Страстный сюрприз для шейха

Гарем — Harlequin — 47

Глава 1

Шейх Николас аль-Рашид — Лев Пустыни, блистательный наследник императорского трона Квидара, вышел из своего шатра на раскаленные пески, держа на руках женщину.

Шейх был одет в белый бурнус с золотой отделкой; его серебристо-серые глаза смотрели вперед и сверкали от ярости. Женщина, обвив руками его шею, смотрела на него с невысказанной мольбой.

— Что случилось, Ник? — спросила она.

— Нас снимают, — ответил он.

«Но каждый, кто увидел эту фотографию на обложке журнала „Сплетник», сделал иной вывод», — мрачно подумал Ник.

Под фото была огромная подпись: «Шейх Николас аль-Рашид держит на руках свое последнее завоевание — красавицу Дину Берджесс. Каково быть пленницей такого великолепного дикаря пустыни?»

Ник выругался.

— Зачем они лгут, эти подлые ублюдки?

Невысокий мужчина в противоположном конце комнаты кивнул:

— Вы совершенно правы, сир.

Ник поднял глаза и прищурился.

— Они называют меня дикарем пустыни, словно я какой-то зверь. Они считают меня некультурным и жестоким животным?

— Нет, сир. — Маленький человечек сложил руки вместе. — Конечно нет.

— Никому не сходила с рук попытка обозвать меня.

Хотя нет. Однажды кое-кому это сошло с рук. Ник нахмурился. Это была женщина, вернее, девушка.

«Ты обыкновенный дикарь», — сказала она тогда.

Ник нахмурился:

— Это фото сделали на фестивале. Это был Ид аль-Баранда — государственный праздник Квидара! — Он вышел из-за массивного букового стола и зашагал к стене с окнами с видом на один из каньонов Нью-Йорка. — По традиции я был в бурнусе.

Абдул согласно кивнул.

— И шатер, — процедил Ник сквозь зубы. — Этот чертов шатер принадлежал поставщику еды.

— Я знаю, милорд.

Ник вернулся к столу и схватил журнал.

— Ты только посмотри на это!

Абдул осторожно шагнул вперед и всмотрелся в фотографию.

— Милорд Рашид?

— Они отредактировали снимок: стерли океан и поставили шатер в центре пустыни!

— Да, милорд, я понимаю.

Ник пригладил рукой волосы.

— Мисс Берджесс порезала ногу. Вот почему я нес ее.

— Милорд Рашид. — Абдул облизнулся. — Не надо объяснять.

— Я нес ее в шатер, а не наружу… — Он глубоко вздохнул. — Нет, я не стану злиться.

— Отлично, сир.

— Это бессмысленно. — Ник положил журнал на стол, засунул руки в карманы брюк и одарил секретаря холодной улыбкой. — Разве это не так, Абдул? Если эти идиоты хотят совать нос в мою жизнь, мне наплевать.

— Да, милорд.

— Если люди хотят читать такую чушь, пусть читают.

Абдул кивнул:

— Точно.

— В конце концов, какое мне дело, если меня называют дикарем? — Он шире растянул губы в улыбке. — У меня юридическое образование и большой опыт в финансовой области. И я представляю древний, благородный и высококультурный народ. Дурака, написавшего эту статью, нужно четвертовать. Но предварительно его надо раздеть догола, обмазать медом и оставить под палящим солнцем пустыни на съедение муравьям.

Абдул низко поклонился, отступая к двери.

— Я немедленно займусь этим вопросом.

— Абдул? — Ник глубоко вздохнул. — Не надо ничего делать.

— Но, милорд…

— Поверь мне, — сказал шейх, едва заметно улыбаясь, — мои американские гены предупреждают меня, что моим соотечественникам не понравится четвертование.

— В таком случае я потребую опровержения.

— Нет. Это не принесет никакой пользы, а только привлечет нежелательное внимание ко мне и Квидару.

Абдул склонил голову:

— Как прикажете, милорд Рашид.

— Позвони флористу. Пусть он отправит мисс Берджесс шесть дюжин красных роз. Цветы должны доставить немедленно, вместе с банковской картой. — Ник нахмурился. — Я хочу извиниться перед мисс Берджесс за то, что она угодила в скандал.

— О, я уверен, что мисс Берджесс очень недовольна тем, что ее фото появилось на обложке журнала, — сказал Абдул.

— Насколько я понял, это был даже не репортер. Это мог быть кто-то, кого я считаю другом. — Ник запустил пальцы обеих рук в свои черные как ночь волосы. — Если я когда-нибудь доберусь до одного из этих навозных жуков, которые вторгаются в частную жизнь других…

Абдул упал на колени на шелковый ковер и умоляюще сложил руки под подбородком.

— Я виноват. Я не должен был показывать вам такую мерзость.

Ник вздохнул, наклонился и поднял Абдула на ноги.

— Ты поступил правильно. Мне нужно было увидеть эту мерзость перед сегодняшней вечеринкой. Кто-то обязательно скажет мне о статье, чтобы увидеть мою реакцию.

— Никто не осмелится, сир.

— Поверь мне, Абдул, кто-нибудь осмелится. — Ник улыбнулся. — Например, моя милая младшая сестра. Она любит меня дразнить.

Абдул вздохнул:

— Да, милорд. Но сегодня на вечеринке не будет незваных гостей. Только те, у кого есть приглашение. А приглашения я рассылал сам.

Ник кивнул:

— Двести пятьдесят моих самых близких и дорогих друзей. — Он усмехнулся. — Это хорошо.

Его секретарь кивнул:

— Это все, милорд Рашид?

— Да, Абдул. Спасибо.

— Всегда к вашим услугам, сир.

Ник наблюдал, как старик низко кланяется и выходит из комнаты. Секретарь годился ему в дедушки, но строго соблюдал традиции.

Ник вздохнул, подошел к своему столу и сел в резное кресло. Жители Квидара и даже многие американцы кланялись в его присутствии. Он не возражал против почитания со стороны своих соотечественников. Но когда это делали люди из других стран, ему казалось, что они видят в нем только араба в развевающихся мантиях — первобытное существо из шатра.

Необразованный дикарь, который овладевает своими женщинами когда, где и как он хочет.

Ник встал, прошагал по комнате к окнам и мрачно поджал губы. Его глаза приобрели стальной оттенок.

Он надевал арабскую одежду раз пять в своей жизни, и то только для того, чтобы порадовать отца.

Он ночевал в шатрах, но только потому, что любил аромат ночного ветра и сияние звезд на черном небе, которые увидишь только на просторах пустыни.

Что касается женщин… По традиции он мог спать с кем угодно. Но он никогда не брал женщину силой, и у него не было гарема.

Он улыбнулся.

Его постоянно окружали женщины, ему не приходилось их упрашивать и долго соблазнять. Они вешались ему на шею, даже когда он учился в Йельском университете под вымышленным именем.

Он вспомнил лето, которое провел в Лос-Анджелесе со своей покойной матерью — актрисой. Казалось, половина актрис из Беверли-Хиллз, начиная с потрясающей соседки-брюнетки, которая сначала приняла его за чистильщика бассейна, а потом соблазнила, хотели его заполучить.

Улыбка Ника померкла.

Он понимал: некоторые женщины хотят погреться в лучах его славы и думают, что ночь в его объятиях закончится свадьбой. Некоторые женщины надеялись просто влезть ему в душу, а потом продать свои истории в скандальные газетенки.

Зазвонил телефон.

— Да?

— Если ты собираешься быть вовремя, тебе лучше поторопиться и принять душ, побриться и переодеться в смокинг, ваше великолепие, — насмешливо произнесла его сводная сестра.

Ник улыбнулся и оперся бедром о край стола.

— Следи за словами, сестренка. Иначе я прикажу отрезать тебе голову. Абдул говорит, что это идеальное наказание для тех, кто не проявляет ко мне должного уважения.

— Единственное, что будут разрезать сегодня вечером, — это мой праздничный торт. Не каждый день девушке исполняется двадцать пять.

— Ты забыла. У меня тоже день рождения.

— О, я знаю. Разве не мило, что у нас с тобой общий папочка и день рождения в один день? Но ты не радуешься, как я.

Ник рассмеялся:

— Потому что я старше тебя — мне тридцать четыре.

— Ник, ты будешь вовремя, не так ли?

— Абсолютно.

— Только не приходи рано. — Доун тихо рассмеялась. — А то ты заставишь меня переодеться.

Ник поднял брови.

— Ты надела что-то слишком узкое, слишком короткое и с огромным вырезом?

— На дворе двадцать первый век, ваше очарование.

— Но ты на территории Квидара. И перестань называть меня так.

— Во-первых, мы будем в пентхаусе на Пятой авеню…

— Но это территория Квидара, — сказал Ник со смехом в голосе. — А что во-вторых?

— Если «Сплетник» называет тебя ваше очарование, то я тоже могу. — Она хихикнула. — Ты уже видел статью?

— Я видел обложку, — отрезал Ник. — Этого достаточно.

— Ну, в статье говорится, что вы с Диной…

— Не важно. Постарайся одеться прилично.

— Я буду одета прилично — для Нью-Йорка.

Ник вздохнул:

— Будь умницей или я отправлю тебя домой.

— Мне? Быть умницей? — Доун фыркнула и переключила портативный телефон на другое ухо, проходя по огромной гостиной брата и выходя через стеклянные двери на террасу. — Не я встречаюсь с мисс Охотницей.

— Какая Охотница?

— Она охотится за твоим титулом, богатством и гламуром. Она хочет быть в центре внимания.

— Дина не такая, — быстро сказал Ник.

— Почему это она не такая?

— Доун, я не собираюсь обсуждать это с тобой.

— И не надо. Я знаю причину. Ты вбил себе в голову, что раз Дина богата и выросла в известной семье, ей можно доверять.

Ник вздохнул и тихо ответил:

— Милая, я ценю твою заботу, но…

— …Но ты хочешь, чтобы я не совала свой нос туда, куда не следует.

— Да, что-то вроде этого.

Его сестра округлила глаза, глядя на блондинку на террасе.

— Мужчины бывают ужасно глупыми, — прошипела она.

Аманда Беннинг широко улыбнулась:

— Ты уже сказала ему?

— Нет. Я…

— Доун? — спросил Ник. — С кем ты разговариваешь?

Доун состроила рожицу Аманде и бодро ответила:

— Одна из работниц службы кейтеринга. Она спрашивала, где поставить холодные закуски. Кстати, тебе неинтересно, что я подарю тебе на день рождения?

— Интересно. Но, если ты мне скажешь заранее, это не будет сюрпризом. А подарки на день рождения должны быть неожиданными.

— А я уже знаю, что мне подарят.

— Неужели?

— Ага. — Доун улыбнулась. — Блестящий новенький «ягуар», он стоит в гараже внизу.

Ник застонал:

— От тебя ничего не скроешь.

— Не-а. Теперь ты хочешь знать, что я тебе подарю?

— Ну, однажды ты подарила мне куклу, — сухо сказал Ник. — Ту, которую ты хотела для себя.

— Мне тогда было семь лет! — Доун усмехнулась и прошептала Аманде: — До него никак не дойдет.

— Что?

— Я сказала, что до тебя никак не дойдет, как украсить свой особняк, Ники.

— Это не особняк, а квартира. И я говорил тебе, что у меня нет времени на такие вещи. Вот почему я купил квартиру вместе с мебелью.

— Мебель? — Доун скривилась, глядя на Аманду, которая улыбнулась. — Ты купил пентхаус за десять миллионов долларов и превратил его в дорогой бордель.

— Если ты хотя бы чуть-чуть представляешь, как выглядит бордель, дорогой или дешевый, я обязательно отправлю тебя домой. — Ник безуспешно пытался притвориться обиженным.

— Ты тоже не в курсе того, как выглядят бордели, дорогой братик, иначе у тебя не было бы времени и сил, чтобы переспать со всеми женщинами, о которых пишут в таблоидах.

— Доун…

— Я знаю, ты не собираешься обсуждать это со мной. — Доун сняла с юбки ворсинку. — Знаешь, Ники, я уже не ребенок.

— Возможно, нет. Но я не обижусь, если ты не станешь развеивать мои иллюзии.

Его сестра рассмеялась:

— Когда ты увидишь, что я тебе подарю, твои иллюзии навсегда рухнут.

— Поживем — увидим, — весело ответил Ник.

Доун ухмыльнулась, прикрыла телефонную трубку рукой и посмотрела на Аманду:

— Мой брат не верит, что ты разрушишь его иллюзии.

Аманда заправила за ухо прядь светло-золотистых волос.

— Что ж, мне придется доказать его неправоту. — Она подумала, что довольно глупо, когда умная, хорошо образованная двадцатипятилетняя женщина дрожит от предвкушения стать подарком шейху на день его рождения.

Глава 2

Аманда нервно сглотнула, когда Доун закончила телефонный разговор.

— Ну, вот и все. — Доун улыбнулась. — Начало положено.

— Ага. — Аманда тоже улыбнулась, хотя ее губы прилипли к зубам. — Начало катастрофы.

— Не глупи. Ники наверняка откажется, когда поймет, что я просила тебя переделать его пентхаус. Он порычит, будет угрожать казнью… — Доун подняла брови, увидев выражение лица Аманды. — Я шучу!

— Да, ну, я не так в этом уверена. — Аманда сжала руки и вздрогнула, несмотря на жаркий летний полдень. — Я ведь уже виделась с твоим братом, помнишь?

Доун скривилась:

— Это совсем другое. Тебе было девятнадцать?

— Восемнадцать.

— Хорошо.

— Хорошо что?

— Ну, ты не общалась с ним лицом к лицу, — нетерпеливо сказала Доун. — Ты была просто ребенком.

— Я была твоей соседкой по комнате в университете. — Аманда прикусила нижнюю губу. — Известной как американка без моральных принципов.

Доун ухмыльнулась:

— Он действительно так тебя назвал?

— Сейчас это кажется смешным, но если бы ты была там…

— Я знаю, что ты чувствовала. — Доун посерьезнела. — После того, как он вытащил меня из кабинета декана, я решила, что он отправит меня домой и запрет на женской половине дома до конца жизни.

— Если твой брат запомнил меня…

— Если он тебя узнает, я скажу ему, что он ошибся. Ой, не волнуйся. Это было посреди ночи. На тебе не было ни капли макияжа, длинные волосы закрывали твое лицо. Слушай, если Ники на кого-нибудь и рассердится за это, то только на меня.

— Я знаю. Но…

Аманде никогда не забыть свою первую и единственную встречу с Николасом аль-Рашидом.

Доун рассказывала ей о нем. Аманда читала о нем. Таблоиды любили шейха за невероятную внешность, деньги, власть и любовниц.

В то время Аманда обычно не читала такие газеты и журналы. Она изучала английский язык, писала и читала стихи, не понятные никому, кроме специалистов по английскому языку, хотя она уже начинала задумываться о том, чтобы сменить специальность и стать дизайнером-архитектором.

Как бы то ни было, таблоиды мало ее интересовали. И все же она покупала их на кассе супермаркета всякий раз, когда видела фотографию брата Доун на первой полосе.

Доун считала его чудесным.

— Ники такой милый, — всегда говорила она. — Не могу дождаться встречи с ним.

И вот однажды Аманда с ним столкнулась.

Это была за неделю до окончания первого курса в университете. Доун собиралась на студенческую вечеринку. Она упрашивала Аманду пойти вместе с ней, но на следующее утро Аманда сдавала экзамен по дизайну эпохи Возрождения, поэтому осталась в комнате общежития, которую они делили вместе с Доун.

К сожалению, Доун напилась. В итоге в два часа ночи она забралась на колокольню с пятью однокурсниками, и все они решили бить в колокол.

Полиция кампуса арестовала Доун и парней, затащила их в офис службы безопасности и позвонила их семьям.

Аманда об этом не знала. Она залезла в кровать, накрылась с головой одеялом и уснула за полночь.

Через несколько часов она проснулась от ударов кулаком по двери ее комнаты в общежитии. Она вскочила с постели, ее сердце бешено колотилось, включила прикроватную лампу и отвела волосы с глаз.

— Кто там?

— Открой! — потребовал мужской голос.

Аманде показалось, что она смотрит фильм ужасов. Когда дверь распахнулась, она увидела верзилу в джинсах и белой футболке.

— Я Николас аль-Рашид, — прорычал он. — Где моя сестра?

Шейх прошел в комнату, схватил Аманду за перед ее большеразмерной футболки и подтащил к себе.

— Я задал тебе вопрос, женщина: где моя сестра?

По сей день Аманде не по себе от того, что в тот момент страх почти парализовал ее. Она могла только съежиться и заикаться, вместо того чтобы врезать нахалу по физиономии кулаком.

Но ей было всего восемнадцать лет, она выросла в защищенном мире эксклюзивных школ-интернатов и летних лагерей. А мужчина напротив нее был огромным, разъяренным и устрашающим.

Пару раз сглотнув, она ответила, что не знает, где Доун.

— Ты не знаешь? — насмешливо спросил он и притянул ее к себе снова. Аманда почти прижалась носом к его груди. — Ты не знаешь?

— Доун… вышла.

— Она вышла? — переспросил он с холодным сарказмом, глядя на нее как на мышь.

И тут до нее дошло, что этот человек ворвался в ее комнату и находится на ее территории, а не на своей. Он ведет себя так, словно этот маленький кусочек Америки — его собственное пустынное королевство.

— Да. — Она вздернула подбородок и уставилась в его прищуренные серебристые глаза. — Да, ее нет. И даже если бы я знала, где она, я бы не сказала тебе — пустоголовому диктатору!

Она сразу поняла, что совершила ошибку. Его лицо побледнело, на подбородке дрогнула жилка, а рот скривился.

— Как ты меня назвала? — тихо и угрожающе спросил он.

— Пустоголовый диктатор, — повторила она и стала ждать конца света.

Он улыбнулся, и она пришла в ярость.

— Вас это забавляет, мистер Рашид?

— Ты будешь называть меня милордом Рашидом. — Он уставился на нее со всей жестокостью. — Если бы ты была на территории моей страны, тебе бы отрезали язык за такую наглость.

Капля пота выступила на лбу Аманды. Она не сомневалась в способностях брата Доун, но к тому времени она уже не беспокоилась ни о чем. Никогда за всю свою жизнь она никого не презирала так, как презирала Николаса аль-Рашида.

— Здесь не твоя страна. Здесь Америка. И я гражданка США.

— Ты типичная американка без моральных принципов.

— О, а ты много знаешь об американках и морали, да?

Он прищурился:

— Я так понимаю, в твоих словах был подтекст?

— Отпусти меня! — проворчала Аманда, пытаясь высвободиться из его хватки. — Черт побери, отпусти меня!

Он отпустил ее так быстро и неожиданно, что она отшатнулась. А потом уставилась на мужчину, который вторгся в ее комнату, ее грудь вздымалась под тонкой хлопчатобумажной футболкой.

Он внимательно рассматривал Аманду. Она почти чувствовала прикосновение его серебристых глаз, которыми он оглядел ее с головы до ног, замечая ее взлохмаченные волосы и длинные обнаженные ноги.

Аманда почувствовала, как ее лицо и тело горит под его высокомерным взглядом. Ей хотелось прикрыться, закрыть свою грудь руками, но она понимала, что это даст ему еще большее преимущество.

— Уходи из моей комнаты, — сказала она дрожащим голосом.

Его взгляд снова скользнул по ней с почти мучительной медлительностью.

— Ты только посмотри на себя, — тихо и насмешливо произнес он и уставился на ее напряженные соски.

Сердце Аманды едва не выскочило из груди, когда он шагнул к ней.

— Сир?

Он не сводил с нее глаз. В ее жилах забурлила кровь.

— Сир!

Аманда моргнула. В комнату вошел невысокий мужчина в блестящем черном костюме и бросился к шейху.

— Милорд, я нашел вашу сестру.

Шейх повернулся к мужчине:

— Где она?

Абдул упал на колени и опустил голову так, что его лоб почти коснулся пола.

— Она ждет вашего решения, милорд Рашид. Она в кабинете декана.

При виде старика, преклонившего колени перед угрюмым тираном, Аманда словно очнулась от спячки.

— Убирайся! — в ярости крикнула она. — Иначе я вышвырну тебя отсюда! Ты обыкновенный дикарь. Мне жаль Доун и любую женщину, которая имеет к тебе какое-либо отношение.

Шейх скривил губы, выражение его красивого лица стало хищническим. Он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Аманда никогда его больше не видела.

Он забрал Доун из университета и отправил ее в небольшой женский колледж. Но женщины остались подругами благодаря смене карьеры Аманды, ее замужеству и разводу.

С годами встреча с шейхом стерлась из ее памяти.

Почти.

Иногда она просыпалась ночью от ощущения его взгляда и запаха его тела.

— Аманда, у тебя все написано на лице.

Аманда подняла голову, и Доун улыбнулась.

— Ты все еще огорчена, вспоминая, как Ники ворвался в нашу комнату много лет назад, когда искал меня.

Аманда откашлялась.

— Да. И знаешь, чем чаще я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что у нас ничего не получится.

— Я же сказала тебе, что он тебя не вспомнит. А даже если и вспомнит…

— Доун, — сказала Аманда, потянувшись за сумочкой, которую положила на стеклянный стол на огромной террасе, — я ценю все, что ты пытаешься сделать для меня. Но…

— Тебе не нужна эта работа?

— Она мне, конечно, нужна, но…

— Ты решила, что сделаешь карьеру в Нью-Йорке по взмаху волшебной палочки? Или ты передумала и теперь возьмешь деньги у своей матери?

— Ты имеешь в виду, у моего отчима? — Аманда поморщилась. — Мне не нужны деньги Джонаса Барона. Он ставит слишком много условий.

— Тогда бери алименты со своего бывшего мужа.

— Ни в коем случае. — Аманда вздохнула. — Ладно, я попробую поработать.

— Умница. — Доун взяла Аманду за руку, и женщины медленно прошли с террасы в гостиную. — После того, как ты декорируешь пентхаус шейха Николаса аль-Рашида на Пятой авеню, о тебе заговорят.

— Тем не менее, даже если твой брат согласится…

— Он согласится. Ты — его подарок на день рождения, помнишь?

— А он не станет возражать по поводу того, что он — мой первый клиент?

— Твой первый клиент в Нью-Йорке.

— Ну да. Но я не работала, когда жила в Далласе. Ты знаешь, как Пол относился к моей карьере.

— Как только я скажу Нику, что ты разработала интерьер для Джонаса Барона, Тайлера и Кейтлин Кинкейд, он смирится.

Аманда замерла:

— Ты свихнулась? Я разрабатывала интерьер для отчима? Джонас застрелит любого, кто попытается передвинуть стул в его доме!

— Ты декорировала гостиную своей матери, верно?

— Да, но это была всего одна комната…

— Комната в доме Баронов, правильно? А как насчет Кинкейдов?

— Декорирование их домов не сравнится с переделкой пентхауса с четырнадцатью комнатами.

Доун хлопнула себя руками по бедрам.

— И что мне делать, Аманда? Ты хочешь, чтобы я сказала: «Ник, это Аманда. Помнишь ее? В прошлый раз, когда вы виделись, ты отругал ее за то, что она плохо на меня влияет. Теперь она потратит кучу твоих денег на то, чего ты не хочешь делать. И, кстати, ты ее первый знаменитый клиент».

Аманда рассмеялась:

— По-моему, это плохая рекомендация.

— Тебе нужна эта работа. — Доун быстро обняла Аманду, когда та улыбнулась. — Просто разреши мне все уладить, хорошо?

— Хорошо.

Доун ускорила шаг, когда они начали подниматься по широкой лестнице на второй этаж.

— Надо поторопиться. Надень обтягивающее красное платье, причешись, подушись и приготовься убедить моего брата в том, как он будет гордиться тем, что его жилище декорировала единственная и неповторимая Аманда Беннинг.

— Ты не планировала заниматься рекламой?

— Ой, я не показала тебе апартаменты Ника!

— Все в порядке. — Аманда похлопала по карману своих шелковых брюк. — Я положу фотоаппарат в вечернюю сумочку.

— Нет, не надо. — Доун театрально вздрогнула, открыв дверь в свои комнаты. — Если Ник увидит, что ты фотографируешь, он сочтет тебя шпионом из газеты. — Она усмехнулась и провела ребром ладони по горлу. — Поэтому быстренько прими душ и оденься, а потом осмотришь его апартаменты.

— По-моему, это плохая идея, — быстро сказала Аманда. — А вдруг шейх меня застукает?

— Нет. Ники обещал приехать вовремя, но он всегда опаздывает. Он ненавидит вечеринки, публичные выступления, повышенное внимание. Он будет по максимуму оттягивать свой приезд. Я приду к тебе, как только превращусь в великолепное, желанное существо.

Аманда помолчала, потом кивнула:

— Договорились.

Двадцать минут спустя Аманда остановилась у двери в апартаменты шейха. Если бы кто-нибудь измерил ее пульс прямо сейчас, то, вероятно, занес бы результат в книгу рекордов Гиннеса.

Не каждый день она пробиралась в мужскую спальню, чтобы фотографировать и делать записи. В спальню человека, который требовал, чтобы люди обращались к нему как к богу.

Интуиция приказывала ей бежать. Необходимость заработать приказывала ей перестать трусить. Ей понадобится всего десять минут.

Она нервно пригладила рукой короткие светло-золотистые волосы, обрамлявшие ее лицо, вынула маленький цифровой фотоаппарат из вечерней сумочки и постучала в дверь.

— Шейх Рашид?

Ответа не последовало. На просторах пентхауса слышались только обрывки музыки в стиле барокко из библиотеки внизу.

Аманда расправила плечи, открыла дверь и вошла в апартаменты.

Доун сказала, будто ее брат не менял обстановку в пентхаусе, однако эти комнаты были оформлены так, что можно было сразу догадаться: здесь живет шейх.

Стены были обтянуты светло-голубым шелком. Мебель была отделана атласным палисандром, а высокие окна оставлены без украшений, из них открывался вид на Центральный парк. Персидскому ковру было не меньше ста лет. На низком столике был открытый ноутбук.

Аманда начала фотографировать. Она работала быстро, в ее мозгу мелькали образы шейха. Она представляла его в этих апартаментах — рослого, худощавого, мускулистого, чопорного и высокомерного.

Затем она увидела на стене картину маслом и подошла к ней. На картине был Николас аль-Рашид, одетый в пустынные белые одежды с золотой отделкой. Он сидел верхом на белом коне, который выглядел таким же дикарем, как и он сам. Одна его рука держала поводья, другая лежала на изгибе седла.

Казалось, его серебристые глаза смотрят прямо на нее.

Аманда попятилась.

— Какого черта ты делаешь в моей спальне?

Маленький фотоаппарат выпал из руки Аманды. С бешено колотящимся сердцем она обернулась и увидела в дверях Льва Пустыни и наследника императорского трона Квидара.

На этот раз на нем был темно-серый костюм, белая рубашка и темно-красный галстук. Он был одет как половина мужчин Манхэттена, но его было легко представить в развевающейся мантии и головном уборе посреди пустыни.

Он стоял, расставив ноги и положив руки на бедра, словно владел миром. Аманда приказала себе успокоиться.

В ту ночь много лет назад этот мужчина застал ее врасплох, но такого больше не повторится. Ей уже не восемнадцать, и она научилась обращаться с суровыми мужчинами, которые считали себя властелинами мира. С такими как ее отец, отчим и бывший муж.

— Ты оглохла, женщина? Я задал вопрос.

Аманда наклонилась, взяла фотоаппарат и сунула его в вышитую бисером вечернюю сумочку.

— Я услышала вас, — вежливо сказала она. — Просто вы напугали меня, шейх Рашид. — Она вздохнула и протянула ему руку. — Я Аманда Беннинг.

— И что? — Он демонстративно игнорировал ее руку.

— Разве ваша сестра не рассказывала вам обо мне?

— Нет.

Аманда вежливо улыбнулась:

— Ну, она пригласила меня сюда сегодня вечером.

— И это дает тебе право проникать в мою спальню?

— Я не проникала. — Она продолжала улыбаться. — Я думаю, будет лучше, если Доун все объяснит.

Холодная улыбка появилась на его губах.

— Я бы предпочел услышать ваше объяснение, мисс Беннинг.

— Послушайте, это глупо. Я же сказала, мы дружим с вашей сестрой. Почему бы вам не спросить ее?

— Моя сестра молода и впечатлительна. Ей никогда не пришло бы в голову, что вы используете свою так называемую дружбу в личных целях.

— Что-что?

Шейх шагнул вперед.

— Кто вас прислал?

Аманда прищурилась. Прошло почти восемь лет, а он был таким же высокомерным и властным. Ну, она не наивный ребенок и не боится хулиганов.

— Меня никто не присылал. — Она прошла мимо него. — И ни за какие деньги я не…

Он крепко схватил ее за запястье, и она ахнула.

— Отдайте мне фотоаппарат!

Она посмотрела на него снизу вверх. Его глаза блестели как расплавленное серебро. От страха к ее горлу подступил ком.

— Отпустите меня, иначе… — тихо сказала она.

Он сильнее сжал ее запястье и потянул к себе. Аманда споткнулась на высоких каблуках и выставила вперед руку, чтобы сохранить равновесие. И уперлась ладонью ему в грудь.

Это походило на прикосновение к стальной стене. Она вспомнила фотографию из журнала «Сплетник».

— Иначе что? — мягко спросил он и сверкнул улыбкой. — Вы в моем доме, мисс Беннинг. Фактически вы на территории Квидара. Здесь мое слово — закон.

— Это не правда.

— Это правда, если я говорю, что это так.

Аманда недоверчиво уставилась на него.

— Мистер Рашид…

— Вы будете называть меня милордом Рашидом, — сказал он, и она увидела внезапную вспышку воспоминаний в его глазах. — Мы уже встречались.

— Нет, — слишком торопливо ответила Аманда. — Нет, мы не встречались.

— Мне знакомо ваше лицо. — Ник нахмурился, разглядывая ее светлые волосы, золотистые глаза, высокие скулы и полные губы.

— Отпустите мое запястье, шейх Рашид!

— Сначала отдайте мне фотоаппарат.

— Еще чего! Это мой фотоаппарат. Эй, что вы делаете?

Женщина извивалась как дикая кошка, пытаясь вырваться и одновременно не позволить ему открыть ее сумочку и взять фотоаппарат.

Он все-таки забрал фотоаппарат, просмотрел снимки, потом холодно и оценивающе оглядел незнакомку. Эта воровка очень красива и кажется ему знакомой.

Он медленно поднял голову, их взгляды встретились.

— Кто тебе заплатил за эти фотографии?

— Я не могу этого сказать.

— Что ж, по крайней мере ты признаешь, что делаешь это ради денег.

— Это не то, о чем вы подумали…

— Ты пришла сюда за информацией. Ты собиралась продать эти фотографии. — На его подбородке дрогнула жилка. — Ты знаешь, как в моей стране наказывают воров?

— Я не воровка. — Аманда недоверчиво рассмеялась.

Его глаза сверкнули от ярости. Сердце Аманды колотилось как сумасшедшее. Общение с отцом, отчимом и бывшим мужем не могло сравниться с общением с шейхом.

— Ладно. — Аманда выпрямилась, хотя ее сердце едва не выскакивало из груди. — Я скажу правду.

— Отличное решение, мисс Беннинг.

Она облизнула губы:

— Я — ваш подарок.

Ник нахмурился:

— Прошу прощения?

— Вернее, мои услуги — подарок вам. Доун говорила вам об этом по телефону.

Ник поднял брови. Его младшая сестра обладала странным чувством юмора. Но, вероятно, Аманда Беннинг просто врет.

— В самом деле? — промурлыкал он.

Аманде не понравился его тон.

— Я хочу, чтобы вы знали: я очень востребована, — солгала она, хотя верила, что однажды прославится. — И мои услуги дорого стоят.

— Ну, в это я готов поверить, — тихо сказал Ник.

И, прежде чем она успела вздохнуть, Ник прижал ее к себе и поцеловал в губы.

Глава 3

Николас отлично владел искусством дипломатии.

Он — наследник престола древнего королевства. Он представляет свой народ, флаг и наследие. И он никогда этого не забывает.

Он обязан вести себя так, чтобы никого не обидеть, даже говоря и делая то, что не понравится другим. Но когда задевается его честь, Ник становится другим и нарушает правила дипломатии.

Он не хотел, чтобы у Аманды Беннинг сложилось о нем неверное мнение. Она утонченная и красивая женщина, которая живет своим умом, и он согласился ей подыграть.

Именно поэтому он обнял ее и поцеловал.

Он застал ее врасплох. Она ахнула, и он запустил язык ей в рот. И тут она стала с ним бороться.

Ну, она тщательно все спланировала. Маленький фотоаппарат, который он не должен был заметить. Сексуальное платье. Мягкий аромат духов. Черные шелковые туфли с ремешками и на шпильке.

Сначала она соблазнит его, воспользовавшись доверчивостью его младшей сестры, чья склонность к глупым шуткам вышла из-под контроля. А потом уложит в постель Льва Пустыни и после продаст свои фотографии и интервью какому-нибудь таблоиду.

Ник схватил Аманду за запястье, когда она попыталась оттолкнуть его. Надо раздавить ее фотоаппарат, а потом выгнать ее из дома.

Затем следует разыскать Доун и напомнить ей, насколько опасно общаться с подонками. Несколько месяцев в Квидаре под бдительным присмотром отца сотворят с Доун чудеса.

Во всяком случае, таков был план Ника.

Аманда здесь, потому что его сестра решила, что будет забавно подарить ему на день рождения женщину.

Ник может делать с Амандой все, что захочет. Она заслужила грубого обращения и даже угроз, потому что она — безнравственное существо, готовое отдаться шейху ради информации, которую она выгодно продаст.

Она изо всех сил боролась с ним, не просто пытаясь прервать поцелуй, но и прижимая кулаки к его груди, желая высвободиться.

Ник рассмеялся ей в рот, повернул и прижал спиной к покрытой шелком стене. Он схватил ее запястья, переплел свои пальцы с ее пальцами и прижал руки Аманды к стене.

Она попыталась закричать. Он слегка прикусил ее нижнюю губу и прижался к ней.

Ему показалось, что она опалила его огнем. У Аманды было восхитительное тело. Нику хотелось отнести ее в кровать, раздеть и глубоко погрузиться в нее. Желание пронизывало его мускулы.

Умом он понимал, что сошел с ума. Он целует женщину, которую его сестра купила ему в шутку. Женщину с сумочкой, набитой профессиональными шпионскими штучками. Она притворяется, что не хочет его.

Ее шелковистые волосы коснулись его щеки, и он уловил их сладкий аромат.

— Аманда? — мягко сказал он.

Она подняла на него глаза, их взгляды встретились.

— Не сопротивляйся мне, — прошептал он и поцеловал ее нежно-нежно. Его рот скользил по ее губам, а зубы слегка прикусывали нижнюю губу. И постепенно губы Аманды смягчились. Она тихо всхлипнула и прижалась к нему.

Ник простонал, наслаждаясь ее капитуляцией. Он коснулся кончиком языка ее губ, отпустил ее руки и обхватил ладонями ее лицо.

С его губ сорвался сдавленный вздох.

— Аманда? — прохрипел он и поднял ее голову.

— Ублюдок! — Она врезала ему в пах и отскочила в сторону.

Схватив за руку, он швырнул Аманду на кровать. Она упала на спину, потом перекатилась на бок, села и уже почти опустила ноги на пол. Но тут Ник прижал ее к кровати своим весом.

Она принялась бить его кулаками:

— Отстань от меня!

Это напоминало борьбу с дикой кошкой. Аманда была маленькой и стройной, но двигалась быстро и резко. Ник получил первый удар по подбородку, второй — в угол глаза. Он схватил ее за руки и высоко поднял их у нее над головой.

— Что ты вытворяешь? — Он уселся на ее бедра.

Аманда вздрогнула.

— Прекрати! — Он наклонился к ней, его глаза сверкали от злости. — Черт побери, женщина, ты слышала, что я сказал?

Она его не слушала. Снова вздрогнув, она опять стала с ним бороться. Ее грудь вздымалась, а золотистые волосы разметались на синих шелковых подушках. Ее взгляд стал безумным, а зрачки огромными и черными. Она тяжело дышала сквозь приоткрытые губы, он видел ее некрупные белые зубы и розовый язык. Тонкая красная шелковая бретелька ее платья оторвалась и свисала с плеча, обнажая верх груди кремового оттенка. Подол платья поднялся до бедер. Он увидел полоску ее черных кружевных трусиков.

И вдруг ему стало так хорошо, что атмосфера в комнате стала потрескивать от напряжения. Оба замерли и уставились друг другу в глаза. У обоих перехватило дыхание от осознания.

— Нет, — прошептала она, когда он опустил голову.

— Да, — тихо сказал он и снова поцеловал ее. — Аманда…

Она застонала, закрыла глаза и разомкнула губы. На этот раз она сдалась ему. Он чувствовал, какой податливой она стала, поэтому отпустил ее руки и прижал к себе. Она снова простонала и запустила пальцы в его волосы, сжимая темные вьющиеся пряди.

Она затаила дыхание, когда он перекатился на бок, увлекая ее за собой. Он провел рукой по ее спине, потом по груди.

— Скажи мне, что хочешь меня, — произнес он мягким как бархат голосом, его дыхание ласкало ее шею.

Ник сел, сорвал с себя пиджак и галстук, а потом рывком снял с себя рубашку. Он опустился на Аманду, обхватил руками ее грудь и поцеловал в губы.

Тихонько простонав, она прикусила его нижнюю губу.

— Да… О, да…

Он поставил колено между ее ног. Она поднялась к нему, и он потер большими пальцами ее соски сквозь ткань платья. Выкрикнув его имя, она закрыла глаза и замотала головой из стороны в сторону.

— Посмотри на себя, — прошептал Ник. — Ты только посмотри на себя.

И тут все закончилось.

Аманда замерла. Отвращение, ужас, тоска и дюжина других эмоций охватили ее, как только она услышала его простые и незабываемые слова. Он произносил их несколько лет назад, когда ворвался к ней в комнату в общежитии.

К горлу Аманды подступила горечь.

— Отпусти меня, — потребовала она.

Шейх ее не слышал. Она посмотрела на него, ненавидя выражение его лица. Его серебристые глаза затуманились от желания.

Ей стало тошно. Она ударила кулаками по его груди и плечам. Он моргнул и посмотрел на нее так, словно просыпался ото сна.

— Отвали от меня! — сказала она, тяжело дыша, и снова ударила его.

Он поймал ее дрожащие руки.

— Слишком поздно играть в эту игру. — Его голос был низким и грубым, а руки сильными и жесткими.

Она приказала себе не паниковать. Перед ней брат Доун. Он высокомерный, властный и всемогущий, но не сумасшедший.

— Изнасилование — это не игра, — ответила она, пытаясь скрыть страх в голосе.

— Изнасилование? — Его глаза скользнули по ней, и она покраснела от медленного разглядывания. Она понимала, как она выглядит.

Он едва заметно улыбнулся:

— Когда женщина почти умоляет мужчину взять ее, это вряд ли изнасилование.

— Я никогда и ни о чем не умоляла мужчину, — холодно сказала она. — И если ты не отпустишь меня, я закричу. Сейчас внизу сто человек. Меня услышат все.

— Ты меня разочаровываешь. — На этот раз он не просто улыбнулся, а рассмеялся. — Ты проникла в мой дом…

— Я никуда не проникала. Меня пригласила твоя сестра.

— Она говорила тебе, что, как только вечеринка начнется, на этот этаж никого не пустят?

Ее сердце забилось чаще от страха.

— Полиции не нужно твоего разрешения.

— Полиция сюда не войдет. Это территория Квидара.

— Пентхаус находится на Пятой авеню, — сказала Аманда, пытаясь высвободить руки. — Это не посольство.

— У нас нет посольства в вашей стране. К тому времени, когда наши правительства обсудят этот вопрос, будет слишком поздно.

— Ты меня не запугаешь.

Это была ложь, и они оба знали это. Аманда была напугана — Ник видел страх в ее глазах.

Он вдруг отпустил ее руки и поднялся на ноги.

— Убирайся, — тихо произнес он.

Она села и настороженно посмотрела на дверь. Он понял, что она оценивает свои шансы добраться до выхода. Он почувствовал себя ничтожеством, хотя она не заслуживала его жалости.

— Убирайся, пока я не передумал. — Он кивнул на дверь.

Она встала с кровати и пригладила платье дрожащими руками. Наклонилась, взяла сумочку, подняла фотоаппарат и засунула его в сумочку.

Она попятилась, когда Ник подошел к ней.

— Нет! — запротестовала она, когда он выхватил сумочку из ее рук и открыл ее. — Что ты делаешь? Отдай мне сумочку!

Ник вынул фотоаппарат и бросил сумочку к ее ногам.

— Забирай!

— Отдай мне фотоаппарат!

Он прошагал в ванную комнату, вынул из фотоаппарата маленькую карту памяти, швырнул ее в унитаз и нажал кнопку слива. Потом бросил фотоаппарат на мраморный пол.

Аманда Беннинг побагровела от ярости:

— Сволочь!

— Мои родители расстроились бы, услышав, как вы называете меня, мисс Беннинг, — вежливо сказал он и прошел мимо нее.

Потом Ник повернулся к ней и скрестил руки на груди.

— На самом деле за такое оскорбление у меня на родине тебе могут отрубить голову.

Аманда уперлась руками в бедра.

— Я подам на тебя в суд.

Он рассмеялся:

— Ты не можешь меня засудить. Я…

— Поверь, я знаю, кто вы, мистер Рашид.

— Милорд Рашид, — быстро сказал Ник и нахмурился.

Зачем он вспомнил свой титул? Его называли милордом все, кроме соседки Доун по комнате в общежитии…

Девушка с золотистыми глазами. Странно, что он подумал о ней спустя столько времени.

— …И девяносто восемь центов.

Он моргнул и уставился на Аманду Беннинг. Она по-прежнему стояла напротив него, вздернув подбородок и сверкая глазами. Такая пылкая красавица — настоящий подарок для мужчины.

— Вы меня слышали, мистер Рашид? — Аманда скрестила руки на груди и постучала ногой. — Вы должны мне шестьсот двадцать долларов и девяносто восемь центов.

Он выгнул темную бровь и стал казаться еще более дерзким.

— Что-что?

— Фотоаппарат. — Она вытащила из сумочки смятый листок бумаги. — Вот чек из «Пикчер перфект» на Мэдисон-авеню.

Ник посмотрел на чек.

— Это отличный магазин электронных устройств, как мне сказали.

— Мне нужны мои деньги.

— Зачем?

— Я уже сказала: за фотоаппарат, который ты только что разбил.

— Ах, это…

— Да. Ты должен мне шестьсот…

Ник взял телефон.

— Абдул? — Он не сводил с нее глаз. — Пожалуйста, зайди ко мне в комнату. — Он отложил телефон, прислонился к стене и засунул руки в карманы брюк. — Ваш сопровождающий сейчас придет, мисс Беннинг. Абдул проводит вас до тротуара, где обычно оставляют мусор.

Окончательно потеряв самообладание, Аманда закричала и бросилась на Ника. Он схватил ее за плечи и удержал на расстоянии вытянутой руки от себя.

— Ты крыса! — произнесла она, и у нее перехватило дыхание. — Ты ужасный, отвратительный дикарь.

— Как ты меня назвала? Дикарь? — Он прижал ее спиной к стене и прорычал: — Ты — соседка Доун по комнате.

— Ага, аморальная соседка-американка. — Аманда оскалилась. — Какой ты молодец, что наконец меня узнал. Хотя я никогда не сомневалась, что у бабуинов проблемы с мозгами.

Дверь распахнулась, и вошла Доун аль-Рашид. Она уставилась на своего брата, который был без рубашки, на свою раскрасневшуюся лучшую подругу и с трудом сглотнула.

— Как мило, — осторожно сказала она. — Я вижу, вы уже познакомились.

Глава 4

Аманда и Доун вытаращились друг на друга.

— Доун, наконец-то ты пришла! Твой брат… — Ты пригласила эту женщину в мой дом? — холодно спросил Ник, заглушая слова Аманды. Он шагнул к сестре, и Доун попятилась. — Отвечай!

— Не запугивай свою сестру, — резко сказала Аманда. — Я уже сказала, что она просила меня приехать сюда сегодня вечером.

— Я буду делать со своей сестрой все, что захочу. — Ник повернулся к Аманде, его лицо побелело от гнева. — Вы обе дурачите меня на свой страх и риск.

— Только идиот решит, что я проникла в твой дом. Я знаю, это может шокировать вас, шейх Рашид, но мне наплевать на то, как живет деспот.

— Аманда, — пробормотала Доун, — успокойся.

— Не проси меня успокаиваться! — Аманда сердито посмотрела на сестру шейха. — Где ты была? Ты сказала, чтобы я взглянула на комнаты твоего брата, а потом ты обещала прийти.

— Я знаю. И мне очень жаль. Я порвала трусики и…

— Значит, это правда. Ты не только пригласила ее в мой дом, но и сказала, что она может вторгаться в мои апартаменты.

— Ник, — произнесла Доун, — ты не понимаешь.

— Нет, — отрезал шейх, — не понимаю. Моя родная сестра думает, что я обрадуюсь встрече с той самой женщиной, которая развратила ее.

— Как ты смеешь говорить такое? — Аманда встала перед Ником. — Я никогда никого не развращала. Я пришла сюда, сделав одолжение твоей сестре, чтобы взяться за работу, которой я не хотела заниматься. Потому что я уже знаю, что ты собой представляешь. Что ты ужасный человек с раздутым самомнением.

Ее глаза вспыхнули. Она понимала, что спорить с ним бессмысленно, ее ярость была почти ощутимой. Ей очень хотелось убрать с лица Николаса аль-Рашида невыносимо самодовольное выражение.

— Я ухожу. Доун, если твой гадкий брат разрешит тебе пользоваться телефоном, позвони мне завтра. В противном случае…

Ник схватил ее за руку.

— Ты никуда не пойдешь, — прорычал он, — пока я не получу ответы на свои вопросы.

Аманда стиснула зубы, борясь с его хваткой.

— Отпусти меня! Ты не имеешь права…

— Что, черт побери, здесь происходит? — воскликнула Доун, привлекая внимание Аманды и Ника.

— Не ругайся, — резко сказал он.

— Тогда не обращайся со мной как с идиоткой. — Доун шлепнула руками по бедрам и впилась в него взглядом. — Да, я пригласила сюда Аманду сегодня вечером.

— В качестве моего подарка. — Ник скривил губы.

— Верно. Я хотела подарить тебе что-нибудь особенное на день рождения.

— Ты всерьез думала, что я обрадуюсь женщине для развлечения?

— Я не для твоего развлечения, — прорычала Аманда. — И не смей утверждать, что я обязана подчиняться тебе.

— Не представляю, о чем думала моя сестра, когда все это устраивала, — произнес он.

— Я скажу тебе, о чем думала твоя сестра. Она думала…

Доун ударила кулаком по столу и огрызнулась:

— Может, мне стоит говорить самой за себя? Я просто решила, что твоя квартира похожа на рекламу безвкусной мебели! — Она поджала губы и свирепо уставилась на Ника. — Почему мне нельзя пригласить к тебе дизайнера интерьеров?

Ник моргнул.

— Кого?

— Дизайнера. Того, кто превратит этот склад для переоцененного мусора в настоящий дом. Твоя квартира больше похожа на выставочный зал магазина ритуальных услуг. Поэтому я позвонила Аманде — одному из самых известных дизайнеров города. Разве это не так, Аманда?

Аманда взглянула на шейха, и он уставился на нее в ответ.

— У нее куча заказов, — быстро прибавила Доун. — Особняк мэра. Пентхаус в новостройке на берегу реки, о котором пару недель назад написали в «Ситилайтс». Но кто же мог предвидеть, что мой брат откажется от такого подарка от своей любимой сестры?

— Ты моя единственная сестра, — сухо сказал Ник.

— Она прекрасный дизайнер интерьеров, — продолжала Доун, не обращая на него внимания. — Она выкроила время в своем невероятно загруженном графике исключительно ради услуги своей старинной подруге… — Она резко замолчала. — И что ты с ней сделал, Ники?

Высокие скулы Ника покраснели.

— Что это за вопрос такой?

— Логичный вопрос. Ты только посмотри на нее! Ее платье разорвано, волосы растрепаны, она босая…

— Прости, — сказала Аманда, — но не надо проводить мою инвентаризацию.

Доун тяжело вздохнула:

— Я понятия не имела, что мой брат, Лев Пустыни, обычно ведет дела без рубашки.

Аманда закрыла глаза, потом открыла их и посмотрела на шейха. Румянец на его щеках стал малиновым.

— Я не обязан ни перед кем объясняться, — отрезал он. — Но поскольку ты моя сестра, я удовлетворю твое любопытство. Мы поссорились из-за шпионского фотоаппарата мисс Беннинг.

— Что-что? — Аманда рассмеялась. — Слушай, Доун, твой братец…

Ник прищурился и тихо произнес:

— Не испытывай мое терпение.

— Что ж, мое терпение уже лопнуло. — Доун подошла к Аманде и взяла ее за руку. — Мы будем в моей комнате, Ники. Приходи, когда ты будешь готов извиниться.

Шейх напрягся. Казалось, все вокруг замерло.

Аманда посмотрела на Доун, которая выглядела совершенно спокойной, но крепко сжимала ее руку. Взгляды женщин встретились.

Потом они обе пошли к двери. Это было похоже на побег от динамитной шашки с зажженным запалом.

— Замечательный спектакль, сестренка.

Доун выдохнула. Аманда тоже. Обе обернулись.

— Ники, — мягко сказала Доун, — успокойся.

— Делай, как ты хотела. Отведи мисс Беннинг в свою комнату. — Его взгляд скользнул по Аманде. Она сдержала желание пригладить юбку, поднять порванную бретельку и поправить прическу. Аманда вздернула подбородок и уставилась Нику в глаза. — Дай ей какую-нибудь одежду, чтобы она выглядела прилично, а потом отошли ее вниз.

— Я не посылка, которую нужно отсылать вниз или куда-нибудь еще. Кем ты себя возомнил, приказывая своей сестре по поводу меня? Если тебе есть что сказать мне…

— Уведи ее отсюда. — Ник властно махнул рукой, понимая, что ведет себя по-дурацки. Он злился на Доун, на мисс Беннинг и пришел в ярость от того, что недавно потерял самообладание. Он едва не занялся сексом с Амандой!

Но он не отпустит ее, пока не убедится в том, чем она в самом деле занимается.

— Иди, — сказал он сестре. — Я разберусь с вами обеими после вечеринки.

— Ты будешь с нами разбираться? — Аманда повысила голос.

— О, он на самом деле не имеет в виду…

— Молчи!

Резкий приказ пронесся по комнате. У Аманды перехватило дыхание. Она никогда не слышала, чтобы мужчина так разговаривал с женщиной. Ее собственный отец был строгим, отчим грубым, а бывший муж язвительным, но сейчас все по-другому. В голосе Николаса аль-Рашида слышался абсолютный авторитет.

Она посмотрела на Доун, ожидая ее ответа. К ее ужасу, та склонила голову.

— Да, милорд, — прошептала Доун.

— Что до тебя, — рявкнул Ник, — то ты будешь говорить только тогда, когда тебя спросят.

— Послушай, ты — жалкое подобие человека… — произнесла Аманда.

Ник схватил ее за локти и приподнял над полом.

— Следи за тем, что говоришь!

— Это ты следи за своим языком! Пусть твоя сестра пресмыкается перед тобой, как рабыня, но я этого делать не стану!

— Аманда, осторожнее, — умоляла Доун. — Позвольте мне все объяснить.

— Да. — Ник отпустил Аманду и скрестил руки на груди. — Объясни мне, почему я застал твою так называемую подругу — дизайнера интерьеров — за фотографированием моих вещей шпионским фотоаппаратом?

— Я же сказала, что это не шпионский фотоаппарат, — напомнила Аманда.

— Ты будешь говорить, когда к тебе обращаются, — прорычал он. — Иначе я запру тебя, пока я разговариваю со своей сестрой.

Сердце Аманды едва не выскочило из груди.

— Мерзавец, — прошептала она. — Как ты посмел?…

Ник что-то сказал на непонятном ей языке, потом подхватил Аманду на руки, перекинул через плечо и зашагал к большой гардеробной.

— Опусти меня! Будь ты проклят!

Он рывком распахнул дверь, втолкнул Аманду внутрь и запер гардеробную. Она оказалась в ловушке.

Все, что она могла делать, — это прислушиваться к тихому разговору. Шейх сердился — Доун извинялась.

— Ублюдок, — тихо сказала Аманда и заплакала.

Как она могла целовать его? Она потеряла самоконтроль в объятиях Николаса аль-Рашида.

Заточение было недолгим. Дверь гардеробной открыла Доун.

— Ник в ярости.

— Его ярость не сравнится с моей. — Она посмотрела за спину Доун. — Где он? Я еще не все ему высказала.

— Он взял свои вещи и пошел в гостевую комнату, чтобы переодеться. — Доун взглянула на бриллиантовые часы на запястье. — Сейчас он, наверное, внизу.

— Аманда. — Доун схватила ее за руку. — Что случилось до моего прихода?

Аманда покраснела.

— Ничего не случилось. — Она поправила платье. — Твой брат застукал меня в комнате и сделал неверные выводы.

— Ага. — Доун сумела улыбнуться. — Значит, он решил, что я сделала ему подарок ради его удовольствия? Иногда с Ники трудно иметь дело.

— Потому что он твердолобый.

— Не обзывай его, пожалуйста. Так нельзя.

— Может быть, в вашей стране, но здесь Америка. — Аманда проковыляла мимо Доун, стараясь отыскать вторую туфлю. — Свобода слова, помнишь? Билль о правах. Конституция. — Она наклонилась, подняла туфлю и поморщилась. — Каблук сломан. Передай своему брату, что он должен мне за фотоаппарат и туфли.

— И за платье, судя по всему. — Доун колебалась. — Вы в самом деле поссорились из-за фотоаппарата? Я не подозревала, что он увидит тебя в своей спальне.

— Он по-прежнему считает меня подарком для развлечения?

— Нет. — Доун села на краю кровати, вздохнула и скрестила ноги. — Аманда, постарайся взглянуть на ситуацию его глазами. Ты видела ту ужасную фотографию на обложке «Сплетника». Люди все время пытаются сблизиться с ним, чтобы выведать личные секреты.

— Я скорее сближусь с питоном, чем с ним.

— Я понимаю твои чувства. Но Ник очень остро реагирует на вмешательство в его частную жизнь.

— Твой брат — бесчувственное чучело. А ты отлично знаешь, что я никуда не вмешивалась.

— Конечно. И он тоже это узнает. — Доун выдохнула. — Как только закончится вечеринка.

— Да, ну ты сама будешь с ним разговаривать. — Аманда надела вечернюю сумочку на плечо и, хромая, пошла к двери. — Потому что я ухожу отсюда.

— Ты не можешь уйти.

— О, я могу. — Она взялась за дверную ручку. — Мне жаль тебя, Доун. Ты попала в ловушку Его высокомерия, но я… Черт побери, дверь заперта!

— Ага. — Доун качала ногой взад-вперед. Казалось, она разглядывает свою черную шелковую туфлю-лодочку. — Я думаю, этот пентхаус раньше принадлежал психу. На многих дверях установлены замки. — Доун облизнула губы. — Ники запер дверь.

— И ты позволила ему это сделать?

— Я ничего ему не позволяла. — Доун подняла на нее глаза. — Он просто сделал это. Он имеет право.

Аманда рассмеялась, и Доун покраснела.

— Я понимаю, это кажется тебе странным…

— Странность? Странно, что человек, которого я почти не знаю, запирает меня. — Аманда схватила пальцами болтающуюся бретельку. — Он пытается сорвать с меня одежду и уложить в свою постель…

На губах Доун появилась настоящая улыбка.

— Значит, вы дрались не из-за фотоаппарата.

Аманда сухо ответила:

— Твой дорогой, преданный брат — чокнутый. И ты тоже, если разрешила ему запереть дверь.

Доун вскочила на ноги.

— Я ему не разрешала. Он делает все, что хочет. Мой брат — правитель нашего королевства. Его слово — закон.

— Для тебя, может быть. И для всех, кто желает жить в темные века.

Дверь внезапно распахнулась. Аманда обернулась и посмотрела на мужчину, которого презирала.

Пока она нервничала за запертыми дверьми, шейх готовился к вечеринке. Его темные волосы были влажными после душа, а лицо гладко выбритым. Она увидела небольшой порез на неглубокой ямочке его подбородка.

«Отлично, — мрачно подумала она. — Этот мерзавец порезался, пока брился. Значит, он не так спокоен, как кажется».

Он был великолепен в смокинге и белой рубашке со складками. При виде него любая женщина потеряет дар речи.

Аманда выпрямилась.

— Как ты посмел нас запереть? — спросила она.

Ник посмотрел на сестру:

— Доун?

— Ты находишься на территории Соединенных Штатов Америки! — продолжала Аманда.

— Доун, наши гости уже пришли.

Аманда подошла к нему.

— Ты оглох? — холодно спросила она. — Я с тобой разговариваю.

Ник проигнорировал ее:

— Из-за недавнего неприятного инцидента я не смогу их встречать.

Доун опустила глаза.

— Это моя вина, Николас. Прости меня.

— Я решил простить тебя.

Сияющая улыбка осветила лицо Доун.

— Спасибо, Ники.

Аманда фыркнула от отвращения. Ник решил и дальше делать вид, что она — невидимка.

— Но это в последний раз. Еще один проступок, и ты вернешься домой.

— Черт побери, я сейчас свихнусь! — воскликнула Аманда.

Доун испуганно посмотрела на подругу. Ник просто наклонил к ней голову.

— Вы хотели что-то сказать, мисс Беннинг? — спросил он.

— Как вы великодушны, что наконец заметили меня.

Ник посмотрел на часы, потом на нее.

— Вы хотели что-то сказать? Поторопитесь, потому что я очень спешу.

— Благодаря тебе я потеряла фотоаппарат, платье и туфли. Я пришлю тебе счет. — Она подсчитала в уме. — Ты должен мне девятьсот восемьдесят долларов.

— Неужели? — Он ухмыльнулся, оглядел Аманду с головы до ног и скрестил руки на груди.

Даже в помятом и порванном платье она выглядела потрясающе. От мысли о том, что эта коварная маленькая интриганка проникла в его спальню, а потом оказалась в его объятиях, Ник почувствовал сильное возбуждение.

Он с отвращением прошел мимо нее и остановился напротив зеркальной стены, обращенной к его кровати, якобы для того, чтобы поправить галстук. На самом деле ему нужно было успокоиться.

Ник был уверен, что его подставили. Его младшая сестра жалуется на плохой интерьер его квартиры. Не глупость ли это? Доун никогда не обращала особого внимания на обстановку, в которой она находилась. Что до Аманды, то если она — дизайнер интерьеров, тогда луна сделана из сыра с плесенью.

Аманда спровоцировала в нем его худшие качества. Он набросился на нее как дикарь и попытался ею овладеть. И не надо оправдывать свое желание поцеловать ее тем, что он якобы решил проучить Аманду.

— Я пришлю детализированный счет, — заявила Аманда.

Ник нахмурился на свое отражение, повернулся и посмотрел на Аманду, которая подошла и встала у него за спиной.

— Что?

— Я сказала, что пришлю детализированный счет за фотоаппарат, платье и туфли.

— Не надо. Мой секретарь Абдул выпишет тебе чек перед тем, как ты уедешь сегодня вечером.

— Старый добрый Абдул, — мило сказала Аманда. — Он все еще ползает перед тобой на четвереньках? — Она вздернула подбородок. — Тогда прикажи ему поторопиться потому, что я уйду прямо сейчас.

— Нет.

— Нет? Но ты только что сказал…

— Вы уедете позже, мисс Беннинг.

— Напротив, мистер Рашид. Я уеду как можно скорее.

— Ты уйдешь отсюда, когда я закончу с тобой. Доун? — Ник улыбнулся. — Тебя ждут гости. — Подойдя, он поцеловал Доун в щеку. — Спустись вниз и скажи нашим гостям, что я ненадолго задержусь.

Доун колебалась.

— А как же Аманда?

Улыбка Ника померкла.

— Я позабочусь о ней.

Как только Доун ушла, в дверях появился Абдул.

— Принес?

— Да, милорд.

Ник кивнул. Абдул поклонился, в его руках были две коробки в подарочной бумаге.

— Положи на кровать.

Маленький человечек подошел к кровати и поставил на нее коробки. Потом поклонился в пояс и попятился из комнаты.

— Это для тебя, — произнес Ник.

Аманда посмотрела на коробки на кровати, как на бомбы.

— Платье, — лениво сказал Ник, — и туфли.

— Ты свихнулся?

— Я свихнусь, если позволю тебе ускользнуть, не подтвердив причин твоего пребывания здесь. — Он кивнул на коробки. — Я угадал твои размеры?

— Я уверена, что ты эксперт, — холодно ответила она.

— И, — сказал он, игнорируя ее насмешку, — я постарался описать стиль твоей одежды консьержу.

— Как мило с его стороны. — Она скрестила руки на груди и вздернула подбородок. — Тебе следовало уточнить, чтобы она заказывала одежду по своему размеру.

— По его размеру. — Ник едва заметно улыбнулся. — Но я сомневаюсь, что такая одежда ему понравится.

— Вы, наверное, не услышали меня, мистер Рашид. Я говорила, что мне нужны деньги за мои вещи, а не новая одежда.

— Деньги будут. Но пока я не собираюсь отпускать вас, мисс Беннинг. Вещи Доун тебе не подойдут. И я, конечно, не позволю тебе оскорблять моих гостей своим оборванным видом.

Аманда подняла брови.

— Ты считаешь, что я хочу пойти на твою вечеринку?

— Мне наплевать на твои желания. Но я должен быть на вечеринке, как и моя сестра. А поскольку мне нужно удерживать тебя здесь еще несколько часов, мне придется представить тебя моим гостям.

Ее лицо опалило жаром.

— Ты самый отвратительный человек, которого я имела несчастье встретить.

— Ах, мисс Беннинг, вы разбили мне сердце! — Ник повелительно указал пальцем на коробки. — Иди в гардеробную и переодевайся. Причешись и сделай все возможное, чтобы выглядеть презентабельно. Потом ты выйдешь, возьмешь меня под руку, проведешь со мной весь вечер и будешь вести себя прилично. И ты не заговоришь ни с кем из гостей, пока я тебе не разрешу.

— Размечтался!

— Если ты сделаешь, как я говорю, и подтвердишь свои так называемые навыки дизайна интерьера, ты сможешь уйти. В противном случае…

— Что же будет? — Аманда выпятила челюсть. — Ты запрешь меня в подземелье?

Он медленно растянул губы в самодовольной и высокомерной улыбке.

— Прекрасная идея!

— Ты… Ты…

Ник посмотрел на часы:

— У тебя пять минут.

— Ты ужасный человек, шейх Рашид!

— Я жду, мисс Беннинг. — Он уставился на нее холодными серебристыми глазами. — Тебе помочь?

Аманда схватила коробки с кровати и убежала в гардеробную. От злости на ее глазах выступили слезы. Она сняла платье и швырнула туфли в угол. Потом открыла коробки и вынула из них то, что купил ей Ник.

Платье было почти таким же, как у нее, но стоило в десять раз дороже и казалось сделанным из паутины, а не из шелка. Атласные туфли были как раз ей впору.

Ник резко постучал в дверь:

— Одна минута.

Она посмотрелась в зеркало. Ее глаза сияли. А щеки порозовели — от злости, как она твердила себе.

Пригладив руками волосы, она накрасила губы, открыла дверь и вышла. Ник стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди, а ноги в щиколотках. Он одарил ее долгим оценивающим взглядом с головы до ног.

— Я так понимаю, платье и туфли тебе подошли.

— Я презираю тебя, — закричала она прерывающимся голосом.

Двигаясь, как ленивый кот, он подошел к ней.

— Сегодня мы проведем вместе ночь, но тебе не обязательно любить меня.

— Нет, — быстро сказала она, понимая, что он ее дразнит и на самом деле говорит о вечеринке. — Ни за что на свете я не проведу ночь с таким, как ты.

Он наклонился и коснулся губами ее рта.

— «Шейх». — Она холодно взглянула на него.

— Прошу прощения?

— «Шейх» с Рудольфом Валентино в главной роли. Это старый фильм, он тебе понравится. Обязательно посмотри его.

Ник рассмеялся:

— Нас ждет восхитительный вечер. — Он протянул ей руку, но Аманда покачала головой. — Возьми меня под руку, — тихо сказал он, — если только ты не хочешь, чтобы я взял тебя на руки и понес вниз.

Аманда взяла его под руку. Она чувствовала твердость его мускулов и напряженную силу через одежду. Но отчетливее всего она ощущала биение собственного сердца, когда Ник выводил ее из своей спальни к широкой лестнице, ведущей вниз.

Глава 5

Аманда умела появляться перед публикой.

Ее отец — калифорнийский бизнесмен, который владел универмагом и надеялся превратить его в сеть магазинов, при каждой возможности ставил трех своих прекрасных маленьких дочерей перед камерами. Они рекламировали все, начиная с детской одежды и заканчивая грилями для барбекю.

— Оближите губы, девочки, — говорил он перед тем, как они выходили на публику, — и широко улыбайтесь.

Юрист из маленького городка, за которого она вышла замуж, превратился в жаждущего славы политика так быстро, что она не успела и глазом моргнуть.

— Улыбайся, — говорил он и обнимал ее за талию, выводя в комнату, полную незнакомцев.

Ее отчим, Джонас Барон, был исключением. Джонас владел почти половиной Техаса, но его не особо заботили вечеринки. Он не искал общественного внимания, но не мог избежать его.

Тем не менее, ничто не подготовило ее к выходу в свет с Львом Пустыни.

— О, черт, — тихо сказал Ник, когда они ступили на лестницу.

На них смотрел миллион гостей. И какие выражения были на их лицах!

Она резко остановилась и прошипела:

— На нас все смотрят.

— Ага. — Ник откашлялся. — Это потому, что я опоздал.

— Ну, не из-за меня!

— Конечно, из-за тебя, — прорычал он.

— Я не пойду туда с тобой.

Ник, должно быть, ожидал, что она отодвинется от него, поэтому накрыл ладонью ее руку, лежащую на его локте. Со стороны это выглядело как вежливый жест, но, по правде говоря, его прикосновение походило на кандалы.

— Не глупи. Нас все видели. О нас будут говорить. Если ты сбежишь сейчас, разразится скандал.

— Это ваша проблема, мистер Рашид, а не моя.

Он прищурился и сурово посмотрел на нее.

— Ты старинная подруга моей сестры. — Он начал медленно спускаться по ступеням, Аманда шла рядом. — И ты приехала навестить ее.

— Я аморальное существо, которое развратило ее. Разве ты не это хотел сказать?

— Вы с ней не виделись целую вечность.

Она посмотрела на него — на его губах играла вежливая улыбка.

— Как мило, — холодно сказала Аманда. — Ты умеешь говорить, не шевеля губами.

— Когда вы с Доун в последний раз виделись друг с другом?

— Две недели назад, за ужином. Не очень давно, верно?

Он сжал ее руку.

— Просто говори как есть. Ты — подруга Доун. Вы многие годы общаетесь с ней. Она узнала, что ты приехала в город, и пригласила тебя на свой день рождения.

Они были на середине лестницы. Аманда посмотрела на лица гостей и подумала, что не хватает только фанфар.

— Вы меня слышали, мисс Беннинг?

— Я слышала вас, мистер Рашид. Но я не приезжаю в Нью-Йорк. Я живу здесь. Хотя ты предпочитаешь думать, что я живу в Касабланке и что я шпион.

— По-моему, мисс Беннинг, вы смотрите слишком много старых фильмов.

— Что мне сказать, если спросят, почему мы с тобой спустились вместе? — произнесла она.

Ник решил, что это отличный вопрос.

— Скажи им, что я давно тебя не видел.

— Этого мало. — Аманда улыбалась сквозь зубы.

— Мы с тобой вспоминали старые времена.

— Ага. Это эвфемизм к понятию «переспать друг с другом»?

Ник так резко остановился, что она споткнулась. Он крепко обхватил рукой ее талию.

— Послушай меня, — прорычал он. — Веди себя прилично. Ты будешь улыбаться и говорить все, что нужно. Если ты этого не сделаешь…

— Не угрожайте мне, мистер Рашид. Я буду вести себя хорошо, но не потому, что боюсь вас. Просто мне не нужна дурная огласка.

— Ты боишься испортить свой имидж? — язвительно спросил он.

— Меня увидели с тобой, и этого достаточно, чтобы… Что они делают?

Вопрос был бессмысленным. Гости аплодировали.

— Они аплодируют, — сказала Аманда и посмотрела на него.

Ник одарил ее такой широкой притворной улыбкой, что Аманда подумала, не заныла ли у него челюсть.

— Я знаю. Они аплодируют мне.

Она снова посмотрела вниз — на море улыбающихся лиц, потом на Ника.

— Зачем они тебе аплодируют? — недоверчиво спросила она.

На его щеке дрогнула жилка.

— Таков обычай. Принято аплодировать принцу в день его рождения.

— Ну, это глупо.

Ник рассмеялся:

— Да, действительно.

— Тогда почему ты разрешаешь им это делать? — спросила она.

Он придумал сотню разных ответов, начиная с трех тысяч лет истории и заканчивая знаниями, которые он получил после десятилетних попыток вывести свою страну в двадцать первый век. Он мог все это рассказать Аманде Беннинг, но зачем? Она не поймет. И потом она, скорее всего, продаст эти сведения тому, кто предложит самую высокую цену.

Как бы то ни было, он делал все возможное, чтобы не думать о ее попытках продать гнусную сенсацию о том, что происходило в его спальне.

Конечно, угрозы его адвокатов остановят ее. А если это не поможет, он будет отрицать все, что она скажет. Но откажет ли он себе в воспоминаниях о тех моментах, когда он обнимал и целовал ее?

— Таков обычай, — ответил он. — У нас есть и другие обычаи, которые ты, вероятно, сочтешь смешными. Например, женщины обязаны молчать в моем присутствии, пока я не позволю им говорить.

— Это угроза?

— Это обещание.

Аманда недоверчиво покачала головой:

— Не понимаю, как Доун терпит тебя.

— А я не понимаю, как кому-то вроде тебя удалось сойтись с моей сестрой. Теперь улыбайся и веди себя прилично.

— Вы ужасный человек, мистер Рашид.

— Благодарю за комплимент, мисс Беннинг.

Как только они спустились с лестницы, Ник улыбнулся. И Аманда тоже. А потом их окружили гости.

Час спустя Ник водил Аманду от гостя к гостю.

Она усмехнулась, думая, что сказал бы ей бывший муж, увидев ее на вечеринке. Нежелание Аманды быть в центре внимания стало одной из первых причин их ссор.

— Это подруга моей сестры, — говорил Ник каждый раз, представляя ее гостю. — Мисс Аманда Беннинг.

Ответы гостей были почти одинаковыми:

— О, как интересно!

На самом деле они недоумевали, почему подруга Доун держит шейха под руку. Кстати, Доун торчала в дальнем конце зала. Она улыбнулась Аманде и слегка помахала ей пальцами, но, очевидно, решила держаться от нее на расстоянии.

Пока Ник вел ее к небольшой группе людей, Аманда взяла у официанта бокал шампанского и сделала глоток.

— Видишь? — самодовольно спросил Ник, водя ее за собой. — Никто не задает вопросов. Это было бы невежливо.

Мысленно обозвав его идиотом, Аманда снова отпила вина. В конце концов, ей надоело повышенное внимание.

— Мне это не нравится, — пробормотала она. — Все говорят обо мне.

— Тебе следовало подумать об этом до того, как ты прокралась в мою спальню.

— Они думают, что я твоя?…

— Наверное. — Ник стиснул зубы и повел Аманду к двери террасы. — Вот почему так важно не реагировать на сплетни.

— Тут не о чем сплетничать, — сердито произнесла Аманда. — Разве ты не можешь им это сказать?

Ник рассмеялся.

— Я рада, что тебе весело. — Она высвободила руку, когда они вышли на прохладный ночной воздух. — Почему ты не скажешь им?…

— Сир?

Аманда оглянулась через плечо и увидела Абдула.

— Идет твой раб, о, Император мира, — сказала она.

Ник проигнорировал ее, когда Абдул преклонил колено.

— Что случилось, Абдул?

Старик поднял голову ровно настолько, чтобы многозначительно взглянуть на Аманду. Ник вздохнул, поднял секретаря на ноги и отвел его в сторону. Выслушав Абдула, он кивнул. Старик поплелся в гостиную.

— Он слишком стар, чтобы каждый раз падать на колено, — заметила Аманда.

— Я согласен, но…

— Таков обычай, да? А мы не желаем нарушать традицию, даже если этому бедняге придется постоянно биться коленями о пол.

Ник выпятил челюсть.

— Абдул был секретарем моего отца. Он был клерком-учеником моего деда. Он всегда соблюдает традиции. — Увидев, что Аманда смотрит на него как на инопланетянина, он холодно прибавил: — Я не собираюсь весь вечер дискутировать.

— Конечно нет, потому что ты проиграешь.

Ник заговорил еще холоднее:

— Абдул только что напомнил мне о некоторых делах, которые требуют моего внимания. Я оставляю тебя одну. Держись подальше от Доун.

— Конечно, сир.

— Никого не беспокой личными вопросами.

— Проклятье. — Она похлопала ресницами. — А я хотела спросить губернатора, в чем он спит. Кстати, почему ты меня бросаешь? Неужели я уже прошла какую-то проверку?

— Я слишком занят, чтобы и дальше нянчиться с тобой. Если ты попытаешься уйти без моего разрешения, тебя поймают мои охранники.

— Как милостиво с вашей стороны, мистер Рашид!

Ник мрачно улыбнулся.

— Какой мужчина не захочет быть с вами милостивым, мисс Беннинг? — ответил он и вернулся в ярко освещенную гостиную.

— Скатертью дорога, — пробормотала Аманда, смотря ему вслед.

— Ники!

Он был в центре гостиной, когда Дина Берджесс бросилась в его объятия. Аманда подняла брови. Это было, мягко говоря, очень теплое приветствие, но взгляд, который она бросила поверх его плеча, был ледяным.

Очевидно, Дина Берджесс знала, что Ник появился на вечеринке с другой женщиной. Конечно, она знала. Аманда отпила вина. Двести пятьдесят абсолютных незнакомцев стали свидетелями их появления, и велика вероятность, что большинство из них по-прежнему обсуждают их.

Аманда допила вино, решила выпить еще и вошла в гостиную. Пора превратить эту катастрофу в нечто приятное.

Первоначальный план Доун определенно не сработал. Шейх ни в коем случае не позволит «Беннинг дизайнз» оформить его пентхаус.

Аманда улыбнулась бармену, поставила пустой бокал на поднос и взяла полный.

Интересно, как бы на ее месте поступил Пол? Ее бывший муженек наверняка улыбался бы и превращал политические обязательства в политические бонусы.

Она сделала глоток. Шампанское было восхитительным и холодным.

Она посмотрела на гостей, которые, не стесняясь, шептались о ней. Жаль, что они не обсуждают ее фирму «Беннинг дизайнз».

Она повернулась и широко улыбнулась бармену:

— Еще вина, пожалуйста!

С бокалом в руке, ослепительно улыбаясь, Аманда пошла к небольшой группе «шептунов».

— Привет! — сказала она и протянула руку. — Я Аманда Беннинг. Из «Беннинг дизайнз». Простите, что его высочество опоздал на вечеринку по моей вине. — Она скромно улыбнулась и задалась вопросом, знает ли дама слева от нее, что ее рот открыт. — Он такой скрытный.

— О, — произнесла дама с отвисшей челюстью, — мы знаем!

— Он, наверное, решил, что я расстроюсь, если он кому-нибудь расскажет, чем мы на самом деле занимались наверху.

Челюсти отвисли еще у четырех гостей. Аманда старалась не смеяться.

— Я показала ему образцы ткани, и он… Ники их одобрил. — На этот раз она действительно засмеялась, словно рассказала очаровательный анекдот своим новым знакомым. — А потом он захотел посмотреть образцы краски. Мы так увлеклись, что забыли о времени.

Наступила тишина. Гости обдумывали то, что она сказала.

— То есть вы, — спросил мужчина, у которого хватило приличия покраснеть, — дизайнер интерьеров шейха?

— Да, я дизайнер его интерьеров. — Аманда так широко улыбнулась, что у нее заболели губы. — И я с нетерпением жду начала работы. Мне пришлось изменить свой рабочий график, чтобы выкроить время для шейха. Я понимаю, что вице-президент США немного расстроится, но когда появляется такой клиент, как Лев Пустыни…

— Вице-президент? И шейх? — Дама с отвисшей челюстью наклонилась к Аманде. — Знаете, мы подумываем переделать наш коттедж в Хэмптоне.

Аманда подняла бровь. Коттедж в Хэмптоне. Там наверняка не меньше двенадцати комнат. А может, пятьдесят.

— Да? — Аманда казалась и вежливой, и скучающей. — Как мило.

Мимо проплыл официант с подносом шампанского. Аманда схватила его за локоть, взяла бокал шампанского и сделала глоток. У нее слегка кружилась голова.

— Интересно, мисс Беннинг, вы сможете найти для нас время?

Аманда нахмурилась:

— Я не знаю. У меня очень плотный график работы.

— Мы были бы благодарны, если бы вы просто осмотрели наш интерьер.

— Ну, раз вы друзья шейха…

— Старинные друзья, — быстро сказала дама.

— В таком случае, — Аманда вынула визитку из вечерней сумочки, — позвоните мне в понедельник.

— О, благодарю вас.

Поборов желание победоносно крикнуть, Аманда отправилась к следующей группе гостей. Вскоре у нее закончились визитные карточки. Теперь, когда все знают, что Аманда Беннинг — дизайнер шейха, каждый хочет ее нанять.

— Мисс Беннинг?

Аманда улыбнулась, взяла новый бокал шампанского и пошла навстречу голосу. Под ее ногами зашатался пол.

— Аманда!

Сильные руки схватили ее за плечи. Подняв глаза, она увидела Ника.

— Развлекаешься? — спросил он.

Почему он не улыбается? Аманда лукаво ухмыльнулась.

— А ты, Ники? Ты расфли… раскли… развлекаешься? — Она икнула.

Ник вывел ее на террасу и в ярости прошептал:

— Что ты вытворяешь?

Аманда моргнула, словно сова.

— Половина моих гостей хвастаются тем, что заполучили твои визитки.

Она хихикнула:

— Только половина? — Шампанское плескалось через край бокала, когда она поднесла его к губам. — Мне надо выпить. Эй! — возмущенно сказала она, когда он выхватил у нее бокал. — Отдай.

— Кто тебе разрешил раздавать визитки?

— Никто. Я не спрашивала. И не стала бы спрашивать! Никому не нужно разрешение, чтобы раздавать визитки.

— Но не в моем доме. Я не допущу, чтобы ты беспокоила моих гостей.

— Я никого не беспокоила. — Она хитро рассмеялась. — Твои гости очень хотят встретиться со мной.

— В этом я не сомневаюсь.

— Все хотят, чтобы дизайнер шейха оформил их дом.

— Ты не мой дизайнер, — холодно сказал он. — И как только они это поймут, твоя затея провалится. — Он прищурился. — Ты пьяна.

— Нет, я не пьяная. — Она икнула.

— Ты что-нибудь поела?

— Нет.

— Почему нет?

Аманда вздернула подбородок.

— Мне было не до еды. Я пила вино.

Ник что-то сказал себе под нос. Она посмотрела на него.

— Ты снова говорил на языке Квидара? Я тебя не поняла.

— Радуйся, что ты меня не поняла, — мрачно ответил он. — Пойдемте, мисс Беннинг. Вам надо выпить крепкий кофе и поесть.

При упоминании еды у нее сжался желудок.

— Нет. Я не голодна.

— Тогда кофе. И таблетка от головной боли. — Ник обнял ее и повел к концу террасы.

Перед ними распахнулась дверь. Аманда сделала шаг и споткнулась. Ник подхватил ее на руки, внес внутрь, захлопнул дверь ногой и включил свет. Она закрыла глаза рукой.

— Как ярко!

— Сиди здесь. И не двигайся.

Перед ее глазами все кружилось, она чувствовала себя ужасно.

— Ник?

— Я здесь. Открой рот!

Она открыла один глаз. Он протягивал ей стакан и четыре таблетки.

— Что это? — Она взяла таблетки и настороженно посмотрела на них. — Они из Квидара?

Ник расхохотался:

— Они из аптеки на Бонд-стрит. Пей!

Она выпила таблетки, и он забрал у нее стакан. Потом уложил на диван и положил ее голову себе на колени. Аманда не знала, сколько прошло времени, прежде чем в комнату постучали. Официант принес кофе.

— Ты можешь сесть? — сухо спросил Ник и, когда она села, вручил ей большую чашку с крепким кофе.

Подрагивая, Аманда выпила кофе и отдала Нику чашку. Взяв стул, он повернул его спинкой вперед и уселся на него.

— Тебе лучше?

— Да, — удивленно ответила она. — Что это за таблетки?

Ник улыбнулся.

— Я отвезу тебя в Лондон, и там мы все узнаем, — произнес он дразнящим тоном.

У нее перехватило дыхание.

— Ты перестал быть тираном?

— Уже поздно, и я устал. Чтобы быть тираном двадцать четыре часа в сутки, нужно иметь слишком много энергии. — Он скрестил руки на спинке стула, подперев подбородок запястьями. — Абдул собрал о тебе сведения. Он говорит, что ты живешь одна.

Аманда вздохнула, закрыла глаза и запрокинула голову.

— Он гений.

— Он говорит, что ты в разводе. Почему?

Аманда открыла глаза.

— Что — почему?

— Почему ты в разводе?

— Это не твое дело.

— Но ты вмешивалась в мои дела: прокралась в мою комнату и начала фотографировать. Ты собирала данные для того, чтобы переделать мою квартиру. — Он наклонился и поднял ее ногу.

— Что ты делаешь?

— Снимаю твои туфли. — Его руки были нежными, хотя кончики пальцев казались мозолистыми. Почему у шейха, который только и делает, что отдает приказы, мозолистые пальцы?

Аманда закрыла глаза, как только он начал массировать ее ступни. Когда она простонала, Ник откашлялся, не понимая, что с ним происходит.

Отпустив ногу Аманды, он отодвинул стул и встал.

— Ты не оформляла особняк мэра.

Аманда открыла глаза.

— Нет, — устало ответила она. — И пентхаус я тоже не делала.

— Зачем же ты врала?

— Врала не я, а Доун. Я дизайнер, но у меня еще не было клиентов.

— Ни одного?

— Нет, если не считать мою мать. И моего сводного брата. Но я хороший дизайнер. Чертовски хороший.

— Не ругайся, — тихо сказал Ник. — Это не по-женски.

— А разве по-женски обвивать мужчину, как виноградная лоза?

— Что-что?

— Дина… Женщина с фотографии из журнала. Не понимаю, она с тобой здоровалась или душила тебя?

Ник ухмыльнулся, прислонился бедром к краю стола и скрестил руки на груди.

— Вы все еще навеселе, мисс Беннинг.

— Я трезвая.

— Ты меня ревнуешь? — спросил Ник с легкой улыбкой.

— С какой стати я должна тебя ревновать?

— Может быть, потому что это по-женски?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— На самом деле ты ни о чем меня не спрашивала.

— Я задала вопрос.

— Нет. Ты заговорила о виноградных лозах, но, по сути, ты хочешь знать, связан ли я с Диной. И я отвечаю: уже нет.

Она удивленно произнесла:

— Но я же видела…

— Я знаю, что ты видела. И я говорю тебе: Дина Берджесс — это прошлое.

Аманда облизнула губы и затаила дыхание.

— И когда ты ее бросил?

— В ту минуту, когда я поцеловал тебя сегодня вечером, — ответил Ник и понял, что это правда.

Аманда уставилась на него. Затем встала.

— Уже поздно, — сказала она первое, что пришло ей на ум. Неужели он избавился от Дины Берджесс ради нее? Нет. Идея казалась абсурдной. И безумной.

Ник тоже встал.

— Дина ушла, Аманда. Из моего дома и из моей жизни.

— Я не знаю, почему ты мне это говоришь. — У нее перехватило дыхание, когда он нежно обвел большим пальцем контур ее губ. — Ник?

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя.

Он наклонил голову, их взгляды встретились.

— Поцелуй меня, — резко прошептал он. — Поцелуй меня так, как ты меня целовала.

— Нет. — Она запустила пальцы в его волосы, притянула его голову вниз и поцеловала. Несколько мгновений или столетия спустя Аманда вздрогнула и отстранилась от него.

— Я пришла сюда не для этого.

— Да. — Ник прижался открытым ртом к пульсирующей жилке у основания ее шеи. — Я тоже.

— Ник. — Она уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть его, но потом схватилась пальцами за лацканы его смокинга. — Я не меняю любовников как перчатки.

— Это хорошо. Потому что я не терплю соперников.

— И я не ищу отношений. У меня был тяжелый брак и тяжелый развод. Пройдет очень-очень много времени, прежде чем я сойдусь с мужчиной.

Ник снова поцеловал ее, страстно и горячо. Она застонала, покачнулась, и он обнял ее.

— Моя жизнь спланирована, — прошептала она. — Я была преданной дочерью отца, опорой своей матери и марионеткой мужа.

— Мне ничего от тебя не нужно.

— Что же ты хочешь?

Он обнял ее лицо руками:

— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей.

Глава 6

Аманда решила, что Ник глупо подшутил над ней.

Мужчина, которого она почти не знала, мужчина, с которым она только что спорила, объявил, будто хочет, чтобы она стала его любовницей. Он сказал об этом с уверенностью, словно это была договоренность, которую они обсудили и на которую она согласилась.

Голова Аманды кружилась. Она попятилась, одернула платье и пригладила волосы дрожащей рукой.

Может быть, она ослышалась? В конце концов, совсем недавно она была пьяна.

— Аманда?

Она подняла глаза. Выражение лица Ника не выдавало его эмоций. Он походил на человека, ожидающего прибытия поезда.

— Ты считаешь, что я соглашусь на твое предложение?

Его губы подрагивали в усмешке.

— Честно говоря, я думал, что ты мне врежешь.

— Отличная идея! — Она шагнула назад, положив руки на бедра, и на ее лице появилось презрение. — Я полагаю, ты привык к тому, что женщины сходят с ума от радости, когда ты предлагаешь им такую прекрасную возможность.

Ник засунул руки в карманы.

— Я не знаю. Я никогда раньше не делал такого предложения.

— Ага. Кто бы сомневался, что Николас аль-Рашид, он же Лев Пустыни, он же наследник императорского трона, он же повелитель королевства, окажется самым целомудренным человеком столетия? — Она подняла руку, внимательно осмотрела свои ногти, потом снова взглянула на него и сверкнула улыбкой. — Ты ни разу не просил женщину стать твоей любовницей?

— Нет. — Он прислонился к краю стола и скрестил ноги в щиколотках. — Обычно отношения развиваются сами собой.

— Ага. Ты действуешь немного изящнее. — Она лучезарно улыбнулась. — Как мило.

Очевидно, ее сарказм не впечатлил его. Он пожал плечами, выражение его лица не изменилось.

— У нас иная ситуация. — Он уставился на нее в упор серебристыми глазами. — Тебе нужны заказы на оформление интерьеров. А я хочу тебя.

Она выпрямилась, подняла голову и холодно улыбнулась:

— Я понимаю. Если я пересплю с тобой, то получу работу.

— Нет.

— А что вы предлагаете, мистер Рашид? — Тон Аманды ожесточился. — Разве ты не сказал, что я пересплю с тобой, а ты дашь мне работу? Ты хоть представляешь, до чего это предложение оскорбительно и нелепо?

Ник вздохнул и покачал головой:

— Твоя «Беннинг дизайнз» никогда не добьется успеха.

— Ты ошибаешься. Я добьюсь огромного успеха и сделаю это, не принимая твоего очаровательного предложения, — съязвила она.

— У тебя не получится, — спокойно сказал он, — если ты не научишься быть внимательной. — Он скрестил руки на груди, опустил голову и посмотрел на нее так, словно она только что провалила выпускной экзамен по курсу делового администрирования. — Я не говорил, что хочу с тобой переспать. Я сказал, что хочу, чтобы ты стала моей любовницей.

— Это одно и то же.

— Совсем нет. — Ник холодно улыбнулся. — На то, чтобы переспать с тобой, уйдет час удовольствия. А если ты станешь моей любовницей, удовольствие будет длиться, пока мы не перестанем хотеть друг друга.

От его слов в ее жилах забурлила кровь. Как он может так спокойно говорить об этом? Еще более странно то, что Аманда слушает его и чувствует себя так, будто он прикасается к ней.

— В любом случае я не собираюсь этого делать. Я бы никогда не променяла свое тело на твою чековую книжку.

— У тебя прекрасное тело. — Ник оттолкнулся от стола.

Аманда быстро шагнула назад.

— Ник, подожди…

Она уперлась спиной в стену, когда он двинулся к ней, а ее сердце екнуло как у испуганного кролика.

— Я буду драться с тобой, — прерывисто прошептала она. — Я клянусь, Ник…

Он обвил пальцами ее запястья, и она обмякла от желания.

— Великолепное тело, — мягко сказал он. — Такого красивого лица, как у тебя, я ни у кого не встречал. — Ник опустил голову и осторожно провел губами по ее слегка приоткрытому рту. — Но я не прошу ни того ни другого.

— Нет? — Аманда откашлялась, ее голос звучал тихо и сдавленно. — Тогда чего ты хочешь?

Он посмотрел на ее губы, потом ей в глаза.

— Речь идет о желании. — Он наклонил голову, отвел волосы с ее лица и прижался горячим ртом к ее шее. — Мы оба умные и взрослые люди, Аманда.

— Точно. И ты поймешь: то, что ты хочешь, невозможно.

Он улыбнулся:

— Все возможно, когда ты действительно этого хочешь.

Она сдавленно хохотнула.

— По-твоему, я дура? Или ты решил убеждать меня в том, как я глупа, отказываясь спать с тобой? — Она вздохнула, не понимая, зачем с ним спорит. Они хотят одного и того же. — Отпусти меня.

Он отстранился от нее, и без его прикосновений Аманде стало холодно. Она сглотнула, отвернулась и подошла к окну. Было уже очень поздно. Взошла луна, подул ветерок.

— Ты прав, — тихо произнесла она. — Мы оба взрослые. Я не собираюсь скромничать и притворяться, будто не знаю, что происходит, когда ты прикасаешься ко мне. Но я не собираюсь уступать своему желанию. — Она медленно вздохнула. — Я не понимаю, что происходило со мной в твоей спальне. Это была не я. Ты, наверное, не поверишь, но я никогда…

— …Не была такой страстной? До меня?

Он стоял у нее за спиной. Ей надо было сделать шаг назад, чтобы снова оказаться в его объятиях.

— Да. — Она почувствовала, как его рука легко скользит по ее волосам, и поборола желание закрыть глаза и отдаться ласке. — Но этого больше не повторится.

— Я тоже сожалею о том, что произошло, — хрипло произнес Ник и откашлялся. — Я ни разу не набрасывался на женщину. Я знаю, что должен извиниться, но…

— Не надо. — Она обернулась и посмотрела на него, ее щеки горели, а глаза блестели. — Ты хотел говорить откровенно. Правда в том, что мы оба виноваты.

— Мы хотели друг друга. В этом нет ничего плохого.

— Меня не очень волнует, как ты это объяснишь, Ник. Это было неправильно. И я не передумаю по поводу того, чтобы спать с тобой. — Она ахнула, когда он притянул ее к себе.

— Я могу уложить тебя в постель прямо сейчас.

— Ты можешь. — Она подняла голову и уставилась ему в глаза. — Ты намного сильнее меня. Его глаза стали холодными.

— По-твоему, я из тех мужчин, которые силой берут женщину?

— Нет, — прошептала она. — Ты на такое не способен.

Он переступил с ноги на ногу и провел руками вверх по ее телу, оставляя теплый след от своих прикосновений.

— Мне надо просто поцеловать тебя. Прикоснуться к тебе. Сколько времени пройдет до того, как ты разденешься и начнешь умолять меня закончить то, что мы начали? Но я так не хочу. Я хочу больше. Гораздо больше.

Он опустил руки, отвернулся и прошагал по маленькой комнате. Встав спиной к Аманде, сжал кулаки в карманах.

В начале вечера он хотел по-быстрому заняться сексом с блондинкой, которую обнаружил в своей спальне.

Тогда этого казалось ему достаточно.

Позже, наблюдая за тем, как она общается с гостями на вечеринке, он решил: ему будет намного приятнее, если Аманда Беннинг пробудет с ним довольно долго.

Дина заметила, как он наблюдает за Амандой, и сделала резкое замечание. И тут он признался себе в том, в чем не признавался несколько недель: ему надоела Дина.

Сейчас его интересует мисс Беннинг, и одной ночи с ней ему будет недостаточно.

Он повернулся и посмотрел на нее:

— Ты играешь, Аманда?

Внезапный поворот в разговоре заставил ее заморгать.

— Азартные игры?

— Да. Ты когда-нибудь делала ставки?

— Ну, однажды я была в Лас-Вегасе со своими сестрами. Сэм играла на игровых автоматах. Карин играла в покер. А я какое-то время торчала у стола с рулеткой. — Она нахмурилась. — Почему ты спрашиваешь?

Ник улыбнулся и сел на край стола:

— Ты сделала ставку на рулетке?

— Ну да.

— И что же?

Она вздернула подбородок, словно бросая ему вызов.

— Я проиграла сотню долларов и ушла оттуда.

Ник поднял брови.

— Интересно.

— Я не видела смысла терять больше денег.

— Ты решила не делать ставки, потому что у тебя нет шансов выиграть?

— Что-то вроде того.

— Предположим, кто-то предложил тебе сделать ставку, в которой ты контролируешь свои шансы.

Его улыбка изменилась, и Аманда насторожилась.

— Ну, — сказала она, — это было бы забавно.

Взгляд Ника стал пристальным, словно она была единственной вещью во вселенной, достойной его внимания. Это было лестно. И тревожно. Это напомнило ей о том, о чем она почти забыла.

Однажды, сразу после того, как ее мать вышла замуж за Джонаса и переехала жить в Эспаду, Аманда каталась верхом по холмам вокруг ранчо. Она спешилась у ручья, привязала поводья к ветке дерева, прошла около ста ярдов и почти нос к носу столкнулась с кугуаром.

Тот смотрел на нее, а она смотрела на него. Когда кугуар зашипел и скрылся в деревьях, она знала: она избежала опасности только потому, что кугуар решил отпустить ее, а не потому, что она была достаточно храброй, чтобы пялиться на него.

Вот так она чувствовала себя сейчас. Ее сердце слегка замирало. Словно она опять пошла погулять и встретилась с кугуаром.

Ник выдвинул ящик стола, вынул оттуда серебряную монету, улыбнулся, подбросил ее и поймал рукой.

— Орел или решка? — спросил он.

— Думаю, мне пора домой. Спокойной ночи, Ник.

— Ты испугалась?

Она вздохнула, закатила глаза и скрестила руки на груди:

— Орел.

Монета закружилась в воздухе и упала в руку Ника.

— Отлично. Орел. Еще одна попытка.

— Орел.

Он снова подбросил монету, поймал ее, протянул руку и показал Аманде серебряную монету.

— Орел. — Она натянуто улыбнулась.

— Последний заход. — Ник подбросил монету. — Выбирай!

— Решка.

Он разжал руку — Аманда моргнула.

— Опять орел. — Она нахмурилась. — Как ты это сделал?

Он улыбнулся и бросил ей монету. Она поймала ее и осмотрела.

— Орел с обеих сторон, — сказала она. — Это фальшивка.

— Джентльмен, который дал мне монету, называл ее средством получения положительного результата.

Ник ухмыльнулся. Она едва заметно улыбнулась ему в ответ. У него была чудесная улыбка. Но потом Аманда подумала о кугуаре, и ей захотелось убежать.

Ник встал, медленно подошел к ней и серьезно посмотрел ей в глаза.

— Аманда. — Он обнял ее за плечи, провел ладонями по ее рукам и переплел свои пальцы с ее пальцами. — Мы с тобой заключим пари. — На его губах появилась неторопливая сексуальная улыбка. — Это будет ставка, которая обеспечит тебе выигрыш.

— Ник, я же сказала тебе: я не игрок.

— Ты подаришь мне неделю своей жизни.

Она округлила глаза.

— Всего неделя. — Он нежно поцеловал ее в губы. — Семь дней.

— Ник, послушай меня. Ты не можешь просто так…

— Через неделю я подпишу контракт с «Беннинг дизайнз».

— Черт тебя побери! — Аманда высвободила руки. — Ты меня не слушаешь? Я не стану с тобой спать.

— Я подпишу контракт вне зависимости от того, спала ты со мной или нет.

— Что? — Она прошла мимо него и пригладила рукой волосы. — Что это такое? Еще один причудливый обычай на твоей родине? Я не вчера родилась. Ты всерьез думаешь, что я верю, будто жизнь похожа на твою монету? — Она нахмурилась, разжала руку и посмотрела на монету. — Где ты вообще ее взял?

Ник вздохнул:

— Это длинная и скучная история.

Она радостно улыбнулась.

— Я как раз в настроении, чтобы слушать длинные и скучные истории.

— Мне было шестнадцать, и я остановился, чтобы посмотреть на одного уличного картежника, который всех обыгрывал. Он обманывал неудачников при помощи этой монеты.

— И что? Парень отдал тебе монету?

Ник тихо рассмеялся.

— Я купил ее у него за двадцать баксов. Я подумал, что это отличный сувенир.

— Ты пытаешься обдурить меня, как тот парень? — Она бросила монету на стол.

Он одарил ее такой улыбкой, что сердце Аманды едва не выскочило из груди.

— Нет. Ты подаришь мне неделю. Если мы станем любовниками, ты получишь контракт. — Он поцеловал ее руку. — Если мы не станем любовниками, ты все равно получишь контракт. — Их взгляды встретились, и у нее закружилась голова. — Но если ты отдашься мне, ты согласишься стать моей любовницей, и ты будешь только со мной, пока это устраивает нас обоих. Я отвечаю за каждое свое слово, — прибавил он и поцеловал мягкую кожу у основания ее большого пальца. — Ты готова мне довериться?

Аманда рассмеялась:

— До чего же ты самоуверенный! Ты правда думаешь…

Он поцеловал ее, хотя знал, что это ошибка. Мудрый человек никогда не предоставил бы Аманде Беннинг наглядное доказательство своей уверенности в том, что он выиграет пари.

Ник недооценил Аманду. Она тихо простонала, и этот мягкий и сладкий стон был единственным признаком эмоциональной бури в ее душе.

— Вы очень самоуверенны, мистер Рашид.

— Как и вы, мисс Беннинг. — Он улыбнулся. — Ты будешь достойным противником.

— Если я приму твое странное предложение. Но я его не приму.

— Ты в этом уверена?

Она начала отвечать, а потом задалась вопросом, что с ней происходит.

Двадцатью пятью этажами ниже на улице завывала сирена. Из-за двери слышалась музыка с вечеринки. Вокруг них кипит жизнь. А она стоит и размышляет, стать ли ей любовницей почти незнакомого человека.

Она не позволит Нику соблазнить ее. Он красивый, богатый и властный. Но мужчине потребуется нечто большее, чтобы уложить ее в свою постель. Она — американка из двадцать первого века. Она образованная и независимая, и ее не заманишь в мужские объятия, как пугливую девственницу.

Она сумеет выиграть пари.

Неделя. Это все, о чем он просит. Семь дней простых свиданий. И, в конце концов, она уйдет от Николаса аль-Рашида с контрактом в кармане. Она проучит этого выскочку, который решил, что он может купить все на свете.

— Ну? — сказал Ник.

Аманда посмотрела на него — его лицо было непроницаемым. Он отличный игрок.

— Скажи мне, — мягко произнесла она, — ты когда-нибудь хотел того, чего не мог иметь?

— Ты опять отвечаешь вопросом на вопрос. Ты боишься, что я выиграю?

— Для соблазнения нужен соблазнитель и соблазняемый, мистер Рашид. Вы не добьетесь успеха, если я вам не подыграю. — Она ослепительно улыбнулась. — И я обещаю, что подыгрывать вам не стану.

— Ты согласна?

Она посмотрела ему в глаза и заметила в них искорки. Внутренний голос спросил ее, понимает ли она, во что ввязывается.

— Надо установить правила, — заявила она.

— Назови их.

— Никакого принуждения. Никаких уловок. И о нашем пари не должен знать никто.

— Договорились. — Он протянул ей руку, словно они заключали деловую сделку. Она посмотрела на его руку, потом ему в лицо.

Она быстро попятилась и поспешно произнесла:

— Я подумаю.

Ник потянулся к ней.

— Ты уже подумала. — Он припал к ее губам, а она крепко обвила руками его шею, молчаливо подтверждая его слова.

Глава 7

Николас аль-Рашид отказался от всех попыток уснуть около пяти часов утра. Он откинул одеяло, спустил ноги на пол, провел пальцами по взлохмаченным волосам и попытался решить, когда именно он потерял рассудок.

Только чокнутый мужчина мог сделать то, что сделал он накануне вечером. Он нашел женщину в своей спальне, обвинил ее в шпионаже, почти занялся с ней страстной любовью, запер ее в гардеробной, а потом уговорил ее на странное пари.

Ник встал, натянул джинсы и тихо спустился по лестнице. Едва он вошел на кухню, как в коридоре, ведущем в комнаты Абдула, загорелся свет. Мгновение спустя в дверях стоял старик в халате, ожидая приказов шейха.

Ник отправил Абдула спать, сказав, что просто хочет попить воды. После долгих колебаний старик кивнул, поклонился и вышел из комнаты. Ник подождал, пока погаснет свет в коридоре, потом открыл холодильник, заглянул внутрь и взял бутылку эля, который полюбил еще в университетские годы. С бутылкой в руке он прошел по затемненной квартире и вышел на террасу.

В этот час воскресным утром город был тихим. Ник прислонился к низкой стене, поднес бутылку с элем к губам, сделал большой глоток и пожалел, что сейчас находится вдали от дома. Он и раньше испытывал подобные чувства, когда ему не спалось, а мысли кружились в голове. Так было ночью перед его отъездом в Йельский университет. Так было ночью, когда пришло известие о гибели его матери в авиакатастрофе. Так было накануне вечером перед его отъездом в Нью-Йорк, где он представлял финансовые интересы своей страны.

Ник сделал еще один глоток.

Каждый раз он успокаивался, сидя верхом на своем арабском скакуне, катаясь по пустыне в одиночестве под ночным небом, луной и величественным сиянием звезд.

Он вздохнул, повернулся спиной к городу и выпил еще эля. Теперь он не в пустыне, которая может его утешить. Сегодня его захватил вихрь мыслей и осознания бессмысленности того, что он натворил этим вечером.

Ник поднес бутылку с элем ко лбу и покатал ее влево-вправо, чтобы охладить кожу. Он не понимал, что с ним происходит. Он стоит один посреди ночи, думает о женщине, которую почти не знает, и старается унять возбуждение.

Начинало светать. Где-то в зеленых зарослях парка сонно защебетала птица.

Ник зевнул и потянулся, потом решил, что чувствует себя намного лучше. Совсем скоро он прикажет Абдулу позвонить Аманде и сообщить ей о том, что в семь вечера за ней приедет машина. Аманда приедет в пентхаус к половине восьмого, чтобы выпить и поужинать с Ником.

Если только они вообще будут ужинать, подумал он с легкой улыбкой. Он прошелся по затемненному пентхаусу, аккуратно поставил пустую бутылку на кухонный стол, поднялся в свою спальню, стянул джинсы и бросился на кровать. Двадцать минут спустя он все еще не спал, лежал на спине, положив руки под голову, и таращился в потолок.

Услышав тихий шум работающего факсимильного аппарата, Ник облегченно вздохнул. Надев джинсы, он пошел в свой кабинет. Ник улыбнулся, прочитав теплое приветствие отца, но потом нахмурился. Его отец, чьи арабские скакуны славились во всем мире, договорился со своим старым другом-американцем. Он собирался отправить жеребца в Штаты в обмен на подарок друга — чистокровную кобылу. Отец просил Ника встретиться с его другом и обговорить детали сделки.

Ник тяжело вздохнул. Конечно, он это сделает. Это означает, что пару дней он проведет за городом и не сможет сделать то, что должен сделать, чтобы выиграть пари с Амандой.

По правде говоря, не надо было заключать с ней пари. Ему не заманить ее в свои объятия обещанием контракта. Умный мужчина вообще не захочет Аманду Беннинг. Она колючая, как дикобраз, и непредсказуемая, как погода. Он может заполучить любую женщину. Аманда просто попала ему под настроение.

Ник вернулся наверх, натянул белую футболку и заправил ее в джинсы. Потом надел кроссовки, взял бумажник, ключи и мобильный телефон и спустился по ступенькам в свой личный лифт. Он поедет к Аманде и скажет ей, что пари отменяется.

Он был в лифте на полпути к подземному гаражу, когда понял, что не имеет ни малейшего представления, где она живет. Вернувшись в пентхаус, он взял со стола одну из визитных карточек, которые Аманда раздавала гостям.

Ник поднес визитку к носу, услышал аромат духов, закрыл глаза и увидел, как Аманда переходит от гостя к гостю, подняв голову и выпрямив спину, не обращая внимания на шепот и стараясь извлечь максимум пользы из трудной ситуации.

Он нахмурился, посмотрел на адрес, затем сунул визитку в карман и снова спустился на лифте. Если она оказалась в трудной ситуации, то это ее проблема, а не его. Надо просто убедить ее, что он ни капельки не заинтересован в том, чтобы довести их пари до конца.

Аманда сидела, скрестив ноги, в центре кровати и смотрела, как стрелки часов ползут по циферблату. Она не понимала, где было ее здравомыслие вчера вечером. Она согласилась стать новой сексуальной игрушкой Ника, предполагая, что ему удастся соблазнить ее в следующие семь дней.

Ей стало жарко. Кондиционер почти не работал. Сняв ночную рубашку, она вошла в ванную и встала под душ, задыхаясь от напора холодной воды. Это был единственный способ сохранить хладнокровие в этой жаркой и душной квартире. Опустив голову, она поставила затылок под струю воды.

Сегодня ей приснился сон. Глупый сон, напоминающий немое кино. Ник был одет в развевающуюся белую мантию и ехал на белом коне. Она сидела позади него, крепко обняв его за талию и прижавшись щекой к его спине. А потом сцена изменилась, и он отнес ее в шатер, обтянутый ярко-синим шелком.

— Аманда, — мягко сказал он, ставя ее на ноги, и она вздохнула и подняла голову, подставляя губы для поцелуя…

Ей снова стало жарко. Но не из-за сна — просто в квартире очень жарко.

Аманда выключила воду и вытерлась насухо. Она пригладила пальцами волосы, натянула просторную хлопчатобумажную футболку и трусики и пошла на кухню.

Забудь о сне, приказала она себе. Не надо было пить вчера столько шампанского.

Она налила в чайник воды и поставила его на плиту. Честно говоря, Нику не пришлось долго уговаривать ее на пари. Она размышляла о нем, глядя на улицу. Потом заварила чай, положила в него сахар и стала пить его, пока он горячий.

Забавно, но горячий напиток помог ей охладиться. Она не верила в это, пока в прошлом году не провела пару недель в гостях у матери в Техасе.

— Горячий чай охлаждает, — настаивала Марта, и, когда Аманда наконец попробовала его, она согласилась с матерью, обняла ее и улыбнулась. — Просто обращайся ко мне за советом, милая. Я всегда тебе помогу.

Аманда сделала еще один глоток чая, проходя по гостиной, и села в кресло-качалку, которое подобрала на свалке. Она наблюдала, как встает солнце и пробирается вверх по кирпичным городским зданиям.

Что посоветовала бы ей мать по поводу Ника? Она точно знала, что скажет Марта: «Аманда, тебе нужно немедленно позвонить этому человеку и сказать ему, что ты не можешь согласиться на пари. Дама не делает ставку на свою добродетель».

Это был бы отличный совет. Не то чтобы она боялась проиграть пари. Аманда сделала глоток чая и откинулась в кресле-качалке. Женщину, которая не хочет, чтобы ее соблазняли, соблазнить невозможно. Просто последствия пари были почти аморальными.

Да, она свяжется с Ником и скажет, что пари отменяется. Она пришла к такому выводу несколько часов назад. Но как лучше это сделать? Вот в чем проблема.

Можно позвонить Доун и попросить ее совета, но тогда ей придется рассказать все подробности пари.

Ни в коем случае. Обсуждать это с Доун нельзя.

Аманда выпила еще чаю. Она могла бы позвонить одной из сестер, но и в этом не было особого смысла. Карин просто скажет ей своим раздражающе поучительным тоном, что если пари кажется ей сомнительным, значит, оно сомнительное. Что касается Саманты, то та наверняка начала бы шутить.

Аманда допила сладкий чай и решила поступить по-своему, не посоветовавшись ни с кем. Представив Ника перед собой, она простонала и закрыла глаза.

По правде говоря, он был великолепен и сексуален. Он мог получить любую женщину, но он хочет ее. Следует признать, что ее это волнует. Может быть, именно поэтому она позволила ему быстро уговорить себя на пари, забыв о морали.

В дверь позвонили.

Аманда выпрямилась. Кто пришел к ней в такую рань? В этом здании была ужасная охрана, но вряд ли ей звонят грабители.

Услышав еще один звонок, она встала и поспешила к двери.

— Кто там?

— Это Ник.

Ее сердце забилось чаще. Она посмотрела в глазок и увидела недовольного Ника.

— Ник. — Во рту у нее пересохло. — Надо было сначала позвонить по телефону.

— Я не хотел тебя будить.

— Ты не хотел меня будить? Но ты явился ко мне в шесть утра.

— Сейчас половина восьмого. Открой дверь, пожалуйста.

Она медлила, не желая впускать Ника в свое крошечное жилище, где он будет казаться вдвое выше и опаснее.

— Аманда!

Она вздрогнула, когда он врезал кулаком по двери. И услышала щелчок замка и скрип открывающейся соседской двери.

Решив не устраивать представление, она впустила Ника к себе.

— Отличное решение, — сказал он и закрыл за собой дверь.

— Что ты здесь делаешь, Ник?

Он ответил не сразу, увидев босую Аманду в одной футболке. Ее волосы были взъерошены, на лице не было косметики. Напомнив себе о том, что пришел сюда по делу, Ник скрестил руки на груди.

— Я хочу поговорить.

— Хорошо. — Она вздернула подбородок. — Потому что я… — Слова застряли у нее в горле, она уставилась на него.

— Что случилось?

— Ты не в смокинге.

— Нет. — Он улыбнулся во весь рот. — Вообще-то я не обязан целый день ходить в брюках с атласными лампасами.

— Просто я вспомнила…

— …Ту ночь, когда мы впервые встретились. — Он бросил на нее долгий, оценивающий взгляд, а потом сверкнул улыбкой, от которой температура в комнате, как показалось Аманде, поднялась еще на десять градусов.

Она попятилась и покраснела.

— Я не одета. Ты можешь подождать?

— Я не спал полночи. Черта с два я еще буду ждать.

— Послушай, Ник, я тоже хочу поговорить. О пари. Просто дай мне одеться.

— Ты уже одета. — Его голос стал хриплым, когда Ник шагнул к ней. — Что, по-твоему, на тебе надето?

Он смотрел на Аманду и не понимал, как футболка может быть такой соблазнительной. Обычно ему нравились женщины в шелке и кружеве, которые облегали тело и мерцали.

— Ник?

— Да. — Каким-то образом он оказался стоящим почти вплотную к ней. Каким-то образом его руки легли на ее бедра. Он тянул вверх ее хлопчатобумажную футболку, открывая взору самые маленькие белые трусики, которые когда-либо видел.

— Ник, — прошептала она, запрокинула голову и уставилась на него огромными, сияющими глазами. — Ник, пари.

Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее рту. Она тихо простонала, и он обхватил руками ее груди поверх футболки. Он целовал ее снова и снова, их языки переплетались. Он прижал ее спиной к стене; она, протестуя, крикнула, когда он прервал поцелуй, чтобы стянуть с себя и с нее футболку.

— Аманда, — прошептал он, и она вздохнула и поцеловала его, когда он обнял ее и приподнял над полом.

Из его кармана послышалось гудение.

— Ник? — Аманда прервала поцелуй. — Что-то гудит.

Он поднял голову, тяжело дыша. Его мобильный телефон гудел как злая оса. Он выругался, отпустил Аманду и взял телефон.

И прищурился.

— Абдул? У тебя что-нибудь срочное?

— Да, милорд. Факс от вашего отца. Я думал, вы захотите узнать об этом.

Щеки Аманды раскраснелись, она смущенно смотрела на Ника и качала головой. Он быстро наклонился и прижался губами к ее рту, ожидая, когда она ответит на его поцелуй.

— Я уже прочел факс, Абдул. До свидания!

— Сир, несколько минут назад пришел второй факс. Ваш отец спрашивает, не могли бы вы полететь в Техас.

— Он спрашивал меня об этом в первом факсе.

— Он просит вас полететь туда сегодня. Отправленный им жеребец прибыл намного раньше, чем планировалось, и конь поранился во время транспортировки.

Ник грубо выругался. Единственное место, где ему хотелось быть сейчас, — спальня Аманды, но он понимал важность долга.

— Позвони пилоту, — хрипло сказал он. — Пусть он приготовит самолет. Собери мои вещи, Абдул. Встретимся в ангаре через час.

Абдул все еще говорил, когда Ник нажал кнопку отключения, отбросил телефон в сторону и попытался снова прижать Аманду к себе. Но она сопротивлялась и закрывала грудь руками.

— Хорошо, что ты уезжаешь. — Ее голос был спокойным, а лицо бледным. — Вы не приедете сюда снова, мистер Рашид. Я знаю, что согласилась на ваше пари, но…

— Пари отменяется, Аманда. Я приехал сюда, чтобы сказать тебе об этом. — От удивления она округлила золотистые глаза. Ему не терпелось прижать Аманду к себе и целовать ее до тех пор, пока на ее щеках снова не появится румянец. Однако он просто накинул ей на плечи футболку. — Вот, — мягко сказал он. — Ты, наверное, замерзла.

Аманда нежилась бы в тепле его прикосновений, если бы не позвонил Абдул, но она знала: лучше не говорить об этом Нику.

— Спасибо, — сухо ответила она.

— Я не хочу, чтобы ты была моей любовницей из-за пари. — Ник не сводил с нее глаз. — Мне надо, чтобы ты была моей потому, что ты хочешь только меня. Потому, что ты получаешь удовольствие только в моих руках.

Ее сердце екнуло, но взгляд, который она бросила на него, был резким и ясным.

— Ты меня удивляешь. — Она вежливо улыбнулась. — Ты всегда так уверен в том, что получишь желаемое.

— Мы бы занимались любовью прямо сейчас, если бы мне не позвонили.

— Я не буду с тобой спорить.

— Нет. — Он улыбнулся. — Не будешь, потому что спорить не о чем. Ты знаешь, что я прав.

Она попятилась.

— Я хочу, чтобы ты ушел. Прямо сейчас.

— Я сомневаюсь, что ты этого хочешь. — Он быстро шагнул к ней и страстно поцеловал.

— Ладно, — сухо сказала она, — ты доказал свою точку зрения. — Она судорожно вздохнула. — Но в отличие от тебя я не всегда уступаю своим желаниям.

— Ты боишься ошибиться?

Она резко и натянуто хохотнула.

— Я не обязана объяснять тебе свое решение!

Ник поддел пальцем ее подбородок.

— Я не могу отказаться от этой поездки, Аманда. Ты меня понимаешь?

— Я не ребенок, — холодно ответила она. — Конечно, я понимаю. Ты уезжаешь по делам и хочешь, чтобы я ждала твоего возвращения. Ну, мне жаль разочаровывать вас, мистер Рашид, но ждать вас я не буду.

— Тебе не придется меня ждать, если ты поедешь со мной.

— Что?

— Нас не будет всего день или два. — Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам. — Поедем со мной, Аманда.

— Нет! — Она снова засмеялась и попыталась вырваться из его рук. — Ты меня за идиотку принимаешь, что ли? Мы договорились, что наше пари…

— …Оно отменяется. — Ник никогда не смешивал приятное с полезным. С другой стороны, ему предстоит не совсем деловая поездка. Всего пара дней на ранчо в Техасе. — Поедем со мной, — попросил он. — Мы будем вести себя как мужчина и женщина, которые узнают друг друга.

— Я уже тебя знаю. Ты не принимаешь отказа. Кроме того, я не могу просто взять и уехать. У меня бизнес.

— А я твой клиент. Не удивляйся, дорогая. Я сказал, что наше пари отменяется. Но я не говорил, что хочу и дальше жить в квартире, которая похожа на дорогой номер в отеле. — Ник сцепил руки на пояснице Аманды. — Если ты поедешь со мной, ты сможешь расспрашивать меня обо всем. О моих вкусах. О моих предпочтениях. Тебе надо знать об этом, чтобы оформить мой дом, верно?

— Да. — Она прикусила губу. — Но…

— Но что? — Он говорил так, будто поездка с ним была самым логичным поступком на свете. Аманда дрожала в его руках. Его руки касались ее груди, и Аманде не терпелось лечь с ним в постель. — Аманда? — Его голос был низким и грубым. Она не осмеливалась взглянуть на него, потому что знала: он все поймет по ее взгляду.

— Скажи, что поедешь со мной.

Она знала, каким должен быть ее ответ. Поэтому она просто его поцеловала.

Глава 8

Николас не сообщил Аманде, куда они едут.

— Это сюрприз, — сказал он, когда она спросила.

Он знал, что, не говоря ей о том, куда они летят, он совершает глупость. А вдруг она скажет, что ненавидит техасское ранчо и все, что с ним связано? Что, если она признается, что не любит быструю верховую езду по открытой местности? Может оказаться, что она видела лошадь только в Центральном парке.

Ник шагал по гостиной Аманды. Вероятно, он в самом деле сошел с ума. Он встретился с Амандой вчера вечером. Хотя он познакомился с ней много лет назад, но не сразу узнал. Какая разница, любит она лошадей или ненавидит их? Ему все равно, если она не захочет сидеть позади него в седле, обвив руками его талию и прижавшись грудью к его спине, пока они будут скакать не по зеленым холмам северо-центрального Техаса, а по горячим пескам пустыни.

Дверь спальни открылась, и появилась Аманда, держа в руке небольшую сумку.

— Я взяла только то, что, по твоему мнению, мне нужно. Джинсы. Рубашки. — Она тихо рассмеялась. — Я не понимаю, что мне взять с собой, потому что я не знаю места назначения. Что случилось, Ник?

Ее лицо покраснело, а глаза блестели. На ней были джинсы и хлопчатобумажная рубашка, она была без макияжа. Ник подумал, что ни разу не видел более красивой женщины.

— Ты все правильно сделала, — хрипло сказал он и взял у нее сумку.

Самолет Ника был небольшим и скоростным.

Аманда и раньше летала на частных самолетах. Двое из ее сводных братьев владели собственными самолетами. У ее отчима Джонаса тоже был небольшой реактивный самолет, по размерам такой же, как самолет Ника, но на фюзеляже самолета Джонаса не было изображения свирепого льва.

Никто не поклонялся Джонасу так, как Нику. Шесть человек низко поклонились шейху, когда она подошел к самолету.

«Лев Пустыни», — подумала Аманда, и ее тело покрылось мурашками. Высвободив руку из его пальцев, она остановилась.

— Аманда?

— Ник. — Она говорила быстро, затаив дыхание. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, словно она бежала сюда из своей квартиры, а не ехала на спортивной машине Ника. — Я не могу поехать с тобой.

Ник обнял ее за плечи и развернул к себе лицом.

— Мои люди и глазом не моргнут, если я возьму тебя на руки и отнесу на борт, — тихо сказал он. — Ты можешь кричать и пинаться, но они проигнорируют тебя. Я по-прежнему имею право похищать наложниц для своего гарема.

Он улыбался. Он дразнил ее — она знала это. Тем не менее она могла представить, как это происходит. Ник подхватывает ее на руки и несет в самолет. Как только они взлетают, он раздевает ее…

— Я дал тебе слово, дорогая. И я его сдержу. Ты будешь в безопасности. Я не прикоснусь к тебе, если ты не захочешь.

Он протянул ей руку — Аманда медлила.

Наконец он провел ее в роскошный салон, оформленный в сине-золотых тонах. По бокам небольшого дивана стояла пара удобных кресел. Куда бы Аманда ни посмотрела, она видела вышитое изображение того же свирепого льва, которое было на фюзеляже самолета.

— Лев Пустыни, — тихо произнесла она.

К ее удивлению, Ник покраснел:

— Это герб Квидара. Лев был символом моего народа на протяжении трех тысяч лет.

Аманда посмотрела на него.

— По-моему, чудесно быть частью чего-то древнего и благородного.

— Да, — сказал он через несколько секунд, — ты права. Не все это понимают в век компьютеров и спутников…

— …И маленьких быстрых самолетов. — Она слегка улыбнулась.

— Да. В наше время легко забыть старинные обычаи, но они важны. Их следует уважать, даже когда это трудно. — Он улыбнулся ей в ответ. — Прости, дорогая, обычно я не обсуждаю государственные дела рано утром. — Он наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб. — Я вернусь через минуту, дорогая. Мне надо поговорить с Томом.

Кто такой Том? Что еще важнее: кто на самом деле Ник, который так убедительно говорит о прошлом? Этот мужчина уже называет ее «дорогая», хотя еще слишком рано так обращаться к ней. Аманда может сказать ему об этом, но она не хочет показаться глупой и даже чопорной. Зачем придираться к словам? Он наверняка называет «дорогой» сотню других женщин.

Но Аманда не станет его любовницей. Она не допустит близости с ним. Это будет просто поездка, в которой они обсудят дела. Аманда напомнила себе, что должна думать о работе, когда Ник вернулся в салон, сел на диван и притянул ее к себе.

— Мы взлетим через несколько минут.

— Хорошо. — Она откашлялась. — Кто такой Том?

— Пилот. — Ник переплел свои пальцы с ее пальцами. — Обычно я сижу в кабине пилота. Но сегодня я решил побыть с тобой.

— Ага. — Она непринужденно улыбнулась. — Значит, обычно принц сидит рядом со своим пилотом и нервирует его?

Он ухмыльнулся:

— Принц сидит рядом со своим вторым пилотом и сам управляет самолетом.

— Ты умеешь летать?

Ник откинулся назад, положил ноги на низкий столик перед диваном и кивнул.

— Я научился этому еще в юности. Квидар — большая страна. Полет на самолете — простейший способ перебираться с места на место.

— Мои сводные братья говорят то же самое.

— Это логично, особенно когда на тебя возлагают ожидания.

— Какие ожидания?

— Одна из моих первых обязанностей дома — стать преемником своего отца.

Аманда попыталась представить себе юношу с серебристыми глазами, который берет на себя бремя обязанностей абсолютного монарха.

Он поцеловал костяшки ее пальцев.

— Я почти всю жизнь провел в Штатах. Моя мать сохранила дом в Калифорнии даже после того, как вышла замуж за моего отца. Но Квидар всегда был моим настоящим домом. А у тебя?

— Не надо. — У нее перехватило дыхание. — Ник, не делай этого.

Он поднял брови.

— Не спрашивать тебя о детстве?

Она постаралась хихикнуть.

— Не целуй мою руку. Ты обещал не трогать меня, если я не захочу.

— Ты права. — Он отпустил ее руку. — Расскажи о себе. Где для тебя дом?

Ее пальцы покалывало. Она почти чувствовала тепло его губ на своей коже.

— Вообще-то я не считаю, что у меня есть дом, — бодро произнесла она. — Я родилась в Чикаго, но мои родители развелись, когда мне было десять лет. Моя мать нашла работу в Сент-Луисе, и мы переехали туда. Примерно через год она отправила нас — двух моих сестер и меня — в школу-интернат. Мы приезжали ней на одни каникулы, а на другие — к моему отцу. — Она жаждала, чтобы Ник снова взял ее за руку. — Иногда Чикаго кажется мне домом. Иногда Сент-Луис. Иногда Коннектикут, где я училась в школе. А иногда Даллас, где я жила, пока была замужем.

— Каким был твой муж?

— Таким же, как мой отец. — Она рассмеялась. — Но не я не понимала этого, выходя за него замуж. Он очень эгоистичный и отстраненный. По-моему, он думает только о себе. — У нее перехватило дыхание, когда Ник снова взял ее за руку. Он поигрывал с ее пальцами, рассматривая их, как нечто новое и замечательное.

— Ты любила его?

Она моргнула, и он поднял голову. Теперь он смотрел ей в глаза, а не на руку, и все еще улыбался, но его улыбка была фальшивой. Она видела напряженность на его лице и холод в серебристых глазах.

— Наверное, любила. Иначе я не вышла бы за него замуж.

— Ты по-прежнему его любишь?

— Нет. На самом деле я сомневаюсь, что вообще любила его по-настоящему. Ник, ты делаешь мне больно.

Ник посмотрел на их сцепленные руки.

— Извини, — быстро сказал он, — я… - Он нахмурился, задаваясь вопросом, почему ему важно, любит Аманда Беннинг своего бывшего мужа или нет. Но он не захочет спать с женщиной, которая думает о другом мужчине. — Извини, — повторил он и отпустил ее руку. — Итак, — его голос стал бодрым, а улыбка вежливой, — ты покинула Даллас и двинулась на восток. Ты сильно изменила свою жизнь.

Аманда улыбнулась.

— Это изменение не сравнится с твоим переездом из Квидара в Нью-Йорк.

— Ну, в детстве я провел много времени в Штатах. И здесь я учился в школе. — Его улыбка смягчилась. — Но ты права: Нью-Йорк совсем не похож на Квидар.

— А на что похожа твоя страна? — спросила она.

Он колебался. Неужели она действительно хочет услышать о пустыне, остроконечных горах на севере и сапфировом море на юге? Она выглядела заинтересованной, поэтому он начал неторопливо рассказывать ей о своей родине и ее дикой красоте.

— Я утомил тебя, — сказал он после долгого разговора.

— О, нет. — Она сжала рукой его пальцы. — Мне очень интересно. Где ты живешь в Квидаре: в пустыне или в горах?

Он рассказал ей о Замидаре и Дворце слоновой кости на фоне гор, о благоухающих садах вокруг и долгих летних ночах на бескрайних просторах пустыни.

Он рассказал Аманде больше, чем когда-либо рассказывал кому-то о своей родине. И когда он замолчал и она посмотрела на него, ее золотистые глаза сияли, а губы улыбались. И она заявила, что, судя по всему, Квидар невероятно красивая страна.

В этот момент рядом с Ником зажужжал телефон. Он поднял трубку и выслушал пилота, который сообщил ему обновленную информацию о скорости полета и предполагаемом времени прибытия. Он выдохнул и понял, что еще ни разу так не радовался сухим фактам. Хорошо, что их с Амандой прервали. Ему пора заниматься делами.

Он осторожно отпустил руку Аманды, потянулся к портфелю и открыл его.

— Прости, — вежливо произнес он, — но мне нужно многое сделать до приземления.

Она кивнула и вежливо ответила:

— Не нужно объяснять. Я понимаю.

Однако он заметил, что она обиделась и смутилась. Ник нахмурился и уставился в документы с таким видом, будто ему было наплевать на то, что они содержат. В конце концов он протянул руку, обнял Аманду за плечи и притянул к себе.

— Иди сюда, — резко сказал он. — Положи голову мне на плечо и побудь со мной, пока я работаю.

— Не надо, Ник. Я не хочу тебя отвлекать.

— Слишком поздно об этом беспокоиться. — Он хихикнул. — У меня много мыслей в голове. Я всю ночь думал о тебе и не мог уснуть.

— Со мной было то же самое.

— Тогда тебе надо вздремнуть, дорогая. Мы прилетим в Техас через несколько часов.

Аманда подняла брови.

— Техас? — спросила она со своеобразным говором.

Ник застонал и усмехнулся.

— Какой ужасный акцент!

Аманда улыбнулась в ответ.

— Я очень старалась. Я не уроженка Техаса.

— Постарайся отточить техасское произношение. — Он прикоснулся пальцем к кончику ее носа. — Наш хозяин очень вспыльчивый человек.

Она зевнула и придвинулась к Нику, вдыхая его запах.

— Все техасцы буйные. Он вряд ли вспыльчивее моего отчима. Мы поедем на ранчо? Поэтому ты сказал мне взять джинсы?

— Умница. — Она прижималась к нему как котенок, теплая, мягкая и благоухающая. Ник повернул голову и уткнулся носом в ее шелковистые волосы. — Да, мы поедем на ранчо.

— Как мило. — Она снова зевнула. — Может, у нас будет возможность покататься верхом? Я люблю лошадей.

— Правда? — Ник понимал, что по-идиотски ухмыляется. — Ты любишь ездить верхом?

— Угу.

— Я тоже. Мой отец разводит арабских скакунов. Это древняя порода, изящная и быстрая.

— Угу. — Ее теплое дыхание щекотало ему шею. — Мой отчим неравнодушен к арабским скакунам.

— Ну и владелец ранчо, куда мы собираемся, тоже. Мой отец отправил ему жеребца, но во время полета что-то пошло не так.

— Где это ранчо? В какой части Техаса?

— Это недалеко от Остина. Ты знаешь эту местность?

— Немного. Неподалеку оттуда живут моя мама и отчим.

Ник отложил документы, откинулся назад и прижал к себе Аманду. Он не особо заботился о документах, которые отдал ему Абдул. Сейчас он хочет наслаждаться близостью к Аманде.

— Возможно, они знакомы с владельцем ранчо, на которое мы собираемся, — сказал он.

— Как оно называется? — Она улыбнулась.

Ник усмехнулся и поцеловал ее в висок.

— «Эспада».

— «Эспада»? — Аманда села прямо и уставилась на него. — Мы едем в «Эспаду»?

— Да. Ты знаешь это место?

Хохотнув, Аманда вырвалась из его рук и вскочила на ноги.

— Ради всего святого, Ник! «Эспада» принадлежит Джонасу Барону.

— Верно. С ним мы и увидимся.

— Джонас женат на моей матери.

Он спросил не сразу:

— Он твой отчим?

Аманда тяжело вздохнула:

— И я о том же.

Ник не верил своим ушам. Как могло случиться что-то подобное? До сегодняшнего дня он не брал с собой в деловые поездки женщин, а теперь его командировка привела Аманду прямо в лоно ее семьи.

Он никогда не встречался с членами семей своих любовниц. Нью-Йорк — огромный город, но ближний круг общения, состоящий из финансистов и промышленников, политиков и общественных деятелей, был на удивление мал.

Семейные выходные провоцировали проблемы. Они могли породить ожидания, которые он никогда не выполнит.

— Ник, скажи что-нибудь! Ты меня слушаешь?

Он посмотрел на Аманду. Она стояла перед ним, упершись руками в бедра.

— Да, — протянул он, вставая на ноги. — Я слушаю тебя.

— Ну, я не могу туда поехать — в «Эспаду». Скажи Тиму…

— Пилота зовут Том, — ответил он, словно это имело значение.

— Мне наплевать на имя пилота! — почти крикнула она и глубоко вздохнула, приказывая себе успокоиться. — Ник, мне очень жаль, но тебе придется отвезти меня обратно в Нью-Йорк. Или попроси Тома приземлиться в любом аэропорту. Я улечу обычным рейсом обратно в…

— Аманда. — Он взял ее за руки. — Не принимай все близко к сердцу.

— Близко к сердцу? — Она фыркнула и уставилась на него так, будто он сошел с ума. — Ты знаешь, что они подумают, если я появлюсь там с тобой? Ты хоть представляешь, что сделает моя мама? Что сделает Джонас?

Она попятилась. Ник притянул ее к себе и крепко обнял. Она была жесткой и непреклонной, но ему было все равно. Во всяком случае, у него появилась еще одна причина обнимать ее.

— Они подумают, что мы не захотели расставаться, — резко сказал он.

— Ник…

— Они решат, что мы не желаем быть вдали друг от друга даже пару дней.

— Ник, — повторила она, но на этот раз ее голос смягчился, а глаза засияли.

— Они сочтут меня самым удачливым человеком в мире, — прошептал он, и она обвила его шею руками и поцеловала в губы, наслаждаясь моментом.

Глава 9

Солнце садилось, когда Марта Барон расположилась в своем кресле на верхней террасе и вежливо улыбнулась гостям, задаваясь вопросом, о чем будет говорить с незнакомцем, который был любовником ее дочери.

По крайней мере, она предположила, что шейх Николас аль-Рашид — любовник Аманды.

Сделать такие выводы было нетрудно. Выражение красивого лица шейха, когда он смотрел на Аманду и собственнически обнимал за талию, говорило само за себя. С таким же успехом он мог носить табличку с надписью: «Эта женщина — моя».

Аманда вела себя загадочнее. На ее щеках играл нежный розовый румянец, и она посматривала на шейха, как на любовь всей своей жизни, но Марта время от времени замечала, что ее дочь сердится.

— …Поэтому я сказал: ну, зачем мне покупать лошадь у человека, который не отличает переднюю часть осла от задней? — сказал Джонас, и Марта вежливо рассмеялась вместе со всеми.

Она всегда считала себя утонченной женщиной, даже до того, как стала женой Джонаса Барона. Она пережила сексуальную революцию и спокойно относилась к тому, что ее дочери приводят домой парней.

Но к Аманде у нее было немного иное отношение.

Марта улыбнулась тому, что сказал шейх, но все ее внимание было сосредоточено на средней дочери.

Аманда никогда не приводила домой парня. Она ни разу не приводила домой мужчин, не считая своего бывшего мужа, который оказался корыстным и бездушным обманщиком. Марта поняла, почему Аманда вышла за него замуж, только после того, как ее брак распался. Аманда искала в своем муже отца, которого у нее никогда не было.

Марта отпила чаю со льдом.

Одно можно сказать наверняка: шейх Николас аль-Рашид никогда не будет играть роль ее папочки.

Марта посмотрела на Ника, сидящего рядом с Амандой. Он наблюдал за Джонасом, слушал его, но все его внимание было сосредоточено на женщине рядом с ним. Он нарочно прикасался широким плечом к ее плечу и дотрагивался рукой до ее ноги.

Если Ник и Аманда еще не любовники, то они скоро ими станут. Этот человек явно привык получать все, что захочет. А сейчас он хочет Аманду. Что будет потом, ему не важно.

Ник напоминал Марте гораздо более молодую версию ее собственного мужа — Джонаса. Он был сильным, властным и решительным. Кроме того, она была уверена, что он непреклонен и непоколебим. Успешному монарху эти качества необходимы для управления своей империей. С такими мужчинами трудно иметь дело. Они с ужасающей легкостью разбивают женские сердца. И они влекут женщин так же легко, как нектар привлекает колибри. А поскольку мужчины всегда остаются мужчинами, им нужен самый свежий цветок с яркими лепестками.

Марта вздохнула.

Она постоянно боролась с жестоким временем, но, как это ни парадоксально, время стало ее союзником в сердечных делах. Она появилась в жизни Джонаса достаточно поздно и была уверена, что после нее у него больше не будет женщин. В этом было мало сентиментальности, зато много реализма и уверенности, потому что она любила своего мужа и никогда бы не бросила его по своей воле.

Аманда была похожа на нее. Она полюбит мужчину, который ей подойдет. Марте оставалось только надеяться, что этим мужчиной не будет Ник. Он из тех, кто любит женщину страстно и пылко, но только на своих условиях.

Для такой женщины, как ее дочь, подобные условия не подходят.

— …Я понял бы это сразу, миссис Барон, даже случайно встретив вас.

Марта моргнула. Ник улыбался ей, но она понятия не имела, что он сказал.

— Извините, ваше высочество…

— Зовите меня по имени, пожалуйста.

— Ник. — Марта улыбнулась. — К сожалению, я прослушала то, что вы говорили.

— Я сказал, что признал бы в вас мать Аманды, даже не зная об этом. Вы похожи как сестры.

— А у вас, наверное, были предки из Ирландии, — ответила Марта, улыбаясь шире, — если вы говорите такую чушь с серьезным лицом.

Ник ухмыльнулся.

— Вы правы, миссис Барон. На самом деле моя мать всегда утверждала, что ее дедушка был родом из Ирландии.

— Пожалуйста, зовите меня Мартой. Кстати, теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнила, как читала, что ваша мать была американкой.

— Да, и я горжусь своими американскими корнями. Мне повезло стать продуктом двух необычных культур.

— Одна нога в прошлом, — сказала Марта, все еще улыбаясь, — а другая — в будущем. Интересно, что вам больше нравится?

— Мама, — позвала ее Аманда, но Ник только усмехнулся.

— У обеих культур свои преимущества. До сих пор мне не приходилось выбирать.

— Конечно. Можно пользоваться благами обоих миров? Например, носить вот такие синие джинсы…

— Трудно ездить верхом в костюме. — Ник улыбнулся.

Марта тоже улыбнулась.

— Вы понимаете, о чем я, Ник. В любое время вы можете превратиться в правителя своего королевства и делать все, что захотите, ни перед кем не отчитываясь.

— Мама!

— Не надо. — Ник поцеловал руку Аманды. — Твоя мать права. Она довольно точно, хотя и упрощенно, описала мою жизнь. — Он встал. — Марта? Я заметил за домом сад. Покажите мне его, пожалуйста.

— Конечно. — Марта тоже встала. — Вы любите цветы, Ник?

— Да, — просто сказал он. — Особенно те, которые растут в сложном климате.

Марта улыбнулась и взяла его под руку, и они спустились по лестнице в сад.

— Немногие цветы выживают в суровых условиях, — произнесла она через несколько минут.

Ник остановился и повернулся к ней лицом.

— Обойдемся без метафор, Марта. Я вам не нравлюсь?

— Дело не в том, что вы мне не нравитесь. — Марта колебалась. — Послушайте, я не старомодна. Я не собираюсь спрашивать вас, каковы ваши намерения в отношении моей дочери.

— Я рад это слышать, — сурово, но вежливо говорил он. — Потому что вас это не касается. Наши отношения с Амандой касаются только нас.

— Я знаю. Как ни крути, моя маленькая девочка уже выросла. Но меня волнует ее благополучие. Я не хочу, чтобы она страдала.

Ник засунул руки в задние карманы джинсов:

— По-вашему, я причиню ей боль?

— Нет, конечно. Но такой мужчина, как вы, может невольно обидеть женщину.

— Такой мужчина, как я? — холодно спросил он. — Что это означает?

— О, я не пытаюсь вас оскорбить. — Марта тихо рассмеялась и коснулась рукой его предплечья. — Ник, вы очень напоминаете мне моего мужа. Женщине бывает трудно принять все, что делает успешным ее мужчину.

— Вы считаете, что успех — помеха в отношениях?

— Напротив. Это замечательное преимущество. Но иногда успех делает человека эгоистом. — Марта цокнула языком. — Вы только послушайте меня! Я похожа на одного из газетных психологов. — Она взяла Ника под руку и потянула его вперед. — Джонас сказал бы, что я вмешиваюсь в чужие дела.

— Ну, он был бы прав. — Ник смягчил свои слова усмешкой. — Но я вас понимаю. Вы любите свою дочь. А я… Ну, она мне небезразлична.

— Хорошо. А теперь я покажу вам овощи, которые я выращиваю на заднем дворе. Это помидоры. Джонас называет их помидорами за сто долларов. — Марта улыбнулась. — Ник, я очень рада, что вы приехали в «Эспаду». Что бы ни случилось, в жизни женщины должен быть хотя бы один мужчина, который смотрит на нее так, как вы смотрите на Аманду.

— Каждый мужчина, который видит ее, должен так на нее смотреть. — Ник откашлялся.

— Скажу иначе: я ни разу не видела, чтобы мужчина смотрел на нее так, как смотрите вы.

Ник остановился как вкопанный.

— Даже ее муж?

Марта покачала головой:

— Особенно ее муж.

— Он идиот.

Марта рассмеялась:

— А вы проницательный человек, Николас аль-Рашид!

Большую часть оставшегося дня Ник провел на конюшне с Джонасом, бригадиром ранчо и ветеринаром. К вечеру он убедился, что у арабского жеребца незначительное растяжение связок и серьезное повреждение нервов.

— Ничего не поделаешь, — сказал Ник, когда вернулся в дом. — Он переехал из Квидара в Техас. Его жизнь круто изменилась.

«И моя жизнь круто изменилась», — подумала Аманда, надевая изумрудно-зеленое платье, которое Марта одолжила ей на ужин.

До вчерашнего вечера она знала о Нике только одно: что он ей не нравится. Но теперь он ей нравится. И это неразумно, нелогично и опасно.

Ее мать пыталась сказать ей об этом, когда принесла платье и подходящие туфли.

— Хорошо, что мы с тобой носим один размер. — Марта улыбнулась. — Хотя ты отлично выглядишь даже в джинсах, Джонас любит, когда все принаряжаются на ужин. Конечно, он никогда в этом не признается. Он говорит, что наряжаться люблю я.

Аманда вздохнула:

— Жаль, что я послушала Ника и взяла с собой только джинсы.

— Хорошо, что этого не сделал его камердинер. — Марта ухмыльнулась. — Мне понравилась история шейха о том, как он распаковал свою сумку и обнаружил там темный деловой костюм с сапогами для верховой езды.

— Угу. Вероятно, это сделал его секретарь. Во всяком случае, так его называет Ник. Это забавный человечек, который кланяется, входя в комнату и выходя из нее.

Марта оторвала от подола платья нитку.

— Ну, милая, Ник — наследник престола Квидара.

Аманда прижала платье к себе и посмотрелась в зеркало.

— Оно идеальное. Спасибо, мама.

— Как я понимаю, ты не знала, что едешь в «Эспаду».

— Нет. Ник не упомянул об этом. Он просто сказал, что мы куда-то летим.

— И ты согласилась поехать с ним.

Услышав материнское осуждение, Аманда покраснела и встретила взгляд Марты в зеркале.

— Ну да.

— Неудивительно. Он очаровательный молодой человек. Обаятельный, умный, невероятно красивый. И, я думаю, он привык поступать по-своему. — Марта улыбнулась. — Вообще, он напоминает мне Джонаса.

Аманда обернулась и решительно сказала:

— Между нами ничего нет.

— О, по-моему, ты ошибаешься, милая. Я думаю, между вами много чего происходит. Ты просто не готова это признать.

— Мама…

— Не надо ничего объяснять, милая. Ты взрослая женщина. И я абсолютно уверена, что ты способна принимать собственные решения. — Марта взяла дочь за руки и крепко их сжала. — Я просто не хочу, чтобы ты страдала.

— Ник никогда не обидит меня…

— Есть разные способы обижать, Аманда. Безответная любовь к мужчине — самая страшная обида из всех.

— Я не люблю Ника! Он мне нравится, но…

Марта улыбнулась и прижала палец к губам Аманды.

— Давай, — мягко сказала она, — принарядись для своего молодого человека.

Одевшись, Аманда задалась вопросом, понравится ли Нику ее наряд. На вечеринке было много потрясающих женщин, и Аманда никогда не сравнится с яркой красоткой Диной Берджесс.

Открыв дверь на вежливый стук Ника, она поняла, что ошиблась. Ник смотрел на нее с восхищением.

— Привет!

— И тебе привет! — Ее сердце замерло. Аманда вздохнула и улыбнулась. — Ты вовремя.

— Как всегда. Мой отец приучил меня к пунктуальности. Точность — вежливость королей.

Он улыбнулся, и она лихорадочно подумала, что еще чуть-чуть, и она влюбится во Льва Пустыни.

— Ты прекрасно выглядишь, — тихо сказал он. — Ты невероятная красавица.

Его слова и взгляд словно воспламенили Аманду.

— Спасибо. Это платье моей матери.

— Я знаю. Мне следовало предполагать, что Бароны захотят с нами поужинать. — На его подбородке дрогнула жилка. Он подошел к Аманде, его серебристые глаза сверкнули. — Но с прошлой ночи я ни о чем не думаю, кроме тебя.

— Ник…

Он осторожно обнял ее лицо руками и почувствовал, как она дрожит.

— Один поцелуй, — мягко произнес он. — А потом мы спустимся вниз.

Он припал к ее губам. Аманда простонала, закрыла глаза, подняла руки и положила их ему на грудь. Их сердца колотились как сумасшедшие. Она прильнула к нему, и он крепко обнял ее и прижал к себе.

— Ник, — сдавленно прошептала она.

— К черту ужин, — прошептал он. — Аманда, я хочу раздеть и ласкать тебя. Войти в тебя и слушать, как ты выкрикиваешь мое имя.

— О да! Я тоже этого хочу. — Она судорожно вздохнула и откинулась назад в его объятиях. — Но мама и Джонас ждут нас к ужину.

Ник наклонил голову, нежно покусывая ее шею:

— Мне наплевать на них.

Аманда рассмеялась.

— Тебе наплевать на мою мать?

Он хихикнул.

— Прости, дорогая. Дай мне минутку, чтобы успокоиться. Потом мы пойдем ужинать и притворимся, что нас интересуют напитки, еда и вежливая беседа на пару часов.

— Всего пара часов.

Он притянул ее к себе, и она запустила пальцы ему в волосы и поцеловала.

Ник почувствовал, как ее поцелуй пронзает его сердце, словно стрела.

Пара часов за ужином показалась им вечностью.

Сначала подали выпивку на террасе, где к ним присоединились Тайлер и Кейтлин Кинкейд. По словам Джонаса, они жили поблизости. Он хлопнул Тайлера по спине, гордо улыбнулся и сказал, что Тайлер — его сын, а Кейтлин — падчерица.

В любой другой раз Ник нашел бы это странным. Сын, который не носил фамилию старика. И падчерица, которая не приходилась родней Марте. Но сегодня ему было все равно.

Его интересовала только Аманда.

Тем не менее, он поддерживал светский разговор. Пробормотал что-то о превосходном вине. Соглашался, что ужин — настоящий шедевр.

— Нефтяное месторождение?

Ник моргнул и тупо оглядел стол. Все смотрели на него.

— Извините. — Он откашлялся. — Тайлер, вы что-то сказали?

— Я просто упомянул открытое в прошлом году в Квидаре нефтяное месторождение. Неужели оно действительно огромное?

— Ах да, оно огромное.

Ник говорил о нефти. Потом о ценах на нефть. И все время, пока одна часть его мозга выдавала разумные мысли, другая часть гадала, о чем думает Аманда. Она сидела рядом с ним, а он время от времени на нее поглядывал, запрещая себе к ней прикасаться. Ее золотистые глаза были широко раскрыты, а на щеках играл румянец. Когда Ник взял ее руку под столом, он почувствовал, как Аманда дрожит.

Неужели она, как и он, страдает от того, что проходят бесконечные часы, а она не может обнять его и попросить взять ее? Потому что она должна его об это попросить. Он сказал ей, что не станет ни к чему ее принуждать, и он сдержит свое слово, даже если это убьет его.

— Ник?

Ник нахмурился. На террасе были только он и Тайлер Кинкейд. У Ника остались самые смутные воспоминания о том, как он закончил десерт и согласился выйти на улицу — подышать воздухом.

— Да. — Ник глубоко вдохнул и выдохнул. — Тайлер, извините. Вы, наверное, думаете, что я…

— Я думаю, — сказал Тайлер с ироничным весельем, — что если вы с Амандой вскоре не уйдете в отдельную комнату, нас всех ждет чрезвычайно интересная ночь.

Ник повернулся к нему и прищурился.

— Что это должно означать, Кинкейд?

— Это означает, что каждый раз, когда вы смотрите друг на друга, температура вокруг поднимается на сто градусов, — осторожно сказал Тайлер.

Мужчины уставились друг на друга, а потом Ник тихо рассмеялся.

— Простите.

— Мне знакомо это чувство. — Тайлер прислонился к перилам террасы. — Удивительно, что делает влюбленность в женщину с совершенно нормальным и вполне разумным мужчиной.

Ник покачал головой:

— Вы ошиблись. Я не влюблен.

— Тайлер? — Кейтлин Кинкейд улыбнулась, подходя к ним. — Тайлер, дорогой, уже поздно. Нам пора уходить. Было приятно познакомиться с вами, Ник.

— Взаимно. — Ник поцеловал ей руку. — Я отдал вашему мужу свою визитку. Позвоните мне, когда в следующий раз будете в Нью-Йорке.

Кейтлин поднялась на цыпочки и поцеловала Ника в щеку.

— Я думаю, это чудесно, — прошептала она.

Ник был сбит с толку.

— Что чудесного?

Тайлер посмотрел на Ника, хотел что-то сказать, но потом передумал.

— Что ж, — произнес он и протянул руку, — было приятно познакомиться с вами.

— Да, — ответил Ник. — Тайлер? Вы определенно ошибаетесь. Я не влюблен.

— Конечно нет, — торжественно сказал Тайлер, и Нику показалось, что он услышал хихиканье Кинкейдов.

Вскоре в доме погас свет. Ник выпрямился и посмотрел на подсвеченный циферблат своих часов. Интересно, Аманда ушла в свою комнату? Неужели он неправильно понял то, что видел в ее глазах сегодня вечером?

— Ник?

Он повернулся и увидел в дверях красивый силуэт в мягком лунном свете. Его сердце замерло от желания.

— Ник? — повторила она, и Николас аль-Рашид, Лев Пустыни, забыв обо всем, подошел к женщине, которую хотел, обнял ее и стал целовать.

Глава 10

Казалось, что мир сошел с ума, а звезды носятся по ночному техасскому небу. — Скажи мне, дорогая, — хрипло и настойчиво произнес Ник, — скажи, что ты хочешь.

Аманда взглянула на мужчину, перевернувшего ее жизнь, на этого опасного и великолепного незнакомца, и обхватила его лицо руками.

— Я хочу тебя, — тихо ответила она.

Ник жадно поцеловал ее в губы и провел руками по ее спине и ягодицам. От желания в ее жилах забурлила кровь. Аманда простонала, прикусила его нижнюю губу, а потом облизнула ее. Он крепче обнял ее и что-то прошептал на незнакомом ей языке.

Ник отстранился от Аманды и посмотрел на ее лицо в перламутровом сиянии луны.

— Ты такая красивая, — прошептал он и снова поцеловал, согревая ее губы своими губами, наслаждаясь вкусом Аманды и ее тихими стонами. Она дрожала в его руках, пыталась сильнее прижаться к нему.

Луна зашла за холмы. Серебристый лунный свет сменился бархатной темнотой.

— Аманда, — резко произнес он, — дорогая, пойдем со мной наверх.

Она снова поцеловала его, скользнула языком ему в рот, и Ник потерял голову от страсти. Он вцепился руками в ее шелковое платье и потянул его вверх. На ней были чулки и тонкие трусики.

Простонав, он запустил руку у нее между ног и услышал, как стонет Аманда. Она провела руками по его груди, приспустила пиджак с его плеч, потом принялась развязывать его галстук и расстегивать пуговицы на рубашке. Как только она прикоснулась к его обнаженной груди, у нее задрожали колени.

Ник схватил ее руки, его сердце колотилось как отбойный молоток.

— Аманда. — Он втянул носом воздух, приказывая себе дышать. Он ждал этого момента все долгие годы. Он понимал, что жил воспоминаниями о женщине, которую когда-то увидел в студенческом общежитии.

Аманда — нежная как лепестки розы и прекрасная как сон. Он хотел подарить ей удовольствие, но сделать это медленно, и увидеть, как ее взгляд затуманивается от страсти. А потом они вместе подойдут к грани экстаза и забудут о времени, став одним целым.

Ник вздрогнул.

— Посмотри на меня, — прошептал он, сорвал с нее трусики и стал ласкать между ног, продолжая целовать в губы.

Аманда всхлипнула и расстегнула молнию на его брюках, требуя поторопиться. Она задрожала и выгнулась, как лук, в руках Ника, пока он продолжал глубоко входить в нее, громко простонала и прикусила его плечо. Забыв обо всем на свете, он обвил рукой ее шею и погрузился в головокружительные ощущения.

Долгое время ни один из них не двигался. Потом Ник выдохнул, отпустил ее платье и нежно поцеловал в губы.

— Дорогая, — прошептал он.

Она покачала головой, тихо простонала и попыталась отвернуться от него. Но он взял пальцами ее за подбородок, снова поцеловал в губы и почувствовал соль ее слез.

Ник проклинал себя за то, что повел себя как эгоистичный дурак. Он обнял Аманду и положил ее голову себе на плечо.

— Прости меня, дорогая, — пробормотал он, нежно покачивая ее в своих объятиях. — Я знаю, это было слишком быстро. Я хотел, чтобы все было идеально.

Аманда подняла голову и заставила его замолчать поцелуем.

— Это было прекрасно.

— Но ты плачешь.

Она тихонько рассмеялась. «Просто я влюбилась в тебя», — подумала она.

— Я плачу не от грусти, — прошептала она. — Просто мне никогда не было так хорошо.

Его сердце наполнилось радостью.

— Никогда?

Она покачала головой:

— Ни разу.

Он принялся целовать ее, и вскоре она с трудом дышала от желания. Затем он обнял ее, повел в спальню и уложил в кровать.

На рассвете Аманда проснулась от поцелуев Ника.

— Привет, дорогая, — прошептал он.

Чувствуя себя в безопасности в его объятиях, она улыбнулась:

— Доброе утро.

Он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы.

— Ты всю ночь спала в моих руках. Мне это очень понравилось.

— Угу. — Она погрузила пальцы в его волосы.

Он улыбнулся, нежно покусывая ее нижнюю губу.

— По утрам ты неразговорчива, да?

Аманда мягко рассмеялась.

— По утрам я вообще ни на что не способна. — У нее перехватило дыхание. — Ник?

Он погладил ее грудь и облизнул сосок, который тут же напрягся.

— Ты не права, — сказал он. — Тебе просто надо найти то, что ты любишь делать по утрам.

Когда он вошел в нее, она уставилась на него широко раскрытыми золотистыми глазами. Обвив его торс ногами, она выкрикивала его имя, и Ник перестал думать и просто растворился в Аманде.

После этого они лежали, крепко обнимаясь и радостно греясь в объятиях друг друга.

Ник театрально простонал:

— По-моему, я не смогу двигаться.

Она тихонько рассмеялась, подперла подбородок запястьем и посмотрела на него.

— Обязательно скажи это экономке, когда она найдет твое обнаженное тело в моей постели.

— Я просто улыбнусь и сообщу ей, что я умер и попал в рай.

— Моя мать будет в восторге от такого объяснения.

Ник заворчал. Аманда взвизгнула, когда он перевернул ее на спину, осторожно поднял ее руки над головой и крепко взял ее за запястья.

— Правильно ли я понимаю, мисс Беннинг: вы ожидаете, что я встану, оденусь и вернусь в свою комнату до восхода солнца? — Он наклонил голову и поцеловал ее в губы. — Разве вам не жаль человека, который отдал вам всего себя?

Аманда удовлетворенно хмыкнула.

— Но ты не выложился полностью, — хрипло сказала она и передвинулась под ним. — Или мне показалось?

— Что-что? — Ник притворился сердитым. — Как ты можешь такое говорить?

Он обнял ее, и они снова занимались любовью — медленно, изучая друг друга, пока наконец не достигли кульминации.

Ник долго прижимал Аманду к себе, наслаждаясь медленным биением ее сердца. Странно, но прежде ему казалось, что он — знаток секса, хотя он только сейчас в объятиях женщины почувствовал себя полноценным мужчиной.

Он был со многими женщинами — красивыми и опытными. Но ни одна из них не сравнится с Амандой. Он боялся напугать ее своим признанием в том, что ему хочется всегда заниматься с ней любовью.

Ник не желал с ней расставаться.

Думая об этом, он ужасно испугался.

Он познакомился с этой женщиной менее двух дней назад при, мягко говоря, подозрительных обстоятельствах. Он мало знал о ней. А теперь ему кажется, что он любит ее.

Ник вынул руку из-под плеч Аманды и сел.

— Уже поздно. — Он быстро улыбнулся, встал с постели, натянул брюки и рубашку. — Солнце всходит.

— Ник? — Аманда поерзала на подушке, приподнялась на локтях и посмотрела на него. — Что случилось?

— Ничего особенного. Я уронил запонку.

Он наклонился, собрал остатки одежды, которую практически сорвал с себя прошлой ночью, потом внимательно осмотрел ковер в поисках запонки. Ему было проще сосредоточиться на запонке, чем анализировать свои чувства к Аманде.

— Нашел, — сказал он, выпрямляясь, и снова улыбнулся и пошел к двери. — Увидимся за завтраком.

Она кивнула и натянула одеяло до подбородка. Она казалась потерянной и озадаченной, и Ник едва не бросил свои вещи, не вернулся к ней и не обнял.

— Иди, — произнесла она, — пока ты не превратился в тыкву. Или во что там превращаются шейхи, когда заходит луна и всходит солнце? Ник, я слышу аромат кофе. Кто-то проснулся, и я не хочу, чтобы тебя застукали в моей комнате.

Аманда заговорила громче. Она не выглядела ни растерянной, ни озадаченной, а только раздраженной. Неужели ее злит, что Ник недостаточно быстро выходит из ее комнаты?

Он поджал губы в тонкую линию. Как она отреагирует, если он скажет, что никуда не уйдет? Что его место рядом с ней, в ее постели?

— Ты уйдешь?

— Конечно, — вежливо сказал он и закрыл за собой дверь.

Аманда уставилась на закрытую дверь. Ей хотелось перевернуться на живот, схватить подушку и заплакать. Вместо этого она схватила подушки и швырнула их в дверь.

Какой же дурой она была, думая, что для Ника их близость нечто большее, чем секс! И какой же дурой она была, думая, что влюблена в него.

Она не может влюбиться в такого человека, как Николас аль-Рашид. Какая женщина захочет быть с мужчиной, который умеет любить только себя?

Он просто добился ее, чтобы добавить ее имя в свой список завоеваний.

Неудивительно, что Николас отменил их пари, знал, что она переспит с ним. Он ведь неотразим. Во всяком случае, в его представлении. Но брать на себя ответственность не желает. Достаточно вспомнить, как легко он избавился от Дины.

Аманда быстро встала и перешагнула кучку шелковой одежды, лежавшую на ковре. Вчера, едва они закрыли за собой дверь, Ник стянул свою и ее одежду, возбудив ее так быстро, что они едва успели добраться до кровати.

Повернувшись, она уставилась в зеркало и не узнала себя. Перед ней была женщина с растрепанными волосами и ртом, опухшим от поцелуев.

Аманда вздрогнула, на ее глаза навернулись слезы. Она отвернулась от зеркала и поспешила в ванную.

Что сделано, то сделано. Она не жалеет ни о чем. На самом деле она в долгу перед Ником за ночь, которую они провели вместе. Он показал ей, что она умеет испытывать страсть и удовольствия.

Выключив воду, она взяла полотенце и быстро вытерлась.

Не надо разыгрывать драму Викторианской эпохи. Она не девственница, которую лишили невинности. И она не из тех женщин, которые могут полюбить мужчину за двое суток.

Приказав себе образумиться, она снова посмотрелась в зеркало и улыбнулась своему самоуверенному, хладнокровному отражению.

Быстро надев шелковую футболку и джинсы, Аманда спустилась по лестнице. Ее мать пила кофе в зале для завтраков.

— Доброе утро, милая! — сказала Марта. — Как тебе спалось?

— Очень хорошо, — ответила Аманда, почувствовала, что краснеет, сразу пошла к буфету и налила себе кофе. — Где Джонас?

Марта улыбнулась.

— О, он встал несколько часов назад. Он где-то на улице и наверняка донимает свой персонал. — Она отпила кофе. — Ты видела Ника?

— Нет, — слишком быстро произнесла Аманда и увидела, как ее мать подняла брови. — Он, наверное, еще спит.

— Нет, — медленно сказала Марта. — Милая, ему недавно позвонили. Я не знаю, что произошло, но он заявил, будто должен немедленно уехать домой.

— Ага. — Аманда весело улыбнулась, словно новость о том, что Ник даже не захотел попрощаться с ней, была бессмысленной. — Я понимаю. Что ж, это не проблема. Я позвоню в аэропорт и закажу себе билет.

Сильные руки сомкнулись на ее плечах. Аманда ахнула, когда Ник повернул ее к себе лицом. Его глаза были темными, а выражение лица мрачным.

— Ты решила, что я уеду и брошу тебя? — холодно спросил он.

— Да, — ответила она дрожащим голосом. — Именно это я и решила.

Скривив губы, Ник обхватил пальцами ее запястье и пошел к двери.

— Прошу прощения, Марта. — Он говорил вежливо, но в приказном тоне.

— Аманда? — позвала ее мать.

— Все в порядке, мама.

Но это было не так. Неужели Ник хочет усугубить ее унижение, волоча за собой как сверток? Аманда вырвалась из его рук, как только они оказались в холле.

— Кем ты, черт побери, себя возомнил? — сердито прошептала она. — Ты уходишь из спальни, даже не оглянувшись. Придумываешь жалкий повод, чтобы лететь обратно в Нью-Йорк. Хватаешь меня, словно ты владеешь мной, прямо на глазах у моей матери.

— Я не лечу в Нью-Йорк.

— Честно говоря, мистер Рашид, мне наплевать, куда вы летите.

— Я лечу в Квидар. У моего отца серьезные политические проблемы.

Аманда скрестила руки на груди. Ник предоставил ей хорошее оправдание. Но он — сын абсолютного монарха, и никто не будет вызывать его домой из-за больной бабушки.

— Мне жаль, — сухо сказала она.

— Меня не будет неделю. Или месяц. Я не знаю наверняка.

— Вам не нужно объясняться, ваше высочество.

Ник прорычал, схватил ее за локти и поднял на цыпочки.

— Что случилось?

— Со мной все в порядке.

— Не лги мне, Аманда.

— Почему нет? Точно такой же вопрос я задала тебе совсем недавно. Но ты не ответил.

Он сжал ее руки и глубоко вздохнул.

— Я испугался.

— Чего же?

Он отпустил ее и пригладил рукой свои волосы.

— Я не знаю. — Он колебался. — Я испугался тебя.

— Лев Пустыни боится меня? — Она рассмеялась и шагнула назад. — Хорошая попытка, ваше высочество, но…

Ник обнял ее.

— Я пытаюсь рассказать тебе о том, что случилось со мной сегодня утром. Когда я поцеловал тебя, я понял, что пора тебя бросить. — У него сжалось горло. — Аманда. — Он коснулся ладонью ее лица и посмотрел ей в глаза. — Поедем со мной. Я не хочу тебя бросать. Я не могу тебя бросить. — Он поцеловал ее и снова посмотрел ей в глаза. — Поедем со мной, дорогая.

— Нет! — Голос Марты Барон прозвучал как колокол.

Аманда обернулась и увидела свою мать у входа в зал для завтрака.

— Аманда, милая, не уезжай, пожалуйста. У меня дурное предчувствие.

— Аманда, — мягко сказал Ник, — я хочу, чтобы ты была со мной.

Что толку притворяться? Аманда повернулась лицом к мужчине, которого любила.

— И я хочу быть с тобой.

Час спустя они летели в древнее королевство, где слово Льва Пустыни было законом.

Глава 11

Николас не терял времени после того, как Аманда согласилась лететь с ним. Они поднялись в воздух в рекордно короткие сроки. Вскоре после взлета он достал мобильный телефон и сделал множество звонков. Потом сел и взял Аманду за руку.

— Абдул встретит нас в Квидаре.

— Ты приказал Абдулу прилететь в Квидар?

— Да, конечно. Он знаком с ситуацией. Он работал со мной много лет, а до меня…

— …С твоим отцом и дедом.

Ник поцеловал ее руку.

— Абдул тебе не нравится, не так ли?

— Я плохо знаю его, чтобы не любить. Но у меня ощущение, что я ему не нравлюсь. — Аманда посмотрела на их сцепленные руки, потом на Ника. — Сомневаюсь, что он будет очень счастлив, когда увидит, что ты привез меня с собой.

— Он мой секретарь. От него требуется думать только о своих обязанностях. Моя личная жизнь его не касается.

— Ты сам не веришь в то, что говоришь. — Она хихикнула. — Абдула касается все, что связано с тобой.

— Нет, дорогая, ты ошибаешься. Обязанности секретаря наследника престола предельно ясны. Это просто…

— …Традиция, — сказала Аманда резче, чем хотела.

Ник обнял ее и улыбнулся.

— Тебе понравится Квидар. По крайней мере, я на это надеюсь.

Аманда вздохнула:

— Сколько времени мы будем в полете?

— Нам придется останавливаться на дозаправку как минимум дважды, и я не хочу тратить время зря. Мы пересядем на обычный рейс в Далласе. — Он взглянул на часы. — А через двенадцать часов мы приземлимся на моей родине.

Его родина. Место под названием Квидар. Страна такая далекая и древняя, что ее границы открылись для посторонних только во время правления отца Ника.

Аманда села прямо.

— Ник, я только что поняла, что у меня нет паспорта.

Он улыбнулся и взял ее за руку.

— Это не проблема.

— Меня не выпустят из страны.

— Тебе нужен паспорт, чтобы вернуться в Штаты. И, конечно же, чтобы попасть в Квидар. — Он нежно взял ее за руку и притянул к себе. — Ты забываешь, дорогая, что ты путешествуешь со мной. Я прослежу, чтобы у тебя не было проблем с повторным въездом в свою страну. И я гарантирую, что тебе разрешат въехать в мою страну.

— Но… — Она пыталась подобрать нужные слова. Его объяснение было простым. Но Аманда запаниковала от мысли о том, чтобы бросить все знакомое и отправиться в неизвестность с мужчиной, которого она едва знала.

Без паспорта она будет полностью зависеть от Ника. И она видела, что такая зависимость делает с женщиной, на примере двух браков своей матери.

— Мне было бы лучше, если бы у меня был паспорт. — Она постаралась смягчить свои слова улыбкой. — Странно въезжать в другую страну без…

Телефон Ника зажужжал.

— Да? — резко сказал он и нахмурился. — Пожалуйста, скажи моему отцу, что я уже еду. Нет, я рад, что ты позвонил. Да, я понимаю. — Он медленно отключил телефон, выражение его лица было взволнованным.

— Ник, что происходит?

На его щеке дрогнул мускул.

— Звонил врач моего отца. Мой отец плохо себя чувствует. — Он откашлялся и спросил: — Так, о чем мы говорили?

Аманда переплела свои пальцы с его пальцами.

— Ты объяснял, почему мне не нужен паспорт.

— А ты говорила, почему он тебе нужен.

— Ну, я была не права. — Она прижала его руку к своей щеке. — Я путешествую со Львом Пустыни.

Ник посмотрел ей в глаза.

— Когда я с тобой, я не Лев Пустыни, — сказал он, обнял ее и поцеловал.

Они сделали пересадку в Далласе и расположились в салоне первого класса самолета, который должен был доставить их в Квидар.

Стюардесса, принесшая им шампанское, узнала Ника и сделала быстрый реверанс.

— Ваше высочество, как приятно снова видеть вас.

Она посмотрела на Аманду с нескрываемым любопытством. Ник взял Аманду за руку.

— Спасибо, — вежливо ответил он и спросил что-то несущественное о предстоящем полете.

— Прости, что не представил тебя, — тихо сказал он Аманде, когда они снова остались одни.

— Все в порядке, — солгала она. — Ты не должен…

— Дорогая. — Ник наклонился к ней и провел губами по ее рту. — Я всего лишь защищаю тебя от скандальных статей в завтрашних газетах.

— Ты серьезно?

— Серьезнее некуда. Я не могу доверять обслуживающему персоналу. Зачем рисковать? Сплетни о знаменитостях очень популярны.

— Наверное, это ужасно, — пробормотала она. — Никогда не иметь приватности, не терять бдительность…

— Так было большую часть моей жизни. — Ник взял Аманду за подбородок пальцами и улыбнулся, глядя ей в глаза. — Я ослабил бдительность с тобой, дорогая.

— Неужели? — тихо спросила она.

Он кивнул:

— Я рассказал тебе о себе больше, чем когда-либо рассказывал кому-либо. И я никого не привозил с собой в Квидар. Ты первая женщина, которую я…

— Какое шампанское вам принести, ваше высочество? — весело спросила бортпроводница.

— Все равно, — сказал Ник, не сводя глаз с лица Аманды.

Они ужинали, хотя у Аманды от волнения пропал аппетит. Каким будет ее первое представление о родине Ника? Что его отец подумает о ней?

Она украдкой взглянула на Ника. Он открыл свой вездесущий портфель и вынул оттуда документы. Затем потянулся к телефону и сделал несколько звонков, говоря решительно и категорично. Он стал выглядеть по-другому: его губы и подбородок казались суровее, он превращался из страстного мужчины в настоящего наследника престола своей страны.

— Ник?

Он нахмурился, моргнул и уставился на нее, будто на мгновение почти забыл о ее присутствии.

— Да, — произнес он немного нетерпеливо, потом одернул себя. — Извини, дорогая. — Он обнял ее. — Я хотел решить кое-какие дела до нашего приземления.

— Ты сказал своему отцу, что привезешь меня с собой?

Ник колебался.

— Да, я сказал ему.

— И что он ответил?

— Он надеется, что ты красивее Шахерезады, — беспечно произнес Ник. — Я заверил его, что это так.

Аманда озадаченно улыбнулась ему.

— Та самая Шахерезада, которая рассказывала сказки султану?

— Та самая. — Ник улыбнулся. — К сожалению, она не рассказывала сказок, когда навещала монарха Квидара.

Аманда ухмыльнулась.

— А почему она должна была рассказывать ему сказки?

Он поддел пальцем ее подбородок и осторожно обхватил рукой за шею.

— Правители моей страны всегда решали судьбы людей, которые находились на территории королевства.

Ее сердце екнуло.

— И ты тоже?

Ник улыбнулся ей в глаза, затем прикоснулся к ее губам.

— Я смогу делать с тобой все, что захочу, как только мы доберемся до Квидара.

Его тон был легким, а улыбка нежной. Тем не менее, Аманда насторожилась.

— Звучит зловеще. — Ей удалось улыбнуться в ответ.

Ник снова поцеловал ее.

— Положи голову мне на плечо, дорогая, закрой глаза и поспи.

Они сделали пересадку в Париже и полетели на самолете, на фюзеляже которого была эмблема Квидара.

Аманда нервничала.

— Сколько осталось до прибытия в твою страну?

— Всего несколько часов. — Ник взял ее за руку. — Волнуешься?

— Немного, — призналась она.

Как же ей не волноваться? Она летит в неизвестную страну на встречу с королем — отцом Ника.

Последний этап их пути прошел быстро. Ник держал Аманду за руку, но почти не разговаривал с ней. Он казался озабоченным. И отстраненным. Но в этом нет ничего странного, учитывая, что он сосредоточился на проблемах, которые привели его домой.

Самолет плавно приземлился. Ник поднялся на ноги и протянул Аманде руку.

— Готова? — тихо спросил он, и она кивнула, хотя ее сердце колотилось как сумасшедшее.

Моргнув, она вышла на яркий солнечный свет.

Прошедшие часы она пыталась представить, что увидит в конце их долгого путешествия. Она воображала длинную бетонную полосу в бесплодной пустыне.

Но Аманда увидела небольшой современный аэропорт, изящные пальмы и небольшой белый город на фоне лазурного неба. Рядом с самолетом стояли лимузины.

Ее поразила дюжина мужчин в пустынных мантиях, которые преклонили колени и прижались лбом к бетонной взлетно-посадочной полосе. Аманда посмотрела на Ника. Его лицо казалось застывшим — словно древний злой волшебник превратил его в незнакомца.

Ник шагнул вперед, поблагодарил мужчин и приказал им встать. Он не представил им Аманду, но она чувствовала на себе их холодные и суровые взгляды.

По ее спине пробежала дрожь.

— Ты меня не представил, — сказала она Нику, когда их лимузин помчался к городу.

— Я сделаю это в свое время.

— Разве этим мужчинам не любопытно, кто я?

— Они знают, что ты со мной, Аманда. Этого достаточно.

Она вздрогнула.

— Ник? — Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Наверное, мне не следовало ехать с тобой.

— Не говори ерунды.

— Я серьезно. Я хочу вернуться.

— Нет.

— Что ты имеешь в виду — нет? Я говорю тебе…

— А я сказал — нет.

Аманда повернулась к Нику лицом. Он смотрел прямо перед собой, скрестив руки на груди и стиснув зубы.

— Не говори так со мной, — осторожно сказала она. — Мне это не нравится.

Через несколько секунд он повернулся к ней, обнял и сказал:

— Дорогая, прости меня. Конечно, ты сможешь уехать, если действительно этого захочешь. Но я хочу, чтобы ты была здесь, со мной.

— Я тоже хочу быть с тобой, но…

Ник остановил ее поцелуем.

— Много думать вредно.

Она знала, что он дразнит ее, но его замечание все равно ее разозлило.

— Черт побери. — Она высвободилась из его рук. — Ты ведешь себя как жалкий шовинист.

— Ладно, я шовинист. Поговорим позже. А сейчас я предлагаю тебе взглянуть на Дворец слоновой кости.

Дворец возвышался над пыльным белым городом как сказочный замок. Изысканные, отполированные ворота медленно распахнулись, пропуская их во двор, вымощенный булыжником. Повсюду цвели цветы, их разноцветные бутоны нежно покачивались на легком ветру. За дворцом к небу взмывали остроконечные горные вершины.

Лимузин становился у основания мраморной лестницы. Аманда взяла Ника за руку, когда слуга открыл дверцу, а потом едва не упала, выйдя на улицу. Казалось, Ник этого не заметил. Похоже, он не замечал даже слуг, стоявших по обеим сторонам лестницы.

В огромном вестибюле дворца их ждал Абдул, одетый в черный деловой костюм.

— Абдул, — сказала Аманда, протягивая ему руку, — как приятно…

— Милорд. — Старик поклонился. — Добро пожаловать домой!

— Спасибо, Абдул. Мой отец здесь?

— Ваш отец уехал из дворца. Он говорит, что счастлив вашему возвращению. Он поужинает с вами сегодня вечером. Надеюсь, путешествие было приятным.

— Приятным, но утомительным. — Ник притянул Аманду к себе. — Мы с мисс Беннинг хотим отдохнуть.

— Все готово, сир.

— Позвони мне, когда узнаешь, что мой отец уже выехал.

— Конечно, милорд Рашид. Принести вам что-нибудь поесть?

— Не сейчас. Пришли мне поднос с едой примерно через час.

Абдул поклонился. Ник прошел мимо него и провел Аманду через вестибюль, мимо стен из мрамора с розовыми прожилками и позолоченных закрытых дверей к массивной лестнице. На полпути на второй этаж она оглянулась через плечо.

— Ник? Он по-прежнему кланяется в пояс.

— Кто?

— Абдул. Ты не прикажешь ему встать?

— Нет. — Ник крепче обнял ее. — Продолжай идти. Ты в Квидаре, здесь все иначе.

— К черту твои обычаи! Этот старик…

Она ахнула, когда Ник распахнул локтем дверь в одну из комнат, вошел внутрь и захлопнул ее ногой.

— Следи за словами, женщина, — прорычал он.

Аманда хлопнула себя руками по бедрам.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?

— Запомни: я Лев Пустыни.

Она хихикнула:

— Ты серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Но в самолете ты сказал, что со мной ты перестаешь быть Львом Пустыни.

— Моя личная жизнь отличается от общественной, — резко сказал Ник. — Традиции, которые ты не уважаешь, очень важны для моего народа.

— Они старомодные и глупые.

— Возможно, но их уважают. Если бы я сказал Абдулу не кланяться мне, особенно на земле Квидара, я бы его унизил.

— Полагаю, именно поэтому перед дворцом стояли шеренги рабов.

— Они не рабы, — холодно ответил Ник. — Они слуги.

— И тебе нравится иметь слуг.

Он выругался и отошел от нее.

— Для них большая честь служить в королевском дворце.

Аманда насмешливо фыркнула.

— Ты не понимаешь наших обычаев. Я не мешал им поклониться мне, потому что так принято. Только моему отцу, членам его Совета и моей будущей жене не придется кланяться мне.

— Я уверена, она будет в восторге.

Ник схватил Аманду за руки, прижал ее к себе и поцеловал.

— Ты не можешь решать проблемы таким образом, — выдохнула она, отворачиваясь от его лица, но он взял ее пальцами за подбородок и снова поцеловал в губы.

— Я не хочу говорить о Квидаре, — мягко произнес он, — а также о его правилах и обычаях. Не сейчас. — Он запустил язык ей в рот.

Она простонала и вцепилась руками в его рубашку.

— Ник, перестань. Я серьезно.

— Я тоже. Мне интересно узнать, что ты предпочитаешь: обсуждать историческую и социальную значимость квидарской культуры или принять ванну с наследником престола Квидара?

Она попыталась нахмуриться, но глаза Ника заблестели от смеха, и через несколько секунд Аманда рассмеялась.

— Ты невыносим, Лев Пустыни.

Он принялся расстегивать ее блузку.

— Что ты делаешь?

— Я делаю то, что хотел сделать несколько часов назад, — прошептал он и медленно, не сводя глаз с Аманды, раздел ее. Потом он шагнул назад и страстно оглядел ее с головы до ног. — Моя прекрасная Аманда. — Он прижал ее к себе, и она почувствовала биение его сердца.

Подняв на руки, он отнес ее в огромную ванную комнату и опустил в мраморную ванну размером с небольшой бассейн. Они долго и неторопливо занимались любовью, и, поддавшись эмоциям, Ник произнес:

— Любимая моя. — Он обнял ее лицо руками и жадно поцеловал. — Ты всегда будешь моей. Я никогда не позволю тебе бросить меня.

— Я не захочу бросить тебя, — ответила она прерывистым шепотом.

Аманда не помнила, как уснула, лежа на кровати в его объятиях. Когда она проснулась, комната была залита лунным светом. Она была в постели одна. Ник сейчас наверняка разговаривает со своим отцом и рассказывает ему о том, как признался ей в любви.

— Я люблю тебя, Николас аль-Рашид, — прошептала она в тишине. — Я люблю тебя всей душой.

В дверь постучали.

— Ник? — радостно сказала она, потом поняла, что Ник не стал бы стучать в дверь. Она вспомнила, как он приказал Абдулу прислать поднос с едой в его апартаменты. — Одну минуту.

Она потянулась к лампе на столе у кровати и включила ее. Пока она размышляла, что ей надеть, дверь распахнулась.

Аманда подтянула простыню к подбородку:

— Я не одета. Абдул?…

Маленький человечек стоял в дверях, но теперь он не выглядел таким уж маленьким. Он выпрямился, скрестил руки на груди и с презрением уставился на Аманду. По обе стороны от него были две высокие мускулистые фигуры в мантиях.

По коже Аманды пробежал холодок, но она заговорила холодно и категорично.

— Разве можно заходить в спальню до того, как вам позволят войти?

— Вы пойдете со мной, мисс Беннинг.

— Куда? Мистер Рашид прислал вас?

— Я исполняю его приказ.

Не получив ответа на свой вопрос, Аманда облизнула губы.

— Где принц?

Старик мотнул головой, и фигуры в мантиях подошли к кровати.

— Черт побери, Абдул! Вы слышали, что я сказала? Когда я сообщу об этом мистеру Рашиду…

— Милорд Рашид приказал переселить вас в другое место. Выбирайте: вы пойдете с нами добровольно или нет?

Сердце Аманды едва не выскочило из груди.

— Переселение?

— Точно так.

— Но куда вы меня переселяете?

Старик улыбнулся. Она никогда не видела, чтобы он улыбался.

— В гарем, мисс Беннинг, где вы будете ждать возможности доставить удовольствие Льву Пустыни, когда он этого пожелает.

Глава 12

Аманда завопила как сумасшедшая.

Она ругалась и пиналась, но не могла справиться с двумя здоровенными мужчинами. Они легко завернули ее в простыню и понесли через дворец, словно огромный сверток. Абдул возглавлял процессию вверх и вниз по бесконечным коридорам.

Она продолжала кричать и брыкаться, но это не помогало. Похитители игнорировали ее, и хотя они проходили мимо других людей в залах, никто не обращал на нее внимания.

Наконец мужчины остановились перед массивной дверью. Абдул отдал приказ, дверь со скрипом открылась, похитители Аманды переступили порог и бесцеремонно поставили ее на пол.

Абдул хлопнул в ладоши, и мужчины попятились из комнаты. Дверь захлопнулась. Аманда, дрожа от ярости и страха, села на кровать. Она посмотрела на стоящего над ней Абдула. Он сменил свой блестящий черный костюм на длинную расшитую мантию, выражение его лица было бесстрастным.

— Мерзкий старик! — Задыхаясь от плача, она с трудом встала, завернувшись в простыню. — Ты сгинешь в аду, Абдул, ты меня слышишь? Когда я скажу шейху, что ты со мной сделал…

— Я ничего вам не сделал, мисс Беннинг. Я отдавал своим людям очень четкие приказы. Они не должны были вам навредить, и они вам не навредили.

— Они схватили и волокли меня как рождественский подарок!

Абдул злобно улыбнулся.

— Я думаю, вы больше похожи на подарок на день рождения.

— Что это значит?

— Вы все узнаете в свое время.

— Сукин сын…

— В Квидаре женщины не ругаются, — резко сказал старик. — Это против наших правил и обычаев. В соседней комнате есть еда и питье, а также одежда.

— Меня не волнует, что в соседней комнате!

— Как пожелаете, — спокойно ответил Абдул. — В любом случае милорд Рашид скоро к вам придет.

Абдул повернулся к ней спиной, подошел к двери и открыл ее. Аманда кинулась за ним, но дверь с глухим стуком закрылась. А потом она услышала щелчок замка.

Секунду она стояла не двигаясь, не моргая, даже не дыша.

— Нет, — наконец прошептала она, — нет.

Ее шепот сменился испуганным воплем. Она забарабанила кулаками по двери. Простыня, в которую она завернулась, упала на пол.

Она кричала, но ей никто не ответил. Врезав по двери в последний раз, Аманда опустилась на ковер.

Что затеял Абдул? Что он имел в виду, говоря, будто Ник приказал ее переселить сюда? Он мог солгать.

Ладно, ей надо успокоиться. Абдул сделал все, чтобы напугать ее, но она не позволит себе паниковать. Аманда несколько раз глубоко вздохнула. Ник скоро ее разыщет.

— Мисс Беннинг?

Аманда подняла голову. Над ней стояла темноволосая женщина, она держала на руке светло-зеленое платье.

— Не хотите это надеть, мисс Беннинг? Или вы предпочитаете сами выбрать себе платье?

Аманда схватилась за простыню и вскочила на ноги.

— Послушайте, произошла ужасная ошибка. Вы должны сообщить Нику… мистеру Рашиду…

— Меня зовут Сара.

— Сара, разыщите шейха и скажите ему…

— Позвольте мне помочь вам одеться? — любезно сказала Сара. — А что это такое? — Она слегка улыбнулась Аманде. — Простыня?

— Простыня! Двое мужчин вошли в мою комнату… в апартаменты мистера Рашида и…

— Поднимите руки, мисс Беннинг. Я надену на вас платье. Вот и все. О, да. Светло-зеленый цвет вам идеально подходит. — Сара провела рукой по волосам Аманды. — Какие красивые волосы, но такие короткие. Но они отрастут, и я вплету в них цветы. Хотя милорд Рашид, вероятно, захочет, чтобы у вас в волосах были изумруды.

Аманда оттолкнула руку женщины.

— Я не кукла! И я здесь не задержусь, поэтому ничего не надо вплетать в мои волосы.

— Вы ошибаетесь, мисс Беннинг, — успокаивающе сказала Сара. — Фаворитка может жить во дворце месяцами. И даже годами.

— Проклятье! Я не стану ничьей фавориткой. Передайте мистеру Рашиду…

— Что ему передать, Аманда?

Аманда обернулась. Ник стоял в дверях.

— Ник, наконец-то…

Она умолкла, разглядывая шейха в белой мантии, расшитой золотом. Он посмотрел на Сару, которая упала на колени при звуке его голоса.

— Оставь нас, — приказал он служанке.

Сара с трудом поднялась на ноги и быстро попятилась из комнаты.

Ник закрыл дверь и скрестил руки на груди.

— Ну? Что ты хотела мне передать?

— Почему Абдул так поступил со мной?

Аманда замолчала, потому что Ник странно смотрел на нее. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и прижал к своей груди и сказал, что произошла ужасная ошибка. Ей было невыносимо видеть его суровый и холодный взгляд.

— Ник? — прошептала она. — Ник, что происходит?

Ник чуть не рассмеялся. Эта женщина, которая спала с ним и украла его сердце, рассказала историю их романа всему миру, теперь хочет знать, что происходит. Она не в курсе того, что Абдул с его привычной ловкостью заполучил копию статьи на первой полосе «Сплетника» и показал ее Нику.

— Милорд Рашид, американка предала вас, — сказал он.

— Я приказал переселить тебя в новые апартаменты. — Ник натянуто улыбнулся. — Они тебе не нравятся? Это самая старая часть Дворца слоновой кости. Я подумал, что тебе здесь понравится, учитывая твой предполагаемый интерес к дизайну интерьера. — Он отошел от двери, прошелся по комнате, остановился у стула с замысловатой резьбой, затем у стола, инкрустированного крошечными деревянными кубиками. — Эти вещи очень старые и ценные. На аукционе Кристи к ним проявляют большой интерес, но я не хочу их продавать.

Аманда зашагала за ним, сцепив руки, ее ужас быстро сменился гневом.

— Меня не интересуют столы и стулья.

— Нет? Ну да, конечно, — язвительно произнес он.

— Я хочу знать, зачем ты привез меня сюда. Почему ты позволил Абдулу и его головорезам запереть меня здесь?

Ник повернулся к ней.

— Таков обычай.

— Если в Квидаре оправдывается насилие над женщинами, то я не желаю здесь оставаться.

Ник поднял брови.

— Никто не совершал над тобой насилия, Аманда.

— Нет? Но твои головорезы ворвались в мою комнату, вытащили меня из постели…

— Это моя комната, — мягко сказал он. — И моя кровать.

— Я знаю это. Я только имела в виду…

— И я больше не хочу, чтобы ты была в моей кровати.

Его слова пронзили ее до глубины души.

— Но ты говорил… — Ее голос дрогнул, она глубоко вздохнула. — Ты сказал, что хочешь, чтобы я всегда была с тобой.

Воспоминание об этом было почти болезненным. Ник понимал: пройдут годы, целая жизнь, прежде чем ему удастся забыть об этом.

Каким же дураком он был, называя ее своей любимой! Зачем он признался отцу, что нашел свою половинку?

— Ник, — взмолилась она. — Ник, пожалуйста, скажи мне, что это все ужасная шутка.

— Я говорил, что хочу, чтобы ты всегда была со мной? — Он холодно улыбнулся и выразительно пожал плечами. — Это просто речевой оборот.

Аманда уставилась на него.

— Речевой оборот?

— Конечно. — Ник заставил себя улыбнуться, потом подошел к Аманде и встал к ней почти вплотную. — Но не волнуйся. Пройдет много времени, прежде чем я устану от тебя.

— Прекрати, — неуверенно сказала она. — Ты меня пугаешь. Я не понимаю тебя.

Он медленно обнял ее рукой за шею и притянул к себе. Аманда споткнулась и уперлась ладонями ему в грудь.

— Ты меня не понимаешь?

— Нет. Зачем меня сюда привели? Я даже не знаю, где я. Ты сказал, что это самая старая часть дворца.

— Действительно. — Он уставился на ее губы, такие сладкие, красивые и лживые. — Я привез тебя сюда, потому что ты была моим подарком на день рождения, дорогая. Помнишь?

Она пристально смотрела на него.

— День рождения? Но это была просто шутка. Ты неверно понял Доун. Я все объяснила. Я — дизайнер. Доун хотела, чтобы я оформила твою квартиру.

Ник тихо рассмеялся.

— Ты, несомненно, дизайнер. Ты планировала проникнуть в мою жизнь. — Он обвел кончиком пальца контур ее рта. — О такой, как ты, мечтает любой мужчина. И теперь ты оказалась там, где ты должна быть. — Он медленно и чувственно улыбнулся. — Добро пожаловать в гарем, Аманда!

Она вздрогнула, словно его прикосновение обожгло ее.

— Что?

Ник наклонил голову и прикоснулся к ее губам. Она не двигалась, не отвечала, даже не дышала.

— Разве Абдул тебе не сказал?

— Он что-то говорил о гареме. Но я подумала…

Он обхватил рукой ее шею и прижал большой палец к пульсирующей жилке, словно измеряя ее пульс.

— Гаремов не существует, — быстро сказала она. — Времена изменились.

— Ты в королевстве Квидар. Здесь ничего не меняется, если этого не пожелает король или его наследник.

— Ты считаешь, я поверю, что у тебя есть гарем? Женщины, которых ты держишь как сексуальных рабынь? — Она слабо рассмеялась. — Честно говоря, Ник…

Он резко прижал ее к себе.

— Тебе выпала большая честь согревать мою постель.

Она ахнула, когда он припал к ее губам в долгом и дурманящем поцелуе.

— Должен признаться, ты мне понравилась, — спокойно сказал он, подняв голову, и посмотрел ей в глаза. — У тебя красивое тело. Красивое лицо. И ты быстро научилась доставлять мне удовольствие.

Она побледнела и попыталась вырваться из его рук.

— Поэтому я решил оставить тебя. Во всяком случае, на время. — Она вскрикнула, когда он запустил пальцы в ее волосы и потянул ее голову назад. — Не притворяйся такой удивленной, дорогая. Обещаю, тебе понравится. И подумай, какой отличный материал ты продашь, когда я наконец устану от тебя и отправлю домой.

— Какой материал?

Улыбка Ника исчезла.

— Не смотри на меня широко раскрытыми глазами! Ты хотела продать в прессу нашу историю? «Мои дни и ночи с Николасом аль-Рашидом», — холодно сказал Ник и оттолкнул Аманду так, что она споткнулась. — Какой пошлый заголовок! Или его придумали в «Сплетнике»?

Аманда недоверчиво уставилась на него.

— При чем тут «Сплетник»?

Ник поджал губы и протянул ей лист бумаги. Она с недоумением посмотрела на него.

— Возьми, — мрачно произнес он. — И прочти.

Перед ней была копия статьи Аманды Беннинг «специально для „Сплетника»«.

— «Мои дни и ночи с…» — прочла она дрожащим шепотом, побледнела и подняла на Ника глаза. — Ник, это фальшивка. Неужели ты думаешь, что я напишу что-то подобное?

— Читай! — отрезал он.

Аманда покраснела.

— Особенно внимательно прочти последний абзац, — приказал он. — Вслух.

Она судорожно вздохнула.

— Как оказалось, Лев Пустыни… — Она остановилась и умоляюще посмотрела на него. — Ник, я не могу…

— Оказалось, — холодно сказал он, произнося отвратительные слова, навсегда врезавшиеся в его мозг, — что Лев Пустыни не просто сексуальный жеребец. Он умеет играть в карты. У сексуального шейха есть сувенир — монета с орлом с обеих сторон, напоминающая о тех днях, когда он тусовался со своими школьными приятелями. — Ник уставился Аманде в глаза. — Я никому не рассказывал эту историю. Никому, кроме тебя.

Лист бумаги выпал у нее из руки. Она вцепилась пальцами в рукав Ника.

— Клянусь, я этого не писала! Это обман.

Она вскрикнула, когда он схватился за вырез ее шелкового платья и разорвал его, потом взял ее за руки.

— Не притворяйся испуганной девственницей. Ты уже поделилась интимными подробностями моей жизни с миллионами незнакомцев.

— Ник, умоляю…

— Продолжай! Я хочу, чтобы ты меня умоляла! — Он резко прижал ее к себе. — Значит, я дикарь? — Он одарил ее хищной улыбкой. — Отлично. Наверное, мне понравится быть дикарем.

Он принялся жадно и стремительно целовать ее, не слушая, как она просит его остановиться.

— Расскажи мне о том, что ты узнала обо мне. О том, каково быть шлюхой шейха.

Аманда залепила ему звонкую пощечину, и он в ответ поднял руку для удара.

— Давай, — сказала она дрожащим голосом, — ударь меня! Делай все, что хочешь, потому что ты уже причинил мне ужасную боль.

Ник вытаращился на нее, осознавая, что, по сути, почти превратился в дикаря, которым она его называла. Он выругался, схватил Аманду за запястье и потащил ее за собой.

— Абдул! — крикнул он, распахивая дверь.

Маленький человечек шагнул вперед.

— Да, милорд?

— Принеси этой женщине ее одежду.

— Но, сир…

Ник вытолкал Аманду в коридор.

— Когда она оденется, отвези ее в аэропорт. Проследи, чтобы она улетела в Париж и пересела на следующий самолет до Нью-Йорка.

Абдул низко поклонился.

— Как пожелаете, милорд Рашид.

— Убери ее с глаз долой! — Ник дрожал от ярости и боли предательства. — Убери ее отсюда, — прошептал он, когда вернулся в свои апартаменты и запер дверь.

Потом он упал на кровать, закрыл лицо руками и заплакал.

Через час Абдул постучал в дверь.

— Милорд Рашид?

Ник пошевелился. Он снова переоделся в джинсы, потому что чувствовал себя идиотом в бело-золотой мантии. Ему даже немного полегчало.

В конце концов, он переживет это. Аманда всего лишь женщина, а в мире полно женщин.

Не надо было в нее влюбляться. Она оказалась одной из многих, кто воспользовался близостью к нему. Зря он думал, что с Амандой все будет иначе.

В дверь снова постучали.

Ник вздохнул, зажег лампу и медленно пошел к двери.

— Что тебе? — Он открыл дверь.

Абдул опустился на колени и коснулся лбом пола.

— Я думал, вы захотите узнать, что все сделано, милорд. Женщина уехала.

— Спасибо.

— Вам больше не нужно беспокоить себя мыслями о ней.

Ник кивнул и посмотрел на старика.

— Абдул, пожалуйста, встань.

— Я не могу, сир. Таков обычай.

— Будь прокляты эти обычаи! — Он схватил старика за руку и поднял его на ноги. — ТЫ слишком стар для этой ерунды, Абдул. Кроме того, в стране пора кое-что изменить.

— Но ваш отец хотел бы…

— Мой отец согласен.

Абдул вежливо рассмеялся.

— Этого не может быть, сир. Ваш отец понимает важность продолжения рода.

— Что это должно означать?

Абдул прикусил губу.

— Ничего, сир. Просто стариковские мысли.

Ник включил верхний свет.

— Мой отец собирается отречься от престола.

— Уже? Я думал, он подождет, пока не станет намного старше, но это хорошо, сир. Отдать королевство в ваши руки, пока вы еще молоды, это…

— Он отрекается не ради меня.

Старик побледнел.

— Тогда зачем он это делает?

— Квидару пора жить в двадцать первом веке. Состоятся выборы. Народ выберет Совет. Больше не будет ни поклонов, ни раболепства.

— Эта женщина! Пусть она сгорит в аду!

Ник обернулся.

— Что-что?

— Ничего, сир. Я принесу вам ужин. Вы, наверное, проголодались.

— Ты говоришь о мисс Беннинг?

Старик колебался, потом кивнул:

— Да, милорд. Сейчас я могу признаться. Она вам не пара.

— Это не тебе решать! — отрезал Ник, потом вздохнул и запустил пальцы в волосы. — Это не имеет значения. Она ушла. И ты прав: она мне не пара.

— Женщина, которая притворилась больной, чтобы попасть в ваш кабинет…

— Мой кабинет?

— В день вашего рождения, милорд. — Абдул фыркнул. — Она солгала, что у нее разболелась голова.

Ник посмотрел на старика и тихо спросил:

— Откуда ты узнал, что у нее болит голова?

Абдул медлил с ответом:

— Вы приказали принести аспирин, сир.

— Я просил кофе.

— О да, конечно. Я имел в виду кофе, а потом вы рассказали ей историю о монете с двумя орлами. — Абдул поджал губы, и Ник прищурился.

— Ты подслушивал за дверью?

Старик упал на колени и ухватился пальцами за джинсы Ника.

— Я сделал это ради вас, — прошептал он. — Ради вас и Квидара.

— Что ты сделал? — Ник наклонился, схватил Абдула за плечо и поднял его на ноги.

— Она вам не подходила, сир. Как ваша мать не подходила вашему отцу. Иностранки ничего не знают о наших традициях.

— Расскажи мне, что ты сделал, — процедил Ник сквозь стиснутые зубы.

— Я исполнил свой долг.

— Как ты его исполнил?

— Мисс Берджесс звонила, когда вы были в Техасе с мисс Беннинг. Она злилась.

— Продолжай.

— Она просила передать вам сообщение, сир. Она писала статью для «Сплетника», чтобы проучить вас.

Ник отпустил Абдула. Сжав кулаки, он засунул руки в задние карманы джинсов. Это был единственный способ не вцепиться в тощее горло старика.

— Что еще? — осторожно спросил он.

— Я предлагал ей деньги за ее молчание. Она рассмеялась и сказала, что в мире не хватит денег, чтобы заставить ее молчать. О, я часами искал решение, сир, но ничего не мог придумать.

— А ты не подумал позвонить мне?

— Я не хотел вас расстраивать, милорд. — Абдул молитвенно сложил руки. — Я хотел помочь вам, сир, и Квидару. Если я не мог помешать женщине Берджесс написать статью для «Сплетника», я мог использовать ее так же, как журналисты использовали ту фотографию, где вы с ней были на пляже.

Ник уставился на Абдула.

— Ты продал то фото «Сплетнику»?

— Нет, я не продавал его, милорд Рашид. Сир, разве вы не понимаете? Я видел то, чего не видели вы. Эти иноземные дьяволицы, мучающие вас…

— Какого черта ты несешь?

— Женщина Беннинг была худшей. Она — соблазнительница, ведьма. И вы попали под ее чары.

Ник рассмеялся.

— Я не поддавался ее чарам! Я влюбился!

Абдул встал и выпрямился.

— Лев Пустыни должен жениться на женщине, которая понимает наши обычаи.

— Льву Пустыни придется очень постараться, чтобы не размозжить тебя об стену, — прорычал Ник. — Продолжай. Что ты делал дальше?

— Я позвонил мисс Берджесс. Я предложил ей взаимную помощь.

— А именно?

— Я… — Он колебался. — Я передал ей кое-какую информацию. Я сказал, что она может напечатать ее под другим именем. — Старик охнул, когда Ник схватил его за шею и приподнял над полом. — Милорд Рашид. — Абдул вцепился в мощную руку, сжимающую его горло. — Сир, я не могу дышать.

Ник отпустил старика, и тот рухнул на пол, как сверток грязной одежды.

— Сукин сын, — прошептал Ник. — Ты рассказал Дине о монете.

— Ради блага Квидара, сир, — выдохнул Абдул. — Это никому не повредило. Простая история о монете…

— Простая история, которая, как я думал, доказала, что меня предала любимая женщина.

Ник отвернулся от скрюченного тела секретаря и зашагал к двери. Абдул приподнялся и поспешил за ним.

— Милорд Рашид, куда вы собрались?

— В Париж, — сказал Ник. — В Нью-Йорк. На край земли, пока не найду Аманду. — Он посмотрел на Абдула, и старик съежился под его ледяным взглядом и упал на колени. — Тебе лучше убраться из этого королевства до моего возвращения. Иначе я воскрешу старинный обычай и прикажу отрубить тебе голову.

— Сир, я вас умоляю! Не прогоняйте меня, пожалуйста…

Ник захлопнул дверь. Через полчаса он был на борту самолета и летел в Париж.

Глава 13

Усталые путешественники сидели в креслах в зале вылета аэропорта Шарля де Голля в Париже. Вылет самолета до Нью-Йорка отложили более чем на три часа. Механикам еще предстояло решить проблемы с электричеством. Пока они этого не сделают, пассажиры никуда не денутся.

Аманда меньше всего хотела ждать. Она понимала, что ведет себя как ребенок, желая вернуться домой — не только в Штаты и Нью-Йорк, но и в собственную квартиру, где все было ей знакомо.

Может быть, тогда ей удастся забыть прошедшие дни и начать жить заново.

— Я просто не понимаю! — сказал ворчливый голос.

Аманда повернулась к седой женщине, которая сидела рядом с ней.

— Простите?

— Авиакомпания, — ответила женщина. — Зачем они нам лгут? Вы только посмотрите на самолет! Все видят, что с ним все в порядке. Почему они думают, что мы поверим, будто проблема с электричеством — причина ужасной задержки?

— Я уверена, они правы, — вежливо сказала Аманда.

— Бред какой-то. Электричество есть электричество. Я говорила об этом тому человеку за стойкой регистрации. Я сказала ему: просто поменяйте предохранитель. А он мне ответил…

Женщина не умолкала. Наконец Аманда закрыла журнал, который пыталась почитать, и встала. И пошла в дальний угол зала вылета.

Нет смысла переубеждать эту женщину. Прошедшие дни научили Аманду тому, что люди всегда будут верить в то, во что хотят верить. Нику хотелось верить в самое худшее о ней: о том, что она расскажет об их романе всему миру…

— Привет!

Она моргнула и посмотрела вверх. Напротив нее стоял мужчина — красивый, с милой улыбкой.

— Грустите? Я имею в виду эту долгую задержку…

— Простите. — Аманда встала, засунула руки в карманы куртки и прошла в конец терминала, где было много свободных мест. Свет был выключен.

Покинув дворец, она наконец взглянула правде в глаза. Ник будет верить в то, во что хочет верить, что бы она ни говорила. Единственная ее ошибка в том, что она вообще сошлась с ним.

— Мне совестно, — говорила она Марте после развода. — Выходить замуж нужно один раз. Как я буду жить дальше?

Марта обняла ее и сказала:

— Милая, просто живи.

Аманда понимала: Марта дала ей хороший совет. Отличный совет, на самом деле. Не стоит мучиться из-за неудачного брака, не надо тратить время на Ника, не нужно пытаться переубедить седую женщину, что нельзя исправить проблемы с электричеством в самолете, заменив предохранитель.

Аманда вздохнула, вошла в пустой зал и устало опустилась в кресло напротив окна. Самолет, который должен был доставить ее домой, стоял на взлетно-посадочной полосе. Механики деловито сновали вокруг него. Проблемы решаются, жизнь продолжается.

Скоро Аманда будет дома, а Ник останется далеким воспоминанием.

— Дамы и господа!..

Из громкоговорителя раздался безличный голос, говорящий сначала по-французски, потом по-английски. Рейс задерживался еще на два часа. Авиакомпания приносила извинения за неудобства.

Аманда встала и подошла к окну. Небо темнело, поднимался ветер.

Как она могла влюбиться к Ника? По сути, она уступила эмоциям и желанию. Одного взгляда на него достаточно, чтобы очароваться им. Он великолепен. Ей было очень лестно узнать, что он хочет переспать с ней, потому что она определенно хотела с ним переспать.

Аманда прислонилась к стене и закрыла глаза. Сцена расставания с Ником снова и снова кружилась в ее голове.

Ник решил, что она написала статью и предала его. Разве он не знает, как сильно она его любит? Что ее душа всегда будет рваться к нему?

Она прерывисто вдохнула, затем медленно выдохнула.

Не надо было надеяться, что Ник полюбит ее. Он никого не любит. Он сказал, что хочет, чтобы она была с ним всегда, ну и что? Она не наивная девочка. Мужчины много чего говорят, поддавшись эмоциям.

Настоящая любовь — не только секс. Такая любовь проявляется в мелочах: прогулки под дождем, обмен шутками, совместный просмотр кино. И доверие.

Особенно доверие.

Если бы Ник любил ее, он бы взглянул на статью в «Сплетнике» и сразу понял, что это фальшивка. А потом он выяснил бы, кто на самом деле написал эти ужасные вещи, кто солгал от ее имени.

Но он этого не сделал. Он в ярости обрушился на нее, унизил, напугал и обвинил в предательстве.

— Это была ложь, — прошептал хриплый мужской голос.

Сердце Аманды едва не выскочило из груди.

— Теперь я знаю это, любимая. Я только надеюсь, что ты простишь меня за это незнание.

Ей показалось, что все вокруг замерло.

Она медленно повернулась, желая, чтобы это был Ник. Боясь, что это будет Ник.

Он неподвижно стоял в тени и выглядел как каменная статуя.

Ее колени задрожали. Он быстро подскочил к ней и обнял.

— Дорогая, что я с тобой сделал?

Его лицо было в нескольких дюймах от ее лица. Аманде хотелось прикоснуться к его подбородку, покрытому щетиной, обвести кончиком пальца контур его губ… Но он разбил ей сердце, и она не собиралась позволять ему делать это снова.

— Отпусти меня, Ник.

Он крепче обнял ее.

— Нет. — Она затаила дыхание. — Отпусти меня.

— Эй!

Ник повернулся, все еще держа Аманду. К ним подошел красивый мужчина с милой улыбкой.

— Что тут происходит?

Ник свирепо уставился на него, и мужчина попятился, прежде чем снова заговорить:

— Леди, вам нужна помощь?

— Не подходи. Это моя женщина. — Он еще сильнее обнял Аманду.

— Я ничья!

Ник посмотрел ей в глаза.

— Ты моя. — Наклонив голову, он нежно поцеловал ее. — Ты всегда будешь моей, дорогая, потому что мы любим друг друга.

Его слова ошеломили ее. Она хотела сказать ему, что не любит его и никогда не любила. Она хотела сказать ему, что он никогда не любил ее, но он улыбнулся ей в глаза. И от того, что она увидела в его серебристых глазах, у нее перехватило дыхание.

— Леди?

Ник поднял голову и улыбнулся, глядя на Аманду.

— С леди все в порядке.

Мужчина перевел взгляд с Аманды на Ника и обратно.

— Да. — Он хихикнул. — Я понял.

Ник зашагал по терминалу, обнимая Аманду. Она видела испуганные лица вокруг них, широко раскрытые глаза женщин и улыбки мужчин. Ее щеки покраснели, она уткнулась лицом в плечо Ника. Двери открывались и закрывались, она почувствовала холодный воздух на своем горячем лице и услышала тишину замкнутого пространства.

Она не поняла, как они оказались на борту самолета Ника.

— Что ты вытворяешь, Ник?

Он улыбнулся и сцепил руки на ее пояснице.

— Я люблю тебя, Аманда.

— Любовь? — Она рассмеялась. — Ты не умеешь любить.

Ник поддел пальцем ее подбородок и поцеловал в губы. Она почувствовала, как ее сердце замирает от желания обнять Ника.

— Если ты действительно думаешь, что можешь просто притвориться…

Ник провел ее в кабину пилота.

— Сядь, — спокойно сказал он. — И пристегни ремень безопасности.

— Не говори ерунды. Я не стану…

Он вздохнул, осторожно усадил ее на сиденье второго пилота и пристегнул ее ремнем безопасности.

— Черт побери, — пробормотала она, — тебе может сойти с рук похищение в Квидаре, но это Франция. Ты не можешь просто так…

Ник заставил ее замолчать поцелуем. Аманда простонала. Она решила молчать, но ощущение от его губ было невыносимо приятным.

Он улыбнулся и прижался лбом к ее лбу.

— Ты можешь притвориться, что не хочешь меня, дорогая, но твои поцелуи говорят правду.

— На самом деле, — холодно сказала она, — на моем месте так поведет себя любая женщина. Вы очаровательный мужчина, мистер Рашид.

Ник ухмыльнулся, заняв место пилота.

— Какой комплимент! Кто бы мог подумать?

— Обаятельный и красивый, но ты меня не проведешь, — решительно произнесла Аманда.

— Ты думаешь, я прилетел в Париж, чтобы очаровывать тебя, дорогая?

Она отвернулась от него, скрестила руки на груди и уставилась в лобовое стекло.

— Я не знаю, зачем ты приехал, и мне все равно. Я никуда с тобой не поеду.

— Тебе не все равно, и ты поедешь со мной.

— Вы ошибаетесь, мистер Рашид.

— Я приехал, потому что люблю тебя, а ты любишь меня. И мы больше никогда не расстанемся.

— Тебе со мной хорошо. — Ее голос немного дрожал, и она молчаливо проклинала себя за это проявление слабости. — Мне приятно это знать, ваше высочество.

Ник вздохнул и улыбнулся.

— Мне очень хорошо с тобой. Ты чудесная любовница.

Она покраснела.

— Поэтому ты сожалеешь, что избавился от меня до того, как нашел мне замену.

— Аманда, я знаю, что причинил тебе боль, дорогая. Но прошу, выслушай меня…

— Зачем мне слушать твою ложь? — Слезы навернулись на ее глаза, и она сердито смахнула их тыльной стороной ладони. — Слушай, все кончено. Я переспала с тобой и ни о чем не жалею. Мне было весело. Но теперь мне пора вернуться в Нью-Йорк и продолжить свою жизнь.

— Статью написала Дина.

— Что мне сделать: выпучить глаза?

— Проклятье. — Ник откинулся на сиденье и потер пальцами морщину между своими бровями. — Аманда, пожалуйста, дай мне возможность объясниться.

— А ты дал мне шанс объясниться?

Он повернулся к ней, сверкая глазами, и схватил за руки.

— Я был дураком, но теперь я пытаюсь все исправить. Говорю тебе, Дина написала статью с помощью Абдула.

— Откровенно говоря, мистер Рашид, мне на это наплевать. — У нее отвисла челюсть. — Абдул? Он помог ей написать статью?

— Он видел, что происходит между нами.

— Секс. — Аманда тряхнула головой. — Между нами был только секс.

— Он понял, — мягко сказал Ник, обхватив ее лицо руками, — что мы влюбились друг в друга.

— Ну у вас и самомнение, ваше высочество! Я определенно не…

Ник снова поцеловал ее. Это был нежный поцелуй, легкое касание губ, но он потряс Аманду до глубины души. И ей расхотелось сопротивляться.

— Ник, — произнесла она дрожащим голосом. — Я прошу тебя, не делай этого. Я не вынесу, если ты…

— Я люблю тебя, — страстно произнес он. — Ты слышишь меня, Аманда? Я люблю тебя. — Он стал покрывать поцелуями ее ладони. — Абдул подслушивал за дверью в ту ночь, когда я рассказывал тебе о монете.

— Он подслушивал? Но зачем?

— Он, должно быть, что-то почувствовал уже тогда. — Ник заправил светлую прядь волос ей за ухо. — Старик понял правду до того, как я ее признал. Я влюбился в тебя.

— И он мне не доверял.

— Он не доверится ни одной женщине, рожденной за пределами Квидара. — Ник улыбнулся. — И вероятно, ему понравится женщина, у которой на подбородке волосатая родинка, а сама она весит чуть меньше верблюда.

Аманда засмеялась, но ее смех быстро утих.

— Но ты поверил, что я написала эту мерзость. Как ты мог подумать об этом, Ник? Если бы ты по-настоящему любил меня…

— Я ошибся, дорогая. И я до конца своей жизни буду просить у тебя прощения. — На подбородке Ника дрогнула жилка. — Я знаю, это не оправдание, но… За всю мою жизнь меня любил только мой отец. Люди относятся ко мне как к вещи или товару. Они хотят получить выгоду от общения со мной. Но ты другая. Ты хотела меня таким, какой я есть, — тихо произнес он и прижал ее руку к своей груди в области сердца. — Тебе наплевать на мои титулы. Ты разглядела во мне мужчину, который любит тебя. Просто я был слишком глуп, чтобы доверять своему сердцу.

— Ты не глупый. — Аманда обняла его за шею. — Ты просто испугался, Ник. И я тоже. Вот почему мне понадобилось столько времени, чтобы признать, что я люблю тебя. — Она рассмеялась. — Ну, может, это было не так долго. Мы знакомы всего четыре дня.

— Мы знаем друг друга с незапамятных времен, — прошептал Ник и снова поцеловал ее.

— Я люблю тебя, — вздохнула она. — Я всегда буду любить тебя.

— И правильно сделаешь, — хрипло сказал он. — Мужчина хочет, чтобы жена любила его вечно.

Глаза Аманды заблестели.

— Да, милорд. — Она улыбнулась.

— Мне так много нужно тебе рассказать, дорогая. В Квидаре все меняется. Скоро я перестану быть Львом Пустыни.

Ее улыбка смягчилась. Аманда обняла его лицо руками и прижалась губами к его рту.

— Для меня ты всегда будешь Львом Пустыни.

Шейх Николас аль-Рашид, Лев Пустыни, повелитель королевства и наследник императорского трона Квидара, обнял женщину, завладевшую его сердцем, и понял, что наконец нашел настоящую любовь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.