Стань моей судьбой

12

В конце концов оказалось, что это не так уж трудно, с легким удивлением подумала Валери. Она всегда завидовала непринужденности, с которой Камилла обращалась с Шелдоном, но стоило ей самой перейти невидимую линию, разделявшую их, как все стало почти легко. И ей было приятно и комфортно стоять в его объятиях и чувствовать, как бьется под ее ладонью сердце Шелдона.

«Ты нужна мне». Валери хотела не только этого. Но Шелдон и так сказал больше, чем она ждала от него, больше, чем надеялась услышать.

Тот человек, за которого она вышла замуж, не нуждался ни в ком. Он выбрал женщину, которую хотел, и получил ее в жены, но это было совсем другое. Как бы сильно Шелдон ни желал Валери, она ничуть не сомневалась, что ее отказ выйти за него замуж не сломал бы ему жизнь. Он просто продолжил бы поиски и рано или поздно благодаря упорству и целеустремленности получил бы желаемое. Трофей. Приз за настойчивость.

Нет, тогда она не была ему нужна. Но теперь...

Его изменил пожар. Огонь прожег броню самоуверенности, с помощью которой Шелдон держал окружающих на эмоциональной дистанции от себя. Потеря бизнеса сделала его уязвимым, более открытым, способным испытывать чувства. Например, любовь.

В их браке изначально присутствовало неравенство, потому что Шелдон спас ее и Валери оказалась в долгу перед ним. Шелдон никогда не напоминал ей об этом, так как не был груб и вульгарен. Но Валери постоянно и остро осознавала, что муж может в любое время отвергнуть ее с такой же легкостью, с какой и выбрал.

Пытаясь хоть как-то защитить свои чувства, она тоже замкнулась, отгородилась от него. На протяжении нескольких месяцев Валери отказывалась признаться себе в том, что любит мужа, потому что такое признание только усиливало дисбаланс в его пользу.

Но все на свете меняется. И, что самое главное, изменился Шелдон. Если Валери нужна ему, то, может быть, им еще удастся построить новые отношения, более гармоничные, чем прежде. Конечно, это не тот романтический, любовный союз, о котором мечтала Валери, но пока достаточно и того, что Шелдон нуждается в ней, в ее поддержке.

Не надейся на многое, сказала она себе. Прежде чем давать волю мечтам, надо получить то, что можно. Валери обняла Шелдона за плечи и приоткрыла губы. Он поцеловал ее нежно и осторожно, словно спрашивая разрешения, но за мягкостью его губ она ощутила силу желания, которая и обрадовала ее, и напугала.

Обрадовала, потому что такое проявление любви свидетельствовало о глубине и постоянстве чувства, а не о случайном порыве страсти. А напугала потому, что сдерживаемый им огонь мог обернуться пожаром, грозящим поглотить обоих.

Шелдон отстранился и заглянул в глаза Валери.

– Я давно хочу тебя. – Он снова поцеловал ее, и все вокруг растаяло, растворилось, исчезло...

Валери плохо помнила, как они поднялись наверх, как он помог ей снять с головы тиару, запутавшуюся в волосах, как расстегнул на ней платье... Но она знала, что уже никогда не забудет переполнившего ее восторга и сияния глаз Шелдона, когда отдалась ему. Память о его нежности и страсти, о бережной силе его объятий осталась с ней навсегда.

Да, Валери почувствовала, что нужна ему... и в конце концов этого было достаточно. Потом Валери долго лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь тишиной и покоем умиротворенного снегопадом мира, слушая биение своего ошеломленного счастьем сердца.

Наконец она открыла глаза и удивленно огляделась.

– Почему так темно?

– Рик как в воду глядел. Электричество отключили.

– О... а я подумала... – Валери почувствовала, что краснеет.

– Испугалась, что ослепла от любви? – Шелдон негромко рассмеялся. – Милая, тебе положено сейчас видеть звезды, а ты попала в кромешную тьму.

– Я их видела, – прошептала она.

Шелдон обнял ее.

– Я тоже.

– Интересно, а они могут сиять еще ярче?

Шелдон сделал вид, что задумался.

– Пожалуй, этот вопрос следует изучить. Тебе не кажется, что мы могли бы приступить к исследованию прямо сейчас?

Прежде чем Валери успела ответить, на улице снова зажглись фонари, в их свете закружились миллионы снежинок. Загорелся и ночник в комнате.

Валери нахмурилась.

– Мне казалось, ты его не включал.

Шелдон потянулся к ночнику, чтобы выключить свет, потом снова откинулся на подушку.

– Итак, мы говорили о каких-то исследованиях...

– Ах да, конечно. Надо же наконец выяснить, храпишь ли ты или нет. Может быть, тебе действительно следует воспользоваться советом мамы.

– Милая, мы это обязательно выясним. Только не сегодня, – пробормотал Шелдон. – Потому что сейчас у нас есть занятие получше.

В конце концов они все же уснули, а когда Валери открыла глаза, за окном уже блестел чудный, сказочный мир. Дом уже ожил, снизу доносились приглушенные голоса слуг. Выглянув из спальни Шелдона, Валери убедилась, что в коридоре никого нет, и попыталась тихонько пробраться в свою комнату.

Однако попытка не удалась. Камилла вышла в коридор в тот момент, когда Валери уже проделала половину пути. Мать удивленно посмотрела на дочь, и губы ее едва заметно дрогнули.

Твердо решив отказаться от оборонительной тактики, Валери заговорила первой:

– Я была права: у него действительно нет ни одной пижамы, иначе бы мне не пришлось разгуливать вот в таком виде. Кстати, если ты захочешь подарить ему на Рождество...

– Нет-нет, – ответила Камилла. – Не люблю выбрасывать деньги на ветер и покупать вещи, которыми не будут пользоваться. Доброе утро, Гордон.

Валери успела прошмыгнуть в спальню, но все равно опоздала. Вошедший чуть ли не вслед за ней Гордон удивленно посмотрел на весьма непривычно одетую, точнее неодетую, хозяйку, но сохранил выдержку и бесстрастно сообщил:

– К вам пожаловал какой-то джентльмен. Мистер Макинрой уже пригласил его в зеленую комнату.

Странно, подумала Валери, кто может явиться ко мне воскресным утром и без предупреждения? Явно не друг и не знакомый, иначе Гордон обязательно назвал бы его имя. И почему Шелдон повел гостя в зеленую комнату, туда, где я работаю, а не в гостиную?

Валери бесцеремонно бросила скомканное бальное платье на кровать и поспешно натянула джинсы и попавшийся под рукой свитер. Торопливо причесавшись, она сбежала по лестнице и вошла в зеленую комнату.

Перед моделью особняка стоял тот самый маленький мужчина в очках с толстыми стеклами, который накануне с восторгом разглядывал ее выставленную на аукцион детскую комнату. Сейчас он внимательно рассматривал домик, с которого началось ее увлечение. Валери озадаченно взглянула на Шелдона, восседавшего на стуле у рабочего стола. Его мягкая улыбка напомнила ей о минувшей ночи, и теплая волна окатила сердце.

– В следующий раз, – тихо сказала Валери, – разбуди меня пораньше, чтобы слуги не застали меня в коридоре полуодетой. И, пожалуйста, скажи Камилле...

– В следующий раз, – так же негромко ответил Шелдон, – я помогу тебе перенести все твои вещи, и мы сможем спать хоть до полудня. – Он бросил взгляд на гостя. – Я ничего не знаю. Этому господину нужно поговорить именно с тобой.

Мужчина обернулся к Валери.

– В вашем кукольном домике нет кукол, – заметил он и, сняв очки, протер их носовым платком.

– Нет, – подтвердила Валери, – и никогда не было. Я лишь один раз попыталась оживить сцену фигуркой мальчика. Вы, возможно, видели вчера мою детскую...

– Я пришел, чтобы посмотреть на другие ваши вещи, – словно не слыша ее, заявил гость.

Валери раздраженно покачала головой. Уж не думает ли он, что здесь музей?

– Может быть, я недостаточно ясно выразился? – спросил мужчина, водружая на нос очки. – Я заинтересован в приобретении ваших работ.

– Но я никогда ничего не продавала, – возразила Валери. – То, что вы видели вчера, – это пожертвование. Понимаете, аукцион задуман как благотворительная акция, и средства от него...

– Но почему вы ничего не продаете? – снова перебил ее гость.

– Я не против пожертвовать чем-то ради доброго дела, а покупатель, приобретая вещь по высокой цене, тоже вносит свой вклад. Так что выигрывают все. Но я не назначаю цены за мои работы.

Он кивнул.

– Чтобы адекватно компенсировать потраченное на создание каждой конкретной вещи время, цены должны быть столь высоки, что лишь немногие смогут приобрести эти игрушки. Большинство людей просто не в состоянии понять, почему такие маленькие изделия стоят так дорого.

Валери облегченно вздохнула. Похоже, ее гость все же обладал здравым смыслом.

– Вот именно. А если люди платят высокую цену, то у них часто появляется желание устанавливать правила. Работа на заказ лишила бы меня удовольствия. Например, вы хотите, чтобы я воспроизвела домик вашей бабушки, а меня эта тема не волнует...

Он поднял руку.

– Мне не нужен домик моей бабушки. Меня вообще не интересуют кукольные домики, потому что их делают многие, и, кстати, делают очень хорошо. Меня интересуют ваши куклы. Прошу прощения, ваши миниатюрные фигурки. Их ведь нельзя назвать куклами, не правда ли? Я тридцать лет занимаюсь миниатюрами, моделями и куклами и никогда еще не видел ничего лучше, чем фигурки тех двух мальчиков, которых вы поместили в выставленную на аукцион детскую. Они почти как живые.

Неужели те две фигурки, добавленные в последний момент для завершения композиции, привлекли его внимание? – удивилась Валери.

– Я и приехал сегодня только для того, чтобы посмотреть на другие.

– Других нет. – Валери беспомощно развела руками.

– Но могут быть. Если вы, миссис Макинрой, сможете создавать подобные вещи, работая на постоянной основе, то, не исключено, станете знаменитой.

Валери почувствовала, что ей надо сесть. Словно угадав ее желание, Шелдон пододвинул жене стул.

– Но, как вы сами только что сказали, не все в состоянии позволить себе приобрести оригинал. С учетом затрат времени на каждую фигурку, их количество будет ограничено, так что даже при высокой цене на одно изделие потенциальный доход невелик. Тем более что, желая сохранить свободу творчества, вы станете заниматься только теми проектами, которые вас вдохновляют.

Она перевела дыхание и покачала головой.

– Вот и конец еще одному хобби. Что ж, в этом, пожалуй, нет ничего удивительного.

Гость пристально посмотрел на нее.

– Я могу решить эту проблему. Хочу купить права на серийное производство ваших кукол. Оригиналы можно будет продавать по высоким ценам тем, кто в состоянии это себе позволить. А я буду изготавливать качественные копии по разумной цене, которые раскупят тысячи любителей. И вместе мы заработаем... э-э-э... кучу денег. – Он достал из бумажника визитную карточку и протянул Валери. – Подумайте над моим предложением, миссис Макинрой. А когда у вас будут готовы образцы, позвоните, пожалуйста, мне. – Гость поклонился. – Не смею вас больше утомлять своим присутствием.

Валери все еще сидела у рабочего стола, вертя в руках визитку, когда Шелдон, проводив гостя, вернулся в комнату.

– Не могу поверить, – прошептала она. – Я не мечтала ни о чем подобном. Мое скромное хобби, глупое развлечение, превращается в нечто, способное принести настоящие деньги... – Она умолкла, потерла виски и еще посмотрела на карточку. – Это же свобода...

– Замечательно, – проронил Шелдон и протянул руку к буклету, лежавшему на столе под пакетом с глиной.

Что-то в его голосе заставило Валери поднять голову.

– Шелдон, ты не рад за меня?

– Конечно, рад. Восхищен. Кстати, Валери, где ты взяла этот каталог? Я не видел его вчера.

Она не сразу поняла, о чем речь: мечты уже уносили ее в безоблачное будущее.

– Что? Ты о чем? А, это... каталог «Бриггз Бразерс». Это же твои конкуренты, да? Только не подумай, что я собираюсь что-то заказывать. Мне его дал вчера Рик Бирнхем. Сказал, что, возможно, тебе будет интересно посмотреть. Я совершенно забыла...

– Я его уже видел. Нет, конечно, не этот экземпляр. – Шелдон скатал каталог в трубку и сунул в карман пиджака. – Собираюсь съездить в больницу повидать Льюка. Потом, наверное, заскочу ненадолго в офис.

– Сегодня воскресенье, – напомнила Валери.

– Не хотелось бы, чтобы ты решила, будто я бездельничаю дома, дожидаясь твоей финансовой поддержки. Или мешаю творческому самовыражению. – Шелдон резко повернулся и вышел из комнаты.

Валери даже не успела окликнуть его.

Но это же просто смешно! Действительно, понять мужское самолюбие невозможно. Стоит женщине добиться хоть малейшего успеха, как самый близкий человек совершенно внезапно превращается в воплощение уязвленной гордости!

Конечно, в данный момент у Шелдона есть некоторые основания считать себя уязвленным. Возможно, Валери не следовало столь откровенно радоваться свалившейся с неба удаче, когда бизнес мужа висит на волоске. Может быть, вырвавшиеся у нее слова о свободе тоже задели его самолюбие.

Свобода... Конечно, Валери имела в виду свободу творчества. И Шелдон не мог не понять это. После ночи, которую они провели вместе, Шелдон должен знать, что Валери не нужна свобода от него. Но знает ли он?

Валери уже не помнила точно, но, кажется, в ее предложении свобода как-то оказалась связанной с деньгами. Ей стало не по себе. Разумеется, речь шла о другом, но Шелдон наверняка подумал, что Валери заявляет о желании вернуть ему деньги, ушедшие на оплату долгов ее отца. Шелдон решил, что Валери намерена выкупить свою свободу.

Она схватила ключи от машины, накинула пальто и выскочила за дверь.

Валери увидела Шелдона в коридоре больницы – он стоял, прислонившись к стене, у палаты Льюка Уилсби.

– Что случилось?

– С Льюком? Ничего. Сейчас у него в палате физиотерапевт. Обычные процедуры.

– Да, конечно. – Валери перевела дыхание. – Шелдон, послушай... я... мы... мы можем выпить где-нибудь по чашке кофе? Мне нужно поговорить с тобой.

Дверь палаты открылась, вышедший из нее мужчина в белом халате кивнул им и быстро зашагал по коридору.

– Может быть, позднее, – сказал Шелдон.

Валери молча кивнула и только тут заметила подошедшего Дональда Слейтера. В руках он держал большую картонную коробку.

– Вот так удача! – весело воскликнул следователь. – Я как раз собирался к вам после разговора с мистером Уилсби. Теперь ехать никуда не придется.

Валери кисло улыбнулась. Вот уж кого ей сейчас не хотелось видеть, так это Слейтера.

– Да уж, вам повезло, – пробормотала она.

После процедур Льюк казался немного бледным, на его лбу выступила испарина.

– Какая честь... – проворчал он.

– Похоже, вам лучше немного передохнуть, – сказала Валери. – Мы зайдем попозже.

Но Слейтер уже поставил коробку на пол и явно не собирался уходить.

– Ничего, разговор займет не больше минуты. Мне надо лишь задать пару вопросов.

Шелдон стоял у кровати больного, делая вид, что не замечает ни Слейтера, ни жены.

Следователь наклонился к Льюку.

– Попытайтесь напрячь память, мистер Уилсби. Вы сказали, что в офисе находились образцы изделий, но не смогли вспомнить, были ли они на месте в ночь, когда случился пожар. Итак, та игрушечная коллекция...

– Это была не игрушечная коллекция, – вмешался Шелдон. – Образцы находились на своем месте, когда я уходил из кабинета.

– Вы ничего не сказали о них, мистер Макинрой, а ведь мы беседовали несколько раз, – укоризненно заметил Слейтер.

– Запамятовал, – холодно ответил Шелдон. – Вероятно, есть еще много такого, о чем я забыл вам сообщить. Прошу извинить.

Словно не слыша их, Льюк вдруг заговорил.

– Я так не думаю. Поклясться могу, все как будто в тумане. Но, по-моему, в тот вечер коллекции на месте не было. Не знаю... мне почему-то так кажется.

– Да, – пробормотала Валери, – с памятью у вас что-то не в порядке. И как вы можете что-то знать, ведь было уже темно.

Слейтер внимательно посмотрел на нее, но обратился к больному.

– Как вы считаете, эта коллекция представляла для мистера Макинроя какую-то ценность?

– Иначе он не стал бы держать ее в своем офисе, – ответил Льюк, закрывая глаза.

Слейтер поднял с пола коробку, открыл крышку и, развернув бумагу, вынул небольшой, не более фута в длину, деловой костюм, сшитый по моде середины пятидесятых.

– Вы узнаете это, мистер Макинрой?

Шелдон взял модель из рук следователя и, внимательно осмотрев ее, утвердительно кивнул.

– Да, это из коллекции.

– Но посмотрите, – вмешалась Валери, – костюм даже не обгорел, он совершенно не тронут огнем! Как такое могло случиться?

– Очень хороший вопрос, – заметил Слейтер. – Мы обнаружили его в камере хранения в двух кварталах от фабрики. Как он туда попал, нам пока не известно. Но приемщик сообщил, что квитанция выписана на имя Макинрой.

– Так вот, значит, как все складывается... – прохрипел Льюк. – А я-то думал...

Слейтер достал из кармана какую-то бумажку.

– Вот копия квитанции.

Шелдон посмотрел на бумажку и вернул Слейтеру.

– Подпись не моя. Довольно похоже, но явно не моя. Это нетрудно проверить.

Слейтер сложил квитанцию и убрал ее.

– Тогда скажите мне, зачем кому-то понадобилось прятать эти вещи, прикрываясь вашим именем?

– Но, если бы я был злоумышленником, зачем мне пользоваться своим именем? Я же не сумасшедший. И если бы мне нужно было что-то спрятать, есть немало мест получше.

– Например, дома, где их могла увидеть жена? – ехидно подсказал Слейтер. – Вряд ли. Мистер Макинрой, почему вы в тот вечер не позвонили в полицию? По вашим словам, Льюк сказал, что видел каких-то бегущих от фабрики людей. В ресторане есть телефон. Почему бы не позвать на помощь?

– Мне не хотелось поднимать шум без достаточных на то оснований. Я решил, что сначала надо посмотреть самому, в чем там дело.

– Ладно. Но почему вы не взяли с собой вашего друга, мистера Бирнхема? Насколько я понял, он изъявил желание сопровождать вас. Но вы попросили его остаться в ресторане. Можете это объяснить?

– Я не видел причин портить вечер всей компании. Кроме меня и Рика за столом были три женщины.

– Понятно. Ну а когда пожар уже начался, почему вы тогда никого не вызвали? Ведь у вас в машине есть телефон?

– Да, есть.

Валери почувствовала, что не может больше оставаться сторонним наблюдателем допроса, который устроили ее мужу.

– Но он же выносил из горящего здания Льюка! Однако вас не интересуют детали, не правда ли? Именно Шелдон попросил медсестер сохранить одежду Льюка, потому что вы хотели ее осмотреть. Вам это ни о чем не говорит?

– Думаете, что без помощи вашего мужа никто бы не заметил, что она пахнет бензином? – Слейтер с интересом посмотрел на Валери. – Полагаю, вы ошибаетесь.

– Разыгрывал из себя героя, – пробормотал Льюк. – Так что, Шелдон? Снова страховка?

– Снова? – тут же сделал охотничью стойку Слейтер.

Льюк попытался поднять руку, но она бессильно упала на одеяло.

– Не хочу сказать, что он проделывал нечто подобное и раньше. Но есть одно обстоятельство, связанное со страховкой отца Валери, Брайана Керквуда. Страховые компании не обязаны платить в случае самоубийства, но Макинрой отыскал в полисе какой-то пункт и пригрозил, что подаст на них в суд.

Валери уже не слушала, о чем говорят мужчины. Итак, кто-то забрал коллекцию и сдал ее на хранение, воспользовавшись именем Шелдона. Зачем? Конечно, чтобы подставить его. Но кому это было нужно? Кто мог это сделать? И почему? Если бы только успокоиться и все обдумать...

Перед глазами уже вставали страшные картины: Шелдон в наручниках... в камере... перед судом... Валери понимала, что вот-вот не выдержит и поддастся панике.

– Да, он заставил их заплатить, – говорил Льюк, – конечно, это не преступление, но...

– Как вы смеете! – взорвалась Валери. – Бросать тень на Шелдона!.. Вы же... вы же стольким ему обязаны... он сделал для вас все, что мог...

– Чем же это я ему обязан? – с неожиданной злостью спросил Льюк. – Тем, что меня выбросили из окна? Что я стал калекой? Или еще чем-то?

– Он не виноват в том, что с вами случилось. И вообще, зачем вы тогда вошли в здание? Шелдон же сказал вам не ходить туда. Что вам понадобилось в офисе? Вы же не могли не почувствовать запах газа. Зачем вам понадобилось включить настольную лампу?

– Может быть, я ее не включал. Не помню.

Шелдон покачал головой.

– Верхний свет не горел, только аварийные лампы. Светло стало, лишь когда раздался взрыв.

Валери снова набросилась на Льюка:

– Вы не помните, включили ли свет, но помните, что не видели коллекцию. Чтобы это знать, надо подойти к шкафу. – Она перевела дыхание. – От двери до шкафа всего два-три шага, но надо обойти стол. Поэтому-то вас и выбросило из окна. Если бы вы сразу включили лампу, вас отшвырнуло бы к двери. Правильно? – Валери посмотрела на следователя.

Слейтер задумчиво кивнул.

– Похоже, что так.

– Так зачем вы поднялись в офис? – Вопрос был, конечно, безнадежный, потому что Льюк ничего не помнил. Или все же что-то помнил?

Полная бессмыслица, подумала Валери. Не сходится. А может быть, стоит посмотреть на случившееся под другим углом?

Валери обратилась к Слейтеру:

– Мы предполагали, что взрыв должен был произойти утром, когда Шелдон придет на работу. Но могло ведь быть и иначе.

Слейтер усмехнулся.

– Похоже, вы что-то придумали.

– Газ, – нетерпеливо сказала Валери. – К утру его было бы столько, что без кислородной маски до стола Шелдона никто бы не дошел. Люди почувствовали бы запах – такую гадость не оставишь без внимания – и позвонили бы в службу спасения.

– Если бы какая-нибудь случайная искра не вызвала взрыв раньше, – согласился с ее доводами Шелдон.

– И зачем тогда наполнять бензином лампочку, если лампу все равно никто не включит? Значит, все было рассчитано так, чтобы взрыв произошел именно вечером, когда на фабрике темно.

– Я должен был войти в кабинет, – продолжил ее мысль Шелдон, – почувствовать запах газа, включить свет, чтобы выяснить, в чем дело и...

Валери вздрогнула. Да, версия Шелдона звучала убедительно. Если бы Льюк не вошел в офис, туда вошел бы ее муж. Если бы Льюк не увидел бежавших от фабрики людей, то...

Но те, кого он якобы видел, находились в другом месте. У них есть алиби. Значит, вопрос заключается в том, кого в действительности видел Льюк.

Если он вообще кого-то видел. Потому что в противном случае картина выглядит совсем иначе.

Валери посмотрела на лежащего на кровати человека. Он не мог солгать, подумала она, потому что сам попал в западню. Если бы Льюк ее устроил, то не стал бы жертвой взрыва. Но может быть...

– Это произошло случайно... по ошибке... – прошептала она и вскинула голову.

Как ни странно, Шелдон ничуть не удивился ее предположению. Очевидно, он и сам пришел к такому же выводу еще раньше, чем Валери. Но как?

Словно прочитав ее мысли, Шелдон сказал:

– Каталог. – Он вынул из кармана буклет.

Беспорядочно разбросанные кусочки мозаики стали складываться в цельную картину. В руке Шелдона каталог «Бриггз Бразерс», который он взял с ее рабочего стола менее часа назад. Буклет отдал ей Рик Бирнхем, получивший его в пакете с неверно написанным адресом. Как раз об этой ошибке с адресом Рик и Шелдон говорили в ресторане вечером перед пожаром.

Но откуда мог взяться именно этот неверный адрес у конкурентов «Нидлз энд Пинз»? Ответ был только один: они получили его от кого-то из сотрудников фирмы Шелдона. И никак иначе.

Почти вся документация сгорела во время пожара. Значит, «Бриггз Бразерс» имели адрес до пожара.

Следователь говорил о том, что ищет то, чего не должно быть, и то, что должно быть, но по каким-то причинам отсутствует.

Шелдон первым нарушил тишину.

– Что еще ты передал, Льюк, кроме списка клиентов? Или тоже забыл?

– О чем ты, черт побери, говоришь?

– Где-то же они его взяли. Что тебе пообещали? Деньги? Работу? Когда ты в первый раз показал мне их каталог, это ведь была игра? Изображал из себя верного, преданного работника, да, Льюк? А потом устроил пожар. Не только для того, чтобы парализовать «Нидлз энд Пинз», но и для того, чтобы скрыть тот факт, что ты выкрал наши документы. Тебе нужно было сделать с них копии и передать конкурентам...

Следователь вскинул руки.

– Мистер Макинрой, вы выдвигаете против мистера Уилсби очень серьезное обвинение. Но ведь доказательств у вас никаких нет, не так ли? Или вы какими-то располагаете? Сомневаюсь.

Валери посмотрела на Льюка. Лицо его, точнее не пострадавшая от огня половина, покраснела от злости. Валери нахмурилась. Странно... одна сторона обезображена почти до неузнаваемости, другая же почти...

Стоп. Если он стоял у стола, вкручивая наполненную бензином лампочку, и она случайно взорвалась, то как могло случиться, что обгорело не все лицо?

Справедливы ли их подозрения? Да, справедливы, подсказывало ей какое-то чувство. Ответ должен быть. В мозаике не хватает лишь нескольких кусочков...

– Он не мог отвернуться, вставляя лампочку, – медленно заговорила она. – Он должен был смотреть на нее. И, когда произошел взрыв, бензин должен был выплеснуться прямо ему в лицо.

– Но этого не случилось, – сказал Слейтер. – В противном случае мы сразу заподозрили бы его. Все произошло иначе... – Он покачал головой. – Лампочка не могла взорваться, пока Уилсби ее вкручивал. Иначе ему досталось бы куда больше.

– Но почему она вообще взорвалась? Почему он не ушел, подготовив для Шелдона западню, как, вероятно, и намеревался?

– Льюк спешил. Он очень удивился, когда узнал, что я готов все бросить и приехать через несколько минут.

Валери посмотрела на Слейтера.

– Но вы говорили, что на такого рода дело необходимо время. Если только он не приготовил все заранее. Вот почему не нашли никакой емкости из-под бензина. Лампочка уже была у него с собой, когда он приехал на фабрику. Но почему она взорвалась?

Валери закрыла глаза. Ее охватило такое отчаяние, что хотелось биться головой о стену. Ну почему она такая бестолковая? Конечно, усталость... она почти не спала ночью.

– А не могла ли лампа включиться сама по себе?

– Вряд ли такое могло произойти, – мягко заметил Слейтер.

Валери вздохнула.

– Да. И вряд ли можно предположить, что в самый неподходящий момент произошло короткое замыкание... если только он не отключил лампу. Вот именно! – радостно воскликнула Валери. – Уилсби, чтобы не рисковать, вытащил штепсель из розетки. Потом вкрутил лампочку, вставил штепсель в розетку и... взрыв! Но в этот момент он уже не стоял возле лампы, а находился рядом с розеткой, может быть, даже наклонился... удар пришелся с боку. А так как он был возле окна...

Глаза Льюка блеснули яростью.

– Будь ты проклята, – прохрипел он. – А я-то жалел тебя... ты же ненавидишь его, как и я...

Валери изумленно уставилась на него.

– Что вы такое говорите? Вы хотели убить Шелдона, потому что считали, что я его ненавижу?

– Нет, – сказал Шелдон. – Дело вовсе не в том, что наш герой пытался прийти на помощь попавшей в беду даме. Льюк организовал пожар и планировал покончить со мной совсем по другой причине, более прозаической. Он рассчитывал, что в суете и неразберихе никто не заметит пропажи денег.

– Продолжайте, – попросил Слейтер, переводя взгляд с одного подозреваемого на другого.

– Да, Льюк, тебе почти удалось замести следы. Когда я обнаружил, что нашу фирму потихоньку, но систематически обворовывают, то даже не подумал, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Ты жил тихо, не посещал казино, не бывал на скачках, не тратился на женщин. Но тебя обуяла жадность... Ты продал «Бриггз Бразерс» список наших клиентов, продал за гроши. А ведь это тебя и выдало. И вот это. – Он бросил на кровать каталог. – Где деньги, Льюк? Лежат на счету в каком-нибудь зарубежном банке? Ждешь пока их наберется побольше, чтобы сбежать в теплые края?

Слейтер откашлялся.

– Итак, мистер Уилсби? Мы ведь все равно узнаем, так что можете рассказать. Я только приглашу сюда кого-нибудь, чтобы вам зачитали ваши права, а потом мы обо всем поговорим.

– Я не скажу больше ни слова, – прорычал Льюк. – Только в присутствии адвоката.

Все в порядке, подумала Валери. Шелдону ничто не грозит. Она прильнула к мужу, почувствовав вдруг, что вместе с тревогой ушли поддерживавшие ее силы.

– Дорогой...

Льюк громко рассмеялся.

– Как трогательно... – с издевкой протянул он. – Отличная работа, Шелдон. Ты ведь женился на ней, чтобы поквитаться с ее стариком, а теперь она за тебя переживает.

– Прекрати, Льюк! – с угрозой произнес Шелдон.

– О чем это вы? – спросила Валери.

– Держу пари, что ты так и не сказал, почему женился на ней, верно, приятель? Хочешь, я посвящу ее в эту тайну? Зачем скрывать...

– Ты пожалеешь об этом.

– И что же ты мне сделаешь? – ухмыльнулся Льюк. – Вытащишь из больничной койки и разобьешь физиономию человеку, который не способен шевельнуть рукой? – Он перевел взгляд на Валери. – Ты, принцесса, наверное, считаешь его рыцарем без страха и упрека? А ведь Шелдон сделал предложение не из жалости к тебе или к твоей мамочке. И даже не ради того, чтобы проникнуть в высшее общество. Он не рассказывал тебе о том, что твой отец сделал с его отцом много-много лет назад?

Валери нерешительно посмотрела на Шелдона. Я не хочу ему верить, подумала она. Но голос Льюка звучал уверенно, и не слышать его было невозможно.

– Поэтому-то он и приглядывался к Керквудам. Не потому, что так уж был очарован тобой, а потому что ждал возможности рассчитаться с твоим отцом. Для этого и познакомился с тобой на каком-то благотворительном приеме. Даже попросил меня собрать сведения о твоей семье. Но потом Брайан умер, и осталась только ты.

– Пойдем, Валери, – сказал Шелдон. – Нам вовсе не обязательно выслушивать этот бред.

Но она не могла сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу.

А Льюк продолжал:

– Знаете, я любопытен. Мне было интересно, что из всего этого выйдет. Я выяснил, что отец Шелдона и Брайан Керквуд заключили между собой сделку, которая сорвалась по вине Керквуда. Отец Шелдона обанкротился. Вот почему его сыну пришлось подниматься с самого низа, ползти по ступенькам, не забывая при этом, что своим несчастьем он обязан твоему отцу, Валери.

Она повернулась к Шелдону. Ну, назови же мне хотя бы одну причину не верить ему! – молил ее взгляд.

– Милочка, – почти мягко сказал Льюк, – что бы он ни говорил, правда в том, что Шелдон женился на тебе ради мести. И, следует признать, месть у него получилась первоклассная.