Стань моей единственной

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Проклятье, — проворчал про себя Курт Страйкер.

Ему не нравилась работа, которую ему предлагали. Ни капельки. Однако сказать «нет» он не мог. И не потому, что за работу мало заплатят, нет… за нее заплатят даже очень хорошо. Заманчивое, весьма заманчивое финансовое предложение. Он может использовать дополнительные двадцать пять процентов уже сейчас. Да и кто бы отказался? Чек на половину положенной суммы уже лежал на кофейном столике.

Курт стоял в комнате, где потрескивал огонь камина, согревая его. Покрытые снегом, широкие, протянувшиеся на многие мили поля ранчо «Летящая М» едва виднелись сквозь замерзшие окна.

— Итак, что скажешь, Страйкер? — спросил Тори Маккаферти. Старший из трех братьев был бизнесменом по натуре и в любом деле искал только выгоду. — Мы можем заключить сделку?

Работенка не из легких. Надо было стать личным телохранителем Рэнди Маккаферти, хочет она того или нет. А она не хочет.

Эта девица — сущее наказание. С ней ни о чем нельзя договориться по-человечески. Она возвращалась в Сиэтл. Со своим ребенком. Домой.

К своей работе. К своей обычной жизни. Совершенно не думая ни о каких последствиях.

Она убегала.

От троих обеспокоенных братцев.

И от него.

Страйкеру не нравилась эта ситуация, ну ни капельки. Однако он не мог бы признать это перед лицом троих сильных мужиков. На самом-то деле ему ох как не хотелось связываться с этой дамочкой. Да с любой женщиной вообще. А особенно с сестричкой этих троих сумасшедших, готовых на все, братьев.

Рэнди была еще той штучкой. Сильная женщина, которая, можно легко предположить, как и любой из упрямых детей Джона Рэндела Маккаферти, будет делать только то, что хочет. Ей не хотелось, чтобы Страйкер бродил вокруг нее, вмешивался в ее личные дела, даже если его миссией было только охранять ее от любой опасности. Она вполне могла оскорбиться таким положением дел. Особенно сейчас.

— Рэнди, конечно, будет возражать, — повторил мысли Страйкера Слэйд, самый младший из братьев Маккаферти, словно мог догадываться, о чем тот думает.

— Конечно, она будет возражать. А кто бы не возражал? — Второй брат, Мэтт, сидел на старом, обтянутом кожей диване, пятками ковбойских сапог упираясь в кофейный столик, на котором лежал чек на двенадцать тысяч и пять сотен долларов. — Я бы, например, послал тебя подальше.

— У нее просто нет выбора, — сказал Тори. Будучи директором собственной фирмы, Тори привык отдавать приказы и распоряжения, привык, чтобы служащие ему повиновались. Недавно он переехал из Денвера в Монтану, в городок Гранд-Хоуп. — Так мы договорились, не так ли? — проговорил он, подойдя к младшим братьям. — Для собственной безопасности и безопасности ребенка ей нужна охрана.

Мэтт с важностью кивнул.

— Да, мы согласны. Правда, Рэнди это будет трудно пережить. Даже если привлечь на нашу сторону Келли.

Келли, жена Мэтта, бывший полицейский, теперь работала частным детективом. Рыжеволосая находчивая особа, она могла стать хорошей помощницей, однако Страйкер сомневался, что Келли Маккаферти чем-то поможет, если уж Рэнди твердо решила все за них. Напротив: вовлекая в ситуацию родственников, можно только затруднить дело.

Он посмотрел в сторону окна, где стоял младший Маккаферти. Его приятель, который, собственно, и втянул его в эту историю.

— Послушайте, мы должны что-то предпринять. Нельзя терять драгоценное время. Ведь кто-то покушается на Рэнди, хочет ее убить, тревожно сказал Тори.

Кулаки Страйкера машинально сжались. Это не шутки. В глубине души он уже давно знал, что возьмется за эту работу. Какой бы твердолобой и упрямой ни была Рэнди Маккаферти, в ней, было что-то неуловимое, притягивающее.

Блеск карих глаз, который проникал ему в душу, внутренний огонь, от которого замирало сердце.

Прошлой ночью он многое понял.

Торн завелся, пальцы беспокойно теребили ключи в кармане. Его взгляд не отрывался от лица Страйкера.

— Так ты принимаешься за работу или мы найдем кого-нибудь другого?

Одна мысль о том, что кто-то другой будет находиться рядом с Рэнди, перевернула все в душе Курта, было ударом в живот, но не успел он и слово сказать, как наконец-то заговорил Слэйд:

— Не нужно никого другого. Нам необходим человек, которому мы можем доверять.

— Аминь, — шутливо согласился Мэтт.

Тут Слэйд кивнул в сторону окна, где по дорожке двигался джип.

— Кажется, Николь приехала.

Напряженное лицо Торна немного смягчилось. Несколько минут спустя дверь распахнулась, и в комнату ворвался ледяной ветер Монтаны. Доктор Николь Маккаферти вошла в дверь, отряхивая с пальто снег. В тот же самый миг все услышали тяжелый грохот сверху: это спускались две четырехлетние близняшки, приемные дочери Торна. Их появление сопровождалось громким смехом и криками.

— Мамочка, мамочка! — закричала Молли, а ее тихая сестричка, Минди, засияла и бросилась в распахнутые объятия Николь.

— Эй, как тут поживают мои девочки? — спросила Николь в качестве приветствия, тиская в объятиях близняшек и целуя их в обе щеки.

— Ты холодная! — протянула Молли.

Николь рассмеялась.

— А ты как думала?

Торн, слегка хромая на одну ногу — после недавнего несчастного случая, — пересек пустой холл и звонко поцеловал жену. Девочки кружились возле них.

Страйкер отвернулся. У него невольно создалось впечатление, будто он подсматривает за чужим счастьем. Он тут же вспомнил, как его охватило подобное чувство, когда Слэйд уговаривал его помочь их семье и Курт в первый раз оказался на ранчо «Летящая М». Именно в тот памятный октябрь машину Рэнди Маккаферти столкнули с трассы на Гласьер-Парк. У нее случились преждевременные роды, и ее первый ребенок чуть не умер. Продолжительное время она находилась в коме, а когда пришла в себя, то оказалось, что она потеряла память.

Она чудом выжила, но ничего толком не могла рассказать о происшествии. Была ли это чистая случайность или намеренный наезд, то есть попытка убийства? Обвинять ей было некого. То же самое происходило в отношении отца ребенка. Она никому не говорила, от кого родился маленький Джошуа. Курт нахмурился при этой мысли. Он не желал думать о том, что кто-то когда-то был близок с Рэнди, хотя… да это же глупо, в самом деле! Его ничего не могло связывать с этой женщиной, она даже не нравилась ему.

В таком случае ты должен забыть ночной эпизод… когда ты тайком наблюдал за женщиной, которая пеленала свое дитя, а потом видел, как она укладывает его спать и…

Курт представил ее сидящей на стуле. Она тихо напевает песенку, светлый халат обтянул ее, когда она баюкала и кормила ребенка. Мужчина стоял на верху лестницы, смотрел вниз через перила. Лунный свет падал на плечи женщины, укрывая ее молочным светом словно мадонну с младенцем. Вид был поистине волнующий, и мужчина медленно ушел обратно в тень и чуть подождал, уверяя себя, что всего лишь хочет сойти вниз незамеченным. Он стал спускаться, но тут предательски скрипнула старая ступенька. Рэнди испуганно подняла голову и увидела его на верхнем пролете.

— Итак, разбойницы, давайте посмотрим, что приготовила Хуанита, — сказала Николь, возвращая Курта к реальности. — Пахнет довольно приятно.

— Ко-ри-ни-ца! — сказала тихая близняшка, а ее сестра выпучила глаза.

— Ко-ри-ца, — поправила Молли.

— Так идем или нет? — И Николь повела девочек к кухне, а Тори в это время вернулся в комнату.

Улыбка, с которой он смотрел на жену и девочек, тотчас погасла. Он снова принял дедовой вид.

— Итак, Страйкер, что ты решил, наконец? Ты в деле?

— За работу предложена немалая сумма, — напомнил ему Мэтт.

— Слушай, Страйкер, я рассчитываю на тебя, наконец отозвался Слэйд, оторвавшись от окна.

Тревожные морщинки собрались вокруг его губ. Кто-то хочет убить Рэнди. Я уже говорил Торну и Мэтту: никто не сможет найти этого подлеца, только ты. Так ты докажешь, что я прав, или нет?

Курт наклонился, взял чек со столика и положил его в кожаный кошелек. Кажется, раздумывать поздно. Другого выхода у него все равно не было. Страйкер и сам не мог допустить, чтобы кто-то охотился за Рэнди Маккаферти. Он не мог допустить, чтобы она одна с ребенком защищалась от опасности.

Он найдет этого сукина сына.

Дайте только время.

— Отлично! — Не успела Рэнди отъехать от Гранд-Хоуп на сорок миль, как ее новый джип намертво застрял. Барахлила панель управления, и, когда она поставила машину в стороне от покрытой снегом проезжей дороги, чтобы исправить поломку, оказалось, что передняя шина спустила. Странно. Когда она отъезжала, все было в порядке. Бензоколонку она уже проехала милю назад.

Так, путь к цивилизации обещал много препятствий. Правда, она и не ожидала ничего легкого на своем пути. Конечно, возвращаться в Сиэтл просто необходимо, и чем скорее, тем лучше, но вчерашняя ночь… Курт… о, черт! Она проснулась сегодня утром и решила, что не может ждать ни минуты.

Все ее братья давно женаты. Теперь только она была одинокой, да еще угораздило же ее родиться женщиной. Именно из-за этого обстоятельства теперь все они находились под нешуточной угрозой. Надо было предпринимать что-то серьезное. И немедленно.

Но ведь ты обманываешь себя, не так ли?

Настоящая причина, по которой ты решила убраться восвояси, не имеет ничего общего с желанием обезопасить родственников. Все дело только в тебе и в этом Курте Страйкере.

Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела боль в своих глазах и отчаянно вздохнула. Ей никогда не удавалась роль мученицы.

— Пора с этим заканчивать, — прошептала она себе под нос. Придется менять проклятую шину самой. А что еще делать? Да это-то не проблема.

Она знала и умела много такого, с чем обычно управляются только мужчины.

Малыш спокойно спал на заднем сиденье.

Рэнди вынула домкрат и запасную шину и принялась за работу, руки в перчатках так и мелькали. Наконец она нашла причину прокола: где-то по дороге она наткнулась на длинный гвоздь, который и проделал проклятую дыру.

В голове промелькнула подленькая мыслишка: а вдруг это все не случайность? Возможно, это проделки того же негодяя, который стал причиной несчастного случая на Гласьер-Парк, который потом пытался разделаться с ней в больнице, а еще позже поджег конюшню. Она выпрямилась, держа в руках тяжелую шину.

Леденящий морозный ветер гулял по дороге, закручивая снежные спирали и сдувая волосы с лица. Рэнди прищурилась, всматриваясь в даль, пытаясь хоть что-то рассмотреть на горизонте.

По спине прошел нехороший холодок предчувствия.

Однако она никого не заметила.

Не услышала ничего подозрительного.

И решила, что просто бредит.

А это уже никуда не годится.

Укрываясь от дождя рукой, незнакомец вставил ключ в замок и с удивительной легкостью проскользнул в дом Рэнди Маккаферти, что на Лэйк-Вашингтон-стрит.

Домик был неплохо обставлен. Конечно, ведь принцесса и не должна жить в хижине. Это не по ней.

Внутри царил некий беспорядок. Последние несколько месяцев в доме явно никто не жил.

Пыль покрыла поверхность маленького рабочего стола, задвинутого в самый угол, паутина свисала с высокого потолка, а по углам собрались клубочки мусора. На столике валялись журналы трехмесячной давности, продукты в холодильнике испортились уже несколько недель назад.

Закованные в рамки фотографии и распечатки украшали стены, обклеенные обоями светлого тона. Вокруг камина, в котором застыла холодная зола, устроилась разного стиля мебель — от антикварной до современных образцов.

Рэнди Маккаферти давно не жила дома.

Но она вот-вот вернется.

Незнакомец бесшумно прокрался через погруженные во тьму комнаты, прошел по недлинным коридорам к огромной кухне, мимо закрытой ванной и королевских размеров кровати.

Здесь была еще одна ванная и детская, не вся обставленная мебелью, но готовая принять маленького Дж. Р. Маккаферти. Незаконнорожденного.

Где-то в противоположной от двери стороне стоял рабочий стол и на нем фотография, сделанная много лет назад, трех братьев Маккаферти. Высокие, статные, стройные молодые люди с улыбками на лицах сидели на лошадях. Рядом со всадниками, в джинсах, стояла Рэнди. Рукава рубашки засучены, волосы заплетены в две жиденькие косички. Она сильно щурилась от яркого солнца, голова отстранена назад, одна рука прикрыла глаза наподобие козырька. В другой руке она сжимала поводья всех трех лошадей, словно знала: всю жизнь ей верховодить братьями и вести их в поводу. Всю оставшуюся жизнь.

Стерва.

Незнакомец отвел взгляд от фотографии, быстренько нажал кнопку автоответчика на телефоне.

Когда-то этого предмета касалась рука принцессы.

Но чувство было слишком мимолетным. Таким же холодным, как остывшая зола в камине.

Как только единственное сообщение закончилось, прозвучав неестественно громко и бодро в пустующем доме, незнакомцу стало очевидно, что он все делает так, как надо.

Рэнди Маккаферти должна заплатить.

Своей жизнью.