Стон и шепот

Глава 2

Зачем я согласился так легко? Хрен его знает. Я никогда не являлся поклонником публичных домов, скорее, меня напрягало, что какой-то там мальчишка имеет доступ в некий клуб “только для элиты”, я же об этом месте даже не слышал. Конечно, существовала вероятность, что Влад просто пытался пустить мне пыль в глаза, подлизаться и притащить в элитный бордель, где у каждой бабени справок от врачей больше, чем у меня офшоров, и все же желание быть в курсе взяло верх.

Второй раз Соколовский подошел ко мне, когда я собирался уезжать от Добрыниных:

– Я заеду за тобой в шесть, – словно мы давние друзья, выдал он и хлопнул меня по плечу.

– Я тебе что, телка, за мной заезжать? – Такое панибратство меня бесило. – Вышли адрес сообщением, у моего водителя прекрасный навигатор в машине.

От этой реплики Влад стушевался, но тут же нашелся:

– Я ведь говорил, что клуб только для элиты. Без своего человека тебя просто не пропустят на территорию.

Хмуро смерив мальчишку взглядом, я все же сделал финальный вывод: он идиот. Так оскорбить одной фразой того, кто сильнее тебя во всех смыслах, надо уметь. И все же глупость иногда бывает прощенной.

– Поедем на моей машине, с моими людьми и охраной, – произнес я, не исключая вероятности сценария, что меня так изощренно просто хотят грохнуть в лесу.

Влад примирительно вскинул руки в безоружном жесте, я же окончательно пожалел старшего Соколовского из-за сына-идиота и вообще начинал раздумывать, ехать ли в какие-то сомнительные клубы. Дауну понятно, что бордель – место явно незаконное, хоть и не настолько, чтобы за его посещение заиметь крупные проблемы.

Влад отличился пунктуальностью и объявился в приемной моего офиса ровно в шесть. К этому моменту я уже полностью убедил себя никуда не ехать. Настроение было поганым, и снимать шлюху, которую можно будет отодрать во всех позах, даже завязав ей рот, не особо хотелось. С тем же успехом я мог бы вызвать секретаршу Карину и нагнуть ее прямо на столе, вот только не прельщало. Даже несмотря на то, что Кариночка была одной из немногих, чей голос почти не бесил.

Возможно, дело в музыкальном образовании? Когда-то секретарь, заваривающая мне теперь по утрам кофе, мечтала стать знаменитой певицей, но, приехав из села под Таганрогом в большой город, она испытала много разочарований. Когда моя предыдущая секретарша ушла в декрет, девушке крайне повезло, что на собеседовании именно ее голос не вызвал раздражения. Хотя были кандидатки куда более опытные и не впадающие в транс от слова ксерокс. Впрочем, Карина оказалась смышленой и, пройдя скорые курсы, вполне справлялась со своими обязанностями, а ни о чем другом я и не просил. Хотя, ловя иногда ее взгляд, понимал: она не прочь пойти дальше рабочих отношений, и если потребую – не откажет.

– Я передумал, – заявил Соколовскому, едва тот оказался в моем кабинете. – Слишком много дел.

Влад от моего категоричного отказа растерялся.

– Но ведь… – он понизил голос. – Я уже договорился, будет неловко.

– Мне плевать.

Неужели он думал, что меня серьезно будет волновать, с кем он там договаривался?

– Руслан, ты не понимаешь, – Влад начал говорить так, будто куда-то спешил. – Это не просто публичный дом, это КЛУБ! О нем даже рассказывать нельзя!

Я откинулся на спинку кресла, смерил взглядом этого недоумка. Знавал я всякие клубы, и этот наверняка был одним из подобных. У меня была масса времени, чтобы навести кое-какие справки, пока полдня работал в офисе. Соколовский-младший любил жесткий секс. Все эти плети, порки, зажимы на сосках. Ну какой еще может быть клуб у такого, как он? Однозначно БДСМ! Мало ли извращенцев?

Меня же подобные развлечения могли тронуть только тем, что в них не участвовал. Мне хватало в жизни рабского преклонения, чтобы начать наслаждаться этим еще и в постели.

– Вряд ли в месте, куда ты хочешь меня отвести, будет что-то особенное, – с самым скучающим видом ответил я и кивнул на дверь. – Поверь, я многое перепробовал, чтобы сломя голову не бежать в какой-то закрытый клуб.

– Спорим, что нет? – мальчишка неожиданно оживился и произнес это с вызовом, чего я абсолютно от него не ожидал. – Уверен: это тебя удивит. Такого ты не видел!

Я не азартный человек, абсолютно, но кто же упускает такой шанс?

– Спорим. На контрольный пакет акций. Проиграешь – отдаешь его по минимальной цене.

И этот идиот согласился, даже расписку подписал, взамен от меня попросив сущий пустяк: в случае проигрыша я даю ему разрешение потусить с бабами несколько дней в своем доме на Итальянском берегу и на спортивной тачке покататься с обещанием, что не разобьет.

Мысленно я уже подсчитывал полученную прибыль, когда мы свернули с МКАДа на одну из трасс, долго ехали по прямой, а потом Влад объяснял водителю, куда двигаться дальше.

Дивиденды грозили быть колоссальными, а в перспективе вырисовывалась возможность поглотить еще несколько мелких контор, ходящих под Соколовскими.

Мой джип свернул на грунтовую дорогу, долго петлял между лесных насаждений, пока не уткнулся в обнесенный каменным забором особняк. Ворота метра три высотой, КПП с охраной. Увиденное больше походило на военный объект, чем на бордель. Что ж, мне действительно стало любопытно, каких шлюшек тут так охраняют.

Пока Влад не вышел и не сказал о чем-то охраннику, нам не открыли, лишь проехав на территорию, я заметил множество дорогих машин, припаркованных во внутреннем дворе. А зайдя внутрь, разочаровался окончательно.

Да, тут было дорого. Роскошь витала в воздухе, богатство выглядывало из каждого угла и стучалось в витражные окна.

Да, красивые женщины. Практически совершенные тигрицы в роскошных вечерних платьях, которые, как гейши в древние времена, скрашивали интеллектуальный досуг мужчин, чтобы после по первому их желанию раздвинуть ноги, продавая тело.

Влад вел меня все дальше, из зала в зал, и я понимал, что публичный дом и правда рассчитан на то, чтобы удовлетворить самого взыскательного клиента. Тут было много помещений с просто отличной звукоизоляцией. После подобия высшего общества мы попали в огромную комнату, отделанную в черно-красных тонах, где разукрашенные готичные девочки извивались у шестов под Мэрилина Мэнсона.

Следующая комната была посвящена БДСМ-тематике, и я с усмешкой заметил, как Влад начал дышать чаще и вытер потные ладони о свои дорогие брюки с идеальными стрелками. М-да, столько тысячелетий эволюции, а ты все такая же примитивная обезьяна, Соколовский. Тупая обезьяна.

Несколько удивил меня следующий зал, так как я никак не ожидал наткнуться на древнегреческую оргию. В помещении, стилизованном под грот, трахались несколько десятков человек. Не люди, а огромный организм, ведомый похотью. Ближайшую ко мне девку драли трое мужиков, а она только стонала, содрогаясь от наслаждения, и лихорадочно прыгала на члене толстяка, раскинувшегося на кушетке и выкручивающего ей соски. А на “Олимпе” вдалеке какой-то атлет в лавровом венке изображал из себя Зевса, имея какую-то не особо молодую бабу, а гибкая красотка тем временем облизывала ему яйца.

Как понимаю, все, кто тут молодые и красивые – работнички этого замечательного местечка.

– Ты это мне хотел показать? – я перевел взгляд на Влада. – Безвкусную оргию?

Нет, зрелище, бесспорно, цепляло что-то в душе и, возможно, даже возбуждало, но все сходило на нет, стоило услышать противные чавкающие звуки, которые издавала шлюха, обрабатывая чужой член.

Такими темпами я точно стану импотентом…

– Нет, это все полная ерунда. Игрушки. Все самое интересное там, – Влад кивнул куда-то в сторону лестницы, ведущей в подвал здания.

– Да неужели? – мои слова просто источали сарказм. – “Золотой дождь” или изощренная зоофилия?

– Увидишь! – таинственно отозвался Соколовский и все так же уверенно двинулся вперед.

Подвальный коридор закручивался, складывалось впечатление, будто он огибает что-то в сердцевине дома, и я бы не удивился, выйди мы обратно к лестнице наверх, но Влад остановился, дернул одну из дверей и завел меня внутрь.

Комнатка была небольшой, буквально три на три метра, одна стена – глухое стекло, остальные просто серые, большое удобное кресло посередине. Даже с массажером.

– И что это? – обведя рукой пространство, спросил я.

– Терпение. Уверен, ты оценишь. – Влад просто лучился от собственной значимости в этот момент, будто готовился мне целый мир открыть. – Главное, помни: никто из присутствующих тебя не увидит, а голос будет изменен. В клубе соблюдают анонимность – это основное правило.

Он указал мне на кресло, а заодно небольшой микрофон, вмонтированный в подлокотник.

– Как только все начнется, ты сразу поймешь! – с этими словами он вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь.

На всякий случай я убедился, что меня тут не заперли. Все начинало походить на идиотскую шутку или фильм “Пила”. Было бы совсем не удивительно, превратись стекло сейчас в огромный экран, на котором появится клоун.

Но этого не произошло. Минут десять спустя, когда я окончательно заскучал, яркая вспышка буквально ослепила меня.

В комнате за стеклом кто-то включил свет.

И я очень быстро понял, что передо мной никакое не стекло, а зеркало, как любят показывать в американских фильмах, за которым тебя не видно, но очень удобно наблюдать за тем, кого будут допрашивать.

Посередине освещенной то ли арены, то ли сцены стоял пустой стул, а вокруг расположились еще с десятка три таких же зеркал. Теперь стало ясно, вокруг чего именно закручивался коридор, и что за стенкой наверняка сидят такие же зрители, как и я, вот только какое зрелище нам собираются показывать?

– Дамы и господа, – ожили динамики в комнатушке, – напоминаю наши правила. Лот у нас только один, победитель аукциона получает право полного распоряжения лотом. Остальные при согласии победителя могут принять участие в пользовании, смотреть за представлением либо покинуть комнаты. Правила нашего клуба гарантируют вам полную анонимность в выполнении ваших желаний. Начальная ставка – тысяча долларов.

Свет над ареной немного приглушили, единственная дверь открылась, и двое полуодетых амбалов втолкнули вперед миниатюрную девчонку. Абсолютно голую. Она безвольно шла, куда направляли. Ее ноги подкашивались, а взгляд был мутным, как после трехдневной пьянки.

Незнакомку привязали к стулу, заведя руки за спинку, так что небольшая, но аккуратная грудь приподнялась вверх, а вершинки сосков от холода стали острыми пиками. Лодыжки ей тоже привязали, но уже к ножкам стула, так что бедра оказались слегка разведены, обнажая узкую полоску аккуратно выбритой киски.

Один из амбалов, что вел девчонку, ущипнул ее за сосок, и этот жест не укрылся от меня. Она дернулась, как от электрического тока. На мгновение в широко распахнувшихся глазах мелькнул ужас, она попыталась свести бедра, как-то прикрыться, но уже через секунду все опять сменилось мутной поволокой и безвольной апатией.

Девчонка была под наркотой, и мне почему-то было совершенно не жалко наркоманку-шлюшку, которая выступит таким сомнительным товаром.

– Девственница, – объявил ведущий, чем тут же заставил меня усомниться в своих выводах. – Все дырочки не тронуты и открыты для любых ваших капризов.

– Две тысячи баксов, и мы смотрим, как Борис дерет ее в жопу, – раздался незнакомый механический голос, озвучивая первую ставку.

Амбал, который щипал девчонку за сосок, как-то противно улыбнулся. Сразу стало понятно, кто здесь Борис.

– Три тысячи. Борис трахает ее рот, Анатолий вначале отлизывает, а потом двойное анальное.

Второй амбал выкатил к стулу с жертвой (а именно так я именовал сейчас девчонку) столик, похожий на те, что используют в ресторанах, и, сдернув белое покрывало, обнажил целый арсенал секс игрушек.

– Пять тысяч за большое дилдо, цепи и зажимы на соски, и посмотрим на это прямо сейчас, – ошеломил меня динамик. – А потом по кругу со всеми участниками аукциона. Узнаем, сколько в нее войдет членов. Плачу сверху еще двадцатку, если после того, как мы обкончаем эту сучку, ее можно будет убить.

Я рывком поднялся с кресла.

Какого хуя я вообще тут делаю и куда попал?

Мозг очень быстро сообразил, что ни фига это не добровольная шлюшка. Девчонку явно откуда-то украли, накачали наркотой и выставили на потеху публике. Действительно не поспоришь – развлечение на любой вкус.

Судя по тому, что ставки прекратились, собравшиеся были согласны с планом неизвестного покупателя.

Амбал, тот, который Борис, потянулся к зажимам для сосков и не без удовольствия на собственном лице направился к несчастной. Ведущий начал отсчет для объявления победителя аукциона.

– Двадцать пять тысяч раз…

Я поднялся… – Двадцать пять тысяч два…

Уже хватался за ручку двери, чтобы свалить отсюда, когда раздался болезненный стон.

Хриплый, вырвавшийся из груди жертвы, протяжный и прошибающий насквозь. Душу словно в мясорубке провернуло от этого звука, а яйца болезненно сжались, потому что я хотел повторения этого звука.

Не отдавая себе отчета, я вернулся на кресло и с мучительной ненавистью к самому себе уставился, как на девчонку нацепили второй зажим. Она выгнулась дугой от боли и застонала еще громче.

Никогда не думал, что могу кончить от звука, но сейчас был именно тот случай, потому что она стонала там, а я был готов начать дрочить здесь.

Анатолий развязывал путы на руках девчонки, и я уже знал сценарий, по которому пойдет эта пьеса. Ее отдерут во все дыры, кто захочет и как захочет, а потом реально грохнут.

– Двадцать пять тысяч…

Впрочем, меня это уже не устраивало.

– Тридцать тысяч, и она моя, – нажав кнопку микрофона, озвучил я с четким намерением забрать сладкоголосую сирену себе.