Среди них скрывается монстр... Книга 2

Шаг шестой...

На улице стало вечереть, но солнце еще полностью не зашло за горизонт и его блеклые лучи все еще казались слишком жаркими, благодаря чему городской воздух пропитанный вонью бензина, слившейся с дорожной пылью, казался более удушливым и тяжелым. Яркий свет фонарей уже освещал людные улицы района Пасси и время близилось к тому периоду, когда люди спешили домой, желая там отдохнуть от работы, но я прекрасно знала, что Гросье все еще в мастерской. Эта женщина любила засиживаться за делами и никогда не спешила домой, будто ее личная жизнь сломалась под тяжестью работы. Я ее знала не так уж и хорошо, но уже боролась с желанием каким-нибудь образом растормошить Гросье и заставить ее хотя бы немого отдохнуть. Я знала, что на данном этапе мы не можем делать перерывы, поэтому приняла решение, что по возможности, облегчу ее работу своей помощью. И, естественно, я решила не ждать утра, чтобы сообщить Гросье о том, что, возможно, проблема с отсутствием у нас модельера уже решилась.

Быстро поднявшись по ступенькам, не смотря на усталость, я дернула за ручку и толкнула дверь, после чего зашла в коридор. В моей мастерской раньше пахло лишь красками и растворителями, но с появлением тут нашего временного офиса, в помещении стал витать аромат духов Гросье, добавляя этому месту некой новизны. Да и вещей тут прибавилось, поскольку женщина, желая облегчить себе работу, принесла сюда свой ноутбук, бумаги, папки и даже факс. Эта мастерская больше не была моей святыней, но менее дорогой и приятной для моей души она от этого не становилась.

Гросье я нашла на кухне. Она сидела за столом и, попивая свой любимый имбирный чай, пересматривала бумаги, хмуро поглядывая на строчки сквозь стекла очков. Как всегда уставшая, сонная и немного понурая. На первый взгляд она казалась слегка злой и не в меру строгой, но я уже успела понять, что это лишь из-за ее пушистых бровей, делающих черты лица женщины более резкими.

- Ты уже вернулась? Что сказал врач? – поинтересовалась Гросье, поднимая на меня взгляд и, в ее голосе, я уловила легкую хрипотцу, будто женщина долгое время молчала и эти слова были первыми, что она сказала за последние несколько часов. Пару секунд я смотрела на нее прищуренным взглядом, совершенно не понимая к чему был озвучен второй вопрос Гросье, но потом вспомнила, что, отправляясь в Руан, соврала женщине, сказав, что еду туда на осмотр к своему врачу. Пожалуй, пришло время сказать ей правду.

- Я поговорила с Лотером Дане и, кажется, он не против стать нашим модельером, - выпалила я, проигнорировав вопросы Гросье. Женщина, до этого отпивающая чай из чашки тут же поперхнулась и закашлялась, но это все равно не помешало ей кинуть в мою сторону красноречивый взгляд, насквозь пропитанный недоумением.

- Что?.. Ты шутишь? – спросила Гросье перестав кашлять, но голос у нее все еще был осипший и неровный.

- Нет, не шучу, - я отрицательно помотала головой, садясь на стул, расположенный с другой стороны стола, таким образом, наконец-то давая своим ногам отдохнуть. Свою сумку я положила на пол, а кепку, из-за которой у меня теперь волосы торчали в разные стороны, кинула на столешницу. – Лотер сказал, что возможно станет нашим модельером, но он хочет еще поговорить с вами, поскольку я мало разбираюсь в делах магазина и не смогла ему толком все объяснить.

- Как у тебя это получилось? – Гросье все еще выглядела удивленной и, кажется, пока что до конца мне не верила.

- Я с Лотером познакомилась еще в Руане. Он лежал в соседней палате. Вот я и съездила туда, чтобы поговорить с ним, - я пожала плечами. На столе в тарелке лежало печенье и я сразу же потянулась к нему, так как в дороге опять проголодалась. – Я дам вам его контактный номер и, желательно, чтобы вы завтра поговорили с ним и в ближайшие дни съездили к Лотеру в Руан. Он, все равно, пока что лежит в больнице и свободного времени у него полно.

- О, Боже, о чем я буду разговаривать с ним? – Гросье встревоженно потерла лицо руками. – Наш магазин будет слишком маленьким и нам, в принципе, нечего предложить модельному дому «Дане» за их услуги. Мое деловое предложение к Лотеру Дане будет до безумия нелепым.

- Не переживайте, - пробормотала я, пережевав печенье. Мне, действительно, было непонятно волнение Гросье перед встречей с Призраком. Да, он знаменит и богат, но, тем не менее, является обычным человеком. Несмотря на свой, временами, скверный характер, Лотер вполне понимающий и даже немного добрый, поэтому, как по мне, Гросье, действительно, нечего было переживать. – Я сомневаюсь, что Лотер потребует слишком много за свою работу.

Мои слова не совсем успокоили женщину, поскольку она тут же начала рыться в своих бумагах, бормоча что-то о полной неразберихе в них. Поскольку Гросье с головой ушла в свои мысли и, оказывается, решила тут же пересмотреть некоторые документы, которые могли бы помочь ей более тщательно подобрать информацию для Лотера, я, не желая ей мешать, пошла в гостиную. Сидя на диване, я пила чай с печеньем, но уже вскоре начала зевать и тереть тыльной стороной ладони глаза из-за чего, решила, что уже настало время возвращаться домой.

Вытолкав Гросье из мастерской, так как ей тоже не помешало бы поспать, я вызвала такси и поехала домой. Мои планы были предельно просты. Я собиралась поесть и лечь спать, поскольку поездка в Руан под палящим солнцем оказалась утомительной и мне хотелось отдохнуть. Но, стоило мне переступить порог дома, как на меня тут же накинулась Мадлен с расспросами о том, как я провела время в Руане и какие достопримечательности посмотрела. Не видя смысла больше врать, я рассказала сестре о том, что, на самом деле, ездила туда для того, чтобы поговорить с парнем, который лежал в соседней палате и, который оказался известным модельером. Мадлен не была помешанной на моде, но имя Лотера показалось ей знакомым. Во всяком случае, такой же удивленной, как Гросье она не выглядела, но порадовалась тому, что дела с магазином шли очень хорошо.

***

Я решила, что пора каким-нибудь образом разнообразить свою жизнь, поэтому подумала, что не плохо бы начать делать зарядку по утрам, тем более, это полезно для беременных. Поэтому, следующим утром, я встала на час раньше и, умирая от сонливости, сделала несколько упражнений, но потом села на кресло, чтобы немного отдохнуть и, неожиданно для себя, заснула. Спустя несколько часов, ко мне в комнату зашла мама, желая сложить постиранные вещи в шкаф. Она думала, что я уже уехала в мастерскую, поэтому знатно удивилась увидев меня спящую в кресле. Естественно, она тут же разбудила меня, но это не меняло того, что на работу я уже все равно опоздала. Таким образом, я поняла, что любые физические упражнения это не мое. Лентяйство не лечится.

Несмотря на то, что я проспала почти четырнадцать часов, все равно чувствовала жуткую сонливость обволакивающую сознание плотным туманом. Тело неприятно ныло из-за сна в неудобной позе, суставы крутило и перед глазами все плыло, что никак не способствовало моему рабочему настрою. Поэтому в мастерскую я ехала без особого энтузиазма, не в состоянии избавиться от назойливых мыслей о мягкой кровати, в которой я была не против проспать еще несколько часов.

В мастерскую я приехала ближе к двенадцати, но, к своему удивлению, застала там Гросье, что было редкостью, так как в это время она обычно ездила по делам. Женщина сообщила мне, что уже позвонила Лотеру и договорилась с ним о том, что завтра утром она съездит к нему. Гросье все еще выглядела слегка взволнованной, что никак не вязалось с ее обычным хмурым и строгим внешним видом. Сейчас она казалась даже более живой и ее голос наполнился новыми нотками. Гросье все время говорила, что, если Лотер согласится на сотрудничество с нами, дела магазина с самого первого дня работы пойдут вверх, но я ее слушала без особого интереса, поскольку все еще хотела спать и была занята тем, что лениво мостилась на диване, желая еще немного поспать прежде чем браться за работу.

- Ты иногда бываешь жутко ленивой, - изрекла Гросье, смотря на то, как я взбиваю себе подушку, стараясь сделать ее более мягкой. - Удивительно, как с такими взглядами на жизнь ты можешь с легкостью находить общий язык с весьма эксцентричными людьми.

- Это вы Лотера назвали эксцентричным? – с моих губ сорвалось несколько саркастичных смешков. Я легла на диван и, положив голову на подушку, укрылась пледом, несмотря на то, что в мастерской и так было жарко. Просто я привыкла укрываться в любое время года и при любой температуре.

- Не только его. Взять за пример хотя бы Арне Габена. Я бы никогда не подумала, что ты знакома с ним лично. Поверь, я очень сильно удивилась, когда узнала об этом, - задумчиво кивнула Гросье, будто вспоминая о чем-то. Она все еще расхаживала по комнате собирая свои бумаги, которые постоянно складывала где попало.

- Арне Габен? Кто это? – поинтересовалась я, сонно зевнув. У меня уже закрывались веки и я с трудом боролась со своей ленью, тянущей сознание в царство Морфея, но Гросье таким тоном говорила об этом человеке, что мне даже стало чуточку интересно, кто это, ведь это имя мне было совершенно незнакомо.

- Я постоянно забываю о том, что у тебя частичная амнезия, - сказала Гросье, останавливаясь. Она обернулась ко мне и слегка сдвинула на переносице свои пушистые брови. - Как бы тебе объяснить, кто такой Арне Габен?.. – она отвела взгляд в сторону и почесала указательным пальцем кончик носа, будто пытаясь на чем-то сосредоточиться. – Организация «Алтитюд» существует благодаря спонсорству семьи Габен. Изначально, ее меценатом являлся Гюго Габен, но, после того, как он переехал в Америку, этими обязанностями занялся его сын коим и является Арне Габен. Он очень редко бывал в «Алтитюд» и лично не общался с художниками работающими в организации, но, не смотря на это, ты была с ним знакома. Правда, я не знаю, насколько хорошо вы общались.

- Пожалуйста, больше не напоминайте мне о таких знакомых, - пробормотала я, переворачиваясь на другой бок. «Алтитюд» все еще вызывала у меня бурю злости и негодования, поэтому, новость о том, что я лично была знакома с его меценатом, меня совсем не радовала. Наоборот, глубоко внутри меня затлела ярость, заполняя голову черным дымом и оставляя в сознании мерзкий привкус горчинки. С каждой секундой, злость все сильнее распалялась, трещала и жгла. Я возненавидела Арне Габена, чувствуя к этому незнакомому для меня человеку, острое отвращение. Раз я была знакома с ним, меня могли бы хотя бы нормально оповестить о том, что контракт с организацией собираются расторгнуть. Но, нет. Меня вышвырнули оттуда самым паршивым образом, а, значит, этот Арне габен, скорее всего, является еще тем ублюдком с завышенным манием величия. Типичный богатый придурок, не видящий вокруг себя никого другого и не желающий хотя бы немного позаботиться о чувствах тех, кто работает на него. Могу поспорить, что всех окружающих людей он считает мусором.

Гросье уже вскоре ушла собираясь съездить куда-то по делам, а я, несмотря на сонливость, еще долгое время не могла заснуть. Поскольку меня мучала жуткая злость, я постоянно ворочалась, резкими движениями поправляла сползший плед и взбивала подушку. В череде последних дней, я совершено забыла про организацию и с удовольствием утонула в делах, предвкушая открытие магазина. Но стоило Гросье лишь раз напомнить о ней, как мою голову опять наполнили скверные мысли полные острого негодования. Спустя некоторое время не самых приятных размышлений, я пришла к выводу, что я возненавидела этого Арне Габена еще сильнее чем «Алтитюд», ведь во главе такой мерзкой организации может стоять только более отвратный человек.

Из-за всех этих мыслей, сон у меня вышел тоже беспокойный, поэтому, когда я проснулась, чувствовала себя еще более уставшей и вялой. Неторопливо расхаживая по мастерской словно привидение, я пыталась придумать, чем бы себя занять и, не придумав ничего лучше, решила заварить чая и сесть за холст. Я дано не занималась этим, поэтому мое рабочее место слегка запылилось и некоторые краски засохли, из-за чего мне пришлось потратить немного времени для того, чтобы подготовиться к написанию картины. Водя кистью по холсту, я пыталась найти для себя новый стиль, но все это было настолько чужим мне, что, со временем, меня стало тошнить от собственной работы. Бездарно.

Отставив холст в сторону, я взяла другой и просто отключив разум, стала писать то, к чему лежала моя душа. С первых мазков, картина получалась мрачной, агрессивной и тоскливой, но смотря на нее, я чувствовала, как внутри теплыми волнами распространяется спокойствие. Я изливала душу в эту картину и в краски вложила собственные чувства, пытаясь оставить на рисунке отпечаток собственного сознания. Возможно, те, кто позже увидит эту картину не поймет ее и на меня будет обрушена гора критики, но мне все равно хотелось, чтобы она вошла в список тех картин, что будет представлена на выставке, ведь желание показать то, что меня терзает, превыше боязни ощутить боль из-за непонимания.

Естественно, мне понадобится еще много времени, прежде я нанесу последний мазок на этой картине, закрашивая все недостатки, но в этот день, не смотря на сонливость и далеко не самое радостное настроение, я проделала большую работу и уже собиралась уходить домой, как ближе к пяти вечера в мастерскую вернулась Гросье. Женщина, пошатываясь, еле прошла по коридору, совершенно не видя дорогу за большой коробкой, которую она держала в руках. С любопытством посмотрев на нее я прислушалась, слыша как в этой коробке что-то звонко постукивает.

- О, Боже, я надеюсь, что ничего не разбила, - тяжело дыша, пробормотала женщина. Она поправила пряди волос выбившиеся из аккуратной укладки и скользнула взглядом по комнате. – Клоди, у тебя есть ножницы?

- Где-то были, – встав со стула, я пошла искать ножницы, которые должны были лежать на столе где-то в ворохе кистей и карандашей. – Что в коробке?

- Сейчас увидишь, - Гросье загадочно улыбнулась и подмигнула мне. Наверное, она попыталась меня заинтриговать, но такое поведение женщины лишь насторожило меня, поэтому, пока я искала ножницы на столе, постоянно оглядывалась и кидала на непонятную коробку короткие взгляды. Вот только, когда я все же нашла ножницы и Гросье ими разрезала скотч на ней, оказалось, что там лежала аккуратно завернутая в белоснежную бумагу посуда.

- Это первые образцы посуды, которую мы будем продавать в магазине, - пояснила женщина, доставая чашки. – Постарайся завтра нарисовать на них что-нибудь. Нужно увидеть, как будут смотреться рисунки.

Я с любопытством рассматривала зауженные около донышка фарфоровые чашки и блюдца интересной треугольной формы вертя их в руке. Они понравились мне настолько сильно, что я решила в тот же вечер попытаться нарисовать сову на одной из чашек, но при этом использовала имеющиеся у меня акриловые краски на водной основе, что уж никак не подходило для росписи посуды. Позже нужно было купить подходящие краски и подумать, как обжигать посуду, ведь, иначе рисунки быстро сотрутся.

Впервые Гросье ушла домой раньше меня, поскольку ей нужно было готовиться к завтрашней поездке в Руан. Изначально я хотела поехать с ней, но моя неприязнь к Руану отдавалась тошнотворными нотками в голове, говоря, что я не переживу, если буду слишком часто туда ездить. Да и на завтрашний день у меня были совершенно другие планы.

***

Утром следующего дня я честно старалась проснуться пораньше, но даже четыре будильника, поставленные на моем телефоне с интервалом в десять минут, не заставили меня открыть глаза, благодаря чему я опять проспала. Но этот день я ждала с нетерпением, поэтому, быстро прогнав желание еще поваляться в кровати, я позавтракала и попросила Базиля, мужа Мадлен, подвезти меня к нужному месту, поскольку он как раз ехал на работу и нам было по пути.

Этот день был для меня знаменательным, ведь именно сегодня в сети кофеен «Жуси» начинали продавать кофе в стаканчиках с моими рисунками и я хотела собственными глазами увидеть, как будут смотреться эти стаканчики в руках сонных людей, желающих приобрести бодрость благодаря кофеиновому напитку.

Выйдя из машины Базиля, я перешла через людный тротуар, с трудом маневрируя между другими прохожими и сразу увидела двух молодых девушек выходящих из «Жуси». Мой взгляд сразу зацепился за стаканчики, которые девушки держали в руках и, естественно, я уловила то, как они рассматривали рисунки на них.

- Такая милая лисичка, - донеслись до меня слова одной из девушек до того, как ее голос утонул в гомоне шумной толпы прохожих. Но этого было достаточно, чтобы я на целый день зарядилась хорошим настроением и на моем лице возникла радостная улыбка. Оказывается, даже такое небольшое одобрение моего творчества, которое я услышала украдкой, может вливать в мое тело тонны упоительного ликования.

Купив кофе с собой в «Жуси» и получив тоже стаканчик с лисой, я вышла на улицу и встала недалеко от фонарного столпа, просто наслаждаясь тем, как мои рисунки смотрятся на одноразовых стаканчиках людей, выходящих из кофейни. Некоторым было все равно на изображения и их интересовал лишь кофе, а некоторые, в основном девушки и молодые парни, с интересом рассматривали рисунки. Это вдохновляло. Давало мне море энергии и не на шутку воодушевляло.

Я все еще хотела стать тем художником, чьи выставки будут пользоваться популярностью, а картины продаваться по немаленьким суммам, но смотря на то, как мои рисунки умиляют обычных парижан, тоже было небывалым удовольствием. Теперь мне еще больше хотелось, чтобы магазин поскорее открылся и гуляя по улицам, я смогла увидеть тех девушек, у которых на сумках будут виднеться мягкие брелки сшитые по моим рисункам, подростков в одежде с эмблемами нашего магазина и чтобы в дамах людей красовалась наша посуда.

Вернувшись в мастерскую, я сразу же села расписывать чашки, предварительно зайдя в магазин и прикупив специальную краску. Для меня это было ново и пока что мазки казались смазанными, но с каждым мгновением я все больше совершенствовалась, ведь хотела, чтобы рисунки выглядели красиво. Когда зазвонил телефон, я, увлекшись рисованием, сразу думала не отвечать, но повернув голову и увидев, что на дисплее высветилось имя Лотера, с которым мы ранее обменялись контактами, тут же потянулась к телефону.

- Привет, Призрак, как твои призрачные дела? – поинтересовалась я, задорно улыбнувшись.

- Просто отлично. А как твоя грудь? Ее все еще нет? – хмыкнул парень. По телефону его голос казался еще более хриплым и напряженным, но я знала, что это не от того, что он раздражен. Просто Лотер всегда так разговаривал.

- Ты позвонил только для того, чтобы поинтересоваться моей грудью? – спросила я, прикусив кончик языка. Краска на чашке начала плыть и расползаться густыми потеками, из-за чего мне пришлось ее стереть. Я все еще не знала, как ее смешать, чтобы добиться нужной консистенции. И это немного раздражало.

- Нет, я хотел спросить, почему ты тоже не приехала сегодня.

- Неужели, ты уже соскучился по мне? – я вытерла чашку и кинула грязную тряпку на стол, после чего откинулась на спинку стула, шумно выдохнув. – Я бы с удовольствием приехала, но у меня сегодня много дел. И как прошла твоя встреча с мадам Гросье? Она сумела убедить тебя стать нашим модельером?

- Эта женщина… мадам Гросье, очень интересный человек, - сказал Лотер после нескольких секунд молчания. – Я давно не встречал тех, кто бы отдавался своей работе настолько же сильно, как и она. Мне даже хотелось предложить ей работу у себя, но ты же настолько глупая, что без присмотра этой женщины просто застрянешь на одном месте, - парень хмыкнул. Я знала, что он шутит, но все равно удивилась тому, что Лотер за такой маленький отрывок времени сумел рассмотреть в Гросье ее трудолюбие и острый ум, которые повезло иметь далеко не каждому.

- Ей, только попробуй забрать у меня Гросье, - я наигранно зло зашипела. – Иначе я вызову тебя на дуэль и там мы будем решать с кем она будет работать… - пробормотала я, после чего резко встрепенулась, так как до меня дошел смысл еще кое-каких слов Лотера. – Ей! Я не глупая.

- Да, ты совсем не глупая. Ага. Вот вообще ни капли, - в словах Лотера послышался сарказм. – Но, давай вернемся к делу. Мне понравилась та идея, которую преподнесла мадам Гросье. Она навевает мне ностальгию. Когда-то давно, после выпуска из курса рисования «от кутюр», я подрабатывал в одном ателье и там моя одежда шла отдельной линией. Я тогда был такого же возраста, как и ты сейчас, но у меня до сих пор остались приятные воспоминания о том месте. Я не знаю, что выйдет из того, что вы собираетесь создать, но хочу участвовать в работе этого магазина при том условии, что, даже если позже откроется целая их сеть, товары в нем всегда будут изготовлены вручную. Мне нравится ваш магазин самой идей качественно созданных товаров и, если он выйдет на фабричный уровень, я сразу откажусь, так как в таком случае, магазин тут же потеряет свою изюминку.

- Да мы и не собираемся сотрудничать с фабриками, - пусть Лотер этого и не видел, но я кивнула. – Между прочим, я сейчас лично разукрашиваю образцы посуды, которые позже будут продаваться в магазине.

- С удовольствием посмотрю, что из этого выйдет, - сказал Лотер и мне показалось, что он улыбнулся. – Кстати, Клоди, мадам Гросье сказала, что ты будешь работать там под псевдонимом. Ты его уже придумала?

- Пока что нет, - сказала я, немного нахмурившись. На самом деле, я постоянно оттягивала момент, когда мне следовало окончательно определиться с псевдонимом, так как в голову ничего толкового не шло.

- Тогда, у меня есть еще одно условие, при котором я буду с вами сотрудничать. Я хочу дать тебе псевдоним.

- Может, не нужно? Я же знаю, что это будет какое-то издевательство.

- Не угадала. Никакого издевательства, - парень засмеялся. – Раз ты меня называешь Призраком, тогда я хочу, чтобы ты была Кристиной.

- Странный выбор. Я слишком не похожа на Кристину, чтобы в своем псевдониме отсылаться на нее.

- Как раз, потому, что ты не похожа на Кристину, я хочу, чтобы у тебя был этот псевдоним. Тем более, Призрак с меня тоже паршивый.

- Прямо несоответствие на несоответствии, но, в принципе, я согласна, - устало вздохнула я, закрыв глаза. – Если честно, я думала, что ты предложишь псевдоним наподобие «Плоскогрудая девчонка», поэтому «Кристина» меня более чем устраивает.

Мы поговорили еще минут десять, в течение которых, парень еще три раза напомнил мне о моей маленькой груди, а я намекнула ему, что Призраку уже пора бы поиграть на органе, после чего мы распрощались, но уже вскоре начали переписываться в сообщениях. Даже странно то, насколько легко мне было общаться с Лотером, ведь в нашем общении стирались любые границы и парень мог без труда поддержать любую тему. Он часто посмеивался надо мной, но, тем не менее, на меня смотрел без стереотипов.

Примерно через час приехала Гросье и, улыбаясь одними только уголками губ, сказала, что встреча с Лотером прошла более чем отлично. За их короткую встречу, Гросье так же смогла рассмотреть в парне его внутренний мир, из-за чего она удивилась прямолинейности и неприхотливости Лотера, хотя, изначально, считала его напыщенным и избалованным. Еще больше ее удивило то, что он сам озвучил суму, за свою работу и она оказалась копеечной.

Начиная с этого дня, дела с магазином пошли куда быстрее и мы даже стали искать помещение для него, изначально рассматривая варианты с арендой здания, так как на покупку у нас не хватало денег.

Я все больше рисовала, практически научившись расписывать чашки и иногда садилась за холсты. Каждый день я ходила гулять и постоянно списывалась с Лотером, обретая в лице этого парня пусть немного необычного, но все же друга. Более того, у меня начал быстрее расти живот и на моем худощавом телосложении он стал очень даже заметен, из-за чего, я в который раз начала пересматривать свой гардероб.

***

Когда ты все время проводишь за любимой работой, сложно уследить за течением времени, которое ускоряется и иногда совершенно незаметно пролетает в бурном потоке, будто вовсе минуя тебя. Я стала путаться в днях недели, но настолько углубилась в роспись посуды, что совершенно не обращала на это внимания. И вот сегодня я опять находилась в мастерской, собираясь уделить работе как можно больше времени. Расхаживая вокруг стола, я недовольным взглядом посматривала на вазу, стоящую на нем. Ее сделали специально для нашего магазина и мне нужно было ее расписать, но с каждым новым мгновением в моей голове заседало все больше сомнения, опадая на дно головы грязным пеплом. Если честно, я уже ждала того момента, когда мне наконец-то снимут гипс, так как работать одной рукой было иногда сложно, что сказывалось на рисунках.

Растрепав на затылке уже порядком отросшие волосы, я тяжело вздохнула и, сев на диван, еще раз внимательно посмотрела на вазу, совершенно не зная, как ее расписать. Гросье в это время крутилась на кухне, внезапно решив испечь пирожки, но она все время выглядывала из дверного проема и посматривала на меня, всякий раз узнавая, как идут мои дела. Я отвечала, что все отлично, но на самом деле дела шли более чем паршиво. У меня просто не было нужного вдохновения, чтобы разукрасить эту чертову вазу.

Прищурив взгляд, я встала с дивана и правую руку засунула в вазу, чтобы иметь возможность ее получше рассмотреть, но у меня это получилось с огромным трудом, так как по середине она имела сильную зауженность и рука туда еле пролезла. Зато, когда у меня это получилось сделать, я смогла более подробно рассмотреть вазу и решила, что хочу расписать ее в нежных голубых тонах и придать рисунку морскую тематику.

Вот только, когда я уже настроилась заняться росписью, раздраженно зашипела, поняв, что рука застряла в вазе и ее не так легко высунуть, как хотелось бы. Тем более, мое положение усугублялось тем, что на моей левой руке все еще был гипс и у меня просто не было другого способа снять вазу, кроме как попытаться ее струсить.

Встав около дивана, я стала дергать рукой, надеясь, что ваза все же упадет на мягкую поверхность, но своим действием ничего не добилась, что вызвало у меня бурю негодования и жгучей злости, пробегающей по венам мелкими разрядами тока. Еще и зазвучавший дверной звонок показался мне невероятно раздражительным.

- Я открою дверь, - сказала Гросье, выходя из кухни и на ходу снимая с себя фартук. Она кинула на меня недоуменный взгляд, но спеша открыть дверь не стала спрашивать, чем это таким странным я занималась.

Уже порядком разозлившись из-за того, что мне не удается снять эту вазу, я, тихо выругавшись, села на диван и, поставив вазу на пол, и упершись ногой в широкое горлышко, потянула руку на себя. Запястье начало ныть и тонкий кожаный браслет застегнутый на нем впился в кожу, но руку освободить мне не удалось. Более того, в таком положении я потеряла устойчивость и чуть не полетела лицом вниз.

- Да ну черт, - раздосадовано прошипела я сквозь потно стиснутые зубы. Это уже не на шутку злило и мне казалось, что из моих ушей вот-вот пойдет пар, из-за чего я легла на спину и, подняв руку, извернулась в очень ненормальную позу, обеими ногами упершись в горлышко вазы, уже принципиально собираясь снять с себя эту вазу. Она меня не победит.

- Что ты делаешь? – поскольку все мое внимание занимала ваза, я не услышала шаги и не поняла, что в комнате я больше была не одна и, уже некоторое время, несколько человек наблюдало за моим позорным сражением с вазой.

Встрепенувшись, я опустила руку и вскочила с дивана, словно обжегшись огнем, и с изумлением посмотрев на того, кто задавал мне этот вопрос. Лотер сегодня был сам на себя не похож. Черные брюки и такого же цвета рубашка без воротника выглядели на его подкачанном теле идеально, будто эту одежду сшили специально для него, что в принципе, было очень даже вероятно. Стоя ровно и опираясь на трость, он выглядел еще выше и более массивно, чем в больнице. Кожа парня, по сравнению с цветом одежды казалась еще белоснежнее, но с нее ушла болезненный серый оттенок, вот только, часть лица все еще была закрыта бинтами. Своим взглядом, ровным дыханием и позой он источал ту уверенность, которая была присуща только хищнику. Так вот как он выглядит в повседневной жизни.

- Лотер? Ты что тут делаешь? – спросила я, заметив, что за время противостояния вазе, мое дыхание сбилось и теперь я говорила прерывисто. Только сейчас, скользнув взглядом за спину парня, я поняла, что около Лотера стоял еще какой-то седоволосый мужчина лет пятидесяти с прямыми чертами лица и одетый в серый деловой костюм. Он так же как и Гросье смотрел на меня широко раскрытыми глазами, из-за чего я почувствовала себя еще более неловко.

- Меня вчера выписали из больницы и я решил сегодня приехать к тебе, - сказал Лотер и мне теперь стало ясно почему он последние два дня не отвечал на мои сообщения и звонки. Хотя мог и предупредить, что его выписывают. – Так чем ты только что занималась? – вновь спросил Лотер, посмотрев на мою правую руку прищуренным взглядом.

- У меня… рука застряла в вазе. Я пыталась ее снять, - пристыжено пробормотала я, отворачиваясь. Мне почему-то сразу стало жутко неловко и даже щеки покрылись предательским румянцем. Меньше всего на свете я хотела, чтобы Лотер увидел, как я непонятно изогнувшись пытаюсь снять вазу с руки, ведь это грозило мне долгими месяцами бесконечных насмешек.

Гросье тут же пошла ко мне и попыталась сдернуть с моей руки вазу, но у нее не получилось и тогда ей на помощь пришел тот мужчина, но и он не смог ничего сделать с вазой. Усадив меня на диван, эти двое начали обсуждать то, как можно снять эту чертову вазу, при этому у них были такие лица, будто эти двое пытались решить самую сложную теорему в мире. Лотер же… Этот придурок сел за стол и закрыв лицо ладонью, постоянно смеялся, поэтому от него помощи ждать не следовало. Ну я рада, что эта ситуация хоть кого-то веселила, так как мне вообще было не до смеха. Особенно, когда Гросье в вазу залила чуть ли не литр кукурузного масла, надеясь, что моя рука выскользнет из нее.

В итоге, было решено просто разбить вазу небольшим молотком и, к счастью, это было сделано очень аккуратно и осколки не порезали мою руку.

- Бедная Клоди, - сказал Лотер глубоко вздохнув. Он уже перестал смеяться, но на лице играла улыбка, а в глазе виднелись веселые огоньки. – Наверное, тебе, такой недалекой, не легко живется, - сказал парень, садясь рядом со мной. Он похлопал меня по плечу, наигранно сочувствуя и мне захотелось оторвать ему эту руку.

- Отстань, - я раздраженно зашипела, после чего поднялась и пошла мыть руку от масла, а когда я вернулась, Лотер уже сидел на диване и сосредоточенно рассматривал чашки, которые я разрисовала, хотя я ожидала услышать от него очередную порцию колкостей.

- У тебя отлично получается, - сказал парень, не отрывая взгляда от чашки. – Можно мне тоже попробовать?

- Конечно, - пробормотала я, удивленная тем, насколько серьезным теперь казался Призрак. Тем более, меня загнало в тупик то, что он захотел попробовать расписать чашку. Это занятие уж никак не вязалось у меня в уме с Лотером.

Достав второй комплект кистей, я положила его перед Лотером и, поставив между нами краски, тоже села расписывать чашку. Мне казалось, что Лотер будет делать много ошибок, как и я, когда только начала заниматься этим делом и первое время я услышу от него много вопросов насчет того, как правильно это делать, но вопреки моим ожиданиям, у парня получалось очень даже не плохо и он молча водил кистью по фарфоровой поверхности, умело срисовывая мои рисунки. Мне даже стало обидно из-за того, что мне потребовалось много времени, чтобы научиться расписывать посуду, а у Лотера все получалось сходу. Наверное, не зря его называли молодым гением. В википедии я прочитала, что уже в двадцать два года он стал работать ассистентом в модельном доме Пако Рабан и в двадцать семь занял там пост художественного руководителя, но в двадцать девять открыл свой собственный модельный дом, благодаря чему стал самым молодым модельером добившимся мировой славы.

Мы не разговаривали пока рисовали, но я слышала голоса Гросье и того мужчины, доносящиеся до нас из кухни. Однажды, подняв голову, я через дверной проем увидела, что женщина все еще крутится около духовки занимаясь пирожками, а мужчина сидит за столом и попивает чай. Я не знала, кто он, но прекрасно видела, как Гросье смущенно улыбается разговаривая с ним. Только подумать, Гросье может смущаться. Если бы не увидела, никогда бы не поверила в это.

- Кто этот мужчина? – решила поинтересоваться я после того, как Гросье принесла мне и Лотеру чай с пирожками и вновь упорхала на кухню.

- Жан Лоран. Он мой помощник, - сказал Лотер, промывая кисть в растворителе, чтобы нанести на нее новый цвет.

- Понятно, - я кивнула, отставив чашку. Мне захотелось сделать перерыв, поэтому я вытерла руки и взялась за пирожок. – Как ты себя чувствуешь? Не думала, что ты так быстро выпишешься из больницы.

- Меня и не хотели выписывать, но мне надоело сидеть там без дела, - пробормотал парень. Я понимающе кивнула, так как, если долго сидеть без дела, действительно, начинаешь сходить с ума. – На днях будет пресс-конференция о моем возвращении на работу и после этого я постепенно буду делать наброски одежды для вашего магазина. Нужно будет их обсудить и решить в каком стиле она будет пошита.

- А можно мне будет потом посмотреть на швейный цех твоего модельного дома? – поинтересовалась я, доедая уже второй пирожок.

- Без проблем. Я тебе все покажу, - кивнул парень. Он наконец-то поднял голову и посмотрел на меня, но его взгляд зацепился за мой живот, из-за чего Лотер задумчиво наклонил голову набок не отрывая от него взгляда. – Мне кажется или ты поправилась?

- Твоя прямолинейность меня иногда заводит в тупик, - пробормотала я, тяжело вздохнув. – Ты вообще в курсе, что за такие слова, любая другая девушка могла бы тебе глаза выцарапать? Если бы я поправилась не из-за того, что забеременела, поверь, я бы так и сделала.

- Что? Ты беременна? – глаз Лотера округлился и бровь поднялась вверх. Черт, я никогда раньше не видела такого изумления на его лице. Даже когда он узнал, что я девушка, не выглядел настолько удивленным.

- Ну да, - я кивнула, только сейчас поняв, что раньше не рассказала ему о том, что беременна. Просто для этого не было подходящего случая и мне казалось, что это будет неинтересно Лотеру. Хотя, судя по реакции парня, я ошибалась.

- У тебя нет кольца на пальце, - отметил Лотер. Теперь он больше казался хмурым и его голос сковал холод, точно так же как и синеву его глаза покрыла корка льда.

- Это потому, что я не замужем, - я тоже нахмурилась и на мгновение задумалась о том, что стоит рассказать Лотеру, а о чем лучше промолчать, но уже вскоре решила, что не хочу ничего от него скрывать. – Предвещая следующий твой вопрос, сразу скажу, что меня сбила машина, из-за чего я потеряла часть памяти и поэтому не знаю, от кого беременная. Отец ребенка не объявился, а искать его я не хочу.

Лотер долгое время молчал и смотрел на меня пронзающим взглядом, из-за чего у меня по коже пробежались мурашки и по спине скользнул холодок. Атмосфера повисшая в комнате веяла легким отчуждением, но, в тот же момент, было в ней нечто мягкое и обволакивающее. То, что в один момент успокоило меня и стерло с лица Лотера весь холод.

- Можно потрогать твой живот? – наконец-то прервал тишину Лотер своим глубоким и слегка хриплым голосом. Он поднял руку и поднес к моему животу, но замер в нескольких сантиметров, не решаясь преодолевать это маленькое расстояние без моего согласия. Удивленно посмотрев на него, я заторможено кивнула, смотря на то, как парень прикоснулся кончиками пальцев к моему животу и еле ощутимо провел по нему. Я не понимала зачем ему это нужно и мне не было ясно почему я согласилась, ведь не любила чужие прикосновения, из-за чего даже Мадлен не разрешала прикасаться к моему животу. Наверное, это потому, что между нами действительно стерлась большая часть границ, позволяя нашим дружеским отношениям выйти на новый уровень.Я могла шутить над его ожогами, называя Лотера Призраком, что в обществе могло бы посчитаться аморальным, а парень без лишнего пошлого намека постоянно намекал на то, что грудь у меня слишком маленькая. Наши дружеские отношения были на новом, не понятным для большинства людей уровне из-за чего, я без проблем разрешила Лотеру прикасаться к себе, понимая, что в этом нет ничего странного.

- Лотер, почему ты все еще не женился? – вопрос сам по себе слетел с мои губ и именно он стал тем, что разрядило обстановку между нами. Лотер поднял свою голову и убрал руку. Неожиданно, но мне стало не хватать его холодных пальцев.

- Знала бы ты, как часто я слышу этот вопрос, - парень хмыкнул, откидываясь на спинку дивана. – Я не вижу смысла в браке, точно так же, как и в отношениях. За все годы, которые я провел в модельном бизнесе, на многое насмотрелся. Поэтому, чисто визуальная красота девушек мне нравится, но никакого желания заводить отношения с ними у меня нет.

- Просто ты как модельер видишь лишь внешность, поэтому уже не можешь рассмотреть внутренний мир девушек. Или ты просто не хочешь этого делать, - изрекла я свой вывод.

- Нет, я вижу их внутренний мир и он очень скучен, - не согласился со мной Лотер.

Дальше спорить с Лотером я не стала, ведь лезть в его личную жизнь, тем самым навязывая свое мнение, не собиралась. Тем более, не мне давать советы о счастливых отношениях. Мне нравилось в Лотере то, что он не был озабочен и легко общался со мной несмотря на то, что многие во весь голос твердят о том, что дружбы между парнем и девушкой невозможна. Пусть наше общение было необычно и я бы даже сказала, что оно ненормально, но мы рвали этот стереотип и, сплотившись вместе, создавали чудовищный тандем.

***

Следующие два дня, Лотер часто приходил в мою мастерскую. Я показывала ему свои картины и зарисовки для магазина, а он рассказывал мне основы пошива одежды, объясняя, что нашивки, которые мы планировали сделать на ней, не везде можно нашить. В зависимости от фасона одежды, нужно менять место, ведь ткань может начать топорщиться. Я этого не знала и с огромным интересом слушала Лотера, кое-что даже записав в блокнот. Постепенно, Лотер стал для меня не только другом, но и чем-то наподобие наставника, постоянно раскрывающего мне информацию из разных сфер искусства и творчества, которыми в свое время тоже увлекался.

Иногда мы выходили гулять, но далеко от мастерской не отходили и мне было приятно от того, что Лотер проводил так много времени со мной, несмотря на то, что у него было много друзей и знакомых, которые тоже хотели с ним увидеться. Я прекрасно замечала, что временами его телефон беспрерывно звонил и он специально отключал его, чтобы его никто не тревожил.

На третий день все, к сожалению, изменилось. Пресс-конференция Лотера привлекла сильное внимание и уже на следующий день, парня можно было увидеть на страницах журналов и в программах новостей. Все как один твердили о том, что Лотер Дане возвращается на свою должность и его коллекция будет присутствовать на осенней неделе моды, которая, как всегда будет проводиться в Карусель Лувра под садом Тюильри. После этой пресс-конференции, из-за сильной занятости парня, мы перестали видеться и лишь иногда переписывались. Теперь я видела, насколько сильно различаются наши места в обществе и, если бы мы не встретились тогда в больнице, навряд ли когда-нибудь я смогла бы с ним начать общаться. Лотер будто из другой планеты, на которую, даже при самом огромном моем желании, я не смогла бы попасть.

Зато у меня появилось больше времени для того, чтобы заняться работой и практически все время я проводила в мастерской, возвращаясь домой ближе к вечеру. Сегодняшний день не стал исключением и, когда я садилась в такси, на часах было уже почти восемь часов вечера. На завтра у меня была запланирована встреча с мастером по изготовлению игрушек, поскольку я хотела лично пообщаться с ним и собственными глазами увидеть, как он шьет свои работы, но, поскольку за последние дни я себя измотала, попросила Гросье перенести встречу ближе к обеду, чтобы у меня была возможность поспать и съездить в больницу.

Выходя из такси, я взяла в руку рюкзак и, пребывая в собственных мыслях, пошла к дому, неторопливо переходя через тротуар. Когда меня окликнули, я медленно повернулась, видя, что ко мне, по дорожке идет невысокая девушка. У нее были длинные черные волосы и короткая челка, не скрывающая тонкие брови. Миловидные черты лица и слегка раскосые глаза карего цвета, обрамленные пушистыми ресницами. Судя по всему, она старше меня лет на пять, но при этом она была примерно одного роста со мной и телосложения, но ее худощавость скрывало свободное платье до колен, а я была одета в джинсы и свободную футболку, которая так же скрывала мой живот и тонкие плечи.

- Привет, ты Клоди Дюбуа? – спросила незнакомка, подходя ко мне. Она скользнула взглядом по моей левой руке на которой все еще был гипс и коротких волосах, после чего еле заметно нахмурилась.

- Да, - кивнула я, настороженно поглядывая на девушку. Я ее не помнила, да и, судя по тому, что она спрашивала о том являюсь ли я Клоди Дюбуа, меня она тоже не знала.

- Мы не знакомы, - сразу же сказала она, будто поняв, почему я ее рассматриваю. – Меня зовут Рори. Я участница «Женесе».

- Хорошо, - недоуменно пробормотала я, не зная, что еще сказать ей и совершенно не понимая, что такое «Женесе». Мне казалось, что этот разговор с первых слов зашел в тупик и мне это совершенно не нравилось.

- Парни волнуются о тебе, так как ты внезапно пропала, - пояснила девушка, удивившись моей реакции. Она еле заметно улыбнулась уголками губ, будто пытаясь разрядить обстановку, но мне от этого не стало легче разговаривать с ней. Наоборот, я еще больше нахмурилась. – Я поспрашивала у знакомых твой адрес и вот решила прийти к тебе и просто спросить, как у тебя дела.

- Извини, но я не совсем понимаю о чем ты говоришь, - я покачала головой, после чего посмотрела на нее из-под опущенных век. – Я никуда внезапно не пропадала. Меня сбила машина и я лежала в больнице. И я не понимаю о каких парнях ты говоришь, поскольку у меня частичная амнезия. Можешь все подробнее объяснить?

- Тебя сбила машина? – переспросила девушка и в ее голосе я услышала нотки волнения. При чем, они не были наигранными или лживыми. От этой Рори веяло искренностью, что просто не могло не удивить меня. – Ого. Значит, они не зря волновались, - сказала девушка, будто бы говоря сама себе. – Ты же себя сейчас хорошо чувствуешь?

- Да, сейчас я себя чувствую хорошо. Но, может, ты все же объяснишь все?

- Ты не помнишь, что такое «Женесе»? – спросила она, но увидев, как я отрицательно помотала головой, продолжила. – Это небольшой клуб. Там мало участников, но мы иногда собираемся в здании клуба просто, чтобы поболтать и провести время в дружеской компании. Ты раньше состояла в «Женесе», но мы с тобой не виделись, поскольку ты стала его членом после того, как я уехала в тур и ушла из него до того, как я вернулась. Но остальные участники очень волнуются о тебе и даже пытались связаться с тобой, но они не могли тебя найти. Наверное, это потому, что ты лежала в больнице. Может, ты их помнишь? Это Реми Морель, Этьен Горо и Жорж Дебри.

- Хм, нет, я этих имен не помню, - сказала я, после нескольких долгих секунд размышления. Мне не нужно было долго рыться в своей памяти, углубляясь в самые дальние уголки головы, чтобы понять, что эти имена мне совершенно незнакомы и их упоминания не вызывают у меня совершенно никаких эмоций. – Но можешь передать этим парням, что со мной все хорошо и нет повода беспокоиться. Спасибо, что зашла, но я устала, поэтому, лучше пойду домой, - сказав это, я развернулась и пошла к дому, чувствуя, как у меня болят ноги и спина. Больше всего, я хотела поесть, покупаться и лечь спать, поэтому этот разговор был для меня в тягость.

- Подожди, Клоди, - окликнула меня девушка. – В эту пятницу будет встреча клуба. Может, ты придешь? Все остальные будут рады тебя видеть.

- Я бы с удовольствием, но у меня очень много работы, - частичное вранье. Работы у меня действительно было много, но и идти на встречу этого непонятного клуба я не горела желанием. Я не хотела смешивать свою новую жизнь со старой, но я совру, если скажу, что мне было неинтересно кем являлись эти парни, которые волновались обо мне. Все же, утерянные воспоминания манили к себе, словно загадка и временами мне хотелось узнать, как я жила в период, теперь ставший для меня сплошным белым пятном.

- Ты поступаешь некрасиво по отношению к ним, - глаза девушки сузились и в голосе послышалась укора. – Они говорили, что ты хороший человек, но единственное, что я сейчас вижу в тебе, так это эгоистичный поступок, при которым ты не хочешь встретиться с теми, кто так беспокоился о тебе и считал своей подругой. Я понимаю, что ты не помнишь парней, но они тебя не забыли и все еще волнуются, - слова девушки задели меня и, в этот момент, меня действительно кольнула совесть, ведь в ее словах был некий смысл. – Тем более, на этой встрече клуба будет еще присутствовать Арне Габен. Он как раз возвращается из Америки и я уверена, что Арне тоже хотел бы тебя увидеть.

В отличие от всех предыдущих названых имен, это было мне знакомо, но далеко не сразу я поняла почему. Об Арне Габене мне недавно рассказывала Гросье, поэтому при упоминании этого имени во мне вновь затлела злость и по телу прошла волна негодования, вызвавшая у меня на лице недовольную гримасу. Так вот откуда я знала этого ублюдка, спонсирующего «Алитюд». Мы с ним были в одном клубе и, черт, теперь мне захотелось пойти на встречу «Женесе», чтобы взглянуть в глаза этого ублюдка. Нет, я не собиралась с ним ругаться и выяснять отношения. Да я даже разговаривать с ним не собиралась, но, тем не менее, во мне возникло жгучее желание прийти туда и показать, что даже без «Алтитюд» в моей жизни все прекрасно.

- Хорошо, я приду на встречу «Женесе», - я решительно кивнула, вновь подходя к девушке. – Но я приду не одна, - сразу предупредила я, ведь идти в незнакомое место, где будет полно незнакомых мне людей, в одиночестве, было слишком нелепо. Да и мне нужен был тот, кто сдержит меня, если я все же выйду из себя и, не сдержавшись, решу влепить пощечину этому ублюдку Арне Габену.

- Правда? – Рори заулыбалась и с ее лица ушла вся укора. Сейчас она казалась такой же счастливой, как и ребенок получивший конфету. Чистое и чем-то даже наивное чувство радости. – Это просто замечательно. О, а давай сделаем им сюрприз? Я не скажу парням, что ты придешь на встречу клуба, - сказала девушка, весело захлопав ладони. – Вот они удивятся.

- Как скажешь, - сказала я, совсем не разделяя ее радости.

Мы обменялись номерами телефонов и договорились, что еще созвонимся. А когда я уже зашла в дом, сразу же написала Призраку сообщение, в котором спрашивала, что он будет делать в эту пятницу. Мне захотелось, чтобы именно он пошел туда вместе со мной, ведь только рядом с Лотером я чувствовала сильную поддержку и спокойствие. Поэтому, отправив сообщение, я начала ждать ответа, попутно размышляя над тем, чтобы мне одеть на эту встречу клуба.