Стамбульский ветер

Глава 3. Поворот

Спешащие по своим делам люди выглядели пугающе занятыми и уверенными, а я брела по незнакомой улице и не понимала, как теперь жить. Ощущение, словно привычно твердая поверхность земли пришла в движение, превратилась в зыбучие пески и расползалась у меня на глазах, а ноги стали ватными и неподвижными. Как во сне, когда я начинала тонуть в песках. Каждый раз, когда мне это снилось, я просыпалась в холодном поту. Последние несколько месяцев прошли как в тумане. Иногда приходилось даже ночевать в кабинете, правда, об этом знал только вахтер и Тимур. Дурацкое собрание, на котором министр, как и полагается, выразил соболезнования коллективу и вдове, и дал понять, что вмешиваться не будет и пока пусть все остается как и было, прояснило только одно – никому кроме нас самих до фабрики дела нет. Рассчитывать больше было не на кого и я остервенело взялась за работу. Конфеты исправно поступали в магазины городов, система в целом работала, как и прежде, вот только времени больше не оставалось ни на что.

Новый год я встречала в одиночестве. Лариса с мужем не смогли прийти, хоть я и приглашала. В эти месяцы мы немного отдалились друг от друга и мне даже казалось, что она злится на меня, но возможности вникать в это не было. А Тимур отмечал праздник с друзьями. Мы с ним тоже мало общались и Тимур все больше времени проводил с друзьями, на учебе или выполняя небольшие заказы для разных фирм. Его увлечение компьютерами и современными технологиями вкупе со знанием английского делало его довольно привлекательным молодым специалистом и я верила, что после окончания учебы он сможет найти достойное место, а мне станет чуть легче. Хотя чувство вины и сожаления меня накрывали с новой силой и я обещала себе, что как только все вернется в нормальную колею, обязательно налажу снова отношения с сыном и с Ларисой.

Как теперь сказать Тимуру, что меня уволили? Нет, технически я, конечно, уволилась сама. Но по сути, конечно, уволили. Внеплановое собрание сегодня утром, на котором приехавший без предупреждения министр вспомнил добрым словом бывшего директора, как и полагается поблагодарил коллектив за слаженную работу, позволившую не потерять темпы производства, а потом представил нового директора, закончилось всего час назад, а я уже была безработной. Я даже не сразу поняла кто это, когда он назвал имя нового руководителя: Лариса Ильинична Кравцова. В этот момент Миша из отдела снабжения так некстати шепнул, что черное платье очень идет мне, я покраснела и вдруг осознала, что Лариса Ильинична – это же моя Лариска… Но как?

Люди делятся на тех, кто привык улыбаться и жить в лучах солнца, подстраиваясь под ритмы мира, и на тех, кто всегда идет навстречу ветру, иногда бушующему и шквалистому, а иногда ласкающему и согревающему. А еще есть те, кто, как я, замер и всю жизнь боится сделать лишнее движение, зная, что оно может привести к непредсказуемым событиям. Вечный страх заставлял меня старательно сглаживать все конфликты, во многом себе отказывать, всю жизнь прятаться и привычно жертвовать собой. Ради сына, ради Лариски, ради Кирилла Павловича, ради нашей фабрики, ради такого привычного моего мира, сотканного из слез, одиночества, работы и бессонных ночей. И вот теперь… Я зажмурилась, стараясь забыть, как Лариса отчитывала меня в кабинете Кирилла Павловича, куда моментально перенесла свои вещи.

– Ты что, правда, думаешь, что заслуживаешь место замдиректора? Да если бы не … сама знаешь кто, разве ты могла бы мечтать о такой должности? Даша, хочешь по-честному? Ты не справляешься с работой и я не смогу закрывать на это глаза, как делал Кирилл Павлович. Но и выкидывать тебя на улицу никто не собирается, особенно, учитывая что ты здесь столько лет. Мы же все-таки подруги. Поэтому я предложила перевести тебя в отдел снабжения, тем более ты явно имеешь там симпатии у сотрудников отдела. Мы с Мариной Сергеевной обсудили, что на должность замдиректора, конечно, нужен крепкий хозяйственник. Время сейчас такое. А тебе нужно просто спокойное место. Ты не обижайся, ты же сама знаешь, что я всегда тебя везде защищаю.

– Где защищаешь?

– Как где? – Лариса снова терла правое ухо. Каждый раз когда она касалась своего уха, мне казалось, что подруга немного привирает, но я же любила Лариску и относилась к ее особенностям снисходительно. – Как где?! В министерстве, перед Мариной Сергеевной, перед начальниками управлений. Ты хоть представляешь сколько у тебя здесь врагов и недоброжелателей?

– У меня?

– Ну не у меня же! Даша, открой глаза, ты живешь в каком-то своем вымышленном мире. Только ленивый не шептался у тебя за спиной.

– А ты, я так понимаю, ленивой не была…

– Вот только не надо строить из себя жертву. Ты даже не замечала, как всегда обходилась со мной. Словно я здесь, только потому что у меня такая подруга, как ты, но я не сидела сложа руки эти годы. И сумела выстроить со всеми правильные отношения. И мне доверяют. Кирилла Павловича тоже, знаешь ли, наверху не все любили. Ты же понимаешь, все эти проверки просто так не возникают.

– Лариса, ты о чем?

– Ну не знаю, многие и в министерстве сомневались. А когда ты стала заместителем, знаешь сколько разговоров было? Не на пользу это фабрике. Я просто не хотела тебя расстраивать, вот и не говорила. Но я думала, ты и сама все понимаешь.

– Что понимаю?

– Как это выглядело со стороны! Весь этот интерес к тебе со стороны директора, то, что вы часто что-то обсуждали и никого в это не посвящали. Ты же даже мне не хотела рассказывать ничего.

– Так это же по работе, мы же с ним рабочие вопросы обсуждали.

– Даш, со стороны это по-другому выглядело.

– Лариса, но ты-то знаешь, что у нас ничего не было.

– Я знаю, но людям платок на роток не накинешь. Я, кстати, делала все, что могла. Даже зарегистрировала тебя в соцсетях, хоть ты всегда и против была.

– Что?! Как? Зачем? – наверное у меня округлились в этот момент глаза, которые и без того, как любил говорить Кирилл Павлович, были на пол лица. Лариса знала, что я была категорична в этом вопросе. Часто спорила со мной по этому поводу, но, раньше такого себе не позволяла. Что-то изменилось в последнее время, а я не заметила. Я же чувствовала, как странно на меня стали смотреть на работе в последние месяцы, как замолкали при приближении, как переглядывались. Только я думала, что мне кажется, и больше переживала из-за того, справимся ли мы теперь одни, а еще, что Тимур вырос и все чаще остается у друзей.

– Лариса, как ты могла? Ты же знаешь, что я всегда против такого.

– Дурочка, я же тебе помогаю. И разговоров стало меньше, когда твой профиль со статусом “в активном поиске” появился в ленте, и относиться к тебе стали добрее. Это еще когда Кирилл Павлович был жив. А ты не думала почему Марина Сергеевна успокоилась, больше тебя не трогала? И, кстати, там пару мужчин написали. Двое из них очень даже ничего. Я им отвечала от твоего имени, чтобы поддержать интерес. Ты посмотри, вдруг что и выйдет, оба симпатичные довольно. Зайдешь по своему имейлу, а пароль – твой день рождения.

– Лариса?! – мне не хватало воздуха, я задыхалась и тонула в песках из сна. – Что же ты наделала?!

– Вот только не надо этих драм. Ничего не произошло. Просто сейчас удача улыбнулась мне. А тебе пора сфокусироваться на себе самой. Еще спасибо мне потом скажешь. Давай, зайди в отдел кадров и подпиши, что ты не возражаешь против перевода в отдел снабжения. Тебя же никто не увольняет. Просто мы с Мариной Сергеевной подумали, что сейчас нужно заботиться о фабрике, а не о личных амбициях. А для предприятия так будет однозначно лучше. У тебя все-таки довольно консервативное мышление и ты всегда противишься новому, а фабрике требуются свежие решения. И это понимают в министерстве. Так что, не переживай, все будет только к лучшему.

Я давно не чувствовала себя таким пустым местом. Лариса говорила и говорила, а я словно становилась меньше и уже не слышала голос бывшей подруги, а как будто еще довольно молодой отец, нависая надо мной в своей генеральской форме, говорил о том, что я не заслуживаю к себе доброго отношения и такая же пропащая, как и моя мать, но они с Любой любят меня и сделают из меня человека, несмотря ни на что.

Порывы холодного московского ветра подхватывали пожухлые прошлогодние листья, обнажившиеся из-под снега, и кружили их в стремительном танце. Я свернула за поворот и внезапно уперлась взглядом в женщину, которую хотела встретить сейчас меньше всего в жизни. Мне пришлось наклониться к ботинкам и сделать вид, что поправляю отстегнувшийся ремешок на обуви, чтобы остаться незамеченной. Мысли хаотично перескакивали, пока мозг старательно думал, как избежать столкновения. Краем глаза я заметила дверь с вывеской туристической компании. Наставив высокий воротник пальто почти до глаз, я быстро отвернулась, вытерла застывшую в уголках глаз слезу и проскользнула в дверь незнакомой фирмы.