Ставка на любовь

Глава 5

как новобрачные добирались до столицы

Все происходящее после выпитого лекарства я помнила очень смутно. Словно погрузившись в вязкий туман, не могла понять, куда плыву, зачем и кто рядом. Но ощущение необъяснимой надежности не покидало.

Откуда-то издалека раздавались голоса, они то становились громче, то затихали. Бряцало железо, ржали лошади, ругались мужчины…

А потом была качка, во время которой к губам изредка подносили флягу и позволяли сделать несколько жадных глотков воды. Иногда при этом я открывала глаза и что-нибудь говорила. Но что – не помню.

Когда карета наконец остановилась, мне удалось разобрать слова Джеймса Ллойда: он просил зарезервировать место для перехода порталом. На двоих спутников. Время было назначено раннее, а вокруг царила ночь. Где-то рядом оглушительно лаяла собака, слышался звон отсчитываемых монет. “Серебряные”, – определила я на слух. Медяки при соприкосновении давали совсем иной звук. “Так он все разбазарит, – пришла новая мысль, – поторговался бы для начала…”

И снова навалился сон. Тяжелый, не приносящий облегчения.

Я много крутилась на твердой скрипящей кровати, пыталась взбить подушки и, кажется, несколько раз просила открыть окно и подать воды, пока окончательно не выпала из реальности.

Петушиный крик заставил дернуться, резко сесть и осоловело осмотреться. Хозяйства у нас с мамой никогда не было, поэтому я поначалу не поняла, откуда раздается подобный звук. Но, наткнувшись взглядом на супруга, все вспомнила.

Он лежал на соседней кровати, подложив ладонь под сильно заросшую щеку, смотрел на меня красными воспаленными глазами и не моргал.

– Джеймс, – позвала его я. – Ты жив?

– Не знаю, – ответил тот, едва шевеля губами, – но если жив, то лучше бы сдох.

– Тебе нужно учиться быть позитивнее, – решила я его подбодрить. – Да, кровати неудобные, зато воздух свежий.

В подтверждение моих слов супруг громко чихнул. Три раза. И покосился на распахнутое настежь окно.

– Приболел? Может, мне за чаем горячим сходить? Это гостиный двор? – Я скинула с себя два одеяла и вдруг поежилась от холода. – Ух, как свежо!

Ллойд что-то проскрипел кроватью, поворачиваясь на другой бок – ко мне спиной; и в этом скрипе показалась самая настоящая брань.

Супруг спал под тонкой простыней, укутавшись ею едва ли не по самую макушку. И чего, спрашивается, одеяло не взял? Я-то покрепче буду, не изнеженная городом, как муж.

– Принесу еды!

Зевнув, присмотрела таз с водой и поспешила умыться.

Окно закрыла, а свои одеяла перекинула на мужа, подоткнув со всех сторон.

Он что-то буркнул в ответ, не то “спасибо”, не то “скотина”, но, скорее, первое, потому что второе уж больно грубо звучало, а Джеймс вроде как благородных кровей, ему не положено так на девушек обзываться, тем более на жену.

Перед выходом из номера на миг остановилась, задумавшись, как же теперь обращаться к мужу. Вечно сбиваться с благовоспитанного “вы” на простонародное “ты” как-то нелепо. Но ведь и мы теперь не чужие? Удовлетворенно кивнув собственным мыслям, уточнила у Джеймса:

– У тебя есть предпочтения в завтраке?

Он снова чихнул, выглянул из-под одеял, посмотрел на меня со злостью, будто это я виновата в его простуде, и тихо проговорил:

– Горячую воду в кувшине пусть подадут, я себе настойку сделаю. А завтрак на твое усмотрение. Через несколько часов нам нужно быть в порту. Если опоздаем, еще на сутки здесь придется остаться.

– Не опоздаем. Ты только не расхворайся, – улыбнулась я и добавила тихонечко, уже выходя: – Как же он людей лечит, когда слабенький такой. Всю заразу в дом, наверное, тащит. Беда с ним.

Наш номер был на втором этаже достаточно приличной гостиницы. В моем городе таких и не было никогда: полы чистые, аж скрипят, лестница нигде не проломлена и покрашена совсем недавно, стены украшены лепниной и затейливыми канделябрами, и запахи с кухни такие, что моментально живот судорогой скрутило от голода.

Заказав в номер еды и кипятка, я еще и во двор успела высунуться, чтобы убедиться, что и на улицах этого города чище, чем в Кельхельме, и люди одеты благородней.

В общем, по всем признакам столица была близка!

Вернувшись в номер, обнаружила мужа все еще в постели, но уже перед разложенным саквояжем. Он споро мешал какие-то настойки, отчего по помещению разнесся специфический запах лекарств.

– Тебе стало лучше? – заботливо уточнила я, присаживаясь напротив мужа.

– Нет, – коротко бросил он, не отрываясь от своего занятия.

– Тогда, может быть, мне помочь?

– Сам разберусь.

– Сейчас принесут воду, – усердно поддерживала разговор я. Не хотелось, чтоб муж держал обиду в себе. – Расскажешь, как мы здесь оказались?

– Нас нашли у леса. – Джеймс прикрыл пробкой бутылочку и хорошенько ее встряхнул.

– А подробней? Я ничего не помню…

Супруг возвел глаза к потолку, вздохнул, отложил намешанное лекарство в сторонку и стал убирать остальные бутылочки в саквояж, комментируя:

– Мы почти вышли к дороге, нас там уже встречали. Кучер с помощниками приехал несколькими минутами раньше. Они спросили, где наша карета, чтоб приладить колесо. Рассказал все как было… до волков. А с этого момента приврал немного.

– Они что же, к пепелищу ходили? – ужаснулась я.

– Конечно, карету вытащить хотели, но потом решили вернуться поутру. А про волков я сказал, что имел при себе магическое средство, купленное давным-давно, еще в университете, у экспериментаторов с темного факультета, на всякий случай. Мол, никогда не думал, что пригодится, а вон как вышло.

– Поверили?

– А как же. – Джеймс убрал саквояж на пол, укутался в одеяла и снова лег в постель. – Я убедительно лгу.

Поджав губы, я покачала головой, понимая, что никто ему не поверил. Врал-то муж ужасно, это было очевидно с нашей первой встречи… С другой стороны, простому люду все равно, как маг победил волков, главное – жив остался, и им ответ не держать перед стражей потом, как благородного господина с его супругой в лесу мертвыми нашли.

– А на самом деле такое средство есть? – уточнила на всякий случай. – Ну, чтоб врага испепелить.

– Конечно, только его достать очень тяжело. – Джеймс прикрыл глаза рукой и зевнул. – А теперь дай мне немного вздремнуть. Я полночи открывал и закрывал окна, слушал лепет про “невозможную духоту”, а потом “жуткий холод”, подавал воды и терпел сонные бормотания о том, как ты откроешь собственное ателье на мои деньги, чтобы вы с мамой жили долго и счастливо. В столице.

– Ох, – стало немного стыдно. Но не настолько, чтобы оправдываться. – Это все твое лекарство. Надо было сразу предупреждать о дозировке…

– Зато теперь я знаю все твои коварные планы, – зевнул Джеймс. – Жаль, что им не суждено сбыться.

– Почему это? – насторожилась я.

– Мне нужен отдых! И тишина. – Муж отвернулся, яростно сопя и тихо бурча под нос: – Дай Верт терпения и понимания.

Пока Джеймс сопел и просил помощи у святого – покровителя лекарей, я только головой качала и думала, как же мне такого мужика матери на глаза в будущем показать. Вот уж она ужаснется, кому кровиночка в руки попала: телом слабый, постоять за меня не может, еще и из дома увез волкам на съедение. Нет, про волков ей лучше совсем не знать. Ну их.

А Ллойда перевоспитывать придется. Ну или развестись еще до материного приезда в столицу. Меня расторжение брака не пугало, лишь бы откуп дали хороший… А если повезет – еще и девицей останусь!

Только тонкости этого мероприятия узнать надо было. Я слышала от наших девок, что в столице развод – плевое дело. Вот только на женщинах потом чуть ли не клеймо ставили: мол, гулящая, блудница. А с мужиков – как с гуся вода. Хоть сто раз разведись.