Спровоцированный

Элизабет просияла, а Катерина вежливо улыбнулась.

— Было бы восхитительно, — взяв Дэвида под руку, радостно изрекла Элизабет.

Они неспешно побрели по Хериот-Роу и вели светскую беседу. Дэвид старался делать вид, будто его очень интересовал эмоциональный рассказ о лекции по френологии¹⁷, которую недавно посетили барышни, но в действительности он тайно выискивал Йена.

— О, смотри, Лиззи, — перебив сестру, произнесла Катерина. — Опять лорд Мёрдо!

Сердцебиение у Дэвида моментально участилось. Примерно в двадцати метрах от них Балфор выходил из дома.

— Ты права, — посмеиваясь, продолжила Катерина. — Здесь должно быть нечто большее, чем просто дружба. Он наверняка собирается сделать Белле предложение, если судить по особым знакам внимания, что он ей оказывает.

— Кейт, прекрати! — упрекнула Элизабет. — С твоей стороны некрасиво говорить об этом при мистере Лористоне. Ты ставишь его в неловкое положение!

Дэвид машинально возразил, что совершенно не смутился. В тот же самый миг Балфор повернул голову, и они встретились взглядами. Балфор явно изумился, завидев Дэвида, но быстро скрыл свои эмоции.

Балфор дождался их возле дома, который только что покинул, и поприветствовал дам улыбкой.

— Мисс Чалмерс, мисс Катерина, счастлив вновь вас видеть. — Он кивнул Дэвиду. — Мистер Лористон.

— Добрый день, лорд Мёрдо, — отозвалась Элизабет. — Мы пришли навестить нашу подругу, мисс Гэлбрейт. Полагаю, вы здесь по той же причине.

— Безусловно, — сказал Балфор. — Уверен, вы найдете подругу в добром здравии.

Дэвид решил, что настало время ретироваться. Желательно, чтоб Балфор остался с дамами, тогда Дэвид сумеет спастись бегством.

— Прошу меня простить, мисс Чалмерс, мисс Катерина. Мне пора идти, иначе я опоздаю. — Он мельком глянул на Балфора и кивнул. — Лорд Мёрдо.

— Что с вами случилось, Лористон? — поинтересовался Балфор.

— На мистера Лористона напали, — произнесла Катерина, Дэвид не успел даже рот открыть.

— Напали?

Дэвид хотел опровергнуть это заявление, но Элизабет заговорила быстрее:

— Да! В субботу после бала! Разве это не кошмарно?

Балфор хранил молчание. Бесстрастный взгляд был прикован к Дэвиду.

— Ничего страшного, — пробормотал Дэвид. — Сделал небольшую глупость.

— Глупость?

Дэвид почувствовал, как жар растекался по щекам.

— Поздним вечером я совершенно неразумно срезал путь до дома, — пожав плечами, сказал он. — И, как видите, поплатился.

— Да, вижу.

Воцарилась неловкая пауза.

— Мне действительно пора, — изрек Дэвид.

Он поклонился дамам и по настоянию Элизабет пообещал вскоре их навестить. Дэвид не сомневался, что уйдет в одиночестве, однако Балфор двинулся следом, а дамы поднялись по ступеням к дому подруги.

— Выглядишь ужасно, — сурово заявил Балфор, как только они остались наедине.

Дэвид, нахмурившись, промолчал, лишь ускорил шаг. Балфор не отставал и шел с ним нога в ногу.

— Ну и зачем нужно было глупить и идти домой коротким путем? Да еще и поздним вечером? Я считал тебя смышленым человеком.

Дэвид пренебрег его словами, но Балфор продолжил:

— Жить надоело? Тебя могли убить... — Балфор повысил голос, в котором непонятно почему угадывались гневные нотки.

Дэвид остановился и, стиснув кулаки и зубы, повернулся к Балфору лицом.

— Тебе-то какое дело? — огрызнулся он.

Это крайне удивило Балфора. Он столь же воинственно взирал на Дэвида, но вопреки свирепому почти укоризненному взгляду смолчал и поджал губы, словно изо всех сил старался держать язык за зубами. Дэвид покачал головой и, развернувшись на каблуках, несколько изумился, что Балфор последовал за ним.

Дэвид больше не мог выносить угнетавшую тишину и решил вести себя тактично. Правда, последние несколько минут не очень задались.

— Мисс Гэлбрейт была в хорошем расположении духа? — любезно спросил он.

— Да. — Балфор выдержал паузу, а потом, покосившись на Дэвида, добавил: — Что ты о ней думаешь? Она очаровательна, не находишь?

На миг Дэвид призадумался и согласился:

— Да, а еще образованна и воспитанна. В целом превосходная жена, — невозмутимо изрек он.

Не глядя на Дэвида, Балфор печально и немного злобно улыбнулся.

— Пытаешься на что-то намекнуть, друг мой?

Желание демонстрировать вежливость пропало.

— Я тебе не друг.

Посуровев лицом, Балфор проигнорировал комментарий Дэвида.

— Тебе приглянулась мисс Гэлбрейт?

Дэвид разрумянился.

— Ты же знаешь, я говорю не об этом.

— Тогда о чем?

— Катерина Чалмерс только что упомянула, что ты собираешься попросить руки мисс Гэлбрейт.

Балфор усмехнулся.

— А если собираюсь?

— Правда?

— Возможно. Отец считает, она станет мне идеальной женой. А ты как считаешь?

Дэвид с трудом пожал плечами.

— Понятия не имею, но, конечно, желаю тебе счастья.

Балфор расхохотался.

— Как любезно.

Дэвид разозлился и почувствовал себя болваном. Захотелось накинуться на Балфора, сказать, что он не годился для вступления в брак с любой женщиной. Пришлось приложить немало усилий, чтоб смолчать.

Он ощущал на себе взгляд Балфора, но решительно продолжал смотреть вперед.

— Слушай, я не хочу... — Балфор замолчал и внезапно запнулся.

Дэвид повернул голову и застыл на месте. Наверно, секунду Балфор стоял неподвижно и широко распахнутыми глазами глядел на другую сторону дороги. Балфор уже сорвался с места, а Дэвид проследил его взгляд и осознал, что его внимание привлек высокий скромно одетый мужчина. Поначалу он быстро шел, а затем пустился бежать, когда Балфор выкрикнул:

— Хью!

Мужчина, бросив взор через плечо, исчез за углом, а Балфор погнался за ним.

Он вполне мог быть братом Балфора.

Глава 13

Прошел день. Вестей от Йена Дэвид так и не получал и беспрестанно тревожился о юноше.

Он не сомневался, что мужчина, за которым погнался Балфор, и есть Лис. А значит, как и предполагал Йен, Лис находился здесь, в Эдинбурге. Раз Балфор его отыскал возле дверей Изабеллы Гэлбрейт, выходит, Йен тоже мог сыскать. Может, они уже успели повидаться?

И если так и есть, что сталось с Йеном?

Юноша обещал вначале поговорить с Дэвидом, однако они не виделись уже пять дней. Возможно, Йен заприметил свою добычу и поддался соблазну разобраться немедля. Но он обещал так не поступать, и Дэвид знал, что обещание далось юноше нелегко.

Хоть срочной работы у Дэвида и не имелось, после обеда он заспешил в библиотеку, вдруг Йен его искал или оставил в ящике записку. Но ни посланий, ни записок не было. Он вернулся домой и попробовал почитать, но сосредоточиться не удавалось, и ближе к вечеру Дэвид решил прогуляться до Хериот-Роу. Он уже почти надел пальто, когда раздался стук в дверь, за которой наконец-то стоял Йен.

Йен был чумазым, кожа от усталости посерела, а глаза покраснели. Всего за несколько дней он очень исхудал.

Пропуская юношу в квартиру, Дэвид посторонился, но Йен даже не шелохнулся.

— Я пришел известить тебя, что нашел Лиса, — проговорил он, на лице застыла мрачная гримаса. — Так что все. Обещание выполнено. — И, намереваясь улизнуть, Йен повернулся к Дэвиду спиной.

— Йен... постой. — Дэвид поймал его за руку и потянул на себя. — Ради всего святого, войди.

Йен остановился и застыл. Дэвид дернул его за рукав, но он не сдвинулся с места и потупил взор.

— Мне пора... Меня ждут дела, Дэви.

— Выглядишь ужасно. Ты вообще спал? Зайди поешь чего-нибудь. Отдохни немного.

— Не могу. Я...

— Ненадолго. Пожалуйста.

С минуту Йен стоял как вкопанный, но в итоге решил уступить. Судя по виду, он переутомился, словно очень давно не ел и не спал.

— Ладно. Но только ненадолго.

Дэвид отварил яйца, поджарил на огне хлеб и как раз намазывал ломтик маслом, когда в кухню забрел Йен, одетый в рубашку Дэвида, светлые волосы были мокрыми, а лицо чисто выбрито.

— Присаживайся в комнате перед камином, — грубо произнес Дэвид. — А это захвати с собой. — Он сунул юноше в руку оловянную кружку.

— Ты всегда меня кормишь.

— Тебе нужно есть. Иди.

Йен повиновался и деревянной походкой направился в гостиную.

Дэвид наполнил тарелку и налил бокал виски для себя, а затем последовал за Йеном. Юноша, сомкнув веки, устроился в кресле перед камином. Чтоб разбудить, Дэвид тихонько позвал его по имени, передал тарелку и занял кресло с другой стороны от камина.

Йен молча уписывал за обе щеки. Дрожавшими пальцами он очистил скорлупу с верхней части яиц, выскреб густое содержимое и запил все это элем.

— Вкусно? — полюбопытствовал Дэвид, когда Йен со всем управился, и налил себе еще виски.

Йен кивнул.

— Да. Я уже давно не ел.

— И, судя по всему, не спал.

Йен безрадостно хохотнул, что Дэвид воспринял как подтверждение.

— Значит, ты пришел сообщить, что сыскал Лиса?

— Я же обещал, что сначала скажу тебе и только потом встречусь с ним, разве нет? — В голосе прозвучали нотки негодования.

— И я счастлив, что обещание ты сдержал, — серьезно изрек Дэвид. — Как ты его разыскал?

Йен повалился на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Все прошло согласно плану: в субботу я проводил девушку до дома, а потом подыскал место для наблюдения.

— И где же это место?

— Один из ближайших домов пустует. — Йен, так и не открыв глаз, насмешливо изогнул губы. — Хозяева-толстосумы в основном живут в Лондоне.

Язвительный тон озадачил Дэвида, однако он невозмутимо проговорил:

— Ты проник внутрь?

— Нет, хотя замок там простейший. Я просто перелез через ограду и укрылся перед входом в кухню.

— На улице? Господь всемогущий, всю неделю шел дождь, к тому же было морозно!

— Было не так уж и плохо. От дождя я прятался под ступенями и спал в пальто.

— В пальто? Йен, ты мог умереть от переохлаждения!

— Бывает и хуже, — откликнулся Йен и, распахнув глаза, сердито взглянул на Дэвида. — Гораздо хуже. Неужели ты настолько освоился среди всех этих снобов, что больше ничего не замечаешь?

— Разумеется, нет, — возразил Дэвид, хоть и понимал, что в словах Йена есть доля истины.

Когда Дэвид только приехал в город, массовая нищета повергла его в шок. Теперь же он ко всему привык: к попрошайкам, к проституткам, к грязным одетым в лохмотья беднякам. Он проходил мимо них каждый день и в большинстве случаев пропускал их мольбы мимо ушей. Поступать иначе не представлялось возможным, если хотелось остаться в живых. Да и помочь всем не выйдет.

— Было не так уж и плохо, — продолжил Йен. — Я нашел хорошее место для наблюдения, там же и спал, когда ноги уже не держали. Все заняло несколько дней, и сегодня он наконец-то явился. Будто откликнулся на мои молитвы.

— Это точно он?

— Да. Я узнаю его где угодно. Он похож на того, что был на балу, но, если приглядеться как следует, их не спутаешь. — Он мечтательно улыбнулся. — Когда он покинул дом девушки, я за ним проследил. Дэви, я так устал и проголодался, казалось, будто он шел целую вечность. Но все-таки он привел меня к своему жилью. Тебе бы взглянуть. Оно называется отелем, но ничем не лучше притона.

— Стало быть, теперь ты знаешь, где он живет.

— Знаю. Потом я сразу же поспешил сюда. Хотел рассказать тебе и без промедлений вернуться, но... — Он оборвал свою речь.

— Но?

Йен облокотился головой на спинку кресла и вновь смежил веки, покрасневшие и припухшие из-за недосыпа.

— Я так утомился... — Он вздохнул.

— Ты правильно сделал, что решил прерваться, — сказал Дэвид, голос прозвучал низко и мягко. — Тебе нужно было поесть и отдохнуть. Вряд ли кто-то сумеет долго продержаться без пищи и сна.

К тому моменту, когда Дэвид замолчал, Йен уже уснул и, приоткрыв рот, размеренно дышал. Он вмиг погрузился в крепкий сон, должно быть, устал настолько, что мог бы спать и стоя.

Дэвид налил в бокал виски.

Он долго смотрел на дремавшего юношу, поленья в камине превращались в пепел, а алкоголя в бутылке становилось все меньше.

Хвала небесам, что Дэвиду представился случай поговорить с Йеном. Пусть Дэвиду не удастся убедить Йена отказаться от встречи с Лисом, но, по крайней мере, они могут пойти вместе. Он надеялся, что двух человек Лис не сумеет отправить на тот свет.

В глубине души Дэвид не верил, что до этого когда-то дойдет. План Йена поначалу казался безнадежным, маловероятным. А теперь он раскаивался в своей кичливости. Он не только ошибся, но и сыграл ключевую роль в осуществлении плана. Ведь это Дэвид отыскал Изабеллу Гэлбрейт. Благодаря Дэвиду Йен обнаружил свою добычу.

Если Лис причинит Йену вред — или убьет его — нести ответственность придется Дэвиду.

«Почему у тебя всегда либо черное, либо белое, сын?» — после каждой его ссоры с отцом спрашивала матушка.

«Вы так друг на друга похожи. Несгибаемые как проклятые дубы».

Разве он был несгибаемым?

Или, если верить Балфору, идеалистом?

Это слово звучало лучше, но значение идентичное, так ведь? Выходит, он абсолютист? Мужчина, столь преданный своим принципам, что не в состоянии смириться с существованием серых оттенков?

Нет, все не так. Дэвид прекрасно знал о наличии серых оттенков, просто думалось, что они не имели к нему отношения. Хорошо это иль плохо, он никогда не искал легких путей. И сейчас не станет.

Если безумные стремления навредят Йену, это ляжет на совесть Дэвида.

Глава 14

Разбудила его глубокая боль в шее.

Дэвид шевельнулся и тотчас поморщился от рези, осознав, что во сне неудобно устроил голову на спинке.

Спал он в кресле. Выходит, опять пил?

Пока Дэвид был без сознания, свечи успели догореть. Свет исходил только от остатков огня в камине.

В слабом свечении комната неплохо просматривалась.

За то время, что Дэвид устраивался поудобнее в кресле, очухивался и оценивал состояние головы — ясной, без признаков боли, не так уж много было выпито — он припомнил, как открыл дверь Йену, накормил его и выслушал.

Дэвид перевел взгляд на кресло. Естественно, оно оказалось пустым, но он все равно вполголоса выругался. Он не намеревался засыпать, даже усталости не ощущал. Однако он сам виноват, нечего было выпивать и закрывать глаза.

Поднявшись с кресла, Дэвид позвал Йена по имени, хотя на ответ особенно не надеялся. Как и ожидалось, он слушал лишь тишину.

Дэвид поплелся к серванту и, ударившись бедром об острый край стола, громко заворчал. Захлопотав со свечами, он обнаружил огарок, побрел к камину и поднес свечку к раскаленным углям. Фитиль тут же вспыхнул. Сквозняк колыхал огонек, и во время проверки квартиры Дэвиду пришлось прикрывать свечу рукой.

Йена нигде не наблюдалось.

В последней комнате — в опочивальне — он присел и протяжно выдохнул. Сомнений в том, что Йен отправился к Лису, не имелось. И теперь Дэвиду придется его искать. В ночи.

Чтоб пробудиться окончательно, он умыл лицо холодной водой и, размышляя над дальнейшими действиями, обул туфли. Что говорил Йен, до того как уснул? Лис остановился в отеле? Но в каком? С таким количеством информации далеко не уедешь.

Дэвид всю голову сломал, но в мыслях мелькало только одно: Балфор мог знать. В их последнюю встречу Балфор помчался за Лисом — или за Хью, как он его назвал. Если Балфор нагнал Хью, значит, он знал, где сейчас находился мужчина.

Для начала маловато, но больше зацепок у Дэвида не было.

Накинув пальто, Дэвид просчитал, насколько быстро он сумеет добраться до дома Балфора на Куин-стрит и вымолить у него помощи. Допустим, дойдет он шустро, и даже если предположить, что Балфор окажется дома, времени все равно уйдет прилично. Йен наверняка опережал Дэвида на целый час, к тому же он знал, где жил Лис. Но что еще оставалось делать? Либо так, либо сидеть дома и ждать новостей, а этого он не вынесет. Не теряя больше ни секунды, Дэвид надел шляпу и заспешил к дому Балфора.

Вопреки опасениям насчет времени он избегал обходных путей и придерживался освещенных и безопасных улиц. Но даже они погрузились в дымку. С моря наполз хаар — пронизывающий эдинбургский туман — и сквозь призрачную пелену пробивался слабый свет уличных фонарей. Дэвид видел лишь то, что находилось на расстоянии нескольких шагов, но все равно побежал. Уж пару километров ровный темп он выдержит.

Вскоре Дэвид уже взбирался по ступеням к дому Балфора. Он ударил кулаком по блестящей двери и, хватая ртом воздух, ждал реакции.

Прошло более минуты. Неужели его так и будут игнорировать? Он уже собрался постучать второй раз, как вдруг дверь слегка приоткрылась, и в образовавшейся щели показался лакей, которого Дэвид видел в свой последний визит.

— Что вам угодно? — сдержанно спросил он, сделав вид, будто Дэвида не признал.

— Мне нужно увидеться с лордом Мёрдо, — ответил Дэвид.

— К сожалению, его светлости нет дома.

Во взоре мужчины не виднелось ни намека на сожаление. Скорее, превосходство и удовлетворение. Он явно был из тех, кто любил отказывать людям.

Но Дэвид не поверил. Не мог.

— Я совершенно уверен, что, если вы его спросите, он согласится со мной встретиться. — Дэвид, сделав шаг вперед, попытался переступить порог и почти прикоснулся к мужчине. — Будьте так любезны, сообщите, что пришел мистер Лористон. Дело срочное.

Удивленный внезапной напористостью, лакей шагнул назад, что позволило Дэвиду проникнуть в дом. Однако столь же быстро он взял себя в руки, выпрямил спину и преградил рукой вход в дом.

— Будьте добры, отойдите...

Но отступать Дэвид не желал.

— Балфор! Балфор, мне нужно с вами увидеться! — поднырнув под руку лакея, прокричал он.

Сдерживая Дэвида мощной рукой, лакей выругался, а сам Дэвид старался вырваться из его хватки и снова позвал Балфора.

— Скажите на милость, что здесь происходит? — раздался голос с верхнего этажа.

Донесся звук решительных шагов.

Прекратив попытки высвободиться, Дэвид замер.

— Балфор, это Дэвид Лористон. Мне нужно с вами поговорить.

Первым делом Дэвид заметил ноги, обутые в турецкие домашние туфли. Его все еще удерживали на месте, голова по-прежнему опущена вниз, но шею вытянуть все же удалось. Как выяснилось, зрелище Балфора изрядно забавляло.

— Мне нужно с вами поговорить, — злобно произнес Дэвид.

— Да неужели? — Глаза у Балфора сверкали, а на губах мелькнула улыбка. — Да отпусти ты его, болван, — обратился он к Джонсону.

Лакей ослабил мощную хватку.

— Я говорил джентльмену, что вас нет дома, милорд, — сконфуженно пробубнил лакей. — Но он не стал слушать!

Дэвид выпрямился и отряхнулся. Наверняка он употел, да и лицо раскраснелось. Какая гадость.

— Ну раз лорд Мёрдо все-таки дома, — огрызнулся он, — не понимаю, с какой стати вы жалуетесь.

— Он выполнял приказ, — твердо заявил Балфор и, повернувшись к слуге, устало добавил: — Ради бога, Джонсон, запри дверь.

Лакей поспешил выполнять приказание, а Балфор бросил взгляд на Дэвида.

— Следуйте за мной.

Дэвид зашагал по коридору вслед за Балфором, одетым в богато украшенный халат — прекрасную вещь из светло-желтого шелка с широкими черными манжетами и черной вышивкой. Такой роскошно-бесподобный предмет одежды мог бы носить император или паша¹⁸. Здесь, в этом холодном северном городе, ему не место. Как и самому Балфору.

Балфор привел Дэвида в хорошо освещенную библиотеку, где, по-видимому, над чем-то работал: стол был усыпан бумагами. Наполовину пустой стакан портвейна стоял рядом с кучей бухгалтерских книг.

Балфор устроился за столом и жестом указал Дэвиду занять кресло напротив, тем самым поставив его в положение просителя. Ну жаловаться не на что. Он и был просителем. Или вот-вот станет.

— Ну, Лористон, и чего же ты хочешь?

Балфор, откинувшись на спинку кресла, улыбнулся, а темные глаза излучали спокойствие.

Дэвид сделал глубокий вдох.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Святые угодники! Дэвид Лористон растерял свое красноречие? Поразительно.

Дэвид вперился в Балфора взором, слова застали его врасплох. Точнее не слова, а сквозивший в них намек на насмешку.

— Замечательно, — после длительной паузы произнес Дэвид. — Если позволишь, я сразу перейду к делу. На днях, после того как мы с тобой встретились возле дома мисс Гэлбрейт, ты побежал за мужчиной. Думаю, я знаю, кто такой этот мужчина. — Балфор нахмурился, а Дэвид пожал плечами. — То есть в точности я не знаю, но полагаю, он правительственный агент.

Несмотря на провокационное заявление, выражение лица у Балфора почти не изменилось. Лишь едва заметно приподнялась бровь. Больше ничего.

— Ясно. Пожалуйста, продолжай.

— Он тот самый мужчина, о котором я говорил на ужине у Чалмерса. Мужчина, что проник в ряды ткачей. Мужчина, из-за которого произошли события, приведшие к казням и ссылкам.

Глядел Балфор бесстрастно.

— Да не может быть.

— Может. А в этот самый миг его выслеживает человек, что замыслил отомстить.

Взор Балфора стал острым, напускное безразличие испарилось.

— Ты?

От такого вопроса Дэвид опешил.

— Нет, конечно, нет!

— Тогда кто?

— Мой друг. Брат одного из ссыльных. Он просил меня помочь с поиском. И я нечаянно помог.

Балфор нахмурился.

— Ты помог нечаянно?

— Друг обратился ко мне несколько недель назад. Сказал, что ищет мужчину. А этот мужчина влюблен в девушку, отца которой я могу знать. Он решил, что через девушку запросто выйдет на мужчину... А я решил, что он наивен, и ни один королевский агент не станет, как последний глупец, разглашать тайны, которые позволили бы с легкостью его разыскать. — Дэвид вздохнул. — И я согласился помочь. Думал, потерпев фиаско — в чем сомнений не возникало — он вернется к учебе.

— Но?

Дэвид поморщился.

— Но оказалось, что женщина существовала на самом деле и действительно была ключевой фигурой. И теперь мой друг знает, где мужчина находится.

— Женщина — это Изабелла Гэлбрейт, — равнодушно изрек Балфор.

— Да.

— А друг — это юноша, что был на балу.

Дэвид промолчал.

Балфор смерил его взглядом.

— Зачем ты пришел?

— Я вынудил друга пообещать, что, если удастся отыскать мужчину, которого называли Лисом, вначале он поговорит со мной. Он нехотя дал слово, а сегодня обещание выполнил и теперь волен действовать. — Отведя глаза, Дэвид выдержал паузу. — Я хотел, чтоб мы вместе встретились с Лисом, но... Мы уснули, а когда я очнулся, он уже ушел. — Дэвид покраснел, осознав, как прозвучало это признание.

На подбородке у Балфора дернулся мускул.

— А теперь что?

— Боюсь, мой друг пострадает. Сюда я пришел в надежде, что ты подскажешь, как добраться до Лиса. Мне нужно найти Йена. Он понятия не имеет, во что ввязывается...

— Зачем ты это делаешь?

Дэвид в замешательстве посмотрел на Балфора.

— Не хочу, чтоб он пострадал. Он всего лишь невинный юноша.

Балфор изогнул губы.

— Ты в него влюблен.

Изумленно уставившись на Балфора, Дэвид покачал головой.

— Прошу, помоги его спасти. Я опасаюсь за его жизнь, Балфор. Мне нужен всего лишь адрес. Я сам туда отправлюсь.

— Тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь?

— Нет, — отрезал Дэвид. — Йен собирается встретиться с мужчиной, подстрекавшим людей на поступки, которые привели к казням. Что же тогда он сотворит со вспыльчивым юношей?

Балфор пристально всматривался Дэвиду в лицо, будто пытался что-то найти. Отыскал или нет, Дэвид не знал. Спустя минуту Балфор развернулся в кресле и взял колокольчик. Вскоре появился лакей. В этот раз не Джонсон.

— Подайте карету, — распорядился Балфор. — Я буду готов через пять минут. Мы с мистером Лористоном отправляемся в отель «Империал».

Отель «Империал» располагался неподалеку от Холируда. Во время недолгой поездки в экипаже Балфор кратко поведал Дэвиду о человеке, которого он именовал Лисом. Как оказалось, он был двоюродным братом Балфора.

— Хью — сын младшей сестры моего отца. Она тайно бежала с красномундирником, отчего мой отец, разумеется, лютовал. Но брак вышел плодотворным. Помимо Хью, у них еще шестеро детей. Однако дядя далеко не богат, и Хью всегда понимал, что ему придется всего добиваться самому. Думаю, до встречи с Изабеллой Гэлбрейт его все вполне устраивало.

— Он в нее влюбился?

— Во всяком случае, так он сказал, когда я наконец-то его перехватил.

— А до этого ты не знал?

— Да я и сам пытался добиться ее расположения. Если б знал, пытаться бы не стал. — В голосе Балфора послышались нотки возмущения.

— Как же он начал шпионить за ткачами?

Несколько минут Балфор хранил молчание.

— Мой отец, — тихо произнес он.

— Твой отец?

— Мой отец — самый беспощадный и честолюбивый человек, которого только можно встретить. — Балфор вздохнул. — Мне никогда не догадаться, какова цель этой интриги, но ради этого он живет. Люди лишь пешки в его игре. Раньше он и меня использовал, но больше я этого не дозволяю. Он бы превосходно вписался в ряды великих елизаветинцев, травил бы придворных и замышлял цареубийство. Порадовался бы от души.

— А на деле он опустился до отправки ткачей в ссылку.

Балфор стрельнул в Дэвида холодным взглядом.

— Можно сказать и так. Отец входит в состав правления. Правительство расценивает радикалов как угрозу и при помощи агентов избавляется от самых самоотверженных. Более года назад Хью обратился к отцу по поводу Изабеллы Гэлбрейт. Наши отцы тесно дружат, и он надеялся, что мой отец вступится за него перед родителями Изабеллы. А еще надеялся, что отец подыщет ему доходную должность в правительстве. Но отец даже пальцем не пошевелил. Вместо этого он вовлек Хью в эти игрища. — Балфор расхохотался, правда, без особой веселости. — Естественно, он не сказал отцу Изабеллы ни слова. Наверняка, когда Хью обратил внимание на ее достоинства, отец решил, что она станет мне идеальной женой. Ухаживания — его затея.

— Ты знал, что Хью работал на твоего отца?

— Узнал от тети несколько месяцев назад. Она умоляла меня отыскать Хью, хотела уберечь его от влияния отца. Она предполагала, что он впутался во что-то опасное, но даже не догадывалась, во что именно.

— И ты приехал из Лондона, чтоб его отыскать?

— Именно поэтому я и находился в Стерлинге в тот вечер, когда мы с тобой встретились.

Лицо у Дэвида вспыхнуло, и он порадовался, что в салоне кареты было темно.

— Ты нашел его в Стерлинге?

— Нет. До нашей встречи на прошлой неделе я не виделся с ним несколько месяцев. Должен сказать, он заставил меня попотеть, но все-таки мне удалось уложить его на лопатки.

— А потом что?

Несколько минут Балфор молчал. В темноте рассмотреть выражение его лица не выходило.

— Расстались мы не очень хорошо. Хью верит отцу. Верит, что все было не зря. И что, в конце концов, он получит Изабеллу.

Дальнейшие расспросы пришлось прервать: карета остановилась. Они добрались до отеля «Империал». Балфор что-то достал из кармана пальто.

— Держи. — Он протянул Дэвиду нож рукояткой вперед.

— Мне это не нужно, — нахмурившись и покачав головой, сказал он.

Балфор издал выдавший нетерпение звук.

— Не дури. Ты сам говорил, что эта встреча может обернуться потасовкой. Следовательно, придется обороняться. У меня тоже есть нож и револьвер.

Дэвид пристально всмотрелся Балфору в лицо. Выглядел он грозно, настроен был решительно. Дэвид знал, что Балфор прав, но мысль о потасовке вызывала отвращение.

— Если хочешь, подожди здесь, — добавил Балфор. — Я не против сходить в одиночестве. Так даже предпочтительнее.

Дэвид, стыдливо покраснев, взял нож. Перчатки он искать не стал, а сразу же вышел на улицу. Стальная рукоять холодила пальцы. Он взвесил лезвие в руке. В детстве, выполняя на ферме тысячу заданий, он ежедневно пользовался ножом. Но Дэвид никогда бы не помыслил, что использует его против другого человека.

— Не смеши меня, — выпалил он. — Разумеется, я тоже пойду. По идее, это тебе стоило бы подождать в карете. Затея-то моя. — Он сунул нож в туфлю.

— Осторожнее...

— Я умею управляться с ножом, — выпрямившись, огрызнулся Дэвид.

Балфор, опустив уголок рта, смотрел на него неотрывно.

— Прошу меня простить. Так мы идем?

Дэвид кивнул. Балфор постучал тростью по крыше кареты и дал распоряжение кучеру ждать за углом.

Экипаж загрохотал по мощеной дорожке, копыта лошадей выбивали чинный величавый ритм. Дэвид окинул взором здание. Отель «Империал» совершенно не соответствовал грандиозному названию. Высокие и узкие серые стены могли похвастать лишь парой маленьких окон. Остроконечная крыша была увенчана ступенчатыми фронтонами, что вели к чистому небу. Это строение — творение Старого города. Ни намека на классицизм. Ни колонн, ни арок, лишь разбитые ступени и расположенные только в нужных местах окна.

Балфор вырвал Дэвида из задумчивости:

— Идем.

Он уже шагал к входной двери, и Дэвид поспешил за ним.

Балфор постучал по плотной древесине тростью с серебристым набалдашником, и после второго удара дверь отворил разгневанный юноша. Однако манеры стали заискивающими, а настроение улучшилось, как только Балфор вручил ему монетку и отвел в сторонку. Во время их тихой беседы Балфор протянул еще несколько монет, по предположению Дэвида, за информацию. И в конечном итоге юноша отбыл в ту же самую дверь, которую только что открыл.

— На полчаса он испарится, — пояснил Балфор в ответ на вопросительный взор Дэвида. — Покои Хью на третьем этаже, номер двадцать. Наш друг не знает, в комнате он или нет, поэтому лучше продвигаться тихо. Хотелось бы получить представление, с чем же я столкнусь.

Они преодолели две шаткие лестницы и оказались в тесном плохо освещенном коридоре. В подсвечнике мерцала свеча, судя по виду, готовилась погаснуть. По сравнению с другими этажами здесь покои были меньше и располагались ближе друг к другу, а потолок нависал ниже. Балфор приложил палец к губам, и Дэвид кивнул, но невзирая на старания вести себя тихо, они все равно топали туфлями по потрепанным половицам.

Преодолев половину коридора, они достигли комнаты с нарисованным на древесине номером двадцать. Из-за двери доносились громкие гневные голоса. В комнате явно находился не только Хью, но слов было не разобрать. Может, здание и выглядело обветшалым, но стены и двери были достаточно толстыми. Балфор прижался ухом к древесине и обеспокоенно нахмурился.

— Нам придется войти, — прошептал он.

Сердце у Дэвида забилось быстрее, а дыхание стало тяжелым и поверхностным. Он тоже приник ухом к двери и старался различить, что же именно обеспокоило Балфора. Разговоров слышно не было, зато доносилось ворчание. Будто обжегшись, Дэвид отпрянул и бросил на Балфора встревоженный взгляд.

— Наш друг сообщил, что замки хлипкие, — пробормотал Балфор. — Он предложил, если понадобится, выбить дверь.

— Шутишь? — прошипел Дэвид. — Судя по виду, дверь очень крепкая.

— Меня заверили в обратном, — прошептал Балфор. — Да и что еще нам остается?

Дэвид прикусил губу. Балфор был прав.

— Войдешь следом за мной, — шепотом изрек Балфор и, чтоб как следует разбежаться, прижался к противоположной стене.

Правда, от стены до двери всего несколько шагов, но все ж таки Балфор дюжий мужчина. Он вытащил из кармана револьвер, а Дэвид нехотя достал нож.

— Готов? — одними губами произнес Балфор.

Сглотнув, Дэвид кивнул. Сердце грохотало все громче.

Засим Балфор ринулся к двери.

Глава 15

Приложившись всем телом, Балфор выбил дверь, которая с громким треском распахнулась и врезалась в стену. Балфор тотчас же ворвался в покои, а Дэвид последовал за ним.

Обитатели комнаты, на чьих лицах отражался шок, обратили взоры на вторгшихся мужчин. Примерно на минуту повисла тишина, и Дэвид изо всех сил пытался уразуметь открывшуюся картину. Йен отнюдь не был жертвой. Скорее, наоборот. Широко расправив плечи, он целился револьвером в мужчину, что стоял на коленях. Мужчина — столь же крупный и крепкий, как Балфор — был одет лишь в ночную рубашку, а руки сплетены за головой. Из пореза на виске сочилась кровь, а на лице начинали проступать синяки.

Дэвид перевел взгляд на Йена. Выглядел он столь же плохо, как и несколько часов назад. Пальто после ночевки на земле было грязным, лицо омрачала усталость, но что-то удерживало его на ногах. С невероятной убежденностью во взгляде он рассматривал Дэвида и Балфора.

— Мёрдо, — позвал пленник. Глаза у него были повлажневшими, а на лице читалось облегчение.

— Смотри на меня, — рявкнул Йен, и мужчина перевел взор на него.

Балфор медленно шагнул вперед и, направив дуло вниз, отвел руку с револьвером в сторону.

— Сделаешь еще шаг, и я всажу пулю ему в голову, — решительно заявил Йен.

Балфор замер.

— Ладно. — Глубокий голос звучал ровно. — Мы всего лишь хотим поговорить.

Йен печально хохотнул.

— Да неужели? А мы как раз мило болтали о том, как Лис предал моего брата и его друзей, да?

Хью закрыл глаза и сглотнул, облегчение от встречи с Балфором испарилось.

— Йен, послушай... — заговорил Дэвид. Нож в руке казался лишним.

— Я сказал, стой, где стоишь, — завопил юноша, хотя Дэвид не двинулся с места. — Ни шагу, Дэви, или клянусь...

— Осторожнее, — опустив ладонь Дэвиду на плечо, пробормотал Балфор.

— Зачем ты сюда пришел? — воскликнул Йен, бросив взгляд на Балфора. — Да еще и с ним?

— Он помог тебя найти, — отозвался Дэвид. — А пришел я, потому что беспокоился. Мне казалось, ты в опасности, и я чувствовал себя виноватым.

Еще один сиплый смешок.

— Как видишь, причин для беспокойства нет. Говорил же, я знаю, во что ввязываюсь. А теперь ты приходишь сюда со своим проклятым чувством вины и все усложняешь.

— Значит, вот как ты считаешь, да? — откликнулся Дэвид. — Думается мне, поспел я как раз вовремя, чтоб предотвратить убийство... Надеюсь, ты не ради этого здесь?

— В смысле? — Йен укоризненно взирал на Хью. — Я изначально планировал его убить. С какой стати ты считал иначе?

Дэвид широко разинул рот.

— Ты говорил, что хочешь посмотреть ему в глаза.

Йен мрачно улыбнулся.

— Ну вот мы и смотрим. Твоя главная проблема в том, что ты всех судишь по себе, Дэви. Большинство людей не такие добрые и благородные, как ты воображаешь.

— Неправда. Ты добрый человек, Йен. Любящий брат, прилежный студент, верный друг. Ты не станешь убивать ради мести. Пожалуйста, не очерняй душу этим преступлением.

Йен издал непонятный звук, что-то среднее между отчаянием и потехой.

— Хочешь, чтоб я сохранил этой шавке жизнь? Конечно, пусть женится на заносчивой потаскухе Гэлбрейт и живет припеваючи, пока Питера везут по морю в цепях, так?

Хью издал гневный вопль и начал подниматься.

— Да как ты смеешь говорить о мисс Гэл...

Йен прервал возражение сердитым рыком:

— Закрой свой поганый рот!

Рука, в которой он держал черный револьвер, задеревенела. Он сверкал глазами и содрогался от напряжения. По телу у Дэвида пробежала судорога. Нужно было вмешаться, но Балфор, так и не убравший руку с плеча, удерживал его на месте.

— Подумай как следует, — обратился к Йену Балфор. Голос звучал спокойно и твердо. — У тебя всего один выстрел. Потом ты окажешься безоружен, и мы тебя одолеем. Тебя арестуют. Повесят. И все будет зря. А чтоб всего этого избежать, нужно опустить револьвер и уйти.

Йен призадумался.

— Нет, не зря, — изрек он, глядя на стоявшего на коленях мужчину в упор. — Он умрет.

— А вскоре умрешь и ты.

Йен пожал плечами, и Дэвида встревожило, что юноша совершенно не ценил свою жизнь.

— Опусти револьвер, — невозмутимо продолжил Балфор, — и уходи. Мы не станем тебя останавливать. Подумай.

Балфор, вперившись взором в Йена, ослабил хватку на плече Дэвида.

Балфор наверняка верил, что сумеет убедить Йена. В отличие от Дэвида он еще не понимал, что жажда отомстить за брата пересиливала желание спастись.

Балфор не знал, что жить Йену по большому счету было не для чего и не для кого.

А вот Дэвид знал даже больше: единственный способ остановить пулю — это встать у нее на пути.

Балфор пристально смотрел на Йена. Дернув плечом, Дэвид сбросил тяжелую руку и плавно двинулся в сторону стоявшего на коленях мужчины.

— Дэвид!

Дэвид уловил шок и страх в голосе Балфора. Как и непривычное обращение по имени. Однако не обернулся. Не посмел отвести взор от мужчины.

— Поди прочь, Дэви, — произнес Йен, в голосе послышались опасные нотки.

— Делай, как он говорит! — настоял Балфор.

Уставившись на Йена, Дэвид проигнорировал Балфора.

— Не могу. — Неужели они не осознавали, насколько он был серьезен? — Это я во всем виноват. И гибель этого мужчины не ляжет на мою совесть.

Руку Йен не отвел, дуло револьвера теперь указывало на Дэвида.

— Я не хочу в тебя стрелять. До настоящего момента ты был мне хорошим другом.

Дэвид робко, даже испуганно улыбнулся.

— Так не стреляй. Сделай, как сказал Балфор, и уходи. Мы не станем тебя останавливать.

— Ты не понимаешь. Я не дам тебе встать у меня на пути.

Дэвид покачал головой.

— Нет, это ты не понимаешь. Как верно подметил Балфор, у тебя всего один выстрел. Уходи или стреляй в меня, но до Лиса ты не доберешься.

— Дэвид, — прохрипел Балфор. — Бога ради, отойди!

Йен сверкнул глазами.

— Прислушайся и постой в сторонке. Не вынуждай тебя калечить.

Не сводя глаз с Йена, Дэвид отбросил нож, и тот укатился в другую часть комнаты.

— Я ни к чему тебя не принуждаю, — подняв руки ладонями вперед, с дрожью в голосе произнес Дэвид. — Тебе решать, стрелять в меня или нет. Но я не отойду. Не могу.

Йен бросил взгляд на мужчину у Дэвида за спиной. Он явно терял надежду и злился. Находился в безвыходном положении.

— Я никогда тебя не прощу, — прошептал он. — Это был мой единственный шанс.

На миг Дэвиду подумалось, что юноша все-таки выстрелит. Воображение нарисовало картинку, как пуля, переломав кости, прошьет грудь, отчего мигом пробрала дрожь.

Руку с револьвером Йен так и не опустил, всей своей позой он излучал уверенность и готовность сражаться. Однако выражение лица рассказывало более сложную историю. Там отражались и горе, и ненависть к мужчине, что стоял на коленях, и сомнения.

— Иди сюда, — бесстрастным голосом проговорил Йен.

— Дэвид, не смей, — скомандовал Балфор.

Дэвид пренебрег его словами.

— Прикрой Хью, — бросил он и с поднятыми руками ступил вперед.

За несколько шагов он приблизился к Йену настолько, что, если б сделал еще шаг, дуло уперлось бы в грудь.

— Развернись.

Дэвид подчинился, с облегчением подметив, что Балфор встал перед Хью и направил револьвер на Йена и Дэвида. Он гневался: темные глаза пылали огнем, а губы были плотно поджаты.

Йен обхватил Дэвида за плечи и притянул к груди. Жесткая щетина покалывала ухо.

— Полагаю, ты серьезно говорил о том, что вы меня отпустите, — прижав револьвер к виску Дэвида, пробормотал Йен, — но твоему дружку я не доверяю. Поэтому ты прогуляешься со мной. Идем к двери.

Дэвид кивнул, и они попятились к выходу.

— А вы, — повысил голос Йен, — оставайтесь на месте. Шелохнетесь, и я пущу пулю ему в голову.

Балфор и Хью кивнули. Вид у Балфора был мрачный и несчастный.

Дэвид уловил скрип двери, чувствовал, как Йен напряг руку, которой тянул его назад, чувствовал холод прижатого к виску револьвера. Сердце грохотало. Он молился, чтоб Балфор и Хью не сотворили ничего опрометчивого и неразумного.

Как только Йен дотащил его до двери, Балфор стиснул руки в кулаки.

— Куда ты его ведешь?

— Мы с Дэви немного пройдемся. Он вернется при условии, что вы не станете дергаться. Если что, я услышу. Половицы ужасно скрипят.

Балфор отрывисто кивнул, а в следующий миг дверь за ними закрылась, оторванный, ни на что не годный замок стукнулся о раму.

Схватив за руку, Йен пихнул Дэвида настолько грубо, что он споткнулся, а пока пытался удержать равновесие, юноша прижал дуло револьвера к спине.

— Давай пошустрее! — буркнул он.

Он толкал Дэвида весь путь по коридору и два шатких лестничных марша, а на следующей лестничной площадке схватил за плечо.

— Вот здесь мы и расстанемся. — Он смерил Дэвида долгим взглядом и свирепым тоном добавил: — Вряд ли ты осознаешь, насколько я был близок к тому, чтоб тебя убить.

— Почему же? Осознаю. Но я в тебя верил.

Йен хрипловато хохотнул.

— Ты всегда видишь в людях только хорошее, Дэви. Уж не знаю, слабость это или сила.

— Я не такой наивный, как ты считаешь. — Дэвид вытащил из кармана пальто кошелек, где хранил все имевшиеся у него деньги, и вложил Йену в руку. — Держи. Выбирайся из города. Не оглядывайся назад. Позабудь о Лисе.

Убирая кошелек в карман, Йен пытливо разглядывал Дэвида.

— Не обещаю. Но могу поклясться, что однажды верну тебе деньги.

Засим он удалился, стуча каблуками, помчался вниз по лестничному пролету.

Дэвид же остался стоять и всматривался в уменьшавшуюся фигуру юноши. Вскоре входная дверь распахнулась и с громким лязгом захлопнулась.

Он принялся неспешно считать до ста, чтоб Йен успел окончательно и бесповоротно уйти.

Пока Дэвид стоял и считал, единственная свеча, что озаряла лестничную клетку, потухла. Вначале умерло пламя, а миг спустя из восковой могилы поднялось облачко дыма и поплыло вверх.

Вслед за ним Дэвид побрел на третий этаж.

Глава 16

Балфор протянул Дэвиду бокал, щедро наполненный виски. Они расположились в гостиной в его особняке, где Дэвид с удобством разместился на парчовом диване. По приезде лакей сопроводил Хью в опочивальню. В карете Балфор не проронил ни слова и смотрел куда угодно, только не на кузена, словно видеть его было невыносимо. С Дэвидом он тоже хранил молчание, но как-то по-другому. С Дэвидом он вел себя любезно и заботливо. Настороженно.

— Мне пора домой, — сказал Дэвид, правда, виски принял и, смакуя горечь алкоголя, сделал длинный глоток.

Балфор безмолвно его рассматривал, лицо выражало тревогу.

— Что?

Казалось, говорить Балфор не хотел, но в ответ на вопросительный взор все же буркнул:

— Лучше б ты остался.

— Прости, что?

Балфор, сердито фыркнув, зашагал к камину, где ярко полыхал огонь, однако он взял кочергу, будто поленья нужно было перемешать.

— Что если Йен Макленнан появится у тебя в квартире? — наконец-то выпрямившись, изрек он.

Озадачившись, Дэвид молчал. Он вспомнил, как Балфор опустил теплую руку ему на плечо. Вспомнил, как Балфор выкрикнул его имя, когда Дэвид встал перед револьвером, хотя всегда звал его Лористоном. На душе неожиданно потеплело.

— Не появится, — произнес Дэвид, нарочно придерживаясь легкого тона. — А вот твоему кузену лучше глядеть в оба.

Балфор пренебрег его словами.

— Давай сегодня ты останешься здесь? Не со мной... Прислуга подготовит тебе покои.

— Да ни к чему...

— Сделай мне одолжение, — перебил Балфор. — А то есть у тебя привычка влипать в неприятности. В прошлый раз по пути домой на тебя напали.

Припомнив ту ночь, Дэвид покраснел и решил уступить. Тем более что он совсем выбился из сил.

— Ладно, — пожав плечами, сказал он. — Как тебе будет угодно.

— Хорошо. — Балфор опустился в кресло и отпил половину содержимого бокала. — Что, по-твоему, Макленнан станет делать дальше?

Дэвид задумался.

— Несколько недель назад его брата отправили на каторгу. Вероятно, они больше никогда не свидятся. Йен несчастен. И зол. — Он выдержал паузу. — Не знаю, возможно, он вновь попытается отыскать твоего кузена.

Глядя на огонь, Балфор погрузился в размышления.

А Дэвид смотрел на него. Какой же у Балфора был профиль. Как у древнеримского полководца. Темные волосы подстрижены в стиле Брута¹⁹, черты лица строгие и грубые. Выпяченный подбородок говорил о недовольстве и враждебном настрое.

— Можно просьбу?

Прикрыв глаза, Балфор повернул голову.

— Смотря какую, — проворчал он.

Дэвида взволновало прозвучавшее в глубоком голосе обещание, но он быстро отмахнулся от этой мысли. Он должен попросить об одолжении. О том, на что Балфор, скорее всего, ответит отказом.

— Не преследуй Йена.

Выражение лица у Балфора слегка изменилось, а намек на обещание превратился в осторожность.

— Ты сам сказал, он может снова отыскать Хью.

— Теперь Хью про него знает и сам о себе позаботится. Это касается только их двоих.

— Пусть я его и презираю, но он мой кузен.

— А Йен мой друг. Друг, которого я предал, чтоб спасти твоего кузена.

— А вдруг в следующий раз мне не удастся его остановить, и он преуспеет?

— А вдруг ты его остановишь, хотя ему даже в голову не приходило ничего затевать?

— С какой стати Хью должен так рисковать?

Дэвид сердито затряс головой.

— Хью? Лгун, предавший безвинных людей? Да он сам виноват.

Внимательно разглядывая Дэвида, Балфор хранил молчание.

— Пытаешься намекнуть, что влюблен в Макленнана?

— Что? Нет!

Поверил Балфор или нет, неясно, но глаз с Дэвида он не сводил.

— Я нахожусь в Шотландии, потому что тетя умоляла меня найти Хью. Я пообещал, что постараюсь вытащить его из той несуразицы, в которую втянул отец. И обязан обещание сдержать.

— Ты и сдержал. Если хочешь его уберечь, тогда отправь за границу и дай новое имя. Все лучше, чем выслеживать Йена.

— Такая помощь разлучит его с Беллой Гэлбрейт.

— Возможно.

Балфор вздохнул.

— Если я отошлю Хью, он решит, что я сам претендую на Беллу.

— А ты претендуешь? — не задумавшись, выпалил Дэвид.

Ему не приглянулась улыбка, что растянула красиво вылепленные губы Балфора.

— Она стала бы мне идеальной женой.

— Если не брать в расчет, что она тебя терпеть не может? — яростно проговорил Дэвид.

Балфор расхохотался, в уголках глаз проступили морщинки.

— Сколько ехидства! Не думал, что ты падешь столь низко.

Боже, он был привлекательным, когда смеялся. Внезапно у Дэвида защемило сердце.

— Никакого ехидства. Обычное наблюдение.

Балфор ухмыльнулся.

— Разумеется, ты прав. Белла считает, будто ей обязаны поклоняться, и не выносит моих безжалостных подначек. К тому же у нее совершенно нет чувства юмора.

— Ну так что? Ты согласен оставить Йена в покое?

Улыбка померкла. Дэвиду подумалось, что Балфор откажет, но последующие слова его изумили:

— Хорошо. Я оставлю Макленнана в покое и сделаю все возможное, чтоб он не добрался до Хью. Так устроит?

— Да, спасибо. — Слова были произнесены искренне. Интересно, Балфор осознавал, насколько искренне?

Они погрузились в молчание, лишь тиканье часов нарушало тишину. Вероятно, в компании другого человека стало бы неуютно. Но только не с Балфором.

— Можно задать вопрос?

— Безусловно.

— Почему ты зовешь меня Балфором, а не лордом Мёрдо?

Дэвид покраснел.

— Знаю, это неприлично, но звать тебя иначе не получается. — Балфор выгнул бровь, и он неохотно продолжил: — В нашу первую встречу в Стерлинге ты скрыл свой титул и представился мистером Балфором. С тех пор я зову тебя только так, хоть позднее и выяснилось, что ты сын маркиза.

Балфор неотрывно глядел на Дэвида.

— И тебе никогда не хотелось назвать меня Мёрдо? Ты же знаешь мое имя.

Его глаза стали цвета черного кофе. В таком освещении невозможно разглядеть, где глубокий карий цвет радужки перетекал в черный зрачок.

Столь интимный вопрос застал врасплох, и Дэвид покраснел.

— Сомневаюсь, что хотелось.

Балфор отвел взгляд.

— Странные они, да? Имена, то бишь.

— В смысле?

Балфор потешно улыбнулся.

— Единственный человек во всем мире, который звал меня Мёрдок — моим полным именем — это мать. Отец, братья и сестры зовут меня только Мёрдо.

Дэвид не сумел сдержать улыбку.

— У тебя есть мать? А я-то думал, ты высечен из мрамора.

Балфор натянуто улыбнулся.

— Была. Она скончалась.

— Прости... — Улыбка угасла.

Балфор отмахнулся от извинений.

— Это случилось давно.

— Сколько у тебя братьев и сестер? У меня только брат Дрю.

— Нас шестеро. Самый старший — Харрис, потом мы с Яном. И три девочки.

— Наверно, здорово иметь такую большую семью.

— Временами — да. Как тебя зовет мать?

— Дэви.

Балфор приподнял бровь.

— Так же тебя звал Макленнан.

Дэвид пожал плечами.

— Это не одно и то же.

— Почему же?

— Ты не поймешь.

— Так объясни.

— Тогда мне нужно еще выпить.

Говорил Дэвид весело, шутливо, но Балфор все равно встал и наполнил бокал янтарной жидкостью. Дэвид покорно вздохнул и, сделав длинный глоток, опустился на спинку кресла.

— В моих краях многие зовут меня по имени.

— А откуда ты?

— Из деревушки под названием Мидлаудер, что в тридцати километрах отсюда. Отец арендует там небольшую ферму. Огромным хозяйством, что принадлежит помещику, руководит управляющий, но есть и арендованные фермы, например, как у отца. Большую часть населения составляют рабочие, если не считать священника мистера Оделла и лекаря мистера Грэма. Еще есть кузница и постоялый двор, и торговая лавка, которой заведует вдова Макэндрю. — Он мечтательно улыбнулся. — Это небольшая деревенька.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — сухим тоном проговорил Балфор, — но я имею представление о деревнях.

— Но ты-то рос в огромном особняке.

— Ну да.

— Как к тебе обращались в детстве? Лорд Мёрдо?

— В большинстве случаев — да. Либо господин Мёрдо.

Дэвид улыбнулся.

— Ты настолько к этому привык, что даже не замечаешь. Обращение к мужчинам твоего класса говорит о происхождении.

Балфор изогнул бровь.

— Но мужчин вроде тебя это не касается?

— В меньшей степени. В детстве все, кроме отца, звали меня Дэви.

— А как он тебя звал?

— Дэвид. Всегда полным именем. — Он нежно и вместе с тем печально улыбнулся. — Брата Эндрю всегда звали Дрю, даже отец. Со мной было иначе.

— А теперь ты стал ученым человеком, и все зовут тебя мистер Лористон. Ты сделал приличный шаг вперед. Мои поздравления. — Откинув голову назад, он опустошил бокал.

— Нет, не все. Познакомившись с ткачами и их семьями, я заметил, что они меня боялись. Всех нас боялись. Поэтому сказал, что ничем от них не отличаюсь, что рос в бедной семье. Рассказал о крошечной ферме, где живет моя семья, и о том, насколько сложно сводить концы с концами. И назвался Дэви. Так они меня и звали.

Во время этой речи Балфор повернул голову, и как только Дэвид закончил говорить, они посмотрели друг другу в глаза.

— Поэтому Йен зовет меня Дэви, а я зову его Йен. В каком-то смысле мы похожи.

— Вы во многом похожи. Ведь он, как и ты, учился в университете, правильно?

— Откуда ты знаешь?

— Хью упоминал. Он, как и мой отец, считает, что образованные рабочие опасны.

— А ты как считаешь?

Балфор пожал плечами.

— Слишком поздно об этом беспокоиться. Все меняется. Отец пытается сохранить мир, где правят аристократы, но этот мир уже мертв. Однако он в отличие от меня этого не замечает.

— Сомневаюсь, что он мертв.

— Ничто не сравнится с умирающим животным, которое силится сопротивляться. Но стоит лишь взглянуть на аристократию, и ты поймешь, что через пару поколений от нас не останется и следа. Все, что у нас есть, — это земля, и большинство продают свои земли, чтоб оплатить карточные долги. Мы ничем не занимаемся. Мы даже не справляемся с тем, что у нас есть.

— И ты не станешь бороться? — с любопытством спросил Дэвид.

Балфор зевнул и, вытянув ноги, покачал головой.

— Не вижу смысла вести заранее проигранную битву ради других людей. Лучше извлечь максимальную выгоду из того, что имеется сейчас.

— Проигранная битва не говорит о том, что сражение того не стоило.

— Как благородно, Лористон. В твоем духе.

Дэвид рассвирепел. Насмешливыми словами Балфор дал понять, что он наивный мальчишка.

— В благородстве нет ничего плохого.

— Согласен. Но оно не согреет тебя по ночам.

— Ты же далеко не беспринципный человек. Ради спасения кузена ты проделал долгий путь, разве нет?

— Это другое, — пожав плечами, сказал Балфор. — Я задолжал тетушке. Много лет назад она кое-что для меня сделала. Кроме того, Хью — член семьи.

— Значит, ты как минимум ценишь свою семью.

Балфор рассмеялся.

— Не выискивай во мне добродетель, Лористон. Ты ничего не найдешь. Семья — это еще одна привилегия. Небольшая группа людей, что держится вместе для продвижения общих интересов. Ничего не имею против такого рода приверженности, если в таком случае сумею добиться успеха.

— Но смысл семьи не только в этом, — возразил Дэвид, припомнив трудолюбивого отца, бесцеремонную любящую мать, доброго участливого брата. Он неистово их любил, невзирая ни на что.

— Нет? Мой опыт подсказывает обратное.

— Тогда мне тебя жаль.

— Не трать время, меня все устраивает.

«Мы — полные противоположности», — подумалось Дэвиду. Разные во всевозможных смыслах.

Внезапно ощутив безмерную усталость, он поставил бокал на столик и поднялся.

— Знаешь, я лучше пойду домой.

Балфор вскинул глаза, на миг во взгляде отразилось разочарование, но он быстро его скрыл.

— Стало быть, на ночь не останешься?

— Нет. Я решил, что хочу спать в своей постели.

Дэвиду стало неловко под пристальным взглядом Балфора, лицо которого излучало невероятную нежность. О чем он размышлял?

— Раз ты настаиваешь, — встав с кресла, сказал он. — Пошлю за каретой, тебя отвезут.

— Без надобности.

— Не спорь. — Балфор вздохнул. — Пожалуйста. — Он пересек комнату и позвонил в колокольчик. — Завтра я возвращаюсь в Лондон, — ровным тоном добавил Балфор. — Так что мы прощаемся.

— Прощаемся?

Дэвид пожалел, что не сумел смолчать. Казалось, в голосе послышалось огорчение.

— Полагаю, я нескоро приеду в Шотландию.

— Ясно. Ну что ж, желаю тебе всего самого наилучшего. — Дэвид протянул руку.

С минуту Балфор разглядывал протянутую руку, отчего Дэвиду стало неуютно. Но руку Балфор все-таки принял и, поспешно развернув ладонью вниз, прильнул устами к тыльной стороне.

Губы у Балфора были мягкими и теплыми, а пальцами он сильно и решительно вцепился в ладонь. Этот жест выбил Дэвида из колеи, хотя поступил Балфор совершенно в своем стиле: бросил вызов и в то же время высмеял. Со всей учтивостью сотворил из Дэвида женщину. Было... романтично.

Замаскировав потрясение смехом, Дэвид быстро отдернул руку.

— Я рад, что встретил тебя, Лористон. — Балфор вновь нацепил беспечно-веселую маску. — Благодаря тебе последние несколько недель прошли увлекательно.

— Счастлив, что сумел тебя развлечь, — беспечным тоном парировал Дэвид.

— Правда? Уж не знаю, стремился ты к тому или нет, но совершенно точно развлек. — Он печально улыбнулся. — Уверен, что не хочешь остаться?

На секунду Дэвид задумался, хоть и понимал, что думать здесь не о чем. Сегодня вечером между ними возникла близость — не физическая, иного рода — и это сбивало с толку.

— Да, спасибо. Абсолютно уверен.

Во взгляде у Балфора мелькнуло сожаление, или Дэвиду почудилось? Хотя бы злости не наблюдалось.

— Прекрасно.

Балфор отдал приказание вошедшему лакею, и когда тот удалился, он неспешно приблизился к Дэвиду.

— Разрешишь на прощание дать тебе совет?

Насторожившись, Дэвид кивнул.

— Не отказывайся от женитьбы на Элизабет Чалмерс. Влюбленная в тебя девушка станет хорошей женой, родит детей и создаст в доме уют.

Балфор почти дословно повторил недавние думы Дэвида, отчего он чуть не расхохотался.

— Я не могу так поступить, — покачав головой, сказал он. — Она заслуживает мужа, который будет безгранично ее любить.

Балфор поджал губы и сверкнул глазами. Хорошее настроение сошло на нет.

— Опять ты за свое, — рявкнул он. — Извечный страдалец с кошмарным недугом, которого не пожелаешь ни одной безвинной душе, да? Господи, почему ты просто не позволишь себе стать счастливым? Женись на влюбленной в тебя женщине, а все свои потребности удовлетворяй с мужчинами. Да так поступают тысячи мужчин! Ежедневно!

— И ты так поступишь?

— Да! Да, поступлю! Не хочу быть таким, как ты. Хочу получить все, что этот проклятый мир готов предложить! Если это означает слегка отклониться от истины... Ну и что с того? А у тебя во всем либо да, либо нет! Ты вечно осуждаешь...

— Я тебя не осуждаю, — возмутился Дэвид. — Мне глубоко безразлично, что ты делаешь... Но я не сумею стать тем, кем не являюсь. Не сумею. И по-другому не будет.

— Господь всемогущий, разве ты не хочешь стать счастливым?

Каким-то образом Дэвид догадался, что это крик души. Сложилось ощущение, будто Балфор стоял перед ним обнаженным. Веселость полностью испарилась, лицо источало тоску. И Дэвид задумался: чего же так жаждал Балфор? Чем вызван столь несчастный вид?

— Сомневаюсь, что главное в жизни — это стать счастливым, — со всей откровенностью ответил Дэвид.

Балфор хрипловато хохотнул.

— Еще один лористонизм, — усмехнулся он. — Надо было догадаться. Ну так просвети меня. Если наслаждение и счастье не самое главное в жизни, тогда что? Расскажи, Лористон, научи меня своей великой мудрости.

Возник соблазн промолчать, уйти. Он знал, что Балфор поднимет ответ на смех, но непонятно почему вынудил себя произнести:

— Думаю, главное — это быть верным самому себе.

Он угадал: Балфор засмеялся. Хохот звучал неприятно. Насмешливо, издевательски и оскорбительно.

— Быть верным самому себе? Уморительная шутка, особенно из твоих уст! Да ты презираешь себя до глубины души из-за того, что любишь члены! Вот насколько ты верен самому себе!

Дэвид попытался сглотнуть подступивший к горлу ком. Это обвинение оспаривать глупо. Он вспомнил тот вечер, когда Балфор целовал его и ласкал. Вспомнил о накатившей на него волне неслыханной нежности.

Но Балфор еще не договорил:

— Каждый божий день ты отвергаешь свою сущность и еще имеешь наглость заявлять, что раз у меня хватает смелости желать того, что другие мужчины воспринимают как должное, значит, я неверен самому себе?

— Я такого не говорил. Если ты решишь жениться, это дело твое и твоей совести. Что же касается меня, я жениться не стану. Да, временами я себя презираю, но, во всяком случае, я себя принимаю и осознаю, что не сумею всю жизнь лгать и делать вид, будто предпочитаю женщин.

В этот же миг раздался стук в дверь, и Балфор, только собравшийся заговорить, рявкнул:

— Войдите!

Лакей Джонсон принес Дэвиду недавно почищенное пальто и шляпу и заодно сообщил, что карета ждет. Услышал он что-то из спора или нет, неизвестно, виду он не подал. Балфор нетерпеливо выставил его за дверь.

Дэвид накинул пальто и водрузил шляпу на голову, внезапно опечалившись. Скорее всего, это их последняя встреча, и почему-то при мысли об этом внутри образовалась зияющая пропасть.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — глядя на Балфора, серьезным тоном проговорил он, — но я желаю тебе только счастья.

Дэвид поразился, когда Балфор поймал его за руку, но возразить не успел. Балфор обхватил его лицо огромными теплыми ладонями и яростно поцеловал.

Поцелуй был болезненным, отчаянным. Балфор впился в губы Дэвида зубами и издал дикий почти животный звук. Но отреагировать Дэвиду не удалось. Балфор его отпихнул, и они, тяжело дыша, таращили друг на друга глаза.

— Не смей желать мне счастья, черт тебя дери, — с горечью произнес он.

Дэвид провел рукой по губам и, разглядывая темно-красные мазки на кончиках пальцев, никак не мог разобрать своих эмоций.

— Тебе пора, — повернувшись к Дэвиду спиной, буркнул Балфор. — Карета ждет.

Глава 17

Три месяца спустя

— Твой черед, Дэви. — Мать сунула ему в руки закутанное дитя.

Дэвид обомлел, чем насмешил всю собравшуюся компанию, но все-таки умудрился надежно обхватить первенца Дрю и Летти — своего племянника Алана Дэвида Лористона.

Очаровательный малыш таращил на него глаза необычного темно-синего цвета, а ресницы с золотистыми кончиками были на удивление длинными. Этот крошечный человечек выглядел до смешного хрупким. Мягкие складочки на веках разрушили какой-то внутренний барьер, и из глаз у Дэвида полились горячие слезы. Наклонив голову, он попытался скрыть рыдания, ждал, пока стихнет незнакомый всплеск эмоций.

Все взирали на него. Мать и отец, Дрю и Летти. Матушка глядела с нежностью, Дрю и Летти — с гордостью. А отец вроде был чем-то огорчен.

— Хорошенький мальчик, — изрек он.

Летти чмокнула его в щеку и забрала ребенка.

Матушка жаловалась, что Летти не выпускала малыша из рук. «Типичная молодая мать», — фыркнула она, правда, совершенно беззлобно. Откровенно говоря, все постоянно тискали малыша. Даже отец, который качал его слишком резко, словно он был двухгодовалым карапузом, а не новорожденным младенцем.

Они снова его окружили и принялись спорить, покормить его или убаюкать. В стороне остались только Дэвид с отцом.

— Давай пройдемся, сынок, — проговорил отец.

Дэвид кивнул. В кухне они обулись и, накинув пальто, вышли в холодный январский день.

— Сюда. — Отец направился к тропинке, что вела к северному полю.

Какое-то время они шли молча. Будучи человеком немногословным, отец говорил, только когда было что сказать. Дэвид подозревал, что сейчас как раз тот редкий случай.

Погода стояла унылая, небо было тяжелым и серым. Резкий зимний ветер не справлялся с леденящей сыростью, что окутала деревья и камни, и каждый миллиметр твердой земли. На прошлой неделе белые сугробы по большей части растаяли, оставив после себя лишь грязь и бело-коричневые корки по обе стороны покатой широкой тропки, что бежала к северному полю. Спрятав руки в карманы и низко опустив головы, они с отцом плелись против ветра.

Когда они достигли вершины холма, отец снял шапку и, глядя в сторону долины, прислонился к деревянной изгороди. Сельскому хозяйству здесь самое место. Земля плодородная, местность в основном ровная, почва приличная. Пейзаж, конечно, не самый романтичный, но заработать на пропитание можно. Присоединившись к отцу, Дэвид поставил ногу на нижнюю доску и оперся предплечьями о самую верхнюю. Знакомые движения вызвали чувство тоски. Вспомнились времена, когда он был совсем еще маленьким и по ту сторону изгороди ничего не видел.

— Ты мог бы жить, как Дрю, — по-прежнему глядя вперед, заговорил отец. — Иметь жену и детей. Ты стал бы отличным отцом, Дэвид.

Ощущение тоски пропало.

— Мне бы очень хотелось, пап. Но я не могу.

Позы отец не сменил, а спустя несколько секунд кивнул, будто слова Дэвида совершенно его не изумили. Лицо у него было широкоскулым, пронизывающий январский ветер отбрасывал назад короткие с проседью волосы.

— Ты выбрал сложный путь.

— Я бы не назвал это выбором, — откликнулся Дэвид.

— Выбор есть всегда. А ты неизменно выискиваешь самый тяжелый. — Отец вернул шапку на место, скривив губы в подобии улыбки. — Ты мог бы устроиться учеником к Адаму Джеймисону и получить хорошую профессию. Но вместо этого ты прошел обучение у мистера Оделла и в университете и стал модным адвокатом.

— Вы меня поддержали, — улыбнувшись, напомнил Дэвид.

Отец ворчал, но денег на оплату обучения все же накопил. Образование он ценил превыше всего.

— Раз что-то взбрело тебе в голову, ты все равно так и сделаешь. Ты всегда был таким. Как, например, когда тебя отстегали вместо Дрю за то, что он оставил вот эти самые ворота открытыми, и я лишился лучшего барана.

— Я потом неделю сидел с трудом. — Дэвид ухмыльнулся.

— Или когда я поймал вас с Уильямом Ленноксом.

Улыбка померкла.

— Пап...

Отец помрачнел лицом, глубокие морщины проступили в уголках глаз, отчего возраст стал очевиден. Глядел он строго вперед.

— Богом клянусь, Дэвид, как же я хотел, чтоб ты солгал. Я не хотел верить в то, что видел собственными глазами.

У Дэвида сдавило грудь.

— Знаю. Мне очень жаль.

— Но ты не стал отрицать.

— Я... не мог. Я...

— А вот он быстренько начал отнекиваться.

«Боже».

Воспоминание о предательстве походило на удар ножом в живот. Уильям сказал, что они ошиблись. Что Дэвид его заставил, уговорил пообниматься, хотя сам Уильям якобы этого и не хотел. Дэвид бессильно покачал головой.

— Как тобой можно гордиться? — печально изрек отец и, развернувшись всем телом, пригвоздил Дэвида суровым взглядом. — Но и стыдиться тоже нельзя.

Страдание в глазах отца было нестерпимым.

— Мне очень жаль, — печально повторил Дэвид.

— Знаешь что, Дэви?

— Что?

— Уильям Леннокс — хотя теперь он сэр Уильям — женился на чудесной английской леди, и у них подрастает крошечная девчурка. Я слыхал, скоро родится еще ребенок.

— Правда?

Дэвид попытался вообразить Уильяма с дочерью. Интересно, у нее такие же желтовато-зеленые глаза, как у отца? Те же темные волосы? Или она похожа на мать?

— Да, правда. В отличие от тебя он не мучается угрызениями совести. — Отец вздохнул. — Но как я уже говорил, ты никогда не искал легких путей, из-за чего временами мне хочется разрыдаться.

Дэвид решил смолчать, а отец вновь глядел на долину.

— Твоей матери я не рассказывал, — немного погодя произнес отец. — А то она начала бы переживать, что ты отправишься в ад.

Дэвид сглотнул, его захлестнуло чувство вины.

— Спасибо.

— Я много размышлял и пришел к выводу, что это не грех, Дэви, если ты ничего не предпринимаешь. Господь посылает нам испытания, которые иногда кажутся жутко несправедливыми. Например, как у Ионы²⁰. Но нам неизвестны все Его замыслы. Все, что мы можем, — это подчиняться Его воле и поступать правильно.

Дэвид промолчал. Да и что тут скажешь? Сглотнув ком в горле, он будто проглотил частичку собственного сердца и изо всех сил пытался взять себя в руки, чтоб вконец не опозориться и не залиться слезами.

Однако отец вроде бы высказал все, что хотел. Закончив последнюю фразу, он замолчал и смотрел строго вперед, будто где-то там крылся ответ. Намек, что пояснил бы Господни причуды.

— Холодно, пап, — проговорил Дэвид. — Давайте вернемся?

— Иди, — не повернув головы, сказал отец. — Я побуду здесь еще немного. Скоро приду.

Он оставил отца разглядывать земли, которые он обрабатывал всю жизнь, и побрел вниз по склону. Было всего четыре часа, а уже начинало темнеть. Черт, как же коротки зимние дни.

Значит, Уильям женился и обзавелся детьми. Вряд ли этому стоило удивляться.

Однако новости почему-то пробудили воспоминания о Мёрдо Балфоре, которые он сумел спрятать в глубинах сознания. Вот уже несколько недель Дэвид о нем не думал. Они не виделись с того самого вечера, когда встретились с Йеном Макленнаном. Надо полагать, он вернулся в Лондон. Дэвид понимал, что вряд ли они когда-то свидятся, и тратить время на думы совершенно бессмысленно. Но все равно размышлял.

Обозлившись, Дэвид наказывал себя образами Балфора с Изабеллой Гэлбрейт, правда, сомнительно, что его выбор падет на нее. Скорее, он выберет похожую женщину. Красивую и воспитанную. Дэвид представил, как Балфор ее целовал, опускался меж мягких белых бедер. Представил их с выводком темноволосых детишек. У них будут прекрасные дети.

А потом припомнил светившиеся вожделением глаза, рукой Балфор обхватывал член и не сводил взгляда с лежавшего ничком удовлетворенного Дэвида.

Он вспомнил интимные прикосновения, которых никогда не позволял и вряд ли позволит вновь.

«Ты прекрасен».

Господи.

Тот вечер — самый сладкий миг в жизни Дэвида. И даже считая себя грешником, что вымостил себе дорожку в ад, Дэвид сомневался, что способен покаяться. Эдакая горькая радость. Сказать по правде, горечи было больше. Приятно осознавать, что впервые в жизни он познал такую нежность, но ох как горько осознавать, что этого больше никогда не случится.

На миг Дэвидом завладела тьма: горе, одиночество и зависть вспыхнули внутри подобно адскому пламени, ревели, разрушали и оставляли от него лишь оболочку. Он распахнул глаза, сообразив, что стоял согнувшись и рукой упирался в бедро, а горло сдавило от непролитых слез.

Вскоре боль угасла. Выпрямившись, он завернул все мысли в черный креп и убрал в самый дальний уголок сознания. Нельзя об этом думать.

Сделав глубокий вдох, Дэвид вновь пошел по тропке, а когда вывернул из-за поворота, заметил фермерский домик, в окнах которого мерцали свечи, словно манивший к себе маяк. Он отворил дверь, и его мигом одурманил пикантный аромат тушеной говядины и клецок, а брат позвал к камину играть в домино. Чуть позже явился отец, казалось, он успел прийти в себя и, взяв из рук Летти кружку эля, присоединился к сыновьям.

После плотного обеда отец открыл початую бутылку виски. Трое мужчин вновь уселись играть в домино, только в этот раз со всей серьезностью. Мать взялась за вышивку, а Летти пела малышу колыбельную.

Когда игра подошла к концу, Дэвид направился к невестке.

— Летти, можно посидеть с тобой?

Она улыбнулась.

— Конечно. Хочешь подержать Алана?

— Разумеется.

Освобождая место, она приподнялась и вложила Дэвиду в руки спавшего младенца.

Теплое крошечное тельце будто специально создано для того, чтоб лежать на сгибе локтя. Роскошные реснички касались щек, в отсветах пламени похожих на абрикосы. Он лежал, словно маленький принц, уверенный в своей желанности, беззащитный и доверчивый. У него впереди целая жизнь. Станет ли он фермером, как отец и дедушка, или пожелает отыскать другой путь, как дядя? Вероятно, однажды ему понадобится помощь Дэвида. Эта мысль неожиданно согрела.

Возможно, у Дэвида никогда не будет жены и детей, но у него и так имелась семья в придачу к крепкому здоровью, друзьям и работе, что приносила огромное удовлетворение.

А еще, пусть и всего однажды, он испытал настоящую искреннюю страсть.

С Мёрдо Балфором.

Как можно об этом сожалеть? Как можно сожалеть о лучшем сладчайшем моменте в жизни?

Дэвид сглотнул подступивший к горлу ком и взглянул на улыбавшуюся мать. Отец и Дрю снова с головой погрузились в игру. Летти, измученная новоиспеченная мать, задремала. А сам он держал малыша.

В этом доме царила любовь. И этого было достаточно.

Пока достаточно.

Продолжение следует….

Notes

[

←1

]

Улица в центре Лондона, название которой стало нарицательным обозначением британского правительства.

[

←2

]

Название рода войск (устар. «Род оружия») конницы (кавалерии), способной также действовать и в пешем строю.

[

←3

]

Манчестерская бойня; в англоговорящих странах более известна как бойня при Петерлоо — столкновение гражданских лиц и оратора Гента с полицией и гусарами после митинга, на котором были выдвинуты требования предоставления всеобщего избирательного права. События произошли 16 августа 1819 года.

[

←4

]

Категория адвокатов в Великобритании, ведущих подготовку судебных материалов для ведения дел барристерами — адвокатами высшего ранга.

[

←5

]

Старинное название британских либералов и созданной ими в 1780-е гг. политической партии.

[

←6

]

Регион Австралии и Новой Зеландии.

[

←7

]

Шотландская церковь.

[

←8

]

Консервативная партия Великобритании, неофициальное историческое название — тори — правоцентристская политическая партия в Великобритании, объединяющая сторонников консерватизма и британского юнионизма.

[

←9

]

Одно из трёх, наряду с православием и католицизмом, главных направлений христианства.

[

←10

]

В Англии, а также до 1848 г. во Франции — члены высшего дворянства, пользующиеся особыми политическими привилегиями.

[

←11

]

Шотландское образовательное сообщество, специализировавшееся на ораторском искусстве и литературном творчестве. Основано в 1764 году.

[

←12

]

В 1533 году был принят Акт о содомии, предусматривающий наказание в виде смертной казни за содомию, включая однополые сексуальные контакты, анальный секс и зоофилию. Виновные в преступлении подвергались казни через повешение. Закон был заменён Актом о преступлениях против личности в 1828 году, в котором содомия по-прежнему наказывалась смертной казнью.

[

←13

]

Высшая судебная инстанция Шотландии по гражданским делам.

[

←14

]

Богословие, или теология — систематическое изложение и истолкование какого-либо религиозного учения, догматов какой-либо религии.

[

←15

]

Дамский бальный аксессуар, миниатюрная книжечка, в которую дама записывала номер танца и имена кавалеров.

[

←16

]

Одна из форм первоначально английского и впоследствии французского народного танца и музыки к нему. В контрдансе пары танцуют одна напротив другой, а не друг за другом, как в круговых танцах.

[

←17

]

Одна из первых псевдонаук в современном понимании, основным положением которой является утверждение о взаимосвязи между психикой человека и строением поверхности его черепа.

[

←18

]

Высокий титул в политической системе Османской империи, в Египте и некоторых других мусульманских странах. В качестве почётного титула «паша» примерно равен «сэру» или «господину».

[

←19

]

Марк Юний Брут — римский политический деятель и военачальник из плебейского рода Юниев, известный в первую очередь как убийца Гая Юлия Цезаря.

[

←20

]

Библейский пророк.