Столица

Глава 1 РУКА И СЕРДЦЕ

Когда я вернулась с работы домой, меня ждал сюрприз.

На обеденном столе, на большом узорчатом блюде лежала человеческая рука. Самая обыкновенная человеческая рука, от кончиков пальцев до аккуратно отрубленного от туловища плечевого сустава. Рука была бледная-бледная, с некоторым синюшным оттенком, который замечательно подчеркивался сияющей белизной подноса из какого-то подаренного мне на свадьбу сервиза. Судя по пасторальным картинкам, на которых бодрые юноши соблазняли упитанных пастушек, наигрывая им на эльфийских дудочках и вызывая неестественные ухмылки у овец, поднос был подарен кем-то из моей половины гостей. Скорее всего, нежно любящими родственниками, ибо только они могли подарить такую ерунду, проходящую, наверное, в гномьих мастерских под ярлычком «психологическое оружие». Сотрудники Ирги подарили нам огромный сервиз черного цвета на двенадцать персон с различными жанровыми сценками из жизни городского Магического управления. Вероятно, начальство решило сделать своим сотрудникам приятное, выпустив такую замечательную сувенирную продукцию, но я совершенно не испытывала никаких лояльных чувств к Управлению, поэтому пить чай из чашки, на которой изображен целитель, со зловещим лицом делающий какую-то микстуру, я отказалась наотрез. Впрочем, над супницей, на боку которой несколько подозрительных типов расчленяли труп, я долго думала, а потом продала сервиз в тематический кабачок, специализирующийся на ужасах.

Рука вела себя прилично — не шевелилась и не воняла, но все равно мне не нравилась. Пока я рассматривала руку, пытаясь понять ее предназначение на моем обеденном столе, открылась дверь, и из душа вышел Ирга, вытирая волосы полотенцем.

Я повернулась к нему.

Последние капельки воды стекали по его худощавому мускулистому торсу к черному полотенцу, обвязанному вокруг бедер. Оно подчеркивало бледность кожи моего мужа и при каждом шаге заманчиво распахивалось, оголяя одно бедро.

Однако полгода жизни в качестве жены некроманта выработали у меня некоторую стойкость и силу воли, поэтому я подняла глаза и мрачно спросила, указывая на руку:

— Что это?

— Рука, — лаконично ответил супруг. Внимательно посмотрел на меня, голодную и уставшую после работы, и решил не рисковать семейным миром: — Моя домашняя работа.

— Почему ты припер свою домашнюю работу к нам домой, да еще и положил прямо на обеденный стол? — спросила я, напомнив себе, что я вежливая и ласковая жена.

— Я ее принес сюда, потому что это моя домашняя работа. — Голубые глаза Ирги смотрели невинно и нежно, однако меня таким разжалобить было нельзя.

— Ты не мог задержаться на работе и там все доделать?

— Нет, — ответил муж, пальцами расчесывая длинную черную челку. — Я боялся, что ее украдут.

— Ирга, — душевно проговорила я, — тебе нужно поменьше общаться с Отто. У тебя развивается паранойя. Кому нужна дохлая рука?

— Но, милая, мы сейчас проходим курсы повышения квалификации, и я действительно боюсь, что сотрудники могут эту руку подменить своей. Видишь, как она хорошо выглядит? — Он заботливо пощупал кожу домашней работы.

Я постаралась молча выразить на лице все, что думаю по поводу нахождения подобной домашней работы, пусть и хорошо выглядящей, на обеденном столе как раз в тот момент, когда я хочу есть. Ирга правильно понял мои мысли, поэтому смущенно улыбнулся.

— Милая, может, сходим куда-нибудь поедим? — и протянул ко мне руку.

Я отшатнулась.

— Ты сначала руки помой! Ты же прикасался к этому!

— Для жены некроманта ты слишком остро реагируешь, — упрекнул меня муж.

— Для жены я реагирую очень терпеливо! — окрысилась я. — Не закричала и не выкинула твою домашнюю работу на улицу! Там как раз снежок выпал, ей там будет хорошо. И вообще…

— Я все понял, — перебил меня Ирга, справедливо полагая, что «вообще» может затянуться надолго. — Так как я провинился, то с меня ужин не просто в кабачке, а в ресторане!

— О! — обрадовалась я. Вечер становился приятным. Поход в ресторан перекрывал даже наличие руки на обеденном столе. — Сейчас я придумаю, что надеть!

Конечно же муж был готов еще до того, как я вынырнула из недр шкафа, отыскав наконец ту одежду, в которой можно было показаться перед изысканным обществом в ресторане. Даже волосы успел высушить.

— Ты планировал поход в ресторан? — подозрительно спросила я, разглядывая его безупречный наряд.

— Ну-у-у, — протянул Ирга, — не то чтобы планировал, но догадывался, что ты без энтузиазма воспримешь мою домашнюю работу, поэтому думал, что я успею тебя перехватить до того, как ты вернешься домой.

— Ага, — я скрестила руки на груди, — ты думал меня подпоить в надежде, что я вернусь ночью домой, веселая и довольная жизнью, и сразу же завалюсь в кровать, не заметив наличие этого на моем обеденном столе!

Выражение глаз Ирги было слишком невинным, и я поняла, что мое предположение попало в точку.

— Ирга! Я не буду спать в одной комнате с чьей-то мертвой рукой, как бы хорошо она ни выглядела! Можешь сам с ней сегодня обниматься! Все, я иду к Отто! — озверела я, пораженная в самое сердце вероломством мужа.

— Милая, почему ты так реагируешь? — спросил Ирга растерянно, пока я напяливала на себя шубку и вставляла ноги в сапоги.

— Потому что мне не нравится соседство с мертвой рукой, напичканной магией, — сообщила я. — И тем, что ты считаешь, что это нормально — притаскивать работу домой!

— Но я не могу понять, что в этом такого! — почти с отчаянием воскликнул Ирга. — Ты же тоже маг, ты должна была к этому отнестись с пониманием! Она же не кусается, в конце концов!

Я всплеснула руками.

— Еще чего не хватало! — И захлопнула за собой дверь.

Ирга ничего не сказал в ответ и не бросился меня догонять, чем взбесил меня окончательно.

— Ах так! — бормотала я, бредя по снегу обратно в мастерскую. — Ему рука дороже жены! Ну и спи с ней!

Перед Отто, который как раз заканчивал ужин, я появилась зареванная, с опухшими глазами и смерзшимися ресницами. Он молча протянул мне свою кружку, полную горячего чая, и пошел вытряхивать снег из моей шубки.

— Что на этот раз? — спросил он с участливым видом, вернувшись.

— Ирга принес домой чью-то руку, — пожаловалась я.

— Ого! — воскликнул полугном. — Я удивлен. Из вас двоих Ирга всегда производил впечатление разумного.

Я решила пропустить эту реплику мимо ушей.

— Он сказал, что она ему важна, что это домашняя работа.

— Ну, если важна… — Отто уселся на лавку, задумчиво погладил бороду, украшенную многочисленными серебряными украшениями. — Наверное, ты должна была встать на его сторону.

— Я и встала, — буркнула я. — Оставила его с рукой и пришла спать в свою комнату, где мне не будут мешать на обеденном столе всякие домашние работы.

— На обеденном столе? — хмыкнул лучший друг. — Круто. Так ты есть хочешь? Ладно, ладно, ничего не говори, я обо всем и так догадался.

Я наслаждалась необыкновенно вкусной кашей с толстыми сочными сосисками, которые можно было купить только в гномьих магазинах. Отто сидел за столом напротив, потягивая чай и размышляя о чем-то своем. Покой и умиротворение в маленькой гостиной нашего общего домика были такими ощутимыми, что, казалось, их можно было резать и выкладывать на блюда, как ломтики пирога.

— Хорошо-о-о-о, — протянул полугном, откидываясь на стуле. — Как давно мы с тобой так не сидели?

— Уже несколько месяцев точно, — подсчитала я.

— Ага, с тех пор, как ты последний раз прибегала жаловаться мне на жизнь, — кивнул лучший друг. — У тебя тогда пончики не получились.

Я кивнула. Глаза слипались от усталости, а зная Отто, я могла с уверенностью сказать, что он завтра растолкает меня ни свет ни заря и погонит работать, постаравшись выжать из моего присутствия всю возможную пользу.

Как будто прочитав мои мысли, Отто потянулся и мечтательно сказал:

— Здорово, что ты здесь! Завтра утром еще до завтрака мне нужно будет сбегать к заказчику, а ты останешься принимать клиентов и думать над одной вещицей, за которую нам заплатят, но я пока даже представить не могу, с какой стороны за нее браться.

— Угу, — буркнула я. — Так я спать пошла?

— Погоди, погоди! Вот я тебе сейчас отдам описание заказа, прочтешь на сон грядущий, может быть, ночью тебя посетит блестящая идея. И не нужно, не нужно делать такое жалобное лицо! Если ты придумаешь, как решить эту задачу, мы как раз получим деньги к началу весенних распродаж в эльфийском квартале.

— Нет, — решила проявить я силу воли. — Я это на ночь читать не буду! И на распродажи не пойду! У меня и так вещей слишком много, уже складывать некуда. Сам читай!

— Сам, сам, — буркнул Отто. — Я уже три дня это сам на ночь читаю, пока ни одна светлая идея в голову не пришла.

— Три дня, значит. — С меня слетел весь сон. Как правило, о получении нового заказа полугном сообщал мне сразу же и мы вместе думали над его воплощением, а такая скрытность значила, что дело тут нечисто. — И в чем же подвох этого заказа?

Отто молча протянул мне листок с описанием, поспешно пожелал приятных снов и ушел к себе.

Мне хватило считаных секунд, чтобы пробежать глазами первые строчки. Я вскочила со стула и забарабанила в дверь партнеру по делу.

— Артефакт для похудения? — завопила я в замочную скважину. — Да еще такой, который бы не уменьшал аппетит и позволял вести привычный образ жизни? Как ты мог взяться за это?

— Ну я подумал, что ты бы могла проконсультироваться с Лирой и как-то решить эту проблему, — трусливо ответил мне лучший друг, не отпирая двери. — Какой-нибудь жиросжигатель придумать.

— Конечно, конечно! Тысячи целителей бьются над этим вопросом, пытаясь сделать так, чтобы от этой процедуры здоровье пациентов не было подорвано, а ты предлагаешь мне вот так просто взять и придумать, что делать? Сколько хоть заказчица весит?

— Вот видишь, ты мыслишь в правильном направлении и уже подсознательно начала обдумывать задачу, — обрадовался Отто.

— Вовсе нет, — разочаровала я его, — просто хочу заранее узнать, какой вред тебе может нанести клиентка.

— Большой, — пискнул Отто. — Очень большой! Это двоюродная сестра моего отца, и он лично просил, чтобы мы что-то придумали, чтобы спасти лицо семьи.

— Твоя двоюродная тетя! — простонала я, оседая на пол под дверями. Эту тетю я видела однажды, и она произвела на меня неизгладимое впечатление. Это была не гномиха, а огромное существо, живущее ради того, чтобы есть, есть и еще раз есть.

— Ты же знаешь, что она очень активная! — лепетал Отто. — И постоянно вмешивается в дела семьи, а заказчики пугаются ее вида. Дела моего двоюродного дяди постепенно приходят в упадок. Нас всех ждет разорение!

— Почему это — нас? — насторожилась я.

— Ну как же, ведь это моя семья! Как я могу оставаться в стороне от проблемы! Конечно же я помогаю им деньгами, но у них слишком мало клиентов и слишком большие суммы уходят на тетино пропитание…

— Так давай мы просто купим ограничитель аппетита в Доме Исцеления, и все!

— Ты думаешь, дядя не покупал? Они не действуют на мою тетю! Ее желание поесть сильнее любой магии и травяных отваров. Нет, дядя не хочет, чтобы его жена лишалась своего любимого занятия, он просто просит, чтобы мы ее привели в норму, чтобы тетя хотя бы не пугала клиентов своим внешним видом. А тогда уж он ей на еду заработает.

Я вспомнила двоюродного дядю Отто, мелкого даже для гнома, безмерно боящегося своей супруги. На ней он женился ради капитала, который помог ему начать собственное дело.

— Выходи, — внятно сказала я в замочную скважину, — я тебя собственноручно прибью. И тогда все проблемы с тетей разрешатся сами собой.

— Я буду являться тебе во сне, — пригрозил мне Отто, — и буду насылать на тебя только кошмары. А когда дядя не выдержит бремени супружеской жизни, он тоже будет тебе являться! И твоя жизнь превратится в сплошное страдание.

— Ха-ха-ха! — гордо сказала я. — Я этого не боюсь! Я замужем за некромантом, и как только кто-то посмеет ко мне явиться, мой муж тут же сделает с его трупом что-нибудь непотребное!

Отто в своей комнате похрюкивал. То ли подыскивал аргументы, то ли оплакивал свою жизнь. Мне надоело ждать, и я решила идти спать, как вдруг полугном распахнул двери и упал передо мной на колени.

— Золотце, я умоляю тебя! Мне больше не к кому обратиться! Ты же мой самый близкий друг, можно сказать — член семьи. Если эти прискорбные факты выйдут за пределы нашего рода, это будет позор! Ты ведь знаешь, у нас не приняты излишества в любой сфере, кроме зарабатывания денег. А мои сестры еще не замужем, и с такой семейной историей им не удастся подыскать себе достойных мужей. Ола, прошу тебя! Я верю в то, что мы вдвоем сможем что-то придумать!

— Не ной, — смущенно буркнула я. — Я подумаю.

Лицо Отто просияло такой искренней радостью, что мне стало неловко, и я отправилась спать, ничего не говоря — просто не знала, что еще сказать. Отто так редко признавал мои достоинства и важность моей роли в его жизни, что я не научилась на это правильно реагировать.

Когда я удобно разместилась на многочисленных подушках и мягкой перинке, укрылась теплым пуховым одеялом, то, честно говоря, думала, что тут же провалюсь в сон, однако это оказалось не таким простым делом. За последние несколько месяцев, когда Ирга постоянно ночевал дома из-за холодов, когда активная работа некромантов на кладбищах заканчивалась и его вызывали туда только для разовых заказов, я настолько привыкла засыпать, уткнувшись носом ему в подмышку, что без ощущения его тела рядом с собой, без привычного запаха на подушках, ласковых поглаживаний по голове узкой ладонью с длинными пальцами, чтоб не снились плохие сны, я просто не могла заснуть.

Я повертелась туда-сюда, убеждая себя в том, какое это счастье — спать наличной кровати, когда никто рядом не мешает, не покушается на самый мягкий уголок подушки и не стаскивает одеяло, но ничего не помогало. Более того, я была зла. Потому что Ирга-то точно спал хорошо в нашей постели, и соседство чьей-то мертвой руки ему совсем не мешало, даже, наверное, успокаивало — особо ценная домашняя работа была под надежной охраной, и к тому же лежала на роскошном блюде. И как заботливо он проводил по ней пальцами!

За стеной раздался громкий храп Отто, чья совесть ничем не была отягощена, и даже проблему своей излишне прожорливой тетушки он успешно скинул на меня. Я рывком села на кровати, схватила подушку и поплелась в комнату к другу, таща за собой одеяло и хлопая по полу задниками тапок.

Полугном спал сном довольного праведника, развалившись на ширину кровати и выводя такие рулады, что вполне мог бы сорвать овацию на каком-нибудь конкурсе храпунов. Я с трудом уложила его тяжеленную правую руку вдоль бока, чтобы освободить себе местечко, и умостилась рядом.

— Золотце? — сонно пробормотал полугном, когда я укрывалась одеялом.

— А кто еще? Спи, спи…

— Не-э, — лучший друг открыл глаза и повернулся ко мне. — Что ты делаешь в кровати другого мужчины, ты, замужняя женщина? Хочешь, чтобы от меня завтра только горстка пепла осталась?

— Я не могу уснуть, — сказала я жалобным тоном. — А Ирге мы ничего не скажем!

Отто пробурчал что-то невразумительное и попытался столкнуть меня с кровати.

— А кто говорил, что я его лучший друг? — возмутилась я, ухватившись за одеяло полугнома. — Член семьи! Что зазорного в том, что два члена семьи спят в одной кровати?

— Смотря какие два члена. — Отто одновременно тянул на себя одеяло и пытался столкнуть меня на пол, однако я не сдавалась.

Борьба за место в кровати продолжалась какое-то время, как вдруг полугном совершенно неожиданно выпустил одеяло из рук — я, не ожидая такой подлости, свалилась на пол — и залился смехом.

— Чего ты? — спросила я, потирая ушибленную спину.

— А ты… слышала… что за звуки… тут только что раздавались? — задыхаясь от смеха, проговорил лучший друг. — Если бы за дверями в этот момент стоял Ирга, определенно, мы бы живыми не остались.

Я вспомнила, как мы усиленно пыхтели, перетягивая одеяло и толкаясь, и как жалобно скрипела под нашими телами кровать, и тоже рассмеялась. Но потом на всякий случай выглянула в окно и вышла в гостиную — а вдруг на самом деле супруг тоже не смог уснуть и явился просить у меня прощения, а сейчас стоит, терзаемый ревностью и злостью. Связываться с ним в таком настроении я бы побоялась.

Но, к счастью, мужа нигде не наблюдалось, поэтому я снова умостилась под бочок смирившегося Отто, который признал, что значительно выгоднее решать утром проблему тети со мной выспавшейся, чем со мной же, но раздраженной и зевающей. Сон почти сразу принял меня в свои теплые и приятные объятия.

Мне снилось что-то захватывающее, поэтому просыпаться совершенно не хотелось. Я, не открывая глаз и пытаясь сохранить остатки сна, чтобы узнать, чем же все закончилось, отталкивала Отто, который настойчиво тряс меня за плечи.

— Открой глаза! — не выдержал и рявкнул он. — Посмотри, что с твоими артефактами!

Это подействовало на меня, как ушат холодной воды. Я вскочила и сразу же почувствовала, как на груди жжется. Ощутимо пахло паленым.

— Какой-то из твоих артефактов раскалился. — Отто зажег лампу. — Смотри, даже покрывало стало тлеть. Видимо, он выпал из-за пазухи и оказался на одеяле, поэтому ты не почувствовала. Что за артефакт? Что случилось?

Я уже разорвала тонкую цепочку, на которой висел маленький ключик-сигнализация от нашей с Иргой квартиры.

— В нашу квартиру кто-то проник, — сказала я, выбегая в гостиную и хватая свою шубку. — Я туда!

Отто вздохнул и потопал следом, даже не пытаясь остановить меня и воззвать к разуму. Я и сама понимала, что если с нежеланными гостями не сможет справиться Ирга, то мне, с моими зачаточными знаниями в боевой магии, не стоит даже показываться. Но сердце заходилось от беспокойства о любимом муже, и я неслась темными заснеженными улицами. Пусть он приносит домой чьи-то руки! Пусть порой он совершенно несносен! Пусть иногда мне хочется его задушить в постели подушкой, его сестрицу — утопить, а при виде отца бросает в дрожь и хочется самой тихо залезть в могилку и присыпаться землей для верности, но я все равно люблю его. Люблю так сильно, что от одной только мысли, что с Иргой может что-то случиться, мир вокруг меркнет и становится однотонно серым.

— Погоди, — тяжело дыша, прохрипел за моей спиной Отто. — Возьми это, а то мне за тобой не угнаться!

Я остановилась. Полугном протянул мне огромную сумку.

— Это та самая? — с благоговением прошептала я.

— Ага. Беги, беги, я догоню.

Я повесила тяжелую сумку через плечо и побежала дальше, чувствуя себя значительно увереннее. Эту сумку, полную боевых артефактов, Отто собрал летом, когда после истории с королевой боялся нападения на нашу мастерскую вражеских сил любого розлива — от сторонников королевы до адептов культа Ёшки. Когда мне после снятия проклятия Верховного демона нельзя было заниматься магией, Отто каждый день муштровал меня, заставляя выучить все артефакты на ощупь и на вид, методы их применения и активации. Большинство артефактов в этой сумке были строго секретными или очень дорогими, что говорило о том, что Отто очень продуктивно пообщался с теми, кого притянуло редчайшее в истории событие — явление Ёшки.

С этой сумкой теперь я не боялась даже целой армии, главное — случайно не активировать какую-то убийственную штуку в направлении мужа. Он-то увернется, но объясняться потом придется долго.

Я вбежала в наш подъезд и прислушалась. Тишина. Ведь должны же быть звуки боя или… все закончилось?

Крадучись, я поднялась на второй этаж. Входная дверь была распахнута. Я нашла в сумке артефакт, бьющий парализующим лучом большой мощности, и вошла в квартиру. В тусклом свете ночника я постаралась быстро сориентироваться в ситуации.

Вероятнее всего, мой муж был зажат в дальнем углу, потому что там склонились три фигуры, среди которых знакомые не определялись. Я, не раздумывая, активировала артефакт, из него вырвался синий луч, и фигуры повалились на пол мешками.

Я услышала скрип двери и повернулась в сторону туалета. Оттуда выходил еще один злодей, по-хозяйски вытирая руки моим большим пушистым полотенцем с розами. Я так возмутилась, что пришелец получил двойную дозу из артефакта, после чего боевое орудие погасло — закончился заряд магии.

— Ола, справа! — крикнул Отто, вбегая в квартиру.

Раздумывать было некогда, я увернулась от злодея, дотянулась до обеденного стола, схватила руку и с разворота ударила некромантской домашней работой врага по лицу.

Мертвая рука, как бы она хорошо ни выглядела, была, как ей и положено, твердой, а сил я в удар вложила много, поэтому злодей упал, не издав ни звука, только было слышно, как громко стукнулась голова об пол.

Отто включил яркий свет по всей квартире, я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела страшное: передо мной на полу лежал супруг без сознания, на левой стороне его лица стремительно наливался кровоподтек, а из рассеченного лба текла кровь.

— О Силы Небесные! — взвыла я, падая перед ним на колени. — Ирга! Ирга! Ты жив? Ответь мне, умоляю! Ирга!..

— Не кричи, успокойся, — посоветовал Отто, выливая на Иргу воду из кувшина. — Криком делу не поможешь. Давай думать, как исправить ситуацию.

Я кивнула, создавая срочного вестника в Дом Исцеления.

Ирга прерывисто дышал, в сознание не приходил, а трогать его я боялась.

— Ола, — сдавленным голосом сказал Отто, — не хочется тебя расстраивать еще больше, но ты хоть знаешь, кого вырубила? Мне эти лица кажутся знакомыми.

Я встала, подошла к троице, живописной кучей валявшейся у окна.

— Да, — сказала я, демонстрируя железную выдержку. — Мне эти лица тоже кажутся знакомыми. Это сотрудники Ирги.

— И этот, с полотенцем?

— И этот, — согласилась я. — Это начальник его отдела. Очень важная персона, магистр магии и все такое, даже в королевском дворце бывал.

— Ола, — полугном прикоснулся к моей руке, встревоженно заглядывая в глаза, — с тобой все в порядке?

— Конечно, — я подавила нервный смешок, — а как может быть иначе? Я парализовала мощным боевым артефактом трех сотрудников из отдела моего мужа, его начальнику выделила двойную дозу, а потом еще и приложила мужа дохлой рукой по лицу и лоб ему разбила. Конечно, я в порядке. В полном.

— А что делали сотрудники отдела некромантии ночью у вас в квартире? — спросил Отто.

— Вероятно, за домашней работой охотились, — предположила я, подбирая с пола руку. — Ирга же предупреждал, что она очень ценная.

— Очень, — прохрипел Ирга, открывая правый глаз, — я рад, милая, что ты ее сейчас так нежно прижимаешь к себе.

— Не вставай! — всхлипнув, я опустилась перед мужем. Отто уже наложил на его рану бинт из аптечки, пытаясь остановить кровь. — Мне очень стыдно…

— А где магистр Лаврентий? — спросил муж.

Я покосилась на полугнома, потому что признаваться Ирге, что его начальник получил двойную дозу парализующего заклятия, мне как-то не хотелось.

— Он жив, — помог мне Отто. — Мы сейчас дождемся целителей, и все будет в порядке. Если не сегодня, так завтра.

— Ясно, — прошептал Ирга и закрыл глаза.

— Ирга! — еще больше испугалась я. — Тебе плохо? То есть… тебе совсем плохо?

— Да, — коротко ответил некромант. — Отдай сюда руку!

Я молча положила ему руку на грудь, мечтая раствориться в воздухе или хотя бы провалиться сквозь пол. Но, как показывала моя многолетняя студенческая практика, проваливаться сквозь пол — наука куда более сложная, чем кажется на первый взгляд.

— Что у вас происходит? — В квартиру ворвался Трохим. Он был одет кое-как, из-под кожаной куртки торчала пестрая пижама, но на поясе висел меч, а в руках боевой маг держал арбалет. — Мне Отто такого вестника отправил, что я думал — вас тут всех уже поубивали!

— Что ты, — сказал Ирга, не открывая глаз. — Зачем кому-то нас убивать, если с этой задачей моя супруга вполне справится и в одиночку?

— Ы-ы-ы, — провыла я, уже готовясь к тому, что мне устроит муж, его сотрудники и его начальник.

— Ага, — сказал Трохим, присаживаясь на нашу кровать. — Симпатичная ночнушка, Ола.

Ирга снова открыл правый глаз и внимательно посмотрел на меня.

— Ты что же, сюда в одной ночной рубашке прибежала?

— Ну да, — сказала я, стараясь прикрыть полами шубки колени. Ночнушка, как назло, была самая уродливая из всех, какие только у меня были. Сестры подарили на день рождения. В ней я напоминала себе престарелую бабушку, только чепчика не хватало. Боясь реакции Ирги, я отнесла этот замечательный подарок в свою комнату в нашем с Отто доме и сегодня надела первый раз. И надо же, тут же вышла в ней в свет! Что за невезение! — А что я могла подумать, если меня ночью разбудил Отто и говорит: у тебя артефакт горит, я смотрю — это сигнализационный ключ от квартиры. Я — ноги в сапоги, шубу на плечи и побежала тебя спаса-а-ать!

— Так вы еще и вместе спали! — сразу же выделил Ирга главное из моего рассказа.

— Я, наверное, пойду, — смущенно пробормотал Отто, забирая у меня сумку с артефактами. — А то вдруг сейчас сюда стражники набегут, будут вопросы всякие задавать…

— Иди, иди, — зловеще сказал Ирга. — Мы с тобой еще поговорим.

«Нет!» — взглядом умоляла я лучшего друга, но он развел руками и поспешно удалился.

— А я останусь, с вашего позволения, — сказал Трохим, поудобнее располагаясь в кресле. — Что ж, я зря сюда через весь город бежал? Надо концерт до конца досмотреть.

Мы просидели в молчании до прихода целителей. Пока один из них обрабатывал раны Ирги, остальные забрали бесчувственные тела его сотрудников, объяснив, что им нужна помощь в стационаре. Я отдала целителям артефакт, радуясь, что он был разрешен к использованию гражданскими лицами и серийного производства, иначе пришлось бы долго объясняться перед стражниками, которых вызвали соседи.

Начальник патруля стражи, войдя в квартиру, даже не подумал снять обувь, и от его солдатских ботинок наш и так затоптанный пол приобрел совсем уж печальный вид. Я с тоской подумала, сколько же мне придется утром убирать, если я, конечно, выживу после разговора с мужем.

Стражники покосились на Иргу с повязкой на лбу, возлежавшего на кровати с лицом великомученика и трепетно прижимавшего к себе руку, которая после этих событий несколько утратила свой замечательный вид; на Трохима в кресле, задумчиво гладившего ножны меча, на его цветастую пижаму и арбалет боевого мага, а потом перевели взгляд на меня, всю такую разнесчастную, сидящую на полу в ночной рубашке с рюшечками и цветочками.

— Зачем вы девушку обижаете? — пробасил начальник патруля.

— Что? — Ирга даже подскочил на кровати, но схватился за лицо и рухнул обратно на подушки. — Это кто ее обижает? Это она сама кого хочешь обидит! Вбежала в квартиру…

— Нашу, между прочим, — заметила я.

— Вырубила парализатором моих сотрудников…

— А что я могла подумать, если они ворвались к тебе посреди ночи, взломав двери?

— Нужно было спросить! Я же говорил, что у нас курсы повышения квалификации!

— Это что же за курсы, — взорвалась я, поднимаясь с пола и сжимая кулаки, — во время которых вламываются в квартиры честных граждан?

— Это было учебное задание.

— Учебное задание! А почему ты меня о нем не предупредил? А? А если бы я ночевала дома, ты представляешь, что бы я подумала? А если бы спала голышом? — уже вопила я в полный голос.

— Эээ… кхм… ясно, — сказал начальник патруля, в то время как остальные стражники смущенно отводили глаза и подхихикивали. — Подпишете завтра протокол, пани, и если пострадавшие не будут иметь претензий…

— Что значит — не будут иметь претензий? У меня есть претензии! — заявила я. — Дайте мне бумагу, я сейчас все напишу про тех, кто врывается по ночам в чужие квартиры, и про начальство, которое вытирает свои руки моим полотенцем! Я сейчас все напишу!

— Ола, милая, — сказал Ирга, — зачем?

— Зачем? Я вам всем покажу! — перешла я в наступление, помня о том, что это лучшая защита. Выплачивать компенсации пострадавшим госслужащим, особенно если ночное посещение квартиры было все-таки записано в учебном плане по подготовке некромантов, которые всегда должны быть начеку, я не хотела. Поэтому решила повернуть дело так, чтобы выплачивали компенсацию мне, в том числе и за разряженный артефакт, который теперь еще и наполнять магией придется. Поэтому, вдохновленная нервной ночкой и пережитым стрессом, я написала такое заявление, что Отто бы мной гордился.

— Я рад, что все закончилось благополучно, — сказал Трохим, когда стражники удалились. — Больше не поднимайте меня с кровати по таким пустякам, хорошо? Я, конечно, понимаю, что иметь в друзьях настоящего боевого мага — это здорово, но я все же хочу по ночам спать в объятиях любимой.

— Спасибо, что пришел, — сказала я, чмокая друга в щеку. — До встречи!

— А вы не поубиваете друг друга? — спросил он уже в дверях.

— Даже если поубиваем, завещание я уже написала, — ответила я. — И ты в нем упомянут.

— Мне, конечно, значительно полегчало, — пробормотал Трохим. — Ну, доброй ночи вам, хе-хе, голубки!

Я закрыла дверь и повернулась к Ирге, придав непроницаемое выражение своему лицу.

— Ты парализовала моего начальника! — обвиняюще заявил он, привстав на кровати и выставив перед собой руку — домашнее задание — в защитном жесте.

— Ты не предупредил меня о некоторых деталях вашего курса, — ответила я.

— Ты… — начал Ирга, а потом махнул рукой (мертвой) и предложил: — Мир?

— Нет, я все еще дуюсь, — сообщила я, подавив внутреннее ликование оттого, что Ирга первым дал слабину.

— А если я руку на улицу вывешу, чтобы она тебя не смущала? — предложил некромант.

— Так ты же сказал, что она очень ценная.

— На нее уже покушались, второй раз не будут… да и некому уже. А в надлежащий вид я ее завтра приведу.

— И полотенце, которым руки твой начальник вытирал, сам постираешь? — спросила я.

Ирга закатил здоровый глаз, но согласился:

— Постираю. И пол бы помыл, только мне наклоняться нельзя.

— Ладно, — буркнула я, снимая наконец-то шубку. — Так уж и быть, пол я помою.

Ирга на веревочке вывесил руку через форточку на улицу. Выглядело это жутковато, и я надеялась, что он заберет ее до того, как честные граждане проснутся и пойдут на работу, ужасаясь такому своеобразному украшению нашего окна.

Когда мы наконец-то улеглись, я так устала и хотела спать, что даже зубы сводило. Уткнувшись Ирге в подмышку, я уже начала проваливаться в сон, как вдруг муж спросил:

— А почему ты спала с Отто?

— А мне без тебя было одиноко, — пробормотала я. — Ты не волнуйся, ничего не было.

— Да я не волнуюсь, — заверил некромант, погладив меня по макушке, — я полностью доверяю тебе и Отто. Тем более, — он фыркнул, — когда ты в такой ужасной ночнушке… Думаю, ничего бы не было, даже если бы ты спала сама-знаешь-с-кем.

— Мне пойти проверить? — разозлилась я, привставая.

— Лежи! — Муж силой уложил меня обратно в кровать, прижимая к себе покрепче. — Я просто пошутил. А вообще, милая, ты такая молодец! Если бы это были настоящие злодеи, думаю, им бы не поздоровилось.

— А почему ты меня не позвал, когда подходил тогда, в темноте? — спросила я, чувствуя свою вину за кровоподтек на его лице.

— Я тебя окликнул, только ты, наверное, не услышала, — смущенно признался Ирга. — А потом боялся, мало ли как ты отреагируешь. Думал, подойду поближе, успокою тебя. Я же не думал, что ты меня так рукой… приласкаешь. Ты спишь уже? Ну спи, моя милая, я тебя очень люблю…

Конечно же отдел некромантии не имел ко мне никаких претензий, более того, Ирге даже выдали премию на работе с формулировкой «За мужество». Фальшиво улыбаясь, он сказал, что грамота и премия полагалась мне, но начальник отдела боится со мной встречаться. Более циничный Отто сказал, что просто в отделе постеснялись написать в грамоте «За мужество в супружеской жизни», но я пожала плечами и деньги взяла.

В конце концов, скоро начинаются распродажи, а мне срочно нужно было успокоить свои нервы.

Глава 2 ДАМА С СОБАЧКОЙ

Супружеская постель — место удовольствия и отдыха. Особенно если это такая супружеская постель, как у меня, — огромная, как катафалк аристократа, украшенная коваными фигурками и очень дорогая. Честно говоря, когда я ее впервые увидела, первым желанием было избавиться от этого монстра навсегда. Однако чуть позже я оценила изумленные и завистливые взгляды всех, кто попадал к нам в квартиру, а уж когда Отто сказал мне про стоимость кровати, поняла — буду спать только на ней! Законный супруг, он же и покупатель кровати, не возражал, хотя как-то признался, что иногда все же надеется, что мы избавимся от огромного ложа — просто потому, что убирать из-под него пыль и доставать таинственным образом заползшие в самый дальний угол носки было очень тяжело. Конечно же многие маги используют при уборке дома бытовые заклинания, однако это совсем не так просто, как кажется. Самовыкатывающаяся за порог квартиры пыль может повредить настройки охранных заклятий на двери, а уж под кроватью, защищенной наговорами от сглаза, мужской несостоятельности, женской холодности, обвешанной ловцами страшных снов, приходилось мыть исключительно с помощью швабры с длинной ручкой. Чтобы я не отлынивала от почетной уборочной обязанности, Ирга даже составил график дежурств, который приходилось соблюдать за приз в виде завтрака.

Я открыла глаза, нежась под теплым одеялом, потянулась, и мои ноги совершенно неожиданно наткнулись на теплое тело в изножье кровати. Что это за новости? Ирга никогда там не спал! Может быть, этой ночью я вертелась во сне и выселила его с обычного места? Нет, подушка некроманта с несколькими длинными черными волосками лежала на месте, рядом с моей.

Я осторожно потыкала ногой тело. Тело заворочалось, и из-под одеяла показалась голова моего лучшего друга со всклокоченными волосами и торчащей дыбом бородой.

— Чего ты пинаешься? — обиженно сказала голова.

— А ты что здесь делаешь? — поинтересовалась я, когда снова обрела дар речи. Отто всегда питал уважение к приватности личной жизни друзей, и поэтому его появление на нашей кровати вызвало у меня тревогу. — Что-то с нашим домом?

— Нет, с ним все в порядке. — Отто широко зевнул. — Просто в гости приехали мои тетя с дядей.

— Ну так поселил бы их в гостевую комнату, и дело с концом!

— Ола, — значительно сказал полугном. — Это та тетя, для которой я просил тебя придумать артефакт.

— А-а-а, — протянула я, начиная догадываться, — толстуха?

— Женщина в теле, — укоризненно поправил меня Отто.

— И ты сбежал!

— Вовсе нет! Я отступил на стратегически заготовленные позиции!

— Еще и лежишь небось на моей подушке, — продолжала я, не слушая. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда кто-то лежит на моей подушке!

— Почему на твоей? Я лежу на своей подушке! — Полугном достал и продемонстрировал мне действительно свою подушку. — И одеяло у меня свое! Говорю же, я заранее подготовил позиции. Можно, я еще посплю, а? Родственники приехали ночной каретой и я совершенно не выспался.

— Ладно, — буркнула я и отправилась в ванную, где весело шумела вода.

Там был муж, как всегда утром — раздражающе довольный жизнью.

— Ирга! — прошипела я, закрыв за собой дверь. — Почему он спит на нашей кровати?

Некромант выключил душ и обернулся ко мне.

— Потому что он хотел спать и я решил, что при размерах нашего ложа Отто никак не помешает. Искать ранним утром у соседей раскладушку было бы слишком жестоко, не находишь?

Я заскрипела зубами. Я очень любила Отто, но видеть его утром в своей супружеской кровати, в нашей уютной квартирке, утром, когда вся нежность и забота Ирги должны были принадлежать только мне, оказалась не готова.

— Милая, — нежно сказал Ирга, — когда к нам домой стучится твой лучший друг, я могу только помочь ему расположиться поудобнее. Я заботился и о тебе в том числе. Ты так сладко спала!

«Еще как сладко, — подумала я мрачно. — Так сладко, что даже не поняла, что у меня в кровати оказался еще один мужчина!»

И тут мой взгляд упал на полотенце яркой расцветки, мирно висящее на крючке.

— Это что же такое? — ахнула я. — Он даже полотенце не поленился притащить?

— Милая, — голос Ирги так и сочился иронией, — свое полотенце, подушку и постельное белье Отто достал у тебя из шкафа.

Я взглянула в голубые глаза мужа под длинной мокрой челкой. Они смотрели ласково и участливо, но я отчетливо видела в их глубине насмешку. «Как можно было не заметить в собственном шкафу чужих вещей, да еще и таких габаритных?» — наверняка думал Ирга, и меня это злило. Я знала, что давно пора было навести в шкафу порядок, но все как-то руки не доходили, и Отто самым наглым образом этим воспользовался. У Ирги он бы точно ничего не спрятал, у некроманта даже носки по парам разложены, и никогда так не случается, чтобы один носок потерялся, а другой остался. Они у него воспитанные и смирные, не то что мои. В мои носки при создании как будто демонят вселяли, и стоило перерезать тонкую ниточку, связывающую пару, как тут же они стремились в разные стороны. Однажды ночью я даже видела, как один носок полз к выходу из квартиры. Правда, жестокий некромант, когда я поделилась с ним увиденным носочным вероломством, надо мной посмеялся и сказал, что я слишком засиделась с друзьями в кабачке и что после гномьего пива и не такое можно увидеть. Но я все равно была уверена, что пиво тут ни при чем и носок действительно пытался удрать.

— Милая, — окликнул меня Ирга, вырывая из печальных шкафных раздумий. — Иди досыпай, а я на работу пойду.

Я заглянула в комнату. Отто тут же принял эротическую позу, скопированную из женского журнала, и промурлыкал:

— Иди ко мне, золотце!

Разница между коренастым, плотным и широкоплечим другом и худощавым, высоким Иргой на нашей кровати была еще разительнее.

Я внимательно присмотрелась к полугному и обличительно заметила:

— У тебя, между прочим, пузик уже приличный наелся!

— Это гномий авторитет! С худым мастером никто и связываться не станет — что ж он тогда за мастер, если даже на еду себе не заработал! — Отто торопливо скрыл выступающий «авторитет» бородой.

Я захлопнула двери, навалилась на них спиной и повернулась к Ирге. Он сосредоточенно стучал по трубе, подающей горячую воду, пытаясь пробудить огненного демона. Существо, отвечающее за отопление и обогрев воды, с каждым днем работало все хуже, то ли впадая в спячку от морозов, то ли просто обленившись.

— Боюсь, тебе горячей воды уже не достанется, — сказал муж. — Что ты так на меня смотришь?

— Я не хочу оставаться с Отто и думать над решением проблемы его тетушки, — прохныкала я самым жалостным тоном. — Давай ты лучше сегодня останешься дома, и мы проведем его в дружной компании?

— Ола, у меня курсы повышения квалификации, — сказал Ирга и прижал меня к себе. — Но как только они закончатся, я обязательно проведу с тобой целый день.

— Тогда, может, уже и не надо будет, — буркнула я.

Муж фыркнул, поцеловал меня в нос, ласково, но твердо отодвинул меня от двери и пошел собираться на работу.

Я уныло поплескала в лицо холодной водой и на этом сочла свой долг перед гигиеной выполненным.

В комнате Отто пытался уговорить Иргу помочь нам решить проблему «женщины в теле».

— …твой магический гений! — услышала я конец прочувствованной и, без всякого сомнения, пафосной речи.

— Отто, — некромант как раз закончил зашнуровывать высокий сапог, — я, конечно, очень польщен твоей верой в мои таланты, но хочу напомнить, что я специализируюсь на решении несколько других проблем.

— Я помню, — не сдавался полугном. — Но ты же понимаешь, что взгляд специалиста со стороны может найти те аспекты проблемы, которые мы своим, так сказать, замыленным взглядом уже не замечаем.

— Хм… — Ирга задумался. — Могу запереть твою тетушку в склепе на неделю с запасом воды.

Отто заскрипел зубами.

— Во-о-от, — заметила я полугному, — а ты мне все рассказываешь: «Ирга идеал, Ирга идеал»… Да он кого угодно может до белого каления довести!

— Милая, в этом деле у тебя несомненное первенство, — не остался в долгу любящий супруг. — Желаю удачи в решении проблемы!

Как только за некромантом закрылась дверь, Отто слетел с кровати.

— Где еда? Я так есть хочу!

— Что ж ты у Ирги этого не спросил? — Я споро подтащила к буфету табуретку и принялась шарить по полкам.

— И как ты это себе представляешь? Вваливаюсь я посреди ночи в вашу квартиру, да еще и еду требую? Не хочется проверять твоего мужа на прочность, тем более что с этими курсами он какой-то раздражительный стал.

— Не высыпается, — объяснила я. — К тому же у них практикумы на кладбище, хоть и в закрытых от ветра склепах, все равно холодно очень. О, печенье! Не думала, что оно осталось!

— Ты такая безалаберная хозяйка, даже не знаешь, что у тебя на полках лежит, — упрекнул меня лучший друг, деля печенье пополам.

— Вовсе нет, — обиделась я. — Просто Ирга с утра до ночи пропадает на работе и курсах, а я… Ты сам знаешь, где я эту неделю провела! Ты думаешь, что у меня после целого дня напряженного труда в мастерской еще есть силы по полкам шарить? Я по дороге пирожки покупаю у одной тетки, этим и живу.

Отто виновато погладил меня по руке. Он взял слишком большой заказ, не рассчитав наши силы, и мы действительно всю неделю пропадали в мастерской, работая чуть не до упаду. Прерывал нашу работу Ирга, силком уволакивая меня домой, где наших сил хватало только на то, чтобы упасть на кровать и отключиться.

Вчера, правда, работа была сделана и заказчик рассчитался, а Иргу внезапно отпустили домой пораньше. Честно говоря, нам двоим было не до еды — так мы соскучились друг по другу.

— Ты бы все-таки не покупала пирожки на улице, там внутри иногда такое попадается! — припугнул меня Отто.

— Нет, это тетка проверенная. Ирга ее дурную кошку регулярно с деревьев и крыш снимает, так что пирожки мы получаем качественные.

Полугном жевал печенье, и лицо у него становилось с каждым мигом все грустнее и грустнее.

— Ты чего это? — удивилась я.

— Не хочу возвращаться в мастерскую, там меня дядя поджидает, а что я ему скажу? И… наверное, у меня в жизни все плохо, потому что я даже не знаю, чем мне заняться, когда нет работы!

Депрессивного Отто я боялась куда больше, чем даже разгневанного Иргу с его отцом, вместе взятых. Поэтому, опасаясь, что лучший друг окончательно впадет в хандру, я предложила:

— Давай наведем порядок в моем шкафу! Кажется, это такая непростая задача, что в одиночку ее решить невозможно.

— Да что, я твоего шкафа не видел? — спросил Отто более-менее бодрым голосом. — Тем более что я как раз сегодня ночью доставал оттуда постельное…

Он промаршировал к моему шкафу и решительно распахнул створки. Я зажмурилась. Наступило молчание.

— Да-а-а-а, — сказал Отто, когда я решилась открыть один глаз. — Ночью в темноте это все выглядело более… упорядоченным. Вот скажи мне, золотце, как у такого педанта, как Ирга, может быть такая жена?

— Мы друг друга уравновешиваем, — объяснила я. — Давай, пока мы тут будем разбираться, ты мне про тетю расскажешь? Может, мне мысль какая-то в голову придет.

Отто молитвенно сложил руки. То ли просил Небесные Силы, чтобы они послали мне в голову стратегию разрешения тетиной полноты к всеобщей радости, то ли просил сил в борьбе с недрами шкафа.

Через три часа я оказалась владелицей идеально упорядоченной одежды, двух мешков с надписью «продать по дешевке студенткам», а также кучей сведений о семействе Отто.

…Когда-то достаточно одаренный разнообразными талантами гном Зигфрид женился на Бруне фон Шварц, чей отец был владельцем довольно прибыльного оружейного дела. Зигфриду нужен был стартовый капитал, а Бруне, давно перешагнувшей традиционный брачный возраст, — муж.

Конечно же каждый гном может сам сколотить себе капитал с помощью своего таланта и упорства, как, например, это делал Отто. Однако дело это не быстрое, иногда даже может быть провальным, а деньги Зигфриду нужны были срочно — у него болела мать, и он, как единственный ребенок, был готов на все, чтобы обеспечить ей самых лучших целителей.

Брак, заключенный по расчету, оказался довольно крепким и счастливым. Каждый занимался, чем хотел. Бруна избавилась от опеки родителей, которые запрещали ей есть сколько и когда хочется, а Зигфрид вылечил мать и основал свое собственное прибыльное дело.

Все были довольны до тех пор, пока Бруна не заскучала и не стала влезать во все семейные дела. Вес ее был таков, что игнорировать решительно настроенную женушку щуплый Зигфрид просто не мог. Да вот беда — Бруна ничегошеньки не понимала в торговле эксклюзивными дверными ручками, которые изготавливал муж. Она с энтузиазмом распугивала покупателей, а когда остались только самые стойкие, стала влезать в торговые дела остальной семьи.

Ей указывали на дверь — она пролезала в окно. Ее перестали приглашать в гости — она являлась сама. Ей покупали собачек, кошечек и птичек, чтобы переключить внимание на заботу о питомцах. Ничего не помогало. Кроме любви к еде и чужим делам, Бруна была обладательницей редкой для гнома бестолковости вкупе с семейной изворотливостью. Собачки и кошечки дохли, не выдержав слишком заботливого ухода, а попытка отправить Бруну в ссылку в дальнее поместье закончилась ничем. Активная толстушка сбежала с полпути и вернулась домой еще более энергичной, чем была. Попытки пристроить ее хоть к какому-нибудь делу заканчивались полным провалом, от выращивания цветочков до рассылки поздравительных открыток клиентам в честь праздников. К тому же почивший с миром отец завещал Бруне огромные деньги, на которых было завязано множество проектов, и поэтому по-настоящему злить обладательницу семейного капитала окружающие боялись.

А потом Бруна стала болеть. Слишком большой вес тянул за собой сонм проблем со здоровьем, и Зигфрид стал реально опасаться, что все состояние уйдет на целителей.

Каждый член огромного гномьего семейства Шварцев предлагал свое решение проблемы, и вот очередь дошла до Отто…

— Сколько еще времени ты собираешься прятаться у нас в квартире? — спросила я.

Полугном пожал плечами.

— Я не могу тетушку долго выдерживать! Пока к вам собирался, она пять раз спросила, есть ли у меня девушка, и надавала кучу советов. Ей делать нечего, она из дома редко выходит, где ей еще сплетен набираться, как не у ближайших родственников.

— К нам клиенты могут прийти, — вздохнула я.

— Я об этом уже подумал, поэтому повесил на калитку объявление, что мы временно закрыты, — ответил Отто и снова впал в меланхоличное настроение.

— Успокойся, — строго сказала я. — Я пойду к твоей тете, а ты мне пока пол под кроватью помой.

— Это эксплуатация, — возмутился лучший друг.

— Это равномерное распределение обязанностей. Даже нет, не равномерное! Твоя тетя стоит недели мытья полов!

— Неделя — это уже чересчур! — Отто схватил со стола бумажку и стал торопливо на ней что-то подсчитывать. — Если ты с ней сегодня пообщаешься, я буду мыть полы у тебя под кроватью целых три раза.

— Как ты это подсчитал? — заинтересовалась я. Гномья способность всему давать оценку и эту оценку тут же конвертировать в разные величины приводила меня в восторг.

Отто ткнул карандашом в сложные формулы на листочке.

— Секретный метод!

— Хорошо, хорошо, я пошла к тете. Мытье пола и обед за тобой!

Против обеда лучший друг не возражал, поэтому я побрела в мастерскую, прикидывая, как бы половчее провести разговор с Бруной так, чтобы Отто как можно быстрее вернулся домой. Все-таки однокомнатная квартира семейной пары не предполагает третьего лишнего в наблюдателях.

Тетя превзошла все мои ожидания. За те полгода, которые минули с момента моей свадьбы — на которой двоюродная тетя Отто просто не могла не побывать, — Бруна еще больше раздалась вширь и сейчас с большим трудом протискивалась в двери.

— Ола, девочка моя! — Мне удалось увернуться от объятий и занять стратегическое оборонное место, укрывшись за обеденным столом. — Какдавноятебя не видела! Как семейная жизнь? Ты уже беременна?

— Моя семейная жизнь прекрасна. Я еще не беременна, — необдуманно ляпнула я.

В следующие полчаса я выслушала длинную и эмоциональную проповедь, какое же это счастье — дети. Самое удивительное, что такие проповеди любят произносить либо новоявленные мамаши, чьи младенцы еще похожи на бутончики цветов в куче пеленок, либо бездетные. Как почетная обладательница четырех младших сестер я была свято уверена в том, что дети хороши только на расстоянии. На большом расстоянии. Поэтому со своими не спешила. А тетушка детьми так и не смогла обзавестись, и малыши казались ей самой желанной темой для обсуждения.

Поэтому я кивала и улыбалась, поддакивая в нужных местах и прикидывая, какой артефакт может сгодиться для тети. Энергетические линии ее тела были настолько запутаны, что обычный целительский артефакт мог только навредить.

— …Везет тебе, девочка моя, — краем уха услышала я. — Ты занимаешься нужным делом, а я вот ничем… и все порчу…

Оказалось, что тетя добралась до запасов нашей с Отто любимой успокоительной настойки, и ее потянуло на откровенность.

— Я так хочу собачку! Просто собачку… Я их так люблю… Но они дохнут, говорят, печень не выдерживает, а ведь я их кормлю только со своего стола.

Мысль пронзила мою голову, как эльфийская стрела. Я поняла, что нужно сделать.

— Извините, тетя! — Я вскочила и схватила шубку. — Мне нужно по делам.

Да, утренние тренировки, которые мне устраивал Ирга, не прошли даром. Ловко увернувшись от любящего тетиного захвата, я захлопнула за собой дверь и помчалась в Магическое управление.

В отделе некромантии царила тишина. Сотрудники склонились над своими столами, сосредоточенно и аккуратно исписывая страницы проверочных тетрадей. Правильно, когда еще некромантам повышать свою квалификацию, как не зимой, когда работы мало?

Но все же, наверное, не стоило врываться в сонное оцепенение отдела с грохотом и воплями:

— Ирга! Ирга!

Реакция многоуважаемых некромантов была весьма интересной.

Один упал со стула.

Один перевернул чернильницу.

Один подпрыгнул.

Один схватился за голову и застонал. (Ладно, буду честной. Это был Ирга.)

И только один послал в меня боевым «огоньком». Здравствуйте, начальник мужа! Вы до сих пор не простили мне ночного приключения?

— Не понимаю, что за реакция? — осведомилась я, отбив «огонек» щитом. — Вы же теоретически все — боевые маги. Почему только один «огонек»? У вас же реакция на противника должна быть доведена до инстинктивных действий!

— Именно потому, что мы — боевые маги, ты не была испепелена на месте, — сказал Ирга, беря меня за локоток и вытаскивая в коридор. Он улыбался, но голубые глаза из-под челки метали молнии.

— А падать со стула — это что?

— Это тактическое отступление перед лицом опасности, — процедил муж сквозь зубы. — Что ты хотела?

Я хотела было заикнуться, что это неласковая встреча, но потом посмотрела на некроманта и передумала. Предел прочности Ирги я знала, и переходить границы как раз тогда, когда мне нужна была его помощь, было глупо.

— Ирга, любимый, — зашептала я. — Мне очень важно-срочно-прям-не-могу-как-надо попасть в вашу библиотеку, где хранится периодика всяких некромантских изданий, журналов и газет.

Раздражение в глазах Ирги сменилось сначала удивлением, а потом подозрительностью.

«Я невинная овечка», — повторяла я про себя, надеясь, что со стороны оно так и выглядит.

— Что ты задумала? — тихо спросил муж. Сейчас он был похож на того самого некроманта из народных страшилок, чей взгляд пронзает тебя насквозь в темноте заброшенного кладбища.

«Я невинная овечка», — еще раз подумала я.

— Ола! — потребовал Ирга ответа.

— Ничего я не задумала! — быстро ответила я. — Мне просто очень нужно срочно просветиться в некоторых ваших некромантских штучках.

— А учебника тебе не хватит?

— Нет! В том-то и дело, что мне нужны именно те штучки, которые печатаются в периодике. Ирга, я тебя прошу! Нет, я тебя просто умоляю! Мне это очень нужно! Я тебе обещаю, что не задумала ничего опасного ни для себя, ни для окружающих!

Ирга пятерней задумчиво откинул длинную челку со лба и решился.

— Хорошо, пойдем.

Оставленная в зале со стеллажами под ответственность Ирги и под присмотром библиотекаря, я принялась ворошить подшивки. Если я хоть что-то понимала в магической жизни, здесь обязательно должно было найтись то, что мне нужно.

Через несколько минут я осознала, что совершенно не понимала того мира, в котором жил мой муж. Баталии в десятках номеров, посвященные тому, как правильно очищать саван мертвеца от могильной земли. Научные статьи, как лучше задавать вопросы покойнику, не оставившему завещания. Тактика раскопок и преимущества одного вида лопат перед другим… Как же я была далека от всего этого!

Наконец-то в отделе светской хроники (да-да, в некромантских газетах и такое было, особенно большое место уделялось некрологам) я нашла то, что меня интересовало.

Начала было лепить вестника, но библиотекарь меня остановил:

— Панна, в библиотеке запрещено применять магию! Малейшие эманации могут разрушить драгоценные старинные манускрипты, которые здесь хранятся. Вы что же, этого не знали?

Я испуганно спрятала руки за спину. Что-то неодобрительно бурча — можно было расслышать «а вот Ирронто всегда…», библиотекарь проводил меня к выходу, так буравя взглядом, будто я была как минимум преступником перед короной. Дожидаться Ирги и подвергать себя опасности быть испепеленной если не наяву, то, по крайней мере, в мыслях его сотрудников, я не стала. Слепила вестника для Отто и побежала в эльфийский квартал.

Там я немного постояла под первым попавшимся забором. Мысленно в голове сложила слова эльфийского языка во фразу — отсутствие каждодневной практики давало о себе знать. А потом решительно забарабанила в узорчатые ворота.

— Чего надо? — нелюбезно ответили изнутри.

«Тоже мне, утонченная раса», — подумала я, хотя эльфов тоже можно было понять. Уже смеркалось, а морозец ощутимо кусал за щеки. В такое время добропорядочные граждане сидят по домам или по теплым кабакам, а не стучат в чужие ворота.

— А где у вас тут собачки продаются? Эльфийские? — спросила я.

— Второй переулок налево, пятые ворота, — ответил невидимый страж ворот, который даже не снизошел, чтобы выглянуть в окошечко на калитке.

Не снизошел — и ладно, главное, чтобы адрес правильный указал.

Страж на пятых воротах оказался куда более приветливым — признак того, что здесь зарабатывают деньги на тех, кто стучит в двери. Меня без лишних вопросов даже впустили во двор.

— Здравствуйте, вы продаете эльфийских собачек?

— Чихуэль? Да, у нас самые лучшие собачки, чья родословная восходит к любимой собаке самой Владычицы!

— Прекрасно! А скажите, у вас есть какая-нибудь дохлая собачка?..

Да-а-а, слышала я о легендарной скорости эльфов, но никогда не думала, что доведется ее испытать на себе.

Не успела я вдохнуть после заданного вопроса, как меня совсем невежливо выставили на улицу, захлопнули ворота и даже задвинули засов.

Согласна, это было несколько нетактично, и, наверное, стоило начинать издалека. Но я боялась, что моих познаний в эльфийском не хватит на долгое объяснение. Надо было больше верить в себя!

— А где тут еще собаки продаются? — закричала я в замочную скважину на воротах.

Ворота безмолвствовали. Я побоялась, что хозяева неприветливого дома с помощью эльфийской магии распространят по кварталу весть о сумасшедшей, которая ищет дохлую собаку, поэтому кинулась стучать в ворота к соседям.

Да, легендарная скорость эльфов была вовсе не легендарной, а вполне такой себе обыденной.

Мой замысел рушился прямо на глазах. Кто бы мог подумать, что эльфы настолько жадные! Дохлую собачку человеку пожалели.

— Ола! — окликнул меня знакомый голос, и из переулка вышел Живко собственной персоной. Мой поклонник-орк, неизменно вызывающий у Ирги приступы ревности. — О, так это на самом деле ты! А я-то думал, кто тут ходит, шумит. Конечно, кто же еще на это способен!

— Конечно, — мрачно буркнула я.

Живко улыбнулся, белоснежные зубы блеснули при свете фонарей, освещавших улицу. Орку мороз был нипочем. Ни шапки, ни шубы. Орочья раса считалась близкой к эльфийской, но эльфы в мороз кутались так, что только носы и торчали.

Я окинула крепкую, мускулистую, однако изящную фигуру орка внимательным взглядом. Длинные иссиня-черные волосы схвачены на голове в высокий хвост. Толстая шерстяная рубаха — я уже косилась на такую в магазинчике, но меня отпугнула цена, жилетка мехом наружу, теплые штаны и высокие сапоги. Пальцы на моих ногах заныли — за время, проведенное на улице, они уже успели застыть, хотя сапоги у меня были хорошие. Но куда им до орочьих!

— Ты так смотришь на меня… Соскучилась?

— Нет, сапогам завидую, — честно призналась я, но потом подумала, что встреча со смуглолицым орком — это просто дар Небесных Сил. — И соскучилась тоже.

Живко опять улыбнулся. По телу прокатилась горячая волна. Я зажмурилась и заставила себя представить Иргу под душем. Ну почему орк так на меня действует?!

— Живко! Мне не обойтись без твоей помощи, — откровенно сказала я. — Мне нужна породистая, но дохлая собака. Только чтобы она сдохла недавно, желательно сегодня.

Орк аж поперхнулся.

— Ну и просьба от красивой девушки! Для мужа стараешься?

— Нет, для себя. — Я взяла его за руку и умоляюще заглянула в глаза. — Мне очень нужна дохлая собака! Только породистая. Это обязательное условие!

Живко задумчиво подергал себя за сережку в мочке уха.

— Я начинаю даже немного сочувствовать Ирге, — сказал он. — С тобой не соскучишься.

— Что ты, с ним я белая и пушистая. — Но тут я вспомнила сегодняшнее происшествие в Магическом управлении и исправилась: — Ну, стараюсь, во всяком случае.

— Хорошо! — Живко осклабился. — Знаю я, где найти тебе дохлую собаку! Но не бесплатно.

— Конечно, конечно! — закивала я. — Все, что угодно! Очень нужно!

— Все? Даже так? — Орк присвистнул. — Отлично! Пойдем!

Он схватил меня за руку и потащил по хитросплетению переулков эльфийского квартала.

— Вот! — Живко остановился возле неприметной калитки. — Жди здесь, я скоро.

Я засунула руки в рукава шубки и поежилась. Если дело выгорит, семейство Отто будет передо мной в долгу до конца жизни. А он лично будет заступаться за меня перед Иргой, когда тот узнает, что я опять связалась с Живко. А муж узнает, в этом можно было не сомневаться. В эльфийском квартале везде глаза и уши.

Ирга ненавидел орка, до сих пор вспоминая наш с ним поцелуй. Да, тогда мы еще не были женаты, да и поцелуй я задолжала Живко за услугу по спасению нас с Отто из ночного леса, но для некроманта это ничего не значило.

Ко мне прилетел вестник от Отто, чьи поиски дохлого песика также не увенчались успехом. Я попросила полугнома ждать меня на выходе из эльфийского квартала и помолилась Госпоже Удаче. Потом, на всякий случай, Богине Рода, чтобы Ирга согласился на роль в моей авантюре, которую я ему приготовила. Что бы мужу такое пообещать?

— Ну держи свою собачку! — Живко вышел из калитки с мешком в руках. — С тебя два золотых.

Я с внутренним содроганием отдала ему деньги. Дорого же стоят эльфийские собаки даже в таком виде. Настоящие шкуродеры эта культурная раса!

— Я тебе помогу, — сказал Живко, когда я потянулась к мешку. — К тому же именно со мной ты еще не расплатилась.

— А где ты добыл собаку? — поинтересовалась я, пока мы выбирались на главную дорогу квартала.

— На мыловарне. Ты знаешь, как делается лучшее и самое дорогое в мире эльфийское мыло? Из лучших и самых дорогих эльфийских собак.

— Ты серьезно? — ахнула я.

— Конечно. Только это коммерческая тайна. За ее разглашение к тебе придет мрачный эльф с большим луком и… в общем, лучше не трепись.

«Больше никогда не буду покупать эльфийское мыло», — с содроганием подумала я.

— Что я тебе должна за помощь, Живко?

— О-о-о, ты мне много чего должна. Ведь я по такому морозу, темным вечером помогал тебе найти такую редкость! И несу ее теперь! Да, ты мне очень много должна.

— А вон, — я указала на Отто, нетерпеливо притопывающего на морозе около фонаря — границы эльфийского квартала, — он с тобой расплатится.

— Что? — возмутился Живко. — Я думал, что помогаю тебе!

— Куда я без своего делового партнера! — невинно вздохнула я.

Орк в сердцах швырнул мешок на землю.

— Ольгерда, — сказал он, и глаза его хищно сверкнули, — ты еще за это поплатишься!

Живко послал мне насмешливый воздушный поцелуй и скрылся в переплетении улочек.

— Куда ты опять встряла? — спросил подошедший Отто. Он держал руку на поясе, где хранил боевые артефакты. Мой лучший и верный друг! — И скажи, ради Бездны, зачем тебе нужна была дохлая породистая собака? Ола, у тебя все нормально с головой?

— Все отлично! — заверила я. — В начале весны в столице проходит некрозоо. Это такая выставка, на которой некроманты и их клиенты хвастаются не-живыми питомцами. Призы друг другу раздают, медали, все как на настоящей выставке.

Отто передернуло.

— Собачка-зомби?

— Ага. Между прочим, очень модное нынче направление в некоторых кругах. Есть не просит, не гадит, команды безоговорочно выполняет. Правда, по жаре быстро портится, но это уж от умения некроманта зависит.

— Чего только не придумают! — Полугном покрутил пальцем у виска. — И эту…

— И эту собачку мы презентуем твоей тете! — радостно сообщила я. — Твое дело — накрутить Бруну так, чтобы она загорелась мыслью, что ей обязательно надо получить на этой выставке медаль! Понимаешь, она очень страдает, что все вокруг чем-то заняты, у всех какие-то достижения, все семейство у вас — как на подбор. А вот у нее ничего не получается…

— А уже мертвую собаку трудно убить еще раз, — подхватил Отто и с восхищением посмотрел на меня. — Ола, ты — гений!

— Подожди, — вздохнула я. — Теперь осталось уговорить на это дело Иргу.

Как ни странно, некромант согласился сразу.

— Всегда мечтал попробовать, — сказал он, когда мы встретили его с курсов, замерзшие, жалкие, сидящие на мешке с собакой на ступенях Магического управления. — Да не смотрите вы на меня так умоляюще! Я все сделаю, только надо будет вернуться в лабораторию.

— Ирга, нам нужно, чтобы эта псина еще несколько месяцев прожила, — сказала я. — И вложи ей в голову команду, чтобы она больше двигалась и тетушка за ней побегала. Сможешь?

Муж сосредоточенно кивнул. Мысленно он уже просчитывал пути решения задачи.

— Нужен будет какой-то артефакт, постоянный источник силы, — вслух размышлял он. — Но на такой длительный срок это невозможно… Нужно будет регулярно обращаться за перезарядкой… У нас в Управлении есть несколько таких артефактов, я помогу тебе, милая, один из них зарядить. С тебя, Отто, сто золотых.

— Сто… Да я сам такой могу сделать!

— Неужели ты действительно думаешь, что некромантский артефакт так просто сделать? — спросил Ирга. — Этой технологией владеют только государственные артефактники. Мы запишем, что это для собаки на выставку, чтобы не было вопросов. И за мою работу в кассу еще тридцать золотых.

— Тридцать… — чуть не заплакал полугном. — Это же разорение!

Ирга пожал плечами. Я его понимала, если сделать цену поднятия животных доступной, от людей, которые возжелают «оживить» своего любимца, не будет отбоя. Пока некрозоо было элитным развлечением, и, на мой взгляд, лучше, чтобы оно таким и оставалось.

Я не стала смотреть, как работает некромант. Беготня по морозу порядком меня утомила, и, оказавшись в тепле помещения, я заснула на лавке для посетителей.

Ирга разбудил меня за полночь. Хотя вид у него был уставший, муж был крайне доволен собой.

— Ты замужем за одним из лучших некромантов страны, — сообщил он мне, помогая надеть шубку.

— Сам себя не похвалишь… — вздохнула я.

Ирга улыбнулся и поцеловал меня в нос, одновременно нахлобучивая шапку на голову.

— Я даже готов съездить весной в столицу, — сказал он мне по дороге. — Надо же побывать на выставке, где дадут приз моему творению!

— Ты так уверен в этом? — поинтересовалась я.

— Ну… не совсем, но вероятность есть.

— Ирга, — сказала я прочувствованно, — я знаю, что ты — лучший некромант страны. И вообще ты лучший, не только как некромант.

Ирга улыбнулся и притянул меня к себе, обхватив рукой за плечи. Так мы и пошли домой, и ночь казалась мне теплой, словно летняя.

Глава 3 КАК У МЕНЯ ЧЕСАЛАСЬ ПЯТКА

Я проснулась и какое-то время лежала, слушая тишину. Рядом едва слышно посапывал Ирга. Я прижималась спиной к его теплому боку, изо всех сил стараясь не впасть в пафос и не начать думать что-то типа «милый рядом, в доме тепло и уютно, это и есть счастье». Портить утро мыслями совершенно не хотелось. Я закрыла глаза и подстроилась под дыхание Ирги, стараясь опять уснуть.

Однако заснуть не получалось, несмотря на то что я очистила (или думала, что очистила) свой разум от мыслей, дышала ровно, мне было хорошо. И даже утренний свет не мешал, потому что кто-то — полагаю, мой во всех отношениях идеальный муж — вчера вечером задернул шторы. Я о шторах вспоминаю только тогда, когда укладываюсь на подушку, потом понимаю, что вылезти из-под теплого одеяла выше моих сил, так и засыпаю — чтобы утром прятать лицо от солнечных лучей под одеялом и ругать себя за лень.

Ирга же всегда спал одинаково хорошо — что на кладбище, что в кровати, что на столе в своем кабинете. Конечно, он утверждал, что со мной ему спать приятнее всего, но я-то знала, что он будет до отвращения бодр и активен, как после сна на чьей-то могиле (не отходя от работы), так и после сна в кровати. Это я могла себе позволить испускать стоны и кряхтеть, а потом еще и бурчать полдня, оплакивая свою суровую и некомфортную жизнь. Отто утверждал, что ко всему нужно привыкнуть, и что среди гномов сон на куче отработанной породы в руднике считается более полезным, чем сон в кровати. А гномьи целители даже рекомендуют сон в рудниках в качестве оздоравливающего средства.

Я не сомневалась, что сон на камнях является оздоравливающим. Особенно если это твои камни и твоя руда. Спишь — и свою собственность ощущаешь боками и спиной. На гномов это лучше всяких микстур действует. Отто, например, прямо расцветал, когда в конце месяца выручку считал. Если был простужен — простуда проходила как по волшебству, стоило ему посидеть вечер, перебирая монеты. Один раз даже от конъюнктивита излечился!

На меня подобным образом распродажи действовали. Как только они наступали, я забывала про все проблемы и хвори. И откуда только силы брались сражаться в очередях за сапоги эльфийского производства со скидкой в семьдесят процентов!

Ирга глубоко вздохнул и переложил руку под подушку. Я задержала дыхание. Как бы там ни было, мой муж был хорошим боевым магом и спал очень чутко. Мне не хотелось его будить. Как правило, Ирга спал куда меньше, чем я, и такие мгновения, когда можно просто поваляться, прижимаясь к его боку, я очень ценила. Обычно некромант вскакивал бодрый, довольный жизнью и начинал тормошить меня. Если был выходной, нужно было идти на пробежку — Ирга серьезно взялся за мою боевую подготовку. Если были будни, следовало спешить на работу. Некромант редко давал себе возможность расслабиться, такие предложения поступали всегда от меня.

Только я решила, что ни в коем случае не должна потревожить Иргу, как у меня зачесалась левая пятка. Я стиснула зубы, пытаясь силой воли заставить пятку перестать чесаться. Организм меня совершенно не слушался. Да что же это такое!

Когда мне надо вставать на работу, тогда ничего не чешется. Совсем. Тогда я могу крепко заснуть сразу, как Ирга меня разбудит. Более того, я засыпаю, сидя на стуле, пока муж готовит чай к завтраку. И даже иногда додремываю по пути, когда он провожает меня на работу. (Секрет прост: крепко держаться за сильную мужнину руку и глаза не открывать.)

Но стоит мне расслабиться и решить выспаться, как мало того что сон куда-то пропадает, так еще и пятка чешется! Вот почему ей не чесалось, к примеру, вчера, когда я поднялась так рано, что еще не рассвело, чтобы успеть подготовиться к встрече с клиентом? Так нет же! И сон вчера снился какой-то очень хороший, какой — не помню, но точно хороший. Наверное, про утренние булочки с любимой начинкой.

Очень-очень осторожно я передвинула свои ноги так, чтобы пальцами правой ноги почесать зудящую пятку. О, хорошо же как!

Однако нежное почесывание пятки не помогло. Стоило, наверное, отрастить себе на пальцах когти, как у вампира. Мои аккуратные ноготки, покрытые розовым лаком (убила на педикюр целый вечер, пока Ирга на работе был), явно не годились для избавления от зуда.

Я потерпела еще чуть-чуть и наконец не выдержала. Села на кровати, запустила руку под одеяло и яростно поскребла ногу. О… просто экстаз!

— Ола? — сонно и хрипло пробормотал Ирга. — Что случилось?

Ну вот… Здравствуй, утро, здравствуй, пробежка по морозцу. Проклятая пятка!

— Нога зачесалась, — объяснила я, обернувшись.

Голубые глаза Ирги блеснули смехом.

— Очень не вовремя, — сочувственно сказал он и протянул ко мне руки. — Доброе утро!

— Доброе. — Я улеглась на грудь мужа, а он обнял меня и подул на макушку. — Ирга, давай еще поспим?

Ирга подвигал плечами, укладываясь поудобнее, и поинтересовался:

— Ты совсем-совсем не хочешь на пробежку?

— Совсем, — призналась я. — Там так холодно! А тут тепло, и тут ты, и вообще — выходной. Я объявляю выходной день! Свободный от всего! И только попробуй мне возразить!

— Не буду. И чем же ты собираешься заняться в этот свободный от всего день?

— Ничем. Я же не гном. И не трудоголик, как некоторые. Совесть меня мучить не будет, даже если я целый день проваляюсь в кровати. О! Это мысль! Я сегодня с кровати вставать не буду!

— Совсем? — ехидно осведомился Ирга. — Совсем-совсем?

Как только он это спросил, я сразу поняла, что мне срочно нужно встать и уединиться.

— Не совсем. — Я неохотно вылезла из объятий мужа. — Есть потребности, которые я не могу игнорировать, а ты уже большой мальчик, мог бы такие вопросы не задавать.

Ирга фыркнул. Он был в прекрасном настроении, и это означало, что завтрак у нас сегодня будет вкусным. В последнее время некромант очень уставал на работе и иногда даже не ходил по утрам за свежими булочками. Приходилось давиться бутербродами, что мое настроение совсем не улучшало. А вы попробуйте в мастерской проработать до обеда на куске черствого хлеба с сыром или вареньем!

Конечно, можно было и мне сходить за свежей выпечкой, но это было выше моих сил. Ладно летом, но зимой… Брр…

Когда я вернулась из ванной, шторы уже были распахнуты, в моей кружке поднимался пар над горячим чаем, а Ирга мурлыкал какую-то песенку, взбивая в миске тесто.

— Я тоже решил объявить этот день выходным, — сказал он. — Точнее, не совсем выходным, а днем семьи.

— Отлично, — обрадовалась я. — А то у нас вся жизнь на бегу, а я очень хочу провести с тобой время так, чтобы потом всю неделю об этом вспоминать.

Я обняла Иргу, прижавшись к его спине. Теплая фланелевая рубашка — это, конечно, не кожа, но, с учетом зимнего времени, тоже очень и очень приятно. Я потерлась щекой о черную фланель. Мои пижамы были яркими, с цветочками и кармашками. Сейчас на мне была моя любимая, которую я совершенно случайно купила на летней распродаже в эльфийском магазинчике. Кто бы мог подумать, что эльфы тоже ходят во фланелевых пижамах! Рукава реглан, мягкое кружево, а на штанишках кокетливые бантики. А еще розовые шерстяные носочки! Скажем дружно нет сексуальным образам зимой, скажем дружно да теплому и милому!

Ирга же даже по ночам не изменял своему упорно черному стилю. Я не знаю, где он брал черную фланель, в обычных магазинах я ее нигде не встречала. Но в такой пижаме он мог выйти на улицу и не вызвать улыбок, а при желании даже выглядел мужественно и опасно. Если я попробую выглядеть опасно в пижаме, то рискую стать посмешищем у окружающих. А если я рискну выглядеть опасной в пижаме при Отто, он будет издеваться надо мной ближайшие лет двадцать. Или пока я не сделаю что-нибудь более глупое.

Я еще раз потерлась щекой о спину Ирги, приподняла его рубашку и прикоснулась к плоскому животу некроманта, проведя пальцем вдоль пояса штанов. Муж замер и спросил хрипловатым голосом, который заставил меня задрожать:

— Ола, милая, ты чего больше хочешь — оладушек на завтрак или меня?

— А можно и то и другое? Скажем, первый завтрак и второй? Говорят, что полезно есть пять раз в день.

— Тогда определяйся с очередностью. — Голос Ирги отзывался в моем теле, как резонирующий колокол.

Однако в борьбе за приоритеты победил желудок. Кто бы сомневался!

— А с чем будут оладушки? — осведомилась я.

Ирга вздохнул и продолжил перемешивать тесто.

— Я вчера варенье раздобыл, клубничное, — сказал он. — Одна клиентка подарила, сказала — бонус за хорошую работу. Вон, на второй полке посмотри.

— Какая прелесть! — Я схватила баночку. Люблю домашнее варенье, но самой готовить его не хватает времени и терпения. Особенно клубничное. Ух ты, ягодки все целые!

Я открыла баночку и тут же сняла пробу. Во рту поселилось лето — солнечное, сладкое, клубничное. Воистину, желудок был прав! Ирга — это, конечно, хорошо, но вот варенье… Да еще такое вкусное! Мм…

— Хочу напомнить, — сказал некромант значительно, ставя сковородку на плиту, — что это бонус за мою хорошую работу.

— Я только одну ложечку съела, — обиделась я. — Чайную. И вообще, я твой… это… верный тыл. А без верного тыла ты бы так хорошо не работал!

— Главное — себя вовремя похвалить, — заметил Ирга.

Я положила ложку рядом с банкой и гордо удалилась на кровать. Ничего-ничего, он еще просить меня позавтракать будет!

Я обхватила подушку руками и уткнула в нее лицо, чтобы не так чувствовать соблазнительный запах готовящегося блюда. Организм требовал бросить все эти гордые позы, слезть с кровати и есть оладушки горячими! И можно даже без варенья.

Однако что же я, животное, чтобы своим желаниям подчиняться? Хоть иногда надо силу воли проявить. Вот подожду, пока Ирга закончит готовку, позовет меня к столу, тогда и сяду, вся такая светская дама, возьму оладушку на вилку и аккуратно капну на нее вареньем. А не буду, урча и чавкая, лопать сладкое прямо из банки, заляпывая любимую пижаму.

Минут через десять я услышала шум воды. Запах оладий стал просто невыносимым. Желудок опять победил; я села на кровати, мечтая о завтраке.

Ирга вытер руки о кухонное полотенце и улыбнулся той самой доброй и заботливой улыбкой, которая меня всегда просто с ума сводила. Голубые глаза сияли из-под длинной челки, и я почувствовала себя совершенно счастливой.

— Ола, — нежно сказал Ирга и вдруг нахмурился. Я замерла. Что случилось?

Топот по лестнице, который насторожил Иргу, я услышала чуть позже. Муж подбежал к двери и открыл ее после первого же стука.

К нам в квартиру ввалилась Илисса, младшая сестра Ирги, которая училась на факультете практической магии. Черные волосы растрепаны, глаза безумные, на ногах — легкие ботинки, а на обычный рабочий студенческий комбинезон накинута вязаная кофта. Я поежилась — на улице такой мороз, а она без шубы бегает. Отчаянная девица.

— Ирга! — Девушка вцепилась в рубашку брата. — Спаси! За мной демон гонится!

У меня отвисла челюсть. Демон?

Ирга аккуратно освободился от сестры, закрыл дверь и активировал защитные артефакты.

— Демон, значит, — сказал он. — Ясно.

— Ничего тебе не ясно! — закричала Илисса. — Мы вызвали его! А он вырвался из пентаграммы и убил Райта! Я убежала, а он за мной.

В моей голове что-то щелкнуло, и я слезла с кровати. Демон — это очень, очень нехорошо. Мне очень, очень не хотелось опять попасться в лапы Верховному демону Ёшке или его ближайшим товарищам. А демон, который вырвался из пентаграммы, должен быть из сильных. Или эти студенты-идиоты неправильно фигуру удержания нарисовали. Впрочем, жизнь меня научила, что всегда нужно исходить из худшего варианта. Сильный демон, который вырвался из кривой пентаграммы…

В ящике нашего письменного стола лежал заговоренный мел, на котором я пробовала некоторые новые заклинания. Потом этот мел долго валялся под ногами, пока Ирга не устроил генеральную уборку. После долгой лекции о том, что, будь у нас ребенок, он бы этот мел съел и неизвестно, что бы с ним случилось, Ирга демонстративно спрятал мои магические принадлежности в стол и даже не поленился подписать ящик. Вопреки ожиданиям мужа, я совершенно не раскаялась, потому что была уверена, что ребенок двух магов обязательно сожрет что-нибудь неподходящее, и у него вырастут или рога, или хвост. В лучшем случае покроется разноцветными пятнами. Лира рассказывала, что в Доме Исцеления есть даже музей, куда водят молодых студентов. Там представлены экспонаты, которые извлекли из различных детских отверстий и внутренностей. Главное в этом деле — хороший целитель и своевременная помощь.

Я прикинула размеры удерживающей пентаграммы, которую следовало начертить, отодвинула ногой табуретку и принялась за работу. Сведя близкое знакомство с демонами и их домашними любимцами, я вызубрила все возможные варианты использования начертательной магии в демонологии.

Дверь затряслась от грохота. У Ирги на кончиках пальцев начало формироваться боевое заклятие. Илисса взвизгнула и запрыгнула на кровать.

Я сжала губы и ускорилась, стараясь не потерять сосредоточенности. Ошибка в любом символе — и все будет зря.

Дверь сорвалась с петель, и в квартиру ворвался огромный демон. Наши охранные артефакты задержали его от силы на секунду. Конечно, даже Ирга не мог предугадать, что наше жилище почтит своим визитом такой мощный демон, и простые артефакты от воров и нежелательных гостей, усиленные нашими личными заклинаниями, именно ему будут на один чих.

Однако секунды промедления хватило, чтобы некромант бросил в демона боевое заклятие. Тот взревел и затрясся, а я продолжала чертить. Ирга хорош как боевой маг, но он отличный некромант, а не демонолог.

— Его убили! — завизжала Илисса. — Иргу убили! Ола! А-а-а!

Я закончила чертить и только после этого выпрямилась, сунув мел в кармашек пижамы. Демон переступил через Иргу, неподвижно лежавшего на полу, и направился к кровати.

— Иди сюда, — крикнула я, для верности поманив демона пальцем. — Ты что это творишь, Ёшкин Кот тебе в печенку?

Демон прорычал что-то непонятное и отвернулся. Я нашарила у себя за спиной стол и тарелку с оладушками и швырнула один из них в демона. Оладушек прилип к мощному бицепсу. Демон остановился и озадаченно уставился на свою руку.

— Сюда иди, — сказала я, пытаясь игнорировать равномерный визг Илиссы, который ввинчивался в мозг ржавым шурупом.

Я нашарила еще один оладушек и сунула его себе в рот. Вкусно!

Демон покрутил башкой. За его спиной Ирга приподнялся, тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Илисса продолжала визжать. Я проглотила оладушек и взяла из тарелки еще один. Война войной, а завтрак должен быть. Никогда не было желания совершать подвиги на голодный желудок.

Ирга бесшумно встал, вытер кровь из разбитой губы. Я старалась на него не пялиться. Встал — значит относительно цел, нечего к нему внимание демона привлекать. А вот Илисса не удержалась:

— Ирга!

Лучше бы продолжала визжать, честное слово.

Демон медленно обернулся, заревел.

— Толкай его в пентаграмму! — закричала я, плюясь недожеванным оладушком. Ну да, некрасиво выглядело, да что поделать. Когда я на старости лет буду писать мемуары, этот момент придется опустить.

Ирга кивнул, и следующее боевое заклятие вырвалось у него из рук огромным голубым шаром. Удар был такой силы, что демон не удержался на ногах и упал на задницу. Ноги его торчали из нарисованной пентаграммы, а я поняла, почему во всех учебниках строго рекомендуется никогда, никогда не вызывать демона в маленьком помещении. Я быстро обдумала вариант, в котором я заталкиваю демонические конечности в пентаграмму, и решила, что этого лучше не делать. Пока демон не очухался, я хлопнула по полу рукой, активируя чертеж.

Демон издал такой вой, что я на несколько секунд оглохла. Отрезанные взметнувшейся магической энергией ноги демона теперь поливали черной дымящейся кровью наш пол.

— Ах ты сука! — внезапно обрел человеческую речь демон, пытаясь вырваться из пентаграммы.

Я быстрым речитативом читала заклинание, которое должно было отправить его обратно. Линии пентаграммы светились ровным оранжевым цветом, Беф был бы мной доволен. Наверное.

Линии мигнули раз, два…

Ничего себе! Я опустилась на колени, прижимая руки к линиям и напрягаясь изо всех сил, чтобы удержать демона внутри. Кого же вызвали эти студенты, если мне, не самому слабому магу, приходилось так тяжело? Конечно, мне далеко до уровня магистра, но в трансляции магии я достигла определенных вершин, а ежедневная работа с артефактами позволяла мне думать, что я могу теперь работать с достаточно большими объемами энергии.

Эта пентаграмма, усиленная несколькими дополнительными линиями и символами, по моим расчетам, могла удержать даже Ёшку. Очень не хотелось думать, что я настолько сильно ошибаюсь в своих расчетах. Что же не так?

— Ирга! — просипела я, зажмурившись. От потока энергии мне было жарко, пот заливал глаза, а несколько капель скользнули по носу и повисли на его кончике. — Бегите в Управление! Я его не удержу!

— Беги в Управление! — крикнул Ирга сестре, вставая в позу «ты моя жена и я тебя не брошу, предпочту умереть с тобой рядом».

К сожалению, глупости и благородства Небесные Силы щедро отмерили всем в семействе Ирронто.

— Это я виновата, — всхлипнула Илисса, не двигаясь с места, — это я должна умереть! Я никуда не пойду. Ирга, спасайся!

Как бы мне ни было тяжело, я не могла не вмешаться и не разрушить эту идиллию самопожертвования.

— Раньше думать надо было, — прокряхтела я, пытаясь придать себе язвительный, а не измученный вид, — до того, как ты демона к нам в квартиру привела. У нас выходной был, между прочим!

— Ола! — произнес Ирга укоризненно, хотя на его лице было написано полное согласие с моей точкой зрения.

Демон притих, и я закусила губу. Знаю я эти штучки, сейчас соберется с силами и мне мало не покажется.

— Как вы его вызывали? — спросил Ирга у сестры.

— Пентаграмму нарисовали, — всхлипнула она. — Потом Райт кровью покапал…

Ага! Вот почему я не могу удержать демона! Еще бы, кровью призванный! И много же крови было, раз у него силы хватило добежать по морозу от Университета до нашего дома. Или эти бестолочи его где-то рядом вызывали? Да, скорее всего, в Университете охранная система проверена веками экспериментов студентов-идиотов, демона, даже кровавого, в город с территории учебного заведения не выпустили бы.

— Нож дай, — просипела я.

Ирга, подволакивая ногу, подошел к столу, открыл ящик и достал оттуда ритуальный нож из черного металла, покрытый выгравированными заклинаниями, с удобной ручкой из кости. Надо же, а я и не знала, что у нас такой есть. Наверное, как-нибудь надо найти время да разобраться, что же таит в себе наш письменный стол.

Некромант посмотрел на меня, потом на сестру, резко дернул ее за левую руку, сдергивая с кровати и подтягивая к пентаграмме. И без колебаний взмахнул ножом. Кровь из глубокого пореза через ладонь брызнула на линии моего чертежа. Мне моментально стало легче удерживать демона, и я снова начала произносить заклинание изгнания.

Мне показалось, что в квартире стало шумно, но я не отвлекалась. Если там какая-то угроза. Ирга ее устранит или хотя бы даст мне возможность изгнать демона, а там разберемся. С людьми, в конце концов, договориться можно.

Как только затих последний звук заклинания, демон взвыл и исчез, оставив на память о себе кровавое пятно на полу и обрезанные чуть ниже колен части ног. Я села, прислонившись к столу, и обхватила себя дрожащими руками. А потом подняла глаза.

В нашей квартире было многолюдно.

— Это из Магического управления, — сказал Ирга, присаживаясь рядом. Он обнял меня за плечи и прижался лбом к моему виску. — Вероятно, кто-то их вызвал, когда увидели демона на улице.

— Превосходная работа, пани. — Незнакомый мне маг присел на корточки возле пентаграммы и дотронулся до линии. — Отличная.

— Отличная? — взвизгнула я. — Да вы посмотрите, во что превратилась моя квартира! Кровища эта! Ноги! О, Силы Небесные, у меня на полу валяются ноги демона!

— Тш-ш-ш, — сказал Ирга, погладив по спине.

— Превосходные образцы! — заметил восхищенно еще один маг, достав из футляра специальные палочки и ловко оборачивая демонскую ногу в особую вощеную бумагу. — А кровь я вам сейчас посыплю специальным средством, потом останется только подмести и помыть полы… пару раз.

Илисса все это время молча простояла над пентаграммой, широко распахнутыми глазами глядя на порез на ладони.

— Ты ранил меня! — потрясенно выдохнула она, обращаясь к брату. — Ты порезал мне ладонь!

— Не Ола же должна платить за твою глупость, — резко ответил Ирга. Его рука на моих плечах напряглась, и я поняла, что он разъярен.

— Ты руку мне порезал! Я же левша! Как я теперь буду меч держать!

Я бы на месте Илиссы молчала. Когда Ирга так сжимает губы и его глаза темнеют, лучше молчать и вообще спрятаться.

— Ты не боевой маг, — отчеканил некромант. — Любой боевой маг трижды подумает, прежде чем вызывать демона на крови. И не будет его вызывать!

— Это не я, — заскулила Илисса, вероятно только сейчас поняв, в какую неприятность попала. — Это Райт! Я только рядом стояла! Я не знала!

— Боевые маги не визжат и не вопят, — заметила я. — Так что…

Ирга фыркнул мне в ухо, и я замолчала. Маг, который назвал мою работу отличной, подошел к Илиссе и ловко перебинтовал ей ладонь. А потом надел на девушку наручники.

— Вы обвиняетесь в нарушении раздела три Свода магических законов, а также пунктов пять, восемь и одиннадцать раздела пять магических законов, что влечет за собой тюремное заключение и запрет на занятие магией сроком от пяти до десяти лет.

— Ирга! — завизжала Илисса. — Спаси меня! Ирга!

— Вы еще забыли пункт девять раздела шесть, — сказал некромант холодно.

— Пока жертв среди мирного населения не было, — ответил маг. — Этот пункт может подождать до завершения расследования.

— Ирга! — продолжала кричать Илисса. — Ты так меня им и отдашь?

— Ты нарушила законы, Илисса. — Голос Ирги был таким ледяным, что я поежилась. — Я считаю, что ты получишь то, что заслужила.

— Я к тебе за помощью, а ты!..

— Если бы Ола не была такой искусной в начертательной магии, мы были бы мертвы, Илисса. — Ирга уткнулся мне в шею, стараясь успокоиться.

Я похлопала его по коленке. Мне ли не знать, насколько сильно он любит своих сестер и как ему сейчас тяжело. Но что я могла сделать? Поддержать разве что.

Двое молчаливых стражников, которые до этого стояли у дверей, увели Илиссу, а маг снова присел перед нами на корточки.

— Пани…

— Ольгерда.

— Пани Ольгерда, у нас есть вакансия. Вы не хотите рассмотреть предложение о работе?

— У вас — это у кого? — заинтересовалась я.

— Отдел демонологии городского Управления магии. Немного учебы — и вам не будет равной как демонологу, если вы сейчас демонстрируете такие успехи.

— Не-е-е, — протянула я. — Работать в Управлении магии? Да никогда! Мне мужа — государственного служащего из отдела некромантии вполне хватает. Я — артефактник, им и останусь. Тем более что я не люблю демонов и боюсь их.

— Она летом получила демоническое проклятие и чуть от него не умерла, — объяснил Ирга.

— Так вы та самая Ольгерда? — Глаза у мага загорелись азартом. — Та самая!

— Нет! — поспешно отказалась я от любой славы. — Я не та самая! Я вообще никакая, просто не люблю, когда в мою квартиру врываются демоны.

— Та самая! — Маг переглянулся с коллегой, который посыпал кровавое пятно едко воняющим порошком.

— Только троньте! Я дорого продам свою жизнь! — предупредила я.

— Ничего, мы теперь знаем, где вы живете. И где работает ваш муж.

— Я перееду, — разозлилась я. — Далеко-далеко. А муж пусть с вами сам разбирается, некроманту это проблем не составит. Нет тела — нет проблемы.

— Ола, — буркнул Ирга, — я не убиваю коллег. Это плохо сказывается на зарплате.

Демонолог примирительно выставил вперед пустые ладони.

— Я хотел сказать, что мы бы могли иногда пользоваться вашими услугами. Вы умеете транслировать большой магический поток, а это нам иногда крайне необходимо.

— О! — сказала я, не в силах совладать с алчностью. — Я передам вам через Иргу расценки на свою работу.

— Они вам не понравятся, — предупредил Ирга.

— Финансирование — это уже наша проблема, — сказал маг. — Спасибо вам, что спасли город от демона!

— Плевать я хотела на ваш город… — начала было я, но Ирга сжал мое плечо, и пришлось прикинуться законопослушной горожанкой. — Конечно. Не забудьте выписать мне грамоту с денежным поощрением.

Демонолог кивнул, и маги из Управления ушли.

— Хорошенький выходной, — сказала я, глядя, как спецсредство от демонической крови шипит на досках пола. — Просто отличный.

— Грамоту дадут. — Ирга потянулся рукой наверх и поставил на пол тарелку с оладушками. — Завтрак! Если хочешь варенья, сама за ним поднимайся.

— У тебя же губа разбита, — сказала я. — Как ты есть будешь? Может, тебе кашку сварить?

— Лучше исцели, — попросил он.

— Не доверяешь моему умению варить кашу! — возмутилась я, прижимая палец к его губе. — Вот, на остатках энергии тебя исцеляю!

Ирга неожиданно поймал мой палец губами и провел по нему языком. У меня кожа сразу же покрылась мурашками.

— Эмм… — раздалось со стороны двери, и я подняла глаза. На пороге стоял наш сосед, тишайший молодой человек, работающий в архиве городского Управления магии. — Извините, что мешаю, но я тут принес инструменты, вам же как-то надо двери назад поставить.

Ирга поспешно засунул в рот сразу два оладушка и принялся их жевать. На лице у него было написано полное довольство жизнью.

— Замечательная идея, — сказала я. — Потому что холодно уже как-то в квартире.

Только сказав это, я поняла, какая у нас царит холодина.

— У вас окно открыто, — заметил сосед.

— Ну все, — вздохнула я, — Ирга, заканчивай жевать, иди двери делай, а то я себе все нежные части отморожу, будешь знать!

Ирга запихнул в рот еще несколько оладий и стал похож на хомяка с черной челкой. Он неохотно поднялся, демонстрируя всем соседям, которые столпились на лестничной площадке, какой он несчастный, избитый и голодный.

Соседские сердца дрогнули, и когда Ирга обратил к ним свой лик страдающего голубоглазого ангела и тихо произнес:

— Видите, какое несчастье приключилось… — они зашевелились, несколько мужчин принялись устанавливать дверь, соседки метнулись за вениками, одна принесла кастрюльку, обернутую полотенцем, чтобы не остывала.

А Ирга накинул мне на плечи одеяло, сам закутался в кожаную куртку и принялся всеми командовать.

Я смотрела на это действо, стирая линии пентаграммы розовым носочком. На всякий случай. В доме, населенном работниками Управления магии, целая пентаграмма может принести разные неприятности.

Когда наша квартира оказалась чистой и даже дверь вернулась на петли, пусть и придерживаемая временной скобой, Ирга закрыл окно и зевнул.

— Давай посмотрим, что там в кастрюльке, поедим и поспим, — предложил он. — Мне кажется, мы это заслужили.

— Я не знала, что ты умеешь так… прикинуться несчастным и всеми командовать, — заметила я.

— Дорогая жена, — Ирга ухмыльнулся, — у тебя плохому научился!

— Да ладно! Ты тоже далеко не белый и пушистый! — возмутилась я и вдруг спросила: — А что будет с Илиссой?

— Посидит несколько дней в тюрьме, — посерьезнел Ирга. — А потом я ее вытащу, возьму на поруки или с кем-то из преподавателей договорюсь. Я подумаю над этим завтра. Мне не нравится, с какой компанией она связалась, так что не буду мешать ей пожинать плоды ее действий.

— Ты ей руку порезал. — Я поежилась. Не уверена, что я бы могла вот так хладнокровно разрезать ладонь своей сестры, да еще и ритуальным ножом.

Ирга пожал плечами.

— Программа обучения жизненной мудрости на практике. Теперь каждый раз, когда она будет брать в руки меч, будет вспоминать о том, что думать надо, прежде чем ввязываться в такие авантюры.

— Ты суровый учитель, — заметила я, поднимаясь с пола и чувствуя себя столетней старухой.

— Моя семья сейчас — это ты, — сказал Ирга. — Я должен научить Илиссу думать до того, как у нас появится ребенок. Потому что, если бы у нас лежал малыш в колыбели…

Я обхватила плечи руками, стараясь унять дрожь. Младенцы манили демонов, как сладкое пчел. Мне для пентаграммы было необходимо время, а Ирга бы не смог удержать демона, если бы тот рванулся к детской кроватке.

— Поняла? — серьезно спросил Ирга. — Я думаю о будущем.

Впервые мне не хотелось язвить и смеяться. Да, я не хотела детей в обозримом будущем, но а вдруг?.. Думаю, Ирга будет заботливым отцом. И наша дверь тогда выдержит штурм целого демонического легиона, в этом сомневаться не приходится.

Мы поели вареной картошки с мясом, которую принесла соседка. Ирга доел оладьи и удовлетворенно вздохнул, запивая еду давно остывшим чаем.

— Все, — сказал он, — в душ и в кровать! Я иду первым, нагрею тебе ванную.

Чуть погодя мы в обнимку лежали на кровати. Ирга перебирал пальцами мои волосы, думая о чем-то своем, а я дремала, восстанавливая силы после изгнания демона.

Стоило мне провалиться в глубокий сон, как в нашу многострадальную дверь снова заколотили. Я подскочила на кровати, ожидая очередных неприятностей.

— Открыто, — крикнул Ирга, складывая руки так, чтобы было удобно бросить боевое заклятие.

В комнату ворвался Отто. Его борода представляла собой воронье гнездо, а в руках он держал огромный баул с инструментами и артефактами.

— Я только узнал! — крикнул он. — К вам ворвался демон! Вы живы? Целы?

— Живы и относительно целы, — сказала я, падая на подушку. — Все обошлось малой кровью, и то не нашей.

— Мне губу разбили, — напомнил Ирга. — Проходи, Отто, будь как дома, раз уж ты пришел.

— Я вам дверь отремонтирую, — буркнул Отто, раздосадованный прохладным приемом. — А то висит на соплях. Что вы знаете, маги, о ремонте!

— Отто, — я с кряхтением слезла с кровати, — прости нас. Мы правда очень рады тебя видеть. Просто… Сестра Ирги привела к нам домой демона, а он был таким сильным, что вытянул из меня все силы. И потом мы тут убирали. И вообще…

Я не удержалась и всхлипнула. Да что же это такое! А все пятка! Почему бы ей не зачесаться вчера? Почему в выходной? День с утра не заладился, и я чувствовала себя совершенно несчастной.

Полугном умел безошибочно определять, когда я стараюсь его разжалобить, а когда действительно в плохом настроении.

— Ох, золотце, — сказал он, с грохотом уронил сумку на пол и обнял меня, прижав к своему крепкому широкому телу. — Понимаю. Иди отдохни, я отремонтирую дверь. Я правда очень рад, что вы целы.

Он легонько подтолкнул меня к кровати, дернул бороду и полез в сумку.

— Чем тебе не нравится мой ремонт? — Ирга уже стоял возле двери, понимая, что поспать ему не удастся.

— Тем, что это позорищ… в смысле, хотел сказать, что дверь не обязательно менять, а можно сделать лучше, чем прежде.

— А что ты сначала хотел сказать? — ласково поинтересовался Ирга.

— Я хотел сказать, что каждый должен заниматься своим делом. Кто-то — двери чинить, а кто-то — зомби поднимать. Я, например, вообще не умею с мертвяками общаться. — Отто был сама дипломатия.

Я завернулась в одеяло и заснула под умиротворяющее мужское бурчание.

Спать в безопасности было так хорошо, что я открыла глаза довольно скоро, чувствуя себя совершенно отдохнувшей.

Отто и Ирга сидели за столом и ели варенье. Прямо из банки. Ложками. Уже выскребая остатки!

— Ну вы… — задохнулась я от возмущения. — Сожрали все! Без меня!

— И что? — спросил Отто. — Можно подумать, тебе для нас варенья жалко.

— Моего варенья, — напомнил Ирга.

Я заскрипела зубами. С одной стороны, сказать честно, что мне было жалко варенья — это ничем не удивить мужчин, которые прекрасно меня знали. С другой стороны, я же все-таки женщина, должна же удивлять.

— Нет, мне варенья не жалко, — сказала я, стараясь, чтобы улыбка не напоминала оскал. — Я просто волнуюсь о вашем здоровье.

— Нет, — уверенно сказал Отто, облизывая ложку, — она не слипнется! Родители иногда врут. Иногда они врут нагло и беспринципно.

— Как скажешь, — согласилась я, направляясь в ванную.

Там я остановилась перед зеркалом, сглотнув слюну. Целую банку домашнего варенья съели! Без меня! Свинтусы! Конечно, варенье можно купить и в магазине, но это будет не то. Совсем не то.

Я умылась холодной водой, планируя ужасную месть. Поеду в гости к маме и там подлижусь к бабушке. И съем две, нет, три… нет, пять банок домашнего варенья! Будем надеяться, бабушка не откажет своей старшей внучке. Главное — есть быстро, чтобы продолжительность лекции «когда же у тебя будут детки и нормальный дом» сократить до минимума.

— Ола! — Отто заколотил в двери ванной. — Ты уверена, что тебе было не жалко варенья?

— А что?

— А то. Ирге плохо. Не ты ли его сглазила?

Я выскочила из ванной, чуть не снеся полугнома дверью. Ирга лежал на полу, схватившись за горло, и хрипел.

Я прижала руки ко рту, чтобы не закричать, в ужасе падая перед ним на колени. Ни одной здравой мысли в голове не осталось. Да пусть бы ел свое варенье, только бы был здоровым!

Ирга попытался что-то сказать, но я ничего не поняла.

— Что делать? — испуганно спросил у меня Отто. — Мы просто сидели, и он вдруг упал. Ола, что происходит? Я себя чувствую хорошо. Может, это не варенье? Какое-то проклятие? Вдруг его демон наложил!

— Не знаю! — закричала я, слишком испуганная для того, чтобы сосредоточиться и посмотреть ауру Ирги. — А-а-а! Что же делать-то?

Мой взгляд заметался по комнате в тщетной надежде найти решение проблемы. Ирга уже едва сипел, и мое сердце как будто сжимали ледяные руки. Я замерла, заметив сумку с инструментами. Отто всегда таскает с собой кучу всяких артефактов!

На четвереньках — думая, что ноги меня не удержат — я бросилась к сумке и принялась в ней копаться, активируя один артефакт за другим. Большую часть я делала сама, здесь были и противоболевые артефакты, и общеисцеляющие, и придающие сил. Отто молча ловил артефакты и укладывал на Иргу.

— Он не дышит, — дрожащим голосом сказал Отто, припадая к губам Ирги и пытаясь вдохнуть воздух в его легкие.

— Я знаю! — закричала я, вытряхивая из сумки на пол все содержимое. Инструменты, артефакты нашего производства, какие-то склянки с настойками. Мне очень хотелось быть сейчас рядом с Иргой, но понимала, что только я могу качественно активировать необходимые артефакты. Отто посылал слишком маленький заряд магии, а я моментально заполняла их под завязку. Ирге сейчас нужен был максимум сил, который мы могли дать.

Наконец я добралась до редких и страшно дорогих артефактов, которые полугном добыл на черном рынке.

Отто молча делал непрямой массаж сердца, и меня затопила благодарность. Держась за это чувство, вытесняя им страх за любимого, я замерла над артефактами. Чего я стою как мастер, если не смогу спасти Иргу? Я ведь даже не некромант. Я потеряю его навсегда!

Даже утренние пробежки мне уже казались благом. Ирга был центром моей жизни, моей смелостью, благородством, трудолюбием, упорядоченностью и любовью — всем тем, чего мне не хватало. Пусть только он исцелится, я даже на ребенка соглашусь, лишь бы у него была цель бороться за жизнь!

Я активировала два артефакта, показавшихся мне наиболее подходящими. Один — артефакт, нейтрализующий влияние вредоносной магии. Страшно дорогой и невероятно сложный в исполнении. Я уже месяц билась над схемой движения магических потоков, которая будет хотя бы наполовину такой же действенной, как и та, что заключена в этом артефакте. Второй восстанавливал магическую энергию в ауре и был настолько энергоемким, что стоил целое состояние. Этот артефакт был совершенно пустой, Отто уже несколько месяцев хотел его заполнить, да у меня все не доходили руки.

Я активировала оба артефакта, выложившись в них без остатка. И упала на пол, не в силах даже кинуть их полугному. Впрочем, что мне жизнь, если Ирге это не поможет!..

…Я очнулась от такого родного, такого близкого запаха любимого мужа. Моя щека была прижата к знакомой мягкой фланели, ухо — на груди у Ирги; его сердце стучало ровно и сильно. Он держал меня, словно маленькую девочку, слегка покачивая на коленях, и мурлыкал колыбельную. Я глубоко вздохнула и поморщилась — кроме запаха Ирги пахло еще едкими микстурами и чужими людьми.

— Ты уверена, что с ними будет все в порядке? — Голос Отто был очень взволнованным.

— Ирга совершенно здоров, — степенно ответила Лира, моя подруга-целительница, — а Оле просто надо восстановиться после истощения. Все будет хорошо, главное, оставь их в покое.

— Может, ты сделаешь еще что-то? — не отставал полугном.

— Именно поэтому я терпеть не могу ходить по вызовам друзей! — сказала Лира. — Что я еще могу сделать? Ирга и без меня оклемался. Той силы, которую влила в него Ола и артефакты, ему хватит, чтобы с армией сразиться. Во всяком случае, грипп в ближайшее время ему точно не грозит. А для Олы я сделала все, что было в моих возможностях. Отто, я даже дала ей запрещенный для широкого использования настой, который используется только для боевых магов в условиях войны. Дай человеку отдохнуть! Она сегодня изгоняла демона и активировала артефакты!

— Я просто волнуюсь, — вздохнул лучший друг. — Они оба едва не умерли на моих глазах, ты думаешь, это легко пережить?

— Им бывало и хуже, — резко ответила Лира, но тут же смягчилась. — Вот, выпей, это успокоительная настойка. Ни грамма алкоголя, только вытяжки из трав.

— Отто, — сказал Ирга тихо, — ты можешь домой идти. Ола скоро придет в себя, думаю, ей стоит побыть в тишине.

— Она моя лучшая подруга, — сказал Отто. — Я должен быть рядом, когда ей плохо.

— Ей уже хорошо. Я знаю, как она тебя ценит, но нам надо побыть вдвоем. — Ирга помолчал. — Или ты хочешь присутствовать при том, как она очнется и начнет орать на меня за ту банку варенья?

Этот довод оказался для Отто решающим. Полугном попрощался. Жалкий трус.

— Позволь угостить тебя пивом, — услышала я, как он тут же стал обрабатывать Лиру.

— Не хочу пива, я на дежурстве. И новых артефактов нам не привозили, так что я тебе ничего не расскажу, — ответила целительница.

— Да я просто так, — не растерялся полугном.

— Конечно, конечно! — рассмеялась Лира. Дверь захлопнулась и их шаги стихли.

Ирга поудобнее перехватил руки и опять замурлыкал, качая меня на коленях.

— Ирга, — сказала я, не открывая глаз, — я тебя за это варенье убью. Собственными руками. Как ты там сказал — бонус за хорошую работу? Думала, что это только я настолько сильно могу ошибиться, чтобы снискать такую ненависть клиента.

Некромант замер. Потом поцеловал меня в макушку и спросил, шевеля мои волосы дыханием:

— А откуда ты знаешь, что виной всему — банка варенья?

— Ты же сам проговорился, — сказала я. — Я уже несколько минут назад пришла в себя и услышала. Что там было?

— Лира сказала — уникальное проклятие, настроенное только на меня. Очень сильнодействующее, хватило бы и одной ложки. Она забрала остатки варенья на экспертизу, если там будет что-то, на что не подействовали твои артефакты, меня вызовут в Дом Исцеления.

— И кто же это тебя так не любит? — спросила я.

— Клиенты. Там вопрос стоял о наследстве, и, видимо, признания зомби одной из заинтересованных сторон очень не понравились. Я уже отправил вестников юристам, которые работали вместе со мной. Надеюсь, они еще не попробовали свои «подарочки». Дело, конечно, будет расследоваться, но я сомневаюсь, что получится привлечь виновную к ответственности. Та клиентка, что мне его подарила, не могла не знать, что заклятие такое быстродействующее, и подозрения сразу падут на нее. Вероятно, она уже предприняла что-то, что крайне затруднит ее преследование. Или, наоборот, она ничего не знала и уже никогда не узнает.

Мы помолчали. Я обдумала, стоит ли сказать, что следующий раз с клиентами нужно быть поосторожнее и не принимать у них подарки и как я волновалась. Но решила промолчать, хоть эти слова так и рвались из меня. Ирге легче от этого не будет, а скандалить сейчас не хотелось. И так понятно, что больше он от клиента даже воздушного поцелуя не примет.

— Да, — продолжал Ирга тихо и печально, — иногда люди такое из-за наследства творят, что прямо не хочется ничем обзаводиться. Чтобы после моей смерти наследники делили разве что коллекцию черных рубашек. За такое не убивают.

— Смотря какие рубашки, — возразила я.

Муж опять покачал меня на коленях и вдруг сказал:

— Я знаю один способ восстановления сил и настроения. Способ действует безотказно, хочешь, покажу?

— Покажи, — лениво сказала я.

Он осторожно опустил меня на пол, поднялся, подхватил на руки и отнес на кровать. Я с интересом ждала продолжения.

Шаловливые пальцы некроманта оказались у меня под рубашкой и пробежались по моему животу, оставляя после себя дорожку мурашек.

— Сначала, — прошептал он, лаская дыханием мою шею, — надо сделать расслабляющий массаж… вот так…

Я пискнула, а он уложил меня на живот и задрал рубашку к лопаткам.

— Этот массаж следует делать специальным способом, например, таким…

Он принялся слегка покусывать мою кожу, тут же разминая ее пальцами.

— Потом, — сказал он, когда я уже перестала попискивать, а лежала в томительном ожидании того, что же последует дальше, — нужно сделать массаж ладоней, которые пропустили через себя столько энергии. Вот так…

Он принялся посасывать каждый мой палец, одновременно осторожно проводя ногтями по моим ладошкам. Дождавшись, когда я начну стонать от каждого прикосновения, желая, чтобы эта сладкая мука то ли закончилась как можно скорее, то ли продолжалась бесконечно, Ирга перевернул меня обратно на спину и расстегнул рубашку.

— Потом, — мурлыкнул он, — следует уделить внимание здесь… и здесь… и здесь… И еще здесь…

— Ирга! — крикнула я задыхаясь. — Я уже достаточно хорошо себя чувствую, чтобы завалить тебя на кровать сейчас же, если ты не перейдешь к более активным действиям!

— Сейчас, сейчас. — Он медленно стянул с меня штаны. — Не будь такой нетерпеливой. Я только поцелую тебя здесь… — Язык коснулся моего пупка. — Здесь… — ниже. — Здесь… — выдохнул он, раздвигая мои бедра руками, и я вскрикнула.

— А потом я вернусь к твоему уху. — Ирга лег сверху, и я обнаружила, что он совершенно наг. Но все равно он никуда не спешил, хотя его сердце колотилось, как птичка в силках. Он прикусил мое ухо, играя языком с мочкой, а я совершила резкий рывок и обхватила его ногами крепко-крепко. Зря я, что ли, так часто на пробежках бываю!

— Ирга, — сказала я, подаваясь вперед так, чтобы соединиться с мужем, — ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

— Не больше, чем я тебя, моя милая, — выдохнул он. — Не больше. Сейчас я тебе это докажу…

Утром я проснулась оттого, что мне было холодно. Еще бы, я проспала всю ночь голышом! Моя нога вылезла из-под одеяла и совершенно окоченела. Обнимающий меня во сне Ирга был, конечно, теплым, но ноге было холодно. Я осторожно попробовала натянуть на нее одеяло, но оно запуталось где-то между нашими телами.

— Ола, — пробормотал Ирга, прижимая меня крепче, — почему ты не спишь? Еще такая рань! На улице темень!

— Ты шторы забыл задернуть, — отметила я.

— Я после вчерашнего был не в состоянии, — со смешком признался он. — Никак не мог подумать, что эта настойка для боевых магов сделает тебя настолько… ненасытной.

— Зато сейчас у меня все тело ноет, — пожаловалась я.

— Это нормально после магического истощения.

— Спасибо, я в курсе. — Мысль о том, что через пару часов придется вставать и тащиться по холоду на работу, просто убивала.

— Кстати, — Ирга как будто прочитал мои мысли, — нам сегодня выходной положен после такого беспокойного дня. И Отто тебя не ждет в мастерской. Давай не будем вставать с кровати?

— Ты здоров? — забеспокоилась я. — Что, даже на пробежку меня не потянешь?

— Я здоров, не потяну и даже завтрак приготовлю. А потом мы просто проведем вместе тихий, спокойный и полный удовольствия выходной день.

Надо же, как отравленное варенье на трудоголиков действует! Надо бы запомнить.

— Согласна. — Я наконец-то вытащила кусок одеяла, спрятала под него все, что торчало на холодном воздухе, и расслабилась, готовая спать дальше.

И тут у меня зачесалась левая пятка…

Глава 4 СТРАШНАЯ НЕКРОМАНТСКАЯ ОРГИЯ

Стояли такие морозы, что даже обогревавший дом огненный демон отказался работать и впал в спячку.

— Дом, в котором квартиры снимают работники Магического управления! И они не могут приструнить обычного огненного демона! — бушевала я, перетаскивая пожитки в наш с Отто дом, где была обычная, но безотказная дровяная печка.

— Ты, между прочим, тоже маг, вот взяла бы и занялась демоном, — огрызнулся Ирга. Он нанял для перевозки особо ценных книг дорогущую повозку с жаровней и очень нервничал. Чтобы отвлечь его от переживаний, я взвалила на мужа два узла с постельными принадлежностями. Подушки только кажутся легкими, но когда их много и когда они увязаны в огромное ватное одеяло… Даже Ирга, который легко заносил меня на руках на второй этаж, вскоре помрачнел и стал на особо скользких участках тротуара даже покряхтывать.

— Я и демон? — фыркнула я. — Между прочим, у меня есть свой дом, и я не замерзну. А вот некоторые могли бы и вспомнить, за что дипломы об образовании получили.

— Да ну? — протянул Ирга недобрым голосом.

— Я не про тебя говорю, — быстро исправилась я, потому что тюк с одеялом, которое подарила нам на свадьбу бабушка, начал угрожающе покачиваться. — Я про остальных жильцов.

Сотрудники Магического управления разбегались из замерзающего дома, как тараканы от изгоняющего заклятия. Управдом спустил воду из системы и прилюдно рвал на себе волосы, подсчитывая убытки. Мне его было совсем не жалко. Во-первых, нечего было на демоне экономить. А во-вторых, я попадала прямиком в загребущие лапы Отто, который перехватил у эльфов крупный заказ на артефакты и теперь работал с утра до глубокой ночи. Я таким рвением к труду не обладала, и от круглосуточного бдения в мастерской меня спасало только место жительства и Ирга, который заходил за мной после работы в Управлении.

— О, — вдруг сказал Ирга, — гляди-ка! Неужели Отто заболел?

Я подняла взгляд с обледеневшей тропинки и удивленно прищурилась: из трубы в мастерской не поднимался дым.

— Я бы поставила на то, что он придумал какой-то способ работать еще больше. Например, не выходя из дома, чтобы экономить время, — буркнула я. — Вон какой из домашней трубы дымище валит!

Когда мы ввалились в дом, с облегчением сбрасывая с себя тюки прямо на пол, Отто бодро шуровал в печке кочергой, напевая победную песню.

— Ребята, привет! — расплылся он в улыбке. — Ирга, твои книги доставили, я их в вашу комнату отнес. Не волнуйся, ни одна меня за руку не цапнула.

— Почему ты такой веселый? — подозрительно спросила я, снимая с себя все пять слоев теплой одежды. Как же легко! Почему я не ценю летом это прекрасное ощущение свободы тела?

— У нас отпуск! — ликующе заявил Отто.

— Отпуск? — завопила я, швыряя в напарника шапкой. — В такую погоду? В отпуске отдыхать надо!

— Так отдыхай себе, — обиделся полугном. — Я мешать не буду.

— В такую погоду это не отдых! Это страдание! Где солнышко? Где пляж? Ты же потом летом отпуск не сделаешь — потому что зимой он был. Ох, несчастная я! Эксплуатируемая!

— Ирга, чего это она? — поинтересовался Отто, выставляя кочергу в защитном жесте.

— Замерзла, — лаконично ответил муж.

— А-а-а… Ола, перестань выть, лучше послушай. Тут эльфы очнулись, что их заказчик теперь у нас, и перекупили у меня заказ за хорошую сумму. Если ты не растратишь свою часть на всякую ерунду, то сможешь и летом отдохнуть.

«Не растратишь на всякую ерунду»… С этим у меня были некоторые проблемы, однако настроение поднялось. Приближались праздники, и лишние деньги никогда не будут лишними.

— Знаешь, что у тебя во взгляде написано? — спросил лучший друг. — Не «какой Отто молодец», а «скоро распродажи в честь самой длинной ночи».

— Что плохого в распродажах? — пожала я плечами. — По такому морозу народу будет совсем немного, урву себе что-то эксклюзивное. А что ты молодец, ты и так знаешь, зачем лишнее подтверждение?

Ирга закутал меня в одеяло и посадил в кресло возле печки, вручив в руки большую чашку с чаем. Так я была готова просидеть весь неожиданный отпуск, кроме времени распродаж, глядя, как муж перебирает книги, делает какие-то заметки в блокноте, отбрасывая с глаз длинную челку, как задумчиво барабанит пальцами по столу… На курсах повышения квалификации сотрудников Управления здорово нагружали. Ирга говорил, что это все из-за переполоха с лунной нежитью и явлением Ёшки. Столичным шишкам понадобилось чуть ли не полгода, чтобы утрясти все формальности и решить, что же все-таки должен знать состоящий на государственной службе маг. Нас, практикующих частным образом, нововведения еще не коснулись, однако мы их ждали со дня на день. Быть такого не может, чтобы корона упустила возможность создать обязательные дорогостоящие курсы для переаттестации и таким образом хорошо пополнить свой бюджет.

Позже, когда Ирга ушел на работу, а Отто завалился спать, в дверь постучали.

«Отправлю клиента к конкурентам, пока Отто не видит, — решила я. — У меня отпуск!»

Но это оказалась моя бывшая сокурсница Томна.

— Ола, — заговорщицким шепотом спросила она, — Ирга здесь? Видела, что вы переехали, и решила забежать.

— Нет его, на работу ушел. А что?

— Мне нужно с тобой поговорить! — Приятельница бесцеремонно расположилась в моем нагретом кресле.

Я мрачно пододвинула табуретку к печке и уставилась на Томну, надеясь, что взгляд передает все обуревавшие меня чувства.

— Ой, я вижу, ты на Иргу зла! — участливо сказала Томна, похлопав меня по руке. — Конечно, обидно, когда твой собственный муж собирается на оргию, а тебя не приглашает.

— Какую оргию? — опешила я. Насколько я знала своего мужа, любителем оргий он никогда не был, впрочем, это такое дело, которое никогда не поздно начать.

— Так ты не в курсе! — ахнула Томна и всплеснула руками. В глазах ее засветилась жалость и тщательно скрываемое предвкушение скандала в нашем образцово-показательном семействе. — Каждый год некроманты в самую длинную ночь устраивают разнузданную оргию на кладбище. Прямо на могилах!

Я с облегчением засмеялась. Так это все вымыслы и слухи!

— Томна, какая оргия на могилах? В такую-то холодину! Мне оргии даже в теплом доме не хочется, потому что раздеваться надо. А то — на могилах!

— Значит, в склепах! Они и от ветра защищены, и костер там развести можно.

— Это ерунда! — решительно ответила я. — Зачем Ирге нужно участвовать в какой-то оргии, да еще и на холодном мраморе, если дома он получит почти то же самое, но в теплой постельке?

— Во-первых, «почти то же самое» это не «то же самое». Во-вторых, каждый некромант должен принять участие в оргии, ведь так увеличивается некромантская сила! Как ты думаешь, почему именно на этот день у них назначен экзамен на курсах? Это он для галочки днем, а на самом деле — ночью!

Про дату экзамена я знала, но почему-то была уверена, что он будет проводиться в помещении Магического управления, в их лабораториях и на учебных полигонах Университета. Да, он точно должен проводиться там, ведь Ирга как-то сказал, что рад возможности не торчать на кладбище в такую холодину.

— Нет, Томна, ты что-то путаешь… — начала было я.

— Нет! — перебила меня приятельница. — Это ты не все знаешь! Конечно, Ирга тебе ничего не рассказал, ведь это же тайна.

— Ну да, — скептически протянула я, — я, жена, не знаю, а ты, не имеющая к некромантии никакого отношения, значит, знаешь.

— У меня свои источники, — надула губы Томна. — Ты только не обижайся, Ола, но ты… близорука, что ли! Ты не знаешь тех фактов, которые известны всему магическому миру. Конечно, вслух об этом никто не говорит, но…

Девушка покопалась в сумке и сунула мне в руки помятую газетенку.

— «Королевская постель», — прочитала я. — Томна, да туда же всякие психи пишут! Или не психи, но ерунду, которую по пьяни выдумывают!

— Почему ты так уверена? — строго спросила меня приятельница.

Я покраснела. Признаваться, что я, в стремлении заработать, тоже как-то посылала в редакцию газетенки несколько писем, не хотелось. «Орочий шаман использует тела студенток для проведения запрещенных ритуалов» и «Шок! Сенсация! У студента Н. вырос хвост, когда он отказал булочнице М. в домогательствах» — это не самые лучшие страницы моей биографии. Хотя платили в «Королевской постели» хорошо.

— Эта газета, — Томна поднялась с кресла и стала в пафосную позу, — единственный орган информации, который не подлежит цензуре со стороны королевской власти! Только здесь можно прочитать истину! Те происшествия, которые замалчиваются…

Пользуясь случаем, я плюхнулась в кресло. Хорошо-о-о!

Подождав, когда приятельница прервет свою пламенную речь, чтобы набрать воздуха, я спросила:

— Томна, а ты, случайно, с главным редактором не…

— Да, ну и что? — не смутилась девушка. — Это великий человек!

— Ага, — сказала я, помня о тяге девушки к непризнанным гениям. — Теперь все понятно. И чего же ты хочешь от меня?

Томна покосилась на кресло, вздохнула, сетуя на мое негостеприимное поведение, и села на жесткую табуретку.

— Узнай, на который час и где назначена оргия, и присоединяйся к нам! Мы хотим сделать репортаж с места событий.

— Ладно, — покорно согласилась я, зная, что с убежденными в чем-то людьми лучше не спорить. — Все выясню. Но мое личное присутствие вам зачем?

— Ты будешь прикрывать нас от опасности. Если нас заметят некроманты, они могут пойти на убийство ради сохранения тайны или заставить присоединиться к своей черной оргии. Мы тебя возьмем в заложники, и Ирга будет вынужден отпустить нас, а может, даже даст интервью.

У меня отвисла челюсть. Вот это да!

— Убирайся из моего дома! — рявкнула я. — Да Ирга вас на месте испепелит! У тебя, Томна, совсем крыша на фоне острой влюбленности поехала? Некроманты — это боевые маги… гхм… как правило. Тем более распаленные участием в оргии. Им заложник — как красная тряпка для быка.

— Ты не понимаешь! Это же будет сенсация на все государство. Мы прославимся!

— Мне и так славы хватает! — закричала я. — Это переходит уже все границы!

— Ола! — Томна умоляюще сложила руки. — Нам нужен больший тираж! Нам нужны новые читатели!

— А я здесь при чем? Я что, прихожу к тебе домой и требую найти мне новых заказчиков? Нет, мы с Отто сами как-то вертимся! Даже если Ирга собирается на какую-то оргию, я не буду его подставлять. Пусть себе, лишь бы не простудился.

— Я была о тебе лучшего мнения, Ола! — едко изрекла Томна.

— Аналогично, — твердо ответила я.

Отто выглянул из своей комнаты и буркнул:

— Что за шум? Разбудили! У меня отпуск, между прочим. Я сплю.

— Все вопросы к ней! — заявила я и отвернулась, уставившись на тлеющие в печке угли.

Полугном выпроводил Томну за ворота и присел рядом, протягивая руки к огню.

— Ну и холодина, брр… Что вы не поделили?

— Иргу.

— Гм… Я думал, он твой муж.

— Томна и ее любовник хотят попасть на ежегодную оргию некромантов в самую длинную ночь, и чтобы я служила им защитой от разгневанных участников.

— Оргию? — заинтересовался Отто и вытащил из-под меня газетенку. — Ну-ка, ну-ка. Интересное мероприятие для сплочения рядов и укрепления командного духа. На тебя начальник орет, а ты вспоминаешь, как у него на холодном кладбище все так жалко висело… И уже как-то легче становится.

Я фыркнула. Мне было тяжело представить, что на Иргу может кто-то орать. Кто-то, кроме меня.

— Ты веришь, что в самую длинную ночь некроманты будут устраивать оргию? — спросила я у лучшего друга.

— Оргию — вряд ли, — задумался Отто. — Но что эту ночь они не пропустят, так это точно.

Я вскочила с кресла и помчалась в комнату. Что они все заладили — самая длинная ночь, самая длинная ночь… Я, в конце концов, дипломированный маг. И за все годы обучения о самой длинной ночи знала только одно — что после нее устраиваются замечательные распродажи.

Покопавшись среди книжек, я нашла огромную энциклопедию «Необходимых магических знаний». Стоила эта книга огромную сумму, я копила на нее чуть ли не два года, откладывая деньги в гномий банк. Мы с банкирами составили договор, что деньги они мне на руки выдавать не будут, а выдадут сразу энциклопедией. Вот какая я молодец, а некоторые отдельно взятые личности считают меня транжирой!

— Отто, — заявила я через полчаса. — Нет у самой длинной ночи никаких особых магических свойств. Я специально посмотрела.

— И что? — довольно равнодушно спросил полугном, полностью сосредоточившись на приготовлении ужина. — Ты хочешь сказать, что для того, чтобы устроить какое-нибудь развратное мероприятие, обязательно нужен магический фон?

— Ты прав, — согласилась я. Почему я заинтересовалась словами Томны? Оргия! Ерунда какая-то!

Однако в глубине души все же поселился червячок сомнения. Что я, в сущности, знала о тайной стороне жизни некромантов? С Иргой мы были женаты меньше полугода — значительно меньше, чем были в разлуке. Конечно, со мной он всегда был верным, милым и обходительным, но я помнила того самого Иргу, лучшего выпускника факультета практической магии, на которого толпами вешались девушки, а парни предпочитали не связываться.

Кстати, почему?

Только сейчас я задумалась, почему Ирга никогда не принадлежал ни к одной студенческой группировке и почему только одно его имя заставляло ежиться самых отпетых драчунов? Даже шайка «шакалов», банда Блондина Лима, платила Ирге за его услуги, в то время как остальных студентов нагло терроризировала.

Сколь многого я не знаю о своем муже?

Долгий и напряженный мыслительный процесс всегда меня быстро утомлял. Так и в этот раз, представляя тайные и мрачные глубины характера моего супруга, я заснула, чтобы погрузиться в кошмары, в которых Ирга предавался разнузданным утехам вместе с Блондином прямо на кладбище в солнечный летний день.

Проснулась я оттого, что Ирга прижимал к моему лбу свою ледяную ладонь.

— Ой!

— Милая, тебе плохо? — озабоченно спросил он. — Ты во сне по кровати металась, стонала… Я подумал, может, у тебя жар? Ты простыла?

— Ирга! — спросила я в лоб. — В самую длинную ночь ты идешь на разнузданную оргию?

Голубые глаза мужа удивленно распахнулись.

— Какую оргию? — пролепетал он. — Ола, как ты себя чувствуешь?

— Разнузданную оргию! — Я вскочила с кровати. Забытая энциклопедия соскользнула и с грохотом упала на пол. — Все некроманты в самую длинную ночь участвуют в оргии!

— Я не знаю, как все, — заявил Ирга, — но лично я никогда не участвовал. И вообще, я сторонник интимности в отношениях.

В дверь комнаты постучали, и к нам заглянул Отто.

— Я грохот услышал, — смущенно объяснил он. — Подумал, что вы тут деретесь, из-за оргии.

Ирга схватился за голову.

— Какая оргия?! — простонал он. — У меня на работе из-за курсов каждый день мозготра… прости, Ола, оргия. Вы еще и дома мне устраиваете показательные выступления?

…Мы с Отто смирно сидели за столом, как двое провинившихся детишек. Напротив нас сидел строгий папа, то есть некромант, и уминал картошку с мясом, читая газетку «Королевская постель». Иногда он смеялся, иногда хмурил брови. Мы с трепетом ожидали момента, когда некромант успокоится. Я нет-нет да и косилась в сторону комнаты, откуда тянуло паленым. Прощай, моя энциклопедия, я ведь тебя даже не успела прочитать, эх…

Ирга доел, отправился в ванную, потом пожелал нам спокойной ночи и ушел спать.

— М-да-а, — глубокомысленно протянул Отто, вставая со стула. — Вот он какой бывает, когда его довести!

Я поежилась.

— Радуйся, что не ты тому причиной, — хлопнул меня по плечу полугном. — Ты была только последней каплей.

— Попрошу вас, — обиженно возразила я, — последней каплей как раз был ты!

— Иди спать, — быстро сменил тему лучший друг.

Я мрачно посмотрела на двери своей комнаты. Конечно, вряд ли я разделю участь энциклопедии, однако все равно было боязно.

— Не трусь! Женское тепло кого хочешь успокоит! — подбодрил Отто. — Лучше разобраться с этим сейчас, чем утром, когда и ты будешь мрачная, и в доме станет прохладнее.

Я поплелась в комнату. Ирга сидел на кровати и угрюмо смотрел на обугленное пятно, бывшее когда-то моей энциклопедией. Муж за мгновение превратил результат двухлетних накоплений в горстку пепла. Впрочем, лучше пусть книга, а не я. Некромант в ярости страшен.

— Ирга, — я присела на корточки и заглянула в лицо, — что случилось?

— Прости, — он тяжело вздохнул, — я просто очень устал. Еще и морозы эти… У нас в Управлении холодина, а в лабораториях пар изо рта идет. Наверное, сдам экзамен и пойду в отпуск.

Я молча залезла на кровать и стала разминать мужу плечи. Иногда, если очень надо, я умела быть хорошей женой.

Через пару дней, когда стало чуть потеплее, мы с Отто пошли за покупками для мастерской. Хоть Ирга и убедил меня в том, что никакой оргии не будет, казалось, в воздухе было разлито предчувствие чего-то. То тут, то там собирались компании каких-то подозрительных личностей, которые потом шумно исчезали в кабаках. Нам несколько раз встретились патрули стражников, хоть раньше по такому морозу они из караулок никогда не выходили. Некоторые магазины были закрыты — и это в преддверии праздника!

— Отто, тебе не кажется, что происходит что-то странное?

— Нет, — нахмурился полугном, как раз изучавший вторую половину огромного списка, который мы составили после вдумчивой двухдневной ревизии мастерской. — А что?

— Магазины закрыты, — указала я.

— Морозы, торговля идет вяло, а дров на отопление — много.

— Народ незнакомый какой-то.

— Как обычно, перед длинной ночью, с окрестных городков и деревень приезжают повеселиться.

— Стражники.

— Праздник же скоро, надо поддерживать порядок… Ола, не нагнетай!

— У меня предчувствие, — мрачно сказала я.

— Предчувствие! Ты бы лучше помогла мне разобрать, что ты тут написала! — Отто сунул мне под нос список. — Совсем нечитабельно!

— Потому что я в рукавицах писала, — огрызнулась я. — Фыур… Фурч… А, «фартуки рабочие, четыре штуки»!

— Нет, нет, это я разобрал, а что ниже написано? — ласково поинтересовался полугном. — «Эксплуататор х…» я прочел, а что должно быть после «х»?

— Разные мысли! — рявкнула я. — О том, что у нас отпуск вообще-то!

Дурное предчувствие развеялось, как будто его и не было. День прошел в перебранке и пересмотре трудовых норм, традиционных воплях Отто, что мы вот-вот разоримся и он никогда не сможет познать сладость семейного счастья. В ответ я швырнула в него упаковку тех самых «фартуков рабочих», заявив, что некоторые аспекты семейного счастья могу обеспечить ему прямо сейчас.

Поэтому к вечеру я уже валилась с ног от усталости. Ирга пришел рано, довольный тем, что обучение закончилось и экзамен был достаточно простым. Он принес вкусный торт и эльфийское вино, и мы отпраздновали наступление самой длинной ночи. Еще немного — и отступят холода, начнется весна, прекрасное время года — слякоть, моросящий дождик, мокрая обувь, постоянные сопли… Казалось, что все наладилось и жизнь прекрасна.

…Если бы ночью я не проснулась оттого, что мне внезапно стало холодно.

— Ирга? — сонно спросила я, не нашарив рядом теплого бока мужа.

— Мм? — отозвался он. Раздался шорох надеваемой одежды.

— Ты куда? — пробормотала я, не открывая глаз.

— На развратную оргию, — серьезно ответил муж. — Спи, милая.

Он подоткнул одеяло, я послушно провалилась в сон… и внезапно вскочила, как от толчка.

Куда?

На оргию? На развратную оргию?!

Без меня? Мог бы пригласить поучаствовать, хотя бы ради приличия! Как-никак жена, а не просто так!

Я торопливо одевалась. Надо хоть глянуть, к чему такая таинственность. Хватит с меня внезапных исчезновений мужа!

Слабый голосок разума пролепетал, что Ирга точно знал, что делает, и, раз он мне ничего не сказал, значит, на то у него были свои причины. Однако потом голосок разума устыдился и замолк. Когда Ирга мне что-либо сообщал? Да он скорее себе руку отрубит, чем подвергнет меня опасности, а сам пойдет ей подвергаться активно и с удовольствием.

Я выбежала на улицу и ахнула, когда ледяной ветер ударил в лицо. Ну и извращенцы эти некроманты! Неужели нельзя было подобрать для оргии более теплое время года?

А куда же идти? На главное городское кладбище? Самое старое, с большими склепами… Точно, туда! Или на новое? Там все так аккуратненько. Или начать со старого и планомерно обойти все кладбища города? Я задумчиво брела по улице. Холод начал пробираться под шубку и шапку.

А может, ну его? Оргия так оргия, Ирге хоть по долгу службы надо торчать на улице, а я-то что здесь забыла? Темно, холодно, спать хочется. Оргия, тоже мне невидаль… Как раз невидаль, хоть одним глазком посмотреть! Интересно же! А Ирга свое дома получит!

— Ола! — Я вздрогнула и обернулась. Из-за летящего в лицо снега не сразу разглядела Томну и ее спутника — кругленького и низенького. Ба, да это же главный редактор «Королевской постели»! Он мне гонорар платил! Томна схватила меня за руку.

— Мы знали, что ты будешь с нами! — горячо зашептала она. — Это Глеб!

— Мы знакомы, — буркнул Глеб.

— Разве? — картинно удивилась я.

Томна похлопала глазами, но времени на расспросы у нее не было.

— Ола, где оргия?

— Не знаю, — призналась я. — Я вообще так, просто гуляю. Дышу свежим воздухом… Оздоравливаюсь.

— Ну-ну, — покачал головой Глеб.

— Оздоравливайся вместе с нами, — сказала Томна. — Идем на Варрагинское кладбище!

От ее энтузиазма мне даже стало теплее. В конце концов, что я теряю? Только сон в теплой, но одинокой постели.

Что на кладбище весело, мы поняли сразу, как только углубились с главной аллеи в ту часть, где раньше хоронили богатеев. Мелькали сполохи, отражаясь на стенах величественных склепов. Раздавались голоса, какие-то крики, смех.

— О-о-о, — в экстазе простонал Глеб. — Вот она, оргия! Какой же будет материал! Некромантам теперь не отпереться. Пойдемте поближе!

Я почувствовала себя неуютно. Это не была ревность или страх от возможности увидеть Иргу в объятиях другой женщины. Это не было любопытство. Это было какое-то щекочущее спину и затылок леденящее чувство, от которого сердце билось быстрее, а движения стали крадущимися. Во рту появился холодный металлический привкус, как будто я лизнула топор Отто.

Пока я переминалась на месте, Глеб и Томна ушли вперед, приближаясь к источнику звуков. Я обхватила себя руками. Да что же происходит? Чувство, такое чувство, я его уже испытывала, но когда же? Как только в голове забрезжила мысль, я побежала за приятелями и с размаху толкнула их в спины. Закутанные в кучу одежды, редактор и его подружка не удержались на едва протоптанной тропке и упали лицами прямо в колючий снег.

— Что? — отплевавшись, попытался спросить Глеб, но тут мимо нас пронесся большой огненный шар боевого заклятия и врезался в склеп.

Я почувствовала, как по спине застучали обломки мрамора.

— Оргия? — прошипела я. — Да это же сражение!

Теперь я понимала, что меня так насторожило — привкус боевой магии, тех заклятий, которым обучал меня Ирга «на всякий случай». Понять бы еще, что это за леденящее чувство в затылке!

— Какое сражение? — пискнул Глеб. — Здесь не должно быть сражения!

— Но оно есть! — огрызнулась я. — Не вставайте в полный рост и старайтесь не попасть под заклятия.

— А ты? — пролепетала Томна.

— А я драпаю, — буркнула я. — Мне статью писать не надо, а вот если я погибну, Ирга оживит меня, поездит по мозгам и убьет еще раз.

Ползти по снегу было страшно неудобно, однако я решительно двигалась подальше от звуков боя. Крики в той стороне стали уж совсем отчаянными, что придало мне сил.

Внезапно я уткнулась носом в чьи-то ботинки.

Подняла голову и увидела, как меня окружают темные фигуры. Они мне очень не понравились. То ли потому, что половина из них держала в руках оружие, то ли потому, что они не помогли барахтающейся в снегу девушке, а вместо этого поставили на ее спину ногу и спросили:

— Девственница?

— Нет, — с достоинством ответила я. — Ногу-то со спины уберите.

Вместо этого меня заставили ткнуться носом в снег. Наверху шло активное обсуждение моей участи.

— Девственница — не девственница, какая разница, если все сорвалось. Хоть какая-то жертва должна быть, иначе Ёшка нас не помилует!

Ёшка? Какое отношение имеет Верховный демон к этим невежливым неудачникам?

— Не девственница не пойдет! Ёшка оскорбится и обрушит свой гнев на нашу голову!

— Оскорбится, — подтвердила я и снова получила тычок в спину. Спасибо, шубка удар смягчила, но все равно больно.

— Разве вы не слышите? — раздался завывающий голос. — Ёшка уже близко! Он жаждет крови! Крови женщины!

— Не жаждет! — завопила я, отчаянно барахтаясь и сразу поняв, что именно мне придется ублажать Ёшку в любом случае. Не думаю, что демон меня забыл. Небось до сих пор зол за то, что его Кот ко мне хорошо относится. — Не трогайте Ёшку!

— Поздно, женщина! — провыл чудно одетый в длинный оборванный балахон и остроконечную шляпу человек. Его борода развевалась по ветру, в руках был зажат посох, и выглядел бы он внушительно, если бы не собирался принести меня в жертву Ёшке. — Мы столько времени молились Ему! После своего летнего Пришествия Он явится сюда именно сейчас! Мне было откровение!

Встречаться с Ёшкой мне не хотелось. Я бы даже сказала, что мне категорически не хотелось встречаться с Ёшкой.

Страх придал мне сил. Я извернулась в снегу и дернула пуговицы шубки. Получайте!

Вокруг меня взметнулось огненное кольцо. Ёшкопоклонники отшатнулись, а я помчалась к выходу с кладбища.

Однако использовать этот артефакт оказалось совсем не блестящей идеей. Огненное кольцо растопило снег, а передвигаться по мокрой каше чуть ли не по колено глубиной — это еще та задачка!

За спиной усиленно пыхтели желающие принести меня в жертву. Их командующий в островерхой шляпе подбадривал адептов энергичными завываниями. Я швырнула артефакт в сторону, надеясь, что метнувшееся вбок огненное кольцо отвлечет преследователей, и прибавила ходу. Холодно? Мне недавно было холодно? Не верится.

Я выскочила на главную аллею и наскочила прямо на патруль стражи.

— Сектантка! — завопили стражники. — Лови!

— Вы издеваетесь? — простонала я и рванула под прикрытие склепа. По его стене дробно застучали арбалетные болты.

— В честь тебя, Ёшка-а-а! — завыли сзади, и я вскинула руки в защитном жесте. Главаря отнесло воздушной волной и приложило о надгробие. Из его руки выпал здоровенный кривой кинжал, похожий на орочий.

Я схватила кинжал и воинственно им взмахнула.

— Нечего было молиться, — сказала я. — Убивать надо тихо!

Ёшкопророк заскулил. Я от всей души несколько раз пнула его по ребрам и побежала вглубь кладбища.

И вылетела прямо на стоящих в ярко горящей пентаграмме людей в белых сорочках. Разбираться, кто это, у меня не было времени, но мельком заметив строение линий пентаграммы, я швырнула в ее центр артефакт-деактиватор. Вот только ледяного демона-разрушителя нам этой ночью не хватало! Будете должны, мирные горожане!

Любители холодных демонов завыли и бросились за мной в погоню. Моя популярность возрастала с каждой минутой.

Я мчалась к дыре в ограде кладбища, которую мне когда-то показал Ирга. Оставалось только молиться, чтобы ее не заделали или окончательно не завалило снегом!

Когда я споткнулась о воняющую тухлятиной кучу и кубарем покатилась по снегу, то поняла, что Госпожа Удача сегодня жадная как никогда. Вероятно, одного браслета за ёшкопоклонников и пары сережек за стражников ей показалось мало.

— Наши мыши! Мы их неделю ловили! — Из-за двух ближайших склепов показались еще фигуры. Я застонала. Да что же это за ночь такая? Тут что, собрались все психи королевства?

— Вот вам ваши мыши! — Я швырнула в приближающихся мышиным трупом, который случайно оказался зажат у меня в кулаке.

— Это не наши, а Ёшкиного Кота! — обиделись очередные адепты очередного культа.

— Передавайте ему привет! — Я бодро отряхнула с шубки снег. Любители котов мне всегда импонировали, они хотя бы не бросались на меня с кинжалами. Правда, я знала, что стоило мне случайно подвергнуть их действия сомнению — например, сказать, что Ёшкиному Коту вряд ли понравятся тухлые мыши (и где они только протухнуть успели?), как тут же мирные котолюбы превратятся в разъяренных чудовищ.

Котопоклонники преследовать меня не стали. Они бережно складывали мышей обратно в аккуратную кучку.

Ага, вот и дыра в заборе! Конечно, ее завалило снегом, но я настолько была полна энтузиазма, что была готова снести всю секцию забора разом. Однако использовать магию побоялась. Прислушиваясь к крикам, которые доносил до меня ветер, я энергично прокапывала жертвенным кинжалом себе в снегу дорогу в нормальный мир, где не приносят жертв Ёшке и не складывают мышиные трупики в аккуратную башенку. Как только дыра в снегу расширилась настолько, чтобы можно было пролезть, я в нее нырнула.

Да-а-а…

Думала, что я стройнее.

Это все шуба виновата, вон какая объемная!

Барахтаясь и раскидывая снег, я все же выбралась наружу, на тихую сонную улочку. Действительно, другой мир.

Я сделала несколько шагов, прикидывая, куда лучше направиться — домой или все же не шокировать Отто своим внешним видом и пересидеть у Лиры в Доме Исцеления?

— Стоять! — раздался резкий оклик.

Я вздохнула. Буду пересиживать в камере заключения.

Мне в лицо ударил свет фонаря. Я показала патрулю свои пустые руки — даже без рукавичек. Конечно, скрюченные от холода пальцы выглядели не очень, зато в них не было оружия. Кривой кинжал я предусмотрительно зарыла около ограды — а вдруг потом пригодится.

— Что вы здесь делаете, панна? — спросил у меня стражник, пока остальные держали меня на прицеле.

— Иду, — ответила я, вовремя вспомнив, что краткость — сестра таланта.

— Куда?

— Туда, — махнула рукой.

— Зачем?

— По делам, — очень содержательно сообщила я.

— По каким?

— По личным. — Я мило улыбнулась.

— По личным делам? В эту ночь? — подозрительно переспросили стражники. — Да еще и в таком виде? Пройдемте с нами!

А какой они вид хотели? Я спаслась от трех банд фанатиков и от одного патруля стражи, избежала жертвоприношения себя, предотвратила явление ледяного демона, и камера задержания — это все, что я получаю в благодарность? Конечно, вид у меня потрепанный, и шапку я потеряла, и рукавички, и пуговицы у меня оторваны, и волосы растрепались…

— Она шла ко мне. — О, этот голос я узнала моментально! Живко обнял меня сзади за плечи. Я подавила желание прижаться к орку. Ноги после бега по снегу дрожали. Да и руки дрожали. — Она от мужа сбежала, он ее избивает. Поэтому и выглядит так.

— Вы точно ее знаете?

— Знаю, — мне в ладонь ткнулся собачий нос, — и псы мои ее знают.

— Но дежурство еще не закончено, — заикнулся один из стражников, когда Живко развернулся и потащил меня за собой. Два здоровенных орочьих волкодава невозмутимо трусили рядом.

— Я буду патрулировать другие улицы, — отмахнулся Живко. — Только отведу девушку к себе домой.

Как только мы повернули за угол, я выдернула свою ладонь из руки орка и рухнула на колени, прислонившись к стене. Меня трясло от холода и от пережитого. Живко присел рядом.

— Я не знала, что ты в городской страже, — сказала я, не открывая глаз.

— А я и не в ней. Нас иногда нанимают ради псов. В такие ночи, когда всякая шушера свои ритуалы проводит. Что ты здесь делаешь? Что-то случилось с Иргой? Он ведь тоже должен быть на дежурстве.

Я только вздохнула. Почему Ирга не сказал, что самая длинная ночь и недавнее явление Ёшки привело к тому, что на кладбищах проводят ритуалы все кому не лень? Почему не сказал, что идет на ночное дежурство? Некроманта дома ждет серьезный разговор!

— Ясно, — сказал Живко, обхватил меня руками и перекинул через плечо. Я даже не сопротивлялась — сил у меня не было.

Орк донес меня до освещенных улиц, поставил на ноги и легонько хлопнул ниже спины.

— Топай домой. И спроси у Ирги, почему это я должен вытаскивать его жену из всяких неприятностей?

Я так устала, что ничего не ответила и потащилась домой, дрожа от холода. Хлопотное это дело — спасаться от психов.

Сил хватило только на то, чтобы закрыть за собой двери и упасть на пол посреди комнаты. Из своей спальни выбежал Отто.

— Что слу… Ола? Ола!

— Ы-ы?

— Ты где была? Что с тобой?

— На оргии была. Устала, видишь ли. Сделаешь мне чаю? А то боюсь заболеть.

Отто несколько мгновений таращился на меня, открыв рот и не находя слов. Потом так же молча приготовил чай, помог подняться и попить.

К тому моменту как вернулся домой Ирга, я уже успела привести себя в порядок и зарядиться бодростью для семейной разборки.

— Ола, Отто… Вы не спите? — удивился некромант.

— Тебя ждем, — сладко сказала я. — Спросить хотим, почему ты ничего не сказал. Например, что идешь на дежурство. Или что сегодня ночью будут вызывать Ёшку.

Ирга устало отбросил челку со лба.

— Ола, я дежурю ночью не первый раз. Я сотрудник Магического управления, боевой маг. Дежурить в случае каких-то событий в городе — часть моей работы. Я думал, ты это понимаешь. Просто обычно я не уходил с работы, а сегодня — точнее, вчера — хотел отметить праздник вместе с вами.

— Ты сказал, что идешь на оргию!

— Я пошутил. Не вовремя вспомнилась статья из той газетенки.

— Почему ты мне не сказал про готовящийся вызов Ёшки? — заорала я. — Почему я не знала, что в честь него уже культы существуют? Если бы не стража, они бы какую-то девственницу в жертву принесли! Да и потом тоже… хотели…

— Именно поэтому на всех кладбищах, в храмах и святилищах сегодня были вооруженные патрули! Потому что последствия явления любого сильного демона — это всплеск активности разных сект, почему сейчас всех магов и готовят к… — ответил Ирга и тут понял. — Погоди… А ты-то откуда знаешь? Ты что, выходила на улицу? Ты ходила на кладбище?

— Не ори на меня! — завизжала я, краем глаза замечая, как Отто торопливо прячется в своей комнате. — Я же не знала ничего! А ты ушел куда-то!

— Да я поэтому и не говорил ничего, чтобы ты не совалась куда не следует! — заорал Ирга уже в полный голос. — Они же фанатики! Все боги и демоны таких любят! Как бы они ни призывали Ёшку, что бы ни делали, но даже с помощью фанатиков Высшим тяжело явиться в этот мир из-за Грани. Но ты, ты уже встречалась с Ёшкой и Котом! Они же знают тебя, чувствуют твой запах и притягиваются на твою магию. Ты же учила начертательную магию, Ола! Почему первый раз демона так тяжело вызвать, а вот в последующие разы — легче? А?

Я в ужасе прикрыла рот рукой. Вот это да! Вот это я чуть не вляпалась! Так вот что я ощущала на кладбище! Это леденящее чувство — это было близкое присутствие демона! Но я использовала магию всего раз для Щита, активации артефактов не считаем, там крохотные энергетические толчки. И этой магии ему не хватило, чтобы сделать портал в наш мир. Ведь все маги на государственной службе делали все возможное, чтобы никто не пришел, и спеленали город в плотный энергетический кокон! Вот что меня зацепило в пентаграмме для ледяного разрушителя: она была активирована, но адептам все равно требовалось огромное количество энергии, чтобы вытащить демона. А я им помешала, молодец я!

— Что ты делала? — Ирга подскочил ко мне и схватил за плечи. — Что? Ответь мне, Ола! Я не отдам ему тебя еще раз!

— Ирга, успокойся! — Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала. — Ёшка не явился, я ничего не делала, только хотела взглянуть на оргию и тут же убежала. Честное слово!

Некромант тяжело вздохнул. Я смотрела на него полными любви глазами. Против этого он никогда не мог устоять.

Томна и Глеб издали специальный выпуск «Королевской кровати» с таким описанием кровавых ритуалов и разнузданных оргий, которые проводились на кладбищах города в самую длинную ночь, что Отто решил сохранить газету на память.

— Это идеальный образец жанра ненаучного сказочничества, — заявил он. — Буду вдохновляться перед написанием писем в официальные инстанции!

Глава 5 ДЕНЬ ГРАНДИОЗНОЙ ЭЛЬФИЙСКОЙ РАСПРОДАЖИ

Когда я вскочила с постели и, одеваясь на бегу, вылетела в гостиную, то застала Отто и Иргу, оживленно обсуждающих народные методы лечения простуды.

— Вы чего это? — поинтересовалась я, выхватив из кастрюли большую сардельку. Позавтракать как следует я уже не успевала.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Ирга.

— Прекрасно, — промямлила я с полным ртом, пытаясь одновременно и жевать, и говорить. — А что?

— Ирга боится, что ты заболела после приключений в самую длинную ночь, — сообщил полугном.

— Не-а! — Я схватила чашку некроманта и одним большим глотком выпила из нее чай. — Я не могу заболеть. Сегодня начинаются большие распродажи. А в том году я на них не попала. Зато в этом у меня даже деньги есть!

— Зачем тебе на распродажи, женщина? — воздел руки Отто. — У тебя же шмотья на несколько жизней хватит!

— Она еще не весь мой шкаф заняла, — вздохнул Ирга.

— Ничего вы не понимаете, — разозлилась я. — Распродажи — это как… как… ну представь, Отто, что всех Мастеров Артефактов пригласили на большую конференцию, а тебя забыли.

— Ты не ровняй, — возмутился полугном. — Как это — меня не пригласили?

— Вот примерно так я себя чувствовала, когда в том году вместо распродаж сидела в Гнедино и прокапывала в снегу тропинку к туалету.

— Да что ты рассказываешь! Ты ее ни разу не прокапывала. Только готовенькой пользовалась.

— А ты мужик или нет? — пришла в негодование я. — Тебе что, жалко снег расчистить для подруги?

— Ола, — напомнил Ирга, — ты же спешила куда-то.

Я подарила Отто на прощанье взгляд, обещавший еще припомнить все за тропинку, а также за дровяной сарай и за то, что в этом году он заставил меня чистить дорожку к воротам, чтобы клиентам удобно было ходить.

Полугном не успел придать своему взгляду аналогичное выражение, поэтому я посчитала этот раунд выигранным и помчалась в торговые ряды.

Ранним холодным и темным утром город был пуст и тих. Везде пуст и тих, кроме торговых рядов, где уже стояла приличная очередь гомонящих девушек. Я заскрипела зубами. Надо было вставать еще раньше, хотела же быть в числе первых!

— Кто крайний? — спросила я, рассматривая своих соперниц в битве за дешевые вещички.

Девицы были настроены серьезно, некоторые делали упражнения на растяжку, кто-то жевал горячие бутерброды, прихваченные из дома. Все были одеты в практичную одежду, которую не жалко в случае давки или драки и которую можно было быстро снять, чтобы успеть примерить как можно большее количество вещей.

В каждой очереди главным являются два фактора: твоя близость к вожделенному благу и количество стоящих за тобой. Чем больше, тем лучше. Потому что им стоять куда дольше, чем тебе.

Эльфийские торговые ряды считались самым престижным местом для совершения покупок. Далеко не все могли себе позволить купить в магазине что-то дороже носового платка или перчаток, однако каждая модница считала своим долгом хотя бы раз в сезон оставить у эльфов содержимое кошелька.

Кроме эльфов, в торговых рядах было несколько гномьих магазинчиков. За право разместить здесь свой прилавок гномы платили огромную арендную плату и поэтому нещадно задирали цены. Выбить из них хотя бы медячок скидки в обычный день было так же реально, как заставить Иргу надеть ярко-желтую рубашку. То есть в принципе возможно, но придется на это потратить столько труда, что результат уже будет неважен.

Сейчас вход в торговые ряды перегораживала небрежно повязанная ленточка. Никто и близко к ней не подходил — эльфы славились своей зловредностью, и все помнили, как однажды самая нетерпеливая покупательница осмелилась сорвать ленточку за минуту до начала рабочего дня. Тогда все торговцы объявили, что они крайне оскорблены таким поведением, и отменили распродажи вовсе. А как на грех, тогда должен был состояться большой благотворительный бал с важными гостями и общегородские увеселения. Как же на таких мероприятиях обойтись без эльфийских обновок!

Тогда кошелькам модниц был нанесен такой сокрушительный удар, что даже сейчас, по прошествии многих лет, тонкая шелковая ленточка сдерживала толпу куда эффективнее, чем целый отряд стражи.

— Говорят, что в рядах открылся орочий магазин! — услышала я возбужденное перешептывание соседок по очереди.

— Правда? — удивилась я.

Орки вели успешную торговлю в нашем городе, однако магазинов не открывали. Основной статьей дохода была продажа собак и крупного скота, а прочим товаром приторговывали по мелочи и только по личной прихоти самого продавца. Желающий что-то купить должен был идти в эльфийский квартал, искать там орочьи дома, кланяться старейшинам… Такие редкие товары, как теплые сапоги и жилетки, купить можно было только по знакомству и за очень большие деньги.

Каждый раз при упоминании методов торговли орков Отто хватался за бороду и скрипел зубами в бессильной зависти. Я подходила к этому вопросу гораздо практичнее и злилась оттого, что не имела возможности купить прекрасные, расшитые бисером жилетки, изящные костяные украшения и невероятно мягкое баранье руно, под которым, по слухам, спал сам голова города.

— Да, но цены там… Мы на той неделе заходили, так чуть глаза не вылезли. Одна надежда на распродажи!

Я пересчитала деньги в кошельке. Мне нужны были орочьи сапоги, потому что мерзнуть я больше не хотела. И приличной шапки с рукавицами у меня теперь тоже не было. А может, не стоит заморачиваться с магазином, а просто пойти предложить старейшинам орков свои услуги и заодно выяснить, кто у них занимается мелкой торговлей? Но был велик шанс наткнуться на Живко, которому я и так уже прилично задолжала за посильную помощь. Усугублять ситуацию было чревато.

Начало светать. Толпа стала значительно больше — присоединились девушки из окрестных городков и деревень. Откуда-то так сильно запахло домашней колбасой с чесноком, что у меня заурчал живот. Да, чего я не продумала, так это захватить из дома паек! Впрочем, ушлые торговцы с горячими булочками и чаем уже сновали между ожидающими. Узнав, сколько стоит булочка, я решила, что диета только к лучшему.

Некоторые девицы пришли со своими спутниками, которые бегали на соседнюю улицу за завтраком, оберегали от толчков в толпе и заботливо заглядывали в глаза. Я не сдержалась и завистливо вздохнула. Вот бы Иргу сюда! Тогда бы мне не пришлось слушать урчание желудка. Да и сумки с покупками не пришлось бы самой тащить…

Впрочем, я быстро прекратила фантазировать. Ирга в этой толпе выглядел бы так же чужеродно, как и Отто в окружении полуобнаженных эльфийских прелестниц. К тому же некромант не понимал, какой смысл стоять в очереди, толкаться, бегать от прилавка к прилавку, сражаясь с соперницами за понравившуюся юбку, если мы имели возможность купить практически любую вещь в эльфийском магазине и не положить после этого зубы на полку.

Эх, не понимал он, что такое охотничий азарт…

Как раз в тот момент, когда я решила, что никакой охотничий азарт не стоит отмороженных пальцев, ленточка стала истаивать прямо в воздухе. Это было очень красиво; у меня загорелись глаза. Прекрасная магия! Медленное исчезновение, подернутое будто бы рябью. С тихим хрустальным звоном ленточка окончательно исчезла.

Покупательницы бросились к магазинам. Я подождала, пока толпа рассосется, и упала на колени в том месте, где была ленточка. Я должна была ухватить след заклинания и попробовать его воссоздать! Жадные эльфы никогда не делились своими разработками в сфере магии, но что-то можно было банально украсть, а о чем-то — догадаться. Официальная магия знала лишь один способ заставить вещь исчезнуть — моментально. Если маг был еще неопытен, его заклинание сопровождал к тому же побочный эффект — запах горелого, что исключало использование этого заклинания в диверсионных целях. А жаль.

Вот если бы разгадать это эльфийское заклинание! Тогда можно было бы делать, скажем, платья, которые в интимный момент будут плавно исчезать с прелестницы, возбуждая ее спутника. И продать идею вместе с заклятием гномам! Да!

— Профессиональная деформация? — раздался за моей спиной смутно знакомый голос.

Я обернулась, прикрывая подолом юбки наспех начерченный шестиугольник, которым я собиралась поймать остатки заклинания.

— О! — воскликнула я, признав эльфа, который в свое время попил у меня немало крови на своих парах по эльфийскому языку. — Профессор Ломиториэль! Не знала, что вы переквалифицировались в торговца! Вас выгнали из Университета за жестокое обращение со студентами?

— Нет, что вы, Ольгерда! Я здесь как консультант. Кстати, я бы вам не советовал продолжать делать это.

— Что делать? — Я посмотрела на преподавателя невинными глазами.

Он улыбнулся холодной улыбкой, полной эльфийского превосходства.

— Пытаться поймать след заклинания. Все равно вам его не разгадать, оно слишком многокомпонентное. Да, и хамить тоже можно прекратить, вам это не идет.

Я повозила подолом юбки по плитке, стирая линии. Долго лелеемая мечта — показать преподавателю, что я его теперь не боюсь, отдавала горечью. Одни убытки от этих эльфов!

— А вы знаете это заклинание? — на всякий случай поинтересовалась я.

Преподаватель отрицательно покачал головой.

— Повторяю, я выступал лишь как консультант.

Как маг-теоретик я знала, что составление любого заклинания требует точно выверенного языкового построения, в котором важны не только слова, но и их сочетания между собой и общая мелодика фразы. Поэтому новые заклинания появляются редко, а вот старые часто теряются. Стоит одному слову выпасть или быть замененным на похожее — все. В лучшем случае будет потеряна часть силы, а в худшем… Случаи бывали разные, вплоть до отскребывания горе-недоучки от потолка. Впрочем, зная энергетический след, который оставляет заклинание, можно было попробовать его воссоздать, скрупулезно подбирая слова. Помнится, на контрольных с такими заданиями мне удавалось их щелкать как орешки. Чем больший в твоем распоряжении арсенал, тем проще. Для начала пойдут огрызки от уже известных формул, оставляющих подобный след, а потом уже полученное можно отшлифовать.

— Ну-ну, не расстраивайтесь, Ольгерда, — сказал преподаватель. — А то у вас такое лицо, будто вы сейчас заплачете.

Еще бы не заплакать! Мой замечательный план обогатиться на продаже эротических платьев растаял, словно снег под весенним солнышком. Даже если бы мне не удалось разгадать заклинание полностью, все равно я бы почерпнула крупицу эффективной и эффектной эльфийской магии.

— Вот, — преподаватель протянул мне какой-то листочек, — может быть, это вас хоть немного утешит?

Неужели он решил поделиться той частью заклинания, которую составлял сам? Я схватила листочек и быстро пробежала его глазами.

Подавить разочарованный вздох не удалось — на листочке было предложение посещать курсы продвинутого эльфийского для составления заклинаний.

— Я дам вам скидку, — сказал преподаватель, ставя на листочке замысловатую подпись.

Я бережно спрятала приглашение в сумку. Вдруг пригодится, мало ли что.

— Я не… — начал было преподаватель, как вдруг я подняла руку, призывая к молчанию, а потом просто повалила его на землю, прикрывая собой и Щитом.

Ба-бах!..

Вот это был взрыв!

Казалось, земля содрогнулась.

А вслед за взрывом донесся визг. Я зажмурилась и попробовала было спрятать голову под мышку преподавателю, но эльф столкнул меня на узорчатую плитку, а сам сел, озадаченно оглядываясь.

Вокруг визжали и беспорядочно бегали туда-сюда девицы.

Я зажала уши руками и решила, что террористкой никогда не стану — в голове сильно звенит.

— Чего они орут? — спросила я вслух. — Взорвалось же на соседней улице, здесь нет никакой опасности.

— Вы в этом уверены? — спросил меня Ломиториэль и помог подняться. — Пойдемте посмотрим, что случилось.

— Зачем?

— Вдруг там нужна наша помощь? Я ведь правильно понял, Ольгерда, взрыв был магического происхождения?

Я кивнула. Изображать героиню, в то время как для этого существуют специально обученные и оплаченные люди, не хотелось. Но и напрямую отказаться я тоже не могла. Пришлось плестись с преподавателем на соседнюю улицу, где царил полный хаос. Присмотревшись к эпицентру взрыва, я не удержалась и присвистнула.

— Вам знакомо это место? — спросил Ломиториэль. Он уже слепил идеального вестника — с белоснежными крылышками и запустил его в сторону Дома Исцеления. Вестник в полете оставлял едва заметную радугу. Я заскрипела зубами от зависти.

— Знакомо. Это мастерская артефактника Клауса. А вон и он сам, кстати!

Клаус, низкорослый даже для гнома, с роскошной бородой — сейчас изрядно опаленной, — бегал вокруг того, что недавно было мастерской, и рвал на себе волосы от отчаяния. Рядом стояла его жена, дородная гномка с роскошными бакенбардами, и выла на одной ноте, словно пожарная сирена. За ее юбку уцепились трое детишек, которые слаженно подпевали мамаше. От звуков гномьего горя в соседних домах дрожали уцелевшие стекла.

К счастью, взрыв произошел рано утром, и улица была пуста. Другие дома практически не пострадали, а огонь, слизнувший мастерскую и квартиру семейства над ней, угас сам по себе, что еще раз подтверждало его магическое происхождение. Улица постепенно заполнялась зеваками — полуголые перепуганные соседи, любопытные лавочники, сбежавшиеся со всех окрестных улиц, прохожие… Кто-то накинул на гномку одеяло, однако она, кажется, этого не заметила, продолжая страдать.

Смотреть мне на это было страшно, достаточно представить, что такое может случиться и с нашим уютным домиком. А случиться может — работа артефактника часто бывает опасной.

Я развернулась, чтобы уйти, но было поздно — меня уже заметили.

— Ольгерда! — взревел Клаус и помчался ко мне.

— Э-э-э… добро утро, мастер Клаус! В смысле, не доброе… Простите…

Гном схватился за мою шубу и больно ткнул пальцем в грудь.

— Ты еще поплатишься за это, дрянь!

— Что? — возмутилась я, пытаясь отцепить его пальцы от своей одежды. Разогнуть их мне не удавалось, но я не теряла надежды затеряться в толпе, пока скандал не разгорелся. — Я понимаю, мастер Клаус, у вас горе, но…

К нам проталкивались стражники. Рядом со сгоревшим домом уже огораживали территорию, жену мастера утешала целительница в форменной мантии.

— Это она! — завопил гном, хватая меня уже обеими руками. — Она! Она взорвала мой дом!

Вокруг нас мгновенно образовалась пустота. Рядом остался только Ломиториэль, и именно он первым обрел дар речи.

— Позвольте, — сказал он, попытавшись отодрать от меня Клауса. — Ольгерда никак не могла… Что вы такое говорите!

— Я знаю, что я такое говорю! — прорычал гном, передавая меня в руки стражников. На моих запястьях щелкнули браслеты наручников. — Я официально обвиняю ее в преступлении против меня, моей семьи и моего бизнеса!

Я только хлопала глазами, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, что я попала в какой-то страшный сон, который никак не может прерваться. Ведь я собиралась на распродажу! Купить себе новые сапоги и шапку! Как получилось, что я стала обвиняемой в покушении?

Оцепенение прошло только тогда, когда с меня сняли наручники и втолкнули в камеру заключения.

— Предупредите хотя бы моего мужа, что я попала за решетку! — закричала я, прижимаясь к железным прутьям. — А то он волноваться будет!

Стражники переглянулись.

— Сообщника хочешь предупредить? — спросил один из них.

— Какой там сообщник! Муж! Он в Магическом управлении работает!

Связываться с Управлением никому не хотелось, поэтому стражники записали имя и пообещали предупредить Иргу о том, что я загремела в тюрьму.

Я ходила по камере туда-сюда, нервно заламывая руки. С чего это вдруг Клаус решил, что я взорвала его мастерскую? Надо же было, чтобы среди десятка зевак его взгляд остановился именно на мне!

Конечно же мы знали друг друга — равно как и остальных артефактников в городе и окрестностях. Но мы с Отто были птицы совсем не того полета. Клаус работал мастером уже лет пятьдесят, как раз, можно сказать, вошел в расцвет мужских и профессиональных сил, и сейчас работал только по индивидуальным заказам для аристократии. Насколько мне было известно, он покупал заклинания для своих артефактов аж у столичных магов, а для зарядки изделий энергией обращался в Университет к магистрам. Нам с Отто до таких вершин надо было пахать от рассвета до бесконечности. Клаус не искал клиентов, они сами к нему приходили.

Предположим, если бы я захотела избавиться от конкурента, то начинать стоило совсем не с почтенного гнома, а с таких же мелких сошек, как и мы. Тем более абсурдным казалось обвинение гнома. Может быть, Отто с Клаусом что-то не поделили, а я об этом не знаю? Да нет, вряд ли, ко всему, что может навредить работе, полугном относится крайне серьезно. Да и слухи об их размолвке не могли не просочиться.

В том, что стражники кинулись мгновенно выполнять распоряжение гнома, не было ничего удивительного — все знали, какие могущественные покровители были у мастера, и рисковать своим местом никто не хотел. Что им я или эльф-преподаватель!

Скучала я в одиночестве недолго. Не успела как следует рассмотреть свое временное пристанище, как ко мне присоединился Отто, которого весьма нелюбезно втолкнули в камеру.

— Не разговаривать друг с другом! — предупредил стражник и уселся на скамеечку в коридоре, буравя нас бдительным взглядом.

— Скажите, а кормить нас сегодня будут? — осведомилась я, решив, что со стражником поговорить-то можно.

— Хороша девка! — ухмыльнулся он. — Только попала сюда, сразу жрать. Вам, бандюганам, только бы забесплатно что-то получить, совсем распустились!

— Я не бандюган! — возмутилась я. — И я не успела позавтракать.

— Неопытная, значит, — кивнул стражник. — Понятно. На дело надо идти сытой.

— Какое дело? — спросил жалким голосом Отто. — Ола, во что ты влипла?

— Сказал — не разговаривать, — посуровел стражник.

— Тогда посадили бы уже нас в отдельные камеры.

— Так заняты они! — вышел из себя стражник, возмущенный такой наглостью. — После самой длинной ночи тут столько…

Он осекся, видимо сообразив, что за такие разговоры начальство его по голове не погладит.

— Я всегда говорил, что твоя страсть к покупкам ни к чему хорошему не приведет, — простонал Отто, нервно терзая свою бороду.

Я угрюмо молчала. Как знать, не пойди я в торговые ряды, да не встреть там Ломиториэля, да не отправься посмотреть на место взрыва, может, Клаусу бы и не пришла в голову безумная идея, что это именно я виновата в его несчастье.

Время близилось к обеду. В животе у меня урчало, а настроение становилось гаже с каждой минутой. Стражник, приставленный следить, чтобы мы не разговаривали, мирно дрыхнул, но Отто все равно молчал. То ли пытался таким образом донести до меня всю степень своего негодования, то ли боялся, что здесь есть магический маячок, который засечет наши переговоры и это потом будет вменено нам в вину.

Внезапно в коридоре раздались шаги. Стражник вскочил и придал лицу бдительное выражение. Я улеглась на нары и приготовилась высказывать возмущение.

Однако при виде того, кто к нам пожаловал, у меня отвисла челюсть. У Отто было такое же выражение лица.

— Да-да, это я, Лим ня Монтер, ваш адвокат, — потер руки Блондин. — Вижу, вы рады меня видеть.

— Ад-во-кат? — переспросила я.

— Чем мы так провинились перед Небесными Силами? — вопросил Отто, глядя в потолок.

— Но-но! — строго сказал Лим. — Я, между прочим, имею право подвергнуть вас магическому допросу, так что не балуйте.

— Ты наш защитник или обвинитель? — поинтересовалась я.

— Защитник, — скривился Блондин. — Но начальство, зная, что у нас с вами давние отношения, надеется, что я буду беспристрастен.

— Если начальство знает, как вы с Блондином друг друга «любите» и что из-за тебя его друг попал под суд и совсем плохо кончил в итоге, то беспристрастность в расследовании нам грозит годами десятью, если не больше! — пробурчал Отто и очень тяжело вздохнул.

— Итак, расскажите, когда вам в голову пришла идея взорвать мастерскую мастера Клауса дер Баума?

— Никогда, — в один голос ответили мы с Отто.

— Вы отказываетесь сотрудничать со следствием? — поднял Блондин брови.

— Мы не отказываемся. Более того, мы даже можем пообещать некоему защитнику много интересных минут уже после того, как выберемся отсюда, — веско произнес полугном. Я согласно кивнула.

— В таком случае… — начал было Лим, но прервался.

К нашей камере подошел эльф. Что это был за эльф! Чопорный до невозможности; длинные, ниже пояса, шелковистые волосы излучали приглушенное сияние (я мысленно прикинула, сколько магии на это ушло, и позавидовала), а за стоимость костюма можно было купить наш с Отто скромный домик.

— Ольгерда Ляха и Отто дер Шварт? — уточнил эльф. Его голос пробирал прямо до костей, вон даже на стражника подействовал — вытянулся по стойке «смирно» и боится даже дышать. — Я ваш адвокат-защитник.

— Чего? — пролепетал Отто, в то время как мы с Блондином молча пялились на неземное видение.

— Меня наняли защищать ваши интересы, — терпеливо объяснил эльф. — Называйте меня мастером Лаириэлем.

— «Дочерью лета»? — не к месту проявил Отто эрудицию, а я незаметно наступила ему на ногу. Не читает мой лучший друг светскую прессу, а то бы знал, что Лаириэль считается лучшим адвокатом во всем северном регионе. Интересно, кто его нанял? Надеюсь, не Ирга, а то мы еще лет пять расплачиваться за его услуги будем.

— Родители надеялись, что родится девочка, — с каменным лицом сказал адвокат.

— А как же я? — пискнул Блондин.

— Вы — государственный защитник, — снизошел до объяснений Лаириэль. — А я — частный. Я не буду вам мешать… — Эльф немного помедлил и очень ядовито добавил: — …коллега.

Лим побагровел, но ничего не сказал. Я его понимала.

— Итак, — адвокат обратил на нас свое внимание, — вы причастны к взрыву мастерской мастера Клауса?

— Нет, — ответили мы.

— Хорошо, — сказал Лаириэль и ушел. Блондин побежал за ним, пытаясь вовлечь эльфа в разговор.

— Э-э-э, — нарушила я гробовое молчание, повисшее в коридоре. — Это все, что он хотел от нас узнать? А разве больше ничего не нужно было спросить? Уточнить?

— Обычно спрашивают, — подтвердил стражник. Он похлопал себя по карманам, достал фляжку и отхлебнул. Отто повел носом — запах крепчайшего гномьего самогона проник в камеру. У меня громко забурчал живот.

Стражник сделал еще пару глотков и предупредил:

— Без разговоров!

После чего уселся обратно на скамейку и заснул.

— Ты хоть что-то понимаешь в том, что происходит? — шепотом спросил меня Отто.

Я покачала головой. С появлением эльфа-защитника ситуация из дикой отмигрировала в абсурдную.

Мое первое предположение, что Лаириэля нанял Ирга, оказалось неверным при здравом размышлении. Во-первых, муж прежде всего воспользовался бы своими связями в Управлении и там бы нанял защитника. Во-вторых, как бы он смог пробиться на прием к дорогущему и чрезвычайно занятому адвокату?

Обед привезли как раз тогда, когда я вытряхивала из карманов крошки и слизывала их с ладони. Пока развозка добралась до нашей камеры, я уже устала глотать слюну. О, супчик! Жиденький! Нямка! Кашка! К миске прилипла — не отодрать? Ничего, отгрызем! А это что за коричневая водичка? Типа чай? Главное — горячий!

— Ты слишком быстро дичаешь, — сказал мне полугном, глядя, как я хлебаю суп. — Куда это годится — ты за тарелку еды продашься.

— Не всегда, — прочавкала я. — К тому же смотря какой еды.

Отто уныло водил ложкой в жестяной миске. В нем боролись брезгливость с расчетливостью — мало ли когда придется поесть следующий раз.

Не успела я приступить к каше, как перед нашей камерой снова нарисовался эльф-защитник.

— Заканчивайте, — приказал он. — И пойдем.

— Я еще не доела… — начала было я, но под ледяным взглядом моментально потеряла аппетит и послушно вышла из камеры.

Нас с Отто провели в большую комнату, где сидел суровый мужчина в форме.

— Следователь Игнаций Мохор, — представился он. — Вы, Ольгерда Ляха, обвиняетесь в организации взрыва, разрушившего мастерскую Клауса дер Баума.

— Я этого не делала.

— Хорошо, — внезапно согласился следователь. — Ответьте тогда на два вопроса: что за схему вы чертили в торговых рядах и почему смогли предугадать взрыв?

— Я хотела поймать след эльфийского заклинания, — объяснила я. — Оно удивительное, и мне очень хотелось использовать его в своей работе. Если вы считаете, что я таким образом активировала процесс разрушения мастерской, вызовите к месту чертежа экспертов, и они вам подтвердят, что там не было никакой магии. Я даже чертеж не успела закончить!

Следователь кивнул, делая пометки.

— А насчет того, что я смогла предугадать взрыв, так это только потому, что у меня есть артефакт, вот он. — Я достала из-за ворота почерневшую серебряную капельку. — Видите ли, иногда артефакты друг с другом не дружат и при прикосновении могут взорваться, а эта «капелька» предупреждает о том, что такие артефакты рядом.

— Да, — подтвердил Отто, доставая свою капельку. — Видите, у меня она светлая, а у Олы уже сработала. Это одно из самых важных правил безопасности для всех артефактников! Более того, члены их семей тоже такое носят. Если вы допросите мужа Олы, то увидите, что у него тоже есть, новенькая, потому что он только недавно стал жить рядом с нашей мастерской.

— И домашние мастера Клауса, они же все уцелели, — подхватила я. — Потому что артефакт предупреждает об опасности заранее, понимаете? Чтобы успеть принять меры.

— Но… инцидент случился на соседней улице! Как ваш артефакт на него смог отреагировать? — спросил Игнаций.

— У нас очень мощные артефакты, — похвастался Отто. — Это пошло еще с тех времен, когда мы работали в студенческих мастерских. Мы-то были осторожны, но на всякий случай решили подстраховаться от взрыва у соседей.

— Мастер Клаус сам мог быть причиной взрыва, — сообщила я следователю результаты раздумий в камере. — Мы с Отто пара артефактников, которая много лет работает вместе. Мы изучили магию друг друга досконально. Но Клаус покупает заклятия для артефактов у одних магов, заряжает артефакты у других. Капля магии, противостоящей друг другу, — и все. Бум!

— Что значит — противостоящая магия?

— Стихия воды и огня. Некромагия и целительство… Мало ли! Если рядом положить амулеты для поправки здоровья и артефакте проклятием, будет тот самый «бум!», — сообщил Отто. — Клаус же выполняет заказы знати, а там такое могут заказать…

— Хорошо. — Следователь сделал еще пометки. — Вы свободны!

— Компенсация за моральный ущерб за задержание, — холодно процедил наш адвокат.

Игнаций скривился и протянул эльфу какую-то бумажку.

— Получите в кассе.

Через несколько минут мы уже стояли в вестибюле Управления правопорядка, а Отто держал в руке увесистый мешочек.

— Что это было? — ошеломленно спросил он у меня. — Акция «подари Оле и Отто деньги»? Схватили, приволокли в тюрьму, подержали, задали пару вопросов, выпустили и дали денег. Что это было?

— Не знаю, — пролепетала я. — Пойдем домой, а то вдруг они одумаются.

Однако сбежать мы не успели. Перед нами объявился Лаириэль, а за ним уныло плелся мастер Клаус, который доставал эльфу едва до пупка.

— Инициируем возбуждение дела о клевете? — осведомился у нас адвокат. — Я уже подготовил счет мастеру Клаусу.

Отто выхватил из рук эльфа иск, посмотрел на сумму и присвистнул. Глаза у него алчно заблестели.

— Инициируем, — мстительно сказала я и потерла запястья, которые до сих пор болели.

— Ольгерда, Отто, — взмолился мастер Клаус, — не нужно иска, я вас очень прошу! Нет, я вас просто умоляю! Это будет концом для моего бизнеса!

— Да, репутация — это все, — сочувственно поцокал языком Отто. — Интересно, как отнесутся в общине, когда я расскажу, что моего делового партнера обвинили в преступлении просто на основании того, что она мимо проходила?

— Я не мимо проходила, — сообщила я. — А вообще-то бежала помочь пострадавшим после взрыва.

Ладненько, умолчим, что я вовсе не хотела этого делать. Теперь я выгляжу благородно, а внутренние соображения пусть остаются внутренними.

— Тем более, — вздохнул полугном. — Как это печально! Думаю, поставщики еще подумают, связываться ли с таким клиентом. Косо глянешь, у него что-то загорится — и все, ты уже в тюрьме!

— Холодной, голодной… — всхлипнула я.

— Увеличиваем сумму иска? — уточнил Лаириэль.

— Не надо! — взвыл Клаус. — Давайте разберемся с этим на заседании гильдии артефактников. Между своими! Я расскажу, почему подумал на вас, извинюсь…

— Извинение в карман не положишь, — сказал Отто жестко.

— Хорошо извинюсь. — Гном сделал характерный жест рукой.

Я немного подумала и остановила лучшего друга в его желании нажиться как можно больше.

— Думаю, мы не будем подавать иск, но разберем этот случай на совете гильдии.

Отто косо посмотрел на меня, но промолчал. Как только мы останемся одни, я получу сполна, но на публике мы всегда выступали единым фронтом, и решение одного тут же поддерживалось другим.

— Тогда я могу быть свободен? — спросил адвокат, бережно пряча листок с иском в папку.

— А гонорар? — спросил Отто.

— Вам не следует об этом беспокоиться, — ответил эльф, кивнул нам и ушел.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я.

— Спасибо! — с чувством сказал мастер Клаус. Он знал: то, что обсуждается на совете мастеров, дальше совета не уходит — солидарность коллег.

— Будете должны, — ответил Отто кисло.

Мы вышли на улицу. Я повертела головой по сторонам, уверенная, что Ирга где-то поблизости. Однако мужа не было видно. Я нахмурилась. Ему что, не сказали, что я попала в тюрьму? Быть такого не может, как правило, близких родственников сразу же извещают!

— Странно, что Ирги нет, — озвучил мои мысли Отто. — Впрочем, он может быть где-то в недрах Управления, бегать и ходатайствовать за тебя. А может, сидит в ближайшем кабачке, на улице-то мороз.

Мы направились в кабачок, который был открыт круглосуточно. Главное Управление правопорядка — место оживленное, выручка течет в карманы беспрерывно. Для этого владельцу заведения пришлось обзавестись огромной семьей, члены которой работали посменно.

Поговаривали, что хозяин работает осведомителем, и именно поэтому этот кабачок до сих пор остается единственным на всю улицу. Однако на всякий случай поговаривали об этом очень-очень тихо.

В кабачке «Колодки» некроманта не обнаружилось, однако там был Ломиториэль, хмуро потягивавший из высокого бокала какой-то коктейль. При виде нас он оживился.

— Ольгерда и… гном! Я так рад, что вас выпустили!

— Я Отто, — напомнил мой лучший друг, подвигая мне стул. Он совсем не обиделся, что Ломиториэль не помнит его по имени — эльфийский у полугнома преподавала полуэльфийка Адель, по которой Отто до сих пор иногда вздыхал.

— Профессор, — сказала я, сделав официанту большой заказ, нужно было успокоить и нервы, и желудок, — наш адвокат — ваших рук дело?

— Моих, — кивнул Ломиториэль. — Я не мог оставить свою бывшую ученицу в беде.

— И сколько же мы вам должны? — сразу перешел к делу Отто.

— Лаириэль взял процент с тех денег, которые вам выплатило Управление правопорядка, — сказал преподаватель. — Это стандартная практика для адвоката, а работать с вами он согласился, потому что я его попросил.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — если бы не его помощь, неизвестно, сколько бы мы просидели в тюрьме!

— Да, — улыбнулся эльф, — Лаириэль работает очень быстро. Время — деньги. До свидания, Ольгерда! До свидания, Отто!

Преподаватель бросил на стол несколько монет и ушел.

— Эльфийская вежливость, — пробормотал Отто.

— Знать бы еще, почему он взялся мне помогать…

— Как это — почему? Сегодня он поможет любимой ученице Бефа, завтра Беф поможет любимому ученику Ломиториэля. Все держится на личных связях. Ты лучше скажи мне, почему ты отказалась немного пощипать Клауса. У него столько денег, что нам и не снилось!

— Зачем нам публичный скандал и судебное дело? — пожала я плечами. — Это во-первых. И не говори мне, что тогда о нас многие узнают и побегут заказывать артефакты. С коллегами надо дружить, а не ругаться зазря, это — во-вторых. В-третьих, сколько лет работает Клаус? Ты веришь, что он мог совершить такую глупую ошибку, которая привела к взрыву артефактов? Я — нет.

— Все ошибаются, — убежденно сказал Отто.

— В любом случае, я считаю, что с этим делом нужно разобраться, так сказать, внутрисемейно. Там обязательно вскроются те обстоятельства, о которых мы не знаем. И это нужно выяснить и запомнить, чтобы самим так не попасться.

— Думаю, скорее всего, его конкуренты решили убрать.

— Даже если так! Это же прецедент. Если такое случилось, следующими можем пострадать мы, потому что конкуренция среди начинающих очень жесткая. Пока совет мастеров сдерживал все в рамках, а если начнется… Если богатым можно, то почему нам нельзя? Ты хочешь жить, зная, что в любой момент наш уютный дом и мастерская могут взлететь на воздух?

Отто задумался, терзая бороду.

— Нужно отправить письмо в гильдию Мастеров Артефактов сейчас же. Собрание всего региона — вот что нам нужно!

После того как мы поели и поделили деньги компенсации, Отто спросил:

— Так ты в итоге на распродаже так ничего и не успела купить?

— О! — подскочила я. — Спасибо, что напомнил! Ведь день же еще не закончился! Отто, ты поможешь мне нести покупки. Теперь я точно куплю себе орочьи сапоги, хе-хе!

— Я бы на твоем месте не о покупках думал, — заметил Отто, — а о муже. Куда Ирга подевался? Жена в тюрьме, а его и след простыл.

— А, найдется, — махнула я рукой. — Пошли на распродажу!

Только под вечер, уставшие, но довольные, мы вернулись домой. Как ни бурчал Отто, но он тоже поддался всеобщему настроению и купил себе кое-что, а также приобрел подарки сестрам и матери. Конечно, самое интересное уже размели, но нам хватило на что потратиться.

Я вышагивала в новехоньких орочьих сапогах и чувствовала себя королевой. Теперь любые морозы мне нипочем! Да я теперь могу часами на улице стоять — и мне все равно будет тепло! К тому же они дорогие, да, они очень дорогие, мне будут завидовать знакомые девушки — не каждая может себе позволить купить настоящие орочьи сапоги. Эта мысль грела меня ничуть не хуже, чем сама обновка.

— Не могу понять, чему ты так радуешься, — сказал Отто, пока я перебирала покупки, разложив их на столе в гостиной. — У тебя есть, у других нет. Конечно, это приятно, но не настолько же.

— Отто, в моей семье пять дочерей! И каждой нужна была одежда, каждой нужно было что-то купить, а мои родители совсем не богаты. Я приходила в Лицей и видела, что моя юбка устарела на несколько сезонов, а туфли под нее совсем не подходят, а других нет. Теперь я могу себе это позволить! И юбки, и туфли, и орочьи сапоги!

— Да-да, это конечно, — спустил меня друг с небес на землю, — только теперь у тебя нет денег совсем. А шапку купить ты забыла.

— Ничего, — отмахнулась я. — Шапку мне муж купит… Кстати, а где он?

— Я давно ждал, когда же ты это спросишь. Ты, золотце, удивительная женщина! Другая бы уже давно бегала по городу и голосила.

— Ты думаешь, он… — шепотом спросила я, чувствуя, как у меня враз пересохли губы.

В доме повисла зловещая тишина. Отто не спешил ее нарушать, любуясь выражением моего лица.

Скрипнула калитка, захрустел под ногами снег. Хлопнула входная дверь…

В комнате появился Ирга, снял шапку, мотнул головой, убирая с глаз длинную челку.

Я с визгом повисла у него на шее, прижавшись к его ледяной щеке своей.

— Эй, эй! — Некромант покачнулся под моим весом. — Милая, я очень рад, что ты меня так встречаешь, но что случилось?

— Ирга! Где ты пропадал целый день? — спросила я, заглядывая в его лицо. Выглядел муж очень уставшим.

— На выезде, в деревню Чащино мотался, там произошло кое-что. А в чем дело? У вас все в порядке?

— Конечно, — уверил его Отто. — С чего начать? Твоя жена стала подозреваемой в преступлении, отсидела в тюрьме, потратила все деньги, поцапалась с Блондином… Ничего не забыл?

— Да, — пробормотал Ирга. — Я думал, что у меня денек был насыщенным… А шапку ты себе хотя бы купила?

Я в ответ только развела руками.

Глава 6 ОТТЕПЕЛЬ И СМЕРТЕЛЬНЫЙ МОРОЗ

Стоило мне купить дорогущие орочьи сапоги для мороза, как сразу же наступила оттепель. Снег превратился в мокрую грязную кашу. Ни одна обувь не выдерживала, ноги промокали, и все окружающие чихали и сморкались.

В Доме Исцеления был постоянный аншлаг. Безудержно злоупотребляющий бодрящими артефактами и снадобьями народной медицины народ попадал к целителям зачастую в совсем плохом состоянии.

Я протолкалась через очередь в приемной с помощью локтей, коленей, загадочного лица и криков «Я по работе!». Толпа раздраженно шипела мне вслед, однако громко не возмущалась — целители у стойки дошли до крайней точки кипения и были уже на грани потери профессиональных качеств.

— Ольгерда Ляха, — представилась я. — Принесла артефакты для грузов.

— О! — возликовали целители. — Давайте!

Хотя ящики с готовой продукцией весили прилично, как правило, целители никогда не пользовались артефактами для уменьшения веса. Потому что главным правилом применения любого исцеляющего препарата было «поменьше магии рядом». Это могло изменить заложенные изначально свойства снадобья и привести к непредвиденным эффектам.

Однако сейчас целители были так измучены, что решили отступиться от правил. Мы с Отто получили заказ совершенно случайно — я заскочила к Лире за средством от ожогов.

— Это все Ёшка виноват, — сказала подруга. — Все эти события во время длинной ночи для населения даром не прошли. Сначала обострились нервные заболевания, а теперь вот эта напасть! Чуть не случившийся приход демона сильно разбалансировал ауры жителей, вот теперь и цепляется к ним любая зараза.

— Я не болела, когда с Ёшкой лицом к лицу встретилась.

— Да, да, только чуть не умерла, а так — конечно, не болела. И ты не забывай, что с тобой работали лучшие маги королевства. Если бы у меня были такие ресурсы, у меня бы и пациентов не осталось!

— Вот тебе артефакт Щита, — сказала я, снимая с себя маленький кувшинчик на кожаном шнурке. — Если вдруг кто-то взбесится и начнет заклятиями бросаться.

— У меня стандартный есть.

— Мой лучше, — заявила я. — Знаю я эти штамповки для госслужащих! К тому же два — это больше, чем один.

За процедурой передачи — я подстраивала свой артефакт под ауру Лиры — нас застал главный целитель, кругленький, как пончик, дяденька с розовыми щечками.

— О! — сказал он. — Артефактник?

— Да, — ответила я, гадая, не нарушила ли какие-то правила и не понесет ли Лира из-за меня дисциплинарное взыскание.

— Нам нужно десять… нет, двадцать артефактов для уменьшения веса. Только постарайтесь, чтобы они излучали как можно меньше магии. И срочно!

— Да, а… — начала я, но главный целитель схватил с полки какую-то баночку и умчался, оставив после себя сильный пряный запах. — Что это было?

— Он просто очень занят, — объяснила Лира. — Но ты заказ бери, сейчас у нас посетителей столько, что мы это оплатим без проблем из собственных фондов, только вы с Отто нормальную цену выставьте, не очень там наглейте.

— Меня первый раз вот так нанимают, — сказала я. — Без проверки, без договора.

— Мы же целители. Сделаешь плохие артефакты — и как-нибудь вернешься к нам, уже со своей проблемой. А вдруг тебе на приеме попадется тот целитель, который столкнулся с твоей некачественной работой?

Пришлось признать, что логика в этом есть.

Правда, артефакты мне пришлось делать самой — Отто очень сильно обжегся. Если бы на улице было лето, последствия были бы еще хуже, вплоть до долгого пребывания в Доме Исцеления. Сразу после небольшого взрыва в мастерской Отто выскочил на улицу и прыгнул в снег. Я не пострадала только чудом — перед взрывом ушла в дом разогреть обед.

Теперь полугном сидел дома, сумрачный и злобный. Рассказывать кому-либо о травме он сурово запретил, сославшись на то, что это может повредить нашей репутации идеальных артефактников. Я давно смирилась с причудами лучшего друга, поэтому не протестовала.

Но наш образ самых перспективных молодых артефактников города трещал по швам. В бизнесе были сплошные проблемы. Сначала взорвалась смесь металла, которую Отто готовил для одного сложного артефакта (полугном клялся, что взрываться там было нечему), потом наш постоянный поставщик материалов отказал и сообщил, что вообще закрывает дело и уезжает к внукам. Теперь я получала вал рекламаций — наши артефакты не работали. При этом они отказывались работать совершенно без причины!

Поэтому заказу из Дома Исцеления я была очень рада. Прежде чем что-то делать, несколько раз проверяла и выверяла каждый шаг, хотя создание облегчающих артефактов было довольно простым делом.

Отто посоветовал собрать в мастерской заготовки старых артефактов и использовать их.

— Мы не сделаем ничего нового до тех пор, пока не выясним, что происходит, — сказал он.

— Вы с Иргой мне совершенно не нравитесь, — пробурчала я, копаясь в шкафчиках, куда мы сваливали все, что проходило под грифом «пригодится». — Вы оба погружены в свои мысли, ничего мне не говорите, только многозначительно хмуритесь.

— Да что тут говорить. Я походил по нашим коллегам. — Я бросила свое занятие и уставилась на Отто. Обычно коллегами артефактников он называл только на совете мастеров, в других случаях они для него были исключительно конкурентами. — У всех что-то происходит, но они подробностей не разглашают. Судя по всему, взрыв в доме у мастера Клауса был только началом. Не могу понять, кто таким образом решил на рынок выйти!

— Ты думаешь, и наш поставщик?

— Запугали, — кивнул Отто.

— Почему же гномья община не вмешается?

— Потому что ждут, как будет развиваться ситуация. В конце концов, никому еще физического вреда не нанесли.

— Ничего себе, не нанесли!

— Ты понимаешь, все эти случайности — они же могут произойти в любой момент в любой мастерской, где не придерживаются правил безопасности. Поэтому формально все в норме.

Таким образом, артефакты для уменьшения веса груза я делала из остатков заготовок, которые остались с прошлого месяца, утешая себя мыслью, что главный целитель не давал точного задания и не откажется от заказа, увидев, что все артефакты изготовлены в разной технике.

Отто работать не мог — сильно обожженные пальцы плохо сгибались, поэтому он принимал клиентов и ходил к коллегам узнавать обстановку. Обстановка была нерадостная. Проблемы начались даже у университетских артефактников, хотя так и не было понятно, кто нам мешает работать и чего добивается.

Дом Исцеления заплатил нам честную цену, и это была единственная приятная новость за две недели, потому что у меня не ладилось ни в мастерской, ни дома. Ирга, обещавший взять отпуск, так его и не взял, совершенно спал с лица и пропадал в Магическом управлении сутками. Я не знала, чем он там занимался, и, честно говоря, меня это мало волновало — проблемы в мастерской росли как снежный ком.

Если у наших коллег были главным образом технические неприятности, то у нас сбоила магия. Я проверяла каждое движение, отслеживала каждую энергетическую крупицу и все равно что-то где-то упускала. Только артефакты выходили за пределы мастерской, они переставали работать.

Последней каплей было явление очень важного клиента, которого Отто перед этим обрабатывал пару месяцев. Пан ня Титон, аристократ, глава огромного рода, влиятельного в нашем регионе, богатый землевладелец, просто втоптал меня в землю уничижительными эпитетами. Полугнома, который умел ладить с такими клиентами и пропускать мимо ушей все, что не хотел слышать, не было дома, а я была уже измучена постоянными неудачами, поэтому отреагировала слишком остро.

Как только ня Титон закончил описывать мои профессиональные качества, которые принесли ему невыносимые страдания из-за несработавшего артефакта, я завопила:

— Да как вы себе позволяете приходить сюда и унижать меня! — Я бы могла еще многое добавить об использовании возбуждающего артефакта, который должен был, по замыслу, предавать старческим чреслам аристократа в нужный момент твердость, но не зря я работала с клиентами уже несколько лет, такой вольности себе позволить не могла. К тому же Отто потом закатил бы такой скандал, рядом с которым речи незадачливого сластолюбца показались бы мне сказкой на ночь. — Да, ваш артефакт не сработал! Да, иногда они не действуют! Но…

Землевладелец, увидев, что я вышла из себя, воодушевился и принялся живописать качества моей матери и преподавателей, выдавших мне диплом. Видимо, сорвавшаяся ночь его здорово разозлила.

В итоге победил опыт, а не молодая сила.

Как только ня Титон получил от меня обратно деньги (за моральный ущерб он все же содрать с меня не смог, чем я гордилась в глубине души), я заперла мастерскую и отправилась домой рыдать в подушку, прихватив по дороге несколько бутылок пива.

Жизнь с праведным Иргой меня отучила от многих студенческих привычек, однако муж пропадал на работе, и я не видела ни одной причины, чтобы не утешить себя старым и проверенным методом. А там, глядишь, в мою голову придет какая-нибудь светлая мысль. Или не придет, зато и старые разбегутся.

Я трепетно прижимала к себе авоську с бутылками и размышляла о тщете всего сущего. Вот у меня есть работа, любимая и интересная. Но после таких клиентов хочется взять топор и повесить его под табличкой «К сведению клиента». Хотя… клиенты такие ушлые пошли, что могут воспринять этот топор не как угрозу, а как приглашение взять его в руки и выбить с мастера оплату морального ущерба. В общем, выкладываешься ты на работе, выкладываешься, а потом — хоп! — какая-то неприятность, и все идет прахом. Заказчики, которые совсем недавно умоляюще заглядывали в глаза и просили решить проблему, обзываются «бестолковыми девчонками».

А семья? Приходишь домой, а мужа нет. Или есть, но только в виде затылка над книгой.

Остаются только вечные ценности, которые никогда не подводят. С ними всегда все понятно — сегодня хорошо, завтра голова болит.

Однако если не везет, то уж капитально.

Я поскользнулась на подмерзшем к вечеру ледке и упала, да так неудачно, что авоська с бутылками отлетела в сторону и стукнулась о фонарь. Который, кстати, не светил, и я, занятая размышлениями о вечном, не заметила раскатанной детишками дорожки.

Бутылки жалобно звякнули.

— Ы-ы-ы-ы, — сказала я и подползла к ценностям, которые оказались такими же не вечными, как и все остальное в этом жестоком мире. Ну надо же было так неудачно стукнуть сумку! От бутылок остались одни горлышки — «розочки». Прямо хоть бери да иди пугай честных граждан.

Я выбросила осколки в урну, плюнула на тротуар в сердцах и пошла в кабачок «Больше пей!». Если мужу понадоблюсь, он знает, где меня искать, а если опять застрянет на работе, то и пусть себе.

Но до кабачка я не добралась. Мне перегородили дорогу две внушительные фигуры и аккуратно взяли за плечи. Я только успела испуганно пискнуть, как рот мне зажала огромная лапища. Вот к чему тяга к порядку приводит, не выбросила бы я сейчас осколки, подумала бы о том, что что-то нездоровое в воздухе крутится, взяла бы горлышко-«розочку» в руку… И этим горлышком бы и получила. Все, что ни делается — к лучшему.

— Ольгерда Ляха? — спросила одна из фигур внушительным басом.

Я кивнула, внутренне собираясь. Я маг! Пусть не совсем боевой, но тех неприятностей, которые сыплются мне на голову, хватит на двух боевых магов. Я тоже кое-что умею, и сейчас эти громилы прочувствуют мои умения на своей шкуре!

— Панна, мы только поговорить. Совершенно мирно!

Я пробурчала что-то, долженствующее означать: «Тогда отпустите меня, и поговорим». Фигуры правильно все поняли, отступили, показывая раскрытые ладони.

— Мы по-хорошему предлагаем вам оставить бизнес и заняться домом, у вас муж внимания требует.

— Что вы сделали с Иргой? — завопила я, готовая здесь же на месте пустить бандитов на кровавые ленточки, если с головы моего драгоценного мужа упал хоть волосок. О том, что Ирга многократно превосходит меня в боевых умениях, и если уж он не смог противостоять нападавшим, то я не смогу и подавно, в тот момент я даже не думала. И вообще, разгневанная женщина куда страшнее самого лучшего боевого мага, это мне муж постоянно повторяет.

— Ничего! — отшатнулись громилы. — У нас к вам разговор. Бросайте бизнес и займитесь домом.

— Э-э-э, вас что, Ирга нанял? Ему надоело питаться черствыми булками? Так пусть с себя начнет и тоже с круглосуточной работой завязывает!

— Причем здесь ваш Ирга? — не выдержали злодеи. — Не он нас нанимал! Нас не касаются ваши семейные проблемы, мы по-хорошему предупреждаем, чтобы вы бросали бизнес и сосредоточились на… на чем угодно!

— Ага, — сказала я, сообразив наконец, что эти громилы — закономерность, начавшаяся с взрыва в мастерской мастера Клауса и продолжившаяся нашими рабочими проблемами. — Я вас поняла. Только, во-первых, я в бизнесе только совладелец, и решение, что с ним делать, буду принимать только со своим партнером. И решающим фактором будут совсем не ваши угрозы. Во-вторых, так бизнес не ведут. Приходите, посидим, обсудим, возможно, мы продадим вам наше дело за рыночную стоимость.

— Мы предупредили, — прошипели фигуры и растворились в темноте.

Скрипя зубами от злости, я поняла, что провести вечер, размышляя о вечном, не получится. Поэтому развернулась и побрела в сторону мастерской. Надо Отто предупредить, что дело приняло такой крутой оборот. И топор все же наточить.

Я была уверена, что полугном откажется продавать бизнес; а то, что он, даже под давлением противника, не решится его оставить, — это не подлежало сомнению. Но если нам реально будут угрожать физической расправой, придется напомнить другу, что у нас всегда остается вариант с продажей алкогольных настоек. А там, глядишь, все как-нибудь само рассосется.

Я внимательно смотрела под ноги, чтобы не доставить громилам радости преждевременным выходом из бизнеса по причине переломов, поэтому заметила мужа только тогда, когда уперлась лбом в его грудь.

— Ирга, — сказала я, сразу же по знакомому запаху определив, что это не просто прохожий или очередной бандит, — у меня на работе неприятности.

— Я так и понял, — вздохнул некромант и обнял меня. — Идешь по темной улице, совсем одна и никого не замечаешь. А если встретишь кого-то нехорошего?

— Всех, кого могла, я уже встретила, — сказала я и всхлипнула. Хорошо, что у меня есть великий и ужасный Ирга, рядом с которым можно прикинуться маленькой, слабой и поплакать. И пусть потом все громилы мира пеняют на себя.

— Не плачь на морозе, — посоветовал муж и поцеловал меня в нос. — Сейчас придем домой, и все расскажешь.

— Я к Отто шла, — слабо запротестовала я.

— Нет его дома, — сообщил Ирга. — Я там только что был, за тобой заходил.

— А может, с ним уже что-то случилось! — вскинулась я. — Нужно его найти!

— С ним ничего не случилось, он при мне с гномами какими-то на сходку собирался.

— Ладно. — Я взяла Иргу за руку, и мы пошли домой. — А почему ты за мной заходил? Ты же последнее время постоянно на работе пропадаешь! Совсем забыл, что у тебя жена есть и семейные обязанности, которые тоже нужно выполнять!

— Выполнишь тут, — фыркнул Ирга, — ты же засыпаешь, едва подушки коснувшись.

— А ты бы разбудил!

— А я пытался!

— Да? — опешила я. — Не помню.

— Да, пытался! А ты ответила «завтра вам артефакт переделаю», я и отстал.

— Проблемы у нас, — вздохнула я, но мужественно крепилась, пока мы не зашли в квартиру.

Там уже можно было дать волю слезам, и я самозабвенно ревела, пока Ирга молча меня разувал, раздевал и готовил чай. Дождавшись, пока я успокоюсь, муж сказал:

— Завтра в Чистяково прибывает мой отец. Он хочет с нами поговорить.

Я икнула, прижимая к себе чашку с чаем. Отца Ирги, очень известного и могущественного некроманта, я откровенно побаивалась, а Рауль меня не одобрял. Его первая жена была боевым магом и погибла, оставив маленького Иргу сиротой. Поэтому вторую жену он выбрал из семьи городских цветоводов, мирных людей, не имеющих никакого отношения к магии. Но… младшая дочь тоже училась на боевого мага, и это занятие Ирронто настолько не одобрял, что Илисса сбежала от отца на другой конец страны (теперь не одобрять ее приходилось мне). Сыном Рауль гордился, а Ирга отцом восхищался.

Мне куда больше нравились отношения в моей родительской семье. Там все знали, что все мы люди, все мы ошибаемся, и никто ни к кому не относился как к великому чуду, к которому нужно тянуться и трепетать перед ним.

— Спасибо, что ты мне об этом сказал не завтра, — пробормотала я. Ночь точно будет испорчена. Такого количества гадких новостей мне не переварить. Кошмары будут сниться как пить дать.

Ирга пожал плечами.

— Я подумал, что тебе так плохо, что хуже уже не станет.

— Я вовсе не считаю появление твоего отца такой уж плохой новостью, — мужественно сказала я.

— Ах-ха! А у меня в шкафу висят белые рубашки.

— Ладно. Я его боюсь. Он меня едва терпит. Но нас объединяет любовь к тебе, поэтому как-нибудь мы переживем лицезрение друг друга. А… он точно хочет поговорить с нами, а не с тобой одним?

— Ола, — Ирга устало потер лицо, — мой отец может относиться к тебе как угодно, однако он уважает мой выбор и считает нас семьей, в которой решения принимают сообща.

— Что же это за решение мы должны будем принять? — насторожилась я.

— Не знаю. Насколько я понял по его вестнику, такое, которое улучшит нашу жизнь.

— Не хочу я улучшать свою жизнь, она мне нравится. Я только хочу сделать ее немного более безопасной, — пробурчала я.

Ирга редко вступал со мной в споры, поэтому и сейчас промолчал.

На следующее утро я осталась дома, чтобы ни в коем случае не опоздать на встречу со свекром. Он прибывал с помощью телепортационной башни через час после полудня. Я подготовилась заранее — надела изысканное платье, как раз для посещения ресторана, заплела волосы в аккуратную прическу, подобрала украшения и даже накрасилась. В зеркале на меня смотрела приличная дама, идеальная жена, которой можно доверить любимого сына, строящего успешную магическую карьеру. Без обычной связки артефактов на шее я чувствовала себя практически голой, но ничего из магических штучек, которыми я обладала, не подходило к моему новому облику. Надо бы как-нибудь этим озаботиться.

Я покрутилась перед зеркалом. Времени еще очень много, может, подобрать какой-то другой наряд? Более скромный, а не изысканный. Типа я серая мышка, я всегда буду за спиной вашего сына. Или Рауль этим не обманется?

В двери постучали.

Мое сердце замерло — вдруг это свекор решил переговорить со мной с глазу на глаз до нашей официальной встречи? Чтобы присутствие Ирги не помешало сказать мне пару-тройку гадостей.

Однако это оказался всего лишь Отто, тоже принарядившийся.

— Вижу, ты получила мой вестник? — спросил он с порога. — Слишком официально, ну сойдет, пойдем так.

— Куда?

— На общее собрание мастеров-артефактников, конечно.

— Не получала я вестника, — сказала я, — и никуда не пойду, сегодня у меня встреча со свекром.

— Вестника я посылал. Значит, твой муж установил на квартиру новую защиту, о которой я не знаю, ты это учти. — Или специально заговорил окно, в которое вестники влетают, чтобы я никуда не отлучалась. Ладненько, это мы обсудим. — В любом случае, ты должна пойти. Сам мастер Август собирает!

Август был самым старым городским артефактником. Самым опытным и самым дорогим. Впрочем, он сейчас уже почти отошел от дел и работал только с постоянными заказчиками, ряды которых постепенно редели по естественным причинам. Почему-то его наследники совсем не проявляли себя артефактниками, и никто не знал, чем они занимаются. Год назад Августа избрали председателем городской гильдии Мастеров Артефактов.

Общий совет мастеров собирался в трех случаях: когда кто-то совсем уж вопиюще нарушал правило «сам живи и другим жить давай» (после бурной дискуссии, иногда с применением кулачных аргументов, на виновного накладывались штрафы и ограничения), для обсуждения новых правительственных указов, касающихся нашей работы, и тогда, когда происходило что-то совсем из ряда вон выходящее. Я на общем собрании мастеров была только раз — когда мы с Отто официально представлялись и платили вступительный взнос в гильдию.

— Ола, это очень важно! Речь идет о самом существовании нашего бизнеса в этом городе!

— Я понимаю, — вздохнула я. — Вчера меня встретили двое… намекали, чтобы я оставила бизнес и занялась семьей.

Отто присвистнул:

— Вот это да! А почему ты мне ничего не сказала?

— Я как раз вчера шла к тебе, но встретила Иргу, и он сказал, что тебя дома нет.

— А, понял. Да, я как раз вчера встречался с некоторыми мастерами.

— А к тебе два таких, — я обрисовала в воздухе габариты, — не подходили?

— Нет. — Отто сосредоточенно перебирал артефакты. — Вот Бездна! Я все свое атакующее снял, а то на заседание не пустят! А если эти шкафы опять к нам подойдут? У тебя где-то кинжал был, знаю.

— Я не пойду, Отто, у меня встреча со свекром! — Я протянула Отто широкий боевой нож, которым я когда-то пыталась научиться владеть, да забросила после первого же пореза.

— Собрание мастеров через полчаса, а со свекром когда? Через два? Ну вот, везде успеешь! Мы же в центре города будем, там до любого ресторана рукой подать.

— Откуда ты знаешь, что мы в ресторан идем? — удивилась я.

Полугном фыркнул:

— А то я Иргу не знаю и о твоем свекре ничего не слышал! Пойдем скорее, я лично прослежу, чтобы ты не опоздала. Ну? Или мне одному идти?

В принципе на подобные сборища Отто всегда ходил один. Но сейчас дело обстояло слишком серьезно, а я как-никак была полноценным партнером. Разве могла я стоять в стороне, когда решалась судьба нашего предприятия!

— Что ты такое говоришь! — Я натянула шубку и решила обойтись без шапки, чтобы не портить прическу. Не так уж там и холодно. — Отто, это же наше дело! Для меня это не менее важно, чем для тебя. К тому же я очень не люблю, когда мне угрожают.

В обширную гостиную шикарного дома мастера Августа мы вошли одними из последних. Я ласково поздоровалась с эльфийскими артефактниками — единственными, кто был нашими прямыми конкурентами.

Как правило, остальные мастера работали с покупными заклинаниями или привлекали к работе того или иного мага. Такие постоянные пары, как мы с Отто, были редкостью среди гномов. Но не среди эльфов. Артефакты постоянной связки мага и мастера по качеству были значительно лучше, чем те артефакты, которые наполнялись просто купленной энергией. Однако работа в паре — это работа в паре. Не каждому такое под силу. Даже мне иногда хотелось убить Отто самым жестоким образом, а уж ему меня и подавно.

Всего в Чистяково и окрестностях работало пятнадцать артефактников, если считать нас с Отто и две эльфийские пары за рабочие единицы. На встречу пришли все, и все были встревожены, это чувствовалось по голосам. У некоторых на головах белели повязки — не только в нашей мастерской были взрывы.

Мы расселись за овальным столом в напряженном молчании. В сгустившейся тишине вдруг подумалось о том, что здесь я — единственная женщина. И как же хорошо, что я такая нарядная и красивая!

Справа от меня сидел эльф, маг-теоретик, Клакерсилэль. От его взгляда на мое декольте у меня сначала загорелись уши, но потом усилием воли я прекратила смущаться. Пусть смотрит и желает. Да, мы, человеческие женщины, тоже красавицы!

— Ольгерда… — Клакерсилэль наклонился к моему уху. От его шепота оно снова загорелось. — Ваше колье совершенно не подходит к вашему платью. Это же две разные эпохи! Вы покупали их в разных коллекциях? Верно?

Не знаю я, в каких коллекциях их покупала. Я их покупала на общей распродаже. Но вот же вредная раса, эти эльфы! Не мог промолчать, что ли? Все настроение испортил.

— А мне так нравится, — буркнула я.

— Для артефактника, который работает с украшениями, это недопустимый прокол, — шелестел эльф. — Что может подумать ваша высокопоставленная заказчица? Да она и никогда не станет вашей заказчицей, как только увидит это ужасающее смешение стилей!

— Именно поэтому я заказчиц принимаю в своем рабочем виде! — отрезала я, кипя от возмущения.

— Именно поэтому заказчицы обращаются к нам, а не потому, что, как утверждают некоторые, мы демпингуем и нарушаем законы рынка.

«Некоторые» — под этим, вероятно, подразумевался Отто. Я судорожно придумывала достойную отповедь конкуренту, которая бы содержала в себе порцию яда никак не меньшую, чем та, которая только что на меня вылилась.

Однако ничего сказать не успела — в гостиную вошел сам мастер Август. Он опирался на богато инкрустированную трость, от которой так и несло магией. Это было прямым нарушением общих правил собрания, ведь артефактники были обязаны избавляться от большинства магических вещиц. Именно поэтому собрания проходили без лишней крови и увечий. Лично на мне из магического было только обручальное кольцо.

— Коллеги! — сказал мастер Август. — Конечно, вы все встревожены тем, что происходит с вашим бизнесом. Неудачи одолели всех, к тому же перестают работать артефакты. Знаю, знаю, хоть вы и не особо об этом говорили.

«Вот это настоящий глава гильдии, все знает!» — подумала я.

— Знаю это потому, что я стою за всеми происшествиями, — продолжал Август.

Вот в этот момент с нас можно было писать картину «Единомыслие», потому что лица у всех стали совершенно одинаково изумленными. Даже у эльфов. Напротив меня сидела вторая пара артефактников из эльфийского квартала, так что я имела возможность полюбоваться.

После небольшой паузы мастер Клаус сказал «э-э-э-э» и воцарилась длинная пауза.

Вскоре я поняла, что, если мы будем решать дела такими темпами, на встречу к свекру не успею, и решила брать быка за рога.

— А почему? — спросила я. — Какова цель этого всего? Или у вас просто началась старческая злобность и вы так оригинально решили нам об этом сообщить?

Отто ткнул локтем мне в бок.

— Я рад, Ольгерда, что ты решила появиться на собрании мастеров, — тепло сказал мастер Август. — И мне грустно, что ты не прислушалась к моему вчерашнему предостережению, а ведь я, клянусь Молотом и Наковальней, не хотел вредить такой юной женщине.

На меня уставились вопросительные взгляды коллег.

— Ясно, значит, это были вы, вот и хорошо, — обрадовалась я, потому что после сообщения Ирги о визите отца мне, грешным делом, подумалось, что это Рауль таким образом пытается дать мне понять, что нужно быть лучшей женой. — Коллеги, этот старикан вчера нанял двух громил… которые сейчас входят в комнату… чтобы убедить меня в том, что стоит бросить бизнес.

Гномы возмущенно зароптали. Бросить бизнес — разве такое возможно? Эльфы пока молчали, надев на лица маски спокойствия, разве что кончики ушей подрагивали.

Отто пододвинулся ближе, стараясь прикрыть меня своей широкой спиной от взгляда наемников.

— Сейчас, дорогие мои, вы все подпишете добровольный отказ от вашего бизнеса в Чистяково и тихо и мирно переедете в другие города, — произнес Август.

— А иначе что? — спросил молодой Гюнтер, который окончил Университет одновременно с нами и клепал в огромных количествах антиворовские артефакты на сумки и кошельки. Маленькие, краткосрочного действия и дешевые. Зато на ярмарках и распродажах эти артефакты улетали со свистом.

— Иначе… Ваши семьи пострадают. Ваши мастерские пострадают. А ведь я разрешаю вам даже забрать свое имущество. Лишняя кровь нам не нужна, не так ли?

— Но почему? — спросил Клаус, на правах старшего задав вопрос, который мучил всех. — Что случилось?

— Я хочу, чтобы артефактами в Чистяково занималась только моя семья, — честно ответил Август.

— Старческий маразм! — прокомментировала я. — Разве так становятся монополистами?

— Иногда, Ольгерда, это единственный выбор.

— А что будет, когда мы откажемся? — спросил Клаус. — Неужели вы думаете, что сможете закрыть рот такому количеству мастеров? Вас ждет суд.

— Поверь, Клаус, у меня есть свои методы. Не упрямьтесь, иначе ваши артефакты никогда больше не будут работать. — Август оперся на свою трость, взгляд у него был очень недобрым.

— Это связано только с ухудшившимися материалами. Поставщиков вы тоже подкупили? — спросил Отто. — Коллеги, не бойтесь. Ола делала партию артефактов в Дом Исцеления из старых заготовок, все работает.

Гномы загомонили. Эльфы продолжали хранить молчание. Хорошая позиция — ни нашим, ни вашим, посмотрят, чья сторона победит. В крайнем случае скроются под защитой своего квартала. А вот что гномам делать, если один из старейшин оказался таким гадом? Людей среди моих коллег в Чистяково не было, если меня не считать.

— Артефакты Ольгерды работают только потому, что я это разрешил! — громко сказал Август. — Потому что они предназначались целителям!

Да, Лира была права — ради блага целителей даже интриги отступают на задний план. Никто не хочет вредить тем, к кому ты можешь попасть в любой момент и в совершенно беззащитном состоянии.

— Я никогда не откажусь от своего бизнеса! — хлопнул рукой по столу угрюмый одиночка Танкред. — Ты, Август, последний разум растерял, раз думаешь силой чего-то добиться! Ну подпишу я отказ — и до первого заседания суда. У тебя же внуки есть, ваша фамилия будет опозорена навеки, никто не захочет связываться с опорочившими себя гномами.

— Да, да! — закричали гномы и начали подниматься. Видимо, собрание можно было считать оконченным.

— Неужели вы думаете, что я не подготовился? Право, коллеги, вы обо мне слишком низкого мнения! Я настроен серьезно, — сказал Август и махнул рукой. Один из громил выступил из-за его спины и метнул топорик — прямо в лоб Танкреду.

Отто схватил меня за плечи и притянул к себе, заставив уткнуться лицом в бороду. Но уши закрыть он мне не смог.

— Эльфы, — сказал Август в мертвой тишине, как только конвульсии тела прекратились. — Эльфы хотели захватить рынок артефактов и именно поэтому изгнали и зарезали всех мастеров-гномов, не пощадив даже юную девушку. И только я, старый и опытный, смог им противостоять и предотвратить угрозу эльфийского вторжения в честные правила ведения бизнеса.

— Это чудовищно, — пролепетал рядом Клакерсилэль. — Ведь достаточно одной искры…

Чудовищно — это верно. Расовая нетерпимость в нашем городе всегда существовала, достаточно было вспомнить, как несколько лет назад громили эльфийский квартал. Если эльфы будут обвинены в таком преступлении, их дома разнесут по кирпичику.

— А с нами вы что сделаете? — спросил Халлонэль, напарник Клакерсилэля.

Я вывернулась из объятий Отто и посмотрела на Августа. Он улыбался, покачивая перед собой круглым медальоном.

— Артефакт забвения. Да, запрещенный к производству и продаже, но я так стар, что знаю, как его делать. Глупо не использовать свои познания на практике, верно? А вот этот конкретно настроен на вас, мои бывшие остроухие коллеги. Есть и для всех остальных, если вдруг родня начнет задавать вопросы, вы сможете на них правильно ответить…

— А зачем нужно было убийство? Неужели сразу нельзя было изменить нам память? — спросила я.

— Этот артефакт имеет некоторые… мм… побочные эффекты. Скорее всего, после него вы уже не сможете ничего написать, повреждения мозга — вещь опасная. А убийство… Теперь вы убедились, что я не отступлю. Итак, вы пишете отказы или мы начинаем ужасающую резню, учиненную злобными эльфами?

Громилы ухмыльнулись.

— Отпустите меня, — жалобно попросила я. — Пожалуйста. Мне на встречу к свекру нужно, если я не приду, то он мне еще одну резню устроит.

— Мне жаль, Ольгерда. Тебе стоило прислушаться к моему предупреждению вчера. Связываться с семьей Ирронто я не имею никакого желания. Да, я знаю, кто твой супруг. Никто не может упрекнуть меня в недальновидности. Я знаю все о ваших семьях, и никто, никто не сможет мне противостоять!

— Так если вы не хотите связываться, может, все же отпустите меня? — Жизнь научила, что нужно бороться до последнего.

Однако попытка не удалась. Август сочувственно вздохнул:

— Я бы отпустил, но вот жестокие эльфы… Наверное, твой труп будет обезображен, так они покажут ненависть к человеческим женщинам. Ну и добавят Ирронто злости. Вы еще молоды, а вот я знаю, на что способен разгневанный некромант.

Я перевела взгляд на эльфов. Они были бледные до синевы, у Халлонэля дрожали губы. Гномы пришибленно молчали. Нужно было что-то делать!

Я попробовала сформировать хоть одно боевое заклятие, но обнаружила, что моя магия не работает. Совсем. Это чувство было похоже на то, что я испытывала, трудясь над артефактами в последнее время, — энергия словно утекала в песок.

Август улыбнулся и покачал на ладони свою трость. Ее набалдашник пульсировал. Ничего себе! Он что, вытягивал всю нашу магическую энергию и копил ее у себя? Конечно, если предположить, что такой артефакт незаметно висел все это время около нашей калитки, становится понятно, почему мои артефакты переставали работать, едва их забирали клиенты. Вот же скотина, а я ночами над работой сидела и совсем в себе разуверилась!

Расчет Августа был верным — никто из нас, мирных ремесленников, не мог ему ничего противопоставить. Или отказываться от бизнеса и уезжать, страдая от провалов в памяти, или лежать с топориком в голове.

Да, обычные артефактники ничего не могли сделать. Но не я, разозленный специалист в начертательной магии, и не эльфы, потенциально владеющие многочисленными заклинаниями. Правда, ошеломленные происходящим остроухие сейчас мне не помощники. Надо бы как-то их расшевелить.

— Отказывайся от бизнеса, Отто, — сказала я, толкнув лучшего друга. — Бери бумагу и пиши отказ. И мне листочек прихвати. Да, нужно было оставаться дома и ухаживать за мужем.

Отто уставился на меня, издав какое-то бульканье.

— Слабое звено, — пробормотал его сосед слева, пожилой гном. — Поэтому и не связываюсь с людьми.

— Я полноправный партнер, — сказала я. — Ирга все равно хочет строить карьеру, а мне о детях пора подумать. Я отказываюсь от бизнеса.

— Ола! — дернул меня за руку Отто. — Ола, не нужно спешить!

— Почему не нужно? — удивился Август. — Девушка опаздывает на встречу со свекром.

— Возьми мне листочек бумаги, Отто, — процедила я, глядя в глаза лучшему другу. — Мне так страшно, что я даже встать со стула не могу.

Много лет мы работали вместе, и Отто приобрел умение читать мои мысли. Если и не четкие формулировки, то их направление он угадывал точно. Полугном кивнул и начал вставать.

— Стоп, стоп, сидите. Мы бумагу сейчас всем раздадим. Или кто-то хочет последовать за Танкредом? Лишиться имущества и обречь свою семью на нищету?

Артефактники молчали.

Один из громил обошел стол и каждому раздал листок бумаги и самую простую ручку, уже заправленную чернилами.

Я уставилась на листок. Как, спрашивается, я буду чертить, когда все на меня глазеют?

— Прав был Клакерсилэль, — сказала я громко. Эльф рядом перестал созерцать собственные переплетенные пальцы и взглянул на меня. — Украшения с платьем я не умею сочетать. Не нужно мне было идти в артефактники. У меня ведь душа совсем к другому лежит. К мужу-некроманту. Кладбищам, сексу на могилах, оргиям. — О, Силы Небесные, что я несу?! — Да, я самое слабое звено! Пишите давайте все, не задерживайте! Мне к свекру надо, у нас тройничок будет!

Все продолжали на меня таращиться, никто и не подумал ничего писать. Да, надо было другую тактику избрать, но от ужаса я уже ничего не соображала. Мне нужно было пять минут, чтобы по-быстрому начертить призыв кровожадного демона! Неужели никто не переключит на себя внимание? Не забьется в истерике, что у него бизнес отбирают!

— И вообще, — сказала я, ненавидя тупых гномов, продолжавших на меня смотреть в священном ужасе, — всегда мечтала сделать это.

Я поднялась — громилы беспокойно шевельнулись, — повернулась к Клакерсилэлю и поцеловала его в губы. Чуть отстранилась и шепнула, надеясь на острый эльфийский слух: «Помоги мне!» Эльф отмер, обнял меня и вернул поцелуй, да еще и со страстью.

О, проклятие! Надо было четче выражаться! Все-таки он в декольте смотрел, а не на ожерелье!

Я отодрала свои губы от эльфийских и скользнула к его уху, вроде как игриво покусывая мочку.

— Мне нужно несколько минут, я знаю, как нам спастись, — выдохнула я, пока наглый ушастый щупал мои ягодицы. — И помоги, когда время придет.

— Да прекращайте уже! — не выдержал Клаус.

Старый праведник! А у меня теперь цель есть — выбраться живой и дать «коллеге» по физиономии. Что-то слишком он вольно себя ведет с замужней женщиной!

Я повернулась к Отто, выражение лица которого было просто неописуемым.

— Отто! — рявкнула я и щелкнула перед его глазами пальцами. — Пиши!

Полугном сморгнул и вернулся к разумной мыслительной деятельности. А потом завыл, как трубы школьного оркестра на городском празднике.

— Несчастный я! С кем, с кем у меня был бизнес! Так, в тяжелые минуты, проверяется партнер! И с кем я связался! Вся моя жизнь — это прах!

— Я пишу отказ! — закричала я и притянула к себе листочек бумаги.

— Я всегда хотел тебя, Ольгерда! — во всю мощь закричал Клакерсилэль, у меня даже в ушах зазвенело. — Я не буду отказываться от бизнеса, но я хочу перед смертью спеть нашу эльфийскую балладу о любви! Чтобы жестокое сердце наших врагов рыдало вместе со мной!

Он запрыгнул на стол — как раз перед моим листком и принялся декламировать на общем языке что-то страшно похабное. Халлонэль, с пылающим от стыда лицом, пытался стащить напарника на пол, рядом выл и рыдал Отто, вырывая волосы на голове, громилы хихикали, остальные участники собрания, включая Августа, уставились на нас, как на внезапное пришествие Ёшки. Я не скрывалась, моя первоначальная идея нарисовать маленькую пентаграмму для призыва демона сменилась желанием показать им всем, и я чертила уже на столе, одновременно проводя линию ручкой и укрепляя ее кольцом. Эту магию заблокировать не удастся! После летнего явления Ёшки, когда мое обручальное кольцо рассыпалось в прах, Ирга воспользовался связями отца и нашел мне похожее, оценив, насколько может быть полезным маленький металлический ободок. Кольцо я потом еще обработала в мастерской и теперь возлагала на него большие надежды.

Нож! Случай с демоном Илиссы показал мне, насколько сильной может быть магия на крови.

— Остановите ее! — заорал Август, который все же не зря стал главой гильдии артефактников и действительно соображал быстрее всех.

Я рванула кинжал из-за пояса Отто и наотмашь резанула себя по запястью. Кровь плеснула на стол (и на платье). Пентаграмма вспыхнула, и в ней материализовался демон. Рядом на стол повалился Клакерсилэль, в плече у него торчал топорик. Халлонэль не дал напарнику свалиться на пол, прижав к себе. Лицо у эльфа от потрясения приобрело удивительный зеленоватый оттенок, гармонировавший с его глазами и светлыми волосами.

— Фас! — рявкнула я, силой воли направляя демона на громил.

Во рту появился металлический привкус. А-а-а, Силы Небесные, Ирга же предупреждал, чтобы я вела себя осторожно! Вот сейчас явится Ёшка, и придет мне полный конец.

Гномов присутствие демона совсем не вдохновило на борьбу со злодеями. Трусливые коллеги полезли под стол, и, наверное, правильно сделали, потому что Август швырялся в демона, трепавшего одного из наемников, боевыми заклятиями, а также лупил его своей тростью. В этом гноме определенно умер боевой маг. Отто, прикрывавший мне спину, схватился с другим громилой.

— Не тронь моего партнера! — закричала я, так размахивая ножом, что случайно отхватила клок топорщившейся во все стороны бороды Отто. Ну не умею я обращаться с острыми предметами! Я под стол хочу, как все! Но кто же тогда будет мир спасать? Ладно, не мир, но отдельно взятую гильдию артефактников, но суть от этого не меняется. — Убью!

— Отец! — Дверь распахнулась, и в комнату вбежали гномы.

Я перевела взгляд. Мой демон сидел сверху на Августе и пытался отплеваться от артефактов, которыми гном набил ему пасть.

Вооруженные дети и внуки главы гильдии — теперь уже, по всей вероятности, бывшего — накинулись на демона. Такого малыша вполне можно было развоплотить с помощью оружия. Вдруг я почувствовала, как моя магия вернулась. Спасибо, демон что-то полезное сожрал. Нельзя, нельзя пихать в рот демону что попало, мастер Август!

С громким хлопком демон исчез, оставив после себя клубы оранжевого вонючего дыма. Моя пентаграмма на столе исчезла. Даже удивительно, сколько она просуществовала, притом, какую каплю энергии я в нее влила. Опасная вещь — магия на крови.

Громила удачно подставился, и я от всей души врезала ему в глаз кулаком левой руки. Глубокий порез вспыхнул болью, к тому же я, кажется, выбила себе пару костяшек. Отто боднул злодея головой, и тот завалился на пол.

Артефактники наконец-то сорганизовались и принялись мутузить родственников Августа. Мастер Клаус, стоя на столе, осуществлял общее руководство. Эльфы молча плели заклятия, обездвиживающие противников.

Я села на пол и застонала, зажимая порез на руке. Рядом корчился от боли Клакерсилэль, к счастью, живой.

Отто сбросил пиджак и снял с себя белую рубашку.

— Дорогая. Качественная. Чистая, — приговаривал он, разрезая ее на полосы. — Чтобы я еще когда-нибудь потратился на приличный внешний вид!

Он перевязал мне руку. С помощью Халлонэля мы усадили Клакерсилэля и плотно прибинтовали ему топорик к ране.

— Достанем — кровь пойдет и до целителей не доживешь, — объяснил Отто кусающему губы эльфу.

— Да, да, — сказала я, ставя щит. По нему растеклось большое синее пятно проклятия. — А так мы сейчас вестника целителям отправим, и все будет в порядке.

— Я пытался, — сказал Халлонэль. — Не получается.

— У него мастерская в подвале, — сообщил Отто. — Тут на всем доме такая защита стоит, что только на улице можно будет на помощь позвать.

Внезапно у меня так заболела голова, что я взвыла.

— Демон! — прошипел полугном. — Бездна! Как же я забыл!

— Что? — испуганно спросил Халлонэль. — Где демон? Он же исчез!

— Олу ищет демон, — сказал Отто, прижимая меня к себе и гладя по голове. — Как-то она… мм… неудачно с ним пообщалась, и ей никак нельзя было никого вызывать. На наше счастье, мы в защищенном доме. Что делать, Ола?

— Кровь, — просипела я с закрытыми глазами — боялась, что они вылезут из орбит, так было больно. — Моя кровь на месте, где была пентаграмма. Листок уничтожить, следы крови тоже.

— Это я могу, — сказал Халлонэль.

— Отдай мне Олу, — попросил Клакерсилэль, — Отто, отдай мне ее. Я знаю, что нужно сделать.

Полугном осторожно передвинул меня к раненому, и я ощутила прикосновение губ эльфа. Что за тяга к поцелуям, когда вот-вот Верховный демон нагрянет!

Однако артефактник не стал целоваться, а принялся просто вдувать в меня легкой струйкой воздух. Это была эльфийская магия в самом концентрированном виде, чистая энергия, свежая и зеленая. Боль отступила, я почувствовала, как демоническая грязь смывается с моей ауры… но не вся.

Клакерсилэль потерял сознание.

— Ола — покорительница мужчин, — прокомментировал Отто, укладывая эльфа на пол поудобнее. — Знаешь, может, то, что он тебя всегда хотел, не такая уж и неправда.

— Ирге мы об этом не скажем, — попросила я.

Шум драки стих. Объединенные силы артефактников победили родственников Августа — в основном за счет того, что глава семейства был в заложниках.

После этого, в изрядно пострадавшей комнате, стороны уселись за переговоры. Слово взял мастер Клаус.

— Как представитель гильдии артефактников, требую объяснений того, что здесь происходит! — Я прислонилась головой к плечу Отто и тут же отключилась. После всего пережитого голова была пустой, а в теле не было и капли сил.

Проснулась я как раз к концу разбирательства, чтобы выяснить, что Август наотрез отказался сообщить секреты изготовления артефакта забвения и метода блокировки работы чужих артефактов. Все финансы семьи приговором гильдии шли на уплату морального и физического ущерба остальных мастеров. В течение суток вся родня Августа должна была покинуть границы города и никогда сюда не возвращаться.

Отто шепотом мне рассказывал подоплеку происшедшего. Мастер Август имел двух детей — талантливую дочь, которая неожиданно вышла замуж за эльфа и переехала жить куда-то очень далеко, и сына, совершенно лишенного любых способностей, кроме грандиозной лени. Много лет Август ненавидел эльфов, которые лишили его род возможности создать знаменитую династию артефактников, которой гном грезил всю свою жизнь. Дочь была очень известной — но под эльфийской фамилией, и с отцом знаться не хотела.

Внуки были несколько способнее отца, но и им было далеко даже до Гюнтера. Единственной возможностью прославить семью и удержать ее на плаву была монополизация ею всего рынка Чистяково. Здесь были налаженные связи, клиенты, поставщики. Инертные и ленивые внуки никогда бы не смогли начать свое дело на новом месте. Август принялся постепенно подбирать под себя клиентов, устраивая коллегам мелкие пакости и очерняя их в глазах потенциальных заказчиков. А потом вдруг узнал, что его сын проигрался в карты. Сумма долга была огромной. Чтобы не опорочить честь семьи, нужно было что-то решать, и решать быстро.

Августу, в сущности, нечего было терять. Он был уже очень стар и слаб и чувствовал, что жить осталось совсем недолго. Долг перед семьей придал ему сил. Гном продумал свой план до мелочей. Учел все, кроме моей любви к использованию начертательной магии.

Прибывшие целители уделили внимание моей руке и унесли Клакерсилэля в Дом Исцеления. Стражники и сотрудники Магического управления составляли протоколы. Артефактники утрясали последние вопросы.

Увидев государственных магических служащих, я вспомнила, что должна быть на встрече с моим любимым некромантом.

Ахнув, я посмотрела на часы. Капитально опоздала! Я выбежала в вестибюль и глянула на себя в зеркало. Платье в крови, растрепанная прическа, перебинтованная рука. Да, не такой я планировала предстать перед Раулем!

Отто помог мне надеть шубку.

— Пойти с тобой? — с состраданием спросил он.

— Нет. Я должна через это пройти сама. Ах, зачем я заснула!

— Прости, Ола, у меня совсем из головы вылетело…

— Ты же обещал проследить, чтобы я попала на встречу! — всхлипнула я.

Полугном виновато понурил голову.

Я выбежала из дома — вокруг закружились вестники, которые безуспешно меня разыскивали все это время, но были не в силах пробиться через защиту гномьего дома. Изящные, подписанные идеальным почерком Ирги. Мой взгляд упал на одну из строчек: «Ола, умоляю!» Сердце сжалось.

Взмахом руки я развеяла вестников и помчалась в ресторан. Ноги разъезжались, я несколько раз упала на льду. Влетев в заведение, узнала, что Ирга с отцом ушли совсем недавно — официант как раз заново сервировал их стол.

В полном отчаянии я побрела домой. Во мне смешалось столько чувств, что ноги подкашивались, а сердце замирало.

На улице уже стемнело. День промелькнул, словно выпущенная стрела, но сейчас время тянулось бесконечно долго.

Я поднималась к нам в квартиру так, словно шла на эшафот. Я подвела Иргу. Я не явилась на встречу с Раулем, который, уверена, использовал это в свою пользу.

Я открыла двери. В квартире было сумрачно — горела только одна лампа над кухонным столом да в незадернутое окно проникал свет фонаря. Мое сердце замерло — Ирга всегда любил, чтобы в доме было светло-светло, первым делом, возвращаясь, он зажигал все наши многочисленные лампы и лампочки.

Теперь же в полутемной квартире мой муж паковал вещи в большой чемодан. Длинная черная челка упала на глаза, но он ее не отбрасывал. Движения его были резкими.

Я привалилась к дверному косяку, не в силах сделать больше и шагу.

— Добрый вечер, — сказал некромант, не оборачиваясь.

— Ирга, я… — В горле у меня пересохло, пришлось сглотнуть.

— Я тебе ужин оставил в холодильном шкафу.

— Спасибо.

— Я ухожу, Ола. Наш брак был ошибкой.

— Ч… что? — В глазах потемнело. Я ослышалась, определенно ослышалась.

— Я ухожу от тебя, — повторил Ирга, все так же не глядя на меня.

— Ты… почему так внезапно? Прости меня, я не пришла на встречу, но у меня была уважительная причина, понимаешь, нас всех чуть не убили, там глава нашей гильдии, он хотел отобрать наш бизнес, и…

— Все это, несомненно, очень интересно. — Ирга открыл шкаф и стал проверять полки — методично, одну за другой. — Но этот инцидент только доказывает, как я ошибся.

— В чем?

— В нашем браке.

Я молчала, пытаясь уложить в голове новость и запомнить этот момент, когда рушилась моя жизнь. Этот момент был такой огромный, такой бесконечно длинный, что никак не мог там поместиться, и я не могла его осознать полностью. Казалось, что это шутка, жестокая шутка.

«Здравствуй, Ола, сегодня у тебя такой день. Сначала ты чуть не лишишься своего дела (и жизни), но справишься. А потом чуть не лишишься своей семьи (и тоже жизни), но тоже справишься».

Да, конечно, я могу все исправить, я сейчас подойду к Ирге, я его обниму, извинюсь, мы вместе пойдем к его строгому отцу, все наладится. Все наладится, разве может моя жизнь вот так внезапно развалиться?

— Ирга, — торопливо начала я, понимая, что сдвинуть меня с места сейчас не сможет даже сам Ёшка. Ужас, этот ужас я должна преодолеть, я должна…

— Ола, я не хочу, чтобы у моего ребенка не было матери, чтобы ее убили, когда она на работе, и чтобы он остался без нее! — Ирга скрылся в ванной, я перевела дух. Сейчас мы вместе поплачем, и все будет хорошо. Но муж вышел со своими гигиеническими принадлежностями в руке и кинул их в чемодан.

— Ирга, — с трудом произнесла я, пытаясь быть мудрой и рассудительной. — В тебе сейчас говорит обиженный ребенок. Да, ты пережил тяжелую потерю, но я же не боевой маг! Да, у меня бывают… неприятности на работе, но…

— Этих неприятностей, как и работы, слишком много!

— Ирга, любимый, ты сейчас говоришь словами отца, но ты же знал, на ком женился!

— Сегодня была важная встреча с моим отцом, где ты была?

Он не слышал меня, не слышал совершенно!

— Я… были обстоятельства.

— Я тебя предупредил, что отец хочет, чтобы мы приняли важное решение, мы вдвоем!

— Давай сейчас сядем рядом и примем, я же тут.

— Я уже его принял! — крикнул Ирга. — Я принял его тогда, когда ты в очередной раз сделала выбор, но выбрала не меня. И я выбрал! Я расстаюсь с тобой и уезжаю из Чистяково!

Он с силой захлопнул чемодан и затянул ремни.

— Ирга… — простонала я.

— И я не могу отделаться от мысли, — Ирга подошел к крючкам, где у нас висела верхняя одежда, и взял куртку, — что сегодня ты в очередной раз выбрала не меня, а Отто.

— Отто — мой партнер. Просто партнер по общему делу.

— А брак, Ола, это тоже партнерство. Только вкладывался в него я один. Я устал. Я очень устал.

— Знаю. — Я протянула руку, но Ирга ловко увернулся, наклонился, зашнуровывая сапоги. — Давай возьмем отпуск, проведем его вместе, поговорим…

— Поздно. Ты сделала выбор, я сделал свой. Сегодня, когда ты не пришла на встречу, ты разрушила все то, во что я верил! Я так хотел построить свою жизнь рядом с тобой, вот только… не получилось.

Ирга поднял голову и посмотрел на меня. В его голубых глазах плескалась боль и обида такой силы, что я вздрогнула, как от удара. Я не могла ничего сказать, я и дышала-то с трудом.

Муж поднял мою безвольную руку и снял с пальца обручальное кольцо. Даже когда мы расставались в прошлом, он этого не делал, что давало мне надежду. Тогда. А что остается мне сейчас?

Я вцепилась в его рубашку в последнем отчаянном жесте, но он аккуратно освободился — его собственные пальцы были ледяными, легонько оттолкнул меня, поднял чемодан и ушел.

Я осталась одна.

Глава 7 ОСКОЛКИ

— Ольгерда! Ольгерда! — Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной соседа. — Вам плохо? Может быть, вызвать из Управления Иргу?

Я потрясла головой, приходя в себя. Когда Ирга ушел, у меня подкосились ноги, и я просто съехала по косяку на пол, да так и осталась сидеть около распахнутой двери.

— Это просто слабость, — сказала я соседу. — Просто слабость…

Сосед, не слушая мои возражения, дотащил меня до кровати, подал воды и даже помог раздеться.

— У вас платье в крови, — сказал он. — И на руке через повязку кровь проступила.

— Ага, — сказала я равнодушно.

— Может, все-таки вызвать Иргу?

— Нет, он в курсе. Это работа у меня такая… Работа. Все в порядке.

Сосед, окинув меня диким взглядом, ушел. Я немного полежала на кровати, повернула голову — подушка Ирги выглядывала из-под покрывала. Я могла в точности сказать, в каком месте она осталась примятой еще после ночи.

Вскочив, я содрала с себя платье, надела свой обычный наряд, сунула ноги в сапоги, накинула шубку и выскочила из квартиры.

Ночь, как назло, была прекрасной — светила луна, легкий морозец кусал за щеки и уши, похрустывал снежок.

Я бежала в наш с Отто дом так, как будто от этого зависела моя жизнь. С грохотом влетела в помещение и упала на пороге темной гостиной.

Сонный полугном появился из своей спальни, почесывая живот.

— Что происходит? — спросил он. — Ола?! Эй!

— Он ушел, — прошептала я. — Ирга ушел от меня. Совсем. Даже кольцо забрал.

Слез не было, а в горле выросла колючка, которую я не могла ни выплюнуть, ни проглотить.

— Бедное мое золотце, — сказал Отто и погладил меня по спине.

— Он сказал, что я выбрала тебя, а не его.

— Ну и дурак.

— Что мне теперь делать? Как жить?

— Как жить, как жить… дальше жить.

— Что ты понимаешь!

Отто вздохнул и приподнял меня, чтобы раздеть. Сегодня меня уже второй раз раздевает не муж, и целовал не муж. А муж… Нету мужа.

Я оттолкнула руки Отто и прошла в свою спальню. Рухнула на кровать и отключилась.

Несколько дней я лежала на кровати, глядя в потолок, блуждая между сном и явью. Отто приносил мне чай, перевязывал руку, молчал.

В какой-то момент я поняла, что у меня болят бока и я отлежала уши, а еще очень хочется есть.

Поэтому встала, переоделась в чистую одежду, заплела волосы и вышла в гостиную.

Отто сидел за столом и мурлыкал песенку. Это означало, что он рисует проект нового артефакта. В печке трещали дрова. В комнате витал умопомрачительный запах варенья из зеленых шишек, рецепт которого Отто передала бабушка по отцу, большая затейница в плане зимней консервации.

Жизнь продолжалась.

Услышав мои шаги, Отто обернулся, окинул внимательным взглядом мой внешний вид и спросил совершенно обыденным тоном:

— Ты кашу есть будешь? Есть еще мясной салат. И чай с шишками, почувствуй себя белкой.

Я кивнула.

Отто встал, сложил листы бумаги в стопку и налил чая в мою любимую чашку.

Горячая каша со шкварками, мясной салат, варенье на блюдечке, снег за окном. Не было у меня силы воли великих отшельников, чтобы пережить горе, потом уйти в леса, выкопать землянку и жить там, обучая всех прохожих мудрым истинам. Мой циничный организм хотел хорошо поесть, принять душ и сменить белье. Мое тело, привыкшее к ежедневным физическим нагрузкам, протестовало против лежачего образа жизни. Мой разум требовал найти Иргу и долго, с наслаждением, бить его, лучше ногами. Организм был только за.

— Сегодня у нас будет генеральная уборка! — объявила я.

— Совсем генеральная? — поинтересовался Отто.

— Совсем.

Полугном скривился, потому что знал, кому в итоге достанется уборка погреба и чистка двора от снега.

— Есть встречное предложение: ты идешь к себе в комнату и продолжаешь страдать.

— Нет, настрадалась уже, надоело.

— Точно настрадалась?

— Точно.

— Врешь!

Отто подошел к секретеру, где у нас хранились важные документы, и принес мне оттуда бланк на официальной синей бумаге с тиснеными золотыми королевскими розами. «Заявление о разводе». Половина Ирги была уже заполнена. Имя, дата рождения, место работы. Ринтаур? Где это? Имущество, дети — прочерк, домашние животные, ценные артефакты…

«Укажите причину расторжения брака».

Каллиграфическим, аккуратным почерком, рука ни разу не дрогнула — «Не сошлись с женой в жизненных целях».

Не сошлись.

Отто успел выдернуть бланк из моих рук, а я упала головой на стол и разрыдалась. Рыдала долго — сначала с подвываниями и битьем головой о столешницу, потом мне это надоело, я вытерла нос — Отто подсунул носовой платок размером с полпростыни — и принялась плакать, одновременно поглощая кашу, которая пахла совершенно потрясающе. Главное — одновременно не всхлипывать и не глотать.

Полугном сидел напротив и ждал, пока я успокоюсь. Рыдая, я съела кашу, потом салат, выпила чай, закусила вареньем, икнула и опять заплакала, но уже не от душевной боли, а от физической — нельзя наедаться до отвала на пустой желудок.

Предусмотрительный Отто пододвинул ко мне стакан с мутной водой.

— Желудочный порошок, от моей тети остался. Выпей, полегчает.

— Желудку полегчает, — сказала я, выпивая смесь, — фу-у, гадость! А с сердцем мне что делать? Что мне делать с сердцем, Отто?

— У тебя есть три варианта. — Полугном взялся за бороду, потеребил ее, а потом выпалил: — Первый. Ты же сама сказала, что Ирга решил, что ты выбрала меня. Я тут, рядом.

Я вытерла глаза носовым платочищем и тяжело вздохнула.

— Отто, ты же меня не любишь.

— Люблю.

— Не так…

— Любовь-морковь! — Теперь я поняла, почему Отто сел напротив, а не стал меня утешать. Он тоже готовился к разговору. — Не это в браке главное! У нас есть общее дело! Мы вместе работаем — и хорошо работаем. Что тебе еще надо?

— Э-э-э… — Я покрутила в голове картинку себя рядом с Отто. — Чтобы… — да ладно, чего это я смущаюсь, уж перед кем, а перед Отто это делать глупо. — Чтобы ты меня хотел! Отто, прости, ты, конечно, мужчина хоть куда, но я совершенно не представляю нас с тобой… гм… ты понял, о чем я.

— Я тоже тебя не представляю, — честно признался Отто. — Я столько раз тебя наблюдал в разных видах, что… но в этом процессе аппетит приходит во время еды.

— Ты бы смог это сделать со своей сестрой? — напрямик спросила я.

— Ты мой деловой партнер! — возмутился Отто. — Ты мне ближе, чем сестра! Ладно, давай забудем. Поговорим об этом лет через двадцать, когда тебя уже не так сильно будут волновать проблемы «хочу — не хочу».

— А тебя?

— А для меня даже сейчас вопросы бизнеса важнее. Нет, конечно, я хочу детей. Но мне об этом рано думать. Слишком рано.

— Да, у тебя вот так все просто, — проныла я. — А как я теперь ночью приду к тебе под бочок?

— Ох, женщина! Да, я молодой мужчина! Но я молодой мужчина при деньгах в большом городе. Как ты считаешь, я могу найти себе, где удовлетворить свои порывы, чтобы потом на тебя не кидаться, а? К тому же, Ола, я видел тебя мертвой, между прочим. Дважды. Я уважаю Иргу, но не могу не отметить, что только некромант может желать женщину после такого с прежней силой. Или даже больше.

Этот факт меня озадачил, и я задумалась, вылизывая блюдечко из-под варенья.

— Ладно, — сказала чуть погодя. — Спасибо, что просветил. Отто, слушай, я как-то никогда не интересовалась конкретикой твоих жизненных планов. Да, стать крутым артефактником, получать много денег, нанять подчиненных, жениться… На ком?

— У мастера Августа есть дочь, — сказал Отто. — Гертрауд Томирэль. Жена Ипатурионэля, известного ювелира.

У меня отвисла челюсть.

— Ты хочешь отбить Гертрауд? Она же старше тебя намного, раз у ее брата уже дети взрослые.

— Золотце, думай хоть иногда! Я не хочу отбить Гертрауд, я хочу завоевать Адель. Просто если есть подобные счастливые браки, почему бы и моему таким не быть?

Адель — дочь человека-артефактника и чистокровной эльфийки, молодая преподавательница эльфийского у нас в Университете. Отто закончил базовый и продвинутый курсы, только чтобы быть рядом с ней. И что, до сих пор…

— Ты ее любишь? — изумилась я.

— Ну да, — сказал Отто как о чем-то само собой разумеющемся. — И хочу на ней жениться.

— А… она об этом знает?

— Знает, да, и отец ее знает, только мне еще рано. Хорошо, что он работает не в Чистяково, а то пришлось бы быть конкурентом собственному тестю.

— Прекрасно, — сказала я, потому что ничего более умного не придумала. — А Адель знает, что ты молодой мужчина с деньгами, который в большом городе…

— Ну-у, я ее в такие подробности не посвящал. И тебе не советую. Так. О чем мы? Ах да, разбираем обломки твоей личной жизни, чтобы выяснить, есть ли под ними кто-то живой. Первый вариант не подходит. Второй вариант. Там за воротами есть некий орк…

— Прямо-таки за воротами? — Я представила, как Живко стоит на улице, под снегом, ожидая окончания нашего разговора. Впрочем, что ему сделается, он же морозоустойчивый. Пусть стоит.

— Да нет, это условно за воротами. Он приходил как раз на следующий день, уже выяснил, что вы с Иргой расстались. Попросил передать, что он всегда готов.

— И третий вариант? — спросила я, чтобы не думать о молодом и безумно привлекательном орке.

— И третий вариант. Вы с Иргой взрослеете, обдумываете планы и жизненные цели и опять сходитесь, только уже не ради безумной любви и идеальной семьи, а ради обычной жизни.

— Да я… — От обиды у меня перехватило горло.

— Да, ты. У нас у всех есть свои странности, поэтому либо ты с ними миришься и взаимодействуешь, либо «не сошлись в жизненных целях».

Я встала и прошлась по комнате туда-сюда, кипя от возмущения.

— Отто, а откуда у тебя бланк развода? Ирга приходил?

— Нет, — полугном отвел глаза, — я его разыскал. После того как ты пришла, я всю ночь сидел рядом, боялся, что ты что-нибудь с собой сделаешь. А ты просто дрыхла! Но, правда, стонала во сне… А утром пошел искать твоего мужа. В конце концов, я же обещал, что ты попадешь на встречу, и есть моя вина в том, что вы расстались. А он уже оформлял перевод в Ринтаур.

— Кстати, где это?

— Где-то под Рорритором. Там понадобился начальник Управления. Сумеречные горы, сама понимаешь, текучка большая. Год за два, высокая зарплата. Туда и Рауль Ирронто перевелся.

— Обработает мне мужа по полной, — с горечью сказала я. — Найдет ему какую-нибудь милую цветочницу, и все, будут клепать маленьких Ирронтиков в мире и спокойствии. Она ему будет пирожки печь, он будет на работе пропадать…

Отто пожал плечами.

— Пока тобой не подписан бланк развода, ты все еще остаешься законной женой.

— А что будет, если я его не подпишу?

— Чего не знаю, того не знаю, сходи в библиотеку, почитай законы, — предложил Отто. — Золотце, я понимаю, что ты сейчас в печали, но нам нужно срочно что-то решать с твоей личной жизнью!

— Это еще почему — срочно?

— Потому что орк был не единственным визитером. К нам заходил Клакерсилэль, тоже жаждал припасть к твоим ногам. Я его, естественно, не пустил, так этот гаденыш на выходе столкнулся с нашим клиентом и переманил его!

— Что?! — возмутилась я.

— Что! То! Наверное, я сейчас говорю, как твой отец, но от твоих поклонников пока сплошное разорение.

— Мой папа так никогда не говорил! Он всех поклонников к делу пристраивал, последний, перед моим отъездом из Софипиля, помогал нам крышу перекрывать.

— Значит, выросла девочка. Теперь ее поклонники наших клиентов воруют. И без всякой компенсации.

— Постой, а как же он приходил? Его же ранили сильно.

— Да уж как-то приходил. Раненый герой. Весь такой бледный, несчастный, с горящим взором. Смерть девичьих сердец. Тебе что, его жаль?

— Если быть честной, то ты, Отто, несправедлив. Эльф меня от удара топором защитил, а ты к нему придираешься из-за какого-то клиента.

Отто сделал сосредоточенное лицо, но потом махнул рукой, решив, что не сможет мне доказать, что клиенты — это одно, а вот спасение жизни — это другое.

Генеральную уборку мы все-таки сделали. Я долго колебалась, глядя на книжную полку, на которой стояли драгоценные книги Ирги. После того как огненный демон отказался работать и мы тут спасались от холодов, некромант оставил свою библиотеку в постоянном тепле и под защитой Отто. Сначала было решила гордо вызвать перевозчиков и отправить Ирге его книги, но потом передумала. Если что понадобится, пусть сам приезжает и забирает.

— Тебе до конца недели нужно освободить служебную квартиру Ирги, — сообщил Отто, когда мы вечером сидели в креслах перед печкой и пили чай. — Туда поселят нового сотрудника.

Я закрыла глаза, не желая думать, не желая чувствовать и желая, чтобы это все было страшным сном. Как я буду выносить из квартиры, в которой пережила столько счастливых моментов, вещи? Зная, что это не вернется? Зная, что в секретере лежит бланк прошения о разводе?

— Если не можешь, — Отто положил руку на мои колени и участливо заглянул в глаза, — я этим займусь.

— Нет. Это я должна сделать сама. Чтобы понять, что все закончилось. Чтобы не питать ложных иллюзий. Я сделаю это завтра.

Вооружившись всеми имеющимися дома тряпками, я отправилась на квартиру. Слезы потекли еще на лестнице, я ревела, пока паковала вещи в сумки, ревела, пока мыла ванную и комнату, просто всхлипывала, когда вытаскивала вещи на лестничную площадку. От плача раскалывалась голова и дрожали руки. К счастью, все соседи были на работе и никто не лез с соболезнованиями.

Я умылась холодной водой и села на кровать. Отто сегодня обещал дать в городскую газету объявление о ее продаже, в крайнем случае, она достанется бонусом следующим жильцам. А мне нужно было успокоиться, чтобы снять всю защиту с квартиры. Если это делать в таких расстроенных чувствах, можно получить очень неприятные последствия.

Свернувшись калачиком на кровати, я обхватила себя руками и стала думать, как жить дальше. Все было бы намного проще, если бы я не так сильно любила Иргу. Все было бы намного проще, если бы он не был таким хорошим мужем — даже уходя от меня, он все равно оставил ужин в холодильном шкафу, который благополучно дождался меня, и сегодня я уже пообедала холодной картошкой с мясом.

Забыть? Простить? Явиться к нему на новое место работы и упасть в ноги, умоляя вернуться? То, как быстро Ирга принял решение и как категорично он меня бросил, ударило прямо в сердце. Но я все равно хотела быть рядом с ним.

И что теперь делать?

В дверь аккуратно постучали, с тихим скрипом открыли. Я перекатилась по кровати и посмотрела на гостей — на лестничной площадке стояли Лира с мужем и Трохим.

— А мы пришли тебе помочь! — с фальшивым энтузиазмом сказала Лира. — Наняли карету.

Мужчины топтались на пороге, пряча глаза. Они явно не знали, что сказать.

— Вот только не надо меня жалеть! — прямо заявила я. — Да, меня бросил муж. Да, я тут валяюсь на нашей кровати и плачу. Да, сегодня мне очень грустно. Но, с другой стороны, бросил один муж — будет другой, а значит, свадьба и подарки. Все, что ни делается, делается к лучшему.

— Да, — сказал беспардонный Трохим, перешагивая через сумки и присаживаясь рядом. — Мы даже видели нового, точнее, старого кандидата в твои мужья. Там Живко на улице стоит, тоже пришел помогать с вещами.

— Вас, судя по всему, Отто позвал, а его?

— Тоже Отто. Слушай, я давно хотел… Можно на твоей кровати попрыгать?

— Совесть у тебя есть? — возмутилась я. — У меня жизненная трагедия, а ты хочешь прыгать на кровати, на которой совсем недавно…

— Прыгали вы с Иргой, ну да, — не смутился Трохим. — Нет, Ола, ты не думай, я тебе очень и всячески сочувствую, я сам пережил много расставаний, меня бросали, я бросал, все это крайне печально, да. Но почему я не могу одновременно тебе сочувствовать и прыгать на кровати? У вас такой матрац хороший! Я, может, всю жизнь мечтал.

— Такта в тебе, Трохим, ни на медячок, — укорила его Лира, а Аксентий подхватил две большие сумки и понес их вниз. — Тебе не стыдно себя вести как школьник?

— Не-а, — сказал боевой маг, встал на кровати и подпрыгнул.

Меня подкинуло на кровати. Вот интересно, мы с Иргой никогда не прыгали, хотя пружинный матрац был действительно хорошим, так и располагал к детской забаве.

— Ола! Вставай, а то я боюсь упасть на тебя.

— Прекрати, Трохим, — увещевала Лира.

— Нет, отчего же, — возразила я. — Я тоже хочу попрыгать.

Я встала на кровати и взяла Трохима за руки — вдвоем прыгать веселее, мы так с сестрами прыгали, пока родители не видели.

— Вы полюбуйтесь! — Возмущенный донельзя Отто пробирался через сумки в квартиру. — Я изо всех сил стараюсь, чтобы бедная-несчастная Ола была довольной, а она на кровати прыгает!

— Так она и есть довольная, — возразил Трохим. — Посмотри, Отто! А еще лучше — присоединяйся!

— И я тогда тоже! — сказала Лира.

В итоге мы прыгали на кровати вчетвером. Это было весело до тех пор, пока возмутившийся Аксентий — почему я один ношу вещи? — не вздумал тоже попрыгать.

Пятерых кровать не выдержала и с громким треском сломалась.

Мы попадали на пол, и в первые мгновения мне показалось, что я сломала себе все конечности и что пружина из матраца вонзилась мне в бок и прошила тело насквозь.

Когда мы распутали наши ноги-руки и расползлись в разные стороны, выяснилось, что шалость обошлась нам всего лишь синяками. Больше всех не повезло Аксентию — немного неуклюжий, целитель не обладал способностью падать с минимальными повреждениями.

— Я знал, знал, что не стоит этого делать! — бурчал он, пока Лира водила руками над его стремительно заплывающим глазом. — Кто мне глаз подбил?

— Я, — смущенно призналась его жена, — локтем.

— Но ведь было весело, правда, народ? — спросил Трохим. — Я уже лет двадцать на кровати не прыгал! Своим детям я такого никогда запрещать не буду!

— Запиши, чтобы не забыть, — посоветовал Отто, рассматривая сломанную кровать. — Что теперь с этим делать будем? Сомневаюсь, что ее удастся продать.

Внезапно меня одолела жадность.

— Не будем продавать. Пусть лежит у нас в сарае, вдруг пригодится.

Такой подход к делу хозяйственный полугном одобрил. Наш сарай был набит кучей барахла на «когда-нибудь», но не выбрасывать же потенциально нужную вещь.

— А как вы ее собираетесь нести? — спросил целитель. — В карету она явно не влезет, надо было телегу заказывать.

— У нас есть Живко, — вспомнил Отто. — На улице стоит. Они с Трохимом ее легко донесут, если еще весовой артефакт прицепить.

Я покосилась на кровать. Даже с артефактом нести ее будет очень неудобно, особенно по снегу.

— Я не понесу эту кровать, — внезапно раздался голос со стороны двери, который всегда вызывал у меня мурашки по коже. Живко!

Все уставились на орка, которого до этого момента совершенно не замечали.

Еще бы! Он так слился с тенями на лестничной площадке, что я, пожалуй, мимо бы прошла и не заметила.

— Привет, Ола! — сказал Живко, заходя в квартиру. — Выйдешь за меня замуж?

— А ты не обнаглел? — поинтересовалась я. — Я, между прочим, сижу в квартире своего мужа, на нашей общей кровати, и вообще. Ты эту кровать нести отказываешься!

— Конечно отказываюсь. Я согласился только постеречь вещи.

— И не стережешь, — отметил Трохим.

— А псы на что? — удивился Живко и встал на одно колено, протягивая мне коробочку явно из ювелирного магазина.

— Быстро работаешь, — восхитился Отто. — Ола, я клянусь, если бы я знал, что он это задумал, я бы его не звал.

— Да что он это задумал, было давно и всем известно, — встрял Трохим, в очередной раз продемонстрировав полное отсутствие такта. — Ола, давай решайся, от этого много чего зависит.

— Например? — полюбопытствовала я, озабоченно разглядывая дыру на рубашке — пружина все-таки оцарапала мне кожу. Что делать с Живко, я не знала, и усиленно соображала, как бы так выкрутиться, чтобы все остались довольны.

— Например, если он станет твоим официальным женихом, то точно поможет дотащить до сарая кровать. Потому что ни один нормальный жених не будет разбрасываться приданым невесты.

— Я отказываюсь от сломанного приданого, — возразил Живко.

— Вот какой! — всплеснул руками полугном. — Бери, что дают, и не жалуйся.

— Тихо! — прикрикнула Лира. — Вы мешаете Оле дать ответ!

Друзья замолчали и стали вежливо наблюдать за происходящим. Ну как — вежливо. Как стая голодных волков за раненым оленем.

— Вам что, — не выдержала я, — совсем Иргу не жалко?

— Нет, — сказала Лира, а Аксентий кивнул. — Он же сам решил с тобой расстаться, чего его жалеть. Это тебя бросили, тебя нам жалко. А его нет.

— У него должность новая и зарплата, — поддакнул Отто. — Хорошая зарплата, пусть она его и утешает.

Я посмотрела на Живко. Орк терпеливо стоял на одном колене, протягивая коробочку. Его темные глаза горели едва скрываемым нетерпением.

— Живко, слушай, не хочется тебя обидеть, но я замужем вообще-то. Поэтому вынуждена отклонить твое предложение, — мягко сказала я, добавив в голосе толику сожаления.

— В храме Рода сказали, что Ирга получил бланк развода, — блеснул познаниями орк.

— Надо же, а ты подготовился, — удивилась я.

— Конечно, — Живко помрачнел, — хочу успеть тебя перехватить, пока ты не создала с кем-то крепкой семьи артефактников.

— О-о-о! — сказал Трохим. — Отто, ну ты даешь! А где твое кольцо? Ёшкин Кот, надо будет найти старую факультетскую книгу пари! Если вы поженитесь, Ряк проиграет мне десять золотых. Только сделайте это до травника, а то я ему буду должен.

— Ничего себе! — возмутилась я. — На меня, значит, спорили! И кто!

— Не только мы заключали на вас с Иргой пари. Лира, не нужно на меня смотреть, как на совершенно бездушного типа.

— Да я знаю, что не только вы, но именно про ваше пари была не в курсе, — буркнула я.

— Мы следим, — пояснил Отто, — чтобы процент получать с каждого спора. Все-таки вы нас используете.

— Мы с Отто не собираемся жениться, — сообщила я официально. — Так что можешь копить деньги, Трохим.

И подумала: «Интересно, а знает ли Живко про Клакерсилэля?»

— А что ты скажешь про эльфа? — спросил орк.

Ага, еще бы он не знал, если даже в храм Богини Рода не поленился сходить и жрецов подкупил. О нашем представлении на собрании артефактников, наверное, уже легенды ходят. Мастер Август осужден, поэтому происшедшее на заседании невозможно было сохранить в тайне (да и тяжело без объяснений, когда в наличии труп известного городского мастера и куча протоколов официальных органов).

— Это тот, который тебя загородил от топора собственной грудью? — спросила Лира.

— Я что, один ничего не знаю? — возмутился Трохим. — Что здесь происходит, а? Мы что, следующую свадьбу Олы играем в эльфийском квартале? И кто следующий относительно счастливый муж?

— Почему относительно счастливый? — обиделась я. — Мой муж будет счастливым!

— Настолько, что сбежит с чемоданом в ночь? — спросил друг бестактно.

Повисла тишина. Живко взглянул на Трохима с угрозой.

— Да! — вскочила я. — Может, я не настолько хороша, и, может, от меня действительно сбегают в ночь, но не тебе, который вообще никогда толком не имел отношений, об этом говорить!

Друзья молчали.

— Прости, Живко, но я должна отклонить твое предложение. Сейчас я все еще являюсь женой Ирги, пусть он меня таковой считать не хочет. Мне нужно, — я сглотнула слезы, — мне нужно… побыть одной.

Я подбежала к двери, перепрыгнула через сумки, схватила шубку. В крохотной квартирке мне было тесно, я задыхалась. Гори оно все огнем! Вещи, напоминавшие о счастье, которое оказалось так легко разрушить, кровать, на которой меня обнимал человек, решивший бросить меня за один вечер, воспоминания — все!

Я раньше думала, что Ирга — это моя лучшая часть. Теперь мне эта лучшая часть совсем не нравилась, да и никогда он не был моей частью, а был только своей. В себе нужно искать лучшую часть, а не в другом, только в себе!..

Через несколько часов Отто подсел ко мне в кабачке «Больше пей!», где я заливала последние события настоящим гномьим самогоном.

— Ола, ты меня еще понимаешь? — спросил он.

— Конечно, — ответила я совершенно трезвым голосом. — Мне так плохо, что даже алкоголь не берет.

— Ничего, скоро возьмет. — Полугном пододвинул ко мне тарелку соленых крендельков. — Мы перенесли твои вещи. И даже кровать.

— Спасибо, — вяло сказала я.

Устроить барахлу, что ли, показательное сожжение во дворе? В новую жизнь — с новыми вещами! Но тогда одежды практически не останется. Отто, конечно, молчит, но в голове точно считает упущенную из-за моей личной трагедии прибыль. На большие доходы в ближайшем будущем рассчитывать мне не придется.

— Живко дал Трохиму по физиономии, а Лира добавила, — сообщил лучший друг последние новости. — Он и не сопротивлялся, сказал — знает, что заслужил.

— Отто, скажи мне честно, ты — за Живко? — Я долила в стакан из кувшина и помахала бармену рукой.

— Я за то, чтобы тебе было хорошо, — дипломатично ответил Отто. — А с кем — с Иргой, Живко или еще с кем-то, — значения не имеет.

— Но сейчас мне так плохо!

— Завтра будет еще хуже, и это к лучшему. Чтобы выплыть, иногда нужно коснуться дна и от него оттолкнуться в стремлении к воздуху.

— А если у меня не будет сил оттолкнуться? — заплакала я.

— Будут, — успокоил меня Отто. — Ты же Ола. Ты же мое золотце. Я рядом и всегда помогу.

Я плакала и пила, и алкоголь подействовал, и лучший друг тащил меня домой по ночным улицам, а я пела песни, все, которые знала, и запускала разноцветные фейерверки в воздух.

Потому что заканчивать очередную главу своей жизни нужно торжественно и красиво!