Глава 59

POV Лиля

Подозрения, к сожалению, оказались верны. Немного поблуждав по тропинкам сада и несколько раз наткнувшись на уединившиеся влюбленные пары, я все же обнаружила мужа. В уединенном местечке, созданном рукой заботливого садовника. Величественные деревья с желтыми красивами цветами обхватывали поляну в кольцо и тем самым защищали от посторонних глаз. Парочка обнаружилась возле огромного ствола дерева. Артур спиной, а женщина лицом ко мне, но все равно прихода постороннего она не заметила ввиду того, что грязная извращенка теребила жемчуг, лежавший в ложбинке между крупными грудями. Данным жестом женщина просто молила потрогать свои сиськи. Артура просила. Моего Мужчину. Моего мужа.

И снова меня затопила ревность. Голодная, страстная и сильная. Ее необходимо было срочно утолить. Убийством к примеру. Медленным. Мучительным. Чудовищным по жестокости убийством. Столовыми приборами выпотрошить "парочке" кишки. А почему парочке, а не одной женщине? Да, потому что Артур поощрял заигрывания и его ладонь покоилась на дереве опасно рядом с ее крупными сиськами!

И прежде чем я увидела что-то более страшное для меня и взорвалась на части от слишком сильных эмоций, дала о себе знать:

- У вас ослабла шнуровка на корсете, - холодно подсказала. Хотя я не могла увидеть шнуровку, поскольку тетка стояла спиной к дереву, но если грудь ТАК вываливалась, значит шнуровку расслабили намеренно с целью продемонстрировать свое "добро". Извращенка от моих неожиданных слов вздрогнула и выглянула из-за плеча Артура, а муж даже не пожелал обернуться, но хотя бы прекратил что-то нашептывать собеседнице на ухо.

Прежние наигранные улыбки я убрала из арсенала. Перестала строить из себя невинную, глупую невесту, ибо я не ангелок, которым претворялась на церемонии. И даже если эта женщина партнер по торговле и я оскорблю ее, то глубоко начихать!

- Поправьте свое декольте, а то неприлично в столь почтенном возрасте выглядеть столь развратным образом! - подсказал ей.

Женщина широко вздохнула, подавилась воздухом от возмущения, ошарашенно выпучила глаза, вышла из-за массивного тела Артура и сделала несколько шагов ко мне. Зарделась от ярости и на выдохе выпалила:

- Ах, ты ничтоже...

- Рози!

Я вздрогнула от нежданного имени "Рози". Не уж-то это ласковое обращение ко мне, как к его Розе? Хотя нет. Взглянув на шейха, я быстро осознала, к кому относилось обращение. Багровая от ярости и пыхтящая, словно закипает, женщина послушно осеклась и не оскорбила меня.

Эти двое долго буравили друг друга взглядами. В конце концов Артур предупредил:

- Если моя жена прикажет тебе вернуться к гостям и обслужить ртом каждого мужчину на празднике, то ты это послушно выполнишь и будешь выполнять до тех пор, пока не сотрешь рот в кровь. Понятно?

Женщина отвела обиженный взгляд от шейха. Еще сильнее побагровела. Теперь и в области груди, и шеи кожа покрылась красными пятнами. Что же так нервничать?

- Я не слышу тебя, Рози. Тебе всё понятно? - надавил на нее еще сильнее, после чего та все же ответила:

- Да, повелитель. Понятно, - едва молвила, как, подхватив юбки яростно зашагала на выход и конечно не забыла напоследок направить на меня возмущенный, озлобленный взгляд.

Значит, от других людей муж решил меня защищать. От всех кроме себя.

Без надобности его помощь я и сама справлюсь. К тому же, к посторонним людям я равнодушна, следовательно, они не способны меня ранить. А вот Азамат и Артур имеют подобную власть надо мной.

Некоторое время муж, скрестив руки под грудью, спокойно стоял и смотрел, но как уже стало привычным смотрел сквозь меня. Будто меня не существовало. Но хотя бы остался, а не ушел.

- Я надеюсь, ты с ней не спишь? Она страшная и старая для тебя, - последний час меня откровенно замучил этот вопрос, и я не смогла промолчать.

- Я, пожалуй, оставлю данный вопрос без ответа. Не так давно я тоже задавал похожий вопрос вам с братом, но был намерено введен в заблуждение, притом обоими, поэтому и тебя не касаются подобные вещи. Занимайся, какими угодно делами, но ко мне не лезь и не подходи. Просто напомню, что если еще раз ты позволишь себе меня унизить "общением" с другим мужчиной, я все же не сдержусь даже ради Азамата и перережу тебе глотку.

Перережет глотку... Он перережет Мне глотку. Мой муж. Моя страсть. Объект постоянных мыслей. У него даже голос не дрогнул при этом чудовищном по жестокости предостережении. Он так равнодушно это сказал, как будто говорил об обыденных вещах таких, как справление нужды или принятие пищи.

Наигранно улыбаясь, я медленно направилась к мужу, ибо сколько можно перекрикиваться через всю поляну? По дороге, чтобы переварить его угрозу, пыталась отвлечься на красоту деревьев и в особенности на желтые лепестки, летающие по воздуху. Но едва я добралась до дерева, как Артур резко пошел на выход. Прочь. Как можно дальше от меня. Что же, очевидно, что видеть меня и тем более разговаривать он не собирался.

- Ты не хочешь побыть со мной наедине!?

Удивленный столь глупым и наивным вопросом, Артур на секунду развернулся, но, скользнув по мне равнодушным взглядом и не заметив ничего интересного, возобновил шаги.

- Мы можем поговорить? - бросила ему в спину. - Артур, остановись! Нам надо поговорить! И тебе это надо!

Но сколько бы я не звала и не просила выслушать, шейх не желал слушать! Не желал!!!

Я больше не могу терпеть его пренебрежение. Невозможно. Мне слишком больно, чтобы терпеть это в одиночку. Я хочу, чтобы и он страдал вместе со мной. Будем вместе захлебываться болью.

- Беги от меня! Беги! Не знала, что Артур Бонифаций - мерзкий трус!!!

Остановился... не мог не остановиться, потому что я ударила по чести воина, обвинив в трусости.

Теперь он послушно остановился. Теперь его ноги намертво пристыли к земле и не сдвигались с места, а сам мужчина послушно обратился вслух, вероятно раздумывая послышалось оскорбление или нет. Но пока не поворачивался, а просто замер, позволяя заметить его напряженные мышцы шеи и спины. Обычно после подобного воины договаривались о смертельном поединке, во время которого отстаивали свою честь и достоинство.

Есть ли на свете существо, которое когда-либо посмело уличить шейха в трусости и если когда-либо существовало, то как долго прожило после нанесенного смертельного оскорбления? Или я первая это сделала?

Но не страшно. По крайней мере, оскорбление дало возможность начать разговор:

- Великий шейх боится побыть наедине с собственной женой. Ты избегаешь меня, потому что боишься находиться рядом. Опасаешься, что снова начнешь "смотреть" на меня, как прежде, а повелителю нельзя проявлять подобную слабость и прощать кого-то. Великий шейх не может такое простить? Да!? Ты трус! Мерзкий трус! Это я разочарована в тебе!

Во время моих громких высказываний Артур все также стоял спиной, но по напряженному телу я видела, что каждое слово достигало нужного места и со всей мощи ударяло точно по гордости Бонифация. А на последнем моем признании в разочаровании Артур отмер и неспешно развернулся, обратив внимание своих потемневших глаз. Первые признаки зарождающихся эмоций в "стеклах". Да. Это именно они просились наружу.

Почувствовав удовлетворение, я более раслабленно привалилась спиной к дереву и улыбнулась теперь уже по-настоящему, а не искусственно. Трещину в его броне мне удалось сделать. Но первая радость мгновенно прошла при взгляде на Артура. Он очень медленно и настороженно направился ко мне. Угрожающе-тихо и изящно. Как приближающийся к добыче хищник. Мое сердце панически забилось в горле, ибо сложно представить реакцию мужа. Ведь мы вновь стали врагами, и, обратив его гнев на себя, я тонко балансировала на острие между жизнью и смертью.

Но остановиться на достигнутом я не могла.

- Ты боишься сорваться и дать слабину, поэтому отталкиваешь меня. Ты все равно меня хочешь. Я чувствую!

Я соврала, глядя ему в глаза. Нагло блефовала. Ничего я уже не чувствовала, кроме пустоты и отстраненности. Равнодушие, колкий лед, от которого сегодня на свадьбе вся озябла. Просто я намеренно злила его. Пыталась разбудить того знакомого Артура.

На последних метрах, разделяющих нас друг от друга, словно боясь, что он закроет мне рот ладонью и не даст договорить, я истерично затараторила:

- Злись...злись на меня! - приказала. - Давай, дьявол тебя подери. Это значит, ты еще любишь меня! Только не твое равнодушие. Не относись ко мне также прохладно, как и к остальным людям.

Хочется взять его за ворот белоснежной рубахи и трясти, трясти, пока не очнется. Снова не оживет и не станет моим Артуром, а не этим существом. Не этим равнодушным правителем.

Адреналин прыснул в кровь и зашумел в ушах от вида стремительно приближающегося атакующего хищного Зверя, оскалившего свои острые смертоносные клыки. Обезумевшее от страха сердце загрохотало в ушах, ибо мои глаза в ту секунду зафиксировали, как зверь занес кулак. Огроменный кулак.

Я посильнее вжалась спиной в дерево, зажмурилась в ожидании мощнейшего удара, который несомненно расплющит мои мозги по дереву. У меня было время увести голову в бок и уйти с линии удара. Но так тому и быть. Я не буду трусить. Несмотря на летевшую угрозу я продолжила словесно напирать, потому что это последний шанс.

- Не было между мной и Ярином отношений, как ты себе напридумывал! Всего один поцелуй в далеком-далеком прошлом! Больше ничего!

- Заткнись!

Я подавила чудовищный по силе крик, ощутив, как кулак прошел рядом с головой. От скорости удара ветер всколыхнул мои волосы рядом с ухом, а дерево пошло небольшой рябью. Раскрыв глаза, настороженно оглядела кулак, впечатанный в ствол слева от лица. От облегчения вырвался непроизвольный выдох, ибо я жива.

Он не ударил.

Нет. Никогда меня не ударит и не убьет. Рука не поднимется. Как бы не презирал, все равно не может убить. Максимум похлопает по попе и то, потому что приходит в восторг от нее и вечно щупает.

А я вновь заговорила и заговорила:

- Шесть лет назад я ненавидела тебя и мечтала сделать, как можно больнее! Вероятно поэтому дала Ярину себя поцеловать! Я тебе была ничем не обязана! Ничем! А сейчас, солгав о нашем с ним прошлом, я не стала копаться в грязи, дабы не спугнуть все что мы с тобой сейчас имеем!

Он лбом прислонился к дереву с другой стороны от моего лица. Таким образом я оказалась в какой-то странной ловушке, состоящей из его кулака, лба, мужского тела и дерева позади себя.

- Заткнись, гости услышат! - жаркое дыхание ошпарило мне шею и ухо и вызвало рой стремительно расползающихся мурашек. Мой пульс взбесился от опасной, завораживающей близости с мужем.

- Да. Я виновата в прошлом и да, виновата в том, что трусливо промолчала, но это вся моя вина. Больше ни в чем. Это твои чудовищные, сумасшедшие таблетки виноваты во вчерашнем ужасе. И Тиль твоя виновата и эта служанка, которая заперла нас с Ярином! Пойми, же упрямец! Я…тебя...хочу! Тебя! Только тебя!

- Заткнись, сука!

- Поверь МНЕ, наконец! Я предала свой род! Свое прошлое! Семью! Все это я сделала ради тебя и Азамата! За всю жизнь я ниразу не взглянула на другого мужчину так, как на тебя. Какие еще тебе нужны доказательства моей верности и преданности!? Дьявол тебя раздери! Какие!?

Я резко замолчала, потому что он поцеловал...поцеловал... он меня поцеловал, как раньше. Страстно, дико, привычно глубоко, засунув язык мне в рот, и не давая больше говорить и говорить. Устал он от истерики и постоянной болтовни. За секунду моя плоть вспыхнула жаром и потом. Пусть он поцеловал лишь для того, чтобы заткнуть рот и заставить истеричку в моем лице послушно замолчать. Пусть.

Наши губы намертво склеились. Небольшая щетина, успевшая пробиться за полдня, привычно заколола губы и подбородок, оставляя после себя сильное жжение на коже. Я соскучилась по этому нежно-жесткому ощущению. Мои руки сами потянулись и сжали его кудрявые завитки на затылке. А его руки в ответ подхватили за бедра и толкнули на себя. В грудь и пах. Заставили вжаться в него до предела и ощутить твердый рельеф грубого мужского тела. Еще сильнее начали вдавливать. Давить, сжимать мои бедра.

Когда устал мять меня, то внезапно отпустил и толкнул двумя ладонями в грудь.

От внезапной атаки я охнула, но тут же спиной врезалась в дерево, а Артур придавил своим телом. Со всей мощью вжал меня в ствол, а между ног просунул колено, чтобы не сдвинула ног. Запястья ожидаемо пленил своими ручищами и вытянул их вверх, после чего шарахнул ими по дереву, словно подвешивая меня на кандалах, как узницу. Грязную, порочную узницу.

Совершенный дикарь... но от удовольствия веки покорно прикрылись, дьявольский огонь поджарил тело. От тесного контакта тепло полилось внизу. Полный экстаз. Я просто потекла от этой волны эмоций, неожиданно направленных на мое податливое тело. То зажило своей жизнью и раскрылось для любых сексуальных поползновений. Хоть на поляне. Хоть где. Хоть на столе перед гостями. За два дня в ссоре я успела соскучиться по этим ощущениям рядом с Артуром.

Особенно порадовалась, что он наконец-то сорвался. Я пробила его каменную броню. Равнодушные люди так не целуют и так не нападают, будто готовы, облизать, покусать и сожрать.

Запястья, подвешенные в кандалах рук Артура, уже занемели, но муж не отпустил до тех пор, пока не засосал мне шею и не сделал заметный кровавый синяк - клеймо. Только после этого отпустил из плена, отчего мои руки безвольно грохнулись и легли сверху на его руки, которые проникли под мое свадебное платье, нагло задрали его по пояс, обнажив трусики и чулки.

- Ты все еще хочешь меня, как бы того не отрицал, - настырно повторила, ощущая эйфорию от того, что удалось выбить мужа из того чудовищного состояния равнодушия. Маленькая победа окрылила.

- От тебя сложно оторвать член... - на удивление довольно спокойно согласился и не стал отговариваться от очевидного. Вместо этого с громким шлепком стукнул по моим ягодицам, сдавил их и подкинул за них в воздух.

С легким криком я вспорхнула вверх, пригвожденная спиной к дереву. Мои ноги он широко развел и встал между ними. Затем с силой дернул в свой пах. Едва не расплющил. Жестко потерся, до боли вдавив в дерево. Членом со всей мощью надавил мне на лобок, словно готов расплющить. Раздавить собой. Насквозь протаранить, несмотря на то, что заставит визжать от боли.

От внезапного наплыва эмоций закружилась голова, а тело податливо растеклось между жестким деревом и не менее жестким любовником.

Нетерпеливые пальцы отогнули полоску моих трусиков, до боли натянув чудовищные веревочки между складок. От легкой боли я выгнулась в позвоночнике, прочертила себе пару десятков царапин на обнаженной попе. А потом еще и еще поцарапалась о кору, извиваясь от того, что мужские пальцы добрались до самого интимного места, со страстью наглаживая и потирая.

Мои бедра порочно расставлены и раздавлены массивным телом. Спина вжата, тело и ноги плотно зафиксированы. Я распята, как бабочка, смертельной иглой. А толстенная игла уже высвободилась и направилась к лону.

В самый пик страшного возбуждения, полыхающего в теле, я расслышала ответ Артура:

- Какая ты мокрая... - зашептал муж, целуя в губы и произнося эти порочные слова мне в рот. - Как же ты течешь, грязная потаскушка... Два дня не прыгала на моем члене или...стой... или на члене брата?

Что он сказал? На его члене или на члене брата?

От нового оскорбления я мгновенно проснулась. Глаза широко раскрыла. Как хмельная уставилась на Артура, предположив, что ослышалась. Весь мир за секунду преобразился уродливыми красками. Стал грязным, серым и порочным. Я посмотрела на себя со стороны. Платье мне задрали, трусы лишь слегка отогнули, чтобы лоно освободить для вторжения члена, ноги выше головы задрали и сейчас будут жестоко иметь и вдалбливать членом в дерево. Как ту самую грязную потаскуху, которой в последнее время меня величали.

- Не смей! - взревела, почувствовав, как член потерся о складки и надавил с силой на лоно, собираясь яростно пронзить и оттрахать.

В гневе, не помня себя, я с трудом нашла место для замаха. Отвела руку и как шарахнула ладонью. Я хотела убить в ту секунду! Размозжить ладонью равнодушие на лице мужчины, но он не позволил. В полете перехватил мою руку между нашими лицами и сдавил ее до хруста, после чего выразительно посмотрел. Увидел мою ярость и боль, и наконец, впервые нормально заговорил:

- Ты ведь этого хотела всю свадьбу? Спровоцировать меня? Молодец. Очень сильно спровоцировала. Моя дорогая жена, мои желания очевидны и не стоило сильно напрягаться. Ты сама по себе сейчас вызываешь во мне глубокое чувство омерзения. Мне находиться рядом с тобой противно, ибо я презираю лжецов. Я понимал, когда ты обманывала меня ради блага отца или своего народа, но когда обманываешь из-за своей блядской (п.а. другое слово здесь не подойдет:))) женской натуры, то мне этого не понять. Но, как дырку, я тебя по-прежнему хочу. Я обожаю тебя трахать, моя грязная, развратная потаскушка. Обожаю, когда вся такая гордая опускаешься передо мной на колени и заглатываешь член своими губищами или встаешь раком, позволяя себя рассматривать во всех доступных местах, предлагая таким образом поскорее опробовать твои входы. Обожаю, когда ты такая мокрая. Обожаю, когда я тебя трахаю, в тебе всё развратно хлюпает, из тебя текут соки и пачкают твои бедра, одеяла и мои яйца. Дьявол, у меня и сейчас лопнут яйца, если я тебя не трахну. Не стоит отступать сейчас и претворяться, что не хочешь. Ты тоже весьма не прочь. Я чувствую твой запах. Твое белье насквозь промокло. Моя течная сука...

Член уперся головкой в лоно, причиняя дискомфорт, но я резко приподняла бедра, ускользая и царапаясь поясницей о дерево. Но как бы не так. Мои бедра сразу были зафиксированы в одном положении. Бегство в момент приостановлено твердыми руками на моих бедрах.

Лицо у мужа бешенное, как у сумасшедшего. Челюсти так сильно сдавлены, словно он сейчас собственные зубы раскрошит друг об друга. И руки грубые. Гораздо безжалостнее, чем обычно. Мне все это не нравилось. Это переходило наши обычные грани страсти-жестокости. И член больно давил. Между ног болезненно защипало, словно моя плоть под напором члена треснула и порвалась.

- Отпусти меня, немедленно. Не смей! Нет! Нет!

Он по-прежнему не желал слышать, как глухой говорил:

- В честь нашей свадьбы, я тебя удовлетворю. Ты ведь за этим пришла?

- Не смей! Или я убью тебя! - Я панически замолотила кулаками по Артуру. По его шее, по плечам. Всюду, куда доставала. Мне не пережить этого позора. Этого унижения. Если всё же возьмет, как потаскушку. - Не прикасайся своими грязными руками! Если ты меня не хочешь, то и я больше не буду тебя хотеть. Я убью в себе это чувство!

Он тщетно попытался остановить мои мельтешащие руки, но в меня словно разгневанный дьявол вселился. По крайней мере, отбиваясь от моих рук и ногтей, он думать забыл о члене и как его побыстрее вставить. А затем и вовсе, разозлившись на борьбу, отошел, отчего я свалилась на землю.

Поцелуи, ласки показались теперь неправильными, противными. С привкусом горечи жестокого поражения. Первым делом я поправила платье, чтобы ни один сантиметр моей плоти не увидел Артур. Затем принялась кулаком стирать поцелуи с шеи, губ, груди. Постаралась удалить побыстрее всё, что между нами сейчас произошло. Грязь. Грязь. Всё это грязь и боль.

Зачем только встретила это чудовище на своем пути? Лучше бы не знала его и этих эмоций. И жила бы себе спокойно.

- Ты... - в гневе рыкнул шейх. Если люди умеют рычать, то это именно оно. Видимо, не понравилось, как я стирала поцелуи.

Я рефлекторно отползла от него, а он наоборот, возвышаясь надо мной, сделал резвый шаг. Словно хотел схватить и что-нибудь плохое сделать...

Хвала Красным Пескам, на поляну ввалилась небольшая компания гостей и нарушила наше уединение. Неожиданный смех и хлопки гостей отрезвили нас обоих и напомнили о том, где мы находились. На собственной свадьбе. Поток весельчаков нас быстро увлек на праздник, а так не представляю, как бы Артур отреагировал на то, что стирала его прикосновения и поцелуи.

Моя свадьба должна была стать счастливым днем, а стала одним из самых ужасных. А брачная ночь. А брачную ночь...

Загрузка...