Стать Собой (СИ)

Как стать выше высших

Пришла я в себя в каком-то темном помещении. Сначала подумала, что наступила ночь, но потом поняла: здесь просто нет окон. Ночью никогда не бывает так темно. Опять меня в подвал посадили? Местное подвальное дежа вю начинало доставать. Я постаралась привыкнуть к темноте и оглядеться. Куда там! Тьма была качественная, без единого лучика света. Куда я попала! Где Арк? Где все?

Закроем глаза и постараемся сосредоточиться. Сначала проверим действительность на ощупь. Руки-ноги целы, я не связана. Уже плюс. Подо мной что-то мягкое. Скорее всего постель или нечто, ее заменяющее. Не холодно. Не жарко. Хочется есть? Пожалуй, нет. Вот пить хочется. Я продолжала на ощупь исследовать окружающее и нащупала некую плоскость у изголовья того, на чем лежала. Тумбочка или столик. На ней нашелся кувшин. Я очень осторожно взяла этот кувшин, он оказался полон. Попробовала – вода! Ура, питье у меня есть. Я напилась и так же осторожно вернула кувшин на место.

Кто и зачем мог меня засунуть в полную темноту? Кто не знаю, а зачем – догадываюсь. Меня хотят деморализовать. Напугать до умопомрачения. Если бы эти идиоты знали, что любимым развлечением моего брата в детстве было запереть меня в темной комнате! Естественно, поначалу я боялась. А потом привыкла, и даже начала находить в этом удовольствие. Конечно, у меня нет полезных для выживания в странных мирах умений и навыков. Но и вредных нет! Меня очень трудно напугать. То, что у других вызывает страх, у меня провоцирует злость или смех. Далеко не всегда это разумно, но, с другой стороны, такой реакции никто никогда не ожидает.

Сидеть в темноте надоело. Так, разозлилась я уже достаточно, теперь надо осветить это помещение и посмотреть, где я. Я магическое существо, или как? Да будет свет! Приказав свету быть, я ни минуты не сомневалась, что сейчас вспыхнет светильник. Как бы не так. Ничего! Вообще ничего! Попробовала еще раз с нулевым результатом. Еще попытка! Обломись, Селезнева, твоя магия тут не работает. Почему непонятно, но факт.

Я и так была злая, а тут меня охватило бешенство. Не хватало меня запирать в темной комнате и оставлять без магии! Ах, они, скоты безрогие!

Кто именно, я представления не имела, но уже ненавидела вовсю. Открыла рот и заорала:

– Сволочи!

На этом я не остановилась. Меня несло, я обзывала неведомых врагов всеми известными мне ругательствами, попутно выдумывая новые, еще более обидные. Рассказывала их генеалогию и биографию так, что и стены бы покраснели от стыда. Наконец, когда я завернула совсем уже невозможный пассаж о зоофилических наклонностях моих тюремщиков, свет вдруг вспыхнул и на пороге моей камеры возникла фигура.

От неожиданности я заткнулась на полуслове. Когда глаза привыкли к свету и я разглядела, кто ко мне пришел, то непроизвольно завыла: «А-ааааааааа». Это был не аронаец, не лебд и вообще не человек в моем понимании. Это был типичный эльф, как их описывают все авторы романов фэнтези. Не хватало только одной существенной детали – длинных остреньких ушей. Высокий, ростом примерно с Теана, но еще более тонкий и звонкий, со светлыми, почти белыми волосами примерно до талии, огромными светлыми глазами и чертами лица, будто нарисованными взбесившимся мангакой, стремящимся довести идеальную красоту до ее противоположности. Одет красавец был в какую-то расшитую хламиду, и увешан драгоценностями как елка игрушками. Несмотря на несколько нелепый вид, он поражал воображение. Неужели все бредни про эльфов имеют под собой вот эту основу?…

Красота неописуемая, но почему-то не вызывающая ни одного положительного чувства. Существо (человеком это не назовешь!) заговорило красивым тенором:

– Зачем ты так кричишь, дитя? Успокойся. Мы не собираемся причинить тебе вред.

Я почувствовала волну умиротворения и дернулась. Что-то не то! Какое такое умиротворение? Это не мои чувства! На фиг мне ваше умиротворение! Ментальная магия? Обломись! Пусть я сама не могу колдовать, но и вам не дам ничего с собой сделать! Я практически чувствовала, как от меня к эльфоподобному рванулась волна ярости. Он исчез, свет погас, я снова осталась в темноте.

Ничего не добилась, зато кое-что узнала, да и пар спустила. Прооравшись, я успокоилась и могла наконец начать рационально мыслить. Вряд ли меня переместили в еще один мир, это был бы перебор. Значит, этот эльф и есть Высший. Ну, Селезнева, или как там тебя, Алиса Ирина Вениамин, хотела посмотреть и посмотрела. Вот скажи, тебе это было нужно? По-моему нет. Прекрасно бы обошлась.

Едем дальше. Меня похитили Высшие. Только меня, или всю нашу компанию? Возможность у них была. А вот в чем могла состоять их потребность? Зачем им принцы? Или наоборот, зачем им я? Крутила и так, и эдак. Все равно выходило, что похитили именно меня. Если похитили и принцев, то до кучи. Но если им нужна была я, то здесь действовал наводчик. Кто мог знать, где мы остановимся? Или они следили за мной тем картографическим методом, который применял Анколь? Не верится. Их магия ментальная и действует в радиусе взгляда. За мной они могли следить только с помощью артефакта, а вот артефакт надо на кого-то навесить. Нариса!

В тот же момент я поняла, что меня в ней смущало. Она вела себя не как девушка, которую изнасиловали три дня назад. В ней не чувствовался страх. С Миром она пошла добровольно, смущалась, но не боялась. Вот что не сходилось в ее легенде!

Значит, по следам нашего фургона она со своими дружками шла совершенно осознанно. Знала, что ищет. Сама она не маг, но с артефактами могут работать и простые смертные.

О Боги, какая же я дура!

Как бы в ответ на мои слова снова вспыхнул свет и вошли уже трое. Все на один фасон, только два блондина, а один брюнет. Я села поудобнее, подтянула коленки под подбородок и очень невежливо уставилась на пришедших. В конце концов, я им зачем-то нужна. А вот они мне нет.

Как и у аронайцев, возраст у этих Высших понять было невозможно. Выглядели все молодо, или, вернее, не молодо, а безвозрастно. Наверное они, как эльфы, бессмертные. Вот тоска!

Тот блондинчик, который справа, заходил в прошлый раз. Он и начал разговор.

– Ты успокоилась, дитя?

– Ну предположим.

Вежливой с ними быть я не желала принципиально.

– Зачем тебе сердиться, зачем противиться? Ведь ты попала туда, куда мечтает попасть каждый в этом мире.

От этих недоэльфов ко мне шли флюиды спокойствия и… Чего еще? Покорности? Покорилась одна такая! Щазззз!

– Я не мечтала сюда попасть, и буду признательна, если вы меня вернете, откуда взяли. Или вы все тут очень об этом пожалеете.

– Дитя мое, ты чем-то недовольна?

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Чем-то недовольна?! Да я всем недовольна! Ехала себе с мужем по своим делам, никому не мешала, наоборот, спасла наследного принца и везла его короноваться. Да меня здесь все должны были на руках носить! А вместо этого похищают и засовывают в темное помещение без окон! Нормально?!

От моего крика все трое непроизвольно сделали шаг назад. Потом тот блондин, что стоял в центре, сделал шаг вперед. Просто школа танцев Мони Шнеерсона.

– Наследного принца? Не хочешь ли ты сказать, дитя, что один из твоих спутников – принц?

– Один? Да среди моих спутников всего один НЕ принц! Если не верите, спросите сучку, которую вы к нам внедрили.

Тут открыл рот мрачный брюнет:

– О ком ты говоришь, дитя?

– Если ты, сволочь, еще раз назовешь меня дитя, мало тебе не покажется. А говорю я об этой шлюхе, жрице Солнца Нарисе. Не зря она за нами от самой Амбирены топала.

По выражению лица у этого типа ничего было не разобрать, но он легко, чуть заметно дрогнул, значит, я попала в точку.

– А ну живо отвечай, где мой муж?

Мне ответил вопросом на вопрос главный блондин:

– Кого ты называешь своим мужем, девушка? Ты не состоишь в браке.

– Это я не состою в браке? Чтоб у тебя язык отсох!. Три дня назад я официально при свидетелях вышла замуж за принца Аркантейла.

– А где тогда твои браслеты?

Я ослышалась, или в его голосе прозвучало злорадство? Глянула на запястья: браслетов не было. Неужели умудрились снять? Со злости я схватила кувшин и швырнула его в наглого блондина. Не попала, разумеется, но обрызгала всех троих. Они тут же ретировались, дверь закрылась. Хоть свет оставили. Дура, теперь у тебя есть свет, но нет воды.

Я встала с кровати и начала нарезать круги по комнате. Да какой комнате?! Конуре! Максимум два на три, из них треть занята этой самой кроватью. Еще тумбочка у изголовья, на этом меблировка заканчивается. На кровати тюфяк, лоскутное одеяло и подушка, постельное белье отсутствует. Они тут что, нищие? Одеты, вроде, богато, а простынок и наволочек нет. Так, а что на мне? Тот самый спортивный костюм, в котором я спать ложилась. Рюкзак мой в палатке остался, так что переодеться не во что. Еще один важный вопрос: где у них тут туалет? Или я, по их мнению, под себя должна ходить? В туалет пока не очень хочется, но это дело временное. Сейчас еще десяток кругов нарежу, и захочется так, что ой-ой-ой!

Оказалось, местные эльфовидные тонко чувствуют мои запросы. Через час пришел новый блондин. От прежних он практически не отличался, но по каким-то неуловимым признакам я догадалась, что он значительно моложе тех, что я видела раньше. Наверное, в нем еще сохранялись какие-то отблески чувств. Те-то были совсем каменные.

– Пойдем со мной, девочка, – гордо произнес он.

– Куда, если не секрет? – я вложила в свой вопрос весь яд, накопленный за время ожидания.

– Туда, где ты будешь жить, – это прозвучало почти величественно, но я слышала в голосе легкую неуверенность.

Отлично. Этот красавчик точно уязвим. Где именно – будем разбираться. Если удастся разобраться, я его заставлю помогать. Потом будем думать, как отсюда сбежать. Надеюсь, на новом месте жительства найдется санузел.

Я молча встала и пошла за блондинчиком. Мы вышли в длинный и довольно темный коридор, долго по нему шли, время от времени поворачивая то направо, то налево. Запомнить путь? Нет, не судьба. Здесь все такое одинаковое. Да и смысл? Чтобы я опять смогла пробраться в эту дурацкую комнату без окон?

Наконец мы пришли. Блондин открыл дверь и пропустил меня вперед. Ну, тут хотя бы окна есть. Мы находились в относительно небольшой комнате, обставленной довольно странно. Низкий столик, однотонные ковры и подушки на полу, ниши в стенах, два узких стрельчатых окна и низкий ларь под ними. Все очень простое, без резьбы и украшений, только в нишах стоят вазы с цветами. Они тут что, японцы? Красиво, со вкусом, но холодно и неуютно. Блондинчик толкнул одну из дверей и показал: там спальня. В спальне логично нашелся вход в санузел, по здешней традиции совмещенный. Санузел мне понравился. Ванна большая и удобная. Только зеркала на стене почему-то нет.

– Это мои покои, – нахально заявил красавчик. – Ты будешь жить со мной.

– А ты не облезешь? – схамила я.

– Что?

– А то! Не облезешь, говорю? Если здесь буду жить я, это будут мои покои.

Вытолкала обалдевшего эльфа из спальни, заперлась на засов и пошла делать свои дела и мыться. Придурки подождут пока я не приведу себя в порядок.

Мылась я недолго. Никто мне не мешал, могла бы и час сидеть, но беспокойство просто выдернуло меня из ванны. Натянув обратно костюм (как я жалела об отсутствии моего любимого рюкзачка!), я вышла в спальню и прислушалась. За дверью явно кто-то дискутировал. Слышно было плохо. Мне бы узнать для начала, что случилось с моими ребятами. Я попробовала магию – опять не работает. Ничего, мы и так справимся. На столе стояла ваза с фруктами. Я тихонько выложила фрукты на столик, взяла вазу и приложила к двери, а ухо, натурально, к вазе. Вряд ли они сейчас начнут ее ломать, слушать будет удобно.

Судя по голосу, разговаривал хозяин здешних хором с давешним брюнетом. В комнате находился кто-то еще, терся как раз около моей двери, но молчал, так что определить, знакомый или нет, не получалось.

Диалог звучал так:

…………………….

– Но она же пошла с тобой добровольно?! Значит, подчинение действовало.

– Действовало? Тебе это снится. На нее вообще ничего не действует. Она пошла потому что ей надоело сидеть там, куда вы ее посадили.

– Блокировать ее магию у нас хорошо получилось.

– Большое вам за это спасибо. Если бы не блокировали, она бы нам ползамка разнесла. Когда я ее вел, от нее шла такая злоба… Я ее боюсь.

– Ты с ума сошел, Лиомиколь? Ты же прошел все испытания. Как ты можешь чего-то бояться? Это тебя все должны бояться.

– Я был в этом уверен, Дирперидиол. Горный тигр и то у меня стал ласковый, как котенок. Но на нее ничего не действует. Может, вы и блокировали ее магию, но не полностью, потому что нашему воздействию она прекрасно сопротивляется.

Имена у них! Я чуть со смеху не покатилась. Аптека какая-то Надо запомнить. Мой хозяин Левомеколь, а тот, черненький, Дроперидол. Интересно, а Ципрофлоксацина у них нет? Блондинчик между тем продолжал:

– Думаю, зря ее похитили. Ничего не получится.

– Как ты можешь подходить к своему заданию с таким отношением, Лиомиколь! До сих пор ты справлялся. Не будем говорить о том, что результатов не было. Когда-нибудь мы их добьемся.

– Забрал бы ты ее у меня, Дирперидиол. Она совершенно сумасшедшая, и я ее боюсь.

– Лиомиколь, если бы она была хоть аронайка, я бы взял ее себе. Но я же не виноват, что с этими, – в его голосе прозвучала брезгливость, – получается только у вас троих. Единственное, что я могу – не торопить тебя. Вместо недели у тебя будут две. Я уговорю владыку.

Интересно, что он собирается со мной две недели делать? На запчасти разбирать?

Дверь хлопнула: вошел кто-то еще. Голос незнакомый. Он начал с порога:

– Господа, мы вляпались в серьезные неприятности. Я проверил информацию. Те двое с ней в палатке действительно принцы. Спасенного принца Теаноферна его брат Аркантейл вез в Калиссу короноваться.

– Нам-то что до этого? Мы занимаемся делом, важным для выживания всего нашего народа, а аронайские принцы приходят и уходят. Не тот, так другой.

Что они сделали с моими мальчиками?! Да если с их головы хоть волос упал, вот сейчас выйду и всех на фиг уничтожу!

– Вы так думаете, Дирперидиол?, – голос говорившего был полон такого яда, что на месте Дроперидола я бы в землю на метр зарылась, – На землях Арроны идет война. Не говорите мне, что вам до нее дела нет, или я буду считать вас полным идиотом. Это действительно вопрос выживания, и не в далекой перспективе, а сегодня, сейчас! Если война продлится, мы останемся без продовольствия. Принц был единственным шансом ее остановить.

– Не волнуйтесь так, ничего мы принцам не сделали. Просто продлили их сон и немного подчистили память. Теперь они и не вспомнят, что была такая девушка. Поедут себе дальше и коронуют кого вам там надо.

Ффууууу! Ребята живы и здоровы. Меня не помнят? Ничего, дайте только выбраться. Вспомнят, как миленькие. А этим я не прощу! Будут знать, как ни в чем не повинных девушек похищать. Что там еще?

– Не уверен, что они так ничего и не вспомнят, – решил вставить свои пять копеек Левомеколь, – на ней до сих пор браслеты, вы их не сняли, значит, не могли снять. И на муже ее они остались. Посмотрит и вспомнит. Такую не забудешь.

Выходит, браслеты на мне? Но я их не вижу. Я потеребила руку у запястья. И не ощущаю! Интересное дело. Значит, они все-таки смогли на меня повлиять? Как бы это увидеть? Магическим зрением? Попробовала – не получается. Плохо. Зеркала у меня нет, жалко. Теперь я знаю: у зеркала нельзя колдовать, но в нем все можно рассмотреть.

– В любом случае, Дирперидиол, вы сейчас же предстанете перед Владыкой и объясните, как все у вас получилось. Очень вам советую убедительно обосновать свои действия. Иначе вас ждут крупные неприятности. Владыка в бешенстве.

Он произносил «Владыка» как-то так, что становилось ясно: это слово начинается с ОЧЕНЬ заглавной буквы.

Послышались быстрые энергичные шаги, дверь хлопнула, Дроперидол ушел.

– А тебе, Лиомиколь, советую не тянуть с девчонкой. Иначе нам с извинениями придется возвращать ее мужу, а я не уверен, что после этого хоть один из нас сможет остаться на землях Арроны. Нет, самого принца я не боюсь, но тогда придется освободить ее магию…

– Почтенный Кавинтон, я сделаю все, что смогу. Но не уверен, что мне удастся с ней справиться. Она очень необычная девушка.

– Ерунда, справлялся же до сих пор. Ты молод, красив, и эти женщины не внушают тебе отвращения. Никто не может сильно гневаться много часов подряд. Она успокоится, и с ней можно будет работать. После этого ее возвращение к мужу станет неактуальным, я надеюсь. Желаю удачи.

Теперь и Кавинтон ушел. Вся аптека разбежалась. Нет, остался кто-то еще. Может, он тоже что-нибудь интересное скажет? Что именно будет со мною делать этот красавчик Левомеколь, когда я потеряю бдительность?

Сказал, конечно сказал! Вот только я ничего не поняла! Разговор шел на неизвестном мне языке. Вот когда пожалеешь, что сняла амулет-переводчик. Я перестала его носить, когда поняла, что даже не замечаю, на каком языке говорю. Ну и дура, лишнюю цацку надеть поленилась. Теперь бы уже была в курсе, как эти ребята собираются выкачать из тебя силу.

Наконец удалился и тип, говоривший на неизвестном наречии. Звучало красиво, напевно, и невозможно было разобрать, где кончается одно слово и начинается другое. Наверное, это и есть родной язык эльфийских гадов.

Наконец все разбежались, остался Левомеколь один одинешенек. Что он сейчас делать будет?

Парень долго шебуршился: ходил по комнате, вставал, садился. Сделаем вид, что все это время заседали в ванне. Я отползла на исходную позицию, попутно вернув фрукты в вазу, потом пустила воду, намочила ноги и зашлепала ими по полу.

Левомеколь тут же переместился к двери в спальню и позвал:

– Эй, ты девушка! Слушай, что ты там делаешь? Выходи!

– Еще чего! Не выйду!

Что то мне это напоминает. Конечно! Пани Иоанна Хмелевская, «Что сказал покойник»! У героини все получилось, и у меня получится. Если мои мальчики живы и здоровы, они меня не бросят. Во всяком случае дождутся. А эти гады! Да они скоро будут умолять меня уйти и оставить их в покое!

Так, этот тип решил, что я тут буду сидеть вечно? Тогда выхожу. Подкралась, медленно, беззвучно вытащила засов, и резко распахнула дверь!

Бабах!

Левомеколь полкомнаты пролетел, прежде чем остановился, впечатавшись в ларь. Рухнул он очень нескладно, бестолково разбросав длинные руки и ноги, и теперь валялся, вытаращив на меня глаза. Освещение в комнате было достаточное, и я наконец смогла рассмотреть одного из типичных представителей пресловутых высших. Про точеное лицо я уже говорила? Руки и ноги у него оказались неестественно длинными и худыми. Волосы светлыми, почти белыми. У парикмахеров этот оттенок называется «платиновая блондинка». Глаза голубые, но не ярко-голубые, как у Миритона, а разбеленного бледно-голубого цвета неба в жаркий июльский полдень. И вообще, он весь какой-то бледный, как выцветший.

Надо сказать, более «человекообразная» по сравнению с аронайцами колористика полностью нейтрализовалась абсолютно нечеловеческим выражением лица. Вот я его приложила дверью и швырнула через всю комнату. Мог бы разозлиться, испугаться, возмутиться. Хоть что нибудь?! Нет, лежит на полу и на меня таращится как карп, вытащенный из воды. Убила бы.

Арк, миленький, я среди этих придурков долго не выдержу.

– Чего разлегся, вставай. Ишь, ноги на всю комнату разбросал, пройти негде.

– Ты, ты…Ты же говорила, что не собираешься выходить!

– Не собиралась! А потом передумала.

– Скажи, а почему ты так ко мне обращаешься?

Что он имеет в виду? Как я с ним обращаюсь? Да как хочу.

– Ты должна называть меня уважительно, на «вы». На «ты» обращаются только к низшим.

– Как ты ко мне, так и я к тебе. По-твоему, я низшая?

– А разве нет? Мы Высшие, а вы низшие, так было, есть и будет. Не тебе это менять. Так что я сейчас встану, а ты подумай, как себя вести.

– Вставай, вставай. А мне думать не о чем. Как хочу, так и веду себя. Это я-то низшая! В лоб за такие слова не хочешь?

Эльф молча встал, а я тут же подставила ему подножку и он снова рухнул на пол с высоты своего двухметрового роста. Будет знать, кто тут высший.

Пора бы ему уже что-нибудь себе сломать. Для такого тоненького кости у него крепкие. И нервы железные. Опять спокойно поднялся и даже в лице не переменился. А когда разговаривал со своими, показался мне самым эмоциональным в той компании.

В этот раз Левомеколь встал и сразу перебрался от меня подальше. Не вовсе дурак, на своих ошибках учится. Сначала его надо как следует довести, потом сменить гнев на милость, так несколько раз, после чего он у меня с руки есть будет, на задних лапках танцевать. Хамское поведение его раздражает, но не слишком. Надо найти другой ход, а заодно попытаться выведать, что они со мной собираются делать.

Высший стоял, глядя на меня в упор. Ментальную магию на мне пробует, что ли? Я села на ближайшую подушку и в свою очередь уставилась на него. Этот взгляд я отрабатывала на своих подчиненных и применяла на директоре. Штука в том, чтобы смотреть сверху вниз на того, кто над тобой возвышается, когда ты сидишь, а он стоит. Моя мама владела им в совершенстве, мне до нее далеко, но и мои слабые потуги произвели эффект. Не меняясь в лице, парень дернулся и уселся напротив меня. Бедный, до чего ж ты бледный. Вспомнив этот старинный анекдот, я не удержалась, фыркнула, и огромные глаза стали еще больше.

Похоже эльф обиделся. Ах да, они тут нервно относятся к смеху. Тем лучше. Этих Высших, небось, никто никогда не обсмеивал? Примем на вооружение.

– Скажи, – начал между тем Левомеколь, – как тебя зовут?

– Алиса, – ляпнула я, – А тебя?

– Можешь называть меня Лиомиколь.

Я внаглую заржала. Красавца аж перекосило всего.

– Что ты нашла смешного в моем благородном имени?

– Не обижайся, в моем мире так называется одно лекарство.

Я не стала уточнять, что за лекарство, сделав хитрый вид. Пусть думает, что от поноса или от запора. Но парня заинтересовало другое:

– В твоем мире? Ты хочешь сказать, что ты из другого мира?

– А ты не знал? С ума сойти! Вы вообще знаете, что делаете, или как во сне живете? Все в этом мире знают, что я иномиряка, а ту нате здравствуйте. Дикие вы какие-то.

Ну вот, опустила я его ниже плинтуса. Пусть теперь сидит, думает.

– Я знал, я знал, что с тобой что-то не то. Вечно Дирперидиол с Лоратадином напортачат, а я должен разгребать. Ты говоришь, что не из этого мира? А откуда?

– Вот так я тебе все и рассказала. Меня сюда придворный маг Анколь доставил. Давно, примерно месяцев пять назад.

Анколя я назвала, чтобы придать моим словам убедительности. Эльф поверил и загрустил.

– Я что-то слышал. Говорили, что появилась женщина с необыкновенными свойствами. Тайное оружие Архимага Миритона. Когда наши узнали, что необыкновенными свойствами обладает женщина, они поняли, что эта женщина должна наконец снять проклятие нашего народа. Нашли людей, надели на них амулеты подчинения, послали следить и искать. Задача была тебя поймать и доставить сюда, в Лимелин. Здесь тобой должны были заняться мы, те, кто работает над снятием проклятия. Кто же знал, что ты не аронайка.

– Тебе не кажется, что все это бред?

– Почему ты так говоришь? Как наша великая миссия может быть бредом? Наш мудрейший Владыка поручил нам это, и мы все силы положим…

– Тебе никто не говорил, что ты зануда?

Эльф вскинулся:

– Твоя непочтительность невыносима и недопустима. Как ты можешь так оскорблять представителя высшей расы!

– Чем уж она такая высшая? Мне кажется, это всего лишь твое мнение. Твое, и еще кучки подобных тебе уродцев.

– Ты хочешь, чтобы я доказал правоту своих слов силой моего меча?

У них тут что, у всех с головой не в порядке? Причем тут меч? Да, придется поработать над их воспитанием.

– Нет. Во-первых, сила меча не доказывает ничего кроме силы меча. Это не аргумент в цивилизованном споре. Перед кем ты хвастаешься? Перед женщиной, которая меча в глаза не видела и не представляет, как его в руках держать? И к тому же слабее тебя физически? Тебе не стыдно?

– Хорошо, что ты хотя бы признаешь, что слабее меня.

– Физически. Это ключевое слово. Я слабее тебя физически. А вот умом думаю, тебе со мной не тягаться. Так что расслабься со своей высшей расой. Лучше скажи, какое такое проклятие ваша аптечная команда собралась снимать с моей помощью?

– Какая аптечная команда?

– Я же не виновата, что у твоих подельников имена все как на подбор из ассортимента аптеки: Дроперидол, Кавинтон, да и твое не лучше: Левомеколь. Скажи спасибо, что я тут от смеха не катаюсь, хотя, если честно, с трудом сдерживаюсь.

Тут я перестала сдерживаться и разоржалась парню в лицо, уж больно оно у него вытянулось. Морда незамедлительно вытянулась еще больше. Так, пора закрывать балаган, если я хочу получить информацию.

– В общем, хватит на меня дуться, лучше скажи, что за проклятие такое? И как ваши собирались его снимать с моей помощью.

– А ты опять будешь издеваться и оскорблять меня, мою миссию и мою расу и коверкать мое имя?

– Так, слушай, высшая раса! Какой у тебя приоритет?

– Что?

– Приоритет, говорю, какой? Что для тебя самое важное? Выполнить свое задание или оскорбляться по каждому поводу?

И зачем я дурака учу? Скорее всего себе же на голову. Эльфообразное замолчало и уставилось на меня. Прямо слышно было, как в черепушке мысли несмазанные ворочаются. Так прошло несколько минут, я уже приготовилась крикнуть что-нибудь подбадривающее типа: «Эй, ты», и тут наконец он родил:

– Ты странно ставишь вопрос. Для меня все имеет значение, но, естественно, моя миссия важнее всего. Ты готова сотрудничать?

– Вот видишь, сообразил все-таки, что если тебе от меня что-то нужно, надо искать пути к сотрудничеству.

– А ты не собираешься их искать?

– А мне от тебя сто лет ничего не нужно. Ты так и не понял, парень: я тебе нужна, а ты мне нет. Так что пути придется прокладывать тебе, а я посмотрю, насколько мне это понравится. Если я пойду на сотрудничество, то только сознательно. Но ты меня пока не уговорил.

– Чего ты хочешь?

– Домой к моему мужу. Коротко и ясно. Больше ничего.

– Это исключается, домой я тебя отправить не могу, – слова прозвучали жестко и весомо, после чего Левомеколь добавил, – Не могу, даже если бы хотел. Думаю, ты ошибка наших стратегов. Но не мне ее исправлять.

Ладно, придется как-то с самими стратегами договариваться. А этот пусть хоть суть проблемы обрисует. Такой тупой парень, мог бы уже два часа назад все рассказать, а он тормозит. С другой стороны, насчет ошибки он правильно понял. Значит, не такой уж тупой, просто очень ограниченный. Ну да, живут практически вечно, совершенствуются в разных никому не нужных вещах, с территории ни ногой. По сути, хуже чем в тюрьме, но уверены, что самые крутые. На мозг должно действовать иссушающе.

Левомеколь наконец решился.

– Хорошо, Алиса, я расскажу тебе. Когда-то мы жили по всей планете. Нас никогда не было особо много, но этот мир был наш. Мы жили тем, что давала природа, а также совершенствовались в искусствах обработки камня и металла. Потом пришли аронайцы. Их было много, гораздо больше, чем нас. Они распахали земли, стали возделывать злаки и растить стада. Мы не воевали с ними, потому что они практически сразу признали наше превосходство. Были только небольшие стычки. Но в результате мой народ поселился в лесах, куда аронайцы не совались. Мы меняли наши изделия на продукты и жили мирно. Потом появились лебды.

В мелодичном голосе Левомеколя зазвучало что-то неприятное.

– И что лебды?

– Они … Их было много и они размножались! Сначала мы не придали этому значения, но теперь на этот процесс нельзя закрыть глаза! Аронайцы держат лебдов в узде, это надо признать. Но надолго ли их хватит?

Что-то его несет не туда. Все это я уже знаю. Эй, парень, остановись! Давай про проклятие!

– Но в сущности это не имеет отношения к делу. Нас, истинных хозяев этого мира, оттеснили на периферию, и мы вынуждены с этим смириться, потому что нас слишком мало и становится все меньше. В принципе мы живем почти вечно. Не стареем, не умираем от старости. Но болезни, несчастные случаи, а подчас и самоубийства регулярно выдергивают из наших рядов то одного, то другого. Высшие умирают, но не рождаются.

– Как, совсем? У вас что, с женщинами плохо?

Левомеколь пригорюнился:

– Ты права, Алиса. Как ни грустно мне это признавать, женщин у нас мало. Примерно одна на восемь мужчин. Наши женщины все уже родили своего ребенка, и отказываются делать это снова.

А у нас обратная ситуация: «Восемь девок, один я». Тоже не сахар, зато с деторождением проблем никаких.

– А почему отказываются? Один ребенок – это несерьезно. Из патриотических чувств могли бы хоть по два расстараться.

– Ты не смеешь их осуждать. Второй ребенок истощает наших женщин, их красота начинает увядать.

– То есть для них приоритетом является красота. Понятно. Давай дальше про проклятие.

– Не знаю, стоит ли тебе это говорить… За последние двести лет в нашем клане не родилось ни одного ребенка. На сегодня я младший здесь, за мной никого.

Понятно, женщина тебе ни под каким соусом не светит. Они все тут тебя старше лет этак на тысячу. А хочется, небось.

– Наш Владыка изучил различные источники, и выдвинул гипотезу, что мы можем возродиться, взяв себе женщин других рас. Немного магии, и рожденный такой матерью ребенок будет не полукровкой, а настоящим Высшим. Мы экспериментировали и с аронайками, и с лебдами, теперь и с полукровками. Пока безрезультатно.

– В смысле, как безрезультатно? Детей не родили?

– Не только. Далеко не все способны соединяться даже с аронайками, хотя они ближе к нам. Лично у меня нет предубеждения, но у многих оно довольно стойкое. Преодолеть свою неприязнь и лечь с лебдами у нас могут только трое. Я и еще двое.

Боги, как все запущено! Если их от баб других рас только что не тошнит, какие могут быть дети!

– Говорят, давным-давно Высшие соединялись с аронайками, и от этого произошли самые знатные роды Арроны, ее короли. Есть легенда, что влюбленная аронайка захотела, чтобы отец ее ребенка взял ее в жены и принял в клан. Тогдашний Владыка ей отказал, и она прокляла наш род. Мы будем обречены на угасание, пока не примем хотя бы одного своего ребенка от женщины иных рас и его мать в клан. Если бы родился хоть один ребенок! Возможно, дальше пошло бы легче.

– Ты хочешь сказать, вы меня сперли, чтобы я родила вам ребеночка? Обломись, парень, этого не будет.

– Почему?

– Потому что этого не будет никогда. Я замужем, люблю своего мужа и детей буду рожать только от него.

– Даже если ты и в самом деле замужем, вряд ли ты когда-нибудь снова его увидишь. Так что советую смириться и подумать. Я – далеко не худшее, что с тобой может случиться. У тебя есть неделя, чтобы покориться своей судьбе. После этого ее будет решать Владыка!

Это он меня пугает или подбадривает? Стоп, Ася, кажется, есть возможность выйти на принимающую решения инстанцию.

– Слушай, может не будем ждать целую неделю? Отведи меня к Владыке как можно скорее, я сама с ним поговорю. Тебе же легче будет. Вижу, ты рвешься со мною спать не более, чем я с тобой.

– Ты мне не нравишься, но это не повод уклоняться от своего долга.

Они тут все больные на голову. Я ему не нравлюсь! Ты спроси, нравишься ли ты мне?! Да я скорее удавлюсь, чем позволю тебе ко мне прикоснуться хоть пальцем, а после этого разговора мне противно будет дотронуться до любого из ваших даже щипцами! Одна радость, насилие мне не грозит. Этому придурку Дроперидолу западло с лебдами дело иметь. Ишь как их всех перекореживает при одном упоминании лебд. А тебя, мальчик двухсотлетний, ко мне подпустили как наиболее юного с пластичной психикой. Будь я простая девушка, уже бы радостная лежала в кровати со свернутыми набок мозгами, а ты насиловал себя, со мной трахаясь. А тут такой облом! Волшебное существо, на которое ваши ментальные штучки не действуют. Богиня любви!

Стоп. Вот от этого и надо танцевать.

Все правильно, Селезнева, добивайся встречи с самым главным. Остальные находятся в рамках своих функций, Владыка должен мыслить чуть пошире. Его и будем уговаривать.

Я снова стала полоскать мозги парню, пытаясь внушить ему, что мое свидание с Владыкой в его интересах. Толку ноль. Эти болваны действуют только по инструкции, шаг влево, шаг вправо считается побегом. Ладно, надо ждать, чтобы пришел Дроперидол, он явно выше по рангу, попробуем обработать его. Прикидывая так и этак, я не закрывала рот. То язвила, то смеялась, то говорила серьезно. На нетренированные мозги Левомеколя это оказывало угнетающее действие. В конце концов он сдался и сказал:

– Алиса, ты не голодна?

Голодна, да еще как. Они же меня ни разу не кормили. Я радостно закивала.

– Хорошо. Хоть положено давать есть только покорным девушкам, но я нарушу правило и накормлю тебя. А то ты что-то плохо выглядишь. Твое здоровье может быть важным для нас.

– Спасибо, спасибо! Конечно меня надо накормить пока я не протянула ноги, – радостно залопотала я, а про себя подумала: если подмешаешь что-нибудь вредное в еду, убью на месте.

Ничего вредного, кроме снотворного, принесенные мне блюда не содержали. Я сразу узнала вкус местной сонной травки. Тот же оттенок, что и у пива, которым Корт поил меня в Риспе. А, фиг с ними. Я так зашугала этого Левомеколя, что он вряд ли на что-то сподобится.

Наевшись и напившись, отползла в спальню, упала на кровать и моментально заснула.

Я все правильно рассчитала. Утром красавчик был рядом со мной, спал на той же кровати, но скорее всего потому, что другой не было. Между нами можно было уложить еще человек пять. Каждый спал под своим одеялом, да и одежда на нас обоих была в полном порядке.

Понятно, от инструкции мы не отступаем, но на решительные действия нас домкратом не поднять. Скорее бы Дроперидол приходил, что ли, он, вроде, по рангу выше.

Дурацкого Дроперидола пришлось ждать еще несколько дней. Все это время Левомеколь рассказывал мне о своем народе, его обычаях и проблемах. Повествование велось в эпических тонах, но не прибавляло мне восторга по отношению к Высшим. Он закоснели в своем неприятии всех, кто от них хоть капельку отличается. Застыли в своем великом прошлом, когда равных им не было. Только когда это было? Мир вокруг ушел далеко, теперь им его не догнать.

Как-то я спросила его о матери. Кто-то же родил это недоразумение. Вопрос поверг парня в глубокую депрессию.

– Я не видел своей матери уже давно. Она не стремится со мной общаться. Для бесед она избирает более мудрых и достойных. Я вообще наших женщин практически не вижу. Только во время больших собраний, куда обязаны являться все члены клана. Но там к ним не подойдешь, возле них только самые выдающиеся, которых они удостаивают личной беседы. Я взял на себя то поручение, о котором ты знаешь, чтобы приблизиться к нашей элите. Может быть моя мать тогда тоже удостоила бы меня личной беседы. Я несколько раз просил об этом, но пока получаю отказ.

Ни фига себе как мамочки сыновей третируют! С ними даже встретиться и поговорить нельзя! Подавай им прошение за подписью и печатью, а иначе они даже рассматривать не будут! А папочки?

– Слушай, Лиомиколь, а отец у тебя кто?

– Мой отец – Первый Советник Владыки Кавинтон.

Ясно. Если женщин на всех не хватает, шансы размножаться есть только у элиты. И что они так о себе возомнили? Потому что первые населили эту планету?

Минуточку, помнится, они тоже здесь пришельцы, а исконные жители этого мира – драконы! Дай-ка я спрошу его о драконах

– Левомеколь, послушай…

– Алиса, я столько раз просил тебя не коверкать мое имя!…

– Ладно, не буду. Ты вот на что мне ответь: Высшие сюда первыми пришли, как я поняла. А здесь кто-нибудь жил до них? Где-то я слышала, что это были драконы?

Парень дернулся, хотел сказать что-то резкое, потом взял себя в руки:

– Не знаю, где ты могла слышать… Но это к сожалению так. Есть другая легенда, объясняющая наше проклятие. Нас прокляли драконы, потому что мы не захотели смешать с ними кровь и тем спасти их народ от исчезновения. Думаю, это вранье, но с другой стороны… Сила драконов в нашем мире была велика, Боги здешнего мира не создавали ни нас, ни аронайцев, ни лебдов. Истинные их дети – это драконы. Я не должен был тебе это говорить.

Ого, драконья тема тут чуть ли не под запретом. Но вот эта легенда… Что-то мне говорит, что она ближе к истине, нежели первая. Надо срочно вспомнить все, что мне про драконов рассказывали. Пригодится для обрабатывания Владыки. Что-то еще сказал этот дурачок, что-то важное. Ага, драконы – истинные дети здешних богов. Значит, если я воплощение богини Любви, возможно, я потомок дракона. Так это или не так, не важно. На этом можно сыграть. Левомеколь между тем продолжал, но уже на другую тему:

– Алиса, завтра истекает неделя. Я не справился со своей задачей. Я должен буду передать тебя Дирперидиолу. Ты была права, надо было сразу вести тебя к Владыке. Возможно, тогда я избежал бы позора. Странно, ты мне совсем не нравишься. Не больше, чем все другие лебды. Но при этом я испытываю к тебе очень необычное чувство. Я ни к кому такого не чувствовал раньше. Я буду очень огорчен, если с тобой случится что-то плохое. Поэтому я прошу тебя: не зли Дирперидиола. Его представления о долге отличаются суровостью и он может быть очень жесток.

– Что, он будет меня бить?

– Не думаю. К женщинам, доставленным для эксперимента, разрешается применять магию, но вредить их здоровью запрещено. Ведь вы должны родить детей. Он постарается сломить тебя, напугать и унизить. Просто потому, что тоже не справился. Я тебя уверяю, у него для этого достаточно средств.

Я легкомысленно махнула рукой.

– Не бери в голову, он со мной ничего не сделает, а уж я с ним как-нибудь справлюсь.

Дроперидол явился утром и велел следовать за ним. Я взяла собранный с вечера узелок, кивнула Левомеколю и спокойно пошла за брюнетом. За ту неделю, что я провела с блондинчиком, удалось разжиться парой платьев. Платья были простые, практически рубахи до полу, надевать их приходилось на голое тело. Зато я смогла выстирать нижнее белье и спортивный костюм, так что новый поворот судьбы встретила во всем чистом.

Меня снова вели по длинным коридорам и переходам, потом втолкнули в зал гораздо больше Левомеколевой гостиной. Мебель там была совсем в другом стиле, скорее готическом. Огромный массивный стол, жуткие неудобные стулья, в простенках лари, все покрыто резьбой а-ля Нотр-дам де Пари. На такую мебель можно смотреть, но пользоваться… Я, например, такой стул с места не сдвину.

Надо отметить, в свое время к Левомеколю я шла сама, а сюда меня сопровождала, помимо хозяина, парочка охранников, отнюдь не прятавших оружие под хламидами, а державших его на виду. Меня признали опасной? Или пытаются устрашить?

Дроперидол жестом отослал охранцов, выдвинул стул на середину комнаты и жестом же велел на него сесть. Я не упиралась. Что мне, стоять перед ним прикажете? Села и по привычке уставилась брюнету прямо в лицо.

Он тоже на меня уставился, и я почувствовала, как флюиды идут от него ко мне. Не разбирая, что это такое, я их обрубила. Помнится, я говорила когда-то Анколю, что не стремлюсь нападать, но желала бы всегда защититься. Выходит, моя защита при мне. Сделать этому надутому типу я ничего не могу, но и он надо мной не властен. А еще Миритон мне говорил, что моя магия способна подать помощь на краю бездны. Сейчас пока не край, но он уже близок. Если в результате этих Высших разборок я потеряю Арка, мне лучше не жить. Ладно, сама постараюсь справиться. Мой мозг всегда со мной, пока не ударили по голове чем-нибудь тяжелым.

Судя по всему, от этого Дроперидола ничего хорошего ждать не приходится. Да мне от него ничего и не нужно, пусть к начальству проводит. Боюсь только, что уговорить его будет трудновато. Надо чтобы он сам наткнулся на эту полезную мысль. А Владыку я как-нибудь уболтаю. Владыка у них считается мудрым-премудрым. Надеюсь что это так хотя бы отчасти. Для того чтобы веками руководить этакой оравой придурков, надо иметь неплохую соображалку. Но пока я до Владыки не добралась, придется работать с тем, что есть.

Пока суд да дело, я рассматривала своего противника. Этот Дроперидол выглядит мужественнее Левомеколя: плечи пошире и черты лица более чеканные. Волосы иссиня-черные, а вот глаза такие же бледно-голубые, как и у блондина. Нет, еще бледнее и водянистее. Он не пытается задрапироваться в хламиду, наоборот, сбросил ее на стол и облегающей одеждой демонстрирует свою красоту. Но помогает ему это как мертвому банки, настолько в нем нет ничего человеческого.

А он, между прочим, не бросает своих попыток меня обработать. Давление усиливается.

Ненавижу, когда на меня давят. Добром от меня, между прочим, можно добиться практически всего, но надави – и ты увидишь, где раки зимуют. Еще в бытность свою у Миритона я вычитала в очередном магическом талмуде, что любое заклинание можно блокировать, отразить, перенаправить или иным образом нейтрализовать, и только чистая энергия не поддается чужому воздействию. Магию мою они блокировали, но неоформленная сила эмоций никуда не делась. Когда я сюда шла, настроение у меня было излишне благодушное, но сейчас из глубины души начала подниматься ярость. Ею я и ударила.

Дроперидол еле на ногах удержался.

– Что ты себе позволяешь, женщина! – заревел он словно раненый буйвол.

– А нечего на меня давить! Попробуй еще раз, еще не так по рогам схлопочешь!

– Еще мне всякая поганая лебда будет указывать, что делать! Лиомиколь по молодости и мягкости натуры с тобой не справился, но это не значит, что я с тобой не разберусь.

– И что ты со мной сделаешь? Изнасилуешь?

– Да мне к тебе притронуться противно. Мой долг – привести тебя к покорности. А там мы подыщем того, кто станет отцом твоего ребенка.

– Отцом моего ребенка станет мой муж принц Аркантейл, если кому-то интересно. Другие кандидатуры не рассматриваются.

– У тебя не может быть мужа-принца, лебда.

– А с чего ты взял, придурок, что я лебда? Посмотри внимательно, может, найдешь десять различий?

– Для меня вы все на одно лицо. Отвратительные бессмысленные существа, думающие только о себе. Если бы нам не нужны были дети, я ни к одной из вас на сто лан бы не подошел. Но я знаю свой долг перед кланом. Аронайки хоть не так отвратительны, а такие, как ты…

Ой, ой, ой, женоненавистники затеяли размножаться половым путем. Ничего у них не выйдет.

– Таких, как я, ты никогда не видел. Разуй глаза. Этот твой Левомеколь, уж на что бестолковый, а понял, что я из другого мира. Он что, тебе не докладывал?

– Этот мальчишка вечно находит отговорки, чтобы ничего не делать.

Я задумалась и на автопилоте выпалила пришедший на ум вопрос.

– Слушай, а ты кто?

– Нахальная дрянь, я Дирперидиол, Советник Владыки , ответственный за осуществление плана по возрождению нашего величия.

– Раз величие надо возрождать, значит, от него остались рожки да ножки. И какие же у тебя успехи на этом фронте, Советник Владыки Дроперидол?

– Тебе мало называть меня на «ты», ты еще искажаешь мое благородное имя! Придется тебя наказать.

– Да погоди, наказать всегда успеешь. Успехи есть, я тебя спрашиваю?

Мужик настолько обалдел от моей наглости, что ответил:

– О каких успехах ты спрашиваешь, женщина?

– Детишки-то появились? Хоть один ребеночек?

Тут красавец сорвался. Правильно, успехов нет, а неприятно, когда тебе этим в рыло тычут. Я по своему обыкновению в очередной раз перегнула палку. Дроперидол выхватил из ножен меч и принялся им размахивать вокруг моей головы, только ветер поднялся. Пришлось замереть и только молиться, чтобы не дрогнуть. Даже глаза закрыть, чтобы сверкание меча не заставило меня непроизвольно пошевелиться. Тут дернешься невзначай, и останешься без какого-нибудь нужного органа.

Но все когда-нибудь кончается. Брюнет опустил меч, выдохнул и сел прямо на стол. Я тоже выдохнула. Все продолжалось какие-то секунды, но мне показалось, что прошли часы. На полу валялась добрая половина моих волос. Подстриг, блин, хорошо хоть не налысо. Рукавом вытерев пот со лба, я воззрилась на красавца:

– И тебе не стыдно?

– Стыдно, – неожиданно признался он, – Я не смог сдержать моих чувств и не добился результата.

Брюнет спрятал меч обратно в ножны. Накинул свою хламиду и сказал мне вдруг:

– Пойдем.

– Куда?

– Туда, где ты сможешь дождаться решения Владыки. Тебя запрещено убивать, но очень хочется именно так и поступить. Ты ужасна, отвратительна, и вызываешь у меня чувства, которые я не привык испытывать. Может быть Владыка сможет добиться от тебя приемлемого поведения.

– Пойдем, какая мне разница, где сидеть.

Моя кротость если не удивила, то несколько озадачила мужика. Он задумался глубоко, а потом махнул рукой и открыл дверь. Ага, это он гадал, звать стражников, или нет. Решил не звать. Как бы я от него дернула, если бы знала куда. Правда, такой длинноногий догонит. Ну и ладно, зато бегать не придется. Интересно, куда он меня отведет?

Идти пришлось недалеко. Брюнет отворил дверь и втолкнул меня в огромный зал. Яркое освещение после темного коридора сделало меня практически слепой. Дверь захлопнулась, я осталась посреди неизвестности.

Когда глаза привыкли к свету, я увидела, что окружена кольцом женщин. Они не приближались слишком близко, стояли на почтительном расстоянии, но было их немало. Аронайки всего три, столько же лебд и около десятка полукровок. Нарису я узнала сразу.

Тоже подрядилась деток рожать этим нелюдям? Немного же она выиграла от своего поступка. Почему нашему Миру так не везет на баб?

Подойти ко мне и заговорить на правах знакомой Нариса не решилась, это сделала одна из аронаек, самая, на мой вкус, красивая. У нее были темные, почти черные волосы, только не синие, как у моего любимого, а зеленые. Задала она забавный вопрос:

– Скажи, что это на тебе надето?

– Спортивный костюм, такая удобная одежда из моего мира.

– Значит, правда, что ты из другого мира? Нариса говорила, но никто ей не верит.

– Как ни странно, она сказала чистую правду. А вот ей кто это сообщил? – я резко повернулась к Нарисе.

Та потупилась и отступила. Я же снова повернулась к собеседнице и улыбнулась. Пусть еще что-нибудь скажет.

– Действительно, ты не похожа на наших женщин. Не скажу, что красивая, но улыбаешься ты приятно.

– Спасибо. Я в свою очередь могу сказать, что ты очень красивая.

– Мы здесь оторваны от мира. Скажи, правда ли что война закончилась? И кто победил?

– А ты давно здесь? Это я для того, чтобы понять, что тебе известно, а про что стоит рассказать.

– Я попала сюда больше года назад. Война тогда только началась. Мой муж погиб на границе, и я бежала в Калиссу, там живет моя сестра. Здесь в лесах я остановилась на ночлег в придорожном трактире. Меня опоили посланцы Высших и увезли сюда.

– Остальные тоже так сюда попали?

– Да, кто год, кто три, кто пять лет назад.

Понятно, эксперимент идет пять лет как минимум. Я предложила девушкам сесть и стала рассказывать все, что знаю про их войну. Говорила долго, с увлечением. Народ проявил живейший интерес: переживал за Миритона, восхищался Арком и негодовал на проклятого Саргола. Закончила я историей про Теана и про то, как мы с Арком его спасали. Конечно кое-что я пропускала. Не все этим девицам нужно знать.

Попутно меня пригласили за стол и предложили перекусить. Я ела и рассказывала. Когда закончила, то задала встречный вопрос о жизни этих несчастных здесь, в плену у Высших.

Ох, чего я только не наслушалась. Вовсе они не в плену, а счастливы служить таким прекрасным созданиям. Они все тут обожают и любят своих господ и готовы на все, лишь бы им угодить. И я тоже буду счастлива, когда до меня дойдет, как это замечательно. Дурдом какой-то. Видно, все красотки крепко сидят под действием здешней магии. Стоп, она, насколько я помню, работает, пока Высший держит тебя взглядом. А сейчас на нас никто не смотрит. Они врут от страха, или артефакт какой-нибудь так влияет?

Поев, я увлекла в сторону зеленоволосую красотку, которую звали Марлин, под предлогом того, что она должна мне показать здешние удобства.

Она кротко повела меня в дальний угол зала, открыла дверь и мы оказались в подобии раздевалки при спортзале. Шкафчики, закрытые кабинки туалета, открытые кабинки душа… От раздевалки помещение отличалось огромным бассейном. Эх, тут еще бы парную…

Я сделала несколько шагов вперед и резко повернулась. Марлин смотрела на меня с испугом.

– Так как, Марлин, ты обожаешь своего здешнего хозяина?

– Я его ненавижу, – тихо, но твердо сказала Марлин.

– А кто он?

– Тот, кто привел тебя сюда, Дирперидиол.

– Почему-то я так и предполагала. А что тебе в нем так ненавистно? Он тебя обижает? Мучает?

– Нет. На самом деле он не делает ничего такого. Раз в три-четыре дня приходит, забирает в свои покои и соединяется со мной.

В этом месте девушка отчаянно покраснела, но продолжила спокойно рассказывать.

– Не заставляет, я сама вся трясусь от возбуждения, желая его. В этом есть что-то ненормальное, что-то действующее помимо меня. Я никогда так не хотела своего мужа, а ведь мы любили друг друга. Но другая часть меня понимает, как это отвратительно, и после такой ночи я противна самой себе. Ведь он не просто не любит меня. Я для него хуже грязи под ногами. Когда-то я так относилась к лебдам, и теперь мне стыдно. Я жестоко наказана за свою гордыню, но и этого злодея тоже должен кто-то наказать. Не знаю, почему я тебе это все рассказываю, но надеюсь, ты не сделаешь мне хуже.

– Марлин, хорошо, что ты мне все рассказала. Думаю, с другими та же история.

– Не со всеми. Есть девушки, которые обожают наших хозяев вполне искренне. В жизни им пришлось изведать много тяжелого, а здешние их кормят, поят, работать не заставляют. Да и не все они так бездушны и жестоки, как Дирперидиол. Хотя ждать от них любви все равно что от грозовой тучи сладких пирожков. Они тебе будут говорить о проклятье. По-моему, они прокляты богиней любви, потому что не знают этого чувства.

Боги, она права! Проклятье Богини Любви! Если я – ее воплощение, может, что-то у меня и вытанцуется.

– Марлин, ну конечно же!!! Спасибо тебе, дорогая, ты мне очень помогла!

– Не знаю, чем я тебе помогла, но я тебе благодарна по двум причинам. Во-первых, я выговорилась, и мне стало легче. Во-вторых, я получила от тебя известие о своих родных. Благородный Морон – двоюродный брат моего отца. Я вижу, ты ему друг, значит и мне тоже.

– Как я рада видеть родственницу Морона, ты себе не представляешь. Он такой замечательный, самый благородный и достойный из всех, кого я знаю на Арроне.

– Спасибо за добрые слова о дяде. А это правда, что ты жена принца Аркантейла?

– Правда.

– Знаешь, очень много женщин будет тебя ненавидеть, но и очень многие будут тебе благодарны. Ты избавляешь их дочерей от опаснейшего соблазнителя. Хотя, если исключить вопрос женщин…Я лично не была знакома с принцем Арком, но мой муж служил под его началом и никогда не уставал им восхищаться.

– И тебе спасибо на добром слове.

– Если я могу тебе чем-то помочь, скажи. Я постараюсь все для тебя сделать.

Сначала я хотела поблагодарить и отказаться. Ну чем, в самом деле, она может помочь? А потом в голове закрутилась какая-то неоформленная идея. Не додумав ее до конца, я спросила:

– Марлин, а здесь есть зеркало?

– Зеркало? Прямо здесь нету, но, думаю, его можно достать. Где-то я его точно видела.

– Как только найдешь, скажи мне. Очень нужно.

Таким образом мы договорились и вернулись в общий зал. Вовремя, к нам уже собирались присоединиться другие девушки, решившие, что мы слишком долго там задержались. Взгляд Марлин утратил остроту и ясность, которая отличала ее во время нашего разговора. Ясен пень, где-то в зале расположен артефакт, заставляющий несчастных быть в восторге от своей участи, а в туалетную комнату они его поместить не додумались. В общем верно, даже если девчонки сговорятся в туалете, они об этом забудут, едва выйдут оттуда. Только меня Высшие не учли. Думаю, Марлин выполнит мое задание насчет зеркала. Оно же эмоционально нейтрально, никак не направлено против здешних хозяев.

Время шло, после обеда наступил ужин, я отправилась помыть руки, и тут ко мне подошла Нариса.

– Госпожа Ася, вы сможете меня простить?

Простить сучку, из-за которой я потеряла моего принца? Она что, издевается?

– Не уверена. У меня нет никаких причин прощать тебе то, что ты совершила.

– Но я не виновата!

Ага, может быть я виновата? Вечно все оправдывают себя, сделав подлость, и спешат свалить вину на кого или что угодно. Всегда есть выбор между подлостью и достойным поведением.

– Думаешь, меня это волнует? Ты сделала все, чтобы я оказалась в этой идиотской ситуации, а принцы в беде!

– Клянусь чем угодно, госпожа Ася, принцам ничто не угрожало. Им не причинили вреда. Высшим нужны были только вы.

– А Мир?

– А что Мир,? – произнесла девица с вызовом.

– А то, – веско сказала я, – Зачем ты парня обманула? Зачем завлекла? Могла бы и без этого обойтись.

– Он мне понравился.

– Оно и видно.

– Нет, правда! Он добрый, ласковый, он заботился обо мне и не принуждал ни к чему. Я сама…

– Тебе не кажется, что все это не складывается в одну картину? Я не могу тебя простить, потому что не могу тебе поверить.

– А если я вам все расскажу? Все, что знаю? Госпожа Ася, неужели вы думаете, что я своей волей все это сделала? Я ненавижу этих нелюдей и готова помочь вам чем угодно. Если удастся бежать… Я понимаю, бывшая жрица никому не нужна, но и здесь не жизнь. А господину Миру я готова быть рабой. Он единственный во всем свете был по-настоящему добр ко мне и ничего не хотел взамен. Он говорил мне, что вы очень добрая, но ко мне вы не слишком добры.

– Знаешь, Нариса, доброта к предателям оборачивается предательством тех, кто был с тобой добр. Ладно, начинай рассказывать. Если я узнаю что-то полезное, может, и прощу.

– Госпожа, сейчас не время, нельзя тут слишком долго оставаться. Давайте встретимся ночью, ночью они не следят.

– Хорошо. Ночью так ночью. Ах да, Нариса, – спросила я как бы между прочим, – зеркала у тебя нет?

– Есть, госпожа, только маленькое.

– Принеси, пожалуйста, очень нужно. Месяц своего лица не видела.

– Хорошо, принесу.

Мы расстались и вышли ужинать. Надо сказать, насколько вкусно меня кормили аронайцы, настолько безвкусна и неинтересна была еда Высших. Голод утоляла, но и только.

После ужина пришли двое и забрали по девочке. Бордель себе устроили, гаденыши! Дроперидола среди них не было, Левомеколя тоже. Ни Марлин, ни Нарису не увели. И то хлеб.

Потом Дроперидол все-таки зашел, всего-навсего чтобы указать мне комнату, в которой я должна спать. Из большой залы выходило два коридора, в каждом было несколько комнат, меня поместили довольно далеко от входа. Зато, о радость, близко от туалета. Правда, в каждой комнате был свой маленький санузел, но пользоваться им разрешалось только ночью.

Я тут же легла и сделала вид, будто сплю. Потом и впрямь задремала, но часа через три сквозь сон услышала в коридоре легкие шаги и вскочила. Обуваться не стала, хотя ноги мерзли немилосердно. Ничего, зато босиком шаг тише. Потерплю.

Комнаты не запирались, так что выбраться труда не составило. В туалетной на краю бассейна сидела Нариса. Я села рядом и коротко велела рассказывать.

Она начала, сперва с трудом, а потом девку как прорвало. Она действительно была жрицей бога Солнца. Таких как она, золотоволосых полукровок, обычно посвящали этому божеству. В самом начале войны глава Амбиренского храма решил послать троих в Верховное святилище за помощью в решении вопроса: покориться ли агрессору, противостоять ему или удалиться в недоступное для него место до конца войны. Послали Нарису и еще двоих. Это их я видела вместе с ней на улицах Амбирены. До Верховного святилища они так и не добрались. По дороге жрецы решили, что идти туда, а потом обратно слишком опасно. Решили вернуться и переждать, а на обратном пути лишили Нарису девственности. Нет, они не насиловали девушку, скорее уговорили. Но стоило ей им уступить, как из божественной возлюбленной она превратилась в рабу. Мужчины шантажировали ее тем, что сами же у нее отняли.

А потом их похитили Высшие. Вся троица зашла на постоялый двор в здешних лесах, а в себя пришла Нариса уже здесь. Она не знает, где держали ее спутников. Ее заперли в этом самом помещении. Тогда девушек было вдвое меньше. Почти одновременно с Нарисой привезли Марлин и еще одну полукровку. Две другие аронайки здесь давно. Симир сюда продал родной брат, чтобы не тратиться на приданое. Сначала соблазнил, а потом, когда она, поняв, что лишилась будущего, пребывала в отчаянии и была на все готова, продал. Вместо того, чтобы отдавать деньги, он их получил. Вторая, Тиса, была из очень бедной семьи. Ее сманил обещанием жениться молодой светский повеса, потом она ему надоела, он отдал ее приятелю. Приятеля же матушка надумала выгодно женить, и он тоже продал Тису, правда, он не знал, что покупатель – подставное лицо. Девушки-лебды здесь появились до Нарисы, их традиционно продали родственники, а большинство полукровок – приобретения последнего времени. Среди них есть даже магички, правда, вся их магия блокируется Высшими. Они же навязывают девушкам те чувства, которые им выгодны. Например, аронайки обычно холодны, но здесь они становятся просто одержимыми похотью. Потом ужасно стыдятся, но сделать ничего не могут. Нариса испытала это на себе.

Она провела здесь несколько месяцев, сначала с ней был Лиомиколь. Потом ее отдали другому. А не так давно ее вызвали к самому Владыке.

– Какой он, Владыка? – спросила я.

– Владыка? Он такой же как они все. Холодный и бездушный. Может быть самый умный и хитрый. Он не такой злой, как Дирперидиол, зато гораздо более коварный. Он вызывал меня тогда и послал за вами.

Он сказал, что где-то в Амбирене находится девушка-магичка, которую нужно найти и привести как можно ближе к анклаву Высших в северных лесах Арроны. Он не исключал, что она сама будет направляться в ту же сторону. На Нарису надели пояс подчинения. Это тонкий тканевый поясок, надевается на голое тело, под одеждой его не видно. Да что там! Его вообще не видно. Еще ей дали кольцо, которое должно было стать указателем. При приближении к той самой девушке кольцо должно было нагреваться. В сопровождающие Нариса получила своих старых знакомых жрецов Бога Солнца. В этот раз они ее боялись и не посягали на близость. Наверное, на них надели такие же пояса, только с дополнительными свойствами. Эти двое должны были защищать Нарису даже ценой собственной жизни. Вместе они пробрались в Амбирену, выдавая себя за тех, кем, в сущности, и были: за бывших жрецов бога Солнца.

Прошло довольно много времени, Нарисе со своими спутниками с трудом удавалось прокормиться в разрушенной Амбирене, но однажды ее кольцо потеплело, и она поняла, что ее мучения близятся к концу.

Повинуясь знаку кольца, она стала присматриваться к окружающему и заметила следы колес на земле. Они появлялись прямо на их глазах из ниоткуда. И как раз от того невидимого экипажа, который оставлял эти следы, и шло тепло, нагревшее зачарованное кольцо-маяк.

Она сделала знак своим спутникам, и все они пошли по следам невидимой повозки. Что случилось у ворот, я знаю. А дальше… Видимо, магия Высших помогла Нарисе прийти в себя гораздо раньше бандитов, стороживших выезд. Ее подельники тоже проснулись. Было ясно, что повозка покинула город, надо идти за ней. Но, пройдя немного, они потеряли след. Мужчины запаниковали, а Нариса решила, что надо идти в Стрин. Другой дороги все равно нет, если только сидящая в повозке девушка-маг не собирается отправиться на земли герцога Фурмона. Но в это трудно было поверить. Нариса пешком отправилась в Стрин, и уже недалеко от города мы ее обогнали. Дальше она искала нас по трактирам и постоялым дворам и нашла совершенно случайно. Мы как раз вернулись из храма. Кольцо потеплело тогда, когда наша развеселая компания проезжала мимо в наемном экипаже. Она заметила, куда мы заехали и стала ждать подходящего случая. Он не заставил себя долго ждать. Нариса увидела, что Мир остался в зале для посетителей, в то время как все остальные поднялись наверх, и решила с ним познакомиться. Дальше я знаю.

А насчет ее спутников-подельников? Ей удалось с ними связаться на постоялом дворе на следующую ночь. Именно с этого постоялого двора обычно похищали девушек. Но в этот раз решено было действовать более осторожно, девушка ехала не одна, а в сопровождении важных господ. Кроме того, нужно было время, чтобы вызвать Высших. Поэтому меня похитили в лесу. Высшие под командованием Дирперидиола окружили полянку и всех усыпили. Забрали только женщин. Нариса, мечтавшая, что после успешной операции будет свободна, просчиталась.

Хорошо, теперь я многое понимаю. А как насчет зеркала?

Нариса достала откуда-то из-под одежды тряпочку, в которую действительно было замотано зеркальце. Может, кого-то смутило бы что это был кусок большого разбитого зеркала (говорят, кокнуть зеркало – к несчастью), или очень уж небольшой размер, но меня, ухитрявшуюся накраситься пользуясь крошечным зеркальцем в клапане косметички, оно вполне устроило. Я выхватила у девицы зеркальце и спросила:

– Нариса, ты знаешь как и когда за нами наблюдают?

– Конечно. Подготовка жрицы дает возможность заметить такие вещи. За нами следят в общей комнате и в наших спальнях, но только днем. Ночью следилки тоже работают, Но эти нелюди по ночам спят. Им нужно довольно много сна, чтобы пользоваться ментальной магией.

– А ты откуда знаешь?

– Лиомиколь случайно проболтался. В ванных комнатах они не следят. Брезгуют.

– Хорошо, спасибо. Думаю, я все-таки смогу тебя простить. А пока я забираю зеркало. Отдам когда смогу. Может, ты знаешь, где раздобыть еще одно, побольше?

– Огромное зеркало висит в покоях Владыки, но туда так просто не попадешь.

– Поняла. Расходимся.

– А дальше? – с мукой и надеждой произнесла Нариса.

– Дальше видно будет.

Я сунула зеркальце в карман и вернулась в спальню. Если здесь следят, надо пока лечь. Утром будем разбираться. Умоемся, а заодно и попробуем посмотреть магически.

Несмотря на то, что я полночи не спала, встала рано. Как тут заснешь, когда все мысли только о том, что я смогу разглядеть в зеркальце. От этого зависит все дальнейшее!

Отправившись в туалет, я достала зеркало и постаралась сначала осмотреть себя просто так. Выгляжу не супер, но ничего криминального. Волосы этот изверг обкорнал мне не слишком коротко, примерно до плеч, хотя остались и длинные пряди. В Москве бы сказали, что у меня концептуальная стрижка на длинных волосах. Потом я перешла на магическое зрение и рассмотрела собственные руки. Вот они, браслеты. Такое чувство, что поверх они просто замотаны нитью силы, идущей откуда-то из моего же организма. Попытавшись проследить эту нить, я дошла до собственной головы. Она уходила внутрь примерно чуть ниже виска. И справа, и слева было то же самое. А если оборвать обе нитки? Нет, сразу не разматывать, иначе я себя выдам. Закрепить, связать между собой и зацепить на уровне плеч… Попробуем… Нитки стали неудержимо раскручиваться, мне с трудом удалось их остановить. Получилось! Теперь, стоит порвать эту связь, и мои браслеты тотчас выйдут наружу. А разорвать ее я смогу одним движением плеч!

Так, что еще можно увидеть в этом зеркальце? К сожалению, немного. Одно ясно: блокировка моей магии не слишком надежная, больше всего похожа на забор из штакетника. Тут и штакетину можно выломать, да и просто перелезть. Вспомнить детство золотое. Эх, мне бы зеркало побольше! Если в покоях Владыки такое есть, и он не догадается его убрать прежде, чем встречаться со мной, у меня есть шанс.

Я спрятала осколок и вышла в общий зал. Несмотря на ранний час там было довольно много девушек. Завтрак уже стоял на столе. Ко мне подошла Марлин и тихо сказала: извини, я не смогу помочь, я вспомнила, где видела зеркало: в покоях Дирперидиола.

Понятно, тамошнее зеркало недоступно, вряд ли мне еще раз придется побывать у этого морального урода. Скорее я смогу воспользоваться тем, что в покоях Владыки.

Я жевала жесткие безвкусные лепешки, которые надо было запивать не менее безвкусным травяным отваром, и с каждой минутой начинала трястись все сильнее. Скорее бы меня уже отвели к этому их Владыке, а то я с ума сойду! Ничего нет хуже чем ждать и догонять! Когда встречаю трудность или опасность, я сразу концентрируюсь, но если меня заставить этой самой опасности дожидаться, я могу так себя накрутить, что сдамся без боя или наворочу такого, что потом будет стыдно.

Хвала местным богам, практически сразу после завтрака за мной пришел Дроперидол лично. Опять мы долго шли по разным переходам. Он меня попутно инструктировал. Втирал, что для такой как я необычайная честь увидеть Владыку, величайшего и мудрейшего, что я должна склониться и внимать, а свою наглость оставить при себе. Он бы еще долго компостировал мне мозг в этом духе, но неожиданно мы пришли. Высокая двустворчатая дверь распахнулась, и мы оказались в просторном помещении явно не парадного назначения. В таком, знаете ли, приватном кабинете, где можно и работать, и отдыхать, и принимать кого-то очень близкого. Хотя я на близкого не тяну.

Одна из стен представляла собой огромное «французское» окно до пола, задрапированное затканными золотом тяжелыми шторами. Прямо под окном стоял удобный диван и к нему два кресла.