Страсть принца

Глава 1. Арман

– Ты ро­дишь мне на­след­ни­ка,– спо­кой­ным то­ном ска­зал Ар­ман.– А те­перь, де­воч­ка, да­вай сни­май свои тряп­ки.

– Что? – Дро­жа­щи­ми гу­ба­ми про­шеп­та­ла я, от­ка­зы­ва­ясь ве­рить в про­ис­хо­дя­щее…

Что та­кое? – Хищ­но про­мур­лы­кал по­хи­ти­тель.– Ты вся дро­жишь. Ну ни­че­го я те­бя бы­ст­ро со­грею.

Мой му­чи­тель встал с крес­ла и по­ход­кой хищ­ни­ка стал при­бли­жать­ся ко мне.

– Стой на мес­те,- про­ры­чал он. – Я не хо­чу на­вре­дить те­бе, не со­про­тив­ляй­ся, – ди­ко улы­ба­ясь, про­го­во­рил мне пря­мо в гу­бы. – От раз­го­во­ров дет­ки не ро­ж­да­ют­ся, мыш­ка-ма­лыш­ка.

Пре­ду­пре­ж­де­ние: Ге­рой жес­то­кий, вла­ст­ный в от­кро­вен­ны­ми за­маш­ка­ми дик­та­то­ра. От­но­ше­ния слож­ные. При­сут­ст­ву­ют сце­ны при­ну­ж­де­ния...

" Лю­бить — зна­чит ви­деть че­ло­ве­ка та­ким, ка­ким его за­ду­мал Бог."

Бе­ло­ку­рый ан­гел с пре­крас­ным име­нем Ма­ри­на во­рва­лась в мою жизнь, слов­но ура­ган, сме­тая обы­ден­ные тём­ные цве­та по­все­днев­ной жиз­ни, пре­об­ра­зив яр­ки­ми крас­ка­ми и на­сы­щен­ны­ми то­на­ми. Со­всем юный цве­ток, пят­на­дца­ти лет от ро­ду. Неж­ное и хруп­кое соз­да­ние, слов­но эк­зо­ти­че­ское не­обуз­дан­ное рас­те­ние, в то же вре­мя лас­ко­вое и тре­пет­ное, ко­то­рое от­кры­то для ми­ра и тя­нет­ся к лу­чам солн­ца.

С её от­цом у нас бы­ли парт­нёр­ские от­но­ше­ния, но как парт­нёр­ские, он был у ме­ня на служ­бе в ка­че­ст­ве лич­но­го ад­во­ка­та, имел свой про­цент от удач­ных сде­лок и ус­пеш­но вы­иг­ран­ных дел. Обыч­но близ­ко не об­ща­юсь с та­ки­ми людь­ми, но слу­чай­но уви­дел фо­то его до­че­ри и ме­ня, как то­ком про­шиб­ло. Де­воч­ка, ко­пия мо­ей же­ны, ко­то­рая так­же име­ла рус­ские кор­ни, но по­гиб­ла пять лет на­зад в ре­зуль­та­те не­сча­ст­но­го слу­чая, раз­би­лась на ма­ши­не. С то­го мо­мен­та моё серд­це бы­ло раз­би­то, ни од­на ба­ба не мог­ла его со­брать.

Бы­ли де­воч­ки, опыт­ные и не очень, на­ив­ные и раз­врат­ные, но это всё бы­ло бу­та­фо­ри­ей. Шир­ма, за ко­то­рой пря­тал свою боль. Ми­мо­лёт­ные ро­ма­ны лишь за­клеи­ва­ли ду­шев­ные ра­ны, но не бы­ли спо­соб­ны пол­но­стью из­ле­чить.

Од­на­ж­ды, под на­ду­ман­ным пред­ло­гом, прие­хал в дом ад­во­ка­та, где впер­вые соб­ст­вен­ны­ми гла­за­ми ли­це­зрел юное соз­да­ние. Она са­мим бо­гом, по­слан­ная мне.

И здесь мельк­ну­ла кра­моль­ная мысль, - а, что во­все не бог, а дья­вол (шай­тан) ис­ку­ша­ет ме­ня, – по­мо­тал го­ло­вой, по­ста­рал­ся из­ба­вить­ся от на­ва­ж­де­ния, ски­нуть шаль­ную мысль.

Убе­дил. До­ка­зал, са­мо­му се­бе, что де­воч­ка, моя судь­ба.

– Три го­да! С…а! Три дол­гих го­да её ожи­дал. Ох­ра­нял и обе­ре­гал. И вот се­го­дня на своё со­вер­шен­но­ле­тие, она прие­дет в мою род­ную стра­ну, ­– по­ду­мал я, за­крыв гла­за, пред­ста­вил об­раз де­воч­ки. – Ни­ко­гда не был ро­ман­ти­ком. А сей­час, меч­таю и ро­бею, слов­но со­п­ли­вый маль­чиш­ка пе­ред пер­вым сви­да­ни­ем.

Ма­ри­не в со­стоя­нии по­да­рить це­лый мир. До­ро­гие ве­щи, брил­ли­ан­ты, ма­ши­ны, особ­ня­ки, ях­ты и са­мо­лё­ты, но, она де­вуш­ка ро­ман­тич­ная, един­ст­вен­ный эк­зем­п­ляр в сво­ём ро­де. На фи­нан­со­вые по­дач­ки, точ­но не по­ве­дёт­ся. Да­же, на­обо­рот, вос­при­мет, что её пы­та­ют­ся под­ку­пить, при­мет как лич­ную оби­ду. Без­ус­лов­но, я дос­та­точ­но уве­рен­ный в се­бя, со­сто­яв­ший­ся муж­чи­на, знаю, что оча­рую и за­во­юю ма­лыш­ку, без осо­бых про­блем. Но, как ис­тин­ный биз­нес­мен, пред­по­чи­таю под­стра­хо­вать­ся, по­это­му, ес­ли мыш­ка-ма­лыш­ка взду­ма­ет взбрык­нуть, при­бег­ну к ба­наль­но­му шан­та­жу. Ко­неч­но, это толь­ко в край­нем слу­чае, но ес­ли, что-то пой­дёт не так, предъ­яв­лю до­ку­мен­ты о мо­шен­ни­че­ских дей­ст­ви­ях её па­поч­ки. Ра­ди се­мьи она на всё пой­дёт, ну а там по хо­ду пье­сы. Ус­ми­рю и обуз­даю…За­став­лю по­лю­бить….

– За­став­лю по­лю­бить, – мыс­лен­но ци­ти­рую се­бя и сра­зу за­да­юсь во­про­сом,­– Ар­ман, от­веть че­ст­но­ са­мо­му се­бе, раз­ве лю­бовь мож­но ку­пить или за­ста­вить по­лю­бить?

– С…а, - вслух вы­ру­гал­ся, не смог сдер­жать гнев­но­го по­ры­ва.

Ра­зум и со­весть слов­но сго­во­ри­лись, убе­ж­дая ме­ня, не со­вер­шать не­об­ду­ман­ных по­ступ­ков, не ид­ти на по­во­ду стра­сти. Но, что мо­жет про­ти­во­пос­та­вить ра­зум, ко­гда серд­це ис­то­ча­ет ра­ны. Ду­ша го­рит и всё нут­ро стре­мит­ся об­ла­дать объ­ек­том стра­сти. Ра­зум ка­пи­ту­ли­ру­ет пе­ред на­тис­ком по­хо­ти и бе­зум­но­го же­ла­ния.

Под­хо­жу к ра­бо­че­му сто­лу и дос­таю из шка­фа фо­то­кар­точ­ку, на ко­то­рой изо­бра­же­на моя же­на.

– Аню­та, – с пе­ча­лью в го­ло­се, про­из­но­шу имя жё­ны.

Всмат­ри­ва­юсь в ли­цо жен­щи­ны, пы­та­юсь уло­вить сход­ст­во с Ма­ри­ной, и осоз­наю, оно дей­ст­ви­тель­но уни­каль­но и бес­спор­но. Судь­ба по­да­ри­ла вто­рой шанс, по­слав мне Ма­ри­ну, пре­дос­та­вив на­де­ж­ду на се­мей­ное сча­стье.

Ни­ко­гда не воз­вра­щай­ся в про­шлое. Оно уби­ва­ет твоё на­стоя­щее. Ис­то­рии не по­вто­ря­ют­ся, а лю­ди не ме­ня­ют­ся. Ни­ко­гда ни­ко­го не жди и не стой на мес­те. Ко­му на­до до­го­нят!

Уг­не­тённо вздох­нул…

Ма­ри­на лишь внеш­не по­хо­жа на суп­ру­гу, в дей­ст­ви­тель­но­сти она со­вер­шен­но дру­гая жен­щи­на. Слиш­ком дерз­кая, не­за­ви­си­мая.

Глава 2. Марина

«Лю­бовь — это не­пре­одо­ли­мое же­ла­ние быть не­пре­одо­ли­мо же­лае­мым). Ка­ж­дый ищет се­бя. И толь­ко тот, кто лю­бит, на­хо­дит. Лю­бовь не зна­ет ни ме­ры, ни це­ны. Ра­ны от люб­ви ес­ли не все­гда уби­ва­ют, то ни­ко­гда не за­жи­ва­ют. Лю­бовь — это со­рев­но­ва­ние в том, кто при­несёт друг дру­гу боль­ше ра­до­сти."

– Ма­ма, – не­до­воль­но фыр­каю, про­дол­жая раз­би­рать ве­щи и ук­ла­ды­вать их в шкаф.

Да, по­ря­док в но­ме­ре на­вес­ти ку­да про­ще, чем раз­ло­жить всё по по­лоч­кам в сво­ей го­ло­ве, ко­то­рая слов­но ста­рый чер­дак за­хлам­ле­на не­нуж­ным му­со­ром.

Не­оп­ре­делённость уд­ру­ча­ла ме­ня. На ду­ше бы­ло тяж­ко…Пло­хое пред­чув­ст­вие ни на се­кун­ду не по­ки­да­ло ме­ня.

– Ты зна­ешь, не по­ни­маю, – на­чи­наю воз­му­щать­ся. – Ни­че­го не по­ни­маю.

В по­ры­ве зло­сти бро­саю пла­тье на кро­вать.

– По­че­му свой день ро­ж­де­ния долж­на празд­но­вать с не­из­вест­ны­ми мне людь­ми по чу­ж­дым нам тра­ди­ци­ям? — С чув­ст­вом не­го­до­ва­ния по­ин­те­ре­со­ва­лась у ма­мы. — И во­об­ще, этот Ар­ман, вы­зы­ва­ет у ме­ня чув­ст­во стра­ха. Он так оце­ни­ваю­ще смот­рит на ме­ня.

Учащённо за­ды­ша­ла. Что же про­ис­хо­дит в мо­ей ду­ше? По­че­му со­вер­шен­но не­из­вест­ный мне муж­чи­на про­во­ци­ру­ет та­кие про­ти­во­ре­чи­вые, пло­хо объ­яс­ни­мые эмо­ции?

Ка­жет­ся, что этот вла­ст­ный, мо­гу­ще­ст­вен­ный принц счи­та­ет ме­ня сво­ей соб­ст­вен­но­стью, как хищ­ник сле­дит за ка­ж­дым мо­им дви­же­ни­ем, яр­ко свер­ка­ет гла­за­ми, в ко­то­рый чи­та­ет­ся вуль­гар­ное, по­шлое же­ла­ние. По­хоть и страсть на­пол­ня­ет его ли­цо.

Во­ин­ст­вен­но зая­ви­ла и за­мол­ча­ла, ожи­дая ре­ак­ции ма­те­ри. У ме­ня же не па­ра­нойя. От­чётли­во ощу­ща­ла, что этот че­ло­век по­сто­ян­но кон­тро­ли­ру­ет ме­ня. Оце­ни­ва­ет. Но по­че­му? Глу­по по­ла­гать, что этот со­лид­ный, му­же­ст­вен­ный и до­воль­но при­вле­ка­тель­ный муж­чи­на «по­ло­жил на ме­ня глаз». Не­воль­но по­ёжилась. Я ря­дом с ним слов­но се­рая, ма­лень­кая мыш­ка.

Чёрт! Ар­ман на­вер­ня­ка про­сто за­ба­ля­ет­ся…

– Ну ко­неч­но, так пря­мо и съест, – съе­хид­ни­ча­ла ма­ма. — По­смот­ри, ка­кой ши­кар­ный дом. Нет, это дво­рец, — жен­щи­на с вос­хи­щён­ным взгля­дом, ши­ро­ко раз­ве­ла ру­ка­ми. — Сад. Бас­сейн и лич­ная при­слу­га. Да и сам принц, очень да­же ни­че­го, ря­дом нель­зя по­ста­вить с тво­им Серёжей. Ни ро­жи, ни ко­жи, — с чув­ст­вом пре­неб­ре­же­ния, ска­за­ла она. – У те­бя со­вер­шен­но нет вку­са.

Жен­щи­на на­хму­ри­лась.

– Род­ная, не по­ни­маю те­бя. Что те­бе не нра­вит­ся? – Су­ро­во уточ­ни­ла она. – Про­яви хоть не­мно­го сми­ре­ния и бла­го­дар­но­сти. И уго­мо­ни уже свой го­нор.

Гнев­но по­мор­щи­лась…

— Ма­ма, — пе­ре­би­ла её, — ну при чём здесь Сер­гей? Он мой па­рень, а этот ваш принц, про­сто ра­бо­то­да­тель па­пы. Да и к то­му же лет на пят­на­дцать стар­ше ме­ня, — бес­спор­но кон­ста­ти­ро­ва­ла факт. – И по­че­му, соб­ст­вен­но, обя­за­на про­яв­лять сми­ре­ния? Я в его до­ме гос­тья. А во­все не об­слу­жи­ваю­щий пер­со­нал.

Вот уж точ­но не со­би­ра­лась ле­бе­зить пе­ред этим муж­чи­ной. Ни­чем ему не бы­ла обя­за­на!

Тя­же­ло вздох­ну­ла, не­воль­но вспо­ми­ная сво­его Серёжку. Как же мне его не хва­та­ло. Он все­гда мог ме­ня под­бод­рить. Под­дер­жать. При­го­лу­бить. При­лас­кать.

Мед­лен­но пе­ре­ве­ла не­одоб­ри­тель­ный взор на ма­му, ко­то­рая не раз­де­ля­ла мое­го не­го­до­ва­ния и на­сла­ж­да­лась ком­форт­ной об­ста­нов­кой.

Жен­щи­на все­гда стре­ми­лась к кра­си­вой, на­сы­щен­ной жиз­ни, ма­ма оце­ни­ва­ла лю­дей по со­ци­аль­но­му ста­ту­су и фи­нан­со­вым бла­гом. Сер­гей же был про­стым пар­нем…И су­ще­ст­вен­но про­иг­ры­вал ма­те­ри­аль­но ве­ли­ком прин­цу…

Она ни­ко­гда не одоб­ря­ла мой вы­бор, но сей­час, пря­мо по при­ез­де в чу­жую стра­ну её на­пад­ки на мое­го пар­ня уси­ли­лись с уд­во­ен­ной си­лой.

— И что? Глу­пая, ему все­го три­дцать два го­да, по­лу­ча­ет­ся на че­тыр­на­дцать лет те­бя стар­ше, – про­го­во­ри­ла ма­ма. – Он ещё очень мо­лод и при­вле­ка­те­лен. Ну толь­ко по­смот­ри, как он к те­бе от­но­сит­ся, – взмо­ли­лась ма­ма, – как к прин­цес­се. О та­ком зя­те, толь­ко меч­тать мо­жет лю­бая тё­ща. Имен­но та­ко­го муж­чи­ну, ка­ж­дая мать же­ла­ет в му­жья сво­ей кро­ви­ноч­ке.

Оша­ра­шен­но за­хло­па­ла гла­за­ми, от­ча­ян­но на­де­ясь, что моя свое­нрав­ная мать лишь так не­уме­ст­но шу­тит.

– Да, Ма­ри­на, ты у ме­ня та­кая на­ив­ная. Всё ве­ришь в ка­кую-то лю­бовь. Да ка­ж­дая де­вуш­ка спит и ви­дит, как охо­му­тать та­ко­го му­жи­ка, как Ар­ман, – ма­ма осы­па­ла ме­ня воз­му­ти­тель­ны­ми ре­п­ли­ка­ми, она ме­ня слов­но сва­та­ла это­му прин­цу. – Нель­зя те­рять свой шанс. Ес­ли он об­ра­тит на те­бя вни­ма­ние, то это бу­дет ве­ли­кое сча­стье. Не­ска­зан­ная честь для те­бя. Но ты у ме­ня ещё со­всем глу­пыш­ка, – ма­ма без­мя­теж­но мах­ну­ла ру­кой. – У те­бя в го­ло­ве ве­тер.

Жен­щи­на го­во­ри­ла для се­бя со­вер­шен­но обы­ден­ные ве­щи, в ко­то­рые ис­крен­нее ве­ри­ла. Про­кля­тие! Ма­ма как все­гда в своём ре­пер­туа­ре. Да­вай, вы­хо­ди за бо­га­то­го и влия­тель­но­го, и со­вер­шен­но не­важ­но, что со­вер­шен­но не­лю­би­мо­го! Глав­ное же день­ги. Толь­ко ма­те­ри­аль­ные бла­га сде­ла­ют юную жен­щи­ну сча­ст­ли­вой.

Глава 3. Арман

" Боль за­став­ля­ет лгать да­же не­вин­ных. Вре­мя не ле­чит. Вре­мя учит жить с бо­лью. Во­зоб­новлённая ра­на мно­го ху­же про­ти­в но­вой.. Сло­ва «я те­бя люб­лю» в од­ном вос­точ­ном язы­ке бу­к­валь­но зву­чат: «От­дай мне свою боль». Од­на боль все­гда умень­ша­ет дру­гую. Как бы те­бе ни бы­ло боль­но, ты все­гда долж­на сту­пать так, слов­но идёшь бо­си­ком по шёлку."

Про­ник­но­вен­но смот­рел на строп­ти­вую де­воч­ку, ко­то­рая храб­ри­лась из по­след­них сил, но при этом чув­ст­во­вал, что она бо­ит­ся ме­ня до ужа­са.

Чёрт! Имен­но бо­ит­ся. Не же­лал ви­деть страх в её гла­зах, из ко­жи вон лез, что­бы за­слу­жить её вни­ма­ние, но, что­бы не де­лал, по­лу­чал лишь не­одоб­ре­ние.

Ма­ри­на внеш­не уди­ви­тель­но бы­ла по­хо­жа на Ан­ну. Бе­ло­ку­рая кра­са­ви­ца с мра­мор­ной ко­жей, ог­ром­ны­ми го­лу­бы­ми гла­за­ми и ска­зоч­но пре­крас­ны­ми, пух­лы­ми гу­ба­ми вишнёвого цве­та.

Но ха­рак­тер со­вер­шен­но дру­гой. Дерз­кая, не­по­кор­ная, не­за­ви­си­мая…

Аня мгно­вен­но упа­ла в мои объ­я­тия. Все­гда смот­ре­ла на ме­ня с во­ж­де­ле­ни­ем, с бла­го­дар­но­стью при­ни­ма­ла по­дар­ки, слу­ша­ла ка­ж­дое сло­во и не сме­ла ни­че­го воз­ра­зить.

Эта ку­кол­ка со­вер­шен­но дру­гая. И её не­по­кор­ность бе­зум­но при­тя­ги­ва­ла ме­ня.

Не смог сдер­жать по­ры­ва уви­деть свою мыш­ку – ма­лыш­ку.

Хо­тел прие­хать ве­че­ром, но ка­кая-то не­объ­яс­ни­мая си­ла по­тя­ну­ла ме­ня к де­воч­ке.

Ед­ва уло­ви­мо ус­мех­нул­ся. Знал, ка­кая имен­но си­ла по­тя­ну­ла ме­ня к ма­лыш­ке. Страсть, ко­то­рая по­лы­ха­ла внут­ри, без­жа­ло­ст­но тер­зая ду­шу, вы­ну­ж­дая ка­ж­дую се­кун­ду, на­хо­дит­ся ря­дом с этой де­вуш­кой.

Подъ­е­хал к особ­ня­ку, при­пар­ко­вал ма­ши­ну и вы­шел на­встре­чу ма­лыш­ке. Ме­ня ожи­дал дво­рец­кий, ко­то­рый мо­мен­таль­но на­чал хло­по­тать.

Гроз­ным жес­том ос­та­но­вил его.

– Где мои гос­ти? — Как мож­но спо­кой­нее спро­сил я.

Дво­рец­кий с поч­те­ни­ем и долж­ным ува­же­ни­ем по­яс­нил, что они на­вер­ху, раз­би­ра­ют ве­щи.

По­бла­го­да­рил муж­чи­ну и уве­ре­но бы­ст­рым ша­гом от­пра­вил­ся на­верх.

Ожи­дал, что де­вуш­ка начнёт ме­ня бла­го­да­рить, ода­ри­вать ком­пле­мен­та­ми, но вме­сто это­го по­лу­чал лишь пор­цию сдер­жан­но­го не­до­воль­ст­ва.

– Хо­зя­ин, – крик­нул дво­рец­кий. – По­зволь­те, про­во­дить вас.

– Нет, – слов­но но­жом, от­ре­зал я. – Не на­до.

Спеш­ным ша­гом под­нял­ся и уже в ко­ри­до­ре ус­лы­шал го­ло­сок сво­ей де­воч­ки, ко­то­рая воз­му­ща­лась при­ез­дом в мою стра­ну.

Доб­ро­же­ла­тель­ность, во­оду­шев­лён­ность бы­ст­ро уле­ту­чи­лись.

Вот же ма­лень­кая суч­ка. Не­бла­го­дар­ная, вы­со­ко­мер­ная де­ви­ца. Лю­бая бы на её мес­те в но­ги кла­ня­лась, но не свое­нрав­ная Ма­ри­на. Она слиш­ком гор­дая.

Гор­дость — веч­ная по­ме­ха в люб­ви че­ло­ве­ка. Как до­ро­го по­рой об­хо­дит­ся лю­дям эта гор­дость. Бес­сон­ные но­чи, мрач­ные раз­ду­мья, и, на­ко­нец, по­след­няя, па­мят­ная на всю жизнь, встре­ча, ко­гда гла­за, ру­ки, всё го­во­рит: «Да!», но гу­бы, уп­ря­мо ис­крив­лен­ные гор­до­стью, твер­дят: «Нет!» И сколь­ко раз по­том че­ло­век по­жа­ле­ет об этом сло­ве, гля­дя на по­жел­тев­ший порт­рет с про­щаль­ной над­пи­сью на обо­ро­те...

Вот видь, да­же дверь не за­кры­ли! Со­вер­шен­но бес­печ­ная де­вуш­ка. Она со­вер­шен­но не осоз­наёт, что в мо­ей стра­не вез­де есть гла­за и уши. Бы­ст­ро взял в се­бя в ру­ки, ти­хо во­шёл в ком­на­ту и как мож­но спо­кой­нее про­из­нёс, что уже позд­но уез­жать.

Её мать бы­ст­ро под­ско­чи­ла ко мне, пы­та­ясь, как мож­но быть бо­лее дру­же­люб­ной, но бы­ст­ро по­ня­ла, что все по­пыт­ки без­ус­пеш­ны и луч­шее, что она мо­жет сде­лать, — это бес­шум­но по­ки­нуть ком­на­ту.

По­ра­жал­ся до ка­кой сте­пе­ни мать и дочь раз­ные. Ма­ло знал Ма­ри­ну, но по­ка скла­ды­ва­лось впе­чат­ле­ние, что для де­вуш­ки день­ги не име­ют ни­ка­ко­го зна­че­ния, для не­ё глав­ная цен­ность – это сво­бо­да. А вот мать у не­ё бо­лее алч­ная и праг­ма­тич­ная жен­щи­на.

По­ко­сил­ся на спеш­но по­ки­даю­щую ком­на­ту жен­щи­ну.

Ес­ли бы лю­ди не пор­ти­ли жизнь дру­гим — «ра­ди се­бя лю­би­мых», то жизнь у ка­ж­до­го бы­ла бы на­мно­го луч­ше…

Ни­ко­гда не по­ла­гал­ся на алч­ных лю­дей, но в сло­жив­шей­ся си­туа­ции ро­ди­те­ли Ма­ри­ны — мои глав­ные со­юз­ни­ки. Убеждён, что они смо­гут ус­ми­рить ма­лыш­ку и объ­яс­нят ей, что для не­ё са­мая под­хо­дя­щая пар­тия. Ес­ли уж в си­лу мо­ло­до­сти она са­мо­стоя­тель­но ра­цио­наль­но рас­су­ж­дать не мо­жет. Ма­ри­на слиш­ком тем­пе­ра­мент­ная, эмо­цио­наль­ная, вспыль­чи­вая, в от­ли­чие от её ма­те­ри, ко­то­рая на­де­ле­на ко­вар­ной муд­ро­стью, хит­ро­стью и хлад­но­кро­ви­ем.

Де­воч­ка с вы­зо­вом смот­ре­ла на ме­ня.

Она пы­та­лась го­во­рить уве­рен­но, при этом её го­лос зву­чал с над­ры­вом.

Ма­ри­на по­сто­ян­но об­ли­зы­ва­ла гу­бы, ощу­ща­лось её вол­не­ние, ко­то­рое не под­да­ва­лось кон­тро­лю.

По­до­шёл бли­же и ощу­тил её за­пах, же­ла­ние ох­ва­ти­ло ме­ня с ног до го­ло­вы. Жад­но и стра­ст­но смот­рел в её гла­за, за­да­вал во­про­сы, но не слы­шал от­ве­тов, был оча­ро­ван Ма­ри­ной, и мне пле­вать, что она го­во­рит, глав­ное, её губ­ки роб­ко дви­га­ют­ся, щё­ки го­рят, гла­за рас­пах­ну­ты и вни­ма­тель­но смот­рят на ме­ня, да­ря свет и те­п­ло.

Глава 4. Марина

Не­сколь­ко дней на­зад…

При­ро­да за­ми­ра­ет под па­ля­щи­ми лу­ча­ми солн­ца. Тра­ва по­жух­ла и по­ник­ла, ли­стья на де­ревь­ях свер­ну­лись, за­щи­ща­ясь от ис­су­шаю­ще­го зноя. Цве­ты, ещё не­дав­но ра­дую­щие глаз яр­ки­ми крас­ка­ми, увя­да­ют, те­ряя свой при­вле­ка­тель­ный вид. Ка­жет­ся, что вся рас­ти­тель­ность из­не­мо­га­ет от жа­ж­ды, меч­тая о дол­го­ждан­ном до­ж­де.

Жи­вот­ные то­же стре­мят­ся ук­рыть­ся от па­ля­ще­го солн­ца. Пти­цы за­таи­лись в кро­нах де­ревь­ев, лишь из­ред­ка по­да­вая го­ло­са. На­се­ко­мые, обыч­но ак­тив­ные в те­че­ние дня, пря­чут­ся в те­ни, пе­ре­жи­дая са­мый жар­кий пе­ри­од. Лишь яще­ри­цы, грею­щие­ся на рас­калённых кам­нях, ка­жут­ся не­вос­при­им­чи­вы­ми к зною.

Во­до­ёмы мель­ча­ют, об­на­жая или­стое дно. Ре­ки и озе­ра слов­но пе­ре­ста­ют ды­шать, по­кры­ва­ясь тон­кой плёнкой ряс­ки. Ры­ба ухо­дит на глу­би­ну, ища спа­се­ния в бо­лее про­хлад­ных сло­ях во­ды. При­ро­да, слов­но ве­ли­кий ор­га­низм, из­ны­ва­ет от зноя, но про­дол­жа­ет жить, ожи­дая, ко­гда жа­ра от­сту­пит и ей сно­ва вер­нут­ся си­лы.

Уд­ручённо си­де­ла воз­ле про­хлад­но­го во­до­ёма и от­решённо смот­ре­ла вдаль…

– Дер­жи, до­ро­гая, – про­шеп­тал Са­ша и пе­ре­дал мне бу­тыл­ку про­хлад­ной во­ды.

Роб­ко улыб­ну­лась сво­ему пар­ню и, бе­реж­но взяв пла­сти­ко­вую ёмкость, огорчённо и ви­но­ва­то ос­мот­ре­ла воз­люб­лен­но­го.

Боль­ше от­кла­ды­вать тяжёлый раз­го­вор не име­ло ни­ка­ко­го смыс­ла. Спе­ци­аль­но со­гла­си­лась по­ехать с ним за го­род, что­бы в не­при­нуждённой ат­мо­сфе­ре по­об­щать­ся.

– Са­ша, я долж­на те­бе, при­знать­ся.

Па­рень оза­да­чен­но ус­мех­нул­ся и, при­сев воз­ле ме­ня, за­ме­тив, что я да­же не от­кру­ти­ла крыш­ку от бу­тыл­ки, вновь за­брал у ме­ня во­ду.

– В чём при­знать­ся? Что-то слу­чи­лось?

Роб­ко за­мо­та­ла го­ло­вой.

– Да. Слу­чи­лось. Че­рез не­сколь­ко дней, я и ро­ди­те­ли уез­жа­ем за гра­ни­цу.

Алек­сандр на­хму­рил­ся.

– Вы еди­те от­ды­хать?

– Да, – су­ет­ли­во вздох­ну­ла. – Мы едим от­ды­хать. Про­сти, что не рас­ска­за­ла. Са­ма не­дав­но уз­на­ла.

Са­ша за­бот­ли­во от­крыл для ме­ня бу­тыл­ку с во­дой.

– Ма­ри­на, ни­че­го страш­но­го, – очень уми­ро­творённо от­ве­тил он, не до­га­ды­ва­ясь, что са­мое глав­ное, я ему ещё не рас­ска­за­ла.

Чёрт! Мои ро­ди­те­ли ре­ши­ли, что празд­но­вать своё со­вер­шен­но­ле­тие я долж­на в од­ной из вос­точ­ных стран.

– Ты сра­зу по­сле празд­но­ва­ния дня ро­ж­де­ния уез­жа­ешь или ещё па­ру дней по­бу­дешь? – Не­при­нуждённо по­ин­те­ре­со­вал­ся Алек­сандр, да­же не пред­став­ляя сколь­ко огор­че­ния мне при­чи­ня­ет сво­им не­вин­ным во­про­сом.

Са­ша по­вер­нул­ся ко мне и вни­ма­тель­но ос­мот­рел, ожи­дая от­ве­та.

– Ма­ри­на, че­го мол­чишь?

Ли­хо­ра­доч­но за­ма­ха­ла рес­ни­ца­ми.

– По­ни­ма­ешь. Ро­ди­те­ли ре­ши­ли, что долж­на от­празд­но­вать своё со­вер­шен­но­ле­тие за гра­ни­цей.

От ус­лы­шан­но­го гла­за Са­ши обес­ку­ра­жен­но рас­ши­ри­лись, пре­вра­тив­шись в две ог­ром­ные ок­руг­ло­сти.

– Не по­нял. Это как? Ма­ри­на, это­го не мо­жет быть? А как же я. Твои дру­зья. Мы же та­кой гран­ди­оз­ный празд­ник за­пла­ни­ро­ва­ли. Уже арен­до­ва­ли рес­то­ран. При­гла­си­ли му­зы­кан­тов.

Гру­ст­но ос­мот­ре­ла лю­би­мо­го, не зная, что ска­зать.

– Про­сти ме­ня, – про­шеп­та­ла я и по­пы­та­лась при­кос­нуть­ся к Саш­ке, но па­рень раз­гне­ван­но вско­чил на но­ги.

– Не по­ни­маю, Ма­ри­на. Дей­ст­ви­тель­но, не по­ни­маю. Ты же взрос­лый че­ло­век. Ско­ро ста­нешь со­вер­шен­но­лет­ней. А про­дол­жа­ешь вес­ти се­бя, как ма­лень­кая де­воч­ка. Как ма­моч­ка ска­жет, так и де­ла­ешь.

Гнев­но ос­мот­ре­ла пар­ня, по­ни­ма­ла, что ему бе­зум­но обид­но, но нель­зя же так аг­рес­сив­но реа­ги­ро­вать.

– По­слу­шай, – плав­но вы­прям­ля­ясь, про­из­нес­ла я, – ни­че­го же страш­но­го не про­изош­ло. Ме­ня не бу­дет все­го па­ру дней. Я вер­нусь, и мы обя­за­тель­но от­празд­ну­ем моё день ро­ж­де­ния.

Са­ша за­мер, он без­молв­но на­блю­дал за мной, его мол­ча­ние – страш­ная му­ка.

– Про­шу, до­ро­гой, не мол­чи, – по­дой­дя к не­му, про­шеп­та­ла. – Ска­жи хоть что-ни­будь.

Лю­би­мый вновь ни­че­го не от­ве­тил, он сви­ре­по об­хва­тил ме­ня за го­ло­ву и, при­тя­нув к се­бе, жад­но, вне­зап­но, сла­до­ст­ра­ст­но при­жал­ся к мо­им гу­бам.

На­ши гу­бы не­ис­то­во сли­лись в од­ном при­кос­но­ве­нии…

Не­важ­но кто до­ми­ни­ро­вал, мы во­все не бо­ро­лись за власть, все­це­ло и без­гра­нич­но от­да­ва­лись на­шей люб­ви, ска­зоч­ным лас­кам, тре­пет­но­му, ог­нен­но­му на­сла­ж­де­нию…

И вдруг рай­ский миг за­вер­шил­ся так же стре­ми­тель­но, как и на­чал­ся.

Са­ша от­стра­нил­ся от ме­ня и вни­ма­тель­но за­гля­нув в мои гла­за, хри­п­ло про­го­во­рил, – Ма­ри­на, ты же взрос­лая де­воч­ка.