Страсть без жалости

Глава 28

Гейнсвилл – университетский городок – оказался по размерам чуть меньше, чем Сан-Антонио. По дороге из аэропорта Жиро прочитал, что его население составляет около восьмидесяти пяти тысяч. Однако в сентябре, с началом учебного года, оно, вероятно, значительно увеличивается. Из-за близости Мексиканского залива с одной стороны и Атлантического океана – с другой здесь было неимоверно душно и влажно.

В телефонном справочнике фамилия Хойт не значилась. Однако адресная служба штата дала Элу адрес. Направляясь туда в арендованном «линкольне» от Херца – со скидкой, как постоянному клиенгу, – он осматривал местность, где выросла Бонни.

Нет, это вам не убогая площадка для парковки трейлера. Это вполне респектабельный район недорогих скромных домов, с небольшими гаражами на одну машину, и живут здесь, по всей видимости, люди невысокого достатка. Некоторые, довольно старые, машины стояли прямо на улице. Аккуратные, ухоженные лужайки, несколько высоких сосен, дающих приятную тень.

Дом номер 977 по Уиндворд-роуд ничем не отличался от остальных. Такого же грязновато-белого цвета, с бумажными шторами для защиты от жары и проволочными заграждениями, отделявшими его от соседей по обе стороны. Единственное отличие составляли детские «ходунки» перед входной дверью и детский манеж под навесом на боковом дворе.

Эл еще раз проверил адрес. Не ошибся ли он? Насколько можно судить, Хойты слишком стары для того, чтобы иметь младенцев. Если только Бонни не заимела своих и не оставила их бабушке с дедушкой на воспитание.

Дверь открыли сразу же, как только Эл позвонил. На пороге, вопросительно глядя на него, стояла девушка лет двадцати с небольшим. Уже с порога чувствовался запах младенцев. «По крайней мере это намного лучше, чем запах котов», – подумал Жиро.

– Извините, я ищу мистера и миссис Хойт. Бернарда и Барбару Хойт. Как я понял, они жили здесь.

– Да, жили когда-то. – Молодая женщина переложила двухлетнего младенца на другую руку, откинула с лица влажные пряди черных волос. Сверкнула белозубой улыбкой. – Мы здесь живем уже пять лет. Моя пятилетняя дочь родилась здесь, так что она у нас уроженка округа Алачуа, и все остальные тоже. Все четверо, – рассмеялась она.

– А не знаете ли вы случайно, куда переехали мистер и миссис Хойт?

– Нет. Перед тем как мы купили этот дом, он долго пустовал. Не многим хотелось переезжать в старый район. Но мы себе ничего другого позволить не могли, тем более собирались рожать детей. И знаете, нам здесь нравится. Все жильцы старые, давнишние, хорошо присматривают за детьми и много не берут, и на них уж точно можно положиться. Не то что на студенток. – Она снова рассмеялась. – Да я и себя помню в этом возрасте. Никакого чувства ответственности.

– Уж это точно, – с готовностью согласился Эл. Она, судя по всему, любит поговорить, а от таких болтушек непременно что-нибудь да выведаешь.

– Вот как, например, Крамеры, здесь по соседству. Живут в этом районе с тех самых пор, как построили эти дома. По-моему, они говорили, что заплатили за свой дом что-то около двух тысяч. Можете себе представить!

– В таком случае Крамеры наверняка знали Хойтов. Молодая женщина удивленно вскинула на Эла глаза.

– Да, наверное. Может, вам стоит спросить их, куда переехали Хойты? Они вам все расскажут. Это очень милые люди.

Жиро поблагодарил, прошел десять шагов по дорожке с потрескавшимся асфальтом и еще пять шагов до передней двери дома Крамеров. Здесь не было никаких детских «ходунков». Начищенная до блеска дверная ручка, сверкающие чистотой окна и снежно-белые венецианские шторы. Миссис Крамер поддерживает свой дом в идеальном порядке. Почти всю верхнюю ступеньку крыльца занимал большой горшок с красной геранью. Жиро позвонил в дверь. Он уже ощущал себя коммивояжером, переходящим от дома к дому. Интересно, сколько здесь осталось из тех, что когда-то побоялись бы открыть дверь незнакомому человеку?.. Старый мистер Крамер к таким, судя по всему, не относится. Жиро услышал, как он возится с замками и запорами. Переднюю дверь, как видно, не часто открывают, больше пользуются задним выходом из кухни.

На пороге показался маленький пожилой человек и удивленно поднял глаза на Жиро.

– Простите за беспокойство… Я разыскиваю мистера и миссис Хойт… Бернарда и Барбару Хойт. Я знаю, что они жили по соседству.

– Верно. – Мистер Крамер поправил очки с толстыми стеклами, пригладил редкие волосы, разметанные ветром и сейчас напоминавшие «сладкую вату». – Значит, вы знали Берни?

– Вообще-то нет. Я просто знаю о нем. На самом деле, мистер Крамер, меня интересует их дочь. – Эл достал фотографию Лори и показал Крамеру. – Она пропала без вести. Мне поручили разыскать ее.

– Пропала без вести, говорите? Ха… не скажу, что меня это очень удивляет.

Крамер внимательно рассматривал фотографию, держа ее у самых глаз.

– Ну да, это точно Бонни. Давно я ее такой не видел. – Он кинул внимательный взгляд на Жиро, видимо, пытаясь определить, можно ли впустить его в дом. Наконец решил, что можно. – Проходите в дом, сэр, здесь жарко. Моя жена дружила с Барби Хойт, хотя ее дочь была моложе нашей. И слава Богу.

С этими словами Крамер повернулся и пошел в сверкающий чистотой маленький домик.

Да, миссис Крамер, судя по всему, невероятная чистюля. Жиро оглядел небольшую, безупречно чистую комнату с мебелью темного дуба и телевизором средних размеров – выключенным. Нигде ни соринки, ни пылинки. Миссис Крамер сидела с книгой в кресле у камина, пустоту которого прикрывал букет искусственных бледно-желтых нарциссов. Такая же маленькая, как и муж. Несмотря на тридцатипятиградусную жару, она прикрыла колени разноцветным вязаным пледом. Увидев посетителя, миссис Крамер отложила книгу.

– Мими, этот джентльмен спрашивает про Хойтов. Бонни исчезла, и его попросили разыскать ее.

Мими… Это имя совершенно не вязалось с миссис Крамер. Такая невзрачная – «дурнушка», как сказала бы мать Эла. Длинное лошадиное лицо, длинные зубы, седые волосы… Правда, это лицо доброй лошади. Но в общем, совсем не та Мими, как те, что работают в ночных клубах Лас-Вегаса. Судя по всему, мать Мими Крамер была большой оптимисткой.

– Меня зовут Эл Жиро, миссис Крамер. Я частный детектив.

Ее глаза сверкнули.

– Боже, настоящий частный детектив! А я как раз читала последний роман Элмора Леонарда. Гарри приносит мне его книги из публичной библиотеки. Я большая поклонница мистера Леонарда, регулярно ему пишу, указываю на недостатки в сюжете. Уверена, он не против критических замечаний.

Она улыбнулась, обнажив свои длинные белые зубы, наверняка вставные. Эта улыбка странным образом озарила все ее лицо. Мими словно помолодела на десяток лет.

Эта Мими Крамер – славная женщина. Жиро с удовольствием пожал ей руку. Гарри Крамер предложил ему место на диване с цветной обивкой. Мими спросила, не хочет ли гость выпить чего-нибудь прохладительного. Кажется, у них в холодильнике есть лимонад. Жиро поблагодарил и отказался. Здесь по крайней мере ничем, кроме лимонада, не пахнет.

Он приступил к делу. Объяснил, что Бонни в последнее время жила в Калифорнии, что она исчезла, но не стал сообщать Крамерам о том, что ее, вполне возможно, убили.

– Мне нужно выяснить прошлое Бонни, откуда она родом и все такое… вы понимаете…

По заинтересованному взгляду Мими Крамер он видел: ей не терпится рассказать все, что она знает.

– Вы обратились по адресу. Никто не знает о Хойтах больше, чем мы. Почти сорок лет мы с ними были соседями. А Бонни всегда казалась нам дикаркой. Они просто не могли с ней справиться. Уже с раннего детства вытворяла бог знает что. Несколько раз попадалась на воровстве в магазинах. Полиция предупредила ее. Отец пришел в ярость. Отхлестал дочь ремнем, как я слышала. Но Бонни все было нипочем. Она своих бедных стариков просто с ума сводила. Пропускала уроки, курила, пила, баловалась наркотиками.

Жиро навострил уши. Наконец-то он получил возможность познакомиться с настоящей Бонни-Лори Мартин.

– В каком возрасте она начала пить и баловаться наркотиками, миссис Крамер?

– Да еще до окончания средней школы. Барби просто не знала, что с ней делать. Не могла понять, как ее собственный ребенок может так себя вести. Они-то были хорошими, богобоязненными людьми, мистер Жиро. Никогда не пропускали воскресные службы в баптистской церкви Эбенезера. Занимались сбором пожертвований, ни разу не отказали в помощи соседям или тем, кто нуждался. А надо вам сказать, мистер Жиро, что у них у самих-то денег было не густо. Берни нам говорил, что по крохам собирал, чтобы расплатиться с десятилетней ссудой на дом. Во всем себе отказывал. Для них не было ничего важнее, чем владеть собственным домом. Ничего. Этого у них никто не сможет отнять, и никто не сможет их выгнать. Знаете, как выгоняют жильцов с маленькими детьми или собаками. – Мими покачала головой, словно изумляясь несправедливости сограждан. – Когда Бон™ исполнилось семнадцать лет, она заявила родителям, что уезжает от них. В Пенсаколу. Будет, мол, жить там с одним моряком, с которым недавно познакомилась. Собрала вещи, взяла все деньги, какие были у матери, и уехала из дома. Конечно, они пытались удержать ее. Даже отправились следом за ней. Только уехали недалеко. Попали в аварию на шоссе и погибли.

Слезы полились у Мими из глаз. Жиро инстинктивно потянулся к ней, погладил по руке.

– Я понимаю, тяжело терять старых друзей, да еще таким образом.

– Ну-ну, Мими, не надо снова расстраиваться. – Гарри, нахмурившись, оберьгулся к Элу. – В полиции сказали, что у них вышли из строя тормоза. Это меня очень удивило. Берни Хойт всегда ухаживал за своей машиной, как за малым ребенком, просто фанатически к ней относился. Она у него, конечно, была не новая, но по внешнему виду и мотору вы бы никогда этого не сказали.

Мими тяжело вздохнула, промокнула глаза бумажным платком из шкатулки, украшенной ракушками.

– Бонни унаследовала все деньги, какие после них остались, плюс дом, который тут же продала. А потом мы услышали о смерти ее мужа в том трейлере. Похоже, за этой девочкой трагедии идут по пятам. – Он снова вздохнула. Встретилась взглядом с Жиро. – А потом Бонни исчезла, и никто не знает куда.

Эл поблагодарил. Крамеров, извинился перед Мими за то, что расстроил ее. Попрощался у передних дверей. Да, сомнений нет, подросток-сорвиголова Бонни Хойт, и Бонни Виктор, и Бонни Хармон, и Лори Мартин – одно и то же лицо. Однако Жиро чувствовал, что пока не готов поделиться этой информацией с детективом Булвортом.