмотрел на ее симпатичное лицо: губы все еще были припухшими от поцелуев.
- Иногда я забываю об ограничениях. Когда я двигаюсь слишком быстро или не по той траектории, бедро сводит судорогой.
- Могу я сделать тебе массаж?
- Нет.
- Но если тебе больно, я могу растереть твою ногу.
Марк засмеялся - боль уходила из бедра.
- Моя нога – не единственное место, которое болит. Если хочешь растереть мне что-нибудь – давай, помассируй мой стояк.
Челси прикусила губу:
- Это не входит в мои обязанности.
- Милая, все, что мы только что делали, не входило в твои обязанности.
Она села на пятки:
- Не стоило позволять тебе уговорить меня снять рубашку.
- Мне не пришлось долго уговаривать.
- Знаю. – Ее щеки порозовели, сравнявшись по цвету с волосами. – Иногда у меня бывают проблемы с управлением порывами, но я не могу заниматься с тобой сексом. Это неправильно.
- Нет, не неправильно.
- Неправильно. – Челси покачала головой, заправляя волосы за уши. – Я работаю на тебя, и есть определенные правила, которые я просто не могу нарушить. Пожалуйста, не проси меня. Я не хочу потерять эту работу.
И снова они вернулись к тому, с чего начали. Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Остатки боли ушли из его тела, но он знал, что стоит сделать лишь одно неверное движение, и все снова вернется. Откинув голову назад, он закрыл глаза.
- Я же говорил, что тебя не уволят.
- Все равно я должна буду уйти. Это было бы слишком странно... после всего. Как будто мне платят за то, чтобы я приходила и занималась с тобой сексом. Знаю, после только что случившегося ты можешь не поверить в это, но с точки зрения морали и этики я не могу сделать такое.
С точки зрения морали и этики у него не было проблем с тем, чтобы заниматься сексом со своей ассистенткой. Совсем. Но он никогда не относился к тем парням, которые давят на женщину, когда она не хочет секса. Даже если сам он хочет этого так сильно, что зубы болят, а яйца ноют.
- Не знаю, что еще сказать.
Марк взглянул на Челси. И внезапно почувствовал себя усталым. И старым. Как будто только что провел два раунда против Даррена Маккарти в овертайме.
- Не нужно ничего говорить. Я выпил горсть викодина до твоего прихода и лишился разума.
Чесли встала. Марк посмотрел на ее босые ноги.
- Он всегда заставляет тебя лишаться разума?
Нет, это она заставила его слететь с катушек.
- Он делает меня забывчивым, и я забыл, что не могу заниматься с тобой сексом.
Но в следующий раз он не забудет. Он чуть не кончил, а она собирается уйти. Прямо как в тот раз. Челси была симпатичной и сексуальной и нравилась ему, но ему нравились многие симпатичные и сексуальные женщины. Симпатичные и сексуальные женщины, которым на их пути к жарким грязным играм на простынях не помешают такие вещи, как мораль и этика.
***
Если бы не судорога, Челси занялась бы с Марком сексом. Прямо тут на гранитной столешнице. И без всяких сомнений. Сегодня разум на этой кухне потерял не только Марк. И так же как у Челси не было сомнений в том, что сдалась бы ему, она не сомневалась, что ей было бы хорошо.
Очень хорошо.
Настолько хорошо, что она кричала бы во все горло, сотрясая райские врата и умоляя его не останавливаться.
Она не знала, что в нем есть такого, кроме потрясающей внешности и горячего тела. Кроме жара карих глаз и прикосновений искусных рук и рта, которые заставляли ее забыть обо всем. Забыть об этике и планах, и о том, кто она такая и чего хочет от жизни.
Челси и прежде работала на фантастически выглядевших мужчин. Мужчин, которые тонко и не-очень-тонко намекали, что хотели бы заняться с ней сексом. И никогда не чувствовала искушения. Для них она была просто женщиной, которую они считали привлекательной. Тело. Ничего личного.
Марк оказался другим. Было что-то в том, как он порой смотрел на нее. Не так, будто хотел ее, а как будто нуждался в ней. Это окружало его как какая-то жаркая магнетическая сила, которая затягивала Челси и опустошала ее разум. Это превращало ее в оголенные нервные окончания и горячие желания. Это заставляло ее желать отбросить к чертям собачьим осторожность и здравый смысл вместе с одеждой и прижаться обнаженным телом к телу Марка. Трогать его везде и чувствовать, как он трогает ее.
«Я всегда был хорош только в двух делах: хоккей и секс, – сказал он. – Моя хоккейная карьера закончена. Так что осталось только одно дело, в котором я хорош».
Челси никогда не видела, как он играет в хоккей, но была уверена, что подход Марка к обоим делам одинаков. Она представила, как он, и забивая голы, и набирая очки с женщинами, использует ту же вдумчивую точность. Он останавливался и давал себе время. Не торопился и делал все, что нужно, чтобы завершить задуманное.
В отделе замороженных продуктов «Хол Вудс» ей стало интересно, что этот мужчина делает, чтобы заставить женщин кричать: теперь она знала. И теперь, когда Челси знала, она беспокоилась, что следующие несколько дней, черт, следующие три месяца будут пыткой.
Но ей не нужно было беспокоиться. На следующий день Марк вернулся к своей прежней модели поведения: он игнорировал Челси. Игнорировал ее и через день. На самом деле, на протяжении следующих нескольких недель он заговаривал с ней, только когда она назначала встречи или возила его, чтобы показать дома. Марк посмотрел так много недвижимости, что Челси уже перестала верить, что он найдет что-нибудь. Дома были или слишком большими, или слишком маленькими. Если ему нравилась архитектура, ему не нравилось то, что вокруг. И наоборот. Или дома были слишком уединенными, либо наоборот – находились слишком близко к соседям. Он был как Златовласка и не мог найти что-то подходящее.
Часто за ним заезжали друзья, или он проводил время в тренажерном зале наверху или на поле для гольфа прямо за задним двором. В редких случаях, когда Марк разговаривал с Челси, он был так невероятно вежлив, что ей хотелось ударить его по руке и велеть прекратить это. Дать ей глупое задание или оскорбить ее одежду и волосы.
Вместо этого Марк говорил на безопасные темы, например, о ее актерской игре. Челси рассказала ему о работе на заднем плане, которую выполняла для «Эйч-би-оу». Ее наняли для рекламной фотосессии в местном кофейном магазине, а еще Челси пробовалась на роль Элейн Харпер в местной постановке «Мышьяк и старые кружева». Но не получила ее, потому осталась немного разочарованной, но не слишком. Пьеса не вышла бы до сентября. А Челси не знала точно, сколько пробудет в Сиэтле после окончания работы на «Чинуков».
Странно, но чем меньше внимания Марк уделял Челси, тем больше внимания она уделяла ему. Чем больше он ее игнорировал, тем больше его черточек она подмечала. Например, что он растягивал «о», когда говорил. А если был раздражен, его «ага» обрывалось до «аг». Она обратила внимание, как его голос звучит через стекло, когда стояла в кабинете и наблюдала за Марком, который тренировал Дерека на подъездной дорожке. Его тренерский стиль совмещал в себе в равной степени поощрение и недовольство, и Бресслер попеременно то веселился, то раздражался, глядя на Дерека, которому не хватало координации.
Челси заметила, как Марк пах. Как какая-то смертельно притягательная комбинация мыла, дезодоранта и кожи. И еще обратила внимание, как он ходил. Он больше не носил лангету, так что переложил трость в правую руку. Казалось, его походка стала легче. Менее выверенной. Более плавной. Челси заметила, что Марк казался более расслабленным, и боль реже заставляла сжиматься его губы. И заметила, что он меньше спал днем, но всегда выглядел усталым к тому времени, когда она уезжала.
Челси заметила все это в нем, но он, казалось, не очень-то много замечал в ней. Иногда она надевала слишком яркую одежду, думая, что добьется хоть какой-то реакции. Ничего. Будто того случая на кухне никогда не было. Как будто Марк не трогал ее и не целовал, и не заставлял желать большего.
И все же… все же несколько раз Челси казалось, что она поймала какой-то проблеск в его глазах. Ту жаркую потребность, тлевшую прямо под поверхностью. Едва сдерживаемое желание. Но потом Марк отворачивался и оставлял ее в размышлениях: а не сошла ли она с ума?
На протяжении следующего месяца Челси начала рассматривать Бресслера как что-то роскошное. Что-то, что она желала, как шоколадное мороженое. Что-то вредное для нее. Но чем больше она говорила себе, что не может получить это, тем больше, казалось, хотела попробовать хотя бы кусочек. И так же как в случае с мороженым, она знала, что если позволит себе это удовольствие, одного кусочка будет недостаточно. За ним последует второй. За вторым третий. За третьим четвертый, пока она не съест все и не останется ничего, кроме сожаления и боли в желудке.
Челси также знала, где именно она бы начала наслаждаться Марком. Прямо там, где ворот его футболки касался основания шеи. Челси поцеловала бы впадинку на его горле, прямо под небольшой выпуклостью адамова яблока.
Работать на Марка было в равной степени и легко, и трудно. Ей не нужно было следить, чтобы его приглашали на правильные вечеринки или устраивать мероприятия, как она делала для бывших работодателей. Ей не нужно было звонить дизайнерам, чтобы удостовериться, что он получит нужную одежду. Он был очень неприхотлив, но его отстраненное поведение создавало трудности.
За три дня до вечеринки в честь Кубка Стэнли Марк внезапно вспомнил, что должен купить рубашку. Челси отвезла его в магазин «Хьюго Босс» и сидела в кресле рядом с трехстворчатым зеркалом, пока Марк примерял разные варианты. Он обнаружил, что со времени аварии потерял дюйм в обхвате шеи, груди и талии. А, значит, должен был купить новый костюм, чтобы его подогнали по фигуре к вечеринке. Марк выбрал пиджак из шерсти на двух пуговицах и брюки классического темно-серого цвета. К ним он взял две рубашки - темно-серую с черным и белую.
Продавец принес Марку несколько галстуков, и он подобрал к белой рубашке простой в зелено-голубую полоску. Челси наблюдала в зеркало, когда он застегнул воротничок и обернул галстук вокруг шеи. Хотя к руке Марка и вернулась гибкость, его негнущийся средний палец продолжал мешаться.
- Дерьмо, - выругался Марк после третьей попытки.
Встав, Челси подошла к нему.
- Позволь мне, - сказала она, убирая его руки. Пальцы коснулись толстого хлопка новой рубашки, пока Челси выравнивала длину концов галстука.
- Ты делала это раньше?
Она кивнула и сосредоточилась на шелке в своих руках, а не на губах Марка в нескольких сантиметрах от ее лба.
- Миллион раз. – Она перекинула широкий конец через узкий и дважды обвила его. – Полувиндзор или полный?
Марк покачал головой:
- Все равно.
- Мне нравится полувиндзор. Не такой выступающий.
Марк чудесно пах, и Челси задумалась, что бы он сделал, если бы она чуть подняла голову. Ее пальцы коснулись его груди, большой палец задел его шею, и Челси поразмышляла о том, чтобы подняться на носочки и поцеловать теплую кожу Марка. Если она расстегнет все эти пуговицы и проведет руками по его обнаженной груди… Конечно, она бы никогда не сделала этого.
- Перестань на меня так смотреть, - чуть слышно прошептал он. – Или, клянусь, я толкну тебя к стене и займусь сексом прямо здесь.
Челси подняла взгляд по его шее и рту к бурлящей ярости в карих глазах:
- Что?
Он оттолкнул ее руки.
- Забудь. – Схватив галстук за один конец, Марк сдернул его с шеи.
Его явно разозлило что-то, что сделала Челси. Она мудро отошла и ждала Марка у кассы, где он выбросил на костюм, две рубашки и галстук больше трех тысяч долларов.
По дороге домой к Марку машину наполнила неуютная тишина. Неуютная, по крайней мере, для Челси, и она рано ушла с работы. Когда этим вечером Бо вернулась домой, сестры перевернули шкаф младшенькой в поисках платьев на вечеринку. У Челси не было трех тысяч долларов, которые она могла бы выбросить на одежду, но у нее имелся собственный маленький, но впечатляющий набор дизайнерской одежды.
После тридцати минут в нерешительности Бо взяла черное платье от Донны Каран из тафты. У него был бант на поясе и глубокий V-образный вырез на спине, и Челси надевала его на вечеринку вручения Оскара в Холмби-Хиллс три года назад. Конечно, оно идеально село на Бо, а та выглядела в нем чудесно.
Челси не надо было думать, что надеть. В прошлом году она нашла бежевое платье-футляр в комиссионке Эрве Леджера. Оно было сшито из вискозы и спандекса, а бретельки украшены золотом. До нынешнего момента у Челси не было подходящего случая надеть его.
В день вечеринки близняшки побаловали себя. Челси убрала яркие красно-розовые пряди и покрасилась в милый летний блонд. Ей выпрямили волосы, а волосы Бо завили. Им сделали педикюр и маникюр в местном спа. Челси давно узнала, что одно из лучших и самых дешевых мест, где тебе могут сделать профессиональный макияж, – прилавок с косметикой. Сестры отправились в супермаркет в Белльвью, и Челси накрасили у прилавка «МАК», а Бо выбрала «Бобби Браун».
В последний раз они так веселились вместе в ночь выпускного. Танцы закончились катастрофой, когда их парни решили, что хотят поменяться близнецами, но до того момента Челси и Бо отлично проводили время.
- В этом платье твоя грудь выглядит большой, - сказала Бо, надевая красные туфли на каблуках и садясь на кровать.
- Моя грудь и есть большая. Так же как и твоя. – Челси повернулась и посмотрела на себя в зеркало. Платье было не ее привычного стиля. Оно облегало как вторая кожа, а цвет казался очень сдержанным.
- Ты можешь в этом сесть?
- Конечно. – Она надела украшенные стразами босоножки на двенадцатисантиметровых каблуках и села рядом с Бо, чтобы застегнуть ремешки на лодыжках. Этим утром она позвонила пластическому хирургу и записалась к нему на прием. И ждала подходящего момента, чтобы сказать об этом Бо. Они так хорошо проводили день, что Челси решила: сейчас такой же подходящий момент, как и любой другой.
- Я потрачу деньги, которые получу от «Чинуков», на операцию по уменьшению груди, - выпалила она.
- Замолчи.
Челси подняла голову, затем снова занялась своими туфлями.
- Я серьезно.
- Почему ты хочешь сделать что-то настолько ужасное со своим телом?
- Я же не собираюсь совсем их отрезать. Разве ты не хотела бы, чтобы твоя грудь стала меньше?
Бо покачала головой:
- Не настолько, чтобы расчленять себя.
- Это не расчленение.
Сестра встала:
- Почему тебе всегда надо выпендриться?
- Я делаю это не для того, чтобы выпендриться. А хочу сделать это, потому что мне не пятьдесят и я еще не сутулюсь, как мама. Я записалась на прием к местному пластическому хирургу через неделю. И хочу, чтобы ты пошла со мной.
- В этот раз я не буду тебя поддерживать. – Бо покачала головой. – Даже говорить не хочу об этом.
Челси взяла вышитый бусинами клатч со столика. Единственный человек в мире, который должен был понять и поддержать ее решение, не сделал этого. Единственный же человек в мире, кто, казалось, понял ее, теперь вообще с ней не разговаривал.
Глава 14
Мерцание свечей золотило «Платановый зал» гостиницы «Фор сизонс». Золотые салфетки и белый китайский фарфор украшали круглые столы с экзотическими цветами в центре. За огромными окнами искрился город, а в Эллиот-Бей редкие огни сияли подобно бриллиантам.
На помосте в центре зала стоял Святой Грааль хоккея: Кубок Стэнли. Свет отражался от полированного серебра, как будто это шар диско, и Челси пришлось признать, что даже с ее места в дальнем углу зала Кубок выглядел впечатляюще. Почти так же впечатляюще, как костюм Джулса в бело-голубую полоску, дополненный рубашкой цвета фуксии.
Когда подали десерт, тренер Найстром встал на подиум рядом с Кубком и начал говорить о хоккейном сезоне. О подъемах и падениях. О смерти владельца команды, Вирджила Даффи, и о несчастном случае, который чуть не лишил жизни Марка.
- Мы были опустошены. Не только с профессиональной точки зрения, но, что более важно, с личной. Марк Бресслер играл в этой команде восемь лет, был капитаном последние шесть. Он – один из величайших хоккеистов всех времен, лидер, отличный человек. Он – часть семьи, и когда нам сообщили об аварии, всё просто остановилось. Никто не знал, будет ли жить член нашей семьи или умрет. Но как бы мы ни переживали за Марка, мы не могли прекратить бороться. Мы несли ответственность за остальных членов команды. Мы должны были что-то быстро придумать, если собирались попытаться спасти сезон. Нам нужно было найти кого-то, кто мог бы прийти и занять место Марка. Человека, который стал бы уважать наших игроков и нашу программу. И мы нашли такого человека. Его имя - Тай Саваж.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги