Странник... мой?

Глава 1

Если бы кто-то сказал мне, что моя идеально спланированная жизнь рухнет прямо посреди забытой богом дороги, я бы лишь усмехнулась. Но стоя посреди леса практически в полной темноте и, кажется, вообще разучившись дышать от страха, мне было совсем не смешно. На землю опускалась ночь, вокруг простирался бескрайний лес, а моя машина зависла одним колесом над глубокой канавой, в которую я лишь чудом не улетела.

Эта дорога – вернее, пародия на нее – изначально не обещала мне ничего хорошего. Узкая, в бесконечных извилистых рытвинах, она больше напоминала лесную тропу, чем путь в элитный коттеджный поселок. Я даже не удивилась, когда в нескольких километрах от цели дальнейший проезд перегородило рухнувшее дерево. До приезда сюда я и не знала, что бывают такие гиганты. А теперь они возвышались над головой, будто специально загораживая от меня остатки света и нагоняя жуть. Грудь сдавило ощущение нарастающей клаустрофобии.

– Чертово бревно! – В отчаянии я пнула исполинский ствол носком туфли. Ну, вот зачем я попыталась его объехать? Почему не заметила глубокой канавы сбоку? А дальше удар, треск и полная безнадега!

Я достала телефон, но связь прервалась еще до того, как я свернула на грунтовку.

Отлично. Просто прекрасно! Заднее колесо наполовину утонуло в грязи, а кузов окончательно накренился, будто отказываясь от дальнейшей борьбы.

– Ну, что же, Дашка, отличное начало, – буркнула я и замерла, прислушиваясь. Звуки веток, трещащих под чьими-то ногами… или лапами… или копытами… промчавшись по ночной тишине, заставили меня внутренне сжаться. Кто-то был рядом. Шаги были слишком отчетливыми, чтобы мне показаться.

Я стиснула в руке абсолютно бесполезный сейчас айфон, с трудом справляясь с накатывающей паникой. В памяти некстати всплыли жуткие кадры из выпусков в жанре тру-крайм, которые я так любила пересматривать на Ютьюбе, чтобы отвлечься от проблем.

– Кто здесь?! – крикнула я. Голос предательски дрогнул. Я ощущала чужое присутствие и бесилась от того, что чужак, кем бы он ни был, не спешил мне показаться. Впрочем, если там зверь… – Аа-а-а!

Снова шаги. Звуки низкие, гулкие, будто прямиком из фильма о Ван Хельсинге… Я напряглась еще больше, вслушиваясь в тишину, но испуганный грохот сердца заглушал все другие звуки. Медленно попятившись к машине, я вскорости замерла, соприкоснувшись с ледяным кузовом. Ко всему прочему резко упала температура – весной погода всегда обманчива.

– Я спрашиваю, кто здесь! – повторила громче, надеясь, что уверенность в голосе заставит незнакомца показаться.

И тут вдруг тьма рассеялась таинственным лунным светом, показывая из темноты высокую и вполне человеческую фигуру. Впрочем, это ничуть не притупило моего страха. Люди – они ведь зачастую хуже зверья. За приближением незнакомца я следила, оцепенев от напряжения. Сначала проступил один только силуэт – высокий, широкоплечий. А потом я смогла разглядеть лицо – неприветливое, я бы даже сказала – надменное.

– Проблемы? – произнес он.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы проглотить комок в горле.

– Это вы? – выдохнула я, едва справляясь с собственным голосом.

– Я, – ответил незнакомец, медленно приближаясь. Я непроизвольно вжалась в машину.

– Вы перегородили дорогу? Притащили это бревно? – бредовое предположение, но почему-то именно оно первым пришло на ум.

– Вы так думаете?

– А что мне еще думать? – возмутилась я. – Как вы здесь оказались?

В серебристом свете луны фигура мужчины казалась практически нереальной. Он двигался спокойно, ведь происходящее его, похоже, ничуть не удивляло. Может, тут такие дуры, как я, застревают на регулярной основе? А что – неплохая схема для гоп-стопа. В одном из выпусков как-то рассказывали о промышляющей таким образом ОПГ. Дело было в девяностых, а сам сценарий грабежа незамысловат: находишь способ заставить водителя остановиться, а там… Мысли бежали вперед, рождая в голове пугающие сюжеты.

– Объехать было не лучшей твоей идеей.

– Умный, да? – взвилась я.

– Не дурак.

Мужчина обошел машину, провел широкой ладонью по шершавой коре бревна. Оглянулся на меня из-за плеча…

– Так это вы сделали? – повторила я.

– Зачем бы мне это понадобилось?

Несмотря на то, что незнакомец говорил тихо, каждое его слово будто резало воздух между нами.

И правда. Зачем?

– Вы правы, – решив сменить тактику, я выдавила улыбку. – Незачем. Это все нервы. Несу какую-то чушь. Не берите в голову.

– Да мне-то что…

Интересно, он так и будет кружить вокруг? Что он пытается высмотреть?

– Может, вы бы могли мне помочь?

– Сама не справишься? – он скользнул тяжелым взглядом по моим бедрам, ногам, залип на туфлях, которые, конечно, были не предназначены для таких приключений.

– Вы шутите? Похоже, что мне хватит сил в одиночку вытащить полуторатонную машину из канавы?!

– Машина не поедет, – заявил он. – Здесь нужны кран и механик.

– Спасибо, Капитан Очевидность. А то ж непонятно, – прошипела я, чувствуя, как закипевшая злоба начала помаленьку вытеснять страх. – Что, правда не поможете даме?

Глава 2

– Я уж думала, зря жду… Вы проходите, проходите… – суетилась встречающая меня женщина. Я и в страшном сне не могла представить, что в свои тридцать мне снова придется арендовать угол в чужом доме. Но иного выхода у меня, к сожалению, не было. Гостиниц в этом медвежьем углу отродясь не водилось, а дома если и сдавались, то не представителям строительной компании, которая решила навести в поселке свои порядки. Моя помощница Ирина назвала чудом тот факт, что кто-то вообще согласился меня приютить.

– Здравствуйте.

Я настороженно осмотрелась. На контрасте с моей квартирой находиться здесь было особенно странно. Небольшая прихожая была заставлена старой мебелью, на дощатом полу лежали домотканые коврики. Все здесь было чужим: запах – в комнате пахло деревом, старым, пропитанным временем и чужими воспоминаниями, тусклый свет, даже звуки. Под ногами поскрипывал пол, гудел дымоход, а где-то в глубине дома тикали часики.

– Да вы проходите, проходите скорее.

Без особого успеха скрывая неловкость, я криво улыбнулась.

– Вас, что ли, Архип подвез? Или мне сослепу показалось?

– Да, моя машина угодила в кювет. А он помог.

– Осторожнее надо… Что вы! Вот ваша комната… Располагайтесь, и скорее за стол.

Я удивленно хлопнула глазами. Видя мое замешательство, старушка пожала плечами:

– Ничего особенного, чем богаты, как говорится, не голодной же вам ложиться.

– Большое спасибо. – Я опустила взгляд к телефону. – Ну, слава богу! Даже связь появилась.

– Связи нет только в низине, где залежи гранита мешают пройти сигналу.

Оставшись одна, я первым делом бухнулась на кровать и набрала Андрея. Пусть он только скажет, что я поздно, или сбросит… Но нет. Он просто не взял трубку. Ну, тоже вариант, правда?

Горько хмыкнув, я перевернулась на живот. Постель подо мной прогнулась. Нет, я, конечно, понимала, что лежу на перине, но ощущалось это довольно странно. И вообще все здесь выглядело будто из другого времени: лоскутное одеяло на кровати, кружевные занавески, пышные герани, высаженные почему-то в щербатые кастрюли, и старинные черно-белые фотографии в овальных рамах, развешанные по стенам. Я унеслась в фантазии о том, кем были эти люди… Чем они занимались, какой была их жизнь? И даже вздрогнула, когда мой телефон ожил, разразившись стандартной айфоновской трелью.

– Привет, Андрей, – пропела я.

– Дашка! Ну, сколько раз я тебя просил не звонить мне в такое время!

– Ну, прости, – огрызнулась я. – Думала, может, тебе интересно, как я добралась. Ошиблась. Не в первый раз.

– Только не начинай, – тяжело вздохнул Вавилов. – Конечно, мне интересно. Просто ты могла позвонить раньше.

– Не могла! – рявкнула я. – Потому что попала в аварию, потому что здесь нет гребаной связи, нет нормальных дорог. И я даже не знаю, чего еще нет…

На что я рассчитывала? На то, что Андрей с ума сойдет от беспокойства и примчится ко мне, все бросив? Ага, как бы ни так.

– Надеюсь, ты в порядке?

Я медленно встала. Звенья панцирной сетки противно заскрежетали. Пол под ногами скрипнул.

– Как сказать. Мне помог какой-то мужик из местных.

Мы замолчали на какое-то время.

– Это хорошо, что ты была не одна. Так с чего тогда такой тон?

– Может, с того, что после он велел мне убираться?

– Местные, как всегда, дружелюбны, – усмехнулся Вавилов. – Ничего, ты у меня девочка крепкая, да? Переживешь. В первый раз, что ли?

Переживешь… Конечно. Какой у меня выход? Но… Кольнуло, да. Словно он ненароком припечатал меня к месту, где мне совсем не хотелось быть.

– Да уж, – сухо бросила я. – Даже не спросишь, кто это был?

– Так ты уже сказала, – удивился Андрей. – Какой-то мужик.

Господи, дело было ночью, в гребаном лесу! А у этого мудака даже не екнуло, что со мной могло что-то случиться.

– Ладно. Буду располагаться. К работе планирую приступить завтра. Как будет результат – позвоню. Спокойной ночи.

– Ты уж постарайся, Даш. Не хочу краснеть, что я настоял на твоем повышении.

– Ага.

– И ночами все-таки не звони, ладно? Настя опять параноит. Не нужно ей давать повода.

Я отключилась, чтобы просто не заорать. Экран еще не потух, как я запихнула его обратно в сумку – с глаз долой. Все равно мне больше некому звонить.

В глубине дома гремела посудой хозяйка. По-хорошему, мне надо было бы выйти, помочь ей накрыть на стол. Но если честно, я была совсем не в том настроении, чтобы поддерживать беседу.

Я всегда была немного замкнутой. Мне нелегко открываться людям, и вообще как-то взаимодействовать с посторонними. Может, я и Андрея терпела так долго исключительно потому, что за эти годы успела к нему привыкнуть. Мне становилось тошно от одной мысли, что расстанься мы, и мне придется снова привыкать к кому-то. Говорить о чем-то, притворяться, впускать в свою жизнь. В себя… Все эти бесконечные социальные ритуалы доводили меня до изнеможения.

Глава 3

Я была до смешного жалостливым ребенком. В нашем с мамой доме всегда находилось место для брошенных кошек и собак, которых я подбирала на улице. А однажды я и вовсе приволокла найденную на помойке крысу. Мама долго кричала, но потом сдалась: крыса поселилась в старой картонной коробке, и мы даже придумали ей имя – Рокки.

Видно, уже тогда Вселенная давала мне знаки, что в нашем мире нельзя быть такой сердобольной, потому что однажды я подхватила лишай от спасенной кошки. Мне было лет восемь, когда на моей макушке образовалась характерная проплешина. Естественно, меня обрили наголо, но даже потом, когда остальные волосы начали отрастать, на том месте еще долго ничего не росло, и я была вынуждена зачесывать эту прогалину, как наш сосед из квартиры напротив зачесывал свою лысину.

Та история давно затерялась в архивах памяти. Но стоило мне своими глазами увидеть строительную площадку, как она всплыла перед глазами с такой удивительной четкостью, будто произошла накануне. Только теперь лишаем на теле леса была наша стройка. Я замерла, вынужденная заново пережить те болезненные эмоции из детства. Сколько горьких слез я пролила, стоя перед зеркалом – словами не описать. А сейчас мне казалось, будто я слышу, как плачет сама природа. Хоть ее плач был безмолвным, как обычно бывает у тех, кто давно уже сдался.

То ли на радость, то ли на беду – наши работяги еще ничего толком не успели сделать. Только выкорчевали деревья, и то на гораздо меньшем участке, чем предусматривал план застройки. Местные жители упорно мешали проведению работ, устраивая пикеты и забрасывая власти соответствующими обращениями. Неудивительно, что в итоге те не выдержали давления и пошли в отказ, несмотря на все наши предыдущие закрепленные нехилыми откатами договоренности. Уж если что и подводит в коррупционных схемах – так это то, что при малейшем шухере никто никому ничего не должен. Ну, вот и как тут проявить себя?

Кстати, посторонних, которыми меня пугал Вавилов, я на площадке не обнаружила. Мне вообще не спешили навстречу.

– Ну, дальше я сама, Надежда Дмитриевна. Спасибо, что проводили.

– Да не за что. Ты уж тут разберись. Только посмотри, что сделали, ироды!

Я не очень понимала, почему старушка решила, что я на стороне местных. Даже как-то неловко ее разочаровывать, но придется.

– Угу…

– Так, а на граффити ты смотреть не пойдешь? Я – обязательно.

– Может быть, потом. Сейчас у меня рабочий день.

– Ох! Ну, иди, иди тогда. Дорогу назад отыщешь?

– Меня подбросят.

По крайней мере, я на это очень надеялась. Надев каску, зашагала по выстеленным прям на земле доскам к вагончику. Мимо кранов и бетономешалки, которая здесь, казалось, стояла для вида. Взгляд остановился на залитом фундаменте на месте будущего коттеджа, как тут мне навстречу все же соизволили выйти:

– Я кому сказал, это частная территория! А ну-ка…

– Доброе утро. Дарья Ковалева. Вас предупредили о моем приезде.

– Ох, не ждал, что вы… – непонятно отчего засуетился прораб.

– Что я?

– Что вы так быстро нагрянете.

– Я приехала еще вчера. Что тянуть кота за хвост? Рассказывайте, как вы докатились до такой жизни, – хмыкнула, кивая на простаивающую без дела технику.

– Ну, так вроде ж я отчитался перед...

– А теперь повторите мне, – придавила мужика взглядом. – Не хочу упустить деталей.

За разговором незаметно преодолели путь до вагончика. Отсюда на объект открывался совсем другой вид. Туда-сюда сновали рабочие, правда, непонятно зачем. Стройка стояла. У нас было официальное предписание. Ну не додумались же эти идиоты его нарушать, когда вся округа буквально кишела охочими до сенсации журналистами?

Первым моим распоряжением стало – свалить всем на хрен. Остались только сторож, мы с прорабом да охраняющие стройку дворняги.

Я еще раз просмотрела документы, но мне не удалось узнать ничего нового. Разрешение на строительство отозвали – это мы оспаривали. Но ко всему прочему с каждым днем повышался риск, что и решение о переводе соответствующих земель из одной категории в другую отменят. Потому что благодаря Страннику вокруг этой темы поднялся такой невообразимый шум, что местные чинуши были бы дураками, если бы не попытались прикрыть свою жопу. Риск, что об их самоуправстве узнают на самом верху, увеличивался с каждой минутой.

– Василь Николаич, там это… Опять журналисты.

Прораб, чертыхаясь, тяжело встал. Но я остудила его порыв.

– Этих я беру на себя.

Открыв пудреницу, я убедилась, что выгляжу на все сто, и выскочила из вагончика. К удивлению, на улице было гораздо теплее, чем внутри. Я успела порядком замерзнуть и теперь с удовольствием подставила лицо солнцу.

Журналистов было немного. Только это ровным счетом ничего не значило. Во времена соцсетей СМИ просто перепощивали друг друга, и новости распространялись со скоростью лесного пожара.

– Добрый день. Дарья Ковалева. Исполняющий обязанности исполнительного директора ООО «ГорСтрой». Я могу вам чем-то помочь?

– Как вы прокомментируете обвинения местных жителей в незаконной вырубке заповедного леса?

Глава 4

Меня разбудил какой-то грохот и последовавший за ним оглушительный собачий лай. Спросонья я не сразу вспомнила, где нахожусь, и чуть не свалилась с кровати, потому что панцирная сетка вела себя совсем не так, как привычный жесткий матрас.

Когда я, наконец, выбралась из постели, в доме уже отчетливо слышались чьи-то голоса. Тревожные, резкие… Дающие сходу понять, что случилось нечто неординарное. Я тут же выскочила узнать, что произошло.

В доме Надежды Дмитриевны царил переполох. В кухне было не развернуться – столько людей тут собралось. Я повела носом – нет, не показалось. Воздух действительно пропитался едкими ароматами гари.

– Дашенька, в серванте аптечка, подай скорее, – скомандовала Надежда Дмитриевна, усаживая перед собой мужика с черным от копоти лицом. Я подвисла лишь на секунду и со всех ног бросилась помогать. Дернула на себя тяжелую дверь, убедившись, что шкаф был сделал из настоящего дерева, а не из ДСП, как вся мебель сейчас. Пробежалась взглядом по рядам посуды, но не увидела ничего и близко похожего на аптечку.

– Даша, на нижней полке. А ты, Юрка, тоже не стой. Неси с печи кастрюлю.

Пока я суетилась, «пациента» Надежды Дмитриевны успели раздеть. Я с ужасом наблюдала за ручейками крови, стекающими по его лицу. В ушах пульсировал адреналин, так что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы в гомоне наводнивших дом мужиков разобрать, что случилось.

– … это все из-за тебя! – ткнул в меня пальцем один из них.

– А?

– Этот пожар... Говори! Вы устроили?!

– Васька, ну что ты несешь?! – возмутилась Надежда Дмитриевна, осторожно обрабатывая рану тампоном. – Даша была у меня на глазах всю ночь и весь вечер.

– Так она, поди, не своими руками…

Стиснув кулаки, этот бешеный шагнул прямо на меня. Внутренне сжимаясь, внешне я, напротив, распрямила плечи и вызывающе вскинула голову.

– Вы хоть расскажите, в чем меня обвиняете. А то, не зная, сложно себя защищать.

– Это твоих рук дело? Ну-ка, говори! Кто поджег лес?

– Лес? – у меня глаза на лоб полезли от этой новости. Почему-то тот факт, что горел лес, стал для меня настоящим шоком. Я-то думала, у кого-то из местных случился пожар в избе – частое дело в домах с печным отоплением.

– А то ты не знаешь! – верзила больно схватил меня за руку и с силой встряхнул. Надежда Дмитриевна вскрикнула:

– Василий! Если ты не оставишь девочку, я вас взашей выгоню! Это твое гостеприимство?!

– Гостеприимство? Дмитриевна! Ты, никак, из ума выжила, да они же…

– Ну-ка покинь мой дом! Мне пострадавшим нужно помочь, а ты отвлекаешь.

– Вас тоже нужно осмотреть, – вдруг поняла я, разглядев на шее мужика алеющий ожог. – А вы врач, да? – обернулась к старушке.

– Фельдшер, – вздохнула хозяйка дома. – Обработаешь? Сначала вот этим… А следом – пантенолом. Что ж ты молчал, Васька? Сразу ведь надо было…

В общем, конфликт как-то поутих. Было совершенно не до него. К Надежде Дмитриевне обратились аж пять пострадавших. Но к моему удивлению, в больницу никто, похоже, ехать не собирался, ведь та находилась аж в городе, а это не ближний свет. К тому же у каждого из пострадавших, как я поняла из их разговоров, имелось хозяйство, которое было не на кого оставить. Но прежде всего они не хотели покидать родную деревню на случай, если их присутствие понадобится тут. Свою землю и привычный жизненный уклад местные готовы были защищать даже ценой собственной жизни.

– Так, а пожар что? – вздохнула Надежда Дмитриевна, занявшись следующим пациентом.

– Пожар вовремя потушили, – буркнул еще один из мужчин, смерив меня тяжелым взглядом из-под лохматых бровей.

– Да что вы все смотрите? Я вообще первым делом подумала, что у кого-то из вас сгорел дом!

– Типун тебе на язык!

– К дому это еще надо подобраться без свидетелей. Да и кому мешают наши халупы? А вот лес – бери, поджигай сколько влезет.

– А это точно поджог? – насторожилась я. – В конце концов, леса у нас горят каждый год.

– Вот и поджигатели думали, что под этот шумок все спишут, – сощурился тощенький лысый дедок. – Никому из местных такое бы и в голову не пришло.

– Почему? – искренне не поняла я.

– Весна. Лес сырой. Ежели поджигать – так когда он как порох высохнет.

– Ну, ты ей, Влас, еще как правильно подскажи! – возмутился до этого помалкивающий мужчина.

– Это не наш метод, – я пожала плечами. – Кажется, вы не до конца понимаете, что происходит.

– И чего же мы не понимаем, скажи?!

– Того, что девяностые уже давно в прошлом. Сжечь здесь все ради стройки… Вы серьезно вообще? Как официальный представитель компании, заявляю, что мы непричастны к пожарам, впрочем, как и к любой другой незаконной деятельности.

Взяточничество я вынесла за скобки, в конце концов, речь шла вообще не об этом.

– Антибиотики нужно пропить! И смотрите, не так, как лекарства, что я выписала тебе от давления!

Глава 5

– Какого черта у вас происходит?! – верещала трубка.

– Ты про что? – я зевнула, щурясь на ярком солнце. Досыпать я легла в восьмом часу, и хоть сейчас был уже одиннадцатый, чувствовала я себя так, будто по мне проехалась бетономешалка.

– Даша, твою мать! Ты что, спишь?!

– Сплю! – огрызнулась я. – Потому что полночи помогала пострадавшим в пожаре людям!

– Об этом я и хотел поговорить. Наш офис оккупировали журналисты. Требуют объяснений. Ты скажи, на кой хер я тебя отправил на место?

– Разрулить ситуацию, – я опять зевнула, прикрыв ладонью микрофон, чтобы Андрей того не услышал, и потянулась так сильно, что затрещали кости.

– Тогда какого черта, скажи, это вынужден делать я?!

– Постой. Я не понимаю, Андрюш. Ты мне что сейчас пытаешься предъявить? С журналистами я встречалась и…

– А если встречалась, то какого черта они нагрянули в головной офис?!

– Ну, уж не потому, что я их туда отправила! – потеряв терпение, я тоже перешла на крик. – Откуда мне знать, чем они руководствовались?

Только Вавилов мог за пять секунд пересрать мне все настроение. Подойдя к окну, я с трудом распахнула рассохшуюся от времени раму. Высунулась по пояс на улицу, чтобы не напустить дыма, и подкурила.

– Может, они решили, что я слишком мелкая сошка, и захотели послушать кого-нибудь посолиднее.

– Тебе надо было сразу мне позвонить!

– Ты мне запретил звонить тебе по ночам.

Вавилов выругался. Я глубоко затянулась, вглядываясь в открывающийся пейзаж. Андрей еще что-то говорил… Сбиваясь и торопясь вывалить на меня все свое дерьмо. А я, мысленно отстранившись от этого разговора, любовалась солнечными лучами, которые, проникая сквозь густые кроны елей, отражались в стремительных водах реки.

– Я тебя поняла, Андрей. Не поняла только, что конкретно ты мне предлагаешь сделать? Бегать за каждым представителем прессы и умолять их не беспокоить высокое начальство?

– Не перекручивай!

– Я просто не знаю, что тебе сказать.

– Ладно, я тебя понял. Ты прости, я, наверное, вспылил. Просто заебало все. Этот проект как будто изначально прокляли. Что ни сделай – все через жопу.

– Надеюсь, ты сейчас имеешь в виду не окончившийся неудачей поджог.

Я это брякнула просто так. Без задней мысли.

– До. Связи. Дарья Михайловна.

Андрей отбил вызов. Я с удивлением покосилась на экран. По позвоночнику пробежал сквознячок. Почему он не обвинил меня в том, что я несу бред? Не рявкнул, как обычно? Ну не потому же, что он был причастен к поджогу! Да нет. Будь у начальства действительно такой план, меня бы наверняка поставили в известность… Или… Я затушила сигарету и поежилась, зябко растирая ладонями плечи. По-хорошему, надо бы закрыть окно. Но пусть проветрится.

Шестеренки в голове пришли в движение. Если честно, до этого разговора я и мысли не допускала, что пожар действительно могли организовать наши люди. В конце концов, что нам это даст? Вот если бы пожар произошел на самой стройке, тогда да… Можно было бы скрыть, скажем, отсутствие оплаченных материалов, ну, или какую другую растрату. А также получить компенсацию от страховиков. Но нам это все зачем? У нас все чисто. Или…

Рука дернулась позвонить помощнице, чтобы запросить отчеты по движению средств. Но я вовремя себя остановила. Мой интерес мог привлечь к себе ненужное внимание. И вопросы, за каким фигом я лезу в ту сферу, которая меня ну вообще никак не касается. Лучше бы мне придумать какой-то другой способ развеять свои подозрения.

Черт, да я даже в нашу CRM-систему с удаленки не могу войти без того, чтобы каждый мой шаг не был зафиксирован. Понятно, что вряд ли кто стал бы их отслеживать, но сам факт того, что это возможно – нервировал. Пусть я действовала в рамках своих полномочий, мой интерес мог вызвать подозрения и спугнуть тех, кого я надеялась вывести на чистую воду.

Надо бы как-то осторожненько, чтобы даже если за моими действиями кто-то следил, у них не возникло бы понимания, что я под кого-то копаю. Но как?

Господи, я что, правда допускала мысль, что в фирме, где я работаю, кто-то не брезгует отъявленным криминалом? Черт с ним – с лесом. Но ведь могли пострадать люди!

Я до того разнервничалась, что аж затошнило.

– Дашенька, – прерывая мои размышления, в дверь постучала Надежда Дмитриевна.

– М-м-м?

– Давай обедать. Я супчик сварила.

– Вы настоящая волшебница, – вздохнула я.

– Ой, скажешь тоже!

На кухню я зашла, улыбаясь. Наверное, это было невозможно, но мне показалось, что в воздухе еще сохранились ароматы гари, пусть к ним и примешались запахи еды – чуть-чуть острого перца, чуть-чуть каких-то травок: петрушки, укропа и еще чего-то неуловимого.

Перед глазами неизбежно встали картинки минувшей ночи. Если бы не Надежда Дмитриевна, местные вполне могли бы устроить надо мной самосуд. Было ли мне страшно? Наверное. Но у меня и мысли не было поделиться своими страхами с Вавиловым. Знала ведь – он решит, будто я нарочно преувеличиваю проблему, чтобы обратить на себя внимание. Тут, наверное, возникал вопрос, почему я мирилась с таким к себе отношением? Не уверена, что разобралась с этим до конца. Может быть, потому что, несмотря на всю свою интровертность, я, как и все, боялась тотального одиночества. Но скорее из опасения пойти по рукам. Наличие какого-никакого любовника все же позволяло держать в узде живущую во мне нимфоманку. Пусть даже мой психолог и утверждала, что нимфоманкой не может быть женщина, у которой за всю жизнь было два любовника.

Глава 6

Ну как сообщение? Просто лайк на мою сторис с его граффити. Какой-то, господи, лайк.

Умом я понимала всю абсурдность ситуации, но это понимание отступало перед волной детской, ничем не замутненной радости. Я завизжала, прижав к лицу подушку. Вскочила на ноги, описала круг по комнате и принялась скакать, как сумасшедшая.

Вот, оказывается, что бывает, когда исполняются мечты! Мое сердце могло в любой момент остановиться, а он, наверное, и не догадывался, что был чьим-то сокровенным желанием: задутой свечкой на торте, падающей звездой, ресничкой на щеке, пеплом новогодней записки, цветочком сирени с пятью лепестками, яркой радугой в умытом грибным дождем небе…

«Я сейчас просто умру! Ты мне ответил! Не прошло и десяти лет».

А-а-а-а!

«Это самый лучший подарок на мой день рождения! Ты не знаешь, но он уже завтра!»

Я не могла остановиться, хотя и осознавала, что для женщины тридцати лет мое поведение выглядело несколько инфантильно. К черту! В свое время я многое пропустила. Пока мои одноклассницы сходили с ума по голливудским красавчикам и обвешивали стены своих комнат плакатами с Джаредом Лето и Робертом Паттинсоном, я мчалась домой к умирающей матери. А когда они бегали на свидания с парнями, я лежала под отчимом и боялась… даже не столько того, что он со мной делает, сколько остаться одной, если он уйдет. Ведь лечение мамы требовало огромных денег, а что могла заработать я? На своем первом, втором, блин, курсе?!

Так что «фанатская болезнь» настигла меня несколько позже. Наверное, это то, чем все девочки должны когда-то переболеть. Вот я и болею… Странником. Мой психолог считает, что таким образом я убегаю от реальности. Создаю иллюзию близости с ним из-за страха реальных отношений. Возможно, она права. Не зря же я плачу ей такие деньги. Но правда в том, что я не готова отказаться от этого. Даже если оно существует исключительно в моей голове.

Странник ничего больше не писал, хотя я, взбудораженная его вниманием, всю ночь обновляла ленту. Ну и ладно. Это не испортило мне настроения. Нет, где-то на подкорке зудела мысль о предстоящем разговоре с отчимом, который звонил мне каждый год, чтобы поздравить, но даже она не могла сделать этот день хуже.

– Рано ты вскочила, Дашуль, – проскрипел за спиной старческий голос Надежды Дмитриевны.

– Кофе хотите?

– Нет. По мне, это пить нельзя.

– Да ладно! Это же натуральная колумбийская арабика. Высший сорт.

– Я не ценитель. Наболтаю растворимого, и все дела.

– Ну, как знаете. – Я пожала плечами. – Надежда Дмитриевна…

– М-м-м?

– А расскажите мне об Архипе! – попросила я.

– Что именно тебя интересует?

– Кто он, что он… Чем занимается? Дом-то у него – ого-го.

– Архип – художник. Его же в честь деда назвали, может, слышала о таком? Архип Сильвестров?

– Да, конечно.

– Ну вот. Дед у него – талант.

– А на внуке, выходит, природа отдохнула? – недоверчиво нахмурилась я.

– Что ты! Архип – гений. Просто он… Как бы это сказать? Махнул на себя рукой.

– В каком смысле?

– Да в прямом. Не хочет он ни выставляться, ни писать. Слишком сильно его гибель жены подкосила.

Надежда Дмитриевна недовольно поджала губы. Такая реакция мне показалась странной.

– Значит, ее смерть была внезапной? – уточнила я.

– А то. Как гром среди ясного неба.

– Я думала, может, она болела.

– Если только на голову, – фыркнула старушка. – Повесилась она – Зойке и года не было.

От этих слов у меня чуть кофе не пошел носом.

– Ужас какой, – прохрипела я, откашлявшись. – Даже страшно представить, что толкает людей на такие поступки.

– Болезнь. Говорю же! Танька была настоящей истеричкой. Какие она Архипу концерты мочила – что ты! Изводила его ревностью, хотя, как ты понимаешь, уж его сложно назвать дамским угодником. Скандалы устраивала, а то и вовсе набрасывалась с кулаками. Ее как будто бесило, что Архип такой… немного замкнутый, нелюдимый, что ли? Мне казалось, она себе цель поставила – довести мужика до ручки.

– А в итоге дошла сама.

– Ну, он-то от нее с палаткой в лес сбегал, когда кончалось терпение. А ей от себя бежать было некуда.

– Чего же он не развелся?

– Кто его знает. Может, жалел ее – она помладше была, в голове ветер. А может, правда, чувства какие испытывал, несмотря ни на что. От него ведь не добьешься.

– И ребенка ему родила…

– Ну, тут еще вопрос, чей ребенок…

– Вы думаете, он сомневается? – мои глаза округлились от ужасной догадки, что отчужденность Архипа по отношению к Зойке – не случайность? Что если он так наказывал ни в чем не повинного ребенка за грехи матери?

– Думаю, ему все равно, – отмахнулась Надежда Дмитриевна. – Зойку он любит безоговорочно.

Глава 7

Формально нельзя было даже сказать, что я напилась в одно рыло. Потому что мне составила компанию Надежда Дмитриевна. Просто она выпила полбокала – больше ей не позволяло здоровье, а я – все остальное.

Посидели культурно. У меня даже тортик был. Точнее, пирог, который старушка состряпала на скорую руку, чтобы меня порадовать. Это меня тронуло. Может, если бы я не выплакала все глаза по дороге домой, я бы даже прослезилась. А так только обняла ее крепко-крепко и поблагодарила. Кстати, пирог с клюквой и сметаной, взбитой с сахаром, под вино шел за милую душу. Я до того расслабилась, что даже поведала Надежде Дмитриевне печальную историю своей жизни, опустив кое-какие детали, чтобы эта милая женщина не подумала обо мне плохо.

Пока мы сидели за столом, в мессенджер падали редкие сообщения с поздравлениями от коллег, магазинов и банков. А я, как дура, читала каждое в надежде, что напишет Андрей. После обеда меня сморил сон. Потом я все-таки смогла дозвониться до главы земельного комитета и, действуя даже жестче обычного, смогла договориться о личной встрече. И только ближе к вечеру, разобравшись с рабочими вопросами, достала вторую бутылку, которую приберегла для Вавилова.

Господи, я все же безнадежная дура! Он даже не позвонил. А я уже губу раскатала, думала, мы с ним целое свидание устроим, которое, чем черт не шутит, плавно перейдет в вирт…

«Ничего-ничего, Дашка. Это ничего», – убеждала себя, затягиваясь так, что горели легкие, и запивая дым дешевым, но вполне приличным на вкус вином. Продавщица не обманула.

Разве это не смешно, что из восьми миллиардов людей, населяющих эту планету, меня поздравили лишь коллеги, онлайн-магазины и пенсионный, мать его, фонд? Я хихикнула. Справедливости ради надо заметить, что звонил еще отчим. Старый козел. Педофил гребаный. И похер, что формально мне исполнилось восемнадцать, когда все началось. Взрослым человека делает отнюдь не цифра в паспорте. Я была обычным испуганным до икоты ребенком, который мечтал о прекрасном принце. Ч-черт… Я была девочкой. А этот конченый меня развратил.

Впрочем, в тридцать, наверное, было глупо винить в своих проблемах других людей. История с отчимом осталась в далеком прошлом, а то, что я и сейчас не могу без крепкого члена – вообще не его вина. Или все же… Да чтоб его!

Мысли стали путаться. А на веранде, где я засела, ощутимо похолодало. Бросив на столике грязный бокал и сигареты, я вернулась в дом. Надежда Дмитриевна дремала перед телевизором. Тихонечко, чтобы ее не разбудить, я сменила шлепки на кроссовки, накинула куртку и вышла из дома.

Темный лес манил меня своей загадкой. А как он пах! После алкогольных паров и сигаретного дыма я пила хрустально-чистый воздух, словно живую воду. И все куда-то шла, шла... Вроде и не ставя перед собой какой-то конкретной цели, но в то же время подсознательно понимая, куда лежит мой путь.

Остановилась, когда среди елей проступили знакомые очертания амбара. Достала из кармана барбариску, развернула трясущимися пальцами фантик и сунула леденец за щеку. Нет, а что такого, я, собственно, собралась сделать? Убедиться в том, что Архип сказал правду? Ну, не преступление же это, в конце концов! На портрете была изображена я. Что показалось мне достаточным предлогом для того, чтобы узнать, как сложилась его судьба.

Поднявшись по ступенькам, я осторожно толкнула дверь. Та поддалась. Ха! Когда никого не ждут, двери запирают, не так ли? Поколебавшись, я все же шагнула внутрь. Меня окутало знакомым теплом с ярко выраженной химической отдушкой и… тайной. Я четко ощущала, что ступаю на запретную территорию, несмотря на отсутствие препятствий.

В этот раз зал мастерской освещен не был. Населяющие его предметы можно было различить лишь благодаря тусклому, едва добивающему сюда свету, льющемуся в окна со стороны дома. Я сделала еще один шаг, переступая извивающиеся на полу тени. Надо было торопиться, но бурлящий в крови алкоголь будил во мне ничем не подкрепленную смелость.

Ну, обнаружат меня… И что? Убьют? Так меня не очень-то пугает перспектива смерти. Что мне терять? Мужика, который даже не вспомнил про мой день рождения? Глупо хихикнув, я таки подошла к мольберту.

– Ты еще здесь? – прогромыхало за спиной. Я замерла, вытянувшись по струночке, как змея перед заклинателем змей. Но все испортила, опять хихикнув. Разве не смешно, что с этого вопроса начинались буквально все наши разговоры? Я же сто раз, не меньше, говорила, что никуда не уеду, пока вопрос со стройкой не сдвинется с мертвой точки.

– Как видишь! – дурашливо поклонилась я. Слишком резко, чтобы меня тут же не качнуло. – Упс…

– Отвратительно пьяная… – бесстрастно констатировал Сильвестров.

– Да ладно тебе! – обиделась, вызывающе надув губы, что, конечно же, только доказывало правоту его слов. – У меня ДР. Выпили немного вина. Забыл, как сам нажрался?

Мой голос все сильнее срывался по мере его приближения. Никак не комментируя мое замечание, он сжал пальцы у меня на запястье.

– Я тебя предупреждал?

– О чем? – просипела я, чувствуя, как приподнимаются тонкие волоски на руках.

– О том, что ты получишь то, что так выпрашиваешь, если еще хоть раз сюда сунешься?

– Я просто хотела взглянуть на портрет! – затараторила я, отступая и смачивая языком пересохшие губы.

На короткий миг в глазах Архипа скользнуло… как будто сомнение. Он медленно разжал пальцы. Сделал шаг назад, лишая меня тепла своего тела. А потом одним стремительным движением развернул мольберт:

Глава 8

Как бы я ни винила себя за полученную таким образом разрядку, было бессмысленно отрицать тот факт, что благодаря этому я, наконец, смогла полностью сосредоточиться на делах поважнее.

Например, на Страннике. Как-то же он должен был узнать о проблемах нашего городка, чтобы ими проникнуться. А уж потом родилась идея граффити, воплощение которой определённо требовало огромного подготовительного этапа. А для этого ему как-то нужно было попасть сюда. Где-то жить, что-то есть. И как-то отсюда выбраться… Значит, ему кто-то помогал. А учитывая то, как здесь не любили чужаков, делал это кто-то из местных. И вот кто… Кто, скажите мне, это мог быть, если не Сильвестров? Только с ним у Странника угадывались хоть какие-то точки пересечения. Может, они выставлялись вместе… Или были в одной тусовке, чем черт не шутит. Да мало ли, как они могли познакомиться! Может, Странник какой-нибудь ученик его деда?

– Даша, ну наконец-то! Тебя где носило?! – выскочила мне навстречу Надежда Дмитриевна. Я даже немного ошалела от ее напора – отвыкла, что за меня кто-то волнуется.

– Вышла прогуляться. А что?

Старушка смерила меня пристальным взглядом. Конечно, вряд ли она могла догадаться, чем я занималась на самом деле, но мне вдруг стало ужасно неловко.

– А то! Смотри, что тебе передали! Я специально вот тут оставила, где попрохладнее. Глядишь, так дольше простоят, а?

Я заглянула в кухню и обалдела. На подоконнике стояла большая корзина роз. Ничего особенного или вычурного – просто собранные в шар бутоны, но красивые. Жаль, я совсем не любила розы…

– Никак, какой ухажёр сподобился?

Торопливо кивнув, я неаккуратно открепила прикрепленный степлером конвертик. Обычная открытка, машинописный текст. И от руки, естественно, не Вавилова, приписка – «от Андрея».

– Да. Сподобился.

Мои губы растянулись в кривой улыбке. Наверное, цветы он заказал еще до моего отъезда, потому что мы обсуждали, как будем его отмечать, до того как стало известно о моей командировке. А потом… Потом, скорее всего, Вавилов тупо закрутился и в назначенный день забыл обо мне и думать. В этом весь он. Но мне ли его осуждать?

Я поежилась – ощущение остывшей влаги на одежде и коже было довольно-таки неприятным. Зато так гораздо легче было смириться с правдой, что мой любовник и в грош меня не ставил.

– А что с голосом? Вы, никак, разругались?

– Нет-нет. Все нормально. Я в душ и спать.

Быстренько обмывшись, я устроилась на кровати. Подтянула к себе телефон, чтобы поблагодарить тех, кто сподобился меня поздравить, пока я прогуливалась. Таких поздравлений было немного. Первым я открыла сообщение от помощницы.

«С днем рождения, Дарья Михайловна. Всего тебе самого-самого. Прости, что так поздно. У меня на работе завал».

«Спасибо. Я в курсе. Сама тебя нагрузила».

«Дело не только в этом»…

«А в чем еще?» – настрочила я без всякой задней мысли.

«Давай завтра? На кой тебе расстраиваться в праздник?»

«Ну, привет, Ир! Сказала «а» – говори и «б». Какого хрена?»

Я вскочила. Еще не понимая, отчего так разнервничалась, распахнула окно. С каждым разом створки поддавались этому все сложнее. Хотя мне казалось, что должно быть наоборот.

Достала зажигалку. Спички...

«На работу вышла жена Вавилова».

О нашей связи с Андреем в офисе, конечно же, не знали. Мы были осторожными – никогда не уединялись, не уезжали из конторы в одно и то же время и не переписывались на отвлеченные темы в корпоративных мессенджерах. Поэтому упоминание Ириной его жены я восприняла довольно-таки ровно.

«Ого. У нее уже закончился декрет?»

«Ты не о том спрашиваешь, Дарья Михайловна. Спроси меня, на чье место она претендует».

Я с силой затянулась. В темноте уютно зашкворчала сигаретка. А я постучала по подоконнику коробочкой спичек, прежде чем спросить:

«На мое, что ли?»

«Я хочу ошибаться. Но очень похоже на то».

По крайней мере, теперь стало понятно, на кой черт меня отослали. Здесь явно ничего не выгорит, Андрей скажет – «Даш, ты облажалась». И под этим соусом отдаст место, которое я заслужила, своей жене. Ну, то есть решение, конечно же, будет за генеральным, но учитывая вес Вавилова в нашей компании, нетрудно догадаться, к кому тот прислушается…

А ведь я так рассчитывала на эту должность! Для меня этот взлет был бы доказательством того, что я не зря стольким пожертвовала, чтобы выбиться в люди. Окончить долбаный институт, несмотря ни на что, найти работу с перспективой карьерного роста, рассчитывая на который, я восемь лет пахала как папа Карло, приходя с петухами и уходя ближе к ночи? Жертвуя личной жизнью, выходными и отпусками? Тогда как женушка Вавилова переходила из одного декрета в другой, ведя блог мамочки двух сладеньких ангелочков? Серьезно?! Я должна ей уступить, только потому что она решила, что ей тесно в этой роли?

Я схватилась за телефон, готовая высказать Вавилову все, что думаю. Но вовремя остановила себя, боясь подставить помощницу и лишиться в ее лице информатора.

Глава 9

– Ебливая сучка… – рыкнул Архип. Его пальцы нежно коснулись ластовицы на трусиках, и, несмотря на грубость слов, его прикосновения были удивительно мягкими. Я не смогла сдержать тихий стон.

– Да-а-а…

– Просто выпрашиваешь.

– Да. Пожалуйста…

– Никогда таких не видел…

– Насмотрелся? – бросила с вызовом. – Может, теперь перейдешь к делу?

У него были все основания думать обо мне плохо. Но я не собиралась ничего объяснять. Слишком много чести для этого мудака. Я повела плечами, попытавшись сбросить с себя его тушу. Однако учитывая разницу в весовых категориях и то, что он не спешил меня отпускать, у меня не получилось вырваться. В отчаянии я саданула его локтем. Архип ухнул и, заломив руку, вжал меня головой в диван.

Я затаилась, ощущая, как его пальцы осторожно исследуют самое сокровенное. Тело задрожало… От напряжения над губой и висках выступил пот. А ляжки стали вибрировать. Архип действовал очень и очень осторожно. Я бы даже сказала, с благоговением, если бы речь не шла о настолько приземленных вещах.

– М-м-м…

Ощупью он изучал мои губы и ту сладкую точку, где они сходились. Самую чувствительную часть моего тела, сейчас набухшую и влажную. Странно, но в этот момент аутичность Архипа ощущалась как никогда более остро. Казалось, что он может продолжать меня изучать до второго пришествия. И если бы не страх, что нам помешают, я бы, может, даже не стала его торопить – так хорошо мне было, но…

– Давай, Архип…

– Что?

– Переходи к делу. Я так тебя хочу… Зоя может вернуться. Не тяни. Давай, слышишь?

Я вытянула руку в безуспешной попытке нащупать за спиной то самое, но дотянулась лишь до его бедра. Игнорируя мои мольбы, Сильвестров продолжил меня ласкать. Меня колотило, как приговоренного к смертной казни на электрическом стуле. Я скулила в голос, уже даже не пытаясь сдержать себя, и лишь сильнее выпячивая задницу. Мутная капля пота повисла на кончике носа… Перед глазами расплывались круги. Одной рукой исследуя меня между ног, второй Архип задрал мое худи. Вот… Вот что меня смущало – его руки опять дрожали.

– У тебя давно никого не было? – задыхаясь от эмоций, уточнила я.

– Ты была.

– А до… Ащ-щ-щ…

Большой палец осторожно раздвинул складочки и проник внутрь. Я подалась навстречу. Сжала в зубах ребро ладони, чтобы не закричать в голос, и тем самым не испугать мужика. Выгнулась дугой так, что затрещал позвоночник, когда он скользким от моих соков пальцем коснулся ануса.

– Пожалуйста, – всхлипнула я, выпрямляясь и закидывая руку ему на шею. Его теплая волосатая грудь прижалась к моей спине – кожные рецепторы взвыли от переизбытка ощущений – я резко зажмурилась. Повернувшись, я коснулась губами его колючего подбородка, выпрашивая все-таки поцелуй… А он опять отвернулся, но хотя бы, не став больше медлить, с силой в меня вошел.

– Не ори! Зойка…

Архип бесцеремонно заткнул мой рот, двигаясь со скоростью отбойного молотка. Теряя связь с реальностью, я кусала его ладонь, лизала пальцы и, желая поскорее достичь вершины, потирала клитор. В какой-то момент сквозь туман охватившей его похоти Архип заметил, что я делаю… Замер на пару растянувшихся во времени секунд, затем повернул меня так, чтобы мы оба видели наше отражение в зеркале, и продолжил, во все глаза на нас пялясь. От красоты момента у меня на глазах выступили горячие слезы.

– Продолжай!

– Что?

– Сделай, как было, – гаркнул в ухо, прихватывая кончик зубами. Ах вот оно что… Ему понравилось, как я…

– Так?

Я поймала его безумный взгляд в зеркале и снова себя коснулась. Архип отрывисто кивнул.

– Поцелуй меня.

Он не хотел. Или, напротив, хотел того очень сильно. Кусая мои губы, водя по ним языком, который я пыталась поймать губами… Такая… чувственная до дрожи в каждой клетке игра. Не думаю, что он помнил, что стало поводом для поцелуя, я могла бы не выполнять условия уговора, но мне безумно захотелось его порадовать. Так что когда наши губы разомкнулись, я откинулась на его грудь и, скрестив наши взгляды в зеркале, стала бесстыже себя ласкать.

Господи, как искренне и непосредственно он реагировал на происходящее! Меньше минуты у нас ушло на то, чтобы улететь… Архип рухнул на меня как подкошенный. Я с трудом извернулась, отвоевывая себе немного пространства. Он попытался скатиться вовсе, но так много свободы мне было не нужно.

– Он жил здесь?

– Кто?

– Странник…

– Одевайся.

– Ты не понимаешь, – вздохнула я, собирая разбросанную по полу одежду. Колготки – если только выкинуть… М-да. А у меня не было запасных. Но что хуже – сюда нельзя было оформить доставку. – Он очень близкий для меня человек.

– Ну, так в чем дело? Задай свой вопрос ему.

Шах и мат. Я достала из сумочки сигарету. Кивнула на раздвижную дверь, как будто приглашая Архипа присоединиться ко мне на веранде. Он меня не гнал, но как будто и не радовался особо тому, что я задержалась.